Вариант № 1

Часть 1

Прочитайте текст и выполните задания 1-3.

(1)Множество европейских наций пытаются доказать, что танки изобрели их военные инженеры, и приводят массу примеров нереализованных проектов боевых гусеничных машин, созданных опередившими время «безумными мечтателями». (2) историческая реальность такова, что Великобритания в этом вопросе обладает пальмой первенства, потому что в июне 1900 года молодой капитан британских экспедиционных сил в Южной Африке Э. Суинтон сделал первый набросок гусеничной машины, способной передвигаться через окопы, рвы, пересечённую местность и проволочные заграждения. (3)Во время Первой мировой войны он вспомнил об «инженерных опытах» своей юности и воплотил эту идею, создав первый танк.

1. Укажите два предложения, в которых верно передана ГЛАВНАЯ информация, содержащаяся в тексте. Запишите номера этих предложений.

1) Многим представителям разных европейских стран приходила идея создать танк, однако первым это сделал немецкий молодой капитан Э. Суинтон, когда находился в Южной Африке.

2) Несмотря на множественные попытки европейских наций заявить, что изобретение танка принадлежит именно им, исторически доказано, что идея боевой гусеничной машины появилась в 1900 году и принадлежит она британцу Э. Суинтону, который в годы Первой мировой войны успешно реализовал задумку.

3) Изобретение танка произошло одновременно сразу в нескольких европейских государствах, о чём свидетельствуют многочисленные проекты гусеничных машин, найденные в разных точках Европы.

4) Изобретение танка, как говорят исторические факты, принадлежит британцу Э. Суинтону, который в 1900 году сделал первый набросок этой боевой машины, а в годы Первой мировой войны успешно реализовал свою идею.

5) Изобретение танка произошло совершенно случайно, когда британский капитан Э. Суинтон находился в Южной Африке и думал о том, какой должна быть машина, способная передвигаться через рвы, окопы и проволочные заграждения.

2. Какое из приведённых ниже слов или сочетаний слов должно быть на месте пропуска во втором (2) предложении текста? Выпишите это слово (сочетание слов).

Кроме того, Однако Иными словами, Даже если В том числе

3. Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова МАССА. Определите, в каком значении это слово употреблено в первом (1) предложении текста. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи.

МАССА, -ы, ж. р.

1) Одна из основных величин механики – величина, измеряющая коли- чество вещества в теле, мера инерции тела по отношению к действующей на него силе. Единица массы. (спец.)

2) Тестообразное бесформенное вещество, густая смесь. Древесная м.

3) Какое-либо целое, обладающее значительным физическим объёмом, размером, громада, глыба. Величавая м. церковного собора.

4) ед. Множество, большое количество кого-чего-н. (разг.). М. народу.

5) мн. Широкие, трудящиеся круги населения, народ. Книгу – в массы.

4. В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово.

Иксы вручИт кровотОчащий насорИт кремнЯ

5. В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте ошибку и запишите это слово правильно.

Он, подумав немного, выкинул ОБРЫВОК шнурка в открытое окно.

От женевского салона высокого часового искусства, проходящего ежегодно в январе, базельская выставка отличается тем, что на ней представлены как люксовые, так и более ДЕМОКРАТИЧНЫЕ бренды.

Не получив никакого образования, он оставался полным НЕВЕЖДОЙ во всех науках.

Это был необыкновенный человек, который имел решительное и БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ влияние на мой характер. СЛОВАРНЫЙ запас мой расширялся день ото дня, «свободный разговор» на разные темы стал ещё свободнее, и углублённое изучение грамматики нашло своё реальное практическое применение.

6. В одном из выделенных ниже слов допущена ошибка в образовании формы слова. Исправьте ошибку и запишите слово правильно.

в ВОСЬМЬЮСТАХ копиях выбрали место ПОСУШЕ

осенние МЕСЯЦЫ ПОДОЖЖЁШЬ хворост

в ОБОИХ отзывах

7. Установите соответствие между грамматическими ошибками и предложениями, в которых они допущены: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.

ГР AM М АТИ Ч ЕСКИЕ ОШИБКИ	ПРЕДЛОЖЕНИЯ
А) неправильный выбор предложно-падежной формы существительного.	1) Рассматривая антикварные вещи, понимаешь, как много ценного они хранят.
Б) нарушение в построении предложения с несогласованным приложением	2) Мотив безумия в романе «Мастер и Маргарита» тесно связан с мотивом беззвучия.
В) неправильное построение предложения с деепричастным оборотом	3) Исследуя нравственные изъяны современного общества, В. Пьецух в своих произведениях часто обращается к классическим сюжетам и классическим героям, отмечая, что «фабульная основа – категория бессмертная».
Г) неправильное построение предложения с причастным оборотом	4) М. Веллер пишет: «Шукшин не судит героев, а понимает их, и это даёт двойственный взгляд о предмете рассказа».
Д) нарушение в построении предложения с однородными членами	5) Платонов в повести «Котлован» не только ведёт спор с философией Нового времени на уровне содержания, но и на уровне формы.
	6) Долгое время вопрос о датировке поэмы Есенина «Чёрном человеке» оставался дискуссионным.
	7) В мировой литературе есть огромное количество произведений, посвящённым женщине.
	8) Приятно смотреть со стороны, когда по морю плывёт корабль, окрылённый белыми парусами, словно лебедь.
	9) Закончив все сборы, по громкой связи было объявлено о том, что на первом этаже корпуса №1 состоится общая заключительная встреча.

8. Определите слово, в котором пропущена безударная проверяемая гласная корня. Выпишите это слово, вставив пропущенную букву.

соч..тание покл..ниться (в пояс) рец..нзент изл..жение выск..чивший

9. Определите ряд, в котором в обоих словах пропущена одна и та же буква. Выпишите эти слова, вставив пропущенную букву.

об..ск, спорт..гра пр..бой, пр..вратно (истолковать)

пр..нудил, пр..права чере..чур, во..звал

с..ел (яблоко), б..ющий (в глаза свет)

10. Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква И.

застр..вать обессил..ть (от усталости) эмал..вый милост..вый ружь..цо

11. Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква Е.

расстро..вшись вылет..шь (первым рейсом)

(он) мел..т (кофе) прикле..в (деталь)

размен..нные (на мелкие купюры)

12. Определите предложение, в котором НЕ со словом пишется СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите это слово.

Тот долгий, нисколько (НЕ)ПОНЯТНЫЙ чужим ушам разговор сблизил Олега и Настю.

(НЕ)СОМНЕВАЯСЬ в своём решении ни минуты, Аркаша вышел из дома.

Василию (НЕ)ДОСТАВАЛО смелости признаться себе самому, что уже пора отступить, сдаться.

(НЕ)ЗАРОСШИЙ камышом берег привлёк нас, и мы решили переночевать здесь.

Меня оскорбило (НЕ)ВЕЖЛИВОЕ замечание приятеля, а то, каким ледяным тоном оно было сделано.

13. Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.

На улице начинало (ПО)НЕМНОГУ темнеть, и мы двигались по дороге уже без карты, надеясь найти верный путь (ПО)ПАМЯТИ.

По мостику все проходили (ПО)ОДИНОЧКЕ, ЧТО(БЫ) не сломать хрупкую от ветхости конструкцию.

Кот отлично понимал, что напроказничал, когда (С)РАЗБЕГУ запрыгнул на этажерку с сувенирами и разбил одну фарфоровую статуэтку, – (ОТ)ТОГО и залез под диван.

(ПО)НАЧАЛУ я безрадостно воспринял известие о переформировании нашей группы, но потом оказалось, что жить (ПО)НОВОМУ очень интересно.

Времени было (В)ОБРЕЗ: до намеченной встречи оставалось не более (ПОЛУ)ЧАСА.

14. Укажите все цифры, на месте которых пишется НН.

Цифры укажите в порядке возрастания.

15. Расставьте знаки препинания. Укажите два предложения, в которых нужно поставить ОДНУзапятую. Запишите номера этих предложений.

1) Дед Митяй неотрывно смотрел в окно и то покряхтывал то ворчал что-то себе под нос.

2) На новогоднем карнавале весело и задорно подмигивали красные и жёлтые синие и зелёные огоньки гирлянд.

3) Вечерами бабушка топила печку и взрослые играли в умную карточную игру – преферанс.

4) На столе лежали только книги да подшивки старых газет.

5) Акулину в нашем доме любили не столько за умение готовить вкусные обеды сколько за добродушие тепло и ласковость

ОТВЕТЫ:

ИСТОРИЯ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

УДК 321.7

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии: сравнительный анализ консервативного и либерального подходов

В статье анализируются демократические взгляды русских философов XIX — начала XX века консервативного и либерального направлений. Делаются выводы о том, что общим для всех мыслителей является приоритет морального и нравственного развития общества. Консерваторы Бердяев, Булгаков, Тихомиров и Устрялов разделяли критическое отношение к западной модели М В Яковлев демократии и сходились во мнении о необходимости ук-

репления государственной власти. Либералы Чичерин и Острогорский ратовали за народное представительство, однако последний выступал и за политическую самостоятельность демоса, за его ведущую роль в демократическом процессе.

Ключевые слова: демократия, демократизация, демократический процесс, демократическая теория, консерватизм, либерализм.

Интерес к проблемам демократии в посттоталитарных государствах, и в частности в странах СНГ, постоянно подпитывается новыми исследованиями. Подавляющая часть таких работ делается американскими и европейскими специалистами на базе западной научной школы. При этом почти всегда вне исследовательского фокуса остается теоретико-методологическое наследие ученых Российской империи, относимое к XIX веку и к дореволюционному периоду XX века, в котором осмысливаются возможности, противоречия и перспективы народоправства в различных его интерпретациях. Без учета этого наследия современные научно-практические работы по темам, связанным с самоуправлением демоса, политическими правами, гражданскими свободами и т.п. представляются неполными. Поэтому необходимо проанализировать отечественные политико-философские подходы к демократии и сравнить взгляды либеральных и консервативных авторов, которые, несмотря на ряд различий, имеют довольно много общего (идеи социалистов — Георгия Плеханова,

© Яковлев М.В., 2015

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

Владимира Ленина и др. — целесообразно исследовать отдельно в силу их специфики).

Главной особенностью консервативной парадигмы (по крайней мере, в разделе рассмотрения теории народоправства) стало неприятие западных демократических концепций и практики. Так, Николай Бердяев указывал на кризис, который охватил Запад. По его мнению, главная причина этого кризиса — индивидуалистическое, механическое понимание мира, сложившееся вследствие утраты европейцами христианской веры и потери сопричастности христианскому миру и истории. Поэтому западную модель демократии можно охарактеризовать как светскую форму самоуправления атомизированных индивидуалистов, стремящихся к общему благу как простой совокупности интересов всех граждан. Критикуя подход, где целое рассматривается как сумма элементов, Бердяев отмечал, что в действительности сумма воль всех отнюдь не является общей волей. Применение такого подхода не способствует появлению творческих личностей, напротив — «нивелирует среду» .

Сергей Булгаков был не столь скептичен и категоричен. Выступая за союз монарха и народа, он уделял большое внимание гражданским и политическим свободам, что придавало либеральный оттенок его идеям. Однако, в отличие от Томаса Гоббса и Джона Локка, эти свободы Булгаков выводил из христианского принципа того, что человек сотворен по образу и подобию Божиему. Для защиты прав и свобод индивида, для противодействия попыткам его угнетения необходимо передать «законодательные функции народу, действующему чрез своих представителей» . Для этого следует создать парламент, которому, как выразителю общественного мнения, принадлежат законотворческие и учредительные права. Такая схема (монарх — парламент — народ) в общем соответствует англосаксонской нормативной модели демократии (где форма государственного устройства — конституционная монархия). Значительным отличием политической модели Булгакова от западной схемы стало то, что церковь в ней не отделена от государства.

И здесь наблюдается радикальный разрыв между западной либеральной и русской консервативной политико-философской мыслью. Речь идет о том, что отделение церкви от государства на Западе рассматривается как этап модернизации и одно из главных социально-политических достижений, а русскими философами-консерваторами секуляризация воспринимается как кризис западных наций, потерявших истинное духовное начало, в своем заблуждении подменивших церковь Христову искаженными мирскими копиями ради сиюминутной материальной выгоды. Так, Лев Тихомиров писал, что «в самих понятиях XVIII века об обществе явно материализи-рованное воспоминание о церкви. С церкви скопировано представление об обществе как о некоторой коллективности, определяемой исключительно духовною природой человека. Космополитизм нового общества, таинствен-

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

ная народная воля, будто бы насквозь его пропитывающая, всем непонятно управляющая и при всех частных ошибках остающаяся непогрешимою, — все это отголоски христианской церкви» .

Тихомиров делит демократию на два вида: социальную и либеральную. Характеризуя первый тип, он рисует путь вырождения народовластия в диктатуру, тем самым делая точный политический прогноз, воплотившийся в российскую действительность после 1917 года: «…верхний слой, вожаков и учителей, воспитывается в сознании того, что власть необходима, что массу народа нужно учить и направлять. Масса же воспитывается в духе замечательной дисциплины и умеренности. Самое общее «научное” миросозерцание, заменяющее в этой массе религию, внушает покорность материальным условиям и приучает сознавать ничтожество своей личности… Затем начинается долгий период «диктатуры”.» .

Либеральная демократия также не удостоивается положительной оценки, потому что при ней теряется духовное начало, она «нравственно не удовлетворяет личность, потерявшую жизнь духовную и воображающую найти ее в жизни политической и социальной» .

Тихомиров подверг критике и западные демократические институты: «Нет ни одной формы правления, в которой воздействие народных желаний на текущие дела было бы так безнадежно пресечено, как в этом создании теории, пытавшейся все построить на народной воле» .

Кроме того, русский философ указал на важную методологическую проблему демократической теории: «»Благо народа — сумма благ всех его членов”. Пусть так. Но, во-первых, нужно установить самое понятие «блага”. Во-вторых, «благо народа” и «воля народа” — понятия далеко не совпадающие» .

Таким образом, Тихомиров, будучи убежденным сторонником самодержавия, олицетворяющего подлинную народную волю и воплощающего национальные идеалы, раскрыл и охарактеризовал ключевые проблемы демократического процесса: взаимоотношение церкви и государства, уязвимость демократии перед угрозой диктатуры, трудность определения общего блага и др. Вместе с тем русский философ-консерватор не отрицал права народа на участие в государственном управлении и выступал за социальную справедливость.

Николай Устрялов — еще один русский консервативный мыслитель, который внес вклад в осмысление демократии. Анализируя взаимовлияние принципов свободы и равенства, Устрялов писал: «Чем больше свободы, тем меньше равенства. Эти начала подобны «двум сообщающимся сосудам”: чем выше уровень воды в одном, тем он фатально ниже в другом. И поскольку демократия принялась осуществлять свободу, Бог равенства, притязательный и ревнивый, автоматически отстранялся за кулисы» . Однако затем наблюдается обратный процесс, «начинается преображение демократии — от свободы к равенству. Сначала — на почве все того же

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

свободолюбивого индивидуализма: «право на достойное человеческое существование”. Недаром В. Соловьев назвал государство «организованной жалостью”. Государство должно не только охранять, но и содействовать, упорядочивать, помогать. Право на жизнь. Право на труд. Социальное законодательство» .

Устрялов, как и другие консервативные мыслители, критично характеризовал западную демократию как форму мнимого политического самоуправления: «Формальная демократия повсюду переживает сумерки, едва ли не превращается в собственную противоположность» .

По мнению идейного основателя национал-большевизма, западная модель демократии стала некой сверхэффективной машиной по воспроизводству старого политического порядка в новой форме: «Демократический режим создает социальные неравенства в большей мере, чем какой-либо другой… Демократия создает касты точно так же, как и аристократия. Единственная разница состоит в том, что в демократии эти касты не представляются замкнутыми. Каждый может туда войти или думать, что может войти» . Здесь точно подмечен происходивший на Западе процесс трансформации механизма народного самоуправления в систему господства выборных элит, что позднее будет проанализировано Йозефом Шумпетером.

Причину снижения демократического участия граждан Устрялов видит в том, что «массы отрекаются от своей непосредственной власти» в стремлении демоса к стабильному существованию и надежде на обеспечение благополучия со стороны власть имущих: «Измученные смерчем войн и революций, народы хотят одного — спокойствия и порядка. И, облеченные высшей властью, калифы на час, они спешат уступить эту высшую власть активному авангарду, инициативному меньшинству из своей собственной среды» .

Вообще, по мнению Устрялова, «вопрос о «воле народа” гораздо сложнее, чем его себе и нам представляли наши деды и отцы. Народ редко бывает правоверным демократом. Нельзя заставлять его непрерывно «властвовать”, хотя бы против его собственной воли. Нельзя за «народом-самодержцем” отрицать суверенное право добровольно «уходить в отставку” (термин славянофилов), как ушел в отставку русский народ на триста лет после 1613 года» .

Вместе с тем Устрялов отмечал, что не теория демократии явила себя несостоятельной, а западный демократический процесс зашел в тупик: «Кризис европейских форм демократии не есть абсолютное, всестороннее отрицание демократической идеи как таковой. Формальная демократия умирает, но река истории не течет вспять, и жизнеспособные элементы отцветающего периода будут жить в нарождающемся. На смену демократии грядет сверхдемократия» .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Широкие перспективы для «сверхдемократии» могут открыться именно в России: «Самая проблема кризиса демократии — проблема не рус-

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

ская, а чисто европейская. Ибо Россия до сего времени, как известно, не знала формально-демократического строя» .

Выход из возникшего на Западе кризиса демократии и дорога для «сверхдемократии» находится в большевистской революции, которая ликвидирует формально-демократическое правление и установит дисциплину, стабильность и трудовые отношения, отвечающие принципам национальной культуры. Согласно сценарию нового политического порядка, созданного российским обществом, который можно вывести из трудов Устрялова, под лидирующим началом государственной власти сформируется плюралистическое и иерархическое сообщество граждан, объединенных общей историей, моралью, ответственностью. Важно отметить, что, по мнению Устрялова, российское общество способно создать новый «культурно-государственный тип, авторитетный для Запада» .

В отличие от критически настроенных философов консервативного направления, либеральные русские мыслители Борис Чичерин и Моисей Острогорский видели в демократии окно возможностей для развития Российского государства.

Оценивая потенциал народного самоуправления, Чичерин отмечал что демократию ни при каких обстоятельствах не следует рассматривать в качестве идеальной формы общественного устройства, однако нельзя ее осуждать, так как она содержит в себе большие возможности: «Умеренная демократия, уважающая свободу, может быть весьма хорошей политической формой, способной удовлетворить самым высоким потребностям человека» .

Под «умеренной демократией» Чичерин понимал представительную монархию, в которой устраняются недостатки абсолютизма, подавляющего свободу, а также ликвидируется риск разрастания конфликта интересов между различными центрами сосредоточения власти, что бывает в политических системах с разделением властей без высшего арбитра (авторитетного и ответственного монарха).

Выбор такой формы государственного устройства для России философ сделал, используя данные сравнительного исследования становления и развития демократии в США. Однако, в отличие от Алексиса де Токви-ля, он не признал американскую демократию удачным образцом.

По мнению Чичерина, при представительной монархии возможно избежать подавления свободы и конфликта интересов, ввиду того что власть самодержца ограничивается институтом народного представительства, а в целом отношения властей регулируются законом. Так устраняется риск произвола, обеспечиваются свободы, права и привилегии общества, наиболее способные граждане получают возможность влиять на политику. Поэтому «можно сказать, что представительная монархия, по своей идее, наиболее приближается к совершенному образу правления» .

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

Идея народного представительства — одна из ключевых в трудах Бориса Чичерина, означающая право граждан участвовать в политическом управлении, понимается и как высшая степень личной свободы, и одновременно как ее гарантия. При этом непременным условием политического участия является моральная ответственность: «Гражданин, имеющий долю власти, должен действовать не для личных выгод, а во имя общего блага; он должен носить в себе сознание не только своих частных целей, но и общих начал, господствующих в общественной жизни» .

Проблема представительства в демократии была оригинально осмыслена в трудах еще одного либерального мыслителя — Моисея Острогорского.

Этот ученый, наверное, впервые в отечественной и мировой политической науке сделал критический комплексный анализ процесса появления и развития политических партий Великобритании и США. Одна из главных посылок исследования состоит в том, что современная демократия рассматривается как способ устрашения граждан: «Все политические свободы: свобода печати, право собраний, право ассоциаций и гарантии индивидуальной свободы, на которые опирается всеобщее голосование и которые рассматриваются как гарантии свободы, являются лишь формами или орудиями власти социального запугивания, защитой членов государства против злоупотребления силой» .

Такое положение бессильны исправить даже нацеленные на представление и защиту интересов граждан политические партии. Эти организации для достижения власти поставили во главу угла принцип полного подчинения членов своей программе и иерархии, а также установили практику партийной дисциплины как единственно верного типа политического поведения. Организационный формализм и слепое подчинение руководству уничтожили в человеке полезную инициативу, самостоятельность, широту взглядов и стали причинами потери свободы маневра и видения перспективы. В борьбе за власть с конкурентами политические партии отдалились от демоса и утратили функции эффективного представления его интересов.

Выход из сложившегося кризиса возможен при условии повышения уровня морали в обществе: «Вдвойне важно в демократии поднимать интеллектуальный и моральный уровень масс: вместе с ним автоматически поднимается моральный уровень тех, которые призваны стоять выше масс» .

Для совершенствования демократического процесса Острогорский предлагает отказаться от старых партий в пользу новых общественных организаций — свободных ассоциаций граждан, движений или лиг, формирующихся для решения конкретных целей, при этом в процессе управления следует отдавать приоритет личности, а не политическим институтам.

На основе данных политической практики США исследователь отмечает, что «в последнее время можно было также наблюдать развитие при-

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

менения и усиление роли лиг, посвященных защите каких-либо частных задач в ущерб постоянным партийным организациям. Демократическое управление, задыхающееся при партийном режиме, требует более гибкого, более эластичного способа действий. Концепция лиг, внушаемая самим политическим опытом, дает наиболее ясное, наиболее законченное выражение этой практической необходимости» .

Участие в таких лигах, в отличие от партийного членства, не должно разделять социум, наоборот, даже при наличии разногласий по каким-либо вопросам оно направлено на объединение различных сообществ по достижению схожих целей.

Деятельность лиг станет мощным стимулом для подъема общественного сознания, повышения степени ответственности граждан, достижения равноправия граждан, а также для расширения их моральной свободы, для дальнейшего развития политической культуры.

Политическое участие в новом формате, по мнению Острогорского, будет содействовать утверждению истинного индивидуализма, при котором свободный индивид осознает самого себя, осознает свои права и обязанности, а также осознает необходимость защищать право каждого человека на свободу. Такой истинный индивидуализм, проникнутый подлинной моральной свободой, станет «краеугольным камнем демократии» .

Разумеется, необходимо длительное время для достижения такого морального и интеллектуального уровня общества, при котором станет возможным реализация данной демократической модели. Однако даже «когда концепция лиг вытеснит собою постоянные партии, она не будет осуществлена в своей полной логической чистоте, как это обычно случается со всеми политическими концепциями» .

Проблему эффективного самоуправления граждан Острогорский решает, исходя из элитарного подхода к демократии. Согласно его взглядам, чтобы «не сбиться о пути», демосу необходимы ответственные и компетентные лидеры. Условием для наделения властными полномочиями является естественный отбор правящей группы, потому что «равенство прав не может компенсировать естественного неравенства умов и характеров» .

Для того чтобы осуществлялось «настоящее управление лидеров в политическом обществе: 1) нужно, чтобы люди, способные его осуществить, нашли легкий доступ к общественной жизни; 2) нужно, чтобы эти люди, облеченные политическим влиянием, приняли на себя ответственность; 3) чтобы эта последняя была реальна, нужна секция контроля; 4) наконец, для того чтобы их деятельность была эффективной, должно быть обеспечено ее постоянство» .

Еще один либерально настроенный философ — Павел Новгородцев сформулировал свое представление о демократии как «о живом и быстром обмене, материальном и умственном, о подвижности и нервности, общественном критицизме, сложной организации политической машины» .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

Итак, на основе изложенного можно сделать следующие основные выводы. В XIX — начале XX века в России очень активно обсуждалась тема демократии и связанные с нею проблемы. Русские философы консервативного направления Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Лев Тихомиров, Николай Устрялов разделяли критическое отношение к западной модели демократии и сходились во мнении о необходимости укрепления государственной власти. Однако они по-разному смотрели на методы политического управления. Так, Тихомиров был сторонником абсолютной монархии, не признавал идею выборности высших должностных лиц, крайне скептически относился к праву народа на суверенитет, отрицал независимость политических организаций. В свою очередь, Сергей Булгаков обосновал принцип народного представительства. Бердяев и Устрялов полагали, что свобода — это зло. Как и Тихомиров, они считали неопределенным понятие «благо народа», отличали его от «воли народа».

Группа либеральных мыслителей, среди которых выделяются Борис Чичерин и Моисей Острогорский, в своих концепциях исходят из рациональной посылки того, что выбор народа зависит от уровня их развития, от их способности пользоваться правами и соблюдать обязанности, что диктует необходимость повышать уровень морального и нравственного развития граждан. При этом Чичерин все-таки не готов доверить демосу всю полноту власти: выступая за демократию, в процессе принятия политических решений он отдает приоритет мудрому и ответственному монарху, руководствующемуся высокой моралью. Острогорский, напротив, ратует за подлинное народовластие при условии совершенствования принципов морали, расширения истинного индивидуализма, в том числе через самостоятельное политическое участие в свободных ассоциациях граждан под руководством ответственных и компетентных лидеров.

В контексте идей Чичерина и Острогорского становится очевидной ошибочность посылки о ведущей роли правительства в партийном строительстве при демократизации. Дело в том, что созданные чиновниками партийные новоделы очень часто оказываются мало связанными с рядовыми гражданами и не способствуют защите и продвижению их интересов, что усиливает рост недоверия демоса к структурам власти. Поэтому истинное значение правительства состоит не в управлении процессом партийного строительства, а в создании оптимальных условий для морального и нравственного совершенствования, обеспечения равноправия и свобод граждан в рамках ими организуемых независимых ассоциаций с целью дальнейшего политического развития.

Таким образом, можно выделить два основных подхода дореволюционных русских философов к демократии:

— полное отрицание позитивного потенциала народовластия;

— умеренное применение демократических институтов и практик, адаптированных к российским условиям.

Русские мыслители XIX — начала XX века о демократии…

В целом российская политико-философская мысль XIX века находилась на одном уровне с западными интеллектуальными достижениями, а

в некоторых случаях и заметно опережала их.

Литература

2. Булгаков С.Н. Без плана: I. Идеализм и общественные программы // Новый путь. 1904. Ноябрь. С. 343—344.

4. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. 640 с.

5. Новгородцев П.И. Учения Нового времени XVI—XVIII вв. М.: Книжное дело, 1904. 200 с.

8. Тихомиров Л.А. Демократия либеральная и социальная. М., 1896. 190 с.

9. Устрялов Н.В. Национал-большевизм. М.: Алгоритм, 2003. 640 с.

10. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки: в 3 ч. Ч. 3. Политика. М., 1898. 556 с.

11. Чичерин Б.Н. Наука и религия. М., 1879. 521 с.

12. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. 810 с.

13. Шамшурин В.И. Консерватизм и свобода. Краснодар: Глагол, 2003. 474 с.

14. Яковлев М.В. Демократия: российский стиль. Идеальная модель, реальная практика, проблемы и перспективы. Саарбрюккен: Dictus Publishing, 2013. 117 c.

Был ли Ф.М. Достоевский западником или славянофилом?

Через десять лет, вернувшись в конце 1859 года из каторги и ссылки в Петербург, сильно преображенный Ф.М.Достоевский вместе с братом решил заняться просвещением своего народа и задумал издавать свой журнал «Время», а позже – «Эпоху».

Ф.Достоевский так объяснял необходимость этого замысла: «Мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность, в высшей степени самобытная и что наша задача – создать свою новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей, взятую из народного духа и из народных начал».

Внимательный Николай Бердяев, изучая историю России, отметил: «Славянофильскому самосознанию предшествовало явление Пушкина – русского национального гения… Через Пушкина, после Пушкина могло лишь начаться идеологическое самосознание. Это хорошо понял Достоевский».

Это идеологическое самосознание русского народа после великих русских мыслителей Пушкина и Гоголя и начал формировать Достоевский. Кому противостоял Ф.М.Достоевский — он объяснял прямо:

«Наши западники — это такой народ, что сегодня трубят во все трубы с чрезвычайным злорадством и торжеством о том, что у нас нет ни науки, ни здравого смысла, ни терпения, ни уменья; что нам дано только ползти за Европой, ей подражать во всем рабски и, в видах европейской опеки, преступно даже и думать о собственной нашей самостоятельности; а завтра, заикнитесь лишь только о вашем сомнении в безусловно целительной силе бывшего у нас два века назад переворота, — и тот-час же закричат они дружным хором, что все ваши мечты о народной самостоятельности — один только квас, квас и квас и что мы два века назад из толпы варваров стали европейцами, просвещеннейшими и счастливейшими, и по гроб нашей жизни должны вспоминать о сем с благодарностию…».

«Неужели и тут не дадут и не позволят русскому организму развиться национально, своей органической силой, а непременно обезличенно, лакейски подражая Европе?» — вопрошал Ф. М. Достоевский. Как поразительны эти витки истории и повторы, – как эти слова Достоевского актуальны, к сожалению, и сегодня – уже не просто при власти либералов, а при их удушливой гегемонии.

Идея создания своего национального идеологического самосознания – русского, славянофильского, самобытного, самостоятельного была для Достоевского не просто — амбициозным теоретизированием русского интеллигента, а необходимостью и миссией спасения русского народа, одна часть которого в виде большой части русской интеллигенции слепо, заискивающе, по-лакейски подражала «по-петровски» Европе — «Петровская реформа, продолжавшаяся вплоть до нашего времени, дошла, наконец, до последних пределов. Дальше нельзя идти, да и некуда: нет дороги, она вся пройдена… Вся Россия стоит на какой-то окончательной точке, колеблясь над бездною» — бил тревогу Ф.М.Достоевский.

А другая огромная часть простого народа (особенно мещане, обыватели, чиновники, да и та же интеллигенция) была уже одурманена ложными ценностями «золотого мешка» — теряла духовные ориентиры, неуклонно деградировала. Вначале Ф.М.Достоевский решил основательно разобраться с воззрениями западников, либералов, которые в период после его освобождения действовали ещё более напористо и агрессивно. Ф.М.Достоевский:

«Однажды утром (1862 г.) я нашел у дверей моей квартиры, на ручке замка, одну из Самых замечательных прокламаций, которые тогда появлялись; а появлялось их тогда довольно много. Она называлась «К молодому поколению». Ничего нельзя было представить нелепее и глупее. Содержания возмутительного, в самой смешной форме, какую только их злодей мог бы им выдумать, чтобы их же зарезать. Мне ужасно стало досадно и было грустно весь день… Тут подавлял один факт: уровень образования, развития и хоть какого-нибудь понимания действительности, подавлял ужасно.

Несмотря на то, что я уже три года жил в Петербурге и присматривался к иным явлениям, — эта прокламация в то утро как бы ошеломила меня, явилась для меня совсем как бы новым неожиданным откровением: никогда до этого дня не предполагал я такого ничтожества! Пугала именно степень этого ничтожества».

Чтобы основательно, ответственно разобраться в сути агрессивно наступающего западничества, Запада, — «школы» Белинского в молодости и кружка Петрашевского для него было мало; да и необходимо было разобраться – правильно ли понимают русские западники западноевропейские либеральные идеи, не переносят ли в Россию исковерканными? Поэтому не просто ради приятного путешествия, но чтобы понять Европу в этом же году (1862) Достоевский совершил тур по 15 европейским городам, и после посещения Парижа пришёл к выводу («Зимние заметки»), что знаменитый лозунг многих французских революций «Свобода, братство, равенство» является ложным, ибо после революции, как и до неё, свободу имели только те, кто имел большие деньги.

«Олигархи имеют в виду лишь пользу богатых, демократия лишь пользу бедных, а об общественной пользе, пользе всех и о будущем всей Франции там уж никто теперь не заботится, кроме мечтателей социалистов и мечтателей позитивистов…» — отметил Достоевский. В этой поездке по Европе Ф.Достоевский сделал несколько любопытных выводов, например:

«Мы учились и приучали себя любить французов и немцев и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то, что те никогда не любили нас, да и решили нас не любить никогда. Но в этом состояла наша реформа, всё Петрово дело: мы вынесли из нее, в полтора века, расширение взгляда, еще не повторявшееся, может быть, ни у одного народа ни в древнем, ни в новом мире».

Убедился Достоевский в неприязни большой части европейцев к России, Ф.Достоевский:

«И чего же мы достигли? Результатов странных: главное, все на нас в Европе смотрят с насмешкой, а на лучших и бесспорно умных русских в Европе смотрят с высокомерным снисхождением. Не спасала их от этого высокомерного снисхождения даже и самая эмиграция из России, то есть уже политическая эмиграция и полнейшее от России отречение.

Не хотели европейцы нас почесть за своих ни за что, ни за какие жертвы и ни в каком случае: Grattez, дескать, lе гussе еt vouz vеггеz lе tartаге, и так и доселе. Мы у них в пословицу вошли.

И чем больше мы им в угоду презирали нашу национальность, тем более они презирали нас самих. Мы виляли пред ними, мы подобострастно исповедовали им наши «европейские» взгляды и убеждения, а они свысока нас не слушали…

Всё это намекает на долгую еще, может быть, и печальную нашу уединенность в европейской семье народов; на долгие еще в будущем ошибки европейцев в суждениях о России; на их видимую наклонность судить нас всегда к худшему и, может быть, объясняет и ту постоянную, всеобщую, основанную на каком-то сильнейшем непосредственном и гадливом ощущении враждебность к нам Европы; отвращение ее от нас как от чего-то противного, отчасти даже некоторый суеверный страх ее перед нами и — вечный, известный, давнишний приговор ее о нас: что мы вовсе не европейцы… Мы, разумеется, обижаемся и изо всех сил таращимся доказать, что мы европейцы…». Опять – как актуально… Это нам хорошо знакомо и по сегодняшней ситуации.

В 1867 году, во время очередной поездки Ф.Достоевского в Европу его, как известного писателя, пригласили на открывшийся в Женеве (9 сентября) масонско-коммунистический Конгресс «Лиги мира и свободы», на котором выступали многие «светила европейской мысли» того периода. Достоевский писал по этому поводу Майкову:

«Писал ли я Вам о здешнем мирном конгрессе?.. Все было глупо — и то, как собрались, и то, как дело повели, и то, как разрешили. Начали с предложения вотировать, что не нужно больше монархий и все поделать маленьким. Потом, что не нужно веры. Это было четыре дня крику и ругательств…».

Это же событие Достоевский описывал своей племяннице С.А. Ивановой ( 29 сентября 1867 года): «…Гарибальди скоро уехал, но что эти господа, которых я впервые увидел не в книгах, а наяву, социалисты и революционеры, врали с трибуны перед пятью тысячью слушателей, то невыразимо… Комичность, слабость, бестолковщина, несогласие, противоречие себе — это вообразить нельзя. И эта-то дрянь волнует несчастный люд работников. Это грустно. Начали с того, что для достижения мира на земле нужно истребить христианскую веру, большие государства уничтожить и поделать маленькие…».

Это также нам знакомо из новейшей истории. «Достоевский сделался врагом революции и революционеров из любви к свободе, он увидел в духе революционного социализма отрицание свободы и личности. Что в революции свобода перерождается в рабство» — верно заметил Н.Бердяев. И мы, например, сегодня наблюдаем – как США, демократы и либералы всей планеты, под лозунгом свободы и демократии самым кровавым образом порабощают на планете народы.

После этих путешествий последние сомнения Ф.М.Достоевского о ситуации в Европе и в России исчезли, и он занял твёрдую национальную и славянофильскую позицию, о которой поведал открыто, и этим более 130 лет назад разоблачил современного лживого либерала и «великого современного ученого» И.Евлампиева, — в конце «Дневника писателя» (1881 г.) Ф.М. Достоевский написал сам о себе:

«Краткие биографические сведения, продиктованные писателем А. Г. Достоевской: «По убеждениям своим он открытый славянофил; прежние же социалистические убеждения его весьма сильно изменились». Ещё раньше в «Дневнике писателя» Ф. Достоевский объяснял подробнее:

«Я во многих убеждений чисто славянофильских, хотя, может быть, и не вполне славянофил. Славянофилы до сих пор понимаются различно. Для иных, даже и теперь, славянофильство, как в старину, например, для Белинского, означает лишь квас и редьку. Белинский действительно дальше не заходил в понимании славянофильства. Для других (и, заметим, для весьма многих, чуть не для большинства даже самих славянофилов) славянофильство означает стремление к освобождению и объединению всех славян под верховным началом России — началом, которое может быть даже и не строго политическим.

И наконец, для третьих славянофильство, кроме этого объединения славян под началом

России, означает и заключает в себе духовный союз всех верующих в то, что великая наша Россия, во главе объединенных славян, скажет всему миру, всему европейскому человечеству и цивилизации его свое новое, здоровое и еще неслыханное миром слово. Слово это будет сказано во благо и воистину уже в соединение всего человечества новым, братским, всемирным союзом, начала которого лежат в гении славян, а преимущественно в духе великого народа русского, столь долго страдавшего, столь много веков обреченного на молчание, но всегда заключавшего в себе великие силы… Вот к этому-то отделу убежденных и верующих принадлежу и я».

Ф.М.Достоевский: «Россия вовсе была не Европа, а только ходила в европейском мундире, но под мундиром было совсем другое существо. Разглядеть, что это не Европа, а другое существо, и приглашали славянофилы, прямо указывая, что западники уравнивают нечто непохожее и несоизмеримое, и что заключение, которое пригодно для Европы, неприложимо вовсе к России…».

Были (и есть) две группы народа, и соответственно были (и есть) две большие проблемы-задачи – первая: разоблачения западников(либералов) ради спасения — просвещения русской интеллигенции, чтобы она была — не пресмыкающейся, лакейской и манипулируемой с Запада, а — самостоятельной, самобытной и по интеллектуальному уровню не уступала западноевропейской. А вторая, возможно, ещё более важная — противостояние западникам ради спасения всего русского народа, потому что огромная часть простого народа (особенно мещане, обыватели, чиновники, да и та же интеллигенция) была уже одурманена ложными ценностями «золотого мешка» — теряла духовные ориентиры, неуклонно деградировала.

После поглощения Польши и вместе с ней миллиона евреев тенденции развития ростовщических, коммерческих мировоззренческих «ценностей”, по поводу которых бил тревогу в своих «Мертвых душах» великий русский мыслитель Николай Гоголь (Яновский) и М.Салтыков-Щедрин («Пропала совесть» и др.) — через несколько десятков лет ещё более усугубились, и Ф.М. Достоевский с большой болью и горечью объяснял:

«Носится как бы какой-то дурман повсеместно, какой-то зуд разврата. В народе началось какое-то неслыханное извращение идей с повсеместным поклонением материализму. Материализмом я называю, в данном случае, преклонение народа перед деньгами, пред властью золотого мешка. В народ как бы вдруг прорвалась мысль, что мешок теперь всё, заключает в себе всякую силу, а что всё, о чем говорили ему и чему учили его доселе отцы, — всё вздор. Беда, если он укрепится в таких мыслях; как ему и не мыслить так? (если никто не пропагандирует альтернативные ценности, духовные — Р.К.)…

Мешок у страшного большинства несомненно считается теперь за всё лучшее… Ведь фактическое теперешнее преклонение пред мешком у нас не только уже бесспорно, но, по внезапным размерам своим, и беспримерно. Повторю еще: силу мешка понимали все у нас и прежде, но никогда еще доселе в России не считали мешок за высшее, что есть на земле.

В официальной же рассортировке русских людей прежний купеческий мешок даже чиновника не мог пересесть в общественной иерархии. А теперь даже и прежняя иерархия, без всякого даже принуждения со стороны, как будто сама собою готова отодвинуться на второй план перед столь любезным и прекрасным новым «условием» лучшего человека…

Теперешний биржевик нанимает для услуг своих литераторов, около него увивается адвокат: «эта юная школа изворотливости ума и засушения сердца…» Хотел лишь вывесть, что идеал настоящего лучшего человека, даже «натурального», сильно уже грозил у нас помутиться. Старое разбилось и износилось, новое еще летало в фантазиях, а в действительности и в очах наших появилось нечто отвратительное с неслыханным еще на Руси развитием. Обаяние, которое придано было этой новой силе, золотому мешку, начинало зарождать даже страх в иных сердцах, слишком мнительных, хотя бы за народ, например.

О, мы, верхнее общество, положим, хоть и могли бы соблазниться новым идолом, но всё же не пропали бы бесследно: недаром двести лет сиял над нами светоч образования. Мы во всеоружии просвещения, мы можем отразить чудовище. В минуту самого грязного биржевого разврата упекли же мы вот хоть бы ссудный московский банк! Но народ, стомиллионный народ наш, эта «косная, развратная, бесчувственная масса» и в которую уже прорвался жид, — что он противопоставит идущему на него чудовищу материализма, в виде золотого мешка? Свою нужду, свои лохмотья, свои подати и неурожаи, свои пороки, сивуху, порку?

Мы боялись, что он сразу падет перед вырастающим в силе золотым мешком и что не пройдет поколения, как закрепостится ему весь хуже прежнего. И не только силой подчинится ему, но и нравственно, всей своей волей. Мы именно боялись, что он-то и скажет прежде всех: «Вот где главное, вот она где сила, вот где спокой, вот где счастье! Сему поклонюсь и за сим пойду»…

Народ видит и дивится такому могуществу: «Что хотят, то и делают» — и поневоле начинает сомневаться: «Вот она где, значит, настоящая сила, вот она где всегда сидела; стань богат, и всё твое, и всё можешь». Развратительнее этой мысли не может быть никакой другой. А она носится и проницает всё мало-помалу.

Народ же ничем не защищен от таких идей, никаким просвещением, ни малейшей проповедью других противоположных идей… Вот чего можно было очень и очень опасаться, по крайней мере, на долгое время» («Дневник писателя»).

Повторю трагическое удивление: как поразительны эти витки истории и повторы, — как эти слова Достоевского актуальны и сегодня, как злободневны и ещё более трагичны и фатальны — при власти либералов, при их удушливой гегемонии над умами нашего народа.

Естественным образом встаёт закономерный вопрос: ладно теперь… — но тогда: почему с этой негативной тенденцией за народ не боролась активно, отчаянно христианская церковь, РПЦ?… Почему намного позже из многих сотен тысяч священников появился всего лишь единственный отчаянный борец Иоанн Кронштадтский?…

Тогда единственным бойцом за свой народ был Фёдор Михайлович Достоевский и поддерживаемая им власть. Достоевский был очень активным борцом с контрреволюцией, через 20 лет после его смерти ему подобным либералы-революционеры придумали якобы дискредитирующий ярлык-клеймо — «черносотенцы», а уже потом к нему добавили ещё и другие ярлыки «ксенофоб», «антисемит», «экстремист» и последняя мерзкая выдумка — «русский фашист».

«В истории славянофильского сознания фактом революционным было явление Достоевского… С Достоевского пошло катастрофически-трагическое жизнеощущение и настал конец бытовому прекраснодушию. В Достоевском революционно развивалось славянофильское сознание» — верно отметил Н.Бердяев.

Достоевский сделался активным борцом против западников и западничества, либералов и либерализма, против их стараний совершить государственный переворот с помощью революции и прийти к власти.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >