ДУХОВНЫЙ РЕГЛАМЕНТ 1721 года — законодательный акт, реформировавший систему управления Русской православной церкви.

Про­ект Духовного регламента по по­ру­че­нию ца­ря Пет­ра I со­став­лен епископом Псков­ским Фео­фа­ном Про­ко­по­ви­чем, яв­лял­ся од­ним из яр­ких об­раз­цов литературного твор­че­ст­ва ав­то­ра. По­сле мно­го­численных ис­прав­ле­ний и по­пра­вок ца­ря, а так­же са­мо­го ав­то­ра, се­на­то­ров и ду­хо­вен­ст­ва (епи­ско­пов, ар­хие­ре­ев, ар­хи­ман­д­ри­тов) был ут­вер­ждён ука­зом Пет­ра I от 25 января (5 февраля); в окон­ча­тель­ной ре­дак­ции опуб­ли­ко­ван 16(27) сен­тяб­ря.

Ис­точ­ни­ка­ми для Духовного регламента по­слу­жи­ли «Сто­глав» (до­ку­мент, при­ня­тый на Сто­гла­вом со­бо­ре 1551 года), Корм­чие кни­ги XIII-XVII веков, про­тес­тант­ские цер­ков­ные ус­та­вы (Kirchenordnungen) и др. Духовный регламент со­став­лен по об­раз­цу рег­ла­мен­тов ра­нее об­ра­зо­ван­ных гражданских уч­ре­ж­де­ний.

Со­сто­ял из трех час­тей: в первой час­ти да­но об­щее оп­ре­де­ле­ние но­во­го уст­рой­ст­ва цер­ков­но­го управ­ле­ния, во второй — оп­ре­де­лены обя­зан­но­сти Си­но­да, в третьей — свя­щен­ни­ков. Со­глас­но Духовному регламенту, цер­ковь бы­ла под­чи­не­на го­су­дар­ст­ву, пат­ри­ар­ше­ст­во уп­разд­не­но, вме­сто не­го уч­ре­ж­дён кол­ле­ги­аль­ный ор­ган управ­ле­ния РПЦ — Ду­хов­ный кол­ле­ги­ум (Си­нод). Царь объ­яв­лял­ся «край­ним су­ди­ёю» ду­хов­но­го ве­дом­ст­ва, блю­сти­те­лем «пра­во­ве­рия и вся­ка­го в церк­ви Свя­той бла­го­чи­ния». Си­нод воз­глав­лял­ся пре­зи­ден­том (с мая 1722 года обер-про­ку­ро­ром Си­но­да, свет­ским чи­нов­ни­ком, пред­став­ляв­шим ин­те­ре­сы им­пе­ра­то­ра).

Духовный регламент пред­пи­сы­вал свя­щен­ни­кам за­бо­тить­ся о нрав­ст­вен­ном со­стоя­нии при­хо­жан, усерд­но чи­тать им про­по­ве­ди или цер­ков­ные кни­ги («…все­ко­неч­ная ну­ж­да есть име­ти не­кия крат­кия и про­стым че­ло­ве­кам ура­зу­ми­тель­ныя и яс­ныя кни­жи­цы, в ко­то­рых за­клю­чит­ся всё, что к на­род­но­му на­став­ле­нию до­воль­но есть; и тыя кни­жи­цы про­чи­то­вать по час­тям в не­дель­ные и празд­нич­ные дни в церк­ви пред на­ро­дом»); вме­нял при­ход­ско­му ду­хо­вен­ст­ву док­ла­ды­вать гражданским вла­стям о «зло­умыш­лен­ни­ках го­су­дар­ст­вен­ных», ко­то­рые «на ис­по­ве­ди не изъ­я­вят рас­кая­ния и от­ка­за от сво­его на­ме­ре­ния» (тре­бо­ва­ние прак­ти­че­ски не ис­пол­ня­лось).

Ду­хо­вен­ст­во долж­но бы­ло вес­ти мет­рические кни­ги. Ус­та­нав­ли­вал­ся воз­рас­тной ценз для по­стри­га в мо­на­ше­ст­во (30 лет для муж­чин и 50 для жен­щин). Так­же Духовный регламент обя­зы­вал Си­нод осу­ще­ст­в­лять цен­зу­ру всех ду­хов­ных со­чи­не­ний («Аще кто о чем Бо­го­слов­ское пись­мо со­чи­нит, и тое б не пе­ча­тать, но пер­вее пре­зен­то­вать в Кол­ле­ги­ум»). В 1917 году Духовный регламент был от­ме­нён По­ме­ст­ным со­бо­ром РПЦ

Прочтите отрывок из законодательного акта.

«Между многими… попечениями об исправлении народа нашего…, посмотря на духовный чин, и видя в нём много нестроения и великую в делах его скудость, …на совести нашей поимели мы страх, да не явимся неблагодарными Всевышнему, во исправлении как воинского, так и гражданского чина, пренебрегая исправлением и чина духовного. …Того ради образом прежних, как в Ветхом, так и в Новом завете, благочестивых царей, восприяв попечение о исправлении чина духовного, а не видим лучшего к тому способа, кроме соборного правительства. Потому как в единой персоне не без пристрастия бывает… Устанавливаем духовную коллегию, то есть духовное соборное правительство, которое по следующем здесь регламенте имеет всякими духовными делами во всероссийской церкви управлять».

Используя отрывок и знания по истории, выберите в приведённом списке три верных суждения.

1) Данный законодательный акт издан царём Алексеем Михайловичем.

2) Издание данного законодательного акта относится к 1721 г.

3) В законодательном акте отмечается, что создаваемый новый орган власти будет основан на принципе единоначалия.

4) В результате реформы, к проведению которой относится данный законодательный акт, усилилось подчинение Церкви государству.

5) В тексте законодательного акта отмечается, что издавший его государь провёл преобразования в военной и гражданской сферах.

6) К тому же царствованию, к которому относится издание данного законодательного акта, был создан Приказ тайных дел.

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008

УДК 947

А. А. КИЕНКОВ

Московский государственный областной педагогический институт

ПРОБЛЕМА

ЛИКВИДАЦИИ ПАТРИАРШЕСТВА И СОЗДАНИЯ СВЯТЕЙШЕГО СИНОДА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ XIX в.____________________________________

Историография одной из важных проблем церковных реформ Петра I — ликвидация патриаршества, создание Святейшего Синода входит в круг актуальных вопросов отечественной науки. Обращение к историографическому освоению тем в XIX в. дает возможность более глубоко взглянуть на обозначенные проблемы и современные взаимоотношения государства и церкви.

В конце ХХ — начале XXI вв. усиливается роль Православной церкви в жизни России. В связи с этим растёт объективная необходимость научной разработки важнейших проблем взаимодействия церкви, государства и общества. В этом плане важен анализ богатейшего опыта русской исторической науки XIX — начала XX вв. Цель предлагаемой работы: определить специфические особенности рассмотрения русской исторической наукой одного из важнейших аспектов церковных реформ Петра I — ликвидации патриаршества и создания Святейшего Синода.

Задачи работы:

1. Определить основные подходы к рассмотрению данной проблемы, существовавшие в указанный период.

2. Проследить эволюцию этих подходов на протяжении XIX — начала XX вв., выявить важнейшие факторы, оказавшие влияние на неё.

Уже в XVIII веке определилось направление, в рамках которого учёные и публицисты были склонны давать позитивную оценку всем деяниям Петра I, истолковывать их как исторически необходимые и видеть у них лишь положительные последствия. Такой взгляд нашёл отражение в труде И. И. Голикова1. По его мнению, патриархи российские стремились унизить власть царскую. Пётр уже после смерти Адриана замыслил уничтожить патриаршество как высокое духовное достоинство, не совместимое с самодержавием. «Но как все сословия государственные были, так сказать, привязаны к сему достоинству, то должен был монарх дать простыть в них жару сему, а посему и отлагал время от времени избрание нового патриарха под разными видами…»2. Когда же население, наконец, привыкло к новым порядкам, государь публично уничтожил патриаршество, а на его месте установил соборное правление под названием Правительствующего Синода. Тем самым Пётр принял на себя титул верховного главы церкви. Автор научного труда всячески превозносит этот шаг как проявление мудрости российского государя.

В отличие от И. И. Голикова, Н. М. Карамзин в «Записке о древней и новой России» высказал своё отрицательное отношение к этому деянию Петра I. По его мнению, Пётр уничтожил патриаршество как опасное для неограниченного самодержавия, в то

время как духовенство никогда не противодействовало ни княжеской, ни царской власти. Если в допетровское время духовенство могло учить народ добродетелям, вещать истину государям, то с уничтожением патриаршества у духовенства была отнята свобода. С точки зрения учёного, церковь, подчиняясь мирской власти, теряет свой священный характер. Усердие к ней слабеет, а вместе с тем слабеет и вера. По мнению Н. М. Карамзина, взаимодействие церкви и государства должно основываться на добровольном союзе. «Явная совершенная зависимость духовной власти от гражданской предполагает, что первая бесполезна, или, по крайней мере, не есть необходима

….. 3

для государственной твёрдости»3.

Взгляды Карамзина на проблему ликвидации патриаршества долгое время оставались неизвестными широкому русскому обществу. «Записка» впервые была опубликована в 1837 году, однако из этого и последующих изданий XIX в. было исключено всё, что касается критики учёным петровской церковной реформы. Вероятно, таких взглядов на отмену патриаршества придерживались и иные учёные, а также церковные деятели, но из цензурных соображений они не решались высказаться открыто.

Особый взгляд на отмену патриаршества нашёл отражение в статье А. С. Xомякова «О старом и новом», написанной в 1839 г. По мнению мыслителя, не следует обвинять Петра I в порабощении церкви. «Независимость её была уже уничтожена перенесением внутрь государства патриаршего престола, который мог быть свободен в Царьграде, но не мог быть свободен в Москве»4. Назначение патриарха в России всегда зависело от светской власти. Свобода церкви в России была ограничена задолго до Петра I. Таким образом, в своей политике по отношению к церкви Пётр выступил не как новатор, а как продолжатель действий предшествовавших русских государей.

А. И. Герцен рассматривал ликвидацию патриаршества как часть глубокой революции в государственной и общественной жизни, которую провёл сверху Пётр I. Проблему петровских церковных реформ мыслитель затронул в книге «О развитии революционных идей в России» (написана в 1850 г., опубликована в 1851 году на немецком языке). Герцен утверж-

дал, что восторжествовавшие в России со второй пол.

XVI в. принципы государственного и общественного устройства, пришедшие с Византии, порождали застой. Разрушение Петром псевдовизантийского строя было необходимо для страны, но породило неоднозначные последствия.

По мнению мыслителя, «Патриарх никогда не обладал верховными правами, не был полностью независим от царя, но он сообщал известное единство церкви. Однако Пётр менее всего являлся главой церкви, власть его была совершенно светской. Он никогда не выходил за пределы действительности, и, сведя на нет влияние церкви, больше не думал ни о церкви, ни о религии.»5.

Обращает на себя внимание тот факт, что в научных исследованиях первой пол. XIX в., где рассматривались разные аспекты церковных реформ, проблема ликвидации патриаршества затрагивалась относительно редко. По-видимому, это объясняется тем, что она была тесно связана с рядом острых общественных вопросов того времени (например, с вопросом о праве государства контролировать духовную жизнь общества). Потому обмен мнениями в прессе и печати по вопросам, связанным с петровской церковной реформой, во время правления Александра I и Николая I был возможен только в рамках официальной идеологии. Важно отметить, что упоминаемые выше труды Карамзина, Xомякова, Герцена были опубликованы лишь через много лет после их написания.

В конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. резко увеличивается публикация научных трудов по проблемам петровских церковных реформ. Но лишь со второй половины 60-х годов в печати начали активно выходить исследования, в которых так или иначе затрагивались вопросы, связанные с ликвидацией пат-риаршества6.

В исторической науке конца 60-х — первой половины 80-х гг. XIX в. высказывались разные мнения о том, когда Пётр решил ликвидировать патриаршество. С точки зрения одних исследователей (И. Чистович, Н. Розанов, Н. М. Костомаров, В. Попов, А. Г. Брик-нер и др.), государь принял это решение сразу после смерти патриарха Адриана. В этом случае правление местоблюстителя С. Яворского следует рассматривать как подготовительный период к преобразованию церкви на новой основе. Такой вывод близок мнению И. И. Голикова. По мнению других исследователей (И. Я. Образцов, Н. Востоков), Пётр окончательно решил ликвидировать патриаршество только после 1718 г. Назначение в 1701 г. местоблюстителя, а не патриарха эти исследователи связывали не с долгосрочными планами Петра, но с определённым стечением исторических обстоятельств. Отсюда следует вывод, что Пётр после смерти Адриана в течение ряда лет не исключал возможность назначения нового патриарха. С.М. Соловьёв утверждал, что на вопрос о том, когда Пётр решился ликвидировать патриаршество, вообще невозможно дать определённого ответа.

Причиной ликвидации патриаршества авторы ряда научных трудов считали стремление Петра I покончить с ситуацией, когда в глазах народа глава церкви воспринимался как равный государю (И. Чистович, Н. М. Костомаров, В. Попов). Другой причиной было опасение Петра, что единоличный глава церкви может превратиться в руководителя оппозиции реформам и тем самым затруднить их проведение (Н. М. Костомаров, П. Знаменский, В. Попов, А. Г. Брикнер). С. М. Соловьёв связывал ликвидацию

патриаршества со стремлением Петра I решить проблемы, накопившиеся в русской церковной жизни и объективной невозможностью сделать это силами самой церкви. Некоторые исследователи связывали перемены, происшедшие в русском церковном управлении в 1701 году, также и с мерами Петра, направленными на секуляризацию церковного имущества (И. Я. Образцов, М. И. Горчаков). По мнению И. Чистовича, Н. Розанова, Н. Востокова, образование Св. Синода было связано со стремлением государя ввести церковь в общую систему государственного управления как одну из его ветвей, приблизить формы организации церковного управления к тем, которые оформились в светской власти к 1720 г.

Большинство исследователей того времени признавали, что Св. Синод в системе управления занял место патриарха и получил власть, равную патриаршей. Н. Розанов отмечал, что после учреждения Св. Синода Пётр вернул ему всё, что прежде отошло от духовного ведомства к гражданскому, за исключением лишь некоторых дел. Об этом же писал и П. Знаменский.

Ряд исследователей обращали внимание на то, что в первые годы существования новой формы церковного правления Сенат рассматривал Синод как орган власти, который находится гораздо ниже его по положению. Синоду приходилось отстаивать свои права во взаимоотношениях с Сенатом.

Н. Востоков и В. Попов отмечали, что для Духовного Регламента характерна неудовлетворительная регламентация дел или предметов ведомства.

Обращает на себя внимание то, что в научных трудах 60-х — 80-х гг. XIX в. постепенно усложняется взгляд на церковные реформы Петра I, укрепляется понимание их неоднозначности и противоречивости. Одновременно растёт критическое отношение ко многим аспектам реформ.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Новые тенденции во взглядах на ликвидацию патриаршества и создание Св. Синода проявились в научном труде Н. И. Кедрова7. С точки зрения учёного, Духовный Регламент следует считать именно литературным произведением. Для него характерны недостаток систематичности, частые повторения одного и того же, неполнота, потребовавшая впоследствии многих дополнений.

По мнению Кедрова, Регламент базировался на принципиально разных источниках. С одной стороны, это Священное писание, канонические постановления Православной Вселенской церкви, с другой стороны — идеи европейского рационализма и современного Регламенту гражданского законодательства. Это порождало острые противоречия в Регламенте. Необходимость реорганизации церковной жизни в 1720-х гг. учёный связывал с тем, что благодаря многочисленным реформам в государственном управлении церковь очутилась в совершенно новом для себя положении: полумирской характер с неё был снят, общее неопределённое участие церкви в делах государственного управления прекратилось.

Весь смысл церковных реформ Петра I, по мнению Кедрова, заключался в том, чтобы сообщить административному строю церкви такое устройство, при котором она развивалась бы в гармоничном единении с государством.

Учёный обращал внимание на то, что нигде в законодательных актах того времени нет какой-либо мысли о верховенстве государя в делах церкви. То, что впоследствии светская власть подмяла Синод, не было заложено ни в законодательстве, ни в планах Петра I.

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008

В последнее десятилетие XIX века в научной литературе проблема отмены патриаршества обсуждается активнее, чем раньше. Острее ставятся вопросы о каноничности преобразований Петра в церковном управлении, об источниках Духовного Регламента, о характере взаимоотношений государства и церкви после осуществления реформы.

Н. Л. Заозерский в научном труде отмечал, что в Древней Руси церковь существовала относительно независимо от государства8. С образованием Русского централизованного государства церковь попала под его контроль, который активизируется в

XVII — XVIII вв. Петром I была установлена новая форма церковного правления, которую автор научного труда называл церковно-синодальной.

Заозерский утверждал, Синод был навязан церкви. Он стал церковно-государственным органом управления. Его члены получали полномочия из двух источников — от церкви и от государства. Такой мерой в числе прочих преследовалась цель укрепить силу и значение церковной власти, однако достигнутые при этом выгоды породили ряд неудобств с церковной точки зрения.

По мнению автора, наиболее совершенной формой церковного устройства в России следует считать соборно-патриаршескую.

Острую дискуссию вызвала статья, опубликованная в 1891 г. в апрельском номере Русского вестника под литерой 79. Автор статьи расценивал уничтожение патриаршества как самозащиту государства, против внутренних своих врагов, прикрывавшихся именем церкви.

По мнению автора, церковные реформы Петра были реорганизацией системы ктиторства. Государство пыталось приблизить формы ктиторства к порядкам, существовавшим в стране с древних времён, несколько видоизменив их исходя из ситуации

XVIII в. Пётр I дал определённую форму и узаконил то, что постепенно формировалось в нашей стране под влиянием объективного исторического развития.

С резкой критикой этой статьи выступил Афанасий Васильев в своей публикации10. Он утверждал, что Регламент в нарушении канонических правил отнимает у архиерейства всякую свободу, ставит его в рабскую зависимость от духовного коллегиума. Пётр I присвоил себе положение в церкви несравненно большее, чем можно соединить с понятием ктиторства. Церковную реформу автор связывал в первую очередь со стремлением Петра I к тому, чтобы и в церкви его произвол был законом, со стремлением властвовать не только над телами, но и над душами подданных.

В своей статье «Реформа Петра Великого по высшему церковному управлению» В. Белогостицкий даёт негативную оценку осуществлённой Петром I реформе11. Признавая справедливым мнение, что она была во многом подготовлена предшествовавшим развитием церкви, автор утверждал, что Пётр в укреплении власти государства над церковью пошёл намного дальше, чем его предшественники. При Петре происходит отмена старой формы церковного правления и установление новой. Преобразования Петра были вызваны несвойственными православию стремлениями государства господствовать над церковью, однако сущности православия они не изменили. Автор согласен с высказанным ранее в литературе мнением о том, что Синод не имел в глазах народа такого значения как патриарх.

Более резкую оценку Св. Синоду даёт профессор Т. В. Барсов в своей книге12. «Святейший Синод в его прошлом», СПб, 1896 г.

Автор утверждал, что «В планах преобразователя трудно указать иную цель, кроме принятого намерения ограничить ведомство церкви и стеснить его влияние»13, Барсов очень высоко оценивал период патриаршества в истории русской православной церкви, отмечал, что он был самым богатым явлениями во всех областях церковного благоустройства. По утверждению автора, церковь никогда не высказывала претензий на то, чтобы подчинить себе государство, а потому патриаршество не представляло для него опасности. Соборность приписывалась Синоду только по форме, но не по существу организации. Механизмы деятельности нового органа власти резко противоречили каноническим правилам. Автор отмечал, что церковная реформа Петра имела только отрицательные последствия: церковные дела утратили прежнее течение и жизненность, контроль государства стеснил свободные проявления церковной сферы.

Наряду с научными трудами, содержавшими резкую критику петровских церковных реформ в 90-е годы XIX в. появляются исследования, которые оценивают эти реформы положительно.

В рецензии на книгу Т. В. Барсова протоиерей профессор М. И. Горчаков высказал несогласие с рядом его выводов. По мнению Горчакова, Пётр совершенно не имел намерения ограничить ведомство церкви. Напротив, Государь обнаруживал самые благорасположенные отношения к Св. Синоду и даже готовность расширить его ведомство. Устройство Синода соответствовало принципам государственного и церковного права, а авторитет церковного правительства всегда высоко стоял в сознании и в отношении к нему всех членов русской церкви. Президент Духовной коллегии был поставлен в такое положение, что к его силе и значению ничего не прибавилось бы, если бы ему был дан титул патриарха.

Мнение о том, что отмена патриаршества имела положительное значение для русского общества, нашло отражение также в статье великого философа и мыслителя В.С. Соловьёва14. «Византизм и Россия». Учёный утверждал, что не Пётр I унизил авторитет церкви и подавил свободу народной жизни, но это произошло намного раньше, потому что в России, как и ранее в средневековой Византии, для церкви на первое место встали обычай и обряд. Церковное управление превратилось в отрасль государственного ещё задолго до начала XVIII века. В этих условиях включение церкви как одного из ведомств в общий состав государственного управления на одинаковых началах с остальными отвечало истинному положению вещей. Реформа церковного управления также была связана и с тем, что Пётр I ясно осознал необходимость самостоятельного церковного авторитета не как ограничения, а как восполнения самодержавной власти. Это была одна из естественных, правдивых, а потому и прочных реформ Петра I.

В 1900 году выходит в свет капитальный научный труд обер-секретаря Святейшего Синода, приват-доцента Санкт-Петербургского университета С. Г. Рун-кевича «Учреждение и первоначальное устройство правительствующего Синода». Показывая всю сложность и неоднозначность реформ церковного управления, предпринятых Петром I, Рункевич утверждал, что они были исторически оправданы.

Введение междупатриаршества автор научного труда связывал с необходимостью упорядочения церковного управления и суда. Рункевич отмечал, что положение русской церкви в период междупатриаршества «было с исторической точки зрения естест-

венным как возмездие со стороны государства за предшествовавшее вмешательство церкви в область государственной жизни. С точки зрения канонической, это положение было неправильным, как неправильно, впрочем, и положение в предшествовавшее время, хотя формы управления были соблюдены»15. Однако незаконное вмешательство государства в церковную жизнь ослабило силу церкви, вследствие чего сказалось расстройством и в самом государстве.

Организацию Синода автор связывал со стремлением государства устроить церковное управление таким образом, чтобы правительство церковное шло рука об руку с правительством государственным по пути преобразования сложившегося строя жизни. Учреждением Синода был положен предел вмешательства Сената в ненадлежащую ему духовную область. Установился порядок, при котором Синод был равен Сенату. Церковное правительство приняло патриаршее наследие в полном объёме всего круга дел.

По мнению Ф. В. Благовидова, автора книги «Обер-прокуроры Святейшего Синода в XVIII и в первой половине XIX столетия»16, личные начала, лежавшие в основе старой московской администрации, начали постепенно заменяться коллегиальными ещё задолго до Петра I. Коллегиальная форма правления лучше всего отвечала стремлениям государя поставить церковное правление в непосредственную зависимость от верховной власти, в то время как личное начало могло быть чрезвычайно опасным для государства.

В исторической науке 90-х гг. XIX в. шли споры о соотношении Синода и Сената в общей системе государственной власти. По мнению большинства исследователей, в законодательстве Петра I была изначально заложена идея юридического равенства Синода и Сената. Однако Сенат, опираясь на то, что уже намного ранее он получил большую власть над обществом, попытался поставить Синод в зависимое от себя положение. В острых конфликтах с Сенатом и иными светскими властями Синоду удалось в основном отстоять свои права. По мере того, как отношения высших органов власти обретали устойчивость, эти конфликты стали затухать. Такой точки зрения придерживались С. Г. Рункевич, Т. В. Барсов, И. И. Ольшевский, Ф. В. Благовидов и ряд других авторов. С точки зрения В. Белогостицкого, Синод, несмотря на своё сопротивление, изначально попал в подчинённое положение к Сенату.

В завершение следует отметить, что основные подходы к оценке отмены патриаршества и созданию Св. Синода по-видимому сложились в русской науке не позднее первой половины XIX в. Дальнейшие исследования представляют собой развитие этих подходов, обогащение их новыми идеями и выводами. Показателен тот факт, что в трудах исследователей конца XIX в. находят отражение взгляды, сходные с теми, которые встречаются у И. И. Голикова, Н. М. Карамзина, А. С. Xомякова.

Обращает на себя внимание тот факт, что если в публицистических трудах конца XIX в. часто встречаются самые крайние оценки петровских реформ (абсолютное восхваление, либо полное их отрицание), то в научных исследованиях того времени это имеет место намного реже. Почти все авторы трудов (как бы они не относились к реформам) обращают внимание на существование у них определённых предпосылок, на неоднозначность и противоречивость их результатов. Сложно заметить какую-либо разницу в подходах к оценке церковных реформ между светской и церковной историографией. По-видимому, это

объясняется их активным взаимодействием в то время.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В целом же в исторической науке XIX в. прослеживается постепенное усложнение взглядов на церковные реформы Петра в целом и на отдельные их аспекты. Это происходит из-за роста объёма исторической информации, имевшейся в распоряжении науки, и из-за одновременного усложнения исторического опыта русского народа.

Понимание сложности и неоднозначности церковных реформ Петра I, очевидно, оказало влияние на общественное сознание русского общества. Вероятно, это сказалось и при решении вопросов о реформировании управления Русской православной церковью, обсуждавшихся на государственном уровне в XIX веке, в начале XX века, в частности вопроса о восстановлении патриаршества.

Дискуссия по проблеме ликвидации патриаршества продолжилась и позднее, однако после 1930 г. значительная часть богатого научного опыта XIX — начала XX вв. была предана незаслуженному забвению. Между тем интересные мысли, имеющие большое значение для углубления понимания современной наукой сложности и неоднозначности процесса исторического развития России, как представляется, содержатся в очень многих исследованиях, относящихся к разным научным направлениям XIX в.

Примечания

’Голиков, И.И. Сравнение свойств и дел Константина Великого, первого из римских христианского императора со свойствами и делами Петра Великого, первого российского императора, и происшествий, в царствование обоих сих монархов случившихся, — М.,1810.

2 Голиков, И.И. Указ. соч. Ч.П. С.140.

3 Карамзин, Н.М. Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях. — М.: Наука, 1991, С. 36-37.

4 Xомяков, А.С. О старом и новом. Статьи и очерки // Современник, — 1888, С.46.

5 Герцен, А.И. Собр. Соч. в 30 томах. Т. 7. М.: Изд-во АН СССР, 1956, С. 171.

7 Кедров, Н.И. Духовный Регламент в связи с преобразовательной деятельностью Петра Великого. — М., 1886.

8 Заозерский, Н.Л.О священной и правительственной власти и формах устройства Православной церкви. — М., 1891.

9 2.О нашем высшем церковном управлении // Русский вестник. — 1991. — № 4.

10 Васильев, А. О преобразовании высшего церковного управления Петром I //Русский вестник. — 1891. — №11.

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008

11 Белогостицкий, В. Реформа Петра Великого по высшему церковному управлению // Журнал Министерства народного просвещения. — 1892. — № 6-7.

12 Барсов, Т.В. Святейший Синод в его прошлом. — СПб, 1896.

13 Барсов, Т.В. Указ. соч., С.208.

14 Соловьёв, С.М. Византизм и Россия // Вестник Европы. —

15 Рункевич, С.Г. Учреждение и первоначальное устройство правительствующего Синода. — СПб., 1900, С. 93.

16 Благовидов, Ф.В. Обер-прокуроры Святейшего Синода в XVIII и первой половине XIX столетия. — Казань, 1899.

КИЕНКОВ Алексей Александрович, аспирант кафедры истории.

Статья поступила в редакцию 08.02.08 г.

© А. А. Киенков

УДК 947.083(571.1) о. В. КАЛАШНИКОВА

Омский государственный педагогический университет

ДОСУГОВАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ ГОРОДСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX в.________________________

Статья посвящена исследованию повседневного досуга сибирской городской интеллигенции; выявлена его структура, а также предпочтения интеллигенции в организации

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

своего свободного времени.

Для современной гуманитарной науки характерно обращение к исследованию повседневной жизни. Мир повседневности — реальный человеческий мир, то, что окружает человека, с чем он сталкивается каждый день. Частью повседневности является и досуг.

Тема досуга и развлечений городских жителей уже становилась объектом исследования, но это были либо общие работы, либо работы, посвященные преимущественно чиновникам и купечеству. Учитывая, что современные исследователи признают зависимость свободного времени от социальной страти-фикации, представляется целесообразным изучить досуг различных слоев населения, в том числе интеллигенции; под интеллигенцией в данной работе мы будем понимать работников образования и медицины.

Под досугом понимают совокупность видов деятельности, предназначенных для удовлетворения физических, духовных, социальных потребностей людей в свободное время. Исходя из этого можно говорить о триединой функции досуга: отдых и восстановление, развлечение и общение, развитие различных способностей.

Виды досуга подразделяют на «серьезный» и «несерьезный» («обычный», «случайный»).

Канадский социолог Р. А. Стеббинс определяет серьезный досуг как устойчивые занятия любителя или участника общественной (само)деятельности, которые увлекают человека многочисленными возможностями и свойственной им комплексностью (то есть наличие множества длительных преимуществ — самореализация, духовный рост, самовыражение, чувство достижения, повышение самооценки, чувство принадлежности к общности и самовознагражде-

ние). Все занятия и занимающихся ими любителей относят к следующим категориям: коллекционеры; любители, увлекающиеся разными областями искусства; участники (само)деятельности; изготовители и ремесленники («умелые ручки»); участники спортивных состязаний, игр и турниров. При этом два последних типа досуговых занятий, как правило, не входили в число интересов интеллигенции.

Такой вид досуга как коллекционирование предполагает систематизированное собирание каких-либо предметов. Многие врачи, учителя предпочитали собирать вещи, имевшие отношения к их профессиям или представляющие интерес с точки зрения изучения Сибири. Так, «Тобольские губернские ведомости сообщали, что «С. К. Кузнецов приобрел значительную коллекцию свитков и дел, много лет собиравшуюся одним из томских старожилов. … Все документы, главным образом, касаются Томска и Тобольска с приписанными к ним острогами и заключают в себе весьма любопытные подробности о внутренних распорядках этих городов, положении служилых и иных людей, а особенно инородцев» . Xорошая этнографическая и археологическая коллекция была у А.В. Адрианова. Таким образом, составляя коллекции, интеллигенция ориентировалась, прежде всего, на научную ценность вещей, предметов.

В конце 50-х — начале 60-х гг. XIX в. интеллигенция проводила свободное время в общении, собираясь в чьем-нибудь доме. В Омске, например, подобным центром являлся дом советника Главного управления Западной Сибири Я.Ф. Капустина. На подобное времяпрепровождение указывал и учитель томской гимназии Д. Кузнецов: «У нас с большим успехом составляются домашние сходки и кружки» . Постепенно

Историческое здание Святейшего Правительствующего Синода в Санкт-Петербурге

Святейший Правительствующий Синод (греч. synodos — «сходка», «собрание», «собор») — высший орган церковно-административной власти Русской Православной Церкви, заменявший собой патриарха. Не путать со Священным Синодом — совещательным органом при патриархе

Учреждён 14 февраля 1721 года. Упразднён в 1917 году в связи с началом работы всероссийского поместного собора. Состоял из 79 архиереев. Члены Святейшего Синода назначались императором, управляли Синодом государственные чиновники — обер-прокуроры.

История

В 1718 году, царь Пётр I впервые высказался о необходимости изменения структуры церковного управления и создания Духовной коллегии. Писать проект учреждения Духовной коллегии царь поручил епископу Псковскому Феофану (Прокоповичу) (1681–1736), вызванному в Санкт-Петербург ещё в 1716 году. Именно Феофан с той поры и стал главным помощником Петра в деле проведения церковной реформы. Плодом его труда явился Духовный регламент, составленный к 1720 году, а затем прочитанный и исправленный самим монархом. Главной причиной, по которой была необходима отмена Патриаршества, Феофан считал опасность совместного существования двух властей – духовной и светской. «Простой народ, – говорилось в Духовном регламенте, – не знает, как различается власть духовная от самодержавной, и удивленный славой и честью верховного пастыря церкви, помышляет, что этот правитель есть второй государь, самодержцу равносильный, или ещё и больше его, и что духовный чин есть другое лучшее государство».

Другими причинами, по которым церковная реформа была необходима её устроителям, считались: во-первых то, что дела церковного управления при «соборной форме» правления могут идти непрерывно, не задерживаясь за болезнью или кончиной Патриарха, и, во-вторых: правда быстрее достижима при участии в управлении нескольких лиц, а решения «собора», то есть Духовной коллегии, в глазах народа будут авторитетнее и менее зависимы от влияния разных сильных людей.

25 января 1721 года царь издал манифест об открытии Духовной коллегии, а 14 февраля того года в Санкт-Петербурге состоялось ее торжественное открытие. Впрочем, вместо Духовной коллегии новую церковную власть тогда же стали именовать Святейшим Синодом.

Для членов Святейшего Синода Петр I установил специальную присягу, в которую была включена клятва в «верной службе» представителям царствовавшей династии, обязанность «благовременно объявлять… о ущербе Его Величества интереса, вреде и убытке» и хранить служебные тайны. Иерархи клялись в верности антиканоническому возглавлению церковной власти светским монархом («крайнему судии» Духовной коллегии). Присяга в неизменном виде существовала вплоть до начала XX века.

Для осуществления контроля над Святейшим Синодом Пётр, которого опыт научил не доверять своим чиновникам, 11 мая 1722 года создал должность обер-прокурора, указав выбрать на неё «из офицеров доброго человека». Обер-­прокурор был назван «оком государевым» и «стряпчим по делам государственным». Он имел в своём распоряжении синодальную канцелярию и был обязан (по инструкции) находиться «в заседаниях присутствия» Святейшего Синода. В течение Синодального периода церковной истории должность обер-прокурора Святейшего Синода занимали тридцать четыре человека.

Начиная с 1740-х годов значение обер-прокурорской власти постепенно усиливалось, хотя обер-прокуроры в XVIII веке были фигурами с ограниченным влиянием, которое зависело от характера носителей этой должности и степени близости правивших иерархов ко Двору. При императоре Павле I произошёл даже уникальный случай, когда император через архиепископа Санкт-Петербургского Амвросия (Подобедова), уполномочил Синод самостоятельно избрать кандидата на должность обер-прокурора.

В XIX веке ситуация кардинально изменилась. Обер­-прокуроры стали лично монополизировать всю информацию, поступавшую из епархиальных консисторий, и фактически навязывали свои решения Святейшиму Синоду. Начиная с царствования императора Александра I отчёты царю представлял непосредственно обер-прокурор – личные доклады монарху членов Святейшего Синода прекратились. Связь между Синодом и верховной властью стала проходить через обер-прокурора.

Особенно укрепились власть и влияние обер-прокуроров в эпоху императора Николая I при графе Н. А. Протасове. Он был единоличным руководителем церковного управления. При Протасове 1 августа 1836 года появилась особая канцелярия обер-прокурора, которой предоставлялось право решать все дела, касавшиеся церковного управления.

При императоре Николае II произошло окончательное юридическое оформление обер-прокурорской должности: 6 января 1901 года государь утвердил мнение Государственного Совета, согласно которому обер-прокурор Святейшего Синода получил право присутствовать «в Государственном Совете, Совете министров и Комитете министров на равных с министрами основаниях». Тем самым права обер-прокурора были приравнены к правам министров.

При этом юридической власти в Святейшем Синоде обер-прокурор никогда не имел, будучи, по мнению современников, «образом и видом власти без самой власти», ее призраком. Но располагая огромными полномочиями, обер-прокурор, так же как и Святейший Синод, не мог быть полным хозяином в Церкви: «на хозяйничанье его никто не уполномочивал, – писал последний протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский, – и хозяином его никто не мог признать. Он мог всё разрушить, что бы ни создавал Синод, но не мог ничего создать без Синода. Так и жила Церковь без ответственного хозяина, без единой направляющей воли». Это было тем более оскорбительно для Синода, что еще в XVIII веке по просьбе Петра I восточные Константинопольский и Антиохийский Патриархи в особой грамоте от 23 сентября 1723 года признали каноническое достоинство Синода.

Святейший Синод имел административную и законодательную власть в Церкви, располагая правом издавать определения и узаконения по делам веры, предоставляя их на утверждение самодержавной власти. Святейший Синод входил в обсуждение вопросов об открытии новых епархий и викариатств, учреждении новых должностей и духовно­учебных заведений. Им же определялся порядок церковной жизни, избирание кандидатов на епископские кафедры, утверждение и увольнение настоятелей и настоятельниц монастырей, разрешение вопросов о снятии священного сана и монашеского чина, о награждении клириков, открытии новых храмов и обителей, осуществление цензурирования догматических и некоторых других сочинений, свидетельствование мощей святых, установление новых праздников, крестных ходов.

Святейший Синод заведовал делами «Санкт-Петербургской епархии Святейшего Синода» (или Санкт-Петербургской Синодальной области) до появления в ней самостоятельных епархиальных архиереев (см. Синодальная область).

Первоначально, по «Духовному регламенту», Синод должен был состоять из двенадцати человек. 25 января 1721 года в состав Святейшего Синода были назначены: президент – митрополит Стефан (Яворский), два вице-президента – архиепископы Феодосий (Янковский) и Феофан (Прокопович), четыре советника из архимандритов и четыре асессора из протопопов. В последующие годы состав Синода неоднократно подвергался изменениям: в 1722 году к его членам прибавили по одному советнику и асессору; в 1724 году, по смерти митрополита Стефана, звание президента упразднили, оставив двух вице¬президентов с шестью советниками и тремя асессорами, в 1726 году было уже восемь советников, два асессора и вызванные «на чреду служения» архимандриты.

С 1727 года прежние наименования (вице-президент, советник, асессор) уже не встречаются, их заменило общее выражение «член Синода». Архиереи занимали места в Святейшем Синоде в соответствии со старшинством своих епархий. В 1730 году, при императрице Анне Иоанновне, в Святейший Синод снова были назначены архимандриты и протопопы (четыре архиерея, три архимандрита и два протопопа), но так как в течение ряда лет состав его членов не пополнялся, то к 1738 году там заседал только один епископ. Зачастую решения принимались только двумя синодальными архимандритами и одним протопопом. К началу 1741 года в составе Святейшего Синода было три архиерея и три архимандрита. При императрице Екатерине II, в 1763 году, Святейший Синод был ограничен шестью членами (тремя епископами, двумя архимандритами и одним протопопом).

Отношение верховной власти к Святейшему Синоду и специфическое понимание императрицей его функций характеризуется имеющимися сведениями о том, будто Екатерина II вскоре после вступления на престол намеревалась назначить членом Святейшего Синода своего будущего фаворита Г. А. Потёмкина. Потемкин получил задание «место свое иметь за обер-прокурорским столом» и был предназначен в будущем «к действительному по сему месту упражнению». Это место за обер-прокурорским столом он имел в течение шести лет (с 19 августа 1763 года по 25 сентября 1769 года). Из этого начинания ничего, впрочем, не вышло – светские лица в Святейший Синод не попали.

С начала XIX века в Святейший Синод перестали назначать архимандритов. Тогда же по именному указу от 12 июня 1805 года к заседаниям Святейшего Синода стали привлекать епархиальных архиереев – по очереди и на срок от одного года до трех лет. По штату, составленному на 9 июля 1819 года, в Святейшем Синоде было положено иметь семь человек. Столичный архиерей назывался первенствующим членом Святейшего Синода. Звание члена считалось пожизненным. После 1819 года постоянными членами Святейшего Синода в силу занимаемой кафедры стали митрополиты Московский и Киевский. Остальные иерархи и иереи, принимавшие участие в работе Святейшего Синода, именовались присутствующими. В 1835 году император Николай I назначил к присутствию в Святейшем Синоде своего сына – наследника престола великого князя Александра Николаевича. Назначение мирянина вызвало негативную реакцию со стороны русского епископата и прежде всего митрополита Московского Филарета (Дроздова). Это заставило великого князя воздержаться от участия в заседаниях Святейшего Синода, но сам факт подобного назначения – показателен.

В целом, со времени императора Николая I светские власти внимательно следили, чтобы состав Святейшего Синода менялся чаще, а со второй половины XIX столетия стало традицией назначать к участию в заседаниях на два, редко на три года. После 1885 года и вплоть до правления императора Николая II в состав присутствующих в Святейшем Синоде перестали назначать и представителей белого духовенства (протопопов и протоиереев). При Николае II представители белого духовенства допускались в Святейший Синод в качестве исключения. В нем в разное время присутствовали протопресвитеры военного и морского духовенства, протопресвитеры придворного духовенства, а в 1908 году к присутствию был назначен имевший всероссийскую известность протоиерей Иоанн Кронштадтский.

Сессия Святейшего Синода под председательством сщмч. Владимира (Богоявленского), митр. Киевского (в центре), слева от него — архиеп. Финляндский Сергий (Страгородский). 1914-15 гг. Фото из Православной Энциклопедии

К началу XX века стало нормой номинальное руководство Святейшего Синода столичным митрополитом – первоприсутствующим членом. За всю Синодальную историю было только два исключения из этого правила – с конца 1898 года по 1900 год первоприсутствующим являлся Киевский митрополит Иоанникий (Руднев), а с конца 1915 года по март 1917 года – Киевский митрополит Владимир (Богоявленский). Санкт-Петербургский митрополит, как и любой епископ Православной Российской Церкви, назначался «по указу Его Императорского Величества». Первенствующий член Святейшего Синода председательствовал на заседаниях, руководил прениями, мог в некоторых случаях влиять на их исход, мог возбуждать новые вопросы (последнего права не были лишены и остальные члены Святейшего Синода). Но в течение XIX века влияние столичных митрополитов на ход церковных дел все же было стеснено политическими рамками: регулярно сноситься с носителем верховной власти на очерченных законом основаниях он не мог. Только в феврале 1916 года император Николай II издал повеление, предоставившее первенствующему члену Святейшего Синода права лично делать царю доклады по важнейшим делам. Но в силу инерции этим правом митрополит Владимир (Богоявленский), в то время являвшийся первенствующим членом Святейшего Синода, так и не воспользовался.

С 1721 года и вплоть до революции 1917 года заседания Святейшего Синода проводились три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. На время заседаний в Синоде архиереи не освобождались от управления своими епархиями, а в эпоху обер-прокурорства К. П. Победоносцева (в 1880–1905 годы) стало практиковаться и назначение в Святейший Синод заштатных архиереев. Для заседаний синодальные члены собирались на летнюю (с 1 июня) и зимнюю (с 1 ноября) сессии. Обычно принципиальные проблемы решались зимой, второстепенные – летом. Из постоянных членов Святейшего Синода бессменно заседал митрополит Санкт-Петербургский. Митрополиты Московский и Киевский обычно вызывались на зимние сессии. Часто от голосов именно этих трёх митрополитов зависело направление того или иного синодального дела, ибо они, в отличие от остальных, участвовали в работе Святейшего Синода бессменно.

Изменения в личный состав Святейшего Синода и обер-прокуратуры внесла революция 1917 года. Временное правительство, как некогда император, ввело в состав министров и нового обер-прокурора, который 14 апреля 1917 года добился указа новой власти об освобождении всех членов Святейшего Синода и о назначении новых. Первый послереволюционный состав Святейшего Синода 29 апреля 1917 года заявил, что главная его задача – содействие созыву Всероссийского Поместного Собора. В конце июля 1917 года Святейший Синод постановил своим определением, что ввиду предстоявшего в Москве 15 августа открытия Поместного Собора он переносит свою работу в Первопрестольную. Работа Святейшего Синода в Петрограде была завершена, и его члены выехали из здания Сената и Синода, в котором синодальные заседания проводились с первой половины 1830-х годов. До того Святейший Синод заседал в здании Двенадцати коллегий на Васильевском острове столицы. Тогда же, 5 августа 1917 года, постановлением Временного правительства было учреждено Министерство исповеданий, в ведение которого перешли дела обер-прокуратуры и департамента духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. До преобразования высшего церковного управления Поместным Собором министр исповеданий, которым стал последний в русской церковной истории обер-прокурор Святейшего Синода А. В. Карташёв, получал права и обязанности обер-прокурора и даже министра внутренних дел (по принадлежности).

В ноябре 1917 года на Поместном Соборе впервые за 217 лет был избран патриарх. 17 ноября 1917 года Поместный Собор постановил, среди прочего, со дня возведения на патриаршую кафедру во всех храмах Православной Российской Церкви совершать поминовение Его Святейшества вместо Святейшего Синода, что и последовало с патриаршего настолования 21 ноября того года. А 20 января 1918 года Синод был упразднен и декретом советской власти, очевидно, как старое «политическое» ведомство. 31 января того года Поместный Собор постановил, что вновь учреждённые Священный Синод и Высший Церковный Совет принимают дела церковного управления у Святейшего Синода с 1 февраля. В тот же день Святейший Синод, соответственно, принял своё последнее Определение — за № 273 — «О передаче дел Святейшего Синода Святейшему Патриарху, Священному Синоду и Высшему Церковному Совету». Таким образом 1/14 февраля 1918 года стало днём упразднения Святейшего Синода. В то время патриарх Московский и всея России, святитель Тихон, отмечал символичность этой даты: «14 февраля 1721 года открыт был Святейший Правительствующий Синод и 14-го же февраля (по новому стилю) 1918 года прекратил свои действия» .

Первенствующие члены

Обер-прокуроры

Список обер-прокуроров Синода см. в статье обер-прокурор.

Использованные материалы