Сказка про зернышко

Из фольклора США

Один король больше всего на свете любил слушать сказки. Все придворные уже рассказали ему все сказки, которые знали, и поэтому король объявил, что отдаст дочку замуж за того, кто расскажет ему такую сказку, которая никогда не кончится. Однако если это будет просто очень длинная сказка с концом, то рассказчика тут же казнят.
Пришел во дворец к королю один красивый молодой человек и говорит, что может рассказать такую сказку, которая никогда не кончится.
— Знаешь, если это будет просто очень длинная сказка, я тебя казню,— говорит король.
Только молодой человек не испугался, сел на скамеечку возле королевского трона и начал рассказывать:
— Жил на свете муравей. Он уже несколько дней не ел и был очень голодный. Полз муравей по дороге, полз и вдруг увидал огромный амбар. В этот амбар фермер ссыпал всю свою пшеницу. Муравей решил утащить из амбара пшеницы — и сейчас поесть, и запас сделать.
Пробрался муравей в амбар, взвалил на спину пшеничное зерно и потащил домой.
Муравей был маленький и мог унести только одно зернышко. Поэтому он вернулся в амбар, взвалил на спину еще одно пшеничное зерно и потащил домой. Потом он вернулся в амбар, взвалил на спину еще одно пшеничное зерно и потащил домой. Потом он вернулся в амбар, взвалил на спину еще одно пшеничное зерно и потащил домой. Потом он вернулся в амбар…
Красивый молодой человек рассказывал и рассказывал, как муравей таскал пшеничные зерна из амбара, и король понял, что эта сказка в самом деле никогда не кончится. И он сказал:
— Бери мою дочку в жены, только кончай скорей свою бесконечную сказку!
— Хорошо,— сказал молодой человек.— Увидел муравей, что дом его полон пшеничных зерен, что не надо ему больше в амбар возвращаться, уселся поудобнее и стал есть. Тут и сказке конец.
Король был доволен, а красивый молодой человек и королевская дочка поженились и зажили припеваючи.

Вот и сказке Муравей и пшеничные зёрна конец, а кто слушал — молодец!

Жили-были дедушка и бабушка. От зари до зари они трудились в поле, выращивали пшеничку. И лето красное щедро отблагодарило их за тяжкий труд хлебороба. Вышли в поле красавцы: степные корабли-комбайны. Скосили, намолотили в свои бункеры зёрнышки, а на автомобилях отвезли урожай на ток. Это то место, где пшеничка проходит первичную обработку, досушку. Забуртовали её, то есть насыпали целые горы зерна, которые издали напоминали песчаные барханы. Получил за свой труд дедушка много мешков с зёрнышками. Привёз он на подворье заработанный урожай и начал сортировать: что на мельницу отвезти, чтобы получилась мука, из которой бабушка испечёт хлебушек, пироги, пирожки, блины, оладушки и разные другие вкусняшки, а что оставить курочкам, которые поклевав зёрнышек, снесут яички.
Вдруг дедушке показалось, что в одном из ведёрок что-то пискнуло. «Может, мыши? – подумал он. – Да нет. Совсем старый стал. Померещилось».
– Дедушка! – кто-то позвал тонюсеньким ласковым голоском.
Старик растерялся. Не дал им с бабушкой Бог слышать родную детскую речь. А тут… «Откуда? Опять чУдится? – мелькнуло у него в голове. – Слуховое видЕние несбывшейся мечты?» Но нет. Голос слышался из ведёрка. Дедушка заглянул туда и глазам своим не поверил: с ним разговаривало…Золотое Зёрнышко!
Лелеяли и холили его они с бабушкой, оберегая от Злого Мыша и других врагов-вредителей. Пришло время, и посадил дедушка Золотое Зёрнышко у себя в огороде. Вскоре появился из него Изумрудный Листочек. Затем их стало больше. Дедушка терпеливо стал ждать Золотой Колосок.
Откуда не возьмись, появился страшный, злой и вредный Клоп-Черепашка, слывущий своей прожорливостью и опустошительством злаковых культур. Ему удалось обмануть дедушку с бабушкой, сказав им, что он стал теперь полезным и нужным клопом, который уничтожает других вредителей и сорняки, а посевы не ест. Поверили ему старики. А Клоп-Черепашка всё-таки съел долгожданные зелёные листочки, которые выросли из Золотого Зёрнышка, а бурьян так и не тронул, который заполонил весь огород. Долго горевали старики, так и не дождавшись Золотого Колоска. А на земле вольготно хозяйничал наглый и жадный, не видящий дальше своего брюха, прожорливый Клоп-Черепашка.
Наступила осень, затем пришла зима, проснулась весной природа, передав эстафету лету… Дедушка не пал духом. И уже из нового урожая стал более внимательно перебирать пшеничку и очень надеялся услышать знакомый писклявый голосок… А как уберечь Золотое Зёрнышко и вырастить из него Золотой Колосок, а потом превратить его в Золотое Колосистое Море и навсегда покончить с ненавистным обманщиком Клопом-Черепашкой, который, воспользовавшись добротой и доверчивостью крестьян продолжал хозяйничать на хлебных просторах, дедушка уже придумал.
Сегодня он вновь будет перебирать пшеничку и обязательно скоро найдёт Золотое Зёрнышко!

Сказка об одном зернышке

Бабушка Ксеня постелила себе в одной комнате с внучатами. Когда поставили три раскладушки в ряд, Илюшка закричал:

— Чур, я рядом с бабусей!

— Нет, я! — возразила Тоня и тут же расхохоталась. — Чего мы спорим, бабуся ляжет посредине, вот и будем все рядом.

Пока Тоня раздевалась и переплетала одну косичку в две, чтобы удобней было спать, Илюшка подобрался к бабушке и обхватил её щёки ладошками:

— Какая ты коричневая. А вот здесь, на лбу, кожа белая и здесь, возле ушей.

— Это платок закрывает, — сказала Тоня и позавидовала: — А мне загара только до Октябрьских хватает, а потом опять веснушки заметно.

— Ах вы, мои подсолнушки! — улыбнулась бабушка Ксеня. — У меня уж не загар — ветрогар настоящий. Продубела на ветру кожа.

— Бабусь, а бабусь… — попросил Илюшка. — Расскажи сказку…

— Да я их как-то не умею рассказывать, — виновато призналась бабушка Ксеня. — Вот ваш дедушка Михей был на это мастер. Много сказок помнил и сам сочинял. Откуда что и бралось, ведь был он совсем молодой, такой, как ваш папа сейчас. Не знаю, помнит ли Витя, как отец ему сказки рассказывал…

— Помнит, — сказала Тоня, а у Илюшки лицо вдруг сделалось хитрое-прехитрое.

Он вскочил, подбежал к сестре и что-то зашептал ей.

— Сейчас! — кивнула Тоня, вышла в другую комнату и вернулась с небольшим чемоданом.

— Бабусь, ты не обижайся… — Илюшка крепко прикрыл ей глаза ладошками. — Мы тебе сейчас фокус покажем.

Что-то зашипело, будто часы перед боем. «В некотором царстве, в некотором государстве…» — вдруг произнёс хрипловатый мужской голос, и Ксения Сергеевна вздрогнула: это был голос её мужа, погибшего на войне… «Михей!.. Что за наваждение?» — подумала она.

— Бабуся, ты испугалась? — отдёрнул ладони Илюшка. — Это магнитофон! Видишь, крутится?

— Папа сказки на плёнку записал, — пояснила Тоня. — Илюшка же у нас такой: без сказки не заснёт.

Так вот чей это голос — Витин! Только теперь, услышав отдельно от сына его голос, она поняла, как он походит на отцовский…

Так же приглушённо, чуть таинственно Михей рассказывал когда-то сказки своему сыну. И эту сказку она тоже узнала. Если и было что-то добавлено или убавлено, то совсем немного.

«В некотором царстве, в некотором государстве, — доносился до неё, словно издалека, родной голос, — давным-давно шли по степи три брата. Спешить им было некуда, шли да под ноги смотрели — авось какая-нибудь находка подвернётся.

И подвернулся старшему брату мешок с золотом, средний брат увидел в траве блестящую острую саблю, а младший поднял на дороге маленькое зёрнышко.

Тряхнул мешок с золотом старший брат — зазвенело золото: «Семь сёл, семь городов куплю!»

Взмахнул саблей средний брат, просвистела сабля: «Семь сёл, семь городов покорю!»

А младший брат держит зёрнышко на ладони и не знает, что сказать. А зёрнышко и говорит ему негромко: «Скажи, что семь сёл, семь городов прокормишь!»

— Семь сёл, семь городов прокормлю! — говорит младший брат.

Средний и старший братья покатились от смеха:

— Где это видано, где это слыхано — одним зерном семь сёл, семь городов прокормить?

— А вот и прокормлю.

Разозлились братья:

— Ишь расхвастался! Если так, оставайся со своим зерном, а мы пойдём дальше.

Остался младший брат на дороге, сидит и горюет: что ему теперь делать?

— Что же ты медлишь? — говорит ему зёрнышко. — Бросай меня в землю.

— Ну вот! — огорчился младший брат. — Золота не нашёл, сабли у меня тоже нет, да ещё и единственное зерно в землю бросить?

— Бросай, бросай, я к тебе вернусь.

Послушался младший брат.

Много раз солнце всходило и заходило, цветы отцветали, травы пожелтели… Загрустил младший брат: «Обмануло меня зёрнышко». Вдруг слышит — будто зовёт его кто. Оглянулся — качается пред ним тяжёлый золотой колос…

Обрадовался младший брат, срезал колос.

«Бросал в землю одно зерно — вернулось сорок. Брошу сорок — вернутся сорок сороков! Этак я и в самом деле семь сёл, семь городов прокормлю».

Много лет прошло, у младшего брата внуки подросли, семь сёл, семь городов построили.

Вот сидит младший брат на крыльце, видит — идут два дряхлых старичка. Один идёт — чуть дорогу носом не пашет, большущий горб его к земле придавил. Другой еле хромает, на ржавую саблю опирается, глаз платком завязан.

Узнал их младший:

— Братцы мои родные, да что же это с вами сталось?

— Носил я, носил своё золото, — хнычет старший, — всё было жаль с ним расстаться, а оно возьми да и прирасти к спине. Хожу теперь горбатый.

— Махал я, махал своей саблей, — жалуется средний, — а у других тоже сабли да пики были… Никто мне покориться не захотел, теперь вот хожу калекой, сабля заместо костыля мне стала.

— Ну что ж, — говорит младший брат. — Оставайтесь у меня. Живите. Уж если зёрнышко семь сёл да семь городов прокормило, на вас и подавно хлеба хватит.

И стали они жить-поживать…»

Магнитофон щёлкнул и умолк.

— Бабуся! — звонко сказал Илюшка. — А я тебе колос обратно привёз.

— Какой колос?

— Ну… тот, что в посылке посылала.

— Да не посылала я… — удивилась бабушка Ксеня.

— А вот посмотри. — Илюшка открыл свою заветную коробочку.

Бабушка повертела колос в руках:

— Верно, пшеница наша, «целинница». Но как она в посылке оказалась? А-а, вот как. Возле часов, над столом, у меня пшеничный сноп висел. А посылку я на столе укладывала. Тогда, наверно, и выпал из снопа этот колос…

Илюшка округлил глаза и сказал таинственно:

— А вдруг этот колос тоже волшебный? Вдруг он нарочно из снопа выпрыгнул и забрался в ящик? Вдруг это он наколдовал, чтобы мы к тебе приехали?

— Вот выдумщик! — засмеялась Тоня. — Всё бы ему как в сказке, всё бы ему волшебное.

— А ты знаешь, Тоня… — тихо сказала Ксения Сергеевна. — Я вот седьмой десяток на свете живу, а всё ещё иногда не могу различить, что волшебное, а что нет.

А сама подумала: разве не чудо это, что через столько лет после войны услышала она сегодня живой голос Михея?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *