Боль является неотъемлемым симптомом онкологических заболеваний. На заключительных стадиях болезни из терпимой она постепенно превращается в сильную, мучительную и постоянную. Хронический болевой синдром отягощает жизнь онкологического больного, угнетает не только физическое, но и психическое состояние.

Тема обезболивания при онкологии крайне актуальна для больных и их родственников. Современная медицина владеет широким арсеналом препаратов и методов для борьбы с болью при раковых опухолях. Более чем в 90% случаев болевой синдром удается купировать или уменьшить его интенсивность. Рассмотрим подробнее, как выстроена правильная схема обезболивания и на чем основаны передовые методы облегчения состояния онкологических больных.

Онкология и боль

Боль — это один из первых симптомов, который указывает на прогрессирование злокачественного процесса в организме. Если на ранней стадии рака не более трети пациентов жалуется на болевые ощущения, то по мере развития заболевания о них говорят практически всегда. Боль может вызывать не только сама опухоль, но и воспалительные реакции, приводящие к спазмам гладкой мускулатуры, поражения суставов, невралгия и раны после хирургического вмешательства.

К сведению

Как правило, боль при раке появляется на III и IV стадиях. Однако иногда ее может и не быть даже при критических состояниях больного — это определяется типом и локализацией опухоли. Известны случаи, когда рак желудка IV стадии протекал бессимптомно. Может не вызывать боли опухоль молочной железы — неприятные ощущения в таких случаях появляются, только когда метастазы охватывают костную ткань.

Болевой синдром можно классифицировать по разным признакам. Отдельно остановимся на классификации боли по происхождению:

• Висцеральные — боли в области брюшной полости без четкой локализации, длительные, ноющие. Например, болезненные ощущения в области спины при раке почек.
• Соматические — боли в связках, суставах, костях, сухожилиях: тупые, плохо локализуемые. Для них характерно постепенное наращивание интенсивности. Появляются на поздних стадиях рака, когда метастазы образуются в костной ткани и вызывают поражение сосудов.
• Невропатические — боли, вызванные нарушениями в нервной системе. Например, давлением опухоли на нервные окончания или их повреждением. Такой тип ощущений вызывает также лучевая терапия или проведенная хирургическая операция.
• Психогенные — боли без физических поражений, связанные со страхом, депрессией, самовнушением пациента. Появляются в результате сильных эмоциональных переживаний и не поддаются лечению обезболивающими средствами.

На заметку

В медицине существует термин «фантомная боль» — это болевые ощущения в той части тела, которая удалена в результате операции. К примеру, болезненность в области груди после мастэктомии или боль в ампутированной руке или ноге. Точного объяснения этого явления до сих пор нет. Некоторые ученые видят причину в несогласованности той части мозга, которая отвечает за чувствительность, с той, что ответственна за мышление. Другие уверены, что фантомная боль — это результат плохо проведенной анестезии.

Боль — это защитная реакция организма и главный сигнал тревоги. Она придумана природой, чтобы указать человеку на проблему, заставить его задуматься и побудить к действию. Однако хроническая боль при онкологии лишена этих функций. Она вызывает у больного уныние, чувство безысходности, депрессию (вплоть до психических расстройств), препятствует нормальному функционированию организма, лишает возможности чувствовать себя полноценным членом общества. Боль отнимает силы, необходимые в борьбе с раковой опухолью. Прогрессивная медицина рассматривает такую боль как патологический процесс, который требует отдельной терапии. Обезболивание при раке — это не разовая процедура, а целая программа лечения, призванная сохранить социальную активность пациента, не допустить ухудшения его состояния и угнетения психики.

Как снять боль при раке: нюансы выбора схемы обезболивания

Итак, подбор эффективной терапии для устранения боли — сложная задача, которая требует поэтапного подхода. Прежде всего врачу необходим анамнез: причина боли (если она установлена), давность, локализация, интенсивность, изменение характера боли в связи со сменой времени суток и в зависимости от физической нагрузки, тип анальгетиков, которые уже применялись, и их эффективность во время приема. Если пациент жалуется на сильную боль, в первую очередь необходимо исключить состояния, требующие неотложной помощи, например инфекции или патологическое поражение мозговых оболочек метастазами. Для этого назначают ультразвуковое исследование, магнитно-резонансную томографию, компьютерную томографию и другие исследования по усмотрению врача. Если неотложное состояние исключено, выбор метода обезболивания будет зависеть от выраженности боли и ранее применяемых анальгетиков.

Крайне важно, чтобы врач относился к болевым ощущениям пациента со всей серьезностью, не приуменьшая их значимость. Необходимо контролировать их снижение или увеличение. Бывает, онколог может назначить повышенную дозу лекарств или сразу перейти к наркотическим препаратам, чтобы достичь быстрого эффекта. Но такая методика дает лишь кратковременный результат. Нередко ошибки совершают и сами пациенты, которые терпят до последнего и лишь затем начинают жаловаться. Между тем прием обезболивающих необходим при первом появлении болей.

Точное следование правильной схеме приема способно значительно отсрочить потребность в сильнодействующих препаратах. Случается, что пациенты принимают все анальгетики подряд, подбирая то, что поможет им лучше и быстрее. Это также является ошибкой, поскольку важно выяснить причину боли. Например, спазмы в брюшной полости снимают лекарствами, которые при костных болях окажутся неэффективными. Не говоря уже о том, что боли вообще могут быть связаны с онкологией только косвенно или вовсе не иметь к ней никакого отношения.

Каждый врач действует в соответствии со своими знаниями и опытом, однако в основе всей противоболевой терапии лежит единая схема, рекомендованная Всемирной организацией здравоохранения, — «лестница ВОЗ».

Трехступенчатая система обезболивания при раке: «лестница ВОЗ»

В рекомендациях экспертов ВОЗ выделено три ступени фармакотерапии, которые обеспечивают рациональное лечение болевого синдрома у онкологических больных. В соответствии со ступенью подбирают и препараты.

Рассмотрим каждый этап более подробно.

Первая ступень. Начинают лечение болевого синдрома с ненаркотических анальгетиков и нестероидных противовоспалительных средств (НПВС), в состав которых входят такие действующие вещества, как парацетамол, ибупрофен, ацетилсалициловая кислота, мелоксикам и другие. При боли в мышцах и суставах — диклофенак, этодолак и прочие. Все эти вещества воздействуют на периферические болевые рецепторы. В первые дни препараты могут вызывать общую усталость и сонливость, что проходит самостоятельно или корректируется изменением дозировки. Если прием таблеток не дает нужного результата, переходят к инъекциям.

Вторая ступень. Когда препараты первой ступени становятся неэффективны, к ним подключают слабые опиаты с кодеином или трамадола гидрохлоридом. Болеутоляющий эффект достигается за счет воздействия на опиатные рецепторы ЦНС и замещения эндорфинов — «гормонов радости», выработка которых при интенсивных болях уменьшается. Трамадола гидрохлорид назначают в форме таблеток или инъекций. Его принимают вместе с анальгином, парацетамолом и другими веществами, которые есть в составе препаратов первой ступени (синергетический эффект): трамадола гидрохлорид воздействует на ЦНС, а активные вещества НПВС — на периферическую нервную систему.

Третья ступень. Финальный этап лечения, к которому переходят, если пациент испытывает мучительные непрекращающиеся боли. Медикаменты третьего этапа — это сильные опиаты, ключевой из которых — морфин. Однако есть вещества более щадящие, вызывающие меньшее привыкание. Это бупренорфин — эффективность 50% относительно морфина; пиритрамид — эффективность 60%; фентанил — 75–125%. Эффект наступает через несколько минут после приема, однако больной должен четко следовать назначенной врачом схеме. Принимать препараты начинают с минимальной дозы, постепенно увеличивая ее.

Эффективные технологии снятия болевого синдрома у больных раком

Одним из основных факторов при выборе метода обезболивания при онкологии является не только эффективность действия, но и удобство для больного, влияние на качество его жизни. Раньше практически всегда использовались инвазивные методы — инъекции. Современные методы обезболивания разнообразны и максимально комфортны для пациентов.

Обезболивающие пластыри. Это способ трансдермального введения препарата. Пластырь содержит четыре слоя: защитная полиэфирная пленка, резервуар с действующим веществом (например с фентанилом), мембрана, корректирующая интенсивность выделения, и липкий слой. Пластырь можно наклеить в любом месте. Фентанил высвобождается постепенно на протяжении трех суток. Действие наступает уже через 12 часов, после удаления концентрация лекарственного вещества в крови медленно снижается. Дозировка может быть разная, ее подбирают индивидуально. Пластырь назначают, как правило, в самом начале третьей ступени обезболивания при онкологии.

Спинальная анестезия. При спинальной анестезии лекарство вводят в спинномозговой канал. Это приводит к временному «выключению» тактильной и болевой чувствительности. Введение происходит через катетер, что требует от врача определенного опыта. В качестве анальгетика используют морфин, фентанил и так далее. Через спинномозговую жидкость и общую систему кровообращения они поступают в мозг. Не исключены побочные эффекты в виде тошноты и сонливости.

Эпидуральная анестезия. Лекарство вводят в эпидуральное пространство, расположенное между твердой мозговой оболочкой и стенками полости черепа или позвоночного канала. Препараты аналогичны спинальной анестезии. Эпидуральная анестезия используется, чтобы снять боль при раке, когда появились вторичные изменения в костях, а оральный и парентеральный методы введения уже не приносят результатов.

Нейролизис через ЖКТ при помощи эндосонографии. Нейролизис (невролиз) — это процесс разрушения ноцицептивного (болевого) нервного пути. Введение анальгетика происходит трансгастрально — через желудочно-кишечный тракт, точность обеспечивает эндоскопический ультразвуковой контроль. Такие методы местного обезболивания применяются, к примеру, при раке поджелудочной железы с эффективностью до 90%. Обезболивающий эффект способен сохраняться более месяца, в то время как наркотические анальгетики классическим способом пришлось бы вводить постоянно.

Введение препаратов в миофасциальные триггерные пункты. Миофасциальный болевой синдром выражается спазмами мышц и появлениями в напряженных мышцах болезненных уплотнений. Они называются триггерными точками и вызывают боль при нажатии. Инъекции в триггерную зону снимают боль и улучшают подвижность участка тела.

Вегетативные блокады. Блокировка нерва предусматривает введение препарата в точку проекции нерва, который связан с пораженным органом и вызывает боль. Например, блокада при раке поджелудочной железы ликвидирует боль на несколько месяцев. В зависимости от вида анестетика, процедуру проводят раз в год, раз в полгода или каждую неделю. Еще один плюс — минимальное количество негативных последствий.

Нейрохирургические вмешательства. В ходе процедуры нейрохирург перерезает корешки спинномозговых или черепных нервов, по которым проходят нервные волокна. Таким образом, мозг лишается возможности получать болевые сигналы. Разрезание корешков не приводит к утрате двигательной способности, однако может ее затруднить.

Анальгезия, контролируемая пациентом (PCA). Этот вид обезболивания основан на простом правиле: пациент получает анальгетики тогда, когда он этого хочет. В основе схемы лежат индивидуальное восприятие боли и необходимость приема анальгетиков. В европейских странах РСА принята в качестве стандарта постоперационного обезболивания. Метод прост и относительно безопасен. Однако пациентам необходимо проходить тщательный инструктаж.

Выбор конкретного метода обезболивания при раке зависит от многих факторов. Вот почему так важны индивидуальный подход и тщательное обследование пациента, позволяющие врачу оценить эффективность метода, его целесообразность и возможные риски. Медики прочно утвердились в мысли, что болевой синдром необходимо лечить независимо от прогнозов по основному заболеванию. Устранение боли позволит предотвратить ее разрушительное действие на физическое, моральное и психическое состояние пациента, а также сохранить его социальную значимость.

Куда можно обратиться для назначения обезболивания при раке?

Этот вопрос мы адресовали Эльхану Кямрановичу Ибрагимову — врачу-онкологу, химиотерапевту, заведующему отделением онкологии крупного московского медицинского центра «Медицина 24/7»:

«Больше половины наших пациентов — на III–IV стадии рака. И помощь таким людям в первую очередь включает в себя купирование болей, с чем мы успешно справляемся, благодаря опыту и профессионализму наших врачей. Главное, что я хотел бы донести, — не надо терпеть боль и нельзя опускать руки. Могу заверить: даже на последних стадиях рака есть возможность сохранить человеку ясное сознание и нормальное качество жизни.

Основной принцип обезболивания в клинике «Медицина 24/7» — постепенность, то есть плавный переход от слабых методов к сильным. Казалось бы, такой подход очевиден и логичен. Но, к сожалению, нередко пациенту раньше времени назначаются мощные препараты, а это в дальнейшем приводит к необходимости увеличения дозировок, что может быть опасно для жизни. Возможная причина такой ситуации — банальная нехватка нужных препаратов, что, как бы ни было грустно признавать, не редкость для государственных медучреждений.

Помимо инъекций, в клинике «Медицина 24/7» применяются и другие виды обезболивания. В их числе накожное применение лекарственных препаратов (фентаниловый пластырь), спинальная и эпидуральная анестезия, радиочастотная абляция. Словом, мы готовы оказать различные виды помощи.

Обратиться в центр «Медицина 24/7″ можно как по записи, так и в экстренных случаях, когда помощь врачей нужна незамедлительно».

P. S. Подробнее о работе клиники «Медицина 24/7» можно узнать на сайте лечебного учреждения, там же можно записаться на прием.

* ООО «Медицина 24/7» осуществляет медицинскую деятельность на основании лицензии ЛО-77-01-019790 от 18 марта 2020 года, выданной Департаментом здравоохранения города Москвы.

Вся информация, касающаяся медицины и здоровья, представлена исключительно в ознакомительных целях и не является поводом для самодиагностики и самолечения.

Библиотека » Консультирование и психотерапия » Онкопсихология

© Юлия Устинова

Тяжелая болезнь близкого человека — это огромное горе для всей семьи и серьезное испытание. Жизнь после постановки диагноза кардинально меняется, как и сама модель поведения в семье.

К таким поворотам в жизни никогда нельзя быть готовым, и предыдущий жизненный опыт в данной ситуации оказывается бесполезным. Ведь у всех членов семьи нет опыта совместного проживания с онкологическим больным, поэтому они не знают, что делать, как себя вести, что говорить, что не говорить. Нужно научиться жить по-новому. Психологи и специалисты в хосписах учат этому.

Диагноз «рак» становится шоковым и для больного, и для его близких. Рушатся все совместные планы на будущее, меняется сам образ дорогого человека. Жить в этой реальности очень тяжело.

Так получается, что и у больного, и у членов его семьи со временем накапливается агрессия. Это естественная и практически неотвратимая реакция на происходящее.

Чувства больного можно понять — шок, боль, отчаяние, страх перед будущим, подавленность, гнев, агрессия против всех и вся. Но то, что подобные чувства могут испытывать и близкие ему люди, они как раз сами не могут простить себе, и как результат, агрессия в них копится на протяжении какого-то времени, а потом вырывается наружу. После приступа агрессии возникает чувство вины — и опять все по новой. Родственники онкологического больного ошибочно считают, что они не имеют право на усталость, недовольство, обиду, раздражение. Важно с самого начала понять, что вы можете испытывать отрицательные эмоции в этой ситуации, и ничего непозволительного в этом нет. И возможно выстроить отношения в семье так, чтобы поводов для возникновения агрессии было значительно меньше.

Если близкий человек тяжело болен, возникает чувство безнадежности, отчаяния, мысли о том, что все ваши усилия пусты и бесполезны, ситуация не меняется, лучше не становится. Это приводит или к отчуждению, или к созависимости и полному погружению в болезнь родственника. Оба эти пути ошибочны.

Самоустраняясь от участия в жизни больного и живя так, как будто ничего не случилось, вы неизбежно накапливаете чувство вины перед ним. Но и полное погружение в болезнь близкого человека и ограждение его от повседневных бытовых дел приводит к перенапряжению и усталости, которые рано или поздно приведут к нервному срыву.

Для больного видеть и чувствовать, что он — обуза для семьи, что близкие люди от него отворачиваются, что нет поддержки — усугубление его страданий. Но и созависимые отношения приносят не меньше вреда. В этом случае беспомощность поощряется и развивается, заболевший перестает выполнять элементарные вещи, которые он в состоянии сделать самостоятельно, и это повышает степень инвалидности.

Для того чтобы избежать подобных вариантов, которые нанесут вред в первую очередь самому больному, нужно обсудить с ним, что вы будете делать для него, а какие действия по уходу за собой он будет выполнять самостоятельно или с вашей помощью. Необходимо, конечно, чтобы он также понимал, что вы — живой человек, который тоже устает, и что вы не обязаны выполнять все его капризы, а также, чтобы он принимал вашу посильную помощь и не возлагал на вас ответственность за то, что не в ваших силах изменить.

Необходимо всячески мотивировать заболевшего на активные действия, помогать искать цели, увлечения и интересы в жизни, поощрять его усилия, направленные на то, чтобы побороть болезнь и выйти из депрессии.

Течение онкологических заболеваний долгое. Следует признать, что, несмотря на огромное желание помочь близкому человеку, вы имеете право на отдых и на собственные интересы и увлечения. Для того чтобы не копилась усталость, последствия которой разрушительны и для вас, и для больного, нужно время от времени отключаться, менять обстановку, заниматься любимыми делами, ходить туда, куда вам нравится — на прогулки, в тренажерный зал, кино, театр, музей, общаться с друзьями. По возможности стоит съездить в отпуск или путешествие, пусть и краткосрочное, чтобы развеяться и набраться новых впечатлений, а главное — отдохнуть, как физически, так и эмоционально. Будет оптимальным разделить ответственность и хлопоты с другими близкими родственниками и друзьями больного, договориться, кто, когда, чем и как сможет помочь, что сможет сделать.

Сопереживание болезни близкого человека, страх за его здоровье и жизнь, неизвестность и неуверенность в благополучном исходе заболевания, каждодневные бытовые хлопоты, поиск лекарств, денег, методов лечения, консультации врачей, усталость, отчаяние, безнадежность — это все то, с чем вам надо будет научиться справляться. Но нужно также понимать, что больной кроме всей этой помощи очень ждет от вас моральной поддержки и общения. Это ему не менее важно, чем все остальное.

Общаться с онкологическим больным может быть порой непросто: у вас нет подобного опыта, да и человеку самому очень трудно справиться с тем, что на него свалилось, поэтому вполне естественно, что общаться и реагировать он будет по-разному. В связи с этим у вас возникает масса вопросов: как вообще общаться с больным, есть ли запретные темы для обсуждения, о чем его можно и нельзя спрашивать, как правильно реагировать на его страхи, агрессию, слезы, нервные срывы, как его успокоить, как поддержать, как стабилизировать его эмоциональное состояние.

Самое важное в общении с заболевшим — это выслушать его. Он ждет от вас простого человеческого участия и понимания, ему нужен не специалист-консультант, не ваши советы и мнения, а возможность выговориться, разделить свои мысли, страхи, сомнения, опасения, надежды и все, что у него в мыслях и на душе.

Научитесь слушать! Дайте понять больному, что вы его слышите и понимаете, держите за руку во время разговора, смотрите в глаза, молчите, кивайте, всеми способами делайте так, чтобы он чувствовал ваше постоянное внимание. Не перебивайте, говорите немного, но по делу и часто, переспрашивайте («Да? Действительно? Вот как? Правда?»), повторяйте несколько последних слов из произнесенной им фразы или перефразируйте сказанное им. Важно, чтобы он слышал ваш голос и интонации участия и чувствовал, что его действительно слушают и слышат, а не разговаривают с ним по обязанности.

Нужно поощрять и подталкивать больного к общению, дать ему уверенность в том, что он может с вами поделиться всем, что его тревожит, печалит, чего он боится. Задавайте вопросы и внимательно слушайте ответы.

Не нужно бояться слез или печали больного. Пусть он выплачется, если ему это необходимо, если вам тяжело — поплачьте вместе с ним, не скрывайте вашего горя, это не травмирует близкого человека, а помогает установить эмоциональный контакт.

Старайтесь поддерживать в больном оптимизм, переключайте его внимание на что-то, что ему интересно, оставляйте место для юмора в вашей жизни, ибо если пациент шутит, то он не безнадежен. Если есть повод, улыбайтесь, смейтесь (но, конечно, не кидайтесь в крайности!).

Поймите, что вы не одиноки на вашем пути. Безвыходных ситуаций не бывает! Психологи и врачи придут вам на помощь и подскажут, что можно сделать для поддержания здоровья ваших близких.

См. также:

• Проблемы онкологических пациентов: душевное выздоровление
• Психотерапия в онкологии
• Управление психологическими, социокультурными и духовными факторами при работе с терминальными больными
• Фобии рака

По данным онкологов, сей­час 13% всех смертей в мире происходит из-за рака. Стол­кнуться с этим заболева­нием может каждый, поэ­тому важно знать, как ве­сти себя, если врач ставит страшный диагноз вам или вашему близкому человеку. О том, как правильно вести себя в такой ситуации, кор­респонденту Анне Голишниковой рассказывает практи­кующий психолог НАТАЛЬЯ ГУЛЯЕВА.

— Наталья, статистика по он­козаболеваниям неутешитель­ная, и люди боятся этого диа­гноза. Что происходит с чело­веком, когда он узнает о своем заболевании?

— Есть пять стадий, которые проходит человек в травмирую­щей ситуации. Первая стадия — шок и отрицание. «Этого не мог­ло произойти со мной. Здесь какая-то ошибка!» — думает онкобольной и пересдает анали­зы в надежде на лабораторную ошибку. Вторая стадия — него­дование и злость. Человек мо­жет злиться на себя, на жизнь, на внешние обстоятельства, на близких людей… Он ищет вино­ватого в своем несчастье. Затем наступает стадия «торговли за здоровье». В этот период появ­ляются мысли о том, что если бы он в свое время сделал то-то или не сделал того-то, то с ним ни­чего бы не случилось. А может быть, еще не поздно бросить не­любимую работу / окреститься / сходить в паломнический тур и т.д.? Следующая стадия — апа­тия. Диагноз подтвержден, это, увы, не лабораторная ошибка, жизнь скорее всего уже никогда не станет прежней, если ее во­обще удастся сохранить. Страх смерти подавляет волю к жиз­ни. Но потом наступает стадия принятия, когда человек осоз­нает все, что с ним случилось, и морально готов бороться.

— Как долго длится каждая из стадий?

— Все люди разные, поэтому кто-то быстро справляется с эмоциями и включается в борь­бу, кто-то проходит всё это очень медленно. Стоит отметить, что стадии могут меняться места­ми, например, сначала будет злость, а после нее отрицание. Есть люди, которых кризис сти­мулирует к действию, есть фа­талисты, которые готовы сми­риться с болезнью и плыть по течению.

— Фаталистам можно помочь?

— Не всегда. И это зависит не от стадии заболевания, а от на­строя. Для некоторых фатали­стов удается найти стимул. Ког­да мать одного из основателей НЛП узнала о своем диагно­зе, она сказала: «Моя бабушка умерла от рака, моя мать умер­ла от рака, что тут поделать?» На что сын-психолог ответил: «А ты хочешь, чтобы и твоя дочь умерла от рака?» Для нее жела­ние прервать цепочку смертей от онкологии стало стимулом бо­роться. В результате она прожи­ла еще 15 лет и умерла от сердеч­ного приступа.

Онкобольным обязательно нужно рассказывать о положи­тельных примерах, о людях, ко­торые смогли победить болезнь. И не один раз рассказать, а имен­но рассказывать — постоянно и убежденно. Из этих рассказов они смогут черпать ресурсы для моральной борьбы.

— Чем еще близкие могут по­мочь онкобольному?

— Во-первых, нужно дать чело­веку возможность проговорить проблему. С разных сторон, раз­ными словами доносить ему одну и ту же мысль: сдавать­ся никогда не стоит. Во-вторых, американские ученые замети­ли, что онкобольные, получа­ющие тактильный контакт от близких — поглаживания, объя­тия, массаж, — легче переноси­ли лечение и чаще выздоравли­вали. Но тут все не так просто. Дело в том, что онкобольной про­воцирует у своих близких страх смерти. Умом мы все понимаем, что ни объятия, ни поцелуи не за­разны, но страх инстинктивно за­ставляет нас держаться подаль­ше. Кроме того, онкобольные ча­сто стесняются побочных эф­фектов от терапии (облысение, специфический запах тела) и сами устанавливают губитель­ную для себя дистанцию. Близ­кие онкобольных проходят те же эмоциональные стадии — и от­рицание, и злость, и апатию — и тоже должны дойти до стадии принятия и разделить ношу бо­лезни. На это тоже может потре­боваться время.

— Рак не всегда излечим. Мож­но ли как-то помочь онкоболь­ным и их близким с этим спра­виться?

— Конечно, можно. Если нельзя вылечить, то это не значит, что нельзя помочь. Задача психо­лога показать больному, что та часть жизни, которая у него оста­лась, может быть наполненной и счастливой. Иногда даже более счастливой, чем до болезни. Бы­вает так, что человек всю жизнь хотел чем-то заняться, например, музыкой. Все время откладывал, а потом понял, что откладывать уже времени нет. Занятия музы­кой могут стать его новой целью и даже на некоторое время прод­лить жизнь.

По одной из версий, онкология может быть следствием непро­работанных негативных эмоций. Не хочу никого напрасно обнаде­живать, но иногда душевное здо­ровье ведет за собой физическое. Ведь известны случаи излечения даже на самых последних стади­ях рака.

— Но психолог может и не по­мочь?

— И такое случается. Встречают­ся люди с очень сильными вну­тренними убеждениями. Рабо­тая с ними, рано или поздно до­капываешься до осознания того, что ему проще умереть, чем ме­нять свои взгляды на жизнь.

Есть и такие, которые ходят к психологу не за результатом, а только для того, чтобы «слить» на него свои негативные эмоции. Некоторые психологи, когда ви­дят, что клиент пришел не за по­мощью, а поныть, отключаются от ситуации и просто зарабаты­вают деньги. Это не плохо, ведь определенную потребность тако­го клиента они удовлетворяют. Я предпочитаю не работать так. Это личный выбор каждого спе­циалиста. Как и личный выбор каждого клиента: бороться за жизнь и за качество жизни или бездействовать и жалеть себя.

— Существует ли групповая те­рапия для онкобольных и на­сколько она эффективна?

— Такая терапия существует, ча­сто при специализированных клиниках. И она очень эффек­тивна! По статистике даже бо­лее эффективна, чем индивиду­альные сессии с психологом. На групповой терапии онкобольной в первую очередь избавляется от чувства изолированности — он не один с такой проблемой. Кро­ме того, он постоянно получает поддержку от людей, которые в одинаковой с ним ситуации, это очень вдохновляет.

— То есть групповая терапия предпочтительней?

— Да, но, если у онкобольно­го недостаточно сил, чтобы ез­дить, если группа работает да­леко или ему в принципе неком­фортно в группе, тогда стоит выбрать индивидуальные сес­сии с психологом. В случае если речь не идет о физических огра­ничениях, психолог скорее все­го постарается мягко настро­ить клиента на групповую ра­боту. Но, повторюсь, все очень индивидуально.

— Обычно много говорит­ся о помощи онкобольным, но ведь близким людям тоже может понадобиться помощь психолога? Чем он может быть полезен?

— Моральная поддержка, кото­рую люди оказывают своим за­болевшим близким, дается не­просто. Родственникам как ми­нимум нужно восстанавливать ресурсы своих душевных сил, а в некоторых случаях уметь отключаться от ситуации. Он­кобольные могут быть раздра­жительными, жаловаться, по­стоянно возвращаться к теме своей болезни. Это выматыва­ет. А человек, который помога­ет пройти онкобольному весь этот путь, не имеет права на слабость и уныние. Он не мо­жет позволить затащить себя в «болото» негативных пережи­ваний, иначе потонут оба. Это как инструкция в самолете: в случае аварии наденьте кисло­родную маску сначала на себя, а потом на ребенка. Потому что в состоянии паники никому не поможешь.

Психолог может помочь ос­воить техники эмоционально­го отключения, их еще иногда называют техниками экрани­рования. Такие упражнения помогают оставаться рядом с больным, но не пропускать не­гативные эмоции. В интернете много информации, но лучше сначала попробовать сделать эти упражнения под наблюдени­ем психолога. Потом применить их на менее значимой ситуации (например, не дать пройти нега­тивным эмоциям от неприятно­го коллеги в офисе) и только по­том использовать в общении с онкобольным.

Часто у родственников воз­никает чувство вины, особен­но когда материальная помощь оказана, а на моральную не хва­тает сил. С этим тоже стоит об­ратиться к психологу. Хочу под­черкнуть, что тем, у кого близ­кий человек попал в беду, очень нужна поддержка! Им нужен ресурс. Из которого можно по­стоянно черпать силы.

— Можно ли рассчитать, сколь­ко времени потребуется для ра­боты с психологом?

— Нет. У психолога нет готово­го рецепта, таблетки, от кото­рой через час перестает все бо­леть. Это каждый раз индивиду­альная работа и совершенно раз­ные люди. Разумеется, психолог настроен на скорейший резуль­тат. И меньше всего заинтере­сован в том, чтобы превратить­ся в вечный моральный костыль для клиента, так как для самого психолога это очень сложно и неприятно. Но ни один специа­лист не скажет, сколько и кому понадобится времени на то, что­бы научиться работать со свои­ми проблемами. Условно — пси­холог дает инструмент и учит с ним обращаться, но у всех раз­ные способности к усвоению этих навыков.

— А если психолог обещает гарантированный результат в указанный срок, то это мо­шенник?

— Совсем не обязательно. Бы­вают ситуации, в которых или опытный специалист может сра­зу сказать, сколько времени по­требуется для работы, или огра­ничения по количеству сеансов ставит клиент.

Но я бы рекомендовала искать специалиста по отзывам тех лю­дей, к которым есть доверие. Психолога может порекомендо­вать лечащий врач или пациент, который уже к кому-то ходит. И еще один важный момент: спе­циалист должен нравиться, вы­зывать доверие. Это очень важ­но для достижения результата.

— Как понять, что проблема проработана и помощь психоло­га больше не нужна?

— Это нужно почувствовать из­нутри. Ребенок, которого ста­вят на коньки, сначала держит­ся за взрослого, потом за бортик, а потом в определенный момент понимает, что ему больше дер­жаться не нужно. Так же и кли­ент психолога — он должен сам понять, что дальше готов идти сам. В дальнейшем он может хо­дить на приемы, но он уже дол­жен уметь справляться со свои­ми эмоциями самостоятельно. Научить клиента саморегуля­ции — главная задача психолога.

В заключение хотелось бы сказать, что онкология — это не приговор. Зачастую это возмож­ность начать более интересную и счастливую жизнь. Оптими­стичный взгляд на трудности лечит.

Фото Святослава Зоркого, kp.by

— Эдвард Антонович, вы более полувека в онкологической службе. Как изменились методы лечения и сама болезнь?

— Когда я начал работать врачом, основными методами лечения злокачественных опухолей были хирургическая операция и облучение. Было только несколько противоопухолевых лекарств, сейчас их более двухсот.

Раньше при некоторых формах злокачественных опухолей почти 100% пациентов погибали – например, при лимфомах. В настоящее время многие из этих, уже бывших, пациентов, женятся, выходят замуж, рожают детей.

Но, к сожалению, нет оснований надеяться, что вот-вот появятся лекарства, которые приведут к 100%-ной излеченности рака. Реальна возможность излечения только в тех случаях, когда рак диагностируется на ранних стадиях. Для этого необходим скрининг, почти 50 лет тому назад об этом же говорил основатель нашего центра Николай Николаевич Александров.

Как врач с многолетним опытом, считаю, что надо сделать изменения в обществе. У всех людей бывают дни рождения – так подарите близкому человеку сертификат здоровья, чтобы он мог пройти грамотный медосмотр. Терапевта, дерматолога (сейчас много меланом – люди не знают и загорают), невролога, лора, стоматолога. Женщине – обязательно раз в год гинеколога, маммолога. После 40 лет всем – УЗИ органов брюшной полости. Обязательна флюорограмма или низкодозное КТ легких. Это почти 100%-ная гарантия, что в течение ближайшего года у человека не выявят болезни.

«Невозможно определить, к кому болезнь вернется, а к кому нет»

— Все чаще пишут о новых лекарствах и способах лечения рака…

— Да, лекарств все больше, они дорогие и в основном предназначены для пациентов с запущенной формой болезни. Стоимость лечения не просто высокая, а фантастически высокая. И это проблема для всего мира – даже в Великобритании, где, как и у нас, бесплатное государственное здравоохранение, онкологи жалуются, что не хватает средств на лекарства.

— Да, но у нас лечат белорусскими лекарствами, и эффект от них не всегда ожидаемый…

— Оригинальных белорусских противоопухолевых лекарств нет. Выпускаются генерики и биоаналоги других лекарств.

Генерик – чистая химия, можно сделать 100%-ную копию от оригинала, и не имеет значения, где его произвели. Биоаналоги нельзя воспроизвести со 100%-ной точностью, поэтому они отличаются от оригиналов по своим лечебным и побочным эффектам в пределах 2-3%.

Но в подавляющем большинстве случаев используют цитостатики (противоопухолевые препараты старого поколения. — Ред.), порой они не менее эффективны, чем современные лекарства. Бывает, что теоретический расчет у современных лекарств хороший, а применительно к конкретному пациенту ничего не получается.

Сейчас очень агрессивная политика фармацевтических фирм – создателей противоопухолевых лекарств. Чтобы окупить вложения, создается ажиотаж — лекарство представляется панацеей, но время показывает, что чудодейственного эффекта нет. Поэтому современные таргетные лекарства не заменяют цитостатики – нужны и те, и другие.

Химиотерапия как самостоятельный метод лечения используется в основном при лимфомах и лейкозах. Чаще она идет в комбинации с хирургическим и лучевым методами. Если опухоль выявлена на самой ранней стадии, достаточно операции.

При более распространенных стадиях ситуация усложняется: пациенту сделали операцию и вроде бы все удалили, но риск, что болезнь вернется, и довольно скоро, очень высокий. А поскольку пока невозможно определить, к кому вернется, а к кому нет – при одинаковых опухолях и операциях, всем назначают химиотерапию (до или после операции).

— Как врачи понимают, какое сочетание поможет конкретному пациенту?

— С 2004 года в Беларуси существуют Национальные стандарты лечения, в прошлом году была утверждена их четвертая редакция. В них прописано, при подозрении на какую опухоль какое необходимо обследование, как определить стадию, какое лечение назначить. Доказано, что результаты хирургического лечения рака зависят не столько от квалификационной категории хирурга, сколько от количества выполняемых им таких операций в год.

— Некоторые уверены, что химиотерапия – устаревший метод, поскольку убивает не только плохие клетки, но и хорошие.

— Химиотерапия – это жаргон советских времен, грамотно говорить – лекарственная терапия. И да, от лекарственной терапии иногда умирают. Вообще нет лекарства, которое не обладало бы побочным эффектом.

Сейчас, особенно после присуждения в прошлом году двум ученым Нобелевской премии за разработку метода иммунотерапии рака, многие хотят лечиться этим методом. В максимальном упрощении суть его в следующем. У человека есть противоопухолевый иммунитет: клетки-защитники, которые, как только появляется враг, его уничтожают. Но враг – раковая клетка – надевает на себя маскировочный халат, и наши клетки-защитники его не видят. А с помощью этих новых лекарств наши бойцы видят и уничтожают врага.

Идея изумительная, правда, слишком много но. Метод рассчитан на определенный вид рака и состояние организма. И из 100 пациентов лишь у 16 регистрируется положительный ответ при серьезных побочных эффектах. Даже не знаю, где побочные эффекты страшнее – от химиотерапии или от нового метода…

Сегодня на первый план вышли четыре вида рака – рак предстательной железы, легкого, толстой кишки и молочной железы. И его надо выявлять на ранних стадиях.

Стыд и позор, когда на поздних стадиях выявляют опухоли поверхностных локализаций: рак молочной железы, шейки матки, опухоли кожи, слизистой оболочки полости рта. А сколько запущенных! Женщина в 40-45 лет должна регулярно делать маммографию. Анализ бесплатный, а они не делают.

— Может, боятся облучения?

— Даже нечего сравнивать последствия от маммографии, которые могут и не наступить, с пропущенной опухолью. Очень много колоректального рака, рака толстой кишки. Он возникает из полипов, которые можно удалить во время колоноскопии – и рак не возникнет.

Когда делаю обход, у нас лежат женщины моложе 30 лет – плакать хочется. У них рак шейки матки 4-й стадии, которую они сами запустили, годами не появляясь у гинеколога.

— Это генетически передающиеся опухоли?

— Ничего подобного. Генетических опухолей немного: рак яичников, толстой кишки и молочной железы – последних всего около 10%. И не факт, что эти опухоли разовьются. Все остальные опухоли – спорадические, их подавляющее большинство.

«Почти 20% случаев рака обусловлены курением»

— Выявление опухоли на ранней стадии требует минимального лечения на пути к излечению. На первой стадии достаточно операции, на второй добавляется облучение, на третьей – уже обязательно с химиотерапией, а на четвертой в основном идет одна химиотерапия или лекарственное лечение, и чаще всего речь не об излечении.

— Нередко человек неважно себя чувствует: усталость, слабость. Как понять, что проблема серьезная?

— Сдайте общий и биохимический анализы крови, общий анализ мочи. Они не диагностируют рак, но, возможно, выявят высокий сахар и диабет. Или обнаружите огромные ферменты и проблемы с печенью.

Все люди во времена СССР должны были делать флюорографию. Сегодня не та флюорография, что раньше, сейчас – низкодозная, а изображение легких – почти как на компьютерном томографе. И ее надо делать обязательно.

— Вы обмолвились про терапию отчаяния. Что это такое?

— Синоним – терапия спасения. Когда все испробовано, и опухоль не поддается лечению, как терапию спасения или отчаяния применяют комбинацию лекарств с учетом единичных наблюдений и особенностей пациента. Вероятность лечебного ответа на этот вид агрессивного лечения небольшая, и пациента всегда информируют.

И вообще, пациенту всегда надо говорить правду. Нередко родственники просят «Не надо!» И пациента лечат, скрывая, что процесс неизлечим.

Когда становится плохо, он жалуется: «А мне обещали! Меня обманули!» Во всем мире врач говорит пациенту полную правду.

Возьмем то, что на Западе не так часто, а у нас довольно часто – рак желудка. На Западе, как только сделали гастроскопию и биопсию, пациенту говорят: «У тебя рак желудка».

Делают операцию, нередко метастазов столько, что брюшную стенку разрезают и сразу зашивают. А затем идет открытый разговор, врач объясняет, что теоретически вылечить можно, но практически – нет. Обстоятельная беседа, после которой нередко, я сам видел, такие пациенты говорят: «Если вылечить меня нельзя, а физически я пока себя нормально чувствую – я отказываюсь от любого лечения. Сколько проживу – столько проживу».

— Врачи столько говорят про позитивный настрой, который многое решает, а тут, по сути, ставят крест на человеке…

— Да, в средние века – исторический факт – у победителей раны заживали быстрее, чем у побежденных. Но сейчас много людей, которые хотят знать про себя все, их интересует, какие шансы у него с лечением и без, а главное – как он проживет это время? У человека всегда есть право выбора.

— Когда официальная медицина помогает слабо, пациенты пробуют народные средства.

— Я не видел ни одного пациента, которому бы это помогло. Но видел, когда такие пациенты погибали. И сейчас лежит пациентка, которая после первого успешного курса лечения у нас вернулась домой и попробовала народные средства. Ее принесли на носилках, несколько дней она провела в реанимации. Повезло – выходили…

— Каковы, на ваш взгляд, причины возникновения рака?

— Они известны: почти 20% обусловлены курением. К раку ведет и алкоголь. Плюс ожирение, малая физическая активность, неправильное питание, отсутствие растительной пищи, естественных витаминов. И в какой-то степени канцерогены – асбестовые конструкции, панели в домах – а затем, спустя годы, у человека возникает рак легкого.

Любая нервная нагрузка – это угнетение нашего иммунитета. Негативные эмоции играют свою роль в возникновении рака молочной железы.

Был случай, когда женщину с таким раком прооперировали, сделали химиотерапию, облучение. Прошло 28 лет, она считала, что выздоровела. Но появились метастазы. Анализ показал, это та же опухоль, что и 28 лет назад, – то есть все эти годы раковая клетка сидела в ней и не делилась.

Часто роль спускового крючка играют затяжные стрессы, так было и у нее – был светлый промежуток, а потом болезнь проявилась.

Сегодня две основные причины смерти – сердечно-сосудистые заболевания и онкология. Но почему, когда человек умирает от сердечно-сосудистой патологии, говорят, что принимал все близко к сердцу, а про онкологических больных не говорят, что он принимал много алкоголя, курил и объедался? Конечно, есть те, что вели и здоровый образ жизни, но опухоль убила их в молодом возрасте. Но таких немного.

ВОТ НЕСКОЛЬКО СОВЕТОВ ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ ПОДДЕРЖАТЬ БЛИЗКОГО ЧЕЛОВЕКА:

ВЫСЛУШАЙТЕ

Новость о заболевании шокирует и порождает множество тяжёлых мыслей и эмоций. В такой ситуации важно выговориться. Станьте человеком, который готов слушать. Главный ваш посыл: «Я слышу, тебе страшно, я очень хочу тебе помочь, и я буду с тобой». Сейчас от вас не нужны советы или активные действия, не стоит всё время повторять: «Всё будет хорошо». Ваша задача — разделить страдание и дать выговориться, услышать и быть рядом, не отрицая боли и не закрывая глаза на очевидное.

ДАВАЙТЕ СОВЕТЫ ТОЛЬКО ПО ЗАПРОСУ

Скорее всего, вы уже начали активно собирать информацию о диагнозе, статистике и методах лечения. Постарайтесь не давить на больного и не навязывать ему ваше видение ситуации. Избегайте фраз типа: «Ты обязательно должен попробовать это» или «Вы должны сделать именно так». Лучше сказать: «Я нашел для тебя следующую информацию, возможно, она тебе пригодится». И помните: решения о лечении принимает больной, нужно уважать его мнение и проявлять такт, не заставляя реализовывать ваши цели.

БЕРИТЕ ИНФОРМАЦИЮ ИЗ ПРОВЕРЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Поиск информации о лечении рака, побочных эффектах и других проблемах важно осуществлять в организациях, специализирующихся на вопросах помощи онкопациентам. На сайтах службы «Ясное Утро» и других авторитетных организаций существуют базы ссылок на литературу и тематические сайты, информационные брошюры.

КОНКРЕТИЗИРУЙТЕ ПОМОЩЬ, КОТОРУЮ ВЫ ГОТОВЫ ПРЕДЛОЖИТЬ

Предложения типа: «Позвони мне, если что-то будет нужно», вопросы: «чем помочь?» — это путь в никуда. Скорее всего, они остаются без ответа. Предлагайте конкретную помощь: погулять с собакой, отвезти на процедуры, купить продукты. При этом не пытайтесь взять на себя все дела, которые раньше делал больной. Он почувствует себя беспомощным и растерянным. Ему сейчас особенно важно сохранять самооценку и ощущение жизни и продолжать заниматься привычными делами, насколько это возможно.

ОСТАВАЙТЕСЬ НА СВЯЗИ

Лечение рака, как правило, длится долго. Люди с онкологическим заболеванием часто отмечают, что друзья и семья перестают звонить после кризисного момента постановки диагноза. Не забывайте звонить и общаться с больным на протяжении всего лечения!

БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ К ПОТРЕБНОСТЯМ ЧЕЛОВЕКА, КОГДА ЛЕЧЕНИЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ

Даже после успешного лечения жизнь бывшего онкобольного не становится прежней. Пока ему спасали жизнь, он находился в статусе тяжелобольного пациента. Вернуться в социум, осознать ограничения своих физических возможностей, понять, через что пришлось пройти, и заново выстроить отношения с уставшими родными и близкими — на это потребуется много физических и моральных сил. Поддержка близкого в период ремиссии поможет ему избежать депрессии и быстрее освоиться в жизни после лечения. Будьте внимательны к его потребностям, даже если они иногда кажутся вам чрезмерными.

Документы: Авторы: Некоммерческая организация (НКО)