1144 г. (ГИМ. Син. № 404), древнейшая точно датированная слав. рукопись Евангелия тетр, старшая из известных датированных галицко-волынских рукописей. Кодекс в совр. виде состоит из 260 л. пергамена размером 23´ 16. Основная часть рукописи (собственно Г. Е.), содержащая евангельский текст (л. 1-228), переписана, согласно записи безымянного писца на л. 228, за 50 дней — с 1 окт. по 9 нояб. 1144 (6652) г. Место создания кодекса в записи не указывается, происхождение рукописи устанавливается по языковым особенностям. Каллиграфическое письмо этого кодекса обнаруживает довольно близкое сходство (но не тождество) с почерком писца Христинопольского (Городисского) Апостола толкового сер. (?) XII в.- рукописи также южнорус. (вероятнее всего, галицко-волынского) происхождения. Эта часть Г. Е. украшена 4 инициалами (в начале каждого из Евангелий) старовизант. стиля с раскраской.

Заставка перед месяцесловом в Галицком Евангелии. 1144 г. (ГИМ. Син. № 404. Л. 242 об.)
Заставка перед месяцесловом в Галицком Евангелии. 1144 г. (ГИМ. Син. № 404. Л. 242 об.) В кон. XIII — нач. XIV в. кодекс был дополнен листами 229-260, содержащими синаксарь и месяцеслов, возможно написанные взамен утраченных первоначальных. В правописании этой части Г. Е. также прослеживаются галицко-волынские особенности, а ее письмо обнаруживает близкое сходство с каллиграфическими почерками совр. ей рукописей этого региона, такими как отрывки Евангелия апракос из Народного музея в Праге (1 Dc 2/10) кон. XIII в. и Пандекты Антиоха Черноризца 1307 г. (Львов. Нац. музей. Рк 48/257). Она украшена 2 заставками (в т. ч. перед месяцесловом на л. 242 об. крупной полихромной старовизант. стиля) и контурными инициалами с подкраской.

До посл. четв. XVII в. Г. Е. бытовало в регионе создания. Вскоре после написания дополнительной части кодекс был вложен неким Яковом, написавшим на л. 111 об. поминание себя и своих близких, в неустановленный храм (начало записи выскоблено). В 1576 г. на книге, находившейся в то время в кафедральном храме в Крылосе (ныне село в Ивано-Франковской обл., Украина), расписался еп. Гедеон (Балабан). К 1679 г. Г. Е. оказалось в Молдавии, у Сучавского митр. Досифея, к-рый, судя по записи на том же л. 228, намеревался вернуть его в Крылос, но рукопись вскоре оказалась в Москве, у справщика иером. Тимофея, после смерти к-рого в 1699 г. поступила в б-ку Московского Печатного двора (с 1721 Синодальная типография). В 1786 г. Г. Е. в числе др. древних книг по имп. указу было передано в Московскую Синодальную б-ку, в составе к-рой поступило в 1920 г. в ОР ГИМ.

Месяцеслов Г. Е. представляет памятник русско-болг. связей 2-й пол. XIII в., по составу он полностью совпадает с месяцесловом болг. Тырновского Евангелия 1273 г. (включающим памяти рус. святых и рус. по происхождению праздники) и содержит древнейшие для рус. традиции памяти преподобных Параскевы (Петки) Тырновской (14 окт.- Л. 245) и Иоанна Рильского (19 окт.- там же), не встречающиеся в календарях др. восточнослав. Евангелий и в более позднее время (Турилов А. А. Две забытые даты болгарской церковно-политической истории IX в.: (К вопр. о формировании болг. варианта церк. месяцеслова в эпоху Первого царства) // Palaeobulgarica. 1999. № 1. С. 16. Примеч. 2; СКСРК, XIV. Вып. 1. С. 563). Месяцеслов Г. Е. содержит также памяти прп. Феодосия Печерского (3 мая) и перенесения мощей свт. Николая Чудотворца («великаго архыерея Никулы») из Мир Ликийских в Бари (9 мая).

Изд.: Амфилохий (Сергиевский-Казанцев), архим. Четвероевангелие Галичское 1144 г., сличенное с древнеслав. рукописными Евангелиями XI-XVII вв. и печатными: Острожским 1571 г. и Киевским 1788 г., с греч. евангельским текстом 835 г. М., 1882-1883. 3 т.

Лит.: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 1. С. 208-215, № 20; СКСРК, XI-XIII. С. 94-95, № 53 ; Запаско Я. П. Пам’ятки книжкового мистецтва: Укр. рукоп. кн. Львiв, 1995. С. 37, 186-188. Кат. № 18; Алексеев А. А. Текстология слав. Библии. СПб., 1999. С. 22, 127-129, 147-150, 161, 193; Лосева О. В. Рус. месяцесловы XI-XIV вв. М., 2001. С. 38, 42, 53, 82-83, 123, 142-419.

А. А. Турилов

Мстижское Евангелие ― белорусский рукописный памятник XIV века.

Написано церковнославянским языком полууставом в две колонки по 24 строки в каждой на 187 пергаментных страницах. Содержит начала текстов Евангелий от Иоанна, Матфея, Луки, соборник ― указатель евангельских чтений по праздникам.

Художественное оформление

В Евангелии одна заставка и около 350 инициалов в тератологическом стиле. На одном из инициалов (буква В) изображён крестьянин с лопатой.

Украшения выполнены в четырёх цветах: синий, красный, зелёный и жёлтый. На серебряных пластинах кожаного переплёта выгравированы изображения евангелистов и Христа на кресте. На первой странице надпись XVI века, что минский бурмистр Василь Лах пожертвовал этот экземпляр церкви св. Юрия в Мстиже (Борисовский район).

Найдено в Минске во второй половине XIX века, в 1869 передано в Виленскую публичную библиотеку. Сейчас хранится в библиотеке АН Литвы.

См. также

• Оршанское Евангелие
• Слуцкое Евангелие
• Туровское Евангелие
• Шерешёвское Евангелие
• Друцкое Евангелие
• Список евангелий-апракосов

Напишите отзыв о статье «Мстижское Евангелие»

• Батюшков П. Н. Памятники русской старины… В. 6. ― Вильна, 1874;
• Добрянский Ф. Описание рукописей Виленской публичной библиотеки. ― Вильна, 1882;
• Соболевский А. И. История русского литературного языка. ― Л., 1980.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Мстижское Евангелие

«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»