Батюшка помогите. У меня ОКР. Давно делаю ритуалы и посещал врачей и священников. Но раньше мои страхи были направлены на людей а теперь приобрели религиозный оттенок. Конфликт религиозной и светской морали. С одной стороны надо жить по православным правилам с другой стороны не могу я отказаться и не хочу от мирских удовольствий. Люблю женщин, курю, выпиваю, но душой понимаю что греховно это и не могу взять и отказаться от всего. Вот и начали мучать страшные мысли и помыслы. Как будто враг говорит от моего имени. Как будто я обращаюсь к нему но я этого не хочу. Объясню. В любой ситуации например при прикуривании сигареты или если женщина мимо прошла в любых моих пристрастиях во всем чего бы я хотел или не хотел в моей голове звучит не Господи помоги, Господи дай или Господи позволь, а другое слово вместо Господи понимаете какое. Если я решаю для себя игнорировать моей силой воли любые мысли и помыслы то в голове звучит мысль что Я якобы согласен со всем что звучит в моей голове, на сделку на продажу души моей или моих родных. Страшные мысли о моей Маме итд. В итоге я боюсь всего и пытаюсь запрещать себе практически все. На улице не смотрю на женщин чтобы не впасть в похоть, сигарету не могу прикурить по 100 раз знаю что это грех и нельзя просить помощи у Бога в этом только каяться, в итоге враг говорит от моего имени будто я прошу его помочь мне прикурить сигарету. Не хочу лукавить да я ищу оправдания своему греховному занятию но не хочу я сейчас бросать курить как и от женщин не могу отказаться, хотя и не был с женщиной уже долгое время. С курением у меня больше всего стресса курить очень хочется и здесь враг больше всего нападает. Также нельзя поддерживать праздные разговоры это грех. В итоге я никакой разговор не могу поддержать ни на работе ни дома. Хотя раньше был балогуром и душой компании. Теперь враг внушает что якобы он подсказал ту или иную мысль, из за этого у меня реальные проблемы с речью. Я обязан говорить только правду даже в мелочах иначе я лукавлю и творю вражью волю короче доходит до абсурда. Вообще враг постоянно внушает что якобы во всех моих делах чем бы я ни занимался он дает подсказки и помогает. Я уже не знаю где моя мысль где от лукавого, где мои действия где от лукавого, я в полном ступоре. Я не могу даже элементарно свет выключить или на кнопку нажать. Если я молчу расслаблен и чувствую себя спокойно совершаю то или иное действие, то враг внушает что я якобы с его помощью и мыслями и со всем согласен якобы враг дал мне облегчение. Даже сделки предлагал чтобы убрать смущение и страх вражий ужас короче. НЕТ не согласен я ни с чем. Самое страшное, что все преподносится и звучит якобы от моего имени, якобы Я Я Я обращаюсь. Священник сказал не вступать ни в какие разговоры с врагом, не обращать внимания. Но это все равно как не думать о розовом слоне. Только слон не страшен а к моим мыслям и помыслам я просто не могу оставаться безучастным. Пытаюсь себя успокоить говорю вслух НЕ СОГЛАСЕН или НЕ СОИЗВОЛЯЮ получается веду разговор с врагом опять нельзя. Я замучал себя ковырянием во всем. Все грех. Либо воцерковляйся и соблюдай все предписанное Православием либо твори волю врагу. Я реально схожу с ума. А жить то хочется наслаждаться земной жизнью. Я злой на Бога из за этих правил которые я не могу и не хочу соблюдать. Церковь накладывает много запретов и ограничений и я в мои 37 лет сейчас не могу взять и в корне изменить свою жизнь и воцерковиться. Я завидую людям живущим в неведении обычной жизнью, а я слишком много копался в религии в Православии искал корни причины и следствия, отношение Православия ко всему и докопался. Корю себя за это. Вы представляете,враг даже пытается внушить что с его помощью я нашел этот раздел на сайте, мол он помог предоставив Вашу помощь как избавление от моих душевных и мысленных мучений. Я со всем этим не согласен, не хочу я этого, но себя уже убедить не могу. Помыслы и мысли слишком внушительные, слишком много противоречий, я ощущаю все это физически на уровне чувств и эмоций телодвижений. Знаю одно что я пытаюсь оправдаться.
Батюшка я ни в коем случае не прошу у вас благословления на совершения мною грехов, хотя в глубине души я опять ищу оправдания для их совершения. Мол батюшка разрешил и теперь можно жить спокойно творить что хочу. Душой понимаю что это все лукавство. Но как мне быть? Я не просто не живу сейчас я даже не существую. Я не говорю даже о вкусе к жизни. Мое сегодняшнее состояние я могу охарактеризовать как адский сумасшедший дом.
Пожалуйста помогите чем можете на все воля Бога.
Прошу прощения за знаки препинания.
С уважением
Вадим

В 21-м веке мы стали чаще, а главное — более открыто говорить о психических расстройствах. Мы продолжаем исследовать человеческую психологию: сегодня мы публикуем монологи трех россиян о жизни с обсессивно-компульсивным расстройством, попытках его лечения, маленьких победах и поражениях в этой нелегкой борьбе, а также неутешительную статистику по этому заболеванию.

Обсессивно-компульсивное расстройство личности (ОКР, OCD) или невроз навязчивых состояний — это один из видов тревожного расстройства, диагностируемый, если у пациента наблюдается сочетание обсессий — навязчивых, мешающих, пугающих мыслей — и компульсий — действий-ритуалов, помогающих больному справиться с этими мыслями. Люди с этим заболеванием часто склонны к перфекционизму, идеальному порядку и чистоте.

Жанна Нейгебауэр

Татьяна, 28 лет, Новосибирск (имя героини изменено по ее просьбе)

Все началось, когда мне было 16. Компульсивное мытье рук. Я жила в постоянном страхе, боялась чем-нибудь заразиться. Настолько, что никогда не садилась в общественном транспорте, даже если ехать далеко. Стояла всю дорогу, лишь бы не касаться сидений, которые перетрогало столько народу. Скупала по аптекам борный спирт, протирала им руки и лицо. Панически боялась запачкаться и бомжей — а вдруг они меня заденут?

Потом появились навязчивые мысли. Мне казалось, что у себя в голове я проклинаю своих родных и близких, желаю им смерти. Это, конечно, было не так, я очень их любила и сейчас люблю, но от мыслей избавиться не могла, и это безумно пугало.

Мысли у меня все еще иногда появляются — вот из недавнего, например: лечу я в самолете, и вдруг думаю — да будь проклят этот самолет! И с такой силой это думаю, с такой ненавистью, хотя до этого никакой эмоциональной нагрузки, если можно так выразиться, не было, никакой злости, стресса, ничего. Просто возникла мысль, а я не могла перестать ее думать.

Бред, короче. Вот я сейчас об этом рассказываю, и даже самой смешно. Потому что эти мысли очень далеки от того, что я думаю на самом деле, от моих реальных чувств. Но они здорово отравляют жизнь, потому что это как ощущение чего-то инородного в голове: мысли приходят против моей воли, и я не могу их контролировать.

«Проклятия» мои, конечно, никогда не работают. Но раньше я не понимала их природу, поэтому очень боялась: мало ли, а вдруг сбудется? Теперь я просто отрицаю эти мысли как свои. Они ко мне отношения не имеют.

Тогда, в 16 лет, я думала, что одна такая. Мне даже казалось, что я схожу с ума. Масло в огонь подливало то, что я знала, что один мой родственник перенес психическое расстройство. Так что я решила, что и со мной такое вполне может произойти. Я и сейчас думаю, что есть некоторая предрасположенность — может, на генетическом уровне. А еще ко мне иногда приходила мысль, что нужно продать душу дьяволу. Конечно, я не знала, как быть.

Главная проблема в том, что, когда приходит подобная мысль, ты пугаешься, начинаешь паниковать, а от этого она не уходит, только привязывается сильнее, и чем больше ты с ней борешься, тем лучше она отпечатывается в памяти. Кромешный ад.

Я пыталась рассказать родителям о том, что происходит. Без особенных подробностей, конечно. Мама только посмеялась. Никто не понимал. Отец тоже не очень-то вникал, но его гражданская жена работала тогда в психологическом центре, поэтому как-то так получилось, что мне порекомендовали, куда обратиться. Жена его меня более-менее поняла, сказала, что есть вот у них такой хороший дядя, мне смогут помочь… В общем папа отвел меня к психологу.

От мании чистоты он мне не помог, но мысли на время прекратились. Сама я от них избавиться никак не могла — пока мне не оказали помощь, я боролась с «проклятиями» своими ритуалами: молилась за проклятых мною людей, благословляла их. Но это не очень-то спасало, а вот от сеансов с врачом — в тот раз их было восемь — действительно был толк. Этот человек — просто волшебник, он не просто лечил меня, он исцелял. Давал какие-то задания, даже гипноз пробовал. Препараты не прописывал никогда. Мне помогала уже одна безусловная вера в то, что этот человек способен мне помочь.

С 19 лет до 24 у меня была ремиссия. Не беспокоило вообще ничего. Когда снова началось, я вернулась к своему врачу, и мы опять справились — на этот раз за два сеанса. Потом расстройство опять вернулось, но к специалистам я уже не обращалась, все как-то само улаживалось — приходило-уходило, ремиссия-обострение, как качели.

А еще я как-то пыталась лечиться через церковь — молитвы, исповеди и так далее. Я уже давно поняла для себя, что это, вполне возможно, влияние неких потусторонних сил. Я в это верю и считаю себя одной из тех людей, которые подвержены этому влиянию.

Мою жизнь трудно назвать обычной. Легкой — тоже, и дело тут не только в ОКР, но и в целом в слабой психике. Впрочем, есть периоды, которые и вправду можно назвать нормальными. Внешне я живу вполне стандартной жизнью, работаю бортпроводником. Иногда бывает трудно проходить на работе обязательные психологические тестирования — в том году, например, я завалила, но мне, к счастью, дали вторую попытку. Я стараюсь не терять желания жить и все еще надеюсь на исцеление.

ОКР влияет на жизнь в семье: моя мания чистоты, например, сильно портила мои отношения с родственниками. Мне казалось, что они недостаточно чистоплотны, раз не протирают руки спиртом каждые пять минут.

Я психовала, когда кто-то садился на диван в уличной одежде, а если это делал кто-то из друзей — могла накричать и выгнать. А ведь это не у них были проблемы, они-то как раз были абсолютно нормальными людьми. Родным приходилось смиряться, моему молодому человеку — подстраиваться. К счастью, он и сам был тот ещё чистюля, всегда сразу переодевался с уличного.

Сейчас у меня ремиссия, никаких жалоб нет, но пару месяцев назад опять приходили навязчивые мысли. Я умею с ними бороться: стараюсь отвлекаться, не концентрироваться, а если чувствую, что не справлюсь сама, — тогда уже обращаюсь за помощью.

Я не раз думала том, чтобы начать принимать препараты, но я столько слышала о побочных эффектах, что не уверена, что когда-нибудь решусь. К тому же у меня все не так плохо. От брезгливости, кстати, помогает жизнь в деревне — ведь это смена условий и прекрасная возможность пересмотреть свои взгляды, поразмыслить над тем, что происходит. Плюс спирта там не купишь, потому что деревня очень глухая, аптек нет, — вот и отвыкаешь.

Виктор, 27 лет, Сочи (имя героя изменено по его просьбе)

Мне 27 лет, и несмотря на постоянную борьбу с ОКР я веду практически полноценный образ жизни. Я работаю, ярко выраженной социофобией не страдаю, у меня, как и у всех, есть вредные привычки и отказываться от них я не собираюсь. В общем — все довольно обыкновенно. И все же жизнь с ОКР — не жизнь, а скорее бесконечное прожигание времени и душевных сил.

Мой быт во многом состоит из ритуалов. Это особенно чувствуется в периоды тяжелого обострения ОКР, когда абсолютно каждое действие усложняется и продлевается таким ритуалом или целой их серией. Вот, например, мой поход покурить — хотя, казалось бы, что может быть проще?

Но сходить покурить нужно правильно. Нужно встать с правильной ноги, надеть первым определенный тапок, открыть дверь необходимой рукой, закрыть её, глядя при этом в нужную сторону, выйти в подъезд — тоже с правильной ноги.

Подкуривание — пожалуй, самая сложная часть. Прикурить нужно обязательно с определенной попытки, с определенного по счету щелчка зажигалки. Если ловишь при этом плохую мысль — нужно продолжать подкуривать. Бывало, что я скуривал три сигареты подряд, прежде чем мне удавалось сделать все, как надо. Потом нужно тщательно потушить сигарету и поставить пепельницу так, чтобы рисунок был повернут в правильную сторону.

Далее — идём домой. Зайти надо обязательно с определённой ноги, потом развернуться и закрыть дверь, глядя в правильную часть подъезда. Затем дёрнуть дверную ручку нужное количество раз. Развернуться в сторону комнаты через необходимое плечо. И так же, как выходил, зайти в комнату. Снять тапочки и поставить в необходимым порядке, правый чуть впереди.

Я никогда не страдал от навязчивых мыслей о заражении и загрязнении, которые так часто встречаются при ОКР, но фишка с перемыванием рук у меня была — именно из-за подобных ритуалов. Если в момент мытья, укладывания мыла в мыльницу или закрытия крана я ловил пугающую меня мысль, — например, что кто-то умрёт или случится что-то нехорошее, — я переделывал действие заново.

Как видите, мой ОКР построен на «магическом мышлении». Мой перфекционизм сосредоточен в основном на мыслях в момент совершения действия. Если они неверные, негативные, страшные, действие не засчитывается и должно быть переделано, так что я стараюсь все время думать о хорошем, например, о приятных мне людях. Но и с этим проблемы, потому что со временем ОКР обязательно находит что-нибудь неугодное в каждом образе, так что людей в итоге приходится «менять». Иногда для успокоения ритуалы нужно сопровождать разными звуками — например, цоканьем языком.

Я обнаружил у себя ОКР четыре года назад. Впрочем, теперь я понимаю, что некоторые симптомы проявлялись у меня еще в детстве, но только недавно расстройство начало доставлять настоящий дискомфорт. Мое состояние ухудшалось с каждым днём, ритуалы доходили до абсурда, и все это затягивало и пугало всё сильнее и сильнее. Я отчаянно пытался объяснить себе свои странности: магией, шизофренией, чем угодно. От мысли о том, что так будет всю жизнь, что я один такой и что никто и ничто мне не поможет, я чуть не впал в депрессию. Позже выяснил, что триггером, причиной быстрого развития ОКР были мои внутренние конфликты — работа и отношения.

Об ОКР я узнал, как ни странно, из комедийного сериала «Клиника». Сразу начал гуглить, читать литературу, искать всякие группы Вконтакте и понял, что это про меня.

Хотя, конечно, поначалу начитался разного бреда, нытья и некачественной информации, но, к счастью, однажды познакомился с человеком, который во многом прояснил, что со мной происходит. Он учился на медицинском и много читал про неврозы, в том числе и про ОКР, так что поделился со мной отличным вебинаром психолога Алексея Красикова, которого нет в бесплатном доступе, и добавил в специальную беседу Вконтакте. С этого момента началась моя полноценная, эффективная борьба с ОКР. У меня сложилось представление о том, что со мной и как с этим бороться.

К врачу я тоже обращался, но от него-то как раз никакой конкретики не получил, только общие напутствия, какой образ жизни вести, и рецепт на антидепрессанты. Их я купил, но принимать не стал — к тому времени у меня уже был опыт с таблетками: они не лечили, только помогали быстрее соображать, но при этом делали меня очень агрессивным, и в итоге я от них отказался.

Это на самом деле большое счастье, что мне вообще удалось встретить хорошего специалиста в этой области — найти такого у нас не очень-то легко. К тому же, работа с психологом стоит недешево, так что не каждый может позволить себе потратиться на лечение психологического расстройства. Но если возможность поработать с врачом есть, то сделать это однозначно стоит — все-таки врач имеет более четкое понимание ситуации, чем мы, и уже готовые тактики работы с ОКР.

Чтобы жить с таким расстройством стало проще, нужно прежде всего проработать свои обсессии и избавиться от них. Я пробовал разные методики, и в основном они работают.

Но важно помнить, что обсессии — это всего лишь симптом и избавление от них не означает полное излечение. Это как высморкаться при насморке: вроде дышать легче, но насморк все еще есть. На смену проработанным обсессиям появляются новые.

ОКР означает маниакальную заботу и опеку в отношениях и сложности в работе. Вернее, даже не сложности: просто человек с моим расстройством выполняет все задачи дольше, чем все остальные — всё происходит очень медленно, а некоторые ОКРщики даже пытаются избегать выполнения некоторых задач, если замечают, что связанные с ними действия способствуют появлению ритуалов.

Например, я на работе чувствую острую необходимость делать пометки в виде галочек. В одном документе их могут быть десятки, при этом раньше я каждую галочку мог выводить раз по 40, чтобы хорошо получилась. И все же несмотря на это я выполняю свою работу качественно, ответственно и исполнительно; мои коллеги меня уважают, я занимаю руководящую должность.

Так что ОКР — не приговор.

Арина, 28, Москва

Я обнаружила у себя ОКР, когда мне было 16 лет. Это был 2007 год, лето, кажется, июнь. За полгода до этого у меня умер родитель — первые шесть месяцев после его смерти прошли тихо, думаю, у меня просто был шок, а потом, летом, произошло то, что произошло.

Все началось с того, что я поехала к своему парню на дачу и там пересеклась с девочкой, с которой он встречался до меня. Это была очень вежливая встреча, но она очень меня взволновала — естественно, я сильно ревновала. И вот я вернулась домой в Москву и сидела этой летней ночью, как мы часто делаем в этом возрасте, за компьютером. Сидела и прокручивала в голове эту встречу.

И вот тут меня вдруг зациклило на мысли, что в этой встрече, в этом противостоянии настоящей и бывшей девушки, я могла быть проигравшей. Эта бывшая могла надо мной посмеяться или что-нибудь в этом роде. Поэтому я сидела и пыталась перепродумать для себя эту ситуацию — так, чтобы я была победителем. Но у меня никак не получалось, я не могла почувствовать удовлетворение, а значит, и успокоиться.

Это меня напугало: таких проблем у меня никогда не было. Со мной, вероятно, случилось что-то вроде панической атаки — затряслись руки, я почувствовала озноб и жар одновременно, подумала, что схожу с ума. Мне казалось, что если я додумаю эту мысль с успехом для себя, переиграю эту ситуацию, то успокоюсь, но я окончательно зациклилась. А время между тем шло к рассвету. Тогда я пошла к маме, но она не очень поняла, что я пытаюсь до нее донести, просто не врубилась и отправила спать. В ту ночь мне удалось уснуть, но на утро я проснулась и поняла, что чувство тревоги никуда не ушло.

Потом меня зацепила другая мысль, и на ней я зациклилась еще сильнее. Процесс пошел.

Ощущения были абсолютно незнакомые — да, раньше я, конечно, порой испытывала сильные чувства, но они не были вопросом жизни и смерти и вскоре уходили, а такие вот зацикливающие мысли требовали разрешения, чтобы я почувствовала себя лучше. Я пыталась обращаться к маме, к родственникам, рассказать им доступным мне языком, что со мной происходит, но они не понимали, что я хочу сказать и что важны не мысли, о которых я говорю, а то, что за ними стоит.

Я просыпалась — и первое, о чем я начинала думать, это та страшная мысль, с которой я засыпала. У меня начались проблемы со сном: я просыпалась посреди ночи и чувствовала, что в комнате, кроме меня, находится что-то чужое и страшное. Я тратила целые дни на попытки избавиться от навязчивых мыслей. При этом у меня было тревожное, депрессивное состояние, я постоянно плакала.

Мне становилось все хуже и хуже. Вскоре после первого приступа я поехала со своим тогдашним парнем в Анапу. Ситуация грозила съехать в какой-то ад: я еще не оправилась от потери родителя, а тут парень взревновал меня и на этой почве начал меня оскорблять. Это еще больше сшибало с ног, я теряла опору. В итоге все, что я делала в Анапе, — это сидела на балконе в номере, курила сигареты одну за другой и пыталась разобраться с мыслями, которые меня мучали.

Ощущение от этой поездки я описала бы одним словом — «сушь». Была жара, от сигарет было сухо во рту и у меня было это ощущение страшнейшей сухости в голове: там все было буквально выжжено и остался один ужас, который был со мной все эти дни.

На нервной почве у меня начался конъюнктивит, по утрам я едва могла разлепить глаза, у меня начало разъедать кожу, как будто организм просто самоуничтожался.

Я вернулась в Москву, в более безопасное место, где была моя мама, а не только этот оскорблявший меня молодой человек. Но это не слишком-то помогло.

Мой мир был ужасен. У меня была дереализация: я не могла почувствовать, что мир, который меня окружает, действительно находится вокруг меня. Я видела окружающие предметы, но не могла почувствовать, что это все действительно здесь, я не чувствовала себя непосредственным участником событий.

Когда у тебя ОКР, тебе постоянно страшно и ты пытаешься найти способ это страшное контролировать. Например, для меня огромную роль играли приметы. Мне казалось, что они придуманы не просто так и что уж наверное люди проверили, что если ты бросишь соль через левое плечо, то ни с кем не поругаешься. Поэтому я решила, что нужно их очень строго соблюдать.

В состоянии ОКР ум воспринимает все гипертрофированно, и малейшее событие может казаться катастрофическим. Ты просыпал соль? Это же кошмар, это перевернет всю твою жизнь, ты все испортил. Ну или встретил бабку с пустыми ведрами — значит, придешь домой, а там кто-то мертвый лежит, примета ведь.

Тебя преследует чувство вины. Мне вот однажды мне пришло в голову, что я должна извиниться перед всеми, перед кем я виновата хотя бы малейшим образом, и я стала писать всем подряд и просить прощения. Для окружающих это было, конечно, очень странно — я извинялась за полнейшую ерунду, которую все уже давно забыли.

Дело еще осложнялось тем, что меня никак не лечили. Одна подруга моей мамы была психологом, и когда мама, поняв, что что-то не так, обратилась к ней, та сказала ей абсолютно бредовую вещь: мол, раз уж мы пропустили тот момент, когда все началось, то никакие таблетки уже не помогут и надо ждать, пока все пройдет само. Я ждала семь лет.

Я старалась никому не показывать свои переживания и, кроме мамы и парня, никому ничего не рассказывала. Впрочем, кто-то, пожалуй, мог заметить, что что-то не так.

Помню, однажды я ехала с подругой в метро. Я читала книгу и вдруг зациклилась на последней фразе на странице. Я читала ее и перелистывала страницу, потом думала, что забыла последнюю строку на предыдущей, и пролистывала назад, и перечитывала снова, и шла дальше, и опять возвращалась, забыв, что было до. Подруга могла заметить — но не думаю, что она действительно поняла, что это было, максимум — увидела в этом повод для шутки.

Мама пыталась успокаивать меня валерьянкой и пустырником, но это как мертвому припарки. Я пошла в выпускной класс, и это усилило и без того дикое напряжение, потому что надо было готовиться к экзаменам.

Несколько раз я обращалась к специалистам — был, например, один врач, который занимался техниками расслабления. Мне это тогда казалось шарлатанством, хотя теперь я понимаю, что это полезная вещь, но он, к сожалению, не объяснял мне, для чего все эти телодвижения и техники. Никто из докторов не сказал мне, что собственно со мной происходит. Никто не назвал диагноз — некоторые, пожалуй, и сами не знали, что это.

Статистика

По последним данным, в России проживает 4 миллионов людей, страдающих ОКР.

Исследователи полагают, что ОКР формируется в промежутке между 10 и 30 годами. Однако к врачу больные обращаются в основном в 27-35 лет — таким образом, они живут с расстройством около нескольких лет, не получая никакой помощи и поддержки и часто не понимая, что с ними происходит, так как на сегодняшний день наше общество недостаточно информировано об этом заболевании. Некоторые российские врачи отмечают, что в отечественных больницах сейчас фактически нет психотерапии: при формальном присутствии психотерапевтов объем помощи больным остается очень небольшим. Это усугубляет ситуацию, приводя к тому, что люди, страдающие ОКР, чувствуют себя отчужденными и замыкаются в себе.

Наблюдения врачей показывают, что большая часть больных ОКР, посещающих консультации психологов, могут учиться или работать только с низким уровнем продуктивности — или не могут вообще. Работать полноценно удается только 26% больных. В некоторых странах такие люди даже считаются нетрудоспособными.

Свежей статистики в России не хватает, а уже имеющаяся информация часто довольно неточна. В частности, данные о количестве человек различного возраста, страдающих ОКР, сильно разнятся и варьируются от «каждого третьего взрослого и каждого второго ребенка из 500» до «1-3% взрослых и 0,2-0,5% детей и подростков». Разница между этими двумя результатами огромна.

Рассказы наших героев — наглядные примеры того, как эти цифры, кажущиеся безликими, проявляются в реальной жизни. У ОКР все же есть свое лицо — это лицо каждого человека, чувствующего себя изолированным от общества из-за своего диагноза, который иногда даже не озвучивается врачами.

Наши герои советуют: если вы узнали, что кто-то из ваших знакомых страдает от ОКР, окажите ему максимальную моральную поддержку. Не переусердствуйте, не пытайтесь сделать из него жертву, но отнеситесь к его особенностям со всем возможным пониманием и терпением. Не давайте ему замкнуться в себе и постарайтесь, если это возможно, помочь ему найти квалифицированного специалиста в этой области.

Понравилась статья? Тогда поддержите нас деньгами, чтобы мы могли и дальше писать материалы!

Наш журнал существует только на средства читателей. Ваши донаты подарят нам немного уверенности и возможность платить авторам за работу. Поможет любая сумма, но для минимального гонорара требуется хотя бы 300 рублей.

Тэги Здоровье психология

Всем привет ребята, меня зовут Лев.Мне 20 лет.Стаж ОКР — 8 лет с различной периодичностью, разнообразностью и тяжестью.Примерный анамнез(опишу все что было):типичные ритуалы(постучать\переписать\крикнуть\прыгнуть\т.д 4-16-64-64*4 раза), далее был фетиш с чтением: прочитал книгу-допустим страниц на 300, появляется мысль, что если я не прочитаю задом-наперед, то я отупею, поэтому приходилось 300 страниц справо-налево.Был еще прикол с тем(частично остался-в период макс тревожности), что как зашел в здание,под мост,либо другое здание с крышей,так и вышел (мысли о том что если я выйду не так как вошел:то происходит, какое-то закольцевание,следовательно я теряю свои способности и душу, от этого просто дико мучался),различные навязчивые мысли:во время хорошего общения- обматерить, нахамить, сказать гадость, накручивание проблем до полного выгорания(типа руминаций), в детстве также было следующее : желание спокойной ночи всем возможным знакомым, родственникам, была психосоматика: что я обоссуюсь при всех в техникуме и реально моча каким-то магическим образом бесконечно образовывалась в пузыре(5-10 раз бегал за пару в туалет),так же было такое явление,что кажется что сейчас мочевой пузырь лопнет, а когда бежал в туалет было пусто, были дикие ночные дрожи по 30 секунд с разной периодичностью.Из ритуалов : определенное количество куда-то сходить(число в зависимости от сложности нанесения повторного визита 4\16\64\64*4). Большое количество ритуалов я одолел примерно около 1.5-2 лет назад(тупым игнором и дальше уже ленью просто это делать).НО!!! : около полугода назад(я не знаю может ОКР захотела взять реванш) мне в голову пришло трагическое воспоминание с детства : в лагере надо мной подшутили : завязали глаза и во время этой шутки я случайно дотронулся до неприкрытого причинного органа шутника,мне было тогда 11 лет, затем он мне сказал чтобы я помыл руки, я выбежал, помыл руки и заплакал, обидчику разбили лицо и выгнали досрочно из лагеря. Воспоминание достаточно яркое, появилось оно пол года назад,раньше я этого даже не помнил(неделю было очень хреново:навязчивые мысли,что жизни конец-необходимо покончить жизнь самоубийством), затем затихло и вот около 5 дней назад опять появилось, с еще большей силой.Выкинуть её из головы не могу, переключение внимание помогает, но не надолго, могу в течении дня по 100 раз переключаться на нее.Рассказал матери : мать сказала,что сомневается что это было, так как я бы рассказал ей, и сказала что если это было то ничего страшного в этом нет- нам 11 лет, тяга к своим половым особенностям нормально, типы игры в доктора.Из ощущений :если бы я попал в ад, то там бы отдохнул. Постоянно всплывает в памяти, терзают сомнения-реально это или нет, сильно боюсь этого воспоминания,боюсь что оно реально.И жуется эта пластинка просто без умолку, играет и играет.Пытался себе объяснить что в этом ничего страшного нет- но от этого тоько усиливается тревога, рыдал как никогда, просил себя успокоится — становилось только хуже.Первые 3-4 дня было очень хреново, хуже чем когда либо было, сейчас чуть-чуть стало легче (стараюсь не думать).Дорогие ребята я вас очень прошу,чуть ли не заклинаю ответить мне: что это, это ОКР ?Я читал что при ОКР бывают ложные воспоминания, это пример ложного ?Что мне делать, куда обратится ? Почему мой мозг так балуется?
P.S Воспоминания появились во время дикой тревожности.Я очень боюсь что это было взаправду. Спс за любые ответы/советы