3.3.1. Почитание мучеников в первые века христианства. Мученические акты и мартирологи

Почитание мучеников, как мы уже говорили, появилось в древнейшие времена. По свидетельству «Мученичества Поликарпа (Смирнского)», ежегодно в день смерти мученика верующие собирались на его могиле, служили Литургию и раздавали милостыню нищим. Евхаристия совершалась с особым чином благодарения за мученика. На торжествах читались также деяния о его страданиях, и потому самим житиям мучеников на Востоке было усвоено название «пролог», то есть вступительное чтение или «синаксарь» – чтение на торжественных собраниях. На Западе жития назывались legenda, то есть подлежащее прочтению. Празднования могли включать также трапезу поминовения. К III веку такой порядок был уже всеобщим.

Над могилами мучеников возводились постройки, в которых, или рядом с которыми, и совершалось поминовение. Одной из моделей для этих построек служили позднеиудаистические поминальные здания на могилах пророков. После прекращения гонений строительство таких зданий получило дальнейшее развитие. К мавзолею, в котором хранились мощи, часто пристраивалась церковь.

В результате места христианских погребений становились центром церковной жизни, могилы мучеников – почитаемой святыней. Это принципиально изменило позднеантичное мировосприятие, в котором город живых и город мертвых были разделены непроходимой гранью. Как место социального бытия воспринимался только «город живых», кладбища располагались за городской чертой. Переворот в сознании стал особенно радикальным, когда мощи мучеников начали переносить в города. Вокруг святых мощей располагались обычные захоронения, поскольку погребение рядом с мучеником рассматривалось как средство получить его заступничество.

Наряду с мучениками в Церкви почитались также исповедники — исповедавшие веру во Христа, претерпевшие истязания, заключение или ссылку, но умершие естественной смертью. «Мучеником, – писал свт. Иоанн Златоуст, – делает не только смерть, но душевное расположение; не за конец дела, но и за намерение часто сплетаются венцы мученичества».

Но между мучениками и исповедниками было различие. Принявшие смерть ради Христа вносились в списки святых без какого-либо исследования их жизни, в силу подвига – очищения мученической кровью. А исповедники, по свидетельству сщмч. Киприана Карфагенского, делились на два класса. Умиравшие вскоре после перенесенных ими страданий приравнивались к мученикам. А прожившие после мучений более или менее долго могли быть причтены к лику святых только в том случае, если и последующую жизнь они провели праведно (см.: Послания сщмч. Киприана 5,3; 6,4–6; 27,2).

Из истории Церкви известно, что сщмч. Киприану Карфагенскому пришлось столкнуться с недостойным поведением исповедников. Он предчувствовал это заранее и опасался, как бы исповедники, по немощи человеческой, не возгордились своим подвигом. «Теперь, – писал священномученик во время гонений, – более чем когда-нибудь они должны бояться впасть в сети врага, который охотно нападает на самых сильных, желая отмстить за претерпенное им поражение». Эти опасения подтвердились. Некоторые карфагенские исповедники вскоре присвоили себе право принимать падших в Церковь, не дожидаясь решения епископа и без тщательного разбора обстоятельств отречения. Следствием этого было резкое увеличение числа отпавших, которые рассчитывали таким несложным путем вернуться в Церковь после прекращения гонений. В Карфагене и некоторых африканских провинциях были случаи дерзкого требования падших принять их обратно в Церковь только на основании выданных исповедниками «писем мира».

Но в церковной истории есть и другой пример взаимоотношений исповедников и отпадших. О них мы можем прочитать в послании христиан городов Лиона и Вьенны церквам Асии и Фригии о гонениях 177 г.

В послании сказано, что отпадших держали в тюрьме, как и остальных, и тоже пытали. «В то время отречение было бесполезно, и объявившие себя тем, чем они и были, были посажены как христиане и ни в чем другом их не обвиняли; этих же держали как убийц и развратников, и по сравнению с остальными наказаны они были вдвойне. Радость мученичества, надежда на обещанную награду, любовь ко Христу, дух Отчий – все это облегчало участь исповедников; зато отрекшихся сильно мучила совесть: когда узников выводили, то их сразу можно было отличить по виду. Исповедники шли веселые; на их лицах была печать благодати и славы… От них исходило благоухание Христово; некоторые даже думали, что они умащиваются миром; отрекшиеся шли понурые, приниженные, всякое благообразие было ими утрачено; к тому же язычники оскорбляли их как низких трусов, обвиняли в человекоубийстве… Видя это, и остальные укреплялись… не сомневаясь произносили свое исповедание».

А более всего поразительно, что когда от кесаря пришло повеление «исповедников мучить; кто отречется, тех отпустить», большинство отступников вернулось к вере. Это произошло благодаря исповедникам. Они не превозносились над падшими, но «проливая за них обильные слезы перед Отцом, просили даровать им жизнь, и Он давал ее; они отдавали ее ближним и, победив все, отходили к Богу». Вдохновленные исповедниками, «ожившие, полные сил подходили они (бывшие отступники. – Е.Н.) к кафедре для нового допроса, и радовался Господь, не желающий смерти грешника, милостивый к кающимся». Так, по словам послания, «живые оживили мертвых». Недавние отступники мужественно исповедали свою веру и были причислены к мученикам.

Описывая подвиг своих братьев, лионские и вьеннские христиане подчеркивают их смирение: «Многократно мучимые, бросаемые зверям и возвращаемые в тюрьму, все в ожогах, рубцах и ранах, они не только сами не объявляли себя мучениками, но запрещали нам их так называть». Они говорили: «Мы просто исповедники ничтожные» и «со слезами просили братьев усиленно молиться, чтобы им устоять до конца».

К лику святых мучеников, естественно, не могли быть причтены еретики или раскольники. 9-е и 34-е правила Лаодикийского Собора (ок. 343 г.) скончавшихся не за кафолическую веру прямо называют лжемучениками и под угрозой отлучения возбраняют членам Церкви посещать места их захоронения.

Как правило, Церковь не признавала мучениками и тех христиан, которые намеренно добивались смерти своим вызывающим поведением. Например, карфагенский епископ Менсурий (нач. IV века) запрещал своей пастве посещать в темницах тех, кто попадал туда из-за оскорбления язычников. Эльвирский Собор (305 г.) постановил, что убитые при разрушении языческих капищ и идолов не должны быть признаны мучениками.

О правильном подходе к мученичеству писал свт. Григорий Богослов: «Закон мученичества: щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг самовольно, но, выйдя, – не отступать, потому что первое – дерзость, а второе – малодушие».

Почитание мучеников в Древней Церкви нашло свое отражение в ряде документов, среди которых особенно следует отметить акты мучеников и мартирологи.

Акты мучеников (лат. acta martyrum) или акты святых (acta sanctorum) представляют собой сборники древнейших известий о мучениках. Существует два типа подобных актов.

Первый представлен официальными судебными протоколами тех процессов, которые велись римскими властями против христиан. К такого рода протоколам (дошедшим в позднейших списках) относятся, например, акты процесса против епископа Карфагенского Киприана и его казни 14 сентября 258 г. Эти протоколы были составлены канцелярией проконсула Африки. Фрагменты судебных протоколов могут сохраняться и в позднейших переработках житий мучеников. Таковы, например, акты скиллийских мучеников и акты сенатора Аполлония.

Другой тип мученических актов – это записи очевидцев-христиан, стремившихся сохранить для Церкви достоверное описание страданий и победы подвижника. Древнейшим памятником этого рода является Мученичество св. Поликарпа Смирнского († 156 г., память 23 февраля), ставшее образцом для всей древнехристианской литературы мученичеств. К этому же типу мученических актов относятся Мученичество св. Иустина Философа († ок. 165 г.), Мученичество свв. Перпетуи и

Фелицитаты († 202 г.), Послание христиан Вьенны и Лиона братиям в Азии и Фригии с описанием гонений в Галлии в 165 году; уже упоминавшееся повествование о сенаторе Аполлонии, пострадавшем между 180 и 185 гг., в котором используются протоколы его процесса; мученичество св. великомученика Прокопия, пострадавшего при Диоклетиане в 303 г.; акты персидских мучеников, пострадавших во время гонений IV–V вв.

Собирание актов мучеников начинается еще в период гонений. Существует предание (недостоверное) о том, что св. папа Климент поставил в Риме семерых нотариев, которые должны были собирать мученические акты, идущие от разных христианских общин. После прекращения гонений подобная деятельность приобретает постоянный и целенаправленный характер. Появляются сборники мученических актов. К ним относятся прежде всего «Собрание древних мученичеств» Евсевия Кесарийского († 339 г.), которое до нас не дошло, и «История палестинских мучеников», сохранившаяся в сирийском переводе. Оба этих памятника составили основу «Церковной истории» Евсевия, одного из важнейших источников для ранней истории христианства.

В многочисленных последующих переработках этот материал вошел затем в минеи, месяцесловы и синаксари; на этой почве развились различные типы агиографических повествований с определенными структурными схемами и отбором деталей.

Мартирологи (лат. martyrologium, от греч. «мартис» – мученик и «логос» – «слово») – это списки мучеников, упорядоченных по дням их кончины (их памяти) с указанием места их почитания, а также, во многих случаях, посвященных им церквей. Составление мартирологов обозначает тот этап в сложении общецерковного почитания святых, когда почитание ряда мучеников стало распространяться за пределы отдельных епархий. Древнейшим мартирологом является «Положение мучеников» (Depositio martyrum) в римском хронографе 354 г. Сохранился также сирийский список мучеников 411 г. из Эдессы; его греческий оригинал должен быть отнесен к IV в. В дальнейшем мартирологи вошли в состав месяцесловов, в которых наряду с мучениками отмечаются памяти других святых.

В IV–V веках, после прекращения гонений, в Церкви стали предприниматься попытки регламентации культа мучеников. Отдельные формы почитания, сходные с античными традициями, стали восприниматься как пережитки язычества и подвергаться осуждению. Известно, например, что блж. Августин возражал против поминальных пиршеств на могилах. Блж. Иероним говорит, что подобные действия объясняются «простотой мирян и, конечно же, благочестивых женщин».

Происходит пересмотр актов мученичества и канонизация мучеников. Празднование памяти мучеников и построение мемориальных церквей над их могилами получает каноническую санкцию. Празднование памяти перерастает из совершаемого над могилой частного обряда в общецерковное торжество: сначала на уровне местной церковной общины, а затем и во всей Церкви. Дни памяти различных мучеников объединяются в годовой цикл, зафиксированный в мартирологах, на основе чего формируется неподвижный годовой круг церковного богослужения.

Почитание мучеников нашло свое отражение и в чине Божественной Литургии. С древнейших времен мученики особо упоминаются в ходатайственной молитве, произносимой непосредственно после пресуществления Святых Даров. Для них отделяется особая частица на проскомидии (пятая частица из «девятичинной» просфоры, разделяемой по чинам святых). Согласно русскому служебнику, эта частица вынимается «в честь и память» «Святаго Апостола, первомученика и архидиакона Стефана, святых великих мучеников Димитрия, Ееоргия, Феодора Тирона, Феодора Стратилата и всех святых мученик, и мучениц: Феклы, Варвары, Кириакии, Евфимии и Параскевы, Екатерины и всех святых мучениц».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком на Litres.ru

Му́ченик (гр. μάρτυς, лат. martyr), древнейший сонм святых, прославляемых Церковью за мученическую смерть, принятую ими за веру.

Понятие мученичества

Основным значением греч. μάρτυς является «свидетель», и в этом значении это слово может относиться к апостолам как свидетелям жизни и воскресения Христа, получившим благодатный дар исповедовать Божество Христа, явление Бога Слова во плоти и наступление нового царства, в котором человек усыновляется Богу (ср. Деян. 2, 32). Явившись апостолам после воскресения, Христос говорит: «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете Мне свидетелями (μάρτυρες) в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли” (Деян. 1, 8). С распространением гонений на христиан этот дар свидетельства приписывается по преимуществу мученикам, которые своей добровольной смертью за веру засвидетельствовали силу данной им благодати, превратившей страдания в радость; тем самым они свидетельствуют о победе Христа над смертью и о своем усыновлении Христу, т.е. о реальности Царствия Небесного, достигнутого ими в мученичестве. В этом смысле «мученичество есть продолжение апостольского служения в мире” (В.В.Болотов). Вместе с тем мученичество – это следование путем Христовым, повторение страстей и искупительной жертвы Христа. Христос выступает как первообраз мученичества, свидетельства собственной кровью. Отвечая Пилату, Он говорит: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать (μάρτυρήσω) об истине” (Ин. 18, 37). Отсюда и наименование Христа свидетелем (мучеником) в Апокалипсисе: «…от Иисуса Христа, Который есть свидетель (μάρτυς) верный, первенец из мертвых и владыка царей земных” (Откр. 1, 5; ср. Откр. 3, 14).

Два этих аспекта мученичества в полной мере проявляются уже в подвиге первого христианского мученика, первомученика Стефана. Стефан, предстоя осудившему его синедриону, «воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога” (Деян. 7, 55-56); он таким образом свидетельствует о Царствии Небесном, открывшемся для него во время и в результате мученичества. Само же мученичество напоминает страсти Христовы. Когда Стефана побивали каменьями, он «воскликнул громким голосом: Господи, не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил” (Деян. 7, 60). Слова прощения реализуют тот образец, который дал Христос при распятии, сказав: «Отче прости им, ибо не знают, что делают” (Лк. 23, 34). Таким образом, в своем мученичестве Стефан следует путем Христа.

В ранний период именно мученичество более всего способствует распространению Церкви, и в этом плане оно также выступает как продолжение апостольского служения. Первое распространение Церкви соотнесено с мученичеством св. Стефана (Деян. 8, 4 и далее), этим мученичеством было подготовлено и обращение апостола Павла (Деян. 22, 20). Одиннадцать из двенадцати апостолов (кроме апостола Иоанна Богослова) закончили жизнь мученическим подвигом. И в дальнейшем вплоть до Миланского эдикта 313 года мученичество как сильнейшее свидетельство веры было одной из основ распространения христианства. По словам Тертуллиана, кровь христиан была тем семенем, из которого произрастала вера.

История мученичества

Итак, первые мученики появляются еще в апостольский период. Их мученичество было результатом преследований со стороны иудеев, смотревших на христиан как на опасную секту и обвинявших их в богохульстве. В Новом Завете содержится несколько свидетельств о мучениках, пострадавших от этих гонений. Кроме уже упоминавшегося мученичества св. Стефана, здесь говорится, например, об Антипе, «верном свидетеле (μάρτυς)” Божием, умерщвленном в Пергаме (Откр. 2, 13). Римские власти в этот начальный период христиан не преследуют, не отличая их от иудеев (иудаизм же был в Риме дозволенной – licita – религией). Так, иудеи в нескольких случаях пытались предать ап. Павла на суд римским властям, однако эти власти отказывались осуждать апостола, поскольку рассматривали выдвигаемые против него обвинения как религиозные споры внутри иудаизма, в которые они не желали вмешиваться (Деян. 18, 12-17; Деян. 23, 26-29; Деян. 26, 30-31).

Гонения на христиан со стороны римских властей начинаются со времени императора Нерона (54-68). Они распадаются на три основных периода. К первому периоду относятся гонения при Нероне в 64 г. и гонения при Домициане (81-96). В этот период римская власть еще не рассматривает христианство как особую враждебную ей религию. При Нероне христиан преследуют, возложив на них вину за римский пожар; при Домициане они подвергаются гонениям как иудеи, не декларирующие своего иудейства и отказывающиеся платить «иудейский налог”.

Распространение христианства в разных слоях римского общества (далеко за пределы иудейской общины) заставляет римские власти осознать, что они имеют дело с особой религией, причем религией враждебной как римскому государственному строю, так и традиционным культурным ценностям римского общества. С этого времени начинается преследование христиан как религиозной общины. Точная хронология здесь отсутствует. Важнейшим документом для этого периода гонений является письмо Плиния Младшего императору Траяну (около 112 г.). Плиний спрашивает у Траяна, какой юридической процедуры он должен придерживаться в преследовании христиан. Он задает этот вопрос, поскольку «никогда не присутствовал на следствиях о христианах”. Из этих слов можно заключить, что преследование христиан как религиозной общины к этому времени уже имело место. Траян в своем ответе говорит о правомерности преследования христиан, причем о правомерности преследования «за самое имя” (nomen ipsum), т.е. за одну принадлежность к христианской общине (поскольку по римским законам христиане в силу своих убеждений совершали два преступления – святотатство, выражавшееся в отказе от принесения жертвы богам и клятвы их именем, и оскорбление величества). Траян, однако, указывает, что нет необходимости «выискивать” христиан, они подвергаются суду и казни лишь в том случае, когда кто-то выдвигает против них обвинение. Траян также пишет, что «тех, кто отречется, что они христиане, и докажет это на деле, т.е. помолится нашим богам, следует за раскаяние помиловать, хотя бы в прошлом они и были под подозрением”. На этих принципах – с теми или иными отклонениями – и основывались гонения на христиан во второй период. На этот период приходится мученичество таких почитаемых христианских святых, как св. Поликарп Смирнский (ум. ок. 155 г.) и св. Иустин Философ. Для понимания почитания святых в древней Церкви особо следует подчеркнуть принцип добровольности мучений.

Третий период начинается с правления императора Декия (249-251) и продолжается вплоть до Миланского эдикта 313 г. В изданном Декием эдикте изменяется юридическая формула преследования христиан. Преследование христиан вменялось в обязанность правительственным чиновникам, т.е. становилось не результатом инициативы частного обвинителя, а частью государственной деятельности. Целью гонений была, однако, не столько казнь христиан, сколько принуждение их к отречению. Для этого применялись изощренные пытки, однако выдержавшие их не всегда подвергались казни. Поэтому гонения данного периода наряду с мучениками дают множество исповедников. Преследованию подвергались прежде всего предстоятели церквей. Гонения отнюдь не были постоянными, и перемежались периодами почти полной терпимости (эдикт императора Галлиена, 260-268, предоставлявший предстоятелям церквей свободно заниматься религиозной деятельностью). Наиболее жестокие гонения приходятся на конец царствования Диоклетиана (284-305) и последующие годы. В 303-304 гг. издается ряд эдиктов, лишающих христиан всяких гражданских прав, предписывающих заключать в тюрьму всех представителей клира и требовать от них отказа от христианства (принесения жертв); последний эдикт 304 г. предписывал всех вообще христиан повсеместно принуждать к принесению жертв, добиваясь этого любыми пытками. Мученичество в эти годы было массовым, хотя в разных провинциях преследования производились с разной интенсивностью (наиболее жестокими они были на востоке империи). Гонения прекращаются после издания в 311 г. эдикта, в котором христианство признается дозволенной религией (хотя явным образом и не снимаются ограничения с христианского прозелитизма), и в полной мере после Миланского эдикта 313 г., провозгласившего полную веротерпимость.

История христианского мученичества, естественно, этим не заканчивается. Мученичества, в том числе и массовые, имели место и позднее, при императорах-арианах, в Персидской империи, в различных странах, где христианство сталкивалось с язычеством, в ходе борьбы ислама с христианством, и т.д. По справедливому слову прп. Иустина (Поповича)

С первого дня своего существования Церковь была, есть и будет мученической. Страдание и гонение является для Церкви Божией атмосферой, в которой она непрестанно живет. В разные времена и гонение это бывало различным: иногда явным и открытым, иногда скрытым и вероломным…

Однако, именно история мученичества в древнейший период имеет определяющее значение для богословского осмысления мученического подвига, для установления почитания мучеников (и вообще почитания святых) и выработки его форм, что и делает необходимым особое внимание к этому периоду.

Почитание мучеников

Почитание мучеников развивается в древнейшие времена, видимо, одновременно с самим распространением мученичества. Достаточно рано оно облекается в определенные институализованные формы; хотя с течением времени эти формы и эволюционируют, ряд основополагающих элементов преемственно сохраняется при всех изменениях. Эти элементы являются центральными и для формирования культа святых вообще. Осмысление мученичества как торжества благодати над смертью, достижения Царства Небесного, путь к которому был открыт смертью и воскресением Христа, и соответственно как предвосхищения всеобщего воскресения во плоти отражается в складывающихся культовых формах, прежде всего в церковном воспоминании мученика и праздновании его памяти, в молитвенном обращении к мученикам как «друзьям Божиим” и заступникам людей перед Богом, в почитании могил мучеников и их останков (мощей).

По свидетельству «Мученичества Поликарпа Смирнского” (Martirium Policarpi, XVIII), ежегодно в годовщину смерти верующие собирались на могиле мученика, служили литургию и раздавали милостыню нищим. Эти основные элементы и образовали первоначальный культ святых. Ежегодные поминовения мучеников понимались как воспоминания дня их нового рождения (dies natalis), рождения их в вечную жизнь. Эти празднования включали чтение актов мученичества, трапезу поминовения и совершение литургии. В III в. такой порядок был уже всеобщим. Подобные поминовения могли усваивать отдельные элементы соответствующих языческих обрядов (например, раздача колива). Над могилами возводились постройки, в которых (или рядом с которыми) совершалось поминовение (гр. μάρτύρον лат. memoria); одной из моделей для них служили позднеиудаистические поминальные здания на могилах пророков. После прекращения гонений строительство таких зданий получает дальнейшее развитие; на Востоке к мавзолею, в котором хранились мощи, часто пристраивалась церковь; на Западе мощи обычно хранились под алтарем самой церкви.

В результате развития почитания мучеников места христианских погребений становились центром церковной жизни, могилы мучеников – почитаемой святыней. Это означало радикальное изменение в позднеантичном мировосприятии, в котором город живых и город мертвых были разделены непроходимой гранью и только город живых являлся местом социального бытия (кладбища располагались за городской чертой). Этот переворот в сознании делался особенно радикальным, когда в города стали переноситься мощи мучеников, вокруг которых группировались и обычные захоронения (поскольку погребение рядом с мучеником рассматривалось как средство получить его заступничество).

Развитие почитания мучеников побудило Церковь в IV-V вв., после прекращения гонений, определенным образом регламентировать это почитание. Отдельные его формы, совпадавшие с языческими, стали восприниматься как пережитки язычества и подверглись осуждению (так, бл. Августин Иппонийский возражает против устройства поминальных пиршеств на могилах). Бл. Иероним Стридонский говорит, что подобные эксцессы объясняются «простотой мирян и, конечно же, благочестивых женщин”. В этом контексте происходит пересмотр актов мученичества и канонизация мучеников. Празднование памяти мучеников и построение мемориальных церквей над их могилами получает каноническую санкцию. Празднование памяти перерастает из частного обряда, совершаемого над могилой, в общецерковное торжество – сначала на уровне местной церковной общины, а затем и всей церкви. Дни памяти различных мучеников (dies natalis) объединяются в годовой цикл, фиксируемый в мартирологах. На этой основе формируется неподвижный годовой круг церковного богослужения.

Представление о мучениках как заступниках за людей перед Богом, как о постоянно присутствующих членах церковной общины выразилось и в чине литургии. Мученики с древнейших времен особо упоминаются в ходатайственной молитве (intercessio), произносимой непосредственно после преложения Св. Даров (epiclesis), и для них отделяется особая частица на проскомидии (при приготовлении Св. Даров). В честь мучеников вынимается пятая частица из третьей, так наз «девятичинной” просфоры, разделяемой по чинам святых. Согласно русскому служебнику эта частица вынимается «в честь и память” «Святаго Апостола, первомученика и архидиакона Стефана, святых великих мучеников Димитрия, Георгия, Феодора Тирона, Феодора Стратилата и всех святых мученик, и мучениц: Феклы, Варвары, Кириакии, Евфимии и Параскевы, Екатерины и всех святых мучениц” (в разных православных традициях набор имен может варьироваться).

В истории Русской Церкви первые мученики появились еще до крещения Руси князем Владимиром: по сообщению Повести временных лет в 983 г. киевские язычники убили двух варягов-христиан (отца и сына). В 1015 г. были убиты свв. князья Борис и Глеб; понимание их гибели как мученичества свидетельствует о расширении в русской духовности самого этого понятия: хотя свв. Борис и Глеб были убиты не за веру, а в результате междоусобия, их смирение в смерти и следование Христу и чтимым мученикам в непротивлении мучителям воспринимались как христианский подвиг. К числу русских мучеников относится и ряд святых, пострадавших за веру в Орде (князь Михаил Черниговский и боярин его Феодор, князь Михаил Ярославич Тверской), литовские мученики, пострадавшие от язычников при Ольгерде в 1347 г. и др. В настоящее время идет процесс канонизации мучеников Русской Церкви, пострадавших после 1917 г.

Канонизация мучеников

Как уже отмечалось выше, наряду с мучениками в Церкви эпохи гонений почита­лись также исповедники, т. е. те верующие, которые испо­ведали Христа, претерпели за веру пытки, истязания или ссылку и заключение, но умерли естественной смертью . По словам св. Иоанна Златоуста, «мучеником делает не только смерть, но душевное расположение; не за конец дела, но и за намере­ние часто сплетаются венцы мученичества» .

Однако здесь было различие: пострадавшие за Христа до смерти члены Церкви вносились в списки святых без ка­кого-либо исследования их жизни, а уже в силу их подвига — очищения мученической кровью, исповедники же, соглас­но свидетельству святого Киприана Карфагенского, разде­лялись на два класса: умиравшие вскоре после перенесён­ных ими страданий были приравниваемы к мученикам ; жив­шие более или менее долго после них могли быть причтены к лику святых, если и последующую свою жизнь они про­водили вполне праведную .

Церковь почитала страдальца мучеником только тогда, когда имелось полное убеждение, что человек не оступился во время мученического подвига, а совершил его в единстве с Церковью, всецело предавшись в руки всеспасительного Промысла Божия. Не могли, естественно, быть причислены к святым по­страдавшие еретики или схизматики, а также отпавшие из-за церковного раскола или из-за предательства, или по нецерковным мотивам.

Епископ Аполлинарий Иерапольский свидетельствует о позиции Церкви применительно к мученичеству монтанистов: «Если члены Церкви, призванные к мученичеству за истинную веру, встречаются с так называемыми «муче­никами», последователями фригийской ереси (т. е. монтанизма), они держатся особо и умирают, не входя с ними в общение» .

9-е и 34-е правила Лаодикийского собора (ок. 343), не­сомненно отражающие уже сложившееся церковное воз­зрение, прямо называют скончавшихся не за кафоличес­кую веру лжемучениками и возбраняют (под угрозой отлу­чения) членам Церкви посещать места их захоронений с какой бы то ни было целью .

Правило 9: На кладбища всяких еретиков, или в так именуемыя у них мученическия места, да не будет дозволено церковным ходити для молитвы или для врачевания. А ходящим, аще суть верные, быти лишенными общения церковнаго на некое время. Кающихся же и исповедающих, яко согрешили, приимати во общение. Правило 34: Всякому христианину не подобает оставляти мучеников Христовых и отходити ко лжемученикам, которые, то есть, у еретиков находятся или сами еретиками были. Ибо сии удалены от Бога: того ради прибегающие к ним да будут под клятвою.

Следует также указать, что Церковью, как правило, не признавались мучениками христиане, намеренно добив­шиеся смерти своим вызывающим поведением . Так, епископ Менсурий Карфагенский (нач. IV в.) запрещал своей пастве посещать в темницах тех, кто попадал туда из-за оскорбления язычников, а Эльвирский Собор, бывший в 305 году, прямо постановил, что убитые в похо­дах при разрушении языческих капищ и идолов не должны быть признаваемы мучениками.

Св. Григорий Богослов писал: «Закон мученичества: щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг само­вольно, но выйдя — не отступать, потому что первое — дерзость, а второе — малодушие» .

Мученики могут быть разделены на пост­радавших от язычников, иноверных, инославных и атеис­тов, в особую группу гонителей можно выделить вероотступников. Очень часто религиозное противостояние неотделимо от исторической борьбы народов и государств.

Все это приводит к выводу, что главной причиной в прославлении должны быть не внешние, формальные при­знаки мученичества, но засвидетельствованные Церковью и народным почитанием внутренние побуждения мученичес­кого подвига страдальцев за Христа.

Общие молитвословия

Тропарь мученику, глас 4

Кондак мученику, глас 2

Величание мученику

Величаем тя, страстотерпче святый (имярек), и чтем честная страдания твоя, иже за Христа претерпел еси.

Тропарь мученикам, глас 2

Страстотерпцы Господни, / блаженна земля, напившаяся кровьми вашими, / и свята селения, приимшая телеса ваша, / в тризнищи бо врага победисте / и Христа со дерзновением проповедасте: / Того яко блага молите / спастися, молимся, душам нашим.

Кондак мученикам, глас той же

Светильницы светлии явльшеся, божественнии мученицы, / тварь всю светлостию чудес озаряете, / недуги разрешающе и глубокую тьму всегда отгоняюще, / Христу Богу молящеся непрестанно о всех нас.

Величание мученикам

Величаем вас, страстотерпцы святии, и чтем честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.

Тропарь мученице, глас 4

Кондак мученице, глас 2

Храм Твой всечестный яко цельбу душевную обретше, / вси вернии велегласно вопием ти, / дево мученице (имярек), великоименитая, / Христа Бога моли непрестанно о всех нас.

Величание мученице

Величаем тя, страстотерпице Христова (имярек), и чтим честное страдание твое, еже за Христа претерпела еси.

Тропарь мученицам, глас 1

Агницы словесныя Агнцу и Пастырю, / приведостеся мучением ко Христу, / течение скончавше / и веру соблюдше. / Темже днесь радостною душею совершаем, досточуднии, святую вашу память, / Христа величающе.

Кондак мученицам, глас 4

Страстотерпиц Христовых память празднуем, / и верою просяще помощи / избавитися всем от всякия скорби, зовуще: / Бог наш с нами, / Иже сих прославивый, якоже изволи.

Величание мученицам

Величаем вас, страстотерпицы святыя, и чтем честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.

Использованные материалы

Цитата по Игнатий (Шестаков), монах, «Сербский преподобномученик диакон Аввакум,» 4.VI.2004, .

см. Церковную историю Евсевия, V, 2, 3

Творения, т. 2, СПб., 1896, с. 732

св. Киприан Карфагенский. Послание 27, 2. PL, IV, 328

см. Послание св. Киприана, 5, 3; 6, 4-5. PL, IV, 234, 237-238

Евсевий Кесарийский. Церковная история, V, 17,20-21

Свенцицкая Ирина Сергеевна

Раннее христианство: страницы истории

От редакции

В настоящем издании объединены две опубликованные ранее книги доктора исторических наук И. С. Свенцицкой – «От общины к церкви» и «Тайные писания первых христиан». Хотя первая из них вышла в свет на несколько лет позже второй, редакция сочла целесообразным поместить ее вначале, так как в ней рассматриваются общие вопросы возникновения христианства, организации первых христианских общин, их эволюции и показываются этапы становления христианской церкви. Знакомство с историей первоначального христианства поможет читателю лучше понять особенности развития христианской литературы, в частности той, которая не была официально признана церковью и анализу которой посвящена книга «Тайные писания первых христиан». Объединение обеих книг в одно издание дает возможность включить вопрос о христианских апокрифах в более широкий историко-социальный контекст.

При подготовке настоящего издания было произведено некоторое сокращение текста. В частности, в книге «Тайные писания первых христиан» снят раздел, касающийся вопросов истории и организации христианских общин, которые подробно освещаются в книге «От общины к церкви». В текст обеих книг внесены также необходимые изменения и дополнения, учитывающие результаты исследований в области раннего христианства за последние годы. К обеим книгам дан единый указатель имен.

От общины к церкви (О формировании христианской церкви)

Предисловие

Предлагаемая читателю книга посвящена лишь одному из аспектов истории раннего христианства, а именно становлению христианской церковной организации на протяжении первых веков распространения новой религии, т. е. от появления первых христианских групп в восточных провинциях Римской империи во второй половине I в. н. э. до превращения христианства в господствующую религию на всей территории империи в IV в. В задачу автора не входило подробное рассмотрение вероучения христиан, его догматики, этики, содержания «священных» книг. Но, естественно, в книге неминуемо приходится касаться тех изменений в догматике и этическом учении христианства, которые наиболее существенным образом повлияли на эволюцию его организационных форм, на формирование церкви. Здесь сразу же следует оговориться: в христианских «священных» книгах слово «церковь» («экклесия» в греческом языке, на котором эти книги написаны) употребляется и применительно к первым небольшим локальным группам христиан, не имевшим четкой структуры, и применительно к складывавшейся мощной организации, которая в IV в. приняла название «всеобщая (католическая) православная (ортодоксальная) церковь». Но различие между первыми общинами христиан и этой церковью очень велико. Это различие подчеркнуто в названии книги: в нем под общиной понимаются первые объединения христиан (как они засвидетельствованы в одном из самых ранних христианских сочинений – «Откровении Иоанна Богослова»); под церковью – церковная организация со сложившимся клиром и иерархической системой должностей. Анализ пути, который прошли христианские объединения прежде чем стать такой организацией, и составляет главный предмет книги. Мы увидим, что христианство не было, вопреки утверждениям богословов, единым учением и единой «церковью». Становление христианского учения и христианских организаций проходило в ожесточенной внутренней борьбе, в процессе приспособления христианства к окружающему миру.

Один из важных вопросов, который рассмотрен в книге, – вопрос об отношении христиан к обществу и государству и отношении этого общества к христианам. Ф. Энгельс указывал на необходимость объяснения происхождения христианской религии и ее развития «из тех исторических условий, при которых она возникла и достигла господства» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 307). Именно поэтому, чтобы ввести христианство в исторический контекст, в книге содержатся описания социально-экономического положения и духовной атмосферы Римской империи I-III вв. н. э.

При чтении предлагаемой книги необходимо иметь в виду, что не все вопросы происхождения христианства решаются наукой однозначно. Спорными остаются до сих пор время и место появления первых христианских проповедников, время создания первых сочинений христиан и степень достоверности содержащихся там сведений. Автор не имела возможности в популярной книге подробно рассматривать все эти споры; она ориентировалась на те трактовки, которые казались ей наиболее убедительными.

Римская империя в I в.

Для того чтобы понять причины появления христианского вероучения, его эволюцию, формы организации его сторонников, нужно представить себе время и место исторического действия, социальную среду и духовный климат, в котором жили первые христиане, психологию тех людей, которые проповедовали новое учение и которые его принимали. В этой главе я постараюсь раскрыть перед читателем историческую обстановку зарождения христианства.

Итак, время и место действия: Римская империя немногим менее двух тысяч лет тому назад, в I в. н. э. Империя эта включала в себя фактически все Средиземноморье; ее границы в Западной Европе проходили по Рейну и Дунаю; римские легионы достигли Британии. Все области, находившиеся вне Италии, считались провинциями, покоренными землями («провинция есть собственность римского народа», провозглашали победители), они управлялись наместниками, в них стояли гарнизоны римских солдат.

Разные страны и народы, покоренные Римом в течение III-I вв. до н. э., находились на самых различных уровнях социально-экономического и культурного развития: были области, где еще существовали родо-племенные отношения; в состав державы входили греческие города-полисы, имевшие длительную традицию самоуправления, культурные достижения которых во многих областях превосходили уровень победителей; в I в. до н. э. римляне покорили Переднюю Азию и Египет. Управлять всеми этими народами и странами, держать их в повиновении было делом трудным, тем более что в процессе завоеваний менялась социальная структура самого римского общества, обострялись его внутренние противоречия.

I в. н. э. был временем становления новой политической формы – империи, выработки системы стабильных отношений между Римом и провинциями; этот век характеризуется поисками и в области экономической (переход к более широкому использованию труда арендаторов-колонов вместо рабов), и в области духовной. Вся совокупность процессов, происходивших в этот период, способствовала появлению, а затем и распространению христианства на территории Римской империи. Постараемся представить себе эти процессы более конкретно.

Возникновение империи

Рим, подчинивший себе Италию, а затем и все Средиземноморье, представлял собой первоначально сравнительно небольшое государственное образование – античную гражданскую общину: объединение свободных людей, пользовавшихся определенными экономическими и политическими правами: правом владеть землей, участвовать в управлении (выбирать должностных лиц, принимать законы в народном собрании и т. п.); граждане обязаны были с оружием в руках защищать свой город; служение гражданской общине (римляне называли ее civitas) считалось почетным долгом: в Риме выборные должности не оплачивались, сам факт занятия такой должности должен был восприниматься как награда достойному гражданину. Вне гражданской общины находились рабы и чужаки (в данном случае неримляне). Разумеется, единство гражданской общины было лишь идеалом: экономическое развитие, прежде всего развитие товарно-денежных отношений, приводило к росту экономического неравенства, к сосредоточению власти в руках небольшой группы граждан, к усилению социальной борьбы внутри гражданского коллектива. Римские завоевания резко усилили все эти противоречия. Войны и ограбление провинций привели к накоплению богатств в руках отдельных лиц; в Рим постоянно шел приток дешевых рабов из всех стран Средиземноморья. В то же время длительные военные походы надолго отрывали крестьян от земли, способствовали их разорению. Древний историк Аппиан так характеризовал обстановку II в, до н. э.: «Расположенные поблизости от принадлежащих им (т. е. богатым землевладельцам) небольшие участки бедняков богатые отчасти покупали у них с их же согласия, отчасти отнимали силою… При этом богатые пользовались в качестве рабочей силы покупными рабами…» Обезземеливание крестьян приводило к выступлениям против крупных землевладельцев, скопление и усиление эксплуатации рабов – к рабским восстаниям (самым крупным из которых было восстание рабов под предводительством Спартака в 74-71 гг. до н. э.).

Примеры употребления слова акакий в литературе.

Родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет память, на 23 марта.

Но Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки, и только разве если, неизвестно откуда взявшись, лошадиная морда помещалась ему на плечо и напускала ноздрями целый ветер в щеку, тогда только замечал он, что он не на середине строки, а скорее на средине улицы.

Фальконетова монумента, — словом, даже тогда, когда все стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.

Увидевши, в чем дело, Акакий Акакиевич решил, что шинель нужно будет снести к Петровичу, портному, жившему где-то в четвертом этаже по черной лестнице, который, несмотря на свой кривой глаз и рябизну по всему лицу, занимался довольно удачно починкой чиновничьих и всяких других панталон и фраков, — разумеется, когда бывал в трезвом состоянии и не питал в голове какого-нибудь другого предприятия.

Взбираясь по лестнице, ведшей к Петровичу, которая, надобно отдать справедливость, была вся умащена водой, помоями и проникнута насквозь тем спиртуозным запахом, который ест глаза и, как известно, присутствует неотлучно на всех черных лестницах петербургских домов, — взбираясь по лестнице, Акакий Акакиевич уже подумывал о том, сколько запросит Петрович, и мысленно положил не давать больше двух рублей.

Источник: библиотека Максима Мошкова