Стоглавый собор является важнейшим событием не только в истории России, но и Русской православной церкви. Он проходил в 1551 году. Назван стоглавым, так как в него входит 100 частей из постановлений (деяний или уложений) — отдельные главы. Стоглав является своего рода законодательным актом, который касался многих сфер жизни. И этому документу Церковь должна была следовать неукоснительно. Однако некоторые введения остались существовать только на бумаге, на практике им никто не следовал.

Место проведения и участники

Стоглавый собор проходил с 23 февраля по 11 мая 1551 года в Москве. Все происходило в Кремле, в Успенском соборе. На нем присутствовал царь Иван Грозный, высшее духовенство, князья и представители Боярской думы. Среди присутствовавшего духовенства следует выделить:

• митрополита Макария — председателя;
• архиепископа Акакия из Тверской епархии;
• архиепископа Гурия из Смоленской епархии;
• архиепископа Касьяна из Рязанской епархии;
• архиепископа Киприана из Пермской епархии;
• архиепископа Никандра из Ростовской епархии;
• архиепископа Савву из Крутицкой епархии;
• архиепископа Трифона из Суздальской епархии;
• архиепископа Феодосия из Новгородской епархии;
• архиепископа Феодосия из Коломенской епархии.

История создания

Иван Грозный в начале 1551 года принялся за созыв Стоглавого собора. Он взял на себя эту миссию, поскольку был убежден, что он преемник византийских императоров. Во второй главе Стоглава есть упоминание о том, что иерархи испытывали великую радость по поводу царского приглашения. В первую очередь это объясняется необходимостью разрешения многих вопросов, которые были особенно значимы в середине XVI века. К ним относилось укрепление церковной дисциплины среди духовенства, вопросы о полномочиях церковного суда. Надо было бороться против порочного поведения священнослужителей и прочих представителей церкви. Много проблем также было с ростовщичеством монастырей. Продолжалась борьба с пережитками язычества. Кроме того, возникла необходимость в унификации церковных обрядов и служб. Порядок переписки церковных книг, строительства церквей и писания икон должен быть жестко регламентирован. Поэтому Стоглавый собор Русской православной церкви был необходим.

Собор начался с торжественного молебна по случаю открытия. Произошло это в московском Успенском соборе. Далее Иван Грозный зачитал свое обращение к участникам, которые можно расценивать как его раннее сочинение. В нем уже можно было заметить художественный стиль царя. Он рассказывал о своем раннем сиротстве, плохом обращении бояр, каялся в своих грехах и просил покаяния. После этого царь представил новый судебник, который собор быстро утвердил.

На сегодняшний день исследователи не могут назвать точную дату, когда собор начал свою работу. В первой главе указано 23 февраля. Существует две версии, что произошло в этот день:

1. Началось заседание собора.
2. Составлялось Соборное уложение.

Вся работа протекала в два этапа: совещание (и обсуждение вопросов) и обработка материала.

Первая глава также содержит примерную программу: собор дает ответы на вопросы царя. Он выдвигал различные проблемы для соборного обсуждения. Участники могли высказать только свое мнение по предложенным темам. Всего царь предложил 69 вопросов. Составитель Стоглава явно не ставил перед собой задачу полностью раскрыть те исправления, с которыми работал. Вместо ответов составитель предлагает документы, в соответствии с которыми принимались решения. Каноническая литература не позволяла принимать решения, которые не соответствовали ей. Некоторая литература отражена в первой главе:

• правила святых апостолов, отцов церкви;
• правила, которые были установлены на соборах духовенства;
• поучения канонизированных святых.

Структура Стоглава:

• 1-4-я главы — сведения об открытии собора, участники, причины и цели;
• царские вопросы были в двух частях, первые 37 отражены в 5-й главе, вторые 32 — в 41-й главе;
• ответы находятся в 6-40-й главах и 42-98-й;
• глава 99 говорит о посольстве в Троицкий монастырь;
• 100-я глава содержит ответ Иосафа. Он предложил ряд замечаний и дополнений к Стоглаву.

Знакомясь со Стоглавом, можно оценить, насколько сильна была роль царя. Но больше всего видно, насколько различны мнения между царем и Макарием. Каждый из них преследовал свои цели и старался продвинуть их вперед.

Цели Стоглавого собора

Стоглавый собор 1551 года основной целью считал преодоление «нестроений» в жизни Русской церкви. Следовало благоустроить и упорядочить все стороны духовной жизни. В ходе работы был прослушан огромный список вопросов и сообщений. Во всех них описывались недостатки и трудности церковно-народной жизни. Собор обсуждал проблемы церковного управления, соблюдение церковного устава в богослужении. Для осуществления последней задачи необходимо было избрать поповских старост — благочинных. Кроме того, большое внимание уделялось проблемам избрания грамотных и достойных служителей алтаря. Возникли вопросы о создании духовных училищ, где подготавливали бы священнослужителей. Это также способствовало бы повышению грамотности среди населения.

Решения Стоглавого собора

Стоглавый собор собрал и систематизировал все нормы действующего права Церкви. В постановлениях Стоглава говорится об архиерейских пошлинах, церковном суде, дисциплине духовенства, монахов и мирян, богослужениях, монастырских вотчинах, народном образовании и так далее.

Нравственность и контроль за жизнью

Беспорядки, порочившие церковь и угрожавшие ее будущему, все-таки были признаны собором. Именно поэтому повсеместно был введен институт поповских старост. В каждом городе число старост определялось индивидуально. Так, для Москвы было определено 7 поповских старост. Это число соответствовало числу соборов, которые были центральными в своем округе. Поповские старосты также имели помощников — десятских. Последние избирались из священников. В селах и волостях избирались только десятские священники. В Стоглаве были зафиксированы обязанности: контроль за правильным ведением службы в подведомственных церквях и благочиниях священников.

Также было вынесено важное решение о «двойных» монастырях. В них проживали как мужчины, так и женщины.

Стоглавый собор русской церкви осуждал народные бесчинства и пережитки язычества: судебные поединки, пьянство, скоморошеские представления, азартные игры.

Постановления Стоглавого собора также касались еретических и безбожных книг. К ним относились Secreta secretorum, «Аристотель» — сборник средневековой мудрости, астрономические карты Эммануила Бена Якоба. Также было запрещено общаться с иностранцами.

Богослужение

Большинство решений собора касаются богослужений.

Двоеперстное сложение (при крестном знамении) было узаконено именно в 1551 году. Также узаконена была сугубая аллилуйя. Спустя время эти решения были основными аргументами старообрядчества.

Существует мнение, что именно Максим Грек приложил руку к тому, чтобы священные книги начали исправлять. Также было постановлено открыть Московскую типографию. Но она просуществовала недолго. В ней печатались исправленные книги.

Икона «Святая Троица»

Во время собора также рассматривался очень важной вопрос об иконографии Святой Троицы. Он состоял в том, что обсуждалось традиционное православное изображение Троицы как трех ангелов.

Часть исследователей полагает, что участники собора не дали определенный ответ, или вовсе вопрос остался неразрешенным. Одно мы знаем точно: осталась только надпись «Святая Троица» без надписей и перекрестий. Однако богословское обоснование этому предписанию отцы дать не смогли, ссылаясь на Андрея Рублева и древние образцы. Это оказалось слабым местом Стоглавого собора, что привело к печальным последствиям. Большинство сохранившихся икон Святой Троицы не имеет крестчатых нимбов и выделяющей надписи.

Еще одним важным вопросом, неразрывно связанным с написанием Троицы, был вопрос об «изобразимости Божества» (43-я глава). Текст постановления относится по прямому его значению как будто к Божеству Христа. Но проблема в том, что Божество неизобразимо. Скорее всего, здесь имеется в виду неизвестное изображение. И правда, при Стоглаве имели место три манеры изображения: традиционная, Отечество и новозаветная.

Новозаветная Троица имеет наиболее известное изображение в Благовещенскм соборе на четырехчастной иконе. Ее написали мастера по заказу протопопа Сильвестра. Не заметить тогда это изображение было невозможно. Кроме того, на эту икону ссылался царь, когда обсуждался вопрос об изображении не святых людей на иконах.

Собор имел причины замалчивать иконографию Святой Троицы. Во-первых, никто не имел четкого представления, как изображать Божество на иконах. Во-вторых, некоторые исследователи утверждают, что собор и митрополит не обладали единомыслием.

Церковный суд

Определились взаимоотношения между духовной властью и гражданской. Это происходило на принципе самостоятельности церкви в делах церковных. Стоглавый собор решил отменить «несудимые» грамоты. В результате все приходские причты и монастыри стали подсудными своим епископам. Светские же суды не могли предавать суду духовных лиц. Но так как не могли сразу упразднить существующую систему, то решили предоставить священникам право участвовать в судах посредством собственных выборных старост и сотских. Последним забыли определить роли в суде.

Церковное землевладение

По-видимому, вопрос о землевладении поднимался на соборе, но его не включили в Соборное уложение. Но через некоторое время появилась 101-я глава — «Приговор о вотчинах». В этом документе царь и митрополит отразили свое стремление снизить рост церковных земельных владений. В последней главе были закреплены пять основных решений:

1. Архиепископы, епископы и монастыри не имеют права покупать без царского разрешения у кого-либо вотчины.
2. На помин души допускаются земельные вклады, но необходимо оговорить условие и порядок их выкупа родственниками.
3. Вотчинники некоторых областей не имеют права продавать людям иных городов вотчины. Также запрещено дарить вотчины монастырям без доклада царю.
4. У приговора нет обратной силы, он не распространяется на сделки, совершенные до Стоглавого собора.
5. Установлена санкция за нарушение договора: вотчина конфискуется в пользу государя, и продавцу деньги не возвращаются.

Значение собора

Реформы Ивана Грозного несли в себе большое значение:

Выводы

Стоглавый собор, кратко говоря, произвел фиксацию правовых норм внутренней жизни Церкви. Также был разработан своего рода кодекс взаимоотношений между духовенством, обществом и государством. Русская церковь приобрела самостоятельность.

На соборе было подтверждено, что двуперстное знамение и сугубая аллилуйя правильны и спасительны. Но споры вокруг правильного написания долго не утихали.

Церковный Стоглавый собор требовал писать все иконы по старому образцу, не внося каких-либо изменений. При этом следовало повышать качество иконописи, а также нравственный уровень иконописцев. Вся 43-я глава была посвящена этой проблеме. Порой она вникала в самые разные подробности отношений и жизненных положений. Этот вопрос остается самым пространным и неясным.

Земский и Стоглавые соборы стали равными.

Для Ивана Грозного было необходимо ограничить церковно-монастырское землевладение. Государство нуждалось в свободной земле, чтобы обеспечивать поместьями растущее военно-служивое сословие. В это же время священноначалие собиралось твердо отстаивать имущественную неприкосновенность Церкви. А также следовало узаконить множество возникших общецерковных преобразований.

Стоглавый собор нельзя назвать удачным, так как многие обсуждаемые вопросы стали причиной раздора между старообрядцами и православными. И со временем этот спор только разгорался.

Спустя 100 лет

Древняя православная традиция теперь была ограждена от искажений и изменений, проявлявшихся за границей. Обсуждая необходимость введения двуперстного знамения, собор повторил греческую формулу XII-XIII веков, что если кто-то крестное знамение делает не двумя пальцами, как наш Христос, будет проклят. Собравшиеся полагали, что такое исправление духовных непорядков способствует приведению всех сфер церковной жизни к благодатной полноте, совершенству. Следующие десятилетия собор представлял собой непререкаемый авторитет.

Поэтому деятельность Стоглавого собора очень не любили последователи патриарха Никона, реформаторы и гонители церкви. Через 100 лет — в 1666-1667 годах — на Московском соборе новообрядцы не только отменили клятву, которая была положена на не крестящихся двоеперстно, но и полностью отвергли весь Стоглавый собор, осудив некоторые догматы.

Московский собор утверждал, что положения Стоглава написаны неразумно, просто и невежественно. Неудивительно, что вскоре многие засомневались в подлинности этого сборника. Долгое время не утихал жаркий спор между раскольниками — старообрядцами и представителями официальной Церкви. Первые возвели собор в ранг незыблемого закона. Последние же осуждали постановление как плод заблуждения. Все участники Стоглавого собора были обвинены в невежестве. Желая смыть позор, противники постановлений выдвинули версию о непричастности собора 1551 года к Стоглаву.

Стоглав — сборник решений Стоглавого собора1551 года ; состоит из 100 глав. Название утвердилось с конца XVI века : сам текст памятника содержит и иные наименования: соборное уложение , царское и святительское уложение (гл. 99). Решения сборника касаются как религиозно-церковных, так и государственно-экономических вопросов в свете ожесточённых споров того времени о церковном землевладении; содержит разъяснения о соотношении норм государственного, судебного, уголовного права с церковным правом.

В 1551 годуИван IV принялся за дело созыва собора , считая себя преемником византийских императоров и не желая ни в чем от них отставать, в том числе и в созыве церковных соборов.

В двух главах (5 и 41) содержатся царские вопросы, которые должны были обсуждать все участники Собора. Главы с 6 по 40 содержат ответы на некоторые из первых 37 вопросов царя. Продолжение ответов содержится в 42-й и последующих главах.

1) преследующие интересы государственной казны ;

2) обличающие беспорядки в святительстве и монастырском управлении, в монастырской жизни;

3) касающиеся беспорядков в богослужении, обличающие предрассудки и нехристианскую жизнь мирян.

Две последние группы вопросов направлены на укрепление нравственной стороны жизни духовенства и населения. Поскольку государство целиком перепоручало эту область церкви, видело в ней свою идеологическую опору, то естественным было для царя желание видеть церковь единой, пользующейся авторитетом у населения.

Среди особенностей структуры «Стоглава» следует особо выделить наличие 101-й главы — приговора о вотчинах . Она, видимо, была составлена после окончания работы Стоглавого собора и прибавлена к основному списку в качестве дополнения.

Уложение Собора 1551 г. затронуло главные стороны церковной жизни; в нем были собраны и систематизированы все нормы действующего права Русской церкви. Исходным материалом, кроме канонических источников, послужили Кормчие книги , Устав св. Владимира, постановления Собора 1503 г., послания митрополитов .

Постановления «Стоглава» касаются архиерейских пошлин, церковного суда, дисциплины духовенства, монахов и мирян, богослужения, монастырских вотчин, народного образования и призрения нищих и других вопросов.

Вопреки постановлению Собора 1503 г. «Стоглав» разрешил взимание ставленнических пошлин, но установил для них, равно и как для треб, твердую таксу. При этом было решено, что все пошлины должны собирать не архиерейские чиновники, а поповские старосты с десятскими.

Одним из самых важных нововведений Собора является повсеместное введение института поповских старост. Это были выборные от священников. Количество поповских старост в каждом городе определялось особо, видимо, епископами по царскому повелению. Собор определил количество старост лишь для Москвы — семь. Этому числу соответствовало и число соборов то есть центральных по значению в данном округе храмов. Поповские старосты должны были служить в соборах. В помощь им, согласно «Стоглаву», избирались из священников десятские. В селах и волостях избирались только десятские священники. «Стоглав» зафиксировал, что в обязанности этих выборных лиц входил контроль за правильным ведением службы в подведомственных церквях, за благочинием священников.

Собор 1551 г. вынес важное решение относительно «двойных» монастырей в которых одновременно проживали монашествующие обоих полов: монастырям было приписано строго соблюдать обособленность полов и выполнять общежительный устав . Но все это лишь было принято, а на практике осталось мертвой буквой.

В соборном постановлении осуждались распространенные в народном быту бесчинства и пережитки язычества : судебные поединки, скоморошеские представления, азартные игры, пьянство.

Другое постановление Собора касалось осуждения безбожных и еретических книг . Этими книгами были объявлены: «Secveta secvetovum», сборник средневековой мудрости, известный на Руси под названием «Аристотель», астрономические карты Эммануила Бена Якоба, называвшиеся у нас «Шестокрылом». Также был наложен запрет на общение с иностранцами, которые во временаИвана Грозного стали все чаще приезжать в Россию.

Стоглав официально узаконил двоеперстное сложение при совершении крестного знамения и сугубую аллилуию в Московской Церкви. Соборный авторитет данных решений впоследствии стал основным аргументом старообрядчества .

Быть может, под влиянием Максима Грека Собор занялся вопросом об исправлении священных книг и постановил открыть в Москветипографию , где должны были печататься книги, исправленные по наиболее точным образцам. Но эта типография просуществовала недолго.

«Стоглав» отменил «несудимые» грамоты, тем самым сделав все монастыри и приходские причты подсудными своим епископам . Светским судам он запретил судить духовных лиц. До этого церковный суд, вверявшийся епископами боярам , дьякам , десятникам, вызывал постоянные жалобы. Но об упразднении этих должностей Собор не мог и помышлять — они ведь существовали и примитрополитах Петре и Алексее. Поэтому было решено дать священникам право участия в судах через своих выборных старост и сотских. Но при этом законодатели совершенно позабыли определить роль этих представителей.

Видимо, этот вопрос хотя и обсуждался на Стоглавом соборе, но он не был включен в первоначальное Соборное уложение. Позже к его тексту была добавлена дополнительная 101-я глава — «Приговор о вотчинах». Приговор царя с митрополитом и другими архиереями о вотчинах отразил стремление царя ограничить рост церковных земельных владений. «Приговор о вотчинах» закрепил следующие пять основных решений:

1. приговором запрещается архиепископам, епископам и монастырям покупать у кого-либо вотчины без разрешения царя;

2. земельные вклады на помин души допускаются, но при этом оговаривается условие и порядок их выкупа родственниками завещателя;

3. вотчинникам ряда областей запрещается продавать вотчины людям иных городов и без доклада царю дарить монастырям;

4. приговор не имеет обратной силы, не распространяет своего действия на сделки (договоры дарения , купли-продажи илизавещания ), заключенные до Стоглавого собора;

5. на будущее же устанавливается санкция за нарушение приговора: конфискация вотчины в пользу государя и невозвращение денег продавцу.

Стоглав зафиксировал порядок богослужения, принятый в Московском государстве: «А кто не крестится двумя перстами, якоХристос и апостолы , да будет анафема » (Стоглав 31; имелись в виду многочисленные иконы Спасителя с двуперстием); «…не подобает святыя аллилуии трегубити, но дважды глаголати аллилуия, а в третий — слава тебе Боже… » (Стоглав 42).

Указанные нормы продержались до 1652 года, когда патриархом Никоном была проведена реформа церкви , приведшая, в частности, к следующим изменениям:

Замена двуперстного крестного знамения трехперстным;

Возглас «аллилуйя » во время стали произносить не дважды (сугубая аллилуйя), а трижды (трегубая);

Крестные ходы Никон распорядился проводить в обратном направлении (против солнца , а не посолонь).

Резкость и некорректность проведения реформ вызвала недовольство среди значительной части духовенства и мирян, что привело к расколу церкви на новооборядцев (принявших реформы Никона) и старообрядцев (не принявших реформы).

церковно-земский собор в Москве в январе-мае 1551 г. Отверг секуляризационнные планы правительства, но ограничил церковные владения в городах и финансовые привилегии духовенства. Принял «Стоглав».

Отличное определение

Неполное определение ↓

СТОГЛАВЫЙ СОБОР

церковный собор с участием царя Ивана IV и представителей Боярской думы, заседавший в Москве в январе — феврале 1551 (окончательное завершение работы Стоглавого собора относится к маю 1551). Свое название получил от сборника соборных решений, поделенного на 100 глав, — «Стоглав». Стоглавый собор был созван по инициативе правительства, которое стремилось укрепить положение Церкви в борьбе с еретическими движениями. Программа реформ, предложенная Стоглавым собором в виде т.н. царских вопросов, составленных, по-видимому, при участии Сильвестра Благовещенского, предусматривала наряду со значительной перестройкой внутрицерковной жизни секуляризацию церковных земель и установление подсудности духовных лиц светскому суду. Эта часть правительственных предложений была категорически отклонена большинством Стоглавого собора.

Стоглавый собор провозгласил неприкосновенность церковных имуществ и исключительную подсудность духовных лиц церковному суду. По требованию церковных иерархов правительство отменило жалованные грамоты, устанавливающие подсудность духовных лиц царю. Вместе с тем члены Стоглавого собора пошли навстречу правительству в ряде вопросов (запрещение монастырям основывать новые слободы в городах и т.д.). Части правительственной программы, направленные на укрепление положения Церкви, не встретили возражений членов Стоглавого собора и были проведены в жизнь. Решениями Стоглавого собора была осуществлена унификация церковных обрядов и пошлин на всей территории России, проведена регламентация норм внутрицерковной жизни с целью повышения образовательного и нравственного уровня духовенства и правильного исполнения им своих обязанностей (одно из постановлений предусматривало создание училищ для подготовки священников); был установлен контроль церковных властей над деятельностью книжных писцов и иконописцев и т.д. На протяжении 2-й пол. XVI-XVII вв. «Стоглав» наряду с Кормчей книгой являлся основным кодексом правовых норм, определявших внутреннюю жизнь духовного сословия и его взаимоотношения с обществом и государством.

Отличное определение

Неполное определение ↓

7 596

Стоглав (в рукописях обычно без заглавия) — сборник постановлений церковного собора 1551 г. Книга была разделена в подражание Судебнику 1550 г. на сто глав, откуда ее заглавие; в самом тексте памятника и современных ему документах он называется «Соборным уложением». О самом памятнике подробная информация имеется в известном Словаре книжников … ОДРЛ на соответствующем сайте .

Издания :

Литература :

Стоглав (в рукописях обычно без заглавия) – сборник постановлений церковного собора 1551 г. Книга была разделена в подражание Судебнику 1550 г. на сто глав, откуда ее заглавие; в самом тексте памятника и современных ему документах он называется «Соборным уложением». За исключением С., о соборе 1551 г. не сохранилось сколько-нибудь подробных известий XVI в. (летописные заметки о нем XVII в. восходят к сообщениям самого памятника). Как можно заключить из вступительной части С., инициатива созыва собора принадлежала Ивану IV. Состоял он в основном из духовных иерархов во главе с митрополитом Макарием, хотя некоторые выражения памятника позволяют предположить, что боярская дума также участвовала в заседаниях.

Работа собора проходила в следующем порядке. Царь задавал присутствующим вопросы, касавшиеся церковного устроения и некоторых важных мирских дел. Собор на царские вопросы давал обстоятельные ответы, а потом принимал постановления. В соответствии с этим порядком С. состоит из следующих частей: в гл. 1–4 сообщаются сведения об открытии собора, о его членах, о причинах и целях, для которых он был созван; царские вопросы разделены на две части: первые 37 помещены в гл. 5-й, следующие 32 – в гл. 41-й; ответы помещены в гл. 6–40-й и 42–98-й; в гл. 99-й говорится о посольстве в Троицкий монастырь к жившему здесь на покое бывшему митрополиту Иоасафу, а в гл. 100-й помещен ответ Иоасафа, который сделал ряд замечаний и дополнений к определениям собора. В некоторых рукописях имеется еще гл. 101-я – соборный приговор 11 мая 1551 г. об архиерейских и монастырских вотчинах. В одном месте книги логика ее композиции серьезно пострадала: если ответы на первые царские вопросы распределены между гл. 6–40-й и 42–98-й, то за каждым вопросом второй серии ответ следует сразу, так что и вопросы, и ответы сосредоточились в одной главе – 41-й. Можно поэтому предположить, что она была вставлена в памятник на заключительном этапе работы над ним.

Созыв собора 1551 г. был вызван прежде всего необходимостью принять срочные меры против наиболее вопиющих нарушений основных устоев церковно-монастырского быта. Хотя царские вопросы С. влагает в уста государя, он несомненно выражает в них программу целой политической группировки, получившей с легкой руки А. М. Курбского название «избранной рады» (высказывались, правда, сомнения в том, что А. М. Курбский вкладывал в это выражение политический смысл: Grobovsky A. N . The «Chosen Council» of Ivan IV: A Reinterpretation. New York, 1969); некоторые исследователи склонны даже думать, что вопросы составлялись при непосредственном участии благовещенского священника Сильвестра. Программа «избранной рады» сводилась к устроению и упорядочению бытия всего русского общества, и постановления Стоглавого собора, регламентировавшие церковно-общественную жизнь, входили существенной частью в эту программу. Судя по тексту С., высшее духовенство, присутствовавшее на заседаниях, в основном поддержало предлагавшиеся царем мероприятия. Впрочем, собравшиеся в Москве иерархи не допускали наступления на интересы церкви, отстояв правомочность святительского суда и неприкосновенность недвижимых владений монастырей. Неясным остается, разбирались ли на соборе 1551 г. так называемые «дополнительные царские вопросы», которые не вошли в С., но обнаружены И. Н. Ждановым в сборнике Евфимия Туркова ГПБ, Q.XVII.50, где они следуют за первыми царскими вопросами. В «дополнительных вопросах» речь идет о государственных преобразованиях, поэтому они не вошли в С., в котором разбираются преимущественно церковные дела.

В начале С. говорится: «В лето 7059 месяца февраля в 23 день быша сия вопросы и ответы мнози…». Согласно предположению Д. Стефановича, разделяемому большинством исследователей, названная здесь дата – 23 февраля указывает на день, когда приступили к редактированию С. – сборника соборных решений. Заседания же собора начались раньше – в январе – феврале 1551 г., а окончательно его работа была завершена 11 мая, когда к С. была добавлена 101-я гл. Д. Стефанович считает, что редактором сборника был дьяк, возможно Иван Афанасьев.

Источники С. чрезвычайно разнообразны. Исследование их, произведенное Д. Стефановичем, показало, что при составлении С. был использован целый ряд богослужебных книг, Кормчая, Мерило Праведное, сборники Златая чепь, Измарагд, сочинения Иосифа Волоцкого и др. Особенно интересно обращение С. к современным ему русским полемическим сочинениям. Это, в первую очередь, послание Ивану Грозному, автором которого обычно считают Сильвестра; это, во-вторых, челобитная иноков царю Ивану Васильевичу, опубликованная Г. З. Кунцевичем; это, в-третьих, перечень «16 неисправлений», который был найден Н. С. Тихонравовым в сборнике ГБЛ, Волок. собр., ф. 113, № 556; есть основания предполагать, что в С. отразились также мысли Артемия, который перед самым собором отправил царю послание и в том же году стал Троицким игуменом.

Стремясь утвердить в Московском государстве церковное благочиние, С. касается в своих решениях самых разных сторон жизни тогдашнего общества. Из отдельных статей памятника можно почерпнуть сведения и об отреченных книгах, читавшихся в XVI в., и о робких попытках правительства упорядочить образование, и о языческих обрядах простонародья, и о бесчинствах, творимых ватагами скоморохов. Мелочная регламентация быта, характерная для С. (включая запреты на бритье бороды, ношение тафий, употребление колбасы), объясняется его целью – восстановить порушенную старину. Этим определяется и культурное значение С., который для последующих поколений стал символом древнего благолепия. Не удивительно поэтому широкое распространение памятника в рукописной традиции – уже Д. Стефанович насчитал около ста его списков. Первоначальной Д. Стефанович считает полную редакцию С., которая представлена в большинстве рукописей; списки полной редакции исследователь делит на две группы – Московскую и Новгородскую. К Новгородской группе восходит краткая редакция, изданная Д. Е. Кожанчиковым. которая появилась не ранее 1602 г.; к той же Новгородской группе восходит редакция с особым распорядком глав (известно два списка). Известно также извлечение из полной редакции, изданное Н. Калачовым; Д. Стефанович датирует это извлечение посл. четв. XVI в.

Ряд постановлений С., в первую очередь – о двуперстном крестном знамении и сугубой аллилуйи, способствовал популярности памятника у старообрядцев; в 1913 г. он был издан Преображенской типографией. В пылу полемики с ними некоторые церковные историки XIX в. отрицали каноническое значение С. Филарет Гумилевский, например, считал, что С. – это черновые записи собора 1551 г., которые позднее были переделаны неизвестным лицом (История русской церкви. 2-е изд. М., 1851. Т. 3. С. 193). Обнаружение наказных списков собора 1551 г., включающих пространные выписки из С., показало несостоятельность этой точки зрения. Каноническое значение С. в действительности впервые поставил под сомнение собор 1667 г. («и той собор не в собор, и клятву не в клятву, и ни во что же вменяем, яко же и не бысть»).

ЧТО БЫЛО СДЕЛАНО

В 40-50-е гг. Иван Грозный проводил свою политику совместно с кружком доверенных лиц, Избранной радой. В 1550 г. был созван первый Земский собор – выборный высший сословно-представительный орган. На Земском соборе было решено провести следующие реформы: военную, судебную, церковную, реформу центрального и местного управления.

Военная реформа:

1) проведено укрепление вооруженных сил страны. Ядро армии теперь составляло дворянское ополчение, которое должно было стать опорой власти самодержца;

2) составлено Уложение о службе, согласно которому дворянин мог служить с 15 лет, служба передавалась при этом по наследству;

3) в 1550 г. было создано постоянное стрелецкое войско, которое в конце XVI в. являлось мощной боевой силой Российского государства.

Судебная реформа

В 1550 г. был издан «Судебник» – свод законов, предусматривающих усиление централизованной власти.

Церковная реформа

Перемены, связанные с централизацией государства, отразили решения созванного в 1551 г. по инициативе царя и митрополита Собора русской церкви.

Его назвали Стоглавом, так как его решения были сформулированы в 100 главах.

Стоглавый собор: 1) оформил общерусский список святых;

2) проверил церковные книги;

3) унифицировал богослужение и все церковные обряды.

Реформа центрального и местного управления (губная реформа)

Она была проведена в середине 1550-х гг., в соответствии с ней власть на местах переходила к губным и земским старостам.

В целом реформы Ивана Грозного, проведенные в 1550-е гг., способствовали укреплению процесса централизации Российского государства, были направлены на усиление власти царя.

СОБОРОМ ПО БОЯРАМ

3 февраля сыграна была свадьба. А 21 июня вспыхнул невиданно сильный пожар, какого еще не бывало в Москве. Распространился слух, будто Москва сгорела благодаря волшебству. Чародеи по указке Глинских якобы вынимали сердца человеческие, мочили их в воде, водою этой кропили по улицам. Юрий Глинский был убит чернью прямо в Успенском соборе. Толпа черни явилась в селе Воробьеве к царскому дворцу с криком, чтоб государь выдал им свою бабку Анну Глинскую и дядю, князя Михаила, которые будто бы спрятались у него в покоях. Иван велел схватить крикунов и казнить; на остальных напал страх, и они разбежались.

Но с этого времени Глинские совершенно потерял свое влияние на царя. На смену им пришел священник Благовещенского собора Сильвестр и царский ложничий Алексей Федорович Адашев. Современники приписывали эту перемену потрясению, пережитому царем во время восстания. Курбский писал, что в этот момент Иван совершенно растерялся и что Сильвестр внезапно явился перед ним и в страстной речи ярко обрисовал Ивану печальное положение московской жизни, указал на причину его — пороки самого царя, пригрозил будущими Божественными карами и таким образом произвед в Иване сильный нравственный переворот. Возможно, свидетельство Курбского — преувеличение, но несомненно, что Сильвестр и Адашев появились рядом с царем сразу после мятежа. Грозный имел характер нервный и впечатлительный. В любви и ненависти он не знал никакого удержу, часто попадал под сильное влияние своих приближенных и начинал смотреть на жизнь их глазами.

Влияние Сильвестра в целом оказалось благотворным. Постепенно вокруг молодого царя сложился просвещенный кружок, который Курбский называл «Избранной радой». Кроме Сильвестра, Адашева, князя Андрея Курбского в него вошли князья Воротынский, Одоевский, Серебряный, Горбатый, Шереметьевы и другие.

…

Под влиянием окружения он в 1550 году решился на новый в русской истории шаг — созыв первого Земского собора. «На двадцатом году возраста своего, — говорится в Степенной книге, — видя государство в великой тоске и печали от насилия сильных и от неправд, умыслил царь привести всех в любовь. Посоветовавшись с митрополитом о том, как бы уничтожить крамолы, разорить неправды, утолить вражду, призвал он собрать свое государство из городов всякого чина». Когда выборные съехались, Иван в воскресный день вышел с крестом на Лобное место и. после молебна начал говорить митрополиту: «Молю тебя, святый владыко! Будь мне помощник и любви поборник. Знаю, что ты добрых дел и любви желатель. Сам ты знаешь, что я после отца своего остался четырех лет, а после матери осьми лет; родственники обо мне не заботились, а сильные мои бояре и вельможи обо мне не радели и самовластны были, сами себе саны и почести похитили моим именем и во многих корыстных хищениях и бедах упражнялись. Я же был словно глухой и не слышал, и не имел в устах моих обличения по молодости моей и беспомощности, а-они властвовали». И, обратившись к присутствовавшим на площади боярам, Иван бросил им запальчивые слова: «О неправедные лихоимцы и хищники и судьи неправедные! Какой теперь дадите нам ответ, что многие слезы воздвигли на себя? Я же чист от крови сей, ожидайте воздаяния своего». Потом, поклонившись на все стороны, царь продолжил: «Люди Божие и нам дарованные Богом! Молю вашу веру к Богу и к нам любовь. Теперь нам ваших прежних бед, разорений и налогов исправить нельзя вследствие продолжительного моего несовершеннолетия, пустоты и неправд бояр моих и властей, бессудства неправедного, лихоимства и сребролюбия. Молю вас, оставьте друг другу вражды и тягости, кроме разве очень больших дел: в этих делах и в новых я сам буду вам, сколько возможно, судья и оборона, буду неправды разорять и похищенное возвращать».

В тот же самый день Иван пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал ему: «Алексей! Поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обиженных и разбирать их внимательно. Не бойся сильных и славных, похитивших почести и грубящих своим насилием бедным и немощным; не смотри и на ложные слезы бедного, клевещущего на богатых, ложными слезами хотящего быть правым, но все рассматривай внимательно и приноси к нам истину, боясь суда Божия; избери судей праведных от бояр и вельмож».

Никаких других известий о первом Земском соборе не осталось, но по ряду косвенных признаков можно видеть, что дело не ограничилось одним выступлением царя, а возбуждено было и много практических вопросов. Царь велел боярам помириться со всеми христианами царства. И действительно, вскоре после этого дано было предписание всем наместникам-кормленщикам покончить спешно мировым порядком все тяжбы с земскими обществами о кормлениях. На Стоглавом соборе в 1551 году Иван говорил о том, что предыдущий собор дал ему благословение на исправление старого Судебника 1497 года и на устройство по всем землям своего государства старост и целовальников. Значит, Земский собор 1550 года обсуждал целый ряд законодательных мер, имевших целью перестройку местного управления. Этот план начинался срочной ликвидацией всех тяжб земства с кормленщиками, продолжался пересмотром Судебника с обязательным повсеместным введением в суд выборных старост и целовальников и завершался пожалованием уставных грамот, вообще отменявших кормления. В результате этих мер местные общины должны были освободиться от мелочной опеки бояр-наместников, сами собирать подати и сами творить суд. Известно, что именно кормления, неправедные суды и неконтролируемый сбор податей стали к середине XVI века настоящим бичом русской жизни. О многочисленных злоупотребления: бояр-наместников при отправлении своих обязанностей сообщаю все источники этого времени. Отменив кормления и создав независимые общинные суды, Иван попытался уничтожить зло, пустившее глубокие корни в русском обществе. Все эти меры вполне соответствовали новому умонастроению царя и вытекали из его речи, произнесенной перед всем народом в 1550 году. Однако грамоты, по которым волостям давалось право управляться обоими выборными властями, были откупными. Волость известной суммой, вносимой в казну, откупалась от наместников; правительство давало ей право откупиться вследствие ее просьбы; если же она не била челом, считала для себя невыгодным новый порядок вещей, то оставалась при старом.

В следующем 1551 году для устройства церковного управления и религиозно-нравственной жизни народа созван был большой и церковный собор, обыкновенно называемый Стоглавым. Здесь был представлен новый Судебник, бывший Исправленной и распространенной редакцией старого дедовского Судебника 1497 года.

К. Рыжов. Справочник. Все монархи мира. Россия

ЕДИНОЛИЧНО

Участие Ивана IV Bасильевича в государственной деятельности начинается с создания так называемой «Избранной рады» (1549), фактическим руководителем которой был А. Адашев. Разнородное по составу правительство Ивана IV стремилось к укреплению самодержавной власти и усилению централизации государства. В этих целях в 1549-1560 гг. были проведены реформы в области центрального и местного управления, права, армии и т. д., которые отражали интересы всех феодалов и явились своеобразным компромиссом между широкими кругами дворянства и феодальной знатью…

Участие Ивана IV в государственной деятельности значительно усилилось после падения «Избранной рады» (1560). Он единолично проводит линию деда Ивана III и отца Василия III на укрепление самодержавной власти, опираясь на дворянство и верхушку горожан.

Советская историческая энциклопедия. М., 1973-1982

«ПРАВИТЬ С ГРОЗОЙ»

С конца 40-х годов Ивана захватили смелые проекты реформ, взлелеянные передовой общественной мыслью. Но он по-своему понимал их цели и предназначение. Грозный рано усвоил идею божественного происхождения царской власти. В проповедях пастырей и библейских текстах он искал величественные образы древних людей, в которых «как в зеркале старался разглядеть самого себя, свою собственную царственную фигуру, уловить в них отражение своего блеска и величия» (В.О. Ключевский). Сложившиеся в его голове идеальные представления о происхождении и неограниченном характере царской власти, однако, плохо увязывались с действительным порядком вещей, обеспечивавшим политическое господство могущественной боярской аристократии. Необходимость делить власть со знатью воспринималась Иваном IV как досадная несправедливость.

В проектах реформ царю импонировало прежде всего то, что их авторы обещали искоренить последствия боярского правления.

Не случайно резкая критика злоупотреблений бояр стала исходным пунктом всей программы преобразований. Грозный охотно выслушивал предложения об искоренении боярского «самовольства». Такие предложения поступали к нему со всех сторон. Чтобы ввести «правду» в государстве, поучал царя Пересветов, надо предавать «лютой смерти» тех еретиков, которые приблизились к трону «вельможеством», а не воинской выслугой или мудростью. Пересветову вторил престарелый осифлянский монах Вассиан Топорков. Его советы, по мнению Курбского, подготовили почву для последующих царских гонений на бояр. Фамилия Топорков дала Курбскому повод для мрачного каламбура. «Топорок, сиречь малая секира, — говорил он, — обернулся великой и широкой секирой, которой посечены были благородные и славные мужи по всей Великой Руси».

Советы «править с грозой» пали на подготовленную почву, но царь не мог следовать им, оставаясь на позициях традиционного политического порядка. В этом и заключалась конечная причина его охлаждения к преобразовательным затеям.

Дворянские публицисты и практически все без исключения дельцы рисовали перед Грозным заманчивую перспективу укрепления единодержавия и могущества царской власти, искоренения остатков боярского правления. Но их обещания оказались невыполненными. На исходе десятилетия реформ Иван пришел к выводу, что царская власть из-за ограничений со стороны советников и бояр вовсе утратила самодержавный характер. Сильвестр и Адашев, жаловался Грозный, «сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничего не владел».

В своих политических оценках Иван следовал несложным правилам. Только те начинания считались хорошими, которые укрепляли единодержавную власть. Конечные результаты политики правительства реформ не соответствовали этим критериям.

Царь кончил тем, что отрекся от реформ, над осуществлением которых он трудился вместе с Адашевым в течение многих лет.

Скрынников Р. Иван Грозный

Стоглав — сборник постановлений церковно-земского собора, состоявшегося в 1551 в Москве. Название «Стоглав» утвердилось за этим сборником лишь с конца XVI в. В самом же тексте памятника упоминаются и иные наименования: или соборное уложение, или царское и святительское уложение (гл. 99). Почти все списки открываются оглавлением или сказанием главам, где в качестве заглавия первой главы значатся слова, которые отражают содержание всего документа: Царские вопросы и соборные ответы о многоразличных церковных чинах. Заглавие первой главы служит в ряде списков наименованием всего документа.

Этот итоговый документ, составленный на соборе 1551 года, был при редактировании разбит на 100 глав, вероятно, в подражание царскому Судебнику 1550 года. Отсюда и название Стоглавник, впервые упомянутое в приписке к одному из списков памятника конца XVI в. С XVII в. стала употребляться более короткая форма этого слова — Стоглав. Поэтому и сам собор 1551 года получил в исторической литературе наименование Стоглавого. Разделение документа на 100 глав было, по мнению историка русской церкви Е. Е,. Голубинского, не случайно: поступая так, редактор Стоглава стремился предохранить книгу от произвольного сокращения последующими переписчиками, от пропусков ими несущественных, с их точки зрения, глав1.

Деление на 100 глав весьма условно. Так же условно и название памятника, тем более что многие списки оканчиваются не сотой, а сто первой главой, которая содержит приговор цар со священным собором о вотчинах, датированный 11 мая 7059г. (1551г.). Эта дата рассматривается исследователями или как дата завершения обработки материалов Собора, в результате чего возник Стоглав2, или как дата закрытия собора3. Временем открытия Собора следует считать, как полагает Л. В. Черепнин, дату, указанную в первой главе,- 23 февраля 7059 г. (1551 г.). По мнению же Д. Стефановича, эта дата скорее всего указывает на начало редактирования Стоглава.

До второй половины XIX в. в литературе господствовало мнение о Стоглаве как о не подлинном соборном уложении 1551 года. Митрополит Платон (1829г.), не сомневаясь в факте созыва собора 1551 года, усомнился, однако, в том, что положения Стоглава были утверждены на этом соборе. Аргументами послужили летописи, в которых о соборе 1551 года он не нашел упоминаний, а также отсутствие скрепленного подписями и печатями списка Стоглава10. Действительно, подлинник до сих пор не разыскан. Однако это еще не довод для отрицания подлинности Стоглавого собора и его решений.

Взгляд митрополита Платона был господствующим до середины XIX в. Он повторялся и развивался другими иерархами русской церкви11. И даже в предисловии к первому отечественному изданию Стоглава, вышедшему в 1862 году, И. М. Добротворский (издатель Стоглава), основываясь на данных историков русской церкви, заявил, что «эта книга (Стоглав) — составлена кем-нибудь, может быть, даже членом Стоглавого собора (1551 г.), но уже после собора, из черновых записок, бывших или приготовленных только для рассмотрения на соборе, но не рассмотренных (всецело), не приведенных в формы церковных постановлений, не утвержденных подписями и не обнародованных для руководства»12-13. Такая точка зрения во многом объяснялась нежеланием признать подлинными решения официального органа, проводившие идеи, от которых ортодоксальная русская церковь впоследствии отказалась, и которыми руководствовались раскольники.

Отношение к вопросу о принадлежности Стоглава к собору 1551 года изменилось после обнаружения И. В. Беляевым наказных списков по Стоглаву. Постановления собора рассылались в виде циркулярных указов (наказных списков) и были обязательны к исполнению всем православным населением России. Более того, И. В. Беляеву удалось найти свидетельство одного летописца XVII в., которое убедило его в том, что Стоглав был сочинен собором 1551 года «именно в том объеме и форме, каковым он является в дошедших до нас списках»14. Новый взгляд был подтвержден находкой И. В. Беляевым так называемых наказных списков соборного уложения 1551 года15. Лишь некоторые исследователи, выработавшие свое мнение о Стоглаве до открытия наказных списков, пытались отстаивать прежние взгляды16, многие же — изменили их. В частности, митрополит Макарий, который обосновывал в своей «Истории русского раскола» взгляд на Стоглав как на документ не подлинный, в своей более поздней работе — «Истории русской церкви»17 — отказался от прежнего мнения, убежденный доводами И. В. Беляева.

Более ста лет Стоглав рассматривался как сборник постановлений непререкаемой авторитетности. Но отношение к нему резко изменилось после «большого» Московского церковного собора 1666-1667 гг. На нем были осуждены некоторые догматы утвержденные Стоглавым собором (о двуперстном крестном знамении, о сугубой аллилуйе, о брадобритии и др.). На Московском соборе было признано, что положения Стоглавого собора были написаны неразсудно, простотою и невежеством4. Вслед за этим стала подвергаться сомнениям подлинность Стоглава, а тем самым и его значение как законодательного акта. Стоглав стал предметом жарких споров между раскольниками-старообрядцами, которые возвели в ранг незыблемого закона постановления Стоглавого собора, и представителями ортодоксальной, официальной церкви, которые осудили Стоглав как плод заблуждения. Членам Стоглавого собора были предъявлены обвинения в невежестве, и, чтобы смыть с них позор, была выдвинута даже версия непричастности собора 1551 года к Стоглаву.

Первая попытка охарактеризовать Стоглав с позиций ортодоксальной церкви была предпринята Феофилактом Лопатинским в его работе «Обличение неправды раскольническия». Общее мнение о Стоглаве и Стоглавом соборе было выражено этим автором витиевато и безапелляционно: «Собор сей, не токмо стоглавым, но и единоглавым не достоин нарещися, понеже… основан на единых баснех»5.

Уничтожающая критика участников Стоглавого собора и его деятельности содержится и в работе архиепископа Никифора Феотоки. Большинство участников собора из числа духовенства обвиняются им в невежестве. Стиль изложения Стоглава представляется автору чересчур простонародным и многословным6.

Собственно научное изучение Стоглава светскими авторами начинается в дореволюционной историографии под влиянием общего внимания к деятельности Земских соборов на Руси. Внимание это было связано с исторически обострившимся интересом в XIX в. к сословно-представительным учреждениям. Появляются и работы, всецело посвященные Стоглаву. Одними из первых были статьи И. В. Беляева и П. А. Безсонова об этом памятнике. И. В. Беляев в противовес предшествующим авторам высоко оценивал стиль и язык документа, отмечал одновременно и его простоту, и примеры ораторского витийства при изложении речей Грозного. Он обратил внимание на то, что «как собрание данных для изображения разных сторон русского быта XVI века Стоглав — памятник, ничем незаменимый»7. Столь же высокое мнение о достоинствах Стоглава выразил и П. А. Безсонов. Он подчеркивал, что в Стоглаве «затронуты все вопросы века, обрисовано все положение церкви в ее внутреннем устройстве, во всех сношениях и столкновениях с силою общества остального, с властию государства»8.

Д. Стефанович, изучавший Стоглав уже в 900-х годах, упрекнул обоих ученых в некоторой идеализации Стоглава, но все же признавал, что «Стоглав и как литературный, и как законодательный памятник представляет собою редкое и выдающееся явление в истории русского церковного права»9.

Из остальных работ второй половины XIX — начала XX вв. следует выделить исследование историка и литературоведа, академика И. Н. Жданова «Материалы для истории Стоглавого собора»18. Он собрал более двадцати грамот и наказных списков, в которых упоминается Соборное уложение 1551 года. Исследование Стоглава убедило автора, что вопросы, рассмотренные на соборе, касались «не только чисто церковных, но и государственных отношений. Рядом с вопросами о поведении духовных и монахов, о церковных обрядах, о нехристианских и ненравственных явлениях в быту народном, предлагались собору вопросы, касавшиеся церковно-государственных отношений… Этого мало; собору предстояло обсудить много такого, что имело уже чисто государственное значение». Исходя из этого, И. Н. Жданов применил по отношению к собору 1551 года наименование церковно-земского собора. Это определение приняли впоследствии и другие ученые, в частности советские историки Л. В. Черепнин и С. О. Шмидт19. Стоглаву посвятили специальные исследования Н. Лебедев20, Д. Я. Шпаков21, И. М. Громогласов22, В. Н. Бочкарев23 и др. Не могли обойти молчанием Стоглав и авторы крупных курсов по истории русского права: В. Н. Латкин в «Лекциях по внешней истории русского права» специально уделил одну главу Стоглаву24; А. С. Павлов в «Курсе церковного права» рассматривает Стоглав как источник церковного права, который был отменен собором 1667 года лишь частично, в целом же он действовал до 1700 года, т. е. на протяжении полутора веков25; Е. Е. Голубинский в «Истории русской церкви» также оценивает Стоглав как кодекс канонического права26.

Наиболее значительный вклад в изучение Стоглава в дореволюционной историографии принадлежит Д. Стефановичу. В его исследовании дан обстоятельный историографический обзор предшествующей литературы о Стоглаве, рассмотрены различные издания его текста, сделан обзор всех найденных списков памятника и дана классификация их по редакциям, выяснены источники постановлений Стоглавого собора и решены многие другие вопросы.

Таким образом, в дореволюционной России Стоглав исследовали как церковные историки, так и светские. В их работах, однако, внимание уделялось главным образом изучению текста Стоглава с точки зрения богословия, давался скрупулезный юридический анализ норм церковного права, но не учитывались социально-экономические условия периода создания памятника. Советская историография во многом восполнила этот пробел.

В советской историко-правовой литературе Стоглав не подвергался специальному монографическому исследованию. Юристы Стоглавом вообще интересовались мало. Историки использовали его прежде всего как источник сведений по социально-экономическим, политическим, нравственно-религиозным и бытовым вопросам истории России XVI в.

К Стоглаву неоднократно обращался Н. М. Никольский в «Истории русской церкви». Эта его работа была впервые издана в 1930 году и представляла собой фундаментальный и в то же время научно-популярный труд. При последующих переизданиях характер работы сохранился. Автор, обосновывая свой тезис о специфическом характере русского православия, в котором было мало собственно христианского учения и преобладало языческое содержание, ссылается на Стоглав, предоставляющий исследователю богатый иллюстративный материал27. Как иллюстративный материал использовались сведения из Стоглава и в «Очерках русской культуры XVI в. (в очерках А. К. Леонтьева «Нравы и обычаи» и А. М. Сахарова «Религия и церковь»28).

При изучении истории русской политической мысли советские исследователи также обращались к Стоглаву. Специальная глава была посвящена Стоглаву в монографии И. У. Будовница «Русская публицистика XVI в.». Автор рассматривает Стоглавый собор как арену «столкновений между светской властью и церковной организацией»29, причем столкновении, окончившихся поражением царя в вопросах, касающихся церковных доходов. При оценке роли Ивана IV на соборе И. У. Будовниц следует точке зрения Н. М. Карамзина и видит в Иване IV активного политического деятеля, самостоятельно, без чьей-либо помощи проводившего линию на ограничение материального могущества церкви. Автор расширительно толкует круг проблем, обсуждавшихся на соборе, исходя из чего, можно предположить, что он относит Стоглавый собор к церковно-земским соборам.

А. А. Зимин продолжил исследование Стоглава как памятника русской публицистики XVI в.30. Автор разбирает политические взгляды участников собора. В отличие от И. У. Будовница он выделяет Сильвестра как политического деятеля, который готовил материалы для собора, в частности царские вопросы, и стоял за спиной царя, направляя его действия. А. А. Зимин рассматривает Стоглав как одно из звеньев в общей цепи реформ Ивана IV. Положение это получило развитие в вышедшей в 1960 году монографии А. А. Зимина «Реформы Ивана Грозного». В данной работе автор так же, как в предыдущей, считает решение собора 1551 года компромиссом между иосифлянским большинством собора и нестяжательским окружением царя, отмечая при этом, что «основная масса решений Стоглава проводила в жизнь иосифлянскую программу», причем программа секуляризации церковных земель потерпела полный провал31.

Решения Стоглавого собора как составная часть реформ середины XVI в. рассматриваются в работах Н. Е. Носова и С. О. Шмидта. Н. Е. Носов в монографии «Становление сословно-представительных учреждений в России» изучает решения собора в тесной связи с реформой земского управления. Особое внимание уделяется им роли собора 1551 года в решении земских дел и реорганизации суда. В связи с этим подчеркивается земский характер Стоглавого собора и его решений: утверждение Судебника 1550 года, одобрение «курса на примирение», принятие уставной грамоты, положившей начало оформлению принципов местного самоуправления. Впрочем, такая точка зрения не является оригинальной: подавляющее большинство советских исследователей расценивают собор 1551 года именно как церковно-земский.

Н. Е. Носов уточнил общую оценку собора, данную Д. А. Зиминым. Так, борьбу на соборе различных течений автор рассматривает не только как противоборство нестяжателей и иосифлян, но и как часть общеполитической борьбы царской власти с сепаратистскими тенденциями крупных вотчинников. Результаты соборных решений выглядят с точки зрения Н. Е. Носова как более значительная победа сторонников царя, особенно в части ограничения политических привилегий крупного землевладения32, чем это представлялось А. А. Зимину. Рассматривая земельную политику правительства, автор прослеживает развитие правовых норм, регулировавших церковное землевладение, начиная с сентября 1550 года до майского приговора 1551 года и приходит к выводу, что на соборе были приняты существенные меры к ограничению церковного землевладения33.

С. О. Шмидт рассматривает только земские решения церковно-земского собора 1551 года. Он отвергает общераспространенные утверждения предшествующих авторов, что собор принял текст Судебника 1550 года. С. О. Шмидт полагал, что на Стоглавом соборе речь шла о приведении уставных грамот о местном самоуправлении в соответствие с Судебником 1550 года и их утверждении34.

В. И. Корецкий рассматривает цели созыва собора, порядок его работы, основные вопросы, разбиравшиеся на соборе. Останавливаясь на решениях собора, автор прежде всего выделяет главы о церковном землевладении и суде, в которых, как он считает, отразился компромисс между иосифлянами и нестяжателями.

Глава, посвященная Стоглавому собору в монографии Л. В. Черепнина, носит во многом характер обобщения всего того, что было сказано об этом соборе ранее. Автор дает полную историографию вопроса и подробно обосновывает церковно-земский характер Стоглавого собора. Л. В. Черепнин отмечал, что в его работе основное внимание уделено Стоглавому собору, а не документу, принятому на нем. Тем не менее автор высказал немало ценных мыслей о структуре Стоглава, дал в ряде случаев текстологический анализ документа, что особенно важно, поскольку специального текстологического анализа этого памятника в литературе нет.

Таким образом, советские авторы, интерпретировавшие содержание Стоглава и использовавшие его в своих исследованиях, как правило, рассматривали этот памятник в тесной связи с социально-экономической и политической обстановкой в России первой половины — середины XVI в., с внутриклассовой (в том числе внутрицерковной) и классовой борьбой того времени, как органическую часть реформ правительства Ивана IV в середине XVI в. Они обращали при этом главное внимание на отражение в Стоглаве расстановки внутриклассовых и классовых сил в стране, на отражение в нем тенденций (подчас противоречивых) социально-политической и идейной борьбы того времени.

К началу XX в. было известно не менее 100 списков рукописного Стоглава. Обзор их был дан Д. Стефановичем37. Но после того, как была написана его монография, науке стали известны и новые списки. Их анализ и систематизацию никто пока еще не осуществил.

Д. Стефановичем был также довольно подробно рассмотрен вопрос об источниках Стоглава. Его внимание привлекли письменные документы, цитаты из которых использовались в памятнике. Одним из источников постановлений Стоглава являлась Библия. Впрочем, к этому авторитетнейшему для деятелей церкви источнику составители Стоглава обращались не слишком часто. Д. Стефанович насчитал всего около ста «стихов» во всем памятнике38. Причем некоторые из них приведены не полностью, другие пересказаны с отклонениями от «священного писания». Это вызвало в дальнейшем обвинения составителей Стоглава в искажении текста Библии со стороны представителей официальной церкви. К источникам Стоглава относят также Кормчие (сборники апостольских, соборных и епископских правил и посланий, законов светской власти и других материалов, являвшихся руководством при управлении церковью, в церковном суде в славянских странах и распространявшихся в России с XIII в.) и книги историко-нравоучительного содержания. Вообще из Кормчих было сделано больше всего заимствований. Основным же источником постановлений Стоглава являлась церковная практика. Именно условия момента потребовали реформу церковного суда, введения института протопопов. Стоглав, таким образом, приспосабливал церковное устройство к условиям сословно-представительной монархии.

Одно из основных мест в содержании Стоглава занимают вопросы судоустройства, организации церковного суда. В литературе отмечалось, что Стоглав впервые дает возможность составить представление об устройстве епархиальных судов в средневековой России и судопроизводстве в них40. Действительно, с появлением Стоглава связана четкая регламентация устройства церковного суда, его юрисдикции, судопроизводства и т. д. Здесь особенно ясно видно, что постановления о церковных судах тесно связаны с общей судебной реформой Ивана Грозного40. О значении постановлений собора о церковном суде можно судить по тому, как они излагались в наказных списках Соборного уложения 1551 года: ввиду их особой важности эти постановления помещались в самом начале списков41. Несмотря на то что Стоглав был осужден и отменен Московским собором 1666-1667 гг., патриарх Адриан руководствовался постановлениями Стоглава о святительском суде даже после собора 1666-1667 гг. до 1701 года. Только с изданием Духовного регламента (1720г.) Стоглав потерял значение для русской православной церкви.

Стоглав — многоплановый памятник права. Как и другие памятники канонического права, он регулировал жизнь не только церковных людей, но и мирян. Регулирование брачно-семейных отношений, в частности, целиком осуществлялось церковным правом. Многие главы памятника посвящены регламентации именно этой сферы общественных отношений. В Стоглаве представлены яркие картины из жизни русского народа, его обычаи, уходящие корнями в языческую эпоху. Борьба с волхвами, чародеями, лжепророками отражается только в памятниках церковного права, составляющих значительную часть правовой системы Русского государства. Без Стоглава представление об образе жизни русских людей XVI в. было бы неполным.

Впервые Стоглав был опубликован в 1860 году вольной русской типографией Тюбнера в Лондоне, скорее всего кем-нибудь из старообрядцев, подписавшимся — «И. А.». Д. Стефанович попытался объяснить отсутствие публикаций Стоглава в России не вмешательством церковной цензуры, а просто тем, что никто не брался за столь трудное дело42. В этом объяснении, возможно, есть доля правды. В рецензии на лондонское издание Стоглава43 была дана самая критическая оценка публикации. Отмечая наличие грубых ошибок в печатном тексте памятника, рецензент заключает, что «…в тысячу раз лучше иметь у себя рукописный Стоглав, или даже вовсе его не иметь, чем иметь печатный такой, в котором не только изменена «роскошная неграмотность XVI в.», вещь немаловажная для любителей старины, но испорчен по местам самый текст, извращен самый смысл памятника»44. Перечисленные рецензентом недостатки объяснялись, видимо, стремлением издателей «перевести» Стоглав, осовременить его.

Через два года после публикации Стоглава в Лондоне появилось первое отечественное издание, подготовленное И. М. Добротворским45. Оно было выполнено в Казани совершенно самостоятельно, независимо от лондонского и получило высокую оценку в литературе. Д. Стефанович назвал его «первым опытом научного издания» Стоглава46. Текст казанского издания был дважды перепечатан без каких-либо изменений. Даже предисловие, написанное в 1862 году, было повторено дословно. Вторая публикация появилась в 1887 году, третья-в 1911 году.

В 1863 году Д. Е. Кожанчиков выпустил свое издание47. Оно получило в литературе такую же нелестную оценку, как и лондонское. Профессор Н. С. Тихонравов заявил, что он не придает никакого научного значения петербургскому изданию Стоглава, переполненному самыми грубыми ошибками, а профессор Н. И. Субботин назвал его даже «жалким»48. Д. Стефанович на четырех страницах этого издания насчитал 110 отклонений от оригинала и сделал заключение, что издание Д. Е. Кожанчикова едва ли лучше лондонского, «так что и научная ценность его очень невысока»49. Н. И. Субботин и Д. Стефанович выразили недоумение по поводу того, что Д. Е. Кожанчиков предпочел Краткую редакцию памятника Пространной, в то время как именно Пространная редакция является первоначальной. Отдавая предпочтение казанскому изданию, Д. Стефанович заметил, что, совмещая в себе обе редакции, казанское издание одно «содержит в себе то, что порознь дают лондонское и кожанчиковское издания, притом будучи свободно от недостатков этих обоих изданий»50.

Считая все предшествующие издания Стоглава не лишенными изъянов, профессор Н. И. Субботин предпринял в 1890 году свою попытку издания Стоглава51. Главным недостатком казанского издания он считал то, что в его основе лежит список не XVI, а XVII столетия, но, как справедливо заметил впоследствии Д. Стефанович, список XVII в., положенный в основу казанского издания52, стоит к оригиналу ближе, чем список, изданный Н. И. Субботиным53, хотя последний и относится к XVI столетию54.

Издание Н. И. Субботина выполнено по трем спискам XVI в., причем текст набран церковнославянским шрифтом, с соблюдением всех особенностей письма того времени, т. е. с титлами, ериками и т. п. Это в значительной степени затрудняет чтение памятника. Д. Стефанович упрекал Н. И. Субботина за то, что из трех списков Стоглава издатель выбрал худший в качестве основного, а по двум лучшим привел варианты. Это случилось потому, что, кроме научных целей, Н. И. Субботин преследовал еще и полемические. Издание было осуществлено ради старообрядцев, которым предоставлялась возможность сравнить печатный текст с рукописью из Хлудовской библиотеки в Никольском единоверческом монастыре с тем, чтобы развеять их сомнения в точности передачи текста Стоглава. Такое недоверие вполне могло быть объяснено тем, что все издания осуществлялись под надзором цензуры православной церкви. Во всяком случае, по мнению Д. Стефановича, увлечение издателя полемическими целями причинило ущерб научному достоинству его издания55.

После субботинского издания появились еще две публикации, каждая из которых передает текст Стоглава лишь по одному единственному списку. Первая, названная Макарьевским стоглавником56, представляет из себя публикацию списка 1595 года из Новгородской Софийско-братской библиотеки. В ней текст Стоглава отличается от других списков особым расположением глав. Вторая публикация — факсимильное воспроизведение одного из списков Стоглава57.

Из всех публикаций Стоглава предпочтение приходится отдать казанскому изданию, справедливо получившему одобрительную оценку специалистов. Оно выполнено на основании 7 списков, 4 из которых представляют собой списки полного текстsа Стоглава, а три других — отрывки, причем довольно значительные.

Настоящее издание текста Стоглава преследует лишь ограниченную цель — публикацию Стоглава по казанскому изданию, как наиболее близкому к первоначальному тексту. Такой подход к публикации обусловлен рядом причин. Издания Стоглава в настоящее время стали библиографической редкостью. Отсутствует какое-либо комментированное издание этого памятника. Нет источниковедческого (в том числе текстологического) исследования Стоглава в современной советской историографии, в исторической и историко-правовой науке. Задача такого исследования, которое, естественно, потребует многих усилий и времени58 — дело будущего.

Предлагаемая публикация сопровождается комментариями, необходимыми современному читателю для первичного понимания содержания глав этого ценнейшего источника по социально-экономической и политической истории средневековой России, по истории русского писаного и обычного права.

Текст дается по казанскому изданию 1911 года. В основу его положен список XVII в. Пространной редакции (список № 1). Разночтения даны по спискам указанного издания:

№2-список Пространной редакции XVII в. Этот список содержит главы 1-56;

№3-список XVIII в. Краткой редакции;

№ 4 — список 1848 г. Краткой редакции;

№ 5 — список Пространной редакции;

АЭ -список, опубликованный в ААЭ, т. 1, №229. По этому списку приведены разночтения в гл. 100, 101.

В настоящем издании принят следующий порядок публикации Стоглава:

1) текст напечатан по правилам современной орфографии;

2) знаки препинания расставлены по современным правилам пунктуации;

3) буквенные обозначения чисел заменены цифровыми;

4) титлы раскрыты и все сокращения расшифрованы;

5) исправлены опечатки, вкравшиеся в казанское издание и замеченные Д. Стефановичем;

6) опущены разночтения, не имеющие существенного значения для историко-правового анализа памятника или для понимания текста документа.

Подробности Категория: События Опубликовано: 05 июня 2020

Продолжаем серию публикаций о документах, вошедших в проект «100 раритетов российской государственности», размещённый на сайте Федерального архивного агентства.

Сегодня речь пойдет о сборнике решений церковного собора, который более 100 лет был основным кодексом, определявшим церковную жизнь и отношения церкви с государством и мирянами, – Стоглаве 1551 года. В нём впервые было подробно описано русское церковное судоустройство. Стоглавый собор стал одним из самых масштабных соборов в истории Русской православной церкви. Его заседания проходили в Москве в царских палатах, участие в нём принимали царь Иван IV, митрополит Макарий, архиереи, священнослужители, князья, бояре и военные. Созыв Собора был продиктован объединением Русского государства, действиями Избранной рады и Земского собора, принятием Судебника 1550 года, деятельностью митрополита Московского Макария по укреплению соборного начала в Церкви и т. д.

Собор повсеместно учреждал институт выборных поповских старост и десятских священников для контроля за совершением богослужений, исправлением книг и икон, сохранностью церковного имущества, поведением духовенства и мирян. Запрещались продажа церковных и монастырских земель и недвижимости, торговля местами для погребения, постройка храмов рядом с запущенными старыми, вынос утвари из храмов, взимание платы за пострижение в монашество и поставление в священство, а также вымогательство денег за совершение треб. Унифицировались богослужение и обряды (пение аллилуйи, двуперстное крестное знамение). Управление и духовное наставничество монастырями возлагалось на настоятеля, казначея, келаря и соборных старцев. Собор запретил основывать пустыни без благословения епископа, а настоятелям собирать дары с прихожан. Были определены возраст и критерии для поставления в священство, порядок избрания архимандритов и игуменов. Особое внимание уделялось дисциплине священнослужителей и мирян. Ряд постановлений затрагивал брачно-семейные отношения, благотворительность, суеверия, языческие обряды, учения «лживых пророков», азартные игры, скоморошество, запретные книги и пр.

Текст Стоглава, пользовавшегося непререкаемым авторитетом, получил широкое распространение: известно около 180 его списков, а также фрагменты в составе различных посланий. Некоторые решения Стоглавого собора, принятые «неразсудно, простотою и невежеством» (прежде всего двоение аллилуйи и двоеперстие), были осуждены на Московском соборе 1666–1667 годов. Впоследствии Стоглав стал центральным предметом полемики между официальной Церковью и последователями старообрядчества, его подлинность и значение поставлены под сомнение. После издания Духовного регламента 1721 года решения Стоглавого собора утратили значение.

Сегодня Стоглав хранится в Российском государственном архиве древних актов.

Кроме Стоглава решения Собора известны также в грамотах, которые рассылались по местностям Московского государства от лица царя и архиереев. В частности, на сайте Российской национальной библиотеки можно ознакомиться с содержанием царских речей и вопросов к Стоглавому собору (из сборника Евфимия Туркова, XVI в.), копии наказной грамоты митрополита Макария во Владимир от 10 ноября 1552 г., копии Царской наказной грамоты на Волок от 1552 г., царских вопросов и соборных ответов о многоразличных церковных чинех (Стоглав) (60–70-е гг. XVI в.) и др.

Текст: Вера Марунова

На основании материалов проекта «100 раритетов российской государственности»,
«Большой российской энциклопедии» и Российской национальной библиотеки.

Подробности Просмотров: 2161