Бог и религия

Энциклопедический словарь, 1998 г. Значение слова в словаре Энциклопедический словарь, 1998 г.
ДЕИЗМ (от лат. deus — бог) религиозно-философская доктрина, которая признает бога как мировой разум, сконструировавший целесообразную «машину» природы и давший ей законы и движение, но отвергает дальнейшее вмешательство Бога в самодвижение природы (т.е….

Толковый словарь живого великорусского языка, Даль Владимир Значение слова в словаре Толковый словарь живого великорусского языка, Даль Владимир
деисм м. учение, признающее единого Бога Создателя, отвергая откровение, и вообще богословское, догматическое учение. Деист м. деистка ж. последователь, чтитель этого учения. Деистический, к деизму относящийся.

Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков Значение слова в словаре Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков
деизма, мн. нет, м. (от латин. deus — бог) (филос.). Религиозно-философское учение, признающее бога, как разумное существо, создавшее реальный мир, но отрицающее вмешательство личного бога в естественный ход вещей.

Умер Давид Юм 25 августа 1776 года в Эдинбурге. Принять священника перед смертью он отказался.

После смерти Юма его сочинения почти полвека на родине не издавались, что было связано с резкой критикой опасного вольнодумца представителями шотландской школы философии здравого смысла, особенно Д. Битти, который был официально признан победителем скептицизма и награжден королевской пенсией. Тем не менее влияние философии Юма не прекращалось, в частности, его испытали А. Смит.И. Кант И. Бентам, Дж.С. Милль и др.

2. Основные идеи философии Д. Юма

Давид Юм является одним из наиболее значительных философов, потому что он развил эмпирическую философию Локка Беркли до ее логического конца и, придав ей внутреннюю последовательность, сделал ее неправдоподобной. Взгляды Юма представляют в некотором смысле тупик в развитии философии; в развитии его взглядов дальше идти невозможно. Опровергать Юма любимое занятие метафизиков, но на данный момент в этих опровержениях нет ничего убедительного.

Юм видел источник нашего знания во впечатлениях, т.е. присоединялся к линии английского сенсуализма. Но в то же время он очень уважительно относился к Лейбницу, книги которого внимательно читал. Отсюда вытекает его классификация знания:

• демонстративное знание, т.е. абсолютно необходимое. Сюда входит математика, в которой невозможны ложные суждения, т.к они содержат в себе противоречие.

• знание о фактах. В этой области ложное суждение незаметно, т.к оно может не содержать в себе логического противоречия.

Вслед за Лейбницем Юм полагал, что отчетливость и непротиворечивость тождественны. Юм утверждал идеал математизированного знания. Он понимал, что такое знание не применимо к обыденным фактам. Отсюда вытекает скептицизм Юма, аргументы которого таковы:

• демонстративное заключение — это такое суждение, противоположное которому противоречиво;

• все, что мыслится отчетливо, не содержит противоречия, я значит, возможно;

• все существующее можно признать несуществующим, т.к противоположные суждения не содержат противоречий.

Таким образом, никакое существование не может быть демонстративно доказано.

За такие мысли Юм получил упрек в агностицизме, т.е. в утверждении непознаваемости мира. Хотя для самого Юма не существовало такой проблемы. Он считал причинность привычкой или инстинктом, свойственным человеку. Это лишь устойчивая ассоциация следующих друг за другом событий.

С одной стороны, Юм отрицал объективную связь между явлениями. С другой стороны, он верил в предустановленную гармонию (Лейбниц: «Все к лучшему в этом лучшем из миров»). Именно эта гармония (т.е. Бог) обеспечивает объективность результатов нашей деятельности. Наше мышление основано на привычке, но эта привычка объективна в силу предустановленной гармонии.

Важным результатом Юма было утверждение, что путем рассуждении можно доказать все, что угодно, но только действие выводит из «скептического сна».

Основной принцип сенсуализма — Esse est perzipi. Основной принцип рационализма — Cogito ergo sum. В философии Нового времени они не противоречат друг другу. Различны взгляды на природу мышления, но сходными являются схемы рассуждения. Общей является идея метода. То же самое мы видим и у Юма: органически слились сенсуализм и рационализм.

По мнению крупнейшею немецкого философа XX в.Э. Кассиреря (1874-1945), философия Юма наиболее ярко отражает взгляды Просвещения. В XVII в полагали, что только из самых общих принципов или законов разум должен дедуцировать все факты, все многообразие явлении природы. Мысль XVIII в. удаляет из своих построений все лишенное фактического основания, все предрассудки богословского или философского происхождения. Все выходящее за рамки опыта, должно быть отброшено как предрассудок. В XVIII в. исчезла вера в существование объективного порядка, в силу которого все реальные объекты определенным образом взаимосвязаны. Воцаряется новый взгляд, согласно которому вселенная складывается из изолированных объектов. Это и есть так называемый метафизический (антидиалектический) взгляд на мир.

3. «Естественная религия» Д. Юма

Религия — мировоззрение и мироощущение человека, а также его поведение, определяемое верой в существование Бога и чувством связанности, зависимости от него, почтение и почитание силы, дающей опору и предписывающей человеку определенные нормы поведения по отношению к другим людям и ко всему существующему.

Религия оказывает сильное влияние на общественную жизнь. Влияние может быть и негативным (религиозные разногласия приводящие к войнам) и позитивным. Так, религии «исступления», приверженцы которых отрицают любое церковное руководство (превращающее людей в рабов) и стремятся к непосредственным контактам с Богом, могут подготавливать почву для свободомыслия и создавать благоприятные условия для развития гражданских прав .

Уже в юности Юма интересовала проблема доказательств бытия Бога. Он исписал много страниц, сопоставляя различные доводы. Позже он уничтожил эти наброски и ряд других текстов.

Самую прогрессивную часть учения Юма составляет критика религии. В данном вопросе он выступает союзником французских материалистов, хотя, как оказалось, не очень надежным. Также Юм, хотя и не до конца, выступил единым фронтом с просветителями. Слова В.И. Ленина о необходимости использовать атеистическое наследие просветителей XVIII в. в интересах нашей современной борьбы против религиозных заблуждений отчасти могут быть отнесены и к Юму.

Наиболее значемы следующие сочинения Юма: «Естественная история религии» (1755 г), эссе «О бессмертии души» (1755 г), «О самоубийстве» (1755 г), «О суеверии и исступлении» (1741 г) и глава Х «О чудесах» в «Исследовании о человеческом познании» (1748 г). Эти сочинения вызвали негодование и злобу клерикалов; священники и теологи проклинали философа в своих памфлетах. В том, что Юм не был допущен к чтению лекций в университете, эти его сочинения сыграли решающую роль. В 1761 году чтение произведений Д. Юма католикам было запрещено римским папой и внесены в печальной известности «Индекс».

Юм пытался дать свой ответ на вопрос — каким образом возникла религия? Вера в бога или в богов не является «религиозной потребностью». Но истолковывать религию с точки зрения Вольтера, как случайный продукт когда-то в прошлые времена состоявшейся встречи мошенника и глупца (под «глупцом» имеется в виду невежественный человек давнишних времен) не верно. Рассматривать религию как порождение страха дикарей перед непонятными явлениями природы, причины которых неизвестны и потому были измышлены посредством наивных и произвольных фантазий, как объяснял возникновение веры Гольбах в своей «Системе природы», также не достаточно. Согласно взглядам Юма, религия возникла закономерно. По мнению Юма стремление к полному удовлетворению потребностей, желание достичь полноты счастья, свойственно человеческой природе. «… Первоначальные религиозные представления у всех народов… были вызваны не созерцанием творений природы, но заботами о житейских делах, а также теми непрестанными надеждами и страхами, которые побуждают к действию ум человека… Поскольку причины, вызывающие счастье или несчастье, очень мало известны и весьма неустойчивы, постольку тревожная забота приводит нас к стремлению составить себе определенную идею об этих причинах, и мы не находим лучшего выхода, как представить их в качестве разумных, обладающих волею агентов, подобных нам самим и лишь несколько превосходящих нас по силе и мудрости» . Неведомые причины повседневных событий, нарушающие естественный ход вещей, наделяются антропоморфными качествами и становятся предметом поклонения и страха.

Обращение к воображаемым средствам достижения счастья возбуждает у людей приятные надежды, которые уже сами по себе влекут за собой состояние не менее иллюзорной удовлетворенности. В рамках действия этого психологического механизма складывается практика постоянных просьб и молений людей, адресованных к силам природы, обращений их за помощью к рекам, лесным чащам, луне, солнцу и т.д. Так возникают фетишизм, а впоследствии — политеизм, который позднее сменяется религией монотеизма. Эта схема, как показали новейшие исследования, упрощает сложный исторический процесс, но в своей принципиальной части правильна.

Религии обычно привлекают людей не сами по себе, а как обещание вечной жизни, и бытие Бога нередко рассматривается в качестве залога бессмертия человеческой души. Юм посвятил этой теме специальное эссе. В этом сочинении он различает три типа возможной аргументации в пользу бессмертия души: метафизическую, моральную и физическую. Теологический характер имеют прежде всего моральные доказательства. Они «выводятся из справедливости Бога, который, как предполагается, заинтересован в будущем наказании тех, кто порочен, и вознаграждении тех, кто добродетелен». Бессмертие души требуется для того, чтобы получить заслуженное в этой жизни. В «Трактате» Юм писал, что несмотря на слабость метафизических доказательств, моральные аргументы, которые он критикует, сохраняют свою силу. Богу нельзя атрибутировать человеческие качества, даже такие, как справедливость. Столь же неэффективны метафизические и физические доказательства. Первые исходят из нематериальности души и заключают, что разрушение тела не приводит к ее гибели — но нематериальность души не может быть доказана. Еще хуже обстоит дело с физическими аргументами, основанными на «аналогии природы». Они свидетельствуют, скорее, об обратном. Душа и тело связаны друг с другом. Изменение тела приводит к соответствующему изменению души. Скажем, когда тело слабеет, душа также утрачивает активность и т.п. По аналогии можно вывести, что разрушение тела должно приводить к разрушению души. И хотя Юм не исключает возможности бессмертия в принципе, оно кажется ему крайне маловероятным. Человек должен искать смысл существования и свои идеалы в посюстороннем мире.

Проповедь председателя Единого духовного управления мусульман Красноярского края, муфтия Гаяза-хазрата Фаткуллина о смысле веры и религии.

Для чего нужна вера и в чем смысл религии? Эти вопросы терзали человечество во все времена его существования.

В разные эпохи взгляды и приоритеты отличались, а вместе с ними различны были и благодетели. Общего и однозначного понимания терминов «вера» и «религия» — нет и, пожалуй, не будет никогда! Понимания и трактовки этих философских категорий очень далеко расходятся друг от друга. Так если невозможно определенно и четко сформулировать определение этих терминов, как ответить на вопрос — для чего нужна религия и в чем ее смысл?

Согласно некоторым теориям, ранние первобытные люди, пытаясь объяснить явления природы, которые на тот момент были выше их понимания, придумывали различные примитивные верования, и таким же образом объясняли удачи и провалы в своей деятельности. К ним относятся: тотемизм, анимизм, фетишизм и др. С повышением уровня знаний и понимания законов природы, прежние верования перестают отвечать потребностям людей, и религиозные системы трансформируются, приобретая более совершенные виды. И чем выше уровень развития какой-либо цивилизации, тем совершеннее ее верования.

Некоторые люди видели в религии мощнейший инструмент достижения различных целей. Превращая ее в нечто тайное и непостижимое, жрецы возвышали себя над другими соплеменниками, возводя себя временами до уровня богов. Но разве смысл веры в том, чтобы одни возвышались над другими? Конечно нет!

Время идет, эпохи сменяют одна другую, а религия, как и прежде, продолжает использоваться для достижения политических, экономических, территориальных и иных целей.

В истории великое множество примеров использования религии в целях захвата или разрушения городов и стран, уничтожения других верований и народов, их исповедующих.

Знания о природе и ее законах до неузнаваемости изменили жизнь человека. Сегодня невозможно представить жизнь без электричества, автомобилей, телефонов и Интернета, но вместе с этим природа и мир души человеческой остались неизменны. Часть людей потакает своим страстям, другая — стремится к добродетели и ее проповедует.

Есть и такие люди, которые приходят в храмы и мечети только потому, что так делают другие. В чем польза такой веры? Видимо в том, чтобы разменять блага следующего мира на иллюзии этого.

Существуют также и другие виды реализации веры. Так, некоторые приходят к религии для излечения от тяжелой болезни, чтобы Всевышний Создатель помог им, либо в качестве благодарности за избавление от жизненных трудностей, связанных со здоровьем, работой, родными и т.д. Милость Аллаха велика, и щедрость Его не знает границ, Он одаривает своих рабов и они поклоняются Ему, славя Его и превознося Его имя. Данное понимание смысла веры само по себе неплохое, но и не совсем правильное.

Человечеству известно множество рассказов из жизни великих людей, которые неистово поклонялись Всевышнему, выстаивали ночи в молитвах и постились месяцами напролет из страха не попасть в Рай и не избежать Ада. Искать милости Господа и избегать того, что вызывает Его гнев это хороший стимул, но и он не главенствующий!

Современного человека тяжело чем-либо удивить, и тем более напугать неизвестными и невидимыми силами природы. В предшествующие времена человек многого не знал, не понимал и не мог объяснить, поэтому был вынужден верить во что-то сверхъестественное. Позже, с пониманием законов природы, принципы верований стали изменяться, что не нравилось некоторым иерархам, которые пытались прекратить научное развитие и подчинить жизнь общества сугубо своему личному, иногда и согласованному пониманию смысла веры. Этот путь прошли и мировые и национальные религии. Приходила новая эпоха и люди шли к новому более совершенному пониманию веры и сути ее предназначения. Всевышний из милости Своей вновь и вновь показывал несовершенство человека и его разума.

Современные люди дошли до такого уровня развития, когда они могут надеяться на достижения науки и техники, но катастрофы всемирного масштаба показывают абсолютную беспомощность человека перед природой и ее гигантской силой, рядом с которой все изобретения человека ничтожны.

Потоки информации поглощают разум, не оставляя места для изучения самого себя и размышлений. Человек сам порабощает себя, делает себя заложником компьютерных игр, красивых картинок в виде журналов и фильмов, гонится за новыми и модными автомобилями, одеждой и аксессуарами. Религия для многих утратила смысл, главная цель — заработать больше средств и потратить их в свое удовольствие. Так и происходит, причем не только на уровне индивидуума, но и на уровне национальном и мировом. Ради своего виртуального, ничтожного наслаждения ущемляются права, а порой просто уничтожаются люди и целые нации. И сегодня, если вы вслух заявите, что Бог не это завещал людям, вас, скорее всего, сочтут выжившим из ума или немного «тронутым».

Меняются времена и эпохи приходят одна за другой. На пьедестал первенства выходят новые цивилизации и государства, но как бы ни были сильны различия, все же в любом обществе есть свои представления добра и зла, идеалов нравственности и аморальности; происходит постоянный процесс познания. Но уже в далекие времена людям был послан ответ, готовое руководство от Всевышнего Аллаха — Священные книги: Тора, Библия, Коран, пришедшие от Создателя, раскрывают величие и совершенство Господа, Его великолепие, и четко указывают верный путь.

Религиозные практики, рекомендации и запреты – это инструменты, помогающие нам по жизни, которые облегчают наше бремя и уничтожают преграды, отделяющие нас от идеала пророков Господа, Всевышнего Аллаха, совершенства каждого атрибута, каждого творения и мудрости, которой Он нас окружил.

Уважаемые братья и сестры! Обращаюсь к Вам и призываю к совершению любой добродетели! Где бы мы ни были, в каком бы обществе не находились, нам всегда было и будет к чему стремиться! Всегда будут недочеты в нас самих, чертах характера, которые мы могли бы исправить, и, конечно же, всегда будут добрые дела и милосердие, которых мы не осуществили! Но стремитесь к достижению лучших результатов на этом поприще! Прощайте другим их ошибки и будете прощены сами! Вершите благо и Всевышний окружит вас любовью Своей и заботой в этом мире и следующем! Изучайте Коран, и Он станет руководством для Вас!

УДК 316.75; 17

DOI 10.23683/2227-8656.2017.4.2

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ О ГРАЖДАНСКОЙ РЕЛИГИИ1

Гофман Александр Бенционович

Доктор социологических наук, профессор, Высшая школа экономики; главный научный сотрудник, Институт социологии РАН, г. Москва,

e-mail: a-gofman@yandex.ru

В статье рассматриваются некоторые аспекты гражданской религии и ее роли в современной России. Характеризуя гражданскую религию как «светское сакральное», автор анализирует ее отличие от сакрализации государственной власти, ее место в секу-лярных и постсекулярных обществах, взаимоотношения между ней и светской культурой, с одной стороны, и традиционными религиями — с другой. Подчеркивается важное значение гражданской религии в больших, сложных, дифференцированных обществах, каковым является Россия, особенно для поддержания социального единства и общегражданской идентичности.

THEORETICAL NOTES ABOUT CIVIL RELIGION

Alexander B. Gofman

Doctor of Sociological Sciences, Professor, High School of Economics;

Chief Researcher, Institute of Sociology RAS, Moscow,

e-mail: a-gofman@yandex.ru

1 В статье использованы результаты исследовательского проекта, осуществленного при поддержке Российского научного фонда (грант № 14-18-03784, проект «Многообразие видов социокультурной сплоченности в условиях российских реформ: концептуализация и квалиметрия»).

Ключевые слова: гражданская религия, Keywords: civil religion, civil society, «secu-гражданское общество, «светское сакраль- lar sacred», «sacredness of secular», social ное», «сакральность светского», социаль- unity, civil identity, Russian society. ное единство, гражданская идентичность, российское общество.

О гражданской религии: от Руссо к современным трактовкам

Как известно, выражение «гражданская религия» восходит к трактату Ж.-Ж. Руссо «Об общественном договоре» (1762). Под гражданской религией он понимал «правила» и «чувства общежития» (sentiments de sociabilité), без которых невозможно быть ни добрым гражданином, ни верным подданным; они должны быть просты, немногочисленны, точно и ясно выражены . Содержание догматов этой религии должны интересовать государство (а Руссо был склонен отождествлять государство и общество) лишь постольку, поскольку они затрагивают гражданскую мораль и гражданские обязанности индивидов. Что касается других норм и представлений, то «каждый может иметь, кроме этого, какие угодно мнения, и суверену вовсе не положено их знать» .

Руссо подчеркивал социально-функциональное предназначение гражданской религии, состоящее в том, чтобы заставлять каждого гражданина любить свои обязанности по отношению к другим. С его точки зрения, в условиях религиозного плюрализма и взаимной автономии церкви и государства последнее должно быть терпимым по отношению ко всем религиям, которые сами терпимы к другим и догматы которых не противоречат долгу гражданина. «Но кто смеет говорить: вне Церкви нет спасения, тот должен быть изгнан из Государства, если только Государство это не Церковь и государь это не Первосвященник. Такой догмат хорош лишь при теократическом правлении; при всяком другом он пагубен» .

Трактовка гражданской религии, изложенная французским мыслителем, была и остается актуальной для многоконфессиональных обществ и светских государств. Собственно, в ряде подобных обществ и государств она действовала и действует de facto, не подвергаясь рефлексии и анализу в качестве «гражданской религии». Само же это понятие в течение длительного времени пребывало в дремотном состоянии. Из подобного состояния его вывел известный американский социолог Р. Беллах (Белла) (1927-2013), опубликовавший в

1967 г. статью «Гражданская религия в Америке» 1. В этой работе гражданская религия США характеризуется как особая и независимая от всех церквей «совокупность верований, символов и ритуалов, относящихся к области священного, институционализированная в общность» . Беллах утверждал, что каждая нация достигает некой формы «религиозного самопонимания», и вместе с тем подчеркивал необходимость выявления в пределах гражданской религиозной традиции тех принципов, которые противостоят распространенной опасности «национального самообожествления» . C тех пор тема гражданской религии активно разрабатывалась в многочисленных трудах социальных ученых в США и в других странах.

В последние десятилетия данная тематика разрабатывалась и в России, хотя и не очень активно, в ряде научных работ, в том числе диссертационных . Автор этих строк также посвятил одну из своих статей, опубликованную в 2003 г., гражданской религии, анализу ее социологических аспектов и роли в современной России 2. Нижеследующие заметки — продолжение и развитие некоторых тезисов, изложенных в той работе.

Гражданская религия и российская идентичность

Необходимо прежде всего подчеркнуть, что идею гражданской религии не следует смешивать с сакрализацией тоталитарной, авторитарной или нацистской идеологии, политической власти, а также с культом их носителей вроде Гитлера или Сталина. В государствах и политических движениях тоталитарного, авторитарного и антидемократического толка стремление к подобному смешению очевидным образом велико. Однако гражданская религия от этих форм отличается существенным образом. Дело в том, что она неотделима от идейного, культурного и религиозного плюрализма, она существует только в обществах, в которых таковой имеет место, на что обращал внимание еще Руссо в цитированном выше высказывании. Она возможна только в таких государствах, в которых важное место занимает светское начало. И не только возможна, но и функционально необходима. Наконец, она может реально функционировать и выполнять свое предназначение только там, где существует хотя бы номинальное стремление к соблюдению гражданских прав и свобод, где присутствуют традиции и идеалы гражданского общества. С другой стороны, важно иметь в виду, что и гражданское общество невозможно без

2 Переиздана в .

веры в него, без определенных чувств, ценностей, символов, ритуалов, т.е. всего того, что обозначается терминами «гражданская религия» или «общественная религия» (public).

Особенно важна такая религия в обществах больших, сложных и разнородных в конфессиональном, этническом, культурном, региональном, социально-классовом отношениях. Именно таковыми являются, в частности, Соединенные Штаты и Россия. Правда, факт мно-гоконфессиональности российского общества некоторые аналитики игнорируют. Исходя из справедливого и неоспоримого положения о том, что в России православие играет ведущую роль, они явно или неявно склонны считать российское общество почти моноконфессиональным. Другие конфессии рассматриваются либо как своего рода тени главной, либо как вражеские. Между тем все не так просто.

Следует помнить, что российская идентичность не тождественна ни православной, ни славянской, ни русской идентичности: далеко не все россияне православные, так же как не все православные — россияне, русские и приверженцы Русской православной церкви1. Многие граждане России, признающие свою российскую идентичность и считающие себя россиянами, тем не менее совсем не склонны считать себя ни православными, ни русскими. Причем речь идет не о незначительном меньшинстве, а о миллионах и миллионах граждан.

В свое время многие политики, публицисты и даже профессиональные эстрадные юмористы немало иронизировали над обращением Б.Н. Ельцина к согражданам «Дорогие россияне!»2. Между тем ирония здесь была совсем не уместна. «Россияне» — это наиболее устойчивое и несомненное словесное обозначение общероссийского единства и общей гражданской идентичности. Согласно ряду исследований, общенациональная идентичность россиян часто уступает другим, более партикулярным идентичностям, таким как семейная или этническая, и это серьезная социальная проблема.

Учитывая вышеизложенное, роль гражданской религии, ее реального и потенциального вклада в поддержание и укрепление един-

1 По некоторым данным, в России проживают около 40 % всех православных в мире.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

2 Некоторым из них, по-видимому, казалось, что слово «россияне» — чуть ли не изобретение Б.Н. Ельцина и его советников. Видимо, так же считает и известный кинорежиссер и политический деятель С. Говорухин, который 17 ноября 2016 г. в одном из телеинтервью назвал слово «россиянин» отвратительным, утверждая, что оно не звучит «даже чисто лингвистически» . Судя по всему, так же он оценил бы и прилагательное «российский» применительно к различным явлениям и событиям, имеющим место в России. Да и само слово «Россия», по ощущениям и логике маститого режиссера, должно было бы вызывать у него негативные эмоции. О вкусах, конечно, не спорят. Необходимо только иметь в виду, что слово «россиянин» достаточно древнее и встречается с начала XVI в.

ства и общей идентичности российского общества трудно переоценить. Но если в Соединенных Штатах значение гражданской религии теоретически более или менее осмыслено и продолжает оставаться объектом активной рефлексии и анализа, то в России уровень и масштабы этого пока явно недостаточны. Между тем в ряде отношений для российского общества ее значение не меньше, а даже больше, чем для американского. Это касается самых разнообразных проблем, а именно формирования и развития гражданского общества; поддержания российской идентичности и социального единства; социальной справедливости; взаимодействия светского начала и светской культуры, с одной стороны, и религий и религиозных институтов — с другой; сочетания группового партикуляризма и социетального универсализма в масштабах страны; успешного включения российского общества в более широкие социокультурные образования, включая глобальные.

Гражданская религия очевидным образом принадлежит сфере светского, лежащего за пределами традиционных религий. Она существует в условиях секулярных или постсекулярных обществ. Поскольку это так, возникают и (или) выходят на первый план два принципиальных вопроса: 1. Каково место собственно сакральных элементов в этой «светской» религии: ведь если мы трактуем ее как религию, то мы тем самым предполагаем, что такие элементы в ней содержатся? 2. Как эта гражданская религия взаимодействует с собственно религиями, традиционными религиозными институтами, а также каким должно быть это взаимодействие?

Гражданская религия и «сакральность секулярного»

Отвечая на поставленные вопросы, следует подчеркнуть, что вообще с теоретической точки зрения сакральные элементы содержатся не только в собственно традиционных религиях, но и в других сферах социальной жизни, хотя и не в столь концентрированном виде. Да, Дюркгейм, который ввел в научный оборот понятия «сакральное» и «светское», резко противопоставлял их с целью выявления специфики религиозного и рассматривал последнее как синоним сакрального. Но в то же время он признавал существование внерелиги-озного сакрального и рассматривал его как однопорядковое по отношению к собственно религиозному. Благодаря этому его можно считать одним из родоначальников идеи гражданской религии.

В частности, согласно Дюркгейму, мораль как таковая, даже не религиозная, а светская, например, профессиональная или гражданская, также содержит в себе сакральное начало. В своей известной работе, посвященной определению морали, он утверждал: «В морали

существует священное» . В другой работе он высказывался еще более определенно, и это высказывание сегодня представляется весьма актуальным: «Не существует морали, которая бы не была пропитана религиозностью; даже для светского духа долг, нравственный императив — явление возвышенное и сакральное, и разум, этот незаменимый помощник моральной деятельности, естественно, вызывает подобные чувства» .

Дюркгейм полагал, что в принципе любая вещь может стать сакральной, если она выражает, символизирует определенные социальные ценности. Суть сакрального в том, что оно радикально отделено от светского, не смешивается с ним; иначе происходит его профанация, осквернение. Но, по дюркгеймовской логике, такого рода отделение может происходить и внутри сферы светского или, точнее, той сферы, которая признается светской с позиций определенной религиозной системы. «Ценность священного несравнима с ценностью светского. Если это так, то почему не могут существовать несоизмеримые светские ценности? Если они существуют, значит, они — священные. Вот каким образом мораль может содержать в себе нечто религиозное», — полагал Дюркгейм .

Итак, если следовать дюркгеймовскому подходу, а, на мой взгляд, подобный подход в данном случае вполне плодотворен, то в современных секулярных и постсекулярных обществах, включая, разумеется, Россию, мы обнаруживаем сакральные элементы не только в собственно традиционных религиях, но и в различных секторах светского мира. «Сакральность секулярного» — подобное выражение может показаться оксюмороном, или соШта^сИо т аф’всЮ, противоречием в определении, подобно «белизне черного» или «влажности сухого». Тем не менее существование сакрального внутри светского в современных обществах — бесспорный факт, имеющий фундаментальное значение. Мы обнаруживаем его в самых различных сферах и ценностях социальной жизни. Имеет место множественность са-кральностей, или, если угодно, дифференциация сакрального мира, а также его экспансия в разные институты, нормы и ценности.

В каждом масштабном виде деятельности существует собственное сакральное, в определенной мере автономное по отношению к другим его проявлениям. Помимо морали, о которой говорил Дюрк-гейм, мы находим его и в праве, и в науке, и в художественной культуре, и, конечно, в гражданской сфере. Возьмем, например, светскую науку. В глазах ученых, которые придают ей важное значение, серьезно ею занимаются и видят в этом занятии смысл своей жизни, наука —

явление безусловно сакральное. Если это не так, то присутствие профессиональной этики в жизни и сознании человека науки вызывает сильные сомнения. То же самое относится и к искусству: художник, для которого оно не наделено сакральным смыслом, вряд ли может считаться настоящим художником. Точно так же для настоящего юриста право, несомненно, носит священный характер. Ученый, не верящий в науку, художник, не верящий в искусство, юрист, не верящий в право, — все эти персонажи подобны священнику, который не верит в Бога.

Гражданственность соединяет в себе светское и сакральное начала. В гражданской сфере сакральное, а оно, собственно, и есть гражданская религия, имеет особое значение. В современном многоконфессиональном обществе, каковым является и Россия, сакрально-сти носят множественный характер. Но о гражданской сакральности в пределах одного общества можно говорить лишь в единственном числе. По справедливому замечанию М. Уолцера, «гражданские религии способны терпеть друг друга лишь внутри международного сообщества, но никак не внутри единого внутреннего режима» . При этом они объединяют разнообразных социальных акторов и формируют единую идентичность в масштабах гражданской и политической нации.

Гражданская религия содержит в себе огромный потенциал поддержания и укрепления толерантности в обществе благодаря сочетанию в ней сакрального и светского принципов. Именно «секулярное сакральное», воплощенное в гражданской религии, выступает в качестве главного участка публичного пространства, в котором могут встречаться и плодотворно взаимодействовать различные конфессии. Вообще, светское в сочетании с гражданским сакральным — это пространство объединения и умиротворения. Недооценка или третирова-ние светского начала, нередко встречающиеся в нынешней России, -опасное заблуждение. Ошибочно сводить его, как это делают некоторые идеологи, к атеизму, хотя и он, разумеется, имеет полное право на существование. Светскость и секуляризация — фундаментальные исторические явления, которым человечество обязано многими своими достижениями. Отказ от них означал бы вместе с тем отказ как от этих достижений, так и от тех, которые благодаря им могут появиться в будущем.

Гражданская религия — эффективное лекарство против религиозной нетерпимости, клерикалистских тенденций и атак на светскую культуру под предлогом «защиты чувств верующих». Если проявле-

ния этих «чувств» приобретают агрессивный характер, она служит основанием для того, чтобы в ответ защищать от них чувства других верующих, в том числе православных, для которых ценности гражданских и человеческих прав, гуманизма, человеческого достоинства, творчества носят священный характер.

В российском обществе потребность в умиротворении и толерантности чрезвычайно велика. Тот факт, что светскость и гражданская сакральность могут и должны внести существенный вклад в удовлетворение этой потребности, не вызывает сомнений. Но толерантности и диалогов между различными социальными субъектами недостаточно. Для нормального функционирования общества необходим целый континуум чувств, идей и основанных на них связей — от простой терпимости, признания за другими права на различие, протест и отстаивание своих прав, до гражданской солидарности, симпатии, дружбы и любви.

Теология гражданской религии и гражданское общество

Необходимо иметь в виду, что в больших, сложных, дифференцированных обществах, с многообразным и разнородным историко-культурным наследием, «догматика» гражданской религии заведомо многозначна, многоаспектна и неизбежно предполагает множество интерпретаций. Требование Руссо относительно простоты, ясности и точности положений гражданской религии в такого рода обществе нереализуемо. Наивно думать, что в нем можно составить и изложить перечень специфических доктринальных черт и положений гражданской религии. Но разнообразие и богатство ее символов и смыслов здесь не только неизбежны, но и желательны. Определенная степень неопределенности и многозначности составляет ее преимущество в сравнении с традиционными религиями. Уолцер прав, когда пишет, что «большинство… гражданских религий мудро берут на вооружение некую туманную, неразработанную, веротерпимую религиозность, проистекающую скорее из исторических преданий и празднований, а не из ясных и отчетливых убеждений» . Такого рода черты позволяют приверженцам самых разных учений считать такие религии своими. Поэтому, если речь идет о России, не надо требовать особой конкретности от «догматов» гражданской религии россиян, детального их описания или составления специального «катехизиса».

С другой стороны, предпринимающиеся время от времени попытки свести доктрину гражданской религии к одной-двум четко сформулированным ценностям или лозунгам вряд ли могут увенчаться успехом. Например, предложение рассматривать в качестве объекта универ-

сального гражданско-религиозного культа права человека при всей важности и актуальности отстаивания этих прав выглядит не очень убедительно, вызывая сомнения и обоснованный скептицизм у специалистов, даже у тех, кто инициирует обсуждение этой темы .

Подобный скептицизм вызывают и попытки создать глобальную гражданскую религию, которая бы объединяла самые разные нации -государства и носила транснациональный характер: он также вполне оправдан. Тем не менее гражданская религия может внести вклад в решение проблемы включения нации в более широкие социокультурные образования, идентичности и солидарности, вплоть до глобального общества. Она выявляет и проясняет общие черты и истоки различных обществ и культур, препятствуя национальному нарциссизму, комплексам национальной неполноценности и национального превосходства, самоизоляции и изоляции нации.

Особенно важное значение решение этой проблемы имеет для нынешнего и перспективного развития российского общества. Разумеется, традиционные и нетрадиционные ценности России уникальны и самобытны, так же как и ценности других обществ. Но степень этой самобытности не абсолютна: в противном случае речь бы шла о социальной патологии. Очевидно, что в культуре российского общества имеются такие черты, которые так или иначе совпадают с чертами, свойственными другим обществам, и такие, которые отличаются от них. Существование первых позволяет России образовывать союзы с другими странами и более или менее органично включаться в более широкие социокультурные ареалы. Это относится в первую очередь к сакральным ценностям: собственно религиозным, таким как христианство, и секулярным, таким как ценности права, свободы и гражданского и человеческого достоинства, составляющим, вопреки постоянно пропагандируемым мифам, важные компоненты российской национальной традиции, регулярно подавляемой, но вновь и вновь возрождающейся.

Сегодняшние российские политтехнологи часто и с удовольствием цитируют слова царя Александра III о том, что у России есть только два верных союзника: ее армия и флот. Разумеется, без этих союзников, так же как и без воздушно-космических сил, сегодня, как и всегда, стране не обойтись. Но если страна останется только с ними, то ее ждет печальное будущее государства — изгоя и одиночки, которое все, всегда и во всем будут считать виноватым, даже тогда, когда правда будет на его стороне.

Несомненно, важнейшее значение для перспективного развития российского общества имеют институциональные изменения и реформы. Их осуществление — актуальная, насущная и бесспорная задача, которую необходимо решать в первую очередь. Но и идейно-ценностные, сакральные и эмоциональные аспекты в данном отношении также чрезвычайно важны. Один из главных и бесспорных выводов социологии состоит в том, что государство и его институты прочны, устойчивы и долговечны только тогда, когда опираются на гражданское общество. А гражданское общество не может строиться исключительно на рациональных принципах и общем интересе при всем их громадном значении. Наивно думать, что создание гражданского общества и жизнь в нем возможны без веры в него и без соответствующей теологии, т.е. гражданской религии. Оно возможно только в том случае, если базируется на признании и реализации гражданских прав, свобод и обязанностей; на уважении гражданского достоинства индивидов; общих традициях, чувствах, идеях и идеалах; на совместно пережитом историческом опыте, в том числе драматическом и трагическом; на памяти о выдающихся исторических событиях, творцах и героях, причем не мифических, а подлинных; на совместно отмечаемых праздниках, церемониях и ритуалах; общем языке; общих правовых нормах и гражданских добродетелях. А это и есть гражданская религия, которую необходимо прояснять, культивировать и развивать в союзе с традиционными религиозными конфессиями. Благодаря ей и основанному на ней единству между различными социальными субъектами столь необходимые в России институциональные инновации и реформы перестанут быть благими пожеланиями и утопическими проектами, а будут успешно внедряться и осуществляться.

Литература References

4. Гофман А.Б. Традиция, солидарность и социологическая теория. Избранные тексты. М. : Новый хронограф, 2015. С. 8-29.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

10. Задорожнюк И.Е. Судьбы идеи «гражданской религии» в России // Свободная мысль. 2007. № 12. С. 93-104.

14. Мирошникова Е. Гражданская религия: возможна ли она в России? // Религия и право. 2004. № 1. С. 4-6.

4. Gofman A.B. Traditsiya, solidarnost’ i sotsiologicheskaya teoriya. Izbrannye teksty. M. : Novyy khronograf, 2015. P. 8-29.

10. Zadorozhnyuk I.E. Sud’by idei «grazhdanskoy religii» v Rossii // Svobodnaya mysl’. 2007. № 12. P. 93-104.

14. Miroshnikova E. Grazhdanskaya religiya: vozmozhna li ona v Rossii? // Religiya i pravo. 2004. № 1. P. 4-6.

15. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М. : Наука, 1969.

16. Уолцер М. О терпимости. М. : Идея-пресс; Дом интеллектуальной книги, 2000.

17. Bellah R.N. Beyond Belief: Essays on Religion in a Post-Traditional World. N.Y., etc. : Harper and Row, 1970.

18. Bellah R. The Broken Covenant: American Civil Religion in Time of Trial. N.Y. : The Seabury Press, 1975.

19. Bellah R. Civil Religion in America // Daedalus. 1967. Vol. 96, No. 1. P. 1-21.

20. Bellah R., Hammond P.E. Varieties of Civil Religion. N.Y. : Harper and Row, 1980.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Поступила в редакцию

15. Russo Zh.-Zh. Ob obshchestvennom dogovore, ili Printsipy politicheskogo prava // Russo Zh.-Zh. Traktaty. M. : Nauka, 1969.

16. Uoltser M. O terpimosti. M.: Ideya-Press; Dom intellektual’noy knigi, 2000.

17. Bellah R.N. Beyond Belief: Essays on Religion in a Post-Traditional World. N.Y., etc. : Harper and Row, 1970.

18. Bellah R. The Broken Covenant: American Civil Religion in Time of Trial. N.Y. : The Seabury Press, 1975.

19. Bellah R Civil Religion in America // Daedalus. 1967. Vol. 96, No. 1. P. 1-21.

20. Bellah R, Hammond P.E. Varieties of Civil Religion. N.Y. : Harper and Row, 1980.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *