Агностицизм религия

Столович Леонид
Теологический агностицизм в диалоге с религией и атеизмом
А что если Бог определил меня себе в атеисты?
Станислав Ежи Лец
К размышлениям на тему о теологическом агностицизме меня подтолкнул такой эпизод моей жизни. В 1989 г. на Волошинских чтениях в Коктебеле я познакомился с великолепным переводчиком, замечательным поэтом и религиозным мыслителем Владимиром Борисовичем Микушевичем. Мы сразу же, как говорится, «нашли общий язык», делясь друг с другом своими мыслями о поэзии и философии. Покидая Крым и разъезжаясь в разные стороны (он — в Москву, я — в Эстонию), я задал ему такой вопрос: «Вот как получается, Владимир Борисович. Вы — религиозный человек, а я — атеист, но это не помешало нашему дружескому общению!» В ответ я услышал: «Леонид Наумович, Вы не атеист. Вы — агностик».
Поразмышляв о своем мироотношении, я пришел к выводу, что, пожалуй, Микушевич прав. Я действительно не являюсь верующим и тем более церковным человеком. Несколько раз мне пришлось по службе на кафедре философии читать студентам курс так называемого «научного атеизма». Я не совершал над собой интеллектуального насилия, рассказывая историю религии в ее различных проявлениях и сочувствуя богоборцам, которые боролись с невежеством за научное миропонимание, за свободу мысли и совести (студенты, кстати, проявляли большой интерес к этим лекциям, так как другой возможности систематически ознакомиться с разными формами религии у них не было). Правда, при этом я игнорировал требование начальства использовать предмет «научного атеизма» для основной его цели: заваливать на экзаменах и зачетах верующих студентов, чтобы очистить от них советский вуз. Такая «очистительная» работа, увы, проводилась и в нашем либеральном Тартуском гос. университете, но помимо меня. Более того, как раз верующие студенты получали у меня хорошие оценки, будучи более осведомленными в делах религии, чем неверующие их сокурсники. Свою толерантность я проявлял, исходя прежде всего из этических побуждений: как можно преследовать людей за их убеждения, хотя и расходящиеся с предписываемой идеологией! Афишировать свою позицию в этом вопросе я не мог, но осуществлять ее имел возможность, хотя порой слышал осуждение со стороны более правоверных коллег.
Я не верил в Бога, но понимал глупость железобетонных атеистов, большей частью людей невежественных и нетерпимых. Так уж случилось, что я, не разделяя воззрения философов-идеалистов, никогда не считал слово «идеализм» бранным и высоко ценил интеллектуальное богатство Платона и Аристотеля, Канта и Гегеля, не говоря уже об «идеализме» Данте и Гёте, Достоевского и Толстого.
Искренно считая себя марксистом, я не разделял господствующую официальную идеологическую установку о стопроцентной реакционности религии, особенно в сфере художественного развития человечества. Мне представлялись плодотворными мысли М.С. Кагана, высказываемые на его лекциях по эстетике, которые я слушал с 1948 г. и зафиксированные в печати в первой половине 60-х годов о том, что в гносеологическом смысле «религиозное сознание и религиозные обряды возникли на основе и в процессе художественно-образного освоения человеком мира» и что реально исторически «речь должна идти о синкретичности, диффузности, нерасчлененном изначальном единстве и взаимопроникновении художественного познания мира и его религиозно-мистического истолкования».

В первом издании своей книги «Природа эстетической ценности» (1972) я не рассматривал специально вопрос о соотношении эстетической и религиозной ценности (для редактора Политиздата в начале 70-х годов понятие «религиозная ценность» было в принципе недопустимо). В 1973 г. я предложил журналу «Вопросы философии» статью о соотношении эстетических и религиозных ценностей. В 6 номере за 1974 г. она была опубликована, но под названием, данным журналом, «О противоречиях эстетического и религиозного сознания», поскольку редакция журнала сочла неприемлемым упоминание религиозных ценностей в наименовании статьи, хотя само это понятие в статье рассматривается. В 1975 г. в «Трудах по философии», XVIII (Ученые записки Тартуского гос. университета, вып. 361) была напечатана моя статья «Проблема соотношения эстетических и религиозных ценностей», которую я включил как самостоятельный раздел в эстонское и зарубежные издания «Природы эстетической ценности».
Под религиозной ценностью я понимал предмет религиозного поклонения, но сам я не поклонялся этому предмету, усматривал его диалектическую противоположность (т. е. предполагающую определенное единство) эстетическому мироотношению, которое, на мой взгляд, представляет собой чувственно-образное и идейно-эмоциональное утверждение человека в действительности, а, следовательно, проявление человеческой свободы. Кстати сказать, существенное различие между эстетическим и религиозными отношениями определяли и видные богословы. Вместе с тем, у меня не вызывало сомнения необычайное значение религии для развития искусства и всей человеческой культуры и истории, хотя оно, как мне представлялось, не всегда было положительным, но безусловно, бывало и таковым.
Моя толерантность по отношении к религии, уважительность по отношению к христианской морали не оставалась незамеченной верующими, но духовно близкими мне людьми. Владимир Микушевич подарил мне книжечку «Сонеты к пречистой деве», вышедшей в серии «Русская духовная поэзия» в 1997 г. в издательстве «Ключ» с такой надписью: «Дорогому Леониду Наумовичу тайному, а значит, истинному христианину». А еще в 1969 г. Алексей Федорович Лосев так надписал мне один из своих томов «Истории античной эстетики»: «Дорогому Леониду Наумовичу с чувством единоверия. А.Лосев. 16.IV.69». Я понимаю из контекста своих отношений с последним классиком русской философии «серебряного века», что речь здесь идет прежде всего о «единоверии» «в борьбе за создание грамотной и прогрессивной эстетики» (как было написано на другой книге, подаренной мне 14 февраля 1979 г.), но слово «единоверие» в устах тайного монаха Андроника, каковым был Алексей Федорович, как выяснилось в столетнюю годовщину со дня его рождения, означало доверительное отношение не только в сфере эстетики.
Нет, я не религиозный человек. Но атеист ли я? Мое мироощущение можно выразить таким двустишием:
Непостижимо, чья причуда
Жизнь — это длящееся чудо.
По мере своего взросления и старения я всё больше ощущал чудо жизни, чудо в том смысле, в каком о нем писал А.Ф. Лосев. Чудо для него не есть » вмешательство высшей Силы или высших сил» . По его формулировке, » чудо вовсе не есть нарушение законов природы. Не нарушение законов природы есть чудо, а, наоборот, установление и оправдание, их осмысление» . И вместе с тем, я действительно не знаю, кто или что является источником этого чуда. Такое миропонимание я и осознаю как теологический агностицизм.

Мне понятны и близки слова Юрия Михайловича Лотмана, с которым я был в добрых дружеских отношениях на протяжении 40 лет, сказанные незадолго до его кончины: «Я бы очень хотел верить, но, увы, к сожалению, не могу». Борис Федорович Егоров — ближайший друг Ю.М. Лотмана, — сравнивая миропонимание и эстетико-литературоведческие воззрения Ю.М. Лотмана и М.М. Бахтина, писал «об атеизме Лотмана, идущем от семейного и общественного воспитания», в противоположность религиозности Бахтина.
В то же время, по словам Б.Ф. Егорова, «ведь все или почти все рассуждения ученого о смерти в общефилософском, семиотическом, историко-литературном и даже физиологическом смысле соотносятся с мыслями о Боге. Лотман, в отличие от многих своих ближних, не стал верующим, не стал христианином; семейное и общественное воспитание, а потом постоянная опора на Просвещение и просветителей позволили сохранить атеизм ученого. Но исследователь русской, да и мировой культуры XVIII — XX веков не мог не соприкасаться постоянно с идеей Бога. К этому вели и проблематика научных трудов, и биографическое соприкосновение с грандиозной темой смерти и бессмертия: кончина жены, неуклонное физическое ослабление своего организма и мужественное ожидание своей кончины». И далее: «в работах последних лет представления ученого о творческих началах Вселенной, о многочисленных и многоаспектных обращениях изучаемых объектов культуры, истории, литературы к роли Творца выливаются в собственные убеждения: если Вселенная сотворена, если происходит ее усложнение и развитие, если сонмы мыслителей и писателей опираются на божественные начала, то необходимо признать общекультурное значение Бога. Но Лотман с его творческой жилкой не желал признавать Бога как всезнающего хозяина Вселенной, развертывающего жизнь во времени и пространстве по заранее известному ему плану. Лотману был куда более симпатичен образ Бога — ученого и художника. Эта идея «…может быть проиллюстрирована образом творца-экспериментатора, поставившего великий эксперимент, результаты которого для него самого неожиданны и непредсказуемы. Такой взгляд превращает вселенную в неистощимый источник информации» («Культура и взрыв». С. 247)» . На мой взгляд, воззрения Ю.М. Лотмана, характерные для многих интеллектуалов советского времени, можно определить не как атеистические, а агностические в теологическом смысле.
Понятие агностицизма большей частью употребляется в философии в гносеологическом значении как учение о непознаваемости мира. Таким образом трактовал агностицизм не только диалектический материализм , но и спиритуалист Л.М. Лопатин, по типологии философии которого агностицизм — «система, не признающая в истинной реальности никакого подобия с каким-нибудь духовными или материальными отношениями и свойствами» . Вместе с тем, Гексли, который ввел термин «агностицизм» в 1869 г., использовал его не только как обозначение непознаваемости мира, но и как сомнение в существовании Бога. В этом же смысле употреблял его и Дарвин. Агностицизм не только гносеологический, но и теологический был присущ и Юму, и Канту. Автор » Критики чистого разума» полагал, что «высшая сущность» остается «безукоризненным идеалом», объективную реальность которого рационально-логическим путем «нельзя доказать, но и нельзя опровергнуть» . Однако , по Канту, «этикотеология» должна принять «бытие божье как постулат чистого практического разума» .

Религия в различных ее формах проявления предполагает веру в сверхъестественные силы, а монотеистические религии основываются на вере в личностного Бога. Теологический агностицизм противостоит таким религиозным представлениям, поскольку он исходит из рациональной недоказуемости бытия такого Бога и рассматривает нравственность и мораль как «чисто человеческую проблему» (А.Эйнштейн).
Как мне представляется, теологический агностицизм имеет два проявления. Одно из них — это сомнение в существовании Бога, утверждение нерешаемости самого вопроса о его существовании. Другой вид теологического агностицизма предполагает, напротив, веру в реальность Бога, но обосновывает мысль о его непознаваемости, непостижимости, полагая, что знание своего невежества предпочтительнее невежественного знания.
Эпиграфом к третьей части своего важнейшего философского трактата «Непостижимое» С.Л. Франк взял слова из трактата «О Божественных именах» (примерно V век н.э.), приписываемого Дионисию Ареопагиту: «Самое божественное знание Бога есть то, которое познается через неведение» Франк неоднократно ссылается на формулу Николая Кузанского, которого он называл своим единственным учителем философии: «Недостижимое достигается через посредство его недостижения». «Умудренное неведение» (docta ignorantia) Николая Кузанского Франк считал высшей мудростью. Продолжая традицию этих парадоксальных формулировок, Франк делает следующий вывод из своего философского исследования всеединства: «Непостижимое постигается через постижение его непостижимости» .
Своеобразный теологический агностицизм утверждал Лессинг в своей философской драме » Натан мудрый» . Великий немецкий просветитель не ставил вопрос о существовании Бога, но стремился решить проблему, какая из трех мировых религий — иудаизм, христианство, ислам — является более истинной. Для сторонников этих религиозных конфессий такой проблемы не было: они были убеждены, что именно их религия является подлинным божественным откровением. Лессинг в уста Натана вложил поучительную в этом отношении притчу о том, что один человек обладал перстнем » с бесценным камнем» , который он завещал передавать в потомстве любимому сыну. Но вот этот перстень достается отцу трех равно любимых сыновей, каждому из которых он завещал это чудодейственное сокровище. Чтобы никого из них не обидеть, отец заказывает мастеру изготовить еще два точно таких же перстня. Сам заказчик не в состоянии отличить один перстень от двух других. И вот он, умирая, поочередно дарит каждому из трех сыновей по перстню и каждый из них убежден, что обладает подлинным перстнем. Так и, по Лессингу,
доказать,
Где перстень настоящий, — невозможно.
Почти настолько же, как нам узнать,
Где вера настоящая .
Однако и в своем сомнении в существовании Бога теологический агностицизм не является воинствующим атеизмом, который религиозной вере в Бога противопоставляет веру в его несуществование, хотя и облекающуюся в естественно-научные доводы так называемого «научного атеизма». Поэтому так легко многие «научные атеисты» превратили марксизм-ленинизм в своеобразное религиозное учение со своим «священным писанием» в виде текстов сочинений своих классиков, мистическим ритуалом и культом вождя, а после перестройки стали истово православными. По суждению А.И. Введенского, «в природе, действительно, все можно объяснить без всякой помощи Бога, одними законами природы, — все, кроме существования природы и ее законов» . Поэтому теологический агностицизм может принимать эйнштейновскую парадоксальную форму: «Религиозность ученого состоит в восторженном преклонении перед гармонией законов природы» .
Ярким примером теологического агностицизма этого типа может быть мировоззрение Андрея Дмитриевича Сахарова. А.И. Солженицын порицал его за атеизм. Несомненно А.Д. Сахаров не был конфессионально-религиозно верующим человеком. Но был ли великий ученый и гуманист тем, кого называют «атеистом»?
Вот его высказывания по этому вопросу в диалоге с А. Адамовичем и В. Синельниковым в 1988 г. Отвечая на вопрос В. Синельникова: «Андрей Дмитриевич, как вы относитесь к тому, что церковь сегодня получила большие права в духовной жизни общества?», А. Д. Сахаров сказал: «Я очень далек от церковных дел, но чисто умозрительно я считаю, что это хорошо. Не вполне понимая психологию людей, близких к церкви, думаю, есть у нее огромный духовный потенциал. Церковь, конечно, должна быть не единая, между разными церковными направлениями не должно быть антагонизма… Я бы лучше сказал все-таки не церковь, а религия. Она имеет большую духовную силу». Притом эта духовная сила, по А.Д. Сахарову, в наше время не противостоит науке: «Противостояние религии и науки — это пройденный этап. Но должен быть пройден какой-то этап и в развитии религии, и вообще в духовной жизни человека, чтобы все это было окончательно понято. Как? Я от этого далек. Я воспитанник другой эпохи и другого мировоззрения…»
И тогда следует вопрос, что называется «в лоб»: «Вы материалист или дуалист? Или пантеист?» И вот как на него отвечает академик: «Я думаю, что есть какой-то внутренний смысл в существовании Вселенной. Я… не знаю… пантеист, наверное… или нет. Это что-то другое. Но внутренний смысл, нематериальный, у Вселенной должен быть. Без этого скучно жить». Алесь Адамович выступает с таким предложением: «А вот если собрать ваши взгляды, Эйнштейна, других на эту проблему и создать религию ученых…» «Я думаю, что у каждого своя концепция. — Откликается А. Д. Сахаров на это предложение. — И эйнштейновская концепция никому не ясна до конца, он не очень на эту тему распространялся». Алесь Адамович напоминает слова создателя теории относительности: «Господь Бог изобретателен, но не коварен…» Однако, по мнению А. Д. Сахарова, «это не имело отношения к религии, скорее — к философии. В данном высказывании Господь Бог просто синоним природы. Думаю, что не надо место человека толковать антропоцентристски. Может или не может он стоять в центре Вселенной — человек сам должен доказать в дальнейшем. А пока по отношению к природе ведет себя очень плохо» .
В конце своей нобелевской лекции в 1975 г. А. Д. Сахаров следующим образом обрисовал представляющуюся ему картину мироздания: «Тысячелетия назад человеческие племена проходили суровый отбор на выживаемость; и в этой борьбе было важно не только умение владеть дубинкой, но и способность к разуму, к сохранению традиций, способность к альтруистической взаимопомощи членов племени. Сегодня все человечество в целом держит подобный же экзамен. В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более разумные, более «удачные», чем наша. Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз. При этом другие цивилизации, в том числе более «удачные», должны существовать бесконечное число раз на «предыдущих» и «последующих» к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требования Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами Цели» .

Такая картина мира, конечно же, не является религиозной в конфессиональном значении. И А.И. Солженицын имел основание выводить А. Д. Сахарова за границы православия. Да и сам физик-гуманист считал опасной утопией утверждения Солженицына о том, что «замена марксизма на здоровую идеологию, в качестве которой ему рисуется, по-видимому, православие, спасет русский народ» . Приветствуя то, что церковь сегодня получила большие права в духовной жизни общества, А.Д. Сахаров не без основания опасался наступления такой ситуации, когда нужно будет уже защищать не верующих, а атеистов. Не будучи сам правоверным атеистом, великий ученый своей жизнью человека-совести и высоко моральной деятельностью показал, что нравственное поведение человека обусловлено не только его приверженностью к религии, что оно прежде всего определяется его ориентацией на общечеловеческие ценности, каким бы способом их не обосновывать, на гуманизм, будь он религиозным или безрелигиозным.
Теоретическое обоснование объективных общечеловеческих ценностей может быть идеалистически-религиозным, которое сформулировал Лосский в самом заглавии своей книги » Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей» (1931). Вместе с тем, оно может базироваться и на теологическом агностицизме, о чем справедливо писала Лидия Гинзбург: «Только безумие, животный распад сознания может нас увести от всего надстроенного над темной биологической сущностью, — от культуры, от социума с его ценностями. Субъективными? Да, для атеистического сознания. Когда ценности объективны, человек уже не атеист; это, конечно, не значит еще, что он уверовал в бога» .
Теологический агностицизм, по моему убеждению, в отличие от религии и атеизма, характеризуется большей толерантностью, исходящей из правомерности мировоззренческого плюрализма , свободы религиозной совести и утверждения общечеловеческих ценностей, в том числе и в нравственной сфере.
Литература
1. Каган М.С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике. Часть II, Диалектика искусства. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1964, с. 36, 38.
2. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Из ранних произведений, с. 538, 539.
3. Егоров Б.Ф. Жизнь и творчество Ю.М. Лотмана». — М.: «Новое литературное обозрение», 1999, с. 247, 236. Высказывание Ю.М. Лотмана приводится по кн.: Лотман Ю.М. Культура и взрыв. — М.: «Гносис», 1992, с. 247.
4. Вслед за Ф. Энгельсом диалектический материализм определяет агностицизм как отрицательное решение второй стороны основного вопроса философии об отношении мышления к бытию: оспаривание возможности исчерпывающего познания мира (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.21, с. 283-284; Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 5).
5. Лопатин Л.М. Аксиомы философии. — М.: «РОССПЭН», 1996, с. 343.
6. Кант И. Сочинения в шести томах, т. 3. — М.: «Мысль», 1964, с. 551.
7. Кант И. Сочинения в шести томах, т. 4, ч. 1. — М.: «Мысль», 1965, с. 457.
8. Франк С.Л. Непостижимое // Франк С.Л. Сочинения. — М.: «Правда», 1990, с. 559.
9. Лессинг Г.Э. Избранные произведения. — М.: Гос издательство художественной литературы, 1953, с. 278.

10. Введенский А.И. Статьи по философии. — СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1996, с. 195.
11. Einstein Albert. Comment je vois le monde. — Paris, 1934, p.39.
12. Сахаров А.Д. Тревога и надежда. — 2-е изд. — М.: «Интер-Версо», 1991, с. 323.
13. Там же, с. 163.
14. Там же, с. 71.
15. Гинзбург Лидия. Человек за письменным столом. — Л.: «Советский писатель», 1989, с. 287.
16. Попытка охарактеризовать такой плюрализм предпринята в статье: Столович Л.Н. «О «системном плюрализме» в философии» // «Вопросы философии», 2000, № 9, с. 46-56.

Не следует путать с гностицизмом .

Часть серии по

Безбожие

люди

  • Списки агностиков
  • атеисты
  • деисты
  • гуманисты
  • пантеисты
  • Безбожие по стране

Агностицизм — это точка зрения, что существование Бога , божественного или сверхъестественного неизвестно или непознаваемо . Другое представленное определение — это мнение о том, что «человеческий разум неспособен предоставить достаточные рациональные основания для оправдания веры в то, что Бог существует, или веры в то, что Бога нет».

Английский биолог Томас Генри Хаксли придумал слово » агностик» в 1869 году и сказал: «Это просто означает, что человек не должен говорить, что он знает или верит в то, что у него нет научных оснований для признания того, что он знает или во что верит». Однако более ранние мыслители писали работы, пропагандирующие агностические точки зрения, такие как Санджая Белаттхапутта , индийский философ V века до н.э., который выражал агностицизм по поводу любой загробной жизни ; и Протагор , греческий философ V века до н.э. , выражавший агностицизм в отношении существования «богов».

Агностицизм — это доктрина или постулат агностиков в отношении существования чего-либо за пределами материальных явлений и за их пределами или знания Первопричины или Бога, и не является религией .

  • English
  • Кыргызча
  • Қазақша

Эксперты отмечают, что агностицизм не означает отрицание Бога или богов, а лишь утверждает невозможность познать это. Сами агностики говорят, что их часто путают с атеистами.

Подпишитесь на нашу страницу в Facebook!

*Материал опубликован в рамках серии статей CABAR.asia, посвященной информированию аудитории о религиозном многообразии в странах Центральной Азии. Авторы не преследуют цель пропаганды той или иной религиозной конфессии.

Официальных данных о том, сколько проживает агностиков в Кыргызстане и Казахстане, нет. Переписи населения и исследования, как правило, учитывают только атеистов либо не разделяют эти понятия. В Кыргызстане в 2016 году Госкомиссия по делам религий в рамках социологического исследования «Влияние религиозного фактора на социально-политическую ситуацию в Кыргызской Республике» проводила опрос о религиозной принадлежности населения. 98,4% ответили, что считают себя верующими, 0,7% не считают себя религиозными, а 0,4% затруднились ответить.

Правозащитная христианская организация «Open Doors» (США) приводит данные, согласно которым, на начало 2019 года 578 тысяч казахстанцев считали себя агностиками или 3,1% от всего населения страны.

Юлия (Казахстан), 22 года:

Я считаю себя агностиком еще с подросткового возраста. Годам к 12 я всерьез начала задумываться о своем происхождении и происхождении своей семьи. С термином «агностицизм» я познакомилась несколькими годами позже.

Я всегда понимала, что жизнь на планете появилась не сама по себе. Я много читала, много изучала, много общалась с людьми, которые рассказывали мне различные взгляды на появление всего живого. Я верила во все понемногу, но в каждой из религий я находила то, с чем абсолютно не могу согласиться.

После прочтения Библии я поняла, что ни одна из существующих религий не подходит к тому, что чувствую и о чем думаю я. Тогда мой хороший друг рассказал мне об агностицизме.

В конце концов, я пришла к тому, что мне не обязательно выбирать кого-то определенного из богов, чтобы как-то объяснять появление самой себя. В религиях мне не нравится то, что каждая конфессия пытается перетащить «бочку” на свою сторону. Религиозные люди постоянно доказывают что-то друг другу, спорят, ссорятся, потому что верят в разных богов. Мне это кажется очень странным.

Я верю в то, что все живое на земле появилось благодаря высшим силам, но я так и не сформировала для себя образ этого самого «Бога». Возможно, эти силы больше абстрактны, а возможно, что они как-то связаны с инопланетными существами, другой жизнью, другой цивилизацией. Именно поэтому я отношу себя именно к агностикам, а не к атеистам, как думают многие.

Я никогда не сталкивалась с давлением, максимум, что мне приходилось слышать – это попытки представителей различных религиозных конфессий убедить меня в том, что со временем я приду к чему-то определенному. Зато я постоянно сталкиваюсь с тем, что многие не различают атеистов и агностиков и считают меня «просто человеком без веры». Это не так, я такая же верующая.

Photo: CABAR.asia

Считается, что термин «агностицизм» вошел в оборот в 1869 году благодаря Томасу Генри Хаксли (Гексли) – ученому-биологу и геологу, последователю Чарльза Дарвина. Он искал слово для обозначения собственной мировоззренческой позиции и изобрел слово «агностик”.

Согласно «Большой российской энциклопедии», агностицизм не­ред­ко трак­ту­ет­ся как до­пу­ще­ние не­воз­мож­но­сти дос­то­вер­но­го зна­ния о Бо­ге (или бо­гах) и «не­ви­ди­мом ми­ре» и ино­гда не­оп­рав­дан­но сме­ши­ва­ет­ся с ате­из­мом.

По словам казахстанского религиоведа Даурена Тойматаева, агностик не отрицает существование некого божественного начала, но и не готов признать его как безусловную и конкретную реальность, так как существующих доказательств для этого мало. Для агностиков вопрос о том, что именно представляет из себя Бог, всегда остается открытым.

«Агностицизм имеет прямое отношение, с позиции философии, к скептицизму, которое представляет собой обоснование идей в том, что человек постоянно начинает познавать окружающий мир, его знания о нем расширяются, но все равно всегда будет та часть нерешенных вопросов, получить ответы на которые человек не сможет, обладая всеми своими знаниями и способностями. Агностицизм не означает отрицание существования высшей силы, он лишь утверждает невозможность познать, есть ли Бог на самом деле», – говорит Тойматаев.

Эксперт делит агностиков и атеистов на три основные группы:

  1. Атеисты-гностики – не верят ни в одного Бога и знают, что его нет.
  2. Теисты-агностики – верят, что Бог есть, но не знают точно.
  3. Теисты-гностики – верят в Бога и точно знают, что он есть.

Даниил Орлов, Кыргызстан:

Даниил Орлов. Фото из личного архива

Я пришел к агностицизму логически. Увлекался точными науками и пришел к тому, что для достаточности модели Вселенной ни авраамический Бог, ни боги, ни даже разумный замысел не являются необходимыми.

Мне не требуются дополнительные понукания в виде ада, геенны огненной или чего-то в этом роде, чтобы быть порядочным. Конечно, это не исключает декартовой вариации всемогущего бога, который не подчиняется законам логики, но это – другая история. Остальные отсекаются бритвой Оккама.

Нетерпимость из-за агностицизма встречается, так же как и случаи нетерпимости на религиозной, межнациональной и любой другой почве. Но сам лично с нетерпимостью не сталкивался и неудобств не испытываю, так как живу в IT-индустрии.

Кадыр Маликов. Фото из личного архива

По словам кыргызстанского теолога Кадыра Маликова, ислам относит агностиков к неверующим, но дает выбор каждому человеку: верить или нет.

«Нет принуждения к вере в исламе. Каждый человек сам выбирает свою дорогу и сам будет отвечать после смерти. Учитывая современное общество, мы живем с разными взглядами на жизнь и веру. Это является естественным сегодня», – говорит Маликов.

Дастан (Казахстан), 18 лет:

Агностицизм, в моем понимании, – это свобода. Свобода от догматов и навязанных ценностей. Я думаю, что у атеистов и агностиков очень много общего, но в то же время, они сильно отличаются. В то время как атеисты точно отрицают существование чего-то большего, я допускаю возможность существования Бога в том или ином его проявлении.

К агностицизму я пришел не так давно. Готовясь к тесту TOEFL, я перечитал тонны научных статей на совершенно разные темы. Биология, химия, экономика, психология – все эти предметы связывало одно – отсутствие абсолютных истин. Каждое исследование, которое, казалось бы, является общеизвестной истиной, ломается под натиском другого исследования, а то, в свою очередь, теряет свою актуальность из-за другого исследования. И так постоянно.

Протоиерей Бишкекской и Кыргызстанской епархии Алексей Сыромятников считает, что не все, кто называет себя агностиками соблюдают принципы агностицизма.

«В первую очередь, агностик – это тот, кто признает, что Бог есть, и что он непостижим. Но считает, что религии не обладают полнотой истины в понимании Бога. И для них, это значит, отсутствие смысла молиться. То, есть настоящий агностик никогда не будет молиться. Когда я такое говорю агностикам, некоторые из них отвечают, что молятся в душе, в уме. Почему они тогда решили, что он внимает к их сердечным молитвам? В таких случаях, я им всегда говорю, почему вы думаете, что Бог слышит вас. Вы же этого знать не можете. То, есть вы уже не агностики», – говорит Сыромятников.

Александр Суворов. Photo: seminaria.kz

Протоиерей Астанайской и Алматинской епархии русской православной церкви Александр Суворов отмечает, что агностики – это люди, которые не определились со своим отношением к Богу.

«Каждый верит в то, что хочет. Любой человек, даже атеист, может превратится в человека верующего, равно как и верующий может стать атеистом. Агностики – это люди, которые не определились с понятиями о Боге, у них нет четкого определения. В каждом человеке могут быть явления, которые позволяет им познать бога. Очень много агностиков, которые не знают что они агностики, а просто следуют принципам детерминизма”, – говорит Суворов.

Данная статья была подготовлена в рамках проекта IWPR «Стабильность в Центральной Азии через открытый диалог».

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

В разной научной литературе, словарях и даже в Википедии позиция и сущность, мировоззрение, понятие и определение, причины и виды, формы и явление агностицизма, а также оптимизм и априоризм, агностицизм и скептицизм, гносеологический оптимизм и агностицизм, английский субъективный идеализм и агностицизм, символ агностицизма, суть агностицизма, философский и гносеологический, эмпирический и субъективный агностицизм и идеализм трактуются по-разному.

В философии агностицизм понимается, как учение, которое отрицает возможность достижимости истины и познания объективного мира. Согласно этому учению, роль науки ограничивается только познанием явлений. Последовательный агностицизм представлен в трудах основоположников и ярчайших представители агностицизма Дж. Беркли и Д. Юма, также всемирно известен агностицизм Канта (кантовский агностицизм), Гегеля, Торгашина и др.

Мир агностиков

Согласно идеям агностицизма, человеческая душа не может обрести познание человеческой души, невозможно познание объективного мира, его закономерностей, а также сверхчувственного, следовательно, богопознание невозможно. По мнению агностиков, всякое познание может быть приобретено лишь посредством органов чувств. Исходя из этого, предметом человеческого познания может быть только чувственный мир. Представления о высшем существе и нравственные принципы, создаваемые человеком, о являются не более, чем результатом деятельности души и ее естественного стремления к поиску вездесущей и всепроникающей силы, обуславливающей и сохраняющей мировой строй.

Впервые, термин «агностицизм» был введен в научный оборот в 1869 г. английским учёным-естествоиспытателем Т. Гексли. Однако, философские направления, разделяющие позиции агностицизма, стали появляться уже в античных философских трудах, в частности в скептицизме и софизме. Вначале, агностицизм относился только к возможности познания бога (агностицизм и религия), однако со временем распространился на возможность познавания объективного мира, в общем, этим он сразу же противопоставил себе многих философов и естествоиспытателей.

Тезисы

Представление об агностицизме было несколько изменено в двадцатом веке, в основном из-за влияния критики агностицизма коммунистами и социалистами, которые пропагандировали диалектическую познаваемость окружающего мира. Сегодня одним из характерных проявлений агностицизма можно считать позицию конвенционализма.

По сути, учением об атеизме выдвигается один ключевой тезис, агностицизм отрицает возможность познания бога. То есть, нельзя получить вообще никакой информации о существовании или же, об отсутствие бога. Часто агностицизм может считаться, как один из элементов религиозного мировоззрения. И действительно, если что-либо невозможно познать, остаётся только верить в это, да и нужны ли доказательства? Подытоживая всё вышесказанное, можно сделать выводы об общих чертах агностицизма. Учение об агностицизме тесно связано с воззрениями Юма, Беркли, Канта, то есть с философией скептицизма, агностицизм отвергает объективное знание, отрицает познание истины, тот же принцип «работает» и в отношении познания Бога.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *