УДК 811.171

Петроченкова Вера Валериановна

Кандидат педагогических наук, доцент, Российский университет кооперации (Калининградский филиал), Российская Федерация, Калининград, e-mail: vera.koenig@mail.ru

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ: К ВОПРОСУ БАЛТО-СЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКОВОГО

ЕДИНСТВА

В статье анализируются различные подходы к проблеме языковых балто-славянских отношений. Автор подходит к решению этого вопроса, предлагая рассматривать историю развития балтийских и славянских языков с точки зрения их генетического родства. На основе приведённых и проанализированных фактов делается вывод о необходимости пересмотра дефиниции «балтийские языки» и ее замены на термин «балто-славянские языки». В качестве фактического подтверждения неразрывности «балтийской» ветви от протославянского языка рассматривается прусский язык (мёртвый). В статье представлено авторское видение генеалогической модели происхождения данных языков.

Ключевые слова: балто-славянская группа языков, история языка, балто-славянское языковое единство, прусский язык.

Vеra V. Petrochenkova

PhD of Pedagogics, Associate Professor, Russian University of Cooperation (Kaliningrad branch).

TO BE OR NOT TO BE: THE QUESTION OF BALTO-SLAVIC LINGUISTIC

Keywords: Balto-Slavic languages, history of language, Balto-Slavic linguistic unity, Prussian language.

Для цитирования :

Петроченкова В.В. Быть или не быть: к вопросу балто-славянского языкового единства // Гуманитарная парадигма. 2017. № 1. С. 29-36.

Балто-славянские языковые отношения имеют очень непростую историю с точки зрения современной лингвистики. Многие лингвисты выражали сомнение по данному вопросу: было ли на самом деле балто-славянское единство или нет? Этот, казалось бы, неоспоримый факт и по сей день является камнем преткновения — причиной, по которой среди лингвистов разгорелся нешуточный и жаркий научный спор. Балтийские и славянские языки очень близки друг другу и являются продолжением одной и той же группы древних диалектов. Сходных черт в лексике, морфологии, синтаксисе они имеют гораздо больше, чем любые другие группы индоевропейских языков, что позволяет предполагать существование в древности как минимум балто-славянского языкового единства, на основе которого возможно их объединение в группу «балто-славянские языки». От единой индоевропейской языковой семьи ведёт своё начало и причисляемый к балтийским языкам прусский язык — совокупность диалектов (самбийского, ятвяжского, галиндского, помезанского, куршского, поморско-балтийского) населения, обитавшего на территории Самбийского полуострова (или Самбии (Калининградская область)) и части северо-восточной Польши, к началу XVIII века полностью ассимилировавшегося с немецким населением. Наше изучение прусского языка на предмет его происхождения путем сравнительно-сопоставительного анализа с его ближайшими родственниками — славянскими и балтийскими языками — показало, что прусский язык — это форма смешанного балто-славянского языка. Особое сходство прусского языка с древнерусскими/русскими формами отмечено не только в первичной лексике (по предварительным подсчетам 50%-б0% совпадений), но и в грамматических категориях. Например, личные местоимения: прусское «аз» и древнерусское «аз» — «я»; «Ш» — «ты», «те^)» — «мы»; притяжательные местоимения: «swaj(s)» — свой, «twaj(s)» — твой; формы возвратных глаголов: шеББеНпШп — веселиться и т. д.

К вопросу балто-славянских отношений в истории научных исследований существуют различные подходы. В XVIII — начале XIX века господствовала точка зрения, что балтийские языки произошли от праславянского языка. Сегодня в трудах лингвистов такой подход фактически отсутствует, как будто его и вовсе не было. Из современных подходов можно выделить четыре конкурирующих. Первый восходит еще к А. Шлейхеру, который полагал, что до разделения балтийского и славянского языков существовал общий балто-славянский праязык -Вторую точку зрения предложил А. Мейе, рассматривая прабалтийский и праславянский как два схожих между собой индоевропейских языка, которые, выделившись из праиндоевропейского, независимо друг от друга произвели параллельные, но близкие процессы в своем развитии . Я. Эндзелин сформулировал третью позицию, которая состоит в том, что прабалтийский и праславянский прошли сначала этап независимого развития, а затем сблизились, после чего последовал этап длительного совместного проживания в течение определенного времени . Наконец, сторонники четвертого подхода, например, В.Н. Топоров, утверждают, что прабалтийская модель является прототипом для праславянского языка, который образовался из периферийных балтийских диалектов .

С середины ХХ века (теория В. Топорова) новых подходов к решению этого вопроса не предлагалось. Следовательно, лингвистами отмечается исключительная близость балтийских и славянских языковых групп, в ряде случаев их диахроническое подобие и даже тождество языков, но объяснение этой близости абсолютно разное. Легко заметить, что все существующие схемы и теории родства языков сводятся к четырем основным: 1) происхождение балтийских языков от праславянского языка; 2) наличие общего балто-славянского языка, из которого затем выделились балтийские и славянские языки; 3) независимое и параллельное развитие языков из индоевропейских диалектов. В этом случае конвергенция языков объясняется близким территориальным соседством носителей языка, в результате которого выработались общие языковые элементы; 4) балтийские языки являются прототипами всех славянских языков, которые выделились из южной периферии балтийского ареала. Последняя версия, хотя и не нашла большой поддержки среди лингвистов, периодически ими обсуждается. В то время как вторая подвергалась сильной критике, хотя и имела много сторонников, а первая — вовсе забыта.

Среди научных исследований особенно выделяется работа Ю. Тамбовцева, посвященная статистическому изучению фоно-типологического расстояния между балтийскими и некоторыми славянскими языками. В статье типологизируются звуковые цепочки на основании частоты встречаемости восьми групп согласных (губных, переднеязычных, среднеязычных, заднеязычных, сонорных, шумных смычных, шумных щелевых, шумных звонких), а также гласных, что позволяет установить близость между языками на фонетическом уровне . В результате Ю. Тамбовцев приходит к выводу, что к древнерусскому по звучанию ближе всего литовский и латышский, но не современный русский, украинский или белорусский, причём фоно-типологическое расстояние между литовским и латышским намного больше, чем между литовским и древнерусским, а наиболее близок к древнерусскому латышский, что, как полагает исследователь, может говорить о существовании балто-славянской группы в индоевропейской семье языков. Указано, что из числа других славянских языков литовский язык менее всего похож по звучанию на сербско-хорватский и латышский, менее всего близок к польскому. В свою очередь, близость литовского к белорусскому, по мнению автора, можно объяснить не только балто-славянским единством в прошлом, но и интенсивными контактами между обоими языками в составе Великого княжества Литовского .

Исследование Ю. Тамбовцева исключительно хотя бы потому, что он впервые среди учёных выявил теснейшее фонетическое родство литовского и латышского языков с древнерусским. Однако подтверждение родства языков внутри балто-славянской группы для сторонников версии «первородства» балтийских языков для всех славянских языков приобретают совершенно иной смысл. Поскольку под славянским языком теперь можно понимать в первую очередь древнерусский язык — как имеющий максимальное сходство с балтийскими языками, — то встает вопрос, является ли русский язык (древнерусский) производным от периферийных диалектов балтийского языка? О том, что факт родства, установленный Ю. Тамбовцевым, можно развернуть и в сторону теории Ломоносова, утверждавшего происхождение балтийских языков от праславянского языка , никому в голову не приходит.

Вернемся к третьей версии. Многие исследователи (Ф. Бопп, Р. Раек, А. Шлейхер) видели близость между балто-славянскими и индоиранскими, а также германскими языками, что абсолютно укладывается в представление об их индоевропейском родстве и расселении индоевропейцев. И если иранские, германские и балтийские языки рассматривать с точки зрения параллельного развития по отношению к русскому, то все они будут иметь сходства, как и положено полноправным членам индоевропейской семьи. Однако ни один из языков не имеет и половины того тождества, которое обнаруживается при сравнении балтийских языков с (древне)русским. Русский и балтийские языки являются родственными в той же степени, что и балтийские языки между собой. Поэтому раздельного или параллельного развития балто-славянских языков без их тесного сосуществования в определенный период представить невозможно.

Вторая версия о балто-славянском праязыке вызывала наибольшие споры среди лингвистов. Сторонники этой теории выводят из предполагаемого праязыка две языковые ветви: славянскую и балтийскую. В таком виде, безусловно, будут возникать бесконечные споры по поводу наличия или отсутствие этого общего языка, потому что, несмотря на сходство языков, все же есть существенные различия, которые не укладываются в эту схему. К тому же абсолютно не ясно, когда и каким образом произошло это разделение. Если оно имело место быть, то должна быть абсолютно точная географическая локализация уже разделенных диалектов и лингвистические доказательства присутствия этих диалектов в топонимах или гидронимах на самых ранних этапах зарождения этносов. И это должно было произойти минимум за 1400 лет до нашей эры, что соответствует выводам лингвистов, сделанным на основе метода глоттохронологии (С.А. Старостин, П. Новотна, В. Блажек) и лексикостатистики .

Однако по факту оказывается, что все дошедшие до нас гидронимы в местах предполагаемого древнего расселения балтославян практически невозможно выделить в отдельные группы, настолько их формы в двух языках идентичны как в этимологическом плане, так и по звучанию. По этой причине спор лингвистов о принадлежности того или иного гидронима к балтийской или славянской группе будет бесконечен. Нередки и те случаи, когда гидронимы, относящиеся и к той, и к другой группе, находятся на одной локальной территории.

При определении проблемного поля идеи «языкового единства» балтов и славян более вероятным нам представляется вывод не о привязке двух языков к общему праязыку с последующим их разделением, а о существовании славянского и балтийского языков в рамках диалектного континуума — такого языкового единства, которое предполагает существование языковых различий на уровне диалектов внутри одного континуума (гораздо позже так проходило развитие великорусского и малорусского языков). В этом случае мы можем говорить об историческом, культурном, языковом единстве балтов и славян в самые древние времена вплоть до начала первого тысячелетия нашей эры. И тогда снимаются все противоречия, найденные лингвистами в теории общего праязыка. К тому же, вспомним, историю развития прусского языка, не существовавшего в качестве самостоятельной формы, но функционировавшего на уровне разных диалектов племён, обитавших на одной

территории. Далее мы употребляем термин «языковое единство» именно в этом значении.

Нам также представляется, что дальнейшее сравнительное изучение восточнославянского (в первую очередь, русского и древнерусского) и балтийских языков неизбежно приведет к выводам об их генетическом языковом родстве, и тогда спор ученых снова выйдет на новый виток обсуждения вопроса, является ли их генетическая связь следствием языкового единства или следствием рождения одного языка от другого. Пока баланс сил на стороне исторического единства.

Таким образом, остаются две диаметрально противоположные точки зрения: первая, забытая всеми, о первичности славянского (древнерусского) языка по отношению к балтийскими языкам, и последняя — о первичности балтийских языков по отношению к славянскому (древнерусскому). Не стоит гадать, какая из этих точек зрения в ближайшие годы может усиленно навязываться, если не будет предложена еще одна, альтернативная точка зрения.

Обратим внимание, что с выводами лингвистов о направлениях индоевропейского расселении совпадают и выводы генетиков о генетическом родстве русских с балтами и другими национальностями . Вся Центральная и Западная Россия, Восточная Европа и Прибалтика входят по гаплогруппам в один кластер «восточных индоевропейцев». Вся древняя история для балтов и славян связана исключительно а) с общностью существования; б) с единством генетического кода; в) цельностью археологических культур; г) единством языка (пока дискуссионным); г) формированием общей культуры на территориях, известных позднее как места расселения балтов и славян — говорим ли мы о прибалтийском ареале или о территории центральной России.

Существует попытка консолидировать усилия лингвистов и археологов. Балто-славянское единство на момент появления этих индоевропейских племён могло выглядеть следующим образом (карта 1):

WEST URALIC

BLACK SEA

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Карта 1. Предполагаемая территория балто-славянского диалектного континуума с названиями археологических культур бронзового века. Доработанная авторская версия.

Географическое расселение балто-славянских племён, древние археологические культуры бронзового века: комаровская (славянская), тшинецкая (славянская), восточно-тшинецкая (предположительно славянская) и сосницкая (балто-славянская) указывают на ближайшее родство наших народов. Эти культуры настолько близкородственны, что даже невозможно строго разделить их по этнической принадлежности. Археологи говорят об этих культурах как о культурах, имеющих отношение и к протославянам, и к протобалтам. И главное здесь в следующем: общее языковое единство не стоит понимать как монолитное образование. Балтийский и славянский языки представляют собой индоевропейские диалекты в значительной степени идентичные. И такое, не исключающее различий языковое единство, выделяет данные языковые группы среди других и базируется на общности языковых процессов на протяжении значительного периода .

Исходя из этого, мы предлагаем свою точку зрения: балто-славянское единство — это совместное существование а) протославян со славянскими диалектами и б) протобалтославян с балто-славянскими диалектами. При этом, как видно по карте, группа протобалтославян занимала примерно одну четверть территории, а три четверти занимали протославяне и другие близкородственные им племена (венеды и др.)

Проблема, заслуживающая глубокого изучения и всестороннего анализа, это вопрос о том, что послужило причиной резкого обособления летто-литовских балтийских диалектов от общего для них балто-славянского языка к моменту этнического разделения. В отличие от летто-литовских племен, у прусских племен языковое обособление не произошло, они по-прежнему говорили на смешанных балто-славянских диалектах. И, несмотря на постоянное языковое давление извне со стороны литовских и польских племен, до определенной поры сохраняли свой языковой субстрат, пока германизация населения не привела к вымиранию прусских диалектов. Таким образом, развитие славянских и балтийских языков, вероятнее всего, происходило следующим образом (рис. 1).

Енд о европейский

праязык

Рисунок 1. Развитие славянских и балтийских языков.

В итоге нашего анализа становится очевидным, что правильнее (и терминологически, по сути) балтийскую группу языков называть балто-славянской. Прусский язык подчеркивает и укрепляет эту связь. Занимаясь изучением прусского языка на предмет его происхождения и его связи с славянскими и балтийскими языками как ближайшими родственными языками, мы пришли к выводу, что прусский язык — это форма смешанного балто-славянского языка, с особым сходством с древнерусскими/русскими формами в первичной лексике и в грамматических категориях. Несмотря на то, что более детальное исследование в перспективе, уже сейчас мы можем констатировать следующий факт: связь прусского и русского (древнерусского) языков настолько велика, что она выходит далеко за рамки обычных совпадений на основе общего индоевропейского прошлого и влияний заимствованных слов в результате многовековых контактов пруссов и руссов. Генетическая связь русских и балтов, отмеченная учеными, подтверждает этот факт. Общие для славян (антов, венедов, русичей) и балтов (пруссов) общественно-племенное устройство, религия, боги, языческие традиции, погребальные обряды (трупосожжение) также говорят не просто о сходстве этих народов, а об их глубоком древнем родстве. Лингвистический анализ прусского языка подтверждает наше предположение о существовании в древности не балтийских племен, а балто-славянских, говоривших на смешанном языке. Современные «балтийские» языки (литовский и латышский) возникли не в результате сближения друг с другом, как считал В. Топоров, а резкого языкового обособления от общего для них балто-славянского языка. Исторические причины этого явления еще не найдены, но искать их нужно на стыке старой и новой эры. Языковая славянская ветвь после «географического расселения» с балтославянами продолжала свой путь независимого развития сразу в нескольких направлениях.

1. Балановская Е.В., Пежемский Д.В., Романов А.Г., Баранова Е.Е., Ромашкина М.В., Агджоян А.Т., Балаганский А.Г., Евсеева И.В., Виллемс Р.,

Литература

2. Бернштейн С.Б. Сравнительная грамматика славянских языков. M.: Наука, 2005. 352 с.

3. Дини П.У. Балтийские языки. М.: ОГИ, 2002. 544 с.

6. Топоров В.Н. Балтийские языки. М.: Академия, 2006. 221 с.

8. Юркенас Ю. Взаимоотношения балтийских и славянских языков в свете ономастических исследований // Acta Baltico-Slavica. 2006. № 30. С. 261.

БАЛТИЙСКИЕ ЯЗЫКИ, ветвь индоевропейской языковой семьи, включающая следующие языки: литовский, латышский, прусский (или древнепрусский, исчезнувший во второй половине 17 в.), куршский (на котором когда-то говорили в Курляндии; исчез ок. 1600), земгальский (на котором говорили в течение всего Средневековья в бассейне рек Муша и Лиелупе) и селонский (распространенный в эпоху Средневековья в районе Даугавпилса). Куршский, земгальский и селонский были впоследствии поглощены литовским и латышским. С точки зрения сравнительной индоевропейской грамматики, наибольший интерес из балтийских языков представляют литовский и прусский. Прусский язык – единственный представитель западно-балтийских языков, остальные пять относятся к восточно-балтийским. Живыми балтийскими языками пользуются в настоящее время ок. 5 млн. человек, из них ок. 3 млн. говорящих на литовском языке, ок. 2 млн. – на латышском.

Между языками балтийской группы имеются некоторые существенные различия. В литовском и латышском имеется отсутствующий в протобалтийском дифтонг ie, которому в прусском соответствует ei или ai; индоевропейские ā долгое и ō долгое совпали в прусском, а в восточно-балтийских языках они частично продолжают различаться; протобалтийские сочетания tj и dj превратились в прусском в t и d, а в восточно-балтийских языках перешли, соответственно, в č и dž в литовском и в š и ž в латышском; n в позиции перед s сохранилось в прусском и исчезло в восточно-балтийских языках; средний род существительных исчез в восточно-балтийских, но сохранился в прусском. Тем не менее между восточной и западной подгруппами нет абсолютно четкой границы: в ряде отношений литовский обнаруживает сходство с прусским в противоположность латышскому; куршский язык представляет собой своего рода промежуточное звено между восточной и западной подгруппами. Протобалтийские š и ž сохранились только в литовском языке – во всех остальных они перешли, соответственно, в s и z. Унаследованное из протобалтийского свободное ударение осталось в литовском и прусском.

В целом балтийские языки образуют самостоятельную группу, занимающую промежуточное положение между славянскими и германскими языками, и обладают некоторыми признаками, объединяющими их с теми и с другими. Общим со славянскими языками (и противопоставляющим обе эти группы германской) является эффект индоевропейских велярных палатальных согласных, которые изменились в литовском в š и ž, в латышском, прусском и славянских языках – в s и z, а в германских языках сохранились в виде велярных (см. КЕНТУМ VS. САТЭМ ЯЗЫКИ). С другой стороны, между балтийскими и славянскими языками имеется важное различие, касающееся судьбы конечного -s: в славянских языках оно было утрачено, в то время как в балтийских сохранилось. Кроме того, по-разному развивалась глагольная система; вторичная палатализация согласных, существенным образом определившая фонетический облик славянских языков, в балтийских языках была гораздо слабее. В том, что касается судьбы индоевропейского вокализма, а также числительных, балтийские языки оказываются ближе к германским, чем к славянским языкам.

Прародина балтийских народов находилась, по-видимому, несколько восточнее нынешней территории Литвы и Латвии. Начиная с 6 или 7 в. н.э. под натиском славян они вынуждены были сдвинуться на запад, потеснив обитавшие там финно-угорские народы.

Славянская языковая общность на территории современной Беларуси возникла в результате миграции в этот регион славян примерно с VI века. Территория нынешней Беларуси на момент начала славянской колонизации была заселена балтскими племенами. Славяне двигались с территории современной Украины через обширную Полесскую низменность по рекам. В отличие от балтов славяне изначально строили города и развивались, отталкиваясь от городов как сердца своего социума. Стремление восстановить город после очередной войны, в основе своей городская ориентация культурной традиции – это то, что коренным образом отличает белорусскую культуру во всех ее ипостасях от культуры балтской.

У балтских культур город играл меньшее культурное значение, нежели у славян. Приверженность своим обычаям, вере, языку, социальным структурам, внешним чертам своей культуры, память о дославянском господстве на обширной территории – очень важный компонент идентичности балтских народов и этнических групп. История белорусов как этнического явления – это история возникновения и развития славянской культуры в балтском культурном пространстве. Белорусы – общность, которая постоянно развивалась за счет интеграции в свой состав балтов и своеобразного синтеза славянских и балтских культур при несомненном доминировании славянского начала.

Славянская колонизация в каждом столетии, едва ли не в каждом поколении проходила по-своему, волнами, с приливами и отливами, с вбиранием в себя многих черт балтской культуры, но с момента прихода славян в регион севернее Полесья не останавливалась никогда. В литовской и латышской историографии существует обширный комплекс текстов о славянизации территории современной Беларуси. Для нас же важно отметить, что славянизация балтов – перманентный процесс, через который проходило каждое поколение белорусов или их предков. Этот процесс нечасто был насильственным. Обычно славянизация шла посредством культурной экспансии и перехода балтов к белорусской (славянской) самоидентификации и славянскому (белорусскому) родному языку.

Существовала своего рода конкуренция славянских культур: какая из них предложит балтам более привлекательные «ценности».

Возникали сложные переплетения и взаимные влияния славянских культур друг на друга. С тех времен сохранилась до сих пор этническая специфика Виленского края и Латгалии. Важно помнить про это принципиальное отличие белорусской культуры от русской: белорусы на протяжении многих сотен лет находились в состоянии теснейшего культурного взаимодействия с балтами. Причем некоторое время балтская (литовская) династия правила на территории современной Беларуси в Великом княжестве Литовском, а численность балтов и занимаемые ими пространства были весьма обширны.

Принципиальное отличие славянизации балтов в Беларуси от этого же процесса в Пруссии, Ливонии или Польше – мощное проникновение балтской культуры в славянский массив, медленная славянизация, очень значительная площадь ассимиляционного славяно-балтского контакта. Балтский культурный фактор, остатки балтских диалектов, одежды, фольклора, элементы психологии – очень важная составная часть белорусской культуры и идентичности.

Духовный опыт, история культуры белорусов за счет балтского фактора резко отличаются от опыта и культурной истории России, Украины или Польши. В этом регионе до сих пор имеет политическое значение вопрос о том, чья это земля – балтов или славян, хотя славяне пришли в регион полторы тысячи лет тому назад. Именно на балтской трактовке истории были основаны претензии Литвы на Вильнюс (Вильно) в межвоенный период, периодически возникающая в Литве дискуссия о ее праве на Калининградскую область РФ на основании того, что некогда населявшие эту территорию пруссы были балтами; ятвяжское автономистское движение в западной части белорусского и украинского Полесья и многие иные местные политические проблемы.

Географически регион между Балтийским и Черным морями четко делится на две части Полесской низменностью, протянувшейся с запада на восток примерно на 800 км и с севера на юг – на 300–400 км. Южнее располагаются пространства, которые граничат с плодородной степью. Любая политическая консолидация региона южнее Полесья давала импульс земледельческой колонизации степи. Смысл политического процесса в этом регионе в значительной степени определялся перспективой быстрого роста могущества за счет колонизации степи. И, наоборот, именно из степи исходила постоянная угроза местным земледельческим государствам и культурным общностям.

Труднопроходимое для вторжений с юга и малонаселенное Полесье давало славянам современной Беларуси относительную безопасность от тех угроз, с которыми постоянно сталкивались славяне на территории современной Украины.

Полесье же разделяло славян Беларуси и Украины на социумы, которые были вынуждены решать разные политические и хозяйственные задачи. Культурный опыт славян по обе стороны этой обширной низменности был неодинаков. В геополитическом же отношении славяне современной Беларуси были вынуждены ориентироваться на постоянное движение на север за счет балтских земель, на освоение все новых хотя бы относительно плодородных почв севернее Полесья. Объективно это было движением к Балтийскому морю и к балтийской торговле.

Противостояние шведам в Инфлянтах (в русской традиции – Ливонии), проблемы, связанные с революцией цен XVI–XVII веков и европейскими интригами вокруг балтийской торговли и Балтики вообще, – постоянные темы политической и социальной истории белорусов и их предков. После каждого опустошения движение на север вновь становилось актуальной проблемой и задачей для нового поколения славяно-балтского населения в регионе между Полесьем и Балтийским морем. Постоянное вовлечение славян, живших на территории современной Беларуси, в контекст европейской политической борьбы в Балтийском регионе – одно из очень глубоких отличий политической истории, да и духовной традиции белорусов от русской традиции. В контексте последней тяжело представить себе, например, феномен Кревской унии или реформации в том виде, в каком она проходила в Великом княжестве. В контексте же белорусских политических и культурных закономерностей эти феномены выглядят логично.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком на Litres.ru