Переводчик Елена Лалаян

Редактор Мария Суханова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректор Е. Чудинова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Дизайнер обложки Н. Беляева

© Karen Armstrong, 1996, 1997

© Предисловие. Karen Armstrong, 2005

© Архитектурные планы. John Field, 1996

© Карты. Mark Stein Studios, 1996

© Путеводитель для читателя. Random House, Inc., 2005

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2017

Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Моей матери Эйлин Армстронг

Предисловие

Впервые эта книга была опубликована в 1996 г. В ту пору ситуация в Иерусалиме выглядела исключительно тяжелой, и трудно было представить себе возможное урегулирование конфликта между израильтянами и палестинцами. Но стороны хотя бы говорили о мире. Невзирая на трагическую гибель президента Израиля Ицхака Рабина, подписанные в Осло соглашения еще действовали, и, хотя имелись очевидные трудности, а действия религиозных экстремистов с обеих сторон тормозили мирный процесс, он все же продвигался. Прекращение открытой вражды и насилия было выгодно как израильтянам, так и палестинцам – и в политическом, и в социальном, и в экономическом плане. Осенью 2004 г., когда я пишу эти строки, то время вспоминается как безмятежное. Ситуация на Ближнем Востоке достигла такого накала, что угрожает безопасности всего человечества. Наш мир необратимо изменился – но в Иерусалиме, тем не менее, изменилось не очень многое.

В сентябре 2000 г. Ариэль Шарон в сопровождении сотен сподвижников поднялся на Храмовую гору (Харам аш-Шариф). Это был символический акт, задуманный как провокация. Шарон считался вдохновителем создания еврейских поселений в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан, теперь в его действиях прочитывалась угроза захватить Храмовую гору. Тут же последовала вспышка насилия, и началась Вторая интифада, похоронившая мирный процесс. Сегодня достигнутые в Осло договоренности лежат в руинах. Палестинские террористы-смертники обрушили на Израиль серию ужасающих террористических атак, и жертвы с обеих сторон огромны.

11 сентября 2001 г. 19 членов террористической организации «Аль-Каида», возглавляемой исламским экстремистом Усамой бен Ладеном, предприняли атаку на Всемирный торговый центр и Пентагон. Это не могло не сказаться на ситуации в Израиле и Палестине. Отношения между Западом и исламским миром сейчас хуже, чем когда-либо в прошлом, а Иерусалим можно считать кровоточащим сердцем проблемы. Для всех сторон этот город по-прежнему свой в самом глубоком смысле слова.

Евреи видят в Святом городе источник духовного исцеления, феникса, поднявшегося из пепла миллионов их братьев и сестер, сожженных в Освенциме. Постоянно живя под дамокловым мечом новых атак террористов-смертников, израильтяне все больше разуверяются в возможности мирно сосуществовать в Иерусалиме с палестинцами. Мусульмане тоже ощущают себя во враждебном окружении из-за начатой США после 11 сентября «войны с терроризмом». Многие из них видят в утрате мусульманского Иерусалима символ собственного бессилия в современном мире.

Ужесточилась позиция и американских правых христиан. Они, как и прежде, верят, что Армагеддон – последняя битва добра и зла – произойдет за пределами Иерусалима, а евреи должны пребывать на Святой земле, дабы исполнились древние пророчества (хотя Антихрист, согласно этим пророчествам, уничтожит всех евреев, не принявших крещения). Во времена холодной войны Антихристом в глазах христианских фундаменталистов был Советский Союз, а после 11 сентября они уверились, что эта роль должна быть отведена исламу. Их воззрения, несомненно, накладывают свой отпечаток на политику США на Ближнем Востоке.

И все же, как вы увидите, прочитав эту книгу, Иерусалим веками был и по сей день остается городом-символом, который окутан в сознании людей аурой ассоциативных связей и благодаря этой ауре стал священным. Люди нашли в Святом городе своего Бога, и город стал частью их души. Бог всегда ощущался людьми не только как непостижимая высшая сущность, но и как нечто, составляющее основу их бытия. Когда над Иерусалимом нависала опасность, они воспринимали ее как угрозу для себя лично; когда осквернялась святость города, они чувствовали, что растоптана их собственная честь. Сегодня каждый чувствует себя – и действительно находится – в опасности, все постоянно настороже в ожидании очередного террористического акта. В результате Иерусалим стал для своих жителей еще более священным, чем когда бы то ни было в прошлом.

Эта книга повествует о бурной истории Иерусалима и обо всех жестокостях, творившихся во имя этого города. В то же время она показывает, что на протяжении веков евреи, христиане и мусульмане находили способы жить там в мире и согласии. Мирное сосуществование в Святом городе – вовсе не несбыточная мечта. Коль скоро Иерусалим стал символическим средоточием конфликта, который угрожает взорвать наш мир, урегулирование здесь жизненно важно. Решение проблемы Иерусалима потребует огромного искусства и высочайшей преданности делу мира; каждому придется чем-то пожертвовать. Когда-то люди умели мирно уживаться в Иерусалиме, а значит, этому можно научиться снова.

Благодарности

Писательство – занятие, предполагающее уединение, даже подчас одиночество, и все же я должна поблагодарить моих литературных агентов Фелисити Брайан (Felicity Brian), Питера Гинсберга (Peter Ginsberg) и Эндрю Нюрнберга (Andrew Nurnberg), а также моих редакторов Джейн Гарретт (Jane Garrett) и Стюарта Проффитта (Stuart Proffitt) за то, что они поддерживали и воодушевляли меня. Я также признательна Роджеру Боузу (Roger Boase), Клэр Брэдли (Claire Bradley), Джулиэт Брайтмор (Juliet Brightmore), Кэтрин Хоуриган (Katherine Hourigan), Теду Джонсону (Ted Johnson), Антее Лингерман (Anthea Lingerman), Джонатану Магонету (Jonathan Magonet), Тоби Манди (Toby Mundy) и Мелвину Розенталю (Melvin Rosenthal) за их экспертную оценку, терпение, рекомендации и помощь. И, наконец, я искренне благодарна Джоэль Делбурго (Joelle Delbourgo), моему давнему редактору в издательстве Ballantine – она первой подала мне идею написать эту книгу, постоянно подбадривала меня и щедро делилась со мной своим неиссякаемым энтузиазмом.

Введение

В Иерусалиме, более чем в любом другом месте, где мне доводилось бывать, история – одно из измерений современности. Возможно, это свойство присуще любой спорной территории, но оно сразу бросилось мне в глаза, как только я впервые попала в Иерусалим. Это было в 1983 г. Я сама поражалась силе собственной реакции на этот город. Мне было странно бродить по местам, которые с самого раннего детства уже существовали в моем воображении, навеянные рассказами о царе Давиде и Иисусе. Позже меня, юную монахиню, учили начинать утренние благочестивые размышления, мысленно представляя себе библейские сцены, так в моей голове сложились образы Гефсиманского сада, Масличной горы или Виа Долороза. И вот теперь я ходила по своим делам через те самые места, и передо мной открывалась напряженная и далеко не во всем понятная мне жизнь реального Иерусалима. Нельзя было не заметить, что для мусульман и евреев этот город тоже очень важен. Глядя, как трепетно припадают губами к Западной стене евреи-ортодоксы в черных лапсердаках и суровые израильские солдаты, как заполоняют улицы мусульманские семейства в праздничных одеждах, направляющиеся на пятничную молитву на Харам аш-Шариф, я впервые осознала проблему религиозного плюрализма. Эти люди воспринимали символическое значение Иерусалима иначе, чем я. Они, вне всякого сомнения, были глубоко привержены своему священному городу, хотя в моем Иерусалиме их вовсе не было. Но все-таки этот город оставался и моим: я постоянно сопоставляла библейские картины, созданные когда-то моим воображением, с тем, что сама увидела здесь сегодня, на излете ХХ века. Неразрывно связанный с некоторыми из самых знаменательных событий моей жизни, Иерусалим стал неотъемлемой частью меня самой.

Как гражданка Великобритании, я, в отличие от моих новых друзей и коллег – жителей Иерусалима, – не могла заявлять претензий на этот город. Когда же израильтяне и палестинцы приводили мне доводы в подтверждение своих прав на него, я всякий раз поражалась, насколько живо и остро присутствует здесь прошлое. Те и другие могли во всех подробностях, иногда с точностью до минут, изложить перипетии событий, приведших к провозглашению государства Израиль в 1948 г., или описать ход Шестидневной войны 1967 г. И очень часто я замечала, что главный для моих собеседников вопрос – это кто и что сделал первым. Кто первым прибег к насилию – сионисты или арабы? Кто первым оценил потенциал Палестины и занялся развитием страны? Кто первым поселился в Иерусалиме – евреи или палестинцы? Обсуждая тревожное настоящее, и израильтяне, и палестинцы инстинктивно обращались к событиям прошлого, легко переходя от бронзового века в Средневековье и в ХХ столетие. А когда израильтяне и палестинцы с гордостью показывали мне свой Иерусалим, сами памятники старины оказывались втянутыми в конфликт.

В мой самый первый день в Иерусалиме израильские коллеги научили меня распознавать по скошенным кромкам камни, обтесанные во времена царя Ирода. Эти камни попадались мне на каждом шагу, постоянно напоминая, что евреи отстраивали Иерусалим задолго до того, как ислам ступил на историческую сцену. А когда мы встречали в Старом городе строителей, мои израильские коллеги всякий раз заводили разговор о том, в каком пренебрежении и запустении находился город во времена османского господства. Лишь в XIX в. он стал возвращаться к жизни, в основном благодаря еврейскому капиталу; памятники того периода – ветряная мельница, сооруженная на средства сэра Мозеса Монтефиоре, больницы, основанные семейством Ротшильдов. И только благодаря неустанной заботе израильского правительства Иерусалим достиг небывалого прежде расцвета.

Мои друзья-палестинцы показывали мне совсем другой Иерусалим. Они обращали мое внимание на великолепие горы Харам аш-Шариф, на изящные медресе – религиозные школы, построенные вокруг Харама мамлюками, – это ли не свидетельство любви мусульман к Иерусалиму? Они возили меня к комплексу Неби-Муса близ Иерихона, возведенному для защиты Иерусалима от христиан, к расположенным неподалеку выдающимся памятникам времени Омейядов. Однажды, когда мы проезжали через Вифлеем, палестинец, который вез меня, остановил машину возле гробницы Рахили и с большим чувством рассказал, как палестинцы веками благоговейно заботились об этой иудейской святыне, – за что им отплатили черной неблагодарностью.

И везде снова и снова повторялось одно и то же слово – «святой». Даже самые далекие от религии израильтяне и палестинцы твердили, что Иерусалим – Святой город их народа. Палестинцы даже называли его по-арабски аль-Кудс, что значит «святой», но израильтяне презрительно отмахивались от этого словоупотребления. Они говорили, что Иерусалим стал священным сначала для евреев, а для мусульман он никогда не значил столько, сколько Мекка или Медина. Но что означало в этом контексте слово «святой»? Как вообще мог быть священным просто-напросто город, полный грешных людей, занятых отнюдь не благочестивыми делами? Почему святость Иерусалима волновала даже тех евреев, которые считали себя воинствующими атеистами, какие чувства связывали их с Западной стеной? И почему у неверующего араба навернулись на глаза слезы, когда он впервые в жизни оказался у мечети Аль-Акса? Я понимала, чем Иерусалим свят для христиан, – ведь здесь умер и воскрес Иисус, здесь зародилась христианская вера. Но события, связанные с возникновением иудаизма и ислама, произошли далеко от Иерусалима – на Синайском полуострове и в Хиджазе, в Аравии. Почему, например, иудеи почитают святым местом гору Сион в Иерусалиме, а не гору Синай, где Господь даровал Моисею Закон и заключил завет с Израилем? Очевидно, я ошибалась, предполагая, что святость города может быть прямо связана с событиями священной истории, с преданиями о вмешательстве Бога в дела людей. Что же она такое? Чтобы в этом разобраться, я задумала написать книгу, которую вы держите сейчас в руках.

Оказалось, что хотя эпитет «святой» применяется по отношению к Иерусалиму как самоочевидный, на деле его значение довольно сложно. Каждая из трех монотеистических религий выработала свой комплекс связанных с Иерусалимом традиций, причем эти традиции на удивление схожи друг с другом. Кроме того, поклонение святому месту или святому городу – почти универсальный феномен. Ученые-религиоведы считают его одним из самых ранних проявлений религиозности во всех известных культурах. Люди создали так называемую священную географию, которая не имеет ничего общего с научной картой мира, а отражает их духовную жизнь. Реально существующие города, рощи и горы стали символами этой духовности, и их почитание – настолько повсеместное явление, что оно явно должно быть связано с некой нашей глубинной потребностью, не зависящей от того, как мы представляем себе Бога или Сверхъестественное. Иерусалим – по разным причинам – сделался центральным элементом священной географии для иудеев, христиан и мусульман. Поэтому всем им очень трудно взглянуть непредвзято на этот город, неотделимый от них самих и от их представлений о той высшей реальности – иногда именуемой «Бог» или «священное», – которая придает смысл и ценность нашему земному существованию.

На страницах этой книги я буду постоянно обращаться к трем взаимосвязанным понятиям. Первое – это сама идея Бога, или священного. Западной культуре свойственно представление о Боге как об антропоморфной личности, из-за этого вся концепция божественного нередко выглядит непоследовательной и неправдоподобной. А поскольку слово «Бог» оказалось дискредитировано в глазах многих людей из-за наивных и часто ужасающих дел, творившихся от «Его» имени, мне во многих случаях будет проще употреблять термин «священное». Выстраивая картину мира, человек всегда ощущал некую трансцендентность и тайну в основе бытия. Он чувствовал, что эта тайна глубоко связана с ним самим и с миром природных явлений, но в то же время выходит за пределы представимого. Как бы мы ни называли ее – Богом, Брахмой, Нирваной, – она всегда присутствовала в человеческой жизни. Все мы испытываем нечто подобное, независимо от наших теологических представлений, слушая прекрасную музыку или великие стихи, – что-то случается с нашей душой, и она вдруг воспаряет над нами. Нам необходимо это ощущение, и если мы не найдем его в каком-то одном месте – скажем, в стенах церкви или синагоги, – то пустимся в дальнейшие поиски. Священное способно вызывать множество разных переживаний: оно внушало ужас, благоговейный трепет, восторг, умиротворение, повергало в безумие и вдохновляло на подвиг. Именно оно придает смысл нашему существованию и полноту – нашей жизни. Мы воспринимаем его не просто как внешнюю по отношению к нам силу, а чувствуем его частицу в глубине своего существа. Но ощущение священного, как и любой эстетический опыт, следует культивировать, а в нашем современном, чисто светском обществе этой необходимости не всегда придавалось первостепенное значение. Не получая достаточного развития, способность к духовным переживаниям постепенно утрачивается. В более традиционных обществах эта способность играла критически важную роль. В действительности людям часто представлялось, что без чувства божественного вообще не стоит жить.

Отчасти это связано с восприятием мира как источника страданий. Мы становимся жертвами стихийных бедствий, человеческой несправедливости и жестокости, мы смертны и подвержены старению. Религиозный поиск в большинстве случаев начинался именно с осознания несовершенства мира, или, по выражению Будды, «искривленности бытия». Помимо страданий, общих для всей плоти, все мы испытываем личную боль, которая делает, казалось бы, не очень существенные события невыносимо мучительными для нас. Мы чувствуем себя неприкаянными, и такие переживания, как утрата близких, разрыв семейных или дружеских уз и даже потеря любимого человека иногда видятся нам частью изначального вселенского зла. Этот внутренний дискомфорт ощущается как отлучение от чего-то важного – так, будто в нашей жизни чего-то недостает; существование кажется нам раздробленным и неполноценным. Мы чувствуем, что жизнь не должна была быть такой, что мы упустили что-то чрезвычайно важное для своего душевного благополучия, – хотя нам вряд ли удалось бы объяснить наше состояние рационально. Чувство утраты проявляется во множестве форм. Оно прослеживается и в платоновском представлении о половинках душ, разделенных до рождения, и в мифе о потерянном рае, который есть у многих народов. В прошлые века мужчины и женщины, надеясь облегчить свою боль, обращались к религии и находили исцеление в переживании священного. Сегодня на Западе люди иногда прибегают к психоанализу, ища научного истолкования этой изначальной тоски. Психоаналитики связывают ее с памятью о пребывании в утробе матери и болезненным шоком рождения. Но, независимо от способа рассмотрения, осознание оторванности от чего-то важного и жажда духовного исцеления лежат в основе почитания святых мест.

Второе, что нам необходимо рассмотреть, – это понятие мифа. Пытаясь говорить о священном или о боли человеческого бытия, люди не могли передать свой опыт в логических формулировках, но им удавалось это сделать с помощью мифологии. Даже Фрейд и Юнг, первыми наметившие путь для того, что можно назвать научным поиском души, при описании внутренних переживаний человека обращались к античным и библейским мифам; они также создавали новые, собственные мифы. Сегодня значение слова «миф» несколько обесценилось; обычно так называют то, что не является правдой. События могут сбрасываться со счетов только потому, что это «всего лишь» мифы. Это, безусловно, справедливо в отношении споров вокруг Иерусалима. Палестинцы заявляют, что нет абсолютно никаких археологических подтверждений существования Иудейского царства, основанного царем Давидом, и не найдено следов Храма Соломона. Израильское царство не упоминается ни в одном историческом документе того времени – только в Библии, – следовательно, вполне возможно, что оно – не более чем «миф». Не оставаясь в долгу, израильтяне развенчивают – как явно абсурдный – рассказ о вознесении на небеса пророка Мухаммада с горы Харам аш-Шариф, т. е. тот миф, на котором основано почитание мусульманами Иерусалима – аль-Кудса. Но я пришла к убеждению, что поступать так – значит упускать из виду главное. Мифология никогда не претендовала на исторически достоверное описание реально произошедших событий. Она была попыткой выразить внутреннюю значимость событий или привлечь внимание к сущностям, слишком неуловимым для того, чтобы обсуждать их в логически последовательной форме. Мифология была удачно определена как древняя форма психологии: она показывает нам внутренние пределы нашего «я», таинственные и вместе с тем влекущие нас. Мифы «священной географии», таким образом, выражают истины, касающиеся внутренней жизни. Мифы затрагивают таинственные источники людских страданий и желаний, а потому могут высвобождать мощнейшие эмоции. Ни в коем случае нельзя пренебрегать рассказами о Иерусалиме, ссылаясь на то, что они – «всего лишь» мифы: они важны именно потому, что являются мифами.

Проблема Иерусалима взрывоопасна именно потому, что этот город приобрел статус мифа. Участники конфликта с обеих сторон и представители международного сообщества часто призывают к дискуссии о правах и суверенитете, основанной только на рациональных доводах и отделенной от эмоциональных фантазий. Это совершенно естественное пожелание, и было бы прекрасно, если бы его удалось выполнить. Но нельзя надеяться на то, что мы сумеем преодолеть жажду мифов. В прошлом неоднократно предпринимались попытки выкорчевать мифы из религии. Древнееврейские пророки и реформаторы, например, изо всех сил пытались отмежевать свою религию от мифологии местных ханаанских племен, в чем, однако, так и не преуспели. Старые предания и легенды вновь всплыли на поверхность в мистицизме Каббалы, т. е. миф восторжествовал над более рациональными формами религии. В истории Иерусалима, как мы увидим, люди не раз инстинктивно обращались к мифу, когда на них обрушивались столь тяжкие беды, что идеология, апеллирующая к разуму, не могла принести им утешения. Подчас внешние события представлялись людям настолько созвучными их внутренней духовной реальности, что немедленно приобретали статус мифов и рождали мощную волну мифотворчества. Так произошло с открытием Гроба Господня в IV в. н. э. и с оккупацией Иерусалима Израилем в 1967 г. В обоих случаях участники событий искренне верили, что окончательно избавились от пережитков примитивного сознания, но на деле не могли ему противостоять. Катастрофы, обрушившиеся в наш век на еврейский народ и народ Палестины, были чудовищными, поэтому неудивительно, что миф вновь вышел на передний план. Так что, хорошо это или плохо, мы не можем обойти стороной мифологию Иерусалима, если наша задача – пролить свет на истоки устремлений и поступков людей, находящихся под ее воздействием.

Последнее понятие, которое мы обсудим, прежде чем пускаться в путь по историческому прошлому Иерусалима, – это символы. Наше общество ориентировано на научное познание, и мышление в категориях образов и символов не является для нас естественным. Мы более склонны к логическому, рассудочному мышлению, когда восприятие физических явлений происходит без участия воображения; мы стремимся очистить объект от возникших у нас в связи с ним эмоциональных ассоциаций и сосредоточиться на нем самом. Этот рационализм, формирование которого началось, как мы увидим далее, в XVI в., в корне изменил характер религиозного опыта у многих жителей западных стран. Мы сейчас можем сказать, что тот или иной объект – не более чем символ, т. е. нечто принципиально отличное от представляемой им мистической реальности. В древности и в Средневековье все было иначе. Символ рассматривался как часть реальности, на которую он указывал; религиозный символ, таким образом, обладал силой, способной ввести верующего в сакральную сферу. На всем протяжении истории священное никогда не воспринималось непосредственно – за исключением, быть может, редких единичных случаев. Его всегда ощущали в чем-то, отличном от него самого. Так, божественное начало видели в человеке – мужчине или женщине, – который становился воплощением божества, в священном тексте, своде законов, учении. Один из самых ранних и самых распространенных священных символов – место. Люди ощущали присутствие божественного начала в горах, рощах, городах, храмах. Попадая туда, человек словно вступал в иное измерение, существующее отдельно от обыденного мира, но совместимое с ним. Для евреев, христиан и мусульман Иерусалим был именно таким священным символом.

Превращение места в священный символ происходит не само собой. После того, как кто-нибудь тем или иным способом обнаруживал в определенном месте присутствие божественного начала и способность подарить человеку опыт соприкосновения с божеством, начиналось поклонение, и верующие прилагали огромную созидательную энергию для того, чтобы помочь другим испытать тот же священный трепет. Как мы увидим, архитектура храмов, церквей, мечетей несет важную символическую нагрузку, зачастую отображая духовный путь к обретению Бога. Богослужение и обрядность также усиливали чувство нахождения в священном пространстве. В протестантской части западного мира бытует унаследованное от прошлых поколений недоверие к религиозному церемониалу, он кажется людям чем-то дикарским. Однако, вероятно, правильнее было бы воспринимать богослужение как своего рода театрализованное действо, способное породить мощное метафизическое переживание даже у людей, очень далеких от религии. Западная драма происходит из религиозных обрядов – священных празднеств, которые устраивали древние греки, пасхальных торжеств в церквях и соборах средневековой Европы. Были созданы и особые мифы, призванные выразить духовное значение города Иерусалима и различных его святынь.

Один из этих мифов – «вечное возвращение», как назвал его покойный Мирча Элиаде, американский религиовед и культуролог румынского происхождения. Согласно мифологии вечного возвращения, присутствующей, как смог установить Элиаде, практически во всех культурах, у каждого объекта на земле есть свой аналог в божественной сфере. Можно видеть здесь попытку выразить то ощущение, что наша обыденная жизнь неполна и отделена от более полноценного существования в каком-то ином месте. У всех занятий и умений человека тоже есть божественные аналоги: копируя деяния божеств, человек может приобщиться к их божественному существованию. Этот тип поведения, именуемый imitatio dei (подражание божеству), встречается и сегодня. Почему, например, евреи отдыхают в субботу, а христиане едят в церкви хлеб и пьют вино? Сами по себе эти действия лишены смысла, но люди воспроизводят их, веря, что Бог в определенном смысле однажды сделал то же самое. Ритуалы, связанные со святыми местами, – еще один способ подражания богам, символическое вступление в сферу более полноценного и мощного бытия. Миф о вечном возвращении критически важен и для культа священного города, который можно рассматривать как модель небесной обители богов; каждый храм в этой системе координат воспроизводит чертог определенного божества. Скопированный с божественного архетипа со всей возможной точностью, храм мог служить также земной обителью соответствующего бога.

В холодном свете современного рационализма такие мифы кажутся нелепыми. Но эти идеи не были сначала созданы, а затем приложены к определенному «святому» месту, – с их помощью человек пытался объяснить реальный опыт. В религии опыт всегда предшествует теологическому объяснению. Люди сначала ощущали соприкосновение с сакральной сферой в роще или на вершине горы. Иногда настроиться на восприятие священного им помогали эстетические средства – архитектура, музыка, богослужение, – благодаря которым душа воспаряла над обыденностью бытия. Затем они пытались передать этот опыт поэтическим языком мифа или через символы священной географии. Иерусалим оказался одним из таких мест, причем он «сработал» сразу и для иудеев, и для христиан, и для мусульман.

И еще одно необходимое замечание. Религиозная практика во многом родственна занятиям искусством. Искусство и религия равно стремятся постичь некий глубинный смысл нашего несовершенного и трагического мира. Однако, в отличие от искусства, религия обязана нести в себе и этическое измерение. По-видимому, можно было бы определить религию как нравственную эстетику. Нам мало соприкоснуться с божественным или трансцендентным – опыт этого переживания должен быть затем воплощен в нашем поведении по отношению к другим людям. Во всех великих религиях истинным критерием духовности объявляется практическое сочувствие – милосердие. Будда однажды сказал, что человеку, достигшему просветления, следует спуститься с горной вершины на рыночную площадь и сострадать всем живым существам. Таково же духовное значение святых мест. В культе Иерусалима с самых первых дней огромная роль принадлежала благотворительности и социальной справедливости. Не может быть святым город, если он не будет также праведен и милосерден к слабым и обездоленным. Но, увы, об этом нравственном императиве часто забывали. Некоторые из самых страшных жестокостей в Иерусалиме творились именно тогда, когда люди ставили чистоту города и свое желание получить доступ к его великой святости выше справедливости и милосердия.

Все эти подспудные процессы наложили свой отпечаток на долгую и бурную историю Иерусалима. В этой книге я не сделаю попытки установить закон для Иерусалима на будущее – это было бы слишком самонадеянно. Я лишь попробую разобраться, что имели в виду иудеи, христиане и мусульмане, называя город «святым», и выявить некоторые следствия его святости в каждой из трех традиций. Это представляется мне не менее важным, чем решение вопроса о том, кто пришел сюда первым и, таким образом, должен владеть городом, – тем более что о возникновении Иерусалима практически ничего не известно.

Наследие Иерусалима

Иерусалим находится в 50 километрах от Тель-Авива и занимает особое положение между Израилем и Палестиной. Первые стены этого удивительного города были построены в VIII веке до нашей эры. За тысячи лет Иерусалим накопил богатейшую историю. Множество памятников хранят важные для многих верующих события. Еще в XVI веке по приказу султана Сулеймана Великолепного вокруг комплекса мечетей была возведена стена. Собственно, она и отделяет Старый город от других территорий Иерусалима, все наследие которого бережно хранится именно там.

Стена Плача. Источник: catsmob.com

Жители в Иерусалиме разделены на две большие группы. Первая и преобладающая по количеству — иудеи. Вторая — мусульмане и христиане. Паломники все трех конфессий стремятся в этот город, чтобы почувствовать его необычную атмосферу и своими глазами увидеть почитаемые веками святыни.

Значимым местом для иудеев и мусульман считается расположенный на Храмовой горе Купол скалы. По преданию, с того места, на котором построен храм, вознесся на небо пророк Мухаммад. По иудейской традиции, здесь началось сотворение мира, а до мечети там находился Второй Храм, поэтому иудеи также почитают эту гору. Рядом арабы построили еще одну мечеть, которая стала знаменитой святыней ислама— Аль-Акса.

Святыни Иерусалима

Мечеть Куббат ас-Сахра в Иерусалиме. Источник: itsviralhub.com

В христианском квартале Иерусалима расположены главные святыни христианства — Голгофа и Храм Гроба Господня. Паломникам предоставляется возможность пройти полный путь Иисуса Христа: от места, где он был осужден, до места его распятия. Для того, чтобы приблизить себя к библейским событиям, некоторые верующие приобретают специальные для паломничества кресты. Весь путь они проходят вместе с ними. Храм Гроба Господня делит между собой представителей разных церквей. Во избежание конфликтов ключи от храма уже несколько веков хранят две мусульманские семьи.

Церковь Патер Ностер в Иерусалиме. (wp.com)

На склоне Елеонской горы расположена церковь Патер Ностер. По преданиям, как раз там Иисус научил апостолов молитве Отче Наш. Стены монастыря украшены керамическими плитами, на которых виден текст известной христианской молитвы на разных языках. К востоку простирается Масличная гора, а на ней сооружена мечеть вознесения Христа. Внутри храма находится отпечаток ноги Иисуса, где он в последний раз коснулся земли.

Стена Плача — одна из важнейших святынь иудаизма

На юго-востоке старого города расположена большая площадь, а за ней одна из важнейших святынь иудаизма — Стена Плача. Данное сооружение — единственное, что осталось от Второго Храма, который был уничтожен римлянами. На этом месте оплакивали его гибель, отсюда зародилось и название. Однако многие иудеи предпочитают название Западная Стена. По традиции, в трещины стены вкладывают записки с просьбами, а поворачиваться к ней спиной запрещено. Во время ритуала верующие читают писания и целуют камни священной стены. Чтобы усилить концентрацию при молитве, они раскачиваются из стороны в сторону.

Иудеи у стены Плача. Источник: trendymen.ru

Ортодоксальных евреев можно узнать по шляпам и черным костюмам. В их традиции шляпа налагает определенные моральные обязанности и учит ответственности. Что касается женщин, то они всегда должны быть с покрытой головой и скромно одеты. Для них предназначена отдельная часть стены.

Гора Сион соединяет иудаизм, мусульманство и христианство

Территорией, соединяющей иудаизм, мусульманство и христианство, является гора Сион. На ней находится гробница царя Давида, которому оказывают почтения все три религии. Кстати, именно туда шли иудеи, когда не было доступа к Стене Плача. Вдобавок на горе стоит церковь успения Богородицы. Именно там Дева Мария уснула перед тем, как вознестись на небо.

Современный Иерусалим. Источник: israel21c.org

За старым городом простирается современный, в котором явно прослеживаются западные тенденции. И не мудрено, ведь местными архитекторами были взяты за основу крупные американские города. Тем не менее к старым зданиям относятся уважительно. Правда, иногда их разбирают и переносят на новое место.
Несмотря на западное влияние, новая часть города продолжает взывать к истории. Например, в начале 2008 года был открыт Струнный мост. Он напоминает об арфе царя Давида, о которой сказано в Библии. Помогает вспомнить древнюю историю Иерусалима и Храм Книги вместе с внушительным макетом города времен Второго Храма. Важное историческое влияние имеет Яд-ва-Шем — мемориальный комплекс, посвященный жертвам холокоста. В зале имен собраны воспоминания родных и погибших. Здесь записаны имена трех из шести миллионов евреев, погибших во времена войны.
Город не перестает прогрессировать, ускорять свой темп и обновляться. Но среди повседневной суеты всегда находится место и для религии.

Примеры употребления слова голгофа в литературе.

Во-первых, Смэтс — богохульник и еретик, и я не очень-то верю в его галлюцинацию о Голгофе.

Вы сами посмотрите, последние дни Сакко и Ванцетти действительно были страданием и искуплением: истинная современная Голгофа, ведь одновременно казнили трех низкородных.

С дрожью холодного огня, возбуждаемого хилым здоровьем, с душою легкой как свинцовая пушинка, влекомый на голгофу любви без взаимности, он продолжал отправлять Госпоже неподписанные письма, слагал стихи к Лилее, бережно хранил лучшие из них и перечитывал каждодневно.

К тому времени, как доставлено тяжелое оборудование, у Рэнди готов погоризонтный план Голгофы с разрешением около метра.

Отложив рипиду, диакон приподымает святой дискос и Святой Потир — олтарь уже не горница Тайныя Вечери, престол не трапеза: он уже теперь жертвенник, на котором приносится страшная жертва за весь мир — Голгофа, на которой совершилось заколенье Божественной Жертвы.

Источник: библиотека Максима Мошкова

Маршрут

• Иерусалим
• Смотровая площадка на Елеонской горе
• Гора Сион
• Мечеть Наби-Дауд
• Синагога имени Давида
• Старый город
• Синагога Хурва
• Виа Долороса
• Стена плача
• Храм Гроба Господня

Подробнее о достопримечательностях экскурсии Святыни 3-х религий Иерусалима

Иерусалим

Иерусалим — святой город для трех основных мировых религий-иудаизма, христианства и ислама. Удивительный и красочный город, ежегодно собирающий множество паломников и туристов со всех уголков света. В древности картографы центром мира изображали именно Иерусалим.

История Иерусалима начинается еще в далеком четвертом тысячелетии до нашей эры. Здесь проходило немало войн, город принадлежал различным царствам и империям, терпел осады и крушения. Следы человека и поселений были в Иерусалиме за две тысячи лет до нашей эры. Еще во время Ханаанского периода. Именно здесь проходило большинство событий из библейских писаний.

В древности Израиль был отвоеван царем Давидом, который объединил племена в единое государство. Его сын, Соломон, возвел здесь царский дворец и Первый храм. Но после его смерти Иерусалим снова распался. За многие года Иерусалим был завоеван различными царями и королями. Его стены разрушались и переходили от одного королевства к другому.

Панорама города исторической его части и современной, откроется со смотровой площадки на Елеонской горы

Елеонская гора

Елеонская гора (Масличная) — трехглавая гора в Иерусалиме. Другое название — Джебель аз-Зейтун (на арабском), Хар Хазейтим (на Иврите). Гора Елеон видела как приходил сюда молиться еще царь Давид, сюда же бежал он от своего мятежного сына Авессалома. А другой его сын, Соломон, оскорбил священную гору «капищами мерзости», которые с его разрешения были построены его женами-язычницами.

Но с сегодняшней точки зрения если знать, сколько людей из разных конфессий молится на Елеонской горе — кажется, что Соломон опередил свое время, пожелав, чтоб молиться здесь могли все. Бог ведь един, просто чтят Его разными словами и в разных обличьях. И все потом ложатся в одну и ту же землю.

Гора Сион

Гора Сион находится к югу от Старого города Иерусалима. Во времена Спасителя Сион был в пределах городских стен. Гора Сион упоминается в Ветхом Завете как место избранное Богом. Именно здесь, на Сионе, царь Давид, завоевав город Иевус, воздвиг дворец, куда перенес Ковчег Завета. Здесь находится могила царя Давида, который был признан пророком трех религий: иудаизма, христианства и ислама, древняя синагога имени Давида. Мечеть Наби-Дауд.

На Сионской горе прямо над Гробницей Давида находится еще одна святыня: горница Тайной Вечери. Здесь ли происходил последний ужин Христа с учениками, тоже вопрос спорный. Но с крестоносцами, взявшими Иерусалим, спорить было некому, поэтому они соорудили свою церковь там, где считали нужным. В 1335 церковь досталась францисканцам, в XV веке — мусульманам и «переоделась» в мечеть, внутри оставшись совершенно готической.

Старый город — обзорная экскурсия по еврейскому, христианскому и армянскому кварталам Старого города.

Старый город

Старый город Иерусалима в Израиле это совсем небольшой (0,88 км²) район, отделенный от современного города крепостными стенами.

Здесь — настоящая концентрация святынь трех мировых религий.

Для иудеев это Стена Плача и Храмовая гора, на которой стоял когда-то Храм в двух своих ипостасях — и, может быть, когда-нибудь встанет Третий. Но сейчас на ней — святыни арабского мира: Аль-Акса, третья по значению среди мусульманских обязательных мест паломничества, и Куббат-ас-Сахра с ее сияющим куполом.

Для христиан в Старом городе — Храм Гроба Господня, выстроенный на месте казни и погребения Христа, и Виа Долороса — его многотрудная дорога к распятию.

Во всех трех случаях — это не единственные святыни каждой из религий. Здесь — множество других храмов: синагог, церквей и мечетей.

С 1982 г. Старый город внесен ЮНЕСКО в список всемирного наследия, находящегося под угрозой, как спорная территория между Эрец Исраэль и Палестиной.

Крестный Путь Иисуса Христа — Виа Долороса

Виа Долороса — Крестный Путь Иисуса Христа на Гору Голгофу (Дорога Скорби). Изначально название «виа долороса» носил паломнический ритуал — пилигримы с пением псалмов шли по улицам Иерусалима, вспоминая о пути Христа на Голгофу. Лишь к концу XIX в. в одном из руководств для паломников Via Dolorosa появляется уже как четкий маршрут по одноименной улице, воспроизводящий дорогу к месту казни.

Храм Гроба Господня

Самый главный храм для христиан всего мира, место святого паломничества, получения божьей благодати и благословения — Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Уже две тысячи лет палестинская земля, на которой расположен современный Израиль, сохраняет и оберегает места жизни, Крестных страданий, Искупительной жертвы, и Воскресения сына божьего Иисуса Христа.

Стена Плача

Она известна всему миру — Стена Плача в Израиле, даже не имеющий ни малейшего отношения ни к иудаизму, ни к еврейству человек знает, где она находится — в Иерусалиме. И всем известно, что Западная стена Храмовой горы — важнейшая святыня еврейского народа, единственное, что осталось от Второго Храма.

Команда туроператора IsraLand Travel будут рады помочь Вам с выбором дополнительной программы к основной части путешествия по Израилю, и организует ее, учитывая все Ваши пожелания.

Что входит

• Сопровождение квалифицированного лицензионного русскоговорящего гида.
• Переезды по программе в комфортабельном автобусе.
• Услуги профессионального опытного водителя.
• Оплата стоянок автобуса.

Что не входит

• Питание.
• Сувениры.

Полезная информация

Что взять с собой на экскурсию:

• Необходимый запас воды.
• Надеть удобную обувь для пеших и длительных прогулок.
• Вечером может быть прохладно. Не забудьте взять теплую одежду.

Примечательные места на маршруте

• Башня Давида в Иерусалиме
• Белая мечеть
• Великая синагога Иерусалима
• Гефсиманский сад
• Гора Сион
• Град Давида в Иерусалиме
• Дорога Скорби
• Еврейский квартал
• Елеонская гора
• Елеонский Спасо-Вознесенский монастырь в Иерусалиме
• Мечеть Аль-Акса и мечеть Купол Скалы
• Монастырь Марии Магдалины в Гефсиманском саду
• Площадь Муристан в Иерусалиме
• Рынок в Старом городе
• Старый город Иерусалима
• Стена Плача

МИД России выпустил заявление, в котором Западный Иерусалим именуется столицей Израиля. Соответствующий документ размещен на сайте внешнеполитического ведомства.

В тексте отмечается, что Москва обеспокоена отсутствием прогресса в палестино-израильском урегулировании. «Обстановка на местах неуклонно деградирует, — говорится в документе. — Вакуум в ближневосточном мирном процессе создает благоприятную почву для односторонних шагов, которые подрывают перспективы международно признанного решения палестинской проблемы, в соответствии с которым два государства — Израиль и Палестина — будут сосуществовать в мире и безопасности друг с другом и всеми своими соседями».

Далее в тексте еще раз подтверждается приверженность решениям ООН о принципах двухгосударственного урегулирования и говорится, что Москва рассматривает Восточный Иерусалим как столицу будущего палестинского государства. «Одновременно считаем необходимым заявить, что в этом контексте рассматриваем Западный Иерусалим в качестве столицы Государства Израиль», — говорится в документе. Что конкретно имеется в виду под «этим контекстом» — признание Западного Иерусалима столицей в будущем при создании двух государств или что-либо иное, — в тексте не уточняется.

До нынешнего момента Москва, как и большинство других стран мира, официально признавала столицей Израиля город Тель-Авив.

30 июля 1980 года Израиль объявил Иерусалим своей единой и неделимой столицей. Спустя три недели Совет Безопасности ООН принял резолюцию, согласно которой организация не признает права Израиля на Восточный Иерусалим и считает его оккупированным. В связи с этим до выполнения положений данной резолюции все страны — члены ООН должны были вывести свои дипломатические представительства из Иерусалима. Сейчас все посольства находятся в Тель-Авиве. В 1995 году Конгресс США принял решение перенести американскую дипломатическую миссию в Иерусалим, но оно до сих пор так и не было реализовано.