Эмилия родилась приблизительно в 305 году в Малой Азии в городе Неокесария (сейчас это турецкий Никсар). Ее родители-христиане были лишены всего имущества и погибли во время гонений императора Лициния. Оставшись сиротой, Эмилия думала со временем принять монашество.

Она была очень красива, и многие мужчины в Неокесарии стали добиваться ее любви, и один, особо настойчивый, даже грозился выкрасть ее из дома. Тогда Эмилия решила найти жениха из христианской среды и получить защиту от «свободы» нравов.

Ее выбор пал на молодого адвоката и учителя риторики Василия, сына известных и уважаемых в Неокесарии христиан Макрины и Василия. Избранник покорил ее своей добротой и благородством — он и профессию адвоката выбрал для того, чтобы защищать несправедливо обиженных. А в лице матери мужа Эмилия обрела сестру по вере и великую наставницу.

Во время гонений императора Диоклетиана Макрина-старшая с мужем (они оба принадлежали к общине епископа Григория Неокесарийского) семь лет скрывались в Понтийских лесах: голодали, жили в шалашах, скитались, но не отреклись от Христа.

«О вере моей какое доказательство может быть яснее того, что воспитан я бабкою, блаженною женою, которая по происхождению ваша? Говорю о пламенной Макрине, от которой изучил я слова блаженнейшего Григория, которые и сама она сохранила, как дар предания, и на нас, еще малютках, напечатлевала, образуя нас догматами благочестия», — напишет о своей бабушке святой Василий Великий.

Эмилия вошла в эту семью, когда в Римской империи воцарился император Константин Великий, узаконивший христианство, и тяжкие испытания были позади.

Свою первую дочь Эмилия тоже назвала Макриной. В ночь перед родами ей приснился необычный сон: будто бы она держала на руках уже родившегося и запеленутого младенца, а к ней подошел старец величественного вида и трижды назвал малышку Феклой. Имя Феклы — подвижницы и ученицы апостола Павла — знали все христиане Малой Азии, оно прозвучало неспроста… Проснувшись, Эмилия с необычайной легкостью родила здоровую девочку.

В 330 году Эмилия родила сына, названного в честь деда и отца Василием. Затем родились Навкратий и дочь Феозва. Третьего сына назвали Григорием — в семье свято чтили память Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского.

Эмилия могла позволить себе любых слуг и учителей, но сама занималась начальным образованием своих детей и определяла для них круг чтения. Вместо общепринятых сюжетов о жестокости или похождениях любвеобильных греческих богов — истории из Священного Писания, псалмы, рассказы о подвигах апостолов. И лишь потом, на окрепший ум, считала возможным понемногу прибавлять к этому что-нибудь из «эллинского».

Семья Василия теперь владела землями в трех провинциях (в Понте, Каппадокии и Малой Армении) и считалась одной из богатых в Неокесарии. Никто из новых родственников Эмилии не посещал театры, скачки и всевозможные праздные зрелища — то, без чего многие римляне не мыслили жизни. И уж тем более в семье не было принято такое обычное по отношению к детям рукоприкладство и телесные наказания. Это тоже была своего рода проповедь для окружающих — все видели плоды хрис­тианского воспитания.

Дети росли свободными и счастливыми, в атмосфере уважения и любви и, достигнув совершеннолетия, сами избирали свой жизненный путь.

Старшая дочь, Макрина, собралась выйти замуж и была уже помолвлена. Но внезапно ее жених заболел и скончался. На все уговоры найти другого избранника девушка отвечала: «Жених мой не умер, он только в отлучке; зачем же изменять ему?»

И родители не стали настаивать — Макрина повторила судьбу святой Феклы, которая тоже в юности отказалась от замужества и посвятила жизнь Богу.

Муж Эмилии, Василий, умер вскоре после рождения самого младшего из сыновей — Петра. Желая поддержать мать, Макрина взяла на себя многие заботы, и Петр (будущий святитель Петр Севастийский) фактически вырос у нее на руках.

По преданию, кроме Макрины и Феозвы, у Эмилии были еще три дочери, но история не сохранила их имен — скорее всего, они вышли замуж и жили в своих семьях. И только Макрина всю жизнь провела рядом с матерью. «Других детей, — говорила Эмилия, — носила я лишь некоторое время, а с Макриною не разлучалась никогда».

Старший из сыновей Эмилии, Василий, рано обнаружил способности к наукам и уехал учиться в Константинополь, а оттуда — в Афины, где изучал богословие, философию, геометрию, риторику, астрономию. Предполагалось, что он, как отец, станет адвокатом.

Но Василий избрал другое. Приняв Крещение, он отправился в пустыни Египта и Палестины, чтобы увидеть жизнь прославленных отцов-пустынников, а после чего устроил в одном из семейных имений свою монашескую общину.

Во время гонений императора Юлиана (Отступника) Василий вернулся в Неокесарию, где был рукоположен во пресвитера и стал служить в одной из городских церквей. Уже тогда братья — Григорий (ему не было еще тридцати) и юный Петр — помогали ему заниматься благотворительностью из семейных средств. Со временем все они станут епископами в разных городах Малой Азии, а их сестра Феозва — диаконисой церкви в Ниссе и верной помощницей Григорию.

К тому времени Эмилия уже не жила в Неокесарии. Покинув богатый дом и отпустив своих рабов, она с Макриной и несколькими верными слугами перебралась в уединенное имение на берегу реки Ирис в Понте. По сути, это был небольшой женский монастырь с построенным в фамильном поместье храмом в честь 40 мучеников Севастийских (они пострадали при Лицинии неподалеку от здешних мест, в городе Севастия).

Близкий друг Василия Великого Григорий Назианзин (Богослов) навестил его мать и сестру в их имении и увидел, что они питаются вместе со слугами, живут в таких же скромных кельях, не носят ни нарядов, ни украшений. Но больше всего его поразили внутренние перемены в этих удивительных женщинах: «Нельзя было уловить на них признака гнева, зависти, подозрения или ненависти. Они отбросили от себя всю светскую суету — желание отличия, известности, блеска. Наслаждение их заключалось в воздержании, слава в безвестности, богатство — в неимуществе, сила — в немощи; все мирское стряхнули они с себя, как пыль», — вспоминал святитель Григорий.

Эмилия умерла 8 мая 375 года в возрасте 73 лет и была похоронена в фамильном склепе возле церкви 40 мучеников. В последние минуты жизни возле нее были старшая из детей, Макрина, и младший Петр. Она до последнего вздоха продолжала молиться за своих детей и всех благословила.

По церковному календарю память Эмилии Каппадокийской отмечают в один день с Василием Великим, старшим из сыновей — 14 января по новому стилю.

Икона, где святая Эмилия изображена в окружении пятерых детей, чем­то похожа на тот «иконостас» из фотографий, что так любят устраивать в деревенских домах простые женщины, тоже чьи-то матери и сестры.

Святитель Григорий Назианский с восторгом написал о святой Эмилии: «Она подарила миру столько и таких светильников, сыновей и дочерей, брачных и безбрачных; она счастлива и плодовита как никто. Три славных священника, одна участница в тайнах священства и прочие — лик небожителей. Изумляюсь, какая это богатая семья Эмилии! Благочестивая кровь Эмилии — собственность Христа; таков корень! Превосходнейшая! Вот награда твоему благочестию: слава сыновей твоих, с которыми у тебя одни желания»…

Газета «Православная вера » № 2 (527)

Еми­лия Кесарийская (Каппадокийская) ро­ди­лась в Ке­са­рии меж­ду 305 и 315 го­да­ми в бо­га­той се­мье, ко­то­рой при­над­ле­жа­ли об­шир­ные вла­де­ния в Ма­лой Азии.

В юно­сти Еми­лия от­ли­ча­лась ред­кой кра­со­той, но, бу­дучи глу­бо­ко ве­ру­ю­щей, го­то­ви­ла се­бя к без­бра­чию. Од­на­ко она ра­но оси­ро­те­ла, отец ее при­нял му­че­ни­че­скую смерть при им­пе­ра­то­ре Ли­ки­нии. В то вре­мя весь­ма ча­сто оди­но­ких де­виц по­хи­ща­ли для на­силь­ствен­но­го за­му­же­ства. Опа­са­ясь это­го, Еми­лия вы­шла за­муж за адво­ка­та Ва­си­лия, впо­след­ствии став­ше­го иере­ем. Ва­си­лий был из­ве­стен как об­ра­зо­ван­ный и бла­го­че­сти­вый че­ло­век.

Свя­ти­тель Гри­го­рий Бо­го­слов пи­шет, что их су­пру­же­ство со­сто­я­ло не столь­ко в плот­ском со­ю­зе, сколь­ко в обо­юд­ном стрем­ле­нии к доб­ро­де­те­ли. Они за­бо­ти­лись о ни­щих, при­ни­ма­ли стран­ни­ков, зна­чи­тель­ную часть сво­е­го иму­ще­ства тра­ти­ли на бла­го­тво­ри­тель­ность. Гос­подь бла­го­сло­вил Еми­лию мно­го­чад­ством, у нее бы­ло 10 де­тей.

Ее по­чи­та­ют как мать, взрас­тив­шую пя­те­рых свя­тых – Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, епи­ско­па Ке­са­рии Кап­па­до­кий­ской, Гри­го­рия, епи­ско­па Нис­ско­го, Пет­ра, епи­ско­па Се­ва­стий­ско­го, пре­по­доб­ную Мак­ри­ну Млад­шую и бла­жен­ную Фе­о­се­вию.

Сын Еми­лии Нав­кра­тий в 22 го­да оста­вил свет­скую ка­рье­ру, уда­лил­ся в пу­сты­ню и 5 лет жил в уеди­не­нии, по­сле че­го спо­до­бил­ся бла­жен­ной кон­чи­ны. Дру­гой сын, Ни­ки­фор, умер в ран­нем воз­расте. Име­на осталь­ных де­тей Еми­лии неиз­вест­ны. Пред­по­ла­га­ют, что неко­то­рые из них впо­след­ствии при­ня­ли мо­на­ше­ство.

По­сле смер­ти от­ца стар­шая дочь Мак­ри­на по­мо­га­ла Еми­лии ве­сти до­маш­нее хо­зяй­ство; ко­гда де­ти вы­рос­ли, она убе­ди­ла мать об­ра­тить­ся к мо­на­ше­ско­му об­ра­зу жиз­ни. Вме­сте они уда­ли­лись в от­да­лен­ное име­ние на бе­ре­гу ре­ки Ирис, в совре­мен­ной Тур­ции, и ос­но­ва­ли там оби­тель. Неко­то­рые и из от­пу­щен­ных ими ра­бынь за­хо­те­ли вме­сте с ни­ми от­речь­ся от ми­ра и пой­ти в мо­на­стырь, и всё у них бы­ло об­щее: од­на ке­ллия, один стол, од­ни одеж­ды; всё нуж­ное для жиз­ни у них бы­ло по­ров­ну; они слу­жи­ли Гос­по­ду еди­но­душ­но, в сми­ре­нии, кро­то­сти и люб­ви, и не бы­ло у них ни гне­ва, ни за­ви­сти, ни нена­ви­сти, ни пре­зре­ния, ни­че­го та­ко­го, что не бы­ло бы угод­но Бо­гу. Од­но по­сто­ян­ное бы­ло у них де­ло – бо­го­мыс­лие и мо­лит­ва, а по­пе­че­ние и тру­ды для нужд те­ла они счи­та­ли неваж­ны­ми по­де­лья­ми, а не са­мым де­лом.

До­жив до пре­клон­ных лет, Еми­лия при­бли­зи­лась к кон­чине. Узнав, что она на­хо­дит­ся на смерт­ном од­ре, к ней в оби­тель при­шел ее млад­ший сын Петр и вме­сте со свя­той Мак­ри­ной стал уха­жи­вать за ма­те­рью во вре­мя ее бо­лез­ни. При са­мом же раз­лу­че­нии с те­лом у по­сте­ли уми­ра­ю­щей с обе­их сто­рон си­де­ли Мак­ри­на и Петр и на­зы­ва­ли по име­нам осталь­ных бра­тьев и се­стер, а она всем, как со­кро­ви­ще, остав­ля­ла свое ма­те­рин­ское бла­го­сло­ве­ние. По­том, по­ло­жив од­ну ру­ку на Мак­ри­ну, а дру­гую на Пет­ра, она ска­за­ла, об­ра­тив­шись к Гос­по­ду:

– Те­бе, Гос­по­ди, от­даю на­ча­ток и де­ся­ти­ну от пло­дов мо­е­го чре­ва: на­ча­ток – эта пер­во­рож­ден­ная дочь, де­ся­ти­на – этот по­след­ний сын! Ты в Вет­хом За­ве­те по­ве­лел при­но­сить Те­бе на­ча­ток и де­ся­ти­ну пло­дов: пусть Те­бе бу­дут они бла­го­при­ят­ной жерт­вой и пусть сни­зой­дет на них Твоя свя­ты­ня!

С эти­ми сло­ва­ми она скон­ча­лась. Ей бы­ло то­гда 73 го­да.