§ 10. Завоевания арабов и создание Арабского халифата

Начало завоевательных походов арабов

Смерть Мухаммеда привела к восстаниям противников исламского государства, вспыхнувшим в разных концах Аравии. Однако эти выступления были быстро подавлены, и мусульмане приступили к завоеванию других стран. Главными противниками арабов оказались Византийская империя и Иран.

Арабский воин

Еще Мухаммед направил византийскому императору послание с призывом принять ислам. В нем говорилось: «Покорись (прими ислам) и ты спасешься. Аллах воздаст тебе двойную награду. О люди Писания! Объединяйтесь вокруг общего для нас и вас Слова!» Константинопольский владыка не счел нужным ответить пророку, но вскоре он ощутил силу оружия мусульман. Византийское войско не смогло противостоять натиску арабской конницы, окрыленной новой религией. Мусульмане с радостью принимали смерть, надеясь вкусить райское блаженство, обещанное пророком.

Военные успехи мусульман

В ходе завоевательных походов войско арабов во главе с халифами подчинило себе богатейшие страны Ближнего Востока. Сирия, Палестина, Междуречье были отняты им у византийцев. Арабы овладели крупнейшим городом Сирии Дамаском и священным городом христиан и иудеев Иерусалимом. После нескольких поражений перестала существовать Иранская держава. В решающем сражении арабы потеряли треть своего войска, но не устрашились и разгромили иранцев. Их царь бежал в дальнюю провинцию и там погиб.

Мусульмане штурмуют крепость в Сирии. Средневековый рисунок

В Африке арабы захватили Египет. Византийская армия и здесь не смогла противостоять завоевателям. Крупнейший город Египта Александрия без боя сдался мусульманам, которые обещали за богатый выкуп не трогать христианские храмы. Из своих восточных владений византийские императоры сумели сохранить лишь Малую Азию. Арабы не раз осаждали Константинополь, но взять его не смогли.

Вспомните, в какую эпоху и кем был основан город Александрия.

Подчинив себе Северную Африку, арабы в начале VIII века переправились через Гибралтарский пролив и высадились в Испании. Небольшое войско арабов разгромило армию вестготского короля. Несмотря на упорное сопротивление, города вестготов пали один за другим. К 718 году вся Испания, кроме небольшой области на севере страны, оказалась в руках арабов. Затем они вторглись в пределы Франкского королевства и были остановлены только Карлом Мартеллом в битве при Пуатье.

К середине VIII века в результате завоеваний возникло огромное мусульманское государство – Арабский халифат. В его состав вошли страны с плодородными почвами – Египет и Междуречье, которые раньше были житницами Древнего Рима и Византии. Арабы захватили все известные в то время месторождения золота. Они поставили под свой контроль морские и сухопутные торговые пути, соединявшие рынки Средиземноморья со странами Дальнего Востока, Центральной Азии, внутренними районами Африки. Все это сделало халифат богатейшим государством мира.

Первые халифы и раскол в исламе

Первые халифы по своему образу жизни мало чем отличались от простых мусульман. Как и пророк Мухаммед, они совмещали в своих руках светскую и духовную власть. В период завоеваний халифы должны были быть и военачальниками. Талантом полководца прославился халиф Омар (634–644). Он слыл суровым, но справедливым правителем, который не стремился к личному обогащению, хотя арабское войско овладело огромными сокровищами.

После смерти Омара халифом был избран Осман (644–656). Новый халиф происходил из рода, первоначально враждебного Мухаммеду, но затем принявшего ислам. При распределении богатств, захваченных во время походов, и назначении на важные должности Осман отдавал предпочтение своим родственникам. Наместники завоеванных областей, обладавшие реальной военной силой, все меньше прислушивались к халифу, жившему в Медине. Мусульманская знать организовала против Османа заговор, и халиф был убит на пороге собственного дома. При этом кровь правителя попала на список Корана, который он держал в руках.

Еще более драматичные события развернулись при халифе Али (656–661). Междоусобная война и последовавшее за ней убийство Али привели к расколу мусульман на враждующие группировки – суннитов и шиитов. После гибели Али в 661 году халифом объявил себя наместник Сирии. Он не поехал ни в Мекку, ни в Медину, а остался в Дамаске, основав династию Омейядов.

Внутренняя жизнь Арабского халифата

В конце VII века халифы из «заместителей» пророка Мухаммеда превратились в неограниченных правителей, а их власть из выборной стала наследственной. В руках халифов сосредоточились несметные богатства, стекавшиеся из завоеванных стран. Ежегодно в их столицу в виде дани поступали тонны серебра и золота. Ими правители могли распоряжаться по своему усмотрению. Большое влияние на дела государства оказывала мусульманская знать, состоявшая не только из арабов, но и из представителей других народов, населявших халифат. Знатные мусульмане – полководцы и наместники провинций быстро забыли призывы пророка Мухаммеда презирать богатство и делиться своим имуществом с бедными. Подражая вельможам захваченных стран, они возводили великолепные дворцы, наполненные сокровищами.

Завоевания изменили жизнь и быт принимавших в них участие арабов-кочевников. Некоторые из них отказались от прежних занятий, становясь жителями городов и плодородных долин. Арабский язык стал общим для населения подчиненных стран. Однако многие арабы вернулись в Аравию, продолжая вести привычный образ жизни.

Торговля на мусульманском базаре. Средневековый рисунок

Завоеванные арабами земли были объявлены собственностью всей мусульманской общины. Люди, жившие на этих землях, должны были платить поземельный налог или принять ислам. На завоеванных землях арабы сначала насильно не принуждали местное население становиться мусульманами. «Людям Писания» – христианам и иудеям, признававшим единого Бога, разрешалось жить по законам их веры, но они должны были платить особую подушную подать. К язычникам мусульмане относились нетерпимо: под страхом истребления им предлагалось принять ислам. Населению завоеванных стран было выгодно переходить в новую веру, так как оно сразу освобождалось от налогов. Мусульмане платили только милостыню в пользу бедных.

Почему мусульмане терпимо относились к вере христиан и иудеев?

Однако через несколько десятилетий отношение мусульман к людям других религий изменилось, и начались их притеснения. Один из халифов издал указ, в котором приказывал христианам и иудеям «носить отныне платье желтое; не носить белого платья, дабы не походить на мусульман; разрушить заново построенные храмы, удвоить поголовную подать; не позволять им входить в мусульманские бани… не брать себе мусульман для личных услуг…» Христианин, посмевший ударить мусульманина, подвергался смертной казни.

Что изменилось в отношении мусульман к представителям других религий?

Распад Арабского халифата

Правление Омейядов вызвало недовольство в народе, которым воспользовались противники халифов. В 750 году власть Омейядов была свергнута, а сами они истреблены. Новыми правителями мусульманского государства стали Аббасиды, сделавшие столицей халифата город Багдад на реке Тигр в Междуречье.

Халиф Гарун аль-Рашид со своими приближенными. Средневековая миниатюра

В VIII–IX веках Арабский халифат достиг вершины своего могущества. Однако закат этой державы был уже близок. На землях халифата проживало около 80 миллионов человек. Большинство населения составляли завоеванные народы, принявшие ислам. Управлять таким большим государством было сложно, и халифы сохраняли свою власть только силой оружия. То тут, то там вспыхивали мятежи и восстания, которые расшатывали исламское государство. Его силу подрывала также непрекращающаяся вражда между суннитами и шиитами. Наместники отдаленных провинций отказывались подчиняться власти багдадского халифа и не посылали ему положенной дани. Постепенно они создавали собственные независимые государства.

Мусульманские воины. Арабская миниатюра

Главной опорой халифов стали отряды, состоявшие из рабов, воспитанных и обученных при дворе. Такая армия жестоко подавляла выступления против правителя. Но и халифы порой не в силах были справиться с воинами-рабами, которые могли легко сместить их с трона. Постепенно к X веку халифат лишился большинства владений, сохранив под своей властью только земли вокруг Багдада. Став простой игрушкой в руках своей армии, халифы потеряли светскую власть, сохранив авторитет только в делах религии. На месте огромной державы возникло множество мусульманских государств, в которых говорили на арабском языке. Несмотря на распад Арабского халифата, вера пророка Мухаммеда распространилась далеко за пределы Аравии. В страны Азии, Африки, Европы ее несли не только воины, но и купцы и проповедники.

Походы и завоевания арабов. Арабский халифат

Пользуясь картой, назовите страны и народы, завоеванные арабами. Назовите места важнейших побед и крупнейших поражений арабов.

Подведем итоги

Арабские завоевания привели к возникновению огромного Арабского халифата. В странах, вошедших в его состав, жизнь людей была организована в соответствии с требованиями исламской религии.

Сунниты — сторонники одной из группировок в исламе, почитающие не только Коран, но и устное предание о деяниях и высказываниях Мухаммеда – Сунну.

Шииты — сторонники одной из группировок в исламе, признающие Коран единственной священной книгой, считающие законными халифами только Али и его потомков.

• 661 Начало правления династии Омейядов.

• 750 Свержение Омейядов, начало правления династии Аббасидов.

Вопросы

1. Расскажите о ходе арабских завоеваний. Почему арабам-мусульманам удалось быстро завоевать многие страны Востока?

2. Каково было отношение арабов к завоеванным народам? Как оно изменялось? Почему?

3. Какой властью обладали халифы?

4. Какие изменения произошли в Арабском государстве к Х веку по сравнению со временем первых халифов?

5. Назовите причины распада Арабского халифата.

Задание

С помощью текста параграфа и карты заполните таблицу «Завоевания арабов».

Следующая глава >>

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком на Litres.ru

§ 10. Арабские завоевания и создание Арабского халифата

§ 10. Арабские завоевания и создание Арабского халифата Возникновение ислама. Самая молодая из мировых религий – ислам – зародилась на Аравийском полуострове. Большинство его жителей, арабов, занималось скотоводством и вело кочевой образ жизни. Несмотря на это, здесь

Как дракон превратился в арабского царя

Как дракон превратился в арабского царя Весьма интересно, что Атар, получивший в последующей авестийской трактовке образ смертного воина-богатыря, борется не с кем-нибудь, а с драконом. Борьба между драконоборцем и трехглавым драконом идет за обладание символом

ОТ АРАБСКОГО ГОСУДАРСТВА К МУСУЛЬМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

ОТ АРАБСКОГО ГОСУДАРСТВА К МУСУЛЬМАНСКОЙ ИМПЕРИИ Переход власти от Омейядов к Аббасидам не просто знаменовал смену правящей династии, он сопровождался радикальными социально-политическими изменениями, в результате которых Халифат превратился из империи арабов в

ЗАВОЕВАНИЯ АРАБОВ И ОБРАЗОВАНИЕ ХАЛИФАТА. ХАЛИФАТ АББАСИДОВ И РАСЦВЕТ АРАБСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Завоевания арабов до начала VIII века. Константин IV и осада арабами Константинополя

Завоевания арабов до начала VIII века. Константин IV и осада арабами Константинополя После смерти Мухаммеда (632) в качестве главы мусульман был избран его родственник Абу-Бекр, с титулом халифа, т.е. «наместника». Следующие три халифа, Омар, Осман и Али, также были избираемы, но

Книга II. Начало арабского наступления

Книга II. Начало арабского наступления Мои начальники были изумлены такими благоприятными новостями, но пообещали помощь, а пока что послали меня, во многом против моей воли, назад в Аравию. Я достиг лагеря Фейсала в тот самый день, когда турки прорвали оборону

Страны Арабского халифата

Страны Арабского халифата Золотые маураведины, или динары, чеканились во многих странах Арабского халифата, включавшего территории юга Испании и юга Франции на западе, Средиземноморского побережья Африки, Среднего Востока и современной Средней Азии на востоке. На этой

Завоевания арабов до начала VIII века. Константин IV и осада арабами Константинополя После смерти Мухаммеда (632) в качестве главы мусульман был избран его родственник Абу-Бекр, с титулом халифа, т. е. «наместника». Следующие три халифа. Омар, Осман и Али, также были избираемы,

7.2. Итог Великого = «Монгольского» завоевания XIV века — создание Великой Русской Средневековой Империи

7.2. Итог Великого = «Монгольского» завоевания XIV века — создание Великой Русской Средневековой Империи Согласно нашей реконструкции, в итоге великого = «монгольского» завоевания мира, вышедшего в начале XIV века н. э. из Руси-Орды, большая часть восточных и

9.9. РАСПАД АРАБСКОГО ХАЛИФАТА

9.9. РАСПАД АРАБСКОГО ХАЛИФАТА Вернемся теперь к истории Ближнего Востока. Как отмечалось выше, в 810-830-х гг. Арабский халифат был охвачен тяжелым кризисом, который проявлялся в династических распрях, в восстаниях простого народа и в гражданских войнах. В ходе этих войн

Ученые Арабского халифата о географии Восточной Европы

Ученые Арабского халифата о географии Восточной Европы Очевидно, что Балтика и земли ильменских славян и кривичей из сферы поиска территории русов должны быть исключены. Другой интересующий нас ориентир в арабо-персидской географии, весьма легко поддающийся

§ 10. Арабские завоевания и создание Арабского халифата Возникновение исламаСамая молодая из мировых религий – ислам – зародилась на Аравийском полуострове. Большинство его жителей, арабов, занималось скотоводством и вело кочевой образ жизни. Несмотря на это, здесь

§ 10. Завоевания арабов и создание Арабского халифата

§ 10. Завоевания арабов и создание Арабского халифата Начало завоевательных походов арабовСмерть Мухаммеда привела к восстаниям противников исламского государства, вспыхнувшим в разных концах Аравии. Однако эти выступления были быстро подавлены, и мусульмане

Транслитерация с арабского языка

Транслитерация с арабского языка Транслитерация, обозначенная в таблице как «Английский», обычно используется в англоязычных научных публикациях. В эту систему включены несколько диграфов (например, th или sh). В некоторых публикациях эти диграфы объединяются чертой,

Том I * Том III * Том IV

Аннотация

Введение

Глава 1. Трудное начало Организация похода на Византию Первый успех: победа при Аджнадайне Смерть Абу Бакра Сражение под Фихлем и сдача Дамаска Борьба за Хиру Военные дейсtвия b Месопoтамии b 634–636 гг Глава 2. Триумф мусульманской армии Битва при Йармуке Сражение при Кадисии Падение Ктесифона Сдача Иерусалима Вторжение в Джезиру Чумной год Завоевание Джезиры Вторжение в Армению Глава 3. Разгром Сасанидского Ирана Бои в Хузистане Битва при Нихавенде и перелом в войне с Сасанидским Ираном Завоевание Азербайджана Глава 4. Завоевание Египта Вторжение в Египет Сдача Александрии Административные проблемы Глава 5. Внутренняя политика Умара Умар как Реформатор Проблема бесхозных земель Денежная система и жизненный уровень Система налогообложения Учреждение диванов Градостроительство Глава 6. Последняя волна Смена власти Борьба за северную Африку Борьба за восточное средиземноморье Армения и арабы Конец сасанидской державы Глава 7. Кризис мединского халифата Политика Усмана Кодификация текста Корана Назревание конфликта Просчеты политики Усмана Гибель Усмана

Аннотация

Книга является вторым томом «Истории Халифата» (первый вышел в 1989 г., третий – в 1998 г.). В ней излагается ход арабских завоеваний за пределами Аравийского полуострова до убийства халифа Усмана. Значительное внимание уделяется социально-экономическим проблемам этого короткого, но важного периода истории мусульманского государства.

Содержит иллюстрации, карты.

Введение

Первая четверть века существования Халифата, которой посвящен этот том, прошла под знаменем завоевательных походов, за чрезвычайно короткий исторический срок в несколько раз расширивших пределы мусульманского государства. Взятие Балха в 652 г., завершившее поглощение Сасанидской державы, и поход на Дербент в том же году стали концом первого этапа завоеваний, хотя пограничные войны и набеги на соседние территории, особенно в Малой Азии, не прекращались.

На этом этапе сохранялось сознание единства старой гвардии ислама, сподвижников пророка, возглавлявших армию и административный аппарат государства; это единство, обеспечивавшееся сознанием общей причастности к первоисточнику истинной религии и истовостью веры, определяло беспрекословное повиновение халифу. В то же время разноплеменная масса арабов, лишь недавно и не совсем добровольно принявших ислам, оказавшись за пределами родных краев ничтожным меньшинством, невольно сплотилась, впервые начав осознавать свою более высокую надплеменную общность, скрепленную единством языка и религии. Личная и межплеменная вражда, недовольство распоряжениями вышестоящих – все это отступало на задний план перед высшей объединяющей целью – распространением власти ислама на все новые и новые территории, приносившим постоянный приток добычи, которая обогащала, хотя и в разной степени, всех участников завоеваний.

Но как только наступила неизбежная пауза в завоевательных походах, обусловленная чрезвычайной растянутостью коммуникаций и необходимостью освоения завоеванных территорий, так тотчас проявились внутренние противоречия, до поры до времени заглушавшиеся угаром легких побед.

Во-первых, оказалось, что равенство мусульман перед богом не обеспечивало равенства в получении благ мира сего: завоевания, обеспечив более высокий, чем прежде, жизненный уровень всех мусульман, во много раз больше обогатили верхушку, чем рядовых воинов, увеличив имущественное неравенство. Во-вторых, наиболее активная часть общины в ходе завоеваний оказалась за пределами Аравии, в совершенно новых условиях, которые порождали иные, местные интересы, отличные не только от интересов мединской аристократии, но и от проблем и интересов других провинций. Возникли новые центры, и Медина стала утрачивать роль главного города Халифата. Наконец, с прекращением завоевательных походов обострилась борьба между вождями различных группировок за власть и богатство.

Все это, вместе взятое, привело к такому накалу страстей, что третий халиф, Усман, был убит недовольными и Халифат ввергся в пучину гражданской войны, навсегда покончившей с единством мусульманской общины. С гибелью Усмана кончилась патриархальная эпоха истории Халифата, поэтому логично завершить данный том этим событием. Дальше общество вступает в новый этап, и новые острые проблемы затмевают прежние, шедшие из времени распространения ислама и первых героических битв.

Героический период истории ислама, время победоносного его распространения, привлекал внимание мусульманских историков наравне с эпохой Мухаммада. В их распоряжении имелся обширный материал того же характера, что и для биографии Мухаммада, – воспоминания очевидцев и участников событий, число которых для этого периода было значительно больше, так как в завоевательные походы были вовлечены огромные массы людей. Однако в этом заключалась и сложность использования имеющихся сведений. Если с Мухаммадом был связан сравнительно узкий круг людей, в основном знакомых друг с другом и поэтому как-то корректировавших свои рассказы с воспоминаниями других (при том, что важнейшие события были связаны с одним лицом), то здесь приходилось иметь дело с событиями, происходившими на обширной территории и мало связанными друг с другом.

Когда через несколько десятилетий в обществе появилось сознание необходимости письменной фиксации сведений о прошлом, в памяти участников событий перепутались и имена полководцев, и названия чужих мест, и порядок событий, не говоря уж о датах, да и какие даты могли быть до установления официальной хронологии, которая появилась только на пятый год с начала завоеваний.

Стареющие ветераны великих завоеваний охотно рассказывали о собственных подвигах и храбрости героев своего племени, но эти рассказы после многократного изложения утрачивали часть достоверности в пользу занимательности и складности рассказа, происходила фольклорная обработка материала со полуэпическими рассказами существовали и достаточно точные, насколько это позволяет специфика человеческой памяти, воспоминания, иногда даже подкрепленные обрывочными записями и копиями документов, – только этим можно объяснить наличие точных дат, в которых день недели сходится с числом месяца соответствующего года. Эти записи и воспоминания по большей части связаны с событиями в кругу мусульманской верхушки в Медине.

Противоречивость имеющихся сведений сбивала средневековых компиляторов и приводит в отчаяние исследователей: рядовые участники одного и того же сражения, находившиеся на разных участках поля боя, могли, добросовестно и точно излагая то, чему были свидетелями, дать столь разные описания хода сражения, что их легко можно принять за рассказы о совершенно разных событиях. Если же при этом в воспоминаниях расходятся даты и названия местностей или имена командующих, то, разделив подобные рассказы, можем получить описание сражения, которого не было в действительности, и исказить ход событий. Немало затруднений для реконструкции хода событий создает понятная человеческая слабость связать те или иные славные дела с именами «своих» героев. Так вполне достоверные по сути рассказы оказываются в наших глазах опороченными и подозрительными по достоверности.

Первые записи рассказов о завоеваниях появились в третьей четверти VII в.1, но до нас не дошли не только они, но и подавляющее большинство компиляций этих записей, объединенных по территориальному принципу («Завоевание Сирии», «Завоевание Египта» и т. д.), которые были составлены вторым и последующими поколениями арабских историков2, вплоть до середины IX в. От всей литературы о завоеваниях, созданной за полтора века с ее рождения, до нас дошли лишь часть одной истории завоевания Сирии3 и несколько чрезвычайно искаженных поздними переделками историй завоевания отдельных областей, написанных ал-Вакиди, которым арабисты до сих пор отказывают в праве считаться источниками, заслуживающими доверия. Правда, большинство историков IX – Х вв., переписывая записи предшественников, добросовестно сохраняли указания на источник сведений со списком передатчиков информации. Эта цепь имен передатчиков, иснад, позволяет нам довольно точно представить содержание и характер несохранившихся ранних сочинений4.

Среди дошедших до нас сочинений второй половины IX – первой половины Х в., подробно освещающих ход первого этапа завоеваний, мы находим как специализированные сводки сведений о завоеваниях, составленные Ибн Абдалхакамом, ал-Балазури и ал-Куфи, так и разнообразные исторические хроники с тематическим или погодным изложением событий: от краткой «Истории» Халифы б. Хаййата до подробнейшей «Истории пророков и царей» ат-Табари, вобравшей в себя львиную долю всей исторической информации арабов о первых трех веках истории мусульманского государства. Это не исключает того, что некоторые сведения ранних историков, пропущенные или опущенные компиляторами IX – Х вв., можно найти и в более поздних исторических сводах5. Информация, касающаяся отдельных деятелей или эпизодов, рассеяна практически во всей арабской литературе, и дать ей обзор и оценку невозможно; чаще всего она встречается в биографических словарях6 и юридических сочинениях, авторы которых искали в ранней истории Халифата прецеденты и основания для своих фискальных и государственно-правовых теорий 7.

Большинство этих источников известно давно, и их сведения использованы исследователями почти исчерпывающе, однако это не значит, что теперь остается только интерпретировать известные факты, опираясь на работы предшественников, и не вдаваться в тонкости источниковедческого анализа. Во-первых, критический анализ даже таких хорошо известных источников, как сочинения ал-Балазури и ат-Табари, откуда мы черпаем основную массу сведений, проведен далеко не полно, а во-вторых, время от времени появляются и новые источники, а вместе с ними приходится пересматривать отношение к старым и переосмысливать, казалось бы, исчерпанный материал.

Таким новым приобретением для исследователей оказалось обширное (восьмитомное) сочинение современника ат-Табари, Ибн ал-А’сама ал-Куфи, известное прежде по персидскому переводу первой его половины (1199 г.), полный арабский текст которого был опубликован только двадцать лет назад8. Впрочем, с таким же основанием можно сказать уже двадцать лет назад, так как этот срок вполне достаточен для широкого вовлечения нового источника в научный оборот, чего еще не произошло в той мере, в какой он заслуживает9.

Еще более странна судьба самого раннего из дошедших до нас сочинений о завоеваниях, «Завоевания Сирии» Абу Исма’ила Мухаммада б. Абдаллаха ал-Азди (ум. в конце VIII в.?), современника Абу Михнафа и Сайфа б. Умара. Оно было издано еще в 1854 г.10, но последовавшая вскоре суровая оценка его со стороны М. де Гуе11 надолго отвратила историков от желания исследовать содержание этого «исторического романа», как оценил его авторитетнейший арабист того времени. Поразительно, что даже Н. А. Медников, не склонный слепо доверять авторитетам, собрав все возможные материалы для своего свода по истории Палестины до монгольского нашествия, не только не привлек оттуда ни одного отрывка, но даже не упомянул его. Лишь Л. Каэтани неоднократно использовал сочинение ал-Азди, но продолжал считать его полулегендарным историческим романом.

В 1970 г. в Каире было осуществлено второе издание этого сочинения по рукописи из какого-то частного собрания в Сирии12. И снова оно не привлекло к себе внимания. В вышедшей через одиннадцать лет после этого монографии о раннем периоде арабских завоеваний ал-Азди снова не использован13. А между тем непредвзятый взгляд на это сочинение показывает, что перед нами незаурядный исторический источник, в котором почти все сведения восходят к участникам событий14. Конечно, многочисленные письма от военачальников халифам и обратно, пространные благочестивые речи и споры с христианами о вере, рассыпанные по всему тексту, явно не документальны, но переносить недоверие к ним на все сочинение совершенно несправедливо, ведь такие же явно присочиненные речи и послания, встречающиеся в других исторических сочинениях, не вызывают сомнения в достоверности основного текста.

Сведения ал-Азди о первых пяти годах военных действий в Сирии и Палестине (сочинение обрывается на рассказе о взятии Кесареи/Кайсарии) не только вполне достоверны, но и дают более последовательную картину, чем, например, ат-Табари. Уникальность многих сведений также порождала недоверие к ним, так как на ал-Азди не ссылался ни один из поздних историков. Эти сведения повторяются только у ал-Куфи, правда без упоминания источника, но совпадение порядка изложения и текстуальное совпадение многих отрывков свидетельствуют о заимствовании у ал-Азди, но из не дошедшей до нас несколько более полной первоначальной версии15.

Текст ал-Азди позволяет изменить отношение к совершенно отвергаемым историям завоевания разных стран и областей, которые мусульманская историография связывала с именем ал-Вакиди. Давно уже было отмечено совпадение сведений ал-Азди и некоторых эпизодов в «Завоевании Сирии» ал-Вакиди16; эти совпадения особенно убедительны в начальных эпизодах: сборы войска в Медине и отправление первых отрядов на Сирию. Судить об источниках этих сведений очень трудно, так как первоначальный текст сильно искажен переделками XII-XIV вв.17, почти все иснады в этих начальных эпизодах опущены, а те, что сохранились, относятся к эпизодам, отсутствующим у ал-Азди. Пока можно только осторожно говорить, что ал-Вакиди использовал материал той же сирийской исторической традиции. Для нас важно, что какая-то часть сведений из первоначального текста ал-Вакиди все-таки сохранилась в поздних переработках и может быть использована как исторический источник если не самостоятельно, то хотя бы в качестве параллелей к другим источникам. Пока выявление исторически достоверных сведений проведено только для «Завоевания ал Бахнаса»18, но вполне достоверные уникальные данные встречаются и в других «Книгах завоеваний», хотя использование их требует осторожности19.

Завершая характеристику малоизвестных и недостаточно использованных источников по истории арабских завоеваний, следует упомянуть «Историю» Халифы б. Хаййата (ум. около 240/854–55 г.), впервые изданную почти одновременно с «Книгой завоеваний» ал-Куфи20. Она очень лаконична, но содержит некоторые сведения, отсутствующие у других историков. Наконец, следует отметить, что немало сведений ранних историков о завоевании Сирии и Палестины сохранила вводная часть «Истории города Дамаска» Ибн Асакира (ум. в 1176 г.)21.

Для этого периода в отличие от времени Мухаммада наряду с арабскими источниками мы располагаем сведениями противоположной стороны: греческими, армянскими, сирийскими и арабо-христианскими источниками. Объем сведений об арабских завоеваниях в них несравненно меньше, чем в арабских: все они вышли из-под пера церковных деятелей, для которых внутрицерковные дела, борьба с инаковерующими христианами были намного важнее того, что происходило за стенами их монастырей и епископских подворий. Материал официальной византийской историографии, которая должна была проявлять интерес к событиям, лишившим империю североафриканских и ближневосточных провинций, фиксировать ход военных действий и мероприятия императоров, дошел до нас в виде бледного отражения в «Хронографии» Феофана Исповедника22 и «Краткой истории» («Бревиарий») Никифора23, писавших в начале IX в. Их сведения несколько расходятся, хотя восходят к общим источникам. Даты, относящиеся к интересующему нас периоду, не всегда точны, поэтому их приходится корректировать с учетом сведений арабских авторов. Материал, касающийся арабских завоеваний, недавно стал предметом специального исследования, которое избавляет нас от более подробной характеристики этих сочинений24.

Кроме византийской историографии существовало церковное летописание на территории византийских провинций после завоевания их арабами. Наиболее замечательна «Хроника Иоанна Никиуского, написанная в конце VII в. на греческом языке (с коптскими вставками) и переведенная на арабский язык, когда греческий язык в Египте совершенно вышел из употребления; в 1602 г. она была переведена в Эфиопии на эфиопский язык (геэз). В последнем переводе, не вполне совершенном, и дошел до нас этот богатый фактами политической истории источник25. K сожалению, в обеих сохранившихся рукописях отсутствуют главы, в которых должны были излагаться события ирано-византийской войны и начала арабского завоевания Египта. Но оставшиеся разделы дают наиболее полные из имеющихся сведения о ходе арабского завоевания Египта, превосходя в этом отношении даже «Завоевание Египта» Ибн Абдалхакама.

Некоторые дополнительные сведения об этом периоде дают два египетских христианских историка, писавших уже по-арабски: епископ Север б. ал-Мукаффа (вторая половина Х в.) и патриарх Евтихий (876 – 940)26, которые для истории завоеваний наряду с христианскими использовали и арабо-мусульманские источники. Наиболее ценны их сведения о более позднем периоде, начиная с воцарения Умаййадов, и прежде всего (как единственный источник) о положении коптского населения в VII – начале Х в.

Официальная сасанидская историография, дошедшая до нас лишь в виде арабских переводов-переработок (в основном у ат-Табари, ад-Динавари и ал-Исфахани) 27, не сохранила сведений о военных действиях против арабов, не исключено, что они были просто опущены при переводе на арабский. Сохранилась лишь драматическая история скитаний и гибели последнего сасанидского царя, Йездигерда III, запечатленная также в поэтической форме Фирдоуси. Вся информация, сохраненная с немусульманской стороны, для Ирака и Ирана заключается в отрывке одной анонимной хроники конца VII в. на сирийском языке28. Несколько больше сведений мы находим у церковных историков Северной Сирии, но они писали позже, и события VII в., лежащие за пределами внутрицерковной жизни, запечатлены у них в виде кратких хроникальных заметок, к тому же не всегда точно датированных. В некоторых сочинениях абсолютная хронология подменяется относительной: в пределах деятельности тех или иных церковных иерархов. С характеристикой отдельных сочинений и авторов наш читатель может ознакомиться в работах Н. В. Пигулевской и А. И. Колесникова29.

Более цельную картину дают армянские историки, которые не стояли над борьбой двух чуждых им политических сил, как несторианские и монофизитские историки Ирана и Месопотамии, а разделяли судьбы своего народа. Прекрасный обзор этих источников в связи с историей арабского завоевания Армении делает излишним дополнительную их характеристику30. Следует лишь отметить, что хронология эпохи арабского завоевания в этих источниках весьма ненадежна.

К сожалению, автор не имеет возможности использовать эти источники (как и грузинские) в подлиннике и вынужден опираться на переводы, которые всегда утрачивают какие-то нюансы в передаваемой информации. К тому же возникает проблема транскрипции имен и географических названий, в отношении которой существует немалый разнобой.

Историческая литература на персидском языке, появившаяся только в Х в., в разделах, касающихся эпохи завоеваний, естественно, зависит от более ранних исторических сочинений на арабском языке и представляет собой или переводы целых сочинений, или перевод материалов из них31. Наиболее значительное из них – перевод «Истории» ат-Табари, выполненный в 60-х годах Х в. саманидским вазиром Мухаммадом Бал’ами в Бухаре; сочинение это, широко использовавшееся до публикации арабского текста ат-Табари, оценивалось исследователями неоднозначно. В. В. Бартольд полагал, что после издания полного арабского текста оно уже не имеет почти никакого исторического значения32, но позже стало ясно, что эта оценка несправедлива. Бал’ами не просто сократил текст ат-Табари, выбросив самое ценное для исследователя, но утомительное для читателя – иснады и варианты сообщений, но и внес в ряд разделов новые материалы, происхождение которых постепенно раскрывается; так, оказалось, что многочисленные дополнения относительно арабских походов в Закавказье и на Северный Кавказ заимствованы у ал-Куфи (но это касается периода, который будет рассмотрен в следующем томе).

К сожалению, этот важный исторический источник, сохранившийся в огромном количестве рукописей (значительно более ста), пока не имеет полного критического издания текста33.

Особую группу источников составляют поэтические сборники (диваны), в которых кроме самих поэтических произведений указывается ситуация, при которой были сочинены или произнесены соответствующие строки. Подобные сборники формировались по различному принципу: одного автора, одного племени, тематические. Особенно большое значение имеет обширное собрание «Книга песен» Абу-л-Фараджа ал-Исфахани (897 – 967), насчитывающее в последнем издании более 20 томов34. Много исторических сведений разбросано в различных сочинениях литературного характера – так называемого адаба. Собственно литературных произведений, т. е. с выдуманным героем, ранняя арабская проза не знала. Адаб был комплексом разнообразных сведений, необходимых для образованного человека; в сочинениях этого жанра встречались и достоверные исторические эпизоды, и назидательные рассказы (не имевшие под собой исторической основы), в которых действовали исторические персонажи, рассказы об остроумных ответах, красноречивых проповедях и выступлениях. Во многих случаях такие произведения могут служить источником вполне достоверной информации, особенно для характеристики известных исторически деятелей35.

Эпоха завоеваний всегда привлекала внимание исследователей. Не углубляясь слишком далеко в историю изучения этого периода, мы можем начать обзор с начала нашего века, когда одновременно появились капитальный свод сведений о Палестине Н. А. Медникова, в котором переводы всех известных тогда источников сочетались с тщательным их анализом36, и монография А. Батлера о завоевании Египта37. Труд Н. А. Медникова по тщательности анализа источников в свое время не имел равных, но из-за незнания русского языка западными востоковедами не получил должного признания. По достоинству его оценил только Л. Каэтани, ознакомившийся с ним по специально заказанному переводу и широко использовавший выводы Н. А. Медникова в своих «Анналах ислама». Затем эти выводы стали восприниматься как принадлежащие самому Л. Каэтани. Книга А. Батлера оказалась счастливее, ее оценили сразу, широко использовали, и она до сих пор остается незаменимым пособием по истории Египта в первой половине VII в.

В 1907 – 1913 гг. появились третий-пятый тома «Анналов», охватившие весь первый период арабских завоеваний. Они настолько полно осветили военно-политическую историю периода, что длительное время не возникало потребности вновь обратиться к тем же источникам, чтобы переосмыслить ход событий на ином уровне развития исторической науки, хотя, конечно, в краткой форме они рассматривались в каждой работе по истории арабов и Халифата.

Лишь в 1962 г. появилась книга небезызвестного британскоro генерала Дж. Глабба «Великие арабские завоевания»38, в которой он попытался пересмотреть ход первого этапа арабских завоеваний с позиций собственного опыта ведения военных действий на ближневосточном театре. Многие его наблюдения любопытны и заслуживают внимания: в отличие от кабинетных ученых он живо представлял себе условия, в которых могли происходить военные действия того времени, но в целом книга оказалась бесполезной для науки, так как автор не имел никакого представления о методике критики источников, чем, впрочем, нередко грешат и профессиональные историки.

Небольшие разделы о походах арабов в Закавказье появляются также в работах по раннесредневековой истории Армении и Азербайджана39.

Потребность нового обращения к истории арабского завоевания все более стала ощущаться в 70-х годах. К этому времени был вовлечен в поле зрения историков широкий круг новых источников, в том числе такие важные, как «История» Халифы б. Хаййата, «Книга завоеваний» Ибн ал-А’сама ал-Куфи, первый (исторический) том «Истории города Дамаска» Ибн Асакира, и многие другие, хотя бы косвенно затрагивающие проблемы этой эпохи. Самое же главное, что за полвека, прошедшие после выхода последнего тома «Анналов» Л. Каэтани, появилось немало новых идей и интерпретаций давно известных фактов, родились новые проблемы, такие, как оценка влияния арабских завоеваний на развитие Западной Европы в раннее средневековье40, значительно повысился уровень понимания характера ранней арабской историографии, а вместе с тем и возможности критического отбора материала 41.

В какой-то мере этой потребности отвечали два небольших раздела в монографиях М. Шабана и К. Каэна42, но объем их не позволял детально пересмотреть весь наличный материал, касающийся арабских завоеваний. Для этого требовалась отдельная монографическая работа. Такая монография вышла из-под пера Ф. Мак Гроу Доннера в 1981 г.43. Автор рассмотрел в ней лишь завоевание Палестины, Сирии и Ирака, но с учетом всего нового материала. Правда, оценку она получила не слишком восторженную; упреки в недостаточно критическом использовании источников следует признать справедливыми, но в известной мере суровость оценки порождена естественным чувством разочарования, когда что-то давно ожидаемое оказывается не столь идеальным, как того хотелось.

В те же годы, когда только-только появилась на свет монография Ф. Мак Гроу Доннера, но совершенно независимо от нее и, более того, к глубокому сожалению, без знакомства с ней (отечественные ученые не по своей вине знакомятся с работами своих зарубежных коллег с изрядным запозданием), появилось исследование А. И. Колесникова об истории завоевания Ирана арабами44; оно несколько менее детально рассматривает военные действия в Ираке, зато охватывает более широкий период и, главное, более широкий круг проблем.

Таким образом, к настоящему времени только завоевание Египта не имеет нового монографического исследования, хотя некоторые частные вопросы подверглись пересмотру 45.

Естественно, что много исследований по истории этого периода появилось и в арабских странах, где тема арабских завоеваний имеет особую актуальность (достаточно сказать, что только о Халиде б. ал-Валиде автору известно пять монографий)46. Не касаясь характера интерпретации многих сторон политической и религиозной жизни раннего Халифата, нередко определяемой клерикальной принадлежностью авторов, следует отметить как общий недостаток отсутствие критического отношения к используемым источникам. Источниковедческий анализ пока остается слабой стороной арабских историков (именно источниковедческий анализ, а не текстология). От общего обзора работ арабских историков приходится воздержаться, поскольку нет уверенности, что какие-то важные работы не выпали из нашего поля зрения.

Наличие значительного числа монографических исследований ставило перед автором трудную задачу избежать пересказа работ предшественников. Для этого автор в своей работе шел от источников, а не от исследований. Как и в первом томе, большинство обоснований той или иной интерпретации событий вынесено в Примечания.

из вторых рук, из записей или устной передачи своих учителей. Среди крупных историков этого поколения следует назвать Мусу б. Укбу (674 – 742), Авану б. ал-Хакама (ум. в 764 г.) и, быть может, Абу Абдаллаха Myхаммада б. Исхака (ум. в 768 г.), автора первой большой биографии Муххамада. Насколько условно выделение этого поколения, видно по тому, что Абу Михнафа, умершего на 11 лет позже Аваны, по этому формальному признаку приходится отнести уже к третьему поколению, поскольку между ним и участниками первого этапа завоеваний лежат два звена передатчиков (равиев), а Ибн Исхак находится в промежуточном положении: у него в ряде случаев также есть иснады с двумя этапами передачи (например, Таб… I, с. 2519, 2520, 2569), но чаще – только один посредник.

До сих пор, однако, отсутствует источниковедческий анализ этого сочинения, важного не только как источник сведений, но и для истории арабской историографии. Сложность заключается в том, что ал-Куфи не только опускает все иснады, но (за исключением нескольких случаев) не упоминает ни имен авторов, ни названий сочинений, из которых взят тот или иной материал. Пока мы можем отметить почти полную идентичность многих его сообщений тексту ал-Азди и совпадение содержания отдельных отрывков с «Та’рих-и Табари» Бал’ами (однако эта связь требует специального исследования)

Арабские завоевания начались после смерти пророка Мухаммада. Арабы завоевали огромные территории: северо-западную Индию, Среднюю Азию, Ближний Восток, Северную Африку, Южную Италию, Пиренейский полуостров.

Под натиском арабских завоеваний рухнула огромная Сасанидская империя. Другая большая империя, Византийская, потеряла почти все свои территории на Востоке.

Расширение при Мухаммаде, 622-632 гг.
Расширение во время Патриархального халифата, 632-661 гг.
Расширение во время Омейядского халифата, 661-750 гг.

Периоды арабских завоеваний

• Арабо-византийские войны 629—1054 г., 1169 г.
• Мутах – Табук – Датхин – Фираз – Константинополь: 1-я осада – Константинополь: 2-я осада – Арабо-византийские войны 780-1180 гг.
• Вторжение в византийскую Сирию Босра – Ажнадаян – Мардж-Рахит – Фахл – Дамаск – Марадж-аль-Дебай – Эмес – Ярмук – Иерусалим – Хазир – Алеппо
• Вторжение в византийский Египет Гелиополь – Александрия – Никиу
• Вторжение в византийскую Северную Африку Карфаген
• Вторжение в византийскую Сицилию Арабское завоевание Сицилии
• Арабское завоевании Персии 633—652 г.
• Чаин – Битва на реке (633 г.) – Валайя – Уллаис – Хира – Аль-Анбар – Айн-уль-Тамр – Домат-уль-Жандаль – Музайях – Санийя – Зумаиль – Фираз – Битва на мосту (634 г.) – Кадисия – Ктесифон – Нехавенд
• Вторжение в персидский Афганистан Вторжение в персидский Афганистан
• Вторжение в персидскую Индию Вторжение в персидскую Индию
• Арабо-хазарские войны 652—799 гг.
• Битвы при Беленджере (652, 722, 732 гг.) – Битва при Ардебиле (730 г.) – Поход Мервана в Хазарию (737 г.) – Битва при Мосуле (799 г.)
• Арабское завоевание Пиренейского полуострова 711—718 гг.
• Гвадалет – Тулуза – Ковадонга – Реконкиста
• Карл Мартелл
• Пуатье – Нарбонна – Авиньон – Ним
• Арабское завоевание Тбилиси 736—1080 гг.
• Арабское вторжение в Восточную Азию 751 г.
• Таласская битва

В IX—X вв. Арабский халифат пережил упадок. Спустя некоторое время началась серия Крестовых походов, за возвращение влияния над Ближним Востоком. Казалось, что Европа снова обрела силу. Но не все Крестовые походы завершались удачно. Вскоре появилась новая мусульманская сила — Османская Турция, которая фактически продолжила исламские завоевания.

Началом периода эллинизма принято считать смерть Александра Великого, ставшую поворотным моментом в истории древней Греции, а окончанием — самоубийство Клеопатры и присоединение Египетского царства к Риму. Промежуток между этими событиями справедливо называют эпохой бедствий — это было время основания династий преемников Александра и три столетия непрерывных войн между ними. Кроме того, эллинизм подарил миру ценнейшие научные художественные и культурные достижения. Исследователь Античности Ангелос Ханиотис в книге «Эпоха завоеваний: Греческий мир от Александра до Адриана» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Владиславом Федюшиным, рассуждает о «долгом эллинизме» и показывает, как греческий мир существовал в рамках ранней Римской империи. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным политическим кризисам и борьбе за власть в Сицилии, а также происхождению выражения «пиррова победа».

Сицилийские авантюры

Районы греческого расселения на западе (Южная Италия и Сицилия) и на севере (западное и восточное побережье Черного моря) были затронуты войнами диадохов (преемники Александра Македонского, разделившие империю после его смерти — прим. N + 1) лишь косвенно. Наглядным примером развития параллельных процессов на Востоке и на Западе служит политическая история Сицилии (см. карту 4). Хотя греки в Италии и Сицилии жили в городах-государствах, они имели долгую традицию автократического правления тиранов. Честолюбцы неоднократно использовали кризисы для утверждения собственных режимов. Возможностей для этого было вдоволь благодаря трем извечным проблемам: попыткам карфагенян расширить свою территорию на Сицилии за счет греческих колоний; угрозе, исходившей от негреческих народов Италии (бруттиев, луканов и мамертинцев); и политическим конфликтам между сторонниками демократии и олигархическими группировками.

Одновременно с войнами диадохов сходная борьба за единоличное господство разворачивалась в Сицилии. В 322 году до н. э. политический кризис в Сиракузах, крупнейшем городе острова, достиг своей кульминации. Гражданская война между демократами и олигархами угрожала самой независимости города, так как олигархи искали поддержки у худшего врага сиракузцев — карфагенян. В 319/318 году до н. э. предводитель радикального крыла демократов Агафокл — искусный стратег и популистский политик — сумел обеспечить себе поддержку большинства граждан, пообещав покончить с расколом и защитить политические институты. Народное собрание избрало его на традиционную должность стратега, прибавив к названию его должности титул «защитник мира». Верить ему следует в той же степени, что и названиям оруэлловских министерств Правды, Мира и Изобилия: он убил 4000 противников; еще 6000 бежали в Акрагас. Заявив, что хочет вернуться к жизни частного лица, он лишь побудил назначить его на другой чрезвычайный пост в 317 году до н. э. — пост стратега-автократора (военачальника с неограниченной властью), которому вверена «забота о городе» (epimeleia tes poleos). С помощью популистских методов — отмены долгов и раздачи земли бедным — он приобрел общественную поддержку, необходимую для самовластного правления. В 314 году до н. э. гегемонию Сиракуз признали города Акрагас, Гела и Мессина, однако прочие сицилийские города образовали союз против сиракузского господства. При поддержке Карфагена, успешно проводившего политику divide et impera (разделяй и властвуй), враги Сиракуз осадили город. Агафокл ответил на эту угрозу нападением на Карфаген, заставив карфагенян отвести свою армию от Сиракуз в 310 году до н. э.

В Северной Африке Агафокл преследовал мечту о небольшой империи — мечту, вызванную завоеваниями Александра. Македонянин Офелл, близкий друг Александра, правил Киреной, самой крупной греческой колонией в Ливии. Вскоре после прибытия в 308 году до н. э. Агафокл убил Офелла и возглавил его армию. В конце концов африканская экспедиция провалилась, потому что карфагенский флот оказался сильнее, а два сына Агафокла были убиты собственными наемниками. Но Агафокл удержал власть на Сицилии, а в 306 году до н. э. заключил мирный договор с Карфагеном, по которому был признан единственным правителем греческой части острова. Следуя примеру диадохов, в 304 году до н. э. он объявил себя царем, стал чеканить монету со своим профилем и установил связь с другими эллинистическими царями, женившись на одной из дочерей Птолемея I. Неутомимый правитель распространил свое влияние за пределы Сицилии, оказав помощь грекам Южной Италии в борьбе против соседей-варваров и заняв Керкиру. Агафокл умер в 289/288 году до н. э., готовясь к новому вторжению в Африку.

Его отправным пунктом была гражданская война в одном сицилийском городе, но за три десятилетия авантюры привели его в Северную Африку, а политическое влияние и связи распространились от Египта до Южной Италии и от Македонии до Сицилии. Подобно Александру*, он противостоял традиционному врагу-варвару греческих городов Карфагену и впервые перенес войну на территорию противника. Он использовал ту же тактику, что и современные ему цари, — война, династические браки, союзы, предательство и убийство — и никогда не устанавливал географических пределов для своих устремлений. Хотя ему и не удалось основать династию, он приучил западных греков к мысли о том, что в качестве предводителя в войне против враждебных варваров, Рима или Карфагена, им необходим монарх. Новый предводитель появился в облике эпирского царя Пирра.

*Имеется в виду, что Агафокл противостоял Карфагену, как Александр — Персии. Поделиться

Последний авантюрист: Пирр

«Пиррова победа» — одно из самых часто употребляемых выражений, доставшихся потомкам от эллинистического мира. Истоки его коренятся в авантюрах Пирра (ок. 318–272 гг.), царя Эпира сначала в 306–302 годах до н. э. и затем — в 297–272 годах до н. э. (см. илл. 5). Мы уже сталкивались с ним как с одним из наиболее харизматичных преемников Александра и победоносным противником Деметрия Полиоркета (см. с. 99). Следуя примеру прочих диадохов, он осуществлял свою власть на любой территории, которую мог заполучить. В 288 году до н. э. он вытеснил Деметрия из Македонии, но его правление здесь было кратковременным, так как в 284 году до н. э. он был изгнан Лисимахом. В качестве царя Эпира он обладал крупнейшей военной силой в Восточной Адриатике. Поэтому совершенно естественно, что именно к Пирру обратились греки Италии и Сицилии, ощутив давление римской экспансии.

С середины IV века и далее римская знать, контролировавшая сенат, осуществляла политику экспансии. Этому процессу способствовало противоборство в среде аристократии, так как члены правящего класса стремились занять полководческие должности и укрепить военными победами как собственный авторитет, так и престиж всего своего рода. К концу столетия экспансия Рима достигла Южной Италии, начав угрожать местным греческим колониям. Граждане Тарента (современный Таранто) были уверены в поражении в случае столкновения с Римом без внешней поддержки. Если бы угроза пришла на век раньше, их естественным союзником и защитником стала бы Спарта — метрополия Тарента. Но времена изменились, и в 281 году до н. э. они позвали на помощь Пирра. Мотивацию Пирра, принявшего приглашение ввязаться в войну, понять легко: Лисимах покончил с его надеждами расширить владения на восток; возможность распространить свою власть на западе во время, когда царское достоинство зависело от успешного ведения войны и захвата новых территорий, была благоприятна. Передают, что философ Киней, выслушав планы Пирра о высадке в Италии, завел с ним такой разговор:

«»Говорят, что римляне народ доблестный, и к тому же им подвластно много воинственных племен. Если бог пошлет нам победу над ними, что даст она нам?” Пирр отвечал: «Ты, Киней, спрашиваешь о вещах, которые сами собой понятны. Если мы победим римлян, то ни один варварский или греческий город в Италии не сможет нам сопротивляться, и мы быстро овладеем всей страной; а уж кому, как не тебе, знать, сколь она обширна, богата и сильна!” Выждав немного, Киней продолжал: «А что мы будем делать, царь, когда завладеем Италией?” Не разгадав еще, куда он клонит, Пирр отвечал: «Совсем рядом лежит Сицилия, цветущий и многолюдный остров, она простирает к нам руки, и взять ее ничего не стоит: ведь теперь, после смерти Агафокла, там все охвачено восстанием и в городах безначалие и буйство вожаков толпы”. «Что же, это справедливо, — продолжал Киней. — Значит, взяв Сицилию, мы закончим поход?” Но Пирр возразил: «Если бог пошлет нам успех и победу, это будет только приступом к великим делам. Как же нам не пойти на Африку, на Карфаген, если до них оттуда рукой подать? Ведь Агафокл, тайком ускользнув из Сиракуз и переправившись с ничтожным флотом через море, чуть было их не захватил! А если мы ими овладеем, никакой враг, ныне оскорбляющий нас, не в силах будет нам сопротивляться, — не так ли?” «Так, — отвечал Киней. — Ясно, что с такими силами можно будет и вернуть Македонию, и упрочить власть над Грецией. Но когда все это сбудется, что мы тогда станем делать?” И Пирр сказал с улыбкой: «Будет у нас, почтеннейший, полный досуг, ежедневные пиры и приятные беседы”. Тут Киней прервал его, спросив: «Что же мешает нам теперь, если захотим, пировать и на досуге беседовать друг с другом? Ведь у нас и так есть уже то, чего мы стремимся достичь ценой многих лишений, опасностей и обильного кровопролития и ради чего нам придется самим испытать и причинить другим множество бедствий”».

История мира могла бы сложиться по-другому, если бы политики и цари могли бы поговорить с Кинеем и понять его точку зрения. Сомнительно, чтобы этот разговор когда-либо имел место, но он хорошо описывает экспансионистские устремления той эпохи.

Пирр переправился в Италию в 280 году до н. э. Его преимущество коренилось в собственном военном гении, мощной кавалерии и использовании боевых слонов. Беда же его состояла в том, что кампания началась победами (см. карту 4). Но эти победы — в 280 году до н. э. при Гераклее и в 279 году до н. э. при Аускуле — принесли его войску тяжелые потери, не решив исхода войны. После Аускула, как сообщают, Пирр произнес: «Если мы одержим еще одну победу над римлянами, то окончательно погибнем». Если бы ему повезло потерпеть поражение сразу, в начале похода, он не оставил бы потомкам выражения «пиррова победа»; напротив, у него был бы шанс закончить жизнь, развлекаясь приятной беседой с бокалом в руке.

Первоначально слабость римлян подтолкнула присоединиться к нему местные народности луканов и бруттиев, а также греческие города Кротон и Локры. Пирр, опьяненный успехом, не вернулся на восток, чтобы воспользоваться смертью Лисимаха и вызванным вторжением кельтов хаосом в Македонии (см. с. 117–122). Вместо того чтобы защитить Македонию от варваров и потребовать ее престола, он обратил внимание на варваров Запада: карфагенян в Сицилии. Это была ошибка: он позволил предстать в образе защитника греков Антигону Гонату, сыну Деметрия Полиоркета.

Сперва Пирр побеждал и был объявлен царем Сицилии. Но когда ему не удалось взять карфагенскую крепость Лилибей и он заключил с Карфагеном мирный договор, Пирр потерял поддержку греков. Монарха они считали добрым царем, когда он мог их защитить, и тираном — когда ему это не удавалось. Восстание греков вынудило его вернуться в Италию, где он в последний раз столкнулся с римлянами у Малевента в 275 году до н. э. Исход битвы был неоднозначен, но, так как его армия понесла тяжелые потери, а финансы истощились, он покончил со своими итальянскими авантюрами и вернулся в Македонию.

Здесь Пирр продолжил военные мероприятия. Он победил Антигона Гоната и на непродолжительное время вернул себе македонский трон, не захватив у Антигона лишь прибрежные города. Но его правление стало вызывать ропот, особенно после того, как наемники-галлы осквернили царские гробницы в Эгах. В 272 году до н. э. он согласился помочь находившемуся в изгнании спартанскому царю Клеониму вернуть его трон, надеясь, вероятно, установить контроль над Южной Грецией. Однако нападение на Спарту провалилось, а в нападении был убит его сын. Он тут же отправился на север, чтобы вмешаться в конфликт в Аргосе — одном из важнейших городов Пелопоннеса. Там его жизнь и военные авантюры оборвал кусок черепицы, сброшенный некоей женщиной во время уличного боя.

Пирру не удалось создать царство и основать династию. Он не добился ничего, кроме славы великого полководца. Рассказывают, что, когда Ганнибал и победивший его римский военачальник Сципион заговорили о великих полководцах, Ганнибал назвал Александра первым, Пирра — вторым, а себя — третьим. Ирония заключается в том, что ни один из них не создал сколь-нибудь долговечной империи.