И в киреевский

Киреевский Иван Васильевич (1806 — 1856)

Киреевский Иван Васильевич (1806 — 1856), прозаик, критик, публицист, философ.
Родился 22 марта (3 апреля н.с.) в Москве в старинной дворянской семье. Получил отличное домашнее образование, вырос среди талантливых, увлекающихся литературой, философией и искусством людей.
В 1824 поступил на службу в Московский архив иностранной коллегии и вступил в Общество любомудров, которое вскоре было распущено после поражения декабристов. Киреевский оставляет службу, решив посвятить себя общественному служению: «…содействовать просвещению народа не есть ли величайшее благодеяние, которое можно ему сделать?», — пишет он своему единомышленнику.
В 1828 в «Московском вестнике» появляется его статья «Нечто о характере поэзии Пушкина», в которой Киреевский первым обращает внимание на народность и самобытность пушкинской поэтической музы. В статье «Обозрение русской словесности за 1829 год» указывает на значение для русской литературы деятельности Н.Новикова, имя которого в то время находилось под запретом. В 1830 едет в Германию, встречается с Шеллингом и Гегелем, слушает лекции Л.Окена и Ф.Шлейермахера, Риттера и Шорна. Вернувшись в Россию в 1832, предпринимает издание журнала «Европеец», призванного связать русскую культуру с европейской. Эту идею поддержали лучшие русские литераторы, в частности сам А.Пушкин. Однако уже после второго номера журнал был запрещен, поводом к чему послужили статьи Киреевского «»Горе от ума» — в Московском театре» и «XIX век». Автор был объявлен неблагонадежным, и от ссылки его спасло только заступничество Жуковского.
В 1839 начинается второй период его деятельности, связанный со становлением и развитием славянофильства. Принял участие в дискуссии между славянофилами и западниками, осуждая крайние позиции К.Аксакова и А.Хомякова (статья «В ответ А.С.Хомякову»). В эти годы Киреевский пробует силы в прозе (рассказ «Царицынская ночь», роман «Две жизни», повесть «Остров»).
В 1845 становится неофициальным редактором журнала «Москвитянин», издававшегося М.Погодиным, но из-за разногласий с ним выпустил только три номера. Продолжая разрабатывать проблему национальной самобытности русской культуры, публикует в славянофильском «Московском сборнике» статью «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (185/).
В «Русской беседе» (1856) была напечатана последняя статья Киреевского «О необходимости и возможности новых начал для философии». Н.Чернышевский в 1860-е сказал о Киреевском, что в нем «…была жажда истины, он пробуждал в других деятельность мысли. Потому он был полезен и нужен у нас».
Умер И.Киреевский 11 июня (23-го н.с.) 1856 в Петербурге.
Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО – направление русской философии, социальной мысли и неотъемлемая органическая часть культуры 19 в., основанное на идее о самобытности России, ее отличии от Запада.

По мнению славянофилов, западный рационализм с его культом материального производства и телесности, получающие оправдание и обоснование в рационалистической философии, ведет к духовному порабощению людей. В.Г.Белинский, непримиримый критик славянофильства, писал: «Явление славянофильства есть факт, замечательный до известной степени, как протест против безусловной подражательности и как свидетельство потребности русского общества в самостоятельном развитии».

Славянофильство возникло в конце 1830-х годов и практически прекратило свое существование как особое направление в общественной мысли в самом начале 1860-х со смертью его вдохновителей и основоположников И.В.Киреевского, Хомякова и К.С.Аксакова.

Сторонники этого течения первоначально называли себя «восточниками», «москвичами», «московским направлением», «московской партией» в противовес петербуржцам-западникам; термин «славянофильство» возник как раз среди западников и со временем укоренился в сознании современников и стал общеупотребительным.

Как культурное явление славянофильство заявило о себе впервые в 1839 в рукописной работе А.С.Хомякова О старом и новом и рукописным сочинением И.В.Киреевского В ответ А.С.Хомякову, написанным вскоре после первого. Через некоторое время вокруг Хомякова сложился кружок единомышленников, разрабатывающих доктрину славянофильства и ведущего полемику со сторонниками западнической концепции. Сначала дискуссии не выходили за стены московских салонов П.Я.Чаадаева, А.П.Елагиной (матери братьев Киреевских), и др., но в середине 1840 годов они выплеснулись на страницы печати. Трибуной славянофилов стали газеты «Молва», «Парус», журналы «Московитянин», «Русская беседа», «Сельское благоустройство». Они также издавали «Симбирский сборник» (1844), «Московский сборник» (1846, 1847, 1852), Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных (1845).

Признанными лидерами славянофильства явились А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, братья К.С. и И.С.Аксаковы, Ю.Ф.Самарин. К этому направлению социальной мысли тяготели также историки, филологи, поэты, в частности, И.Д.Беляев, автор исторического исследования Крестьяне на Руси, А.Ф.Гильфердинг и П.В.Киреевский, изучавшие и собиравшие образцы русского народного творчества, составитель знаменитого словаря русского языка В.И.Даль, стихотворцы Ф.И.Тютчев и Н.М.Языков.

Однако основное внимание в славянофильстве уделялось проблемам философии истории и самостоятельности исторического пути России. Коротко говоря, идея самобытности пути России базируется у славянофилов на нескольких основных постулатах: православии, самодержавии и роли крестьянской общины.
Славянофилы считали, что тот путь развития, по которому шла Западная Европа, неприемлем для православной России с ее традициями, несмотря даже на то, что эти традиции из-за внешнего влияния были подвергнуты деформациям и искажениям.

Не избежали такого влияния и основы русской самобытности. В частности, славянофилы считали, что в русском православии обрядовость оттеснила на второй план само духовное содержание веры, что современная им официальная церковь слишком срослась со светской властью и не выполняет своего духовного предназначения. То же и самодержавие, которое, по мнению славянофилов, являясь специфической чертой самобытности России, должно быть не только аппаратом принуждения, но и нравственной силой, сплачивающей общество, и, наряду с неоспоримым авторитетом монарха, базироваться на широком народном представительстве.

Среди явлений, оказавших особое и определяющее влияние на развитие России, славянофилы выделяли крестьянскую общину, как уникальное явление, присущее только России, не имеющей аналогов в Европе.

Славянофильство как культурное и общественное движение отличалось от западных философских школ и направлений.

Члены славянофильского кружка Хомяков, братья Аксаковы, Киреевский, Самарин не создали законченных философских или социально-политических систем.

КИРЕЕВСКИЙ Иван Васильевич – русский философ и литературный критик, один из главных теоретиков славянофильства. Получил домашнее образование под руководством своей матери Авдотьи Петровны (племянницы В.А.Жуковского). В 1822 слушал лекции в Московском университете. В 1824 поступил на службу в Архив иностранной коллегии, где организовал вместе с А.Н.Кошелевым общество «любомудров». Киреевский рано проявил себя как блестящий литературный критик (отмеченный А.С.Пушкиным). В 1830 выезжал за границу, посещал лекции Гегеля и Шеллинга. После возвращения издавал журнал «Европеец» (1832), запрещенный уже на втором номере. В 1834 женился на Н.П.Арбениной, под влиянием которой произошло его обращение к православию. В жизни Киреевского начинается глубокий мировоззренческий переворот: преодоление того романтически-пиетистского понимания религии, в котором он был воспитан, переоценка взаимоотношений западноевропейской и восточнославянской культурных традиций, преодоление собственного «западничества». Киреевский сближается со старцами Оптиной пустыни, активно помогает в издании житий святых отцов. Основными философскими произведениями Киреевского являются две статьи: «О характере европейского просвещения в его отношении к просвещению России» (1852) и «О возможности и необходимости новых начал в философии» (1856). Его главной философской темой было самоопределение русской культуры перед лицом западноевропейской. Характерная разница между ними объясняется особыми духовными, культурными и историческими корнями: отъединенностью Римской церкви от православия; односторонней, в форме латинской культуры, рецепцией античного наследия на Западе; насильственным, в большинстве своем, характером западной государственности (по сравнению с российской). В противовес естественно вырастающей из западной культуры рационалистической философии, характеризуемой формальностью, отвлеченностью и расколотостью разума на отдельные «факультеты», Киреевский выдвигает проект построения русской философии, ориентирующийся на генетически присущий отечественной культуре идеал «целостного разума» как органического единства интеллектуальной, моральной и эстетической способности человека.

Сочинения:

1. Полн. собр. соч., т. 1–2. М., 1911;

2. Критика и эстетика. М., 1979;

(к 200-летию со дня рождения)
Пётр Васильевич Киреевский (1808-1856), уроженец с. Долбина Лихвинского у. Калужской губ. (ныне Белевский район Тульской обл.), сумел за свою недолгую жизнь сделать многое для русской фольклористики, для становления общественной мысли, для развития славянофильства. В.В. Зеньковский в «Истории русской философии» характеризует П.В. Киреевского как «исключительно чистого и цельного человека», и именно таким вошёл Пётр Васильевич в отечественную историю.
Род Киреевских принадлежал к числу самых старинных и уважаемых среди тульского и орловского дворянства. Василий Иванович Киреевский (отец будущих славянофилов) был человеком высокой культуры, обширных познаний и твёрдых религиозных убеждений. В период отражения наполеоновской агрессии Василий Иванович взял на себя лечение и содержание девяноста раненых русских воинов, сам ухаживал за ними, заразился тифом и скончался 1 ноября 1812 года. Детьми — Иваном, Петром и Марией — занималась мать, Авдотья Петровна, женщина религиозная, с сильным характером. Помогали в воспитании и образовании молодых Киреевских дядя Авдотьи Петровны В.А. Жуковский и её второй муж А. А. Елагин. После переезда семьи в Москву А.П. Елагина стала хозяйкой одного из известнейших литературных салонов, в котором собиралась интеллектуальная элита первопрестольной.
Литературные, научные, философские вопросы с детства составляли круг интересов братьев Киреевских, но следует отметить, что богословие и живая практика православия не в меньшей степени влияли на их мировоззрение. Постепенно формировалась система взглядов, названная позже славянофильством.
Пётр Васильевич Киреевский не занимался так много публицистикой и теоретическими вопросами православно-русского направления, как его старший брат, но был ревностным сторонником убеждений, которые отстаивал Иван Васильевич Киреевский. Из идейного наследия Петра Васильевича обращает на себя внимание неоконченная статья с красноречивым заголовком «Равенство всех вер». В этой работе отражены характерные для славянофилов пафос христианской любви к людям и стремление к соборности при безусловном доминировании православных истин. Следует отметить, что при общем идейном единстве каждый из славянофилов был интеллектуально независимым и творчески мыслящим человеком. В рассуждениях и П.В. Киреевского, и его соратников проявилось удивительное для России в эпоху николаевской реакции ощущение внутренней свободы, коренящейся в национальной и религиозной почве. Как и все славянофилы, П.В. Киреевский был противником крепостного права, закабалявшего сам дух русского народа, однако он не был столь лояльно, как это проявилось в аполитичном, по сути, «московском направлении», настроен по отношению к неограниченной власти царя. Известный исследователь Н.И. Цимбаев в своей книге «Славянофильство» отмечает: «Совершенно особый характер имели политические взгляды П. Киреевского. Он был убеждённым противником полицейско-бюрократического строя и единственный из славянофилов принципиально высказывался против самодержавного правления».
Главным делом своей жизни П.В. Киреевский считал собирание и систематизацию русского фольклора. К сожалению, при жизни Петра Васильевича были опубликованы лишь пять былин и шестнадцать песен из его коллекции. Только после смерти фольклориста стал понятен масштаб проделанной им работы — появляются одиннадцать томов «Песен, собранных П. Киреевским». В этом сборнике помещены 10 тыс. записей лирических и исторических песен, а также былин, обработанных Киреевским и его добровольными помощниками. Благодаря своему энтузиазму и знаниям Киреевский сумел стать не только собирателем фольклора, но и организатором изучения устного народного творчества в России. Целая плеяда писателей и учёных поддержала Петра Васильевича в его благородном деле, ему удалось привлечь к работе над сборником А.Х. Востокова, Н.В. Гоголя, В.И. Даля, А.В. Кольцова, П.И. Мельникова-Печерского, А.Ф. Писемского, А.С. Пушкина, Н.М. Языкова и др. Своему другу и замечательному поэту Н.М. Языкову Киреевский предлагал издавать «Песни» совместно и на заглавном листе обозначить: «изданное Н. Языковым и П. Киреевским». Киреевский работал самоотверженно, увлечённо. Каждый новый текст открывал для него красоту и самобытность народного творчества, и этими открытиями учёный стремился поделиться со всем миром. В письме к предполагаемому соиздателю от 14 октября 1833 года Киреевский пишет: «Знаешь ли ты, что готовящееся собрание русских песен будет не только лучшая книга нашей литературы, не только из замечательнейших явлений литературы вообще, но что оно, если дойдёт до сведения иностранцев в должной степени, и будет ими понято, то должно ошеломить их так, как они ошеломлены быть не ожидают! Это будет явление беспримерное». Киреевский оказался прав — и по сей день не утрачено значение его сборника, и по сей день это издание является всемирно известным богатейшим сводом русского песенного фольклора. Архив Киреевского и сейчас помогает учёным: обнаружено 3 тыс. неопубликованных песен (часть из них написаны на обороте использованных листов). П.В. Киреевский заложил также основы методики фольклористики. В юности он составил «Песенную прокламацию» с горячим призывом ко всем образованным людям записывать произведения народного творчества без искажений. В дальнейшем Киреевский предложил публиковать каждый текст вместе с различными вариантами (в том числе славянскими и западноевропейскими), что позволяло проследить зарождение и движение сюжетов и художественных элементов в фольклорах разных народов. Это был новаторский для того времени и очень перспективный приём изучения устного народного творчества. Не только труды, сама личность П.В. Киреевского оказывала благотворное влияние на окружающих, даже тех, кто был знаком с ним непродолжительное время. Характерным примером является судьба писательницы Марии Александровны Вилинской-Маркович (1834-1907), выступавшей в литературе под псевдонимом Марко Вовчок. Оказавшись после 1848 года в Орле, Вилинская-Маркович сблизилась с кружком интеллигентов, среди которых выделялся П.В. Киреевский, живший в Киреевской слободке близ Орла. Под влиянием взглядов Киреевского и его друзей Вилинская-Маркович обратилась к изучению русского и украинского фольклора и крестьянского быта, к наследию Т.Г. Шевченко и пришла к собственному литературному творчеству.
Страсть к собиранию русского фольклора звала П.В. Киреевского в дорогу. Немало поколесил он по любимой России, добирался до берегов Волги, но самый обширный материал дала собирателю родная земля. В тридцатые-сороковые годы девятнадцатого века Киреевский записывает произведения устного народного творчества в Тульском, Белёвском, Новосильском, Алексинском, Ефремовском и Чернском уездах.
Без преувеличения можно сказать, что увлечённая работа собранием народных песен стала жизненным кредо П.В. Киреевского. В письме Н.М. Языкову от 17 июля 1833 года Пётр Васильевич так высказался об этом: «Я с каждым часом чувствую живее, что отличительное, существенное свойство варварства — беспамятность; что нет ни высокого дела, ни стройного слова без живого чувства своего достоинства, что чувства собственного достоинства нет без национальной гордости, а национальной гордости нет без национальной памяти. Эти истины так глубоко и горячо проникли во все жилки моего нравственного и физического существа, что в некоторые минуты доходят до фанатизма».
И.В. Карлов
Литература:
Труды П.В. Киреевского:
Песни, собранные П.В. Киреевским. Новая серия / П.В. Киреевский ; под ред. В.Ф. Миллера и М.Н. Сперанского.— М.: О-во любителей росс, словесности при Моск. ун-те, 1911-1929.— Вып. 1-2.
Собрание народных песен П.В. Киреевского. Т. 1. Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях / П.В. Киреевский ; ; АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом).— Л. : Наука (Ленингр. отд-ние),1977.— 327 с: 5 л.ил.— (Памятники русского фольклора).
Собрание народных песен П.В. Киреевского : записи П.И. Якушкина. Т. 1 /П.В.Киреевский; ; АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом).— Л. : Наука (Ленингр. отд-ние), 1983.— 342 с. : ил.— (Памятники русского фольклора).
Собрание народных песен П.В. Киреевского / П.В. Киреевский ; .— Тула : Приок. кн. изд-во, 1986.— 461 с.: портр.— (Отчий край).
Литература о нем:
Киреевский Петр Васильевич / Г. Князев // Русский биогр. слов.— СПб., 1897.— Т.: Ибак-Ключарев — С. 695-700.— Лит. в конце ст.
Киреевский Петр Васильевич / П. Милюков // Энцикл. слов. / изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон.— Репр. воспр. изд. 1890 г.— М.,1991.— Т. 29 : Керосин-Коайе,— С. 153.
Киреевский Петр Васильевич // Большая сов. энцикл.— 3-е изд.- М., 1973. — Т. 12 : Кварнер-Конгур.— С. 178.— Библиогр. в конце ст.
Киреевский Петр Васильевич / С.С. Дмитриев // Сов. ист. энцикл.— М., 1965. — Т. 7 : Каракеев-Кошакер.— Стб. 278.- Библиогр. в конце ст.
Киреевский Петр Васильевич / А.Д. Соймонов // Краткая лит. энцикл.— М., 1966.— Т. 3 : Иаков-Лакснесс.— Стб. 533.
Киреевский Петр Васильевич // Всемирный биогр. энцикл. слов.— М., 2000. — С. 346.
Киреевский Петр Васильевич / С.М. Сергиев // Русские писатели. 1800-1917 : биогр. слов.— М., 1992.— Т. 2 : Г-К .— С. 538-540.
Киреевский Петр Васильевич // Калужская энцикл.— Калуга, 2000.— С. 271-273 : фото.— Лит. в конце ст.
Киреевский Петр Васильевич // Тульский биогр. слов.— Тула, 1996.— Т. 1: (А-Л).— С. 256.— Лит. в конце ст.
Гершензон, М.О. П.В. Киреевский / М.О. Гершензон.— М.: Печатня А.И.Снегиревой, 1910.— ,XLII с.
К Киреевским чтениям / сост. О.Н. Прокопец ; Департамент культуры, искусства и кинематографии администрации Тул. обл., Гос. учрежд. дополнит, проф. образования Тул. обл. «Учебно-метод. центр по образованию и повышению квалификации работников культуры и искусства», Тул. обл. универс. науч. б-ка.— Тула, 2001.— 84 с.: фото.
Репринт. воспроизв. издания 1911 г. «Песни, собранные П.В. Киреевским»; биогр. сведения о П.В. Киреевском, о его работе по собиранию народных песен; тексты песен Тул. обл.; информация о проведении Киреевских чтений.
Степанова, Е.Ю. Историко-культурные воззрения П.В. Киреевского / Е.Ю. Степанова // Киреевские чтения, посвященные 195-летию со дня рождения И.В. Киреевского : (21-22 марта 2001 г.).— Тула, 2001.— С. 18-21.— Библиогр. в примеч.
Черейский, Л.А. Киреевский Петр Васильевич // Черейский, Л.А. Современники Пушкина : докум. очерки / Л.А. Черейский.— М., 1999.— С. 185-186 : портр.
Братья Киреевские — подвижники земли Русской / Федер. агентство по культуре и кинематографии, Гос. учреждение культуры Калуж. обл. науч. б-ка им. В.Г. Белинского ; дизайн Ю.В. Дербаносов.— Электрон. дан.— Калуга : Мультимедийные образовательные системы, 2006.— 1 электрон, опт. диск (CD-ROM): зв., цв.
Библиография:
Христианство и новая русская литература XVIII-XX веков : библиогр. указ., 1800-2000 / сост. А.П. Дмитриев, Л.В. Дмитриева ; под ред. В.А. Котельникова ; РАН, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом).— СПб. : Наука, 2002.— 891 с.— Алфавит имен, наимен. периодических изд., кружков, обществ и религиозных общин: с.789-890 .
180 лет со дня рождения (1808) П.В. Киреевского // Тульский край. Памятные даты на 1988 год : указ. лит.— Тула, 1987.— С. 25-26.— Библиогр.: 9 назв.
175 лет со дня рождения (1808) фольклориста П.В. Киреевского // Тульский край. Памятные даты на 1983 год: указ. лит.— Тула, 1983.— С. 13-14.— Библиогр.: 6 назв.
П.В. Киреевский — видный деятель культуры, собиратель фольклора : (к 110-летию со дня смерти) // Календарь знаменательных и памятных дат по Тульской области на 1966 год.— Тула, 1966.— С. 67-69 : портр.— Библиогр.: 6 назв.

Читайте также статьи Философия славянофилов и Киреевский Иван – краткая биография

Один из основателей славянофильского учения Иван Васильевич Киреевский (1806-1856), начал свою деятельность как западник, но затем под влиянием собственного брата Петра, Хомякова, других видных духовных деятелей тогдашней России, а также философии Шеллинга пришёл к глубокому мистическому учению, которое идеализировало православие и русскую самобытность, обличая вместе с тем рассудочную, «гнилую», пораженную «французской болезнью» образованность Запада. Философия Ивана Киреевского мало-помалу обрела вид цельной доктрины, которой он, однако, из-за ранней смерти от холеры не успел придать формы законченной, стройной системы. Учение Киреевского изложено в многочисленных статьях, важнейшие из которых – «Девятнадцатый век» (1832), «В ответ А. С. Хомякову» (1838), «Обозрение современного состояния литературы» (1845), «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852) и «О необходимости и возможности новых начал для философии» (1856).

Славянофил Иван Васильевич Киреевский

В основе мистической философии Киреевского лежит представление о «внутренней цельности» человеческого духа или о «верующем разуме». Только «живое разумение духа», в котором гармонически слиты все внутренние силы человека (мысль, чувства и вера), по мнению И. В. Киреевского, и может сделать доступной людям тайну их бытия. Чтобы достигнуть этого «высшего духовного зрения», источника истинного «живознания», необходимо 1) «понять мысль чувством» и 2) «мышление возвысить до сочувственного согласия с верой», ибо вера – в конечном счете – и является «живым общим средоточием всех отдельных сил разума». «Человек, – говорит Киреевский, – это его вера». С этой точки зрения, «сама философия», есть «не что иное, как переходное движение разума человеческого из области веры в область многообразного приложения мысли бытовой». Подобное «высшее мышление», т. е. мистическое восприятие мира «всем своим существом», Иван Киреевский и называет «разумом» или «разумностью»: «для цельной истины нужна цельность разума», говорит он. Но от этой разумности, от этого «богословско-философского способа мышления», он резко отличает так называемую «рассудочность», рационалистическое мышление XVIII века, в котором «логическое, опытное познание» подчинило себе «внутреннее сознание». Согласно философии Киреевского, такое «рациональное мышление», пригодное в сфере научных изысканий, способно, однако, создать лишь ограниченное, одностороннее и притом чисто внешнее представление о мире. Оно не дает нам познания «сущности» вещей. Эта «логически-техническая образованность» становится уже прямо опасной и вредной, коль скоро она претендует быть единственным нашим знанием, единственным мерилом вещей. Рассудочное знание бессильно осветить нравственный мир человека, оно способно только исказить все наши моральные понятия.

Противополагая столь резко друг другу «разумность» и «самомышление» рассудка, Иван Киреевский вместе с тем сводил свою философскую антитезу к противопоставлению «двух образованностей» или исторических культур, якобы воплотивших в себе эти полярные типы мышления – культуру «западную» и «восточную», мир романо-германский и славяно-русский, католико-протестантский и православный. Европейский Запад и славянский Восток, по словам Киреевского, и являлись носителями этих двух цивилизаций, построенных одна на началах рассудочности, другая – разумности: «раздвоение и цельность, рассудочность и разумность, – говорит Киреевский, – будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности».

Понятно, что при таких предпосылках философия И. В. Киреевского кладёт в основу своего культурно-исторического деления человечества «не племенные особенности», а различие веры, как последнего основания всякой культуры. По его мнению, вся беда Запада заключалась в том, что христианство там пало на богатую почву языческого Рима с его классической образованностью и должно было приспособляться к новой государственности, возникшей на почве «насилий завоевания» германских варваров. Отсюда, согласно взглядам Киреевского, произошло искажение истинного духа христианства в римской церкви, а вместе с тем и ложное направление всей культуры Запада: в церкви – вечная смута, раскол (реформация, протестантизм); в государстве – перевороты, революции, «договорные» ассоциации, искусственные правовые гарантии; в нравственной сфере – ложь, обман, разврат, господство необузданной личности с её эгоистическими стремлениями, торжество «промышленных» интересов. В результате – «гниение» западной культуры, её одичание и тщетные поиски «спасающего догмата» (социализм, философия рационализма, пиетизм), стремление «выдумать» новую религию, Основные этапы этой последовательной эволюции внутреннего разложения «западного» мира Киреевский резюмирует в характерной формуле: «сперва схоластическая философия внутри веры, потом реформация в вере и наконец, философия вне веры».

Совершенно иначе представляются в философии И. В. Киреевского судьбы славяно-русского Востока. Последнему, правда, не были известны сокровища античного классического мира, но зато он не знал и «неправды» этого мира, но знал ни «завоеваний», ни схоластической философии, ни папизма. Христианство было воспринято Русью из чистого источника восточной вселенской церкви и пало на девственную почву кроткого и мирного народа. «Русский православный дух» и был «духом истинной христианской веры», благодаря же указанной «особенности» православного Востока, он мог сохранить в своей истории, наряду с цельностью веры, цельность своего быта, а, следовательно, и «цельность разума», никогда не зная «раздвоенности» Запада.

При таких условиях, считал Киреевский, тайна вселенской истины была открыта только «святой Руси», которой на долю и выпала мировая миссия – поведать народам вечную правду и стать во главе будущего человечества. Запад поэтому получал теперь единственную возможность спастись ценою «подчинения» своей образованности «господствующему духу православно-христианского любомудрия», т. е. путем восприятия русского православного «начала», которое одновременно являлось палладиумом и русской народности и общечеловеческой истины. Исключительность начала, лежащего в основе русского «просвещения», обусловила, согласно философии Киреевского, и совершенное своеобразие судеб русского народа, не знавшего ни завоевания, ни эгоизма личности, ни переворотов, ни замков, ни рыцарства, ни сословий, ни политической и нравственной борьбы, ни формальностей общественных отношений. Вся русская история, «все классы и виды населения» русской земли – по словам Киреевского – всегда были «проникнуты одними духом», вся страна представляла искони «семью маленьких общин», живущую внутреннею «жизнью духа».

И «этот русский быт, созданный по понятиям прежней образованности и проникнутый ими, еще уцелел, – говорит Киреевский, – почти неизменно в низших классах народа» до последних дней. Русская «народность» сохранилась, таким образом, во всей своей святости в «народном» быту. Говоря так, Киреевский имел в виду ту часть образованного русского общества, которая, по его мнению, слепо поклоняясь Западу, оторвалась еще со времен Петра I от быта и верований «простого народа». Подчеркивая зло и опасность подобного «разрыва» интеллигенции с народом, Киреевский однако выражал надежду, что, вырвавшись из-под гнета рассудочных систем европейской философии, русский образованный человек вновь «обратится к чистым источникам древней православной веры своего народа» и в конце концов сольется с ним умом и сердцем, восприняв еще раз живую мудрость «цельного умозрения святых отцов церкви».

Таким образом, в последнем итоге своей философии Киреевский нашел решение мировой проблемы в решении национального русского вопроса. Отождествив «православие» с истинным христианством и объявив, что «наша образованность есть наша церковь», Киреевский, естественно, пришел к тому выводу, что на долю русского народа выпала великая миссия создания общечеловеческой христианской культуры. Но с торжеством «русского начала» должно будет победить и начало «разумности», т. е. отдельные науки должны будут «примкнуть к своему общему центру – философии», а «философия» в свою очередь должна будет «слиться с верою в одно умозрительное единство». Так сочетал Киреевский свою мистическую философию со славянофильскими построениями русского национализма первой половины XIX в.

Литература о И. В. Киреевском

«Полное собрание сочинений Киреевского» под ред. М. Гершензона, т. 1 – 2 (1911 г.)

Д. Писарев, «Русский Дон Кихот» (Сочинения, т. II);

А. Н. Пыпин, «Характеристики литературных мнений 1820 – 1850 гг.»

И. Г. Виноградов, «И. В. Киреевский и начало московского славянофильства» («Вопросы философии и психологии», 1891 г.)

М. Гершензон, «Исторические записки»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *