. От издателей – 5_______ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДУХОВНЫМ ОТЦОМ – 9_______О ГЛАВНОМ ДЛЯ ХРИСТИАНИНА. Выбранные места из писем отца Иоанна – 15_______ПИСЬМА ОТДЕЛЬНЫМ АДРЕСАТАМ – 27_______ПИСЬМА РАЗНЫМ ЛИЦАМ, РАСПОЛОЖЕННЫЕ ПО ТЕМАМ – 139
Домостроительство – 141
▪ Бог – 141
▪ Промысл Божий – 144
▪ Воля Божия – 152
▪ Вера, упование на Бога и доверие Богу – 155
▪ Любовь к Богу и ближним – 162
▪ Церковь – 168
▪ Пастырство – 176
▪ Путь к Богу – 186
▪ Жизненный крест каждого – 196
Созидание дома добродетелей – 206
▪ Совесть – 206
▪ Терпение – 207
▪ Дар рассуждения – 216
▪ Смирение – 230
▪ Покаяние – 238
▪ Скорби – 240
▪ Крестоношение – 242
▪ Благодарение – 245
▪ Молитва – 248
▪ ▪ Молитва о даровании Иисусовой молитвы – 253
▪ Чтение духовное – 254
▪ Спасение – 261
▪ Божии люди – 270
Отпадение от Божьего пути – 275
▪ Враг рода человеческого и борьба с ним – 275
▪ Своеволие – 280
▪ Самость – 282
▪ Гордыня – 288
▪ Дерзость – 293
▪ Нарушение заповедей – 298
▪ Бездумность – 301
▪ Теплохладность – 303
▪ Тщеславие – 304
▪ Малодушие и маловерие – 305
▪ Страхования – 307
▪ Совопросничество – 308
▪ Осуждение – 308
▪ Клевета – 311
▪ Целительство – 313
▪ Оккультизм – 314
▪ Прелесть – 318
▪ Грех – 320
▪ Падение – 322
▪ Детоубийство – 327
▪ Смерть души – 331
▪ Суд Божий – 332
▪ Наказание как путь к исправлению – 333
Как устраивать свою жизнь – 340
▪ Богодарованная свобода – 340
▪ Жизнь по заповедям – 343
▪ Как жить – 344
▪ Таинства как пособия Божии к богоугодной жизни – 374
▪ ▪ Таинство крещения – 374
▪ ▪ Таинство исповеди – 380
▪ ▪ Таинство причащения – 383
▪ ▪ Таинство соборования – 387
▪ ▪ Таинство брака – 389
▪ Духовник – 390
Жизнь семейная – 398
▪ Семья и взаимная ответственность – 398
▪ Родительская молитва – 443
▪ Родительское благословение – 432
О болезнях и лечении – 456
▪ Болезнь — следствие грехов, она приводит к покаянию – 456
▪ И врачей создал Бог – 460
▪ Болезнь дается для терпения и спасения – 463
▪ Пьянство – 467
▪ Беснование – 468
Молитвы за умерших без исповеди и причастия перед смертью – 471
▪ Молитвы за без вести пропавших – 471
▪ Молитвы за погибших – 472
▪ Молитва за умерших без покаяния – 473
▪ О сектантах – 476
▪ Где поминать и молиться о некрещеных – 477
▪ О самовольно ушедших из жизни – 479
О монашестве – 484
О священстве – 508
▪ Служение у престола – 508
▪ Православие – 521
▪ О недостойном священстве – 527
Современная смута – 536
Божие и общественное – 558
▪ Человек и общество – 558
▪ Компьютер – 567
▪ Любовь к Родине – 568_______ПИСЬМА ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ – 569_______СЛОВО О ДУХОВНИЧЕСТВЕ – 597
Широкую известность село Давыдово в Ярославской области получило благодаря проводимым тут летом лагерям для особых детей — ментальных инвалидов. Началось всё десять лет назад, когда к настоятелю местного Владимирского храма иерею Владимиру Климзо приехали летом пожить несколько мам из Подольска со своими ребятишками. Постепенно работа с такими необычными детьми стала интересна и важна другим людям. Вместе со своими семьями они переезжали из городов в Давыдово, и здесь, опираясь на свои профессиональные знания и опыт, организовывали мастерские, начинали заниматься сельским хозяйством. К участию во всем этом привлекались в том числе и особые дети. Их так и хочется назвать сельской православной общиной, но отец Владимир считает, что до настоящей общины пока еще далеко.
Фото Алексея Реутского
«Мы строили храм, а храм строил нас»
В Давыдово гитарных дел мастер и будущий священник Владимир Климзо приехал с семьей из Москвы. Друзья отговаривали: «Куда вы едете?! Вся еда в Москве! А дочки? Дикие вырастут!» Местные тоже долго не могли понять «странный» поступок: «Вы из Москвы приехали? И квартира была? Но что вы здесь забыли?»
«У нас на это было порядка десяти ответов, — улыбается отец Владимир, — детям полезно быть на свежем воздухе, тут парное молоко, активный физический труд и т.д.»
На самом деле сельская жизнь была им с женой по душе. А опыт строить срубы, ловить сетью рыбу, топить печку и баню, косить сено и доить корову уже был — за три года до этого они жили в Карельской глубинке, откуда до ближайшего райцентра 80 км.
«В Давыдове мы увидели одичание деревни и развал всех хозяйств. Тут у молодежи были только две русские народные игры. Одна — «катуля», когда сгибаешь проволоку и катишь на ней колесо. Другая — подражание пьяным родителям, когда ребенок трех — пяти лет идет, кривляясь, по дороге с пустыми бутылками, притворяясь пьяным. Это был кошмар русской деревни, которая теперь пытается возродиться, но уже вокруг храма», — говорит отец Владимир. Здесь он планировал зарабатывать на жизнь производством гитар. Даже успел одну сделать, но вышло иначе.
В Давыдове стоял полуразрушенный храм. «В нем деревья толщиной с руку росли, крыша давно провалилась, земли по окна, и на душе от этого было очень тяжело, — вспоминает священник. — И однажды приехавший погостить к нам друг, глядя на эти развалины, предложил: «А может восстановим?” «Ты что, серьезно?” — удивился я. Слишком огромным казался тогда объем этих работ, даже несмотря на весь мой опыт бригадира. Просто Господь постучался в наши сердца». Местные жители поддержали инициативу и не только охотно подписали прошение к правящему архиерею на благословение строительства, но и приходили на субботники.
«Только тогда мы с женой и поняли окончательно, почему и зачем уехали из Москвы, — продолжает священник. — Нам хотелось что-то изменить в своей жизни, и это что-то Господь прояснил. А именно мысль, которую ангел-хранитель старался в уши вложить, а мы всё не слышали. И получилось, что мы строили храм, а храм строил нас. Господь дал сил, людей, и средства». Когда церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери была построена, по благословению духовника Владимир принял священический сан и стал настоятелем храма.
С тех пор прошло ровно десять лет. За это время в Давыдове появился приходской детский сад, куда ходят малыши со всей деревни, начальная школа, социальный приют и ежегодные летние лагеря для особых детей (аутистов, детей с синдромом Дауна, ДЦП и др.). Инициатива социализации таких детей нашла отклик у многих людей, которые ее активно поддерживают в разных формах: материально, информационно, личным трудом, консалтингом, стройматериалами. Более того, из городов стали приезжать и селиться многодетные семьи. А с прошлого года всё это оформилось еще и в Центр социальной помощи инвалидам, семье и детям «Преображение».
«Наша задача — не специальное заведение для особых детей, — поясняет отец Владимир. — Мы хотим, чтобы они жили среди нас и были такими же братьями и сестрами, с которыми мы молимся в храме. Мы сознательно и с радостью берем на себя крест помощи ближнему своему, следуя заповедям Христа».
Не всем община по плечу
Со стороны может показаться, что Давыдово — село как село с храмом в самом центре. Если б только на его окраине не было целого городка прилепившихся друг к другу строительных вагончиков, в которых живут летом особые дети, их мамы и волонтеры. Теперь для них есть и удобное, в том числе и для колясочников, общежитие на 20 семей. Конюшня, ферма с тремя коровами, быком и свиньями. Цех по производству металлоконструкций, питомник по выращиванию саженцев лиственных и хвойных деревьев. В ближайшее время планируется открыть столярное производство. Возле храма — трапезная, где организовано трехразовое питание для воспитанников приюта и всех, кто своим трудом участвует в жизни центра. И всё это дышит, живет и развивается, хотя в Давыдове немноголюдно — вместе с коренными жителями и переселенцами из городов не больше 80 человек, половина из которых дети.
«Получается, вам удалось осуществить мечту многих людей, сбежавших из городов в сельскую глубинку в начале 1990-х, чтобы, создав общину, в труде, молитве и в православной вере воспитывать детей? Не у всех это получилось. А у вас?» — спрашиваю отца Владимира.
Он начинает издалека: «Этот год у нас был очень интересный и творческий. Мы впервые за десять лет постарались проанализировать всё, что делали до этого. Обсуждали, что такое община, читали статьи, книги на эту тему, стараясь понять, что было до нас и что сейчас существует вокруг. Казалось, найдем готовую, прекрасную модель, примерим на себя и заживем. Не тут-то было! Более того, жизнь показала, что мы не являемся общиной. Я понял для себя, что община — это то, что создают не люди, а Господь. Он призывает в общину людей. Но кто тогда мы? Общность православных людей, чья цель кроме совместной молитвы и дел милосердия теперь и создание общины».
В чем же главный принцип сельской православной общины для моего собеседника и его единомышленников? Если в двух словах — постоянной жертвенности и самоотдаче, потому что в селе никаких дел милосердия без этого не получится и никакая община не сложится. В городе проще — приехал на вокзал, покормил бомжей и уехал. А здесь ты живешь постоянно и должен поддерживать всю инфраструктуру. Значит, кроме основной работы на тебе лежит еще и общественная работа. Кто-то с детьми играет в хоккей, футбол, кто-то фольклорный кружок ведет, и каждый отдает себя этой работе целиком и безвозмездно.
«Не все этого хотят, не каждому это нравится, у нас были люди, кто приезжал, жил какое-то время и уезжал. Бывало, и с обидой», — вспоминает священник. Воздушные замки легко разрушаются, когда душа не готова к напряженной духовной, молитвенной жизни.
«Поначалу человек вдохновлен — исповедуется, причащается, читает правило, живет в постоянном духовном напряжении. Господь посылает благодать, и всё хорошо. А когда первый порыв проходит, он начинает «сдуваться” — правило пропускать, вечернюю службу, на Литургию уже к Херувимской приходить. И благодать от человека отходит, — объясняет отец Владимир. — Он теряет духовное видение и перестает понимать, что происходит. С ним уже невозможно сотрудничать, ему нужна помощь, которую он не просит ни у Бога, ни у людей. Он просто говорит: я работал — заплатите мне деньги, я столько здесь пахал. Но разве другие не пахали?»
Проблема в том, что надо постоянно работать над собой, преодолевать свои духовные немощи. Нет готового рецепта счастья. Люди приходят в храм не за счастьем в его обыденном понимании сытости и удовлетворенности в чем-то, но чтобы быть наполненными Христом. Во Христе нет удовлетворенности, а есть радость, и жить в ней и ради нее готов далеко не каждый. Но если ты хочешь это понять и принять, приходится как-то менять свою жизнь и приоритеты в ней.
Община — это любовь, продолжает отец Владимир. Но эту любовь надо еще вырастить в себе, а это непросто. Господь собирает таких, и они, падая, подымаясь, ругаясь, прощая друг друга, идя на исповедь, причащаясь, потихоньку становятся взрослее духовно. В какой-то момент Бог делает так, что у общины появляется будущее, она не распадется уже, что бы ни случилось. Община — это нечто живое, а не что-то закостенелое, не модель. «Меня не будет, а община останется и будет жить и развиваться. Смотри, сколько книжек дореволюционных у меня, — отец Владимир кивает на книжную полку, — где крестьяне мечтали об идеальной общине. Но по сути, что поражает, это всё про экономику, про наделы, про дележ и трудовые союзы, где Бог, конечно, присутствует, но как-то в стороне. Всё это была мечта о колхозе. Ну и домечтались».
«А если к вам придет человек и скажет: я хочу жить и работать с вами, трудиться, молиться, детей в православной вере воспитывать. Но у меня семья, содержать же ее как-то надо, а на что?» — спрашиваю у священника.
«Мы ему скажем: попробуй поживи с нами год-другой, посмотрим, подходим ли мы тебе, а ты — нам. Давай Бога послушаем. Что Он скажет? Ты можешь взяться за бизнес — мы найдем тебе инвестиции, если ты достойный человек и мастер своего дела. Нет проблем. Хочешь, купим тебе породистую скотину, и ты будешь ей заниматься. Ты мастер на все руки? Мы купим тебе хороший станок. Но обязательным условием должно быть, чтобы в этот трудовой процесс были включены особые члены общины. В производственной цепочке для них должно быть свое посильное звено. А если ты просто рабочий и что-то умеешь, прожив всю жизнь в городе, увы, скорей всего, под тебя тут нет специально заточенных мест. Тогда найди дело по душе из того, что тут востребовано. Мы открыты для всех, но решение — будешь ты жить здесь или нет — принимается всеми сообща», — говорит отец Владимир. Человек должен определиться с приоритетами, действительно ли он хочет жить в православной общине и воспитывать в этой среде детей. Потому что городские представления о православной среде в селе не всегда совпадают с реальностью.
«Наша община только один из путей спасения во Христе. Бог смотрит в сердце человеку и знает, что ему нужно. Если человек устойчив в своем сердечном горении и желаниях, Бог это слышит и, как любящий отец, дает человеку возможность реализовать себя во Христе», — делится наблюдениями священник.
Покинувшие города
Все, кто приезжает в Давыдово и хочет вступить в общину, стремится к тому, чтобы в основе его жизни здесь лежала Божественная литургия и молитва, а всё остальное этому подчинялось. Взаимовыручка и поддержка, дружелюбные отношения и внимание друг к другу — это лишь естественное следствие. Распорядок дня не регламентирован, как в городе: работа, выходные, отпуск. Иногда день начинается на заре и на вечерней заре заканчивается. Выходные есть не всегда, но зато есть православные праздники, музыкальные номера и угощение, которые готовит каждая семья.
«Мы стремимся создать такую среду, где найдется место для творчества каждому. И если ты не придешь, то праздник уже не будет таким, каким мог бы получиться с тобой», — говорит многодетная мама и педагог Яна Антонова. Для нее жизнь в деревне — это постоянное творчество и такая степень внутренней и внешней свободы, о которой городской житель может только мечтать. К слову, Яна совместно с Олесей Гладковой, профессиональным этномузыкологом, руководит давыдовским фольклорно-этнографическим ансамблем «Улейма». Им удалось собрать самую полную в стране фонотеку народных песен Ярославской области. Коллектив «Улеймы» с успехом исполняет их в многочисленных поездках. В нем поют все от мала до велика, поэтому с церковным хором, как и с алтарниками, у отца Владимира нет проблем. Так что Давыдово — это еще и центр фольклора.
Александр Бурбаев, в прошлом менеджер крупной российской компании, а сегодня помощник по хозяйству отца Владимира, узнал о Давыдове, когда пришел в храм. Он убежден, что здесь можно осуществить идеал той жизни, которой он желал бы для своей семьи: «Рано или поздно у каждого человека возникает вопрос — для чего ты живешь? Что главное для тебя, а что второстепенное? Что полезно, а что — нет, с точки зрения спасения своей души? Большую часть времени я посвящал работе, мотался по командировкам, а потом вдруг увидел: дети-то выросли без меня. И подумал, а можно жить так, чтобы и Богу служить, и семью свою видеть каждый день, и делать одновременно что-то полезное и важное для других? Познакомившись с батюшкой, мы с сыном несколько раз приезжали в лагерь помогать. И я понял, что всё это возможно осуществить здесь». Александр говорит, что город делает из детей потребителей, а в деревне у ребенка естественно формируется много полезных навыков, необходимых для жизни в целом. «Мы живем в той среде, которую создаем сами. Тут нет чужих детей — моему ребенку, например, любой член общины может сделать замечание, если он неправ», — говорит он. И, возвращаясь к теме занятости, добавляет: «Организовать бизнес тут несложно, лишь бы нашелся человек, который взялся бы за это дело. Главное только, чтобы на первом месте у него был Бог, а не козы или пчелы. И служение ближнему, а кем ты служишь — неважно. Господь поставил тебя на это место, потому что у тебя есть опыт».
Для многодетной мамы Анны Замбржицкой, которая живет в Давыдове уже семь лет, главное — воспитание детей и богослужебная жизнь. Она, как и большинство прихожан, учится относиться к храму как к своему. «Не принесешь цветов, храм не будет украшен, не уберешься — будет грязно», — говорит она. В Москве ей каждый раз, идя на службу, приходилось решать проблему, как добраться до храма с тремя детьми. «На Литургию мы успевали только к Херувимской, храм был далеко, времени на личное общение с прихожанами и участие в приходской жизни храма уже не оставалось. А здесь совсем другое дело», — улыбается Анна. Если есть необходимость, можно договориться с такой же многодетной мамой или отвести малышей в детский сад. И не нужно беспокоиться за тех, кто постарше, когда они гуляют на улице — в деревне все друг друга знают. Анна окончила Тимирязевскую академию вместе с мужем Александром, работавшим в городе системным администратором, они выращивают саженцы клена, липы, рябины, ясеня и хвойных пород для городского озеленения. Когда жена предложила переехать в деревню, он быстро согласился: «Деревенский уклад мне больше по душе, я не испытываю такого нервного напряжения, как в городе. Не нужно подстраиваться под действительность, занимаясь тем, к чему не лежит душа». В деревне он обучает давыдовских детей хоккею и футболу. Его детская хоккейная команда тренируется зимой на льду пруда. Он не согласен, что город дает больше для дополнительного образования детей, чем Давыдово. Основное образование дети получают в известной Ивановской школе (об этом см.: ЖМП. 2013. № 7) Борисоглебского района (директор Владимир Мартышин), где воспитание так же важно, как и образование.
Особые дети
Отец Владимир постоянно подчеркивает, что экономическая сторона жизни в давыдовской общине важна ровно настолько, насколько это способствует главному делу — молитве и добрым делам, на которые призывает Господь. И, конечно, основное из них — работа с особыми детьми. «Мы никого не исцеляем, мы не врачи и не считаем их больными. Мы только помогаем такому человеку в желании научиться жить в обществе и обслуживать самого себя. И еще мы их воцерковляем», — говорит священник.
Наталья приехала в детский лагерь в Давыдово этим летом вместе с сыном Никитой и, когда обе смены закончились, осталась пожить еще. Никите десять лет, он особый ребенок (аутист). Несмотря на то, что в Москве с Никитой занимались в специализированном центре, никак не удавалось научить мальчика правильно строить отношения с близкими. В какой-то момент Наталья поняла, что бабушке, которая сидела с внуком, не справиться. Тогда от врача ее сына она узнала о Давыдове и решила поехать. Тут Никита изменился. Он не только окреп физически, подрос, но и стал более общительным и спокойным, улучшилось его взаимопонимание с мамой. Тьютер (специалист, сопровождающий в процессе индивидуального обучения) научил его простым молитвам, соблюдению распорядка дня, завязывать шнурки, благодарить и т.д. «Он охотно ходит в храм и может два часа сидеть на ступеньке клироса, открыв рот, слушая песнопения, — говорит Наталья, — ему очень нравится там, хотя аутисты обычно избегают скопления людей. К Чаше он подходит теперь совершенно спокойно, а раньше мог дернуться, рукой махнуть». Она чувствует себя здесь очень комфортно, даже если Никита вдруг начинает кричать в храме, все относятся с пониманием и стараются помочь, если это требуется, не боятся отпускать детей играть с Никитой. «Я и сама изменилась, — улыбается Наталья, — я ведь не была воцерковлена до этой поездки. Здесь учусь терпению. И, несмотря ни на что, чувствую себя счастливой, у меня появилась надежда на Бога, что Он поможет стать сыну более самостоятельным в жизни».
Работа священника с мамами — важная часть общего труда по социализации особых детей.
Как найти для них слова утешения, как помочь избавиться от давящего горя и мыслей о безрадостной перспективе? Разговаривая с ними, отец Владимир переводит проблему в духовную плоскость: «Я говорю им обычно, кем бы вы хотели видеть вашего ребенка: инженером, менеджером? А в Бога вы верите? Вы спросили, что Он хочет для ваших детей? Что лучше — быть в грехах по самые уши или аутистом родиться и помогать другим людям своим существованием рядом с ними? Ведь в загробную жизнь не возьмешь ни образование, ни всё «непосильным трудом нажитое”. А что возьмешь? Духовные достижения, другого же не будет там ничего».
Люди смотрят на инвалида и думают: бедный, несчастный ребенок, как ему не повезло. Это чувство называется жалостливость. Это не любовь, когда ты можешь как-то действенно ему помочь, а теоретическая примерка на себя состояния этих детей.
«А он-то себя хорошо чувствует, чего его жалеть? Он сейчас побежит, прыгнет в лужу — ему классно, а тебе плохо. Смотришь, как он лежит в луже: «Господи, помилуй, какой бедный ребенок!” Это ты бедный — в лужу лечь не можешь, а он может. Чего плохого в этом? Ах, он не сможет найти хорошую престижную работу, как я нашел, никогда не станет таким, как я, умным. А почему ты решил, что ты умный? Страшный суд покажет, какой ты — умный или неумный», — смеется священник. И рассказывает одну из типичных историй из личной практики: «Приехала к нам недавно мама, которую 16-летний, очень подвижный, с агрессивным поведением сын-аутист довел до тяжелого депрессивного состояния. Она была уже между двух крайностей — мыслями о суициде и желанием сдать его в психоневрологический интернат. Их отношения были адом. Мама было бесконечно далека от Церкви, приехала с последней надеждой, что хоть тут помогут. Первый раз в жизни пришла на службу, исповедовалась, причастилась. Вместо тоски в глазах появилась надежда. Следом пришел на исповедь ее сын. Я его спрашиваю: «Ты грешен? Что-то плохое делал, маму обижал?” На всё один ответ: «Нет”. Ты святоша, что ли? Тогда иди отсюда, раз тебе каяться не в чем. Он попытался меня ударить и убежал. Обиделся. И чего-то еще орал по дороге. Прошла неделя, и он снова пришел на службу. Исповедовался, причастился. И я чувствовал, что он был искренен, исповедовался в силу своего умения и осознания. Он же понимал, что маму обижает, что ей плохо с ним. А с другой стороны невоцерковленная, совершенно депрессивная мама, которая, уже расслабившись и разогнувшись, поняла, что есть свет в конце тоннеля. На последней неделе они снова исповедались и причастились и уехали лучшими друзьями. И оба светились от радости! Таково действие исповеди и причастия, реальной благодати».
Исповедь про маму
Исповедуя особых детей, отец Владимир старается максимально повысить «планку» нравственной самооценки ребенка, хотя и учитывает при этом, что у каждого из них своя история отношений с Богом. Не всегда за три недели можно научить их исповедоваться, не поняв языка, жестов, особенностей, говорит он, хотя и не разделяет мнения, что особых детей можно причащать без исповеди, как младенцев. Как минимум пытается напомнить им о совести: «Сделал маме больно? Нахамил? Пойди ее обними, извинись перед ней». «Когда я вижу, что он пошел обнял мать, меня это очень радует. Нам неведомо, что для них Бог, что они себе думают и понимают о Нем, многие из них «не речевые”, и у них свой язык, который ясен только очень близким людям, — продолжает отец Владимир. — И можно судить о том, какие у них отношениях с Богом только косвенно, наблюдая, как они меняются в течение трех недель в отношении службы и молитвы, по их стремлению чаще посещать храм».
Видя неадекватное поведение аутиста и не зная его, очень трудно понять, что в таком поведении от хамства, невоспитанности, а что от болезни, от реактивности внутренних процессов. Поэтому, когда особый ребенок подходит к аналою, священник спокоен, ведь, если он пришел к Богу, неважно, как он себя ведет. «Естественно, я допускаю их до причастия такими, какие они есть. Ведь они стремятся к причастию, постятся, с утра не едят, не пьют, прислушиваясь к маме, как бы ни капризничали. Но если он мне уже знаком и я в курсе его плохого поведения, то тут, конечно, настаиваю на осознании им своих дурных поступков», — говорит священник.
Но есть один фактор, который, как ни странно, мешает особым детям приблизиться к Богу: это их отношения с матерью. Если мама сама не стремится в храм, то не дает это сделать и ребенку. Они считают, что изменить поведение ребенка, решить внутрисемейные конфликты помогут врачи. И матери ходят по одному и тому же кругу — терапевт, психолог, психиатр, коррекционный педагог. По мнению отца Владимира, каждый из них решает свою задачу, но никто из них не будет говорить с мамой особого ребенка о смысле жизни, о поведении, воспитании и т.д. И очень часто то, что врачи называют агрессией, является просто прямым хамством и грехом, тем более когда он хамит маме. Тут нужно учитывать, что они вдвоем — это «сросшаяся» пара, и один провоцирует другого. Оторвать мать от ребенка-инвалида — самое сложное в социализации. Да, она сама страдает от его хамства, но, с другой стороны, уже прикипела к нему. Есть такие, кто и в зрелом возрасте не хотят отпускать от себя ребенка, ходят и ходят по специалистам и говорят про болезнь. Отними его у нее, и ей станет незачем жить: она же большую часть жизни возле него прожила. Мать вроде и мечтает о его будущем, а на самом деле его не отпускает. И не всегда понятно, кому тут в первую очередь нужна помощь.
«В лагере три группы социализации: мама особого ребенка, сам ребенок и волонтер, который с ним работает», — поясняет отец Владимир. Волонтеры — это городские дети, иногда ровесники особых детей, православные прихожане, которые тоже вырастают здесь духовно. Три недели общения с аутистом — это отдельная страница их жизни, когда ты перестаешь жить для себя и вынужден жить для него. Должен жертвовать собой, и это не проходит бесследно — взамен Господь посылает тебе благодать.
Так уж устроена жизнь в давыдовской общине, что все, кто на неделю, месяц или навсегда приезжает сюда, прямо или косвенно участвуют в делах милосердия, которые стали естественным продолжением духовной жизни, заменив материальное благополучие и городской комфорт. И услышанная автором этих строк фраза «Жить по-христиански — значит жить для Христа» в Давыдове звучит совсем без пафоса — это просто констатация факта.
Справка
Летний лагерь для особых детей (аутизм, синдром Дауна, ДЦП) в с. Давыдове проходит ежегодно с 2005 г. в две смены по три недели — в июне и июле. Дети приезжают со всей России (в частности, Ярославль, Краснодар, Новороссийск, Барнаул, Воркута, Питер, Москва), а также из дальнего зарубежья — из Австрии и Франции (семьи российских эмигрантов). К каждому ребенку приставлен волонтер, который помогает, если это необходимо, выполнять послушания, способствующие реабилитации (например, уборка территории, покраска, прополка на огороде, складывание дров в поленницы, уход за лошадьми и др.). Дети участвуют в жизни общины — в богослужениях и православных праздниках. В настоящее время летний лагерь рассчитан на 25 семей в одну смену.
Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС 11-112-1378)
Предисловие
Книга, представленная вниманию широкого круга читателей, представляет собой сборник изречений о. Иоанна (Крестьянкина) о вере, жизни, терпении и утешении.
Архимандрит Иоанн (в миру Иван Михайлович Крестьянкин) – один из подвижников и исповедников XX века.
Он родился в 1910 году в Орле, в семье мещан Михаила и Елизаветы Крестьянкиных. В младенчестве он лишился отца, так что воспитание будущего подвижника целиком легло на плечи его матери – глубоко верующей женщины. С шести лет Ваня Крестьянкин прислуживал в храме.
В 1929 году по окончании школы Иван Крестьянкин поступил на бухгалтерские курсы, закончив которые он стал работать в одном из советских учреждений. Несколько лет спустя он вынужден был перебраться в столицу – это произошло в 1932 году.
В Москве он устроился на небольшое предприятие главным бухгалтером. В свободное от работы время он жил полной церковной жизнью, посещая богослужения и общаясь с единомышленниками. Так прошло более десяти лет.
В конце войны, летом 1944 года, когда наступило потепление в отношениях Церкви и государства, Иван Михайлович Крестьянкин оставляет светскую работу и по благословению митрополита Николая (Ярушевича) становится псаломщиком церкви Рождества Христова в Измайлове. Спустя полгода митрополит Николай рукоположил его во диакона целибатом. А 25 октября 1945 года Патриарх Алексий I (Симанский) рукоположил диакона Иоанна Крестьянкина во иерея.
Очень скоро о. Иоанн Крестьянкин проявил себя как ревностный проповедник и внимательный пастырь. К каждому приходящему он относился с христианской любовью – это привлекло к нему искреннюю любовь прихожан и духовных чад, одновременно став источником многих искушений.
Всего пять лет продлилось служение о. Иоанна в храме Рождества Христова в Измайлове – в апреле 1950 года он был арестован. А 8 октября 1950 года он был осужден на семь лет лагерей. Отбывать заключение о. Иоанну пришлось в Каргопольлаге. Впоследствии, вспоминая о годах заключения, о. Иоанн говорил: «В заключении у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели. Молитва была той непреодолимой преградой, за которую не проникали мерзости внешней жизни. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретенный там, сохраняется на всю жизнь» .
15 февраля 1955 года о. Иоанн был освобожден досрочно. После освобождения власти не разрешили ему жить в столице. Он попытался было устроиться в Псковской епархии, но на него было заведено новое дело, так что ему пришлось покинуть Псков и перебраться в Рязанские пределы.
Около десяти лет прослужил о. Иоанн на различных сельских приходах Рязанской епархии. Храмы, в которых приходилось служить о. Иоанну, находились в плачевном состоянии; они требовали срочной реставрации. При помощи духовных чад о. Иоанн находил средства и возможности для ремонта храмов.
В 1966 году, находясь в гостях у своего духовника о. Серафима (Романцова), о. Иоанн был пострижен в монашество. В постриге о. Иоанн сохранил прежнее имя, сменив святого покровителя – он был наречен в монашестве в честь апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Вскоре, по благословению о. Серафима, он обратился к Патриарху Алексию I с просьбой направить его в монастырь. Патриарх благословил о. Иоанна на служение в Псково-Печерском монастыре.
Всю оставшуюся жизнь, почти сорок лет, о. Иоанн провел в Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре. Здесь в полной мере раскрылись его духовные дарования. В обители о. Иоанн прошел ряд монастырских послушаний: череды седмичного священника, в которые входили и поездки по местным сельским приходам; духовника, сначала паломнического, а затем и братского. Кроме того, о. Иоанн стал сначала для прихожан и паломников, а затем и для монашеской братии – духовным наставником – старцем, хотя он сам и избегал такого наименования. Все, кто имел счастье лично или письменно пообщаться с о. Иоанном, вспоминают его необыкновенную любовь – отражение любви Божией, и одновременно неколебимую твердость в христианских заповедях, следование которым о. Иоанн неустанно проповедовал. Большую часть своего времени о. Иоанн отдавал приему посетителей.
Вот что вспоминает один из таких посетителей, ныне епископ Зарайский Меркурий (Иванов), с юных лет окормлявшийся у о. Иоанна: «Отец Иоанн обладал удивительным даром любви к людям. Даже тогда, когда он казался суровым и требовательным, заставляя чад своих задуматься о смысле происходящего в духовной жизни» . И еще: «Его появление, встреча с ним оставляла всегда то же самое ощущение – ни с чем не сравнимое чувство внутренней чистоты, любви и свободы» .
Не меньше сил отдавал о. Иоанн и воспитанию послушников. Им, пришедшим в обитель из современного мира, трудно было свыкнуться с монастырскими порядками. С одной стороны, они нуждались в утешении любвеобильного старца, а, с другой, в строгом наставлении подвижника, дабы мирской дух не проник и в стены обители.
Бывший в те годы послушником, архимандрит Тихон (Шевкунов), так отзывается об о. Иоанне, наставившем его на путь монашества: «Главным духовным качеством о. Иоанна для меня всегда был и остается не только его дар рассуждения, но и неколебимая вера во всеблагий и совершенный Промысел Божий… Отец Иоанн – один из очень немногих живших в наше время людей, которым Господь открывал Свою Божественную волю и о конкретных лицах, и о событиях, происходящих в Церкви и мире» .
К началу XXI века о. Иоанн, которому исполнилось уже 90 лет, стал сильно утомляться – организм уже не мог сопротивляться надвигающейся немощи. Он уже не мог, как прежде принимать посетителей. Общение же с духовными чадами и всеми нуждающимися в старческом совете свелось к переписке.
5 февраля 2006 года, в день празднования новомучеников и исповедников Российских, о. Иоанн отошел ко Господу.
Литературно-духовное наследие о. Иоанна обширно: множество проповедей, собрание писем, сочинение «Размышление о бессмертной душе», книга «Опыт построения исповеди», книга поздравлений, а также ряд небольших произведений, неизданных при жизни о. Иоанна. Кроме того, о. Иоанн является автором-составителем «Настольной книги для монашествующих и мирян».
Наибольшей популярностью пользуется книга о. Иоанна «Опыт построения исповеди». Это цикл бесед о заповедях Декалога и заповедях Блаженств. Первоначально эти беседы о. Иоанн проводил с паломниками перед исповедью; затем он систематизировал свои записи; на их основе и была создана эта книга. Книга «Опыт построения исповеди» переиздается практически ежегодно.
Сочинение «Размышления о бессмертной душе» можно назвать компилятивным. Занимаясь этим вопросом, о. Иоанн изучал святоотеческие творения, а также труды авторов нового времени: архиепископа Никона (Рождественского), митрополита Вениамина (Федченкова) и митрополита Николая (Ярушевича). На основании всего изученного, о. Иоанн повествует о бессмертии души, о спасении и о смысле христианской жизни.
В настоящее время также изданы несколько сборников проповедей о. Иоанна. В них входят проповеди на двунадесятые праздники, великопостные проповеди, проповеди на богородичные праздники, проповеди пасхального цикла, рождественские проповеди, проповеди на праздники Псково-Печерской обители, а также проповеди, произнесенные в праздники различных святых.
По кончине о. Иоанна братия Псково-Печерского монастыря приложила большие усилия, чтобы собрать письма о. Иоанна разных лет. Духовные чада о. Иоанна, а также многие из тех, кому он в свое время помог советом, пошли навстречу Псково-Печерской братии. В результате появилось собрание писем о. Иоанна. Эта книга пользуется большой популярностью – она выдержала уже несколько переизданий.
Еще одним собранием писем можно считать книгу поздравлений – эти открытки с поздравлениями и краткими духовными советами о. Иоанн посылал их друзьям и духовным чадам к Пасхе и Рождеству. Они также были собраны Псково-Печерской братией уже по кончине о. Иоанна.
«Настольная книга для монашествующих и мирян» была составлена о. Иоанном из отрывков различных аскетических творений.
Все эти сочинения объединяет главная мысль – насущная необходимость христианина быть верным Христу и Его заповедям, невзирая на соблазны падшего мира. По мысли о. Иоанна – это «единое на потребу» и ведет человека ко спасению.
Та же мысль присутствует и в предлагаемом читателю настоящем сборнике. Каждая фраза о. Иоанна – следствие его огромного духовного опыта. Он не просто дает советы, ныне уже из вечности – он сам прошел путь следования за Христом. Поэтому, его слова о том, как избегать соблазнов мира, как нести свой крест и в чем искать утешения, особенно ценны.
Анна Маркова