Ссылки на богословские первоисточники и комментарий:

Это, конечно же, не исключает того, что он может, пока жив, измениться, раскаяться, исправиться.

«Верующие, если вы даете в долг (или берете в долг) на определенный срок , то непременно запишите . Пусть писарь справедливо все распишет . И пусть не проявляет непокорность, а напишет так, как научил его Аллах (Бог, Господь) » (см. Св. Коран, 2:282).

В современных реалиях порой это проявляется радикальностью взглядов, некоей революционной настроенностью стоять за «правое дело», когда молодой человек, только начав практиковать отдельные религиозные постулаты, противопоставляет себя всем и вся, ищет «куфр» (безбожие) или «нифак» (лицемерие) во всех несогласных с ним и группой его единомышленников. А ведь если говорить о Коране и Сунне, об их смыслах и наставлениях, то верующий человек должен быть очень последовательным в своих суждениях и крайне осторожным в обвинении другого в чем-то плохом, в навешивании ярлыков. Верующий ищет в другом веру и призывает к ней мудростью и благородностью своих поступков.

В Священном Коране есть интересный аят на этот счет: «Верующие, ответьте на Божий призыв и призыв Его посланника, ведь Пророк зовет вас к тому, что вселит (вдохнет) в вас жизнь . И знайте, что Господь может установить между человеком и его сердцем преграду . все вы будете собраны пред Ним » (Св. Коран, 8:24).

Фудейль ибн ‘Ияд (105–187 гг. по хиджре; 723–803 гг. по григор.) в молодые годы был разбойником и грешником. Многие караваны и путники страшились его набегов. Затем изменился (с Божьего на то благословения), оставил грехи позади и пошел по пути религиозных познаний. Акцентировал внимание на применении знаний в личной жизни. Именно поэтому его мудрые цитаты можно встретить в солидных богословских трудах рядом с высказываниями очень известных представителей мусульманского богословия. Запечатлен в мусульманской истории как грамотный праведник.

Он говорил: «Ты проявляешь почтение и уважение к людям настолько, насколько проявляешь почтение (почтительный страх) пред Богом».

См.: аль-Байхакы (384–458 гг. по хиджре). Шу‘аб аль-иман . В 9 т. Бейрут: аль-Кутуб аль-‘ильмийя, 1990. Т. 4. С. 268, № 5048.

См.: ас-Сабуни М. Сафва ат-тафасир. Т. 2. С. 879.

См., например: аль-Кушайри А. (376–465 гг. по хиджре). Ар-рисаля аль-кушайрия. Дамаск: аль-Асад, 2000. С. 330.

Подтвержденной канонической достоверности у этих слов нет, но смысловая нагрузка, с точки зрения мусульманского богословия, верна.

Лицемерие как способ выживания

• Рубрика: Кожа времени. Читать все материалы

Петр Саруханов / «Новая»

Когда я услышал, как примазавшийся к дипломатам чиновник российского представительства в ООН Владимир Сафронков обращается к английскому коллеге запросто и по-блатному («Посмотри на меня, глаза-то не отводи, что ты глаза отводишь?»), я испугался, что окончательно оторвался от родного языка.

— Наверное, хамство, — подумал я, — новая вежливость.

Но, возможно, там, где Сафронков учился, знают, что в английском нет «вы», и он обращается к британцу на «ты», чтобы тому было привычнее и понятнее даже на русском.

Конечно, в английском языке, кроме универсального you, есть множество других способов обращаться на «вы», регулируя степень близости, уважения и страха. Скажем, Дик, Ричард и мистер Томпсон — три ипостаси одного лица, последняя из которых может тебя уволить.

Другим европейским языкам повезло больше: они пользуются двумя местоимениями, а не одним. Благодаря чему мы легко и даром выстраиваем отношения между далекими и близкими — с мириадами оттенков. Они придают нашему общению такую глубину и сложность, что этому надо пусть недолго, но старательно учиться.

Александром Александровичем меня звали только ученики в поселке Вангажи, где я тщетно учил детей ссыльных огрызкам русской грамматики и «Слову о полку Игореве» в пересказе для нерусских школ. Но и тут дети, путая языки, часто именовали меня старорежимным skolot ja kungs (господин учитель). В 20 лет, с еще куцей бородой, зато нестрижеными с пятого класса волосами, я не был похож ни на того, ни на другого.

В Америке отчество само отвалилось, как ноги у кита. Рудимент другого быта, оно удлиняло речь и казалось пережитком партийного официоза, от которого мы бежали с тем же рвением, что и от Брежнева. Поэтому за последние лет сорок по отчеству меня звал только Дмитрий Александрович Пригов, превративший патроним в русскую национальную игру вроде городков.

Но отдав английскому одну отечественную традицию, я ни за что не поступлюсь другой, той, которая отделяет «ты» и «вы» глубокой пропастью. Преодолеть ее можно только зараз и лишь в одну сторону. Чего, надо сказать, не понимают иностранные слависты.

Теряясь в нюансах нашего изощренного словесного этикета, они стремительно переходят на «ты» от третьей рюмки.

Но потом, протрезвев и застеснявшись, возвращаются к уважительному «вы», не понимая, что уже поздно.

— Так, — важно объяснял я им, — поступают друзья, когда они перестают ими быть и вызывают друг друга на дуэль, как Ленский — Онегина.

По-английски на «ты» (thou) обращаются к Богу или у Шекспира (их часто путают). По-немецки (du), как уверял Мартин Бубер, годится для тех, кто не отвечает. Это может быть не только Бог, но и дерево, если ты выделяешь его из остальных и наделяешь теми свойствами, что делают это дерево родным и близким.

Но на русском сокровенное «ты» требует несмешанных чувств. Оно годится для тех, кого мы очень любим или сильно презираем. Как поцелуй или плевок, «ты» прибавляет общению почти тактильную определенность и бескомпромиссность. В своей душевной наглядности оно отрезает собеседника от общей массы, чтобы его обнять или ударить. Для остальных, а это — целое человечество, «вы» подразумевает букет непростых, а часто и противоположных чувств.

Для меня перейти от «вы» к «ты» — трудная и ответственная задача. Только иногда, случайно и по пьянке, это происходит незаметно, как это вышло в день знакомства с Довлатовым, который с другими, даже встречаясь с ними ежедневно, годами общался на «вы». Обычно же переход зреет, как помолвка, и чаще нее кончается ничем. По мне, так оно и лучше. «Ты» подразумевает некоторый избыток дружелюбной грубости, вынуждающей балансировать на рискованной грани любви и наглости, которые не всегда легко различить.

«Вы» способно спасти дружбу, а «ты» ее разрушить.

Со мной случалось и то и другое, но о последнем неприятно вспоминать, а о первом хочется. С Лосевым, несмотря на то что я, как все, называл его Леша, мы были на «вы» до конца. Подозреваю, что именно эта церемонность позволила нам вместе выступать на одних конференциях, печататься в одних изданиях, обедать за одним столом и путешествовать по тем же странам более тридцати лет. И это притом что мы были в разных лагерях, голосовали за разные партии и любили разных писателей. Леша считался республиканцем, уважал «Континент» Максимова и ненавидел Сорокина. Я предпочитал демократов, дружил с «Синтаксисом» Синявского и не разделял его восторгов по поводу Петрушевской. В неизбежных спорах общение на «вы» устанавливало невидимую мембрану, задерживающую необдуманные аргументы, поспешные ссылки, неуместные шутки, горячность нетерпеливости и наивную убежденность в собственной правоте.

Однажды весь этот риторический комплекс воплотился в жизнь потешным и наглядным образом. Попав с Лосевым на Гавайи, мы арендовали машину и, сбежав от других славистов, отправились осматривать остров Мауи. Спилберг снимал тут динозавров из «Парка юрского периода», но другие островитяне ведут мирный образ жизни и обходятся одним узким шоссе, на котором нас угораздило затеять дискуссию о свеженапечатанном рассказе все той же Петрушевской. Выслушивая Лешины дифирамбы, я управлял машиной с разумной скоростью. Но когда приходила моя очередь возражать, я инстинктивно, не задумываясь, тормозил и полз черепахой. Только проехав пол-острова, мы заметили, что за нами следовала колонна машин, двигающаяся синкопами в такт нашего вежливого спора. Обогнать нас никто не мог, раздавить — тоже, но почему никто не дудел, я до сих пор не знаю.

— Видимо, — говорил я, рассказывая эту историю приятелю, — на этом курортном острове никто никуда не торопится, и все — на «вы».

Согласившись с моей гипотезой, он вышел на пенсию и перебрался на Мауи, чтобы провести старость в вежливом покое.

Искусство обращения с русскими местоимениями привело меня к открытию.

Мне кажется, я знаю, как спасти мир. Только он вряд ли со мной согласится. Но я все равно настаиваю на своем и считаю, что секрет выживания — в лицемерии.

Его эскалация может служить мерой цивилизации. Чем реже мы говорим, что думаем, тем легче всем ужиться друг с другом.

Терпимость начинается с вранья и кончается вежливостью, которая становится автоматической реакцией на любой контакт с посторонним. Так, англичане, забыв подумать, извиняются, когда им наступают на ногу. В Японии просто не наступают на ногу, но извиняются все равно. Оно и понятно: на островах привыкли жить в тесноте.

Но даже в просторной Америке хамят лишь за рулем. Я много раз поражался тому, как человек, только что обогнавший меня с риском для обеих наших жизней, прячет глаза, выйдя из машины. Еще и потому, что если не прячет, могут пристрелить. На американской дороге дерутся чаще, чем в барах. Отгородившись от других стеклом и металлом, проще быть самим собой, а это — не всегда аппетитное зрелище. Собственно, вежливость и мешает нам открыться, вываливая себя наружу.

Иногда на вежливость обижаются, справедливо считая ее лицемерным обманом. Знаю по себе, потому что в Москве меня попрекают акцентом. Он у меня, конечно, есть, да еще какой, но не в родном же языке, на котором я полжизни говорю по радио. Я долго недоумевал, пока не сообразил, что во всем виновата привычка всегда здороваться, даже по телефону. Между тем вежливость с посторонними многим кажется чужой причудой, от которой недалеко и до политкорректности.

И это я тоже могу понять, ибо антитеза вежливости — не грубость, а искренность.

Откровенность делает общение осмысленным, вежливость — возможным. Ведь мы часто разговариваем с людьми, ни в чем с нами не согласными.

— Вы жалуетесь, — говорил Довлатов, — что они нас не пускают в литературу, но мы бы их не пустили в трамвай.

В экстремальных случаях — когда в общение вступают республиканцы с демократами, кошка с собакой или мясники с вегетарианцами — лучше молчать вслух, говоря о погоде. Тем более что об интересном — о любви, деньгах и недостатках ближних — говорить стоит только искренне.

Красивую эмоциональную икебану составляет смесь «ты» и «вы», правды и лжи. И если искренность незаменима, как водка, то вежливость необходима, как вода. Без первой жить не хочется, без второй нельзя.

Опубликовано 06.02.2019

Если вы хотите узнать, как избавиться от лицемерия, как перестать лгать людям о себе и стать тем, кем вы являетесь на самом деле, то эта статья может помочь вам в этом. Многие думают, что лицемерие — это полезная вещь, помогающая скрывать нежелательные факты о себе, но это не так. Эми Квери, наш постоянный автор, делится личным опытом из своей жизни о том, как она проходила свою борьбу с лицемерием и притворством.

Я училась искусству притворяться с раннего детства. В четвертом классе я решила, что хочу играть на флейте. Я убедила мою маму поддержать мою новую страсть и с нетерпением принесла домой мой новый блестящий инструмент. Только после этого я узнала горькую правду: на флейте играть трудно. Я старалась и старалась, но не смогла извлечь ни одного звука из инструмента. Поняв, что это обучение намного труднее, чем я ожидала, и не желая упорно трудиться, я приняла новое решение: притвориться умеющей играть на флейте. Я полагала, что, затерявшаяся среди оркестра, я не буду разоблачена, что я на самом деле не играю. И затем пришло время для нашего первого концерта. Прекрасно понимая, что моя шарада рухнет, если родители увидят мою настоящую игру, я придумала «леса» обманов, чтобы скрыть свои следы.

• «Концерт отменили», — сказала я своей маме.
• «Мои родители на работе», — сказала я в оркестре.
• «Классно! — подумала я, — я укрыта на всех уровнях».

День прошел без происшествий, я уже начала думать о том, чтобы рассказать, как все было. И потом зазвонил телефон. «О, — я услышала, как моя мама удивленно заметила в телефон, — я думала, что концерт отменили?» Ах… Ох… Я совершенно забыла, что у мамы много подружек! У меня как будто провалился живот, когда я услышала, как она повесила трубку и направилась в мою комнату. Я приготовилась. Я ожидала последствий. Но вместо этого, задав один простой вопрос, мама преподала мне важный урок о притворстве и обмане.

«Если ты не хочешь играть, — начала она немного озадаченно, — почему ты просто не сказала мне об этом?»

Впоследствии, как и в этот, первый раз, ко мне не раз приходила гениальная мысль: правда может гораздо меньше навредить, чем ложь. Я думала, моя ложь предотвратит конфликт, разоблачение, отказ и множество другого негативного опыта. Но в реальности ложь создает давление и одиночество, так как мне надо постоянно притворяться, чтобы быть такой, какой я не являюсь. Жизнь, которую хочет дать нам Бог, — это жизнь, свободная от давления притворства.

• Чувствуете ли Вы, что это трудно — быть самим собой?
• Насколько легко для Вас признавать свои неудачи, грехи и ошибки?

Давайте посмотрим Библию, чтобы узнать, как Бог может освободить Вас, чтобы Вы были самим собой.

Свобода быть самим собой

«Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего» (Псалтирь 31:5).

Здесь виден особенный вид свободы: свободы, приходящей из того, чтобы быть самим собой. Вот почему многие из нас любят балдеть дома в любимых пижамах: мы чувствуем расслабление, когда являемся самими собой, с минимальным страхом быть отвергнутыми или осужденными.

Бог хочет, чтобы такую свободу мы чувствовали всегда. Он знает, что мы не идеальны, и Он не хочет, чтобы мы притворялись. Он хочет, чтобы мы были реальны и просили у Него помощи, чтобы иметь дело с вещами, которые мы так отчаянно пытаемся скрыть. Мой друг сказал мне однажды, что хороший духовный разговор — это когда мы можем рассказать о вине. Это навсегда врезалось в мою память, потому что обычно мне не хочется говорить о вине. Но правда в том, что у нас у всех есть вина и Бог хочет, чтобы у нас была возможность говорить о ней, и, вслед за этим, освободиться от вины, а не уклоняться от разговора.

• В чем Вам труднее всего признаться?
• Какую вину Вы бы больше всего хотели, чтобы Бог простил и удалил от Вас?

Лицемерие и ложь вызывает давление

«Пока я хранил молчание, тело мое изнемогло от стонов моих ежедневных. Весь день и ночь напролет тяготела надо мною Твоя рука; сила моя иссякла, как от летнего зноя. Тогда я открыл Тебе свой грех и не скрыл своего беззакония. Я сказал: «Признаюсь перед Господом в своих преступлениях», и Ты простил вину моего греха» (Псалтирь 31:3-5).

Этот отрывок учит нас о том, что чувство давления приходит от того, что мы не умеем справляться с чувством вины и неудачи. А не от обстоятельств, в которых мы оказались. Оказывается, большая часть душевного дискомфорта вызывается внутренними проблемами. Я, если честно, не люблю признавать это. Гораздо легче обвинять обстоятельства или других людей в том давлении, что я чувствую. Но правда в том, что давление обычно приходит тогда, когда я хочу произвести впечатление на людей, когда стараюсь делать свою работу хорошо и стараюсь не выпустить наружу мои истинные мысли, чувства и грехи. Или пытаюсь поступать как человек, которым на самом деле не являюсь.

• Какие виды давления Вы чувствуете в вашей жизни?
• Как, по Вашему мнению, это связано с притворством и лицемерием?

Как Бог относится к лицемерам и лжецам

Для религиозных людей лицемерие и притворство может стать образом жизни. Легче следовать правилам и стараться выглядеть хорошо, чем иметь дело со своими истинными мыслями, чувствами и сомнениями. Иисус так изображал фарисеев, одних из наиболее религиозных людей:

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» (Матфея 23:27-28).

Иисус сурово высказывался о религиозности и лицемерии. А Вы согласны с Ним? Я часто думаю, что притворство — это не что-то плохое. Мне хочется думать, что я хорошая христианка, постольку я делаю правильные внешние вещи и не совершаю серьезных грехов. Но у Иисуса другое мнение об этом. Пытаетесь ли Вы обойти неудобные разговоры о горьких корнях в сердце и подменить их просто хорошими внешними вещами?

Кем ты притворяешься?

«И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Матфея 6:5).

Притворяетесь ли Вы праведником? Притворяетесь ли Вы молящимся, когда даже не верите, что Бог там, в той ситуации? Притворяетесь ли Вы радующимся с другими, когда сами в это время исполнены ревности и соперничества? Притворяетесь ли Вы доверяющим Богу, а сами в это время просто поглощены страхом? Притворяетесь ли Вы заботящимся о других людях только для того, чтобы понравиться им?

Я думаю, что первый способ остановить притворство заключается в признании факта, о котором говорит Библия: никто из нас не является достаточно хорошим. Так что Вы можете перестать это делать.

«Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Марка 10:18).

Когда Вы согласитесь, что Вы не такой уж и хороший, тогда грех, который на самом деле не хорош, перестанет проникать в Ваше сердце и в Вашу жизнь. Отрывки, такие, как Галатам 5:19-20, 2 Тимофею 3:1-7 и Марка 7:20-21, очень полезно прочитать притворщикам, потому что они говорят о грехах, которые мы можем игнорировать или прятать.

От лицемерия к целеустремленности

У Вас изменится фокус, после того как Вы признаете свои грехи перед Богом и духовными друзьями. Вместо тревоги, когда Вы пытаетесь выглядеть хорошо, Вы можете расслабиться, принять милость Бога, а потом помочь и другим ощутить свободу.

Эту перемену мы видим в апостоле Павле, который проделал путь от строгого, живущего по правилам, фарисея, до одного из самых любящих, страстных и притягательных людей Библии!

«Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной» (1-е Тимофею 1:15-16).

Павел чувствовал, что он один из самых худших грешников, однако Бог через Павла изменил тысячи жизней! Если Вы согласитесь с тем, кто Вы есть на самом деле, и примете это, то Бог и через Вас сможет сделать то же самое!

Эми Квери

Перевод: Алексей Ложечкин

Нашли ошибку в статье? Выделите текст с ошибкой, а затем нажмите клавиши «ctrl» + «enter».
Больше статей по теме
Другие темы
Проверь свои знания онлайн!

Хотите проверить свои знания Библии — пройдите тесты на нашем сайте. Выбирайте интересующий тест из списка, отвечайте на 10 вопросов, и сразу получайте результаты!

Пройти тест

Библейский курс для начинающих

Чему учит Новый Завет, кому он адресован и в чем заключается учение Иисуса Христа? За что умер Иисус на кресте и как это касается вас лично? Зачем нужна церковь? Что такое спасение и как его обрести? Все ли религии ведут к Богу и где найти истину? Напишите нам письмо, в котором укажите, что хотите пройти библейские курсы для начинающих.

Курсы для начинающих