Лютеранская церковь вышла из Католической церкви, унаследовав большинство знаний от нее, это реформаторско – протестантская церковная организация. Основателем стал Мартин Лютер, живший в 16 веке бывший католический монах.

Лютеране отрицают священников как наместников Бога на земле и не признают власть Римского Понтифика. При всем при этом ими были унаследованы алтари и иконы, а также изображения на стенах, правда они не имеют того значения что у католиков. Просто по убеждениям лютеран все это является адиафорой – не имеющим значения для спасения. Кроме того последователи лютеранской веры священников заменили выборными пасторами, профессиональные проповедники, по статусу равные обычным прихожанам.

Лютеранские верующие отрицают почти все Таинства, кроме крещения (во имя Отца и Сына, и Святого Духа), причастия и исповедь. Библия считается единственным критерием правильности веры. Большинство лютеранских церквей напоминает католические, хотя внутреннее убранство сильно отличается, там придерживаются простоты в убранствах. Поэтому алтарь может быть вообще не украшен и может представлять собой обычный стол.

Однако утверждения что лютеране полностью отказались от изображений были бы ошибочными. Во всех лютеранских соборах присутствуют картинные изображения, как Спасителя, так и апостолов. Осталось богатое алтарное убранство в некоторых старинных храмах. Также в лютеранских церквях используют распятие, лампады и свечи.

Лютеранская церковь является литургической церковью, литургия проводится в воскресенье и содержит чинопоследование, которое полностью соответствует традициям Католической Церкви. Во время мессы пасторы и их помощники одеты в литургические облачения, само богослужение сопровождается игрой на органе. На литургии присутствует общая исповедь, чтение Святого Писания, проповедь, Причастие, отпущение грехов.

Еще отличием между католиками и лютеранами является строго разделение сфер действия Евангелия и закона. Первая из них под подчинением церкви, вторая связана с государством. По их вере Закон может осуждать, а вот Евангелие оправдывает.

Следует отметить, что лютеранство — это скорее государственные церкви в странах Прибалтики, таких как Германия, Скандинавия, Эстония, Латвия. Количество всех последователей лютеранства насчитывается порядка 76 млн. человек.

ЛЮТЕРАНЕ
протестантская конфессия, руководствующаяся вероучительными и организационными принципами, провозглашенными Мартином Лютером в 16 в. Лютеранство — старейшая и крупнейшая ветвь протестантизма. Свое происхождение оно непосредственно возводит к инициатору протестантской Реформации. В 17 в. название Евангелическая лютеранская церковь приобрело полуофициальный характер, а члены ее стали называться просто лютеранами. В настоящее время во всем мире насчитывается более 70 млн. лютеран, большинство из которых живет в США, Канаде, скандинавских странах и Германии.
Учение. Лютеране подчеркивают непрерывность развития христианства и убеждены, что в Реформации не создана новая церковь, а восстановлена древняя. Реформы предпринимались в тех областях, где — по мнению реформаторов — средневековые учения отклонялись от Библии и где религиозная практика и церковные институты противоречили свидетельству Писания. Последователи Лютера утверждали, что в вопросах веры каждый человек отвечает только перед Богом, и заменили традиционное церковное учение о спасении доктриной об оправдании только верой. Эти положения сохранили свое фундаментальное значение в лютеранском вероисповедании, они в значительной мере повлияли на развитие вероучения и этики лютеранства. Согласно общему определению, оправдание означает, что Бог принимает грешника как свое чадо и наследника вечной жизни. Лютеране верят, что вся инициатива в этом акте примирения человека с Богом принадлежит Богу. Поэтому, в соответствии с лютеранским учением, оправдание заключается в принятии Богом грешника, в создании им нового отношения между собой и целостной личностью человека. Прощение грехов и избавление от вечного наказания за него не достигается путем совершения церковных обрядов; спасение не зависит и от собственных усилий человека. Оправдание — не награда за исполнение Закона, но дар Бога, предложенный в жертве Христа на кресте и обретаемый в вере. Человек даже не участвует в приготовлении к получению этой благодати, поскольку вера в человеке создается только по выбору и действием Святого Духа. Как и католики, лютеране верят в существование Троицы, наличие двух природ в Христе, воскресение, Страшный суд и жизнь после смерти. Многое в лютеранском вероучении восходит к Апостольскому, Никейскому и Афанасьевскому символам веры. Лютеране признают таинство евхаристии и верят, что Тело и Кровь Христа присутствуют в таинстве. Хотя хлеб и вино сохраняются в своем виде, причастник принимает Христа в божественной и человеческой природах. Лютеране признают и еще одно таинство — крещение, которое обычно осуществляется в младенческом возрасте. Оба таинства рассматриваются как средства благодати, а не как символы или воспоминания.
Вероучительные тексты. Лютеране верят, что Библия представляет собой слово Бога и единственную безошибочную норму для веры и религиозной жизни. Большинство из них признает Книгу согласия (Konkordienbuch, 1580) в качестве истинного изложения учения Библии и главного вероучительного авторитета лютеранской церкви. Этот сборник вероисповедных документов содержит оба лютеровских катехизиса (Большой и Малый катехизисы, Groes und Kleines Katechismen, 1529); Аугсбургское исповедание (Augsburgische Konfession, 1530) и Апологию Аугсбургского исповедания (Apologie der Konfession, 1531) немецкого теолога Филиппа Меланхтона; Апостольский, Никейский и Афанасьевский символы веры; Шмалькальденские статьи (Schmalkaldische Artikel, 1537); и Формулу согласия (Konkordienformel, 1577). Лютеране считают, что вероисповедные тексты, собранные в Книге согласия, хотя и согласуются с Писанием, все же находятся на ином уровне. В соответствии с Формулой согласия, исповедания веры суть «просто свидетельства и изложения веры, передающие, каким образом в различные времена понималось и истолковывалось Священное Писание в церквах Божиих теми, кто тогда жил». Библия, с другой стороны, есть «единственный судья, правило и норма, в соответствии с которым следует… судить обо всех учениях». Таким образом проводится разграничение между Преданием, которое касается Христа и его деятельности как Спасителя, о чем свидетельствуют канонические тексты Писания, и другими более поздними преданиями. Другое разграничение проводится уже в самом Писании, оно касается различия между божественным Законом и Евангелием. Назначение божественного Закона состоит в поддержании гражданского порядка и в том, чтобы человек осознавал свою греховность перед Богом. Евангелие несет благую весть о дарованном прощении грешного человека. По вере лютеран, Закон и Евангелие в совокупности и составляют слово Бога.
Богослужение. В лютеранских церквах нет установленных литургических форм, обязательных для общественного богослужения. Как говорится в Аугсбургском исповедании: «Для истинного единства христианских церквей достаточно, чтобы единым образом в соответствии с чистым пониманием проповедовалось Евангелие и совершались таинства согласно божественному слову. И нет нужды для истинного единства христианской церкви, чтобы всюду совершались учрежденные людьми единообразные обряды». Вот почему лютеране, опираясь на авторитет Книги согласия, рассматривают богослужение как диалог между Богом и человеком, и в их богослужениях имеется сходство, но не единообразие. Лютер пересматривал традиционные средневековые религиозные богослужения только там, где они вступали в противоречие с новым пониманием Евангелия. В результате лютеранская литургия сохранила множество католических обрядов и ритуалов. Общая структура римской мессы не была затронута, хотя латинский текст заменен текстом на местном языке и были добавлены оригинальные гимны — протестантские хоралы. Введенное Лютером, который сам сочинил множество церковных песнопений, пение хоралов и активное участие общины в литургии являются отличительной чертой лютеранского богослужения. Обычно в лютеранских церквах имеется алтарь и кафедра для проповеди, используются традиционная церковная одежда и утварь — облачения, распятия, свечи.
Церковное устройство. Лютеране не отдают предпочтения той или иной организационной форме как установленной Богом или обязательной для церкви. Всюду, где проповедуется Евангелие и совершаются таинства, люди приходят к вере и получают оправдание перед Богом. Церковь существует там, где люди слышат слово Бога и отвечают на него в вере. Так, лютеранская церковь была свободна в выборе тех организационных форм, которые она считала отвечающим нуждам времени и места. В некоторых странах, например в Швеции, сохранилась епископальная форма управления церковью. Во многих частях Германии князь или другой государь назначал консисторию, состоявшую из клириков и правоведов, для управления всеми общинами на данной территории. Время от времени вносились организационные изменения, чтобы удовлетворить новые потребности или обеспечить более эффективную деятельность церкви. В Северной Америке оправдала себя комбинация конгрегациональной и пресвитерианской структур, когда автономия местных общин (конгрегаций) уравновешивалась властью синода. Каждая местная община управлялась церковным собором, состоявшем из чиновников-мирян и пастора, избираемых общиной. Общины могли объединяться в синоды, территориальные участки или конференции, они представлены на ежегодных собраниях своими пасторами и выбранными представителями из мирян. Синоды объединяются в более крупные структуры — в масштабах государства или международные и обычно носят название церкви. Лютеране подчеркивают всеобщее священство всех верующих. Пасторы отличаются от мирян только по тем функциям, которые они исполняют в церкви. Согласно лютеранскому вероучению, они не обладают никакими особыми отличительными признаками или властью, подобными тем, что характеризуют священников Римско-католической церкви. Ординация (посвящение в сан), которая происходит на ежегодных собраниях синода, рассматривается просто как публичное утверждение в должности, связанной с христианской проповедью, религиозным обучением и совершением таинств. Поэтому говорят, что пастор — это должность, а не сан.
История. О том, как родилось «лютеранство»
см. также
ЛЮТЕР Мартин;
РЕФОРМАЦИЯ.
Возникнув в маленьком городке Виттенберге, где сосредоточилась группа критически настроенных монахов, лютеранское движение стремительно распространилось по всей Германии, охватив примерно две трети ее территории. Вскоре его влиянием была охвачена Северная Европа, и, наконец, в Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии возникли государственные протестантские церкви. Большинство населения Латвии и Эстонии также приобщилось к лютеранской вере, тогда как в других странах (Чехия, Венгрия, Польша) возникли лютеранские меньшинства. Когда в 17 в. европейцы проникли в западное полушарие, лютеранские поселения в Северной Америке появились практически сразу. Географическая экспансия лютеранства продолжалась и в 18 в.: лютеранские миссии были созданы в Индии, Китае, Африке и других удаленных от Европы регионах. В 1600, по оценкам, в мире насчитывалось около 15 млн. лютеран, а к 1975 их число увеличилось почти в 5 раз.
Развитие лютеранской идеологии. Начиная с эпохи Реформации, сменявшие друг друга идейные направления влияли на лютеранство во всех странах. Примерно с 1580 по 1675 в лютеранской церкви возрождалась схоластика, и под ее влиянием возобладал рассудочный подход к христианской вере. Церковь воспринималась как учебное заведение, в котором обучают правоверию. Теологи стремились точно сформулировать ортодоксальные истины и энергично боролись с противоположными взглядами. К концу 17 в. схоластическая протестантская ортодоксия была вытеснена пиетизмом, создавшим совершенно иной духовный климат. Правая вера представлялась теперь менее важной, чем правое чувство. Религии сердца отдавалось предпочтение перед религией разума, а главной заботой стало культивирование личного благочестия. В период с 1850 до 1914 тщательному исследованию были подвергнуты исторические корни христианства в целом и протестантизма в частности. Сторонникам нового критического подхода, представителям либеральной теологии, некоторые выводы, которые прежде делались на основании чувства, казались теперь несостоятельными. Представители либерального направления внесли существенный вклад в лучшее понимание не только Священного Писания и раннего христианства, но также Реформации и последующей истории церкви. После Первой мировой войны господствовала более консервативная атмосфера. Трагические события в мире подорвали прежний оптимизм в отношении человека и человеческого общества. В такой обстановке центральное содержание Нового Завета и заветы Реформации воспринимались охотно и серьезно; тогда и возникла т.н. диалектическая теология (которую в Новом Свете чаще называют неоортодоксией).
Лютеране в Северной Америке. Лютеране были среди первых поселенцев в североамериканских колониях. В 1619 в одном из поселений в Гудзоновом заливе было проведено лютеранское рождественское богослужение, и вскоре лютеранские общины распространились по всему атлантическому побережью. Число их резко увеличилось в период с 1830 по 1914 за счет иммигрантов из Германии, Норвегии, Швеции, Дании и Финляндии, а в 20 в. Атлантику пересекли лютеране из Восточной Европы и прибалтийских стран. Национальные и языковые различия не могли не привести к тому, что каждая группа лютеран организовывала свои собственные общины и синоды. Религиозная свобода, характерная для Северной Америки, допускала дальнейшее деление даже внутри этнических групп иммигрантов. В результате с 17 в. возникло около 100 отдельных и независимых лютеранских объединений. К концу Первой мировой войны большинство языковых и культурных различий, разделявших лютеран, исчезли. В длинной череде слияний, которые начались в 1917 и продолжаются до настоящего времени, число отдельных объединений уменьшилось и возникли две основных лютеранских церкви. Это Евангелическая лютеранская церковь в Америке (более 5 млн. членов), образовавшаяся в 1988 в результате слияния Лютеранской церкви в Америке с Американской лютеранской церковью, и Лютеранская церковь — Миссурийский синод (более 2,6 млн. членов). Остальные небольшие лютеранские церкви охватывают не более 5 % лютеран в Северной Америке. Межконфессиональное сотрудничество и кооперация внутри лютеранских церквей. Большинство лютеранских объединений во всем мире входит во Всемирную лютеранскую федерацию, образованную в 1947 для исследования лютеранства и координации общей деятельности на международной основе. Многие лютеранские церкви являются членами Всемирного совета церквей, межконфессиональной группы, объединяющей вероисповедания различных стран. В 1967 сформирован Лютеранский совет в США, организация, призванная координировать деятельность лютеран в США и заменившая Национальный лютеранский совет (возникший в 1918). Лютеране в США также входят в межконфессиональное объединение Национальный совет церквей Христа в США. Если Миссурийский синод не проявляет готовности вступить во Всемирную лютеранскую федерацию или другие межконфессиональные объединения, то все три крупные лютеранские церкви участвовали в теологических собеседованиях с представителями других христианских вероисповеданий.
См. также
КНИГА СОГЛАСИЯ;
ЛЮТЕР Мартин;
РЕФОРМАЦИЯ.
ЛИТЕРАТУРА
Христианство. Энциклопедический словарь, тт. 1-3. М., 1993-1995 Зассе Г. На том стоим: Кто такие лютеране. СПб, 1994 Христианство: Словарь. М., 1994 Очерки истории западного протестантизма. М., 1995 Лютеранская церковь в Советской России (1918-1950 гг.): Документы и материалы. М., 1997 Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 1998

Энциклопедия Кольера. — Открытое общество. 2000.

Пастор 6 букв

Ответ на сканворд или кроссворд на вопрос: пастор 6 букв

6 букв
Амелия В романе Андре Жида «Пасторальная симфония» (1919) жена безымянного рассказчика, влюбленного в Гертруду, и мать Жака, также влюбленного в Гертруду
Мольер Мольер — Автор пьесы «Комическая пастораль»
Офелия Имя Офелия, возможно, было заимствовано из пасторального романа Саннадзаро «Аркадия» (издание 1504), где его носит влюбленная пастушка
Пастор — священник протестантской церкви
Пирокл Один из главных героев пасторального романа Филипа Сидни «Аркадия» (1590), македонский принц, вместе со своим другом Мусидором попавший после кораблекрушения на берег Аркадии, где в переодетого женщиной Пирокла влюбился местный правитель Василий
Пробст — Старший пастор в лютеранской церкви
Уильям Уильям, как и Одри, не вполне соответствует стандартам пасторальной литературы — слишком уж он примитивен и туп, что подтверждает сам строй его речи, состоящей только из простых коротких предложений
Похожие запросы: пастор • 9 букв • 7 букв • 10 букв • 8 букв • 5 букв • 4 буквы • 12 букв • 11 букв
Смотрите также: • Чернила 8 букв • Секуляризации 7 букв • Возможности 5 букв • Вселенная 12 букв • Ненастоящий • Безделушка 4 буквы • Декель 3 буквы • Вестфалия 4 буквы • Манитоба 4 буквы • Матрас • _ы_к_ 5 букв
Популярные запросы • 1 • Последние запросы
Слова по длине: А — Е • Ж — Л • М — С • Т — Ч • Ш — Я
Фильтры для слов • Поиск слов
Ссылка на эту страницу:

Самое главное и, по сути, единственное, что требует от нас Бог, это то, чтобы мы чтили Его как Бога: чтобы все свое упование возложили только на Него, чтобы мы целиком и полностью в жизни и смерти, во времени и в вечности доверились Ему.

Грех человека состоит как раз в том, что он на такое не способен, что он больше думает о себе, чем о Боге, что его сердце не принадлежит целиком и полностью Господу. Грех — это не отдельные поступки, а отдаленность человека от Бога, в обращенности человека к себе самому.
В большинстве религий, и во многих христианских Церквях учат, что человек сам должен в той или иной мере стать угодным Богу, должен работать над собой, что грех должен быть преодолен внутренними силами человека. Из-за таких призывов человек снова и снова обращается к самому себе. Спасение становится его делом. Он уповает, по крайней мере, отчасти на себя самого. И поэтому он не может все свое упование возложить целиком и полностью на Бога. Таким обра¬зом, чем благочестивее и религиознее человек, тем больше он полагается на свои собственные силы, и тем дальше он от Бога. Это замкнутый круг. В этом трагедия человеческого греха: даже если человек своими усилиями, действительно, становится лучше, он все равно, тем самым, отдаляется от Бога. И эта трагедия неизбежна, потому что человек так устроен. Все вокруг учит нас, что, если мы хотим чего-то достичь, к этому нужно приложить усилия, нужно что-то изменить в себе. В лютеранском учении это называется законом. Исполняя закон внешне, человек может выглядеть очень праведным, но так как эта праведность достигается за счет усилий самого человека, то она уводит его от Бога, и потому такая праведность это порождение греха.
Выход из этого замкнутого круга дал нам Сам Бог в Иисусе Христе: через Его смерть и Воскресение Бог простил нас, принял нас. Принял без всяких условий, раз и навсегда. Рассказ об этом называется Евангелием. Евангелие полностью переворачивает привычное мировоззрение . Если человек постигает Евангелие, то он уже больше не должен что-то делать для своего спасения. Он просто понимает, что уже спасен. Спасен без всяких заслуг. Своим спасением он обязан только Самому Богу. Свое спасение и все самое лучшее и самое великое человек теперь видит не в себе, а только в Боге. Это и есть вера: взгляд вне себя, взгляд на Хри¬ста, отказ от того, чтобы самому спасать себя, — полное доверие Богу. Верующий оказывается праведным именно тогда, когда отказывается от достижения своей праведности и принимает то, что он, такой какой он есть, праведный или неправедный — принят Богом. Словно бы без оглядки бросается человек в раскрытые объятия Бога, уже не думая о себе. Это праведность Евангелия, пра¬ведность веры. Праведность, основанная не на собственных достижениях и поступках, а только на прощении Бога. Верующий не спрашивает себя: «А дос¬таточно ли я сделал для своего спасения, искренне ли я покаялся в грехах, твердо ли я верю?». Верующий думает только о Христе, о том, что сделал Он.
Верить — значит понимать, что ничто из того, что внутри меня не может стать причиной моего спасения.
Верить значит: среди всех сомнений и искушений смотреть вне себя, — на распятого Христа и только на Него.
Это и есть исполнение того, что требует Бог: целиком и полностью уповать на Него, быть сосре¬доточенным только на Нем, только в Нем, а не в себе самом искать спасения. Поэтому только вера (а не дела, не работа над собой) спасительна. Вернее: не сама вера, а то, во что мы верим — Бог, как Он открылся нам в жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа.
Вокруг этого центрального утверждения (исповедания), этой радикальной сосредоточенности на Иисусе Христе и формируется все остальное вероучение лютеранской Церкви, при этом оно сохраняет боль¬шинство традиционных догм христианства.

ЛЮТЕРАНСКОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ

Не искать собственных заслуг, но, признав свою беспомощность перед грехом, полностью довериться Богу — верить. Из-за своей греховности человеку такое очень трудно, практически невозможно. Поэтому необходимо снова и снова возвещать ему Евангелие, обращая его взгляд вне себя — на крест Иисуса Христа. Снова и снова человеку нужно провозглашать данное ему от Бога прощение. Снова и снова напоминать, что не он сам спасает себя, что его спасение — заслуга единственно Христа. В этом и есть главный смысл лютеранского богослужения. Весь ход богослужения и все устройство каждого церковного здания подчинено этой цели.
Рассказ (возвещение) о спасении осуще¬ствляется в разных формах, прежде всего — в проповеди.
Поэтому в каждой церкви стоит кафедра, с которой пастор или проповедник читает свою проповедь. Проповедь — это возвещение Евангелия в живой и сво¬бодной форме, ориентирующееся на актуальную ситуацию верующих, доступное и понятное им. Поэтому проповедь и является центром лютеранского богослужения.
Второй центр — это Таинство Причастия (Евха¬ристии), которое совершается на лютеранских богослу¬жениях регулярно (в некоторых общинах каждую неделю или даже чаще). Алтарь, стоящий в каждой церкви, явля¬ется столом для этой священной трапезы. Таинство При¬частия для лютеран является таким же Словом прощения, «сказанным» в особо материальной форме. Принимая в Причастии хлеб и вино, собравшиеся вкушают Тело и Кровь Христовы. Это значит, что сама Божья любовь ма-териальным, ощутимым образом прикасается к ним, что они в буквальном смысле принимают в себя провозгла¬шенное Богом в смерти Иисуса Христа прощение. Поэто¬му на алтаре, как правило, стоит освещенное свечами распятие, напоминающее о крестной смерти Спасителя. Также на алтаре лежит Библия, которая является древ-нейшим и авторитетнейшим свидетельством о Христе.
Алтарь открыт (к нему может подойти каждый: взрослый и ребенок, женщина и мужчина): Христос призывает на Свою трапезу всех; всех зовет Он услышать и вкусить Слово спасения. К Причастию в лютеранской Церкви обычно приглашаются все христиане, неза¬висимо от их принадлежности к той или иной Церкви, если они признают, что в этом Таинстве они принимают Тело и Кровь Христовы.
Нередко в церкви можно увидеть доску с цифрами. Это номера песнопений из специальных сборников, которые находятся в руках у прихожан. На каждом богослужении, как правило, звучит несколько церковных песнопений. Эти песнопения написаны христианами различных времен и народов. Это свидетельства их веры, их молитвы и их исповедания, к которым своим пением присоединяемся сегодня и мы.
В лютеранской церкви во время богослужения принято сидеть на скамьях или стульях, чтобы ничто не мешало сосредоточенному восприятию проповеди. Под-ниматься со скамей или опускаться на колени принято только во время молитвы или в особо важные и торжественные моменты литургии.
Часто после проповеди собираются денежные пожертвования на общинные или благотворительные нужды.
Ведет богослужение обычно рукоположенный пастор или проповедник. Однако он не обладает какой-то особой «благодатью», он не отличается от остальных ве¬рующих. Пастор — это получивший соответствующее образование человек, которому от имени Церкви официально поручено осуществлять публичную проповедь Евангелия и преподание Таинств.
Сосредоточенность на многообразном провоз¬глашении Евангелия (рассказе о прощении и спасении, которые Бог дарует человеку), открытость, простота, скромность и вместе с тем бережное сохранение древних традиций христианской Церкви — вот главные черты лютеранского богослужения.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЛЮТЕРАНСКОЙ ЦЕРКВИ

Средневековый немецкий богослов и церковный деятель Мартин Лютер (1483-1546) был одним из тех верующих, которые особенно остро переживали вопрос о своем спасении. Его учили в монастыре, что только тот спасется, кто сможет искренне и глубоко покаяться в сво¬их грехах перед Богом. Лютер неизменно спрашивал себя: «А откуда мне знать, что мое покаяние доста¬точно искренно и глубоко, откуда мне знать достаточно ли я сделал для своего спасения?». В конце концов, его ответом стало: «Я не знаю, достаточно ли мое покаяние, я не знаю, достоин ли я спасения. Ско¬рее всего, нет. Но я знаю одно: Христос умер за меня. Могу ли я сомневаться в силе Его Жертвы? Только на нее, а не на себя, буду я уповать». Это открытие потрясло и вдохновило многих из его современников. Внутри западной средневековой Цер¬кви стремительно формируется партия его сторонников, которые желают обновить церковное вероучение и про¬поведь. Так начинается Реформация. Сам Лютер не стремился к отделению от существующей Церкви и созданию новой. Его единственной целью было, чтобы в Церкви, какими бы ни были ее внешние структуры, традиции и формы, свободно звучала пропо¬ведь Евангелия. Однако в силу исторических причин раскол оказался неизбежен. Одним из его следствий стало возникновение лютеранской Церкви.

ЛЮТЕРАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ СЕГОДНЯ
Отдельные лютеранские Церкви, каждая из которых является самостоятельной, сегодня наиболее распространены в Германии, Скандинавии, Балтии и США. Много лютеран в Латинской Америке и Африке. Всего в мире около 70 млн. лютеран. Большинство лютеранских Церквей объединены во Всемирную Лютеранскую Федерацию (ВЛФ). Также большинство Лютеранских Церквей находится в полном общении с реформатской (кальвинистской, пресвитерианской) Церковью и с целым рядом других протестантских Церквей, сохранивших верность традиционным принципам Реформации. Лютеранские богословы ведут заинтересованный и плодотворный диалог с предста¬вителями Православия.
Огромен вклад лютеранской Церкви в развитие богословия, в мировую и российскую культуру. Альбрехт Дюрер, Иоганн Себастьян Бах, Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Вильгельм Кюхельбекер, Пауль Тиллих, Дитрих Бонхеффер, Рудольф Бультман — вот лишь некоторые знаменитые имена. Каждый из них был убежденным лютеранином.
Экономическое благополучие и политические успехи современного Запада многие исследователи свя¬зывают именно с этикой Реформации, ценящей трудолюбие, ответственность, честность, следование долгу, заботу о ближних, умение твердо стоять на своих ногах, но осуждающей излишнюю роскошь.
Уже в шестнадцатом веке лютеране появляются в России. До Октябрьской революции 1917 года лютеранство было второй по числу верующих Церковью в Российской империи и насчитывало несколько миллионов верующих, преимущественно немецкого происхождения. Главой Российской Лютеранской Церкви был сам император Российской Империи. В советское время лютеранская Церковь на территории России была практически полностью уничтожена. Лишь немногочисленные разрозненные общины сумели уцелеть.
Сегодня происходит сложный и трудоемкий процесс возрождения лютеранской Церкви в России и поиска ею новых путей проповеди Евангелия в совершенно новой для нее ситуации современного мира.
Евангелическо-лютеранская Церковь — это собрание людей, глубоко затронутых событием жизни, смерти и Воскресения Иисуса Христа. Лишь в этом событии они видят основу и центр своей духовной жизни.
Евангелическо-лютеранская Церковь — это сообщество людей, которые сознают всю глубину своей вины перед Богом, всю свою греховность, но в то же время дерзновенно уповают на любовь Бога и Его прощение.
Евангелическо-лютеранская Церковь — это традиционная Церковь, признающая и принима¬ющая основные христианские вероучения:
— о троичности Бога
— о Божественности Иисуса Христа
— о необходимости Таинств (Крещения и Причастия).
Но, в то же время, это Церковь, постоянно стремящаяся к новому осмыслению древних истин, не боящаяся размышлять о богословских проблемах, ставить новые, порой «неудобные» вопросы и искать на них свои ответы.
Евангелическо-лютеранская Церковь признает истинность других христианских Церквей, возвещающих Иисуса Христа, открыта к диалогу с ними и готова учиться у них.
В своем учении, богослужении и обычаях Евангелическо-лютеранская Церковь ориентируется на формы и традиции, выработанные на протяжении тысячелетий в западном христианстве.
Члены Евангелическо-лютеранской Церкви -это не фанатики, а обыкновенные люди, не замыкающиеся исключительно в своем кругу, а готовые к общению. Люди живущие нормальной повседневной жизнью, умеющие ценить радости окружающего мира и не отказывающиеся от них.

«Когда я впервые попал в православный храм и услышал слова Литургии, меня охватило такое чувство, будто меня ударили в солнечное сплетение! Сразу подумал про себя: «Боже мой! Это абсолютное, самое совершенное и чистое провозглашение Евангелия Христова, которое я слышал в своей жизни! Вот же она, Церковь!” Но потом были и другие мысли: «Я не могу оставить свой сан…”».

После 22 лет пастырского служения в Лютеранской церкви священник Григорий Хогг вместе со своей семьей все-таки перешел в Церковь Православную. Сегодня он настоятель православного прихода в честь Животворящего Креста Господня (Антиохийский Патриархат) в американском городке Дорр. Об исканиях, сомнениях и кризисе веры на пути к Православию – его рассказ.

Рукоположение как… импровизация

– Отче, вы происходите из семьи с лютеранскими корнями, но, учась в колледже, на время оставили лютеранство и перешли в Пресвитерианскую церковь.

– Это было в последнем классе средней школы.

– Но со временем вы вернулись в лютеранство – в Миссурийский синод, – где поступили в семинарию, а затем были рукоположены в пастора. В какой семинарии вы учились?

– В семинарии города Форт-Уэйн штата Индиана.

– Расскажите вкратце, почему вы перешли в Пресвитерианскую церковь и что вас потом побудило вернуться обратно в лютеранство.

– Это хороший вопрос. Тогда я заканчивал среднюю школу. У пресвитериан была прекрасная молодежная группа, которой не было в Лютеранской церкви. В то время я не придавал особого значения богослужениям: мне это казалось очень скучным – заниматься одним и тем же каждую неделю. Поэтому я пошел в местную пресвитерианскую церковь и стал ее членом. Спустя два или три месяца открыл для себя, что у них тоже есть богослужения, просто они не столь тщательно продуманы, как у лютеран. Частично из-за их богослужений я начал склоняться обратно в лютеранство. Однако подлинной причиной был мой кризис веры, наступивший по прочтении проповеди богослова-конгрегационалиста Джонатана Эдвардса (1703–1758) «Лицемер не радеет о предстоянии Господу в молитве». Труды лютеран, а особенно самого Мартина Лютера, вернули мне надежду и убежденность. «Я был крещен, следовательно – я христианин», – сказал Лютер. Эта объективная определенность помогла мне вернуться в Лютеранскую церковь. Но я сделал это не сразу: подождал четыре-пять лет, прежде чем убедился, что поступаю правильно.

– Из ваших письменных работ известно, что на момент рукоположения вы верили, что Лютеранская церковь Миссурийского синода является истинной видимой Церковью Божией на земле. Каким было ваше понимание Церкви? Что побудило вас в то время поверить в это? И как это убеждение затем стало постепенно меняться?

– Мое понимание было таким: Церковь Божия – это то место, где учат Истине; где существует Истина не в теории или книгах, а настоящая, живая Истина. Учась в семинарии, я верил, что Лютеранская церковь Миссурийского синода и есть такая Церковь. Один из основателей Миссурийского синода, Карл Фердинанд Вальтер, написал книгу под названием «Евангелическо-лютеранская церковь – истинная видимая Церковь Божия на земле». Его аргументы тогда были для меня убедительными, вместе с аргументами одного из его преемников – Фрэнсиса Пипера, утверждавшего, что критерий, по которому проверяется истинность Церкви, – это не то, что написано в ее книгах, а то, что провозглашается с ее кафедры. Согласно этому критерию, мы и есть эта церковь. С таким пониманием я закончил семинарию и был рукоположен в пастора в январе 1983 года. Но в июне или июле того же года мне предстояло принимать участие в одном рукоположении в Кливленде – в 40 милях к северу от того места, где мы жили. Побывав на рукоположении, я почувствовал, что в этой церкви, которую за время учебы в семинарии я начал считать «истинной», существуют серьезные проблемы.

– Что же вы заметили?

Мне ответили: «Рукоположение не описывается в Священном Писании, потому мы свободны делать его таким, каким захотим”

– Миряне принимали участие в рукоположении… Диакониса благословляла новопосвященного клирика… Всё это было для меня огромной неожиданностью и не укладывалось в голове. Я подумал: «Что-то здесь явно не так». Поэтому, общаясь с другими пасторами после той церемонии, сказал им: «Такие практики ранее никогда не имели место в церкви». Они мне ответили: «Но ведь рукоположение не описывается в Священном Писании, потому мы свободны делать его таким, каким захотим». После этого я почувствовал себя очень странно. Мои мысли были примерно такими: «Я больше не признаю ту церковь, в которой нахожусь». Это был первоначальный шок.

– И это было так скоро!

– Да, спустя примерно полгода после моего рукоположения.

Чиста ли Церковь?

Священник Григорий Хогг – Отче, задам уместный для этого момента вопрос. Исправьте меня, если я ошибаюсь. Правда ли, что лютеране и протестанты в целом проводят различие между «невидимой» и «видимой» Церковью?

– Да, это так.

– В то время как мы, православные, не проводим такого различия.

– Совершенно верно.

– Вы можете объяснить это различие? Откуда оно берется, и как вы понимаете его сейчас?

– Постараюсь. Мне думается, всё это восходит к Августину. Сегодня лютеране могут сказать: «Мы не верим в «невидимую Церковь”, а верим в «скрытую Церковь”», – но, по сути, они говорят об одном и том же. Если протестант хочет объяснить, как разные люди могут быть христианами, исповедовать веру во Христа, но при этом не принадлежать единой деноминации, то он скажет примерно следующее: «Вера во Христа приводит нас куда-то, приводит нас в церковь, но эта церковь не является видимым телом; она есть невидимое тело, потому что ее члены не обязательно связаны друг с другом видимым образом. Вот различие между видимым и невидимым. И это имеет для нас большое значение, потому что люди, находящиеся в видимом теле, назовут его (тело) организацией. Люди в организации, не являющейся чистой, могут утешить себя мыслью: по крайней мере, мы принадлежим невидимой Церкви, которая всегда чиста».

– Звучит как удобный инструмент для оправдания существования 13 000 протестантских деноминаций!

– О да! Хотя не думаю, что так изначально задумывалось. Но это удобный способ оправдания любой новой протестантской деноминации при ее возникновении.

– Из статей, написанных в вашу бытность лютеранином, ясно видно, что целью ваших духовных поисков было установление тесной внутренней связи с истинной, видимой Церковью. Значит, из-за этого вы и стали сомневаться в лютеранстве и в конце концов перешли в Антиохийскую Православную Церковь? Объясните, почему так важно было найти истинную видимую Церковь?

Важно быть в истинной Церкви, потому что быть в Церкви – значит, быть в том месте, где выполняется обещание Христа

– Потому что Христос дал обещание Своей Церкви, что врата ада не одолеют ее. Он не дал такого обещания какой-либо человеческой организации, созданной людьми. Таким образом, быть в Церкви – значит, быть в том месте, где выполняется обещание Христа. Это имеет значение?

– Это имеет абсолютное значение!

– Это вам не гарантирует спасение, но вы оказываетесь в правильном месте.

– О да! Для меня, когда я открыл для себя Церковь, которая сохранилась со времен апостолов, встал вопрос: как же мне не быть частью этого тела?

– Я всегда говорю людям: «Если у вас пока нет уверенности, то вы имеете полное право задавать любые вопросы. Но наступает время, когда приходит уверенность. И если вы тогда не поступите по совести, то ваша совесть зачерствеет».

Как же найти самую прочную веревку?

Священник Григорий Хогг

– Отче, в своей статье «Что нам делать» вы утверждаете, что лютеранство отошло от своих первооснов, от «Аугсбургского исповедания веры». Вы могли бы привести несколько примеров, объясняющих, почему, по вашему мнению, лютеране перестали держаться своих корней?

– Я могу привести примеры отступления лютеран от своих первооснов, а почему – на этот вопрос может ответить один Бог. Хотя у меня есть мысль по этому поводу тоже. Итак, вот примеры отступления.

В современной Лютеранской церкви миряне выполняют все функции пасторов – люди, которые не рукоположены и не собираются принимать сан!

В лютеранских исповеданиях говорится, что никто не имеет права публично проповедовать и совершать Таинства, если не был должным образом рукоположен. И что же мы видим? В современной Лютеранской церкви миряне выполняют все функции пасторов – люди, которые не рукоположены и не собираются принимать сан. Виноградный сок используется вместо вина на Евхаристии. Практикуются внецерковные богослужения. Всё это и многое другое говорит о том, что лютеранство сегодня и лютеранство 500 лет назад – это не одно и то же.

– Из ваших трудов помню, вы всё же указывали на древние учения, которых лютеране всё еще придерживались. Например приснодевство Девы Марии.

– Да. Сам Лютер подчеркивал приснодевство Богородицы, оно даже упоминается в «Формуле согласия», называемой также «Конкордия», – одной из символических книг лютеранства. Один мой коллега, лучше меня ориентирующийся в ранних источниках, рассказывал, что положение о приснодевстве специально было добавлено в «Конкордию», потому что реформатский богослов Пьетро Вермильи подвергал сомнению тот факт, что Богородица есть Приснодева! Ранние лютеране, узнав об этом, пришли в ужас и поспешили утвердить это положение в «Формуле согласия». Но сейчас немногие лютеране придерживаются ее.

– Вы не могли бы поделиться своим мнением, почему всё же это произошло?

– Может быть, это прозвучит сурово, но я вспоминаю слова Христа: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф. 15: 13). Еще в начале моих поисков (которые длились примерно 18 лет) я увидел интересный сон. Во сне находился в тоннеле, в котором в темноту уходили многочисленные веревки. Я не видел, куда конкретно они уходили. Подумал про себя: «Как же найти самую прочную веревку?» И вдруг меня осенила мысль: та веревка, что надежно прикреплена к концу тоннеля, не поддастся, если за нее сильно потянуть, а все остальные – поддадутся. Так что надо потянуть за каждую веревку, пока не найду искомую. И для меня было большим огорчением узнать, что та веревка, которую я держал в руке и которая, как думал, доходит до самого конца тоннеля, сразу поддалась моему давлению на нее. Такого не найдешь в Православной Церкви, но именно это можно найти в лютеранской деноминации.

– Справедливо ли будет сказать, что ваша борьба, продолжавшаяся около 18 лет, была направлена на то, чтобы узнать, истинно ли лютеранство в своем наследии и традиции или это всего лишь одна из евангелических деноминаций?

– Да, это можно так охарактеризовать! Я бы сказал, что лютеранство – это… Начну с того, что я вместе с группой пасторов разговаривал на эту тему около пяти лет назад. Мы задали себе два вопроса: «Являются ли проблемы лютеранства случайными или же генетическими проблемами этой деноминации? И связаны ли они лишь с Миссурийским синодом или с лютеранством вообще?» И за годы нашего обсуждения этих вопросов многие из нас пришли к выводу, что проблемы связаны с лютеранством как таковым, а не с Миссурийским синодом и являются генетическими, а не случайными, что в лютеранстве изначально присутствовал дефект, который неизбежно привел бы к плачевному результату. Это всё равно что построить город в сейсмоактивной зоне. Как бы красиво ни был он построен, при первом же землетрясении всё разрушится. Если интересно, могу сказать, в чем состоит этот «дефект» лютеранства.

– Да, пожалуйста.

Наличие тезиса «Только Писание» уже проблема, потому что в реальности не может быть «только Писание»

– Мне кажется, в Лютеранской церкви имеют место две главные проблемы. Первая – это «Sola Scriptura» («Только Писание» – один из главных тезисов Реформации XVI века), вторая – отсутствие епископов. Наличие тезиса «Только Писание» уже проблема, потому что в реальности не может быть «только Писание». Мы никогда не рассматриваем Священное Писание отдельно от контекста, отдельно от Священного Предания. Это то, о чем Алексей Хомяков пишет в своей статье «О западных исповеданиях»: некоторые протестанты, к несчастью для них самих, хотя и имеют Предание, но отрицают это. Такова проблема и у лютеран.

Другая проблема Лютеранской церкви – отсутствие епископов

Такая вещь, как «Sola Scriptura», просто не работает. Раньше я пытался разобраться в исповедальных текстах лютеранства, где говорится, что Священное Писание «представляет собой единственно верную норму и чистый источник для вероучения». В сегодняшних лютеранских кругах часто можно услышать, что «Писание есть единый источник и правило». Но согласитесь, что это немного другое выражение… Как бы то ни было, в целом первая проблема – это авторитет одного лишь Священного Писания, а вторая проблема – отсутствие епископов. Каждый пастор, читая Библию, объяснял ее по-своему, и каждый мирянин толковал ее по своему разумению. Отсюда начались споры, и не было никакой возможности их разрешить. Видно, что не только пациент заливается кровью, но и выгнаны все врачи, так что нет никакой надежды на решение проблемы.

– Абсолютно так! Еще помню, вы где-то писали, что лютеранство подобно собранию братьев, то есть пасторов, лишенных своего отца. Теперь я понимаю, что вы тогда имели в виду. Но вернемся к «Sola Scriptura». Всегда ли в лютеранстве понимали этот тезис так, как он понимается сегодня, или имел место другой, исторический взгляд лютеранства на взаимоотношения Писания и Предания, который позднее претерпел изменение?

Библия «судит Церковь». Тогда не ясно, где я нахожусь. Что, я, читая Библию, могу судить Церковь? Я не могу быть частью того, чему являюсь судьей

– Да, эта позиция претерпела изменения. Хотя можно и поспорить, сказав, что у самого Лютера видны зачатки того, что позднее стало называться «Sola Scriptura». Но в исповедальных текстах Лютеранской церкви не только говорится, что Писание есть правило и источник веры, но и то, что «в учении и обрядах мы не приняли ничего, что противоречит Священному Писанию или Кафолической Церкви» (окончание Аугсбургского исповедания). Это то, что я бы назвал кафолическим правилом: то есть у вас есть еще и Церковь, которая является хранителем учения. В лютеранских исповедальных книгах говорится, что Библия – это единственный стандарт, по которому должны судиться все догматы и все учителя в Церкви. Я бы мог с этим жить, меня бы это устраивало. Но вдруг немецкий лютеранский теолог Иоганн Герхард (1582–1637) заявляет, что «Писания судят Церковь». Это заявление весьма непоследовательно: одно дело – говорить, что Библией оценивается и судится каждый учитель в Церкви, другое дело – что Библия «судит Церковь». Тогда не ясно, где я нахожусь. Что, я, читая Библию, могу судить Церковь? Я не могу быть частью того, чему являюсь судьей. Такое понимание ставит толкователя против Церкви. Думаю, что именно после этого всё стремительно стало распадаться.

Мы говорили о приснодевстве Богородицы – спустя поколение после Герхарда лютеране уже отвергали это учение. Сам Герхард его придерживался, но тогда всё очень быстро развалилось.

Пластиковый стаканчик и момент истины

– Думаю, что ваша критика не внушала к вам любовь руководства Лютеранской церкви Миссурийского синода. Оказывали ли они на вас давление, чтобы вы отказались от своих мнений и прекратили критиковать синод?

– О нет, совсем нет! (Смеется.) Я не был в самом центре внимания. В Лютеранской церкви разрешают быть эксцентриком! А меня некоторые, хотя, может быть, и многие, считали там за чудака. Поэтому никто не противился мне.

Православное богослужение. Причащение монахинь

– Хорошо, отче. Был ли у вас какой-то особый момент или случай, когда вы точно решили, что больше не можете оставаться лютеранином и у вас больше нет выбора, как только уйти? Или у вас накопилось много таких случаев?

Они для Причастия использовали… пластиковые одноразовые стаканчики, которые после службы выбрасывали в мусорное ведро

– Да, был один такой случай, ставший кульминацией всех предыдущих моментов. Где-то между шестью месяцами и годом до моего ухода наш приход покинула одна очень благочестивая женщина-мирянка, настоящая христианка, руководитель группы алтарников. Она хотела найти другой лютеранский приход, где бы тоже регулярно совершались богослужения, каждую неделю преподавалось Причастие и уважались Таинства. Нашла такой приход, где совершались богослужения, но для Причастия использовали… пластиковые одноразовые стаканчики, которые после службы выбрасывали в мусорное ведро. Она сказала мне: «Не волнуйтесь, пастор. Я поговорю с местным пастором и постараюсь его убедить. Мы решим этот вопрос, и затем вы сможете перевести нас с семьей в этот приход». Затем я два или три месяца о них ничего не слышал, но, когда они объявились, ее муж сообщил мне: «Мы готовы переходить». Я обрадовался: «Здорово! Вы уже решили проблему?» Он ответил: «Ну, у нас достигнут компромисс». «Какой компромисс?» – спросил я. «Они пообещали заворачивать каждый стаканчик в два пакета, прежде чем выбрасывать в мусорное ведро», – ответил прихожанин.

– О Боже!

– Тогда я понял, что могу быть преданным, могу тщательно исполнять всё, что исторически верно для лютеранской деноминации, – до конца своего служения. Но за несколько месяцев после моей смерти или ухода на покой мой приход будет окончательно сбит с толку. Плюс ко всему у меня подрастали дети и разъезжались в разные места, а я не мог им даже подсказать, куда, в какой приход им следует идти. Вот в чем проблема. Да, вы можете выжить в этой ситуации, если считаете себя островом. Но как только становится ясно, что вы – не остров, что вы находитесь в литургическом общении со всеми, кто практикует такие странные вещи, то наступает кризис. Тогда вам остается либо уходить, либо сказать: «Ну, для меня это не столь важно».

– Как вы узнали об истинной Церкви, и как начался ваш переход?

К сожалению, никто из моих православных знакомых ни разу не предложил мне посмотреть, что представляет собой православный храм

– Я вырос в Питтсбурге, а, как известно, невозможно вырасти в Питтсбурге и ничего не знать о Православии. Поэтому я с детства слышал о Православной Церкви. Но, к сожалению, никто из моих православных знакомых за все наши редкие встречи ни разу не предложил мне пойти и посмотреть, что представляет собой православный храм. Как же жалею, что у меня не было такого раннего опыта! Теперь я думаю об этом, когда к нам приходят люди и когда сам разговариваю с людьми. Но, в любом случае, путь в Православие начался в 1987–1988 годах. Это было примерно через пять лет после моего рукоположения. Я тогда был в городе Блумингтон штата Индиана, писал докторскую диссертацию и наслаждался посещением церквей. Поскольку в мои обязанности не входило проповедовать каждую неделю, то я заходил в различные храмы и смотрел, что в них происходит. Лютеранская церковь всегда гордилась своим особым вниманием к Евангелию, Благой Вести Иисуса Христа. Так я посещал храм за храмом и говорил сам себе: «Хм, здесь совсем не проповедуют Евангелие… А здесь если и проповедуют, то очень слабо. Так что у нас в лютеранстве, может быть, и есть проблемы, но зато мы имеем чистое Евангелие».

И вот на Страстную пятницу 1987 или 1988 года – точно не помню, но в том году Страстная пятница выпадала на один день у православных и западных христиан – я посетил крошечный миссионерский приход РПЦЗ, собиравшийся в гараже. Иконостас был сделан из обшивной доски, и на нем висели иконы – возможно, из Свято-Владимирской семинарии. Многие говорят, что в православном храме (при первом знакомстве с ним) их поражают запах ладана, пение, звон колоколов и так далее. Да, всё это, конечно, важно. (Смеется.) Но меня поразило то, что я услышал слова Литургии – и меня охватило такое чувство, будто меня ударили в солнечное сплетение! Сразу подумал про себя: «Боже мой! Это абсолютное, самое совершенное и чистое провозглашение Евангелия Христова, которое я слышал в своей жизни!» Это было поистине чудесно! Вот отсюда начался мой путь к Православию.

– Полагаю, что одной главной причиной была полнота литургического выражения, а другой – наличие власти епископов.

– Да. Это была Церковь!

– Апостольская Церковь.

Православное богослужение. Фото: Ю.Костыгов / Expo.Pravoslavie.ru

Богослужение в Православии «защищает» Евангелие. В Лютеранской же церкви мы зависим от капризов нашего пастора

– Оглядываясь на то время, вспоминаю свои первые мысли: «Боже! Да, вот она!» Но следующей моей мыслью было: «Должно быть, я ошибаюсь. Очевидно, здесь есть что-то, чего не замечаю». Я выучился на философа, то есть привык задавать вопросы, быть скептиком. Тогда я начал изучать Православие, и чем больше читал о нем, тем больше приходил в восторг. Но посещала и другая мысль: «Я не могу оставить свой сан». К тому же то, что делает Православие особенно красивым, – Евангелие – было и у нас, в лютеранстве, потому что Евангелие подобно сокровищу: Весть о том, что Бог послал Своего Сына, чтобы Он умер за нас, воскрес из мертвых, отдал нам Свою жизнь, – это сокровище, драгоценное сокровище. Но в лютеранстве Евангелие больше ни на что не распространяется, тогда как в Православии оно находит свое применение в Литургии. Богослужение в Православии «защищает» Евангелие. В Лютеранской же церкви мы зависим от капризов нашего пастора, будучи не в состоянии ни сказать, ни сделать что-то другое.

– Вы когда-нибудь серьезно рассматривали Римско-Католическую церковь?

– Я благодарен некоторым католикам за некоторые вещи, которые они мне сделали. Но никогда не думал, что католицизм был бы для меня хорошим выбором. Понимаете, родившись лютеранином… Если лютеранин едет в Рим, он этим говорит, что Реформация была в корне ошибочной. Если же бывший лютеранин становится православным, он этим говорит, что Реформация была незавершенной. Так же думаю и я: Реформация сама по себе была не ошибкой – она была неполной, недостаточной. Реформация, по сути, стала попыткой решить проблемы, накопившиеся в Католической церкви за целые столетия. Примечательна одна вещь: в лютеранской полемической литературе говорится, что за 300–400 лет до Реформации «с Церковью было всё нормально». Если посмотреть на ту эпоху, то окажется, что это как раз период, последовавший после отделения Рима от Константинополя!

– Верно. Я всегда говорю, что одна из главных трагедий в том, что лютеране, богослов Филипп Меланхтон и его последователи, общавшиеся с Константинопольским патриархом Иеремией II, не объединились.

– Да это вряд ли было возможно, принимая во внимание обстоятельства того времени: Османская Греция, ситуация в Германии и так далее.

Церковь – лечебница или зал суда?

– Отец Григорий, мы подошли к нашему последнему вопросу. Лютер заявлял, что оправдание одной лишь верою – это учение, на котором стоит или падает вся Церковь. Вероятно, это был ключевой момент в вере для вас как для лютеранина. Как мы с вами можем это оценить, будучи православными христианами?

– Само понятие оправдания как центрального момента христианской веры (для лютеран) зиждется на юридической картине, или метафоре, на основании богословского рассуждения. Однако в Православии главной метафорой, можно сказать, служит «лечебница», «исцеление» души человека. В лютеранстве же и в Римской церкви всё основано на судебном, юридическом понимании спасения. Поиски Лютера заключались в том, чтобы найти милосердного Бога, Который признает его (Лютера) «невиновным». Говоря об этом, хотел бы сказать, что не уверен, полностью ли совпадает понимание Мартином Лютером оправдания с пониманием оправдания последователями лютеранства. Совсем недавно финские исследователи пришли к мнению, что видение Лютером оправдания было очень близко православному понятию «теосис», в отличие от более поздних лютеранских богословов-схоластов. Эти исследования, по моему мнению, проливают свет на нечто, что следовало сказать уже давно. Но, честно говоря, юридическое понятие оправдания человека для меня за последние годы имеет всё меньше и меньше значения.

Понятно, как действуют Таинства с точки зрения жизни и исцеления, но гораздо сложнее понять, как работают Таинства применительно к залу суда

Однажды меня спросили, смог бы я написать учебник по лютеранской догматике на тему оправдания. Начав исследовать данную область, я подумал про себя: «Не знаю, что делать с оправданием в отношении Таинств». Понятно, как действуют Таинства с точки зрения жизни и исцеления, но гораздо сложнее понять, как работают Таинства применительно к залу суда. Ведь Крещение человека у нас понимается как второе рождение и так далее. Тогда я сделал паузу, потом еще одну… За последние два или три года прочитал несколько книг (все они написаны нелютеранскими и неправославными авторами), которые еще больше убедили меня в том, что я двигаюсь в верном направлении. Одной из них была книга замечательного современного британского богослова Алистера Макграта об оправдании. На первых десяти страницах Макграт пишет, что это учение не было известно и не обсуждалось до блаженного Августина. Про себя я подумал: если это учение, на котором стоит или падает вся Церковь (для лютеран), то получается, что до блаженного Августина, жившего в IV–V веках и первым поднявшего этот вопрос, не было Церкви? Что является нелепостью.

Макграт добавляет, что единственным, кто затронул эту тему до Августина, был преподобный Марк Подвижник – в своем маленьком труде «К тем, кто думает оправдаться делами», вошедшем в «Добротолюбие». Я прочитал эту книгу Марка Подвижника, которая прекрасно показывает различие между законом и Евангелием: мы спасаемся исключительно по милости Божией, хотя это не освобождает нас от обязанности быть верными Ему. Это было постепенным признанием того, что главная метафора, лежащая в центре западного понимания Бога и Его отношения к человеку, не является (по моему мнению) главной метафорой Священного Писания. Не так говорит слово Божие. Конечно, в Новом Завете говорится об этом, например в Послании к Римлянам и в других местах, но у этой идеи нет такой исключительности, которой хотел Лютер.