Иоанн новгородский

Свт. Илия, в схиме Иоанн, Новгородский

Илия, в схиме Иоанн (+ 1186), архиепископ Новгородский и Псковский, святитель

Память 7 сентября в день кончины, 1 декабря в честь обретения мощей, и в Соборе Новгородских святых

В миру Иоанн, родился в Новгороде от благородных и благочестивых родителей Николая и Христины. Он был воспитан в любви ко Господу и страхе Божием, детство его прошло в безмятежной, спокойной обстановке.

По достижении совершеннолетия был рукоположен Новгородским епископом святителем Аркадием во священника к церкви священномученика Власия.

Но любовь к безмолвию привела его в один из новгородских монастырей, где он принял иночество с именем Илии . Жизнь в монастыре вел строго подвижническую, пребывая в посте и молитве и вскоре стал известен всему городу за свою благочестивую жизнь.

По призванию народа он вступил в управление Новгородской кафедрой. Возможно это случилось уже в 1162 году . 28 марта 1165 года митрополитом Киевским Иоанном он был рукоположен во епископа Новгородского и первый из Новгородских архиереев сразу же возведен в сан архиепископа, который с того времени утвердился за владыками Новгорода.

Иоанн (Илия), архиепископ Новгородский. Типолитография Новгородского губернского правления, 1890 г.

Деятельность святителя в Новгороде началась со строительства храмов и монастырей. В первый год святительства были построены церкви во имя Святой Троицы и святителя Николая и основаны обители женская Предтеченская и мужская Благовещенская. Основание последней обители было давним желанием святителя и его брата, также будущего святителя, Гавриила.

В 1170 году на войну с Новгородом выступило суздальское войско вместе с объединенной ратью удельных русских князей. После трехдневной осады, во время которой во всем городе служили службы, а сам владыка неотступно полился перед образом Спасителя, 25 февраля ему был глас от иконы, повелевший вынести на городскую стену икону Пресвятой Богородицы из храма Преображения Господня Так и было сделано, поле чего враги пришли в замешательство и бежали, избавив город от разгрома. В честь этого чуда святитель установил на 27 ноября праздник почитания этой святой иконы, с тех пор названной Знамение (см. подробнее).

Как добрый отец, он первым озаботился о беспомощной нищете, бедных семьях Новгородской земли, разоренных прошедшим нашествием и терпевших голод, и щедро подавал помощь несчастным. Святитель был противником междуусобной войны и, после одержанной победы, убедил новгородских князей просить мира у великого князя Андрея Боголюбского. В 1172 году он сам поехал во Владимир миритья с благоверным князем Андреем.

Щедрость святителя не препятствовала ему заботиться об устройстве и украшении церквей для своих пасомых. В 1179 году святитель совместно со своим братом Гавриилом построил великолепный храм Благовещения в созданной им мужской обители, средства для достройки которого чудесно послала Сама Царица Небесная — по неотступной молитве святых братьем, Она предсказала во сне, что подаст все необходимое, а на следующее утро они прекрасного коня, нагруженного двумя мешками с золотом, который исчез тотчас после того как они сняли мешки. В 1182 году был построен каменный храм Богоявления над вратами монастыря и затем другой храм Богоявления над вратами кремлевскими. В 1184 году построен каменный храм на Опоках. Кроме того, им построены еще храмы: во имя своего покровителя пророка Илии, во имя трех отроков Вавилонских, препоподобного Феодора Студийского, праведного Лазаря.

Святитель более всего заботился о духовном просвещении народа. Большое внимание он уделял духовным беседам, которые часто проходили в кругу духовенства и мирян. Сохранилось до 30 его поучений.

Его жизнь по-прежнему протекала в непрестанных подвигах поста и молитвы и в тех же неусыпных заботах о вверенной ему пастве, которая постоянно была волнуема гражданскими смутами.

За его душевную простоту и чистоту сердца Господь дал святителю власть над бесами. Однажды, когда он по обычаю молился ночью, он услышал, что в умывальнике кто-то плещет воду. Увидев, что никого рядом не было, святитель понял, что это бес пытается напугать его. Святитель оградил умывальник крестом и запретил беса. Скоро лукавый дух не стерпел молитвы святителя, которая палила его огнем, и стал просить выпустить его из умывальника. Святитель согласился, но поставил условием, чтобы бес донес его в одну ночь из Новгорода в Иерусалим ко Гробу Господню и обратно. Бес исполнил повеление святителя, но просил его никому не рассказывать о своем позоре. Однако, в одной из бесед святитель рассказал пастве, что он знает человека, который за ночь посетил Святую Землю. Месть лукавого не замедлила сказаться: он стал подбрасывать в келию святителя женские вещи. Однажды, когда большая толпа горожан, возбужденная завистливыми и недоброжелательными людьми, собралась у келлии святого, бес показал им, словно от него выбежала женщина. Святитель вышел на шум и кротко спросил: «Что случилось, дети мои, о чем вы шумите?» Раздраженная толпа, выкрикивая разные обвинения в порочной жизни святителя, повлекла его к Волховскому мосту. Там его спустили на плот без весел, и представили течению воды нести куда угодно, недостойного по их мнению, архипастыря. Но к удивлению всех, плот поплыл не по течению, а против течения реки к Юрьеву монастырю, стоявшему в трех верстах от города. Иноки монастыря с честью встретили приставшего к их берегу архипастыря. А новгородцы, пораженные чудом, осознали свою неправоту и со слезами просили святителя простить их и возвратиться на кафедру. Незлобивый святитель простил всех и возвратился в Новгород.

Это событие произошло незадолго до кончины святителя. Удрученный летами, изнуренный трудами и, чувствуя приближение смерти, святитель Илия был пострижен в схиму с прежним (мирским) именем Иоанн. Под этим именем он впоследствии и прославился. Преемником себе он назначил своего брата, святителя Григория. Скончался святой Иоанн 7 сентября 1186 года, погребен в Новгородском Софийском соборе.

В 1439 года во время ремонта храма со стены упал большой камень и разбил каменную крышку гробницы над гробом святителя. В присутствии архиепископа Евфимия приподняли доску в образовавшемся отверстии и тотчас вся церковь наполнилась благоухания. Святитель Евфимий, наклонившись над гробом, увидел неизвестного святителя в схиме, которого не коснулось тление. Имя святителя не было известно, т. к. надписи на крышке не было. Тогда архиепископ усердно помолился Господу, чтобы ему было открыто имя святого. После усердной молитвы, ночью на 4 октября явился ему во сне муж, облеченный в святительские одежды, и сказал, что он архиепископ Иоанн, удостоившийся послужить чуду Пресвятой Богородицы, честному Ее знамению. Тогда же святитель Иоанн указал совершать в этот день сугубую панихиду погребенным в Софийском соборе русским князьям и архиепископам Новгородским — так началось празднование соборной памяти Новгородских святителей.

Мощи святителя открыто почивали в Новгородском соборе. Общецерковное прославление святителя Илии-Иоанна Русской Церковью последовало на Московском Соборе в 1547 году. В 1629 году митрополит Новгородский Киприан установил празднование 1 декабря в честь обретения мощей святителя Иоанна.

Молитвословия

Тропарь, глас 8

Днесь светло красуется славнейший великий Новград, / имея мощи твоя в себе, святителю Иоанне, / яко солнечныя лучи испущающия, / и подающия исцеления притекающим с верою к раце мощей твоих; / молися Христу Богу, избавити град сей невредим от варварскаго пленения / и междоусобныя брани, и огненнаго запаления, / святителю Богомудре и чудоносче, / небесный человече и земный ангеле, / да сошедшеся любовию в память твою, / светло празднуем в песнех и пениих радующеся, / и Христа славяще, тебе таковую благодать даровавшаго исцелений, / и Великому Новуграду заступление и утверждение.

Ин тропарь, глас 4

Господи Боже наш, / творяй присно с нами по Твоему смотрению, / не отстави милости Твоея от нас, / но молитвами святителя Твоего Иоанна / в мире устрои живот наш.

Кондак, глас тойже

Возвеселися явленно, честная Церковь Христова, / в память днесь приснословущаго святителя Иоанна, / от Великаго Новаграда возсиявшаго, / и всю страну удивившаго преславными чудодеянии, / и всеми добродетельми украсившагося. / И по преставлении бо честное тело его обретеся нетленно, / источающее велия чудеса; / темже зовем ему: / о всеблаженне, / моли Христа Бога непрестанно о всех нас.

Труды

Архиепископу приписываются:

  • 28 правил, данных в разрешение вопросов Кирика — изд: «Вопросы Кирика, Саввы и Илии с ответами Нифонта, епископа Новгородского, и других иерархических лиц,» Памятники древнерусского канонического права, СПб., 1880, ч. 1 (РИБ, т. 6), стб. 21—62.
  • «Прибавление к Уставу о причащении, написанное вместе с неизвестным епископом Белгородским,» Памятники российской словесности XII века, изданные с объяснениями, вариантами и образцами почерков К. Калайдовичем, М., 1821, 219—224.
  • «Поучение «, Павлов, А., «Неизданный памятник русского церковного права XII века,» Журнал Министерства народного просвещения, СПб., 1890, октябрь, 275—300.

Известно до 30 поучений святителя, среди них — О Крещении, Исповеди, Святой Евхаристии.

В своем первом архипастырском послании к духовенству, архиепископ наставлял пастырей такими словами:

«В начале слова моего я прошу вас, не привязывайтесь сильно к этому миру, но постоянно поучайте людей. Прежде всего смотрите, чтобы они не предавались сильному пьянству. Ведь сами знаете, что через это больше всего гибнут люди не только простые, но даже и мы. Когда приходят к вам на покаяние ваши духовные дети, то спрашивайте их с кротостью. На кающихся не налагайте тяжких епитимий. Не пренебрегайте книжным чтением, ибо если мы не станем делать этого, то чем будем отличаться от простых некнижных людей?.. На сирот епитимий не налагайте… Пусть все каются, ведь иго Христово должно быть легко…»

Его наставления к инокам исполнены духовного величия. Святитель пишет:

«Раз последовав за Христом, иноки, крестные делатели духовной жизни, должны жить в уединенных местах, удаленных от мирских людей. Пусть не обкрадывают себя ничем, ни всего посвященного Богу. Инок должен быть всегда иноком, во всякое время и во всяком месте — и во сне, и в бодрствовании сохранять память о смерти, и во плоти быть бесплотным. Не для всех монастырь служит врачевством сластолюбию, как и молчание — гневу, смерть — жадности к деньгам, гроб — хапанию… Жизнь иноческая и мирская несовместимы, как не запрягают вместе верблюда и коня. Инок подклонил свою шею под ярмо Создателя и должен таскать соху в долине смирения, чтобы умножить прекрасную пшеницу теплотою Живодательного Духа и сеять каплями разума Божия. Чернец не владеет собой; будучи богами, берегитесь, как бы не истлеть подобно людям, и не пасть с высоты подобно князю светоносному… от славы человеческой рождается высокоумие…»

Литература

Использованные материалы

По некоторым данным — также в Соборе Новгородских святителей.

По иным данным, приведенным на , он принял монашество в основанной им, вместе с братом Благовещенской обители. Это, однако, противоречит сведениям о дате основания этого монастыря.

В своем первом послании клиру епархии святитель указывает что «вы сами побудили меня на это служение.» Цит. по

По

По датировке издания Щапова. По это произошло 28 марта 1166

Цит. по

Тропарь, глас 8-й:
Днесь светло красуется славнейший великий Новаград, имея мощи твоя в себе, святителю Иоанне, яко солнечныя лучи испущающия, и подающия исцеления притекающим с верою к раце мощей твоих: молися Христу Богу, избавити град сей невредим от варварскаго пленения, и междоусобныя брани, и огненнаго запаления, святителю богомудре и чудоносче, небесный человече и земный ангеле: да сошедшеся любовию в память твою, светло празднуем, в песнех и пениих радующеся и Христа славяще, тебе таковую благодать даровавшаго исцелений, и Bеликому Новуграду заступление и утверждение.
Кондак, глас 4-й:
Возвеселися явленно Честная Церковь Христова, в память днесь приснословущаго святителя Иоанна, от великаго Новаграда возсиявшаго: и всю страну удивившаго преславными чудодеянии, всеми добродетельми украсившагося. И по преставлении бо честное тело его обретеся нетленно, источающее велия чудеса. Темже зовем ему: о, всеблаженне! Моли Христа Бога непрестанно о всех нас.
Славник на стиховне, глас 6-й:
Чистое житие твое похваляем, пречестнейший Иоанне блаженне: сосуд избранный Божий, муж желаний духовных, и Духа Святаго был еси обиталище: духи же нечистыя поправ, и сих без вести сотворил еси. И по преставлении твоем к Богу, яко жив являяся, и о полезных наказуя. И ныне предстоя Святей Троице молися, мир миру даровати, и душам нашим велию милость.

Молитва:
О, пречестная и священная главо и благодати Святаго Духа исполненная, Спасово со Отцем обиталище, великий архиерее, теплый наш заступниче, святителю Иоанне, предстоя у Престола всех Царя и наслаждаяся света Единосущныя Троицы и херувимски со ангелы возглашая песнь трисвятую, великое же и неизследованное дерзновение имея ко Всемилостивому Владыце, моли спастися паствы Христовы людем, благостояние святых церквей утверди, архиереи благолепием святительства украси, монашествующия к подвигом добраго течения укрепи, царствующий град и вся грады страны добре сохрани и веру святую непорочну соблюсти умоли, мир весь предстательством твоим умири, от глада и пагубы избави ны, и от нападения иноплеменных сохрани, старыя утеши, юныя настави, безумныя умудри, вдовицы помилуй, сироты заступи, младенцы возрасти, плененныя возврати, немощствующия исцели, и везде тепле призывающия тя и с верою припадающия и молящияся тебе от всяких напастей и бед ходатайством твоим свободи, моли о нас Всещедраго и Человеколюбиваго Христа Бога нашего, да и в день страшнаго пришествия Его от шуияго стояния избавит нас и радости святых причастники сотворит со всеми святыми во веки веков. Аминь.

Житие Иоанна Новгородского

Первоначальная редакция Жития, известная в двух вариантах, была составлена, по-видимому, не позднее 40—50-х гг. XIV века в Новгороде Великом. Это краткое повествование о святой жизни архиепископа Новгородского Иоанна. В тексте этой редакции повествуется о рождении святого от благочестивых родителей, о времени, когда Иоанн был священником в новгородской церкви святого Власия; рассказывается об избрании Иоанна в новгородские епископы, об основании им и его братом Гавриилом Благовещенского монастыря и о воздвижении Благовещенской церкви. В Житии приводится перечень построенных Иоанном храмов, сообщается о погребении архиепископа в притворе собора святой Софии.

Древнейшей список второй редакции Жития, названной Основной, относится к 1494 г. Эта редакция Жития была составлена после 1439 или 1440 г., когда были обретены нетленные останки (мощи) Иоанна. (Об обретении мощей повествуется в тексте Основной редакции.) В тексте Основной редакции Жития прослеживается промосковская направленность: внушается идея покорности власти князя, Иоанн внушает новгородцам, что союз с нечестивыми и неправославными князьями греховен. Эти мотивы были злободневными в промежуток между 1471 и 1478 гг. В 1470 г. новгородцы — противники подчинения Москве, преимущественно влиятельные и богатые бояре, призвали на княжение литовского князя Михаила Александровича (Олельковича), потомка литовского князя Гедиминаса. По вероисповеданию князь Михаил был православным; он состоял в родстве с Иваном III, которому приходился двоюродным братом. Но он был ставленником и вассалом католика, польского короля Казимира IV, и потому промосковски настроенные современники видели в призвании Михаила Олельковича измену старине и православию. В Новгороде Михаил прокняжил недолго.
В июле 1471 г. новгородцы, не желавшие покориться власти великого князя Московского Ивана III Васильевича, потерпели поражение от московских войск на реке Шелони. После этого в Новгороде усилилась борьба между «промосковской» и «антимосковской» партиями. В 1478 г., после нового похода Ивана III, Новгород был включен в состав великого княжества Московского, почти полностью утратив остатки прежней вольности.

Основная редакция Жития Иоанна Новгородского, вероятно, была создана именно в промежутке между 1471 и 1478 г., когда вольность Великого Новгорода уже клонилась к закату, но торжество великого князя Московского еще не было безусловным (Дмитриев Л.А. Житие Иоанна Новгородского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2 (вторая половина XIV—XVI в.). Ч. 2. С. 516—517).

В одном позднем, XVII века, списке Основной редакции ее составителем назван известный книжник сербского происхождения Пахомий Логофет, или Пахомий Серб (ум. 1458), в 1430-х гг. приехавший на Русь и написавший несколько житий русских святых и служб им. Однако свидетельство одного позднего списка не может быть доказательным. Современный исследователь Жития Л.А. Дмитриев утверждает: «Есть основание предполагать, что Ж<итие> написано не новгородцем, а неизвестным нам москвичом на основе новгородских материалов, в Новгороде».

К тексту Основной редакции восходят более поздние редакции Жития (их известно четыре).

Текст Основной редакции Жития состоит из трех относительно самостоятельных частей. Вторая и третья часть имеют самостоятельные подзаголовки: «Слово 2-е. О том же великомъ святители Иоанне, архиепископе Великого Новаграда, како былъ въ единой нощи из Новаграда во Иеросалиме граде и пакы возвратися в Великий Новъград тое же нощи» и «слово 3-е. О проявлении мощей святаго». Наиболее очевидна относительная самостоятельность второй части Жития, в котором описано чудесное путешествие святого в Иерусалим верхом на бесе. В этой части памятника рассказывается также и о смерти, и о погребении Иоанна, упоминается о чуде от новгородской святыни — иконы Знамения Богородицы, говорится об исцелениях, совершающихся у мощей святого. (Подробно об обретении мощей Иоанна и о совершающихся возле них чудесах повествует текст третьей части Жития.)

Основная редакция Жития — это одновременно и цельный текст, и своеобразный цикл из трех частей. Не случайно, в отдельных списках Основной редакции содержится либо только текст первой части, повествующей о чуде от иконы Знамения Богородицы, либо тексты первой и второй части вместе, реже — текст одной третьей части. В нескольких списках к Житию примыкает Повесть о построении Благовещенской церкви. В ней описывается чудесная история построения Благовещенской церкви Иоанном и его братом Григорием. Братьям «не доставшу сребру на совершение» храма, так что они смогли возвести его лишь до высоты плеч. После усердной молитвы Иоанна и Григория, обращенной к Богородице, Пречистая явилась им во сне и пообещала помочь. Перед монастырскими воротами братья обрели коня «вельми дивна», под окованным золотом седлом, к которому были приторочены две сумы — одна полная золота, другая серебра. Обретенных денег с избытком достало на завершение строительства храма.

Размытость границ между отдельными произведениями вообще характерна для древнерусской словесности: в древнерусской книжности, очевидно, не было отчетливого представления о единстве и завершенности произведения. Конечной целью книжников было выражение, раскрытие божественной истины, присутствия Божия в мире, а при таком понимании природы и предназначения текста границы между отдельными произведениями лишались абсолютного характера.

Текст Основной редакции открывается вступлением, в котором, что традиционно для агиографии, прославляется святой и излагаются мотивы, побудившие составителя обратиться к написанию Жития. Затем следует рассказ о жизни Иоанна, заимствованный из Первоначальной редакции и дополненный новыми известиями. Центральный эпизод первой части Жития — чудо от иконы Знамение Богородицы. Текст этого фрагмента восходит к «Воспоминанию знамения, бывшаго иконою Пресвятыя Владычици нашеи Богородицы в великом Новеграде» — сказанию о чуде от иконы Знамение Богородицы, составленному в Новгороде в 1430-х гг. Пахомием Сербом. (Произведение Пахомия, в свой черед, написано на основе Слова о знамении, возникшего в середине XIV века.)

Сказание о чуде от иконы Знамение Богородицы — отражение реального события. В феврале 1170 г. суздальско-владимирские войска, возглавляемые Мстиславом, сыном владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, осадили Новгород. После трехдневной осады города новгородцы и суздальцы сошлись в битве, завершившейся разгромом суздальского войска. Это произошло в то время, когда Иоанн был архиепископом Новгородским. В этом сказании повествуется о том, как Иоанну, молившемуся о спасении города, слышится глас, призывающий пойти в церковь Спаса на Ильине улице и, взяв хранимую там икону Знамение Богородицы, вынести ее на стены острога, защищающие город от осаждающих. Когда суздальцы обрушили на город дождь стрел, икона чудесно повернулась к городу и пролила слезы, которые архиепископ собрал в свою фелонь (ризу).

По слезным молитвам Богородицы, повествует сказание, обрушил гнев на суздальские полки: их покрыла тьма, суздальцы ослепли и в трепете и ужасе стали избивать друг друга.

В Житии Иоанна Новгородского по сравнению с более ранними сказаниями о чуде от иконы Знамение Богородицы уже не различимы проновгородские симпатии. Чудо истолковывается во вневременном плане: только как осуждение вражды единоверных русских, как осуждение гордыни осаждающих и как милость, явленная уповающим на помощь Богородицы.

Вторая часть Жития описывает историю посрамления Иоанном беса и путешествия на нем в Иерусалим. Сюжет этого сказания относится к числу так называемых новеллистических сюжетов. Он построен на характерном для новелл неожиданном событийном переломе, на «переворачивании», на взаимной обратимости сюжетных функций «персонажей». Бес, докучая Иоанну, влез в сосуд с водою, из которого умывался святой. Иоанн, «слыша в сосуде ономъ некотораго поропщюща (плещущегося. — А. Р.) в воде, и прииде скоро святый, и уразуме бесовьское мечтание (наваждение. — А. Р.)».

Иоанн, сотворив молитву и осенив сосуд крестным знамением, затворил в нем беса. Нечистый дух возопил к святому, жалуясь, что «огнемъ палимъ есть».

Этот эпизод призван вызывать страх: страшны козни бесовские, и мало кто из читающих Житие считает, что ему дарована благодать побеждать бесов. Но одновременно чтение текста Жития рождает улыбку: пронырливый бес, пытавшийся докучать другому, сам попал в неприятное положение, на которое обрек себя сам же, «затворившись» в сосуде и став особенно уязвим для Иоанна. Смешна противоречивая, почти ситуация, в которой оказался нечистый дух: сосуд, должный стать орудием нападения на Иоанна, превратился в темницу для его врага; погруженный в воду, бес испытывает, однако же, мучения, словно от огня. Нечистый дух, будто бы могущественный и почти неодолимый, оказавшись заключенным в малом сосуде, предстает во всем своем ничтожестве.

Мотив заключения, «пленения» святым беса, который вынужден исполнять требования подвижника, есть в переводной греческой книжности, он известен и средневековой книжности латинского Запада. В византийской «Повести о заключенном бесе» рассказывается о «пленении» беса монахом Лонгином. Это сказание входит в состав переводного Синайского патерика. В кратком переводном житии мученика Конона Исаврийского рассказывается, как святой заключал бесов в запечатанные сосуды, «и погребе под основаниемъ дому своего. И по умертвии <…> обретошася съсоуды скудельныа (глиняные. — А. Р.). Мневъше злато, съкрушиша же единъ, изыдоша беси въ видении огънене, и вси устрашахуся, яко не мощи преити изъ дому по захождении солнца, донъдеже (пока. — А. Р.) помолистася святомоу Конону, и беси паки исъчезааху».

Подобный эпизод есть и в сказании о святом Лупе: «Когда черти плутуют со святыми, они то и дело попадаются в собственные сети. Св. Луп стоит на молитве. Бес навел на него сильную жажду. Св. Луп приказывает подать себе кувшин свежей воды. Черт сейчас же влез в кувшин в расчете — вместе с водою можно проникнуть в тело угодника. Но св. Луп, вместо того, чтобы пить, спокойно положил на кувшин подушку с кровати и, закрестив, продержал наглого беса узником до следующего утра» (Амфитеатров А.В. Дьявол // Амфитеатров А.В. Дьявол. Орлов М.Н. История сношений человека с дьяволом. М., 1992. С. 278).

Комический вариант «заключения» беса монахом, совершающим крестное знамение, содержится в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Инок Ферапонт рассказывает: «за дверью от меня прячется, да матерой такой, аршина в полтора али больше росту, хвостище же толстый, бурый, длинный, да концом хвоста в щелью дверную и попади, а я не будь глуп, дверь-то вдруг и прихлопнул, да хвост-то ему и защемил. Как завизжит, начал биться, а я его крестным знамением, да трижды, — и закрестил. Тут и подох, как паук давленый. Теперь надоть быть погнил в углу-то, смердит, а они-то не видят, не чухают» (Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Л., 1976. Т. 14. С. 153-154).

Святой Иоанн отпускает беса на условиях договора: нечистый обязан перенести архиепископа в Иерусалим и обратно, что бес и делает, обернувшись огромным черным конем. В сказании присутствует традиционный сюжетный мотив помощи герою обязанного ему жизнью чудесного существа. Этот мотив характерен, в частности, для волшебных сказок. Но в Житии он трансформирован: бес — помощник поневоле, а по существу враг Иоанна. Семантически парадоксален сюжетный мотив путешествия, паломничества в Иерусалим — Святой город — на бесе.

Мотив путешествия святого на бесе известен и западноевропейской средневековой книжности: в латинском Житии епископа Безансонского, мученика Антидия рассказывается о его путешествии на бесе из Безансона в Рим и обратно.

Бес исполняет условия договора с Иоанном и в свой черед ставит ему собственное условие: Иоанн обязан никому не рассказывать о позорном для этого нечистого духа событии. Иоанн не удержался и однажды во время душеспасительной беседы «с честными игумены, и со искуснейшими иереи (священниками. — А. Р.), и з богобоязнивыми мужи» рассказал об этом событии, свидетельствующем о данной человеку Богом благодати посрамлять бесов. При этом Иоанн смиренно умолчал, что эта история произошла с ним самим.

«И от того времене попущениемъ Божиимь нача бесъ искушение наводити на святаго». Бес, воспринявший рассказ Иоанна как нарушение объявленного святому условия, начал докучать Иоанну, принимая облик женщины, выходящей из кельи архиепископа. «Народи убо града того многажды видяху, яко жену блудницю текущу ис келии святаго: бесъ бо преображашеся в жену». Новгородцы, убежденные, что их архиепископ повинен в грехе блудодеяния, изгоняют Иоанна из города, сажая святого на плот. По воле Божией плот идет против течения вверх по реке Волхову; убежденные этим чудом в праведности Иоанна, новгородцы покаялись и вернули архиепископа к себе.

В Житии традиционный мотив нарушения условия между двумя персонажами — участниками договора переосмыслен. Иоанн за «нарушение» этого условия не наказан: бесовские соблазны в конечном итоге приводят лишь к торжеству архиепископа, все диавольские козни совершаются попущением Божиим. Когда произошло чудо, и «поплове плотъ вверхъ реки, никим же пореваем (не подталкиваемый. — А.Р.)», а святой молился Богу, чтобы не были взысканы грехи, «диаволъ же видевъ, посрамися и возрыда».

Два перемещения Иоанна в пространстве — путешествие-паломничество в Иерусалим и плавание на плоте против течения — внешне противоположны по смыслу: первое — проявление торжества святого над нечистой силой; второе — следствие клеветы, мести беса Иоанну, унижение святителя. Это не добровольное путешествие, а изгнание. Но именно изгнание архиепископа превращается в окончательную победу над бесом. На глубинном смыслом уровне два «путешествия» оказываются сходными, они повторы одной и той же ситуации — победы над дьяволом.

Движение вверх по Волхову плота со святым Иоанном, сопровождаемого толпами плачущего народа, молящего пастыря о возвращении, развернуто в тексте Жития в некую торжественную церемонию. Святой молится, люди рвут на себе одежды от горя и сожаления о совершенном грехе и умоляют Иоанна вернуться, дьявол же рыдает, сожалея о своей неудаче.

Сверхреальное, прежде всего бесовское, в Житии наделено зримыми и почти физически ощутимыми признаками: бес громко плещется в сосуде, он «изыде яко тма из сосуда», нечистый наваждением являет новгородцам в келье святого «мониста девичья лежаща, и сандалиа женьская, и рубища».

Акцентировано в житийном сказании и человеческое телесное начало. Когда Иоанн божественною силою переносится на берег с плота, новгородцы, доселе чинно сопровождавшие плот, в радости устремляются к святому, тесня друг друга, жаждая прикоснуться к нему и его одеждам. Составитель Жития очень внимателен к движениям и жестам: «Мнози же от них на нозе падающе, слезами обливаху нози его; друзии же ризамъ знаменовахуся (прикасались к ризам святого. — А. Р.) святаго. И. Спроста рещи, друг друга утесняху, хотяху ноне видети святаго».

«Материализация» духовного и установка на изображение телесного, осязаемого, зримого присущи многим памятникам древненовгородской словесности, очевидно повлиявшей на Житие.

В заключительной части Жития рассказывается, как большой камень, упавший из-под сводов Софийского собора, разбил надгробную плиту над некоей безымянной могилой. Архиепископ Евфимий Второй, осмотрев останки, погребенные под плитою, велел закрыть гробницу и стал молить Бога открыть, кто почиет в этой могиле. Во время ночной молитвы Евфимию является погребенный и называет себя архиепископом Иоанном. Он возвещает архиепископу Божие повеление установить церковное почитание погребенных в соборе князей, епископов и прочих христиан.
Далее рассказывается об исцелениях, совершающихся при гробнице Иоанна. Вслед за тем агиограф рассказывает об обстоятельствах, побудивших его составить житие новгородского архиепископа. За неверие в святость Иоанна он был покаран болезнью, он которой был исцелен по молитве к святому и после принесенного покаяния.

Завершается Житие пространной торжественной похвалой Иоанну.

В древнерусской словесности и в литературе Нового времени особенной известностью пользовалось сказание о путешествии Иоанна на бесе в Иерусалим. В древнерусском Житии Авраамия Ростовского из Жития Иоанна Новгородского, по-видимому, заимствован мотив затворения беса в сосуде и клеветы нечистого на святого. В Повести о Василии, епископе Муромском (середина XVI века), написанной книжником Ермолаем-Еразмом, к Житию восходит мотив бесовского наваждения, вызывающего обвинения святого в блудодеянии, и чудесного путешествия святого вверх по течению (Василий плывет по реке Оке на собственной епископской мантии).

Рассказ о путешествии Иоанна на бесе в Иерусалим, возможно, восходящий каким-то стародавним новгородским легендам, в свой черед воздействовал на устную народную словесность: известна народная легенда, небольшой устный рассказ о путешествии на бесе некоего архимандрита (настоятеля монастыря) в Иерусалим.

В пособии для иконописцев 1910 г. В. Д. Фартусова И. описан в соответствии с традицией академической религ. живописи: «Типа русскаго, благороднаго происхождения, седой старец с худощавым и смиренным лицом и с бородой средней величины, в фелони, омофоре и белом клобуке. Если писать его схимником, то — в черной мантии со скрижалями и струями и в схиме на голове. В руках малый образ Новгородскаго Знамения Пресвятой Богородицы; под иконой хартия с надписью: Се Црице являеши нам известное знамение, яко со слезами молишися Сну твоему и Бгу нашему о избавлении града» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 9).

В нач. XX в. П. Л. Гусев отмечал, что в новгородских церквах, в т. ч. в соборе Св. Софии в Новгороде, нет древних икон И. (Гусев. 1903. С. 4). Судя по дошедшим описям новгородского Софийского собора XVIII-XIX вв. и происходящим оттуда произведениям, его следует считать местом особого почитания И. как святителя, чудотворца и покровителя храма и всего города. Из летописей известно, что по воле архиеп. Феодосия в приделе в честь Усекновения главы св. Иоанна Предтечи над деревянным гробом И. была поставлена каменная часовня-сень с «теремцами», освященная в 1547/48 г. («…архиепископ Феодосеи гроб украсил святителя Божия Иоанна архиепископа, церковь всю понови, и двери на стороне придела, иконам церков украси и основав церкви придела стороннии болшии» — Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 144-145; Новгородская 2-я летопись // ПСРЛ. Т. 30. С. 151-152, 177; см.: Гордиенко. 2001. С. 117, 190).

В приделах, на столпах и стенах основного наоса Софийского собора находились иконы разных изводов с образом И. Икона с единоличным изображением святого в XVIII в. помещалась на «четвертом», юго-зап. столпе Софийского собора в составе пристолпного иконостаса (с 1968 — в главном иконостасе собора). Судя по указанию в описи 1833 г. (значится как «первый образ Иоанна архиепископа Новгородского»), эта икона была одним из древнейших памятников иконографии И. (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 525). Над прямоличным изображением И. в рост — полуфигура Божией Матери «Знамение»; оклад на иконе басменный позолоченный «с починкою» (кон. 50-х — нач. 60-х гг. XVII в.), 2 «подписи серебряные резные» и 3 резных венца (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 74 — опись 1749 г.; Там же. С. 143 — опись 1751 г.; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 576-577. Кат. 381). Возможно, размещение иконы в храме было неслучайным: икона располагалась напротив того места, где до XVII в. существовала часовня Гроба Господня, устроенная в соборе Св. Софии усилиями владык, совершивших паломничества в Иерусалим и К-поль в XII-XIII вв. (Гордиенко. 2001. С. 87).

Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Шитая пелена. Нач. XVI в. (ГММК)
Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Шитая пелена. Нач. XVI в. (ГММК)

Первый лицевой покров на гробницу И. был создан в 1548 г. кнг. Ксенией Шуйской, супругой новгородского наместника, но уже в сер. XIX в. о нем было известно лишь из текста синодика сер. XVI в., принадлежавшего Софийскому собору: «…покров десяти пядей образ иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа Новгородскаго, новаго чудотворца, златом и серебром и шолки различными цветы…» (цит. по: Макарий (Миролюбов). 1860. Т. 2. С. 312). На мощах И. в XVIII-XIX вв. находился шитый покров с его образом, «подложен бархатом алым, около обшит гасом серебряным» (описание ризницы под рубрикой «От мощей святых» см.: Описи Софийского собора. 1993. Вып. 3. С. 161). В 1833 г. он располагался первым на гробнице И.: «…пунцового бархата с изображением Иоанна архиепископа, обложен кругом серебряным широким с зубчиками гасом, подложен тафтою голубою» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 538. № 161). Лицевой покров с образом И., как и др. покровителя собора и города — свт. Никиты, еп. Новгородского, имел в соборе Св. Софии статус выносной иконы. В Софийском Чиновнике (1629-1633) он упомянут как «плащаница, образ Иоанна архиепископа»; его выносили в дни великих праздников, новолетия и памяти И. (Голубцов. Чиновник. С. 21, 56, 92, 113, 143, 170, 236; Игнашина. 2003. С. 7; Саенкова Е. М. Чиновники (типиконы) Успенского собора Моск. Кремля как источник по истории русского искусства позднего Средневековья: АКД. М., 2004. С. 17, 18).

Рака для мощей И. в течение столетий меняла облик. Первоначально она находилась в «темнице» в приделе в честь Усекновения главы св. Иоанна Предтечи и была деревянной. Резное изображение И. на крышке было создано по воле свт. Пимена (Чёрного) (1559, ГРМ). И. облачен в мантию «с дорогами полосатыми», в схиму, куколь на плечах, десницей благословляет, в левой руке Евангелие; у него глубокие морщины на лбу, волосы на прямой пробор и округлая борода средней длины. В древности крышка с образом святителя была позолоченной, стенки раки украшены резьбой, в т. ч. рельефами на темы чудес и деяний святого (ныне в НГОМЗ; см.: Гусев. 1903. С. 71-72; Плешанова. 1975. С. 276-278). Между 1652 и 1657 гг. мощи перенесли из «темницы», в придел; очевидно, тогда рельеф с образом И. раскрасили темперой. Возможно, еще во времена имп. Петра I вместо рельефной крышки раки И. (осталась в ризнице Софийского собора, в 1860-1861 вывезена в С.-Петербург) была создана крышка с живописным изображением святого (XVIII в.), которая не позднее 1833 г. была установлена в главном иконостасе собора за сев. дверями: «… писан красками, венец коего, поля и края вызолочены по мастике под басму» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 519); в наст. время в Успенском иконостасе, в левой части местного ряда.

Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент створки иконы «София Премудрость Божия». XIX в. (ЦАК МДА)
Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент створки иконы «София Премудрость Божия». XIX в. (ЦАК МДА)

Древнейшие произведения с образом И. представлены в лицевом шитье. Пелена небольшого размера, соответствующего пядничной иконе, происходит из костромского Ипатиевского мон-ря (нач. XVI в., ГММК; Маясова. 2004. С. 104-105. Кат. 12). Основываясь на датировке ткани, особенностях стиля и технологии, исследователи приписывают пелену мастерской боярыни Настасьи Овиновой, из числа переведенных в Москву на жительство знатных новгородцев (Маясова Н. А. Светлица новгородской боярыни в Москве // ПКНО, 1985. М., 1987. С. 330-344). И. изображен по пояс, в коричневой монашеской мантии, в синей схиме с шитыми красным крестами, куколь на плечах, седая борода округлой формы, десница перед грудью в благословении, в левой руке — свиток; подпись: «Оаг иа(н) чю(д)творец ногородъцкiй». Фрагмент с фигурой И. (нач. XVI в., НГОМЗ; см.: Игнашина. 2003. С. 40. Кат. 15) с поднятыми в молении руками входил некогда в состав сборной пелены с композицией «Положение во гроб» в центре и с фигурами святых на полях. Святитель сед, с окладистой бородой, в темной рясе и в мантии с источниками, стоит под килевидной аркой.

Святители Иоанн и Никита. Фрагмент шитой пелены «Избранные Новгородские святые». Сер. XVII в. (НГОМЗ)
Святители Иоанн и Никита. Фрагмент шитой пелены «Избранные Новгородские святые». Сер. XVII в. (НГОМЗ)

Парные изображения Новгородских святителей И. и Никиты как наиболее чтимых святых — покровителей церкви и города служили излюбленным вариантом для создания «подносных» икон пядничного размера, писавшихся по заказу архиерейского дома уже в XVI в. Судя по описаниям в документах и сохранившимся произведениям, такие иконы имели различные изводы. Икона-пядница с образами «новгородских чудотворцов» Никиты и И. в XVIII в. находилась среди икон в алтаре собора; венцы на ней были сканые «с финифтью», на среднике — резной оклад, с серебряной басмой по полям (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 59 — опись 1749 г.; Там же. С. 122 — опись 1751 г.). Икона со святителями Никитой и И. была помещена над дверями «в придел к чудотворцу Никите» (в честь Рождества Пресв. Богородицы), на ней святые предстояли в молении образу Спасителя (над ними — 2 ангела); икона имела 5 венцов, фон и поля в басменном золоченом окладе (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 517).

Известна икона подобного извода 2-й пол. XVI в. (из собрания Г. Д. Костаки, ЦМиАР; см.: Сорокатый. 1994; Иконы Твери, Новгорода, Пскова. 2000. С. 190-196. № 44), на которой И. изображен старцем с седой окладистой бородой, в архиерейской зеленовато-коричневой мантии со светлыми источниками и с голубыми скрижалями, в серовато-голубой ризе. Он стоит справа в молении, подняв «очи горе», к образу Божией Матери «Знамение». Икона похожего извода святителей Никиты и И., но храмового размера упоминается в иконостасе придела в честь Входа Господня в Иерусалим, по левую сторону царских дверей, на 2-м месте (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 3. С. 29 — опись 1775 г.; Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 539. № 176). Подобные иконы с фигурами святителей Никиты и И. и с образом Богоматери «Знамение» в верхней части изображения вкладывались в различные мон-ри, судя по сохранившимся описям. К ним относятся, напр., пядница из Преображенского собора Варлаамиева Хутынского мон-ря («…над ними вверху Знамение Пречистые Богородицы, по полям четыре святых…» — Макарий (Миролюбов). 1856. С. 29), на к-рой расположение и количество святых на полях повторяют иконографию чудотворной иконы из храма Спаса Преображения на Ильине ул.; икона из пядничного ряда иконостаса Преображенского собора Соловецкого мон-ря: «Никита епископ да Иван архиепископ Новгородцкие под окладом золочен, а во облаце Пречистые Воплощение» (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 93 — опись 1582 г.; Там же. С. 126 — опись 1597 г.). Пядница с изображением святителей Никиты и И. среди др. икон малого формата находилась в киоте в ц. в честь иконы Божией Матери «Одигитрия» на Буяне ул., подворье Варлаамиева Хутынского мон-ря в Новгороде (Там же. С. 148).

Святители Никита, Иоанн, Евфимий. Оборотная сторона 2-сторонней иконы «Св. Троица. Три новгородских святителя». 2-я пол. XVI в. (ГВСМЗ)
Святители Никита, Иоанн, Евфимий. Оборотная сторона 2-сторонней иконы «Св. Троица. Три новгородских святителя». 2-я пол. XVI в. (ГВСМЗ)

Еще один распространенный вариант «подносного» извода — иконы с образом Богоматери с Младенцем на престоле, у подножия к-рого стоят святители Никита и И., подняв в молении руки. Такие иконы известны в собрании ГММК, напр. в пядничном ряду ц. Ризоположения Московского Кремля, вероятно соловецкого происхождения, в басменном окладе, на боковых полях — святители Иона и Евфимий Новгородские (Овчинникова. 1975. С. 350). На образе в сканом окладе из частного собрания в Швейцарии (Les icônes dans les collections suisses / Introd. M. Chatzidakis, V. Djurič, M. Lazović. Berne, 1968. N 145) И. стоит позади свт. Никиты, на нем коричневая мантия и светлая ряса, борода округлая. Изображение И. (как и свт. Никиты) появлялось на полях икон с образом Богоматери в среднике, напр. на иконе Богоматери «Умиление» в драгоценном сканом окладе с венцами из пядничного ряда иконостаса Преображенского собора Соловецкого мон-ря (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 90 — опись 1582 г.; Там же. С. 122 — опись 1597 г.).

С прославлением др. Новгородских святителей изображение И. стало включаться в состав икон, представлявших Собор Новгородских чудотворцев, напр. иконы Софии Премудрости Божией со свт. Николаем Чудотворцем и с 5 Новгородскими святыми, в т. ч. И., над сев. дверями в приделе ап. Иоанна Богослова собора Св. Софии в Новгороде (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 155 — опись 1751 г.; Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 535-536. № 142).

Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Избранные святые, с образом Св. Троицы». 1-я четв. XVII в. (частное собрание)
Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Избранные святые, с образом Св. Троицы». 1-я четв. XVII в. (частное собрание)

Помимо древнейшего покрова на мощи И. в соборе Св. Софии были др. покровы и шитые предметы с образом святого. В 1673 г. мастером Михайлой Новгородцем был «назнаменован» лицевой покров на мощи И., вышитый Д. И. Дашковой (не сохр.; см.: Плешанова. 1975. С. 278; Кочетков. Словарь иконописцев. С. 453), на к-ром святитель был представлен в архиерейской мантии, без клобука, правая рука в благословении, в левой — свиток. Возможно, именно его подробное описание в описи собора 1833 г. среди «больших покровов» стоит на 2-м месте: «…атласной красной, на нем вышит образ Святителя Иоанна архиепископа Новгородского золотом и серебром, около венца по обеим сторонам и около риз кругом низано жемчугом средним кафимским, по ризам низано жемчугом мелким, обложен лазоревым атласом, на нем шит тропарь и кондак серебром, в подножии летописец, подложен тафтою» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 560. № 347). Изображение И. в темной мантии, с шитыми жемчугом источниками, в процессии Новгородских святых, молящихся за Новгород, имеется на т. н. омофоре патриарха Никона (сер. XVII в., НГОМЗ; см.: Игнашина. 2003. С. 66-67. Кат. 40). Среди образов, к-рые носили во время крестных ходов из собора Св. Софии, имелась хоругвь, шитая золотом и серебром, на одной стороне к-рой было изображение Успения Пресв. Богородицы, на другой — «писанные красками» образы святителей Никиты и И. (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 542. № 202).

В произведениях сер. XVI в. образ И. часто включался в состав избранных святых, в т. ч. «новых чудотворцев». Он присутствует на полях катапетасмы (1556, мон-рь Хиландар на Афоне) — вклада царицы Анастасии Романовны: святитель сед, облачен в епископскую шапку, фелонь и омофор, правой рукой благословляет, в левой держит Евангелие. По описям сев. мон-рей XVI-XVII вв., на нек-рых предметах лицевого шитья образ И. сопоставляется с чтимыми основателями этих обителей, напр. на небольшого размера пелене — прикладе иконы-пядницы с образом прп. Варлаама Хутынского из собора Варлаамиева Хутынского мон-ря, на к-рой фигура святого была облачена в литую серебряную позолоченную ризу. К этой почитаемой иконе прилагалась «пелена зелена камчата, а на ней Иван архиепископ да Варлам Хутынский в молении; во облаце Спасе… У Ивана архиепископа верхняя риза шита золотом… а около пелены шит тропарь…» (Макарий (Миролюбов). 1856. С. 29). На одном из сударей в ризнице Соловецкого мон-ря были изображены «Иван архиепископ да соловецкие чудотворцы» (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 74, 75 — опись 1570 г.; Там же. С. 114 — опись 1582 г.; Там же. С. 147 — опись 1597 г.).

Различные варианты иконографии И. среди избранных святых представлены в иконописи: на новгородской иконе «Святители Николай Чудотворец, Никита и Иоанн Новгородские, прп. Александр Свирский, с избранными святыми» из собрания П. И. Щукина (1560, ГТГ; Антонова, Мнева. Каталог. Т. 2. С. 26-27. № 366); на 2-рядной иконе северных писем «Огненное восхождение прор. Илии», в нижнем ряду поясные образы Новгородских святителей Никиты, И., Ионы и прп. Михаила Малеина (кон. XVI — нач. XVII в., ГЭ). Сопоставление с сев. святыми встречается в деревянной резьбе, напр. в складнях XVI в. с образами Новгородских святых, в т. ч. И., предстоящих Богоматери с Младенцем (ГРМ; Плешанова. 1975. С. 277), или с изображениями Соловецких преподобных (образ И. имеет подпись: «Иванъ архиепископъ») и с сюжетом «Рождество св. Иоанна Предтечи» на др. створке (ГИМ; Николаева Т. В. Древнерус. мелкая пластика XI-XVI вв. М., 1968. № 71; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 489. Кат. 241). Как «новый чудотворец» И. изображен в технике золотой наводки на одном из умбонов сев. врат Благовещенского собора Московского Кремля (сер. XVI в.).

Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Новгородские чудотворцы». 1855 г. (РГИАХМЗ)
Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Новгородские чудотворцы». 1855 г. (РГИАХМЗ)

Поясное изображение И. вместе с др. святыми представлено на личной панагии свт. Пимена (1561, НГОМЗ; Гордиенко. 2001. С. 404; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 420. Кат. 150). Прославление И. способствовало появлению его образа в составе Соборов святых на иконах, созданных за пределами Новгородской епархии, напр. в нижнем ряду иконы «Походная церковь» из ц. Св. Троицы («Белая Троица») в Твери (3-я четв. XVI в., ТОКГ). И. встречается также в композиции «Избранные Новгородские святые», напр. на пелене из Варлаамиева Хутынского монастыря, созданной в мастерских Строгановых (сер. XVII в., НГОМЗ; Игнашина. 2003. С. 62. Кат. 36): среди прямоличных изображений И. представлен слева, с окладистой седой бородой, в мантии с источниками, в схиме, с куколем на плечах. На иконе кон. XIX в. с врезным крестом-мощевиком нач. XVIII в. (частное собрание) он изображен вместе с Новгородскими святителями Моисеем, Ионой и Евфимием и прав. Иаковом Боровичским.

Общерус. почитание И. и др. Новгородских святителей привело к появлению его изображений на аналойных иконах-таблетках, напр. в комплекте, созданном предположительно для собора в честь Рождества Пресв. Богородицы в Суздале: на иконе с образом Св. Троицы на лицевой стороне и 3 Новгородских святителей, в т. ч. И., на обороте (2-я пол. XVI в., ГВСМЗ). И. изображен в коричневой мантии с красно-белыми источниками и в зеленой ризе, с большой окладистой бородой, с благословляющей десницей, в левой руке — свиток. Др. пример — на новгородской таблетке 2-й четв. XVI в. (ГЭ; см.: Косцова А. С. Древнерус. живопись в собр. Эрмитажа. СПб., 1992. С. 304-305. № 3), где святитель изображен вместе с прп. Симеоном Столпником и прор. Захарией.

Моление архиеп. Иоанна Новгородского перед иконой Спасителя. 3-е клеймо иконы Божией Матери «Знамение». Кон. XVII в. (ГИМ)
Моление архиеп. Иоанна Новгородского перед иконой Спасителя. 3-е клеймо иконы Божией Матери «Знамение». Кон. XVII в. (ГИМ)

Житийная иконография И. известна по памятникам XVII в., в частности по иконе, опубликованной Гусевым в 1903 г. и утраченной во время Великой Отечественной войны, по миниатюрам сборника 1-й пол. XVII в. из собрания кн. М. А. Оболенского (РГАДА. Ф. МИД. № 91), по фрагментам деревянной раки 1663 г. Икона И. «с деяниями», находившаяся в новгородской ц. свт. Власия на Торговой стороне в приделе во имя ап. Иакова, брата Господня, была отмечена еще архим. Макарием (Миролюбовым) (Макарий (Миролюбов). 1860. Т. 2. С. 120. Примеч. 255). Местонахождение иконы в приделе, пристроенном в 1778 г., не изменилось и после 1847 г., когда он был утеплен (Гусев. 1903. С. 6). Житийные композиции располагались в 2 ряда на 2 досках, присоединенных по сторонам средника с ростовым изображением И.; размер узких створок (1 сажень × 7 вершков = ок. 2 м × 31 см) дал Гусеву повод думать, что материалом могли послужить части первоначальной раки — предшественницы раки 1559 г. (Там же. С. 7). В 28 клеймах были представлены сцены из Жития, не во всем совпадающие с текстом, вошедшим в ВМЧ (напр., пострижение И. в монашество). Отдельные циклы деяний на иконе из ц. свт. Власия посвящены чуду от иконы Божией Матери «Знамение» (9 клейм) и легендарной истории о путешествии И. в Иерусалим (11 клейм). Последние отражают городскую мифологию, связанную с И. («Иоанн что на бесе ездил»), устойчивую уже в кон. XV в. (Львовская летопись // ПСРЛ. 1913. Т. 20. С. 351) и вошедшую в ВМЧ (Сент., дни 1-13. СПб., 1868. Стб. 302). К нач. XX в. живопись иконы была скрыта масляной записью.

Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Собор русских святых». Кон. XVIII — нач. XIX в. (МИИРК)
Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Собор русских святых». Кон. XVIII — нач. XIX в. (МИИРК)

Эта схема встречается на иконах XVII-XVIII вв., где к атрибутам И. может быть добавлен посох, как на иконе из ц. Успения Пресв. Богородицы на Торгу в Новгороде, известной по акварели Ф. Г. Солнцева (не сохр.; см.: Смирнова. 2007. С. 141). На иконах позднего времени история чуда от иконы «Знамение» представлена большим количеством сцен. Среди них есть такие, в к-рых святитель изображен с иконой над воротами осажденного города, как в клейме на раме иконы Божией Матери «Знамение» из ц. прор. Илии в Ярославле (80-е гг. XVII в., ЯХМ). Все больше места занимают детали пейзажа, архитектуры; образ И. более типизирован, исполнен в соответствии с общими принципами святительской иконографии: святой в разных типах облачения в клеймах неск. икон Божией Матери «Знамение» с историей и чудесами (кон. XVII в., ГИМ; 1-я треть XVIII в., ГМЗК; сер. XVIII в., ГРМ). Сюжет чуда от иконы изображался и в храмовых росписях (1742-1743, ц. в честь иконы Божией Матери «Знамение» в Ярославле; в наст. время фрагмент в ГТГ). Одна из икон объединяет изображение чуда от образа с панорамой Новгорода, по сторонам к-рого в клеймах — фигуры святителей И. и Никиты (2-я пол. XIX в., ГМЗК). На иконе 1902 г. из мастерской Белоусовых в Палехе (ГРМ) в среднике — образ Божией Матери «Знамение», в клеймах — акафист Пресв. Богородице и чудеса от образа.

Ист.: Макарий (Миролюбов), архим. Опись Спасо-Хутынского монастыря 1642 г. СПб., 1856; Описи имущества новгородского Софийского собора XVIII — нач. XIX в. / Сост.: Э. А. Гордиенко, Г. К. Маркина. Новгород, 1993. Вып. 2-3; Описи имущества Софийского собора 1833 г. / Публ.: Э. А. Гордиенко, Г. К. Маркина // НИС. 2003. Вып. 9(19). С. 507-644; Описи Соловецкого монастыря XVI в. / Сост.: З. В. Дмитриева, Е. В. Крушельницкая, М. И. Мильчик. СПб., 2003.

Лит.: Макарий (Миролюбов), архим. Археол. описание церк. древностей в Новгороде и его окрестностях. М., 1860. 2 т.; Гусев П. Л. Новгородская икона св. Иоанна (Илии) архиепископа в деяниях и чудесах // ВАИ. 1903. Т. 15; Плешанова И. И. Резные фигуры «старцев» в собр. ГРМ // ПКНО, 1974. М., 1975. С. 271-284; Овчинникова Е. С. Московский вариант «Богоматери Боголюбской» // ДРИ. М., 1975. Зарубежные связи. С. 343-353; Бекенева Н. Г. Об иконе «Образ новгородских святых» из собр. ГТГ // Худож. наследие: Хранение, исслед., реставрация. М., 1984. С. 91-95. № 9(39); «Пречистому образу Твоему поклоняемся…»: Образ Богоматери в произведениях из собр. Рус. музея / ГРМ. СПб., 1995. С. 138-139, 214-215, 220-221. Кат. 81, 134, 138, 139; Сорокатый В. М. Иконография Никиты и Иоанна Новгородских в XVI в. // «Охраняется государством»: 3-я науч.-практ. конф. С.-Петербургский фонд культуры: Программа «Храм»: К 150-летию со дня рожд. Н. П. Кондакова: Сб. мат-лов. СПб., 1994. Вып. 5. Ч. 2. С. 105-123; Иконы Твери, Новгорода, Пскова XV-XVI вв.: Кат. собр. М., 2000. Вып. 1; Icônes russes: Les saintes / Fondation P. Gianadda. Martigny (Suisse); Lausanne, 2000. P. 66-67, 74, 132-133, 142-147. Cat. 12, 16, 47, 52, 53; Гордиенко Э. А. Духовная жизнь Новгорода в XVI в. СПб., 2001; Игнашина Е. В. Древнерус. лицевое и орнаментальное шитье в собр. Новгородского музея: Кат. Вел. Новгород, 2003; Костромская икона XIII-XIX вв. / Сост.: Н. И. Комашко, С. С. Каткова. М., 2004. С. 555. Кат. 147. Ил. 244; Маясова Н. А. Древнерус. лицевое шитье: Кат. М., 2004. С. 104-105. Кат. 12; Шитова Л. А. Рус. иконы в драгоценных окладах: кон. XVII — нач. XX в. Серг. П., 2005. С. 130, 178, 241, 253; Смирнова Э. С. «Смотря на образ древних живописцев…»: Тема почитания икон в искусстве Средневек. Руси. М., 2007; Иконы Владимира и Суздаля. М., 2006. С. 274-279, 315. Кат. 69; Полякова О. А. Архитектура России в ее иконе: Города, мон-ри и церкви в иконописи XVI-XIX вв. из собр. ГМЗК. М., 2006. С. 56-67, 243. Кат. 10, 11; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода: Худож. металл XVI-XVII вв.: Кат. / Ред.-сост.: И. А. Стерлигова. М., 2008; Новгород и Новгородская земля: искусство и реставрация: Сб. ст. Вел. Новгород, 2009.

М. А. Маханько

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *