Россия ни разу не предлагала кандидата на должность командующего миротворческой миссией

Известно, что в ООН воинские звания не присваиваются, но на должности назначают: «Военные и полицейские – это прежде всего сотрудники национальных служб и лишь затем – лица, прикомандированные к ООН. Они представляют различные культуры и имеют разный опыт работы, однако их объединяет решимость содействовать укреплению мира».

Из 13 операций по поддержанию мира (ОПМ) в 12 миссиях должности командующих относятся к генеральским (четыре генерал-лейтенанта и восемь генерал-майоров).

СТРУКТУРА И БЮРОКРАТИЯ

Миротворческая деятельность в ООН имеет единую централизованную структуру, в которую входят Совет Безопасности (СБ), генеральный секретарь ООН, Секретариат.

В составе СБ имеется Военно-штабной комитет (ВШК), а в состав Секретариата входят три департамента: ДОПМ, ДПВМ и ДОП. Генеральная Ассамблея (ГА) выделяет всем деньги и действует через Специальный комитет по операциям по поддержанию мира (C-34), учрежденный резолюцией 2006 (XIX) ГА от 18 февраля 1965 года с мандатом проводить всеобъемлющее рассмотрение всего вопроса об операциях по поддержанию мира во всех их аспектах.

Военнослужащие и полицейские направляются в 22 миссии: 13 миссий подчиняются Департаменту операций по поддержанию мира (ДОПМ), 9 миссий – Департаменту по политическим вопросам и вопросам миростроительства (ДПВМ).

ДПВМ возглавляет Розмари А. Дикарло (США), которая назначена на должность заместителя генерального секретаря по политическим вопросам 28 марта 2018 года.

ДОПМ возглавляет Жан-Пьер Лакруа (Франция). В состав департамента входит около 120 военных.

Департаментом оперативной поддержки (ДОП) руководит Атул Кхаре (Индия).

Всех должностных лиц назначает генеральный секретарь ООН. Последнее назначение –

ГС ООН Антониу Гутерриш назначил 3 декабря 2019 года генерал-лейтенанта Рикардо Аугусто Феррейры Коста Невеса из Бразилии командующим Силами миссии Организации Объединенных Наций по стабилизации в Демократической Республике Конго (МООНСДРК). Его последняя должность – директор по оценке и продвижению в бразильской армии. Он руководил военной академией, где отвечал за обучение и воспитание молодых офицеров. Командовал пехотным батальоном и пехотной бригадой.

Генерал-лейтенант Коста Невес имеет опыт миротворческой деятельности, был военным наблюдателем в Контрольной миссии Организации Объединенных Наций в Анголе с 1995 по 1996 год. Он окончил высший военный колледж в Бразилии.

Миссию могут возглавлять и отставные генералы. Так, новым главой политической миссии ООН в поддержку соглашения по Ходейде (МООНСХ) с сентября 2019 года является отставной генерал-лейтенант индийской армии Абхиджит Гуха.

Генерал Гуха имеет 40-летний опыт национальной и международной военной службы. С 2009 по 2013 год занимал должность сначала заместителя, а затем и военного советника в Управлении по военным вопросам Департамента операций по поддержанию мира. Командовал пехотной бригадой и дивизией. В 1992–1993 годах был военным наблюдателем в миротворческой миссии в Камбодже.

В отставку ушел в 2013 году, после чего работал в Группе экспертов по технологиям и инновациям в миротворческой деятельности ООН (2014) и Независимой группе высокого уровня по операциям в пользу мира (2015). Он также возглавлял ряд комиссий ООН по расследованию военных преступлений в Африке и на Ближнем Востоке. Окончил в Индии колледж персонала оборонных служб, колледж боевых искусств и колледж национальной обороны.

В миссии 36 миротворцев: 23 военных наблюдателя и 13 полицейских. Миссия следит за соблюдением режима прекращения огня в Ходейде и близлежащих портах и за отводом войск.

В конце 2019 года представители Министерства обороны Российской Федерации столкнулись с проблемой: «Российские офицеры, прошедшие конкурсный отбор и назначенные решением генерального секретаря ООН в занимающиеся военной тематикой подразделения Секретариата, вынуждены месяцами ждать выдачи американской визы. Срок рассмотрения некоторых визовых обращений порой превышает один год». Американцы при помощи своеобразного административного ресурса прибегают к практике недобросовестной конкуренции, смещая россиян с их постов и продвигая туда своих военнослужащих. Досталось и ГС ООН от МИДа.

Отметим, что ВШК – это вспомогательный орган Совета Безопасности ООН, роль которого определена в Уставе ООН. Она заключается в том, чтобы «давать советы и оказывать помощь СБ по всем вопросам, относящимся к военным потребностям Совета Безопасности в деле поддержания международного мира и безопасности».

ВШК не действует с 1946 года. Функции ВШК взял на себя Секретариат ООН. Россия неоднократно выступала за возобновление работы ВШК.

В Западной Сахаре специальный посланник ушел в мае 2019 года в отставку по состоянию здоровья. Новый посланник не назначен. Через восемь месяцев на брифинге ООН сообщили: «Ходят слухи о том, что подобрана кандидатура на пост посланника в Западную Сахару. Сообщаем, что это только слухи. Поиск посланника продолжается» (too much burocracy).

Миротворчеством занимается не только Совет Безопасности ООН, но и Генеральная Ассамблея. Необходимо иметь в виду, что ГА играет ключевую роль в финансировании миротворческой деятельности, хотя непосредственно не принимает политических решений по вопросам учреждения или завершения операций ООН по поддержанию мира.

Публикуется обширный ежегодный доклад Специального комитета по операциям по поддержанию мира (С-34) – «рассыпанная повесть», по миротворческой терминологии, на 116 страницах (443 пункта): «Для выработки общих подходов и налаживания сотрудничества требуется общее понимание терминологии».

ЖЕНЩИНЫ-ГЕНЕРАЛЫ

Количество женщин-генералов в голубых беретах за последнее время увеличилось, так как в некоторых миссиях введены должности заместителей командующего. К таким миссиям относятся Западная Сахара и Голанские высоты.

Заместителем командующего Сил ООН в Западной Сахаре 16 сентября 2019 стала женщина-бригадный генерал Constance Emefa Edjeani-Afenu.

Первичное офицерское звание лейтенанта присвоено в апреле 1980 года. Командовала пехотным взводом, занимала различные штабные должности. В 2013 году назначена в постоянную миссию Ганы в ООН. Звание бригадного генерала присвоено в 2016 году. Проходила службу в нескольких миротворческих миссиях – дважды в Ливане, трижды в Конго, затем в Либерии и Западной Сахаре.

А в Сирии 16 сентября 2019 года бригадный генерал Maureen O’Brien (Ирландия) назначена заместителем командующего Силами ООН на Голанских высотах. Семь раз проходила службу за рубежом на оперативных должностях. Род войск – пехота.

Еще одна миссия заслуживает внимания. Образцово-показательной миссией в гендерном отношении являются Силы ООН на Кипре, где три женщины возглавляют миротворческий контингент. В начале 2019 года миротворческая миссия ООН на Кипре (ВСООНК) стала первой в истории миротворчества, возглавляемой исключительно женщинами: глава миссии Элизабет Спехар, старший советник полиции Анн‑Кристен Квилеквал и командующий Силами ООН генерал‑майор Шерил Пирс.

Вспомним, что в середине апреля 2019 года президент России Владимир Путин подписал распоряжение «о направлении до пяти военнослужащих» в состав миротворческой миссии ООН на Кипре. Речь идет об «офицерах связи, военных наблюдателях и офицерах штаба». Обращает на себя внимание следующий важный пункт распоряжения: «МИДу и Минобороны по согласованию с Секретариатом ООН решить организационные вопросы, в том числе касающиеся района действия военнослужащих ВС РФ, их размещения, задач и подчиненности, а также срока пребывания военнослужащих и порядка их замены, учитывая, что финансовые расходы, связанные с направлением военнослужащих ВС РФ в состав Сил ООН, их содержанием и проживанием, будут осуществляться за счет средств ООН». Бюрократии достаточно и в Секретариате ООН.

Напомним, что генерал-майор Кристин Лунд из Норвегии в течение двух лет возглавляла Орган ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП). В октябре 2019 года она покинула свой пост.

Интернет-сайт ОНВУП считается одним из самых слабых. Поэтому сообщение об убытии из миссии руководителя ОНВУП (в документах она называется начальник штаба ОНВУП) мы разыскали на сайте миссии ООН в Ливане.

Побывав в штаб-квартире ООН в Нью Йорке, Кристин Лунд вернулась в Норвегию, где ей 24 октября за 40-летнюю службу вручили орден Святого Олафа.

ГЕНЕРАЛЫ БЕЗ ГОЛУБЫХ КАСОК

Рассмотрим миссии, где командующие не имеют статуса голубых касок. К ним относятся КФОР, Миротворческие силы и наблюдатели на Синайском полуострове, операция «Решительная поддержка» в Афганистане.

Итальянский генерал Микеле Риси возглавил миссию КФОР. Он стал 24-м командующим миссии (и 10-м итальянским командующим). Белое перо на шляпе означает, что он из альпийских стрелков.

В отдельных странах НАТО давно существует должность главного сержанта. Должность главного сержанта командования в КФОР занимает Пьетро Галеацции (Италия). Он опытный военный, командовал взводом в альпийских подразделениях. Служил в Мозамбике, Боснии, Афганистане, Ираке и Ливане. Проходил подготовку и участвовал в учениях в Германии, Швейцарии, Австрии, Франции, Норвегии, Венгрии, Мальте, Непале, Узбекистане. Он является военным гидом по горам, военным академическим альпинистом, инструктором по тактической стрельбе и фитнесу, а также посещал национальные и международные курсы по дальнему и разведывательному патрулированию. Имеет дюжину медалей. Награжден также медалью ООН «На службе мира».

К альтернативному миротворчеству можно отнести миссию на Синайском полуострове. Новозеландский генерал-майор Эван Уильямс вступил в должность командующего Миротворческими силами и наблюдателями на Синайском полуострове с 1 декабря 2019 года. Он в армии с 1985 года, командовал пехотной бригадой. Служил на Восточном Тиморе, в Боснии, Афганистане и на Синае в 1998 году. Обучался в Королевском колледже оборонных исследований в Лондоне и получил степень магистра в Командно-штабном колледже армии США.

Не носят голубые каски и иностранные военнослужащие в Афганистане. Это относится к операции «Решительная поддержка» (Resolute Support Mission) – миссия НАТО по обучению и оказанию помощи правительственным силам Афганистана, которая началась 1 января 2015 года. Командующим миссией НАТО в Афганистане является американский генерал Остин Скотт Миллер. Миллер ранее возглавлял Объединенное командование специальных операций США. Он командует контингентом Сил международной коалиции численностью 23 тыс. человек. Около половины контингента – 14 тыс. – американские военнослужащие.

РОССИЯ И БУДУЩИЙ ГЕНЕРАЛЬСКИЙ ГОЛУБОЙ БЕРЕТ

За 47 лет миротворческой деятельности наша страна не предложила генерала на должность командующего миротворческой миссией. Хотя в Военной доктрине говорится: «Вовлечение представителей Вооруженных сил, других войск и органов в руководство миротворческими операциями в процесс планирования и выполнения мероприятий по подготовке операций по поддержанию (восстановлению) мира, расширение участия подразделений и военнослужащих Вооруженных сил, других войск и органов в операциях по поддержанию (восстановлению) мира».

Россия направила в 9 миссий 78 миротворцев. Правительство РФ готовит ежегодный доклад «Об участии РФ в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности за период апрель 2019 г. – март 2020 г.». А комитет по обороне СФ готовит заседание на тему «Об участии Российской Федерации в деятельности по поддержанию мира и безопасности». В свою очередь, Министерство обороны на IX Московской конференции по международной безопасности MCIS-2020 планирует включить в план и миротворческие вопросы. Хотелось бы, чтобы на конференции побывали и ветераны-миротворцы в голубых беретах, с медалями ООН и миротворческими символами.

УДК 327.36 А-35

Азявин Роман Николаевич

старший оперуполномоченный Азово-Черноморского УВД на транспорте тел. (961) 515-18-45

Аннотация:

Статья посвящена анализу динамики миротворческой деятельности в контексте ее становления в послевоенные годы. В ней автор также дает характеристику наиболее распространенным в современной миротворческой деятельности ООН направлениям, определяет основные условия повышения эффективности миротворческих усилий мирового сообщества.

Ключевые слова: миротворчество, мировое сообщество, конфликт, гражданская война.

Миротворчество это метод, впервые предложенный и разработанный ООН, который не поддается простому определению, так как имеет множество аспектов и нюансов. Возникнув как международное средство поддержания и установления мира от имени всего мирового сообщества под эгидой ООН, в дальнейшем, после окончания холодной войны, миротворчество прочно вошло и в арсенал средств различных региональных и субрегиональных соглашений и организаций.

Стоит упомянуть миротворческие операции на территории СНГ для урегулирования приднестровско-молдавского, грузино-осетинс-кого, грузино-абхазского конфликтов, а также для прекращения гражданской войны в Таджикистане, инициированные в начале 1990-х гг. Несмотря на первоначальные весьма критические, а порою и резко негативные оценки этих операций западными специалистами, в конце концов, им пришлось признать не только статус СНГ как региональной организации безопасности, но и учесть своеобразный опыт проведения этих операций, заслуживающий серьезного анализа . Здесь следует отметить, что в задачи миротворческих операций не входит политическое разрешение конфликта (устранение причин, породивших его). Это дело политиков и дипломатов.

Также интересен и в чем-то достоин подражания опыт регио-

нальных и субрегиональных организаций африканского континента, которые при помощи развитых стран создали собственные миротворческие силы. Заметим, что в Африке, начиная с конца 1990-х гг., в самых критических ситуациях, требующих немедленного военного вмешательства, с одобрения СБ ООН развертываются именно эти силы. Потом уже, после прекращения военных действий и стабилизации обстановки в районе конфликта, там разворачиваются миротворческие миссии или операции под эгидой ООН .

Хотя в Уставе ООН и нет термина «миротворчество», эта универсальная международная организация разработала определенную систему приемов, методов и средств, направленных на разрешение споров, прекращение войн и урегулирование вооруженных конфликтов. Эта система включает три основных компонента: 1) мирные средства (по гл. VI Устава), куда входят переговоры, посредничество, установление фактов, добрые услуги, арбитраж и т.п.; 2) полувоенные или квазивоенные средства, представленные, главным образом, традиционными операциями по поддержанию мира; 3) принудительносиловые средства (по главе VII Устава) — как невоенные (экономические, политико-дипломатические, юридические и финансовые санкции), так и военные — с использованием вооруженных сил ООН.

В годы холодной войны наибольшее распространение получили операции по поддержанию мира (ОПМ), которые в дальнейшем стали классифицироваться как традиционные, или ОПМ первого поколения.

Совершенно очевидно, что характерная для этого периода полярность национальных и блоковых интересов государств — членов ООН, и особенно ведущих держав, а также право вето постоянных членов Совета Безопасности ООН не оставляли возможности добиться согласия на проведение принудительных операций с использованием вооруженных сил (в рамках гл. VII Устава). К военно-прину-дительным действиям с разными целями (но всегда преследовавшими идеологические и иные интересы) в этот период прибегали главным образом организации региональной безопасности, как правило, по инициативе США или СССР. В качестве примеров можно привести военные действия США и ряда других стран — членов Организации Американских Государств (ОАГ) — в Доминиканской Республике в 1965 г. для установления там проамериканского режима и вооруженное подавление контингентом объединенных вооруженных сил ОВД восстания в Чехословакии в 1968 г. Но, поскольку подобные силовые действия осуществлялись по решению региональных органов и, естественно, без санкции СБ ООН, они превращались в откровенную вооруженную интервенцию и вмешательство во внутренние дела суверенных государств.

Но в силу тех же причин и возможности учреждения традиционных операций по поддержанию мира в эти годы были сильно ограничены. Традиционные ОПМ проводились — как, кстати, продолжают проводиться и ныне — в двух формах: 1) миссии невооруженных военных наблюдателей, 2) использование сил по поддержанию мира. В состав этих миротворческих сил (как в последующем их стали называть в русскоязычной литературе) обычно входят легко вооруженные воинские контингенты государств, выразивших готовность принять участие в операции. Кроме того, в операциях иногда участвуют отряды гражданской полиции и гражданский персонал.

Как сопутствующие основным задачам ОПМ могут выполняться задачи по оказанию помощи местным жителям, сопровождению транспортных колонн и гуманитарных грузов, обеспечению законности и порядка в районе конфликта и ряд других. Все эти действия имеют целью предотвратить ухудшение ситуации и создать благоприятные условия для ее мирного урегулирования, не нанося при этом «ущерба правам, притязаниям и положению заинтересованных сторон».

Помимо соблюдения основополагающих требований для развертывания традиционных операций (согласие всех конфликтующих сторон, заключение сторонами соглашения о перемирии/прекращении огня, применение оружия только в целях самообороны), предполагается также нейтральность и беспристрастность личного состава миротворческих сил (миссий). Потому эти операции весьма ограничены в возможностях и не слишком эффективны для полномасштабного урегулирования кризисов и конфликтов. Однако некоторые из них позволили локализовать конфликт, оказали общее сдерживающее и стабилизующее действие и создали условия для его урегулирования и разрешения мирными средствами. С их помощью порой удавалось «заморозить», «законсервировать» конфликт на длительное время. Это в полной мере относится к операциям, проводившимся под эгидой ООН в разные годы на Ближнем Востоке, в штате Джамму и Кашмир (конфликт между Индией и Пакистаном), на Кипре, в Йемене, в Афганистане, Анголе и других странах и регионах мира.

Первая операция по поддержанию мира под флагом ООН (Орган по наблюдению за выполнением условий перемирия — ОН-ВУП) была учреждена в 1948 г. во время конфликта между Израилем и Палестиной. Продолжаясь до сих пор, она оказалась и самой длительной в истории миротворчества. За ней последовали операции для урегулирования конфликтов между Индией и Пакистаном, в Ливане, Йемене, Западной Новой Гвинее, Конго, Доминиканской Республике, на Кипре, в Анголе, на Гаити и др. С 1948 по 1989 гг. (когда была учреждена первая миротворческая операция нового поколе-

ния) было проведено 16 операций по поддержанию мира (9 — в форме миссий военных наблюдателей, 7 — с использованием вооруженных сил ООН). Всего же на сегодняшний день ООН было инициировано 60 миротворческих операций. Пик миротворчества пришелся на 1990-е гг., когда было проведено 35 операций.

С 1989 г. под эгидой ООН наряду с традиционными ОПМ начали проводиться комплексные ОПМ, которые отличаются многофункциональностью и многоаспектностью решаемых задач. Первой подобной операцией стала операция для Намибии (Группа ООН по оказанию помощи в переходный период, инициированная в апреле 1989 года). За ней последовали операции в Западной Сахаре (1991), Камбодже (1991, 1992), операция Сил ООН по охране на территории бывшей Югославии (1992), которая с 1995 г. разделилась натри самостоятельные операции, в Сомали (1992, 1993), Руанде (1993), на Гаити (1993, 1996), в Мозамбике (1992), Центрально-Африканской Республике (1998), Восточном Тиморе (1999, 2002), Косово (1999 г. с привлечением других международных и региональных структур) и ряд других.

Необходимо подчеркнуть, что опасности и затраты в связи с миротворческими операциями нового поколения являются гораздо более значительными, чем в случае традиционных операций по поддержанию мира. При этом существует определенная закономерность: степень сложности задач миротворцев и миростроителей возрастает прямо пропорционально сложности и неустойчивости ситуации на местах, что находит отражение в мандате операции.

С учетом этих новых тенденций в конце 1990-х гг. в рамках ООН были пересмотрены подходы к таким фундаментальным принципам традиционного миротворчества, как согласие конфликтующих сторон, нейтралитет и беспристрастность личного состава миротворческих сил и использование ими оружия исключительно в порядке самообороны. Необходимость этого пересмотра становится особенно очевидной, когда участники конфликтов, выразив первоначально свое согласие на международное/региональное вмешательство и готовность оказывать всяческую помощь, начинают затем «вилять» и «вставлять палки в колеса» запущенной миротворческой машины. Поэтому, если одна из сторон явно нарушает условия мирного соглашения, беспристрастность миротворцев может привести к неэффективности операции в целом (как это случилось в Руанде, Сомали, Югославии). Ничто не нанесло такого ущерба престижу международного миротворчества в 1990-х гг., как нежелание отличать жертву от агрессора. «Отказники», или «вредители» — группы или одна из сторон, подписавшие соглашение, а затем отказывавшиеся от своих обязательств, не раз ставили под угрозу возможность урегулирования

конфликта в Камбодже, а в Анголе, Сомали и Сьерра-Леоне «поспособствовали» началу нового витка кровопролитной гражданской войны. В Руанде они ответственны за убийство около 800 тыс. чел. О какой беспристрастности и нейтралитете миротворцев можно говорить в подобных случаях?

В связи с теми же соображениями трансформировался и принцип применения миротворцами военной силы. В комплексных операциях ее допустимо применять: не только для самообороны, но и для защиты гражданского персонала различных общественных и гуманитарных организаций, сотрудничающих с ООН в районе конфликта, для защиты местного мирного населения, а также тогда, когда участники конфликта препятствуют выполнению задач, поставленных в мандате операции.

В ответ на насильственные действия миротворческие контингенты должны иметь право немедленно ответить тем же. Более того, они должны иметь моральное право встать силой оружия на защиту жертвы. Все комплексные операции ООН, инициированные в 2003-2005 гг. (в Либерии, Кот-д’Ивуаре, Бурунди, Гаити, Демократической Республике Конго и Судане), были учреждены уже на основании гл. VII Устава ООН, предусматривающей принудительные действия. Важно подчеркнуть, что от этого они ни в коем случае не перешли в разряд операций по принуждению к миру, в которых сила используется в полном масштабе, без каких-либо ограничений.

Правила применения военной силы не должны ограничиваться нанесением удара в ответ на удар, они должны позволять ликвидировать источник насилия. А это, в свою очередь, предполагает, что миротворческим силам следует быть более многочисленными, лучше вооруженными и оснащенными, чем при проведении традиционных ОПМ. Кроме того, им надо иметь в своем составе подразделения полевой разведки и располагать структурами, возможностями и средствами, необходимыми для организации эффективной обороны. Анализ миротворческих операций ООН последних лет наглядно свидетельствует, что, по крайней мере, одно из этих требований успешно выполняется. Так, если в ноябре 2002 г. в 15 операциях ООН по поддержанию мира было задействовано 44 тыс. военнослужащих и гражданских полицейских, то в марте 2004 г. — уже 51,6 тыс. военнослужащих и гражданских полицейских (при том же количестве операций), а в августе 2005 г. это число возросло до 66 921 чел. при численности гражданского персонала — 14 233 чел. (в 16 операциях) .

Можно проследить развитие этой тенденции в зависимости от сложности поставленных задач и с учетом необходимости сочетать поддержание мира с миростроительством. Так, в первой комплексной операции ООН в пользу мира в Намибии (ЮНТАГ), учрежденной

в 1989 г. для оказания помощи специальному представителю генерального секретаря ООН в обеспечении скорейшего достижения независимости Намибии, в период максимального развертывания участвовали около 8 тыс. чел., включая около 4,5 тыс. военнослужащих, 1,5 тыс. гражданских полицейских и 2 тыс. гражданских сотрудников. А в операции ООН в Либерии (2003), мандат которой намного сложнее, на 31 августа 2005 г. участвовало 15 978 военнослужащих и гражданских полицейских и 1 714 гражданских сотрудников.

Несмотря на появившуюся с окончанием холодной войны возможность инициирования операций по принуждению к миру, ООН, как показало время, не располагает необходимым для их проведения потенциалом (военным, материально-техническим, финансовым, организационно-техническим). Свидетельство тому — провал операций ООН в Сомали и Руанде, когда сложившаяся там ситуация настоятельно потребовала скорейшего перехода от традиционной ОПМ к принудительной, а ООН оказалась не в состоянии самостоятельно это сделать. Хотя, по мнению ряда специалистов, включая и членов авторитетной Группы по операциям ООН в пользу мира (авторов так называемого «доклада Брахими»), она и не должна этим заниматься: «…Есть много задач, которые не следует ставить перед миротворческими силами ООН, и есть много мест, куда их не следует посылать» . Особенно, добавим мы, с учетом той колоссальной нагрузки по проведению комплексных операций, которая легла на плечи ООН в последнее десятилетие XX — начале XXI в.

Поэтому-то в 1990-е гг. наметилась, а в дальнейшем получила развитие тенденция делегирования ООН своих полномочий в области силового миротворчества региональным организациям, отдельным государствам и коалициям государств, готовым взяться за выполнение задач по кризисному реагированию.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

СБ ООН в разные годы давал санкции на применение военной силы (на основании гл. VII Устава) региональным организациям и коалициям государств в Ираке, Сомали, бывшей Югославии, Руанде и на Гаити. Как это зачастую происходит, можно показать на примере Сомали. Первоначально, в апреле 1992 г., там была учреждена традиционная операция ООН (ЮНОСОМ I), предполагавшая действия только в районе Могадишо. В августе мандат операции и ее численный состав были расширены, чтобы ее действия распространились уже на всю территорию Сомали. Однако в декабре 1992 г. после существенного ухудшения обстановки миротворцы ООН оказались не в состоянии выполнять свои функции. Именно тогда СБ ООН своей резолюцией № 794 от 3 декабря 1992 г. уполномочил США (которые вызвались сами) «помочь в создании безопасных условий для оказания гуманитарной помощи в Сомали»на основании гл. VII Устава

ООН, то есть с правом использовать военную силу в необходимых размерах. Так началась операция «Возрождение надежды». Для ее проведения была создана Объединенная оперативная группировка войск (ЮНИТАФ) общей численностью около 37 тыс. военнослужащих, в которую помимо основного ядра американских войск вошли воинские контингенты более чем из 20 стран мира. Она имела право использовать «все необходимые средства» для нормализации обстановки. Действия войск ЮНИТАФ, несмотря на сложности и потери в личном составе, способствовали улучшению военного положения в Сомали и эффективному оказанию гуманитарной помощи. Уже в марте 1993 г. были созданы условия для учреждения операции ЮНО-СОМ II (в отличие от самой первой операции ООН, уже на основании гл. VII).

При делегировании полномочий ООН на проведение военнопринудительных операций чрезвычайно важно, чтобы это происходило с соблюдением международных правовых норм и, в частности, исключительного права Совета Безопасности на санкционирование подобных операций. Этот принцип должен соблюдаться и при решении вопроса о начале операции по принуждению к миру силами региональной организации. Отход от него нельзя оправдать ссылками на гл. VIII Устава ООН, в которой говорится о возможности таких действий для региональных соглашений или органов. Ведь в ст. 53 этой главы однозначно сказано, что подобные принудительные действия не могут предприниматься «без полномочий от Совета Безопасности». По этой причине военные действия США и их союзников в Косово (1999) и в Ираке (2003) никак нельзя назвать правомочными и оправданными, несмотря ни на какую риторику о необходимости силового вмешательства для защиты прав человека и помощи в создании демократического общества или в сохранении его ценностей.

Но даже если самостоятельные операции по принуждению к миру силами региональных соглашений проводятся по решению СБ ООН, как, например, «Буря в пустыне» в Персидском заливе (1990-1991), то следует учитывать, что непосредственное руководство ими осуществляется не ООН, а одним из государств (в приведенном примере — США). Во всех подобных случаях сосредоточение командования и управления принудительной военной операцией в руках одного государства (любого!) неизбежно делает саму операцию подверженной политическим пристрастиям и устремлениям этого государства.

При анализе международных и региональных усилий конца XX — начала XXI в. по урегулированию вооруженных конфликтов возникает еще одно соображение. Как часто для решения этой задачи международное сообщество сразу же, почти не раздумывая, хвата-

лось за оружие! Забывая при этом о существовании мирных средств и способов, которым, кстати, всегда следует отдавать предпочтение. Ведь только после того, как безуспешно испробованы все политические и дипломатические возможности, следует переходить к военным методам урегулирования конфликтов. В современном мире международным и региональным организациям безопасности было бы полезнее сосредоточиться на превентивной дипломатии — предотвращении войн и конфликтов. Это будет не только гуманнее, потому что позволит избежать губительных последствий кровавых катаклизмов — многотысячных человеческих жертв, уничтожения материальных и культурных ценностей, непоправимого ущерба природе и экологии, — но и сэкономит огромные финансовые средства. Интересно привести в связи с этим один показательный пример.

В октябре 1991 г. ряд политических деятелей предложил мировому сообществу положить на стол переговоров 5 млрд. долл. в качестве стимула для столь важного тогда смягчения позиций всех сторон югославского конфликта.

Однако большинством эта идея была решительно отвергнута. И что же получилось в итоге? Согласно официальным данным, только США потратили 22 млрд. долл. на урегулирование целой серии последующих кризисов на Балканах. А общие затраты на международное вмешательство только на территории Боснии до и после Дейтонских соглашений (помощь беженцам и перемещенным лицам, гуманитарная помощь местному населению, операция ООН по поддержанию мира, силовая операция НАТО в 1995 г., постконфликтное миростроительство, помощь неправительственных организаций и т.д.) составили 71-80 млрд. долл. США .

В заключение хотелось бы кратко сформулировать вывод о месте и роли миротворчества в наше время. Современное миротворчество во всех его видах и формах — от превентивной дипломатии до разумного применения силы, — несмотря на все присущие ему издержки и недостатки, является действенным способом предотвращения, контроля и урегулирования вооруженных конфликтов. По словам нынешнего Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, миротворческие операции «при соответствующих условиях… могут представлять собой гибкий и уникально адаптированный механизм противодействия конфликтам» . И, добавим от себя, — при соблюдении выработанных в ходе более чем полувековой миротворческой практики ООН базовых принципов организации и проведения операций по поддержанию мира, а также с учетом новых подходов к миротворчеству, особенно силовому, разработанных в последнее десятилетие.

Миротворческие подходы создают возможность гибко и комп-

лексно влиять на конфликт с целью его урегулирования и дальнейшего окончательного разрешения. Причем параллельно, на уровне военно-политического руководства и среди самых широких слоев населения противоборствующих сторон, должна обязательно вестись работа, направленная на изменение психологических установок по отношению к конфликту. Это означает, что миротворцы и представители мирового сообщества должны по возможности «ломать» и изменять сложившиеся у сторон конфликта стереотипы отношений друг к другу, находящие выражение в крайней враждебности, нетерпимости, мстительности и непримиримости. Хорошим примером здесь может служить глава правительства Израиля А. Шарон, который пытается найти компромиссные пути урегулирования затяжного конфликта, не разжигая слепой ненависти и вражды к палестинцам, а призывая свой народ к терпимости и здравому смыслу.

Для повышения эффективности миротворческих усилий международного сообщества в целом необходимо больше внимания уделять предупреждению возникновения или «разгорания» вооруженного конфликта, а также предотвращению военных действий там, где они еще не начались. Ведь хорошо известно, что предупредить болезнь гораздо легче и дешевле, чем ее лечить.

Важно, чтобы в миротворческих операциях соблюдались основополагающие международно-правовые нормы и не нарушались права человека и суверенных государств — как бы сложно это ни было совместить. Особенно актуально это совмещение или хотя бы его попытка в свете новых операций последних лет, получивших название «гуманитарное вмешательство», или «гуманитарная интервенция», которые проводятся в интересах отдельных групп населения. Но, защищая права человека, они нарушают суверенитет государства, его право на невмешательство извне — международно-правовые устои, складывавшиеся веками и считавшиеся до недавнего времени незыблемыми. При этом, на наш взгляд, нельзя допустить, чтобы вмешательство в конфликт извне под лозунгом борьбы за мир и безопасность или защиты прав человека превращалось в неприкрытую вооруженную интервенцию и агрессию.

Важно также, чтобы в дальнейшем во всех основных вопросах, связанных с миротворчеством, ООН продолжала сохранять свою руководящую роль, закрепленную в Уставе. Кстати, с этим согласны и все политические лидеры ведущих государств, о чем они неизменно заявляют на высоких международных форумах и встречах.

Ссылки:

1. См., напр.: O’Prey К. Keeping the Peace in the Borderlands of Russia. Occasional Paper N° 23 // Handbook on UN Peace Operations.

By Pamela L. Reed, J. Mathew Vaccaro, William J. Durch. The Henry L. Stimson Center, Wash., D.C., 1995.

2. Cm.: Enhancement of African Peacekeeping Capacity. Report of the Secretary-General, 30 November 2004. Doc. A/59/591.

4. По данным официального веб-сайта ООН. URL: http:// un. org/russian/peace/pko/revie w. html.

7. Аннан Кофи А. Причины конфликтов и содействие обеспечению прочного мира и устойчивого развития в Африке. Доклад ГС ООН, 13 апреля 1998 года. Док. ООН. А/52/871 — S/1998/318.

Участие Республики Беларусь в миротворческой деятельности ООН является одной из значимых сфер внешнеполитической деятельности государства, способствующей повышению авторитета Республики Беларусь на международной арене.

В государстве создана нормативная правовая база, определяющая порядок участия белорусских представителей в миротворческой деятельности.

С 2010 г. национальный миротворческий контингент принимает участие в миссии Временных сил ООН в Ливане, где в настоящее время находятся пять военнослужащих Вооруженных Сил: один офицер штаба и четыре медицинских специалиста военного госпиталя штаб-квартиры миссии.

Министерством обороны обеспечивается ежегодная ротация белорусских миротворцев в составе Временных сил, а также организуется необходимая подготовка и обучение отобранных кандидатов как в Республике Беларусь, так и за рубежом.

Помимо штабных офицеров и медицинского персонала основу миротворческого потенциала Вооруженных Сил Республики Беларусь составляет миротворческая рота 103 отдельной гвардейской воздушно-десантной бригады. Миротворческая рота обеспечивает готовность направления подразделения для участия в миротворческих операциях ООН в целях выполнения взятых Республикой Беларусь международных обязательств.

Подготовка личного состава миротворческой роты к участию в деятельности по поддержанию международного мира и безопасности осуществляется в ходе мероприятий боевой подготовки, а также в рамках мероприятий международного военного сотрудничества, в том числе обучения офицеров и прапорщиков роты в различных учебных центрах за пределами Республики Беларусь.

В 2015 г. Республика Беларусь присоединилась к обновленной системе учета выделенных национальных сил и средств для участия в миссиях ООН, в рамках которой наша страна предоставляет информацию о возможностях по предоставлению миротворческого персонала в состав операций по поддержанию мира.

Вопрос расширения участия Республики Беларусь в миротворческой деятельности неоднократно затрагивался в ходе двусторонних международных контактов Министерства обороны.

В результате, в октябре 2019 года подписано Техническое соглашение между Министерством обороны Республики Беларусь и Министерством обороны Итальянской Республики о сотрудничестве в рамках совместного участия в миссии Временных сил ООН в Ливане. Положениями соглашения предусмотрено увеличение численности белорусского контингента в данной миссии.

В настоящее время Министерством обороны также прорабатываются возможности задействования миротворческой роты в международной деятельности ООН по поддержанию международного мира и безопасности.

Дима Пахомов 2368 5 лет назад лазерщик по трудовой, гитарист по призванию

Объясняю на пальцах. В стране Банании воюют две группировки — первая это армия мятежного генерала Батисты, вторая — армия законного, но авторитарного президента Хуареса. Воюют — ну и пусть себе воюют. Кому какое дело? Но по ходу войны и первые, и вторые начинают беспределить — начинают вырезать мирные деревни, начинают стрелять с Градов по мирным кварталам, начинают использовать химическое оружие. Тут то и вводят миротворцев. Страны с сильнейшими вооружёнными силами — типа США, или пусть будет РФ, вводят свои гарнизоны в самые проблемные места — около деревень меньшинств, которые подвергаются угрозе, в жилых районах крупных городов, около важных стратегических объектов — не давая беспределить около них. Сами гарнизоны небольшие — местные армии легко могут их одолеть. Но, в этом случае, страна отправитель миротворческого контингента может отправить контингент побольше и уже вполне успешно навешать серьёзных люлей обеим сторонам конфликта — разобраться как следует и наказать кого попало. Поэтому обе стороны конфликта вынуждены воздержаться от подобных действий и продолжать мясорубку только друг против друга.