Смоленский собор новодевичьего монастыря

Главная / Москва / Монастыри Москвы / Новодевичий монастырь

Этот монастырь на юго-западе столицы определённо входит в перечень самых удивительных и интересных мест города. Обитель расположена неподалёку от Москвы-реки, а когда-то здесь лежал ещё и путь на Смоленск. Такое нахождение позволило Новодевичьему монастырю быть не только оплотом веры, но и серьёзной преградой на пути завоевателей, рвущихся в Москву.

Монастырь основан в 1524 году на Девичьем поле. Там, по поверью, в годы монголо-татарского ига происходил отбор девушек для отправления в Орду, отсюда и название.

Зачин строительству положил указ Василия III Ивановича, который повелел возвести обитель в качестве признательности за взятие осаждённого литовцами Смоленска в 1514 году и освятить соборный храм во имя Смоленской иконы Божьей Матери «Одигитрия» («Наставница»). Создателем иконы, по легенде, был один из учеников Христа — Евангелист Лука. Написанный им образ являл необычайные чудеса, помогая императорам великой Византии одерживать победы в сражениях. В XII веке икона была перемещена из Чернигова в Смоленск, где у неё появилось ещё одно имя — Смоленская. На московских землях «Одигитрия» тоже побывала, но произошло это уже в XV веке, а затем было принято решение вернуть святой образ обратно для спасения Смоленска, где тогда бесчинствовали поляки. Молебен перед отправкой иконы состоялся как раз на Девичьем поле. Перед тем, как с ней проститься, была сделана её копия (список), находящаяся и сейчас в Новодевичьем монастыре в Москве.

Есть целый ряд объяснений того, почему монастырь назван именно так. В патриаршей грамоте конца XVI века он обозначен как «Новый Девичий монастырь» (старый девичий тоже имелся, только находился в Кремле).

По другой версии, обитель начали так именовать по фамилии схимонахини Елены (Девочкиной). Она была первой настоятельницей этого божьего места. Вместе с ней приехали 18 черниц, которые до этого жили в Суздале в Покровском монастыре. После окончания служения преподобной Елены остался уникальный рукописный документ — «Духовная грамота с наставлением о монастырском уставе». Это единственный устав женского монастыря того времени, о котором известно доподлинно. Если же вновь вернуться к вариантам появления названия Новодевичьего монастыря, то у него было и альтернативное — Богородице-Смоленский.

Архитектура Новодевичьего монастыря

Сначала основой для стен служило дерево. Ворота к обители вели всего одни — с юга, позже были сделаны северные. Вместе с тем, уже к XVII веку Новодевичий монастырь окружала кирпичная ограда, на всём протяжении которой в стратегических местах высились двенадцать башен, сделанных на манер кремлёвских — округлые по углам и «квадратные» — непосредственно в стенах, и каждая тоже со своим именем: Чеботарная, Иоасафовская, Предтеченская и т.д. Нашлось в ограде место и для бойниц.

До сего дня в монастыре полностью сохранились здания, относящиеся к концу XVII века и созданные в духе «московского барокко».

Собор Смоленской иконы Божией Матери

Главный храм монастыря, который имеет сходство с Успенским собором Кремля, тоже пережил смену столетий, хотя он и был построен значительно раньше — в 1524-1925 годах. До сих пор точно неизвестно, кто являлся его главным зодчим. Историки называют два возможных имени: Алевиз Новый и Нестор (его судьба сложилась трагично — погиб при строительстве). Храм поражает масштабностью — высота от подклета до креста, который венчает главный купол, составляет 42,5 метра.

Необычайной красоты резной позолоченный иконостас Смоленского храма создан умельцами Оружейной палаты по распоряжению царевны Софьи. Росписям собора уже исполнилось пять веков. Одно время фрески были закрашены, но в годы власти Советов, когда собор превратился в музей, их отреставрировали. В храме имеются иконы, подаренные святой обители непосредственно русскими царями.

Успенская церковь с трапезной

Сводчатый потолок трапезной площадью около 400 кв. метров сделан без единой (!) опоры. В церкви Успения в настоящее время размещён чудотворный образ Иверской Богоматери, доставленный из Афона в середине XVII века.

Колокольня

Строительство 72-метровой архитектурной и духовной вертикали монастыря (следующей по высоте после церкви-колокольни Ивана Великого на то время) предположительно зодчим Яковом Бухвостовым тоже относится к XVII веку. Колокольня состоит из нескольких ярусов — в первом имеются два этажа, в нижнем расположена Церковь Варлаама и Иоасафа, царевича Индийского, а в верхнем раньше находилась печь. Средний же ярус был отдан под храм апостола Иоанна Богослова.

Надвратная церковь Преображения Господня

Была сооружена над северными воротами, по её периметру сделан балкон-гульбище. До сегодняшнего дня является действующей, однако недоступна для посещения, поскольку это домовой храм митрополита Коломенского и Крутицкого.

Лопухинские палаты

Возведены для дочери царя Алексея Михайловича — Екатерины. Но своё название получили по имени первой супруги Петра Великого — Евдокии Лопухиной, жившей здесь несколько лет. Это постройка монастыря уникальна тем, что на её фасаде можно увидеть самые древние в Москве солнечные часы. Также в интерьере палат представлены изразцовые печи.

Мариинские палаты

Палаты из кирпича с фрагментами из белого камня своё название получили в честь другой дочери Алексея Михайловича — Марии, которая здесь находилась какое-то время. Изначально сооружение задумывалось как двухэтажное, однако позже у него появился ещё один этаж-терем. Историки связывают это строительство с тем, что некоторое время в этих палатах располагалась царевна Софья.

Певческие палаты

Самое масштабное жилое здание в монастыре. Поначалу здесь размещались монашеские кельи, после в этом месте жила и сама настоятельница. В XIX веке сооружение было перестроено для певчих.

Казначейские палаты

Одноэтажные палаты возводились с тем расчётом, что это будет игуменская келья. В XIX веке у сооружения появилась надстройка.

Стрелецкая караульня при Напрудной башне

Из неказистых окошек этого здания царевну Софью обязали смотреть на вздёрнутых у монастыря стрельцов, которых уличили в измене.

С монастырём связано одно поверье. Говорят, если приложиться рукой к Напрудной башне, где в заточении сидела царевна Софья, и загадать желание, оно должно сбыться. Те же, кто хочет 100%-го исполнения, пишут свои просьбы на самой стене. Чаяния у просящих, в основном, одни и те же — любовь, здоровье, денежное благополучие.

Также в ансамбль обители входят Амвросиевская церковь, Филатьевское училище для девочек-сирот, палаты: Больничные, Погребовые.

Оборонительное значение Новодевичьего монастыря

Монастырю покровительствовали русские цари, в его распоряжении находились большие угодья, он считался одним из самых зажиточных московских монастырей и долгое время выступал в качестве цитадели, которая защищала Москву с западной стороны. Так, стрельцы, рассредоточившиеся по территории обители в середине XVI века, не допустили переправы войск под руководством Газы II Гирая через реку. А однажды сами насельницы спасли обитель от уничтожения. Когда в 1812 году Наполеон, отступая, приказал её взорвать, у одной из черниц хватило времени погасить водой фитили, ведущие к пороховым бочкам.

В XVI-XVII веках Новодевичий женский монастырь служил местом пострига царских особ, довольно там было и послушниц из именитых боярских и дворянских семей. Далеко не все женщины становились невестами Христа добровольно. Так, Иван IV Грозный отправил в обитель вдов своих брата и сына. Здесь же пришлось стать монахинями Евдокии Лопухиной, царевне Софье, о чьих палатах мы уже рассказывали выше. На исходе XVI века в Новодевичьем монастыре появилась ещё одна «венценосная» монахиня — царица Ирина Годунова. В обители несколько месяцев жил и её брат Борис Годунов, которого народ затем нарёк царём.

По данным на начало XVII века в монастыре обитали 122 монахини, шестая часть из которых была знатного происхождения.

Тогда же в XVI веке в обители появился некрополь. Со временем он расширился, поскольку здесь стали предавать земле учёных, писателей, героев войн. Так, в Новодевичьем монастыре упокоились поэт Денис Давыдов, историк Сергей Соловьев, генерал Алексей Брусилов и др. А непосредственно за стеной обители расположено Новодевичье кладбище, где похоронены видные деятели культуры, политики и военные.

Часовня Прохоровых

Неподалёку от Смоленского собора можно увидеть красивую часовню-усыпальницу в неорусском стиле. Она построена в 1911-1917 годах и стоит на месте погребения хозяина известной в те годы Трёхгорной мануфактуры Ивана Прохорова и его родных. В Новодевичьем монастыре приняла послушание сестра Ивана Яковлевича, и он очень серьёзно относился к нуждам обители, поддерживал её финансово.

Мавзолей Волконских

В стороне от Успенской церкви расположена изящная постройка в стиле ампир, возведённая в 30-х годах XIX века. Под одной из версий её архитектором мог быть известный зодчий Москвы родом из Италии Доменико Жилярди. В мавзолее упокоились князья Дмитрий Михайлович и Сергей Александрович Волконские.

На стыке XIX и XX веков в Новодевичьем монастыре находилось до 300 монахинь. Помимо молитвенного служения они трудились в храмах, готовили пищу и просфоры, занимались живописью и рукоделием, следили за кладбищем. За оградой обители были разбиты сады, имелись огороды, находился скотный двор.

В начале 20-х годов прошлого века монастырь мог повторить печальную участь большинства русских святынь, но его спасло от поругания придание статуса музея, и архитектурное великолепие монашеской обители дошло до нас практически в неизменном виде.

С середины 30-х здесь функционировало отделение Государственного исторического музея, в 40-х стали действовать сначала богословские курсы, а затем и православный Богословский институт. Позже Успенский собор был возвращён Православной церкви. С 60-х годов Лопухинские палаты имеют статус резиденции митрополитов Крутицких и Коломенских.

Непосредственно монашеская жизнь в этой московской обители возродилась только в 1994 году. Спустя десять лет, когда Новодевичий женский монастырь отметил 480-летие, его историческое и культурное значение было оценено ЮНЕСКО, он был взят под охрану этой организацией. На сегодняшний день древняя обитель — одно из посещаемых мест столицы среди горожан, паломников и туристов. В Новодевичьем открыто несколько выставок на постоянной основе.

Расписание богослужений в Новодевичьем монастыре:

Ежедневно — литургия в 8 часов, вечерня и утреня в 17 часов,
четверг — с акафистом святому Николаю и водосвятием,
в воскресенье — с акафистом Смоленской иконе Божией Матери;
по воскресеньям и великим праздникам — литургия в 7 и 10 часов;
накануне — Всенощное бдение в 17 часов.

Официальный сайт Новодевичьего монастыря

«На­чаль­ни­цей ве­ры» и «кор­нем пра­во­сла­вия» в Рус­ской зем­ле из­древ­ле на­зы­ва­ли свя­тую рав­ноап­о­столь­ную Оль­гу лю­ди. Кре­ще­ние Оль­ги бы­ло озна­ме­но­ва­но про­ро­че­ски­ми сло­ва­ми пат­ри­ар­ха, кре­стив­ше­го ее: «Бла­го­сло­вен­на ты в же­нах рус­ских, ибо оста­ви­ла тьму и воз­лю­би­ла Свет. Про­слав­лять те­бя бу­дут сы­ны рус­ские до по­след­не­го ро­да!» При Кре­ще­нии рус­ская кня­ги­ня удо­сто­и­лась име­ни свя­той рав­ноап­о­столь­ной Еле­ны, мно­го по­тру­див­шей­ся в рас­про­стра­не­нии хри­сти­ан­ства в огром­ной Рим­ской им­пе­рии и об­рет­шей Жи­во­тво­ря­щий Крест, на ко­то­ром был рас­пят Гос­подь. По­доб­но сво­ей небес­ной по­кро­ви­тель­ни­це, Оль­га ста­ла рав­ноап­о­столь­ной про­по­вед­ни­цей хри­сти­ан­ства на необъ­ят­ных про­сто­рах зем­ли Рус­ской. В ле­то­пис­ных сви­де­тель­ствах о ней нема­ло хро­но­ло­ги­че­ских неточ­но­стей и за­га­док, но вряд ли мо­гут воз­ник­нуть со­мне­ния в до­сто­вер­но­сти боль­шин­ства фак­тов ее жиз­ни, до­не­сен­ных до на­ше­го вре­ме­ни бла­го­дар­ны­ми по­том­ка­ми свя­той кня­ги­ни – устро­и­тель­ни­цы Рус­ской зем­ли. Об­ра­тим­ся к по­вест­во­ва­нию о ее жиз­ни.
Имя бу­ду­щей про­све­ти­тель­ни­цы Ру­си и ро­ди­ну ее древ­ней­шая из ле­то­пи­сей – «По­весть вре­мен­ных лет» на­зы­ва­ет в опи­са­нии же­нить­бы Ки­ев­ско­го кня­зя Иго­ря: «И при­ве­ли ему же­ну из Пско­ва, име­нем Оль­га». Иоаки­мов­ская ле­то­пись уточ­ня­ет, что она при­над­ле­жа­ла к ро­ду кня­зей Из­бор­ских – од­ной из древ­не­рус­ских кня­же­ских ди­на­стий.
Су­пру­гу Иго­ря зва­ли ва­ряж­ским име­нем Хель­га, в рус­ском про­из­но­ше­нии – Оль­га (Воль­га). Пре­да­ние на­зы­ва­ет ро­ди­ной Оль­ги се­ло Вы­бу­ты непо­да­ле­ку от Пско­ва, вверх по ре­ке Ве­ли­кой. Жи­тие свя­той Оль­ги по­вест­ву­ет, что здесь впер­вые со­сто­я­лась встре­ча ее с бу­ду­щим су­пру­гом. Мо­ло­дой князь охо­тил­ся «в об­ла­сти Псков­ской» и, же­лая пе­ре­брать­ся через ре­ку Ве­ли­кую, уви­дел «неко­е­го плы­ву­ще­го в лод­ке» и по­до­звал его к бе­ре­гу. От­плыв от бе­ре­га в лод­ке, князь об­на­ру­жил, что его ве­зет де­вуш­ка уди­ви­тель­ной кра­со­ты. Игорь вос­пы­лал к ней по­хо­тью и стал скло­нять ее ко гре­ху. Пе­ре­воз­чи­ца ока­за­лась не толь­ко кра­си­ва, но це­ло­муд­рен­на и ум­на. Она усты­ди­ла Иго­ря, на­пом­нив ему о кня­же­ском до­сто­ин­стве пра­ви­те­ля и су­дии, ко­то­рый дол­жен быть «свет­лым при­ме­ром доб­рых дел» для сво­их по­дан­ных. Игорь рас­стал­ся с ней, хра­ня в па­мя­ти ее сло­ва и пре­крас­ный об­раз. Ко­гда при­шло вре­мя вы­би­рать неве­сту, в Ки­ев со­бра­ли са­мых кра­си­вых де­ву­шек кня­же­ства. Но ни од­на из них не при­шлась ему по серд­цу. И то­гда он вспом­нил «див­ную в де­ви­цах» Оль­гу и по­слал за ней срод­ни­ка сво­е­го кня­зя Оле­га. Так Оль­га ста­ла же­ной кня­зя Иго­ря, ве­ли­кой рус­ской кня­ги­ней.
По­сле же­нить­бы Игорь от­пра­вил­ся в по­ход на гре­ков, а вер­нул­ся из него уже от­цом: ро­дил­ся сын Свя­то­слав. Вско­ре Игорь был убит древ­ля­на­ми. Бо­ясь ме­сти за убий­ство Ки­ев­ско­го кня­зя, древ­ляне от­пра­ви­ли по­слов к кня­гине Оль­ге, пред­ла­гая ей всту­пить в брак со сво­им пра­ви­те­лем Ма­лом. Оль­га сде­ла­ла вид, что со­глас­на. Хит­ро­стью за­ма­ни­ла она в Ки­ев два по­соль­ства древ­лян, пре­дав их му­чи­тель­ной смер­ти: пер­вое бы­ло за­жи­во по­гре­бе­но «на дво­ре кня­же­ском», вто­рое – со­жже­но в бане. По­сле это­го пять ты­сяч му­жей древ­лян­ских бы­ли уби­ты во­и­на­ми Оль­ги на тризне по Иго­рю у стен древ­лян­ской сто­ли­цы Ис­ко­ро­сте­ня. На сле­ду­ю­щий год Оль­га сно­ва по­до­шла с вой­ском к Ис­ко­ро­сте­ню. Го­род со­жгли с по­мо­щью птиц, к но­гам ко­то­рых при­вя­за­ли го­ря­щую пак­лю. Остав­ших­ся в жи­вых древ­лян пле­ни­ли и про­да­ли в раб­ство.
На­ря­ду с этим ле­то­пи­си пол­ны сви­де­тельств о ее неустан­ных «хож­де­ни­ях» по Рус­ской зем­ле с це­лью по­стро­е­ния по­ли­ти­че­ской и хо­зяй­ствен­ной жиз­ни стра­ны. Она до­би­лась укреп­ле­ния вла­сти Ки­ев­ско­го ве­ли­ко­го кня­зя, цен­тра­ли­зо­ва­ла го­судар­ствен­ное управ­ле­ние с по­мо­щью си­сте­мы «по­го­стов». Ле­то­пись от­ме­ча­ет, что она с сы­ном и дру­жи­ной про­шла по Древ­лян­ской зем­ле, «уста­нав­ли­вая да­ни и об­ро­ки», от­ме­чая се­ла и ста­но­ви­ща и ме­ста охот, под­ле­жа­щие вклю­че­нию в ки­ев­ские ве­ли­ко­кня­же­ские вла­де­ния. Хо­ди­ла она в Нов­го­род, устра­и­вая по­го­сты по ре­кам Мсте и Лу­ге. «Ло­ви­ща ее (ме­ста охо­ты) бы­ли по всей зем­ле, уста­нов­лен­ные зна­ки, ме­ста ее и по­го­сты, – пи­шет ле­то­пи­сец, – и са­ни ее сто­ят в Пско­ве до се­го дня, есть ука­зан­ные ею ме­ста для лов­ли птиц по Дне­пру и по Десне; и се­ло ее Оль­ги­чи су­ще­ству­ет и по­ныне». По­го­сты (от сло­ва «гость» – ку­пец) ста­ли опо­рой ве­ли­ко­кня­же­ской вла­сти, оча­га­ми эт­ни­че­ско­го и куль­тур­но­го объ­еди­не­ния рус­ско­го на­ро­да.
Жи­тие так по­вест­ву­ет о тру­дах Оль­ги: «И управ­ля­ла кня­ги­ня Оль­га под­власт­ны­ми ей об­ла­стя­ми Рус­ской зем­ли не как жен­щи­на, но как силь­ный и ра­зум­ный муж, твер­до дер­жа в сво­их ру­ках власть и му­же­ствен­но обо­ро­ня­ясь от вра­гов. И бы­ла она для по­след­них страш­на. сво­и­ми же людь­ми лю­би­ма, как пра­ви­тель­ни­ца ми­ло­сти­вая и бла­го­че­сти­вая, как су­дия пра­вед­ный и ни­ко­го не оби­дя­щий, на­ла­га­ю­щий на­ка­за­ние с ми­ло­сер­ди­ем и на­граж­да­ю­щий доб­рых; она вну­ша­ла всем злым страх, воз­да­вая каж­до­му со­раз­мер­но до­сто­ин­ству его по­ступ­ков, но всех де­лах управ­ле­ния она об­на­ру­жи­ва­ла даль­но­вид­ность и муд­рость. При этом Оль­га, ми­ло­серд­ная по ду­ше, бы­ла щед­ро­да­тель­на ни­щим, убо­гим и ма­ло­иму­щим; до ее серд­ца ско­ро до­хо­ди­ли спра­вед­ли­вые прось­бы, и она быст­ро их ис­пол­ня­ла … Со всем этим Оль­га со­еди­ня­ла воз­дер­жан­ную и це­ло­муд­рен­ную жизнь, она не хо­те­ла вы­хо­дить вто­рич­но за­муж, но пре­бы­ва­ла в чи­стом вдов­стве, со­блю­дая сы­ну сво­е­му до дней воз­рас­та его кня­же­скую власть. Ко­гда же по­след­ний воз­му­жал, она пе­ре­да­ла ему все де­ла прав­ле­ния, а са­ма, устра­нив­шись от мол­вы и по­пе­че­нии, жи­ла вне за­бот управ­ле­ния, пре­да­ва­ясь де­лам бла­го­тво­ре­ния».
Русь рос­ла и укреп­ля­лась. Стро­и­лись го­ро­да, окру­жен­ные ка­мен­ны­ми и ду­бо­вы­ми сте­на­ми. Са­ма кня­ги­ня жи­ла за на­деж­ны­ми сте­на­ми Вы­ш­го­ро­да, окру­жен­ная вер­ной дру­жи­ной. Две тре­ти со­бран­ной да­ни, по сви­де­тель­ству ле­то­пи­си, она от­да­ва­ла в рас­по­ря­же­ние ки­ев­ско­го ве­ча, тре­тья часть шла «к Оль­ге, на Вы­ш­го­род» – на рат­ное стро­е­ние. Ко вре­ме­ни Оль­ги от­но­сит­ся уста­нов­ле­ние пер­вых го­судар­ствен­ных гра­ниц Ки­ев­ской Ру­си. Бо­га­тыр­ские за­ста­вы, вос­пе­тые в бы­ли­нах, сто­ро­жи­ли мир­ную жизнь ки­ев­лян от ко­чев­ни­ков Ве­ли­кой Сте­пи, от на­па­де­ний с За­па­да. Чу­же­зем­цы устрем­ля­лись в Гар­да­ри­ку («стра­ну го­ро­дов»), как на­зы­ва­ли они Русь, с то­ва­ра­ми. Скан­ди­на­вы, нем­цы охот­но всту­па­ли на­ем­ни­ка­ми в рус­ское вой­ско. Русь ста­но­ви­лась ве­ли­кой дер­жа­вой.
Как муд­рая пра­ви­тель­ни­ца, Оль­га ви­де­ла на при­ме­ре Ви­зан­тий­ской им­пе­рии, что недо­ста­точ­но за­бот лишь о го­судар­ствен­ной и хо­зяй­ствен­ной жиз­ни. Необ­хо­ди­мо бы­ло за­нять­ся устро­е­ни­ем ре­ли­ги­оз­ной, ду­хов­ной жиз­ни на­ро­да.
Ав­тор «Сте­пен­ной кни­ги» пи­шет: «По­двиг ее /Оль­ги/ в том был, что узна­ла она ис­тин­но­го Бо­га. Не зная за­ко­на хри­сти­ан­ско­го, она жи­ла чи­стой и це­ло­муд­рен­ной жиз­нью, и же­ла­ла она быть хри­сти­ан­кой по сво­бод­ной во­ле, сер­деч­ны­ми оча­ми путь по­зна­ния Бо­га об­ре­ла и по­шла по нему без ко­ле­ба­ния». Пре­по­доб­ный Нестор Ле­то­пи­сец по­вест­ву­ет: «Бла­жен­ная Оль­га с ма­лых лет ис­ка­ла муд­ро­сти, что есть са­мое луч­шее в све­те этом, и на­шла мно­го­цен­ный жем­чуг – Хри­ста».
Сде­лав свой вы­бор, ве­ли­кая кня­ги­ня Оль­га, по­ру­чив Ки­ев под­рос­ше­му сы­ну, от­прав­ля­ет­ся с боль­шим фло­том в Кон­стан­ти­но­поль. Древ­не­рус­ские ле­то­пис­цы на­зо­вут это де­я­ние Оль­ги «хож­де­ни­ем», оно со­еди­ня­ло в се­бе и ре­ли­ги­оз­ное па­лом­ни­че­ство, и ди­пло­ма­ти­че­скую мис­сию, и де­мон­стра­цию во­ен­но­го мо­гу­ще­ства Ру­си. «Оль­га за­хо­те­ла са­ма схо­дить к гре­кам, чтобы сво­и­ми гла­за­ми по­смот­реть на служ­бу хри­сти­ан­скую и вполне убе­дить­ся в их уче­нии об ис­тин­ном Бо­ге», – по­вест­ву­ет жи­тие свя­той Оль­ги. По сви­де­тель­ству ле­то­пи­си, в Кон­стан­ти­но­по­ле Оль­га при­ни­ма­ет ре­ше­ние стать хри­сти­ан­кой. Та­ин­ство Кре­ще­ния со­вер­шил над ней пат­ри­арх Кон­стан­ти­но­поль­ский Фе­о­фи­лакт (933–956), а вос­при­ем­ни­ком был им­пе­ра­тор Кон­стан­тин Баг­ря­но­род­ный (912–959), оста­вив­ший в сво­ем со­чи­не­нии «О це­ре­мо­ни­ях ви­зан­тий­ско­го дво­ра» по­дроб­ное опи­са­ние це­ре­мо­ний во вре­мя пре­бы­ва­ния Оль­ги в Кон­стан­ти­но­по­ле. На од­ном из при­е­мов рус­ской кня­гине бы­ло под­не­се­но зо­ло­тое, укра­шен­ное дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми блю­до. Оль­га по­жерт­во­ва­ла его в риз­ни­цу со­бо­ра Свя­той Со­фии, где его ви­дел и опи­сал в на­ча­ле XIII ве­ка рус­ский ди­пло­мат Доб­ры­ня Яд­рей­ко­вич, впо­след­ствии ар­хи­епи­скоп Нов­го­род­ский Ан­то­ний: «Блю­до ве­ли­ко зла­то слу­жеб­ное Оль­ги Рус­ской, ко­гда взя­ла дань, хо­див­ши в Ца­рь­град: во блю­де же Оль­гине ка­мень дра­гий, на том же кам­ни на­пи­сан Хри­стос».
Пат­ри­арх бла­го­сло­вил но­во­кре­ще­ную рус­скую кня­ги­ню кре­стом, вы­ре­зан­ным из цель­но­го кус­ка Жи­во­тво­ря­ще­го Дре­ва Гос­под­ня. На кре­сте бы­ла над­пись: «Об­но­ви­ся Рус­ская зем­ля Свя­тым Кре­стом, его же при­ня­ла Оль­га, бла­го­вер­ная кня­ги­ня».
В Ки­ев Оль­га вер­ну­лась с ико­на­ми, бо­го­слу­жеб­ны­ми кни­га­ми – на­ча­лось ее апо­столь­ское слу­же­ние. Она воз­двиг­ла храм во имя свя­ти­те­ля Ни­ко­лая над мо­ги­лой Ас­коль­да – пер­во­го ки­ев­ско­го кня­зя-хри­сти­а­ни­на и мно­гих ки­ев­лян об­ра­ти­ла ко Хри­сту. С про­по­ве­дью ве­ры от­пра­ви­лась кня­ги­ня на се­вер. В Ки­ев­ских и Псков­ских зем­лях, в от­да­лен­ных ве­сях, на пе­ре­крест­ках до­рог воз­дви­га­ла кре­сты, уни­что­жая язы­че­ские идо­лы.
Свя­тая Оль­га по­ло­жи­ла на­ча­ло осо­бен­но­го по­чи­та­ния на Ру­си Пре­свя­той Тро­и­цы. Из ве­ка в век пе­ре­да­ва­лось по­вест­во­ва­ние о ви­де­нии, быв­шем ей око­ло ре­ки Ве­ли­кой, непо­да­ле­ку от род­но­го се­ла. Она уви­де­ла, что с во­сто­ка схо­дят с неба «три пре­свет­лых лу­ча». Об­ра­ща­ясь к сво­им спут­ни­кам, быв­шим сви­де­те­ля­ми ви­де­ния, Оль­га ска­за­ла про­ро­че­ски: «Да бу­дет вам ве­до­мо, что из­во­ле­ни­ем Бо­жи­им на этом ме­сте бу­дет цер­ковь во имя Пре­свя­той и Жи­во­тво­ря­щей Тро­и­цы и бу­дет здесь ве­ли­кий и слав­ный град, изоби­лу­ю­щий всем». На этом ме­сто Оль­га воз­двиг­ла крест и ос­но­ва­ла храм во имя Свя­той Тро­и­цы. Он стал глав­ным со­бо­ром Пско­ва – слав­но­го гра­да рус­ско­го, име­но­вав­ше­го­ся с тех пор «До­мом Свя­той Тро­и­цы». Та­ин­ствен­ны­ми пу­тя­ми ду­хов­но­го пре­ем­ства через че­ты­ре сто­ле­тия это по­чи­та­ние пе­ре­да­но бы­ло пре­по­доб­но­му Сер­гию Ра­до­неж­ско­му.
11 мая 960 го­да в Ки­е­ве освя­ти­ли храм Свя­той Со­фии Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей. Этот день от­ме­чал­ся в Рус­ской Церк­ви как осо­бый празд­ник. Глав­ной свя­ты­ней хра­ма стал крест, по­лу­чен­ный Оль­гой при Кре­ще­нии в Кон­стан­ти­но­по­ле. Храм, по­стро­ен­ный Оль­гой, сго­рел в 1017 го­ду, и на его ме­сто Яро­слав Муд­рый воз­двиг цер­ковь свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Ири­ны, а свя­ты­ни Со­фий­ско­го Оль­ги­на хра­ма пе­ре­нес в до­ныне сто­я­щий ка­мен­ный храм Свя­той Со­фии Ки­ев­ской, за­ло­жен­ный в 1017 го­ду и освя­щен­ный око­ло 1030 го­да. В Про­ло­ге XIII ве­ка об Оль­ги­ном кре­сте ска­за­но: «Иже ныне сто­ит в Ки­е­ве во Свя­той Со­фии в ал­та­ре на пра­вой сто­роне». По­сле за­во­е­ва­ния Ки­е­ва ли­тов­ца­ми Оль­гин крест был по­хи­щен из Со­фий­ско­го со­бо­ра и вы­ве­зен ка­то­ли­ка­ми в Люб­лин. Даль­ней­шая его судь­ба нам неиз­вест­на. Апо­столь­ские тру­ды кня­ги­ни встре­ча­ли тай­ное и от­кры­тое со­про­тив­ле­ние языч­ни­ков. Сре­ди бо­яр и дру­жин­ни­ков в Ки­е­ве на­шлось нема­ло лю­дей, ко­то­рые, по сло­вам ле­то­пис­цев, «воз­не­на­ви­де­ли Пре­муд­рость», как и свя­тую Оль­гу, стро­ив­шую Ей хра­мы. Рев­ни­те­ли язы­че­ской ста­ри­ны все сме­лее под­ни­ма­ли го­ло­ву, с на­деж­дой взи­рая на под­рас­та­ю­ще­го Свя­то­сла­ва, ре­ши­тель­но от­кло­нив­ше­го уго­во­ры ма­те­ри при­нять хри­сти­ан­ство. «По­весть вре­мен­ных лет» так по­вест­ву­ет об этом: «Жи­ла Оль­га с сы­ном сво­им Свя­то­сла­вом, и уго­ва­ри­ва­ла его мать кре­стить­ся, но пре­не­бре­гал он этим и уши за­ты­кал; од­на­ко ес­ли кто хо­тел кре­стить­ся, не воз­бра­нял то­му, ни из­де­вал­ся над ним … Оль­га ча­сто го­во­ри­ла: «Сын мой, я по­зна­ла Бо­га и ра­ду­юсь; вот и ты, ес­ли по­зна­ешь, то­же нач­нешь ра­до­вать­ся». Он же, не слу­шая се­го, го­во­рил: «Как я мо­гу за­хо­теть один ве­ру пе­ре­ме­нить? Мои дру­жин­ни­ки это­му сме­ять­ся бу­дут!» Она же го­во­ри­ла ему: «Ес­ли ты кре­стишь­ся, все так же сде­ла­ют».
Он же, не слу­шая ма­те­ри, жил по язы­че­ским обы­ча­ям, не зная, что ес­ли кто ма­те­ри не слу­ша­ет, по­па­дет в бе­ду, как ска­за­но: «Ес­ли кто от­ца или ма­терь, не слу­ша­ет, то смерть при­мет». Он же к то­му еще и сер­дил­ся на мать … Но Оль­га лю­би­ла сво­е­го сы­на Свя­то­сла­ва, ко­гда го­во­ри­ла: «Да бу­дет во­ля Бо­жия. Ес­ли Бог за­хо­чет по­ми­ло­вать по­том­ков мо­их и зем­лю Рус­скую, да по­ве­лит их серд­цам об­ра­тить­ся к Бо­гу, как это бы­ло мне да­ро­ва­но». И го­во­ря так, мо­ли­лась за сы­на и за лю­дей его все дни и но­чи, за­бо­тясь о сво­ем сыне до его воз­му­жа­ния».
Несмот­ря на успех сво­ей по­езд­ки в Кон­стан­ти­но­поль, Оль­га не смог­ла скло­нить им­пе­ра­то­ра к со­гла­ше­нию по двум важ­ней­шим во­про­сам: о ди­на­сти­че­ском бра­ке Свя­то­сла­ва с ви­зан­тий­ской ца­рев­ной и об усло­ви­ях вос­ста­нов­ле­ния су­ще­ство­вав­шей при Ас­коль­де мит­ро­по­лии в Ки­е­ве. По­это­му свя­тая Оль­га об­ра­ща­ет взо­ры на За­пад – Цер­ковь бы­ла в то вре­мя еди­на. Вряд ли мог­ла знать рус­ская кня­ги­ня о бо­го­слов­ских раз­ли­чи­ях гре­че­ско­го и ла­тин­ско­го ве­ро­уче­ния.
В 959 го­ду немец­кий хро­нист за­пи­сы­ва­ет: «При­шли к ко­ро­лю по­слы Еле­ны, ко­роле­вы рус­сов, ко­то­рая кре­ще­на в Кон­стан­ти­но­по­ле, и про­си­ли по­свя­тить для се­го на­ро­да епи­ско­па и свя­щен­ни­ков». Ко­роль От­тон, бу­ду­щий ос­но­ва­тель Свя­щен­ной Рим­ской им­пе­рии гер­ман­ской на­ции, от­клик­нул­ся на прось­бу Оль­ги. Через год епи­ско­пом Рус­ским был по­став­лен Ли­бу­ций, из бра­тии мо­на­сты­ря свя­то­го Аль­ба­на в Майн­це, но он вско­ре скон­чал­ся (15 мар­та 961 г.). На его ме­сто по­свя­ти­ли Адаль­бер­та Трирско­го, ко­то­ро­го От­тон, «щед­ро снаб­див всем нуж­ным», от­пра­вил, на­ко­нец, в Рос­сию. Ко­гда в 962 го­ду Адаль­берт по­явил­ся в Ки­е­ве, он «не успел ни в чем том, за чем был по­слан, и ви­дел свои ста­ра­ния на­прас­ны­ми». На об­рат­ном пу­ти «неко­то­рые из его спут­ни­ков бы­ли уби­ты, и сам епи­скоп не из­бе­жал смерт­ной опас­но­сти», – так по­вест­ву­ют ле­то­пи­си о мис­сии Адаль­бер­та.
Язы­че­ская ре­ак­ция про­яви­лась столь силь­но, что по­стра­да­ли не толь­ко немец­кие мис­си­о­не­ры, но и неко­то­рые из ки­ев­ских хри­сти­ан, кре­стив­ших­ся вме­сте с Оль­гой. По при­ка­зу Свя­то­сла­ва был убит пле­мян­ник Оль­ги Глеб и раз­ру­ше­ны неко­то­рые по­стро­ен­ные ею хра­мы. Свя­той Оль­ге при­шлось сми­рить­ся с про­ис­шед­шим и уй­ти в де­ла лич­но­го бла­го­че­стия, предо­ста­вив управ­ле­ние языч­ни­ку Свя­то­сла­ву. Ко­неч­но, с ней по-преж­не­му счи­та­лись, к ее опы­ту и муд­ро­сти неиз­мен­но об­ра­ща­лись во всех важ­ных слу­ча­ях. Ко­гда Свя­то­слав от­лу­чал­ся из Ки­е­ва, управ­ле­ние го­су­дар­ством по­ру­ча­лось свя­той Оль­ге. Уте­ше­ни­ем для нее бы­ли слав­ные во­ен­ные по­бе­ды рус­ско­го во­ин­ства. Свя­то­слав раз­гро­мил дав­не­го вра­га Рус­ско­го го­су­дар­ства – Ха­зар­ский ка­га­нат, на­все­гда со­кру­шив мо­гу­ще­ство иудей­ских пра­ви­те­лей При­азо­вья и Ниж­не­го По­вол­жья. Сле­ду­ю­щий удар был на­не­сен Волж­ской Бол­га­рии, по­том при­шел че­ред Ду­най­ской Бол­га­рии – во­семь­де­сят го­ро­дов взя­ли ки­ев­ские дру­жин­ни­ки по Ду­наю. Свя­то­слав и его во­и­ны оли­це­тво­ря­ли бо­га­тыр­ский дух язы­че­ской Ру­си. Ле­то­пи­си со­хра­ни­ли сло­ва Свя­то­сла­ва, окру­жен­но­го со сво­ей дру­жи­ной огром­ным гре­че­ским вой­ском: «Не по­сра­мим зем­ли рус­ской, но ля­жем ко­стьми здесь! Мерт­вые сра­му не имут!» Свя­то­слав меч­тал о со­зда­нии огром­ной Рус­ской дер­жа­вы от Ду­ная до Вол­ги, ко­то­рая объ­еди­ни­ла бы Русь и дру­гие сла­вян­ские на­ро­ды. Свя­тая Оль­га по­ни­ма­ла, что при всем му­же­стве и от­ва­ге рус­ских дру­жин им не спра­вить­ся с древ­ней им­пе­ри­ей ро­ме­ев, ко­то­рая не до­пу­стит уси­ле­ния язы­че­ской Ру­си. Но сын не слу­шал предо­сте­ре­же­ний ма­те­ри.
Мно­го скор­бей при­шлось пе­ре­жить свя­той Оль­ге в кон­це жиз­ни. Сын окон­ча­тель­но пе­ре­се­лил­ся в Пе­ре­я­с­ла­вец на Ду­нае. Пре­бы­вая в Ки­е­ве, она учи­ла сво­их вну­ков, де­тей Свя­то­сла­ва, хри­сти­ан­ской ве­ре, но не ре­ша­лась кре­стить их, опа­са­ясь гне­ва сы­на. Кро­ме то­го, он пре­пят­ство­вал ее по­пыт­кам утвер­жде­ния хри­сти­ан­ства на Ру­си. По­след­ние го­ды сре­ди тор­же­ства язы­че­ства ей, ко­гда-то все­ми по­чи­та­е­мой вла­ды­чи­це дер­жа­вы, кре­стив­шей­ся от Все­лен­ско­го пат­ри­ар­ха в сто­ли­це пра­во­сла­вия, при­хо­ди­лось тай­но дер­жать при се­бе свя­щен­ни­ка, чтобы не вы­звать но­вой вспыш­ки ан­ти­хри­сти­ан­ских на­стро­е­ний. В 968 г. Ки­ев оса­ди­ли пе­че­не­ги. Свя­тая кня­ги­ня с вну­ка­ми, сре­ди ко­то­рых был и князь Вла­ди­мир, ока­за­лись в смер­тель­ной опас­но­сти. Ко­гда весть об оса­де до­стиг­ла Свя­то­сла­ва, он по­спе­шил на по­мощь, и пе­че­не­ги бы­ли об­ра­ще­ны в бег­ство. Свя­тая Оль­га, бу­дучи уже тя­же­ло боль­ной, про­си­ла сы­на не уез­жать до ее кон­чи­ны. Она не те­ря­ла на­деж­ды об­ра­тить серд­це сы­на к Бо­гу и на смерт­ном од­ре не пре­кра­ща­ла про­по­ве­ди: «За­чем остав­ля­ешь ме­ня, сын мой, и ку­да ты идешь? Ища чу­жо­го, ко­му по­ру­ча­ешь свое? Ведь де­ти Твои еще ма­лы, а я уже ста­ра, да и боль­на, – я ожи­даю ско­рой кон­чи­ны – от­ше­ствия к воз­люб­лен­но­му Хри­сту, в ко­то­ро­го я ве­рую; я те­перь ни о чем не бес­по­ко­юсь, как толь­ко о те­бе: со­жа­лею о том, что хо­тя я и мно­го учи­ла и убеж­да­ла оста­вить идоль­ское нече­стие, уве­ро­вать в ис­тин­но­го Бо­га, по­знан­но­го мною, а ты пре­не­бре­га­ешь этим, и знаю я, что за твое непо­слу­ша­ние ко мне те­бя ждет на зем­ле ху­дой ко­нец, и по смер­ти – веч­ная му­ка, уго­то­ван­ная языч­ни­кам. Ис­пол­ни же те­перь хоть эту мою по­след­нюю прось­бу: не ухо­ди ни­ку­да, по­ка я не пре­став­люсь и не бу­ду по­гре­бе­на; то­гда иди ку­да хо­чешь. По мо­ей кон­чине не де­лай ни­че­го, что тре­бу­ет в та­ких слу­ча­ях язы­че­ский обы­чай; но пусть мой пре­сви­тер с кли­ри­ка­ми по­гре­бут по обы­чаю хри­сти­ан­ско­му мое те­ло; не смей­те на­сы­пать на­до мною мо­гиль­но­го хол­ма и де­лать триз­ны; но по­шли в Ца­рь­град зо­ло­то к свя­тей­ше­му пат­ри­ар­ху, чтобы он со­вер­шил мо­лит­ву и при­но­ше­ние Бо­гу за мою ду­шу и раз­дал ни­щим ми­ло­сты­ню».
«Слы­ша это, Свя­то­слав горь­ко пла­кал и обе­щал ис­пол­нить все за­ве­щан­ное ею, от­ка­зы­ва­ясь толь­ко от при­ня­тия свя­той ве­ры. По ис­те­че­нии трех дней бла­жен­ная Оль­га впа­ла в край­нее из­не­мо­же­ние; она при­ча­сти­лась Бо­же­ствен­ных Тайн Пре­чи­сто­го Те­ла и Жи­во­тво­ря­щей Кро­ви Хри­ста Спа­са на­ше­го; все вре­мя она пре­бы­ва­ла в усерд­ной мо­лит­ве к Бо­гу и к Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­це, ко­то­рую все­гда по Бо­ге име­ла се­бе по­мощ­ни­цею; она при­зы­ва­ла всех свя­тых; с осо­бен­ным усер­ди­ем мо­ли­лась бла­жен­ная Оль­га о про­све­ще­нии по ее смер­ти зем­ли Рус­ской; про­зи­рая бу­ду­щее, она неод­но­крат­но пред­ска­зы­ва­ла, что Бог про­све­тит лю­дей зем­ли Рус­ской и мно­гие из них бу­дут ве­ли­кие свя­тые; о ско­рей­шим ис­пол­не­нии это­го про­ро­че­ства и мо­ли­лась бла­жен­ная Оль­га при сво­ей кон­чине. И еще мо­лит­ва бы­ла на устах ее, ко­гда чест­ная ду­ша ее раз­ре­ши­лась от те­ла и как пра­вед­ная бы­ла при­ня­та ру­ка­ми Бо­жи­и­ми». 11 июля 969 го­да свя­тая Оль­га скон­ча­лась, «и пла­ка­ли по ней пла­чем ве­ли­ким сын ее и вну­ки и все лю­ди». Пре­сви­тер Гри­го­рий в точ­но­сти вы­пол­нил ее за­ве­ща­ние.
Свя­тая рав­ноап­о­столь­ная Оль­га бы­ла ка­но­ни­зи­ро­ва­на на со­бо­ре 1547 го­да, ко­то­рый под­твер­дил по­все­мест­ное по­чи­та­ние ее на Ру­си еще в до­мон­голь­скую эпо­ху.
Бог про­сла­вил «на­чаль­ни­цу» ве­ры в Рус­ской зем­ле чу­де­са­ми и нетле­ни­ем мо­щей. При свя­том кня­зе Вла­ди­ми­ре мо­щи свя­той Оль­ги бы­ли пе­ре­не­се­ны в Де­ся­тин­ный храм Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и по­ло­же­ны в сар­ко­фа­ге, в ка­ких бы­ло при­ня­то по­ме­щать мо­щи свя­тых на пра­во­слав­ном Во­сто­ке. Над гроб­ни­цей свя­той Оль­ги в цер­ков­ной стене бы­ло ок­но; и ес­ли кто с ве­рой при­хо­дил к мо­щам, ви­дел через окон­це мо­щи, при­чем неко­то­рые ви­де­ли ис­хо­дя­щее от них си­я­ние, и мно­гие одер­жи­мые бо­лез­ня­ми по­лу­ча­ли ис­це­ле­ние. При­хо­див­ше­му же с ма­ло­ве­ри­ем окон­це но от­кры­ва­лось, и он не мог ви­деть мо­щей, а толь­ко гроб.
Так и по кон­чине свя­тая Оль­га про­по­ве­до­ва­ла веч­ную жизнь и вос­кре­се­ние, на­пол­няя ра­до­стью ве­ру­ю­щих и вра­зум­ляя неве­ру­ю­щих.
Сбы­лось ее про­ро­че­ство о злой кон­чине сы­на. Свя­то­слав, как со­об­ща­ет ле­то­пи­сец, был убит пе­че­неж­ским кня­зем Ку­рей, ко­то­рый от­сек го­ло­ву Свя­то­сла­ва и из че­ре­па сде­лал се­бе ча­шу, око­вал зо­ло­том и во вре­мя пи­ров пил из нее.
Ис­пол­ни­лось и про­ро­че­ство свя­той о зем­ле Рус­ской. Мо­лит­вен­ные тру­ды и де­ла свя­той Оль­ги под­твер­ди­ли ве­ли­чай­шее де­я­ние ее вну­ка свя­то­го Вла­ди­ми­ра (па­мять 15 (28) июля) – Кре­ще­ние Ру­си. Об­ра­зы свя­тых рав­ноап­о­столь­ных Оль­ги и Вла­ди­ми­ра, вза­им­но до­пол­няя друг дру­га, во­пло­ща­ют ма­те­рин­ское и оте­че­ское на­ча­ло рус­ской ду­хов­ной ис­то­рии.
Свя­тая рав­ноап­о­столь­ная Оль­га ста­ла ду­хов­ной ма­те­рью рус­ско­го на­ро­да, через нее на­ча­лось его про­све­ще­ние све­том Хри­сто­вой ве­ры.
Язы­че­ское имя Оль­ги со­от­вет­ству­ет муж­ско­му Олег (Хель­ги), что озна­ча­ет «свя­той». Хо­тя язы­че­ское по­ни­ма­ние свя­то­сти от­ли­ча­ет­ся от хри­сти­ан­ско­го, но оно пред­по­ла­га­ет в че­ло­ве­ке осо­бый ду­хов­ный на­строй, це­ло­муд­рие и трезв­ле­ние, ум и про­зор­ли­вость. Рас­кры­вая ду­хов­ное зна­че­ние это­го име­ни, на­род Оле­га на­звал Ве­щим, а Оль­гу – Муд­рой. Впо­след­ствии свя­тую Оль­гу ста­нут на­зы­вать Бо­го­муд­рой, под­чер­ки­вая ее глав­ный дар, став­ший ос­но­ва­ни­ем всей ле­стви­цы свя­то­сти рус­ских жен – пре­муд­рость. Са­ма Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца – Дом Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей – бла­го­сло­ви­ла свя­тую Оль­гу на ее апо­столь­ские тру­ды. Стро­и­тель­ство ею Со­фий­ско­го со­бо­ра в Ки­е­ве – ма­те­ри го­ро­дов Рус­ских – яви­лось зна­ком уча­стия Бо­жи­ей Ма­те­ри в До­мо­стро­и­тель­стве Свя­той Ру­си. Ки­ев, т.е. хри­сти­ан­ская Ки­ев­ская Русь, ста­ла тре­тьим жре­би­ем Бо­жи­ей Ма­те­ри по Все­лен­ной, и утвер­жде­ние это­го жре­бия на зем­ле на­ча­лось через первую из свя­тых жен Ру­си — свя­тую рав­ноап­о­столь­ную Оль­гу.
Хри­сти­ан­ское имя свя­той Оль­ги – Еле­на (в пе­ре­во­де с древ­не­гре­че­ско­го «фа­кел») – ста­ло вы­ра­же­ни­ем го­ре­ния ее ду­ха. Свя­тая Оль­га (Еле­на) при­ня­ла ду­хов­ный огонь, ко­то­рый не угас во всей ты­ся­че­лет­ней ис­то­рии хри­сти­ан­ской Рос­сии.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *