В старину существовали названия Червонная Русь, Чёрная Русь, Белая Русь, Великая Русь, Малая Русь. Что означали и откуда пошли такие названия?

В Киевской Руси к середине ХII века сложилось примерно 15 земель и княжеств, к началу ХIII века — 50, в ХIV веке — 250. Все эти территории носили свои названия, АиФ.ru рассказывает, откуда произошли названия некоторых из них.

Малороссия и Великороссия

Малороссия (Малая Русь) — название, которое появилось в начале XIV века. После татаро-монгольского порабощения русских земель свободными на Руси оставались лишь две области: Галицко-Волынская и Владимиро-Суздальская, которые активно поддерживали отношения с Константинопольским патриархатом. После того как в 1300 году Киевский митрополит покинул свою резиденцию, галицкие князья стали добиваться создания своей отдельной метрополии. В 1305 году была создана Галицкая метрополия, независимая от Киевской. Чтобы различать одну Русь от другой, в Константинополе установилась практика именовать отошедшую часть территории Галицко-Волынских земель — Малой Русью, или Малой Россией.

Понятия Малая и Великая Русь вошли в официальное употребление в 1361 году: когда были сформированы две митрополии — одна в Великой Руси с центром во Владимире и Киеве, а вторая в Малой Руси с центром в Новгороде и Галиции.

«Малая Русь» включала в себя 6 епархий Галицко-Волынского княжества. Великой Русью стали называть оставшиеся 12 епархий, включая и Киев. По названию территории «Малая Русь» («Малороссия») местных жителей стали звать малороссами.

Белоруссия

Белоруссия («Белая Русь») — историческая область Руси. В XII–XVII веках «Белая Русь» служила названием земель Северо-Восточной Руси. С XVI века «Белой Русью» называют земли Подвинья и Поднепровья.

В отношении современной территории Белоруссии употребление термина «Белая Русь» впервые зафиксировано в XIII веке.

Происхождение названия некоторые историки связывают с цветом волос местных жителей и одеждой жителей этих земель, другие считают, что «белая» в данном случае является синонимом слов «великая», «независимая» и «свободная». Третья версия исходит из того, что белой в далёкие времена называли древнюю территорию, а четвёртая предполагает, что «Белой Русью» называли земли, население которых было христианским, в противоположность Чёрной Руси — русских земель, находившиеся под властью Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Так, на карте мира 1459 года Новгородско-Московская Русь именуется Белой Русью (Rossia Biancha), территория в районе Днепра названа Красной Русью (Rossia Rossa), а северо-западная часть русских земель — Чёрной Русью (Rossia Negra).

Белая Русь (Russia Alba) около озера Ильмень (Lacus Irmen). Фрагмент карты Carta Marina, 1539. Commons.wikimedia.org / Олаф Магнус

В современном понимании термин «Белоруссия» распространяется на земли исторической Белой Руси (белорусские Подвинье и Поднепровье), Чёрной Руси (районы Новогрудка), Завилейской Литвы (районы Гродно и Сморгони), Полесья (районы Бреста, Пинска и Мозыря), а также Северщины (район Гомеля, Чечерска и Рогачёва).

Современное белорусское государство носит официальное наименование «Республика Беларусь». В 1991 году Верховный Совет Белорусской Советской Социалистической республики установил своим декретом, что новую независимую республику нужно назвать Беларусью (Беларусь) на русском языке и на всей другой языковой транскрипции его имени. Изменение было произведено, чтобы отразить языковую форму названия на белорусском языке.

Красная Русь

Красная Русь (Червоная Русь) — историческая область в XV–XVIII веках на западе современной Украины и востоке и юго-востоке современной Польши — район Галичины (Галиция) или Червенских городов, которые князь Владимир Великий присоединил к Киевской Руси. В 1018 году ими овладела Польша, а в 1031 году они были вновь возвращены в состав древнерусского государства. В 1349 году польский король Казимир III захватил Галичину, и Червонная Русь вошла в состав Польши, в составе которой она пробыла как Русское воеводство вплоть до XVIII века. В XVIII–XIX веках Россия опять вернула эти земли в состав Российской империи.

Название происходит от города Червеня — крупнейшего из червенских городов.

По мнению московского историка Михаила Тихомирова, название города Червен произошло от слова «червень», что означающее тёмно-красную ткань, или от слова «червец», означающего пурпурную или багряную краску, в переносном смысле могло означать красивый город, или город в красивой местности.

Чёрная Русь

Чёрной Русью в XIII–XIV веках называли области, лежавшие в бассейне верхнего течения Немана с городами Городно (Гродно), Новгородком, Слонимом, Волковыйском, Несвижем, Турийском (Турец), Здитовом.

Название происходит от дремучих и тёмных лесов и пущ, покрывавших некогда огромные пространства этой области.

Жемайтия (страна между низовьями Немана и Виндавой) и другие регионы на Carta Marina, 1539 год. Commons.wikimedia.org / UrusHyby

До XIII века Чёрная Русь входила в состав Полоцкого княжества. В 1240-х годах Чёрную Русь захватил литовский князь Миндовг. В XIV веке Чёрная Русь вместе с литовскими землями входила в состав Великого княжества Литовского. Поляки в XVI веке называли всю Белоруссию Чёрной Русью, а Великороссию — Белой.

Впервые название «Буковина» упоминается во времена правления князя Петра I Мушата как составная часть Молдавского княжества, покрытая буковыми лесами.

В Северной Буковине с давних времён жили восточнославянские племена. В X-XI веках эта территория входила в состав Древнерусского государства, в XII — первой половине XIV века — в Галицкое, впоследствии Галицко-Волынское княжество (позже королевство) и включала, в частности, города Васылив, Городок, Сучава, Онут, Кицмань, Репужинцы. Во времена правления Галицкого князя Ярослава Осмомысла на левом берегу Прута было основано русское городище Черн, разрушенное монголами в середине XIII века. Нынешний город Черновцы возник на правом, высоком, берегу Прута уже в XV веке.

После монгольского нашествия и упадка Галицко-Волынского королевства связи Буковины с Галичиной ослабли, и в начале XIV века здесь образовалась самоуправляемая Шипинская земля, признававшая верховенство золотоордынских ханов. В 1340-1350-х годах буковинские земли находились под властью Венгрии, а с 1360-х вошли в состав Молдавского княжества.

Собственно, Буковина стала ядром объединения валашских земель, которые впоследствии и образовали Молдавское княжество. Ведь Южная Буковина частично входила в состав римской провинции Дакия, а на протяжении X-XI веков там развивались мелкие валашские княжества. Именно в Южной Буковине находится древняя столица Молдавского княжества XIV — начала XVI веков — город Сучава, монастырь Путна с гробницами князей и ряд других древних монастырей Молдавии.

© РИА Новости, Руслан Шалапуда

В начале XVI века Молдавское княжество подпало под власть Османской империи. Молдавия пыталась маневрировать между Венгрией, Польшей, Османской и Российской империями, однако с каждым годом становилась всё менее самостоятельным вассалом Порты.

По окончании Русско-Турецкой войны 1768-1774 годов Австрия, не принимавшая участия в военных действиях, вторглась в северную часть Молдавии, известив об этом русское командование.

Россия предпочла не вмешиваться в конфликт, что позволило австрийской дипломатии заявить права Габсбургов на всю территорию Буковины. Вена исходила из того, что северная Молдавия принадлежала ранее Покутью, которое при разделе Польши в 1772-м, как и вся Галичина, отошло к Австрии. Туркам, не заинтересованным в ухудшении отношений с Австро-Венгрией, пришлось смириться с этим фактом.

31 августа 1774 года в Черновцы, главный город Буковины, вошли австрийские войска, а 7 мая 1775 года в Константинополе между Австрийской и Османской империями была подписана Конвенция о передаче края Дунайской монархии.

На момент прихода австрийских властей абсолютное большинство из примерно 70-тысячного населения края были православными, при этом более половины составляли русины, около четверти — волохи (румыны). Среди русинов также было около 8 тысяч греко-католиков.

© commons.wikimedia.org, CC BY-SA 4.0/Wadco2

Сначала на территории новой австрийской провинции, которая в мае 1775 года получила название «Дистрикт Буковина», действовала военная администрация. 12 октября 1777 года прошла публичная присяга жителей края на верность империи Габсбургов, а в декабре 1781 года в Черновцы была перенесена епископская кафедра, которая до того находилась в Радауцах. 6 августа 1786 года Дистрикт Буковина был реорганизован в Буковинский округ Королевства Галиция и Лодомерия (Галичина и Владимерия, то есть Волынь), центром которого стали Черновцы.

Хотя большинство населения Буковинского округа, как и в 1774-м, составляли русины, власть на его территории принадлежала присланным из Вены чиновникам-немцам и представителям местной румынской (валашской) знати. Именно последние сразу же начали попытки выделить Буковину в отдельную коронную землю, мотивируя это недопустимостью колонизации края выходцами из Галичины.

Эти требования поддерживали и русины — как на уровне православного духовенства и немногочисленной интеллигенции, так и в своей массе. Собственно, изменение конфессиональной структуры края было очевидным: в 1786-м греко-католиков в Буковине было уже более 31 тысячи, постоянно росло и число католиков. Буковинские русины, в подавляющем большинстве православные, не чувствовали своего единства с русинами Галичины, почти поголовно принадлежавшими к греко-католической церкви. Таким образом, единая русинская община, которая могла бы противостоять составлявшим большинство населения Королевства Галиция и Лодомерия полякам, так и не сложилась.

В начале XIX века в крае набирает силу движение за отделение Буковинского округа от Королевства Галиция и Лодомерия. Это движение было инспирировано местной валашской верхушкой, которая начал осознавать свое шаткое положение в регионе, все больше приобретавшем «галицкий дух».

© commons.wikimedia.org, ЯдвигаВереск

Движение значительно усилилось в 1840-х, когда в дунайских княжествах начали подготовку к созданию объединенного государства Валахии и Молдавии. Активисты движения за отделение Буковины от Галичины преследовали цель если не приобщиться сразу к Объединенному княжеству Валахии и Молдовы, то хотя бы присоединить «австрийскую Буковину» к Трансильвании, в которой валашское население было большинством и занимало господствующее положение. К этому движению присоединился и епископ Евгений Гакман, который подписывал соответствующие петиции на имя императора.

Однако реальным поводом для выделения Буковины в отдельную административно-территориальную единицу империи Габсбургов стали именно буковинские русины, хотя и парадоксальным способом.

Поскольку одной из главных революционных сил в Австрии в 1848-м стали поляки, русины Галичины поддержали Вену, за что император позже назвал их «тирольцами Востока» (жители Тироля также всецело были на стороне имперских властей). Причём речь шла не только о содействии австрийским властям в самой Галичине, но и о ревностном участии созданных из русинов подразделений в подавлении революционных выступлений в Вене и Венгрии.

А вот в Буковине в ноябре 1848-го вспыхнуло восстание крестьян (русинов и гуцулов, которых выделяли в отдельную этнографическую группу) под руководством депутата райхсрата (парламента), зажиточного гуцула Лукьяна Кобылицы. Хотя восставшие выступали не столько против властей, сколько против местных румынских помещиков, именно последние получили от бунта непосредственную выгоду: создание отдельного коронного края, где румыны становились главной опорой императорского режима.

2 декабря 1848 года императором Австрии стал 18-летний Франц-Иосиф I. Уже 4 марта 1849-го он обнародовал текст новой Конституции Австрии, согласно которой, в частности, Буковинский округ выводился из состава Королевства Галиция и Лодомерия, создавался новый коронный край — Герцогство Буковина с определённой автономией в решении внутренних вопросов.

© commons.wikimedia.org, otisarchives2

Конечно, до практической реализации этих положений прошло некоторое время: лишь 29 сентября 1850 года император утвердил временную конституцию края, которая подтверждала, что Герцогство Буковина является отдельной коронной землей империи, получает свой герб и флаг, её отношения с монархией регулируются Конституцией Австрии через представительство в Райхсрате, а все народы Буковины равноправны.

Только в 1853 году был назначен первый краевой президент — им стал барон Франц фон Шмюк, он же возглавил краевое правительство, подчинявшееся Министерству внутренних дел в Вене. В 1861-м, после принятия новой Конституции Австрии, был избран Буковинский Сейм.

После трансформации в 1867-м Австрийской империи в дуалистическую Австро-Венгерскую монархию Герцогство Буковина, естественно, было отнесено к Цислейтании, однако на систему управления краем это никак не повлияло.

Таким образом, принятые 4 марта 1849 года решения определяли развитие Буковины до самого распада Дунайской монархии и оккупации края Румынией в ноябре 1918 года.

• Напечатать
• Спросить
• Поделиться
• Подписаться на новости

У 1861 р. австрійський імператор Франц-Йосиф І, щоб зміцнити своє панування в Галичині і дещо замаскувати порушення соціально-політичних прав українців, створив крайовий сейм, який діяв аж до розпаду Австро-Угорської імперії у 1918 р.

Дипломом від 20 жовтня 1860 р. Франц-Йосиф І оголосив про відновлення Конституції, скликання парламенту та провінційних сеймів. Автором концепції жовтневого диплома був галичанин, граф Аґенор Ґолуховський – міністр внутрішніх справ у кабінеті міністрів Йоганна Рехберґа (1859-1861).

Попередником Галицького Сейму 1861-1914 рр. був Становий сейм, який скликали у Львові 1782-1790 і 1817-1845 рр. Під час першого періоду свого існування цей Сейм збирався що два роки (у 1782, 1784, 1786 і 1788 рр.) на декілька днів, ухвалював підготований заздалегідь текст подяки цісареві й обирав свій «виконавчий» орган – Станову управу. Рішення Станового сейму не мали законодавчої сили, протоколів не вели. Зате бал із нагоди відкриття Сейму 1782 р. тривав п’ять днів.

26 лютого 1861 р. цісар санкціонував новий проект Конституції, відомий під назвою «лютневого патенту». Було оголошено, що до складу Сейму входитимуть 150 осіб. Цісар зобов’язався скликати Сейм щороку. Автоматично отримували мандати т. зв. вірилісти: єпископи всіх трьох обрядів (грецького, латинського й вірменського) та ректори Львівського й Краківського університетів. Раз на шість років обирали 141 посла: 44 із курії великої земельної власності, трьох від торгово-промислових палат (у Бродах, Кракові та Львові), 20 із міської курії; з курії малої земельної власності (сільської) – 74.

Особливості виборчого закону до Галицького сейму, його склад

Виборчий закон до Галицького крайового сейму відображав інтереси заможних верств. До складу сейму автоматично, за посадою, входили так звані вірилісти — митрополити, єпископи та ректори Краківського і Львівського університетів. Виборче право не було загальним і рівним.

Усі виборці у Галичині розподілялися на чотири курії, кожна з яких окремо обирала депутатів до складу сейму строком на 6 років. Кількісний склад Галицького сейму складався з 9 вірилістів: трьох львівських архієпископів (греко- і римо-католицького та вірменського обрядів), чотирьох єпископів (2 перемиські, 1 станіславський і 1 тарновський) та двох ректорів уже згаданих університетів; усі інші депутати обиралися в куріях: великої власності — 44, торгових і промислових палат — 3, міст — 20 і сільських громад — 74 (всього 150 чоловік).

Закон від 20 вересня 1866 р. додав до вірилістів князя-єпископа краківського. Закон від 23 травня 1896 р. збільшив кількість львівських міських депутатів з чотирьох до шести, краківських — з трьох до чотирьох. Нарешті, закон від 18 березня 1900 р. додав двох нових вірилістів — президента Краківської Академії наук і ректора Львівського політехнічного інституту та створив п’ять нових одномандатних міських округів. Наприкінці свого існування Галицький сейм налічував 161 члена і складався з 12 вірилістів та 149 депутатів, обраних у куріях: великої власності — 44, торгових і промислових палат — 3, міській — 28 і сільських громад — 74.

У національному відношенні депутати Галицького сейму були переважно поляками. Так, у 1910 р. тут було тільки 13% українських депутатів (21 чоловік). Напружені відносини між Росією і Австро-Угорщиною зумовили прийняття рішення австрійського уряду щодо деяких поступив і збільшення кількості депутатів з корінного українського населення. У 1913 р. вдалося підвищити представництво українців до 31, що становило лише п’яту частину всіх депутатів сейму.

Питання компетенції і порядку роботи Галицького сейму нормували крайовий статут 1861 р. і регламент 1865 p., які пізніше частково змінювалися. Вся діяльність сейму була підпорядкована центральній владі, він був частиною колоніального апарату Австро-Угорської монархії і його постанови, хоч і мали характер дрібних актів, повинні були в обов’язковому порядку затверджуватися імператором і, таким чином, фактично являли собою акти імперської волі.

Організаційні та функціональні особливості діяльності Галицького сейму

Сейм формував виконавчий орган – Крайову управу в складі семи осіб: трьох обирала кожна курія зокрема (репрезентація торгово-промислових палат у цьому випадку голосувала разом із представництвом міської курії), інших трьох – увесь Сейм, сьомим був маршал. Обирали також їхніх заступників. Крайова управа діяла постійно. 1861 р. оклад її члена становив 2100 золотих ринських на рік, 1876 р. – 4000 плюс 1000 для віце-маршала і 6000 – 1901 р. Обслуговували Крайову управу 1866 р. два секретарі та дев’ять урядників, натомість напередодні Першої світової війни штат розрісся до 200 осіб. Зазвичай Крайова управа засідала двічі на тиждень.

Сейм був уповноважений обирати депутацію до парламенту (Reichsrath; квота Галичини – 38 послів; ця традиція утрималася до 1873 року, коли вибори до Рейхсрату стали безпосередніми), управляти майном автономії, контролювати податки, громадські ради, церкву й освіту, дбати про забезпечення військових частин. Ухвали набували чинності після цісарської санкції. Сейм мав право також законодавчої ініціативи в загальнодержавних справах. 1867 р. він перейняв ще й функції організації судівництва й адміністрації, контролю за провадженням ґрунтових книг, контролю за привілеєм пропінації (шляхетської монополії на виробництво алкогольних напоїв).

На сесіях мав бути присутнім комісар намісництва, якому слово надавали позачергово (як і намісникові). Внесок вважали ухваленим за умови присутності половини всіх послів більшістю голосів. Зміни Крайового статуту набували чинності за умови присутності 3/4 послів 2/3 усіх голосів. Голосування відбувалося вставанням, згодом – підняттям рук, вибори – посольськими посвідками. Забороняли участь у засіданнях будь-яких депутацій, а петиції Сейм розглядав, лише якщо їх представляли посли.

Сейм резидував у Львові. Тричі – 1866, 1868 і 1876 рр. – було відхилено пропозиції про скликання сесій у Кракові. Оскільки в той час столиця Галичини не мала зали, яка відповідала б кількості та рангу послів, то перші двадцять років сесії Сейму відбувалися в театрі Скарбека (нині – театр ім. М. Заньковецької). Це давало підстави для дотепів, тим паче, що на стелі було зображено сцени з балету. «Зала була невелика, переобладнані на кабінети бокові покої були невигідні, сеймова галерея – затісна, – згадував Казимир Хлендовський. – Однак промови було дуже добре чути. На сцені сидів маршал князь Лев Сапіга, в чамарі, з великим жезлом з ебенового дерева, яким стукав у подіум у мить, коли починалося засідання або коли хотів утихомирити тих послів, які галасували. Місця біля маршала займали секретарі Сейму, нижче сиділи стенографи. Лави були доволі незручними, дерев’яні, незастелені, а перший ряд був призначений для єпископів, ректорів університету й інших достойників».

1868 року на форумі Сейму вперше порушили проблему побудови власної резиденції. 1875-го оголосили конкурс, на який надійшло 30 проектів, чотири з них відзначили преміями. Попри це, 1876 р. Крайова управа доручила опрацювати проект сеймового палацу директору Львівського міського будівельного департаменту Юліянові Гохберґерові. Над декором палацу працювали львівські майстри Леонард Марконі, Тадей Баронч, Зиґмунд Трембецький, Фелікс Мікульський, Зиґмунт Ґорґолєвський, майстри Першої віденської спілки скульпторів, а також варшав’янин Теодор Ріґер, який за скульптурні групи на аттику («Галичина», на фото) та біля входу («Освіта», «Праця») отримав звання почесного члена Флорентійської академії мистецтв. Будівництво розпочали 29 жовтня 1878 р. і закінчили 1881 р. У 1907-1908 рр. добудували праве крило сеймового палацу (автор – архітектор Крайової управи Адольф Камєнобродзький). 1923 р. до сеймового палацу перенесли університет. Нині тут головний корпус ЛНУ ім. Івана Франка.

З огляду на те, що до 1873 року депутації сеймів формували парламент, їхні сесії відбувалися напередодні сесій Рейхсрату. Ця традиція збереглася й пізніше, що створювало незручності: здебільшого останні засідання відбувалися галопом, нерідко сейми зверталися з проханням продовжити їх, і Корона іноді підтримувала такі звернення. Попри зобов’язання цісаря скликати Сейм щороку, сесії не відбулися 1862, 1879 і 1892 рр., що завжди обурювало львів’ян. Цісар міг також розпустити Сейм і призначити нові вибори, він скористався цим правом 1870 року.

Сеймом керували маршал і віце-маршал, яких імператор призначав із числа послів. Згідно з неписаним правилом, віце-маршалом завжди ставав українець, зазвичай єпископ або митрополит (виняток – суддя Юліян Лаврівський, 1869-1872). Першим маршалом був князь Лев Сапіга, який обіймав цю посаду до 1875 р. Він заклав підстави високої вимогливості й об’єктивності у ставленні до послів (див. «Газету» за 21 січня 2005 р.), чого дотримувалися всі його наступники.

До 1907 р. Сейм діяв за регламентом, ухваленим 1863 року. 1907-го ухвалили новий регламент. Сесії починалися з урочистих богослужінь у костелі й церкві. Засідання відкривав маршал. Після нього промовляв намісник, який іноді інформував Сейм про затвердження або не затвердження ухвал. На першому засіданні обирали чотирьох секретарів, чотирьох квесторів і дванадцятьох ревізорів (ревідентів). Секретарі відповідали за письмову документацію сеймових засідань, квестори розподіляли приміщення, керували обслугою, видавали перепустки та стежили за порядком. Ревізори переймалися винятково організацією стенографування. Це була надто виснажлива праця, тому вони чергували по троє, відтак кожна зміна відпочивала по два дні.

Час інавгураційних сесій нової каденції (скликання) здебільшого витрачали на затвердження мандатів, що завжди супроводжували бурхливі дебати. Лише після підтвердження повноважень шляхом голосування «за» більшості та присяги обрані отримували дієти (матеріальне забезпечення) і користувалися привілеєм недоторканності. Ось як звучав текст посольської присяги: «Я як крайовий посол для Королівства Галичини й Володимирії разом із Великим князівством Краківським присягаю його цісарсько-королівській Апостольській Милості Цісареві на вірність, послух, дотримуватися законності і сумлінно виконувати свої обов’язки. Так мені, Боже, допоможи!»

Після присяги посол подавав маршалові руку. 1869 р. отці Йосип Красицький та Іван Наумович зажадали від маршала кн. Л. Сапіги відчитання тексту присяги українською мовою, але отримали відмову. Все ж, починаючи з 1895-го, українці присягали українською. Дієти становили три, а з 1872 р. – п’ять ринських за кожен день сесії. З 1901 року посли отримали також знижки на залізничні квитки.

Про причину відсутності впродовж восьми днів посол мусив поінформувати маршала. Можна було отримати звільнення, такі прохання завжди ставили на голосування, і жодного разу не відмовили нікому. Втім проблеми з кворумом виникали тільки тоді, коли для винесення ухвали потрібна була присутність 3/4 палати. У 1900-х роках дисципліна погіршала: так, 1909 року через брак кворуму не відбувалося кожне друге засідання.

Законопроекти до обговорення спершу готували секції, а згодом – комісії. Найважливішими та найчисельнішими були петиційна, адміністративна й бюджетна комісії. Особливо марудною (хоча й почесною) була праця в петиційній комісії. Оскільки вар’ятів у Галичині не бракувало ніколи, то часто доводилося мати справу з петиціями маразматичного змісту. Слід зауважити, що поступово чисельність комісій зростала, і 1914 р. кожен посол був членом принаймні двох комісій. На останніх сесіях поляки й українці обирали склад комісій окремо.

Окрім урядових пропозицій і пропозицій Крайової управи, Сейм розглядав також внески за умови, що їх підтримали не менш ніж 15 послів. Усі законопроекти мали пройти три читання. Після першого читання їх передавали на розгляд комісії. На цьому розгляд багатьох пропозицій закінчувався: саме так більшість позбувалася невигідних внесків, оскільки комісія могла відкладати їх розгляд на невизначений термін, а після закінчення сесії вони втрачали актуальність. Тому найважливіші законопроекти мали статус термінових (у разі підтримки двох третіх присутніх). Основним було друге читання, а третє здебільшого формальним.

Ухвали набували законного статусу після санкції прем’єр-міністра та цісаря. Фактично все залежало від уряду, який оцінював постанови й давав рекомендації монархові. Очевидно, Франц Йосиф І підписував їх здебільшого механічно: самотужки контролювати законодавчі органи всіх 17 провінцій було неможливо. Сейм регулярно висловлював невдоволення з причини відхилення сеймових постанов або ж затягування процесу їх апробації. Протести мали різні форми. Так, 24 жовтня 1885 р. Трибунал імперії розглянув позов Крайової управи на міністерство освіти, яке відхилило постанову Сейму про передачу функції затвердження шкільних планів органам автономії (досі це була компетенція міністерства).

Для участі в дискусії необхідно було записатися у секретаріаті. Маршал стежив за тим, щоб після промови «за» відбувалася промова «проти», потім знову «за» і т. д. У разі затягування дискусії за умови підтриманої більшістю пропозиції припинити дебати записані промовці зі свого середовища обирали генеральних промовців – «за» і «проти». Посол не мав права промовляти в дебатах двічі. Суворо забороняли читати заздалегідь підготований текст промови. Маршал міг зробити зауваження («закликати до порядку» або «до речі»), відібрати голос, у винятковому випадку навіть усунути неґречного промовця з палати засідань. Утім принаймні протягом 1861-1901 рр., не трапилося жодного такого випадку.

Починаючи з 1910 року, Cейм був паралізований обструкцією українських послів, які домагалися реформи виборчої ординації. 19 жовтня, коли більшість відхилила внесок К. Левицького про негайний розгляд проекту виборчої реформи, з українських лав пролунали вигуки «Ганьба шляхетському Сеймові! Нема виборчої реформи – не буде засідання! А рівночасно з сим піднялися стуки пультів і проймаючий виск трубок, свиставок і інших приладів, так що в залі настав пекольний гамір». Кульмінація настала 15 листопада. «Заглушаюча українська обструкція, що фізично виключала всякі наради і ухвали, – продовжував К. Левицький, – ішла послідовно і безпроривно. Шестого дня української обструкції прибув іще могучий гук дзвона «там-там».

Оця обструкція з нашими протестами проти нелегального ведення засідань сеймових перетривала 45 годин і 42 мінути, та польська більшість не могла рушитись уперед, і дня 16 листопада 1910 р. мімікою приймила краєвий бюджет. Так закінчили ми переломову сесію галицького Сойму». Слід зауважити, що, згідно з регламентом 1907 р., маршал (у той час – граф Станіслав Бадені, див. «Газету» за 14 жовтня 2005 р.) мав необмежені повноваження усування неґречних послів, але не скористався ним. Обструкція тривала, доки 1913 р. польська більшість не зробила реальних кроків назустріч жаданням української меншості.

Посли мали право на інтерпеляцію (депутатський запит). Так само, як внески, інтерпеляції включали до порядку денного в разі наявності 15 підписів. Можна було уникнути відповіді на інтерпеляцію, але водночас необхідно було обґрунтувати відмову. Спочатку уряд здебільшого відповідав на інтерпеляції (тим паче, що вони траплялися рідко і завжди мали резонанс), проте від 1895 року кількість їх суттєво зросла, проблема стала банальною, тому намісництво часто ігнорувало інтерпелянтів. Окрім петицій, посли могли також вносити протести.

Сейм урядував двома мовами: польською й українською. Остаточно статус української мови затвердили 27 квітня 1866 року. Внаслідок несподіваної підтримки гр. А. Ґолуховським (див. «Газету» за 6 серпня 2004 р.) вимог українських послів польська більшість усе ж проголосувала за надання українській мові офіційного статусу: органи автономії були зобов’язані відповідати на звернення українською мовою по-українському, протоколи та звіти Крайової управи друкувати обома мовами, так само в третьому читанні проекти ухвал мали б розглядати у двомовній версії (за мовчазної згоди українських депутатів останнього Сейм не дотримувався, оскільки це затягувало б засідання).

Стенографічні тексти промов українських послів друкували українською латинським шрифтом. Під час перших сесій з обох сторін лунали зауваження про нерозуміння мови, проте це був елемент тактики, і між собою посли розумілися без проблем. У стенографічних звітах, починаючи з 1910 року, українські промови друкували двома колонками: і кирилицею, і латинкою.

Юридичний процес традиційно завершується публікацією ухвал. Для цього ще 1848 р. закладено Dziennik ustaw i rozporzadzen’ krajowych dla Kro’lestwa Galicji i Lodomerji wraz z Wielkiem Ksiestwem Krakowskiem (виходив до 1916 р.). Його український близнюк – «Вістник законів і розпоряджень краєвих для Королівства Галичини і Володимирії з Великим Князівством Краківським» (1855-1917). Щоправда, переглянувши декілька річників цих видань, я не зауважив публікації жодної сеймової ухвали. Отож, як вирішували цю проблему, остаточно з’ясувати не вдалося. Офіційну інформацію про сеймові ухвали публікувала також урядова Gazeta Lwowska. Очевидно, інформація про найважливіші з них присутня на шпальтах усіх галицьких політичних часописів. Проте юридичну силу мали лише публікації в урядових виданнях.

Недосконалість Галицького крайового сейму щодо захисту інтересів українців

Права Галицького крайового сейму в економіко-господарських справах були обмежені вже самим крайовим статутом, за яким до відання сейму належало виконання різних загальнодержавних завдань господарського характеру за рахунок місцевого населення. До обов’язків сейму входило: побудова і підтримування місцевих доріг, будівництво приміщень для державних установ, будівництво і підтримування казарм, в’язниць тощо за рахунок крайового фонду. Такий самий характер мав і обов’язок фінансування соціального забезпечення, тобто покривання з крайового фонду коштів утримання будинків для непрацездатних стариків, інвалідів, безпритульних сиріт та ін. Зрозуміло, що й ці кошти доводилось брати з далеко не заможних осіб. Для покриття цих витрат за сеймом було збережено право схвалювання крайового бюджету, який набував чинності тільки після затвердження його центральним урядом і одержання імператорської санкції.

Яскравим прикладом повного обмеження Галицьким сеймом інтересів українського народу можуть бути рішення про розподіл коштів крайового бюджету. Наприклад, з 730 тис. крон, виділених за бюджетом 1911 р. на дотації місцевим науковим і навчальним закладам, на частку українських установ припадало лише 75 тисяч. З 214 тис., призначених на театри, польські трупи одержали 186 тис., а українські — лише 1 тис. крон. За бюджетом 1912 р. з фонду допомоги приватним школам українські навчальні заклади одержали лише 350 крон. «Ви — говорив з трибуни Галицького сейму депутат Антонович, — прямо нехтуєте нами… Конституція є для нас тільки мертвою буквою…, і ми сьогодні не маємо ні народних ні природних прав. Прошу вибачення, оскільки ми маємо рівне управління, а може з певної точки зору ми протеговані, але тільки у сфері податків».

Галицький сейм стягував у два рази більший крайовий податок на пиво, ніж інші австрійські області, встановив крайовир податок на спирт у розмірі 30-40 гелерів з літра (такого податку зовсім не було в інших частинах Австро-Угорщини) і накладав на населення крайові додатки в два-три, а іноді навіть у чотири і п’ять разів більші, ніж у Нижній Австрії.

Висновки. Логічною була б думка, що польські політики вважали Сейм Галичини спадкоємцем сеймових традицій Польського королівства. Проте таке твердження перебільшене. Це може видатися дивним, але на форумі Галицького сейму поляки апелювали до власної державно-політичної традиції зрідка. Парадоксально, проте частіше це робили українці, надто коли була нагода продемонструвати моменти підтримки польською Короною домагань їхніх предків.

Жодного такого випадку не зауважено на рівні преси. Річ не лише в тому, що часті згадки про Річ Посполиту в Сеймі дратували б австрійський уряд. Інститут Галицького сейму був породжений не польськими національно-визвольними змаганнями, а духом австрійського лібералізму, і саме так здебільшого його сприймали сучасники.

Слід враховувати й те, що самі поляки старанно сприяли формуванню враження про Сейм як про установу передовсім галицьку, польсько-українську. У цьому був також зацікавлений Відень: символічно, що цісар завжди призначав заступником маршала (спікера) лише українця. Крім того, варто брати до уваги й федералістські підстави тодішнього політичного світогляду поляків, ідеалом яких була Люблінська унія.

У ментальності сучасників Галицький сейм, безперечно, займав одне з провідних місць. Поступово інтерес поляків до Сейму поменшав, у їхній уяві він поступово трансформувався у щось звичне та повсякденне. Натомість в українському середовищі протягом 1870-х років зростав скептицизм. Особливо це характерно для москвофілів, які, вважаючи Сейм інструментом полонізації, поступово перестали приділяти провідну увагу сеймовим змаганням. Але на початку 1880-х років суттєво зріс інтерес до Сейму народовців, які, чудово засвоївши конституційний світогляд, уміли досягати успіху навіть в умовах абсолютної меншості, а тому цінували механізми автономії.

Політика Галицького крайового сейму призвела до великого зубожіння народних мас. Положення було настільки загрозливе, що на це звертав увагу ряд депутатів сейму. «Вважаю необхідним пригадати, — зазначав відомий польський політичний діяч депутат Вітос, — що після 53 років існування цього сейму край опинився майже на березі фінансової руїни, затягнув дуже тяжкі борги і нині цей сейм і, безумовно, наступний добре насушить собі голову, до того як доведе до рівноваги».

«Рівновага», однак, не наступила, і розпад Австро-Угорщини в жовтні 1918 р. поклав кінець існуванню Галицького крайового сейму, який більше півстоліття був знаряддям соціального і національного пригнічення галицьких українців.

Література

УДК 94(438+47)»1914/1915″ UDC

DOI: 10.17223/18572685/45/14

ГАЛИЦКАЯ РУСЬ В РОССИЙСКИХ НЕПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЯХ НАЧАЛЬНОГО ПЕРИОДА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ*

С.Г. Суляк

Томский государственный университет Россия, 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36 E-mail: sergei_suleak@rambler.ru

Авторское резюме

В годы Великой войны в Российской империи вышло немало публикаций, посвященных истории и современному положению Галичины, Буковины, Угорской Руси и коренному населению этих земель — русинам. Выпуск книг, брошюр, выход статей в газетах и журналах были вызваны усиливавшимся интересом общественности и военных кругов к этим регионам, где велись боевые действия. В свое время эти территории были в составе Древней Руси, и там проживало население, в массе своей считавшее себя русским. Значительная часть публикаций носила пропагандист-ско-просветительский характер, и их целью было информирование общественности и военных кругов об истории, современном положении и политических движениях в Подъяремной Руси — исконно русских землях, находившихся под владычеством Австро-Венгрии. Речь шла о Восточной Галиции, Буковине и Угорской (Подкарпат-ской) Руси.

В статье использованы некоторые работы, посвященные Восточной Галиции. Две из них увидели свет в 1914 г., остальные — в 1915 г. В большинстве из них материалы подаются с общерусских позиций, и местное русинское население называется русским либо малорусским. Две работы написаны авторами украинофильской ориентации.

В данных книгах и брошюрах не только содержится немало полезных сведений по истории, культуре, экономики, демографии, национальному составу Восточной

* Работа выполнена в рамках программы повышения конкурентоспособности Томского государственного университета.

Галичины, но и дается характеристика русского и украинофильского (мазепинского) движений. В некоторых приводятся интересные аналитические выкладки.

GALICIAN RUS IN RUSSIAN NON-PERIODICALS DURING THE EARLY STAGES OF WWI*

S.G. Sulyak

Tomsk State University 36 Lenin Avenue, Tomsk, 634050, Russia E-mail: sergei_suleak@rambler.ru

Нами было проанализировано содержание ряда непериодических изданий, вышедших в начальный период Великой войны (19141915 гг.), описывающих Восточную Галичину. Выход данных работ был обусловлен началом боевых действий и последующим занятием русской армией Восточной Галиции, что вызвало интерес к данному региону со стороны российской общественности и необходимость

* This research is supported by Tomsk State University Competitiveness Improvement Program.

информирования его, а также офицеров и солдат об истории, населении края и степени его лояльности к России.

В одном из наших материалов была приведена численность населения Австро-Венгрии в разрезе национального состава и вероисповедания (Суляк 2016). В Галиции1, по данным переписи 1910 г., как указал в своей книге «Галиция накануне Великой войны 1914 года» профессор Н.В. Ястребов, проживало 8 022 126 чел. За 10 лет (1900-1910 гг.) население увеличилось на 709 736 чел. (на 9,7 %). Естественный прирост достиг за десятилетие 1 198 152 чел. (15 %). Однако в этот период по экономическим причинам эмигрировало (в основном в Америку) 448 416 чел. (6,67 %). Причем из Западной (польской) Галиции в США уехало в 1,7 раза больше населения, чем из Восточной (русской) в Америку и Канаду. 80 % населения Галиции проживало в 6 075 сельских общинах (гминах) и 5 390 имениях, 20 % -в 171 городе и местечке (Ястребов 1915: 17). Границей между сплошными поселениями поляков и русинов (Н. Ястребов предпочитал использовать термин малороссы2. — С.С.) была река Сан (популярное выражение галичан: «Знай, ляше, по Сан — наше») (Ястребов 1915: 21).

Исследователь отмечал сложность определения национального состава Галиции: австрийская статистика не признавала термин «материнский язык» и использовала «обиходный язык» (разговорный язык — Umgangssprache. — С.С). Кроме того, евреев считали по вероисповеданию, по «обиходному» же языку они записывали себе язык другой национальности. В переписи 1910 г. по разговорному языку было 4 675 612 поляков (58,6 % населения), куда вошли и евреи, которые причислили себя к ним, 3 208 092 малоросса (40,2 %) «вместе с причисляющими к ним немногими евреями», 90 416 немцев (1,1 %) «с включением считающих себя немцами евреев». По сравнению с переписью 1900 г. количество поляков увеличилось на 693 579 чел. (на 17,14 %). В 1900 г. их было 3 982 033 чел. (54,7 % населения). Немцы потеряли 122 011 чел. (их количество уменьшилось на 57,44 %). В 1900 г. их насчитывалось 212 427 чел. (2,9 %). Количество малороссов увеличилось всего на 127 649 чел. (на 4,35 %). В 1900 г. их было 3 080 443 чел. (42,3 %). Н. Ястребов считал, что такое изменение произошло за счет еврейского населения, которое «отпадает» от малороссов и немцев. В 1900 г. из 811 183 евреев поляками записалось 638 183 чел., немцами — 138 тыс. и 35 тыс. — малороссами. Также около 200 тыс. малороссов, в основном католиков, записалось поляками (Ястребов 1915: 18-19).

Н. Ястребов для более объективной картины сравнил данные переписей по обиходному языку и вероисповеданию исходя из того, что большинство поляков были католиками (среди них было

незначительное количество русинов, а также немцев и чехов), русинов — униатами, евреев — иудеями; протестантами были, главным образом, немцы (эти данные мы свели в таблицу). По мнению ученого, «число действительных поляков (без примыкающих к ним евреев и малороссов) не столь превышает число действительных малороссов, сколь можно было бы определить на основании «обиходного языка»». Он также считал, что «процесс ополячивания малороссов, в общем несомненный, не так силен, как можно было бы заключить на основании данных об «обиходном языке»». Отмечено было и то, что численность евреев, которые ополячиваются, растет медленнее численности поляков и малороссов, а «настоящие немцы идут по пути исчезновения из Галиции» (Ястребов 1915: 20).

Население Галиции по разговорному языку и вероисповеданию (по результатам переписей 1900 и 1910 гг.)

Показатель Результаты переписи населения 1900 г. Результаты переписи населения 1910 г. Изменение численности

чел. % чел. % чел. %

по разговорному языку

польский 3 982 033 54,7 4 675 612 58,6 693 579 17,14

рутенский 3 080 443 42,3 3 208 092 40,2 127 649 4,35

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

немецкий 212 427 2,9 90 416 1,1 -122 011 -57,44

по вероисповеданию

католики 3 350 512 45,7 3 731 569 46,52 381 057 11,64

униаты 3 068 974 42,5 3 338451 42,8 269 447 8,67

иудеи 811 183 11,1 872 975 10,81 61 792 7,62

протестанты 45 812 0,6 37 219 0,46 -8 593 -18,8

К западу от р. Сан в 1910 г. жило 2 730 342 поляка (составлявшие здесь 94,3 % населения). Так как из них только 2 521 186 были католиками (86,2 %), то к числу поляков относится и 233 486 евреев (7,9 %). Русинов в Западной Галиции насчитывалось 132 624 чел. (4,5 %). Их компактные группы проживают в основном в уездах Новый Сонч, Кросно, Грибов и Горлицы.

В Восточной Галиции поляков было 1 944 270 чел. (38,1 % ее населения), католиков — 1 210 383 (23,7 %). Поляками по языку записалось 638 409 евреев (12,5 %). Здесь находилось более 76 % евреев всей Галиции. Поляки вместе с евреями в основном проживали в городах, местечках и крупных имениях. Русинов (по терминологии Н. Ястре-

Считавшие себя поляками в Восточной Галиции (и католики) составляли почти 2/5 населения Восточной Галиции, русины (и униаты) -более 3/5. Н. Ястребов отметил факт роста польского населения. С 1900 по 1910 г. он составил 33,6 %, а католиков — 20 %. Количество же русинов возросло за этот период на 4,3 %, униатов — на 9,2 %. Причинами этого были эмиграция русинов из-за тяжелых экономических условий, переселение польских колонистов из Западной Галиции, присоединение к носителям разговорного польского языка евреев, ополячивание самих русинов посредством браков с католичками, польской школы, католической церкви, польской власти и польского капитала (Ястребов 1915: 21-23).

Касаясь расслоения русинов на «общекультурной почве» на русофилов3 (москвофилов, москалефилов — от пренебрежительного польского прозвища русских — москали. — С.С.) и украинофилов, Н. Ястребов подчеркивает, что вначале оба движения боролись против «польской исключительности». Однако позже часть народовцев, руководимых в том числе и украинцами, выходцами из России, объявила «угоду» с поляками на сейме 1890 г. («новая эра»). Она продлилась 3-4 года. Поляки за это время пошли на ряд мелких уступок малороссам. В официальных изданиях, служебной переписке и школах было введено малорусское правописание, «внешне отделившее культуру галицких малороссов от культуры России». Под влиянием старорусов (русофилов) и радикалов вскоре союз с поляками был разорван. Касаясь финансирования двух движений, автор отмечает, что старорусы слабо поддерживались Россией (только несколькими организациями, в частности Галиц-ко-русским обществом), народовцы (украинцы) получали значительную материальную и моральную поддержку из украинских кругов России. В конце 1890 — начале 1900 г. народовцы объединились с частью радикалов и создали Национально-демократическую партию. Ее возглавил Ю. Романчук, парламентским лидером стал К. Левицкий, а теоретиком — М. Грушевский. Своей целью партия провозгласила объединение

всего «украинского» народа в одно государство, отдельное от России. Австрийское центральное правительство и местные органы власти стали поддерживать партию (Ястребов 1915: 129-135).

В 1900 г. старорусы создали Русскую народную партию (ее руководящий орган — Русская Рада). В 1909 г. партия разделилась на старокурсников и новокурсников.У последних были более выражены общерусизм, независимость от правительства. Новокурсники подвергались политическим преследованиям, особенно в 1912-1914 гг., во время обострения отношений с Россией: «В согласии с желанием центрального правительства, при приветствиях со стороны украинцев, местные польские власти закрывали ученические общежития -«бурсы», воспрещали изучение русского языка, чтение русских классиков, преследовали движение к православию и оскорбляли святыни его (храмы и т. д.), устраивали — при участии украинцев — процессы против старорусов по обвинению их в государственной измене (дело оправданных присяжными — поляками же и евреями — свящ. Сандовича и Гудимы, гг. Бендасюка и Колдры в 1912-1914 гг.) и т. д.» (Ястребов 1915: 136-137).

В очерке профессора Харьковского университета А.Л. Погодина «Зарубежная Русь» представлены история, статистические, этнографические и экономические сведения о зарубежной Руси (Галиции, Буковины, Угорской Руси), ее культурной жизни и национальном пробуждении, дается обзор русского и украинского движения. А. Погодин писал, что русское население Австро-Венгрии в политическом плане разъединено (Галиция, Буковина — в составе Австрии, ряд комитатов — в составе Венгрии) и «представляет одну географическую полосу, которая непосредственно примыкает на востоке к Холмской, Волынской и Бессарабской губернии (к самой северной части последней» (Погодин 1915: 4). В Галиции, по переписи 1910 г., уточнял автор, жило 3 208 тыс. русских, из которых на Восточную Галицию приходилось 2 994 тыс. В этой области русские составляли около 63 %, поляки — свыше 32,5 %. Исследователь считал, что австро-венгерская статистика не дает точного представления об этих двух основных группах населения, так как «при перечислении официально признанных народностей евреи отдельно не упоминаются. Они распределяются по рубрикам среди говорящих на немецком, польском или русском (русинском, официально — ruthenisch (рутен-ском. — С.С.)) языках» (Погодин 1915: 4). Однако в статистике религий представителей иудейского вероисповедания в Галиции было 10,86 %. Галицийские евреи, как писал А. Погодин, «вынужденные указывать своим родным языком один из признаваемых в империи, обычно признают за таковой польский или немецкий, но не русский,

так что численность русского населения Галиции, определяемая официальной статистикой, не может быть преувеличена сколько-нибудь значительно» (Погодин 1915: 4).

По приводимым данным галицко-русского статистика В. Охра-мовича, евреев, записавшихся в рубрику поляков, было 450 тыс., а записавшихся в рубрику русских — 39 тыс. Количество русских по уездам в среднем колеблется между 50 и 70 % (максимальный — не выше 86 %). Большинство галицких русских — униаты, «к униатскому вероисповеданию принадлежат и русские Венгрии, численность которых, согласно не всегда достоверным данным венгерской официальной статистики, равнялась в 1910 г. 472 587 чел., тогда как русское население Буковины, присоединенной к Австрии не от Польши, но от Турции, осталось православным, как и румыны. В Буковине русских более 305 тыс. (38,38 %), а румын 273 тыс. (34,38 %)». Ученый выводит численность всей зарубежной Руси в Австрии (Буковине и Галиции) и в Венгрии в 1910 г. в 3 985 780 чел. (Погодин 1915: 5).

Описывая рост национального самосознания населения, А. Погодин указывает, что «тот язык, на котором писали люди старого поколения, стремившегося к литературному единению с Россией, оказывался настолько безобразным, настолько чуждым и русскому языку, и местным народным говорам, что это «язычие» внушало к себе только насмешки». Новое поколение, образовавшееся в начале XX в., «правильно писало и говорило по-русски, поддерживало оживленные связи с Россией и т. д.». Однако «общий путь развития галицко-русской интеллигенции пошел иным путем, мимо России и даже более того: враждебно России, от которой украинцы стремились возможно обособиться». Исследователь считает, что, скорее всего, этот процесс «не имеет того всеобщего характера, какой стремились придать ему главные деятели движения», полагая, что начало войны застало «процесс образования обособленного украинского национального самосознания в Восточной Галиции не завершившимся». На это «указывают и неустойчивость литературного украинского языка, и то влияние, какое имеют в движении отдельные лица, собственно главари «кружков», и переходы людей из одного (москалефильского) лагеря в другой (украинский)» (Погодин 1915: 19-20).

Этот печальный факт разрыва общерусского культурного единства, по словам ученого, объясняется как сочувствием австрийской власти такому разрыву, так и стремлениями политических вождей Галицкой Руси обосновать свою борьбу за политические права народа в Австрии связью с народными массами.

Он упоминает, что украинцы «заставили польское большинство Галицийского сейма принять в 1913 году новый избирательный закон,

обеспечивающий русскому населению страны более справедливое и более широкое представительство», «добились обещания устроить в Галиции отдельный русский университет» (Погодин 1915: 20-21).

В течение последних 15 лет вялая деятельность галицко-русских политических партий (под ними А. Погодин понимает и украинские, и москвофильские партии. — С.С.) приняла чрезвычайно энергичное и бурное течение. Несколько радикальных украинских борются между собой из-за первенства, со всеми ними в свою очередь — «москале-фильство», «сумевшее в лице своих молодых представителей найти путь к достижению своего идеала, литературного, религиозного и политического объединения Галицкой Руси с Россией». Народная масса же в Галицкой Руси осталась почти так же бедна и темна, как и в прошлые годы, и так же эмигрирует в Америку в поисках лучшей доли (Погодин 1915: 22).

В аналитической записке «Современная Галичина. Этнографическое и культурно-политическое состояние ее, в связи с национально-общественными настроениями» (далее записка. — С.С.), составленной при Военно-цензурном отделе Управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта, приво-

ПриложеШе кя «Прикарпатской Руси» Л8 7.

ТИНСИШ А ИИ

Карта русскихъ областей Австро-Венгр1и.

(Русь Галицкая, Буковинская и Угорская).

Рис. 1. Карта русских областей Австро-Венгрии (Прикарпатская Русь 1914).

дится немало интересных сведений о национальном, политическом и экономическом положении в крае. Брошюра датируется июлем 1914 г., некоторые помещенные в ней материалы (в частности, информация о созданном 29 июля (11 августа по новому стилю) 1914 г. в Киеве «Карпато-русского освободительном комитете» и выпущенном им воззвании) позволяют сделать вывод о том, что данная записка появилась после начала боевых действий (19 июля (1 августа по новому стилю) 1914 г. Германия объявила войну Российской империи. — С.С.), вероятно, в первых числах августа по старому стилю (по новому — в середине августа. — С.С.). Записка помечена под грифом «Доверительно. Для широкого ознакомления господ офицеров действующей армии».

В первой главе «Национальности в Галичине и их распределение (русский элемент, польский элемент, евреи и немцы)» дан анализ этнического состава Галиции, во второй — распределение «культурной, политической и экономической силы в Галичине».

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Русский элемент (под ним подразумевались русины. — С.С.), по сведениям авторов, густо населяет всю восточную часть Галичины (от русской восточной и северо-восточной границы до линии Розва-дов — Пржеворек — Дынов и линии, идущей на запад, параллельно Карпатам по Новый Сонч).

Отмечалось, что «русское население (более 3 У4 милл., не считая Буковины) в своей массе крестьянское. Интеллигенцию и полуинтеллигенцию (несколько тысяч) составляют: униатское духовенство (главная масса интеллигенции) и сельские учителя (по деревням); в городах и местечках, кроме духовенства и учителей, интеллигенцию составляют адвокаты, врачи и чиновники. Русских помещиков почти нет».

Вся экономика края (торговля и промышленность) находится «в чужих, преимущественно в еврейских руках. Имеется среди русских крестьянская кооперация, но в слабом, зачаточном развитии. Зато кредитное дело поставлено у русских довольно солидно: его обслуживает густая сеть кредитных кооперативов» (Современная Галичина 1914: 3).

Галицко-русский общественный деятель Д.Н. Вергун в своей брошюре «Что такое Галиция?» указывает западную границу расселения русского племени: от Холмской губернии, по реке Сан, ее притоку Вислоке до истоков Дунайца, затем через Карпатские горы по реке Попрад и водоразделу притока Дуная реки Ваг и западных притоков реки Тисы по реке Шайо (Слана). Южная граница — верховья Тисы до города Токая, восточная — истоки реки Вишеу (Вышевой), притока Тисы.

На этом пространстве от указанных границ до пределов губерний Российской империи — Холмской, Волынской, Подольской и части Бессарабской — живет около 6 млн русского населения. «Несмотря на шестивековое отторжение его от русского корня, оно не утратило своей принадлежности к русскому миру5» (Вергун 1915: 13).

В то же время «русский элемент страдает во всех отношениях от культурного и политического засилия поляков, а также от экономического засилия евреев. Благодаря этому, эмансипационная борьба, которую ведут русские, безуспешна» (Современная Галичина 1914: 5).

Само русское население называет себя в Галичине русинами (в записке — русынами — С.С.), руснаками. Женщины говорят

^. № 1. 10 августа 1914 г. Приложение к «Прикарпатской Руси» № 1.

Ронге 1939 — Ронге М. Разведка и контрразведка. 2-е изд. / Пер. с нем. М.: Воениздат НКО СССР, 1939. 244 с.

Современная Галичина 1914 — Современная Галичина: этнографическое и культурно-политическое состояние ее, в связи с национально-общест-

венными настроениями. Записка составлена при Военно-цензурном отделе Управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта (июль 1914 г.). : Походная тип. штаба главнокомандующего армиями, 1914. 30 с.

Суляк 2016 — Суляк С.Г. Русины в воспоминаниях участников Великой войны. Русин. 2016. № 2 (44). С. 73-92. DOI: 10.17223/18572685/44/6

Baladyzhenko, K. (1915c) Bukovina («Zelena Rus'») i ee proshloe . Petrograd: V. i I. Linnik.

Vergun, D. (1915) Chto takoe Galitsiya? . 2nd ed. Petrograd: Lukomor’e.

Vereshchagin, V.A. (1915) Staryy Lvov . Petrograd: Sirius.

Anon. (1915a) Galichina, Bukovina, Ugorskaya Rus’ . Moscow: Zadruga.

Anon. (1915b) Galichina, Bukovina, Ugorskaya Rus’ . 2nd ed. Moscow: Zadruga.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Pogodin, A.L. (1915) Zarubezhnaya Rus’ . Petrograd: P.P. Soykin.

Prikarpatskaya Rus’. (1914) Prilozhenie k «Prikarpatskoy Rusi» . 10th august.

Суляк Сергей Георгиевич — кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник лаборатории междисциплинарных исследований Томского государственного университета (Россия), президент Общественной ассоциации «Русь» (Молдова).

Угорская Русь — северо-восточная часть Венгрии, примыкающая на севере и востоке к Галичине и Буковине. Славяно-русское племя с древнейших времен жило в Карпатах и за ними. Районы их заселения простирались на юго-запад по обе стороны Карпатских гор, вплоть до Дуная, задолго до вторжения угров в Паннонию. Независимое русское княжество существовало, по рассказам анонимного нотаря короля Белы, в X веке на севере Венгрии: угоро-русский князь Лаборец сидел в Ужгороде (Унгваре). В 1339 году в Угорскую Русь прибыл из Подолии литовский князь Федор Кориатович с дружиной (по другим источникам — с переселенцами численностью до 40 тысяч человек), с согласия короля Ласло I поселился в Мукачеве и на так называемой Чернецкой горе поставил православный монастырь во имя святого Николая. Из этого монастыря вышли первые угро0русские (независимые от львовских и перемышльских) православные епископы. Русское население, вошедшее в состав венгерской державы, было свободным и управлялось князьями-воеводами, назначаемыми королем из членов своего рода. После пресечения рода Арпадов князьями стали назначаться вельможи. Угро-русские пользовались известной автономией: народ избирал собственных чиновников — так называемых кенезиев и крайников. Впоследствии русское население потеряло эти привилегии. Введение унии ввергло Угорская Русь в тяжелую и непрестанную борьбу за православие, которая разделила и обессилела народ.

Использованы материалы из кн.: Богуславский В.В., Бурминов В.В. Русь рюриковичей. Иллюстрированный исторический словарь.