Иоанн златоуст наставления

Иоанн Златоуст о Евхаристии

Святитель Иоанн Златоуст о Таинстве Евхаристии:

«Вижу, что происходит большой беспорядок в этом деле. Ибо в иное время вы не причащаетесь, хотя бываете зачастую и чистыми, а когда приходит Пасха, даже если сделали какое-либо зло, дерзаете и причащаетесь. О дурной обычай! О злой предрассудок! Напрасно совершается ежедневно Литургия, напрасно мы стоим в алтаре — никто не подходит причаститься. Говорю это не для того, чтобы вы причащались просто так и как случится, но чтобы вы делали себя достойными. О человек! Ты недостоин Причастия? Тогда ты недостоин и слышать молитвы Литургии. Ты слышишь диакона, который стоит и взывает: «Те, которые пребываете в покаянии, все просите Бога, дабы вас простил». Те, которые не причащаются, находятся все еще в чине кающихся. Итак, что ты стоишь? Если ты в чине кающихся, тогда ты не можешь причаститься, ведь тот, кто не причащается, среди кающихся находится. Для чего взывает диакон: «Изыдите те, которые не можете молиться Богу», а ты стоишь нагло? Если же ты не из кающихся, но из тех, кто имеет возможность причащаться, как же ты не заботишься, чтобы причаститься? Или ты не считаешь Причастие великим даром и пренебрегаешь им? Задумайся, прошу тебя! Здесь царская трапеза, ангелы служат на этой трапезе, Сам Царь здесь присутствует, а ты стоишь, как зевака. Одежды твоей души нечисты, и это тебя не трогает? Или они чисты? Тогда садись и ешь от нее. Христос на каждой Литургии приходит увидеть тех, которые сидят на трапезе, со всеми разговаривает и теперь говорит каждому в его совести: «Друзья, как вы стоите здесь, в Церкви, не имея брачной одежды?» Разве Он не спросил: «Почему ты сел за трапезу?» Но даже прежде, чем тот сел, говорит ему, что он недостоин даже войти сюда. Ведь Он сказал не «почему ты возлег?», а «как ты вошел?» (См. Мф.22, 2-14)… Когда ты услышишь: «Помолимся все сообща», когда ты увидишь, что открываются врата алтаря, тогда считай, что открывается небо и снисходят ангелы. И как не должен быть здесь ни один некрещеный, так не должен быть и ни один (хотя и крещеный, но) нечистый и скверный. Скажи мне, пожалуйста, если бы кто-нибудь был приглашен на трапезу, пошел туда, помыл свои руки, сел и приготовился к трапезе, а затем не стал бы есть, разве он не оскорбил бы того, кто его пригласил? Не лучше ли было бы, если бы он не приходил вообще? Так и ты: пришел на трапезу, пел с остальными песнопения, исповедовал, что ты достоин (поскольку не удалился вместе с недостойными), как ты можешь после всего этого оставаться на Литургии и не причащаться от этой Трапезы? Но ты говоришь: «Я недостоин». Тогда ты недостоин участвовать и в молитвах, потому что Святой Дух нисходит не только на предлежащие Святые Дары, но и на эти песнопения. Разве ты не видел, как рабы господ своих сначала моют трапезную, убирают дом и затем уже предлагают блюда? Это делается у нас посредством молитв, посредством возгласа диакона: мы моем, как губкой, церковь, чтобы Тайны были предложены в чистой церкви и не нашлось в ней никакого пятна, никакого порока. Нечистые глаза недостойны видеть этого зрелища, оскверненные уши недостойны слышать эти песнопения. Ибо так повелевает закон: если даже животное хотело приблизиться к Синайской горе, то должно было быть побито камнями. Так они были недостойны находиться даже у подножия горы, хотя впоследствии и приблизились и видели место, где был Бог. Следовало приближаться и видеть после. А когда присутствовал Бог, надо было удалиться… Хотел бы сказать вам еще больше и страшнее, но, чтобы не перегружать ваш ум, достаточно и этого. Ибо те, которые не вразумляются этим, не смогут вразумиться и большим. Итак, дабы наши слова не послужили к еще большему осуждению вас, просим вас не о том, чтобы вы не приходили, а о том, чтобы вы соделали себя достойными и присутствия на Литургии, и Причащения. Скажи мне, пожалуйста, если бы некий царь повелел: «Тот, кто совершит такое-то зло, пусть не приближается к моей трапезе», то ради этой чести разве вы не захотели бы приложить все возможные силы ваши, чтобы предохранить себя от зла? Когда же священник приглашает нас подойти причаститься, тогда Господь нас призывает взойти на небеса, на трапезу великого и чудного Царя, а мы отказываемся, и медлим, и не спешим, и не стремимся к этому. И какая тогда надежда на спасение нам остается? Мы не можем сказать, что нам препятствует болезнь или естество, но недостойными делает нас только наше нерадение» (Беседы на Послание к Ефесянам. Беседа 3. См.: Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т.11. Кн. 1. СПб., 1905, с.29-32)

Небесная награда

Великий вселенский учитель Святитель Иоанн Златоуст не оставил специального сочинения с изложением теории гомилетики, но в его творениях множество ценных высказываний о проповеди и долге проповедника. Основанные на собственном опыте, эти наставления актуальны во все времена. Изучение их может помочь формированию в душе будущего пастыря правильного отношения к служению словом.

По учению Святителя Иоанна, желающий стать истинным проповедником должен сознавать высоту и ответственность этого служения и иметь твердую решимость следовать за Христом. Он говорит: «Кто принял… служение, тот не должен быть ни медленным, ни беспечным, а мужественным и твердым, не должен и касаться этого прекрасного дела, если он не намерен тысячекратно подвергать свою жизнь смерти и опасностям, как и Сам говорит Христос: аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16:24). А кто не имеет такого расположения, тот губит и многих других, и гораздо полезнее было бы ему оставаться в покое с самим собою, нежели выставляться на вид и принимать бремя, превосходящее его силы; иначе он погубит и себя, и вверенных ему. Как, в самом деле … безрассудно… идущему на проповедь приниматься за это дело без подготовки и как случится и неосмотрительно брать на себя дело, угрожающее тысячею смертей? Подлинно ни кормчему, ни борцу с зверями… ни кому другому не нужно иметь души, столь готовой на смерть и истязание, сколько тому, кто принимает на себя дело проповеди. Здесь и опасность больше, и противник свирепее, и такого рода смерть, и цель поставлена немаловажная: небо назначено в награду, геенна в наказание грешникам и погибель души и спасение» 1.

По убеждению вселенского учителя, проповедничество не мыслимо без ревности: «…если нужно проповедовать, то нужно проповедовать с дерзновением; иначе это и не будет проповеданием. Поэтому и Христос не сказал: рцыте на кровех, но: проповедите на кровех (Мф. 10:27), указывая на характер проповеди и метод, и способ действия» .

Святой Иоанн Златоуст считал, что проповедническое слово только тогда принесет свои плоды, когда жизнь самого пастыря не расходится с его учением. Он говорил: «…любомудрствовать на словах легко; научи меня своею жизнью – вот самый лучший способ учения. Ты говоришь, что надо быть умеренным, ведешь об этом длинную речь и витийствуешь, разглагольствуя неудержимо. Но гораздо лучше тебя тот, кто учит меня этому делами. Обыкновенно не столько внедряются в душу наставления словами, сколько делами; и если ты не имеешь дел, то, разглагольствуя, не только не приносишь пользы, но более причиняешь вред; лучше бы молчать… Гораздо больше вреда в том, когда кто, хорошо поучая словами, опровергает свое учение делами. Это стало виною множества зол в церквах» .

«Когда и жизнь учителя светла, и слово соответствует ей… то бывает великая и несказанная польза» , – наставляет вселенский учитель в другом слове. Пастырь-проповедник и в жизни, и в слове должен быть безукоризненным, ибо, по словам Святителя Иоанна, многие пасомые судят о проповеднике «как об ангеле» .

Как начинающему, так и опытному в проповедничестве пастырю, по мнению Златоуста, необходимо всегда серьезно готовиться к проповеди, чтобы не ослабеть в ревности и не повредить великому служению. «Кто превосходит всех красноречием, тому более всех нужно трудиться», – пишет он. «Кто владеет великою силою слова (а ее у немногих можно найти), даже и тот не бывает свободен от непрестанных трудов. Так как сила слова не дается природою, но приобретается образованием, то, хотя бы кто довел ее до высшего совершенства, и тогда он может потерять ее, если постоянным усердием и упражнениями не будет развивать этой силы» .

«Если же способные говорить с великой властию имеют нужду в постоянном упражнении для сохранения этой способности, то нисколько не приготовившийся ранее и принужденный думать об этом во время самих подвигов (во время проповеди) какие встретит трудности, какое беспокойство, какое смущение, чтобы с великим трудом приобресть какой-нибудь малый успех» .

Проповедничество, по учению Святителя Иоанна, – это постоянная самоотдача. «Проповедник, – говорит он, – слушает ли кто его, или нет, должен бросать семена и отдавать серебро, чтобы Бог требовал отчета уже не от него, а от приявших то серебро» .

Обязанность постоянно проповедовать не исключает, однако, необходимости для пастыря выбирать удобное время, когда слушатели более восприимчивы к принятию его слов: «Если и намеревающийся просить кого-нибудь, хотя и справедливую просьбу предложить хочет, выжидает, однако, удобного случая, чтобы найти того, от кого зависит исполнение просьбы, кротким и в добром расположении духа, и при помощи благоприятного случая получить милость, то тем более проповеднику нужно искать удобного времени, чтобы преподать наставление слушателю, когда он находится в добром расположении и свободен от всякой заботы и уныния» .

Пастырь в своей проповеднической деятельности должен уметь сочетать увещания, наставления, утешения и обличения. «Наилучший способ врачевания: не только резать, но и перевязывать раны; это достойный удивления закон наставления: не только порицать, но и увещевать и утешать. Так повелел и Апостол Павел: обличи, запрети, умоли (2Тим. 4:2). И если кто всегда утешает, то этим делает слушателей более беспечными; и если только порицает, то делает их более ожесточенными, потому что, не имея возможности перенести бремя непрерывных обличений, они тотчас поспешно убегают. Поэтому должно, чтоб был какой-нибудь разнообразный способ наставления» .

Проповедуя, пастырь не должен стремиться произвести благоприятное впечатление на слушателей внешней красотой и занимательностью слова, не должен он и льстить своим пасомым, ибо этим он принесет большой вред делу их спасения. Строго обличая таких проповедников, Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Человекоубийца умерщвляет одно только тело, а говорящий льстиво и делающий слушателей более беспечными губит душу; тот предает нынешней смерти, а этот губит душу и отсылает на бессмертные мучения и наказания» .

«То же бывает и с нами (проповедниками), – говорит в другом слове Святитель, – когда мы заботимся о красоте выражений, о составе и благозвучании речи, чтобы доставить удовольствие, а не принести пользу, чтобы возбудить удивление, а не научить, чтобы усладить, а не обличить, чтобы получить рукоплескание и отойти с похвалами, а не исправить нравы» . Обращаясь к подобным неразумным пастырям, святой Иоанн восклицает: «Нечестивый, жалкий предатель!.. Не гораздо ли лучше было бы, причинив кратковременную скорбь, возвратить… совершенное здравие, нежели временное услаждение сделать причиной всегдашней скорби?» .

Вселенский учитель считал, что пастырь должен руководить народом и не потворствовать слабостям паствы. Святитель указывал и условия, при которых это возможно. Проповедником должен быть «человек с душою мужественною… чтобы он мог отвлекать народ от… непристойного и бесполезного удовольствия и приучать его к слушанию более полезного так, чтобы народ ему следовал и повиновался, а не он (пастырь) руководился прихотями народа. Но этого нельзя достигнуть иначе, как двумя способами: презрением похвал и силою слова. Если не будет одного из них, то и остальной (другой способ)… будет бесполезен. Если презирающий похвалы не преподает учения, растворенного благодатию и солью (см.: Кол. 4:6), то он лишается уважения и у народа, не получая никакой пользы от своего великодушия; а если исправный по этой части будет прельщаться славой… то произойдет одинаковый вред и для народа и для него самого, как старающегося по пристрастию к похвалам говорить более для удовольствия, чем для пользы слушателей» .

Особенно предостерегает Святитель пастырей-проповедников от пристрастия к похвалам. «Кто предается страсти к безрассудным похвалам, – пишет он, – тот не получит никакой пользы ни от многих трудов своих, ни от силы слова своего, потому что душа, не умеющая переносить неразумных осуждений народа, слабеет и теряет охоту к упражнению в слове. Посему больше всего нужно приучаться презирать похвалы» .

Чтобы проповедническая деятельность не была направлена на человекоугождение, пастырю необходим непрестанный критический анализ произносимых им слов. Он «должен быть сам… судьею своих произведений; хорошими и худыми они должны считаться тогда, когда произведший их ум произнесет о них тот или другой приговор, а о мнении посторонних, неверном и неопытном, никогда и думать не нужно… принявший на себя подвиг учительства должен не внимать похвалам посторонних людей и не ослабевать своею душою без них, но составлять поучения так, чтобы угодить Богу, ибо это должно быть у него правилом и единственною целью тщательного составления поучений, а не рукоплескания и похвалы… наилучшее утешение в трудах есть то, если он может сознавать в самом себе, что он составлял и направлял свои поучения на благоугождение Богу» .

В многотрудном учительном служении пастырь не должен приходить в уныние, если он не увидит вскоре же плодов своего труда. Постоянство, которое имел в служении словом сам Святитель Иоанн, должно быть примером для каждого пастыря. В «Слове о Лазаре» вселенский учитель пишет о себе: «Я убедил душу свою, чтобы, доколе буду дышать и Богу угодно будет продолжать мою настоящую жизнь, исполнять это служение и делать повеленное…» .

На скептические же замечания, что проповедническое слово вызывает мало перемен в слушающих, он отвечал: «Разве я обещал уловить всех в один день? Если бы убедилось только десять человек, если бы только пять, если бы даже один, не достаточно ли этого для моего утешения? … Пусть будет, что никто не убедился словами… однако и в таком случае слово мое не бесполезно. Если они и входили в корчемницу, то входили уже не с таким бесстыдством; и за столом часто вспоминали о словах моих, укоризне, обличении и, вспоминая, стыдились, краснели мысленно и делали обычные дела уже не с такою наглостию… Кроме того, произошла от этого и другая не меньшая польза для меня… Та, что трезвых я сделал более степенными… Я не восстановил болящих? Но здоровых сделал более благонадежными… Присовокуплю к этому и нечто третье. Не убедил я сегодня? Но, может быть, успею убедить завтра. А завтра не успею, но, может быть, послезавтра или еще в последующий за тем день. Кто сегодня слушал и отверг слышанное, тот, может быть, завтра послушает и примет, а кто сегодня и завтра оказал пренебрежение, тот, может быть, спустя много дней окажет внимание к словам моим» .

Благоразумный пастырь не от суетных похвал, а от исполнения пасомыми его наставлений испытывает духовную радость: «Что мне за польза от этих рукоплесканий? Что в похвалах и в кликах? Для меня будет похвалой то, если вы своими делами оправдаете все мои слова. Тогда я счастлив и блажен, когда вы с полным усердием будете не принимать только, но исполнять все, что услышите от меня» . Не на земле, а на небе должен ожидать истинный пастырь награды. Даже если пасомые не примут его слово и не принесут плода, он получит награду от Бога: «Если ты повергаешь семена и слушатель не примет их и не принесет плода послушания, тебе уготована награда от Бога за совет и ты получишь такое же воздаяние, хотя он не послушался, какое ты получил бы, если бы он и послушался, потому что ты исполнил все со своей стороны… только бы ты всегда делал это, только бы не отставал, доколе не убедишь его» . Таковы наставления вселенского Святителя пастырям, побуждающие их ревностно проходить проповедническое служение.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *