Сокровенное

Какова женщина, такова… культура

Существо миротекущее

Без малого сто лет назад, полностью забытая ныне писательница Надежда Лухманова выпустила книгу рассуждений и очерков о современной ей женщине под названием «Черты общественной жизни». И книжку бы с годами постигло забвение, если бы её по выходе не заметил и не отозвался о ней замечательной статьёй философ Василий Розанов, слава Богу, возвращающийся ныне в круг умов, к которым сделалось доступно обращаться. Кстати, книгу Лухмановой было бы полезно переиздать: она звучит настолько злободневно, будто написана лишь вчера, и настолько искренне, со знанием проблемы и предмета разговора, с указанием на главные потери и истоки этих потерь в женщине. Вот лишь один отрывок (не забудем, что писано это женщиной):

«Душа, мысль и спокойствие исчезли с лица современной женщины, а с ними исчезла и духовная прелесть, составляющая настоящую красоту женщин. Тревога, жадность, неуверенность в себе, тщеславие, погоня за модой и наслаждениями исказили, стёрли красоту женщин. Прибавьте к этому чуть не поголовное малокровие, нервозность, доходящую до истеричности, фантазию, граничащую с психопатией, и новый бюрократический труд, к которому так стремится современная женщина; и, глядя на портреты прабабушек, говоришь: «Какие красивые лица…». Любуясь витриной модного фотографа наших дней, восклицаешь: «Какие хорошенькие мордочки!..».

Примечательно, что Розанов, решив убедиться в верности наблюдений Лухмановой, сам стал внимательнее всматриваться в женщин, их лица, где бы ни встречал их (о чём и сообщает нам в своей статье).

«…Это так глубоко, до того странно, что мы далеки от того, – пишет он, – чтобы выразить отношение к этому факту словом «мордочки» (однако правильным), и находим, что это предмет не насмешки, но скорее рыдания: и оплакиваемое здесь – не женщина только, но вся наша цивилизация. Ибо какова женщина, такова есть или очень скоро станет вся культура».

Вот она, удивительно верная, достойная женщины мысль, поднимающая её на высоту, выше которой в духовном её (женщины) значении ничего быть не может. И вот она, трагедия культуры и женщины, когда женщина сочла возможным (в силу обстоятельств вынуждена была) оставить своё главное и великое призвание.

Надо ли объяснять, что под культурой здесь Розанов имеет в виду не гипертрофированное, как иными понимается ныне, отдельное развлекательное отращение на общественном теле, а весь морально-духовный свод общества, весь запас человеческого благородства. Ибо что же и есть культура, как не мера красоты и добра!

Мы не предлагаем, по примеру Розанова, пройтись по улицам любого города, от самого старинного до самого молодого, и всмотреться в женщин. Не предлагаем, потому что знаем наперёд результат – женщины будут напоминать потерпевших крушение, ищущих нередко торопливых утешений. Женщины вправе сказать то же самое и о мужчине, и даже во много раз резче: все мы под внешней оболочкой несём страсти весьма невысокого полёта, оттиском проступающие на наших лицах.

Быть может, самая большая беда женщины (и вина, и беда) – она не помнит себя, не подозревает, чем ей предстояло быть, если бы не произошли в её психологии необратимые процессы. Бессознательно она нащупывает в себе ещё не отмершие совсем, ещё болящие окончания своей второй, природой намеченной фигуры, как бы контурно располагающейся внутри фигуры телесной, но только бессознательно вслушивается в странное дезонаторное звучание, не понимая его смысла. Фигура в фигуре – это не тип «матрёшки», как может показаться какому-нибудь насмешнику, а что-то вроде носимого в себе женщиной прообраза богородичного склада. Вынашивая плод; любя мужчину; воспитывая детей, то есть материнствуя, женствуя и учительствуя, она словно бы делала всё это не от себя только, но в согласии с проведённым через неё Заветом. Эти отзвуки и отсветы богородичности должны всё же являться женщине время от времени неожиданной и страстной тоской о самой себе: они должны являться даже самым потерянным и отпетым, и им, быть может, чаще и болезненней. Если у человека болит отнятая рука или нога, то как, надо полагать, болит и жалкует отнятое существо!..

«Мироткущая» – так издавна называли женщину. Призванная давать жизнь, она призвана была создавать вокруг себя такие условия, такой мир, чтобы произведённая ею новая жизнь могла развиваться правильно. Охранительность – вот сущность женщины. Уют, тепло, ласка, верность, гибкость, милосердие – вот из чего женщина состоит. Забота о семье, о муже, воспитание детей, добрососедствование – вот её важнейшие дела. Но над этим кругом женских забот возвышался ещё и купол, являющийся веровой надмирностью, выходом из мирского в небесное, без которого обыденность и повторяемость трудов могли бы показаться узким и скучным мирком…

В своей книге Лухманова, размышляя о женщине и смысле её неудовлетворённости, рассказывает о создании в то время в Америке «Общества христианского брака», в котором сошлись женщины, решившие выходить замуж «только за калек, уродов и больных, дабы усладить их страдальческую жизнь». Этот религиозный порыв, это своего рода самопожертвование могли бы показаться актом мученичества, если бы женщинами не двигала при этом своеобразная корысть – желание найти нравственный приют в нравственно искалеченном мире, то есть, предлагая верность, быть уверенной в верности, пусть по необходимости. Тут нет, разумеется, ничего дурного: в России такое происходило и изредка ещё происходит вне влияния каких-либо ассоциаций, обществ, а по движению сердца. Не сразу поймёшь, чем настораживает «Общество». Не столько публичностью и связанной с ней демонстрационностью – там, где требуются одинокие и свободно избранные решения; не столько невольной рекламой своего поступка – там, где уместней тихое и скрытое соединение судеб… Пугает, когда начинаешь вдумываться глубже, сама необходимость «Общества» – так силён, стало быть, и всемогущ встречный поток, охвативший уже в ту пору женские массы и нёсший вместе с эмансипацией перерождение «слабого пола». Кончилось это нравственной мутацией…

31 марта 1878 года в Петербурге состоялся суд над 29-летней Верой Засулич, за два месяца до этого выстрелом в упор ранившей петербургского градоначальника генерала Трепова. Председательствовал на суде знаменитый Анатолий Кони. Засулич, как известно, была оправдана. Легко было адвокату Засулич взывать к милосердию присяжных и публики – он защищал женщину. Но куда, в какие тартарары провалилось милосердие той, которая должна быть обителью милосердия?

Софья Перовская 1 марта 1881 года руководила убийством царя. Участница этого покушения Геся Гельфман в момент убийства была беременна. Жизнью жизнь поправ… Что рядом с этим молитва о милости и спасении душ врагов наших!..

Высота, на которую не нравственным трудничеством, не пoдвижничeством, не духовной питательностью, а мстительным «подвигом» и взятой на себя страшной ролью поднялась женщина, – высота эта пугает разверзшейся перед нею бездной…

Всмотритесь в лицо этой женщины: ангел-хранитель и дома, и на людях

Жертвенность и целительность сердца

Историки и философы старой школы считают, что в основании нашей нации лежат женские начала. «Основная категория – материнство», – полагает Николай Бердяев, одновременно замечая, что «всякий народ должен быть муже-женственным». Не вдаваясь в этот слишком серьёзный вопрос, вспомним, что Россия издавна верила в себя как в Дом Богородицы: Богородица была покровительницей России, и все, казавшиеся чудесными избавления от врагов и бедствий, объяснялись Её заступничеством. В крестьянской стране роль женщины, естественно, была не гражданская, не государственная, а семейная, и по складу характера русской женщины – жертвенная. Испытывая часто нужду, страдая от самодурства, она находила силу и нравственное равновесие в милосердии, возведя милосердие в первый закон…

«Коня на скаку остановит; в горящую избу войдёт…» – и это в характере русской женщины, но основная её служба была в целительности сердца. Эта служба скрепляющего раствора в любой кладке, которая без раствора развалится. Жертвенность и целительность сердца были настроением женщины и в просвещённых кругах вплоть до середины и даже за середину прошлого века, о чём свидетельствует русская литература, всегда умевшая чутко уловить внутренние общественные звуки. У Гончарова Ольга Ильинская надеется победить лень Ильи Обломова, а Вера в «Обрыве» рассчитывает смягчить губительный нигилизм Марка Волохова. Соня Мармеладова у Фёдора Достоевского, готовая на всё, чтобы спасти от отчаяния Родиона Раскольникова, по бескорыстному сложению своей нравственной фигуры достойна памятника. Коли и литературным героям дарованы теперь эти почести, чей ещё образ мог бы служить указанием на величие женщины!

Но литература не обманывается и сегодня, когда в рассказах Василия Шукшина, в «Воспитании по доктору Споку» Василия Белова, в произведениях многих наших современников говорится о трагическом надломе женщины, который пришёлся на её сердце…

Русская женщина в прошлом веке включилась в активную борьбу за эмансипацию уже после того, как получила возможность учиться в университете и играть подобающую ей роль в обществе как гражданской службой, так и культурной деятельностью. Просветительским и прочим женским кружкам никто не препятствовал, и они появлялись во множестве и в обеих столицах, и в провинции. Из своего общественного сокрытия и «тёмного царства» женщина всюду выходила на вид, стеснительно оглаживая свою фигуру, которая после вечного там прозябания казалась ей излишне приземистой, а оркестры и речи уже торопили на площади.

Это был соблазн такой страсти, какой женщина никогда не испытывала даже в самых тёмных уголках своей души; это был экстаз и непорочное зачатие от духа, объявленного властителем дум Дмитрием Писаревым с предельной откровенностью: «Всё, что может быть разрушено, должно быть разрушено». Едва ли подозревала женщина, надрывая горло в требованиях, что и ей предназначено войти в это «всё». В конце концов ведь и Софья Перовская с Верой Засулич – тоже жертвенность, которую мы ставим женщине в заслугу, только с того конца, который подхвачен писаревским духом.

Когда-нибудь, будем надеяться, явится женщина-писательница, которая вслед за Лухмановой изнутри болезненно пульсирующей проблемы скажет о происшедших в женщине переменах и назовёт их собственными именами. Хотелось бы, чтобы это «когда-нибудь» не затянулось: сама женщина жаждет правды о себе и вожделенно прислушивается к голосам, способным подсказать «блудной дочери» пути возвращения. Раскрепощённая и свободная от старых пут; вышедшая из тесных четырёх стен и взошедшая на самые верхи общественной пирамиды; плотной государственной массой шагающая по утрам равноправно с мужчинами в цеха, лаборатории, на стройки и в учреждения; соперничающая с ними умом и даже мускулами, громкая, целеустремленная, активная, передовая, она, следовательно, должна быть и счастливой: ведь нет ни одного занятия, ни одного мужского подвига, которые бы остались для неё недосягаемыми.

Жизнь для раздумий, но и для жизни тоже

Казалось, что и общество должно было выиграть: разве вместе с женщиной, ставшей государственной фигурой, не смягчаются и государственные нравы, не исцеляются многие язвы и не утоляются печали? – женщина, взойдя «наверх», должна была и милость сердца своего вознести на государственный уровень. Но превращения женщины произошли грубо, не обогащающим взаимно женщину и общество подъёмом роли, а переменой роли. Здесь не эмансипацию надо винить, отнюдь не доблестную дерзость и безоговорочность, с какими она, как когда-то хрущёвская кукуруза, внедрялась даже там, где кукурузе не дано было произрасти. И не цивилизацию, а уродливые односторонние пути, по которым пошла цивилизация.

Женщину совратили публичной значительностью и освободили (а потом она и сама себя принялась освобождать) от её извечной и тихой обязанности культурного лелеяния народа: духовность она заменила социальностью, мягкость и проницательность особого женского взгляда – категоричностью; женственность – женоподобием; материнство – болезненным детоношением, расчётливым или горьким, как кукушка, подбрасывая затем птенцов в общие гнёзда детских учреждений; семейственность – непрочными связями. И так далее.

Она сняла с себя завесу тайны и интимности, растеряла не половой лишь один, не физиологический, а каких-то несказанных звуков и свойств природный магнетизм, вызывавший её привлекательность. Музыкальное звучание женщины в мире сделалось прерывистым, это звучание перебивали диссонансные ритмы. «Песнь песней» осталась недопетой, переходя постепенно в «плач плачей».

Этот далеко не полный портрет даётся не для того только, чтобы бросать в женщину камни. Она и без того наказана. Видно лишь, что оставшаяся в женщине природа вопиет от ужаса за свою будущность. Человеческий мир вокруг женщины – это и дитя её, и она инстинктивно сознаёт своё материнство и ответственность за человеческие итоги. Но сознаёт смутно, сновидениями отвергнутой в ней женщины. «Неделя как неделя» одна за другой промелькивают перед ней в жилистых социальных усилиях по инерции продолжающегося самоутверждения. Редко слышит она «любимая», «родная», «единственная», а всё больше: «товарищ», «гражданка», «партнёрша».

Что там апулеевские метаморфозы!

Рисунок: Е. Осипова

***

Статью, комментирующую почти сто лет назад книгу Лухмановой, Розанов назвал «Женщина перед великою задачею» и видел эту задачу в воспитании человека, прежде всего, в семье. Ныне задача женщины стала гораздо трудней, и шире, и значительней, и величественней. Вернуться на прежнее место нельзя, да и не нужно, поскольку сместилась целая эпоха, сместив вместе с собой человеческое содержание. И, подобрав затверженное: «cherchez la femme» («ищите женщину»), мы пользуемся им не ради указания на виновницу («криминальницу»), а во имя обращения и к самой женщине, и к тому, что принято называть обществом. Ищите женщину. Только на другом уровне поисков, претензий и желаний, чем мы себе позволяем. Ищите женщину там, где она осталась, и в том, что составляет её важнейшее предназначение.

Из газеты «Литературный Иркутск»

Валентин Распутин

ТЕГ�?

Ещё в главе «Семья — нация — страна»:

Какова женщина, такова… культура
Приложить силу ума, чтобы не использовать силу приклада (из материалов сессии Совета по межнациональным отношениям при редакции журнала «Дружба народов»)
Нежелательный вариант. Милая пиеска

«Нравственный центр» личности в эпоху деморализации
Все спрашивают, с чего начинать. Читать книги? Заниматься каким-то тренингом? Психоэнергетикой и тому подобное… А я говорю, что точка сборки личности — нравственная. Нравственный центр личности. Начинать нужно с активизации этого экзистенциально-нравственного ядра личности.Когда оно не работает — это и выражается метафорой «сна души» — и никакой личности нет и быть не может. А что же означает пробуждение? Понимание, что ты …виновен. Виновен в том, что не взял на себя ответственность за всё в мире, не можешь всем помочь и всё спасти.Конечно, ты не Иисус, и не можешь взвалить на себя всемирную вину. Ты и не старец Зосима Достоевского. И всё же — должно быть стыдно за то, что ты этого не можешь. Главное же — в тебе должно проснуться острое чувство мирового неблагополучия! Мир болен, мир «во зле лжит», а ты не можешь ему помочь.
В этом смысле «я невиновен» — означает даже непонимание, что с тобой самим произошло, отсутвие ответственности даже за себя самого. Не то что за мир. Безответственные современные существа. Вот от чего они избавились — от ответственности за мир и перед миром. Ах вы, невинные!
Ася рассказала страшный сюжет — документальный — человек нечаянно попадает в переделку, — ибо поехал куда-то (в Мали) с другом, который занимался контрабандой наркотиков. И попав в полицию -не поняв ничего — поставил отпечатки пальцев на документе друга. И оказался виновным. И тысячи перипетий! Совершенно фантастических. С фантастическим же невезением. А ведь вроде как хороший человек, очень любил жену, да и она за него хлопотала, и после многих лет тюрьмы и психушки — он к ней вернулся. Вопрос — в чём же он виноват? Почему с ним такое случилось?
Остаётся думать,что виноват случай, который играет человеком, и что «чего только не может быть». Мир, в котором всё возможно. И всё дозволено. И искать какой-то смысл в том, что произошло нельзя. и какую-то истину — здесь найти нельзя.
Зачем же нам рассказывают такого рода истории (к тому же не придуманные, а документальные?). А чтобы окончательно «разложить» наше нравственное ядро! И усилить в нас чувство борьбы за выживание — ведь вот какой молодец, не смирялся, в тюрьме обрёл в себе агрессивность, предпринимал побеги, притворялся сумасшедшим, и т.п. Восхитимся этой волей к выживанию, которую и выдают за подлинное мужество! Именно эту волю — и тренирует современная цивилизация. Как своего рода мускулы. Разорился — начни дело снова.
Мне же кажется, что всегда можно найти ту точку нравственной ответственности, которая объясняет, почему именно с тобой это случилось. Я готов нравственную ответственность абсолютизировать: человек виноват даже в болезни. Виктимология — женщина провоцирует своего насильника. В данном случае человек виноват в том, что впустил в свою жизнь такого рода «друга», хотя и знал, что тот замешан в чём-то нечистом. Сегодня большинство ведёт жизнь нравственно неразборчивую. То есть не обладает нравственным зрением, не может разглядеть нравственную физиономию другого.
Ситуация, в которой человек не может отличить хорошего от плохого, человеческого от нечеловеческого,добра от зла. Нет брезгливости, нет отвращения от зла. Но это ситуация разрушения нормативности вобще — существующей в качестве системы оппозиции добра и зла. Мне представляется, что в такой ситуации, — повышается роль моего личного, не нормативного нравственного суждения, основанного на интуиции,а не на рациональном соотнесении с нормой.
Это интуитивное суждение основывается на чём-то ином, оно носит откровенно «качественный характер», это интуитивная оценка качества — меры человечности, полноты свершённости человеческого в человеке. Так сказать, вполне человек — или недо-человек. Причём это ни в коем случае не оскорбительная оценка. Вот вода, непригодная для питья, загрязнённая — «недо-вода». А вот вода лучшего качества. Всё остальное — посередине. То же самое касается и недо-человека: он, разумеется, имеет право на жизнь, и я не исповедую какую-нибудь расистскую идеологию — но для себя решаю, что лучше всего с ним дела не иметь. Это единственное моё право, которое не требует «всеобщего осуждения» той или иной группы людей, которое является лишь моим личным нравственным судом — к тому же необходимым не для того, чтобы кого-то осудить, обидеть и т.п., а для того, чтобы оградить мою собственную жизнь.
В сегодняшнем мире человек не может жить, не ограждая себя от загрязнения, не пропуская всё через некие фильтры. Разумеется, свободу, любовь и т.п. — мы не можем ограничивать, они не знают границ. И у каждого есть право любить недостойного человека, к примеру. Тем не менее мы должны вести себя так,чтобы была вообще возможность возникновения в нашей жизни и свободы, и любви. Отсюда и необходимость некоего нравственного поведения, образа жизни — но она вызвана уже не соображениями соблюдения неких внешних норм, своего рода фарисейством. Она вызвана необходимостью сохранения своего собственного нравственного мира, самой возможности любви и полноты бытия. Загадишь источники — и потом никакая любовь не возникнет! То есть нравственность здесь продиктована, если угодно, экологическими соображениями!
Дайте мне точку опоры — и я переверну весь мир. Дайте мне нравственную точку опоры — и я переверну себя. Вот где нужны предельные усилия — для пробуждения и бодрствования этого нравственного центра личности. Если его нет — пиши пропало. Даже если человек как угодно интеллектуален, образован. Не «третий глаз» нужно открыть, а вот этот нравственный глаз, который почти совсем ослеп.
Нельзя подрывать свой собственный нравственный центр цинизмом, вульгарностью, — а заодно и …проповедью так называемого плюрализма. В свете которого нет хорошего и плохого, всё имеет равное право на существование. В самом деле — я не лишаю права на существование даже самого плохого человека, — пока он … не угрожает моему собственному существованию. Но здесь речь идёт не о равных правах на существование. А о моём личном праве нравственного суждения — которого меня лишают под видом плюрализма и политкорректности.
Плюрализм — пусть господствует во внешней сфере, где всего «много» — разных вещей, людей, вариантов поведения. Но он исключается в экзистенциальной сфере, где требуется постоянное напряжение самоопределения, подтверждения своей собственной уникальной единичности.
Всё дозволено — другим, но не тебе! У тебя всегда есть единственность поступка. Неужто — ежели отменят закон, который прежде не дозволял, скажем, убивать — это что-то способно изменить в твоём отношении к убийству? Ты не убивал только потому, что закон запрещал? Чем же ты отличаешься от фарисея? «Если всё дозволено,то и я не штабс-капитан» — это у Достоевского крик фарисея.
Проект Иисуса состоял в рождении нравственной личности, которая руководима глубинными (экзистенциальными) нравственными мотивами, а не внешними нормами, «законом». Для такого человека падение внешней нормативности, которая прежде была обязательной для всех — не представляет никакой угрозы. Зато огромную угрозу это представляет для тех людей, кто был нравственен, лишь придерживаясь некоего внешнего порядка, формы, общепринятого поведения.Переформулирую: кто был просто морален — может стать аморальным. Кто был нравственен — останется нравственным.
Крушение нормативности в эпоху постмодерна застало врасплох громадное количество людей, которые пребывали в фарисейском (традиционном)состоянии, так и не обретя подлинно личной нравственности. То есть людей, ориентированных не внутрь себя, а вовне — на сферу социума и господствующих в нём норм. Именно внешне ориентированный человек и оказывается деморализован.

ПРАВОПИСАНИЕ -Н-/-НН- В РАЗЛИЧНЫХ ЧАСТЯХ РЕЧИ.

Традиционно является самой сложной темой для учащихся, так как обоснованное написание Н или НН возможно лишь при знании морфологических и словообразовательных законов. Материал «Справки» обобщает и систематизирует все правила темы Н и НН из школьных учебников и даёт дополнительную информацию из справочников В.В. Лопатина и Д.Э Розенталя в том объеме, что необходим для выполнения заданий ЕГЭ.

14.1 Н и НН в отыменных прилагательных (образованных от имён существительных).

14.1.1 Две НН в суффиксах

В суффиксах прилагательных пишется НН, если:

1) прилагательное образовано от существительного с основой на Н при помощи суффикса Н: тумаН+ Н → тумаННый; кармаН+Н → кармаННый, картоН+Н → картоННый

а также

Обратите внимание: слово «странный» с точки зрения современного языка не имеет в своём составе суффикса Н и не является родственным к слову «страна». Но исторически объяснить НН можно: человека из чужой страны считали инакомыслящим, чужим, посторонним.

Этимологически объяснить можно и написание слова «подлинный»: подлинной в Древней Руси называлась та правда, которую подсудимый говорил «под длинниками» — особыми длинными палками или кнутами.

Исключение: ветрЕНый (но: безветрЕННый).

Обратите внимание:

Встречаются слова-имена прилагательные, в которых Н является частью корня. Эти слова надо запомнить.Они не образовывались от имён существительных:

багряный, зелёный, пряный, пьяный, свиной, рдяный, румяный, юный.

14.1.2. В суффиксах прилагательных пишется Н

В суффиксах прилагательных пишется Н, если:

Исключения: стеклЯННый, оловЯННый, деревЯННый.

14.2. Н и НН в суффиксах слов, образованных от глаголов. Полные формы.

Как известно, от глаголов могут быть образованы и причастия, и имена прилагательные (=отглагольные прилагательные). Правила написания Н и НН в этих словах различны.

14.2.1 НН в суффиксах полных причастий и отглагольных прилагательных

В суффиксах полных причастий и отглагольных прилагательных пишется НН, если соблюдается ХОТЯ БЫ ОДНО из условий:

1) слово образовано от глагола совершенного вида, С ПРИСТАВКОЙ ИЛИ БЕЗ, например:

от глаголов купить, выкупить ( что сделать?, совершенный вид): куплЕННый, выкуплЕННый;

от глаголов бросить, забросить ( что сделать?, совершенный вид): брошЕННый-заброшЕННый.

Приставка НЕ не меняет вид причастия и не влияет на написание суффикса. Любая другая приставка придаёт слову совершенный вид

2) в слове есть суффиксы -ОВА-, -ЕВА- даже в словах несовершенного вида (маринОВАННый, асфальтирОВАННый, автоматизирОВАННый).

3) при слове, образованном от глагола, есть зависимое слово, то есть оно образует причастный оборот, например: морожЕННое в холодильнике, варЕННые в бульоне ).

ПРИМЕЧАНИЕ: В случаях, когда полное причастие переходит в конкретном предложении в имя прилагательное, написание не меняется. Например: ВзволноваННый этим сообщением, отец говорил громко и не сдерживал эмоций. Выделенное слово — причастие в причастном обороте, взволнованный чем? этим сообщением. Меняем предложение: Его лицо было взволноваННым, и уже нет причастия, нет оборота, ибо лицо нельзя «взволновать», и это — имя прилагательное. В таких случаях говорят о переходе причастий в прилагательные, но на написание НН данный факт никак не влияет.

Ещё примеры: Девушка была очень организоваННой и воспитаННой. Здесь оба слова — имена прилагательные. Девушку не «образовывали», да и воспитанная она всегда, это постоянные признаки. Изменим предложения: Мы спешили на встречу, организоваННую партнёрами. Мама, воспитаННая в строгости, и нас воспитывала так же строго. А теперь выделенные слова — причастия.

В таких случаях в пояснении к заданию мы пишем: прилагательное, образованное от причастия или прилагательное, перешедшее из причастия.

Исключения: нежданный, негаданный, невиданный, неслыханный, нечаянный, медленный, отчаянный, священный, желанный..

Обратите внимание на то, что из ряда исключений ушли слова считаНые (минуты), делаНое (равнодушие). Эти слова пишутся по общему правилу.

Добавляем сюда ещё слова:

кованый, клёваный, жёваный ева/ова входят в состав корня, это не суффиксы, чтобы писать НН. Но при появлении приставок пишутся по общему правилу: изжёваННый, подковаННый, исклёваННый.

раненый пишется одна Н. Сравните: ранЕННый в бою (две Н, потому что появилось зависимое слово); изранЕННый, вид совершенный, есть приставка).

смышлёный определить вид слова сложно.

14.2. 2 Одна Н в отглагольных прилагательных

В суффиксах отглагольных прилагательных пишется Н, если:

слово образовано от глагола несовершенного вида, то есть отвечает на вопрос что с предметом делали? и при слове в предложении нет зависимых слов.

тушЕНое (его тушили) мясо,

стрижЕНые (их стригли) волосы,

варЕНый (его варили) картофель,

ломаНая (её ломали) линия,

морЁНый (его морили) дуб (тёмный в результате специальной обработки),

НО: как только у этих слов- прилагательных появляется зависимое слово, они тут же переходят в разряд причастий и пишутся с двумя Н.

тушЕННое в духовке (его тушили) мясо,

стрижЕННые недавно (их стригли) волосы,

варЕННый на пару(его варили) картофель.

РАЗЛИЧАЙТЕ: у причастий (справа) и у прилагательных (слева) разные значения! Большими буквами выделены ударные гласные.

назвАный брат, назвАная сестра — человек, не состоящий в биологическом родстве с данным человеком, но согласившийся на братские (сестринские) отношения добровольно.— нАзванный мною адрес;

посажЁный отец (исполняющий роль родителя жениха или невесты при свадебном обряде). — посАженный за стол;

придАное (имущество, даваемое невесте её семьёй для жизни в замужестве) — прИданный шикарный вид;

сУженый (так называют жениха, от слова судьба) — сУженная юбка, от слова сУзить, сделать узкой)

ПрощЁное воскресенье ( религиозный праздник)— прощЁнный мною;

пИсаная красавица (эпитет, фразеологизм)— пИсанная маслом картина.

14.2.3. Написание Н и НН в сложных прилагательных

В составе сложного слова написание отглагольного прилагательного не меняется:

б) вторая часть сложного слова образована от приставочного глагола совершенного вида, значит, пишем НН: гладкоокрашЕННый (окрасить), свежезаморожЕННый (заморозить) и др.).

Во второй части сложных образований пишется Н, хотя есть приставка ПЕРЕ-: глажеНые-переглажеНые, латаНые-перелатаНые, ношеНый-переношеНый, стираНое-перестираНое, стреляНый-перестреляНый, штопаНое-перештопаНое.

Таким образом, выполнять задания можно по алгоритму:

14.3. Н и НН в кратких прилагательных и кратких причастиях

И причастия, и прилагательные имеют не только полные, но и краткие формы.

Правило: В кратких причастиях всегда пишется одна Н.

Правило: В кратких прилагательных пишется столько же Н, сколько в полной форме.

Но, чтобы применить правила, нужно различать прилагательные и причастия.

РАЗЛИЧАЙТЕ краткие прилагательные и причастия:

2) по значению (краткое причастие имеет отношение к действию, можно заменить глаголом; краткое прилагательное даёт характеристику определяемому слову, о действии не сообщает);

3) по наличию зависимого слова (краткие прилагательные не имеют и не могут иметь, краткие причастия имеют).

14.4. Одна или две Н могут писаться и в наречиях.

В наречиях на -О/-Е пишется столько же Н, сколько их в исходном слове, например: спокойно с одной Н, так как в прилагательном спокойНый суфффикс Н; медленно с НН, так как в прилагательном медлЕННый НН; увлечённо с НН, так как в причастии увлечЁННый НН.

При кажущейся несложности этого правила существует проблема разграничения наречий, кратких причастий и кратких прилагательных. К примеру, в слове сосредоточе(Н, НН)о невозможно выбрать то или иное написание БЕЗ знания того, чем это слово является в предложении или словосочетании.

РАЗЛИЧАЙТЕ краткие прилагательные, краткие причастия и наречия.

2) по значению (краткое причастие имеет отношение к действию, можно заменить глаголом; краткое прилагательное даёт характеристику определяемому слову, о действии не сообщает); наречие обозначает признак действия, как оно происходит)

3) по роли в предложении: (краткие прилагательные и краткие причастия зачастую являются сказуемыми, наречие же

относится к глаголу и является обстоятельством)

Наречие Краткое причастие Краткое прилагательное
говорил рассеянно рассеяно по полю его лицо рассеянно
говорить встревоженно всё село было встревожено этим известием лицо его было встревоженно
провели встречу организованно экскурсия организована родителями девушка дисциплинированна и организованна
вести себя воспитанно воспитана бабушкой она воспитанна и начитанна

14.5. Н и НН в именах существительных

1.В существительных (как и в кратких прилагательных и наречиях) пишется столько же Н, сколько в прилагательных (причастиях), от которых они образованы:

От имён прилагательных образованы и слова

2. Существительные могут также образовываться от глаголов и других имён существительных.

Примечание к таблице: *Слова, которые пишутся с Н и при этом не образованы от прилагательных (причастий) в русском языке единичны.Их нужно выучить наизусть.

Пишется НН и в словах путешеств/енник (от путешествовать), предшеств/енник (предшествовать)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *