Иисус раввин

1. Кому быть раввином?

«А ты высмотри себе из всего народа людей деятельных, боящихся Всевышнего, людей правдивых, ненавидящих корысть»1, — такой совет дал Моше мидьянин, ставший евреем, Итро. Тут, собственно, перечислены свойства, которые и определяют выбор раввина, но можно ли ограничиться только ими? Я не вижу в этом списке никаких интеллектуальных критериев, а разве может быть хранителем Торы человек неумный или невежественный? И действительно, следуя совету Итро, выбирая себе в помощь раввинов и судей, Моше говорит главам племен так2: «Возьмите себе людей мудрых и разумных, и известных в своих племенах, и поставлю их вам во главу».

Пожалуй, самый исчерпывающий и строгий список свойств, по которым следует выбрать раввина и судью, приводит неподражаемый мастер формулировок, Рамбам3: «У каждого из них должны быть мудрость, скромность, богобоязненность, бескорыстие, правдолюбие, человеколюбие, доброе имя».

Но мудрость мудрости рознь. И Рамбам подчеркивает4, что раввину требуется особая «мудрость Торы». Внимание, речь идет не о знаниях, точнее, не только о знаниях, но и о тонком настрое интеллекта в духе еврейской традиции. И Рамбам добавляет, что если нету этой особой мудрости в кандидате, «пусть он будет хоть само совершенство и будут у него иные достоинства, тот кто ставит его на должность – совершает грех». А комментатор Рамбама добавляет: «Тот же, кто не отмечен мудростью Торы — не достоин. Это не значит, что он злодей, просто у него нет нужных знаний».

Кто измеряет «мудрость Торы» кандидата в раввины? В этом смысле не идеальным, но достаточно достоверным является принятый в Израиле порядок, согласно которому кандидатами в раввины (районов и малых поселений) могут быть только дипломированные раввины со смихой «йорэ-йорэ» (достойный учить), в раввины городов – обладатели дипломов «раввин города» или, по крайней мере, «йорэ-йорэ», а в судьи – обладатель диплома «ядин-ядин» (достойный судить). По словам главы Совета Мудрецов Торы, рава Овадьи Йосефа, это не гарантирует выбор лучшего, но предотвращает выбор недостойного.

2. Раввин без диплома?

Особняком стоит вопрос о наличии смихи5 как входного ценза в профессию. Прежде всего, замечу, что единство термина «смиха» в эпоху Талмуда и в наши дни не должно вводить читателя в заблуждение. История вопроса такова.

«И сделал Моше, как повелел ему Г-сподь, и взял он Иегошуа, и поставил его пред Элъазаром-священнослужителем и пред всей общиной. И возложил он на него свои руки, и дал ему повеление…»6 «А Иегошуа, сын Нуна, исполнился духа мудрости, ибо Моше возложил на него свои руки; и слушали его сыны Израиля…»7 Семьдесят старейшин, управлявшие народом Израиля, получили свои раввинские полномочия так же, как и главный среди равных, Иегошуа . Непрерывная цепь рукоположений от учителя к ученику, от Моше и далее, была знаком преемственности передачи знаний, понимания, лидерства, ответственности.

Со временем ритуал рукоположения был сведен к присвоению достойным звания рабби (мой учитель, точнее, мой господин): «А как присваивали смиху в последующих поколениях? Не возлагали больше руки на голову старца8, но называли его рабби и говорили: вот, ты рукоположен…»9 Во времена великого рабби Иеуды Анаси , было принято решение допускать к любым религиозным и правовым решениям только рукоположенных ученых . Рукоположения в древности сопровождались указанием области галахи, в которой рукоположенный имеет право выносить решения, современные раввины имеют два уровня смихи: «йоре-йоре», «ядин, ядин».

После подавления восстания Бар Кохбы, римский император Адриан железной рукой ликвидировал остатки еврейской независимости, в том числе и власть Синедриона. Рукоположение также было запрещено: «Рукополагающий и рукоположенный да будут казнены, город, в котором это было совершено, да будет разрушен»10. Рабби Иеуда бен Бава был казнен за посвящение нескольких учеников, много крови было пролито при попытках сохранения непрерывности традиции. Мы не знаем точной даты, дня, когда золотая цепь преемственности посвящения оборвалась, но случилось это не позднее пятого века.

Утрата смихи не означала, что духовная и судебная власти стали общедоступными: в эпоху гаонов сам эксиларх выдавал достойным «решут» — лицензию «искать компромисс между истцами, расследовать тяжбы, совершать арбитраж, утверждать юридические документы». Гаоны также назначали учителей и судей, Сохранился документ XII века, выданный рабби Шмуэлем бен Эли: «Мы назначаем его главой суда и академии для принятия решений в денежных и ритуальных вопросах, учить Торе публично «.

В средневековых Франции и Германии появляется «ашкеназская смиха», то есть послания известных раввинов о профессиональной пригодности коллеги-ученика. И на само ее появление, и на форму большое влияние оказали средневековые университеты с их дипломами. Сефарды-современники посмеивались над этими документами, усматривая в них элемент гордыни и влияние христианского окружения. Но и сефарды не остались в стороне от истории смихи. Они-то и разбудили «спящую» тему.

Рамбам в комментарии на Мишну упомянул возможность возобновить оборванную традицию рукоположения и завершил свой текст словами: «И это требует решения». Спустя столетия эти слова отозвались бурей, нешуточный характер которой виден и сквозь сдержанный стиль изложения рабби Яакова Бей-Рава:

«А в году 5298 от сотворения мира пробудил Всевышний дух мудрецов Страны Израиля, почти всех. Не осталось во всей Стране Израиля более одного или двух, ничтожных в своем меньшинстве, по знаниям и числу их учеников, которые усомнились и запутались в словах Рамбама «и это требует решения». И считали они, что тот передумал по поводу смихи, и еще сомневались, что есть у нас полномочия возобновить смиху в наше время. И согласились, и уполномочили возобновить рукоположение меня, малого из тысяч, Яакова Бей-Рава, но за два или три месяца со мной едва не случилось, как с рабби Иегудой бен Бавой: встали два доносчика, да отплатит им Всевышний за их злое дело, и я был вынужден бежать за пределы Страны Израиля. За пределами же Страны нельзя рукополагать. Так могло выйти, что все наши усилия оказались бы напрасными. Успел я рукоположить четырех мудрых старцев11, из бывших там и тогда лучшими. Всевышний знает, все мои намерения были во имя Небес, не искал я власти и величия, но видел, что написал Рамбам в комментарии на Мишну, что люди в Стране Израиля, готовые духовно, все посвятившие Небесам, согласные между собой, могут поставить над собой главу Академии».

Рабби Яаков Бей-Рав собрал совет из двадцати пяти раввинов, которые избрали его своим главой. Он рукоположил рабби Йосефа Каро и рабби Моше ди-Тирани. Йосеф Каро рукоположил рабби Моше Алшейха, а тот – рабби Хаима Виталя.

Однако вся эта революция происходила в Цфате, важном центре учености, священном, но провинциальном городе. А в Иерусалиме рабби Леви ибн Хабиб (Ральбах) собрал оппозицию, которую Бей-Рав презрительно называл малой в знаниях и числе. Ральбах полагал, что в Мишне Тора Рамбам отказался от своего прежнего мнения и не нашел пути возобновления смихи. Ральбах зацепил завуалированной инвективой всю общину цфатских ученых, сложившуюся вокруг рабби Яакова Бей-Рава, намекая на их происхождение из марранов: «Кто я, чтобы спорить с ними, ведь над моей головой не смыкалась «святая» вода». Разногласия ученых быстро вылились в неприглядный скандал с доносами и оговорами.

Впрочем, на этом эпизоде попытки возродить смиху не завершились.

В 1830 рабби Исроэль Шкловер, ученик Виленского гаона, житель Иерусалима, узрел решение проблемы в поисках потерянных в далеких землях десяти колен Израиля, он даже отрядил эмиссара к предполагаемым потомкам Реувена, рассчитывая обнаружить там носителей традиционной смихи. Несчастный посланник умер в пути или был убит в Йемене.

В 1901 году рабби Агарон Мендель Акоэн собрал подписи 500 известных раввинов, поддержавших возобновление смихи по Рамбаму. Он был близок к цели, но увлекся политикой и забросил проект.

Следующая попытка была связана, как ни парадоксально, с СССР. Рав Цви Ковскер, хотите верьте, хотите нет, добрался из Страны Советов до Страны Израиля из-за железного занавеса в 1940 году. Он был одержим идеей возобновить смиху и Синедрион в качестве еврейского правительства. Но у истории были иные планы в те страшные годы.

Еще одна попытка возобновить смиху связана с созданием государства Израиль в 1948 году, Рав Иегуда Лейб Маймон, первый министр Израиля по делам религий, выступил с инициативой возрождения смихи и созыва Синедриона. Его голос буквально утонул в возражениях раввинов и политиков, эту инициативу окончательно похоронил Главный раввин Израиля рав Ицхак Герцог.

13 октября 2004 года группа ортодоксальных раввинов встретилась в Тверии и объявила о восстановлении Синедриона. 700 ортодоксальных раввинов высказали согласие возобновить рукоположение. Первым получил смиху рав Моше Гальберштам, его кандидатуру поддержали рав Овадья Йосеф и рав Йосеф Шалом Эльяшив. Он, в свою очередь, рукоположил рава Дова Леванони, а тот еще нескольких. Заметим, что ни рав Овадья Йосеф, ни рав Йосеф Шалом Эльяшив не пожелали сами получить возобновленную смиху. Синедрион, отчасти виртуальный, сегодня возглавляет рав Адин Эвен-Исраэль (Штейнзальц), который, похоже, относится к этому факту с долей иронии.

На этом можно было бы и завершить историю прерванной смихи. Но что же тогда за документ приносит молодой раввин гордой еврейской маме? Разве это не смиха? С особым изяществом Энциклопедия Иудаика называет этот документ, украшающий стену моего кабинета и кабинетов моих лучших друзей «нео-смихой», а многие раввины называли этот документ «смихой из вежливости», «почетным дипломом». Так или иначе, современная смиха фиксирует мнение учителя или комиссии раввинов о квалификации ученика, прошедшего определенную серию экзаменов на знание Закона.

Мы уже вскользь упомянули этот род документов, говоря об эпохе гаонов. Как его только не называли: «гатарат гораа» – разрешение учить; «игерет решут» – разрешающее письмо; «питка де-даянута» – записка о судействе. Вот пример такого документа IX века: «Мы назначаем имярек сына имярек судьей в городе… и наделяем его полномочиями по осуществлению гражданского права, и контролем над всем, что касается заповедей Торы, запрещенным и разрешенным»12.

Уже к XIII веку смиха выглядела так же, как в наше время. Носитель подобного документа в ашкеназских общинах назывался раввином, а в сефардских – хахамом13 Звания «рав» и «рабби» сефарды сохранили лишь для особо выдающихся своих мудрецов.

Есть тонкое различие между «разрешением на работу» времен гаонов и современной смихой. В первом случае письмо давало не только статус, но и власть над общиной, которая безоговорочно принимала «командированного специалиста». Современному раввину смиха безоговорочного права на должность не дает.

В качестве курьеза, не более, упомяну, что в Великобритании не имеющий смихи глава официальной общины, не может законно титуловаться раввином и называется, без затей, «преподобным» (reverend).

Не должно быть сомнения: раввин без смихи – нонсенс: «Так выясняется, что смиха в наше время сообщает всему народу, что имярек достиг минимального уровня, который дает ему право указывать галаху, и все, что он укажет – с согласия его учителя, который рукоположил его… Во времена, что предшествовали нам, и еще с древности, всякий город выбирал себе главного раввина… Но без смихи запрещено быть раввином или учителем праведности и так повелось с древности»14.

Раввин Яаков Исраэль Финци пишет: «Потому я говорю, что этот раввин имярек не смеет называться раввином, пока не примет прежде смиху раввината и не попрактикуется долгие годы, и наберется мудрости и добронравия, и тогда только, если понравится он мудрецам своего поколения, они рукоположат его. Таково мое мнение и, если согласятся с ним еще два-три мудреца, так тому и быть».

Рав Йехиэль Вайнберг пишет: «И было это неписанным законом, которого придерживались все общины во всех странах, не назначать раввином без того, чтобы в руках его была смиха или разрешение устанавливать галаху. И это соответствует словам мудрецов15: ученик да не преподает и не решает, если не получил разрешение от учителя».

Порой, очень редко, личное имя великого мудреца не требует титула16: мы говорим Шмуэль, а не рав, и не рабби, и не раббан Шмуэль. Считанные единицы в истории нашего народа отказывались от смихи или не спешили ее получать. К примеру, один из крупнейших ученых последних поколений Хафец Хаим не имел никакого диплома, а когда пожелал получить его, принял по телеграфу смиху от рава Хаим-Ойзера Гродзинского без всяких экзаменов. Знаменитый Виленский Гаон не принял смиху до последнего своего дня. Но это только исключения, подтверждающие правило.

Мудрость достойна смихи и тот, кто скромничает или ленится получать ее, должен прочесть слова Рамбама: «И всякий ученик, который не достиг уровня, требуемого для вынесения галахических решений, но выносит их, то он глупец, злодей и наглец. А мудрец, который достиг уровня, требуемого для вынесения галахических решений, но не выносит их , лищает народ Торы и кладет преткновение слепым»17.

3. Нужен ли общине раввин?

Хасидская майса: в нищую деревенскую общину старосты позвали раввина, но люди и слышать о том не хотели. Куда им кормить раввина, если они и себя прокормить не могут. Но раввин приглашен, неудобно гнать его, не выслушав. Поднялся раввин на биму и говорит: «Вы все крестьяне и по-этому поймете мой рассказ. Как-то в курятнике, захудалом и бедном, где куры и яйца уже перестали нести, ожидая своей очереди под нож, появился петух. Бравый такой, задиристый. Хозяин купил его на ярмарке. Куры возмущенно кудахтали вокруг него: нам и самим клевать нечего! И сказал им петух: неразумные вы птицы, не вы мне нужны, а я вам. Теперь жизнь ваша изменится, начнете нести яйца, и корма вам будут давать больше, и ножа перестанете бояться».

Общине не просто полезен и нужен раввин. Община обязана иметь раввина. Из наиболее полных статей на этот счет я бы порекомендовал респонсу рава Менаше Кляйна . Но можно начать и со Средневековья. Рамбам в законах о раскаянии пишет: «И каждая община в народе Израиля должна поставить выдающегося мудреца и старца, богобоязненного с юных лет, и принимать с любовью его порицания общине, и будет он возвращать их к раскаянию. А тот, кто ненавидит порицания, не придет к порицателю, не выслушает его слова, а потому останется в грехах своих, которые кажутся ему добрымми делами».

Рош18 на вопрос общины, кого им следует предпочесть (при крайне ограниченном бюджете), раввина или кантора, ответил: «Несомненно, если он настоящий раввин, великий знаток Торы, сппециалист в решении галахических вопросов – следует нанять раввина. Если же он не таков – лучше нанять кантора». Это решение вошло и в Шулхан Арух. Вдумаемся в ответ Роша: вам нужен раввин, но только если он настоящий раввин. Иначе предпочтителен сладкоголосый чтец молитв. Биур Галаха19 формулирует правило: «И отсюда узрит человек великую обязанность всякого города нанять себе раввина, который укажет путь в заповедях Торы и законах ее, как вести себя, чтобы не были жители подобны слепцам, идущим наощупь во тьме. Даже если это оттесняет приглашение кантора, эта обязанность важнее. Как страшно, что в отдаленном местечке нету раввина и учителя праведности. Это великий грех, даже если есть у них резник, нужен им праведный учитель, который научит их соблюдению субботы, праздников, семейной чистоты и других законов нашей святой Торы, которыми будет человек жив».

4. Чем занимается раввин?

Трудно вписать обязанности раввина в должностную инструкцию, прежде всего, потому что он должен быть лидером, а не поденным рабочим. В то же время, попробуем очертить главные области ответственности и деятельности .

1. Раввин, прежде всего, учитель, тот, кто приносит общине слова Торы, закладывает основы традиционного мировоззрения. Есть в иврите яркое выражение: марбиц Тора, буквально «вдалбливающий Тору». Именно так называли раввина в Средние века и Новое время в странах Ближнего Востока, Турции, на Балканах. В этой сфере раввины руководствуются правилом «вырастить многочисленных учеников «. 100-200 лет назад в общинах Европы практически каждый раввин общины был также главой ешивы. Даже самые яркие и влиятельные раввины, занятые судьбами всего еврейского мира, не были свободны от руководства учебными центрами: Пнэй Йеошуа, Аафлаа, рав Йеонатан Эйбэшюц, Шеагат Арье, Анода би-Йеуда, а еще прежде Раши, рав Гершом, тосафисты и десятки других великих. Столетиями титул «верховный судья и ректор ешивы» был синонимом «господин сего места» — то есть раввин города . Из всего сказанного следует тривиальное, даже резонерское замечание: раввин должен быть знатоком Торы. Менее тривиальное замечание: его знания в Торе, более или менее глубокие не должны иметь существенных лакун.

2. Раввин должен не просто учить Торе, теоретически, но и в любой ситуации указать в ответ на вопрос или по своей инициативе практический путь соблюдения галахи. Для этого у него должно быть достаточно знаний, достаточно скромности, чтобы посоветоваться с другими раввинами, достаточно ассертивности, чтобы вмешаться в жизнь людей и направить их по правильному пути.

3. Раввин беседует с общиной20. Обычно эти беседы приурочены к «темам дня»: субботам, праздникам, свадьбам, бар-мицвам и т. д. Важно, чтобы раввин «сидел среди своего народа «, говорил на его языке, не только номинально-лингвистически, но и стилистически (язык поколения, язык социо-экономической прослойки, язык культуры). Хорошим подспорьем для раввина могут быть многочисленные книги о традиционном ораторском искусстве. Два важных замечания: невозможно, да и вредно лить елей и патоку в уши прихожан, но обличения не должны быть выражением личных фрустраций раввина и не должны вгонять людей в отчаяние и уныние. Иногда не мешает рассмешить свою общину, но не стоит заставлять ее плакать. Тут был прав Федор Михайлович наш Достоевский: «Да весь мир познания не стоит этих слез еврея!»21. И второе, вы не можете знать все, говорите о том, что знаете. Особенно бывает стыдно слушать ораторов, которые успевают пройтись в короткой беседе по всем областям науки и искусства. А ну как в зале будет инженер или врач?

4. Не во все времена и не везде раввин был так одинок в общине, как зачастую в наше время. Сегодня мои коллеги должны принять на себя инициативу и ответственность во всех социальных заботах: о больных, о стариках, о детях, о каждом, даже благополучном и самом далеком от обшины еврее. Раввину приходится ходить по домам, вопреки древней традиции, что даже вельможи идут к раввину сами, он же не посещает их, даже если встреча нужна ему. Здесь место заметить, что современные раввины вполне осознанно и целесообразно часто готовы отказаться от почестей и привилегий, бывших безусловными прежде. Это современно и привлекательно, но следет помнить, что почести, собственно, предназначались не раввину, а Торе, носителем которой он является. Поэтому, ведя себя демократично и по-свойски, раввин не в праве до конца отказываться от высокого социального статуса и знаков почтения к Торе (в его лице) со стороны общины .

5. Раввин в наше время – психолог. А раньше? Раньше просто не было ни психологии, ни психологов, а раввины и раньше лечили души. Многие посмеиваются над этой деятельностью и даже считают ее заимствованием из иных конфессий (в особенности любят пройтись по этой теме раввины восточных общин). Но никто не заменит нас и на этом фронте.

Функции эти – лишь скелет профессии, на который еще нужно нарастить плоть, «кожу и жилы». И в целом, по своей структуре и полю ответственности, профессия раввина оказывается необъятной: «Раввин должен постоянно помнить, что он постоянно находится на грани между тем, чтобы привести многих к заслуге, или, не дай Б-г, многих привести к греху, на границе между высочайшей высотой и глубочайшей бездной. И всё должно касаться самой сущности его души, ибо в этом вся душа его»22.

Это может показаться непосильным, но на вопрос, почему раввина города или страны называют мара деатра23 Старый Ребе ответил: «Потому с Небес даны ему силы, права и обязанности, чтобы был он хозяином и настоящим господином во всех делах его края, и не только в духовных, но и в материальных».

5. Как нанимают раввина?

Существует правило: «Не ставят человека над общиной, не посоветовавшись с ней»24. Назначение раввина, от кого бы оно не исходило, требует согласия общины, то есть, ее большинства. Это кажется очевидным, но что такое община? Кого считать, кто голосует?

Многочисленные респонсы и кодексы устанавливают порядок голосования так: постоянные прихожане синагоги, одинокие мужчины и отцы семейств, должны выслушать мнение рекомендателей кандидата, местных знатоков Торы (в соответствие с уровнем общины) и проголосовать. Простого большинства голосов достаточно, чтобы обратиться к раввину с приглашением возглавить общину. Раввину вручается подписанный всеми членами общины (или простым большинством) документ о принятии авторитета раввина и готовности подчиняться его решениям во всех вопросах галахи и жизни в духе Торы. Кроме этого, с раввином заключается соглашение о размере и о периодичности оплаты и бюджете. Испытательный срок раввину не назначается25. В жизни вообще, и в выборе раввина особенно, рекомендуется заранее семь раз отмерить. Почему, станет ясно из следующей главы.

6. Как его уволить?

Допустим, община, которая выбрала и содержит раввина, разочаровалась в нем. Благотворитель, приведший раввина в общину и заручившийся ее поддержкой, хочет уволить своего протеже. Раввин своим жизненным примером агитирует против Торы. Словом, сложилась ситуация, в которой любого другого наемного работника просто уволили бы. Что делать с раввином?

Во-первых, как ни рекурсивно это звучит, намерившись уволить раввина, обратитесь к раввину. Обязательно другому, желательно более крупному. Иерархии у нас нет, но как-то все же люди умеют меряться раввинами. Итак, все, что написано далее, как и все написанное выше – не рекомендация, а обзор положения. А рекомендацию всегда даст только живой раввин, не книга, не газета и не интернет.

Прежде, чем на стол будут выложены законы, замечу, что особое положение раввина в еврейском праве и этикете не связано ни с его особой святостью, ни с особенностями его личности. Почтение к раввину – проявление почтения к Торе. Неуважение к раввину – оскорбление Торе и Творцу. Не нравится? Другого иудаизма у меня для вас нет.

Итак, опорный текст: дополнение Рема26 к Шулхан Аруху27: «Того, кого считают раввином города, даже если сам он присвоил какую-то власть, нельзя снять с его высокого поста, даже если переехал туда другой, более великий, чем он. И даже сын раввина и его внук всегда предшествуют другим претендентам на его пост, если только замещают отцов своих с трепетом и мудры хотя бы в малой мере. (А в местах, где принято принимать раввина на определенный срок, или принято выбирать, кого пожелают28, это их право.) Но после того, как приняла община раввина, тем более, если это сделано по воле властей29, ни один великий не вправе навязать ему свою власть и сместить его».

Эта цитата дает общую канву. Прежде, чем разобрать вопрос легитимности увольнения раввина более основательно, отмечу, что все сказанное касается настоящего раввина, то есть того, кто «дошел до установления галахи», то есть имеет смиху от авторитетного раввина. В противном случае титул раввина носит характер условности, фигуры вежливости, и неточен в юридическом аспекте. Даже те, кто разрешает за неимением дипломированного кандидата, назначать раввином еврея, не имеющего смихи, в любом случае, если тот не в состоянии ответить на любой вопрос по галахе на уровне кратких галахических руководств или, по другому мнению, на уровне Шулхан Аруха, он может быть смещен.

Итак, из второй части дополнения Рема у нас создалось впечатление, что раввина (настоящего раввина) можно уволить только по окончание срока договора и при наличии такого обычая в общине. Арох Ашулхан пишет , что даже если раввин был принят на свой пост на определенный срок здесь имеет место одностороннее обязательство: раввин в праве покинуть общину по окончании срока, но община не может уволить его никогда. Так же читает Рема и Хатам Софер30, который добавляет, что единственной причиной указания срока в договоре является опасение, что раввин может почувствовать себя рабом общины, поэтому установлена дата, после которой он может уйти без согласия общины. Уволить же его невозможно31.

Здесь читателю самое время взбунтоваться и потребовать объяснений: а что, если раввин недостоин своего статуса? Скажем, вместо кугла из кошерного заведения заказывает пиццу пепперони у Папы Джонса.

Рав Шломо Эйгер отмечает, что и в таком возмутительном случае увольнение возможно только после предупреждения и повторного публичного нарушения. Предупреждение должно исходить не от возмущенных граждан, а от раввинского суда (не обязательно того же города). Здесь мы подбираемся к сути дела: раввин не может быть уволен тем, кто его нанимал: общиной ли, спонсором ли, активистами ли домкома. Раввин безусловно может быть уволен раввинским судом, но по вполне внятной причине и после предупреждения.

Исключительное положение раввина в трудовом кодексе Торы, его пожизненный контракт стоит на трех столбах.

Рамбам пишет32, опираясь на слова Торы33, что царю дано сохранять свой статус без ограничения срока. «А кто такой царь? Раввины – наши цари»34.

Вторая опора вечному договору раввина с общиной – слова Мабита35: если раввин оставляет свой пост в наследство детям и внукам, то самого его, уж тем более, уволить нельзя. Он руководствуется положением гражданского права, что все, что правомочно передается в наследство потомкам, уж тем более не может быть отнято у человека при его жизни.

Третья опора вечного раввинства, слова Риваша36: раввина нельзя уволить, буквально «опустить», потому что действует правило «в святости поднимают, но не опускают»37.

Итак, раввина нельзя уволить, разве что он не раввин или совершенно себя скомпрометировал.

И тут, подводя итог, не могу удержаться от колючей цитаты на тему о том, кто такой настоящий раввин, а кто – имитатор. «И все это сказано о раввине, несущем бремя решения галахических вопросов и преподающем Тору общине, таковы были функции раввина в народе Израиля из поколения в поколение. Но есть и такие раввины, которые только ораторствуют на похоронах, свадьбах и бар-мицвах, иногда в синагоге, в субботу и праздники. Ничем это не похоже на миссию раввина «. Но и таких, «неправильных» раввинов автор этих слов, рав Моше Штернбух, глава раввинского суда Иерусалимской общины запрещает увольнять, разрешая только «сдвинуть» на менее ответственное место.

Иудаизм I века

Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно рассматривать личность Йешуа (Иисуса) в контексте иудаизма I века. Если Вы считаете сложным современный иудаизм, то во времена Второго Храма он принимал настолько разнообразные формы, что, с культурной и любой другой точки зрения, они несопоставимы с сегодняшними его направлениями. Некоторые из течений иудаизма I века упоминаются в Новом Завете и других исторических источниках: это ессеи, зелоты, саддукеи и фарисеи. Согласно Новому Завету, течением, с представителями которого Иисус общался особенно много, были фарисеи.

Фарисеи

Фарисеи были ревнителями устного закона и традиций Израиля. В целом они выглядели как крайнее крыло иудаизма, которое настаивало на доскональном, тщательном и беспрекословном соблюдении и исполнении всех религиозных предписаний. Но многие из фарисеев имели более умеренные взгляды, пытаясь создать посильный путь, которому мог бы следовать весь Израиль. У Иисуса было множество бесед с фарисеями (например Матфея 19:3-9; Марка 12:28-34; Луки 19:39), в которых Он нередко задавал вопросы, бросавшие вызов их мировоззрению. Сами фарисеи признают Его как равного, считая Его раввином (Луки 19:39), а Его голос – достойным их внимания. Талмуд полон описаний дискуссий, которые велись между раввинами и которые подобны тем, что вел Йешуа в Новом Завете. В I веке раввинами назывались только учителя фарисейского направления (хотя известное нам посвящение в раввины на тот момент еще не проводилось). Статус Иисуса среди фарисеев наиболее показательно представлен в Иоанна 3:2, где влиятельный фарисей (Никодим) называет Его раввином:

«Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Иоанна 3:1-2).

Иисус как раввин

Итак, Иисуса считали раввином единственного в то время течения, использовавшего этот термин. Но каким именно Он был раввином? С чем Он соглашался и в чем расходился в религиозных взглядах с другими раввинами?

Свободная воля

Даже и сегодня продолжает обсуждаться вопрос о том, как сочетается суверенная Божья воля и свободная воля человека. На этот счет фарисеи придерживались золотой середины. Рабби Акива, один из самых авторитетных религиозных лидеров ІІ века н.э., сказал: «Все предусмотрено, но дана свобода выбора» (Авот 3:16).

Йешуа тоже придерживался этого мнения, о чем говорит Его заявление: «Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предается» (Луки 22:22).

Фраза «по предназначению», относящаяся к смерти Йешуа, указывает на то, что Бог предопределил это с самого начала. В то же время мы видим: горе человеку (Иуде Искариоту), который предает Мессию. Фарисеи не пытались решить проблему, казалось бы, взаимоисключающих друг друга свободной воли человека и Божьих предначертаний. Вместо этого они ставят их бок о бок в качестве факторов, которые следует учитывать во многих жизненных ситуациях. Иисус делал то же самое.

Воскресение мертвых

Йешуа и фарисеи были в согласии и по поводу воскресения. Саддукеи обвиняли фарисеев в изобретении этой доктрины, утверждая, что она не имеет доказательств в Торе. Фарисеи считали, что воскресение мертвых возможно. Рабби Иаков сказал: «Этот мир подобен прихожей грядущего мира: приготовьте себя в прихожей, чтобы войти в банкетный зал» (Авот 4:16).

Йешуа говорил о воскресении и с саддукеями. Они пытались запутать Его гипотетическим вопросом об овдовевшей женщине, которая вышла замуж за брата своего покойного мужа. Когда они спросили Иисуса, какой из мужей будет ее мужем в грядущем мире, Он ответил:

«Ибо, когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах. А о мертвых, что они воскреснут, разве не читали вы в книге Моисея, как Бог при купине сказал ему: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Итак, вы весьма заблуждаетесь» (Марка 12:25-27).

Суть Торы

В отношении основных учений Торы Иисус и фарисеи также были в согласии. В Талмуде упоминаются слова Гиллеля, ведущего учителя в иудаизме в І веке до н.э.: «То, что ненавистно тебе, товарищу своему не делай. Это вся Тора, все остальное – пояснения к ней» (Шаббат 31а). Или, как сказал Йешуа: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Матфея 7:12).

В Новом Завете есть примечательный разговор между книжником (книжники относились к фарисейскому учению), который произошел сразу после того, как Иисус и саддукеи обсуждали учение о воскресении.

«Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей? Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет. Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! Истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв. Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия» (Марка 12:28-34).

Иисус стоял на тех же позициях, что и величайшие предписания Торы.

Материальное благосостояние

Ни главенствующие фарисеи, ни Иисус не стремились к накоплению материальных благ. Гиллель, возглавлявший Синедрион в 30 г. до н.э. – 10 г. н.э., однажды сказал: «Чем больше плоть, тем больше червей; чем больше вещей, тем больше забот» (Авот 2:7). Фарисеи учили бескорыстию: «Принадлежащее мне – твое, и принадлежащее тебе – твое» (Авот 5:10). Так говорил и Йешуа: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Матфея 6:24). Иисус говорил, что истинная духовность – в служении другим. Он учил Своих учеников жить просто и заботиться о бедных.

Баланс в жизни

Фарисеи могли наслаждаться едой и весельем, но, когда следовало, они приступали к посту и сосредотачивались на своем внутреннем состоянии. Гиллель подытожил этот баланс между отношением к себе и отношением к другим: «Если не я для себя, кто за меня? Но если я только для себя – что я?» (Авот 1:14).

Примерно такое же сочетание поддерживал Йешуа. Он охотно откликался на приглашения фарисеев есть и пить в их доме (Луки 7:36-50), но Он также учил жертвовать собой: «И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Марка 8:34-35).

Женщины

Гиллель, известный своими умеренными взглядами по многим вопросам, однажды сказал: «Умножающий жен – умножает чародейство» (Авот 2:7). В книге Иисуса, сына Сирахова, написано: «От жены начало греха, и чрез нее все мы умираем. Не давай воде выхода, ни злой жене — власти; если она не ходит под рукою твоею, то отсеки ее от плоти твоей».

Йешуа занимал совершенно другую позицию. Евангелие от Луки, в частности, свидетельствует о Его уважительном отношении к женщинам, так как Он проводил значительное время в их присутствии. Иисус подчеркивал значимость женщин. Он спас жизнь женщине, пойманной на прелюбодеянии, и, обратившись к ее обвинителям, сказал бросать в нее камни только в том случае, если сами обвинители не имеют греха (Иоанна 8:7). Женщины были и среди учеников Иисуса (Марка 15:40,41; Луки 8:1-3; 10:38-42; Иоанна 4:7-27).

Простые люди

Между «ам-хаарец» (буквально: «люди земли», простые люди) и фарисеями существовало сильное разделение. Вот одно из утверждений фарисеев: «Фарисей не может есть с ам-хаарец» (Брахот 43b).

Йешуа оспаривал эту позицию. Однажды мытарь Левий (Матфей) стал последователем Йешуа и устроил званый обед. Он пригласил своих бывших «коллег» – сборщиков налогов, которые считались самыми низами общества. Йешуа пришел, потому что это были люди, наиболее в Нем нуждавшиеся. Его сострадание к ним вызвало у некоторых религиозных лидеров осуждающую реплику: «Зачем вы едите и пьете с мытарями и грешниками?» (Луки 5:30).

Главный камень преткновения

«Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих» (Матфея 23:1-5).

Не всё фарисейское учение было обременительным, и в Своем собственном образе жизни Йешуа соблюдал некоторые внебиблейские традиции. Но, заявляя, что фарисеи «дела свои делают с тем, чтобы видели их люди», Иисус говорил, что вместо того, чтобы соблюдать Тору и традиции ради служения Богу, они делали это для того, чтобы служить себе и своему эго.

Иисус критиковал фарисеев за то, что они не были для людей истинными пастырями. Йешуа говорил людям исполнять повеления фарисеев, но по делам их не поступать, потому что некоторые из них возлагают на людей ношу обязанностей, которую не хотят нести сами. Йешуа говорил, что в своей озабоченности человеческими традициями фарисеи потеряли саму суть Торы. Ирония заключается в том, что и по сей день эти традиции и все более строгие запреты создаются для того, чтобы оградить Тору от нарушения евреем, либо еврея от возможности нарушить Тору.

Что случилось с фарисеями?

Когда Иерусалим был разрушен в 70 году н.э., некоторые лидеры фарисеев обратились к своим завоевателям и попросили разрешения жить на севере Израиля. Там они систематизировали устное предание, сведя его в единый кодекс правил и постановлений, что и послужило возникновению талмудического иудаизма. Духовные потомки фарисеев – это нынешние ортодоксальный и консервативный иудаизм (реформистский иудаизм возник как альтернатива традиционному).

Ученики Йешуа назвали Его раввином

Некоторые из учеников Иоанна Крестителя, еврейского пророка, который пришел, «чтобы Он явлен был Израилю» (Иоанна 1:31), стали учениками Иисуса:

«На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом. Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, – что значит: учитель, – где живешь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа» (Иоанна 1:35-39).

В Новом Завете записаны и другие случаи, когда ученики Иисуса называли Его раввином, например: «Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! Ешь» (Иоанна 4:31).

Простые люди называли Его раввином

Когда Иисус выходил из Иерихона, слепой бедняк по имени Вартимей начал кричать и звать Его. «Отвечая ему, Иисус спросил: чего ты хочешь от Меня? Слепой сказал Ему: Учитель! Чтобы мне прозреть» (Марка 10:51).

Или вот другой случай: множество людей пересекли Галилейское море и приплыли в Капернаум, чтобы найти Иисуса. Новый Завет говорит: «И, найдя Его на той стороне моря, сказали Ему: Равви! Когда Ты сюда пришел?» (Иоанна 6:25).

Больше, чем раввин

Да, Иисус-Йешуа был раввином, учителем иудаизма в І веке н.э. На основании Его жизнеописания, если бы Иисус пришел на землю сегодня, где бы Его можно было найти? Конечно, в Иерусалиме, обсуждающего Тору с другими раввинами, выслушивающего людей любого статуса и сословия, у Стены Плача, на улицах и в синагогах.

Но не был ли Он больше, чем раввином?

После смерти и воскресения Иисуса Петр и несколько других Его последователей предстали перед Синедрионом (главным религиозным судом), потому что они не подчинились требованию не говорить евреям об Иисусе. Когда Петр ответил: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29), Синедрион был готов приговорить их к смертной казни. Однако вмешался фарисей Гамалиил. Вот что он сказал:

«Мужи Израильские! Подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деяния 5:35-39).

Синедрион прислушался к совету Гамалиила и отпустил их.

Теперь, спустя 2000 лет, учение Иисуса распространилось не только на все языческие народы, но также всегда была определенная часть евреев, верующих в Него как в Мессию Израиля. В наши дни все больше и больше евреев открыты для того, чтобы воспринимать Иисуса не только как историческую личность, но и как раввина. И даже больше, чем раввина!

Если бы Иисус пришел на землю сегодня, где бы Его можно было найти? Вероятно, в разговорах с евреями – с религиозными и соблюдающими лишь традиции, с атеистами и агностиками, с молодыми и со старшим поколением – на улицах, в синагогах, общинных центрах, Хеседах, в интернете… Он бы учил людей, Он бы выслушивал их, и Он бы задавал им тот же самый вопрос, который когда-то задавал Своим ученикам: «А вы за кого почитаете Меня?» (Матфея 16:15)

Что бы лично Вы ответили Ему на этот вопрос?

Автор – Стефани Санхамель / cis.jewsforjesus.org

РАВВИ́Н (רַב, рав, мн. число רַבָּנִים, раббаним), звание, присваиваемое по получении высшего еврейского религиозного образования, дающего право (см. смиха) возглавлять конгрегацию или общину, преподавать в иешиве и быть членом религиозного суда (см. бет-дин).

Словом рав (буквально `большой`, `великий`, также `господин`) в мишнаитской литературе называют законоучителя (см. Таннаи). В период амораев рав становится званием законоучителей в Вавилонии; в Эрец-Исраэль таким званием служило рабби (присоединение к морфеме рав притяжательного суффикса 1-го лица единственного числа — буквально `мой господин`).

Раввин времен Талмуда был толкователем Библии и Устного Закона (см. также Галаха) и наставником, причем почти всегда он зарабатывал на жизнь какой-либо другой работой. Становление института раввинов происходило в средневековье и было связано с упадком Вавилонского гаоната и эксилархата (см. Гаон, Эксиларх), которые были центральными институтами еврейской диаспоры и производили назначения раввинов в местные общины (мнение самой общины обычно также принималось во внимание); назначенные раввинами ученые получали официальное направление на должность (питка де-даянута) и выполняли функцию местного даяна, хотя на практике их роль в общинах была значительно шире. С конца 10 в. местные общины начали все чаще самостоятельно избирать себе духовного руководителя, получавшего при этом звание раввина (с артиклем — ха-рав), которое указывало на ученость и авторитет, независимый от вавилонских институтов.

Со временем значение местных раввинов возросло, и сложился идеал раввинов как харизматических ученых, единственное иерархическое различие между которыми — их личные интеллектуальные и моральные свойства. От раввинов требовалась не только ученость, но и мудрость судьи, способность руководить общественными делами и духовной жизнью общины и служить моральным образцом для ее членов. В обязанности раввинов не входило отправление функций священнослужителя: раввин не должен был вести синагогальную литургию, благословлять членов конгрегации и т. п. Лишь позднее в обязанности раввинов вошло заключение брака и совершение развода, поскольку для этого, в особенности для развода, необходимо знание религиозного закона и соблюдение судебной процедуры, для чего нужен даян. Религиозный авторитет раввина зиждился на традиции учености в гаонских иешивах и на памяти о смихе, наделявшей мишнаитских раввинов высшим религиозным авторитетом. Это выразилось в обращениях к раввинам с просьбой вынести решение по тому или иному галахическому вопросу (см. Респонсы), хотя прежде такие обращения направлялись исключительно к находившимся в должности гаонам.

С упадком вавилонских центров и ростом еврейских общин в тех странах, где центрального руководства еврейской жизнью никогда не существовало, роль местных раввинов стала значительнее. Сначала раввин не получал денежного вознаграждения: считалось, что Тору не следует преподавать за деньги. Первые неоспоримые свидетельства об оплате деятельности раввинов относятся к 14 в. Ашер бен Иехиэль, раввин в Толедо, получал от общины жалование, называемое тнай (буквально `условие`). Когда Шим‘он бен Цемах Дуран в 1391 г. бежал от еврейских погромов в Испании и прибыл в Алжир, местная община хотела назначить его своим раввином, однако он отказался, ссылаясь на нищету и необходимость зарабатывать на пропитание; местная община предложила платить ему денежное вознаграждение, которое, однако, было не жалованием, а схар баттала (буквально `плата за бездействие`, то есть компенсация за потерю рабочего времени из-за выполнения раввинских обязанностей). Эта формулировка была принята еврейским правом как юридическая основа для выплаты жалования раввину. В новое время раввинское жалование обычно рассматривается как гонорар, оговариваемый в контракте между раввином и общиной.

Местные власти как в мусульманских, так и в христианских странах сразу заметили становление института местных раввинов в начале средневекового периода. Так, в конце 10 в. Аврахам Ибн Дауд пишет, что местный испанский правитель благосклонно отнесся к существованию в его стране еврейского религиозного авторитета, независимого от багдадских гаонов. Должность раб де ла корте в Испании, арраби мор в Португалии, назначения еврейского «хохмайстера» в ряде областей Германии в 13 в. и подобные назначения во Франции свидетельствуют о стремлении местных властей создать централизованную структуру руководства еврейской общиной, что формально упорядочило бы отношение с ним на иерархической основе, а не на местном авторитете и влиянии того или иного раввина в той или иной географической области; к тому же стремились и главы общин.

В 14 в. начинается процесс постепенного превращения должности раввина в своего рода службу. Ашкеназские общины (см. Ашкеназы) стали требовать от кандидатов на должность диплом раввина — удостоверение в получении так называемой смихи; у сефардов квалификация раввина подтверждалась другими способами. Тогда же возникла концепция одного раввина для одного места (мара де-атра, буквально `господин места`, `местный учитель`), его авторитету должны были подчиняться все остальные ученые в этом месте. Распространение этого принципа было весьма длительным процессом. В Польше и Литве в 16–17 вв. должность раввина иногда предполагала руководство иешивами, что и по сей день характерно для общин митнагдим. С небольшими вариациями концепция раввина, сформировавшаяся в средние века, сохраняется в общинах митнагдим, венгерских и немецких ортодоксальных и неоортодоксальных общинах (см. Ортодоксальный иудаизм), на ней основана и религиозная структура в Израиле.

Согласно этой концепции, раввин рассматривается как ученый и наставник, духовный лидер, получающий установленную плату или вознаграждение за выполнение определенных обязанностей; раввин получает ктав раббанут — письменное назначение и письменное согласие принять назначение (обычай восходит к позднему средневековью), этот документ содержит перечисление прав и обязанностей раввина. Такой статус раввина, естественно, порождает централистские тенденции, которые в новое время нашли выражение в институте верховного раввина Объединенного королевства и британских владений и Верховного раввината Эрец-Исраэль, а затем — Государства Израиль.

В больших городах, где численность еврейского населения велика (в первую очередь в США), централистский принцип мара де-атра почти исчез, и раввин в основном служит духовным руководителем синагогальной конгрегации. В общинах хасидов (см. Хасидизм) статус и функции раввина во многом подчинены статусу и функциям цаддика. В реформистском движении (см. Реформизм в иудаизме) отход от Галахи сопровождался изменением положения раввина, который перестал быть судьей и впервые стал в значительной степени священнослужителем, организующим и возглавляющим синагогальную литургию, а также превратился в общественного руководителя синагогальной конгрегации. Консервативный иудаизм, в первую очередь в США, пытается сочетать обе — традиционную и реформистскую — концепции раввината.

В мусульманских странах

О религиозном руководстве восточных еврейских общин в раннее средневековье мало что известно. Гаоны были духовными лидерами общин Вавилонии и Эрец-Исраэль, однако их авторитет простирался далеко за пределы арабского халифата. В Эрец-Исраэль академия (см. Иешива) назначала религиозного главу общины, который назывался хавер (`член академии`). Глава академии давал полномочия хаверу председательствовать в бет-дине своей общины. Выпускники иешив Эрец-Исраэль получали звание членов Великого Синедриона (хавер бе-Санхедрин ха-гдола); в Вавилонии таким же званием был аллуф (буквально `глава`), а в Египте, Северной Африке и Испании — рав. По-видимому, с упадком гаоната и академии в Эрец-Исраэль в 11 в. не осталось религиозного авторитета, обладающего правом давать смиху; таким образом, традиция посвящения в раввины и даяны прервалась.

Маймонид возражал против установления должности профессионального раввина (то есть получающего жалованье), настаивая на том, что преподаватель Торы должен учить бесплатно, добывая средства к существованию иным путем. В Испании даян занимал более высокое положение, чем раввин, однако в сефардских общинах, возникших на востоке после изгнания из Испании, должность даяна стала уступать в престиже должности раввина (хахам, буквально `мудрец`, `ученый`), хотя даян и сохранил право назначать хахама.

Когда испанские и португальские беженцы обосновались на Балканах и в Турции, между ними и ашкеназами возник конфликт по вопросу о смихе. В ответ на утверждение сефардских ученых, что после исчезновения Синедриона никто не обладает правом посвящать в раввины, ашкеназские авторитеты указывали, что принятый у них способ посвящения служит гарантией, что невежды не принимают решений в вопросах Галахи. Спор породил идею возродить смиху в том виде, в каком она существовала в древности. Попытка Я‘акова Берава в 1538 г. осуществить эту идею встретила ожесточенное сопротивление и новые споры, длившиеся столетие.

Духовные руководители сефардских общин в Османской империи, как правило, именовались хахам (см. выше) или марбиц Тора (`учитель Торы`), в Северной Африке — море цедек (`истинный учитель` или `учитель праведности`). Эти и другие звания присваивались не только раввинам конгрегаций, которые почти во всех общинах Ближнего Востока назывались ха-рав ха-колел (буквально `раввин общины`), но и выдающимся ученым. Хахам, или марбиц Тора, был высшим религиозным авторитетом в своей местности; чтобы получить эту должность, он был обязан знать все разделы Галахи. Раввин публично выступал по субботам и в праздники, а часто также контролировал общественные пожертвования и фонды и организовывал выкуп пленных. В небольших общинах он выполнял и должность нотариуса. Он был судьей в делах, касающихся брака, развода и халицы (см. Левиратный брак и халица), а также в денежных тяжбах. Раввин решал вопросы, связанные с религиозным ритуалом, он должен был следить за моральным обликом членов общины. Должность была в высшей степени почетной и щедро оплачивалась.

С конца 15 в. в восточных общинах ощущалась потребность в высшем раввинском авторитете, который взял бы на себя религиозное и административное руководство в сферах, выходивших за пределы полномочий местных хахамов. В конце 15 в. — начале 16 в. среди романиотов эти обязанности выполняли два главных раввина — Моше Капсали (умер в 1498 г.) и Элияху Мизрахи, которые именовались рав ха-колел ха-манхиг (ведущий раввин общины) или ха-рав ха-гадол (буквально `великий раввин`). Эти два раввина назначались властями, им был поручен сбор налогов с еврейской общины; за право иметь такую должность община должна была платить особый налог. После смерти Элияху Мизрахи никто не занял его место, однако в разных городах Турции часто собирались раввинские советы для решения общих насущных проблем. В 1836 г. турецкие власти создали в Стамбуле институт хахам-баши (`глава хахамов`), а затем подобные должности были введены в главных городах провинций империи; местные хахам-баши, включая ришон ле-Цион в Эрец-Исраэль, подчинялись стамбульскому хахам-баши.

В России

Согласно Положению о евреях (1804), за евреями Российской империи сохранялось право выбирать раввинов, однако назначение на эту должность утверждалось губернскими властями. Раввины избирались на три года и получали жалование от общины, однако им запрещалось взимать особую плату за совершение обрядов. Стремясь распространить среди евреев общее образование, власти предупредили, что с 1812 г. раввином сможет быть только тот, кто знает русскую, польскую или немецкую грамоту. Положение о евреях 1835 г. возложило на раввинов обязанность вести метрические книги, причем заключение браков, погребение, обрезание и наречение новорожденных разрешалось проводить только раввину или его помощнику в присутствии самого раввина или с его письменного разрешения; за отправление этих обрядов раввинам разрешалось получать особую плату по договору с общиной.

В 1857 г. вышел закон, предписывавший, чтобы на раввинские должности избирались только выпускники созданных правительством раввинских училищ (см. Раввинские семинарии) или общих учебных заведений. Этот закон вызвал протесты еврейских общин, а когда их все же вынуждали избрать выпускника раввинского училища, общины назначали такому раввину столь скудное жалование, что его не хватало на существование. Постепенно сложилась ситуация, когда в общине действовали два раввина, один — так называемый казенный раввин, другой — духовный раввин, не утверждавшийся властями. Это положение было признано законом, допускавшим избрание «по желанию молитвенного общества» особого «ученого», который бы «объяснял сомнения, к богослужению или обрядам веры относящиеся»; однако этот «ученый» был обязан находиться под наблюдением казенного раввина и подчиняться его административным решениям.

В Государстве Израиль

В Израиле раввинат и раввины выполняют функции, отличные от тех, которые раввины традиционно выполняют в других еврейских общинах мира. О раввинских судах и их юрисдикции в Израиле см. Государство Израиль. Судебная система. В Израиле действуют два верховных раввина (см. Верховный раввинат) — ашкеназский и сефардский, оба — государственные должностные лица; в больших городах также два раввина. Назначение на должность местного раввина утверждается верховными раввинами и Министерством по делам религии. Синагога в Израиле — не конгрегация, состоящая из постоянных членов, а место молитвы и изучения Торы.

Система раввинских должностей образует иерархию, высшая ступень — ашкеназский и сефардский верховные раввины; за ними следуют судьи (даяним) Высшего апелляционного суда, затем — даяним региональных батей-дин, многочисленные раввины (наблюдающие за кашрутом, за миквами и т. п.), региональные раввины, назначаемые местными религиозными советами, и, наконец, раввины синагог.

Глава 10

Иисус — раввин и пророк

В предыдущей главе был выдвинут тезис, что Иисус восставал против Рима, а не против иудаизма; что царство его было от мира сего; что целью его было стать земным царем на троне Давида и Соломона, а не ангелом, восседающим на облаке. И сейчас мы можем вывести одно из следствий этого — что Иисус не думал добровольно идти на смерть, так как идея богочеловека, жертвующего собой, чтобы искупить грехи человечества, чужда еврейской традиции. Подобная идея — часть садомазохистской романтики эллинистических мистериальных культов, неодолимо притягательных для тех, кто считал бремя ответственности невыносимым и мечтал о том, чтобы оно было с них снято какой-либо харизматической небесной фигурой. Для евреев в таком бегстве от морального бремени не было ничего привлекательного; для них моральная ответственность была не тяготой, а привилегией.

Когда Иисус вошел в Иерусалим, чтобы захватить власть, он знал, что рискует жизнью, но не ставил целью расстаться с ней. Он стремился к успеху — к победе над римлянами и к установлению Царства Божия на земле. Он потерпел неудачу и был распят, точно так же, как 100 лет спустя потерпел неудачу и был разодран до смерти железными гребнями рабби Акива. Оба они, Иисус и Акива, были еврейскими героями, чье значение состоит в их жизнях, а не в их смертях. Воспевать орудие пытки — римский крест, возвышать его до религиозного символа и видеть в смерти Иисуса больше смысла, чем в его жизни, — придумано позднейшими мистагогами с их культом смерти.

Это мы можем сказать с уверенностью. Но можем ли мы пойти дальше, исследуя детали жизни Иисуса? Можем ли мы узнать что-либо о его детстве, о стадиях его карьеры, о его практических решениях и стиле лидерства, о его действиях, приведших к тому, что он стал преследуемым беглецом, о специфических особенностях его мятежа? Казалось бы, Евангелия настолько искажены антиеврейскими пристрастиями, что нам придется отказаться от поисков реальной, тем более в деталях, биографии Иисуса. Но, к счастью, перед нами четыре Евангелия, а не одно-единственное. И, сравнивая их и отмечая их непоследовательность, можно выявить много фактов, особенно если принимать в расчет порядок их составления. Зачастую «предательский» и многозначительный факт сохранен в одном из Евангелий, хотя подвергся цензуре в трех других. Если такой инцидент противоречит преобладающей проримской тенденции повествования, можно считать этот инцидент подлинным, так как подобный случай не мог быть добавлен на поздних этапах развития Евангелий и должен представлять собой реликт самых ранних версий.

Научное изучение Нового Завета установило, что самым ранним является Евангелие от Марка; один уже этот факт полезен для выделения реальных контуров жизни Иисуса. Часто мы можем открыть истину, принимая в расчет «спиритуализацию» повествования и переводя его обратно в более земные понятия, подходящие к обстановке и времени. Так, в приветствии Петра можно видеть провозглашение Иисуса царем Иудейским, наследником Давида и Соломона, а вовсе не божеством, подлежащим принесению в жертву.

Все, что мы знаем о детстве Иисуса, это то, что он родился и был воспитан в Галилее и выучился плотницкому ремеслу. Двое из евангелистов, Матфей и Лука, рисуют его родившимся в Вифлееме, уверяя, что его родителям пришлось отправиться туда из Галилеи, чтобы пройти перепись. К сожалению, единственная перепись, имевшая место при жизни Иисуса, проводилась в Иудее, когда Иисусу было десять лет, а жителей Галилеи вообще не касалась, к тому же никого не обязывали проходить перепись вне постоянного местожительства. Вся эта история выдумана для подкрепления притязаний Иисуса на то, что он мессия, ибо согласно пророчеству мессия должен был родиться в Вифлееме подобно его предку Давиду.

Мы можем отбросить как недостоверную историю избиения младенцев Иродом (произведенную от библейской истории Моисея), историю поклонения волхвов (заимствованную из внебиблейской легенды о Моисее), историю непорочного зачатия и волшебного оплодотворения Марии Богом Отцом (это часть позднейшего обожествления Иисуса, и параллелью ей служат бесчисленные мифологические истории рождения героев и полубогов), историю рождения Иисуса в яслях или хлеву (содержится в некоторых апокрифических Евангелиях) и историю поклонения пастухов (подражающую легенде о рождении Митры). Ни одну из этих легенд нельзя найти в самом раннем Евангелии, от Марка. Все это детали, появившиеся в процессе развития догмы о божественном происхождении Иисуса. И все они должны уподобить Иисуса предшествующим героям легенд и мифов. Исторической ценности они не имеют.

Иисус при жизни не считался потомком Давида. В это время лишь очень немногие среди евреев вообще могли проследить свои корни так далеко. Родословные Иисуса, вставленные в два из Евангелий, чтобы показать, что Иисус через своего отца Иосифа был потомком Давида, являются позднейшими добавлениями, выдуманными для поддержки утверждения, что Иисус был мессией. Мало того что эти родословные противоречат друг другу, они полностью противоречат истории непорочного зачатия и девственного рождения.

А что можно сказать об образовании, полученном Иисусом? Не может быть никаких сомнений в том, что он был воспитан фарисеями, ибо это было единственное образование, доступное беднякам, да и весь стиль поучений и проповедей Иисуса несет печать фарисейства (так, он пользуется притчами и приводит фарисейские изречения). Утверждение Иоанна (самого позднего из евангелистов), будто Иисус был человеком необразованным, вероятно, выдумано для того, чтобы подчеркнуть чудесность его мнимых богословских побед над учеными оппонентами из фарисеев, доказать, что вера важнее рассудка, — все это было характерной чертой экстатических сект. Собственные изречения Иисуса доказывают, что он знал Писание в подробностях, а тот факт, что к нему обращались как к «рабби» («учителю»), показывает также, что он был весьма образован. Имелось разветвленное сообщество фарисейских учителей, центр которого находился в Галилее, так что для способного юноши не представляло бы никаких трудностей основательно изучить Писание и традиционное учение вместе с календарной астрономией и другими фарисейскими дисциплинами.

Стало быть, Иисус получил подготовку раввина и был признан таковым; но это не означает, что он перестал быть плотником. Он, вероятно, продолжал плотничать, пока не начал свою деятельность пророка. Фарисеи не одобряли профессионализации религиозной деятельности, и раввины должны были зарабатывать на жизнь обычными ремеслами и занятиями. Такие выдающиеся лидеры, как Гилель и Шамай, никогда не принимали платы за свои услуги в качестве раввинов.

Иисус не только был воспитан фарисеем, но и оставался фарисеем всю свою жизнь. Многие читатели могут быть поражены этой констатацией ввиду мнимой ненависти фарисеев к Иисусу и того, что сам Иисус обличал фарисеев как лицемеров и угнетателей. Но эти отрывки в Евангелиях антиисторичны и появились позднее, в то время, когда писались Евангелия (через 40–80 лет после смерти Иисуса) и когда христианская церковь уже находилась в состоянии вражды с фарисеями.

На самом деле, как мы уже видели, при жизни Иисуса фарисеи не имели причин ненавидеть его; да и сами Евангелия сохранили эпизоды, свидетельствующие о дружбе Иисуса с другими фарисеями. «Антифарисейские» отрывки в Евангелиях являются фальшивкой, причем подделка была произведена несколькими способами. В ряде отрывков слово «фарисеи» явно было подставлено на место слова «саддукеи», стоявшего в первоначальной редакции: в этих эпизодах (например, говорящих об исцелениях по субботам) Иисус защищает типично фарисейскую точку зрения против саддукейской. В некоторых же эпизодах слово «фарисеи» было просто добавлено, с тем абсурдным результатом, что фарисеи поставлены в один ряд с иродианами и представлены вместе с ними плетущими заговор против Иисуса! (Это примерно то же, что объединять голлистов и петеновцев в качестве соратников в борьбе против гитлеровцев в оккупированной Франции.) Что до мнимых обличений фарисеев Иисусом, то это позднейшие вставки, и некоторые из них (особенно Мф., 23) являются отвратительными примерами эллинистического антисемитизма. Сам Иисус пришел бы в ужас, узнай он, что в его уста вкладывали слова о том, что евреи и фарисеи суть главные злодеи истории.

Иисус был типичным фарисейским учителем. Как по стилю, так и по содержанию его религиозные поучения выказывают несомненное родство с фарисейством и в особенности с поучениями великого фарисейского учителя Гилеля. Так, «великое правило» Иисуса почти идентично «великому правилу» Гилеля. Подобно другим фарисеям, Иисус подчеркивал милосердие и любовь Бога и утверждал, что нужно любить своих врагов и прощать раскаивающихся.

Ничто в Евангелиях не доказывает, будто Иисус пытался создать новую религию. Он принимал еврейское Писание как Слово Господне и не делал никаких попыток отменить, к примеру, еврейские законы о пище или о ритуальной нечистоте. Подобно другим фарисейским учителям, он имел свои взгляды на Закон: так, он необычайно строго относился к разводу; возможно, возражал против практики омовения рук перед едой; его изображают склонным грозить грешникам адскими муками (такими угрозами усыпана Нагорная проповедь, однако возможно, что это позднейшая вставка, результат влияния гностического дуализма).

Сохранились некоторые изречения Иисуса, показывающие, что у него не было намерения разрушать или ниспровергать иудаизм. О законе Торы он говорил следующее:

«Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших, и научит так людей, тот малейшим наречется в царстве небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в царстве небесном» (Мф., 5:19).

А вот что говорил он о фарисейских дополнениях и реформах:

«На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте» (Мф., 23:2–3).

Эти изречения полностью расходятся с последующим учением христианской церкви, утверждающей, будто Иисус отменил большую часть законов, содержавшихся в еврейском Писании, и полностью отвергнул фарисейство. Однако даже Евангелия, несмотря на переработку, которой они подверглись, не изображают Иисуса попирающим хотя бы один библейский закон или нападающим на него.

Он не отменил субботу. Он защищал облегчение субботней практики (его изречение «Суббота для человека, а не человек для субботы» было общеизвестной фарисейской поговоркой). Он не отменял законов о пище, которые продолжали соблюдаться его непосредственными учениками в Иерусалимской церкви после его смерти. Он не отменил законов о ритуальной чистоте (после исцеления прокаженного он велел ему: «пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей» (Мк., 1:44)). Единственный закон о нечистоте, который он критиковал, это вышеупомянутый обычай омовения рук, который не является библейским.

Подлинность приводимой в Евангелиях критики Иисусом фарисейства: «устраняя слово Божие преданием вашим» (Мк., 7:13) сомнительна. Это типичная саддукейская жалоба, сделанная на том основании, что фарисеи своими реформами ослабили значение древних законов еврейского Писания. Будь эта жалоба подлинной, она означала бы, что Иисус не одобрял все те реформы, путем которых фарисеи сделали Письменный Закон менее жестким.

Это означало бы, что он выступал за возврат к буквальному толкованию закона «око за око», к испытанию заподозренных в супружеской неверности жен «горькой водой», к публичному выставлению невестой доказательств своей невинности и к другим библейским установлениям, которые фарисеи видоизменили путем своего «предания». Однако из других изречений Иисуса очевидно, что он был весьма далек от осуждения этих фарисейских «добавлений», напротив, активно их защищал (хотя редакторы Евангелий скрывают тот факт, что Иисус защищал фарисейские реформы, и представляют дело так, будто это оригинальные моральные доктрины самого Иисуса).

Мы видели в главе 7, что фарисейство было движением бедняков и угнетенных, в противоположность саддукеям, партии богачей. Такие изречения, как «удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие», характерны для фарисеев, и особенно для их крайнего крыла, зелотов, чьи цели были подобны коммунистическим. Начало Нагорной проповеди «Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное» дышит фарисейством и перекликается со многими отрывками еврейского Писания. Изучение истории и идеологии фарисеев, в противоположность той злобной карикатуре на них, которую мы находим в Евангелиях, неизбежно приводит к выводу, что Иисус был членом этой партии. Некоторые из жестоких споров между Иисусом и фарисеями, о которых говорится в Евангелиях, в первоначальной версии были, по всей вероятности, дружескими дискуссиями. Сравнивая версию беседы Иисуса с «книжником» (Мк., 12) с позднейшими версиями того же эпизода (Мф., 22 и Лк., 10), можно понять сам процесс редактирования Евангелий.

В бытность раввином Иисус занимался в основном учительством, но, когда он стал пророком, жизнь его стала гораздо более политически активной. Но в Евангелиях, какими они дошли до нас, главным делом жизни Иисуса становятся поучения. Это достигается преувеличением их оригинальности, в результате чего Иисус предстает эпохальным новатором, который неизбежно должен был вызвать вражду у еврейских лидеров того времени. Все это было частью стараний скрыть истинную причину казни Иисуса, а именно его оппозицию к Риму.

В этой связи требует комментариев один важный аспект поучений Иисуса, а именно его мнимый пацифизм. Если Иисус действительно был пацифистом, тогда, конечно, он не представлял угрозы для римлян. Однако тогда очень трудно понять некоторые эпизоды, упоминаемые в Евангелиях. Почему он изгонял менял из Храма бичом? Любой меняла, на чьи плечи опускался бич Иисуса, был бы вправе считать Иисуса весьма странным пацифистом. Нужно ли понимать это так, что Иисус был пацифистом только по отношению к римлянам, но не к евреям? Если он так сильно возражал против осквернения Храма еврейскими менялами, почему же он не возражал с той же силой против осквернения Святой земли римскими идолопоклонниками?

Если Иисус был пацифистом, то почему же он сказал: «Не мир пришел я принести, но меч» (Мф., 10:34)? И почему в критический момент своей деятельности, в ночь после Тайной вечери, он роздал мечи своим ученикам? (Этот эпизод сохранился только в одном Евангелии, от Луки.)

Иисус явно не был пацифистом. Его «пацифизм» есть часть вымысла о его безвредности и лояльности к Римской империи. Этой историей христианская церковь надеялась усыпить подозрения римлян в том, что христиане являются подрывной группой.

Матфей вкладывает в уста Иисуса следующие слова:

«А я говорю вам, не противься злому: но кто ударит и правую щеку твою, обрати к нему и другую; и если кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф., 5:40).

Такие слова суть идеальный рецепт для распространения зла. «Не противься злу» — это формула умиротворения. Что мог на деле сказать Иисус, так это «Не говори: «я отплачу за зло»» (как в Притч., 20:22), что означало следующее: «Не мстите по принципу зуб за зуб. Причиненные несправедливости не дают права на месть».

Требование «Не противься злому» есть отрицание всего, что отстаивали евреи. Писание полно персонажей, противившихся злу, — спасителей народа, боровшихся против внешних угнетателей — филистимлян, ассирийцев, греков, а также против дурных еврейских правителей. Для эллинистических мистиков, из-за политического отчаяния и чувства собственного бессилия обращавшихся к внутренней жизни, такое изречение могло служить утешением. Но для евреев с их несокрушимой надеждой на Царство Божие на земле оно было бессмысленно. Только отчаянное положение христианской церкви, в котором она оказалась после 70 г. н. э., могло привести к тому, что это изречение было приписано Иисусу.

Воспитанный в Галилее, центре идеалистического Сопротивления Риму, месте рождения зелотского движения и его лидера Иуды Галилеянина, Иисус не мог не осознавать трагедии утраты еврейской независимости и не страдать от присутствия свирепых и беспощадных идолопоклонников в святых местах народа Божия. Он должен был пылко ожидать приближающегося искупления, ждать спасителя, ниспосланного Богом, чтобы избавить евреев от иноземной оккупации. Его не могла не потрясти попытка Пилата осквернить Святой город. Это было в 26 г. н. э., когда Иисусу исполнилось 30 лет и он уже стал раввином. Его должно было взволновать выступление Иоанна Крестителя с пророческим известием о приближении Царства Божия. А вскоре после этого он почувствовал, что и сам призван к сходной пророческой миссии.

Из Евангелий достаточно ясно, что первое появление Иисуса как общественной фигуры произошло в роли пророка, а вовсе не в роли мессии. Подобно Иоанну Крестителю, он возвещал пришествие Царства Божия и призывал народ поверить «благой вести» и каяться. На протяжении этого периода он обычно изображается пророком (например, Мф., 8:57). Исключением является Евангелие от Иоанна, которое отличается от более ранних Евангелий тем, как в нем поданы личность и биография Иисуса, и которое, как мы увидим, было в большой степени продуктом церковного мифотворчества.

Ясно также, что Иоанн Креститель никогда не подчинялся Иисусу. Напротив, движения Иоанна и Иисуса были сходны по целям и даже в чем-то соперничали. Сцены, описывающие Иоанна признающим превосходство Иисуса («я недостоин нагнуться и развязать повязку на его ногах»), опровергаются другими случаями, сохранившимися в Евангелиях и показывающими, что Иоанн был равен Иисусу. Мы знаем, что движение Иоанна продолжалось после его смерти и что его сторонники лишь постепенно были поглощены христианской церковью. Сцены, в которых Иоанн показан подчиняющимся Иисусу, предназначены как раз для того, чтобы способствовать этому поглощению и ускорить его, и никакой исторической ценности не представляют. Введение в Евангелие от Луки, написанное им как старательное подражание Ветхому Завету или стилизация под него, содержит сюжет, когда не рожденный еще младенец Иоанн подпрыгивает в чреве матери в знак того, что признает превосходство нерожденного младенца Иисуса!

Царство Божие, возвещенное как Иоанном Крестителем, так и Иисусом, было вовсе не «духовным» царством, находившимся в небесах или в некой отдаленной точке времени. Оно было земным царством, расположенным в Палестине ближайшего будущего. Понятие «Царство Божие» присутствовало в боевых лозунгах зелотов и других антиримских групп; оно означало, что Бог станет царствовать на земле (а отнюдь не на небе), и подразумевало возврат к системе теократии, достижимый единственным путем, а именно изгнанием римских оккупационных войск.

Устраняя все намеки на политику из своих рассказов о событиях той эпохи, Евангелия создают ложное впечатление о народных движениях как Иоанна, так и Иисуса. В Евангелиях едва заметны намеки на то, что Иудея находилась в состоянии политического брожения и что бурлящее недовольство римским правлением постоянно прорывалось в виде революционных апокалиптических движений. Напротив, Евангелия рисуют картину упорядоченной провинции Римской империи, давно примирившейся с римским правлением.

Иоанн Креститель тоже был политической фигурой. Он призывал к покаянию, что в сочетании с «благой вестью» о наступлении Царства Божия означало призыв готовиться к свержению римлян. Это значило, что великие дни, предсказанные пророками, приближаются: вскоре иностранные захватчики будут изгнаны и евреи станут суверенным народом, который будут уважать все прочие народы и государства. Покаяние было жизненно важным потому, что наступление великого дня зависело от возвращения избранного народа к Богу. Но еще и потому, что наступление Царства Божия будет сопровождаться великими войнами и потрясениями, в которых погибнут многие евреи и выживут только те, кто очистится покаянием. Именно для того, чтобы подчеркнуть необходимость раскаяния, Иоанн использовал в своей кампании старинный еврейский ритуал омовения — крещение.

Иисус, подобно Иоанну, первоначально был пророческой фигурой, предтечей, готовящим народ к наступлению великих дней, но не пытающимся самому объявить об их наступлении. Когда Иисус вступил на поприще пророка, в жизни его случилась крупная перемена. Вместо того чтобы в качестве раввина заботиться о нуждах местной общины, которой он служит, он стал фигурой общенациональной, чья миссия обращена к еврейскому народу в целом. Это требовало скитальческой жизни; он переходил из города в город и из одной области в другую, собирая в каждом месте толпу и призывая народ, говоря: «Время настало, и Царство Божие близко: покайтесь и поверьте в благую весть».

Он собрал маленькую группу избранных учеников, которые образовали странствующую коммуну. Это древняя модель еврейской пророческой организации, что видно на примере таких пророков, как Илия и Елисей. Иисус не был в то время военным вождем; миссия его состояла в том, чтобы служить провозвестником и «подготовителем пути». Тем не менее он однозначно был политическим вождем. Целью его миссии было не дать народу погрязнуть в подчинении Риму и пробудить надежду на избавление в близком будущем. Поэтому деятельностью своей он занимался, рискуя жизнью; такие пророческие фигуры всегда вызывали вражду у римских и проримских властей и почти всегда гибли от рук палача. Иосиф Флавий, к примеру, ясно говорит, что Иоанн Креститель был казнен по политическим мотивам.

По сохранившимся в Евангелиях рассказам о проповедях Иисуса видно, что в них преобладала апокалиптическая тематика, то есть страстная надежда на скорое наступление Царства Божия. Притча за притчей толкуют об одном и том же — что наступление Царства Божия будет внезапным и что те, кто подготовится к нему, будут спасены, а не подготовившиеся погибнут. Эта проповедь носит срочный и практический характер. Эта проповедь не является доктринерской, она не тщится основать новую религию и не предлагает новые моральные принципы или духовные озарения.

Нужно сказать, что пророческая миссия Иисуса была обращена исключительно к евреям, а не к язычникам. Идея, будто Иисус отверг евреев и передал «обетования Ветхого Завета» другим народам, была позднейшей выдумкой христианской церкви. Иисус неоднократно подчеркивал, что его миссия обращена к «заблудшим овцам дома Израилева», то есть к грешникам среди евреев, которым грозило уничтожение в волнениях, сопровождающих наступление Царства Божия («родовые схватки Мессии»). В одном отрывке, который должен быть подлинным, так как он так сильно противоречит общему направлению позднейшей христианской мысли, Иисус отверг язычников как «псов», которым не подобает бросать «хлеб детей» (Мф., 16:26; Мк., 7:27).

Таким образом, в качестве народного вождя Иисус был пророком и провозвестником избавления. Но вскоре его деятельность вступила в новую и еще более опасную фазу. Он пришел к убеждению, что Мессия и избавитель, чье пришествие он возвещал, это не кто иной, как он сам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком на Litres.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *