Свойства Божии — 8

Единство Бога и Тайна Святой Троицы — 13

Невидимый мир — 21

Диавол, падшие духи и причина их падения — 28

Образы воздействия злых духов на людей — 32

Почему большинство людей не видят злых духов и не чувствуют их воздействия на себя — 42

Образы воздействия людей на злых духов — 43

Причины, по которым Господь попускает существование хлых духов — 45

Человек, его сотворение, устроение и предназначение — 49

1. Сотворение человека. Образ Божий в человеке — 50

2.Дух, Душа, Тело — 62

3. Результаты грехопадения — 76

4. Как появляется Душа в новорожденном — 81

Православная теория личности — 90

Понятие «личность» в контексте христианской антропологии — 90

Виды демонического влияния на человеческую жизнь — 95

Непосредственное воздействие демонического мира на волю и чувства человека — 103

Грех, греховность и ее степени — 104

Фазы воздействия падших духов на подсознание — 111

Методы противостояния негативному духовному воздействию — 135

Почему человек вновь открывается для демонического влияния — 136

Воздействие Божественного и Ангельского мира на человека — 137

Воздействие окружающего мир на человека — 138

Страсти и пути их преодоления — 140

Воздействие страстей на человека — 141

Характер страстей, их Психологический аспект — 144

Основные виды страстей — 147

Пути преодоления страстей — 164

Свобода человека и его произволение — 166

Слово и его воздействие на человека — 168

Духовная сущность слова — 168

Опасность сквернословия для человека и общества — 174

Церковно епредание о сквернословии — 178

Православие и русский язык — 182

Церковнославянский язык — 184

Болезни, их происхождение и пути исцеления — 195

Пути исцеления — 200

Страсти и болезни — 210

Заболевания сердца — 222

Нарушение ритма — 225

Нарушение кровяного давления — 226

Забодевания крови — 231

Заболевания сосудов — 234

Заболевания органов желудочно-кишечного тракта — 237

Заболевания кишечника — 245

Болезни почек — 248

Эндокринные заболевания — 249

Заболевания глаз — 255

Невротические заболевания — 261

Заболевания органов дыхания — 277

Заболевания горла — 281

Заболевания носа — 284

Заболевания ушей — 286

Лимфатические заболевания — 284

Заболевания полости рта — 288

Кожные заболевания — 292

Проблемы с весом — 292

Невралгические заболевания — 302

Заболевания спины и костей — 305

Ревматические заболевания — 313

Заболевания мозга — 317

Женские болезни — 319

Мужские болезни — 324

Онкология — 325

Манипуляция сознанием современного человека, пути противодействия — 335

Рок-музыка и ее влияние на психику человека — 382

О природе одержимости, беснования и практике отчитки — 425

Основные психологические типы людей, встречающиеся на исповеди, и опасности прелести — 431

Опросники в помощь страдающему психосоматическими заболеваниями — 469

Занималась психологическим консультированием ( работа с семьями, индивидуальные и предбрачные консультации) в течении 15 лет, работала на телефоне доверия для детей и подростков. Была директором христианского Психологического центра «Аллелон». Преподавательская деятельность с 2002 года.
Как бизнес-тренер работала с крупными компаниями Москвы и Санкт-Петербурга, такими, как «Siemens» (Москва-Санкт-Петербург), ИД «Топ-Менеджер», строительная компания «Северный город», «Горячая Линия – Телеком» (Москва), холдинг «Великие люди», компания «Строительный еженедельник», издательство «Мирт», компания «Инфотелл», компания «Каротекс-Туррис», сеть магазинов «К-раута», компания «Континет»

Специальное обучение:
Санкт-Петербургский Институт психотерапии и консультирования «Гармония», Международная Школа Психотерапии, Консультирования и Ведения Групп. Специальность: Психолог-консультант.
Санкт-Петербургский Технический Университет Учебный центр подготовки руководителей
Дополнительная образовательная программа «Социально-психологический тренинг»
Специальность: Практический психолог, ведущий групп СПТ

В настоящее время является штатным преподавателем СПбХУ и руководителем программы заочного обучения «Бакалавр Христианского душепопечения и психологического консультирования»

Верующая с 1994 года, замужем, мама двух прекрасных детей!

Список семинаров, проводимых в поместных церквях:

Семья — миф или реальность?

Конфликт — опасность или возможность?

Построение команды

Счастье — это, когда тебя понимают!

Отзывы о работе и служении:»Религиозная проблематика в психологии семьи: обзор современных исследований» Заочная он-лайн конференция; «Интегративный подход к психологии человека и социальному взаимодействию людей // Материалы VI Всероссийской научно-практической (заочной) конференции,4-5 апреля 2016 г., Санкт-Петербург.– СВИВТ, 2016.420с.
«Благочестивое непрощение» газета Мирт 2016 г.
«Повышение психологической компетентности служителей, как профилактика эмоционального выгорания» Мирт 2015 г.
«Использование методов психотерапии в церкви и их возможные последствия» Мирт 2015 г.
«Развитие личностного потенциала студента с позиции компетентностного подхода» Кузьмина С.В. Власихина Н.В. «Вестник Нижегородского университета им.Лобачевского» №3, 2013 г.
«Осмысление страха смерти как одного из аспектов личной эсхатологии» Труды СпбХУ 2013 год
«Позитивная психология: за и против» статья в сборнике по материалам конференции «Позитивное исповедание» 25 февраля 2012 г. Центр апологетических исследований.

В 2010 году я с большим удовольствием присутствовал на семинарах по семейной психологии, Натальи Власихиной. Отличное знание предмета, умение держать внимание аудитории, интересная подача материала говорят о высоком профессиональном уровне Натальи. Надеюсь, что мы сможем продолжить сотрудничество.

Злобинский Михаил.

Пастор церкви «Божья нива», г. Липецк.

Хотелось бы отметить высокую квалификацию тренера, отличную теоретическую и практическую подготовку. В сочетании с большим опытом работы, это даёт максимальный результат в обучении. Наталья ориентирована на результат, чётко и грамотно выстраивает и организует процесс, что даёт возможность участникам получить не только новые знания, но и приобрести необходимые в их работе навыки

Кудрявцева Ольга

бизнес-тенер компании «ITC-Group» г. Санкт-Петербург

Наталия,прекрасный тренер по обучению на темы связанные с душепопечением, после семинаров, проведённых в нашей церкви, началась душепопечительская работа. Замечательный преподаватель, ведущий семинаров, консультант.

Юдина Светлана

диектор издательства «Агапе» г. Н.Новгород

«Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4:16)

При минимальном дискомфорте человек ищет утешения и способа снять внутренне напряжение. Эту сакральную потребность сейчас обслуживает секулярная психология. Существует мнение, что во второй половине XXI в. информационное сообщество сменит психологическое. Может ли быть психо-логия, психотерапия православной?

Психология как таковая представляет собой некую абстрактную дисциплину, которая, с одной стороны, учит людей жить: как добиться успеха, как преуспеть в счастливом браке и т.д. С другой стороны, если собрать всех психологов, скажем, хотя бы Минска, в одну аудиторию, то если они не передерутся через сутки – это будет очень хорошо, поскольку никакого единства предмета в психологии нет.

Наша отечественная психология оказалась в XX веке в трагической ситуации: та научная психология, которая развивалась в трудах В. М. Бехтерева, И. П. Павлова получила искажённое физиологическое продолжение в контексте идеологии Советского государства. А другая психология, духовная, которая развивалась теми выдающимися представителями русской классической философии и психологами, которые были или репрессированы, или просто изгнаны из страны (труды отца Павла Флоренского, С.Л. Франка, Н.А. Лосского), была запрещена. И в течение долгих лет наши люди привыкали к тому, что есть одна психотерапия – это гипноз. Своебразным «откровением» для отечественных психотерапевтов стал 1986 год, когда к нам проникают идеи американского гуманистического исследователя Карла Роджерса, который с трибуны громко заявил, что просто нужно быть самим собой. И все практики от психологии начали копировать его методику: стали дружно кивать головами, слушая пациента; стали называть страждущих людей почему-то «клиентами», стали угукать без конца, повторять их высказывания (это называется «вербализацией») – таким образом, все сделались «роджерианцами».

Существует колоссальная разница между отчественным и западным подходом к «пациенту-клиенту». Для Запада характерено антипсихиатрическое лечение. Сам Роджерс говорил: «Какой диагоноз? Никакого диагноза нет! Никакой шизофрении не существует!» В этой фразе проявляется влияние общества всеобщего потребления на саму методику, где каждый человек был предоставлен самому себе, где медицину перевели в разряд услуг, как будто вся медицина косметическая. Да, изменение формы носа – это услуга, но если у тебя больное сердце или не в порядке с «головой» – это НЕ услуга, это жизненое показание. Карл Роджерс заменил термин «пациент», «страждущий» на «клиент», «заказчик». К косметологу, как правило, обращаются богатые люди – это и есть «клиенты». Бедный человек не будет обращаться к услугам косметолога, и бедный человек, который обращается к психологу не клиент, а пациент. Он не с заказом обращается, а с душевной болью.

Поскольку мы заимствовали эту «дурную» психологию – коммерциализированную, ненаучную психотерапию для сытых, – то пациенту, как правило, начинают голову морочить всякими техниками и рассказами, не учитывая ни физиологии, ни культурной среды, ни славянской ментальности, для которой характерен этический абсолютизм (эдакая сердцевина русской духовности). По сути, для нашего человека все личностные пробемы с психикой – этоинтериоризированные1 социальные проблемы. В целом это непонимание рождает определённые иллюзии, которые навеяны западной практикой и преобладают в сознании современных светских психотерапевтов. А именно: будто бы обязательна необходимость отсутствия мировоззреческой позиции терапевта, нейтральность и своего рода объективность (он должен представлять как бы пустой экран, на котором отображается проекция пациента), т.е. на работу не должна влиять его ценностная шкала, что ведёт к нравственной безоценочности действий и жизни клиента.

Эти иллюзорные принципы отвергаются как некоторыми исследователями на Западе, так и формирующейся сейчас православной психотерапией. Сама личность психотерапевта представлена «Я» функциональным (профессионализм: навыки и умения) и «Я» экзистенциальным (мировоззрение). У настоящего специалиста эти две составляющие должны гармонично совпадать. Если этого не происходит, то это свидетельствует о незрелости консультанта. Когда терапевт сознательно отрицает своё влияние на пациента своего экзистенциального «Я», то у него самого появляется внутренний дискомфорт, а его лечебное воздействие происходит в зоне «слепого пятна», т.е. бессознательного привития своих ценностных ориентиров. Для того, чтобы отдача от сеансов была эффективной, а дискуссия с клиентом осознанной и открытой (без «зоны неопределённости»), Римос Кочунос (представитель экзистенциального направления) считает, что психотерапевт должен демонстрировать своё мировоззрение – это предотвращает появление у пациента иллюзии, что консультант одобряет его аморальное поведение. Но необходимо строго контролировать этот процесс: исповедание, но не навязывание ценностей. Прекрасный гуманистический психотерапевт Рола Мей говорил о том, что консультант имеет право (и обязан) исповедовать религиозные ценности; без религиозной установки, такая психотерапия не является достаточно глубокой. А Карл Юнг высказывал мнение: если к 30-ти годам человек не пришёл к Богу, то это не нормально, это критерий его незрелости.

Можно смело сказать, что именно православный психолог свободен от этих ложных стереотипов, поскольку его работа проходит достаточно сознательно при условии уже отрефлексированной системы христианских нравственных ценностей. Другое дело, в чём специфика и особенность православной психотерапии, в отличие от секулярной? Как в светской психотерапии, так и в духовной практике консультирования общим является:

• то, что большое значение уделяется самопознанию;

• страдание и скорби понимаются как стимул в развитии;

• стремление терапевта оказать действенную помощь;

Существенное различие: секулярная психотерапия обращена на симптомы и поверхностна (частности), а духовная практика консультирования направлена на глубинную работу с человеческой природой (целостность) при непосредственном участии содействующей Божией благодати. Иными словами, в отличие от симптоориентированных подходов (крайняя форма – бихевиоризм2), православная психотерапия всегда личностноориентирована. При этом личность понимается как «то неприродное, что приобладает в человеке и владеет природой» (богословское определение по Владимиру Лосскому).

Общая задача православной психотерапии: оказание человеку помощи в преобразовании его трихотомической иерархии духа, души и тела; преодоление падшести путём освобождения от власти страстей и прошлого – вертикаль (ось Y).

Частная задача: решение конкретных жизненных затруднений пациента – горизонталь (ось X).

Но как должны практически сочетаться вертикаль и горизонать? По этому поводу можно привести мнение экс-президента Американской Ассоциации Православных врачей и психотерапевтов, профессора Стефана Мьюза: «Мы должны помочь клиенту устранить те препятствия, которые мешают ему оценить потенциал своей жизни во Христе» (приобретение способности свободно, ответственно и радостно начать путешествие веры, которое исцелит душу).

Об актуальности православной психологии непосредственно для пастырского служения около зо-ти лет назад иеросхимонах Сампсон (Сиверс) в своём письме к ректору Московской Духовной Академии заме-чал так: «Предмет православной психологии анализировал бы происхождение страстей и наклонность к ним, виды их проявлений, корни их и происхождение, и невольно научил бы пастырей быть лекарями грехов и пороков кающихся, смог бы наглядно и убедительно приводить к покаянию, которое есть не только перечисление грехов священнику на исповеди, но и настоящее перерождение сердца с принесе-нием плодов осознания греха «.

Принципиальные позиции православной психотерапии :

• Христоцентричность (отношение к Богу: во всём соотноситься со Христом).

• Эклезиоцентричность (участие в Богочеловеческом организме).

• Антропоцентричность (помощь в спасении при видении образа Божия в падшем человеке), т.е. православный психотерапевт помогает решать онтологические проблемы (личностный рост: самопознание -> самоосознание -> расширение сознания).

• Концептуально основывается на христианском учении о человеке.

• Оказание помощи страждущему человеку в адаптации, но не миссионерство в прямом смысле (элементы катехизации могут быть включены только при желании пациента) – ненасильственность.

• Наличие духовного опыта у ?ихотерапевта – личностно-нравственный аскетизм.

• Терапия не просто метод, а способ совместной жизни — достижение духовно-нравственного взаимоединства (любви).

• Упование на помощь Божию при терапии (молитвенная поддержка страждущего).

Проблема метода в православной психотерапии.

Основным методом является беседа (диалог):

• 1. Установление эмоциональной связи с пациентом

• 2. Сбор информации и постановка диагноза

• 3. Заключительный этап – разработка программы по исправлению.

Критерии отбора техник.

I. Влияет данная техника на духовную сферу или нет.

II. Идеология (источник, личная позиция) автора.

III. Приближает или удаляет техника от Христа, в центре человек или нет.

IV. Принцип трезвения, чтобы избежать прелести.

V. Охрана органов чувств (против воображения и медитативных практик).

VI. Соблюдение иерахии в трихотомии (в первую очередь, духовный, а затем душевный и телесный комфорт).

VII. Не должно быть человекоугоднических методов (например, воздействие на биополя).

Несколько правил: нельзя строить диалог, если пациент находиться в изменённом стрессовом состоянии – необходимо сперва его успокоить. При этом очень важно встроиться в переживание страждущего – сопереживание (быть с ним рядом и любить). Сопереживание нужно отличать от «вживания», чтобы не ассоцировать себя с пациентом.

Страждущий не должен чувствовать осуждения за грех, которое может вызвать в нём ощущение отчаяния. Лучше всего руководствоваться правилом: «Нет необходимости до глубины разрывать наши душевные помойки, чтобы показать, то, как прекрасен Бог» (митрополит Сурожский Антоний (Блум)). В этом ключе классический фрейдовский психоанализ – это своего рода однобокое копание в «грязном белье» – составление описания падшего человека, лишённого утешения и радости богообщения, доминантой деятельностью которого стало бессознательное или подавление, или потакание низменным инстинктам.

При консультации можно использовать евангельские притчи, цитаты из творений святых отцов. Например, чтобы показать пациенту однобокость ориентации на прошлое: «… предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Матф. 8:22). В целом, в русской психотерапии обязательным является применение метафор.

Яркие симптомы нельзя сразу ампутировать, необходимо провести тщательную диагностику, т.к. в целостном невротическом синдроме есть нечто полезное: он словно конон для гусеницы, который служит средством защиты, перед тем, как она станет бабочкой.

Далее – для диалога необходима открытость и недерективный подход, высокий уровень коммуникативности. В этом помогает построение субъект-субъектных отношений, хотя пациент в силу инфантильности, будет постоянно стремиться стать объектом, которому нужен совет от гуру – это происходит на втором этапе, когда анализ поступков становится самоцелью. Но терапевт не учитель, а катализатор, т.е. должен применяться сократовский метод маевтики («родовспоможение»), когда мы создаём условия для реализации пациентом своих внутренних сил. При условии, когда проходит консультация верующего человка, то одновременно мы помогаем ему осмыслить сознательные и бессознательные препятствия в его духовной жизни через обязательное приучение к самоанализу и рефлексии над своими мыслями и поступками.

Каждый верующий должен владеть интроспекцией (самонаблюдением), чтобы не поддаться духовной дремоте из-за эгоистического себялюбия. Почему это так важно, рассмотрим на конкретном примере.

Однажды в жизни христианина происходит первая осознанная таинственная встреча со Своим Создателем в Святом Крещении. С водами купели мы становимся членами Богчеловеческого организма (Церкви), и начинается пожизненный и динамичный процесс облечения во Христа.

Когда в нас рождается Христос, то наш «внутенний Ирод» начинает бесокоится. Он не может убить Самого Христа, но избивает безвинных детей: гибнут многочисленные ростки открытости, искренности и свободы любить – мы оставляем для Бога только выжженную землю своего внутреннего мира, на которой после рас-цветёт пустозелье суетных и мелочных пороков и страстей.

Чтобы понять, кто этот «внутренний Ирод», вспомним Евангельскую притчу о Сеятеле, который, узав от слуг, что враг всеял злое семя, оставляет до времени урожая удаление сорняков. В отличие от мудрого хозяина жатвы, мы, придя в Церковь, начинаем безжалостную прополку души, когда с плевелами уничтожается и доброе семя. Мы теряем друзей и близких из-за того, что светская гордыня подменяется духовной – вот этот «Ирод»: это вирус фарисейства, обманное мнение, что я лучше и просвещённее других. Одно затмение – секулярное (когда я искал самоотождествления с каким-то обществом), подменяется духовной иллюзией, что всё хорошо во мне и причина неудовлетворенности жизнью только во внешних обстоятельствах.

Любая затяжная болезнь неизбежно ведёт к осложнениям и гибели, особенно духовный недуг. Но раз уж мы оказались во Врачебнице, в Церкви, то Господь с любовью предлагает лекарство, которое исцелит, вернёт целостность нашему внутреннему человеку. Смысловое ядро святоотеческой аскетической литературы – психология покаяния – путь духовного развития. Покаяние не является бытовым явлением, это осознанное метафизическое распятие своих грехов перед Господом при максимальном усилии и сердечном воздыхании. Для того, чтобы начать каяться, необходимо определить: «А кто Я есть?», и вернуть то живое чувство, что было в детстве, когда наша совесть была жива, и мы были открыты перед миром. В этом процессе нам поможет обращение к Слову Божьему, этому обоюдоострому мечу, проникающему до разделения души и духа – это ключ к рефлексии.

Целью рефлексии является активизация творческих сил души. Первым этапом станет обретение комфортного телесного состояния, которое будет способствовать наряженной внутренней работе. Затем осуществляется условное раздение на познающий субъект (самого себя) и познаваемый объект (душу в целом), когда некое духовное «Я» (человеческий дух, который не зависит от пространственно-временного континиума) наблюдает за мыслями. Далее формируется психо-эмоциональный настрой через вспоминание первого детского преступления. Это избавит от «толстокожести» (возбновляение страха потерять любовь доверившихся тебе людей (чаще всего родителей)). Как честный рассказ родителю о совершённом пригрешении поможет приодолеть будущий внутренний кризис – невроз <в большинстве случаев на фоне психосексуальных фантазий, о которых ребёнок стесняется говорить>, так и в этом моменте работы над собой, искреннее признание самому себе и правильная оценка сил даст возможность преодолеть внутреннее роптание и способствует собранности.

На базе уже готового глубокого и честного самоанализа пациента психотерапевт закрепляет достигнутый результат через построение алгоритма решения проблемы: задаётся ряд вопросов по теме «ради чего и ради кого я приношу себя в жертву», которые предпологают чёткие ответы «да» или «нет». Этим мы переводим человека из системы координат «надо-должен-обязан» (самопожертвование без меры и не по силам) в систему «хочу и могу», что предотвращает дальнейшее эмоциональное выгорание. Смысл всей работы заключается в том, что так мы не позволяем пациенту застрять и утонуть в своей греховной «помойке» и повышаем его этический статус, т.е. он уже понимает, что делает в избранном направлении всё, что в его силах с необходимым напряжением. Тогда к нему возвращается душевное самостояние(тельность) и рождается надежда, поскольку теперь уже нету поводов для презрения к самому себе. Так проявляется практическое сочетание в одной личности двух направлений деятельной любви, встречающихся у святых отцов: путь покаяния-плача (скорби) и путь радости о Боге, о человеке и о самом себе. А это и есть начало воскресения души, потенциал для дальнейшего богообщения в Таинствах Церкви.

Просмотрено: 294 раз.

Психологические требования к личности психотерапевта

Работа психотерапевта, заключается в создании условий, помогающих клиенту осознать неадекватные способы поведения (их называют защитами), которые затрудняют или делают невозможным его взаимодействие с реальностью и другими людьми. Таким условием является взаимное понимание как самых простых договорённостей (времени, места, оплаты), так и самых сложных и глубоких процессов, происходящих при встрече (сосуществовании) людей. Установление взаимопонимания и составляет суть психотерапии. И вначале именно психотерапевт играет направляющую роль; целостно (герменевтически) воспринимая человека, он не пытается один решить проблему клиента, а обращается к его способности почувствовать себя «живущим», которая и есть психологическая зрелость. Психотерапевт как бы по-новому «высвечивает» фундаментальные основы жизни — время, смерть, телесность, одиночество, свободу, ответственность, смысл. При этом он, в отличие от психиатра, не старается оценить человека по какой-либо шкале развития или системе представлений о психическом здоровье, а воспринимает субъективную реальность данного человека и, беседуя с ним, честно говорит о своём видении её и чувствах, возникающих в этой связи. Такая открытость психотерапевта является следующим необходимым фактором успешной терапевтической работы. Только при таких условиях клиент приходит к осознанию того факта, что, как ни высоко профессионален психотерапевт, как ни заинтересован в положительном результате, ответственность за результаты наполовину несёт он сам. А психотерапевт отвечает за интенсивность и творческую форму (разговор, движение, драматизация, телесное переживание) процесса.

Психотерапевт должен быть опытным, способным понимать и преодолевать искушение стать сверхважной фигурой в жизни другого, на собственном примере указывать единственный правильный путь развития личности. Поэтому в профессиональной подготовке психотерапевта существуют и жёсткие правила, и разумные возрастные ограничения. Например, в Западной Европе практической деятельностью могут заниматься люди старше 26 лет. Причём сам психотерапевт (и это очень важно) обязан периодически проходить так называемую супервизию — процедуру групповой или индивидуальной поддержки и коррекции его собственной практики. Такую поддержку осуществляет обычно более опытный специалист. Супервизия — важнейший элемент психотерапевтической этики, позволяющей психотерапевту осознавать себя свободной личностью, даже имеющей право отказаться от клиентов, при работе с которыми он чувствует личную уязвимость и не может поддерживать доверительные, безоценочные и открытые отношения.

В современной психотерапевтической практике, при оценке работы психотерапевта очень часто используется характеристика индивидуального стиля деятельности. Такая оценка деятельности и его характерологическое описание в основном присутствует в супервизии конкретного психотерапевта. В связи с этим примечательным является тот факт, что с одной стороны стилистическая оценка работы психотерапевта присутствует почти в каждом супервизионном описании, с другой стороны ни в одном психотерапевтическом направлении (например, таких фундаментальных как психоанализ, гештальттерапия, психодрама и др.) не существует формализованного описания того, что же представляют из себя данные стиль психотерапевта и его определение . Чаще всего под этими стилями подразумевается впечатление супервизора от особенностей построения контакта и выбранной стратегии работы специалиста.

Иногда можно встретить такие характерологические описания стиля как:

§ как агрессивный стиль — подразумевается высокая активность смелых психотерапевтических интервенций, подчас фрустрирующих клиента.

§ поддерживающий стиль — подразумевает большой объём поддерживающих интеракций со стороны клиента в эмоциональных и когнитивных проявлениях.

§ нейтральный стиль — предполагающий заметную дистантность психотерапевта относительно своего клиента с минимизацией интеракций со стороны клиента и т. д.

При рассмотрении работы каждого конкретного специалиста трудно сразу определить стиль деятельности, так как он несет описательный характер, опираясь в основном на субъективное впечатление супервизора. Иногда характеристика стилей выводится из особенностей взаимодействия терапевта со своим клиентом, иногда через принадлежность психотерапевта тому или иному психотерапевтическому направлению или культурой школы, в которой обучался психотерапевт (например: французский, российский, американский, психоаналитический, гештальтистский, психодраматический и стиль психотерапии).

С одной стороны, отсутствие чёткой структуры описания стилей работы психотерапевтов может подтолкнуть к выводу о невысокой значимости этой характеристики при оценке работы психотерапевта, но с другой стороны в эмпирических описаниях работы психотерапевта фактически всегда присутствует характеристика стиля, что наталкивает на разнообразное предположение о высокой значимости, данной характерологической оценки. И более того, во многих современных программах обучения психотерапевтов (в частности: европейские стандарты обучения психотерапевтов Европейская Ассоциация психотерапевтов) делается заметный акцент на необходимости формирования индивидуального стиля работы психотерапевта на последних этапах прохождения учебных программ по психотерапии. Обоснование этой рекомендации состоит в том, что процесс психотерапии является не только формализированной процедурой помощи клиенту в решении его проблем, но и уникальным феноменом встречи психотерапевта со своим клиентом, в котором сама личность психотерапевта оказывает психотерапевтическое воздействие, помимо тех методов, которыми они владеют.

Осознание психотерапевтом собственного индивидуального стиля взаимодействия позволяет ему эффективно использовать ресурсы своей личности, применительно к психотерапевтической практике.

Традиционно, понятие стиля ассоциируется в основном с деятельностью в области искусства — в живописи, архитектуре, кинематографе, и до недавнего времени относительно мало изучалось психологической наукой . В психологии понятие о стиле взаимодействия было введено Т. Лири . Им была предложена методика изучения стиля взаимодействия, которая была удачно адаптирована Л.Н.Собчик.

Стили взаимодействия по Т. Лири видятся нам, как наиболее близкие для понимания стилей профессионального взаимодействия психотерапевта. Тем не менее прежде, чем применить модель Т. Лири к нашей проблеме, хотелось бы обобщить и представить в виде простой матрицы те составляющие из которых, на сегодняшний день, выводится описание стилей в психотерапевтической практике. Из наблюдения проведённого автором в течении последних десяти лет, в основном в сфере работы гештальттерапевтов, можно определить три ведущие составляющие описания стилей взаимодействия:

1. Личностная составляющая;

2. Культурологическая составляющая;

3. Философско-теоретическая составляющая.

Личностная составляющая определяет стиль через личностные особенности психотерапевта, темперамент, индивидуальные ценностные ориентиры. Эта составляющая может корректировать стиль психотерапевта, как активный при высоком уровне темперамента и пассивный при соответственно низком уровне темперамента. Стилистическое стремление психотерапевта к удержанию психотерапевтического процесса на одной теме при высоком уровне устойчивости внимания психотерапевта или высокая переключаемость с темы на тему, соответственно при неустойчивых характеристиках организации его внимания. При высокой личностной фрустрированности психотерапевта обстоятельствами его жизни (социальными, бытовыми, личностными), он может вносить в свою работу заметное количество фрустрирующих методов. Но так же при относительно низкой личностной фрустрированности психотерапевта его стиль работы может приобретать характеристики поддерживающей терапии. Если взять за пример характеристики поддерживающей психотерапии, то можно заметить, что очень часто начинающие психотерапевты с социальной необустроенностью больше стремятся к методами фрустрации, провоцируя в клиенте активную жизненную позицию. Но специалисты более старшего возраста, с большим опытом работы и со значительно более низким уровнем притязаний, чем у молодого специалиста, с одной стороны, и с более высоким уровнем социальной адаптивности и обустроенности с другой стороны, демонстрируют в своей работе поддерживающий стиль и проявляют большую толерантность к проблематике клиента.

Культурологическая составляющая: одним из самых очевидных примеров с которого хочется начать является характеристика стиля специалистов работающих в протестантской культуре, в частности в Америке, а именно стиль happy end.

Особенности данной культуры, в этом примере, характеризуется элементами оптимизма, стремлениями специалиста привести клиента к позитивному результату в пределах одной сессии. Несложно понять, что такой стиль работы психотерапевта в значительной степени обусловлен той культурой, в которой психотерапевт воспитан, живёт и работает. Сама эта культура как бы диктует стилистические характеристики, проявленные данным специалистом. С очень высокой долей условностей, подражая О.Шпенглеру , можно говорить об американском, европейском, восточно-европейском стиле психотерапии, а так же делать более мелкую дифференциацию культурных стилей (например: латвийский, белорусский, российский, французский стили и т. д.).

Не вдаваясь в подробное описание каждого из выше названных стилей можно предложить своеобразный алгоритм, через который вывести их характеристики стилей по культурному основанию, где можно делать прямое сравнение стиля работы психотерапевта с особенностями стиля взаимодействия принятый в данной культуре и ценностными установками данной культуры.

Философско-теоретическая составляющая: современная психотерапия не имеет единой философско-теоретической базы, хотя и в современной психотерапевтической науке наметилась тенденция к взаимоинтеграции теории и методов. Так, например, психоаналитическое направление в основном опирается на казуальную основу в своих методах, что обуславливает специфический психоаналитический стиль работы психотерапевта. В пределах этого стиля специалист стремится найти причинно — следственную связь возникающих у клиента проблем. Экзистенциальная психотерапия, в свою очередь, в большей степени подходит к формированию своих методов с точки зрения феноменологических взглядов, что отражается в стиле взаимодействия психотерапевта ориентировано на процесс осознания и проживания уникального опыта «здесь и теперь».

В когнитивно — бихевиорально ориентированной психотерапии в свою очередь преобладает поддерживающий стиль, ориентированный на приобретение нового опыта и новых когнитивных моделей мышления и поведения своими клиентами, что обуславливает стиль работы специалиста направленный на помощь формирования у клиента нового опыта и способа разрешения своих проблем. Из этой составляющей, в супервизионных описаниях, можно встретить следующие формулировки: гештальтистский стиль; психодраматический стиль; психоаналитический стиль и т. д.

Каждое узкое направление (например, психодрама) оставляет свой отпечаток на стиль работы психотерапевта. Специалист психодраматического направления будет стремиться задействовать в групповой психотерапии всех членов психотерапевтической группы. В то время, как психодинамический психотерапевт будет поддерживать вербальную коммуникацию со своим клиентом, минимизируя количество интеракций с членами психотерапевтической группы. По данной составляющей на стиль работы оказывает влияние, как на философско-теоретическое основание направления, так и методологически — методические формы и способы проведения психотерапии.

Из вышеописанных составляющих видно, что понятие стиль является комплексным, неоднозначным и сложно дифференцированным определением. И выявление удельного веса влияния каждой составляющей требует отдельного специального исследования.

Видится, что наибольший интерес представляет личностная составляющая, хотя бы уже по той причине, что следующие две характеристики, в той или иной степени, включают в себя или влияют на первую составляющую. Из того, что на сегодняшний день существует в описании личностных составляющих стилей взаимодействия наибольшее прикладное значение имеет методика диагностики межличностных отношений Т. Лири . Им определяется восемь типов отношений с окружающими: авторитарный; эгоистический; агрессивный; подозрительный; подчиняемый; зависимый; дружелюбный; альтруистический.

Предложенные им типы взаимодействия, относительно поставленной нами задачи исследования типов стилей психотерапевтического взаимодействия, являются слишком категоричными и абстрактными. Но после соответствующего осмысления и адаптации могут быть использованы применительно к психотерапевтической практике. В качестве гипотетического анализа попробуем каждый из восьми типов описать применительно к стилям психотерапевтического взаимодействия.

Авторитарный тип — направленность психотерапевта на утверждение своей правильной точки зрения в способе разрешения клиентом своих проблем. К этому типу отношений могут быть отнесены директивные психотерапевтические методы, например такие, как директивный гипноз или некоторые экзистенциальные психотерапии, в которых декларируется единственно правильный способ разрешения клиентом своих проблем (например: расстановки по Хеллингеру, некоторые виды психоанализа). Перечисление этих примеров не означает, что в других психотерапевтических направлениях не может применять авторитарный стиль.

Эгоистический тип — в пределах этого типа психотерапевт может провоцировать конкурирующие отношения, что в известной мере может способствовать как позитивному, так и негативному психотерапевтическому эффекту.

Агрессивный тип — психотерапевт с агрессивными элементами взаимодействия может выказывать настойчивость в выполнении необходимых психотерапевтических процедур, активно фрустрирующе — манипулятивные действия клиента, вносить в свою работу практика большое количество энергии, самобытности, активности.

Подозрительный тип — характеризует стиль работы специалиста, как внимательный, аналитичный с некоторой долей недоверия предъявлениям клиента, но иногда возможно склонный к утрированию необходимости психопатологической диагностики.

Подчиняемый тип — специалист ориентирован в большей степени следовать за инициативой клиента, поддерживать и сопровождать клиента в его реальных переживаниях, скорее ориентируясь на процессуальную терапию.

Зависимый тип — специалист ориентирован на поддерживающей психотерапии, склонный строить с клиентом долгосрочные зависимые отношения, мотивируемые в значительной степени возможностью получения позитивного подкрепления своей профессиональной деятельности. Это может с одной стороны заставить специалиста быть максимально эффективным, а с другой стороны формировать неосознанно зависимые отношения блокирующие личностное развитие своего клиента.

Дружелюбный тип — специалист с этой характеристикой склонен к диалоговой терапии, рассматривая клиента, как равного партнёра во взаимодействии с одной стороны поддерживая коммуникативность, а с другой стороны фрустрируя или игнорируя пассивно — подчинённую позицию клиента.

Альтруистический тип — специалист склонный к активному внесению собственной инициативы во взаимодействие клиента предлагая ему своё время, профессиональные ресурсы без ожидания благодарности и подкрепления собственной значимости.

Как видно из предложенной модернизации характеристики каждого типа, мы можем достаточно полно, используя матрицу Т.Лири описать фактически всю феноменологию стилей, проявляющуюся из описания типов, не является ни позитивным, ни негативным. Т.Лири выделяет шкалу по каждому из типов, выявляя большую или меньшую степень выраженности каждого типа, что в зависимости от целей каждой отдельной коммуникации может давать предсказуемый результат, что является справедливым и для психотерапевтической деятельности.

Что же должен уметь психотерапевт, чувствительный к бессознательным процессам? Для того чтобы быть хорошим психотерапевтом и эффективно помогать своим клиентам, специалист в этой области должен быть способен выполнять определенные технические процедуры по отношению к клиенту и к самому себе. Для этого психотерапевт должен уметь использовать определенные психические процессы, которые происходят в нем самом. Как следствие, искусность психотерапевта неразрывно связана, с его способностью понимать себя самого как на сознательном, так и на бессознательном уровне.

И хотя высокий интеллектуальный и культурный уровень действительно необходим психотерапевту, но всесторонний, легко схватывающий гибкий разум является даже более важным.

Требование, что профессиональный психотерапевт, прежде чем приступить к психоанализу со своими клиентами, должен сам пройти через психоаналитическую психотерапию, имеет своей целью не только убедить психотерапевта-психоаналитика в правомерности используемых психоанализом процедур, но и повысить его восприимчивость в тех областях, где его собственные психологические проблемы могут исказить представления о клиенте; психоанализ самого психоаналитика имеет конечной целью сделать доступным для осознания его собственные бессознательные содержания.

Некоторые из этих бессознательных конфликтов психотерапевта в процессе его собственного психоанализа будут разрешены, некоторые будут модифицированы в более адаптивные формы, другие останутся неизменными, но доступными для осознания. Для практикующего психотерапевта — психоаналитика решающим для успешной работы с клиентами является то, что его собственные бессознательные конфликты являются контролируемыми и пригодными для использования в его работе.

Наиболее важным умением, которым должен обладать психотерапевт-психоаналитик, является его способность соотносить осознаваемые рациональные мысли, чувства, фантазии, импульсы и поведение клиента с их бессознательными предшественниками. Он должен «читать между строк» того, о чем говорит его клиент.

Вместе с тем существуют факторы, не вписывающиеся в рамки ни одной теории, — это личностные особенности успешно работающих психотерапевтов и психологов. Некоторые качества присущи большинству эффективных терапевтов, независимо от того, где и какими методами они работают. В то время как мы спорим между собой об универсальности тех или иных личностных качеств, клиенты решают этот вопрос без труда и с ходу готовы назвать наиболее привлекательные черты психологов и психотерапевтов. Это качества, присущие хорошему родителю и достойному человеку, который достаточно хорошо знает себя и умеет взаимодействовать с другими людьми, собственные проблемы не мешают ему общаться с клиентом. Его отличают теплота и эмпатия; враждебность и деструктивное поведение ему несвойственны. Кроме того, обязательны знания и профессиональные навыки, а также готовность проявить сочувствие, что помогает наладить сотрудничество с другими людьми. Хотя собственно стиль работы вряд ли можно считать единственной движущей силой терапевтических изменений клиента, не вызывает сомнений, что личностные качества и темперамент психотерапевта, которые проявляются во время сессий, имеют большое значение для пробуждения заинтересованности клиента, лучшего восприятия им новой информации с последующим изменением поведения. Если оглянуться на прошлое и попытаться вспомнить людей, которые оказали наибольшее влияние на нашу жизнь, в памяти немедленно всплывают их лица. Эти люди когда-то вдохновляли нас не только своими словами и делами, они обладали некоей харизмой. Личность специалиста как образец для подражания. Клиенты стремятся к личностному росту и при этом хотят быть похожими на своих психотерапевтов. Их привлекает спокойствие, мудрость, умение себя контролировать, уверенность в своих силах, которые демонстрирует психотерапевт. Клиенты хотят быть столь же сведущими, как терапевт, и вести себя так же. Они часто перенимают его привычки, манеру говорить. Жизненные ценности корректируются в соответствии со взглядами наставников .