74. ПРОБЛЕМЫ СМЫСЛА ИСТОРИИ

Философия истории как особый тип теоретических размышлений о возможных закономерностях развития общества возникла сравнительно поздно, практически в Новое время, хотя рассуждения о происхождении тех или иных социальных форм присутствовали уже в мифологии. Это может объяснить необходимость разработки сложных понятий — теоретических предпосылок.

Исходная предпосылка философско-историческо-го мышления обозначилась только в христианском вероучении, она определила принципы понимания истории:

— принцип различения прошлого, настоящего и будущего времени жизни;

— принцип устремленности к некоему желанному состоянию, который определяет смысл всего предшествующего развития (ожидание будущего);

— принцип кумулятивного(накопительного)характера человеческой деятельности, который формирует новое качество жизни.

Говорить о философии истории как о светском учении стало возможным только в Новое время, когда утверждались рациональные способы научно-философских рассуждений. Поиски смысла мира в новоевропейской философии были связаны не с Богом, а с самим миром. Сначала попытки прояснить природу общества в его историческом измерении представлялись малоинтересными. Для механистического мировоззрения XVII в. своеобразие необратимых состояний общества, которые образуют собой историю, было сырым материалом, из которого еще нельзя было построить модель его исторического развития.

Механистическое объяснение истории определяло его своеобразие в качестве формы механического движения, свойства которой никак не выражали особенности исторического мышления. Такая модель истории строилась на основе понятия субстанции, благодаря которому подтверждалось ее единство.

В XVII в. сформировалась просветительская концепция истории как процесса развертывания субстанциальной идеи (субстанции как причины самой себя). Именно тогда возникла великая идея общественного прогресса, характерная для европейской цивилизации.

Во второй половине XIX в. сложилась другая познавательная ситуация, которая изменила взгляды на проблемы истории.

С точки зрения философии жизни, прежде чем рассуждать о сущности истории, необходимо разобраться со спецификой истории как способом существования. Философия жизни объяснила историческую жизнь как способ человеческого существования, которое обладает свойствами целостности. Произошло явное преобразование предмета исторического познания. Абстрактная сущность истории стала конкретным способом жизни людей, который потребовал изменения как методов, так и самой структуры познавательного процесса.

К концу XIX в. произошел кризис историзма, этому было несколько причин:

— во-первых, либерализация духовной атмосферы жизни Западной Европы;

— во-вторых, методологические трудности познания, работы по философии истории этого периода претендовали на обсуждение проблем исторической онтологии, а не на разработку новых теоретических проектов истории;

— в-третьих, аксиологические факторы.

В наше время философия истории показала, что история совсем не должна говорить сухим языком экономических причин или устанавливать исторические законы и тенденции.

Следующая глава >>

Проблемы материалистического понимания истории

Проблемы материалистического понимания истории Основные философские работы Лафарга посвящены вопросам исторического материализма. Он стремился с марксистских позиций осветить движущие силы общественного развития, соотношение между базисом и надстройкой,

Критика младогегельянской теории «героев» и «толпы». Закономерность возрастания роли народных масс в истории. Проблемы материалистической диалектики

2. Критика младогегельянской теории «героев» и «толпы». Закономерность возрастания роли народных масс в истории. Проблемы материалистической диалектики В борьбе против младогегельянства Маркс и Энгельс доказывают, что эти философские представители немецкого

Проблема направления и смысла истории

5. Проблема направления и смысла истории Уже было подчеркнуто, что К. Маркс в своей концепции исторического процесса решительно отвергал навязывание истории неких извне ей приписываемых «целей». Он всегда был решительным противником провиденциализма и вообще всякой

Глава 2. Два облика здравого смысла: аргумент за реализм здравого смысла и против теории познания здравого смысла{10}

Глава 2. Два облика здравого смысла: аргумент за реализм здравого смысла и против теории познания здравого смысла{10} 1. Апология философии В наши дни совершенно необходимо извиняться за то, что ты в какой бы то ни было форме интересуешься философией. За исключением, быть

Раздел I Современные проблемы философии истории

Раздел I Современные проблемы философии истории «Если история способна научить чему-нибудь, то прежде всего сознанию себя самих, ясному взгляду на настоящее» В. О.

Раздел I Современные проблемы философии истории Тема 1. Концепция двуполушарной структуры мира: смысл дихотомии Восток — Запад Европоцентризм в философии истории: происхождение, классический апогей, современная кризисная фаза Дегуманизация европоцентризма: от

§ 72. Экзистенциально-онтологическая экспозиция проблемы истории

§ 72. Экзистенциально-онтологическая экспозиция проблемы истории Все усилия экзистенциальной аналитики служат одной цели. Найти возможность ответа на вопрос о смысле бытия вообще. Разработка этого вопроса требует очертить тот феномен, в котором самом становится

3.1 Философия истории: методологические проблемы

3.1 Философия истории: методологические проблемы Исходным пунктом философии истории как специфического раздела философского знания считаются гегелевские «Лекции по философии истории”. Удивительна история их создания. Это не текст самого ученого, а конспекты его

3.3 Философские проблемы периодизации истории

3.3 Философские проблемы периодизации истории Не правда ли, нет ничего проще, чем назвать периоды всемирной истории: древний мир, средние века, новое время, новейшее время – вот те периоды, которые многие назовут безошибочно. Отбросим новейшее время и получим классическую

Проблема архитектурного смысла – проблема истории искусства

Проблема архитектурного смысла – проблема истории искусства Так мы приходим к кругу проблем, связанных уже не столько с самим строительным искусством, сколько с наукой, которая призвана анализировать и как раз интерпретировать, в том числе, и архитектурные памятники

10. Project of fundamentals of the state cultural policy. Available at: www.obsudiproekt.ru (in Russian)

17. Federal target program «Culture of Russia (2012—2018)». Available at: fcpkultura.ru/ (in Russian)

МЫСЛ истории КАК ПРОБЛЕМА НРАВСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ

Воронежский государственный университет

В статье анализируется проблема смысла истории с позиций нравственной философии. Автор показывает условия, при которых возникает рефлексия над предельными смыслами истории в контексте западноевропейской философии. Ключевыми концептами для западной философии, повлиявшими на появление вопроса о смысле истории, являются «переоценка ценностей» и «кризис культуры». В статье отмечается, что отечественный дискурс смысла истории имеет иной характер, нежели западноевропейская рационалистическая мысль. Автор рассматривает историософские построения русских философов, в которых имеет место оправдание истории. Духовный поиск русской философии направлен на обнаружение в наличной жизни высшего смысла, который может направить человека к духовному идеалу, превосходящему несовершенство и ограниченность эмпирической данности. Сравнивая различные построения русских философов, автор приходит к выводу, что все они обусловлены нравственным характером рефлексии над человеком и его историческим бытием, что является типологической особенностью русской философии, спроецированной в современность.

Ключевые слова: история, смысл истории, культура, кризис, человек, русская философия, оправдание истории.

АЛЕСИН ИГОРЬ ИВАНОВИЧ — аспирант кафедры культурологии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета

УДК 1(091):93 И. И. Алесин

e-mail: ialesin@mail.ru © Алесин И. И., 2015

I. I. Alesin

MEANING OF HISTORY AS A PROBLEM OF MORAL PHILOSOPHY

Keywords: history, a meaning of history, culture, crisis, human being, Russian philosophy, justification of history.

Вопрос о смысле истории приобретает наибольшее значение в ситуации распада «большой истории», свойственной переломным эпохам. Именно тогда и возникает проблема смысла истории. Во многом такие времена переживает сегодня и Россия.

В западноевропейской философии вопрос о смысле истории возникает в парадигме таких философем, как «переоценка ценностей» Ф. Ницше или «Закат Европы» О. Шпенглера, которые оказали наиболее радикальное влияние на всю дальнейшую судьбу европейской культуры. Можно обратиться к идеям Э. Трёльча, который наиболее полно и глубоко описал ситуацию кризиса в общих философских основах и элементах исторического мышления, в понимании исторических ценностей. Философ уловил очень важную тенденцию интегративного характера, которая возникает как реакция на атомизм, релятивизацию и скепсис. Трёльч пишет: «Громадное стремление к единению исторической жизни, к её единым силам и целям, к взаимопроникновению исторических ценностей в создании духовного и живого целого, вполне естественно, возникло как реакция на расщепление и опустошение истории» .

Идея единства истории является важной и для другого крупного немецкого мыслителя

XX века — Карла Ясперса. Философ размышляет о смысле истории в контексте духовного кризиса западной культуры. Прежде всего Ясперс говорит о фундаментальной значимости истории для человеческого бытия, вне истории последнее не может состояться: «Мы стремимся понять историю как некое целое, чтобы тем самым понять и себя. История является для нас воспоминанием, о котором мы не только знаем, но в котором корни нашей жизни. История — основа, однажды заложенная, связь с которой мы сохраняем, если хотим не бесследно исчезнуть, а внести свой вклад в бытие человека» .

Ясперс постигает единство истории, в котором отражается стремление исторического сознания найти свой последний смысл: «Смысл нашей собственной жизни определяется тем, как мы определяем своё место в рамках целого, как мы обретаем в нём основы истории и её цель» .

такова предельная формулировка смысла истории, данная одним из крупнейших философов современности. Ясперс сформулировал наиболее важные антропологические и этические положения, которые приводят к постановке вопроса о смысле истории.

В. Дильтей проводит лингвистическую аналогию, сравнивая грамматический смысл и

смысл исторический: «Как буквы в слове, жизнь и история имеют определённый смысл. В жизни и истории существуют синтаксические моменты, подобные грамматическим частицам или глагольному спряжению, и они также имеют определённое значение» .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Весьма показательны слова Р. Арона по поводу смысла истории: «Желать, чтобы История имела смысл, значит призвать человека к господству над своей собственной природой и сделать разумным порядок жизни вообще. претензия знать заранее конечный смысл и пути спасения — значит заменить историческими мифологиями неблагодарный прогресс знания и действия. Человек отчуждает свою человечность, если он отказывается искать и если он воображает себе, что сказал последнее слово» .

Смысл истории — это некое нравственное задание человека, поскольку неуспокоенность и поиск истины являются подлинно человеческими знаками. Вот почему смысл истории всегда открыт; это значит, что человек всегда готов к поиску смысла, то есть к поиску истины. Иначе — духовная смерть, закостенение в догматизме. так можно понимать эти слова Р. Арона.

при всех глубочайших наработках западной философии, необходимо отметить, что отечественный дискурс смысла истории имеет нравственный характер, понимаемый в несколько ином ключе, нежели дискурс западноевропейской мысли. Это связано с общими типологическими, культурно-историческими особенностями российской цивилизации, которые отмечаются различными авторами. В. Ф. Маслов полагает, что «… тысячелетняя история России привела к развитию в ней совсем иной культуры, которая хотя и не противостоит культуре Запада, но существенно от неё отлична» .

Отличительной чертой отечественной культуры является преобладание нравственной рефлексии, достигающей наибольшей выраженности в философской мысли. по словам известного специалиста по русской философии М. Н. Громова: «… русская этическая

мысль в структуре философского знания в целом на всех периодах её существования играет доминирующую роль» . Характеризуя русскую философию, В. В. Варава отмечает: «Здесь философское изначальное удивление перед чудом бытия порождает не столько эстетический восторг перед ним и не жажду познания, сколько предельные нравственные вопрошания» .

Эти воззрения коренятся в установках таких авторитетных отечественных историков философии, как В. В. Зеньковский, Н. Н. Полторацкий, С. А. Левицкий, Н. О. Лосский и др., свидетельствуя об этикоцентризме отечественной культуры, который является её типологической чертой.

Многие такое развитие русской культуры связывают с антропологизмом русской философии. Действительно, русская философия всегда большое внимание уделяла проблеме человека, искала оправдание его наличного бытия. Духовный поиск русской философии направлен на то, чтобы в действительной жизни, которая часто кажется пустой и бессмысленной, обнаружить знаки и следы высшего и тем самым направить человека к такому духовному идеалу, который бы превосходил несовершенство и ограниченность эмпирической данности.

На историческом пространстве антропологическая и этическая проблематики проявляются особенно отчётливо, образуя особую историософскую конфигурацию русской мысли. В работе Л. И. Новиковой и И. Н. Сиземской представлена многомерная реконструкция воззрений, присущих отечественной философии истории. Авторы не без основания говорят о том, что «… с того момента, как в России пробуждается философское миросозерцание, оно развивается под знаком напряжённого интереса именно к философско-исторической проблематике — к вопросам о смысле, начале и конце истории, о всеобщих началах человеческой культуры, об исторической миссии сначала Святой Руси, позже Великой России» . Данная работа охватывает огромный

период нашей истории (от Древней Руси до Бердяева), в результате чего складывается достаточно панорамное представление историософских воззрений отечественных мыслителей.

Кроме того, в данной работе содержится важнейшее методологическое указание на то, почему нравственная центрированность является основным способом исследования в русской философии. Авторы говорят: «… отечественная философская мысль никогда не была «чистым познанием», бесстрастным теоретическим постижением истины. Вопрос об истине всегда для неё выступал в специфическом виде — не только в смысле теоретической адекватности образа действительности, но и в соотнесении с категорией «правда», несущей в себе большой нравственно-этический импульс. Эта черта, как считал Франк, связана с «конкретным интуитивизмом русской философии», с постоянными поисками нравственной правоты исторического бытия, с желанием не только понять мир, но и преобразовать его в соответствии с принципами справедливости» . На этих принципах построены все основополагающие историософские модели отечественной философии.

необходимо отметить наиболее значимые вехи отечественной историософской мысли, в которой происходила специфическая для отечественной философской культуры формулировка вопроса о смысле истории.

Одним из первых основательное и самостоятельное философское осмысление исторического бытия России провёл П. Я. Чаадаев. Мыслитель, изначально отрицавший какой бы то ни было смысл отечественной истории, в дальнейшем пришёл к её оправданию, вписав в горизонт всемирно-исторического смысла.

Значительный идейный пласт отечественной философии истории создали Н.Я. Данилевский и К. Н. Леонтьев. Именно эти философы считаются предтечами влиятельных западных мыслителей. леонтьев во многом предвосхищает Ницше, а Данилевский — Шпенглера. Несмотря на то, что они во мно-

гом совершенно по-разному смотрят на исторический процесс, в то же время каждый из них по-своему обнаруживает проявление высшего смысла, являющегося оправданием наличной жизни.

В контексте отечественной историософской мысли особое место занимает Ф. И. Тютчев. И в философской лирике, и в политической публицистике поэт-философ сформулировал предельно глубокие мысли о смысле исторического и человеческого бытия.

В. С. Соловьёв поднял наиболее радикальные вопросы о России, используя опыт предшествующих историософских построений. Нравственный смысл истории для Соловьёва заключается в том, что своим усилием человек может противостоять детерминизму внешнего процесса, уничтожающего человека, лишающего его всяческих прав и достоинств. Человек всегда может «объективным законам» истории противопоставить свою нравственную свободу. И в этом — абсолютная сила человека, оправдание его земного существования.

продолжение и, в некотором роде, наиболее полное воплощение историософской концепции в контексте идеи всеединства можно обнаружить у л. п. Карсавина. В своих работах философ последовательно рассматривает такие фундаментальные вопросы философии истории, как развитие, границы истории, исторический субъект, закон развития, теория прогресса, настоящее и прошедшее, причины и личность, история и природа. Всеединство является реальной основой и предпосылкой «построения космоса как Человека».

Это соответствует глубинным установкам отечественной философии на «морализацию всех миров», которая была выражена с максимально полной силой в учении Н. Ф. Федорова. Философ придавал огромное значение смыслу истории как духовному делу всех людей, заключающемуся в общем деле воскрешения всех умерших предков. По его мнению, это является единственным оправданием человеческого бытия.

Смысл истории как реализация духовной

^ Теория и история культуры 1

свободы человека составляет основу историософских построений Н. А. Бердяева. Главное — это торжество свободы человеческого духа, посредством которого история приобретает нравственный смысл, поскольку он связан с преодолением того, что ограничивает свободу человека.

Среди монументальных историософских построений русской философии особое место занимают идеи В. Н. Муравьева. Философ полагает, что овладение временем является «одной из главных разумных целей человека». Смысл отдельной жизни совпадает с всеобщим историческим смыслом. В этом — нравственный смысл и значение исторического процесса, в котором человек обретает свой глубинный смысл, преодолевая тем самым отчуждённый характер внешнего мира, рождённый детерминизмом.

В центре внимания современных исследований находятся глобальные вопросы истории, вызванные сменой исторической парадигмы. Здесь и геополитические, и историософские, и духовные, и антропологические, и собственно исторические аспекты, составляющие це-

Примечания

1. Арон Р. Избранное: Измерения исторического сознания / . Москва, 2004. 527 с.

2. Варава В. В. Неведомый Бог философии. Москва : Летний Сад, 2013. 255 с.

5. Маслов В. Ф. Цивилизационный подход к историческому процессу // Вопросы философии. 2010. № 7. С. 40—47.

6. Новикова Л. И, Сиземская И. Н. Русская философия истории : курс лекций. 2-е изд., доп. Москва : Аспект-Пресс, 1999. 398, с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

2. Varava V. V. Nevedomyy Bog filosofii . Moscow, Letniy Sad Publ., 2013. 255 p.

лостную палитру размышлений о проблемах смысла истории. При этом главным вектором размышлений современных философов остаётся поиск нравственных оснований исторического процесса (Е. Б. Рашковский, Ю. В. Пе-ров, А. С. Панарин, К. М. Кантор и др.).

таким образом, выявляется теоретический, культурный, духовный контекст, в котором возникает нравственный дискурс смысла истории. Во-первых, он активирован общей кризисной ситуацией в истории, подвигающей к рефлексии над её основополагающими смыслами; во-вторых, он соответствует специфике исконной национальной философской рефлексии.

Отличительной чертой отечественной философии истории является оправдание истории . Это её наиболее важная нравственная особенность, отличающаяся от рационалистических построений западноевропейской философии истории. История может и должна быть оправдана нравственно; в этом её главный нравственный смысл — таков коллективный вывод отечественной историософской мысли.

6. Novikova L. I., Sizemskaya I. N. Russkaya filosofiya istorii . Moscow, AspektPress, 1999.398 p.

7. Trel’ch E. Istorizm i ego problemy . Moscow, The Publishing Group «Jurist», 1994. 719 p.

Экология духовности в русской РЕАигиозно-

ФИЛОСОФСКОй мысли конца XIX — НАЧАЛА XX ВЕКА

УДК 1(091)(470+571):316.614 С. Г. Цветкова

Московский государственный институт культуры

В статье подчёркивается, что обращение к социально-философскому наследию русской общественной мысли помогает понять роль и место традиций и духовного опыта в социализации личности. В современных условиях остро ощущается потребность осмысления и возвращения духовных основ, заложенных в православных традициях и получивших отражение в концепциях русских религиозных философов. В статье подробно рассматриваются философские воззрения Н. А. Бердяева и с. А. Франка на сущность человека, духовное начало человека, его свободу, смысл жизни, творческую активность, любовь, целостность и ценность. отмечается, что экзистенциальный уровень русского национального самосознания особенно ярко проявляется в духовности, отзывчивости и подвижничестве, в вере в мессианскую роль России. В статье подчёркивается, что на позиции приоритета духовного начала личности, уважения её прав и свобод стояла целая плеяда русских философов, творчество которых и сегодня остаётся востребованным и актуальным.

Ключевые слова: экология, духовность, христианские ценности, творческая активность, соборность, всеединство.

S. G. Tsvetkova

ECOLOGY OF SPIRITUALITY IN RUSSIAN RELIGIOUS AND PHILOSOPHIC THOUGHT OF LATE XIX — BEGINNING OF XX CENTURY

ЦВЕТКоВА сВЕТЛАНА ГРиГйРЬЕВНА — кандидат исторических наук, профессор кафедры 66 социально-философских наук факультета МАис Московского государственного института культуры

СМЫСЛ ИСТОРИИ – понятие (или способ восприятия) социального времени, придающее последнему значение процесса восходящего, движущегося к заветной цели. Несмотря на очевидную зависимость от телеологической и провиденциалистской традиции (см. Провиденциализм), это понятие сохраняет свой статус в большинстве теорий социального развития. В рамках христианского миросозерцания оно связано с соотношением имманентного и трансцендентного в истории: эмпирический ряд событий может создать впечатление о божественном замысле о мире. При этом имманентная и трансцендентная логика не только не совпадают, но открыто противостоят друг другу: первая ведет к торжеству господ мира сего, исповедующих «мораль успеха», вторая – к конечному, эсхатологически заданному торжеству «нищих духом», исповедующих аскетическую мораль смирения и самоотверженности.

Начиная с христианства в понимание хода истории заложен определенный парадокс: те, кто имеет преимущества в эмпирической истории, обречены утратить их в тот самый момент, когда земная история раскроет свой трансцендентный смысл; напротив, потерпевшие в реальной истории становятся избранными. Эти парадоксы в превращенной форме выразил марксизм: пролетариат, не имеющий никаких шансов в «земной истории» буржуазного общества, где действуют законы абсолютного и относительного обнищания, обретает торжество в судный день мировой революции, все меняющей местами. Эта рецидивы эсхатологизма отвергает позитивистская традиция, согласно которой в историческом процессе имеет место не таинственные скачки и перевертывание статусов, а медленное и неуклонное наращивание определенного позитивного содержания. Однако и эта традиция не свободна от давления провиденциалистско-эсхатологического парадокса: почему, в самом деле, законы причинности, действующие в истории, отвечают чаяниям людей и ведут в будущее, совпадающее с их представлениями о счастье и социальной гармонии? Одно из двух: либо моральный императив каким-то образом причастен к онтологическим основаниям бытия, и тогда мы остаемся «в плену» провиденциализма, либо он относится к феноменологии субъективного – но тогда нам не следует приписывать ему смыслообразующее историческое значение.

Так или иначе, смысл истории означает восходящий ряд, ведущий к конечному воплощению определенного идеала. Простая логика причинно-следственной связи не могла бы обеспечить такие результаты, поэтому последовательная секуляризация исторического сознания требовала бы упразднения вопроса о смысле истории как такового. Можно сказать, что процесс секуляризации исторического сознания прошел два этапа. На первом имело место скорее неосознанное, чем осознанное перекладывание божественного обетования на логику вещного мира – на логику развертывания технического и экономического прогресса, взявшего на себя функцию по осуществлению социального идеала. На втором этапе, который мы переживаем сегодня, утверждается целиком посюсторонняя установка сознания, видящего в индивидуальных целях и практиках людей «конечную» инстанцию, за которой никакой другой, высшей инстанции не просматривается. Но в мировоззренческом смысле это, скорее, уклонение от философского «задания», чем решение его.

Смысл истории как задание социальной философии сводится к решению двух основных проблем: единство исторического процесса в пространстве (глобализация) и его единство во времени («связь времен»). После постмодернистских развенчаний смысла истории эти проблемы не исчезли – они лишь стали более трудными. Сегодня вопрос о смысле истории – это вопрос нон-конформистской, «диссидентской» науки, ибо законодательство прежнего, классического историзма, требующего признания и осмысления пространственно-временного единства исторического процесса, сегодня «отменено» теми, кто объявил конец истории. Объявившим выгодно снять обе указанные проблемы, дабы явочным порядком утвердить две узурпации: узурпацию планетарных (глобальных) интересов человечества «золотым миллиардом» и узурпацию современности «экономическим человеком», не желающим открывать никакой постэкономической перспективы. А чтобы гнетущий вакуум, связанный с отсутствием смысла истории, не ощущался людьми, им предлагаются средства наркотизации сознания – соблазны «потребительского общества», «цивилизации досуга», «виртуальной реальности» и т.п. В потребительском обществе на самом деле мало истинного вещизма, в смысле добротной натуралистической «фактуры». «Вещи» общества потребления – это наркотические снадобья, предназначенные создавать эскапистские эффекты («бегство от действительности»). Т.о. за отсутствие смысла истории приходится платить цену: этой ценой является наркотизация сознания и шабаш иррациональности. Другой способ избавиться от проблематики смысла истории – передоверить утверждение пространственно-временного единства социального бытия технике, техническому прогрессу. Последний якобы объединяет человечество помимо его воли и желания – самим фактом становления планетарной технико-коммуникационной среды. Снимается и вопрос об историческом развитии, т.е. о качественных превращениях общества во времени, ибо технический прогресс открывает возможность эмпирически улучшать жизнь помимо такого «архаического» творчества как творчество нового общества на основе ценностно ориентированной коллективной «воли к будущему».

В целом, похоже, дискурс о смысле истории заканчивается на Западе. Это связано с философской победой номинализма, неотделимой от победы индивидуалистического принципа. Оставаясь на номиналистических позициях, нельзя защищать смысл истории (разве что в урезанном значении сугубо индивидуального выбора отдельных людей, выстраивающих свои субъективные историософские, как и любые др. утопии, действие которых очерчивается теми же рамками, какими очерчивается индивидуальная свобода – рамками свободы др. индивидуальностей). Поэтому проблематика смысла истории теперь адресуется, в полном соответствии с предвидениями М.Шелера, другим культурам, сохранившим приверженность философскому реализму и предпочитающим высшие коллективные сущности. Потеря интереса к проблематике смысла истории отражает потерю интереса к социальным и моральным качествам человека и общества, т.к. предполагается, что автоматизм самосовершенствующихся технологий (в том числе и социальных) позволяет совершенствовать нашу жизнь и повышать эффективность наших практик независимо от качеств социальных субъектов, улучшение которых прежде связывалось с историческим прогрессом и смыслом истории.

Однако в последние годы вопрос о смысле истории снова всплывает в связи с темой глобализации и глобализма. Сегодня эту тему монополизировали экономисты и политологи, говорящие об устарелости национальных границ и суверенитетов, сменяемых глобальной экономической и политической (однополярной или полицентричной) системами. Но неизбежно возникающие при этом общие мировоззренческо-методологические вопросы грозят «реанимировать» проблематику смысла истории. Другая «ловушка» для «покончившего» со смыслом истории номинализма, кроется в концептуализации глобальных угроз, в теории «пределов роста». Достоверность этих угроз и пределов означает неизбежность качественного поворота в социальном развитии, который невозможно осуществить, повинуясь автоматизму экономического и технического роста или автоматизму потребительских ожиданий. В этот автоматизм должна вклиниться ценностно ориентированная историческая воля, призванная повернуть ход событий, ведущий к планетарной катастрофе. Но такая воля предполагает интенсивное переживание надэмпирического смысла истории, высвечивающего долговременную перспективу человечества, заслоняемую конъюнктурной «моралью успеха». Т.о., смысл истории перемещается из онтологической области, где зрели мифы гарантированной истории, связанной с законами мироздания, в аксиологическую, связанную с тестированием нашей способности преобразовать утвердившуюся в потребительском обществе систему ценностей, оказавшуюся разрушительной и для внешнего природного мира и для внутреннего мира человеческого духа и морали. И если объективная потребность в нахождении новых векторов развития, связанных с задачами планетарного выживания, действительно характеризует наше время, то оно ставит различные общества и культуры перед дилеммой: либо включаться в работу по выработке новой системы ценностей, либо передоверить ее другим, сохранившим к этому вкус. Поэтому, если западная культура сохраняет свои претензии на духовную гегемонию в мире, ей придется преодолеть возникшее отвращение к поискам смысла истории и включиться в соответствующее соревнование мировых культур, готовящих планетарную «революцию сознания».

Литература:

1. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990;

2. Булгаков С.Н. Два града. СПб., 1997;

3. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980;

4. Философия истории, под ред. А.С.Панарина. М., 1999;

5. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991;