Философия бердяева

БЕРДЯЕВ Николай Александрович – русский философ, публицист. Воспитывался в Киевском кадетском корпусе. С 1894 учился на естественном, потом на юридическом факультете университета Св. Владимира (Киев). Увлечение марксизмом, участие в социал-демократическом движении стали причиной ареста Бердяева и исключения его из ун-та (1898). Правда, уже в первой крупной работе «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском» (1901) признание марксистского историзма соседствует с критическими характеристиками «философского материализма». Участие Бердяева в сб. «Проблемы идеализма» (1902) ознаменовало окончательный переход мыслителя на позиции метафизики и религиозной философии. В 1904–05 он редактирует религиозно-философские журналы «Новый путь» и «Вопросы жизни». В годы после первой рус. революции выступает против российского радикализма как «левого», так и «правого» толка (ст. «Философская истина и интеллигентская правда» в сб. «Вехи», 1909; «Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии», 1910). Главными в этот период для определения философской позиции Бердяева стали книги «Философия свободы» (1911) и «Смысл творчества» (1916). Отношение к февральской революции у него было двойственным: падение монархии он считал неизбежным, но и «вступление в великую неизвестность» послереволюционного будущего воспринималось им как чреватое хаосом, падением в «пучину насилия». Последние настроения вскоре возобладали: на первый план в его размышлениях выходит тема революции, приводящей к разрушению органической иерархии общества, «низвержению расы лучших», уничтожению культурной традиции («Философия неравенства», 1923 и др.). Неприятие Октябрьской революции и большевизма не мешало Бердяеву проявлять исключительную активность: он выступал с публичными лекциями, преподавал в университете, организовал Вольную академию духовной культуры, вел семинар о творчестве Достоевского. В 1922 за антиреволюционную деятельность был выслан за границу. Европейскую известность принесла ему работа «Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы» (Берлин, 1924). Осмысление трагического опыта русских революций и тенденций европейского развития привело Бердяева к мысли о завершении «безрелигиозной», «гуманистической эпохи» и о вступлении человечества в «сакральную» эпоху «нового средневековья», характеризующуюся религиозным возрождением и религиозными конфликтами, столкновением христианских и антихристианских идей. В идейной борьбе 20 в., по его мнению, любая значимая идея неизбежно приобретает религиозный смысл. Это касается и коммунизма: «коммунистический интернационал есть уже явление нового средневековья». С 1925 по 1940 Бердяев был редактором журнала «Путь» – ведущего издания религиозно-философской мысли русского зарубежья, где публиковали свои статьи и видные представители европейской религиозной философии (Ж.Маритен, П.Тиллих и др.). В эмиграции Бердяев стал активным участником европейского философского процесса, поддерживая отношения со многими западными мыслителями: Э.Мунье, Г.Марселем, К.Бартом и др. Своими наиболее значительными трудами эмигрантского периода мыслитель считает «Философию свободного духа» (ч. 1 и 2, 1927–28), «О назначении человека» (1931), «О рабстве и свободе человека» (1939), «Опыт эсхатологической метафизики» (1947). Уже после смерти философа увидели свет его книги: «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1949), «Царство Духа и царство Кесаря» (1949), «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» (1952) и др. В 1947 Бердяеву было присуждено звание доктора теологии honoris causa Кембриджского ун-та.

Своеобразие религиозной философии Бердяев видел в том, что она не сводится к системе понятий и представляет собой не столько «знание-дискурс», сколько «знание-созерцание», говорящее на языке символов и мифов. Из символов его собственной философии ключевая роль принадлежала свободе и творчеству, с которыми в конечном счете связаны все прочие идеи-символы: дух, чье «царство» онтологически противостоит «царству природы», объективация – мир жесткой необходимости, обусловливающий драматизм судьбы человека, не способного на путях истории и культуры выйти из пределов «царства природы», трансцендирование – творческий прорыв, преодоление, хотя бы лишь на миг, оков природно-исторического бытия, экзистенциальное время – духовный опыт личной и историко-социальной жизни, имеющий метаисторический, абсолютный смысл и сохраняющий его даже в эсхатологической перспективе. При этом именно свобода определяет содержание «царства» духа, противостоит «царству» объективации. Творчество же, которое всегда имеет своей основой и целью свободу, для Бердяева фактически исчерпывает «позитивный» аспект человеческого бытия. И в этом отношении оно не знает границ, ибо возможно не только в опыте художественном и философском, но также и в религиозно-духовном и моральном опыте личности, в ее исторической и общественной активности. Специфика персонализма мыслителя заключается в том, что он придал свободе метафизический и онтологический статус, признав ее первичность в отношении природного и человеческого бытия и даже независимость от бытия божественного. Свобода угодна Богу, но в то же время она не от Бога. Существует «первичная», «несотворенная» свобода, над которой Бог «не властен», которая «коренится в Ничто извечно». Эта же свобода порождает зло. Тема свободы, по Бердяеву, важнейшая в христианской мистерии. Иррациональная, «темная» свобода «изнутри» преображается Божественной любовью, жертвой Христа. С проблемой свободы связаны и бого-человеческие отношения: свобода человека имеет абсолютное значение, ее судьбы в истории – это не только человеческая, но и божественная трагедия. В неспособности воспринять глубочайший трагизм христианства философ был склонен усматривать коренной недостаток «традиционных» теологических систем, постоянно указывая на их чрезмерный рационализм и оптимизм. Наиболее близкими себе религиозными мыслителями прошлого он считал Экхарта, Баадера, позднего Шеллинга и особенно Бёме. Основное же направление европейской метафизики, восходящей к Платону, находится, по его мнению, в русле онтологического монизма, поскольку утверждает фундаментальную первичность бытия (в его различных формах) и поэтому враждебно идее человеческой свободы и соответственно персонализму. «Нужно выбирать между двумя философиями – философией, признающей примат бытия над свободой, и философией, признающей примат свободы над бытием… Персонализм должен признать примат свободы над бытием. Философия примата бытия есть философия безличности» («О рабстве и свободе человека». Париж, 1939, с. 65). С этой позицией было связано критическое отношение Бердяева к современному «онтологизму» и, в частности, к фундаментальной онтологии М.Хайдеггера. Концепции же сциентистского типа всегда рассматривались им как не имеющие отношения к философскому опыту.

Сочинения:

1. Собр. соч., т. 1–4. П., 1983–1991;

2. О назначении человека. М., 1993;

3. Философия свободного духа. М., 1994;

4. Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995;

5. Истина и откровение. СПб., 1996;

6. В начале пути (письма П.Б.Струве) (1899–1905). – Лица, кн. 3, с. 119–154;

7. Письма к А.Белому (1906–1907). – «Де Визу», 1993, № 2, с. 12–23;

8. Письма к М.О.Гершензону. – «ВФ», 1992, № 5, с. 119–136;

9. Письма В.Иванову (1910–1911). – «Новый мир», 1990, № 1, с. 231–232;

10. Письма к Э.Ф.Голлербаху (1915–1919). – «Минувшее», кн. 14, с. 397–413;

11. Запись о смерти Н.А.Бердяева. – «Российский архив», кн. 1, с. 242–243.

Литература:

1. Полторацкий Η.Π. Бердяев и Россия. Нью-Йорк, 1967;

2. Н.А.Бердяев: pro et contra, Антология, кн. 1. СПб., 1994;

3. Ильин В.Н. Бердяев и судьба русской философии. – «Звезда», 1995, № 11, с. 124–144;

А. Л. Завгородняя

ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ В ФИЛОСОФИИ НИКОЛАЯ БЕРДЯЕВА

Работа представлена кафедрой культурологии Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов.

Научный руководитель — доктор философских наук, профессор Ю. М. Шор

В статье рассматриваются взгляды русского философа Н. Бердяева на проблему личности человека как субъекта бытия. Философ стремится к глубокому рассмотрению проблемы посредством создания целостной антропологии, в русле экзистенциальной философии. По мнению автора, основополагающие аспекты идеи Бердяева о личности, представленные в статье, имеют большое значение для практики современного гуманитарного знания.

Ключевые слова: Бердяев, личность, субъект, экзистенциальная философия, антропология.

A. Zavgorodnyaya

PERSONALITY AS A SUBJECT IN NIKOLAI BERDYAEV’S PHILOSOPHY

Key words: Berdyaev, personality, subject, existential philosophy, anthropology.

Центральной проблемой современного гуманитарного знания, бесспорно, является проблема человека. И это не ново. Уже в начале XX в. русский философ Н. Бердяев считал эту проблему центральной для сознания своей эпохи. Жажда самоопределения и самопознания человека у него носит эсхатологический характер: «Переживая агонию, человек хочет знать, кто он, откуда он пришел, куда идет и к чему предназначен» . Эта проблема

находит свое широкое отражение у представителей самых различных философских школ и направлений. Ф. Ницше, Ф. Достоевский, С. Киркьегор, К. Маркс, З. Фрейд, М. Шелер и другие, в своих теориях во главу угла ставят проблему человека. Перед философской мыслью ХХ в. встает задача создания философской антропологии. До этого времени, по мнению Бердяева, интегральная проблема человека находилась скорее в поле внимания теологии,

Личность как субъект в философии Николая Бердяева

нежели философии. Но ее решение в рамках теологии не представляется ему достаточно полным. Бердяев считает, что философия, причем философия экзистенциальная, способна к более глубокому рассмотрению этой проблемы и созданию целостной антропологии.

Бердяев предпочитает рассматривать человека как часть Бога и духовного мира. Человек принадлежит миру, но одновременно возвышается над ним. Его сознание двойственно, в нем соединяются и природа и дух. Исходным вопросом в определении сущности человека становится метод его познания. Антропологические науки исследуют человека прежде всего как объект. Такой подход к человеку дает возможность исследовать определенные стороны, аспекты, ресурсы человека, что, несомненно, имеет весомое значение для науки, но для философского познания этот подход не приемлем. Человек осознает себя прежде всего субъектом, а не объектом мира. И его тайна также раскрывается прежде всего в его субъективном существовании. Объективация не дает человеку возможности познать специфику своей духовной сущности.

В вопросе преобладания субъективного над объективным Бердяев отдает первенство субъективному началу. Он считает невозможным познание бытия только в качестве объекта. Раскрытие тайны бытия возможно для него лишь в экзистенциальном субъекте. Более того, объекты есть лишь порождение субъектов и никогда наоборот. Эта же мысль по-своему выражена в противоположности «царства свободы» и «царства природы» И. Канта.

Бердяев видит преимущество экзистенциальной философии в том, что в ней гуманистическая теория познания может быть углублена до «теоандрической теории познания» . Человекоразмерность бытия, определение человека как микрокосма и микротеоса, приводит его к идее Богочеловечества. И лишь в ее поле может быть целостно поставлена и решена проблема человека.

Человек возвышается над собой и миром в творческом акте. Он сам как субъект становится творческим актом, в котором преодолевается раздвоенность сознания человека, происходит возвышение духа над природным

миром. В творческом акте человек раскрывается как личность. И в понимании этого основная задача антропологии.

Человек прежде всего личность, в этом выражен замысел Бога о человеке и его призвании. И учение о человеке должно быть прежде всего учением о личности. Что же есть личность? Каждый ли человек есть личность? Мы не находим в учении Бердяева строгой дефиниции личности, впрочем, как и многих других концептов. По его мнению, дать единственное определение личности невозможно, как невозможно дать определение духу, поскольку любое подобное определение будет детерминистично по своей сути. Личность и дух человека невозможно превратить в объекты, так как они абсолютно субъективны. Эту точку зрения разделяет Мунье, говоря, что определять можно только внешние предметы, те, что доступны наблюдению. Для объективированного мира личность — парадокс. В своей единичности, неповторимости она остается иррационалистичной. Объективный мир конечен в своем определении. Личность же не может быть закончена, она не константна, она в вечном творческом поиске, движении, определяет себя изнутри. И ее познание возможно только как субъективное, внутреннее познание.

Тайна личности в ее индивидуальности, неповторимости, «однократности». Несмотря на то что личности могут обладать схожими чертами, это не изменяет их сути. «Личность существует своим не общим выражением, не тем, что у нее два глаза, как у всех людей, а необщим выражением этих глаз» . Личность имеет свою структуру, свои неразделимые составляющие звенья, потеря одного из них приводит к разрушению личности. Личность обладает «сдерживающей формой», аскезой, неповторимым образом «гештальт» . Первое позволяет ей не смешиваться с окружающим миром. Вторая сохраняет ее форму, концентрирует духовные силы. Третий элемент создает образ идеальной личности. Личность призвана к творчеству, ее конституируют самобытные творческие акты, через них она выходит в «мир», через них же пытается выйти из «мира», желая прибли-

КУЛЬТУРОЛОГИЯ

зиться к творчеству Божественного. Граница между творчеством человека и Божественным творчеством не преодолима. И в то же время личность сама есть прорыв, трансцензус. Она сама обладает экзистенциалами, такими как свобода, творчество, судьба, вера, совесть. Бердяев особенно выделяет в этом ряду веру, свободу и творчество. Он ставит тему свободы личности как центральную проблему философской мысли. И делает попытку найти пути ее решения. «Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы, проблемы личности — вот настоящее испытание для всякой философии» .

Как отмечают многие исследователи творчества Бердяева, идея свободы личности у него окрашена прямо противоположными настроениями: трагизмом и решимостью совершить «революцию духа», переживаниями одиночества и порывом к всепобеждающей соборности, чувством падшести бытия и верой в преображающую и спасительную силу человеческой свободы. Личность, Дух, Свобода и Творчество — взаимосвязь этих понятий становится определяющей для всей религиозной темы Бердяева.

Бердяев противопоставляет индивидуум личности, утверждая разность их природы. Он определяет индивидуум как натуралистическую, прежде всего биологическую, категорию, неделимый атом. Индивидуум подчинен роду, поскольку является его частью, так же как частью общества. Он может отстаивать свою самостоятельность, но ему не выйти за рамки рода и общества. Таким образом, он определяется как устойчивая социальная категория. Личность же находится вне отношения рода и индивидуума .

Современная отечественная антропологическая школа выделяет два типа деятельной стратегии личности: уникальную и массовую. Творческая личность избирает стратегию уникальную. В отличие от массовой она не просто совершает выбор из предложенных ей обществом возможностей, но сама же и создает эти возможности, т. е. выходит за границы предложенного первоначального выбора. Творческая личность выстраивает свою деятельность не столько из уже сложившихся обстоятельств, сколько из создания еще и новых возможнос-

тей развития. В этом заключается суть творческой личности .

Может показаться, что Бердяев мыслит личность исключительно вне социума. Но это неверно. Напротив, личность у него обладает и космической и социальной природой, выражением последней является общество. Личность отнюдь не самодостаточна, она не может ограничиваться только собой. Она всегда предполагает существование других личностей, выход из себя на другого. Отношение личности к другим личностям есть качественное содержание человеческой жизни. Поэтому личность противостоит эгоцентризму, который всецело поглощен своим «я», разрушает личность. Реализация личности предполагает видение других личностей. Эгоцентризм же нарушает степень реальности человека. Личность предполагает различение, установку разности личностей, т. е. видение реальностей в их истинном свете. Солипсизм, утверждающий, что ничего, кроме «я», не существует, и все есть лишь мое «я», есть, по существу, отрицание личности. Бердяев видит неверной идею представителей имперсо-нализма (Л. Толстого, Н. Гартмана) об отказе от личности. Для него это равносильно отказу от Божьей идеи о человеке: «Не от личности нужно отказаться, как думает имперсонализм, считающий личность ограниченностью, а от затверделой самости, мешающей личности развернуться» . Преодоление самости возможно только в творческом акте. Сама личность выковывается в творческом самоопределении. И это есть призвание человека, которое всегда носит индивидуальный характер. Никто другой вместо данного индивида не может решить вопроса о своем человеческом призвании.

Личность предполагает общение с другими личностями, и прежде всего личностью Бога. Это общение всегда диалогично. Диалог здесь следует понимать в широком смысле как взаимодействие «я» с тем, что ему не тождественно, т. е. с миром в целом. Такая нетождественность дает импульс творческому акту. В то же время велико стремление общего подавить личность, подчинить его своей воле. Личность всегда универсальна. В ином случае

она становится идолом, кумиром, превращаясь в средство и орудие. Для Бога личность представляет собой цель и никогда средство. И это есть высшая истина о человеке.

Идеи Бердяева о человеческой личности, несмотря на некоторую априорность, сохраняют свое значение для современного гуманитарного знания. Выделим три аспекта:

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

1. Антропоцентрический принцип в познании бытия, свойственный всей экзистенциальной философии, не может не являться

и основным принципом современной гуманитарной культуры.

2. Глубокий интерес к проблеме личности как к духовному началу в человеке, имеет непосредственное отношение к вопросу возрождения духовности современного общества.

3.Видение личности как субъекта, выявление субъективно-индивидуальных основ творчества человека становятся важнейшими предпосылками преодоления безличности современной «массовой культуры».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бердяев Н. А. Опыт парадоксальной этики. О назначении человека. М.: ООО АСТ, 2003. 701 с.

2. Бердяев Н. А. Проблема человека. К построению христианской антропологии // Путь. 1936. № 50. С. 3-26.

3. Бердяев Н. А. О рабстве и свободе Человека. М.: АСТ, 2003. 317 с.

4. Бердяев Н. А. Смысл творчества. М.: АСТ, 2002. 678 с.

5. Гагарина О. С. Творчество, как сущностная характеристика творчества: автореф. дис. … канд. фил. наук. М., 2005.

References

1. Berdyaev, N.A. Samopoznanie , in Berdyaev, N.A. Sobranie sochineniy , Paris, 1983, vol. 1, pp. 5-412.

4. Berdyaev, N. Istoki i smysl russkogo kommunizma , Paris, 1955, 159 p.

6. Berdyaev, N. Voprosy zhizni, 1905, no. 3, pp. 255-288.

13. Berdyaeva, L.Yu. Professiya: zhena filosofa , Moscow, 2002, 262 p.

УДК 14:27(47) ББК 87.3(2)61-07

Н.А. БЕРДЯЕВ: БОГО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ТВОРЧЕСКИЙ ДИАЛОГ

Н.В. ЧЕКЕР

Луганский национальный аграрный университет городок ЛНАУ г. Луганск, 91008, Украина E-mail: tamir73@mail.ru

Рассматривается проблематика Бого-человеческого творческого диалога в философии Н.А. Бердяева. Показано, что для русского философа взаимодействие божественного и человеческого — встречные духовные потоки, продуцируемые Богом-субъектом и человеческими субъектами, — основа миротворения и миропреображения. Дан анализ проблема-

тики равенства в философских построениях Бердяева. Исследована специфика мифологизации Бердяевым темы предмирной свободы, понимания им примордиальной свободы как условия человеческого творчества. Показано, что для философа человеческая свобода -возможность самоопределения и новизны, творчество — напряженная нелинейная процес-суальность, порождающая личностные смыслы, а человек — не самодостаточен без Бога, потому что является неотъемлемым участником Бого-человеческого творческого, свободного, любовного диалога. Выявлено, что для философской системы Н.А. Бердяева краеугольными являются две тайны: тайна воскресения (победы над смертью) и тайна творчества (задающая особый, процессуальный характер философского дискурса мыслителя).

Ключевые слова: творчество, Бого-человеческий диалог, равенство, свобода, нелинейная процессуальность, личность, личностные смыслы, Дух, мифологема, Ungrund.

N.A. BERDYAEV: GOD-MAN CREATIVE DIALOG

N.V CHEKER Lugansk National Agrarian University gorodok LNAU, Lugansk, 91008, Ukraine E-mail: tamir73@mail.ru

В работе «О рабстве и свободе человека» (1939) Н.А. Бердяев пишет: «Бог не существует как находящаяся надо мною объективная реальность, как объективация универсальной идеи, Он существует как экзистенциальная встреча; как транс-цендирование, и в этой встрече Бог есть личность» . По сути, философ предлагает в качестве единственного «экзистенциального доказательства» бытия Божьего «доказательство» опытное (если под опытом понимать глубинный опыт).

Н.А. Бердяев предельно экзистенциален в своих философских поисках. Русский философ центрирован на субъектном взаимодействии, диалогичен. Для него важно прикоснуться к пониманию тайны Бого-человеческих отношений, борьбы и сотрудничества, мистической драмы любви и свободы. Для Н.А. Бердяева Божий мир изначально построен на личностных, межсубъектных отношениях. Предполагает ли природа этих отношений, как таковая, наличие первичных субстанций или энергий для философа, принципиально неважно, по-

тому что любые субстанции и энергии, реальны они или иллюзорны, по значимости своей всё равно позиционируются им как вторичные. Довольно часто, говоря о соотнесённости человека, мира и Бога, Н.А. Бердяев отмечает, что в истинной реальности (Вечности) всё «внутренне друг другу». Но это, с одной стороны, констатация понятийной невыразимости первичного опыта. А с другой — свидетельство того, что для системы взглядов мыслителя сама данная проблематика не конститутивна. Некоторое прояснение затронутой темы можно заметить лишь в поздних работах Н.А. Бердяева, где он активно обращается к проработке концепции Духа.

Н.А. Бердяев полагал, что основой, сущностью человека, которой наделяет его Создатель в момент творения, является Дух. В качестве таковой сущности Дух обладает двоякой способностью. С одной стороны, Дух обеспечивает потенциальную связность человека с ипостасями Божества. С другой стороны, Дух потенциально конституирует человеческую личность, центрирует, организует в некое соборное единство самого человека. Возможность творчества (подлинного творчества) Н.А. Бердяев напрямую связывает с существованием самобытного личностного субъекта.

Согласно Н.А. Бердяеву, истинный мир субъективен (субъектен), наличие же объектов есть показатель «падшести» мира, следствие некоего «предательства» со стороны субъектов по отношению к своему высшему предназначению, своей личностной сути. Бог творит субъекты, поэтому Божий мир исключительно субъектен. Интересным представляется нам суждение В.М. Ро-зина, когда он говорит, что подлинная реальность для Н.А. Бердяева «возникает не сама собой, а в результате активности этого субъекта, когда он мыслит, сочиняет, переживает», так как «лишь субъект экзистенциален, лишь в субъекте познается реальность. Бытие есть понятие, а не существование» . И далее: «Когда Н. Бердяев говорил, что история должна закончиться и ей на смену придет метаистория, то это можно понимать так, что наступит время, когда сознательные усилия человечества действительно будут определять его судьбу и, следовательно, ход истории» . Данное суждение, на наш взгляд, частично верно. Но исследователем не акцентируется внимание на предельной значимости Бого-человеческих отношений в концепции русского философа.

Объективированное состояние мира, согласно Н.А. Бердяеву, — это вина человека. Но не просто вина, а повинность, ответственность. Человек в ответе за то, что совершил, и способен преобразить, вывести на «новый уровень» совершённое, то есть одухотворить. Поэтому мир в его падшем состоянии не подлежит ни отвержению, ни разрушению. Человек не может презрительно отвернуться от объективированной реальности, стряхнуть земную пыль и грязь и подняться на духовную высоту. Если время, пространство, объекты и могут быть поняты как иллюзия, то лишь такая иллюзия, которая как бы срастается с человеком и не может быть им отброшена.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В работе «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» (впервые напечатана в 1952 г.) Н.А. Бердяев пишет: «Объективация есть искажение духовности, и вместе с тем объективация необходима в осуществлении судеб человечества и мира, в движении к царству Духа» . Русский

философ полагает, что возможны отдельные прорывы в Вечность в творческих и мистических актах. Но эти прорывы связаны вовсе не с отступничеством от мира сего, а, скорее, с усилением межличностной энергетики, которая как бы придаёт миру «истинное звучание». «Межличностной» не означает только межчеловеческой, но и — Бого-человеческой.

Своеобразное истолкование христианства у Н.А. Бердяева с наибольшей полнотой и концептуальной завершённостью выражено им в работе «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого». Обращаясь в главе II к истолкованию диалектики Божественной Троичности, Н.А. Бердяев пишет: «Троичность Бога означает внутреннюю духовную жизнь в нем, и эта жизнь есть во всем мире» . И далее: «Предвечная Человечность есть Божье Другое, второй лик Божества. Человеческая и космическая общность в свободе и любви есть разрешение Божественной Троичности, третий лик Божества. То, что экзотерически называют миротворением, есть внутренняя жизнь Божества. <…> Есть две природы — божественная и человеческая, которые не тождественны. Но обе эти природы находятся в Божественной Троичности. <…> Есть божественная Тайна, невыразимая, по ту сторону Творца и творения, и есть Тайна Троичности, обращенная к миру» .

Согласно Н.А. Бердяеву, Бог проявляет себя как Личность, а не как Абсолют. Личность же не может быть замкнутой в себе и на себе монадой, она предполагает взаимоотношения, взаимодействие, общение, творческую драматичность. В этом смысл наличия вторичной — человеческой природы, или, как говорит Н.А. Бердяев, рождения человека в Боге и Бога в человеке.

Именно соприсутствие в Божественной Троичности совершенной Божественной природы и несовершенной человеческой природы порождает динамику и трагедию личностных отношений, разворачивающуюся в процесс ми-ротворения и миропреображения. Поэтому в основе мира личностное взаимодействие божественного и человеческого, встречные духовные потоки, продуцируемые Богом-субъектом и человеческими субъектами. Это продуцирование не является чем-то автоматическим, неосознанным или же исходящим только из одного полюса отношений — Божественного. Человеческая природа понимаема Н.А. Бердяевым как иная, но, по сути, равно-значимая, диалогическая по отношению к Божественной. Для Н.А. Бердяева важно не познание, даже в его целостной, мистической форме, как «проживание», а диалогическое со-участие в мистерии Духа. Человек, согласно Н.А. Бердяеву, как бы «подтягивается» в своём личностном росте до равных отношений с Богом.

Проблема равенства — это, пожалуй, самая болезненная, самая мучительная проблема для русского философа. С этим связан и огромный, не ослабевающий на протяжении всего жизненного пути интерес Н.А. Бердяева к социальной проблематике. По сути дела, Н.А. Бердяев психологически, органически просто не может принять неравных межличностных отношений как метафизически, эсхатологически значимых. Неравенство рассматривается им либо как последствие грехопадения, то есть как временное, «падшее» состояние, либо как синоним разнообразия и инаковости. Философ не верит в Бога карающего и устрашающего, не верит в Бога как господина и повелителя, он считает, что

«у Бога меньше власти, чем у полицейского, солдата или банкира» . Духовно преображённые отношения не могут быть неравными, то есть отношениями господства и подчинения, властвования и покорности. Именно в истолковании позиции Н.А. Бердяева в отношении неравенства в исследовательских, критических работах возникает много путаницы.

Равными или неравными представляются русскому философу отношения между человеком и Богом? В принципе, можно попытаться доказать и то и другое. Суть противоречия, на наш взгляд, заключается в том, что Н.А. Бердяев, безусловно признавая неравенство высшей, совершенной Божественной природы (Божественной энергии) и несовершенной человеческой природы (как Божьего Другого), не признает в отношениях между ними ни малейшей субординации, подвластности низшего высшему, предопределённости. Соответственно, сами эти отношения (если рассматривать их предельную, полноценную реализацию) — это равные отношения.

Как верно замечает сам Н.А. Бердяев, мистическая литература также часто повествует о некоем переживании «приближения» к Богу, диалогических, любовных, взаимозависимых и в этом смысле «равных» отношений с Богом. Но это «равенство» истолковываемо, скорее, как чудо, как Божья благодать, а не как последствие творческого, духовного пути человека. И поэтому мистика, если брать её целостно, полна полярных, крайних переживаний человеком как «равенства», так и «неравенства» в богочеловеческих отношениях. Н.А. Бердяев же, по сути, принимает лишь один полюс в качестве верного, неискажённого видения.

Как мы полагаем, сложность понимания Н.А. Бердяева заключается в том, что для него «отдельности» человека от Бога, в экзистенциальном смысле, нет, не было и быть не может. Отпадение, «отворачивание» человека от Бога — это лишь разворачивание мистерии Духа. «Отпав» от Бога, изменённый, падший человек «порождает» своё другое — «объективный мир». В незрелом, не повзрослевшем человеке «объективный мир» порождает то страх и зависимость, то порывы к обожествлению самого себя в своём падшем состоянии. Это, в свою очередь, конституирует искажённые представления в человеческом сознании (и, соответственно, в человеческой культуре) об отношениях с Богом. Поэтому, согласно Н.А. Бердяеву, человек, прежде всего, должен «повернуться» к Богу и, в соответствии с этим «поворотом», скорректировать свои творческие усилия, свободно исполнить свой творческий долг

Для Н.А. Бердяева Дух в человеке — это и проекция Святого Духа Троицы, и инаковость. По сути дела, Дух — это подвижная необусловленность, это свобода. Есть первичная свобода как условие изменчивости, как непредсказуемость в отношениях Бога и человека, как непредзаданность живого развития человека и природного мира, как возможность диалога и новизны. Эта свобода хаотична, и она должна быть очеловечена. То есть, человек, познавая, осваивая эту свободу в её тёмных, таинственных глубинах, должен собственным творческим усилием, соединённым с Божественной благодатью, как бы «возвести» её в новое качество (состояние третьей свободы).

В истолковании первичной, предмирной свободы Н.А. Бердяев вторит мистическим прозрениям Я. Бёме, включая в свой философский дискурс мифоло-

гему Ungrund («Безосновное»). Первая свобода — это доонтологическая свобода. Она предшествует бытию и выявляется в существовании, в его процессуальнос-ти. Поэтому первичная свобода не может быть определена в понятии, так как она не имеет сущностного характера. Вторая свобода, в рассмотрении Н.А. Бердяева, — свобода совершенства, или Бог. Третья свобода, «снимающая» противоречие первых двух, как уже было сказано выше, возможна лишь через творческое усилие человека. Мифологически Н.А. Бердяев истолковывает это следующим образом. Человек в результате Божественного творения из «ничто», а значит, из первородной свободы, в своём духе имеет потенцию двух начал — из Бога и из Безосновного. Божественная потенция — это творческая способность человека, благодаря которой он может осуществить синтез двух начал, через устремление всего своего существа навстречу Божественной благодати и направление всей своей деятельности на совместную с Богом цель — творчество как теургический процесс порождения красоты. Акт творения мира Богом предвечно не завершён. Творец создаёт человека из иного для себя «материала» первосвобо-ды для того, чтобы человек мог дать свободный прибыльный ответ Богу и, таким образом, привнёс новое содержание в миротворение.

Н.А. Бердяев полагает возможным согласование концепции Безосновного с христианством, отказываясь от решения вопроса о временном генезисе Божественного. По мнению философа, к Божественному не применима категория времени. Следовательно, нельзя утверждать, что какая-то «сущность» возникла раньше, а какая-то позднее. Значит, и вопрос о первичности Безосновного, его онтологическом предсуществовании Божьему творению, снимается. Но, тем не менее, остаётся некая функциональная изначальность несот-ворённой свободы. И это противоречит ортодоксальному христианскому миропониманию. Н.А. Бердяев пытается разрешить данное несоответствие, утверждая, что человек, принципиально, не в силах концептуально постигнуть взаимодействие Божественных сущностей. Потому что концептуализация -продукт рационально-понятийной деятельности, а Божественное не подлежит рационализации и не может быть выражено в понятии. Однако, используя мифологему Ungrund, Н.А. Бердяев приходит к рассогласованию с христианской доктриной, уже потому, что он постулирует своеобразную двойственность происхождения человека. Человек как бы оказывается порождением не только Бога, но и Безосновного как абсолютной потенции. Один из мотивов введения таковой «двусоставности» человека связан для Н.А. Бердяева с попыткой решения проблемы теодицеи. По сути, русский философ провозглашает, что Бог только в том случае не ответственен за зло, творимое человеком, если человек имеет вторую составляющую, происшедшую из Безосновного и не имеющую никакого (зависимого) отношения к Богу.

Для Н.А. Бердяева творчество есть свобода, свобода же противоположна подчинению. И речь идёт вовсе не о свободе выбора. В работе «О назначении человека» Н.А. Бердяев пишет: «Свобода воли как свобода безразличия есть скорее рабство, чем свобода человека, и человек должен почувствовать себя освобожденным и облегченным, когда ему не нужно уже выбирать, пребывая в состоянии раздвоенности, когда выбор уже сделан» . Свобода не

имеет внешних ориентиров, она безосновна, иначе это была бы не свобода, а что-то другое. Что значит не иметь внешних ориентиров? Это значит не иметь предзаданных целей, даже как множества альтернативных вариантов. Свобода, по Н.А. Бердяеву, — это некое самоопределение, определение изнутри. Свобода в таком понимании фундирует классическое понимание субстанции, как оно дано, например, в трудах Б. Спинозы.

В «Смысле творчества» Н.А. Бердяев утверждает: «Человек — точка пересечения двух миров» . Человек включает в себя природного человека как своё реальное (падшее) состояние и трансцендентального человека как своё идеальное состояние, как свою предельную глубину. Греховность, в этом смысле, определяется Н.А. Бердяевым как дистанция, отделяющая природного человека от трансцендентального. Н.А. Бердяев говорит о внутреннем несовпадении в человеке его реального и идеального образов, о наличии внутреннего разрыва, который должен быть преодолён человеком. Исходя из того, что этот разрыв не преодолевается в земном существовании, философ постулирует смысловую необходимость дальнейшего, иномирного развития человека.

Обращённость к духовной глубине, осознание себя как личности, как активного соучастника Бого-человеческого диалога, с точки зрения Н.А. Бердяева, открывает творческую перспективу обожения человека и, соответственно, перспективу подлинного смыслового переустроения мира. Будущее совершенное состояние человека — это состояние неразрывного и неслиянного взаимодействия человека с Богом.

Первичным, важнейшим концептом для философа выступает не «Бог» и не «человек». Н.А. Бердяев неоднократно проводит мысль о том, что не только человека нет без Бога, но и Бога нет без человека. Бог в своей отдельности не просто не познаваем, но и не постижим в мистическом опыте. Он может быть лишь рационально выведен как абстракция, как кантовская «вещь в себе». На наш взгляд, русский философ пытается выразить мысль о том, что субъекты отношений рождаются в отношениях, а не отношения рождаются между отдельно противостоящими субъектами. Интересно сходство в рассуждениях Н.А. Бердяева и М. Бубера. В работе «Я и Ты» М. Бубер пишет: «В начале стоит отношение: как категория бытия, как готовность, постигающая форма, модель души; a priori отношения; врожденное Ты» . На близость взглядов М. Бубера своим указывает и сам Н.А. Бердяев1.

Для Н.А. Бердяева Бого-человеческие отношения в сущностном, предельном смысле изначальны. Это значит, что Н.А. Бердяев, в отличие, например, от Вл.С. Соловьёва, задаёт иную, не архитектурно-системную, а процессуальную парадигму философствования. Процессуальность же как таковая, то есть в её не-сводимости к геометрическим координатам, к движению между заданными точками, — это процессуальность нелинейная, иначе говоря — творческая, свободная, непредсказуемая. Поэтому не случайно базовый

1 См., напр.: Бердяев Н.А. Martin Buber // Путь. №38. (05.1933). С. 87-91. Режим доступа: http:// www.odinblago.ru/path/38/7 .

концепт философии Н.А. Бердяева — творчество. Творчество — это безосновное основание его рассуждений.

Н.А. Бердяев созвучен «духу времени», и не только в революционно-анархических, иррациональных проявлениях этого духа, но и в его научных перестройках — например, в квантовой физике, синергетике. На наш взгляд, во многом можно согласиться с характеристикой Н.А. Бердяева, данной украинским исследователем В.Б. Окороковым. В статье «Русский путь к трансценденталь-ности (бытие и свобода в творчестве Н. Бердяева и С. Франка)» он пишет: «Бердяев, апостол творчества и анархизма, ищет опору для «пошатнувшегося» (в классических представлениях) мира и находит её в «движении» (творчестве). Оно, по существу, совпадает с миром меонической свободы, который и предстает как «предсущность» охватывающая все трансляции онтологий. Меони-ческая свобода и есть инварианта всех онтологических преобразований. Так русский экзистенциальный философ «языком классической философии» пытался выразить в своей системе открывшуюся нелинейность онтологий (или трансляций «духа времени»). Сознание в таком подходе обнаруживает себя в движении онтологий, то есть феноменологической трансляции философий, метафизик, в целом «наук о духе»» .

Творчество, согласно Н.А. Бердяеву, — это напряженная нелинейная про-цессуальность, порождающая личностные смыслы. Творчество предполагает личностное взаимодействие Бога и человека. Личностное, т.е. интимное, рав-ноответственное для обеих сторон взаимодействия, драматическое. Поэтому Бог и человек равны в личностных отношениях совместного творчества. То есть, по Н.А. Бердяеву, Бог и человек равноответственны и, несмотря на иерархическую разницу между ними (например, разницу в творческих возможностях), не субординированы. Как бы «выпадая» из этих отношений, человек, безусловно, теряет эту свою «равность» Богу, потому что речь идёт именно о «равенстве в отношениях», но не теряет своей ответственности и своего высокого предназначения.

Творчество для Н.А. Бердяева, в своих предельных смыслах, есть преображение, оно так же, как и для Вл.С. Соловьёва, теургично, ведёт к обожению человека и мира. Но, в отличие от Вл.С. Соловьёва, Н.А. Бердяев концентрирует своё внимание на процессуальности. Смысл, для него, возможен как постоянное творение смыслов, красота возможна как постоянное творение красоты. Мы приходим к выводу, что Н.А. Бердяев философски отстаивает следующие положения. Не может существовать смысл как отдельная сущность или идея. Не может существовать красота как природная данность или как вещь. Возможна объективация духа и, соответственно, объективация смысла, объективация красоты, но это уже нечто искажённое, остывшее, подобное остановившемуся, мёртвому мгновению. На наш взгляд, очень характерно для Н.А. Бердяева следующее высказывание: «Красота связана с формой, но красота связана также с творческой силой жизни, с устремлением к бесконечности… Красота не есть объективная предметность, она всегда есть преображение. И только творческое преображение есть реальность» . И более того, творческая динамичность присуща не только падшему, временному со-

стоянию мира. Н.А. Бердяев утверждает: «Райскую жизнь нельзя понимать статически, её надо понимать динамически. Этим рай конца отличается от рая начала. Когда человеку снится полет, ему снится райская жизнь. Она есть полет, а не прикованность к земле, не неподвижность. Райская жизнь есть прежде всего победа над кошмарной разорванностью времени» .

Как нам представляется, Н.А. Бердяев, по сути, отходит от мистического панентеизма Вл.С. Соловьёва и приходит к мистическому диалогизму. Для него человек не самодостаточен без Бога потому, что является «неотъемлемым» участником Бого-человеческого творческого, свободного диалога. В бердяев-ском понимании человек и Бог — два взаимозависимых субъекта. Бог создаёт человека как своё другое, наделяя его творческой самостоятельностью. И основная жизненная задача человека, как видит её Н.А. Бердяев, — стать достойным этого дара, научиться пользоваться своей свободой. При этом философствование Н.А. Бердяева — это попытка артикулировать радикально новый, творческий философский дискурс. Совершенно прав, на наш взгляд, современный российский исследователь В.Н. Порус, утверждая: «Поставив свободу в основание бытия, но не согласившись ни с традицией онтологической философии от Парменида до В. Соловьева, ни с «фундаментальной онтологией» М. Хайдеггера, Бердяев пытался говорить на языке, которого не было, то находя сближения со смыслами свободы, прошедшими сквозь историю европейской философии, то отказываясь от них. Это было попыткой соорудить мост, не лежащий на устойчивых опорах, а парящий над ними» .

Согласно Н.А. Бердяеву, смысл человеческого существования задаётся Бого-человеческим взаимодействием. Это взаимодействие двух творческих субъектов, двух взаимоустремлённых духовных личностных потоков. Но в падшем мире такое взаимодействие фрагментарно, во многом потенциально. Как верно замечает Ф.А. Степун, «главная мысль бердяевской философии творчества — в различении двух слоев творческого акта: внутреннего, и потому высшего, и внешнего, и потому низшего. Пока человек находит себя во внутреннем переживании, он стоит прямо напротив Бога, но когда он переходит во внешнее его проявление, тогда вокруг себя он видит человеческую историю под знаком грехопадения» . Для Н.А. Бердяева человек религиозен (связан с Божественным) потому, что человеческий дух есть творчество.

На наш взгляд, главный концепт, позволяющий понять многочисленные сложные, порой противоречивые высказывания Н.А. Бердяева, — это концепт «Бого-человеческие отношения». Совершенное состояние предполагает наиболее полную актуализацию этих отношений. Христианство, согласно Н.А. Бердяеву, есть откровение любви и свободы, и откровение абсолютной силы, побеждающей смерть. Эта сила есть любовь. Следует отметить, что в рассуждениях о преображающей силе любви Н.А. Бердяев находится под очень сильным впечатлением от «Смысла любви» Вл.С. Соловьёва (частично соглашаясь с ним, частично полемизируя). Бессильная любовь не давала бы смысла. В духе теософов Н.А. Бердяев даже заявляет о том, что жертвенная любовь является космической силой. В целом же, можно констатировать, что для философской системы мыслителя краеугольными являются две

тайны: тайна воскресения (победы над смертью) и тайна творчества. Причем первая из них осознаётся как некая предельная тайна, задающая смысл. Вторая же, по сути, динамически выстраивает особую парадигмальность бердя-евского философствования.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Список литературы

2. Розин В.М. Культурология: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Гардарики, 2003. 462 с.

5. Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: АСТ: АСТ Москва: Хранитель, 2006. 478 с.

6. Бердяев Н. Смысл творчества. М.: АСТ: АСТ Москва: Хранитель, 2006. 414 с.

8. Бердяев Н.А. Martin Buber // Путь. №38. (05.1933). С. 87-91. Режим доступа: http:// www.odinblago.ru/path/38/7

9. Окороков В. Б. Русский путь к трансцендентальности (бытие и свобода в творчестве Н. Бердяева и С. Франка) // Коллизии синтеза философии и религии в истории отечественной философии (к 180-летию Памфила Юркевича и 130-летию Семена Франка): украинский журнал русской философии // Вестник Общества русской философии при Украинском философском фонде. Вып. 7. Полтава: АСМИ, 2007. С. 167-180.

10. Бердяев Н.А. Философия свободы. М.: Путь, 1911. 281 с. Режим доступа: http:// www.krotov.info/library/02_b/berdyaev/1911_05_00.html

2. Rozin, VM. Kul’turologiya , Moscow: Gardariki, 2003, 462 p.

5. Berdyaev, NA. O naznacheniicheloveka , Moscow: AST: AST Moskva: Khranitel’, 2006, 478 p.

6. Berdyaev, N. Smysl tvorchestva , Moscow: AST: AST Moskva: Khranitel’, 2006, 414 p.

8. Berdyaev, N.A. Martin Buber, in Put’, 1933, no. 38, pp. 87-91. Available at: http:// www.odinblago.ru/path/38/7

УДК (47) ББК 87.3(2)53

КРИЗИС ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА В ЭСХАТОЛОГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ НИКОЛАЯ БЕРДЯЕВА

Р.С. ГРАНИН

Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Проспект Вернадского, д. 82, стр. 1, г. Москва, 119571, Россйская Федерация

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

E-mail: Grrom@mail.ru

Анализируются кризисные явления духовной культуры Серебряного века в контексте философии культуры Н.А. Бердяева и в перспективе его эсхатологической метафизики. Показано, что эсхатология является «духом времени», которому свойственно стирание грани между творчеством автора и его биографией, искусством и жизнью. Приводится философское осмысление данного феномена у Н.А. Бердяева, полагавшего, что творчество рождается из недостатка и несовершенства, что оно антагонистично, с одной стороны, совершенству человека, с другой — совершенству культуры и в этом смысле является гранью между созиданием ценностей культуры и ростом личного совершенства. На основании философской позиции Бердяева, согласно которой кризис культуры представляется последней волей человека к переходу от символически-условных достижений к достижениям реально-абсолютным. Утверждается, что данный переход обусловливает возникновение утопического соблазна, желания отказаться от свободы в обмен на безопасность, от смертной личности в пользу безличного бессмертия. Делается вывод о том, что в условиях нашего мира утопия тоталитарна и безлична, а тоталитаризм всегда утопичен, поэтому мечтательный утопизм XIX столетия, пройдя через эсхатологические ожидания, сменился в России тоталитарной утопией XX века.

Биографические сведения. Николай Александрович Бердяев (1874–1948) – русский религиозный философ, писатель и публицист. Его можно отнести к числу крупнейших русских мыслителей XX в. и, пожалуй, назвать наиболее известным в мире из всех русских философов.

Родился в Киеве в семье потомственных военных, поэтому в детстве был отдан на обучение в Киевский кадетский корпус. Однако, окончив его, отказался от военной карьеры и в 1894 г. поступил на естественный факультет Киевского университета, через год перейдя на юридический факультет. В эти годы он увлекся марксизмом и занялся революционной (социал-демократической) деятельностью. В 1898 г. был арестован и исключен из университета, в 1900 г. отправлен в ссылку в Вологду, где и пребывал под надзором полиции до 1903 г. В этот период начинается его разочарование в марксизме и интерес к идеалистической философии.

В 1904 г. Бердяев приехал в Санкт-Петербург, где познакомился и подружился с Мережковским. Под его влиянием начал заниматься анализом и развитием «нового религиозного сознания». В 1908 г. он переехал в Москву.

На становление духовной жизни и философских идей Бердяева большое влияние оказали три русских революции. Весьма болезненным был для него опыт первой революции 1905–1907 гг., и в своих работах этого периода он выступил против русского радикализма в решении социальных проблем, причем как «левого», так и «правого». Февральскую революцию 1917 г. он встретил в целом одобрительно, считая ее необходимой для обновления России, но при этом указывал, что «вступление в великую неизвестность» грозит хаосом и разрушением. Октябрьскую революцию 1917 г. он не принял, далеко отойдя к этому времени от увлечения марксизмом. По это не помешало ему в 1917–1922 гг. развернуть активную общественную деятельность: он преподавал в университете, часто выступал с публичными лекциями, организовал Вольную академию духовной культуры и т.д. За это время дважды арестовывался: первый раз в 1920 г., но после допроса лично Ф. Э. Дзержинским но его приказу был отпущен; во второй раз – в 1922 г., после чего вместе с группой других философов он был выслан из России за границу за антиреволюционную деятельность.

В 1922–1924 гг. он жил в Берлине, занимаясь преподавательской деятельностью, а с 1924 г. – во Франции (недалеко от Парижа). С 1925 по 1940 г. Бердяев был редактором журнала «Путь» – самого крупного и значительного религиозно-философского издания «русского зарубежья», в котором также сотрудничали и многие крупные религиозные мыслители Запада. В эти же годы Бердяев близко познакомился с рядом известнейших западноевропейских философов.

В 1947 г. Кембриджский университет присвоил Бердяеву звание доктора теологии. Умер Бердяев в 1948 г. у себя дома прямо за письменным столом.

Философские воззрения. История философии. Хотя Бердяев никогда не ставил перед собой задачу исследования русской философии во всем се объеме, в ряде своих работ он проанализировал практически всю ее историю от Чаадаева до Ленина. Поэтому его можно назвать одним из первых историков русской философской мысли.

Учение личности. На протяжении всей жизни Бердяева центральными в его творчестве были этические проблемы, рассматриваемые им сквозь призму религиозного сознания: смысл человеческого существования, отношения Бога и человека, сущность свободы, творчества и любви.

Существенным моментом философии Бердяева является дифференциация бытия на две основные сферы (восходящая еще к элеатам, Платону, неоплатоникам, гностикам и христианской философии) (табл. 125).

Человек (в духе традиционной христианской философии) понимается Бердяевым как двойственное существо, состоящее из тела и души, причем, в силу первородного греха, душа находится в плену у тела. Главная цель человека состоит в трансцендировании, в том, чтобы освободить душу из этого плена, «выйти из рабства в сво-

Таблица 125

Две сферы бытия человека

Название

Сфера бытия

Характеристика человеческого бытия

«Царство

Кесаря»

телесный «мир» как эмпирическая действительность, как условие деятельности человека; «царство необходимости»; «царство природы»; «мир объективации»

вражда, рабство, разъединенность, разорванность

«Царство

Божье»

мир подлинный, идеальное бытие или «космос»; «царство свободы»

любовь, свобода, творчество

боду, из вражды «мира» в космическую любовь» (схема 201). Основное средство для этого – творчество, а способностью к творчеству человеческая душа наделена изначально, поскольку человек создан по образу и подобию Бога-Творца. Творчество и свобода неразрывно связаны: «тайна творчества и есть тайна свободы».

Схема 201. Трансцендирование

С творчеством и свободой неразрывно связана и любовь, причем любовь понимается у Бердяева не только как духовная. И здесь Бердяев идет наперекор всей двухтысячелетней европейской традиции (идущей от Платона и пронизывающей всю христианскую философию), принимая реалии культуры XX в., а именно – вхождение в круг обсуждаемых в науке проблем темы пола и половой любви, т.е. секса. Бердяев утверждает, что мужчина и женщина, взятые в отдельности, сами по себе не являются в полном смысле слова подобием Бога. И только соединяясь в любви (и духовной, и плотской), они образуют целостную личность, подобную божественной. Любовь – это всегда творчество, она создает иную, новую жизнь, благодаря любви происходит выход человека из «царства необходимости» в «царство свободы». При этом для любящего раскрывается и творческая сущность любимого.

Личность и общество. Творчество, свобода, любовь – это, по Бердяеву, достояние каждого человека, а не особо избранных мудрецов, обладающих гнозисом, как сказали бы гностики, или святых. Поэтому каждый человек способен открыть, обнаружить образ Божий внутри себя и выйти в сферу истинного бытия, или «царства Божьего». Этот процесс сугубо индивидуален, и каждый человек проходит этот путь сам. Никакие изменения в общественно-политической жизни не оказывают на него принципиального влияния, ведь вся социальная жизнь относится к «царству Кесаря». Поэтому общественный прогресс (ставший главной целью в социальной европейской философии начиная с эпохи Просвещения) не имеет никакого реального значения. С этой позиции в ряде своих работ и прежде всего в книге «Смысл истории» Бердяев обрушивается на тех философов (марксистов, социалистов и т.д.), у которых человек понимался исключительно как социальное существо, а предназначение человека сводилось к работе по созданию достойных человека условий жизни в «царстве Кесаря» – причем часто только для последующих поколений. При таком подходе все ныне живущие люди оказываются всего лишь средством для построения «лучшего будущего» (воззрение, характерное для советской философии). Для Бердяева же такая позиция в принципе не приемлема.

Свобода для индивида имеет и свою оборотную сторону – ответственность, причем не только за все свершенное, но также и за несвершенное. Человек ответствен за нереализацию собственных творческих возможностей, за самоуничижение, за пренебрежение к собственной судьбе.

Онтология свободы. В работах Бердяева понятие «свобода» получило оригинальное онтологическое обоснование. Человеческой индивидуальной свободе как свойству души предшествует некая метафизическая свобода, первичная по отношению к телу и душе, т.е. первичная не только относительно «царства природы», но и «царства Божьего». Эта свобода угодна Богу, но тем не менее она не от Бога, и Бог над ней не властен. Она пребывает в извечном Ничто (более всего напоминающем понятие «Бездна» у Беме), имеет темный иррациональный характер и является источником зла. Но свобода изнутри преображается Божественной любовью – в этом и состоит космический и метафизический смысл жертвы Христа, и это же составляет основу трагедии как человеческой, так и божественной. В неумении увидеть эту трагедию Бердяев упрекает традиционную христианскую философию.

Интересно сравнить эти идеи с учением Соловьева, у которого онтология также начинается с исходного Ничто. Но у Соловьева причина существования в мире зла усматривается в отпадении мира от Бога, у Бердяева же исходное Ничто не тождественно Богу. У Соловьева причина отпадения мира от Бога трактуется как злоупотребление свободой (грех индивидуализации), но этот грех совершили те многие, которые были единым в Боге. Но сам Бог – это и есть «многое в едином», значит, можно предположить, что Бог «попустил» это отпадение, не захотел или не смог его предотвратить. При любом из этих допущений получается, что конечной причиной появления зла в мире (или мира, в котором появляется зло) является сам Бог. Бердяев предотвращает этот обескураживающий вывод, но ценой отказа от монизма и прихода к своеобразному дуализму (допуская существование Ничто как исходной сущности, отличной от Бога).

Судьба учения. Учение Бердяева оказало большое влияние на развитие экзистенциализма и персонализма.

  • В частности, в работе «Истоки и смысл русского коммунизма».
  • Идея телесного плена души имела место уже у Платона, неоплатоников и гностиков, но именно в христианской философии это «пленение» связывается прежде всего с первородным грехом.
  • Говоря о телесном «мире», Бердяев использует термин «мир» в кавычках, говоря о подлинном мире, – без кавычек.
  • Термин восходит к философии Шопенгауэра и Ницше, в начале XX в. он широко использовался, например в учении Шпенглера. У Бердяева данный термин по своему смыслу также близок к понятию «отчуждение», введенному Гегелем и получившему развитие у Маркса.
  • Акцент на способности человека к творчеству и в этом смысле подобия человека Богу-Творцу впервые был сделан еще в эпоху Возрождения, в частности в работе Дж. Манетти «О достоинстве и превосходстве человека». Позднее этот мотив стал ведущим практически у всех гуманистов.
  • В этой культурной новации XX в. громадную роль сыграли работы Фрейда.
  • Бердяев прочно стоял на позиции, получившей свое философское выражение в этике Руссо и Канта и широко распространенной в современной западной философии: к человеку нельзя относиться как к средству, он может быть только целью.
  • А может быть, это был некий этап в саморазвитии Бога? В настоящее время мы настолько привыкли к идее всеобщего развития, что способны на такую еретическую идею, как развитие Бога. (Прим. автора.)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *