Первое достоверное известие о ней относится к 1513 г.: «Лета 7022… священа бысть церковь древяная в с. Клементьеве». К концу XVI в. в селе были уже две церкви, поставленные на средства местных жителей: в честь Николая Чудотворца (клетская, то есть клетью, как изба) и холодная Успения Пресвятой Богородицы «древяна вверх» (то есть шатровая).

Супруга великого князя московского Иоанна III (1440-1505), Софья Палеолог (ум. 1503), долго и тщетно желая даровать наследника престолу, молилась преподобному Сергию. С тёплой верой пошла она молиться преподобному, и вот, не доходя обители, на Клементьевском поле, встречает она светлого старца, подобного образом святому Сергию, который внезапно бросил ей в лоно младенца. Объятая ужасом, она упала и, принесённая в обитель, поверила предзнаменованию, пролив благодарные слёзы над ракой святого. Через год над той же ракой крещён был обетованный сын Василий, рождённый в самый день Благовещения.

Летом 1608 г. отряд пана Лисовского сжёг «посад Клемянтеево и во округ ту жилища человеческа в воздух дымом разлиа», — писал келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. При осаде Лавры поляками в 1608-1610 гг. крестьяне с. Клементьево Шилов и Слота ценою собственной жизни уничтожили подкоп, сделанный поляками под Пятницкую башню Троице-Сергиева монастыря. При осаде монастыря поляками окрестные поселения были выжжены. После ухода поляков от Клементьева остались обгорелые руины. Тысячи увечных, больных и бездомных по всем дорогам брели к Троице-Сергиеву монастырю за помощью и в надежде спасения. Многие умирали, не дойдя до монастыря. По свидетельству очевидца, «мертвецы лежали не только в монастыре, но и в слободах — в Служней и в Клементьеве, и в деревнях, и по дорогам… и не было возможности ни исповедать кого-либо пред смертию, ни причастить св. Христовых Тайн».

В с. Клементьево родился Иван Васильевич Наседка (в монашестве Иосиф, 1570-1660) -книжный справщик, обличитель неправды протестантизма, один из первых противников патриарха Никона в деле исправления церковных книг.

В 1594 г. он был рукоположен во диакона, в 1608 г. во священника ко храму своего села. Отправившись в Москву для рукоположения во иерея, Иван Наседка пробыл там до весны 1611 г. и был очевидцем ужасов Смутного времени, которые мастерски описал в приложениях к житию преподобного Дионисия. По разорении Москвы он возвратился на родину; его дом и храм были разрушены, и он, не имея крова и ради безопасности жил в Троице-Сергиевом монастыре, где ему было поручено отправление треб для мирян в Церкви Преподобного Сергия над воротами обители и погребение умерших. Отец Иоанн Наседка был деятельным сотрудником игумена Дионисия в составлении и рассылке патриотических грамот в июле и октябре 1611 г. и апреле 1612 г. По успокоении отечества он перешёл в своё родное с. Клементьевское, но не порывал связи с монастырём.

В середине 1615 г. о. Иоанн Наседка был послан архимандритом Дионисием в Москву вместе с троицким справщиком старцем Арсением Глухим взамен заболевшего Антония Крылова, вызванного для исправления требника 1602 г. В Москве, несмотря на отказы Арсения, Наседка настаивал, вероятно по поручению преподобного Дюнисия, на том, чтобы исправление книг осталось за ними, но чтобы работа была перенесена в Троицкий монастырь под непосредственное наблюдение архимандрита Дионисия.

8 ноября 1616 г. в Троице-Сергиев монастырь была отправлена царская грамота соответствующего содержания. Дело исправления длилось почти полтора года: «безо всякия хитрости сидели полтора года день и нощь», — писал впоследствии справщик Арсений. Главное исправление в Требнике, причинившее впоследствии справщикам столько неприятностей, за которые противники обвиняли их в нововводимой ереси, состояло в том, что они вымарали из молитвы в навечерие Богоявления, на освящение воды, во фразе: «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом твоим и огнем», — слова «и огнем», как не находившиеся ни в одном из требников, бывших у них под руками при исправлении.

Остальные поправки как в Требнике, так и в других книгах (Служебнике, Цветной триоди, Октоихе, Общей и Месячной минеях), были более мелкого характера. Окончив исправление книг приблизительно в начале марта 1618 г., архимандрит Дионисий, вместе со справщиками, отправился в Москву для представления исправленных книг местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Ионе.

По просьбе же Дионисия, в Москве, в первых числах июля 1618 г., был созван собор, на котором справщики доложили о сделанных ими исправлениях. Но из-за недоброжелательства митрополита Ионы, недовольного справщиками за их исправление книг, изданных под его смотрением, вследствие присутствия на соборе личных врагов Дионисия, а ещё более вследствие боязни со стороны московских книжников каких-либо изменений в богослужебных книгах, — этот собор вскоре принял характер суда над справщиками. Несмотря на горячую защиту обвиняемых и на жаркие прения, в которых о. Иоанн Наседка принимал особенно деятельное участие, так что даже, по выражению Арсения Глухого, «митрополиту Ионе и архимандритам и честным протопопам спираючись очи спинами забрызгал», справщики все были осуждены собором: «архимандрита Дионисия, да попа Ивана (Наседку) от церкви Божией отлучаем, да не священствуют».

Другие справщики — старцы были отлучены от причастия и вместе с архимандритом Дионисием заключены в монастыри; Наседка же благодаря своей ловкости, а также старым связям среди московского духовенства, сумел освободиться от заключения. Оставшись на свободе, хотя и отлучённый от церкви, он подготовляет почву для оправдания себя и своих товарищей.

В феврале 1619 г. он пишет послание к архимандриту Дионисию, в марте-апреле того же года — большое полемическое сочинение в 35-ти главах «о огни просветительном», направленное против одного из деятельных защитников соборного постановления Антония Подольского, написавшего компилятивное сочинение «О огни раздельшемся».

В апреле 1619 г. в Москву прибыл иерусалимский патриарх Феофан, ставший по рассмотрении дела на сторону справщиков. Он же склонил на их сторону и Филарета Никитича, только что вернувшегося из польского плена и 24 июня того же года возведённого на патриарший престол, и заинтересовал его настолько, что одним из первых дел патриарха было назначение на 1 июля 1619 г. нового собора для окончательного разрешения спора, длившегося уже целый год. Для ознакомления патриарха с деталями дела о. Иоанном Наседкою написано новое произведение из 30 глав, представляющее компиляцию как из более ранних сочинений самого Наседки по этому вопросу, так и из речей и посланий архимандрита Дионисия и старца Арсения Глухого; к нему же было приложено и упомянутое выше сочинение «О огни просветительном, на Антония Подольского».

После жарких споров, послуживших для Наседки поводом для составления произведения в 40 главах «Изысканное от многих божественных книг свидетельство о прикладе огня», собор признал правильными исправления, сделанные справщиками, оправдал и разрешил их от запрещения. Отцу Иоанну Наседке было возвращено право священнослужения. Своей начитанностью и умением вести письменную и устную полемику о. Иоанн обратил на себя внимание патриарха Филарета, который перевёл его из с. Клементьевского в Москву, в церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, «что у государей на сенях». Отец Иоанн, становится лицом, близким к царю и патриарху.

В конце 1621г. Наседке было велено ехать вместе с посольством в Данию с целью сватовства Михаила Федоровича к племяннице Христиана IV, принцессе Шлезвиг-Голштинской Доротее Августе, и по возвращении в Москву представить описание поездки в немецкую землю с обличением лютеранских ересей. Эта миссия, поставившая Иоанна Наседку лицом к лицу с протестантами, определила и характер его последующей деятельности. Прожив в Дании около четырёх месяцев (февраль-май 1622 г), Наседка из споров, разговоров и наблюдений вынес обширные сведения, послужившие ему материалом для лучшей части «Изложения на Лютеры» — полемического сочинения, занимающего самое видное место в русской антилютеранской литературе XVII в. Произведение о. Иоанна отличается редким для того времени знанием обычаев лютеран, знакомит с устройством домов, кирок и пр.; а замечания к кальвинскому катехизису Симона Будного, ошибочно принятому Наседкой за Лютеров катехизис, дают понятие о вероисповедных различиях между православием и протестантством. К ноябрю 1623 г. «Изложение на Лютеры» было закончено:

Наседка дополнил уже написанное им из полемических сочинений, обращавшихся в то время в московской литературе («О образех», Просветитель Иосифа Волоцкого, собственное сочинение на Антона Подольского и др.), и представил патриарху Филарету. В поданной вместе с «Изложением» челобитной Наседка говорит, что книгу его следует впредь держать в Посольском приказе «для нашей братии попов крестовых, которым случается ездити в чужия земли, да и для мирских людей, когда иноверцы вопросят о чём». Иоанн Наседка нисколько не преувеличивал значения своей работы: его сборник, обнимая своим содержанием многие вероисповедные разности между православием и лютеранством и имея в себе достаточно ценного материала для наступательной полемики, действительно пользовался большим вниманием как со стороны частных лиц, так и со стороны правительства. За хорошо выполненную работу о. Иоанн Наседка в ноябре 1623 г. получил в награду «5 аршин сукна вишнёвого по рублю по 8 алтын по 2 деньги за аршин».

В 1626 г. он был назначен ключарём Большого Успенского собора.

В конце 1627 г. Наседка, вместе с игуменом Московского Богоявленского монастыря Илиею, по поручению царя и патриарха, рассматривает уже дважды осуждённое (на киевском соборе 1621-1622 гг. и в октябре 1627 г. в Москве) Евангелие учительное Кирилла Транквиллиона Ставровецкого и составляет «Свиток укоризнен Кириллу Транквиллиону погрешительным его словесем, блужения его ересем… » в 49-ти главах. Результатом этой критики было новое осуждение книги Кирилла Транквиллиона и сожжение её 4 декабря 1627 г. Со 2-й половины 1638 г. началась деятельность его на московском печатном дворе в качестве справщика, продолжавшаяся до ноября 1652 г. К концу 1630 гг. относится особое оживление при печатном дворе, вызванное предстоявшим сватовством датского королевича Вальдемара к дочери Михаила Федоровича — Ирине; этим обстоятельством, вероятно, и объясняется назначение о. Иоанна, как испытанного полемиста и автора лучшего антилютеранского сборника, на должность справщика при печатном дворе.

Деятельность Иоанна Наседки при Московской правильне началась с редактирования старого чинопоследования присоединения к православной церкви еретиков, которое и было напечатано при Мирском и Иноческом Потребнике 1639 г.; о. Иоанн частью сократил старый чин присоединения, частью дополнил его; дополнения были сделаны по «Изложению на Лютеры». Затем в августе 1642 г. «под главным смотрением справщиков Михаила Рогова и Ивана Наседки» был окончен печатанием «Соборник, слова избранныя о чести св. икон и поклонений», а в апреле 1644 г. — «Кириллова книга», в которой всякий желающий мог бы «и божественные догматы ведать и еретическия уста заграждати»; более половины глав «Изложения на Лютеры», с незначительными изменениями, вошло в «Кириллову книгу», составив лучшую часть её противолютеранского отдела. Составляли Кириллову книгу те же Михаил Рогов и Иван Наседка.

В прениях по поводу перекрещивания королевича Вальдемара особенно деятельное участие принимал Иоанн Наседка, сначала только как составитель патриарших посланий к Вальдемару, а затем и в личных спорах с королевским пастором М. Фельгабером. Первое послание патриарха Иосифа к королевичу, от 21 апреля 1644 г., как касающееся вероисповедных разностей только отчасти, было написано Наседкою, тогда как второе послание, от 23 мая того же года, специально посвященное обрядовым разностям между православием и протестантством, почти все написано им.

Оба послания были составлены вполне удовлетворительно, так как задача их и состояла в том, чтобы из готовых полемических сочинений выделить то, что прямее и лучше всего отвечало на вопросы и возражения М. Фельгабера. Но когда последний, заметив некоторые слабые стороны в возражениях противника, поспешил перевести полемику с бумаги на устное состязание, сузил тему, выдвинув вопрос о крещении, и придал спору специально учёный характер, то Иоанн Наседка в первом же состязании, происходившем 2 июня 1644 г., потерпел настолько сильное поражение, что пришлось для следующего состязания 3 июня обратиться за помощью к проживавшим в Москве более образованным грекам, благодаря которым прения приняли более упорядоченный характер.

С 10 августа 1641 г. Иоанн Наседка по приказу царя Михаила Федоровича составляет опровержение на журнал июньских прений, составленный пастором; окончить эту работу ему не удалось, так как, привыкнув иметь дело по большей части с составлением компиляций и подкреплять свои доводы только выписками из священных книг, подчас даже не разбирая, канонические они или нет, он чувствовал себя не на месте, когда прения с более образованным, чем он, пастором приняли специально учёный характер. «Списание богородицкого ключаря Ивана на королевичева немчина Матвея» представляет разбор — часто не на тему и не доведённый до конца — только первой половины журнала; да и то из четырнадцати доказательств пастора в этой половине два, наиболее важные, излагавшие основной взгляд на крещение, им совершенно не были затронуты. Московское правительство, видя, что заготовленные средства для полемики с протестантами, недостаточны и что старый испытанный полемист не в состоянии бороться с пастором, старается отыскать новых людей, с более всесторонним образованием и приготовить новый материал для полемики.

13 мая 1645 г. было приказано для этой цели отыскать киевлянина — чернеца Исаакия, «бывшего в Геннадиевой пустыни игуменом»; через месяц Исаакий уже работает в Москве над составлением нового свода выписок о крещении, а 4 июля 1645 г., вместе с Наседкой и Роговым, принимает участие в четвёртом и последнем состязании с пастором. В этот раз Наседка, благодаря уже некоторому навыку в споре, а также и тому обстоятельству, что возражения Фельгабера были по большей части старые, провёл беседу, при помощи Исаакия, довольно удачно; но, конечно, как московские книжники, так и королевичев пастор остались каждый при своём мнении.

С 6 июля те же лица «сидели в Посольском приказе за ответным письмом» на новый журнал прений пастора Фельгабера; ими же был составлен и ответ на статьи литовского посла Стемпковского, принявшего участие в последних прениях. Московские богословы готовились к новой беседе, но прения были прерваны смертью царя Михаила Федоровича (13 июля 1645 г.), и всё дело о сватовстве, причинившее Наседке столько труда и неприятностей, окончилось ничем. С этих пор Наседка и Рогов, не отвлекаемые уже от своего прямого дела, работают в правильне.

Деятельность печатного двора за период 1645-1652 гг. отличается особым оживлением: за это время было выпущено 85 изданий, причём значительная доля их падает на такие учебные издания, как азбука, учебный часослов и псалтырь и славянская грамматика. Книги, изданные за этот период, отличаются от предшествующих как по своему языку, так и по составу: соблюдается более правильная конструкция речи, чистота языка и грамматических форм и впервые в большом количестве печатаются произведения южнорусских богословов.

В 1645-1649 гг. Наседка при печатном дворе занимал прежнее место старшего помощника при главном справщике двора Рогове.

В 1649 г., по увольнении Рогова, Иоанн Наседка становится на его место и занимает должность главного справщика до сентября 1651 г.

В том же 1649 г. он овдовел и, по обычаю того времени, не мог уже священствовать; в феврале 1651 г. он переселяется на жительство в приказную избу Печатного двора и в половине того же года принимает монашество с именем Иосифа.

К 1648-1649 гг. относится и последняя литературная работа Наседки. Симон Азарьин, окончив в 1648 г. житие преподобного Дионисия (Зобниновского), отослал его для дополнения Наседке, который «житие поисправил и поисполнил» и составил обширную записку о той поре жизни преподобного Дионисия, когда он близко стоял к нему; эту записку Симон Азарьин приложил к составленному им житию.

В 1651 г. умер патриарх Иосиф, и на патриарший престол вступил Никон. При нём деятельность печатного двора приняла другой характер, и старые справщики не могли удовлетворять новым требованиям; от них прежде всего требовались знание греческого языка и готовность исправлять книги по греческим оригиналам. Иоанн Наседка, всегда ратовавший за чистоту веры, только и сохранившейся, по его мнению, в Русской Церкви, и с недоверием относившийся к грекам, так как «они во греху позакоснели… и в неволе пребывают», конечно, не мог относиться с доверием к новым порядкам.

В сентябре 1651 г. он оставляет должность главного справщика, а в конце года совершенно увольняется с печатного двора. Несомненно, что им был заявлен патриарху Никону протест против исправления книг и притом заточение в Кожеозерский монастырь; в розыске, начатом по поводу смуты среди московского духовенства, о нем совершенно не упоминается, из чего можно заключить, что он в это время уже был выслан из Москвы. В июне 1651 г. инок Иосиф (Наседка) и его товарищ справщик инок Савватий, вместе с ним уволенный Никоном с печатного двора, вызывались из Кожеозерского монастыря в Москву, для дачи показаний по делу но; вероятно, он вскоре после того скончался.

Многочисленные работы Ивана Наседки показывают хорошее знакомство его со Священным Писанием и богословской литературой, не только московской, но также и малорусской; сам он о себе говорит, как «о довольно потрудившемся в ширине божественнаго писания, много читавшем божественных книг и крепко выразумевшем их смысл». Действительно, он был талантливым самоучкой, хорошим начётчиком, не получившим, однако, правильной подготовки и не выработавшим умения проверять и систематизировать знания и критически относиться к источникам.

Почти все его работы, как ранние, относящиеся к делу по исправлению книг, так и поздние, антилютеранские, представляют по большей части собрание выписок из разных «божественных книг» и чужих сочинений, часто не систематизированных и противоречащих друг другу. При разборе книг он отмечал или целиком выписывал всё, что казалось ему неладным или ложным в словах или фразах. Его критика этих мест по большей части ограничивалась дословной выпиской из Божественных писаний, относящихся к предмету спора, и очень сильными ругательствами по адресу противника, при неумении критически относиться к источникам, Наседка часто считал сочинения подложные или апокрифические совершенно равноценными, признанным книгам Священного Писания и творениям отцов и учителей Церкви. В сочинениях против лютеран, почти не касаясь вопросов догматических, он пишет больше всего о внешней обрядовой стороне вероучения, как более ему понятной.

К 1623-1624 гг. в Клементьеве было выстроено заново 289 дворов, восстановили Никольскую церковь. К середине XVII в. вновь построена Успенская церковь, в монастырской описи 1641 г. имеется краткое описание: «Церковь… о трёх верхах, шатровые. Главы обиты немецким железом, по правую сторону придел Николы Чудотворца, а по левую сторону Алексей человек Божий… Да у церкви колокольница рублена восемь стен, над нею шатёр, глава обита чешуёю».

В 1656 г., проездом в Троицкий-Сергиев монастырь, в Клементьеве останавливался антиохийский патриарх Макарий. Его сын, архидиакон Павел Алеппский, в таких словах описал посещение села: «Мы же… прибыли в большой посад, принадлежавший монастырю, по имени Климински (Клементьевский), и в его церкви отстояли обедню… Нам отвели помещение, но какое ужасное! Мы чуть не сгорели от жара огня, разведённого в печах в июне из уважения к нам. Удивляться надо любви этого народа к огню зимой и летом! Мы вышли вон и нам беды не было, но наш владыка патриарх не мог показаться среди людей. Спустя немного времени опять явились те, которые встречали нас на дороге, и принесли с собой роскошную царскую трапезу из 50-60 блюд разнообразных, превосходных яств. Их несли монастырские служители, стрельцы. Вошёл казначей, поклонился и остался внутри (дома), а его уполномоченные стояли вне с писцом, который держал в руках список и читал: начал перечислением хлебов, а потом перечислял блюда с кушанием по их сортам, выкрикивая громким голосом: «Блюдо такое-то с такой-то рыбой» — одно за другим, с величайшей точностью и подробностями. Его вносили внутрь, и казначей подавал собственноручно… «

В 1657 г «генваря в 26 день Великий Государь Святейший Патриарх Никон ходил в поход в Троецкой Сергиев монастырь молитися… да в Троецкие Клементьевские слободы в две богадельни нищим 54 человеком милостыни роздано по 6 денег человеку…».

В писцовой книге 1623-1624 гг. упоминается в с. Климентьеве нетяглая слобода, в которой среди других мастеровых людей жили иконописцы.

В 1678 г. в слободе «всех иконников 24 двора, людей в них 50 человек». Сохранились иконы работы климентовских иконописцев «Преподобный Сергий Радонежский» (1-я четверть XVII в.), иконы из деисусного чина (1-я половина XVII в.).

После опустошительного пожара 1746 г. было начато в 1757 г. на средства прихожан строительство ныне существующей каменной церкви. «Троицкого Сергиева монастыря подмонастырского села Клементьева церкви Успения Пресвятой Богородицы священники Александр и Григорий Никитины с прихожанами в 1757 г. 5 мая челобитьем объявили: означенная церковь имелась издревле деревянная и 17 мая 1746 г. в пожар, учинившийся в Свято-Троицкой Лавре, сгорела до основания, почему они с общего согласия решили на прежнем месте построить «за многослучающимися пожарами» каменную церковь с двумя приделами во имя Рождества Иоанна Предтечи и Святителя Николая Чудотворца, потому что «от таковых пожаров на пятидесяти годах сгорело седмь церквей и с церковным украшением».

Синодальная контора 5 же мая дала дозволение на построение каменной церкви». Строительство было закончено в 1769 г. Новый храм имел четыре престола: в честь Успения Пресвятой Богородицы, иконы Божией Матери «Живоносный Источник», Рождества Иоанна Предтечи и Святителя Николая, по приделу церковь называли ещё и Никольской.

В 1787 г. в семье священника Успенской церкви с Клементьево Стефана Алексеева родился сын Николай, в будущем Никанор, митрополит Санкт-Петербургский (в миру Николай Степанович Клементьевский, ум. 1856). Он в 1797 г. определён в Троице-Сергиевскую Лаврскую семинарию, окончил её в 1809 г., и был преподавателем в ней.

В 1812 г пострижен в монашество, рукоположен в иеродиакона и в иеромонаха.

В 1813 г. назначен проповедником Московской Духовной академии и соборным иеромонахом Московского Донского монастыря.

В 1814 г. определён бакалавром исторических наук Московской Духовной академии и членом академического цензурного комитета. С том же году, через два месяца, назначен наместником Троице-Сергиевой Лавры и 31 октября 1814 г. возведён в сан архимандрита, одновременно назначен настоятелем Спасо-Вифанского монастыря. Никанор в 1818 г. был определён профессором богословия и ректором Вифанской семинарии, с назначением в члены Московской Духовной консистории и перемещён в Коломенский Голутвин монастырь. 19 апреля 1819 г. переведён в Московский Высоко-Петровский монастырь.

С 1826 г. — епископ Ревельский, затем последовательно был епископом Калужским (с 1831 г.), Минским, архиепископом Волынским, архиепископом Варшавским. С 1848 г. — митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский.

В 1888 г. причт Успенской церкви состоял из священника, диакона, двух псаломщиков. При храме была просфорница.

В 1888 г. настоятелем храма был протоиерей благочинный Николай Иванович Фаворский (70 лет), сын священника Московской епархии.

В 1850 г. окончил курс Вифанской Духовной семинарии с аттестатом 2 разряда.

В 1851 г. определён во священника к Успенскому храму митрополитом Филаретом.

С 1893 г. — благочинный, в 1895 г. возведён в сан протоиерея.

С 1861 по 1878 г. безвозмездно состоял учителем арестантов при Сергиево-Посадской тюрьме.

С 1862 по 1875 г. о. Николай обучал детей прихожан в училище, открытом им в собственном доме.

В 1865 г. на 3 года был избран гласным и членом училищного совета от земства.

С 1867 по 1893 г. был членом ревизионной комиссии по отчётам Московской Духовной академии.

С 1880 по 1882 г. был членом строительной комиссии при работах в зданиях Московской Духовной академии.

С 1867 по 1894 г. состоял членом ревизионной комиссии по отчётам хозяйственным и экономическим в Вифанской Духовной семинарии.

С 1870 по 1890 г. был увещевателем при разбирательстве судебных дел на мировых съездах почётных мировых судей и участковых судей. Был общим духовником с 1878 по 1893 г., то есть до назначения благочинным.

С 1894 г. состоял директором Сергиево-Посадского отделения вспомогательного о тюрьмах комитета. Имел общий бронзовый наперсный крест в память войны 1853-1856 гг. и серебряную медаль в память императора Александра II.

В 1867 г. награждён набедренником, в 1872 г. скуфьёй, в 1876 г. камилавкой, в 1881 г. наперсным крестом, в 1875, 1885, 1887, 1888 гг. удостоен благословения Святейшего Синода.

В 1889 г. за отличную усердную службу награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Отцу Николаю сослужил диакон Александр Иванович Маслов (27 лет).

Псаломщиками были Михаил Павлович Вележев (58 лет) и Дмитрий Петрович Розанов (44 года). В начале XX в. священником Успенской церкви был о. Сергий Соловьёв.

В советское время храм был закрыт.

Трёхъярусная колокольня была разрушена в конце 1930-х гг.

В наше время храм полностью восстановлен, построен крестильный храм.

Московская обл., Сергиев Посад

Дата публикации или обновления 04.11.2017

К оглавлению — храмы Москвы

Построен: 1762-1774
Адрес храма: 119035, Москва, ул. Пятницкая, 28/7 (м. «Третьяковская»).
Телефон храма: (495) 951-25-88
Сайт храма: http://www.klement.ru
Престолы: Спаса Преображения
Вознесения Господня
Рождества Пресвятой Богородицы
Иконы Божией Матери «Знамение»
Иконы Божией Матери «Неопалимая Купина»
Свт. Николая Чудотворца
Свмч. Климента, папы Римского
Свт. Петра Александрийского
Дни памяти: 25 ноября/8 декабря

История: Церковь сооружена на средства купца и фабриканта К. М. Матвеева в 1762 — 1769 гг., с сохранением трапезной и колокольни, пристроенной архитектором А.П. Евлашевым в 1756 — 1758 гг. к предшествующей церкви (1720 г.). До нее на этом месте стоял каменный храм 1657 — 1662 гг., построенный думным дьяком А. С. Дуровым, а еще ранее — деревянный храм, известный с 1612 г.

Не имеющий аналогов в московской архитектуре XVIII в. пятиглавый храм соборного типа выстроен в стиле развитого барокко с использованием ордерных форм, вероятно, архитектора И. Я. Яковлевым, возможно, по проекту П.А. Трезини.

Здание представляет грандиозный двусветный четырехстопный объем, увенчанный купольными световыми барабанами с главами. Разнообразное насыщенное убранство фасадов церкви напоминает дворцовые постройки С.-Петербурга и Андреевский собор в Киеве.

В интерьере храма сохранился резной деревянный иконостас.

Храм закрыли в 1933 г.

В 1934 г. здание храма было передано в аренду Государственной библиотеке имени В.И. Ленина, его пространственную среду переоборудовали под нужды книгохранилища.

В настоящее время богослужения возобновлены и совершаются по расписанию.

Святыни: чтимая икона сщмч. Климента, папы Римского, с частицей св. мощей.
Богослужение: по расписанию храма.
Иконостас храма сщмч. Климента, Папы Римского, в Замоскворечье.
Фрагмент иконостаса храма сщмч. Климента, Папы Римского, в Замоскворечье.
Фрагмент иконостаса храма сщмч. Климента, Папы Римского, в Замоскворечье.

Храм священномученика Климента, папы Римского — январь 2010 года.

Храм священномученика Климента, папы Римского.
Климентовская церковь.
Климентовская церковь.
Климентовская церковь.
Климентовская церковь.
Храм священномученика Климента, папы Римского.
В начало

На пересечении Пятницкой улицы и Климентовского переулка стоит большая пятикупольная церковь святого Климента, не похожая на другие московские храмы. Храм и сегодня считается крупнейшим в Замоскворечье, но его главное сокровище находится внутри – полностью сохранившаяся отделка интерьера XVIII века.

Первое упоминание церкви святого Климента в источниках относится к эпохе Смутного времени в России. 24 августа 1612 года во время освобождения Москвы от поляков рядом с деревянным храмом существовал Климентьевский острожек, у стен которого развернулось сражение между казаками (сторонниками Второго ополчения) и отрядом гетмана Ходкевича. Битва, окончившаяся победой казаков, сыграла немаловажную роль в освобождении Москвы. В середине XVII века храм святого Климента упомянут уже как каменный, в 1720 году его перестроил купец Иван Комленихин. Наконец, в 1756 году началась масштабная перестройка храма, затронувшая в первую очередь его западную часть – колокольню и трапезную. Деньги на строительство храма давал купец Кузьма Матвеев. Есть много версий относительно непосредственного автора проекта: фигурируют имена архитекторов Евлашева, Трезини, Мичурина, Яковлева, Бланка, Растрелли.

В 1762 году началось строительство восточной части храма, его главного престола во имя Спаса Преображения. Полностью работы были завершены лишь к 1774 году. После окончания строительства храм включал семь престолов с семью иконостасами – огромное число для приходской церкви. Помимо приделов в храме и его трапезной, ещё два придела были освящены на хорах. По богатству своих фасадов Климентовский храм принадлежит к выдающимся образцам барокко в Москве. Основной объем увенчан пятью мощными куполами на высоких световых барабанах и обильно украшен лепниной, изображающей херувимов, раковины и рокайли. Узорные решётки использованы как в церковной ограде, так и непосредственно на здании храма, над его карнизами. В том же духе барокко выдержан семиярусный иконостас главного храма, украшенный деревянными скульптурами, и иконостасы боковых приделов.

В 1934 году храм был закрыт для богослужений. К счастью, планы сноса и строительства на его месте детского сада не были реализованы (по замоскворецкой легенде, за церковь своего святого покровителя заступился нарком обороны Климент Ворошилов), здание превратили в книгохранилище Государственной Библиотеки имени Ленина, сотрудники которой смогли сохранить пять из семи церковных иконостасов, существенную часть лепного декора и другие элементы интерьера. В 2008 году библиотека окончательно покинула здание, после чего в нём начались широкомасштабные работы. Возрождение уникального храма завершено: воссоздан утраченный в ХХ веке павильон со стороны Пятницкой улицы, прошла реставрация иконостасов. Укреплен фундамент, воссозданы кирпичная кладка и штукатурный слой, окна и лепнина на фасаде, кровля, отреставрированы главки, которые украсили новые кресты, восстановлены паперть и утраченная часть церковной ограды.

В 2013 году храм стал лауреатом конкурса правительства Москвы на лучший проект в области сохранения и популяризации объектов культурного наследия «Московская реставрация» в номинации: «Лучший проект реставрации/приспособления».

Прочитать статью об этом доме в «Московском журнале»

Теги:

• 18 век
• 19 век
• барокко
• храм