Я тоже был романтиком… пока не стал гинекологом.

Ученые психологи выяснили, что мужчины выбирают специальность гинеколога не случайно. Гинекологов-мужчин можно разделить на две категории. Первые — это неуверенные в себе люди, которые с помощью близости (пусть хотя бы врачебной) к женщинам, надеются поправить свою личную жизнь: «а вдруг и мне что-то перепадет». И действительно, через несколько лет работы по выбранной специальности личная жизнь таких врачей существенно налаживается: они уже с легкостью общаются женщинами и чувствуют себя намного раскованнее.

Вторая категория – это, наоборот, мужчины «сексуальные спортсмены», которые привыкли к пристальному внимаю со стороны женщин. Но, по их мнению, хорошего много не бывает. А Гинекология для них — просто золотое дно, где они могут блеснуть во всей своей сексуальной красе. Но, увы, большинство женщин приходят к врачу не для того, чтобы получить удовольствие, а чтобы лечиться. Так что в этом смысле мужчин-врачей ждет разочарование. В дальнейшем они успокаиваются и продолжают просто спокойно работать.

Георгий 32 года, гинеколог, репродуктолог-эмбриолог:
Стать гинекологом мне посоветовал отец. Я всегда хотел быть просто хирургом. Но отец уверил меня, что сам в своё время не решился только потому, что эта профессия обязывает нести ответственность не только за пациента, но и за его ребёнка, т.е. за двоих. Со школы я был очень стеснительным и, честно говоря, первое время сопротивлялся уговорам отца. Я думал, как смогу посмотреть в глаза бабушке, когда она спросит: кем я наконец-то стал. Для кавказского мужчины это вообще позорная тема. Достаточно сказать, что когда я собрался жениться, моя профессия стала одним из камней преткновения для отца моей невесты. Он ей говорил: ты будешь жить с человеком, которого каждый день будут окружать женщины!

Но я не пожалел, что выбрал такую специальность. Помогло мне в этом моё чисто академическое и медицинское отношение к выбранной специальности. Конечно, есть женщины, которые по разным причинам хотели бы попасть на приём именно к гинекологу-мужчине, но большинство из них (слава богу) всё же испытывают чувство стыда, и если я поведу себя «неправильно», то просто потеряю свой хлеб, свою клиентуру. За годы работы я уже научился вести себя так с женщинами, что даже те, кто, может быть, и боялись прийти ко мне на приём, после 10 минут разговора успокаиваются на все 100%. На работе — я не мужчина, я врач — бесполое существо, а иначе лично я не смогу! Моё личное мнение — гинекологи-мужчины, которые испытывают возбуждение к своим пациенткам, не должны вообще допускаться до такой работы. В таком состоянии голова, мягко говоря, не варит, а, значит, вместо решения проблем, с которыми к нему обратились, этот доктор может помочь лишь в другом вопросе (вопросе, с которым обращаются совсем в другие заведения). Честно скажу, меня пугали (не врачи), что в такой профессии я стану импотентом. И это меня очень сильно волновало. Я прямо обратился с этим вопросом к знакомым гинекологам- женщинам. Так они мне хором ответили, что большинство гинекологов мужчин-коллег, которых они знают, не просто не импотенты или гомосексуалисты, а даже, по их мнению, наоборот, сексуально гиперактивны. В последствии я прочувствовал это и на себе…

Константин 33 года, акушер-гинеколог:
Почему выбрал такую специальность? Сейчас и не вспомню — давно это было, сама понимаешь, уходит Хрущёв, приходит Брежнев, на завод устроиться сложно, в колхоз никто не берёт, а рядом была сельская больница с курсами подготовки гинекологов, ну и пошел я туда, отучился за 2 месяца и пошел работать…. ну как-то так (Смеется, хитро прищурив глаза). Шучу, конечно. Просто так получилось. Сам себе удивляюсь даже, я ведь такой стеснительный был! Безусловно, специфика профессии отражается на интимной жизни, но, скорее, в хорошем смысле — не хочется случайных связей, т.к. много красивых девушек имеют большие проблемы с гинекологией — в лучшем случае ИППП (инфекции, передающиеся половым путем – прим. автора), в худшем – ВИЧ. А вот в отношении импотенции – вряд ли, импотенцию у мужчин вызывают другие причины. Ну не было чего-то там такого — типа секса в кабинете гинекологии! Специфика медицины такова, что к тебе приходят БОЛЬНЫЕ люди, которым нужен не секс, а решение их проблем, тест драйвы обсуждают в автосалонах, а не в техцентрах! А так, кто-то нравится по-человечески, кто-то не нравится. Даже к красивым девушкам на приеме сильно не испытываешь каких-то не профессиональных чувств. В гинекологическом кабинете романтики нет! Романы с пациентками у врачей-гинекологов, скорее всего, встречаются реже, чем у врачей других специальностей (еще реже, наверное, только в психиатрии). Оптимальный вариант для знакомств — травматологи…

Юрий 42 года, гинеколог:
Что я чувствую, если приходит на прием красивая женщина? Ничего особенного. Важно разделить профессиональное и личное. Тогда все будет гут. Вот из небезызвестного Быкова («Интерны») получился бы отличный гинеколог. Мне он – Быков — очень близок по духу. Хотя, конечно, в молодости всякое бывало, скрывать не буду. Эх, молодость-молодость… Членом туда, членом сУда… С годами пришел профессионализм, который все и расставил на свои места.

Виталий 33 года, акушер-гинеколог:
Какие романы! Профессионализм прежде всего должен быть. Я столько всего перевидал, что меня трудно чем-то уже удивить. На прием приходит к нам пациент, как женщину мы ее не воспринимаем. Нет, конечно, мы не бесчувственные болваны… Помню, будучи студентом проходил практику в женской консультации. На прием пришла очень красивая девушка 19 лет. Так она ТАК раздевалась! Судя по всему, специально для меня. Я даже не смог у нее анализы взять, попросил сделать это врача вместо меня. Почему не смог? Просто мне нельзя было встать… Но это давно было! Я тогда совсем молодой был.

Эдуард 37 лет, гинеколог:
Еще на 2 курсе мединститута меня восхитила сложность и в тоже время хрупкость женской репродуктивной системы. Вот тогда я и решил – это мое! Бывало, конечно, что на прием приходила очень красивая девушка, и я как мужчина, естественно, испытывал к ней не совсем профессиональные чувства. Бывало, даже, не просто возбуждение или желание, но и большее… Приходили женщины, которые пытались заигрывать со мной, но в таких ситуациях спасает халат. А вообще, со временем становишься ужасно брезгливым, чувствительным к запахам и т.п. Но с определенным кругом пациенток устанавливаются особые отношения, построенные на взаимной симпатии, уважении, взаимопонимании. Я их выделяю потому, что в чем-то каждая из них необыкновенна. Во мне они находят друга, который их понимает больше других, может помочь советом. Мы часто беседуем на приеме, и это не мешает часто быть в добрых отношениях с их мужьями. Но видел и ревность ко мне — это когда муж не дотягивал по уровню развития до жены. Короче, ментальный интим был, и мы оба получали очень много от этого общения. До секса я не доводил (пошло). Отражалась ли моя профессия на семейной жизни? Скажу сразу — не отражалась негативно. Но, во-первых, помогало лучше понять супругу (я ведь тоже всего лишь муж), а во-вторых, я стал предъявлять ужасно высокие требования к, -м-м-м-м, воображаемому идеалу.

Итак, основываясь на ответах, полученных от мужчин-гинекологов, вот что можно посоветовать. Если хочется возбудить во враче не только профессиональный, но и эротический интерес, то надо выбирать того, кто только начинает свой тернистый путь в гинекологии. А если просто есть необходимость попасть к толковому врачу, которому все равно, какого пола его пациент, то лучше идти к гинекологу с большим стажем: он уже столько насмотрелся, что можно быть спокойной за целомудренность его действий, мыслей и фантазий.

Уже заканчивая статью, вдруг вспомнила об одной знакомой паре – он — гинеколог, а она – уролог. Красивые такие, видные, хорошо всегда вместе смотрелись. Я все думала: а как у них интимная жизнь после такой работы? Но спросить стеснялась, неудобно все-таки. А недавно узнала, что они развелись – она ушла от мужа к своему пациенту, которого лечила от простатита…

Автор
Гаянэ Валерьева

Как сформировать доверие

Честность и профессионализм решают все вопросы доверия. Чувство такта и умение слушать — очень важные навыки, но с пациенткой нужно в первую очередь говорить, и говорить на её языке. Для этого я читаю научно-популярную литературу — ту же «Viva la Vagina» или книги вроде «Очаровательный кишечник». Они полезны всем, и их, по моему мнению, надо рекомендовать пациенткам: важно знать, как устроено собственное тело, а изучать его по учебникам анатомии взрослые женщины вряд ли будут. А для врачей такие книги хороши, потому что учат в понятной форме доносить сложные термины.

Есть категория пациенток, которым не всё равно, какого гендера доктор. Правда, к сожалению, чаще бывает, что важно это не самой женщине, а её партнёру, и это печально: женщины по-прежнему в уязвимом и подчинённом положении. Но если женщина меня посещает, а партнёр против — это его личное дело; она моя пациентка и отдельная личность, и мне важно ей помочь.

Человек выбирает врача, который ему больше подходит по методике ведения разговора. Кто-то любит больше «ласки» и «сюси-пуси», кто-то предпочитает только формальное общение. Чтобы между пациенткой и доктором установилось доверие, врач должен объяснить, что с ней происходит. Не в бумажки зарываться, а показать, что вас интересует состояние женщины. Ведь человеку неважны знания в моей голове — человеку нужно, чтобы перестало болеть или беспокоить. Иногда надо честно сказать, что ты чего-то не знаешь и должен посоветоваться с коллегой, поискать ответ на вопрос, а не «светить учёностью».

Для этого я показываю и объясняю, как и чем могу помочь, на основании чего принимаю решения. Иногда демонстрирую на муляже, картинках, записях, потому что информацию все воспринимают по-разному. Я всегда говорю с пациентками, особенно в ходе осмотра, объясняю, что происходит. Например, при том же вагинальном исследовании, если молчать, пациентка придумает что-то ужасное или решит, что доктору плевать на результаты. Болтать ни о чём — неуважение к пациентке. Я предпочитаю объяснять и доводить информацию в полном объёме, и хотя иногда надо действовать быстро, всё равно важно давать время на принятие решений. Ведь только пациентка подписывает согласие на любую манипуляцию, и оно должно быть осознанным и обдуманным.

Иногда для того, чтобы пациентка приняла решение (например, начать терапию гормонами при климаксе), я предлагаю посетить психолога — в нашей клинике есть такая возможность. Вообще у нас в стране плохо развита культура наблюдения за психическим здоровьем; к сожалению, найти хорошего специалиста, который мог бы помочь определиться в ситуации, связанной с гинекологией, почти невозможно.

(с) «ЛИЛИТ» сентябрь 2000 г.

— мы и они

6000 раз в год я предлагаю женщине раздеться…

— мужчина-гинеколог: взгляд внутрь

лариса щебренко

По мнению большинства женщин, в гинекологи идут закомплексованные заморыши

мужского пола, которым не увидать женской плоти иначе как по долгу службы.

Про них говорят, что они работают там, где другие отдыхают. Наш

корреспондент прошлась по гинекологическим отделениям больниц и выявила,

однако, пятерых вполне приятных с виду джентльменов, у которых оказалось

все в порядке с семейной жизнью. Мы были озадачены. Почему же мальчики

идут в гинекологи? И как им там живется? И что они думают о нас?

Игорь Устинов, зав. отделением онкогинекологии Латвийского онкоцентра, 53

года:

+ «Выбирать гинекологию из-за женщин могут только извращенцы»

Я вырос в семье медиков. Мне предстояло продолжить врачебную династию. Уже

в 8-м классе я сознательно выбрал медицину, дежурил по ночам в военном

госпитале. Меня с детства привлекала хирургия, но узкой специализации.

Профессионалы говорили: чтобы стать хорошим гинекологом, стань сначала

хорошим хирургом.

Выбрать гинекологию из интереса к женщинам могут только извращенцы. Такие

студенты тоже учились на нашем курсе, но они вынуждены были уйти. Они

забывали, что женщина у тебя в кресле — прежде всего пациентка. Впрочем,

и некоторые женщины забывают, что мужчина-гинеколог — это прежде всего

врач. В начале карьеры опытные коллеги меня предупреждали: «Никогда не

осматривай пациентку без присутствия третьего лица». Я тогда не придал

этим словам значения.

Оказалось, они были правы. Я был молод, и в меня влюбилась пациентка. Она

оказывала всяческие знаки внимания, разумеется, безответно. И вот однажды,

когда я осматривал ее перед выпиской, женщина подняла страшный крик, что

ее насилуют. Хорошо, что в соседней комнате был медперсонал, тут же

прибежали коллеги и убедились, что это спектакль. Потом я у нее спросил,

зачем она это сделала, она ответила: «Раз не вышло по-моему, то пусть и

вам будет плохо». С тех пор я никогда не провожу осмотр без сестрички.

Анекдоты от доктора Устинова:

Приходит женщина к гинекологу, ложится в кресло, к ней подходит врач и

видит в интимном месте цветочек.

— Что это? — спрашивает доктор.

— А это вам!

***

— Доктор, у меня ТАМ мышка!

— Давайте посмотрим… Да у вас там кирпич!

— Ну да, а за кирпичом — мышка!

В каждой женщине психологически заложена потребность обожествлять

своего спасителя, в данном случае — лечащего врача. Влюбленность может

быть короткая — на время лечения, но иногда взаимная симпатия перерастает

в глубокие чувства и образуются семьи, чему есть немало примеров.

Единственное, что раздражает в современных женщинах — это

вседозволенность некоторых богатых. Деньги влияют на отношение людей к

окружающим, в том числе — к врачам. Некоторые ведут себя так, как будто

им все должны. Тем не менее я подавляю свою человеческую реакцию и

профессионально делаю все, что он меня зависит.

С годами я стал больше жалеть женщин — столько несчастий проходит передо

мной. Очень часто вижу, как после сложных онкологических операций,

несмотря на выздоровление, семьи распадаются. Сначала мы наблюдаем

супружескую идиллию, когда муж сидит у постели больной, трогательно

ухаживает, а потом говорит, что ему такая жена не нужна. Внутри меня все

восстает, мне больно и обидно, но я ничего не могу исправить.

С другой стороны, я не стал бы обвинять мужчин в женских недугах, и

наоборот. Могут быть ситуации, усугубляющие проблемы со здоровьем, но не

вызывающие их. Каждый отвечает за себя.

Убежден, что любящая пара не должна ничего скрывать друг от друга.

Неправильно, когда «мужу можно все показывать и нельзя ничего

рассказывать, а гинекологу можно и показывать, и рассказывать».

У меня был забавный случай: привезли женщину с кровотечением, и вдруг я

заметил, что она как-то странно на меня смотрит. Спрашиваю, в чем дело, и

слышу: «Мне так вас жалко!» — «Почему?» — «Вы извините, но люди говорят,

что гинекологи с женщинами не живут».

Как влияет работа гинеколога на семейную жизнь? А если телемастер весь

день ремонтирует аппаратуру, он ведь, придя домой, все равно включает свой

телевизор! Я устаю только от постоянного общения, поэтому дома часто

хочется просто помолчать. Жена гинеколога должна быть умным другом,

который понимает, какая ответственность лежит на муже. Умная женщина может

и приревновать, но не покажет своих чувств. Лечил ли я свою жену? Когда-то

— да. Случись что-то серьезное, не откажусь стать лечащим врачом. А в

рядовых случаях переадресую коллеге, которому доверяю.

Серго Бокучава, врач-гинеколог 1-й больницы г. Риги, 45 лет:

+ «Когда пациентка посвящает мне стихи, я поступаю очень деликатно»

Я принимаю в год примерно шесть тысяч женщин. Дети, жены, мамы и бабушки

моих приятелей наблюдаются у меня. У нас отношения как в большой дружной

семье. Могу напомнить: «Миша, почему твоя жена не поменяла спираль? Это

нужно было сделать три месяца назад». Но я отлично понимаю врачей, которые

не берутся лечить своих близких: слишком велик риск необъективности.

Подсознательно боишься увидеть симптомы неизлечимой болезни, осознать свою

беспомощность.

Срываюсь на помощь в любое время суток, если пациентка во мне нуждается.

Поэтому ни в одной компании не могу полностью расслабиться, отдыхаю на

теннисном корте, раз в год выбираюсь с друзьями в горы.

Друзья надо мной по-доброму иронизируют, но не завидуют. Женское тело

сейчас не проблема — есть Интернет, видеокассеты, телефон 909. Этот номер

я хорошо знаю, потому что ночью во время дежурств включаю телевизор, чтобы

не уснуть, и вижу рекламные заставки с придыханием и стонами. Меня это

бесит, потому что это — скотство. Даже животными движет инстинкт

продолжения рода, а тут вообще ничего, еще и деньги плати. Ну приспичило

— включи видеокассету и мастурбируй!

В чем завидовать гинекологам? У меня друг — психолог, к нему тоже

приходят женщины с личными проблемами. Какая между нами разница?..

Анекдот от доктора Бокучавы:

Приходит пациентка к гинекологу: «Доктор, со мной что-то не так!» — «А в

чем дело?» — «У меня волосы стали расти! Вот видите, на лице — усики

появились, бородка». — «Ну, это бывает». — «И дальше — на груди, вокруг

сосков, на животе и так до самого члена!»

Я не могу отказать женщине. Свой телефон никогда не отключаю. Если я в

городе, то даже на концерте в перерывах смотрю, кто звонил, и

перезваниваю. Потому что если женщине не отвечают или отказываются

помочь, это для нее трагедия.

Другое дело, когда приходит пациентка, ведомая похотью, какая-нибудь

самоуверенная дама, которой сказали про симпатичного доктора (любой

специальности), и она заявляет: «Ха, пойду сниму!» Но подобное случается

крайне редко. За последние 4-5 лет я такого не припомню. В наше время,

когда поголовно у всех, включая состоятельных людей, есть финансовые

трудности, женщина не будет выбрасывать деньги и время на охмурение

доктора.

Бывало, конечно, когда пациентки искренне влюблялись. Лет 10-12 назад одна

дама — интересная женщина и к тому же умница — посвящала мне стихи и

поэмы. В таких ситуациях я поступаю очень деликатно, чтобы не обидеть. В

медицине недопустимо, чтобы у врача зародилась какая-то нерабочая мысль.

Если пациентка увидит в твоих глазах вожделение, то можно прощаться с

карьерой. Даже если бы она тысячу раз отвечала взаимностью, это — табу.

Сам не влюблялся, здравый смысл меня не подводил.

Я считаю сексуальный интерес к врачу ненормальной реакцией, но не осуждаю

женщин. Пациентку надо почувствовать в момент, когда она переступает порог

кабинета, и установить точную дистанцию.

…Наши мужчины ни фига не знают о гинекологии. Они как специалисты узкого

профиля: один знает куда, другой знает как. Или судят о гинекологии по

порнофильмам. Если бы мужчины хоть что-то знали, им не было бы наплевать,

что случится с подружкой завтра. Уважающий себя мужчина будет беречь

женщину, с которой встречается, тем более если нет планов на будущее. Я и

дочь, и сына этому учу.

Так уж сложилось, что в компаниях, если речь заходит о работе, то в

основном касается ее ужасных сторон. Друзья, бывает, спросят: «Серго, чем

ты расстроен?» — и начинаешь рассказывать, как в мусорнике нашли

16-летнюю девушку, у которой, извините, обе «дырочки» фактически

превратились в одну, или о погибшей девчушке с камнем во влагалище. Это

чудовищно.

И все же в женских проблемах виноваты сами женщины. Они сами создают

ситуации, при которых мужики ведут себя как животные. К нам привозят много

изнасилованных — в неделю по 2-4 случая. Начинаешь расспрашивать и

понимаешь, что сама виновата: кто же садится заполночь в чужую машину или

позволяет себя проводить до дома трем неизвестным с дискотеки?

Что же касается анекдотов об отвращении гинекологов к женскому телу, то

это глупости. А если ты полноценный мужчина и живешь с женой 2-3 раза в

день? Тогда, следуя народной логике, жена тоже должна вызывать отвращение?

Нелепость. Никогда работа не влияла разрушительно на семейную жизнь. Даже

наоборот. Моя первая жена тоже акушер-гинеколог, мы до сих пор

созваниваемся. 16 лет назад я принимал роды, когда на свет появилась моя

дочь Дина. Помню, все собрались вокруг малышки, а я вернулся к жене и

успел вовремя: у нее началось страшное кровотечение. Потом, вспоминая,

шутил, что спас ей жизнь.

На мой взгляд, гинекология — это чисто мужская работа, по физическим и

эмоциональным нагрузкам. Недаром пациентки все чаще выбирают

мужчин-гинекологов, ведь они никогда не скажут: «Не ори, я сама рожала и

знаю, что ты там чувствуешь!» Но я-то не рожал, поэтому мне всегда жалко

женщин и хочется сделать все, чтобы защитить их от боли.

Олег Шубников, врач-гинеколог SIA Lags-centrs, 53 года:

+ «Мужчине женскую физиологию знать необязательно»

В гинекологию я пришел, потому что так встали звезды при моем рождении.

Кстати, на Западе в гинекологии преобладают мужчины. Это та же хирургия,

если речь идет о стационаре. Работаю врачом с 1972 года. Меня мало что

может шокировать. Навсегда запоминаю только свои ошибки и случаи, когда

медицина бессильна.

Есть категория пациенток — «девочку жалко». Потому что жизнь дурная и

жестокая, и зачастую многое упирается в деньги, которые можно заработать

разными путями — отсюда ранние аборты, венерические заболевания. Это

не шокирует, а убивает.

Сейчас женщины зачастую предпочитают врача-мужчину, почему — это вопрос

к самим пациенткам. Ведь деньги заставляют быть вежливыми всех, впрочем, в

этом есть и свои минусы. В моей практике бывали скандальные клиентки, на

хамство приходилось отвечать жестко, но ни одну женщину я не выгнал из

кабинета.

У жен гинекологов не больше поводов для ревности, чем у жен педагогов

(вокруг такие красивые выпускницы) или бизнесменов (у каждого есть

секретарша). Соблазны присутствуют в любой профессии.

Меня настораживает, когда мужчина разбирается в гинекологии лучше, чем

женщина. Возможно, некоторым женам нравится, что муж знает о ее здоровье

все, но для меня это нонсенс. Вот женскую психологию каждый мужчина должен

знать, а физиологию, думаю, не обязательно.

Свою жену я не лечил, даже роды не принимал и не присутствовал. Близких

оперировал. Но психологически это чрезвычайно трудно.

Юрий Ильенков, акушер-гинеколог Булдурского роддома, 32 года:

+ «Мужские проблемы — от женского прессинга»

Решение стать гинекологом принял после практики на 5-м курсе, выбирал

между терапией, хирургией и гинекологией. Присутствие при рождении новой

жизни — это удивительное переживание! Я чувствовал, что у меня получается

сделать так, чтобы роды протекали как назначено природой, без медицинского

вмешательства.

Хотя говорят, что мужчина-гинеколог — не мужчина, но я, конечно же,

замечаю, как женщина выглядит, во что одета, потому что в первую очередь я

все-таки мужчина. Другое дело, что женщина для меня прежде всего

пациентка. Поначалу случалось испытывать неловкость, когда посторонний

человек делится интимными подробностями своей жизни или во время

обследования. Но это проходит с опытом.

Глупо отрицать, что в нашей практике бывают попытки соблазнения со стороны

пациенток. Не могу сказать, что всегда идеально справляюсь с такими

ситуациями, но всегда стараюсь найти золотую середину в отношениях. Ведь

одно из условий благоприятного лечения — это доверие больного. Я убежден,

что психологический настрой влияет на исход родов. Поэтому приходится в

общении подпускать пациентку довольно близко, чтобы она ничего не

скрывала.

Анекдот от доктора Ильенкова

Выходят из кабинета гинеколога пациентка и врач. «Доктор, я так вам

благодарна! Вы такой внимательный, такой чуткий. Можно я вас поцелую?» —

«Ну что вы! Это как-то неудобно. И вообще, мы всего лишь переспали».

В последнее время стало больше скандальных женщин. Обычно агрессия — это

следствие тяжелой жизни или, наоборот, материального достатка. Но до сих

пор удавалось договариваться по-хорошему: за девять лет ни одной жалобы —

это редкость в наши дни.

Сам не влюблялся. Хотя личные чувства проявляются в нашей профессии. Когда

вместе с пациенткой проходишь через все муки бесплодия и помогаешь

родиться на свет здоровому малышу, ты разделяешь ее счастье. Но это не

любовь.

Женщине тяжелее, чем мужчине, — она во все времена мать. Поэтому меня

по-прежнему шокирует отказ от ребенка. Даже животные так не делают. К

мужчинам меньше требований, их функции ограничены, и я склонен их прощать.

Когда люди долго живут вместе, они влияют друг на друга, но женщина

сильнее. Она доминирует и изменяет своего партнера, а потом жалуется, что

мужчины мельчают. Множество мужских проблем — это результат женского

прессинга.

Думаю, мужчине не стоит слишком углубляться в гинекологию. Вникать в

вопросы кровопотери во время менструации или знать, сколько жена поменяла

тампонов — это абсурд.

Я женат, дочке 10 лет, сыну 6. Жена относится к моей работе спокойно.

Мать, супруга, а также жены близких друзей наблюдаются не у меня. Как-то

неудобно.

Я устаю не от женских тел, а от работы, например, когда находишься в

больнице по тридцать часов подряд. Это тяжелый труд, поэтому считаю, что

акушерство — мужская профессия.

Гинт Трейс, репродуктивная гинекология, руководитель центра «Эмбрион», 39

лет:

+ «Женщина для меня по-прежнему загадка»

Я хотел работать именно в гинекологии. Мне не хотелось заниматься

хроническими заболеваниями, когда пациент мучается годами и ты стараешься

ему помочь, но полное выздоровление не наступает.

Случай от доктора Трейса

В начале 80-х мы с коллегой увлекались винсерфингом и не упускали случая,

чтобы «поймать ветер в паруса». Как-то раз приходит пациентка, в этот

момент меня зовут к телефону. Я говорю женщине: «Проходите, раздевайтесь,

ложитесь на кресло, я сейчас приду». Ухожу. Оказывается, звонит тот самый

приятель и говорит: «Сейчас такой потрясающий ветер! Поехали на озеро!» Я

мигом собираюсь, мчусь к нему, мы уже наслаждаемся отдыхом, как вдруг я

вспоминаю о той женщине, которая ждет меня на гинекологическом кресле.

Хорошо, что пациентка попалась с пониманием. Даже не ругалась. Сказала,

что подождала меня полчаса и ушла.

С нового года мы начали новую программу, которая позволяет излечивать

тяжелые случаи мужского бесплодия. И меня радует, что все чаще инициатором

зачатия в пробирке становится мужчина, хотя раньше это была женщина.

Наши пациенты несколько отличаются от обычных больных. Они знают, куда

идут и зачем. Фактор бесплодия настолько подавляет их, что не остается

места для других чувств. Буквально вчера на прием пришла женщина, которая

десять лет прожила с мужем и он ее бросил, потому что она не могла родить

ребенка.

В женских проблемах виноваты сами женщины. Если что-то не устраивает — в

здоровье, на работе или в личной жизни, нужно это менять! Да, для этого

требуется смелость. Часто ситуацию усугубляет то, что она видит жизнь

только в черном цвете. При бесплодии психологические проблемы наслаиваются

на физиологию и усугубляют болезнь.

Конечно, бывали случаи, когда женщина относилась ко мне как к мужчине. Но

легче жить, если пациента не допускать близко к сердцу. Чрезмерная жалость

тоже вредит профессионализму. В принципе, к пациентам стараюсь относиться

как к родственникам. А своих родственников стараюсь не лечить, тем более

жену. Невозможно абстрагироваться от того, что перед тобой близкие люди.

Когда моя собака серьезно поранила лапу, пришлось наложить ей восемь швов.

Конечно, я зашил рану, но руки еще долго дрожали, хотя это «всего лишь»

собака!

Женщина для меня по-прежнему остается загадочным существом. Однажды из

маленького латгальского города приехала женщина 38 лет. За всю жизнь у нее

не было ни одной беременности, и вероятность оплодотворения в ее возрасте

была минимальной. Процедура зачатия довольно дорогая, к тому же

беременность может не наступить. Но едва я начал это объяснять, как

женщина прервала меня: «Доктор, я знаю, что беременность наступит и

родятся двойняшки». У меня аж мурашки по спине побежали. И знаете, у нее

получилось с первой попытки — родились две прекрасные девочки! Мистика.

Да, работа гинеколога влияет на семейную жизнь. Когда ты целый день должен

быть в тонусе, улыбаться, быть приветливым с пациентами, то иногда вечером

уже не хватает душевных сил на семью. Поэтому жена гинеколога должна быть

очень терпеливой.

Гинекология — это мужская работа. Помню, как в 1991 году на конгрессе

гинекологов в Германии меня поразило, что собрались практически одни

мужчины. Не хочу сказать, что женщины не могут быть хорошими врачами, они

гораздо выносливее. Но если постоянно оперировать, посвящать себя работе

целиком, то можно лишиться нервов. А что же останется семье?

Чтобы упростить дискуссию, сразу сделаю несколько дисклеймеров. Нет, я не считаю себя умнее, лучше и профессиональнее всех остальных гинекологов, искренне уважаю и ценю профессиональные качества многих своих коллег, но не всех. Я поднимаю эту тему, так как считаю, что в российской гинекологии есть очень серьезная проблема, которая не только негативно сказывается на репутации нашей профессии, но и влияет на качество услуг и на качество жизни пациенток. И эту проблему обсуждают не так активно, как другие похожие проблемы в отечественной медицине – это во многом связано с интимным характером нашей медицинской специальности. Постарайтесь увидеть в моем тексте не желание обидеть всех гинекологов, выставив себя эдаким умником, а просто взгляд изнутри на минусы существующей гинекологической практики.

Отвечу сразу и всем, кто будет спорить, что у них прекрасный врач и они никогда не сталкивались с такими проблемами: вам очень повезло. Хорошие врачи есть, их немало, но ваш положительный опыт никак не успокоит пациенток, с которыми поступили грубо и несправедливо. Надеюсь, это предисловие хоть немного предвосхитит возможную негативную реакцию части читателей.

Адвокат от медицины

Некоторое время назад я стал активно заниматься просветительской деятельностью – начал подробно рассказывать пациентам все нюансы гинекологической работы. Для меня очень важно обеспечить защиту пациентов в той не очень справедливой игре, в которую они вынуждены играть, когда пытаются получить медицинскую помощь. Пациент, пришедший на прием, попросту не знает правил и слепо соглашается на обследование и лечение, предложенное врачом, не имея возможности оценить, насколько адекватно то, что ему предлагают. Нередко эта ситуация отягчена атмосферой страха и волнения. Собственно, все мои публикации, книги и публичные лекции направлены на просвещение пациентов, позволяющее им взаимодействовать с врачом на более продвинутом уровне.

Подвигло меня заняться подобной адвокатской деятельностью ясное осознание: что-то давно прогнило в гинекологическом королевстве. Мне часто приходится выступать тем доктором, к которому обращаются за «вторым мнением», причем приезжают пациенты не только из Москвы, но и со всей России. Я активно практикующий врач, и буквально всех моих пациенток объединяет одно: они очень напуганы и крайне расстроены не только тем, что с ними случилось, но и тем, как эта проблема им была представлена. Зачастую врачи доводят пациентку до такого состояния, что прежде чем собраться с силами прийти на еще одну консультацию к другому врачу, она неделями плачет и пытается прийти в себя.

Почему так происходит? Многие граждане нашей страны давно привыкли к агрессивному и хамскому отношению врачей, но почему именно акушерство и гинекология держат по этой части пальму первенства? Мне кажется, что я отчасти понимаю причину подобного перекоса. Вот моя версия.

Что не так с нашими гинекологами?

Начну с самого начала – кто у нас идет в гинекологию? Учеба в медицинском вузе устроена так: сначала все студенты учатся на врача общей практики и только потом, после прохождения ординатуры, можно получить узкую специальность. Все студенты уже с первого курса знают, что есть три «козырных» специальности, ординатура в которых будет доступна далеко не каждому: гинекология, урология и дерматовенерология. Так повелось достаточно давно, объясняется это просто: еще с советских времен врачам именно этих специальностей было принято платить за оказание медицинских услуг, и платить много. Плюс связи, которые подчас бывают дороже гонораров. Очевидно, что в первую очередь места в ординатуре в этих специальностях распределялись среди блатных и обеспеченных студентов, собственно, так за редкими исключениями дело обстоит и сейчас.

Как я помню по своему обучению, которое проходило в конце 90-х годов, блатные студенты уже на первом курсе уверено утверждали, что им заготовлено место в ординатуре по гинекологии и откровенно игнорировали большую часть обучения, заявляя, что это им просто не пригодится в работе. Именно так и говорили: «Мне нужна только анатомия матки, менструальный цикл и потом 2 недели акушерства на пятом курсе – и все». Неврология, кардиология, гастроэнтерология и все прочие специальности игнорировались под соусом ненужности. Очевидно, что подобное обучение медицине формирует фельдшерскую узость сознания. Фельдшеризм – это «таблетка от головы, таблетка от запора» вместо лечения организма как единого целого.

Помню свои разговоры с такими будущими «звездами» акушерства и гинекологии. На мой ботанский вопрос, почему они ничего не учат, ответ был один: «Придем работать – научимся». Потом, в ординатуре, я видел, как это происходило: «Не подскажешь, ты при вот таком результате анализа что назначаешь?» – запишут и потом всем то же самое и прописывают, не вдаваясь в нюансы. Подобная одномерность мышления приводит к соответствующему поведению врача на приеме: непонимание сути заболевания, страх поставить неправильный диагноз, недообследовать или недолечить проявляется в избыточности действий врача и агрессивном запугивании последствиями – «от греха подальше».

В конечном итоге из всего потока студентов чаще всего самые способные и хорошо учащиеся попадают в более доступные и менее блатные специальности (терапия, общая хирургия). Три «золотые» специальности собирали и собирают в первую очередь «непростых» студентов, а старательных – по остаточному принципу.

Подведу промежуточный итог: в гинекологию чаще всего попадают студенты, учившиеся далеко не лучше всех, но привыкшие к своему особому статусу. Это первый фактор, влияющий, как я полагаю, на ту проблему, которую мы обсуждаем.

Классическая медицина, которую часто игнорируют во время обучения, предполагает подробный разговор с пациентом, тщательной осмотр, предварительный диагноз, а анализы должны лишь подтвердить этот диагноз. Уверенный стрелок прицеливается и без суеты делает только один точный выстрел. Если уверенности нет, то стреляют много, хаотично, агрессивно, в надежде попасть в цель хотя бы случайно. Грубость, наезд на пациента – это часто защитная реакция в ситуации своей профессиональной неуверенности и боязни взять на себя ответственность за принятое решение.

К примеру, если у пациентки миома матки, нередко врачи сразу же предлагают отрезать матку, а заодно и яичники, а также шейку матки (а то мало ли что случится, вдруг рак?). Все это мотивируется тем, что матка не нужна, если детей рожать пациентка уже не собирается. О таком отношении к репродуктивным органам мы поговорим позже, сейчас – о самом решении врача. На самом деле при таком агрессивном радикализме доктор в первую очередь защищает себя, перестраховывается. В принципе такой радикальный подход к лечению миомы допустим, но в современных условиях возможно поступить и по-другому. Но такой врач или не знает, как по-другому, или просто не хочет брать на себя ответственность – «а то вдруг что случится, если оставить и не отрезать».

Женская тюрьма, швейная фабрика и прочие интересные места

Следующий интересный аспект профессии – моногендерность. Проще говоря, в гинекологии подавляющее большинство врачей женского пола. Для многих в этом нет ничего странного, ну действительно, а как иначе? Вот только забывают, что гинекология – это раздел медицины, и относиться к ней, как к женской бане, нельзя. Да, было бы странно, если бы в женской бане работал мужчина, но в медицине присутствие мужчины ни у кого не вызывает удивления и сомнений. Нередко можно услышать, что женщина лучше понимает женщину, поэтому из нее получается хороший гинеколог, но это абсурдно, как если бы мы говорили, что врач, перенесший инфаркт миокарда, лучше понимает больных инфарктом и качественнее их будет лечить. Да, достаточно много женщин не могут решиться на поход к гинекологу-мужчине – они не могут разделить медицину и пол врача, не задумываясь, что идут в первую очередь к профессионалу, который должен решить их проблему, и совершенно неважно, какого он пола. Вот так и сформировался в нашей специальности гендерный перекос, при котором количество мужчин-гинекологов существенно уступает количеству докторов женского пола.

Моногендарность всегда порождает особые формы межличностных отношений, будь то армия, швейная фабрика или женское общежитие. Происходит упрощение коммуникации, допускается грубоватость, бесцеремонность, пренебрежение. Особенность женского моногендерного общества – довольно выраженная и яркая оценочная риторика, неприкрытая агрессия в отношении более привлекательных и успешных женщин.

Наверное, самое яркое внешнее проявление упрощенной коммуникации, которая характерна для моногендерного общества, – это практически обязательный переход гинекологов на «ты». Кому-то это может показаться даже, наоборот, проявлением доброго расположения врача, но так может быть в любом другом деле, только не в медицине. Упрощенная коммуникация вредна, так как низводит процесс медицинской деятельности до светской или дружеской беседы, за которой структурированный сценарий приема (сбор анамнеза, осмотр, обсуждение диагноза и лечение) подменяется бенефисом доктора. Пациентка же должна стать невольным зрителем этого бенефиса, в котором будет много эмоциональных оценок и суждений, далеких от медицинской науки. Переход на «ты» – часто первый «звоночек», указывающий, что доктор построит свое общение в упрощенной форме, не проявив к вам должного уважения. Вариант «между нами, девочками, можно и на ты» в сфере медицины некорректен. Возможно, это только мое мнение. Еще раз подчеркну, что если у вас прекрасный доктор и вы с ним на «ты» – это очень хорошо, но это скорее исключение, чем правило.

Безусловно, мужчины-гинекологи не лишены недостатков, среди них тоже встречаются грубые, агрессивные и невоспитанные люди. Но чаще всего от мужчины-гинеколога пациентка может услышать добрые слова, комплимент и получить более бережное отношение. И переходить на «ты» гинекологи мужского пола обычно не рвутся – им важно провести профессиональные границы.

Отрезать или починить?

Моя основная тема в гинекологии – это лечение миомы матки, одной из самых распространенных доброкачественных опухолей женских половых органов. В настоящий момент я консультирую женщин со всей России и ближнего зарубежья, и за это время у меня скопилось довольно много историй от моих пациенток об общении с гинекологами.

Специфика миомы в том, что из-за этого заболевания женщинам часто удаляют матку. Для понимания масштабов проблемы – простые цифры: в России у каждой третьей женщины старше 50 лет удалена матка, а средний возраст операции по удалению матки – 43 года. Надо отметить, что удаление этого органа довольно тяжело переносится женщинами не только физически, – после подобных операций развиваются тяжелые синдромы (побочные эффекты – от увеличения риска сердечно-сосудистых заболеваний до раннего климакса и проблем в сексуальной жизни), но и морально. У многих женщин удаление матки существенно нарушает их самоощущение женственности и бьет по самооценке. Нередко наблюдаются тяжелые депрессивные состояния.

Возможно, вы будете удивлены, но альтернатива удалению матки есть. Это довольно простая и неопасная процедура, которая называется эмболизация маточных артерий (ЭМА). Она позволяет вылечить заболевание, не удалять орган и позволить женщине жить дальше полноценной жизнью.

Вот уже 15 лет я со своими коллегами стремлюсь спасти как можно больше женщин от удаления матки, рассказываю и популяризирую метод ЭМА. Делать это довольно сложно, так как существует очень серьезное противостояние гинекологов. Причина проста: процедуру выполняют не сами гинекологи, а врачи другой специальности – эндоваскулярные хирурги. Другими словами, гинекологи теряют из-за этой операции большую часть пациентов. Поэтому пациенток самими разными способами запугивают и отговаривают от ЭМА – и вот тут можно особенно ярко проследить все негативное отношение гинекологов к своим пациенткам.

Чаще всего гинекологи ведут с пациенткой примерно такой диалог: «Женщина, зачем вам матка, что вы в нее вцепились, это просто плодовместилище, которое сейчас превратилось в мешок с узлами. Давайте все отрежем – и дело с концом, операция несложная, вы потом еще спасибо скажите. Я себе тоже бы все отрезала. А мужу ничего не говорите, мы ему отдельную справочку напишем, что кисту убрали, а про матку ничего не скажем. Если следит – вы прокладку раз в месяц пачкайте и выкидывайте в ведро, он ни о чем и не догадается».

В этой типичной фразе, на мой взгляд, есть всё: отношение к пациентке, к женственности и к женскому телу в целом, к взаимоотношениям в браке, к сексу, наконец.

У меня даже была прямо-таки конспирологическая теория о том, что столь ярое желание женщин-гинекологов отрезать всем своим пациенткам матки имеет глубинные эволюционные корни – что-то вроде бессознательной борьбы с конкурентками за возможность оставлять потомство, реализуемой таким вот извращенным образом. Кто-то скажет, что у меня слишком богатая фантазия, но, возможно, что-то в этом есть.

Подавляющее большинство моих пациенток рассказывают, что гинекологи доводили их до нервного срыва и они уходили от них в слезах, продолжая переживать и дома. Судя по их рассказам – а они пугающе повторяются вплоть до некоторых оборотов речи и последовательности сцен, – гинекологи стремились в первую очередь запугать пациентку своей личной реакций на их заболевание: «Какой ужас! Как вы с этим ходите?!» Далее нарисовать ужасающий прогноз: «Надо срочно все удалять, есть риск онкологии». И после показать безысходность ситуации: «У вас нет выбора, вам никто не сможет помочь».

Я неоднократно задавался вопросом: зачем врачи так изощренно издеваются над пациентками? Какой резон в том, чтобы деморализовать женщину и довести ее до беспомощного, униженного состояния? Что это – наслаждение властью, попытка отыграться на другом человека за собственные проблемы и неудачи в жизни, просто нелюбовь к людям или к людям своего пола в частности? Может быть, это яркое проявление популярного и небезосновательного стереотипа о том, что женской дружбы не бывает и все женщины ненавидят друг друга? Честное слово, очень хотелось бы думать, что я ошибаюсь.

«Назло маме отморожу уши» (если бы уши!)

Что же мы имеем в сухом остатке? В моей профессии есть очень много достойных докторов, но общее ощущение от российской гинекологии скорее негативное. Но разве должно так быть, что в столь интимном и тонком с точки зрения психологии деле практически считается нормой откровенное хамство и унижение? А ведь результат такой агрессии – это нежелание подавляющего большинства женщин регулярно ходить к гинекологу с профилактической целью, а в гинекологии это крайне важно. Большинство серьезных гинекологических заболеваний развиваются годами и протекают совершенно бессимптомно. Их можно обнаружить, остановить и вылечить на раннем этапе, а не запускать до той стадии, когда они начинают проявляются симптомами и требуют серьезного и дорогого лечения.

Если спросить женщину, почему она не ходит к гинекологу, чаще всего она ответит, что она эмоционально не готова ко всему тому, что ее может ожидать на приеме у врача: рассказ об интимных сторонах ее жизни, осуждение врача, неприятный осмотр на кресле и т. д. Все это довольно тяжело для женской психики. Но оборотной стороной этой ситуации становятся запущенные заболевания, лечение которых уже требует серьезных материальных затрат, хирургии и может отразиться на возможности иметь детей.

Как врач могу вам сказать: если женщина с 18 лет будет один раз в год посещать гинеколога, делать УЗИ и сдавать цитологический мазок с шейки матки, можно будет сократить гинекологическую заболеваемость минимум на 90 процентов, а хирургические вмешательства оставить только для редких экстренных ситуаций. Следовательно, здоровье женщины напрямую зависит от того комфорта, который может создать ей гинеколог, чтобы не отбить у нее охоту регулярно ходить на профилактические осмотры.

Не знаю, как можно изменить систему в целом. Со своей стороны я всеми доступными способами пытаюсь образовывать и просвещать пациентов, чтобы они могли правильно оценивать свое состояние, вовремя сдавать анализы и в конечном итоге искать врача, с которым будет комфортно. И больше всего мне хочется предостеречь всех от ситуации, когда, обидевшись на всех гинекологов этого мира за их хамство и некорректное поведение, женщины по принципу «назло маме отморожу уши» перестают вообще ходить к доктору.