Некоторые вещи во всех религиях перекликаются. Главная идея любой веры — это любовь к Богу. В буддизме она воспринимается как любовь ко всему окружающему миру. Путь христианина означает принятие, терпение и смирение; любовь к Богу, любовь ко всему живому вокруг. Все тяготы нужно переносить смиренно. А в буддизме не обязательно подставлять вторую щеку, если тебя ударили. Но сам факт удара — это божественное проявление, которое тебя чему-то учит. Одинаково и отношение к сексу: не разрешается предохраняться, должны рождаться дети — как результат любви. На самом деле пути христианина и буддиста похожи — понятия плохого и хорошего в религиях схожи. Но модели жизни и смерти разные.
В христианстве земная жизнь дана единожды, далее душа отправляется навечно в рай или ад. А в буддизме тело — только рубашка для человеческой души, которая вечна. Каждое новое перерождение для буддиста — это способ приблизиться к Богу, если живешь по божественным законам; отработать грехи из прошлых жизней, очистить карму. Путь рождения не бесконечен. Монахи стремятся прожить текущую жизнь так, чтобы прекратить цепочку перерождений в этом мире и перейти в более тонкие миры.
Самым сложным вопросом оказалось воспитание детей. Я всегда думала, что если у родителей нет сомнений и они уверены в чем-то, то будет несложно передать ребенку свои знания. Но оказалось, что влияние общества очень сильно. Я думала, что разум ребенка как чистый лист и его можно заполнять чем угодно. Но меня ждало неприятное открытие — соседи, бабушка, знакомые, друзья уже что-то нарисовали на нем. Родственники иногда гнут свою линию. Например, объясняя, что дедушка на небесах. В итоге дети в смятении — мама с папой говорят одно, а бабушка другое. Или бабушка пытается накормить ребенка мясом, потому что это полезно, а наши дети не едят мяса. Приходится многое им объяснять.
Мои родители никогда не были против моего мировоззрения, так что как такового конфликта отцов и детей у нас не возникало. Их отношение к жизни с годами тоже стало меняться, и многие мои верования они теперь разделяют. У нас хорошие отношения, и я им благодарна за то, что они укрепили во мне веру в Бога. Детям я объясняю, почему в христианстве мы следуем таким-то обрядам, а что-то берем из буддизма. Крестили мы их рано, еще в саду. Это скорее дань уважения родителям, защита от лишних вопросов окружающих. Нам не хотелось идти на конфликт, родителей беспокоило, что внуки не крещеные. Мы дождались, пока дети были в состоянии понять, что такое крещение, и дети прошли обряд в полном понимании. Я думаю, они подрастут и сами выберут свой путь.
Конечно, многие христианские обряды мне и сейчас помогают в сложной ситуации. Некоторые молитвы я постоянно использую для разговора с Богом. Я часто читаю «Отче наш», хочу, чтобы дети его знали тоже. Невозможно полностью отказаться от того, к чему тебя приучали с детства. Некоторые ритуалы уже часть тебя, настолько они важны и сильны.
Я стараюсь медитировать, как только появляется такая необходимость и возможность, — для этого нужен настрой и уединение. Процесс чем-то похож на йогу. Некоторые ошибочно воспринимают ее как физкультуру. А йога неразрывно связана с медитацией. Важна не только точная поза, которая помогает медитировать, но и душевный настрой. Медитировать можно и в парке, например. Чаще всего мы медитируем для того, чтобы получить ответ на какой-то сложный, мучительный вопрос. Медитация — это не выбор решения из нескольких придуманных тобой. Во время сеанса открываются неожиданные варианты, о которых ты даже не думал. Человек отключается и общается с высшими силами, которые посылают знаки.
Однажды муж сидел на лавке в парке, занимался медитацией и получил ответ в таком виде: мимо проходила компания людей, один из них что-то рассказывал, и оказалось, что обрывок его фразы, долетевший до мужа, стал решением вопроса. Порой в суете дней мы не замечаем что-то важное. Медитация помогает отделить зерна от плевел. Медитацией можно вылечиться, например, от простуды или более серьезных болезней. Это искусство. Конечно, у мужа это получается лучше, а я постоянно совершенствуюсь. В будущем мне было бы интересно побывать в Тибете и лучше узнать о жизни монахов.
Я очень уважительно отношусь к любой религии. Само по себе то, что человек верит в Бога, уже достойно уважения. Мне не важно, как он это делает, как зовет он пророка и какие у него молитвы. Вера в существование Бога объединяет всех людей, делает всех добрее и терпимее.
Николай 38 лет, военный
Перешел из христианства в ислам
В этот спор, что правильно, а что — нет, для меня всегда была вовлечена и религия. Я постарался вспомнить основные моменты, которые привели меня к решению поменять веру. Я вырос в неполной семье. Точнее, неполной она стала, когда мне было 9 лет, — отец ушел от нас. Мама была хорошей, доброй, отзывчивой, занималась домом. Отец был военным, мы часто переезжали. Казалось, родители любили друг друга. Я думаю, ничего бы не произошло, если бы мама со временем не становилась все более и более религиозной. Возможно, ей было скучно, отец был на работе, и она пыталась заполнить пустоту. Она крестила меня совсем маленьким, хотя отец был против этого. «Вырастет, само решит», — шутливо говорил он. Мы с мамой часто ходили в церковь. Когда мне было 8 лет — слишком часто. Мама начала петь в церковном хоре, и, хотя отец сначала вежливо, потом силой пытался остановить ее, вернуть в семью, она совсем перестала его слушать.
Мне вспоминается случай, произошедший за обедом у нас на кухне. Отец пришел пораньше, а я в этот день подрался с двумя мальчишками постарше. Я защищал малыша, у которого они отняли мячик. Малыш плакал, и мне показалось это несправедливым. А папа всегда говорил мне, что надо стараться поддерживать справедливость.
Я не следую постам, не знаю всех праздников, не хожу на службы в храм по воскресеньям. Я прихожу в церковь, когда мне плохо, чтобы подумать, что не так сделал, какой грех совершил, и чтобы попросить защиты для моих близких и друзей у того, кого я называю Богом. Я не знаю, кто он или что он такое, но верю, что есть какая-то высшая сила, управляющая этим миром. Раньше я много думал, что было до начала Творения, что происходило в первые мгновения после Большого взрыва, почему погибают, уходят лучшие, почему умирают еще не согрешившие дети, и не великий ли эксперимент вся наша жизнь. Но однажды я понял, что никогда не найду ответов на эти вопросы, и стал жить, наслаждаясь каждым отпущенным мне мгновением.
Моя девяностолетняя бабушка перед самой смертью сказала мне: «Все было вчера. И Первая мировая война. И моя свадьба в четырнадцать лет. И немецкая пуля в сорок первом, пробившая мои легкие насквозь. И сыновья в сталинских лагерях. И ты для меня родился вчера, и твой сын. Цени каждое мгновение, данное тебе Богом, чтобы не жалеть потом о прошлом». Бабушка была совершенно безграмотной, за пенсию расписывалась крестиком, но она была умна и мудра, потому ее уроки, ее молитвы, разговоры о Боге дали мне гораздо больше, чем все прочитанные позже книги о православии…
Накануне учебного года всех взбудоражили слухи, что в пятнадцати регионах страны в обязательном порядке вводится курс «Основы православной культуры». Сразу вспомнили разосланное несколько лет назад бывшим министерством образования письмо о введении в школах страны подобного курса. Шум тогда стоял сильный. Министерству пришлось отзывать свое письмо. Тогда же под давлением общественности был объявлен конкурс на создание авторской программы и учебника «Основы мировых религий». Победила концепция академика Чубарьяна. Сейчас учебник готовится к печати. Но даже если он и выйдет, кто и как будет его использовать? В базисном учебном плане нет такого предмета. Чиновники говорят, что в новом поколении Государственных образовательных стандартов общего образования будет усилена федеральная составляющая курсов «Истории», «Обществознания», «Литературы» за счет содержания по мировым религиям. Следуя этой логике, надо создавать новые учебники по истории, обществознанию и литературе. Но делать это пока никто не собирается.
Мы не заметили, как страна разделилась на два лагеря. В пятнадцати регионах преподаются факультативные и обязательные курсы «Основы православной культуры». В десяти регионах — «Основы исламской культуры». Министерство образования и науки здесь ни при чем. Решения принимали субъекты Федерации. Но министерство образования может построить мост, который, если не объединит, то, по крайней мере, научит уважению друг к другу представителей разных конфессий и культур. Этот мост — те самые «Основы мировых религий» как федеральный компонент. Обязательный для всех. Что же касается основ православной культуры, ислама, буддизма, иудаизма, католицизма и протестантизма, то они могут и должны стать факультативными, только по желанию детей и их родителей. Если в школе есть хотя бы один ребенок, чья семья исповедует другую религию в отличие от большинства в классе, у него должно быть право на свой факультативный курс — такое же право, как у большинства.
Школе важно научить детей понимать, что главное — не то, к какой церкви, какой религии ты принадлежишь, а то, как ты живешь, как следуешь Божьим заповедям.
В Северной Ирландии, в Белфасте, есть колледж Лаган. Более двадцати пяти лет назад группа родителей, известная под названием «Все вместе», взялась создать школу, где бы учились ребята из враждующих общин — католической и протестантской. Прошло десять лет, прежде чем такая школа появилась. В первый год в ней было двадцать восемь учеников, теперь там учится более тысячи ребят. Школа давно переехала на новое место. Мне кажется, его выбрали не случайно. С холма, на котором она расположена, виден весь Белфаст как единое целое, не разделенное враждой и ненавистью.
С самого начала школа была открыта для обеих общин. Причем должен был выдерживаться демографический баланс: шестьдесят процентов на сорок. И учителя тоже представляют две общины. В английских школах руководство мало интересуется вероисповеданием своих педагогов. Здесь же, принимая учителя на работу, устраивают ему дотошный допрос. Стараются понять меру его терпимости к другим взглядам, традициям, привычкам. Детей здесь не переубеждают, им не навязывают другие религиозные взгляды, их учат пониманию другой веры. Это делается в курсе истории религий, обязательном для всех. А на службу ребята ходят к своим священникам. Их здесь шесть. И они представляют шесть разных конфессий. На богослужения вход никому не заказан.
Дети первыми в Белфасте стали мирно жить между собой. Взрослым еще долго придется вытравливать из себя старые обиды, предрассудки и взгляды. Почти все ребята, закончившие эту школу, поддерживают движение «За мирное решение конфликтов». Они часто проводят свои мероприятия в маленьком старом городке Дерри у необычного памятника. Стоят над пропастью двое ребят. Красивые, стройные. Лица одухотворенные. По разные стороны пропасти стоят. Но уже протягивают навстречу друг другу руки. Еще усилие — и, может быть, дотянутся…
Мы тоже стоим над пропастью. Результаты соцопросов подтверждают это. Около сорока процентов населения не любит мусульман, четверть недолюбливает евреев, а восемь процентов опрошенных признаются, что испытывают к ним недоверие и неприязнь. О буддистах вообще мало что слышали. Если мы хотим остаться единой страной, сильной, стабильной, без внутренних конфликтов и локальных войн, мы должны не только знать нашу общую историю и культуру, но должны научиться уважать историю, культуру и традиции всех, живущих рядом с нами. И их религии — в том числе. Ведь все мы — родичи на этой земле.