Власть разыгрывает церковную карту, но самостоятельные политические шаги патриарха Кирилла поддерживать не намерена. Так московская журналистка Светлана Солодовник определила характер сегодняшних взаимоотношений между Кремлем и РПЦ. «Я допускаю, – уточнила Солодовник, – что здесь имеет место своеобразная скрытая дуэль».
Дуэль – во имя чего, и какими средствами?
Как рулить процессом
Говоря проще – представляет ли церковь проблему для светской власти?
«Сегодня – нет», – таков ответ Светланы Солодовник. «Церковь, – поясняет она, – всеми своими действиями поддерживает власть. Да, она может и покритиковать ее. Но – минимально: настолько минимально, что эта критика попросту незаметна – в силу своей абстрактности. Дескать, коррупция – это плохо. Вот только на конкретику церковь не откликается. А могла бы».
К коррупции дело, однако, не сводится. «Власть, – констатирует журналистка, – пользуется церковью для стабилизации ситуации – ведь с самого начала активного протестного движения церковь заявила: не раскачивайте лодку, стабильность всего дороже, не надо повторения революций. Только постепенное движение…»
Есть, впрочем, и вопросы. А у некоторых представителей церковной иерархии – и ответы. По словам председателя синодального отдела московского патриархата РПЦ по взаимодействию Церкви и общества Всеволода Чаплина, в течение последних двух месяцев была проведена «целая система залпов против церкви».
«У нас были предупреждения, что против нас будут работать», – заявил протоиерей Чаплин, имея в виду эпизоды с золотым патриаршим брегетом, квартирами родственников, «Серебряной калошей» и, наконец, панк-молебен в храме Христа Спасителя. И сделав вывод: против церкви ведется целенаправленная кампания. В которой, по словам Чаплина, заинтересован как кое-кто из находящихся в коридорах власти сегодня, так и те, кто находился там прежде.
«Никакой кампании против церкви нет, – убежден российский этнограф и философ Юрий Семенов. – Нарастает стихийное недовольство церковной алчностью – в том числе и среди людей, в общем-то относящихся к церкви сочувственно. Причина? Образ жизни верхушки: кричащая, демонстративная роскошь – на фоне бедности большинства населения».
«Церковь – единственная структур из числа тех, чья высшая иерархия формировалась только с санкции КГБ, и которая в постсоветские времена никогда не очищалась даже для вида, – сказал в интервью Русской службе «Голоса Америки» основатель и руководитель фонда «Гласность» правозащитник Сергей Григорьянц. – Единственная, где ни один из иерархов не был удален – за доносы, за связи с КГБ. За подробные отчеты не только о своих духовных детях, но и о своих коллегах».
Примеры? «В конце восемьдесят седьмого, – рассказывает Григорьянц, – журнал «Гласность” опубликовал два письма председателя Комитета по делам религий полковника Плеханова в ЦК КПСС о его беседах с иерархами Русской церкви. Двое из этих иерархов – митрополит Ленинградский и Таллиннский Алексий и митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен. Оба стали патриархами. И оба очень доверительно рассказывают о своих коллегах, друг о друге, т.е., по сути дела, занимаются доносами». «Причем, – продолжает правозащитник, – тогда меня – уже после освобождения – попытались арестовать. Дело в том, что к пересказам своих бесед с иерархами Плеханов приложил биографические справки о них. И вот, в справке о митрополите Крутицком и Коломенском Пимене Карпове Плеханов пишет, что тот, в прошлом майор Советской армии, в сорок втором году дезертировал. Год прятался в лесу, менял фамилию… И когда вышел этот номер «Гласности”, то, как потом мне рассказывал прокурор по надзору за работой КГБ Голубев, к нему пришли сотрудники КГБ с бумагами о возбуждении против меня уголовного дела о клевете. Но, поскольку год был все-таки восемьдесят седьмой, прокурор их спросил: «А доказать, что он не был дезертиром, можете?” Те ответили: «Ну, кто же такие вещи доказывает?” И тогда он им отказал. А в результате – сам через несколько месяцев был уволен. Словом, ничто в этом мире не меняется».
Чье дело – правое?
Разумеется, идеологические изменения – уж они-то, кажется, видны невооруженным глазом. А – вооруженным? «Верхушка церкви выполняет, в общем, ту же роль, что марксисты при большевиках», – считает богослов и публицист Яков Кротов. «В какой-то степени власть пытается выстраивать свою идеологию с опорой на церковь», – признает Светлана Солодовник. «Без идеологической основы, – уточняет Юрий Семенов, – править все-таки невозможно. А либерализм у большинства вызывает отторжение. Вот и выходит, что кроме православной риторики в запасе ничего нет».
По мнению Сергея Григорьянца, связь времен и здесь налицо. «Церковь, – констатирует правозащитник, – а точнее, Московская патриархия всегда играла важную роль в политических расчетах советских лидеров. Примечательно, что и в плане Шелепина (…), пока он осуществлялся при Хрущеве, наряду с многочисленными советскими интеллигентами, начавшими вызывать большую симпатию и пользоваться большим влиянием на Западе, а также с советским балетом и, конечно, с научными обменами, большое внимание сразу же было уделено и церкви. Московская патриархия тут же заняла экуменическую (т.е., по существу, еретическую по отношению к постановлениям многих соборов) позицию. Она тут же вступила во Всемирный совет церквей – созданный в значительной степени с помощью советского руководства. Тут же началось и влияние на иерархов зарубежных церквей. Вплоть до того, что один из них – англичанин – просто получил Ленинскую премию мира. Верхушка церкви оставалась вполне управляемой КГБ и довольно влиятельной силой. Которую в случае нужды всегда можно было использовать».
В эпоху многопартийности для этого пролагаются новые пути. Один из них привел актера и священника (временно запрещенного в служении) Ивана Охлобыстина в высший совет партии «Правое дело».
«Ход в политтехнологической игре Кремля, – так оценила этот шаг Светлана Солодовник. – Сами посудите: о «Правом деле” в последнее время не слышно и не видно. Как серьезную политическую силу его никто не воспринимает. Была попытка поставить Прохорова, но он повел себя не так, как нужно, и его быстренько убрали. И вот, по-видимому, пытаются внедрить туда Охлобыстина – уже выступавшего с некоторыми проектами, например, с религиозно-патриотической «Доктриной-77”». «Кто знает, – оговаривается журналистка, – может быть, Охлобыстин и вырастет когда-нибудь в серьезного политика. Но пока все его попытки – это политические игры с целью, зацепив какую-то часть аудитории, отвлечь внимание, скажем, от протестного движения. От реальных проблем. «Правое дело” – никчемное и никуда не годное, но если внедрить туда Охлобыстина (человека, безусловно, яркого) – вдруг начнется какое-то шевеление? А главное – эта часть политического спектра будет под присмотром. Т.е. главное для них – рулить процессами».
И хотя, как заметил еще пушкинский Годунов, «сын у отца не вечно в полной воле», в данном случае отсебятина исключается. «Это Прохоров мог вообразить, что будет вести какую-то самостоятельную политику, – считает Солодовник. – У Охлобыстина этого и в мыслях нет. Перед ним поставлена задача разработать идеологию – вот он и займется. И появится эдакий компот из патриотизма с добавкой национализма – а возможно, и монархизма – как нашего светлого будущего…»
Время патриарха
Эпизодические роли быстро и расшифровываются. Какое же место отводится на российской политической сцене патриарху РПЦ? «Патриарх, – уточняет Светлана Солодовник, – значимая общественная фигура. По всем соцопросам его рейтинг – один из самых высоких. Доверие к патриарху – чрезвычайно высокое. А сам он, возможно, не прочь сыграть политическую роль».
Какую же именно? По словам журналистки, «как это ни удивительно, даже либеральная общественность поначалу связывала с ним вполне определенные политические ожидания. Кирилл считался прозападным иерархом, вот и надеялись, что он как-то будет влиять на власть – в демократическом направлении. И, в общем, это человек, нацеленный на контакты с Западом. Конечно, теперь, возглавляя всю церковь, в которой либеральное крыло, по понятным причинам, не самое большое, Кирилл стал осторожнее в своих высказываниях. К тому же сейчас он выстраивает жесткую вертикаль, но в той мере, в какой церковные люди вообще склонны принимать демократические взгляды, Кирилл – один из их них».
Либеральный патриарх? «Нет, – считает Светлана Солодовник, – сказать, что Кирилл – либерал, нельзя. Либеральную концепцию развития он не признает. У него даже были работы о том, почему России не подходит западный либеральный путь. В большой степени это касается отношения либералов к религии. Для либералов религия – частное дело человека. Тогда как Кирилл убежден, что роль религии в российском обществе должна возрастать, в том числе и в политической сфере. И что государство должно этому способствовать».
У общественных ожиданий – своя логика. «Еще недавно, – вспоминает Солодовник, – в умеренно-либеральной прессе высказывалась мысль, что Кирилл мог бы сыграть значительную роль в демократическом развитии России».
Тут-то и начались скандалы. «Я не склонна, – сказала собеседница «Голоса Америки», – соглашаться с мыслью, что истории с квартирами и часами патриарха – это развязанная властью кампания против церкви. Но многие церковные деятели говорили другое: власть таким образом показывает Кириллу, что он слишком влезает в дела государства. И возможно, отчасти это правда: власть отпихивает всех, кто пытается влиться в политическую когорту. Новые игроки ей не нужны».
Коли так, не сделать ли ставку на внутрицерковных оппонентов? Прием в политтехнологии не новый. В сложившейся ситуации он, однако, малопригоден, считает Светлана Солодовник. «Поскольку, – подчеркивает журналистка, – на новые кафедры ставятся обычно молодые епископы, а архиепископов, настолько влиятельных, чтобы отважиться на противодействие патриарху, в церкви просто нет. Не случайно и на соборе, который выбирал патриарха после смерти Алексия Второго, за власть никто не боролся – все сдались. Единственный, кто готов был идти против Кирилла, – это архиепископ Климент – фигура в церкви непопулярная».
У блогосферы – свои звезды. Наблюдатели за церковно-политическими отношениями называют имя отца Тихона (Шевкунова). «Я слышала такие разговоры. Но не могу сказать, что это – человек, пользующийся в церкви безоговорочным уважением, – так Светлана Солодовник прокомментировала спекуляции на этот счет. – Во-первых, это человек из светской среды – не человек церковных кланов. Выпускник ВГИКа… Церковь не любит таких людей, а уж видеть его своим патриархом готовы, я думаю, очень немногие. Нет у меня уверенности и в том, что Путин готов сейчас поставить Шевкунова во главе церкви…»
Словом, дискуссия продолжается. Предварительные выводы? «Слишком уж активно демонстрируется общность интересов, – считает Сергей Григорьянц, – и свидетельствует это о неусвоенных уроках русской истории. Был в России когда-то православный царь – со времен Петра, в сущности, возглавлявший Русскую православную церковь. И вот настал момент, когда народ-богоносец не только с легкостью разгромил Зимний дворец, но начал громить церкви и устраивать костры из икон. Почему? Церковь не стала отдельным от власти институтом, стабилизирующим и пользующимся уважением русского народа. Я говорю, разумеется, не о подвижниках – Флоренском, Булгакове, Олсуфьеве. А лишь о том, что русский народ сделал некогда со своими иерархами, священниками, храмами. Но что мы видим сегодня? Повторение прошлого – только в более вульгарной форме».
И все же, констатирует правозащитник, следует помнить, что противоречия между Путиным и патриархом начались не сегодня. Есть, продолжает Григорьянц, красноречивая деталь, о которой сегодня почему-то не говорят. «Перед смертью, – вспоминает он, – патриарх Алексий Второй внезапно выступил против Кремля. Он отказался принять под свой омофор – т.е. в юрисдикцию Московской патриархии – церкви Абхазии и Южной Осетии. Что прямо противоречило агрессивной войне – и пропаганде…»

Накануне визита президента Путина в Грецию в афинской газете «Страна» появилось интервью наместника Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова) корреспонденту газеты Михалису Меникосу. Приводим текст интервью. — Отец Тихон, действительно ли Владимир Путин, нынешний президент России, православный христианин? Это не праздный вопрос, очень многим в Греции действительно важно это знать. — В 1917 году в России прервалась почти тысячелетняя преемственность правителей страны, которые являлись бы православными христианами. И в этом смысле сейчас связь времен восстановлена в личности нынешнего президента. Владимир Владимирович Путин — действительно православный христианин, и не номинальный только, а человек, который исповедуется, причащается и сознает свою ответственность пред Богом за вверенное ему высокое служение и за свою бессмертную душу. Бремя задач, тяжесть проблем, мера ответственности, которые взял на себя этот человек, поистине громадны. Тот, кто по-настоящему любит Россию и желает ей блага, может только молиться за Владимира Владимировича, промыслом Божиим поставленного во главе России. — Как случилось, что ваши дороги с Владимиром Владимировичем пересеклись? — Очень просто: когда-то он пришел к нам в храм, поскольку наш монастырь расположен недалеко от прежнего места его работы. — Что заставило его прийти в храм? — Знаете, это очень личные вопросы. Конечно же я не смогу о них говорить. Должен сказать лишь то, что в последние десятилетия в России у множества людей произошел принципиальный духовный выбор. А выбор этот в основе своей прост (при всей сложности каждой частной судьбы) и стар как мир: кто-то ищет Бога и служит Ему, а кто-то служит мамоне. И тот и другой пути в последнее время открылись для людей во всей ясности. Огромное количество русских людей сегодня, после многих лет атеистической идеологии, познает для себя православие, познает совершенно новый мир. Это не значит, что президент, как горячий неофит, живет только этим: в его положении это было бы смешно. Владимир Владимирович — очень взвешенный, рациональный человек, в том числе в вопросах веры. — Президент как-то участвует в церковной жизни? — В первую очередь тем, что он и его семья — христиане. Это главное. Но, принадлежа к церковному телу, президент не может не чувствовать проблем, которые беспокоят всех православных. У нас, как и в Греции, существует очень тяжело переживаемый нами раскол. В нашем случае — с Русской зарубежной церковью. Будучи недавно в Америке, Владимир Владимирович встречался с представителем синода зарубежной церкви епископом Гавриилом и пригласил его и предстоятеля зарубежной церкви митрополита Лавра в Москву. Дай Бог, чтобы постепенно, пусть не сразу, эта рана общими усилиями в конце концов была бы исцелена. — Как вы думаете, какое значение сам президент придает религии, деятельности церкви? — Во время своего короткого отпуска летом нынешнего года президент посетил несколько северных монастырей. Когда он был в Валаамском монастыре, то в одной из бесед высказал мнение, что без православия не было бы и самой России. И в нынешнем возрождении России православная церковь призвана сыграть особую духовную роль, потому что наши корни именно в православии. Президент подчеркнул, что хотя Россия — многоконфессиональная страна и он испытывает уважение к людям, исповедующим другие религии, в то же время нельзя не сознавать, что культура России в первую очередь основана на традициях православия. И сильна была Россия именно вечными ценностями, которые исповедовало и несло православие. Это совершенно не унижает приверженцев других конфессий. Наоборот, в России много сотен лет поддерживался беспрецедентный межрелигиозный мир. Но гарантом его служило именно православие. — А семья Владимира Путина тоже православная? — Вся семья президента — православные верующие люди. Они этого не афишируют, это их органичная жизнь. И только потому, что в России люди отвыкли от таких правителей, этой теме уделяется столь пристальное внимание. — Сейчас часто вспоминают, что президент работал в ФСБ. Да и ваш монастырь расположен рядом с ФСБ на Большой Лубянке. — Ну что ж теперь сделаешь? Перевести монастырь на другую улицу? Но он 600 лет здесь стоит. Сегодня немало военных, в том числе и офицеры спецслужб, — это люди, живущие христианской жизнью. Слава Богу! Во все слои общества все больше, пусть и незаметно на поверхностный взгляд, проникают вера, милосердие, справедливость, Христова любовь к ближним — что же в этом плохого? — У вас лично были какие-то разногласия с ФСБ? — Я вступил в церковную жизнь самом начале восьмидесятых годов и сразу вышел из рядов комсомола, написав заявление с формулировкой: в связи с моими религиозными убеждениями. Но никаких репрессий лично ко мне по этому поводу не было. Были какие-то угрозы, вызовы в горком комсомола, но стоял уже не 1937 год — уже не было той страшной машины насилия. — А ваши родственники подвергались репрессиям? — Да, и многие, как, наверное, в большинстве семей в России. В конце 20-х годов многие из моих родственников — кстати, греков, из семьи Кузьмы Христофоровича и Кириакии Анастасовны Папандопуло, которые жили в Геленджике, на берегу Черного моря, — были репрессированы как кулаки. Поскольку у них была рыболовецкая шхуна. Бабушка, которая воспитывала меня в детстве, Сотира Кузьминична, была репрессирована позже, после войны, когда многих греков ссылали в Казахстан. Мой дядя — Георгий Иванович Мельников, один из создателей нашего зенитного оружия, — тоже какое-то время провел в тюрьме. Другой дядя — Лев Антонович Чешко, по учебникам русского языка которого мы учились в школе, — после немецкого плена провел, кажется, восемь лет в лагерях. Еще раз повторяю: это было обычной судьбой обычной семьи в XX веке. — Каково сегодня отношение между Греческой и Русской церквами? — Недавно в Москве был архиепископ Христодул. Он произвел на всех огромное впечатление — очень живой человек, духовный, умный, интересный. Мы были и раньше знакомы с его выступлениями, проповедями, а теперь смогли увидеть воочию его проповеднический дар, когда владыка Христодул обратился к православной молодежи на съезде с необыкновенно ярким словом. Для нас очень интересна православная жизнь в Греции, потому что мы сейчас переживаем период либерализации. И то, что называют демократией, зачастую подменяется произволом, и на поверхности оказываются самые грязные стороны западной жизни, которые разлагающе влияют на молодежь. И нам очень важно знать, как Греческая церковь пережила этот период. Для нас интересно, как в современной Греции сохраняют веру, духовные и национальные ценности, что необычайно важно для самосознания каждого народа. Я глубоко убежден, что опыт православной Греции будет еще серьезно востребован в современной России. — Что вы можете сказать по поводу места России в межрелигиозной ситуации в мире? — Я не специалист в политических вопросах и выскажу сугубо личное мнение. Мне представляется, что сегодня Россия вынуждена проходить между Сциллой и Харибдой: между ужасом исламского терроризма и не менее страшной силой тех, кто пытается воплотить в жизнь тотальную американскую гегемонию. Здесь нужна необычайная выдержка, глубокий анализ и продуманные решения. Но, слава Богу, в России существует огромный позитивный опыт сосуществования народов, исповедующих разные религии, в частности православие и ислам, и это не может не вселять надежды. Многие пытались и чеченскую кампанию перевести в религиозную войну, чему, кстати, успешно противодействовали и православная церковь, и представители большей части исламского духовенства. Но надо понимать, что существуют действительно могущественные силы, которые пытаются перевести и чеченский, и общемировой конфликты в межрелигиозное противостояние. Это очень опасно. — И последний вопрос. Отличается ли духовное общение или исповедь обычного человека и президента? — Душа всякого человека неповторима и бесценна перед Богом. Господь говорит, что все сокровища мира не стоят одной человеческой души. И велика молитвенная ответственность священника за всякую человеческую душу. Для меня очень важны слова одного из святых отцов: «Какая главная минута твоей жизни? Это та минута, которую ты сейчас проживаешь. А какая главная встреча в твоей жизни? Это встреча с тем человеком, с которым ты сейчас говоришь».

Священник, который захватил женский монастырь на Урале, обвинил президента Путина и патриарха Кирилла в развале России и церкви. Об этом схиигумен Сергий, запрещённый в служении, объявил в видеобращении.

Российский президент, предстоятель Русской православной церкви и люди из их окружения, по мнению схиигумена Сергия, хотят втянуть жителей страны в гражданскую войну с близлежащими народами. Священник призвал собрать народный поместный собор, перед которым цитата «как перед судом Божиим должны предстать предатели и изменники родины, Путин и его окружение, ведущие страну по пути цифровизации». Предстоятеля РПЦ Сергий по его словам планирует выбросить из церкви. В своем обращении, опубликованном на youtube, он также призвал всех православных встать на защиту Среднеуральского женского монастыря, который священник покидать не намерен. В обители он находится с середины июня после того как отстранил настоятельницу монастыря и фактически захватил там власть. Священник вскоре после этого призвал Кирилла сложить полномочия. В РПЦ назвали бессмысленными речи схиигумена. Сергий напомню участвовал в строительстве монастыря и был его первым духовником. Церковный суд в Екатеринбурге вчера лишил его сана и запретил проводить богослужения. Решение должен утвердить патриарх, но схиигумен сказал, что не собирается этому подчиняться.

Схиигумена Сергия 7 июля ждет еще одно разбирательство. Суд Верхней Пышмы рассмотрит административное дело о распространении фейковой информации о коронавирусе. Поводом стали ролики с проповедями на портале YouTube.

Фото РИА Новости

Президент России Владимир Путин не будет присутствовать на церемонии освящения собора в честь Воскресения Христова в подмосковном парке «Патриот», который считается главным храмом Вооруженных сил РФ. Об этом ТАСС сообщил пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков. Ранее настоятель собора епископ Стефан (Привалов) заявил Интерфаксу, что именно «по решению первых лиц» религиозное мероприятие, которое вначале планировали провести накануне Дня Победы 6 мая, но из-за пандемии перенесли на 22 июня, на самом деле состоится 14 июня. 6 июня, когда стало известно, что в день Святой Троицы, одного из главных церковных торжеств, патриарх Кирилл впервые не совершит публичную литургию, хотя храмы Москвы к этому дню уже были открыты для верующих, появились предположения, что предстоятель РПЦ вынужден соблюдать карантин перед грядущей встречей с Владимиром Путиным на освящении собора.

Напомним, что решение о строительстве главного храма Вооруженных сил РФ в военно-патриотическом парке культуры и отдыха «Патриот» было принято в 2018 году. 19 сентября того же года патриарх Кирилл в присутствии президента России Владимира Путина и министра обороны РФ Сергея Шойгу освятил закладной камень в основании собора.

В апреле вокруг храма разразился скандал. Стало известно, что во внутреннем убранстве могут располагаться мозаичные панно с изображением портрета Сталина, а также Владимира Путина, Сергея Шойгу и других современных представителей российской власти. После негативного общественного резонанса мозаики были отправлены «на сохранение» в галерею «Дорога памяти».

Причин, почему Владимир Путин решил отказаться от присутствия на освящении собора, несколько, предположил в разговоре с «НГ» руководитель Центра изучения религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин. Прежде всего, во время пандемии и карантина взаимоотношения церкви и государства были основательно подорваны. «Думаю, что президент и представители власти были недовольны поведением и патриарха, и духовенства во время пандемии. Впрочем, и сами представители церкви во время борьбы с коронавирусом также оказались разочарованными действиями властей и ее недоговороспособностью. Ситуация в том числе и вокруг этого храма как раз показала, что центральная власть не может или не хочет согласовывать свои действия с РПЦ, которая является одним из идейных столпов государства, и ранее это активно подчеркивалось со стороны светских структур. Мы, например, помним, что на нынешнюю Пасху, когда храмы были закрыты для прихожан, роль идейного и морального лидера взял на себя не патриарх, а президент. И то, что сейчас он не хочет выходить и объявлять о победе над коронавирусом рука об руку с патриархом Кириллом, в политическом смысле означает определенное дистанцирование в отношениях церкви и государства. Пандемия вообще показала, что церковь очень многообразна в своих мнениях и политических предпочтениях, и во время карантина стало ясно, что она — бурно развивающийся гражданский институт. Это могло не понравиться представителям власти», – отметил Лункин.

Другой причиной, почему глава государства решил пропустить долгожданное событие, могла, по мнению Лункина, стать история с мозаичным панно, посвященным «бескровному воссоединению Крыма», на котором изображен Путин. «Повлиять могло стремление церкви все-таки выдержать аполитичную позицию в отношении возвращения Крыма. РПЦ с самого начала игнорировала эту тему, и вроде бы до публичной дискуссии власти и представители церкви смогли найти устраивающий все стороны компромисс в виде этого панно. Но когда разразился скандал, панно из собора было убрано. А тема присоединения Крыма очень важна для президента», – подчеркнул эксперт.

«Еще один момент, который также может быть вероятным объяснением происходящего, – это то, что Владимир Путин, который чутко прислушивается к настроению большинства населения и пытается выстроить свой образ в качестве национального и морального лидера, мог почувствовать, что тема милитаризации православия, которая возникла в рамках этого храма, уже не поддерживается большинством населения, а в будущем и вовсе может стать поводом для упреков. Вообще сейчас прослеживается тенденция к цементированию безрелигиозного восприятия православия. Во многом это сложилось из-за того, что последние два-три десятилетия многие граждане заявляли, что для них православие значимо в качестве великой сакральной ценности, а во время пандемии выяснилось, что богослужения и причастие не являются столь большой необходимостью. И это стало большим разочарованием, в том числе и для самого духовенства. Власть решила пойти по пути выстраивания своей гражданской религии, в которой православие в том или ином виде вроде есть, а вот присутствие церкви и богослужений уже не требуется. Смысл такой гражданской религии можно емко охарактеризовать той фразой, с которой Владимир Путин на Пасху как раз и обратился к гражданам страны: «У нас в народе говорят: на Бога надейся, а сам не плошай. Мы так и делаем». В любом случае та несогласованность действий церкви и представителей власти, которая в связи с освящением храма вылилась в публичное пространство, говорит о том, что в симфонии церкви и государства появилась трещина», — заключил Лункин.

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин в беседе с «НГ» заметил, что никакой симфонии между церковью и государством никогда не было и быть не может. «Идея симфонии — это то, чего бы хотела церковь. Симфония была в Византии, и то очень по-разному складывалось. И патриархов смещали, и императоры были еретиками. Вообще симфония — это такой идеал, к которому церковь, конечно, стремится, но который вряд ли достижим. На самом деле даже в XVII веке ни одно государство не готово было согласиться, что в нем могут быть два великих государя — царь и патриарх. Даже царь Алексей Михайлович, который был искренне верующим человеком, не мог на такое пойти при всех его хороших отношениях с патриархом Никоном. Так что идея симфонии хороша для семинаров, дискуссий, размышлений в узком кругу единомышленников, а не для реальной политики. Реальная политика совершенно другая», — сказал Макаркин, добавив, что «патриарх Кирилл очень зависим от государства и его политики». «С одной стороны, как только у церкви появилось «окно возможностей» и стало понятно, что по храму консенсуса нет и позиция Минобороны не всеми разделяется, церковь тут же стала защищать свои скрепы. С другой стороны, до всего этого скандала она все-таки пошла на компромисс с тем же изображением Сталина. Видимо, в РПЦ тогда исходили из того, что нужны хорошие отношения с Министерством обороны, есть военные капелланы, и церковь заинтересована в сохранении и укреплении института военного духовенства, и поэтому ничего страшного в том, что Сталин будет присутствовать на заднем плане, нет. Но в конце концов оказалось, что все эти компромиссы государству не нужны», – заключил эксперт.