Я читал, что раньше за клятвопреступление отлучали от Причастия на много лет. А что такое клятвопреступление? Например, я поклялся перед иконой (дома) и не сдержал клятву – это клятвопреступление? Тогда что мне делать?

Здравствуйте, уважаемый наш читатель!

Клятвопреступление – нарушение данного обещания, скреплённого торжественной клятвой, присягой (в таком случае речь идёт о лжи под присягой) либо поручительством третьего лица, призванного в качестве свидетеля клятвы. Осуждается как один из наиболее постыдных видов лжи.

Да, действительно, ряд канонов из Книги Правил, предусматривающих то или иное прещение за нарушение клятвы.

Например, 25-е Апостольское правило, повелевающее извергать клириков-клятвопреступников из священного сана. Мирянину клятвопреступнику запрещается причастие на 10 лет (64 правило свт. Василия Великого), невольно преступившему клятву на 6 лет (82 правило свт. Василия Великого). Кроме того вопрос о клятвопреступлении в различных обстоятельствах рассматривается в правилах Трульского собора 94, свт. Василия Великого 10, 17, 29).

Канон свт. Василия Великого, касающиеся клятвопреступления мирян гласит: (обратимся к тексту 82-го правила):

«Что касается до преступивших клятву, аще по насилию и по нужде преступили оную, подлежат менее тяжким наказаниям, и по шести летах могут быти совершенно приняты. Без нужды же предавшие веру свою, два лета да будут плачущими, и два слушающими, в пятое да молятся с припадающими, и еще на два лета да будут приняты к общению в молитве, без причащения, и тако показав достойное покаяние, наконец возведутся к приобщению Тела Господня».

Под «достойным покаянием» понимается само по себе прохождение кающимся различных «степеней» епитимьи – многолетнее пребывание в различных «чинах» кающихся.

Для сравнения – за грех прелюбодеяния свт. Василий налагает пятнадцатилетнюю епитимью, за убийство – двадцать лет.

Согласно понятию «клятвопреступление», нарушенная клятва, данная перед иконой (дома), клятвопреступлением не является. Клятва, нарушенная в подобного рода обстоятельствах, является нарушением обещания, данного Богу и правила перечисленные выше к ней не относятся.

Наказанием (епитимией) в данном случае может быть/не быть и отлучение от Святого Причастия. Этот вопрос решается с Вашим духовником. В наши дни от причастия отлучают тех, кто находится в Церкви и кто дорожит причастием как Таинством.

Епитимия (наказание, научение, вразумление, наставление) – это не только наказание, а духовное лекарство, средство борьбы со страстями. Она назначается для помощи кающемуся в борьбе с грехом, искоренения навыка греха, для уврачевания ран, оставленных грехом в душе. Она помогает согрешившему обрести силы для истинного покаяния и духовно возродиться.

Будьте внимательнее к себе и осторожнее в вопросах обещаний (см. послание ап. Иакова 5:12, Евангелие от Матфея 5:35-37).

Храни Вас Господи.

Вернуться к списку вопросов Найти ответ Задать свой вопрос

В основе своей нежелательно произносить клятвы. Однако есть и исключения: клятва присяги, клятва побуждения к чему-либо хорошему, клятва, произносимая в судебном процессе, и др…

А если человек нарушил данную клятву, то на него налагается искупление «каффарат-уль ямин» за её нарушение.

Всевышний Аллах разъяснил штраф за нарушение клятвы в Своих словах:

«Аллах не спросит с вас за пустословные клятвы , однако спросит с вас за серьезные клятвы .

Искуплением за нарушение подобной клятвы является обязанность накормить десятерых нищих из среднего, чем вы кормите семью, или обеспечение их одеждой , или освобождение раба.

Кто не найдет три дня поститься. Оберегайте же свои клятвы. Так Аллах разъясняет вам Свои знамения, быть может, вы будете благодарны»

قال ابن حجر الهيتمي في كتابه تحفة المحتاج

В своей книге «Тухфат аль-Мухтаж» ибн Хажар аль-Хайтами пишет:

فرع: تتكرر الكفارة بتكرر أيمان القسامة كتكرر اليمين الغموس؛ لأن كلا منها مقصود في نفسه

(ج 10/ص 26)

«Искупление за каждую нарушенную клятву «каффарат-уль ямин» повторяется так же, как повторяется штраф за каждую ложную клятву. Потому что каждая клятва самостоятельна сама по себе»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

• За любое нарушение действительной клятвы налагается штраф (каффарат-уль ямин).

• Тот, кто нарушил клятву один раз или многократно, обязан раскаяться за её нарушение и раздать десятерым беднякам по одному мудду зерна, риса, кукурузы, то есть то, что употребляет большинство жителей той местности, либо по одной вещи из одежды: штаны, рубашку, платье, платок и т.п.

• Тот, кто не в состоянии выполнить ни один из этих пунктов, обязан соблюдать пост три дня. Поститься все три дня подряд не является условием.

Отдел фетв, Муфтият РД

Гарри, или, точнее, Лайон (а ведь это имя почти идентично его истинному — Лаэн!) преувеличенно осторожно отложил письмо. Письмо, которое, в очередной раз за последние несколько недель, перевернуло всю его жизнь. Проклятье! За что ему это? Его мать — чистокровная ведьма. ТЕМНАЯ ведьма, причем наследница самого древнего рода магического мира, что автоматически сделало наследником его самого. Она всю жизнь обманывала всех, кто ее знал. У самого Лайона тоже есть талант темного мага, и очень сильный, но заблокированный матерью, которая опасалась, что он может привлечь к сыну излишнее внимание. Похоже, теперь у него не будет недостатка ни в чем — он богаче Креза и знатнее Малфоя… Но больше всего Гарри поразило даже не это. В конце концов смерть Сириуса и недавние события изменили его слишком сильно — во всяком случае, достаточно, чтобы не считать темный дар проклятием. Да и чураться темной магии вампиру… смешно! Дамблдор. Дамблдор, который отправил его к Дурслям, а Сириуса — с Азкабан, ЗНАЯ, что тот невиновен. Один-единственный, подтвержденный письмом матери факт — и все, во что он верил с одиннадцати лет, полетело в тартары. А взамен начала выстраиваться совсем другая картина. Четкая. Логичная. Жестокая. Дамблдор лепил из него оружие. Идеальное оружие против Вольдеморта. Избранный не должен избежать пророчества — поэтому Сириус оказывается в Азкабане, а Гарри — у ненавидящих его родственников. Чтобы потом, через десять лет, Дамблдор предстал перед ним в образе спасителя. Именно Дамблдор послал к нему Хагрида, зная, что простодушный великан не станет скрывать своей неприязни к Слизерину. Именно Дамблдор подарил мантию-невидимку. Именно Дамблдор рассказал о зеркале ЕиналеЖ. И потом… интересно, какой шанс у троих первокурсников преодолеть ловушки, поставленные на куда более опытных волшебников? Второй курс. Третий. Четвертый. Пятый. Почему Феникс и Шляпа появились так вовремя? Почему директор послал спасать Сириуса троих подростков — ведь с таким же успехом мог пойти и сам? Почему не возражал против его участия в турнире — наверняка можно было что-то придумать! Почему организовал эти чудовищные уроки окклюменции, запер Сириуса в доме Блэков, почему, наконец, солгал насчет пророчества? Ведь если оно было сделано в кабинете директора Хогвартса, его просто не могли подслушать. Каким же образом о нем узнал Вольдеморт? Трелони своих пророчеств не помнит, а мама… Гарри отчетливо понимал, что она не рассказала всего даже мужу — ведь чем меньше людей посвящено в тайну, тем больше вероятность, что она останется таковой. Все опять упирается в Дамблдора. Дамблдора, который показал ему не воспоминание, а лишь фигуру Трелони, произносящую нужные слова. Почему? Почему, почему, ПОЧЕМУ ИМЕННО ОН? — Мистер Поттер… Ланкастер… Лайон! Гарри резко поднял голову. Что еще? — Я, конечно, понимаю, что известие о том, что вы являетесь наследником самого богатого и древнего рода волшебного мира вас потрясло, но ведь это не повод ломать мой стол? — в голосе гоблина слышались чуть ворчливые интонации. Ломать стол? Юноша опустил взгляд и с трудом разжал сведенные судорогой пальцы. На массивной дубовой столешнице в самом деле образовалась вмятина. — Простите. — он ощутил, как медленно расслабляются мышцы. Это не бой, Гарри Поттер, Лайон Эдуард Салазар Ланкастер. Здесь некого убивать… — Дело совсем не в этом. Точнее, не только в этом. Гоблин пожал плечами. — Все равно не стоит извинений. Хотите разобраться со своим наследством прямо сейчас? — Если можно. — Только с тем, что досталось вам по линии Ланкастеров или, со всем вместе? Собственность домов Поттер и Блэк тоже довольно велика. Гарри прикусил губу. Сириус… — Все сразу. — Тогда, — гоблин вынул из ящика стола три картонные папки — одну толщиной с ладонь и две потоньше, — располагайтесь поудобнее. Это надолго. * * * Наследство в самом деле оказалось огромным. Особняки во всех концах мира, фамильный замок — убежище, вклады в самые надежные и перспективные предприятия маггловского и магического миров, невероятное собрание древних артефактов и редких, зачастую запрещенных книг… Отец и Сириус оставили в основном золото — не считая домов в Годриковой Лощине и на Гриммаулд — плейс, да еще некоторых вещей, имеющих чисто сентиментальную ценность. И все это огромное состояние не лежало мертвым грузом в подвалах Гринготтса — нет, оно работало, принося порой баснословную прибыль… Правильно истолковав удивленный взгляд Гарри, гоблин едва заметно улыбнулся. — Лили попросила позаботится о вашем наследстве, а я один из лучших финансистов среди гоблинов. Так что за это время ваше состояние возросло на двадцать два и три десятых процента. Гарри смущенно улыбнулся. Он понятия не имел, сколько это – много, мало, как обычно… — Спасибо. — Не стоит. Предупреждаю, что до совершеннолетия все ваши капиталы находятся под моим управлением. Доступ вы имеете лишь к специально открытым для этой цели вашим отцом и матерью счетам, общая сумма на которых сейчас составляет, — гоблин слегка запнулся, вытаскивая из стопки нужную бумагу, — один миллион триста двадцать три тысячи сто сорок пять галлеонов одиннадцать сиклей и три кната. Этими деньгами вы можете распоряжаться совершенно свободно, а с остальным придется подождать. Гарри кивнул, нисколько не огорченный. Огромные суммы, что так непринужденно называл гоблин, оставались для него чем-то виртуальным. Он физически не мог представить себе разницу между миллионом и миллиардом – и то и другое было просто «очень много”. Так что пока Гарри был полностью доволен тем, что у него имеется – тем более, что это было куда больше того, на что он рассчитывал. — Впрочем, это не значит, что я не готов прислушаться к вашим предложениям. Предложениям? Гарри ошеломленно посмотрел на гоблина. Какие могут быть предложения, если все, что он знает об управлении финансами можно вложить в одно очень емкое слово «ничего”? — Нет, я… — Гарри глубоко вздохнул, приходя в себя. — Лучше я сначала попробую разобраться в том, что делаете вы, а потом уже буду что-то менять… Если наберусь смелости. — Смелости? — Конечно, — Гарри чуть заметно улыбнулся. — Ведь менять хорошее можно только на лучшее, а я не настолько самоуверен. Стоило юноше закончить, как кабинет наполнили резкие, скрипучие звуки. Гарри не сразу понял, что слышит смех Зарадора Гриншоу. — Молодой человек, — отсмеявшись, сказал гоблин, — теперь я, пожалуй, понимаю, почему Дельгадо пошел за вами. Одних браслетов мало даже для него… — А вот я не понимаю, — вздохнул Гарри. — Это очень просто, Лайон. У вас есть одно очень ценное качество – вы не стесняетесь признаться, что чего-то не знаете. И готовы учится – у кого угодно. Вы даже не представляете, сколько людей на вашем месте принялись бы тут же доказывать мне, что разбираются в том, куда вкладывать свои деньги, намного лучше старого гоблина. — Но ведь я уже не человек… — слегка смутился Гарри. Чего он точно не ждал от Зарадора, так это комплиментов. — К вампирам это тоже относится. Пожалуй, будет интересно наблюдать за возрождением расы, которую все давным-давно сбросили со счетов… Гарри в который раз удивленно воззрился на собеседника. Что тот имеет в виду? Но гоблин не стал объяснять – только протянул через стол небольшой мешочек. — Берите. — Что это? — Бездонный кошелек. Он напрямую связан с вашими хранилищами, так что не придется каждый раз ходить сюда, если понадобится сотня-другая галлеонов. О всех моих операциях с вашим наследством я буду посылать подробные отчеты – и не стесняйтесь обращаться с вопросами, если что-то будет непонятно. Не сомневаюсь, вы разберетесь и сами, но ведь вы торопитесь? — Да. — И еще… Если хотите скрыться, лучше места, чем замок Ланкастеров, не найти. Он строился специально для этой цели. * * * Вернувшись домой, Гарри первым делом перерыл все полученные от гоблина материалы, разыскивая любые сведения о замке Ланкастеров. А когда свел все в единую картину – безоговорочно признал правоту старика. Места лучше и в самом деле было не найти… Только вот раздвоиться Гарри не мог. Быть одновременно в замке и здесь – невозможно, а исчезнуть, вызвав панику среди авроров – по меньшей мере неразумно. Дамблдор вряд ли оставит такое без внимания, а соревноваться с директором в Ментальных Искусствах как-то не очень хочется. Гарри не сомневался, что при малейшем подозрении тот без колебаний применит Легалименцию. Конечно, выход есть, но согласится ли Этан? Гарри прикрыл глаза и послал мысленный зов Хамелеону и Конраду. Им нужно было поговорить. * * * — Вы звали, Владыка? Юноша поднял глаза на двоих вампиров. — Да, садитесь. Хотите чаю? Отметив два синхронных кивка, Гарри поставил перед ними по чашке. Это в самом деле слишком походило на привычки Дамблдора, но приготовление ароматного напитка успокаивало и помогало сосредоточится. А разговор предстоял важный… Наконец Гарри сел сам. Глотнул обжигающей жидкости, в очередной раз обвел взглядом суперсовременную кухню тети Петунии… — Дело в том, что мое наследство оказалось куда больше, чем я даже надеялся. Моя мать была последней из рода Ланкастеров и все, чем они владели, перешло ко мне. Вампиры кивнули – им не было необходимости напоминать, кто такие Ланкастеры. Разве что Этан выглядел чуть удивленным. — Среди их имущества есть один замок. Убежище. Расположен в самом сердце огромного леса, на него наложены великолепные скрывающие и охранные заклятия… там вас не найдет даже Вольдеморт, не говоря уже обо всех остальных. — Но? — Конрад внимательно смотрел в глаза своему Владыке. — Но за моим домом следят, и если я внезапно исчезну, это вызовет слишком много вопросов. Остаться же здесь тоже нельзя – слишком многому предстоит научиться, а вы не можете приходить сюда до бесконечности – рано или поздно кто-то заметит неладное. Этан медленно склонил голову. — Вы хотите, чтобы я заменил вас, Владыка? — Это единственное, что пришло мне в голову. — Тогда я согласен. Гарри покачал головой и снова глотнул чаю. — Ты не представляешь, что тебя ждет, Этан. Это не на день, а почти на два месяца – а если меня не заберут перед днем рождения, то и на три. А через неделю вернутся мои родственники. — Ваши родственники? Не понимаю. — Это просто. В этом доме никогда меня не любили, а уж когда выяснилось, что я волшебник… Ты готов жить в полупустой комнате, сносить насмешки и пренебрежение и работать почище домашнего эльфа, ни словом, ни взглядом не выдавая свою истинную личность? Губы Этана искривила ироническая улыбка. — Владыка, вы, похоже, не совсем понимаете, в каком жалком состоянии находится Ночной Народ. Никто из нас не привередлив – порой приходилось жить в канализационных коллекторах и питаться крысами… Так что поверьте, ваши родственники никого не испугают. И потом, ради Владыки каждый из нас готов на куда большее… Гарри медленно кивнул, с трудом подавив желание выругаться. Чем он заслужил эту безоговорочную преданность? Возможно, когда-нибудь он привыкнет к ней, как привык к громкому титулу Владыки, но пока она давила, как стальная плита. — Хорошо. Тогда, думаю, не стоит медлить – уходим этой же ночью. Конрад, ты успеешь все организовать? — Да, Владыка. — И Этан… Если случится что-то непредвиденное – например, меня будут забирать отсюда – сразу же сообщи и я вернусь. Это не министерские авроры, знающие меня лишь по фотографиям в газетах, и не Дурсли, которым на меня попросту плевать. Моих друзей ты не обманешь, тем более что один из них – оборотень. — Оборотень? Гарри чуть насмешливо посмотрел на вскинувшегося Конрада. — Да, оборотень. Успокойся, он не причинит мне вреда. И потом, мне напомнить, что войны вампиров и оборотней закончились еще во времена Древних Царств? И ни мы, ни они не имеем возможности воскрешать вражду, умершую тысячи лет назад. Да и глупо это, если не сказать хуже. Конрад приоткрыл рот, словно собираясь возразить, а потом кивнул. — Вы правы, Владыка. Простите. — Этан? — Я сделаю все, как вы сказали. — Хорошо. Тогда до вечера.

Клятвопреступник есть тот, кто обещает Богу жить добродетельно, а потом… чрез неисполнение заповедей преступает заветный обет благочестной жизни.

Преподобный Максим Исповедник

Святитель Григорий Палама

Клятвопреступление есть отречение от Бога

Не возмеши имени Господа Бога твоего — всуе (Исх. 20:7), — ложно божась или клянясь ради чего-либо земного, или ради страха человеческого, или ради стыда, или ради собственной корысти. Клятвопреступление есть отречение от Бога. Потому не спеши божиться, но всячески избегай божбы, боясь как бы ради ее не впасть в клятвопреступление, от Бога отчуждающее, и к беззаконным причясляющее, но будь истинен во всех словах своих, и доставишь им чрез то твердость клятвы. Если же когда случится тебе без нужды связать себя клятвой, то, когда это будет в чем-либо сообразном с божественным законом, делай то, поколику оно законно, а вину свою, что так неосмотрительно поступил, очисть милостыней, молитвой, плачем и тела озлоблением, умилостивляя тем Христа, рекшего: не клянись, или не божись. — Когда же то будет в чем-либо беззаконом, то смотри из-за божбы своей (неразумной) отнюдь не делай дела беззаконного, чтоб не быть сопрочастну к пророкоубийцу Ироду. Но оставь эту беззаконную клятву неисполенною, положи потом себе законом не божиться и не клясться без разбора, спеша умилостивить Бога, приболезненнейше пользуясь вышеуказанными врачевствами.

Преподобный Максим Исповедник

Клятвопреступник преступает заветный обет благочестной жизни

Клятвопреступник есть (т. е. ложно клянется именем Господним) тот, кто обещает Богу жить добродетельно, а потом все попечение свое обращает на иное, чуждое обету, собственными устами изреченному, и чрез неисполнение заповедей преступает заветный обет благочестной жизни. И коротко сказать, предизбравший жизнь по Богу, и для настоящей жизни не ставший совершенно мертвым, лжец есть и клятвопреступник, как поклявшийся Богу, т. е. обещавший тещи непорочно путем Богоугодных подвигов и не исполнивший того.

Преподобный Серафим Саровский

Клятвопреступники Богом наказываются

Премудрый сын Сирахов о клятве и присяге между прочим учит так: «Человек, часто клянущийся, исполнится беззакония, и не отступит от дома его бич» (Сир.23:11). Что значат слова эти? Значат то, что Господь на клятвопреступников и на подстрекающих других к клятвопреступлению гневается, и они наказания от Него не избегнут. Правда ли это? В житии преподобного Серафима, как бы в подтверждение этого, рассказывается такой случай.

Один священник и диакон жили между собою в большом несогласии и друг друга во всем подозревали. Раз случилось им быть вместе в одном доме. Священник заметил в поведении диакона нечто, не приличествующее его духовному сану, и немедленно донес архиерею. Между тем диакон упросил домохозяина, бывшего свидетелем его недостойного поступка, скрыть суть дела перед следователем, и мнимая невиновность его подтвердилась присягой. Вследствие этого священника обвинили в ложном донесении, а диакона перевели в город.

Вскоре после этого события диакон пошел в Саровскую пустынь и, помолившись, отправился к отцу Серафиму, но прозорливый старец, выйдя из кельи навстречу диакону, мгновенно оборотил его к себе спиною, сказав: «Поди, поди от меня это не мое дело». Опечаленный диакон остался у дверей кельи и на вопрос одного подошедшего монаха рассказал о случившемся с ним, а также о суровом приеме старца. Тогда беседовавший с ним брат посоветовал сначала очистить свою совесть пред духовником и потом идти к отцу Серафиму. Но старец и в этот раз выгнал его с гневом, говоря: «Поди, поди, клятвопреступник, и не служи».

Возвратясь из Сарова, диакон рассказал об этом своим домашним, но ничего не сделал для очищения своей совести. Когда же ему пришла очередь служить в церкви, то во время произнесения слов псалма: «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс.50:17) вдруг онемел и почувствовал, что у него как бы отнялся язык. Поэтому он должен был оставить службу и уйти из церкви. С этого времени в продолжение трех лет, лишь только он входил в церковь, сразу лишался владения языком, тогда как в другом месте мог говорить свободно. Этим трудным путем он дошел, наконец, до раскаяния, и Господь простил его.

Когда в день Вознесения Господня он начал молиться, то язык его разрешился от немоты, и он стал ясно выговаривать слова.

Итак, оказывается совершенно верным то, что на клятвопреступников и склоняющих других к клятвопреступлению Господь гневается и наказывает их. Но что же из этого для нас следует? То, что когда необходимость потребует от нас дать клятву или присягу, мы должны приступать к ней с благоговением и осмотрительностью, помышляя о важности дела.

Поэтому будем помнить, что мы призываем Бога в свидетеля истины слов наших и от Него получим или награду за верность, или наказание за нарушение данного слова. Да, братие, не забудем того, что если страшно солгать перед царем человеком, то во сколько же раз страшнее солгать перед Богом, Царем неба и земли, Судиею живых и мертвых! Аминь.