Мы свободны менять свои решения — до тех пор, пока живы, —и Бог смиренно ждет, что мы решим. Но однажды приходит пора сделать окончательный выбор. Для многих людей, окружавших Христа в дни Его земной жизни, это время наступило накануне Его страданий. Каждому пришлось решать, с Христом ли он или с противниками Христа.

О том, кто какое решение принял и как оно ему далось, читайте в проекте «Фомы» «Герои и антигерои Страстной недели».

По закону Моисееву израильский народ мог иметь только одного первосвященника. Он стоял во главе всех прочих служителей Иерусалимского храма и решал ключевые вопросы, связанные с религиозной жизнью народа. Это было очень важное и пожизненное служение.

В Евангелии мы неоднократно встречаем упоминания о первосвященниках. Но во времена земной жизни Иисуса Христа иудейский народ — наследник древнего Израиля — заботился уже о соблюдении не столько закона, сколько внешних обрядов.

Де-факто в Иерусалиме тогда их было два — Анна (сокращенно от Анан, по-еврейски «милость») и его зять Иосиф Каиафа. Хотя, строго говоря, Анна служил первосвященником только девять лет — с 6 по 15 годы по Р. Х., а потом его отстранил от должности новый префект (римский наместник) Иудеи Валерий Грат, предшественник Понтия Пилата. Но и уйдя в отставку Анна сохранил огромное влияние — возможно, не в последнюю очередь потому, что контролировал храмовую торговлю жертвенными животными, был весьма богат и нередко ссужал деньгами живших в Иерусалиме римлян.

Христос перед первосвященником Анной. Дуччо ди Буонинсенья. 1311

Каиафа исполнял обязанности первосвященника дольше — с 18 до 36 года по Р. Х., но, кажется, во всем подчинялся своему могущественному тестю. Поэтому Христа, взятого в Гефсиманском саду, и привели сперва к Анне. А уж тот сам отправил Его к Каиафе, чтобы соблюсти видимость порядка и законности.

И Анна, и Каиафа принадлежали к религиозной партии саддукеев: в Бога они, разумеется, верили, а вот в посмертную жизнь души — нет. Да и в самом существовании души, кажется, сомневались. Именно саддукеи иронично спрашивали Христа, чьей женой будет после смерти женщина, сменившая семь мужей и оставшаяся бездетной.

Свести счеты с Иисусом первосвященникам хотелось давно, недаром они постоянно подсылали к Нему провокаторов, пытавшихся подловить Его на чем-нибудь противозаконном.

Во-первых, им не нравилось, чтó Он говорит. Ведь Христос не только наполнял исконным смыслом традиционные обряды и установления закона — Он открыто обличал вождей иудейского народа, которые сели на Моисеевом седалище, возлагают на плечи людям бремена тяжелые и неудобоносимые, а сами не хотят и перстом двинуть их (Мф 23:2, 4)!

Во-вторых, им не нравилось, как Он говорит — как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф 7:29).

Но больше всего им не нравилось, впечатление, которое Иисус производит на народ. Мнения о Нем среди людей ходили разные: одни почитали Его великим учителем мудрости, другие — пророком (или даже кем-то из великих пророков, восставшим из мертвых), третьи — долгожданным Мессией, Христом, Помазанником Божиим. Но для всех было очевидно одно: Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин 7:46).

Вот и терзали первосвященников банальные страсти — зависть и злоба.

Но в глазах народа им вовсе не хотелось выглядеть завистливыми и мстительными, поэтому они боялись прилюдно обличать такого авторитетного Учителя, как Христос, не говоря уже о том, чтобы арестовать Его. Им нужен был повод — а повода всë не находилось…

А тут еще, как нарочно, через несколько дней Пасха, Иерусалим будет полон людьми, вокруг Иисуса привычно соберется толпа и к Нему уже не подступишься. Значит, нужно поторопиться и «решить вопрос» до Пасхи, как можно тише и незаметнее, решили первосвященники.

И тогда Каиафа произнес удивительную фразу: нужно, чтобы Иисус умер за народ (Ин 11:50–51). Человеком Каиафа был, конечно, негодным, но все-таки он был первосвященником и, сам того не осознавая, произнес пророчество. Христос действительно умер за всех людей, добровольно взяв на Себя ответственность за грехи каждого.

Однако планы Анны и Каиафы реализовались только отчасти. Казнить Христа «по-тихому» не вышло — на суд Пилата собралась огромная толпа, которую первосвященникам пришлось специально настраивать против Иисуса. И казнь на Голгофе тоже собрала зрителей. А вот управиться до наступления праздника пасхи, которая в тот год выпала на субботу, получилось, только это было уже не важно. На следующий день после наступления иудейской пасхи Христос воскрес — и праздник приобрел новый смысл и новое содержание.

Решив казнить Иисуса, первосвященники действовали по намеченному плану и стремились поскорее подвести дело к развязке. Поэтому во время суда Иисус и не отвечал на их вопросы: они, как и весь судебный процесс, были чистой формальностью, инсценировкой.

И все-таки нельзя сказать, что у Анны и Каиафы не было возможности повернуть назад. Суд над Спасителем можно было провести по закону: нормально, в дневное время, созвать всех членов синедриона (верховного судилища), предварительно выслушать свидетелей (реальных, а не наспех подготовленных), не торопиться с вынесением приговора. Можно было хотя бы задуматься, когда на прямой вопрос: «Ты ли Христос, Сын Божий?» обвиняемый дал по сути утвердительный ответ. А Пилата, готового отпустить невиновного, можно было не шантажировать, говоря: «Если отпустишь его, ты не друг кесарю».

Но ни одной из этих возможностей первосвященники не воспользовались. Так бывает, когда человек твердо решил не слушать голоса совести и, зажмурив глаза, бросается навстречу собственной гибели.

…В 1990 году археологи нашли в Иерусалиме захоронение некоего Каиафы и членов его семейства. В одном из черепов обнаружили монетку. Вкладывать такую монетку в рот покойнику было в обычае у язычников: считалось, что умерший расплатится ею с паромщиком Хароном за переправу через реку, отделяющую мир живых от мира мертвых. Если это тот самый Каиафа (а у простых людей именных гробниц, понятно, не было), то смерть его оказалась вполне достойной его жизни.

Полезная информация

Йосеф Бар Каиафа
ивр. יוסף בַּר קַיָּפָא
Каиа́фа
ивр. כייפא
греч. Καϊάφας
англ. Caiaphas
вероятно с арам. «смирение»
по другим данным — «исследователь»

Евангелие

От Иоанна

«Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» ((Ин. 18:1924)

От Матфея

«Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти, и не находили; и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли. Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его. И, встав, первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти. Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам 68 и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мт. 26:59-68)

От Марка

«Первосвященники же и весь синедрион искали свидетельства на Иисуса, чтобы предать Его смерти; и не находили. Ибо многие лжесвидетельствовали на Него, но свидетельства сии не были достаточны. И некоторые, встав, лжесвидетельствовали против Него и говорили: мы слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный. Но и такое свидетельство их не было достаточно. Тогда первосвященник стал посреди и спросил Иисуса: что Ты ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Но Он молчал и не отвечал ничего. Опять первосвященник спросил Его и сказал Ему: Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус сказал: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник, разодрав одежды свои, сказал: на что еще нам свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется? Они же все признали Его повинным смерти. И некоторые начали плевать на Него и, закрывая Ему лице, ударять Его и говорить Ему: прореки. И слуги били Его по ланитам.» (Мк. 14:55-65)

От Луки

«И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Его в свой синедрион и сказали: Ты ли Христос? скажи нам. Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите ; отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией. И сказали все: итак, Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я. Они же сказали: какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его.» (Лк. 22:66-71)

осиф Каифа — персонаж романа «Мастер и Маргарита», иудейский первосвященник, президент Синедриона.
Образ И. К. восходит к упоминаемому Евангелиями председателю суда над Иисусом Христом, чье имя по-русски транскрибируется то как Иосиф Каиафа, то как Иосиф Каифа. Первый вариант принят в синодальном переводе и встречается в ранних редакциях булгаковского романа.
Угроза Понтия Пилата И. К. имеет своим источником работу французского историка Эрнеста Ренана (1823-1892) «Антихрист» (1866), где рассказывается о взятии и разрушении Иерусалима войсками будущего римского императора Тита (39-81) в 70 г. В архиве Булгакова сохранилась выписка из этой книги с перечислением легионов, участвовавших в осаде и штурме города. Ренан писал, что «с Титом были четыре легиона: 5-й Macedonica, 10-й Fretensis, 12-й Fulminata, 15-й Apollinaris, не считая многочисленных вспомогательных войск, доставленных его сирийскими союзниками, и множества арабов, явившихся ради грабежа».
Прокуратор же предрекает первосвященнику: «Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания!». Вероятно, тут отразилась и нарисованная французским историком впечатляющая картина последних дней Иерусалима: «…Жаркий бой шел во всех дворах и на всех папертях. Страшная бойня происходила вокруг алтаря, постройки в виде усеченной пирамиды, увенчанной платформой и возвышающейся перед храмом, трупы убитых на платформе скатывались по ступеням и образовывали кучи у подножия здания. Ручьи крови текли со всех сторон; ничего не было слышно, кроме пронзительных криков убиваемых, которые, умирая, заклинали небеса. Было еще время для того, чтобы укрыться в верхний город; но многие предпочитали быть убитыми, считая завидной долей смерть за свое святилище; другие бросались в пламя, или кидались на мечи римлян, или закалывались, или убивали друг друга. Священники, которым удалось забраться на крышу храма, вырывали острия, находившиеся здесь, вместе со свинцовой обшивкой, и бросали их вниз на римлян, они продолжали это пока пламя их не поглотило. Большое число евреев собралось вокруг «святая святых», по слову пророка, который уверил их, что настал именно тот момент, когда Бог покажет им знамения спасения. Одна из галерей, в которой укрылось до шести тысяч этих несчастных (почти исключительно женщин и детей) была сожжена вместе с ними. В тот момент от всего храма уцелело лишь двое ворот и часть ограды, предназначавшаяся для женщин. Римляне воздвигли своих орлов на том месте, где находилось святилище, и поклонились им по обычаям своего культа».
Может быть, с этим описанием связаны слова И. К. о том, что народ иудейский защитит Бог и укроет кесарь, слова, которые в глазах читателей романа опровергаются не только пророчеством Пилата, но и печальной судьбой Иерусалима через несколько десятилетий, о которой рассказывалось в ренановском «Антихристе». Ручьи крови ассоциируются с обещанием Пилата напоить Ершалаим не водою, а, что подразумевается, кровью.
Зловещие слова Понтия Пилата И. К.: «Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!» имеют своим источником не только сцену разрушения храма из книги Ренана, но и рассказ французского писателя Нобелевского лауреата Анатоля Франса (Тибо) (1844-1924) «Прокуратор Иудеи» (1891).
Там Пилат говорит о будущей судьбе иудеев, добившихся в конце концов его отстранения от должности: «Не в силах управлять ими, нам придется их уничтожить. Вечно непокорные, замышляя возмущение в своих горячих думах, они восстанут против нас с бешенством, рядом с которым гнев нумидийцев и угрозы Нарты покажутся нам капризами ребенка… Усмирить этот народ нельзя. Его надо уничтожить. Надо стереть Иерусалим с лица земли. Как я ни стар, но, может быть, наступит день, и я увижу, как падут его стены, как пламя пожрет его дома, жители будут поражены мечом и сравняется место, где стоит храм. И в этот день я буду, наконец, отомщен».
Пилат Франса ставит в вину иудеям только свою отставку. Булгаков возлагает вину не на иудейский народ в целом, а на его предводителя, — И. К., и вина эта — казнь Иешуа Га-Ноцри, которой добился первосвященник. Прокуратор прямо говорит И. К.: «Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!»
Однако писатель заставляет своего Пилата грозить будущими карами не только главе Синедриона, но и всему иудейскому народу, как бы выворачивая наизнанку приписываемую первосвященнику Евангелиями подлую мудрость, согласно которой пусть лучше погибнет один человек, чем целый народ. Этот тезис отстаивает И. К., утверждая: «Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!»
Здесь И. К. в скрытом виде цитирует слова Иисуса Христа из Евангелия от Матфея: «Не мир я принес вам, но меч», трактуя их не иносказательно, как в евангельском тексте, где Христос таким образом лишь утверждает примат своего учения над семейными, социальными или иными узами, а буквально, как стремление подвести иудеев под мечи римлян.
В подготовительных материалах к «Мастеру и Маргарите» сохранилась выписка из «Истории евреев» Генриха Гретца о том, что Иисус «был приведен в Синедрион, но не Великий, а в малый, состоявший из 23 членов, где председательствовал первосвященник Иосиф Каифа». Поэтому И. К. выступает как президент Малого Синедриона, вынесшего смертный приговор Иешуа.

Наверх