Обретение мощей святителя Иоасафа, епископа Белгородского (1911).

Святитель Иоасаф родился в Прилуках, бывшей Полтавской губернии, 8 сентября 1705 года, на праздник Рождества Пресвятой Богородицы. При Крещении назван Иоакимом. Он происходил из древнего благочестивого малороссийского рода Горленковых. В 1712 году 7-летнего Иоакима отец отдал в Киевскую духовную академию. В стенах академии он ощутил влечение к монашеской жизни. В течение 7 лет испытывал себя будущий святитель и, наконец, открылся родителям.

Долго мать с отцом упрашивали сына-первенца не принимать монашеский постриг.

Но в 1725 году он тайно от них принял рясофор с именем Иларион в Киевском Межигорском монастыре, а 21 ноября 1727 года был пострижен в мантию с именем Иоасаф в Киево-Братском монастыре. Это событие совпало с завершением обучения в духовной академии. Через год инок Иоасаф был хиротонисан архиепископом Варлаамом Вонатовичем в сан иеродиакона. Его оставили преподавателем в Киевской духовной академии. После смерти преосвященного Варлаама Киевской кафедрой стал управлять архиепископ Рафаил Заборовский. Архиепископ Рафаил обратил внимание на выдающиеся способности молодого подвижника и привлек его для более широкого служения Церкви. Ему было поручено ответственное послушание в должности экзаменатора при Киевской архиепископии. В ноябре 1734 года архиепископ Рафаил посвятил иеродиакона Иоасафа в сан иеромонаха и перевел из училищного Братского монастыря в Киево-Софийский архиерейский дом.

Одновременно он был назначен членом Киевской духовной консистории. Исполняя должность экзаменатора, он приложил много усилий к исправлению нравственных недостатков приходского духовенства. Консисторская должность святителя была прекрасной школой для его организаторских способностей. В это время он хорошо изучил нужды священнослужителей, достоинства и недостатки епархии. Здесь ясно определилась всесторонность деловых качеств Иоасафа, сочетающаяся с большими внутренними подвигами. Он быстро восходил по лествице духовного совершенства, о чем свидетельствует сохранившееся его произведение «Брань седми честных добродетелей с седми грехами смертными».

24 июня 1737 года иеромонах Иоасаф был назначен настоятелем Свято-Преображенского Мгарского монастыря с возведением в сан игумена. В своем монастыре все силы игумен полагал на благоустройство обители, в прошлом бывшей оплотом православия в борьбе с унией. В монастыре находились мощи святителя Афанасия, патриарха Константинопольского, Лубенского чудотворца (память 2 мая). Несколько раз патриарх Афанасий являлся игумену Иоасафу, свидетельствуя о своем покровительстве. В 1744 году митрополит Рафаил возвел игумена Иоасафа в сан архимандрита. В конце того же года он был вызван в Москву и вскоре распоряжением Святейшего Синода назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. В обители Преподобного Сергия он также самоотверженно исполнял послушания Церкви (в те годы требовалось много сил для восстановления монастыря после пожара).

2 июня 1748 года в Петропавловском соборе Петербурга архимандрит Иоасаф был хиротонисан во епископа Белгородского. Вступив на архиерейскую кафедру, святитель Иоасаф строго следил за благочестием и состоянием храмов, за правильностью совершения Богослужения и особенно нравственностью паствы. Большое внимание святитель уделял образованию духовенства, правильному соблюдению ими устава и церковных традиций. Как и прежде, святитель Иоасаф все силы отдавал архипастырскому служению, не щадя своего здоровья. Своему келейнику Стефану, накануне преставления, святитель запретил домогаться священного сана и предупредил, что в случае непослушания его постигнет безвременная кончина. Другому келейнику, Василию, святитель указал, что он будет диаконом, а сана священника никогда не достигнет. И это предсказание впоследствии исполнилось. 10 декабря 1754 года святитель преставился. Прославление святителя Иоасафа в лике святых состоялось 4 сентября 1911 года.

Мученицы Ермионии, дщери апостола Филиппа диакона (ок. 117).

Святая мученица Ермиония была дочерью святого апостола Филиппа. Желая увидеть святого Иоанна Богослова, Ермиония со своей сестрой Евтихией отправилась на поиски святого в Асию (Малая Азия), но во время путешествия они узнали о смерти святого. Продолжая путь, сестры встретили ученика апостола Павла Петрония и, подражая ему во всем, стали его ученицами. Святая Ермиония, владея врачебным искусством, оказывала помощь многим христианам и силою Христовой врачевала болезни.

В это время император Траян (98-117) шел войной на персов и проходил со своим войском через селение, где жила святая. Когда ему донесли, что Ермиония христианка, он велел привести ее к себе. Вначале император хотел ласковыми увещеваниями убедить святую отречься от Христа. Когда это не удалось, он приказал бить ее долгое время по лицу, но она с радостью претерпевала эти страдания. Притом она была утешена видением Господа, седящего на престоле судейском, похожего лицом на Петрония. Убедившись, что она непреклонна в своей вере, Траян отпустил ее. Ермиония устроила гостиницу, в которой принимала больных, врачуя их душевные и телесные недуги.

Преемник императора Траяна Адриан за исповедание христианской веры велел вновь привести святую на суд. Сначала император приказал бить ее без пощады, затем ей пронзили ступни ног гвоздями и, наконец, бросили в котел с кипящей смолой, оловом и серой. Но святая за все возносила благодарение Богу. И Господь оказал ей свою милость: огонь угас, олово разлилось, а святая осталась невредимой. Удивленный Адриан подошел к месту мучений и дотронулся до котла, чтобы удостовериться, не остыл ли он. Как только он прикоснулся к котлу, кожа на руке опалилась.

Однако и это не убедило мучителя. Он приказал раскалить сковороду и положить на нее святую мученицу. Здесь снова было показано явное чудо. Ангел Господень разбросал угли и опалил многих, стоявших около огня. Святая стояла на сковороде, как на зеленой траве, и воспевала славословие Господу. Сойдя со сковороды, святая мученица сделала вид, что желает принести жертву богу Геркулесу. Радостный царь приказал отвести ее в идольское капище. Когда же святая помолилась там Богу, послышался сильный гром, и все идолы в капище упали и разбились. В ярости царь приказал вывести Ермионию за город и отсечь ей голову.

Двум слугам — Феодулу и Тимофею — было поручено осуществить казнь.Идя по дороге, они хотели совершить беззаконие над святой, но лишь только они об этом подумали, руки у них высохли. Тогда они уверовали во Иисуса Христа и с раскаянием припали к ногам святой Ермионии. Они просили ее помолиться Господу, чтобы Он призвал их к Себе прежде нее, что по этой молитве и совершилось. После этого, помолившись, и она отошла ко Господу († ок. 117 года).

12 3 4 5 6 7 …21

Часть 1. Дед Мазай и хроно-зайцы.

Вступительное отступление.

Вильгельм фон Грейштейн замёрз. Потому что — осень. Потому что — Русланд. Потому что — подвал райкома, сейчас ставший подвалом комендатуры, не отапливался. Потому что — у него отобрали всю одежду, оставив его лишь в нижнем белье и босым. Потому что он послушал этого сумасшедшего русского и бежал тогда. Бежал прямо с места их рандеву. Потому — он и остался жив. Единственный из всей группы. Но, недалеко он сумел сбежать. Поймали, арестовали, заперли тут. И как этот русский, раненный, воняющий загнивающей раной, в полуобморочном состоянии, смог водить за нос коллег Вильгельма, а сам Вильгельм так быстро попался? Как?

Вильгельм фон Грейштейн пребывал в унынии. Он не видел ничего, кроме темноты. Ни в запертой камере бывшего архива, ни в своей судьбе. И дело даже не в том, что его расстреляют, как труса. А в том, что Вильгельм фон Грейштейн не видел смысла своего дальнейшего существования.

Он, потомок древнего рода прусских аристократов, был унижен, размазан и перетёрт с грязью каким-то полудохлым коммунистом. По всем позициям. И прилюдно Вильгельм фон Грейштейн ещё мог бы задрать нос, но перед самим собой сделать этого не мог. Сумел этот русский сделать больше, чем просто убить Вильгельма — он показал всю тщетность его жизни, всю мерзость его службы, бесперспективность его борьбы. А потом ещё и пожалел его.

Пожалел! Большего унижения Вильгельм ещё не испытывал, чем непризнание его, солдата Райха, за противника, признание его недостойным смерти, а способным только внушить жалость, как ребёнок или старик. Русский нянчился с ним, как с ребёнком, лишь подвязав ему руки, чтобы не покалечился. Его! Его, Вильгельма, который всю свою сознательную жизнь готовился только к одному — к войне! Всё разговаривал с ним, сказки рассказывал, как мальчику. Не унижая вроде, но самими сказками этими намекая — посмотри, какой же ты идиот, что сам этого не видел?

Вильгельм фон Грейштейн и чувствовал себя этим мальчиком, перед которым умудрённый жизнью дедушка раскрывает всю глубину и загадочность мира, казавшегося таким простым и понятным.

Оказавшись дома, подлечившись, Вильгельм понял, в очередной раз, каким он был ослом, что поверил бредням этого сумасшедшего русского. Конечно, как же может быть иначе, если ему эти бредни даже пересказать кому-либо стыдно? Но, второй раз ощущать себя ослом — даже противнее, чем первый раз. Он же не осёл! Не осёл? А почему поверил этому красному сумасшедшему?

А тут, как специально, наткнулся на книгу основателя Наследия. И был поражён. И в третий раз ощутив себя ослом.

Красный — не врал! А врут его соплеменники! И вся эта красивая и соблазнительная теория расового превосходства германской нации стоит не на германском корне!

Возможности у Вильгельма фон Грейштейна были немаленькими — его семья не испытывала трудностей ни в средствах, ни в связях. А в связи с ранением, Вильгельм не испытывал затруднений и со свободным временем. Жены и детей у него не было, как и желания ими обзаводиться, к службе он стал непригоден, а ничего другого он не умел. И он стал активно интересоваться темами, затронутыми этим сумасшедшим коммунистом.

И вскоре — пожалел. Его плотно обложили. И даже отец ничего сделать не смог, да и не хотел, искренне не понимая — почему сын не хочет служить в структуре, всё больше набирающей вес и влияние в Райхе?

Он снова — служил. Только теперь всё видел иначе. Всё же этот русский сумел его заразить своим сумасшествием. Как же он проклинал этого коммуниста, как же проклинал тот день, когда банда красных дикарей напала на его лагерь, как же проклинал своё знание языка противника, что не дало красным растерзать его, как остальных охранников лагеря!

Он снова хотел бы стать простым солдатом Райха, уничтожающим варваров для освобождения жизненной территории германской расы, но не мог. Не мог!

Не мог! Не мог быть прежним. И не мог признаться никому. Даже отец бы его не понял, не говоря уже о сослуживцах.

Нет, он не боялся. Страха не было. Он не боялся ни смерти, ни русских, ни собственной службы безопасности. Это был не страх.

Нет, он не перестал быть патриотом. Он не возлюбил вдруг Русланд, не перестал любить Дойчланд.

Но, он не хотел больше этой войны, не желал больше побед Вермахту, но и не желал Вермахту поражения.

Он совсем запутался в себе, жил, как призрак, делая то, что должен, без всякого желания. У него вообще не было никаких желаний. Даже информация из секретных документов, исследования его новой службы больше не волновали — всё это несло такой мерзостный душок, что вызывало рвотные позывы. Одного исследования по заморозке людей живьём под открытым небом, зимой, — хватило. Чего эти… хотели добиться? Что изучить? Как мерзко! Весь этот оккультизм быстро стал вызывать тошноту. Сатанизм — вот что это на самом деле!

И вдруг с Восточного фронта пошла информация, к которой привлекли Вильгельма. Он сразу же почувствовал, что это тот самый красный коммунист. Ничего более, только ощущение. Как струя горячего воздуха из домны в вонючем спёртом воздухе вокруг него.

Командировки на Восточный фронт даже не пришлось добиваться — его официально включили в группу.

И вот результат — он в подвале. Мёрзнет без единого проблеска благополучного исхода. Этот Медведь умудрился не только переиграть их в их же игре, но и устроить этот чудовищный взрыв, уничтоживший всю оперативную группу, все приданные части и сделавший целый район непригодным для нахождения людей.

Вильгельма даже не интересовало — что это было за оружие, которое применил этот русский, Виктор Иванович. Одно ясно: таких — невозможно победить. Вильгельм давно воюет, как воняет загнившие раны — знает. Но, он не знает — как можно выжить с гангреной? Как можно с гниющей грудью, после двух недель впроголодь, убежать от ловчей команды? Убежать своими ногами. Превзойти в скорости бега откормленных элитных солдат охотничьей команды? А потом ещё и уничтожить большую часть группы преследователей из засады. Как? Как за две недели сделать из деморализованных пленных ундермишей солдат, способных превзойти ловчую команду?

И в этот раз — опять вонь от сломанной руки. А потом он убивает обоих «подсадных». Одной левой. И исчезает вместе с объектом. Как? Куда он делся? Как унёс этот полутруп — «объект»? Как он договорился с парализованным «объектом»? Как вычислил «подсадных»?

Теперь на эти вопросы не кому ответить, кроме Вильгельма. И вопросы будут заданы. Очень жестко будут заданы.

Кто-то же должен ответить за провал операции, за гибель подразделений, за отвлечение и обескровливание моторизованной дивизии СС. За провал «Медьвежьего капкана». За запросы от союзников и противников, последующие за взрывом невиданной силы и последствий в глубоких тылах подконтрольных территорий Вермахта. За истерики фюрера, вдруг осознавшего, что он ничего не знает и ничего не понимает в происходящих на Восточном фронте явлениях, о странных, полумистических событиях со странными, полумистическими людьми и подразделениями. И его Аненербэ плетётся в хвосте НКВД. А служба безопасности коммунистов, как раз таки, плотно контролирует всю эту чертовщину.

Кто ответит? Непосредственное руководство Вильгельма осталось там, в лесу, ставшем вдруг вотчиной братьев Гримм. Как в их страшных, готических мистических сказках. Хотя, после того взрыва уцелеть — невозможно.

Берлинское руководство? Вильгельм усмехнулся. Он был уверен, что они сейчас летят сюда. И не столько разобраться в произошедшем и найти виновных — что их искать — вот он сидит, сколько спрятаться на бескрайних просторах этой Совдепии от ярости вспыльчивого фюрера. А там, глядишь — отойдёт. Фюрер вспыльчив, но отходчив. И если не находиться в истерике, то очень прагматичен.

Они прилетят и зададут вопросы. И надо будет отвечать. А что отвечать? Почему он так одержимо искал Медведя? Почему не поверил, дважды, в его смерть? Зачем провел личную встречу с Медведем, немотивированно, без согласования с руководителем группы? И зачем снабдил его пистолетом, из которого потом и были убиты агенты? Почему бежал? А как узнал в этом пленном Медведя, если никто не смог его опознать, даже солдаты его же части? Кто настоял на включении в операцию «Экспресс» именно этого пленного? Кто был генератором идеи «Медвежьего капкана»? Кто оказал Вермахту эту «медвежью услугу»? А не агент ли вы Кремля, герр Вильгельм? А нет ли тут сговора меж красным сотрудником НКВД майором Медведем и сотрудником специальной службы Аненербэ Вильгельмом фон Грейштейн? Явки! Пароли! Адреса!

Тишину ночи и беспросветность мыслей немца прорезал тихий скрежет, явно не естественного происхождения. Звук был не похожим ни на один, слышимый Вильгельмом раньше в этом подвале. Он насторожился, как опытный солдат, переместился, плавно и тихо, в тот угол, который окажется прикрыт открывшийся дверью. Как давно уже воевавший, он знал, что любое неизвестное событие — несёт угрозу.

17 декабря верующие россияне вспоминают святую великомученицу Варвару и отмечают христианский праздник – Варварин день. В народе его еще принято называть Бабьим днем, так как вечером этого дня все женщины села собирались в общий круг, занимались рукоделием и пели песни.

Варварин день — что это за праздник

Варварин день в православном календаре приходится на 17 декабря. В церковном календаре это день памяти великомученицы Варвары Илиопольской, за святую веру и преданность Господу пострадавшей от рук собственного отца. Варварин день является первым в трехдневном праздничном комплексе и считается подготовительным днем к празднованию Николы зимнего. Согласно убеждениям русских христиан, с 17 декабря световой день начинает увеличиваться «на куриный шаг».

История этого праздника

История праздника Святой Варвары уходит корнями в III век. В те времена в городе Илиополе Финикийском жил состоятельный и почитаемый человек Диоскор, который поклонялся языческим идолам. У него была дочь Варвара, которую он тщательно оберегал от чужих глаз. Мать девочки умерла, когда та была совсем маленькая. Диоскор построил башню и поселил Варвару там. Девочка общалась с прислугой и учителями-язычниками, а улицу видела только из окна.

Из окна башни открывался прекрасный вид. Варвара любовалась великолепием природы и не могла поверить, что такая красота появилась сама собой. В глубине души она догадывалась, что существует Создатель, который сотворил все живое, вдохнул жизнь в холодное лоно земной планеты. Но девочке неоткуда было почерпнуть интересующую ее информацию, и ей оставалось лишь теряться в догадках.

Когда Варвара подросла, она стала настоящей красавицей. Несмотря на длительное заточение, весть о красоте девушки просочилась во внешний мир, и к Диоскору потянулись вереницы женихов, предлагающих свою руку и сердце Варваре. Девушка была непреклонна и всем отказывала. Отец уговаривал ее, дарил дорогие подарки, но все было напрасно.

Когда у Диоскора закончились доводы, он решил, что это заточение действует так на дочь, и решил выпустить ее. Девушка стала гулять по улицам города и нашла себе подруг. Те рассказали ей, что есть на свете Господь Бог, который создал все живое, и тайно дали почитать православные книги. Наконец-то Варвара нашла ответы на все вопросы! С этого момента сердце девушки воспылало любовью к Богу, которая теплилась в ней с самого детства. Она свято веровала Господу и молилась денно и нощно. Кроме того, она проповедовала веру своим друзьям и знакомым.

Когда Диоскор узнал об этом, он страшно разозлился и приказал ей отречься от Господа. Видя непреклонность дочери, он схватил меч и хотел убить девушку. Варвара бросились убегать от отца и спряталась в пещере. Когда он нашел девушку, то долго избивал и подвергал голоданию. Чувствуя свое бессилие перед волей дочери, Диоскор отдал ее в руки правителя Илиополя Мартиана.

Местные палачи по приказу Мартиана долго и безжалостно пытали Варвару, заставляя ее отречься от веры. Девушке помогал Всевышний, облегчая ее страдания. Мартиан, видя непреклонность Варвары, поручил Диоскору убить свою дочь. Отец взял меч и обезглавил мученицу. Жестокость Мартина и Диоскора не осталась безнаказанной: каждого из них в свое время постигла Божья кара в виде удара молнией.

Традиции

У православных христиан на Руси в этот день принято через молитву просить у Варвары защиты от внезапной смерти без причастия, молиться за близких людей, умерших без исповеди и отпущения грехов. Так же у Святой Варвары просят помощи от родительского своеволия и необоснованного гнева. Больные люди или те, у кого есть заболевшие тяжким недугом родственники, просят помочь избавиться от болезни или облегчить страдания.

Так как Святая Варвара является покровительницей женских ремесел, в этот праздник женщины должны освободить себя от тяжелой работы и отдыхать. Можно заниматься только рукоделием, которое не приносит усталости и для многих женщин будет в удовольствие. Считается, что в этот день в рукотворное изделие вплетаются божественные частицы, и созданная вещь будет оберегать хозяина от болезней и неудач. Единственное, чем нельзя было заниматься в этот день, это прясть кудель.

На Варварин день у восточных славян было принято начинать святочные гадания. Девушки гадали на суженого, а замужние женщины хотели узнать, каким будет следующий год для семьи. Незамужние девушки срезали вишневую веточку и ставили в воду или прикапывали землей. Если она к рождеству выпускала зеленые листочки и зацветала, значит девушка в этом году выйдет замуж.

В праздничный вечер в деревнях было принято собирать женские посиделки. В одной избе собиралось все женское население, каждый приносил свои принадлежности для рукоделия. Женщины занимались любимой работой, вели непринужденные беседы, пели песни.

В некоторых местах на Руси в честь праздника было принято печь пирожки и печенье и кормить или домашний скот. Такая выпечка называлась «вареньем». Некоторые лепили пшеничные пирожки в виде частей тел животных: рога, копыта, голова, уши. Считалось, что накормленный выпечкой скот будет хорошо плодиться.

В качестве напитков на Варварин день обязательно нужно было выпить «узвар», которым запивали кутью, тогда в доме всегда будет много хлеба и овощей.

Приметы

За многие века, отмечая Варварин день и наблюдая за погодой, на Руси сложилось множество примет и поверий.

• Теплая погода на Варварин день предвещает богатый урожай льна.
• Звездная ночь – к морозам, пасмурная и облачная – к теплу.
• Трещит Варюха — береги нос и ухо!
• Если печной дым стелется по земле, жди тепла.
• Если на Варвару мороз, то долго еще будет студено.
• Варвара ночи украла, дня притачала.
• Нечистые на руку люди считают, что если в этот день украдешь, и тебя не поймают, то весь год не будешь пойман.
• К Варваре зима дороги заварит.
• Яркий закат на Варвару предвещает хорошую ясную погоду.