Цинга

В Средневековье даже авитаминоз мог стать смертельной болезнью. Например, цинга — недуг, который вызван острым дефицитом витамина C. Во время этой болезни повышается ломкость сосудов, на теле появляется геморрагическая сыпь, повышена кровоточивость десен, выпадают зубы.

Цинга была обнаружена во времена крестовых походов в начале XIII века. Со временем ее стали называть «морской скорбут», потому что в основном ей болели моряки. Например, в 1495 году корабль Васко да Гамы потерял 100 из 160 членов экспедиции на пути в Индию. По статистике, с 1600-го по 1800-й от цинги умерло около миллиона мореплавателей. Это превышает человеческие потери во время морских баталий.

Цинга. Источник: pinterest.com

Лечение от цинги было найдено В 1747 году: главный врач Морского госпиталя Госпорта Джеймс Линд доказал, что зелень и цитрусовые могут предотвратить развитие болезни.

Нома

Самые первые упоминания о номе встречаются в трудах древних врачей — Гиппократа и Галена. Позже она стала постепенно захватывать всю Европу. Антисанитария — лучшая среда для размножения бактерии, которая вызывает ному, а насколько известно, в Средневековье особенно не следили за гигиеной.

Нома. Источник: pinterest.com

Бактерия, попадая в организм, начинает размножаться — и во рту появляются язвы. На последних стадиях заболевания обнажаются зубы и нижняя челюсть. Впервые подробное описание болезни появилось в работах голландских врачей начала XVII века. В Европе нома активно распространялась вплоть до XIX века. Вторая волна номы пришла во время Второй мировой войны — язвы появлялись у заключенных в концлагерях.

В наши дни болезнь распространена, в основном, в бедных районах Азии и Африки, без надлежащего ухода она убивает 90% детей.

Бубонная чума

Впервые рассказ о чуме встречается в эпосе о Гильгамеше. Упоминания о вспышках болезни можно найти во многих древних источниках. Стандартная схема распространение чумы — «крыса — блоха — человек». Во время первой эпидемии в 551−580 годах («Юстинианова чума») схема менялась на «человек — блоха — человек». Такая схема называется «чумное побоище» из-за молниеносного распространения вируса. Во время «Юстиниановой чумы» погибли более 10 миллионов человек.

Бубонная чума. Источник: pinterest.com

В общей сложности от чумы скончались до 34 миллионов человек в Европе. Самая страшная эпидемия случилась в XIV веке, когда вирус «чёрной смерти» был занесён из Восточного Китая. Бубонная чума не лечилась вплоть до конца XIX века, однако зафиксированы случаи, когда больные выздоравливали.

В настоящее время смертность не превышает 5−10%, и процент выздоровлений достаточно высок, конечно, только при условии, если болезнь диагностирована на ранней стадии.

Лепра

Лепра, или по-другому проказа, начинает свою историю с древних времен — первые упоминания о болезни содержатся в Библии, в папирусе Эберса и в некоторых трудах врачей Древней Индии. Однако «рассвет» лепры пришёлся на эпоху Средневековья, когда возникли даже лепрозории — места карантина для зараженных.

Когда человек заболевал лепрой его показательно хоронили. Больного осуждали на смерть, клали в гроб, служили по нему службу, затем отправляли на кладбище — там его ждала могила. После погребения его навсегда отправляли в лепрозорий. Для своих близких он считался мертвым.

Лепра. Источник: pinterest.com

Лишь в 1873 году в Норвегии был открыт возбудитель лепры. В настоящее время проказу возможно диагностировать на ранних стадиях и полностью вылечить, но при позднем диагнозе больной становится инвалидом с стойкими физическими изменениями.

Черная оспа

Вирус оспы — один из самых древних на планете, он появился несколько тысяч лет назад. Однако свое название получил лишь в 570 году, когда епископ Марием из Аванша употребил его под латинским именем «variola».

Черная оспа. Источник: pinterest.com

Для средневековой Европы оспа была самым страшным словом, за нее жестоко наказывали как зараженных, так и беспомощных врачей. Например, бургундская королева Аустригильда, умирая, попросила своего мужа казнить ее врачей за то, что они не смогли спасти от этого страшного заболевания. Ее просьба была исполнена — врачей зарубили мечами.

В какой-то момент в Европе вирус распространился настолько широко, что невозможно было встретить человека, не болевшего оспой. У немцев даже сложилась поговорка: «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei» (Немногие избегнут оспы и любви).

В наши дни последний случай заражения зафиксирован 26 октября 1977 года в сомалийском городе Марка.

«Анатомический человек» (также «Зодиакальный человек»), Très Riches Heures du Duc de Berry (Ms.65, f.14v, начало 15 века)

Средневековая медицина в Западной Европе состояла из смеси идей, существовавших с древних времен. В раннем средневековье , после падения Западной Римской империи , стандартные медицинские знания основывались главным образом на сохранившихся греческих и римских текстах, хранящихся в монастырях и других местах. Средневековая медицина широко понимается неправильно, ее считают единым подходом, состоящим из надежды на церковь и Бога на исцеление всех болезней, в то время как сама болезнь существует как продукт судьбы , греха и астральных влияний как физических причин. С другой стороны, средневековая медицина, особенно во второй половине средневекового периода (ок. 1100-1500 гг. Н.э.), стала формальным корпусом теоретических знаний и была закреплена в университетах. Средневековая медицина приписывала болезни и болезни не греховному поведению, а естественным причинам, а грех был связан с болезнью только в более общем смысле того мнения, что болезнь проявляется в человечестве в результате его падшего от Бога состояния. Средневековая медицина также признала, что болезни передаются от человека к человеку, что определенный образ жизни может привести к ухудшению здоровья и что некоторые люди имеют большую предрасположенность к плохому здоровью, чем другие.

Человек в христианской парадигме рассматривался двойственно. С одной стороны, человек изначально несет на себе печать греха, укорененного в телесности, с другой — в нем присутствует божественная частица — душа. На происхождение человеческой души в средневековой философии было два взгляда: креационизм и традукциоиизм. Первая концепция говорит, что душа человека творится Богом в момент рождения, вторая — что Бог сотворил души двух первых людей и поэтому все их потомки имеют душу. Душа в эпоху Средневековья представлялась как самостоятельная субстанция, но связанная с телом. Душа и тело — субстанции-антагонисты, и описанию противоположности свойств душевного (психического) и телесного в средневековой философии уделялось большое место. Также необходимо отметить, что связь души и тела была единственной в своем роде. Христианская доктрина отрицает переселение душ, поэтому у души может быть только одно тело. С мировоззренческой точки зрения это важный момент, подчеркивающий уникальность существования каждого человека и как бы говорящий ему, что он живет единственный раз, и как следствие этого, что других шансов исправить, или изменить что- либо не будет, поэтому нужно жить набело сразу. В этом смысле данный тезис способствует возрастанию личной ответственности за свои поступки и жизнь в целом. Стоит упомянуть, что христианство — монотеистическая религия, которая предполагает личного бога, т.е. Бога — личность. Соответственно, личность Бога предполагает личность человека. Между личностью Бога и личностью человека возможен диалог, реализуемый в молитве. Диалог предполагает взаимность между собеседниками, этот аспект подчеркивает, с одной стороны, особое отношение к человеку в христианской традиции, а с другой — особые требования к нему, касающиеся в первую очередь нравственных характеристик. И средневековая философия вводит в культуру новое понятие «личность», которое впоследствии стало одной из основных категорий психологической науки.

Одним из значимых аспектов христианской культуры является исповедь — опыт нравственного самопознания личности. Если античные мыслители были в первую очередь сконцентрированы на описании телесности, то средневековые философы обращались к познанию человеческой души. Более того, самоанализ и рефлексивность прочно вошли в ментальность европейского человека, что определило черты индивидуалистической европейской культуры и ее систему ценностей. В исповеди каждый человек должен отдавать отчет своим поступкам, мыслям, чувствам, осознавать свои мотивы. Очевидно, что культура исповеди стала прообразом интроспективного метода в психологии.

Основной чертой культуры европейского Средневековья является религиозная картина мира. В сравнении с античной философией изменилось понимание основных категорий: материя и душа приобрели субстанциальность, идея стала предикатом души, ее определяющим признаком и приобрела смысловое значение бестелесности. Категория «ум» приобрела значение способности и стала рассматриваться в соотношении с верой (эмоциональной составляющей). Впоследствии в психологии мышление и эмоции становятся различными полюсами оценки человеком внутреннего и внешнего мира. Идея судьбы приобрела новую трактовку и рассматривалась в раннем средневековье как Божье проведение. Концепция провиденциализма говорит, что каждому уже уготована судьба, и победа добра или зла в каждом человеке предначертана Богом. Тем не менее, позднее Средневековье допускало свободу выбора человека и возможность прийти к Богу через молитву, благие дела и т.д.

Итак, религиозность внесла коррективы в науку: основаниями средневековой философии были теоцентризм, провиденциализм, креационизм. Кроме того, средневековье вошло в историю человечества как эпоха, научившая человека самопознанию, самоанализу и нравственной самооценке.

Введение

Истоки эпидемиологии уходят в глубокую древность, так как эпиде­мии тяжелых заразных болезней человека были на протяжении всей исто­рии и всегда наносили существенный ущерб здоровью населения нашей планеты.

Термином «эпидемия» (гр. epi — на + demos — народ) определялось нараста­ние или появление заболеваний, ранее не встречавшихся на определенной территории или встречавшихся не в столь значительном выражении.

Эпидемиология (греч. epidemiologia; от epidemia — массовое заболевание и logos — учение) — наука о причинах и законах массового распространения инфекционных болезней, методах их профилактики и ликвидации.

Борьба со смертоносными эпидемиями осуществлялась с незапамятных времен только эмпирически (конечно, на уровне знаний каждой эпохи). И по существу развитие эпидемиологии стало возможно только в начале XX столетия, в результате становле­ния микробиологии как науки, когда впервые были выделены причин­ные агенты — возбудители различных заразных болезней человека, что и дозволило разработать научно обоснованные меры профилактики против некоторых из них.

Как всякая другая наука, эпидемиология имела свои вы­раженные, нередко поворотные этапы своего развития, кото­рые были естественным следствием развития смежных научных дисциплин и появления новых фактов о природе каждого из этих массовых заболеваний.

Добактериологический период (до последней четверти XIX века)

На вопрос: когда, где и почему «начались» инфекции, точный и простой ответ дать невозможно. И эпидемиология как наука не «началась» в строго определенный исторический момент, она постоянно вырастала из отдельных фактов, наблюдений, формировалась и видоизменялась вместе с создающим ее человеком.

Казалось бы, что у того первобытного примитивного человеческого общества, которое еще даже не возделывало землю и не приручало живот­ных, не должно и не могло быть тех заразных болезней, которые мы наблюдаем сейчас. В то же время палеонтологические исследования, уносящие нас вглубь тысячелетий, подтверждают, что некоторые хорошо изученные теперь инфекции (полиомиелит) были известны и в древней­шие времена.

Еще со времен Гиппократа предметом изучения науки об эпидемиях (эпидемиологии) были массовые заболевания, распространенные в человеческом обществе, именно в общест­ве, а не среди отдельных лиц. Уже одно это обстоятельство существенно отличало и отличает эпидемиологию от всех иных смежных биологических и медицинских наук, как, например, клиника заболевания, микробиология, иммунология, парази­тология и др., которые не только возникли, но и оформились как науки значительно позже, чем эпидемиология. Причем объектом исследования являются отдельные индивидуумы (больные) или же отдельные факторы и компоненты, опреде­ляющие природу заболевания, но не причины развития мас­совых явлений (эпидемий) в человеческом обществе. Именно последнее обстоятельство не только было причиной самостоя­тельного развития эпидемиологии как науки, но и определило специфичность эпидемиологического метода исследования, преимущественно ему свойственного.

Таким обра­зом, предметной областью эпидемиологии в отличие от предметной области клинической медицины с самого начала ее формирования была заболеваемость, а не болезнь.

В начальном периоде становления эпидемиологии послед­няя пользовалась методом наблюдения, сопоставления наблю­даемых явлений и сравнительным анализом полученных дан­ных, т. е. установлением связей между наблюдаемыми явле­ниями.

История становления эпидемио­логии, как науки уходит в седую старину. Одно упоминание имени Гиппократа — «великого отца медицины» — приводит нас к истокам медицинской науки в целом и эпидемиологии в частности.

Гиппократ по­истине первый, кто «перенес философию в медицину, а меди­цину в философию», что имело принципиальное значение для развития науки об эпидемиях, которая призвана была изучить такие сложные социально-биологические явления, как массо­вые заболевания в человеческом обществе, решение которых без философии было бы немыслимо. Рассматривая многочис­ленные труды Гиппократа в области медицины, можно видеть, что многие из них касаются вопросов эпидемиологии, значи­тельная часть которых сохранила свою значимость и до наших дней.

В своих сочинениях Гиппократ часто и подробно останав­ливается на групповых заболеваниях, обусловленных вредно­стями либо местными, либо появляющимися эпидемически. Этим темам посвящено несколько отдельных сочинений, в чис­ле которых выдающееся «О воздухе, воде и местностях» (около 424 лет до н. э.), где собраны плоды его многолетних путешествий и размышлений на берегах Малой Азии, остро­вах Эгейского моря и в Скифии. Он рекомендует «обращать внимание врачей на присутствие болот и топких мест, вредя­щих своими испарениями, а также на качество воды и на воз­действие ветров времен года, даже дождя, температуры воз­духа и пр.».

Те же мысли он высказывает и в трактате «О природе че­ловека»: «Болезни происходят одни от образа жизни, другие— от вдыхаемого воздуха. Когда многие люди поражаются одно­временно одной и той же болезнью, то надо полагать, что причина общая — нечто потребляемое всеми… и поражающее молодых и старых, мужчин и женщин, употребляющих вино и пьющих только воду, едящих ячменные пироги или только пшеничный хлеб, работающих много и трудящихся мало. Нельзя винить диету, ибо столько людей с самым противопо­ложным образом жизни одержимы той же болезнью. Зато если одновременно проявляются различные болезни, то ясно, что индивидуальной причиной в каждом случае явится образ жизни, а потому необходимо установить причинный метод лечения, т. е. необходимо изменить образ жизни».

С эпидемиологической точки зрения особое значение имеют взгляды Гиппократа «о самозащитных силах организма» в борьбе с болезнью, высказанные им в vis medicatrix naturae. Гиппократ еще две с половиной тысячи лет тому назад отлич­но понял самое главное, что защитительные и всецелительные силы живого организма действительно огромны и что искусст­во врача должно лишь руководить и помогать этим природ­ным свойствам и силам в их защитных усилиях. Разве вся современная иммунопрофилактика не служит целям, выска­занным еще Гиппократом. Это особенно знаменательно еще и потому, что в его распоряжении не было ни микроскопов, ни чувствительных химических реактивов, в то время не было еще учения о фагоцитозе, не известны были ни иммунобиоло­гические реакции, ни новейшие достижения иммунохимии, ко­торые до сих пор еще не исчерпали этой чрезвычайно важной темы.

Гиппократ делал безошибочные эпидемиологические за­ключения, пользуясь одной лишь гениальной наблюдательно­стью, которая не только не потеряла своего значения в наши дни, а, наоборот, стала ведущим направлением современной эпидемиологии (global epidcmiological Servians).

Еще в древности были замечены две осо­бенности массовых болезней: с одной стороны, склонность к повальному распространению среди людей, с другой — связь заболеваний с определенными местностями (территориями). Эти до известной степени противоположные тенденции в раз­витии эпидемий заразных болезней явились основанием для двух гипотез об их природе — контагиозной и миазматиче­ской, которые длительное время существовали, пока не были открыты возбудители заразных болезней, и тем самым были заложены научные основы для изучения их эпидемиологии.

Согласно первой гипотезе эпидемии возникают в результате проникновения в организм людей миазм (гр. .miasma — скверна) — «болезнетворных веществ» космо-теллурического происхождения, т. е. возникающих в воздухе или в недрах земли. Согласно второй гипотезе эпидемии возникают за счет заражения людей контагиями (лат. — contagium —зараза) «болезнетворными существами», передающимися от больных здоровым путем контак­та.

Этот взгляд нашел отражение в древних письменностях Египта, Китая, Индии (Ведды, законы Ману), Иудеи (книга Левит), в которых для борьбы с распространением заразных болезней рекомендовались меры по изоляции больных (на­пример, изгнание прокаженных из общества), простейшие ме­ры дезинфекции и др.

Понятие о контагии более определенно выражено в трудах древнейших греческих и римских ученых Гиппократа, Лукреция, Цельсия. В середине века эти идеи нашли отражение в трудах Ибн-Сина (Авиценна), Фракастро, Сиденгама.

Джироламо Фракасторо (1478—1553 гг.) – выдающийся итальянский врач эпохи Возрождения, который заложил основы учения о «контагии».

Конституциональная гипотезу развил в своих трудах английский врач Самдешема (1627- 1689).

В России в добактериологическую эру гипоте­зу живой природы возбудителей заразных болезней обосновал и защищал выдающийся эпидемиолог Д. С. Самойлович(1724—1810). Он считается основоположником русской эпидемиологии.

Гипотеза о живой природе возбудителей заразных болез­ней окончательно утвердилась и стала подлинно научной теорией после великих открытий Пастера, И. И. Мечникова, Коха, с именами которых связано начало бактериологической эры учения о заразных болезнях.

Несколько иначе происходило развитие миазматической гипотезы. Эта гипотеза отражала еще в древности установлен­ные факты связи некоторых инфекционных заболеваний с определенными местными условиями. Так, холера была изве­стна в Индии с незапамятных времен под названием mame mori (большой мор), в Иране под названием abe morde (вод­ная смерть), в то же время в Европе она, по-видимому, не появлялась до XIX века, если не считать возможных заболе­ваний холерой в войсках Александра Македонского во время его попыток завоевать Индию.

Столь же ограниченное распространение имела чума, встречаясь постоянно на определенных территориях (Индия, Китай) и лишь периодически приобретая повсеместное рас­пространение (юстинианова чума VI столетия, «черная смерть» в Европе в XIV столетии и более поздние эпидемии этой болезни). Еще более выражена связь заболеваемости с определенными местными условиями при малярии. Все эти факты не могли не обратить на себя внимания еще в древней­шие времена и нашли отражение в трудах Гиппократа и дру­гих ученых древности. Гиппократ в своем трактате «О воздухе, воде и местностях» писал: «Заразные заболевания человека в своем большинстве подчинены сезонному ритму, они зави­сят от почвенных, климатических и географических особенно­стей определенной территории, определенной местности» (цит. по Lebrum и Deiaung).

В трудах ученых средних веков наряду с учением о кон­тагии нередко проводится мысль о локально миазматических влияниях как причинах заразных болезней. Наибольшее раз­витие эта теория получила в XIX веке в трудах Петтенкоффера, объяснявшего разный уровень заболеваемости населения особенностями почвы, высотой стояния грунтовых вод и дру­гими особенностями местности.

Взгляды Петтенкоффера были опровергнуты развитием микробиологии как несостоятельные и не могли, естественно, возродиться. Однако известная доля истины в них была и заключалась в том, что открытие возбудителя заразной болезни еще не дает понимания закономерностей распространения эпидемий.

Таким образом, начальный период развития эпидемиологии характеризовался развитием и совершенство­ванием метода наблюдения, что и позволило в определенной степени ограничить массовые заболевания (в том периоде в основном заразные) от других спорадических и не связанных единой цепью заболеваний, на основании чего и были созданы теоретические основы учения об эпидемиях.

Это обстоятельст­во способствовало разработке более или менее рациональных, хотя и эмпирических, мер борьбы с эпидемиями. Хорошо из­вестно, что уже в этом периоде была установлена связь ки­шечных заболеваний с водой и продуктами питания, чумы— с грызунами, малярии — с комарами и т. д.

Уже в этом пе­риоде были установлены и разработаны меры общей и част­ной профилактики некоторых заразных болезней человека.

Например, метод специфической профилактики оспы по Дженнеру. До вве­дения оспопрививания по методу Э.Дженнера только в Европе оспой еже­годно заболевало около 10 млн человек, из которых умирало от 25 до 40 %.

Родоначальником эпидемиологического метода в со­временном его понимании иногда называют английского врача Сноу, ко­торый в предбактериологический период вскрыл истинные механизмы распространения холеры в Лондоне на основе исключительно сопоставления патогенеза инфекции и условий ее распространения, а также сопоставления особенностей распределения заболеваний с теми условиями, в которых они возникают. Им впервые было сформулировано положение о контролях при проведении эпидемиологических исследований. Джон Сноу навсегда вошёл в историю медицины и как пионер-эпидемиолог. Именно он был первым врачом, который заявил о распространении холеры водным путём.

Первые десятилетия бактериологического периода (конец XIX века – начало XX века)

Второй этап развития эпидемиологии как науки относится ко 2-й половине XIX столетия, т. е. периоду, который принято называть «золотым веком» бактериологии, а несколь­ко позже, вирусологии, когда была раскрыта паразитическая природа большинства тогда массовых болезней в человече­ском обществе.

Сам факт получения чистых культур микроорга­низмов — этиологических агентов заразных болезней человека, возможность дифференцировки различных клинических про­явлений одной и той же нозологической формы заболевания, раскрытие возможности постановки в биологических экспери­ментах на животных, наконец, зарождение теории иммунотерапии — создали научно обоснованную базу развития эпидемио­логии и в первую очередь проблемы специфической профи­лактики заразных болезней человека.

В этом периоде эпидемиология прочно встала на путь научного развития, а успех эпидемиологии в борьбе и профилактике инфекционных болезней поставил эту науку на первое место среди наук гигиенических, целью которых является охрана здоровья человечества и общества, и сделал ее основной на­укой — предупредительной медициной (М. Кандау).

Эпидемиологические исследования позволили установить, что распространение заразных болезней человека, помимо ря­да биологических факторов, зависит от условий жизни людей и прежде всего от общественно-экономических условий.

Эпидемиология этого времени в России

В учебных медицинских заведениях (начало XIX века) на первых этапах дифферен­циации медицинской науки, теоретический курс эпидемиологии преподавался в органической связи с клинической медициной. Практические же аспекты профилактики в течение длительного времени (до второй половины XIX века) преподавались в самостоятельном курсе медицинской полиции. Это объяснялось тем, что рекомендации того времени по профилактике эпидемий сводились к тем или иным гигиеническим мероприятиям, проведение которых могло быть осуществлено лишь администрацией.

Затем курс медицинской полиции был переименован в курс гигиены и медицинской полиции. А в конце 60-х — начале 70-х годов XIX века на медицинском факультете Московскою университета и в Петербург­ской военной медико-хирургической академии были открыты самостоятельные кафедры гигиены, программы преподавания на которых включали преимущественно вопросы эпидемиологии. Первые заведующие кафедр гигиены Ф. Ф. Эрисман (Москва) и С. П. Добрословин (Петербург) были в рав­ной степени гигиенистами и эпидемиологами.

Дифферен­циация гигиены и эпидемиологии способствовали бактериоло­гические открытия последней четверти XIX века. Благодаря работам Л. Пастера, Р. Коха, П. Мечникова. П. Эрлиха, Д. И. Ивановского, Н. Ф. Га­малеи инфекционная природа эпидемических болез­ней стала уже не гипотезой, а фактом.

Центром развития эпидемиологии в России в конце XIX — начале XX века стала земская медицина. Основным методическим ин­струментом представителей земской медицины была статистика. С этой точки зрения эпидемиологию иногда образно называют своеобразной «игрой в цифры», отражающие показатели заболеваемости или другие проявления, характеризующие здоровье населения.

Выявилось три направления эпидемиологических сопоставлений показателей заболеваемости (смертности и др.): по территории (географическая эпидемиология), среди различных групп населе­ния (профессиональная эпидемиология) и во времени (историческая эпидемиология). Благодаря таким исследованиям все очевидней становилась ограни­ченность чисто микробиологического подхода к борьбе с эпидемиями. Известный земский врач С. Н. Игумнов писал, что попытки побороть эпиде­мии «с помощью изоляции и гидропульта так же глубокомысленны и так же безнадежны, как старания бороться с преступностью и идеями с помощью тюрьмы и полиции».

Период возрождения и развития эпидемиологии на новой научной основе (начало второй четверти XX века до настоящего времени)

Возрождение эпидемиологии на новой теоретической и методической ос­нове происходило на базе синтеза достижений новых медицинских наук в ин­тересах объяснения причин и условий возникновения и распространения эпидемий и обоснования мер профилактики.

Открытие возбудителей ряда инфекционных заболеваний сделало возможным научно обоснованное их изучение и ликвидацию в масштабах го­сударств, регионов, континентов, а порой и всего Земного шара (например, ликвидация оспы).

Третий период развития эпидемиологии тесней­шим образом связан с научно-технической революцией в области естествознания в целом и биологии в частности. Сущность заключается в том, что еще сравнительно недавно сложные биологические явления природы, к которым могут быть отнесены и инфекционные заболевания, вследствие слабого развития некоторых точных наук с трудом поддавались объективному изучению. Эпиде­миологам часто приходилось ограничиваться добросовестным описанием отдельных фактов и зримо наблюдаемых явлений, редко удавалось научно обоснованно выявлять все связующие их закономерности, которые в основном строились или на эм­пирических наблюдениях, или результатах научного экспе­римента, теоретического объяснения которому еще не было.

Развитие вирусологии, генетики микроорганизмов, молекулярной биологии, биохимии возбу­дителей и биохимии вирулентности организмов и др. способст­вовало развитию эпидемиологии, призванной раскрывать причины такого сложного социально-биологического явления, как массовые заболевания в человеческом обществе. Этим и объ­ясняется, что современная эпидемиология является весьма широкой медицинской дисциплиной, имеющей обширные меж­дисциплинарные связи с множественными областями меди­цинской и др. наук.

Из всех медицинских наук она наиболее близко соприка­сается с проблемами биологическими и в первую очередь с познанием природы возбудителей болезней (микробиологией); с проблемой реакции организма человека на встречу с пато­генными и непатогенными паразитами (общей и частной им­мунологией) ; с учением о факторах внешней среды (эколо­гией человека, животных и микроорганизмов); с учением о наследственности (генетикой); с проблемами математически­ми, социологическими, философскими и др.

Эпидемиология своей близостью к этим наукам не только использует их до­стижения и методы исследования, но и теоретически осмысливает их, подчиняя последние интересам решения эпидемиологических задач. Этим и объясняется, что в процессе своего исторического развития эпидемиология обнаруживает выра­женную тенденцию к постепенному расширению границ пред­мета своих исследований.

Мировые эпидемии и пандемии

На протяжении всей истории Нового времени на Земном шаре продолжали свирепствовать эпидемии — массовые инфекционные заболевания в масштабах города, страны, региона — и пандемии (греч. pandemia — весь народ в целом) — необычайно сильные эпидемии, охватывавшие несколько стран и континентов. Они поражали огромные массы населения. Их география неуклонно рас­ширялась. Среди инфекционных заболеваний выделяют особо опасные инфек­ции (чума, оспа, холера, желтая лихорадка); их характеризуют высокая контагиозность, быстрота распространения и высокая смертность.

В XVI — XVII вв. в мире повсеместно распространилась оспа — одна из древ­нейших инфекционных болезней, известная в Старом Свете еще с III тыся­челетия до н.э. В начале XVI в. она впервые была завезена испанскими конки­стадорами на Американский континент. Число жертв, унесенных оспой толь­ко на территории современной Мексики, составило 3,5 млн. человек.

Высокая смертность от инфекционных болезней, которая, как правило, превышала человеческие жертвы во время военных действий, была связана также с частыми эпидемиями гриппа. Только в XVIII в. из семи крупных эпиде­мий гриппа четыре приняли характер пандемий.

В 1817 г. из Индии в Европу впервые была завезена холера, которая до того времени была распространена только в пределах Юго-Восточной Азии (долины рек Ганг и Брахмапутра были эндемичными очагами холеры). В течение XX в. мир потрясли шесть пандемий холеры. Они имели катастрофические послед­ствия для всех материков Земного шара.
В России холера появилась лишь в первой трети XIX в. Тем не менее только в XIX столетии в России было восемь эпидемий холеры, в результате которых погибло более 2 млн человек. Начало изучению этой «новой» для России бо­лезни положили врач-декабрист Н. Г. Смирнов (1829 г.), И. Е. Дядьковский и М. Я. Мудров(1831 г.).

Огромный ущерб человечеству нанесли также эпидемии желтой лихорадки и сыпного тифа, столбняк и малярия, дизентерия и гельминтозы.

Однако самыми опустошительными были эпидемии чумы. После второй ее пандемии (1346 —1348 гг.), вошедшей в историю под названием «черная смерть» и унесшей треть жителей Европы, вспышки чумы периодически повторялись в разных странах мира: Англии (Лондон, 1665 г.), Франции (Марсель и Тулон, 1720 —1721 гг.), России (Москва, 1654 —1655 гг., 1770 —1772 гг.) и т.д.

В 1892 г. в Юго-Восточной Азии зародилась третья пандемия чумы. Выйдя за пределы континента через портовые города, она в короткие сроки охватила Европу, Африку, Австралию, Северную и Южную Америку. За 10 лет третья пандемия чумы унесла более 12 млн. человеческих жизней.

Начало научной разработке основ государственных мероприятий по пресе­чению чумы и борьбе с ней было положено в XVIII в. В значительной степени это связано с историей России и особенно с эпидемией моровой язвы (бубон­ной чумы) в Москве в 1770 —1772 гг.

Во время первой Русско-турецкой войны (1768 —1774 гг.) чума была занесена в Европу из Турции. В конце 1769 г. она появилась в русских войсках, омрачив их блиста­тельные победы; в начале 1770 г. охватила Молдавию и Валахию, к лету перешла в соседние польские провинции, охватила Украину, затем проникла в Центральную Россию и неуклонно продвигалась к российской столице.