На православном Востоке к XV веку завершилось формирование при предстоятелях поместных Церквей института постоянно действующего собора епископов, именуемого в Константинополе Σύνοδος ενδημούσα («постоянно проживающий собор») или «малыми синодами» в иных Церквах.

Их постановлениями, под председательством Патриархов, принимались решения по наиболее важным вопросам. В России же учреждение Синода связано с временем правления Петра I. Среди преобразований Петра I важнейшей по своим последствиям была реформа церковного управления.

Реформа Петра I

Первоначально Петр не собирался менять веками установленный церковный порядок. Однако, чем дальше продвигался первый российский император в проведении государственной реформы, тем меньше у него оставалось желания разделять власть с иным лицом, пусть даже духовным. К самой же православной вере Петр I был скорее равнодушен.

В 1700 году скончался патриарх Адриан. Петр сразу же использовал это обстоятельство. Он не видит среди представителей церковной иерархии лостойных кандидатов на Патриаршество.

Патриарший трон остался вакантным, а управлять епархией Патриарха был назначен Местоблюститель митрополит Рязанский Стефан Яворский. Местоблюстителю были поручены в заведывание только дела веры: «о расколе, о противностях церкви, о ересях»

24 января 1701 был восстановлен Монастырский приказ, в ведение которого отошли Патриарший двор, архиерейские дома, монастырские земли и хозяйства. Во главе приказа был поставлен боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин.

Во всех важных случаях Местоблюститель должен был советоваться с другими епископами, которых ему предлагалось попеременно вызывать в Москву. Результаты всех совещаний Местоблюститель Патриаршего престола должен был представлять на утверждение государя. Это собрание очередных епископов из епархий называлось, как и прежде, Освященным собором. Этот Освященный собор в духовных делах, а боярин Мусин-Пушкин с его Монастырским приказом — в других, значительно ограничивали власть Местоблюстителя Патриаршего престола в управлении церковью.

C 1711 года вместо старой Боярской думы стал действовать Правительствующий Сенат. Отныне, все управления, как духовные, так и мирские, должны были повиноваться Указам Сената как Царским Указам. Местоблюститель Патриаршего престола уже не мог без Сената поставить архиерея. Сенат начинает самостоятельно строить церкви и сам приказывает архиереям ставить священников. Сенат определяет игуменов и игумений в монастыри.

В 1718 году Местоблюститель Патриаршего престола, временно пребывавший в Петербурге, получает Указ его величества — «жить ему в Петербурге постоянно и архиереям приезжать поочерёдно в Петербург же, против того, как в Москву приезжали». Такое управление было явно временным. Однако прошло около двадцати лет, прежде чем Петр воплотил свои идеи в жизнь. Для их реализации ему необходим был единомышленник в церковной среде. Процесс рождения церковной реформы протекал в полном секрете от Церкви и ее иерархии.

Феофан Прокопович

Ключевой фигурой в деле организации Духовной коллегии был малороссийский богослов, ректор Киево-Могилянской Академии Феофан Прокопович, которого Пётр встретил ещё в 1706 году, когда он при закладке Печерской крепости в Киеве говорил прветственную государю речь. В 1711 году Феофан был при Петре в Прутском походе. 1 июня 1718 года он был наречён в псковские епископы, а на следующий день он был посвящён в архиерейский сан в присутствии государя. Вскоре Прокоповичу было поручено составление проекта создания Духовной коллегии.

К 1721 Феофан Прокопович закончил составление Духовного регламента — документа, определившего существование Духовной коллегии. Феофан открыто высказал причины замены Патриаршества духовной коллегией в «Духовном регламенте»:
«Дабы у простого народа не возникал соблазн видеть в патриархе некое второе лицо в государстве, почти равное первому, а то и превосходящее его…»

Этот документ был представлен Петром на обсуждение в Сенат и только затем предложен вниманию церковного Собора из оказавшихся в Петербурге шести архиереев. Под давлением светской власти они подписали документ и заверили, что все «учинено изрядно». В течение года собирались подписи тех архиереев, которые не участвовали в Деяниях Собора, а также настоятелей важнейших монастырей. Нередко при этом государственные чиновники использовали силу для получения требуемого согласия.

Святейший Правительствующий Синод

После учреждения Духовной коллегии встал вопрос: как совершать молитвенное возглашение нового церковного правительства? Латинское слово «коллегиум» в сочетании со «Святейшим» звучало неблагозвучно, поэтому предлагались разные варианты: «собрание», «собор». Наконец остановились на приемлемом греческом слове «синод» — Святейший Правительствующий Синод. Сино́д или собо́р (от греч. Σύνοδος — «собрание», «собор»; лат. consilium — совет, консилиум). Чтобы соблюсти каноничность нового духовного правительства Петр обратился за благословением к Константинопольскому Патриарху Иеремии. Ответ патриарха был следующим:
«Мерность наша… утверждает и закрепляет, что учрежденный благочестивейшим самодержцем Петром Алексеевичем Синод есть и называется нашим во Христе братом…»

Аналогичные грамоты были получены и от других Восточных патриархов. Таким образом, Синод был признан в качестве постоянного Собора, равного по власти Патриархам, и потому носящего титул Святейшего.

25 января 1721 года Пётр подписал манифест об учреждении Духовной Коллегии, получившей вскоре новое наименование Святейшего правительствующего Синода. 14 февраля 1721 года произошло торжественное открытие нового управления церковью.

Состав и структура Святейшего Правительствующего Синода

В ведение Синода были переданы патриаршие приказы: духовный, казённый и дворцовый, переименованные в синодальные, монастырский приказ, приказ церковных дел, канцелярия раскольнических дел и типографская контора. В Санкт-Петербурге была учреждена тиунская контора (Тиунская Изба); в Москве — духовная дикастерия, канцелярия синодального правления, синодальная контора, приказ инквизиторских дел, канцелярия раскольнических дел.

Состав Святейшего Синода определялся по регламенту в 12 «правительствующих особ», из которых три непременно должны были носить сан архиерея. Как и в гражданских коллегиях, в Синоде считался один президент, два вице-президента, четыре советника и пять асессоров.

В 1726 году эти иностранные названия, так не вязавшиеся с духовными санами заседавших в Синоде лиц, были заменены словами: первоприсутствующий член, члены Синода и присутствующие в Синоде. Президенту, впоследствии первоприсутствующему, принадлежит, по регламенту, голос, равный с прочими членами коллегии. Президентом Синода был назначен митрополит Стефан.

Вице-президентом был назначен человек преданный Петру, — Феодосий, архиерей Александро-Невского монастыря. По устройству канцелярии и делопроизводства Синод напоминал Сенат и коллегии, со всеми заведёнными в этих учреждениях чинами и обычаями. Пётр также позаботился об устройстве надзора за деятельностью Синода. 11 мая 1722 года было приказано присутствовать в Синоде особому обер-прокурору.

Первым обер-прокурором Синода был назначен полковник Иван Васильевич Болтин. Главной обязанностью обер-прокурора было вести все сношения Синода с гражданской властью и голосовать против решений Синода, когда они не согласовывались с законами и указами Петра. Сенат дал обер-прокурору особую инструкцию, являвшуюся почти полной копией с инструкции генерал-прокурору Сената.

Обер-прокурор подлежал суду только государя. Сначала власть обер-прокурора была исключительно наблюдательная, но мало-помалу обер-прокурор становится вершителем судеб Синода и его руководителем на деле.

До 1901 года члены Синода и присутствующие в Синоде при вступлении в должность должны были приносить присягу, которая, в частности, гласила:
Исповедую же с клятвою крайняго Судію Духовныя сея Коллегіи быти Самаго Всероссійскаго Монарха Государя нашего всемилостивейшаго

В результате петровской реформы Церковь полностью утратила независимость от светской власти. Все постановления Синода вплоть до 1917 года выходили под штемпелем: «По указу Его Императорского Величества». В государственных бумагах церковная власть стала именоваться наряду с другими ведомствами, такими как военным, финансовым, судебным — «Ведомством Православного Исповедания».

Александр А. Соколовский

§ 4. Святейший Синод: его организация и деятельность при Петре I

а) Духовная коллегия, переименованная вскоре после своего возникновения в Святейший Синод, начала свою деятельность немедленно после своего торжественного открытия.

Согласно царскому манифесту от 25 января 1721 г., Святейший Синод состоял из одиннадцати членов, между тем как «Духовный регламент» предусматривал двенадцать. Петр I настаивал на строгом соблюдении принципа коллегиальности. «Самое имя президент, — говорится в «Духовном регламенте», — не гордое есть, не ино бо что значит, только председателя». Таким образом, президент должен был быть primus inter pares — первым среди равных . Первым и, как потом оказалось, единственным обладателем этого звания стал по распоряжению Петра бывший местоблюститель патриаршего престола Рязанский митрополит Стефан Яворский, с которым царь в последние годы часто расходился во мнениях. Возможно, Петр считал нецелесообразным игнорировать Яворского в видах преемственности в церковном управлении, надеясь в то же время, что влияние Стефана будет нейтрализовано в силу коллегиальности самого органа. Соперником Яворского в Синоде был Феофан Прокопович. Несмотря на протест своего президента, Синод постановил отменить поминовение православных патриархов во время богослужения. 22 мая 1721 г. появилась брошюра Феофана под заглавием «О возношении имени патриаршего», а уже в начале июня президент представил Сенату докладную записку: «Апология, или словестная оборона, о возношении в молитвах церковных святых православных патриархов» . Конфликт закончился тем, что Сенат отклонил меморандум Стефана, сделав ему письменный выговор, «дабы он таких, яко зело вредных и возмутительных, вопросо–ответов отнюдь никому не сообщал и в объявление не употреблял» . Еще обиднее было для митрополита то, что по приказу царя его подвергли в Сенате допросу по делу монаха Варлаама Левина. Варлаам был арестован тайной государственной полицией, так называемым Преображенским приказом, по обвинению в бунтовщических и угрожавших государственному порядку речах против государя и при допросе показал, что сносился со Стефаном Яворским. Митрополит отрицал перед Сенатом всякую связь с монахом, который был вынужден сознаться, что солгал. За «политические» и «богохульные» речи Варлаам был осужден и после расстрижения сожжен в Москве 22 августа 1722 г. Вскоре после того, 22 ноября, скончался и митрополит. Он был похоронен в рязанском кафедральном соборе 27 декабря 1722 г.

Преемника ему царь не назначил. По указу царя Феофан Прокопович стал вторым, а Новгородский архиепископ Феодосий Яновский — первым вице–президентом Святейшего Синода. Петр узнал и сумел оценить Феодосия Яновского еще до своей встречи с Феофаном. Феодосий родился в 1674 или 1675 г. в шляхтской семье на Смоленщине. В конце столетия он принял постриг в московском Симоновом монастыре и после некоторых заминок в самом начале его монашеской карьеры заслужил расположение и покровительство со стороны архимандрита Троице–Сергиевской лавры Иова. Когда в 1699 г. Иов был поставлен митрополитом в Новгород, он взял с собою и своего подопечного, здесь в 1701 г. он произвел Феодосия в игумены, а в 1704 г. назначил его архимандритом Хутынского монастыря. Яновский не проявил себя как писатель, не был он заметен и как проповедник, зато выказал недюжинные способности как администратор. Петр I, который искал таланты и поддерживал их везде, где только ни находил, оценил Яновского и повелел назначить его духовным судьей Петербурга, Ямбурга, Нарвы, Копорья и Шлиссельбурга. Облеченный правами епархиального архиерея, Яновский проявил большую активность в строительстве храмов и надзоре за духовенством. Он принимал также живейшее участие в создании Александро–Невского монастыря, а в 1712 г. стал его архимандритом, получив особые привилегии. В нем появились надменность и заносчивость — даже по отношению к своему покровителю митрополиту Иову. Яновский не без успеха включился в церковно–политические интриги. 31 января 1716 г. он стал преемником скончавшегося в 1716 г. митрополита Иова .

К членам Святейшего Синода принадлежали также четыре советника, число их в 1722 г. возросло до пяти после введения в состав Синода архимандрита Феофилакта Лопатинского, ректора Московской Академии и сторонника Стефана Яворского. В 1723 г. Лопатинский, сохранив свое место в Синоде, стал епископом Тверским . В Синод наряду с советниками входили также асессоры, назначавшиеся из среды белого духовенства . К привилегиям архиереев — членов Синода относилось право ношения митры с крестом, архимандриты имели право носить наперсный крест .Царский указ от 28 января 1721 г. предусматривал для президента Синода содержание в размере 3000 руб., для вице–президентов — по 2500 руб. и для асессоров — по 600 руб. Кроме того, епископам разрешалось получать дополнительные доходы от своих епархий, а архимандритам — из своих монастырей. Выплата жалованья происходила нерегулярно, так как не были точно определены его источники, к тому же в 1723 г. царь приостановил выплату жалованья вплоть до погашения налоговых недоимок с земель, находившихся в ведении Синода. Лишь в 1724 г. Петр указом распорядился отчислять жалованье от доходов с этих земель. Размеры окладов, кстати говоря, поистине царские .

Сперва Синод был озабочен протокольными вопросами. Епископы — члены Синода могли иметь целую свиту из своих епархий. Архимандритам, согласно предписанию, позволялось держать при себе только келейника из монахов, повара, прислужника, кучера с тремя лошадьми, а летом — четырехвесельный ялик с пятью матросами и жить в собственном доме. При богослужениях духовенство — члены Синода пользовалось облачениями прежних патриархов. Патриарший трон, находившийся в Успенском соборе, был оттуда удален. По установленному Синодом распорядку на понедельники, среды и пятницы приходилось Присутствие с участием всех членов Синода, включая советников и асессоров. Однако кворум имелся не всегда. Этот распорядок сохранялся вплоть до конца синодального периода . Синод имел при себе канцелярию и большое число административных органов .

б) Московский патриарх осуществлял управление Церковью в полном смысле слова, т. е. обладал законодательной, исполнительной и судебной властью. Манифестом от 25 января 1721 г. и «Духовным регламентом» все три власти передавались Святейшему Синоду. Первой задачей Синода было довести этот свой статус до сведения епархиальных архиереев. Когда последние вместо отчетов стали подавать ему только справки, Синод писал епископам: «Духовная коллегия имеет честь, славу, власть патриаршескую, или едва и не б?льшую, понеже Собор» .

Законодательная власть Синода описана в манифесте следующим образом: «Должна же есть коллегия сия и новыми впредь правилами дополнять «Регламент» свой, яковых правил востребуют разные разных дел случаи. Однако ж делать сие должна Коллегия духовная не без Нашего соизволения». Эти ограничения дополнены указом от 19 ноября 1721 г.: «А буде во отлучении Нашем такое (срочное. — Ред.) дело случится, а обождать до прибытия Нашего будет невозможно, то Синоду согласиться с Сенатом и подписать и потом публиковать» . В этом установлении заключался зародыш той зависимости Святейшего Синода от Сената, к которой постепенно пришло дело на практике. В инструкции царя обер–прокурору последнему дается только право надзора: «Он должен накрепко смотреть, дабы Синод в своем звании праведно и нелицемерно поступал», и в противном случае «докладывать тотчас же» царю (пункт 2) .

Первым значительным документом синодального законодательства стало «Прибавление» к «Духовному регламенту» от апреля 1722 г., опубликованное Синодом без санкции императора. За это Синод получил выговор от царя, тираж был конфискован, а «Прибавление» отредактировано Петром и затем опубликовано вместе с «Духовным регламентом» 14 июля 1722 г.

Из указов Святейшего Синода, приравненных к закону, мы можем упомянуть лишь о самых важных. Уже в 1721 г. Синод запретил пострижение монахинь без своего разрешения, издал предписание о крещении детей от смешанных браков только по православному обряду и правила по поновлению икон . В результате совместной конференции Сената и Синода Святейшим Синодом 16 июля 1722 г. был издан указ, состоявший из следующих пунктов: 1) приходские священники обязывались вести списки прихожан и поименно отмечать приходящих к причастию, равно как и уклоняющихся от исповеди; 2) последние подлежали наказанию; 3) священники должны были контролировать присутствие прихожан в церкви по праздничным дням; 4) старообрядцам запрещалось совершение святых таинств и распространение своего учения; 5) распоряжения относительно крещения детей старообрядцев и их венчания по православному обряду .

Верховная власть Синода также опиралась на манифест от 25 января, где сказано: «Духовное соборное правительство имеет всякия духовныя дела во Всероссийской Церкви управлять». Детали оговаривались во второй части «Духовного регламента». Святейшему Синоду предоставлялось право осуществлять управление непосредственно или через епархиальных архиереев. Он имел полномолчия открывать новые кафедры, выдвигать кандидатов на их замещение и подавать свои предложения на утверждение государя . Епископы были подчинены Святейшему Синоду: «Да весть же всяк епископ, каковый он ни есть степени, простой ли епископ, или архиепископ, или митрополит, что он Духовному коллегиум яко верховной власти подчинен есть, указов онаго слушать, суду подлежать и определением его довольствоваться должен» («Дела епископов», пункт 13). Святейший Синод назначал настоятелей и настоятельниц монастырей, лишал священства и монашества, поставлял в архимандриты, протоиереи или игумены и производил награждения; он давал санкцию на строительство церквей и их починку, а также на основание монастырей; он назначал иеромонахов в армию и на флот ; он следит за управлением епархий, собирал отчеты с епископов и выносил решение в сомнительных случаях .

Святейший Синод имел право и был обязан блюсти чистоту веры и нравственность, искоренять суеверия, бороться с ересями и расколом, поверять мощи и жития святых, заботиться о правильности иконописания, составлять богослужебные тексты, устанавливать новые богослужения, а также исправлять и издавать богослужебные книги. Во исполнение последнего предписания Святейший Синод выпустил в первые годы своей деятельности ряд богослужебных книг, наставления против раскола и несколько катехизических изданий. Наконец, «Регламент» поручал Святейшему Синоду духовную цензуру, которая тем самым становилась постоянным учреждением .

Судебная власть Святейшего Синода также основывалась все на том же манифесте; детали ее освещены во 2–й и 3–й частях «Регламента». Наряду с Присутствием Святейшего Синода органами судопроизводства были Контора судных дел, Московская синодальная канцелярия и трибунал. Контора судных дел и Присутствие являлись в то же время и высшей апелляционной инстанцией. Члены Синода подлежали суду только Присутствия. Юрисдикция Синода распространялась и на мирян, если они привлекались к суду по духовным делам. Наказуемы были в первую очередь еретики и раскольники. Самыми суровыми наказаниями, согласно «Регламенту», было отлучение от Церкви и предание анафеме. За менее серьезные проступки полагались церковные епитимии. Право отлучения от Церкви «Духовный регламент» признавал и за епархиальными архиереями, рекомендуя им, впрочем, действовать «терпеливо и рассудительно во употреблении власти своей осязательной» (часть 3, пункт 16). Отлучению от Церкви могли подвергаться как отдельные лица, так и целые приходы, церкви которых в этом случае опечатывались, а совершение святых таинств и даже треб прекращалось. В «Регламенте» приводятся примеры преступлений, карающихся отлучением: постоянное непосещение богослужений и клевета. Анафематствование оставалось прерогативой Синода, ему подвергались: 1) хулящие имя Божие, Священное Писание или Церковь со злобою и насмешкой; 2) открыто и высокомерно пренебрегающие заповедями Господними и церковными властями; 3) длительное время уклоняющиеся от исповеди. В качестве церковного наказания за последнее мог взиматься также денежный штраф, в случае неуплаты которого могло последовать телесное наказание или даже каторжные работы, как то видно из указов Синода . Объем юрисдикции Святейшего Синода в сравнении с судебной властью патриарха был ограничен тем, что такие преступления против нравственности, как разврат, изнасилование, кровосмешение, брак против воли родителей, относились теперь к компетенции гражданского суда . Все брачное право и бракоразводные дела оставались в ведении духовного суда, пока по указу Петра от 12 апреля 1722 г. дела, касающиеся внебрачных детей и детей от незаконных браков, не были переданы светским судам . Дела о наследствах отошли в сферу гражданского судопроизводства еще до основания Святейшего Синода. Но тяжбы по поводу завещаний «благородных персон», согласно «Регламенту», Юстиц–коллегия рассматривала совместно со Святейшим Синодом .

Под юрисдикцию Святейшего Синода подпадали также некоторые вопросы гражданского права. В 1701 г. восстановленному Монастырскому приказу были переданы права суда по гражданским делам в отношении всех лиц, принадлежавших к аппарату церковного управления и церковным учреждениям. Но в том же году было постановлено, что рассмотрение жалоб против духовенства подлежит ведению Духовного приказа местоблюстителя и только иски к светским лицам, состоявшим на службе в церковных учреждениях, а также дела церковных и монастырских крестьян остаются в компетенции Монастырского приказа. Иски названных лиц и духовенства против служащих гражданских учреждений находились в ведении этих учреждений. После основания Святейшего Синода последний передал гражданские иски к духовенству на территориях, подведомственных Синоду, Духовному приказу, а на территориях епархий — епархиальным архиереям, тогда как дела против мирян, находивщихся на службе у Церкви, и против монастырских крестьян продолжали рассматриваться Монастырским приказом . Преступления духовенства подлежали суду Синода, за исключением тяжких государственных преступлений, а также разбоев и убийств .

в) Петр I приказал, чтобы Сенат и Синод обладали «равным достоинством» . Несмотря на это, Сенат продолжал свою применявшуюся уже по отношению к местоблюстителю патриаршего престола практику вмешательства в духовные дела. В первом же отчете царю Синод испрашивал инструкций на предмет общения его с Сенатом и коллегиями, указывая на то, что патриарх ниоткуда никаких указов не получал. «Духовная коллегия имеет честь, славу и власть патриаршескую, или едва и не б?льшую, понеже Собор». Петр решил, что для общения с Сенатом следует употреблять уведомления за подписями всех членов Синода, а для общения с коллегиями — обычно употреблявшуюся Сенатом форму за подписью одного из секретарей. Считая себя равноправным с Сенатом, Святейший Синод протестовал против «приказов» со стороны Сената и претендовал на предоставление своим секретарям тех же служебных рангов, какие имели сенатские секретари . Уже «Духовный регламент» рекомендовал Святейшему Синоду в отдельных вопросах согласовывать свои решения с Сенатом. Указ Сенату от 6 сентября 1721 г. предписывал совместные заседания обеих инстанций на паритетных началах. В 1721–1724 гг. действительно имели место такие заседания, на которых обсуждались не только вопросы, находившиеся на границе компетенций обоих ведомств (например, попечение о внебрачных детях и инвалидах, финансирование школ, оклад обер–прокурора), но и вопросы чисто церковного характера — сметы расходов на содержание приходского духовенства, раскол, иконописание и т. п. Иногда Святейший Синод прибегал к такого рода заседаниям с облегчением, так как они освобождали его от части ответственности, когда речь шла, например, о сомнительных новшествах вроде требования к священникам доносить о признаниях в преступлении, сделанных на исповеди. В целом же Святейший Синод старался защищать свои права от посягательств Сената .

г) 11 мая 1722 г. Петр издал указ, веля «в Синод выбрать из офицеров добраго человека, кто б имел смелость и мог управление синодскаго дела знать, и быть ему обер–прокурором, и дать ему инструкцию, применяясь к инструкции генерал–прокурора (Сената. — И. С.)» . Составленная Сенатом инструкция слово в слово повторяет инструкцию генерал–прокурору. В ней сказано: «Обер–прокурор повинен сидеть в Синоде и смотреть накрепко, дабы Синод свою должность хранил и во всех делах, которыя к синодскому рассмотрению и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по регламентам и указам отправлял, разве какая законная причина ко отправлению ему помешает, что все записывать повинен в свой журнал; также накрепко смотреть, чтоб в Синоде не на столе только дела вершились, но самим действом по указам исполнялись… Также должен накрепко смотреть, дабы Синод в своем звании праведно и нелицемерно поступал. А ежели что увидит противное сему, тогда в тот же час повинен предлагать Синоду явно с полным изъяснением, в чем они или некоторые из них не так делают, как надлежит, дабы исправили. А ежели не послушают, то должен в тот час протестовать, и оное дело остановить, и немедленно донесть Нам (царю. — И. С.), если весьма нужное; а о прочих — в бытность Нашу в Синоде, или помесячно, или понедельно, как указ иметь будет» . В инструкции обер–прокурор именуется «оком» государевым и «стряпчим о делах государственных». Ему передается управление канцелярией Священного Синода со всеми ее служащими. Это полномочие, имевшее столь обширные последствия для истории синодального управления, включало обер–прокурора непосредственно в делопроизводство Синода. Наблюдатель становился участником работы, да к тому же занимающим ключевую позицию в секретариате. Тем самым Петр создал главную предпосылку для будущего возвышения обер–прокуроров и окончательного подчинения синодального управления их воле в XIX в.

О деятельности первого обер–прокурора полковника И. В. Болтина (1721–1725) неизвестно ничего, кроме его прошений о назначении жалованья, которые Синод тщетно пытался переадресовать в Сенат, а также сметы Синода на финансирование канцелярии, о работе которой при Болтине нет никаких сведений .

д) В 1702 г. вышел указ Петра I, в котором христианам неправославных вероисповеданий разрешалось строить храмы и свободно исполнять свои религиозные обряды. В то время в русскую государственную службу вступало множество иностранцев, занявших руководящие посты как в столице, так и в провинции. Среди православного населения возникали лютеранские и католические общины. В системе петровской администрации никакого иного духовного ведомства, кроме Святейшего Синода, не было, по этой причине попечение о названных общинах пришлось автоматически взять на себя новообразованному Святейшему Синоду в качестве своей новой задачи. Особого указа на этот счет со стороны царя не поступало, а в «Духовном регламенте» говорилось только об управлении православной Церковью. Синод нашел, однако, правовую основу в царском манифесте от 25 января 1721 г.: «И повелеваем всем верным подданным нашим, всякаго чина, духовным и мирским, имети сие (Синод. — И. С.) за важное и сильное правительство, и у него крайния дел духовных управы, решения и вершения просить». Петр не придавал большого значения различиям вероисповеданий и смотрел на Церковь с точки зрения ее пользы для нравственного воспитания народа в интересах государства, а потому полагал, что эти слова, согласно которым все его подданные должны рассматривать Святейший Синод в качестве высшей духовной инстанции, следует понимать в их прямом смысле. Такого же мнения придерживались, очевидно, и представители неправославных конфессий, судя по тому, что они обращались со своими петициями в Святейший Синод. Впрочем, Синод ограничивался административными и судебными действиями, не прибегая к мерам законодательным, предвосхищая в этом отношении законодательную деятельность самого государства впоследствии, которая гораздо менее касалась иных исповеданий, чем православной Церкви.

Святейший Синод не образовал для этих целей никакого особого органа, принимая решения на пленарных собраниях или в Конторе судных дел, если вообще не передавал дела на усмотрение гражданских властей . Дела эти касались лютеран, католиков, армяно–григориан, а из нехристиан — иудеев. Сначала Синод сделал попытку собрать данные о количестве инославных церквей и численности духовенства . Лютеранским общинам было дано право самоуправления и выбора священнослужителей, а из их числа — церковного начальства, которое Святейший Синод только утверждал. Этому духовному начальству (препозитам) предписывалось в городах и волостях печься о пасторах лютеранской веры и улучшать все необходимое, согласно распоряжениям Святейшего Синода и Конторы судных дел. Препозиты должны были клятвенно подтвердить свою верность царю и лояльность по отношению к империи, следить за приведением к присяге пасторов и представлять соответствующие документы за своей подписью в Святейший Синод. Право же утверждения пасторов в их должности и их увольнения Синод оставил за собой . Синод удалил капуцинов, отправлявших богослужения в Петербурге без его разрешения, и назначил в католические приходы Петербурга, Кронштадта, Риги и Ревеля священников–францисканцев. Впрочем, благодаря ходатайству французского посланника капуцины смогли вскоре вернуться . Святейший Синод санкционировал открытие новых храмов, распорядился закрыть открытые без его разрешения и позволил основывать школы для неправославных исповеданий . Одного лютеранского пастора, обвенчавшего по небрежению уже замужнюю женщину, Синод предал суду соответствующего епархиального архиерея . Иудеям Смоленской губернии он запретил торговать по воскресным и праздничным дням и проживать там, где имелось русское население; он велел сжечь их книги и разрушить иудейскую школу, которая была выстроена вблизи православной церкви .

Как в других областях государственного управления, Петр I и в церковных делах довольствовался прежде всего учреждением нового высшего органа — Святейшего Синода в надежде, что обстоятельства будут постепенно развиваться в духе его инструкций, в данном случае — «Духовного регламента». Во время царствования Петра Святейший Синод оставался на начальной ступени своего развития. При преемниках Петра произошли изменения, обусловленные интересами государственной власти.

Начало века было ознаменовано для Русской Церкви окончанием «синодального периода», о котором провозгласил миру Поместный Собор Православной Российской Церкви, открывшийся 15 (28) августа 1917 г. и продолжавшийся с перерывами до 7 (20) сентября 1918 г. Он восстановил институт Патриаршества и древнейшую традицию регулярного созыва Соборов как высших органов церковной власти.

Его решения, касающиеся всех сторон новой соборной структуры Церкви, должны были стать определяющими на долгие годы, но революционный 1917 год изменил ход гражданской и церковной истории.

К 1941 г. Русская Православная Церковь имела 3021 действующий храм, причем около 3 тыс. из них находились на территориях, вошедших в состав СССР в 1939-1940 гг. Священнослужителей накануне войны насчитывалось чуть более 6300 человек. В 1938 г. в СССР не существовало ни одного действующего монастыря. После присоединения Восточной Прибалтики, Западной Белоруссии и Бессарабии их стало 46. Из высшего духовенства на свободе оставалось четыре человека: два епископа и два митрополита составляли весь епископат Русской Православной Церкви. Последняя из ранее действовавших Псковская кафедра была упразднена в 1940 г. С 1918 г. не созывались ни Поместный, ни Архиерейский Соборы. Религиозная жизнь в стране приняла очаговый характер.

За последние годы написано много работ о причинах изменения государственно-церковного курса в военные годы, как внутренних, так и внешних. Восстановление церковной жизни проходило стремительно и под жестким государственным контролем. Все это так. Но хочется отметить и другое: Русская Православная Церковь в новых обстоятельствах не только сумела организационно возродиться, но и оказать государству значительную помощь, поддерживая и укрепляя его международный авторитет, способствуя проведению его внешней политики в непростой для СССР период, когда США имели монополию на ядерное оружие.

Спустя 26 лет после Поместного Собора 1917-1918 гг. 8 сентября 1943 г. в Москве состоялся Собор епископов Русской Православной Церкви, на котором присутствовали 19 архиереев (16 из них были доставлены из лагерей и ссылок).

Главным деянием Собора стало избрание Патриарха Московского и всея Руси и образование при нем Священного Синода. При полном единодушии епископата Патриархом был избран митрополит Сергий (Страгородский), фактически бывший Предстоятелем Церкви 17 лет. Среди важнейших документов Собора следует отметить «Обращение ко всем христианам мира» с призывом «к напряжению всех усилий в этой мировой борьбе за попираемые Гитлером идеалы христианства, за свободу христианских церквей, за свободу, счастье и культуру всего человечества». Серьезному осуждению архиереев подверглись изменники вере и отечеству: «Всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик — лишенным сана. Аминь».

Сразу же после Собора началась работа по подготовке «Положения по управлению Православной Русской Церкви», инициатором которого был сам Патриарх. Разработка «Положения» продолжалась и после его безвременной кончины 15 мая 1944 г. А 23 ноября того же года Собор епископов принял решение о созыве Поместного Собора Русской Православной Церкви для избрания Патриарха Московского и всея Руси и принятия готового «Положения по управлению».

Поместный Собор проходил с 31 января по 2 февраля 1945 г. в Москве. В его работе приняли участие митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич), митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов), митрополит Северо-Американский и Алеутский Вениамин (Федченков), 41 архиепископ и епископ и 126 представителей приходского духовенства и мирян.

В качестве почетных гостей на Соборе присутствовали Патриарх Александрийский Христофор, Патриарх Антиохийский Александр III, Грузинский Католикос — Патриарх Каллистрат, представители Вселенского Патриарха — митрополит Фиагирский Герман, Иерусалимского — архиепископ Севастийский Афинагор; делегация Сербской Церкви во главе с митрополитом Скоплянским Иосифом, делегация Румынской Церкви во главе с епископом Аржемским Иосифом.

Первый день заседания Собора закончился обсуждением и единогласным принятием «Положения по управлению Русской Православной Церковью». «Положение» было зачитано архиепископом Псковским Григорием (Чуковым), который отметил, что отправным пунктом его является 31-е правило Деяний апостолов. Открывался документ следующим определением: «В Русской Православной Церкви высшая власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда — законодательная, административная, судебная — принадлежит Поместному Собору, периодически созываемому в составе епископов, клириков и мирян». (По сути, оно подтвердило определение Поместного Собора 1917-1918 гг.).

Первый раздел определял права и обязанности Патриарха в реальных условиях существования Церкви в советском государстве. Параграф 7 гласил: «Патриарх для решения назревших важных церковных вопросов созывает с разрешения Правительства (выделено мною. — О.В.) Собор Преосвященных Архиереев и председательствует на Соборе, а когда требуется выслушать голос клира и мирян и имеется внешняя возможность (выделено мною. — О.В.) к созыву очередного Поместного Собора, созывает таковой и председательствует на нем».

Второй раздел «Положения» был посвящен деятельности Священного Синода, третий — епархии, четвертый — приходам. При обсуждении этого раздела разгорелись споры о роли настоятеля прихода. Участниками Собора было отмечено, что «имеются настоятели, которые считают, что в число их обязанностей входит лишь богослужение и проповедничество, от хозяйственной деятельности они устраняются. Это неправильно».

После долгих обсуждений в «Положение» вошла такая формулировка параграфа 35: «Во главе каждой приходской общины верующих стоит настоятель храма, назначаемый епархиальным архиереем для духовного руководства верующих и управления причтом и приходом».

(И никто из присутствующих тогда на Соборе не мог предположить, как будет меняться положение настоятеля в разные политические эпохи советского будущего.)

На втором заседании 2 февраля 1945 г. Поместный Собор единогласно избрал Патриархом Московским и всея Руси патриаршего местоблюстителя, митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия. (Епископы, начиная с младшего, поочередно от своего имени и от имени духовенства и мирян своей епархии называли имя единственного кандидата на пост Патриарха.) Собор принял также обращение к правительству СССР, в котором прозвучали слова благодарности не только «правительству и главе его, глубокочтимому Иосифу Виссарионовичу Сталину», но и сражающейся армии: «Поместный Собор шлет свое благословение нашим героям-богатырям».

После смерти Сталина новое советское руководство, осудив «прежний примиренческий курс» государственно-церковной политики, встало на путь открытой конфронтации с Церковью.

«Хрущевский курс» в отношениях с Церковью, который в партийных документах именовали «церковной реформой», включал в себя шесть основных пунктов:

«1) коренную перестройку церковного управления, отстранение духовенства от административных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях, что подорвало бы авторитет служителей культа в глазах верующих;

2) восстановление права управления религиозными объединениями органами, выбранными из числа самих верующих;

3) перекрытие всех каналов благотворительной деятельности Церкви, которые ранее широко использовались для привлечения новых групп верующих;

4) ликвидацию льгот для церковнослужителей в отношении подоходного налога, обложение их как некооперированных кустарей, прекращение государственного социального обслуживания гражданского персонала церкви, снятие профсоюзного обслуживания;

5) ограждение детей от влияния религии;

6) перевод служителей культа на твердые оклады, ограничение материальных стимулов духовенства, что снизило бы его активность».

Идеологи «церковной реформы» отчетливо представляли себе, что «перестройка церковного управления» может оказаться делом сложным и деликатным. Решение было найдено быстро: «Для того чтобы не вызвать каких-либо осложнений в отношениях между Церковью и государством, многие мероприятия проводить церковными руками».

Отстранение священнослужителей от финансово-хозяйственной деятельности в приходе проведено по «государственной рекомендации» решением Синода Русской Православной Церкви с дальнейшим утверждением его Архиерейским Собором 1961 г., который начал свою работу в Троице-Сергиевой лавре 18 июля.

Иерархам предстояло обсудить четыре вопроса.

1) Об увеличении числа постоянных членов Священного Синода.

2) Об изменениях в «Положении об управлении Русской Православной Церковью», касающихся раздела IV — «О приходах».

3) О вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей.

4) Об участии Русской Православной Церкви во Всемирном общехристианском конгрессе в защиту мира, имевшем место в Праге 13-18 июля 1961 г.

Представленные для обсуждения вопросы мало кто из присутствовавших знал. Собор открыл Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий: «Одной из главных забот наших является упорядочение в приходах нашей Церкви приходской жизни, во многих местах наших епархий расстроенной и вызывающей бесконечные жалобы».

Далее Предстоятель сказал о Постановлении Священного Синода от 18 апреля 1961 г., которое разграничивало обязанности приходского клира и исполнительных органов, «причем настоятелям вменялось в обязанности всецело сосредоточить свои заботы на духовном руководстве приходом и на богослужебной стороне: с освобождением их от участия в хозяйственно-финансовой деятельности общины».

Архиереи молчали. Не было ни вопросов, ни прений. Только управляющий делами Московского Патриархата архиепископ Тульский и Белевский Пимен (Извеков) в своем докладе «Об изменениях в «Положении об управлении Русской Православной Церковью», касающихся раздела IV «О приходах», пытался убедить русских епископов, что еще с начала работы Предсоборного Присутствия (1905 г.) некоторые его члены «в привлечении мирян к управлению церковным имуществом видели нарушение канонической логики, по которой право распоряжаться церковным имуществом всецело принадлежит епископу и что это право вытекает из его иерархических полномочий». И тут же опровергал вышесказанное: «Но, несмотря на всю видимую убедительность таких доводов, они все же не имели под собой твердой канонической почвы. Ссылка на каноны, например Апостольские правила 38-е и 41-е; Анкирского Собора 15-е, Гангрского Собора 7-е, 8-е опровергалась общим признанием канонистов — об отсутствии каких-либо церковных правил, определяющих собственно приходской строй жизни».

Важнейшим решением для последующей жизни Церкви стало одобрение Собором решения Святейшего Синода от 30 марта 1961 г. о вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей.

В своем докладе, посвященном этому событию, архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов), занимавший пост председателя ОВЦС, не только осветил всю историю подготовки и вступления Русской Церкви в ВСЦ, но и дал оценку экуменическому движению.

И мало кто из присутствовавших на Соборе епископов мог подумать тогда, что спустя сорок лет вступление в ВСЦ будет оценено определенной группой людей в Церкви как навязанное властью, стремившейся ослабить авторитет Русской Православной Церкви. Эта группа позволит себе негативную оценку деятельности иерархов тех лет, не вникая при этом в суть происходивших событий, когда хрущевские гонения на Церковь все более и более набирали силу и только при использовании международной трибуны мир мог узнать о реальном положении религии и Церкви в СССР.

17 апреля 1970 г. на 93-м году жизни почил Святейший Патриарх Алексий, один из выдающихся архиереев XX столетия. Местоблюстителем Патриаршего престола стал митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков). 25 июня 1970 г. Святейший Синод принял постановление о созыве Поместного Собора.

26 мая 1971 г. в Успенском храме Новодевичьего монастыря состоялось Архиерейское совещание. (Власть сделала все возможное, чтобы заставить Церковь своими собственными руками расписаться в правильности решений Архиерейского Собора 1961 г.) С резкой критикой на Совещании выступил архиепископ Брюссельский Василий (Кривошеин).

В кулуарных беседах, как он вспоминал позже, с ним соглашались многие архиереи. Подтверждение решения Собора 1961 г. состоялось, но следует отметить, что митрополит Никодим в своем выступлении напомнил присутствующим слова Патриарха Алексия на Соборе 1961 г. об умном настоятеле, благоговейном совершителе богослужений и человеке безукоризненной жизни, который всегда сумеет сохранить свой авторитет в приходе.

На Совещании обсуждалась и кандидатура будущего Патриарха. Архиепископ Василий высказал предложение провести тайное голосование при выборах, его поддержал митрополит Сурожский Антоний (Блюм). В партийных документах их выступления охарактеризуют как «попытку навязать «безграничную демократию» в вопросах избрания нового Патриарха — требовали выдвижения нескольких кандидатов, проведения тайного голосования».

Поместный Собор Русской Православной Церкви работал с 30 мая по 2 июня 1971 г. в Троице-Сергиевой лавре. На нем присутствовало 234 человека — членов Собора: архиереев Русской Церкви — 72, представителей православного духовенства — 84, верующих мирян — 78. Среди членов Собора было 25 иностранных граждан, представлявших 124 прихода Русской Православной Церкви за границей. Кроме того, на Собор прибыли гости — представители Православных Автокефальных Церквей, инославных Церквей, экуменических организаций.

В первый день работы Собора с докладом «Жизнь и деятельность Русской Православной Церкви» выступил местоблюститель, проанализировав внутрицерковную жизнь за период с 1945 по 1971 г.

В тот же день был заслушан содоклад митрополита Никодима «Экуменическая деятельность Русской Православной Церкви». В разделе «Отношения с Римско-Католической Церковью» митрополит Никодим подчеркнул: «Считаю необходимым отметить решение Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода от 10 декабря 1969 года, продиктованное душепопечительной заботой нашей Церкви о своих братьях во Христе, согласно которому священнослужители Московского Патриархата получили разрешение преподавать благодать Святых Таинств католикам и старообрядцам в случаях крайней в сем духовной необходимости для последних и при отсутствии их священников, поскольку мы имеем общую с ними веру в отношении таинств».

Дискуссия развернулась бурная, по основному докладу и содокладам выступили 36 участников Поместного Собора (прения проходили 1 июня). 2 июня Поместный Собор издал Деяние «Об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их». Начало этого документа гласило: «Наиболее просвещенные иерархи Русской Православной Церкви, предпринимающие возможные действия для устранения препятствий к уврачеванию раскола, понимали, что средостение, возникшее в связи с клятвенными определениями Соборов 1654 и 1667 гг., должно быть устранено».

Главным событием заключительного заседания Собора, состоявшегося 2 июня, стало избрание Патриарха Московского и всея Руси. Епископы голосовали от своего имени, от имени клира и мирян своей епархии, начиная с младшего по хиротонии и заканчивая заместителем председателя Собора митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом. Патриархом стал митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков).

Попытка архиепископа Василия и митрополита Антония на Соборе вернуться к вопросу о снятии изменений и «Положении об управлении…» оказалась тщетной. Это понимали все, кроме них самих, все годы служения проведших вне России.

Весной 1985 г. Михаил Горбачев встретился в Кремле с иерархами Русской Церкви. Этот правильный политический ход стал первым шагом на пути духовного оздоровления общества.

Поместный Собор, посвященный 1000-летию Крещения Руси, начал свою работу 6 июня 1988 г. в Троице-Сергиевой лавре. На нем присутствовало 272 представителя от 67 внутренних и 9 зарубежных епархий, 22 монастырей, двух Духовных академий и трех семинарий, от зарубежных учреждений Русской Православной Церкви и от Японской Автономной Церкви.

На первом заседании с докладом «1000-летие Крещения Руси» выступил митрополит Киевский Филарет, сделав попытку проследить судьбу Церкви от Крещения до наших дней.

В тот же день участники Собора прослушали доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия «Канонизация Святых в Русской Православной Церкви».

Для прославления в лике святых предложены: благоверный князь Московский Дмитрий Донской, преподобный Андрей Рублев, преподобный Максим Грек, святитель Макарий Московский, преподобный Паисий Величковский, блаженная Ксения Петербургская, святитель Игнатий Брянчанинов, преподобный Амвросий Оптинский, святитель Феофан Затворник. По решению Поместного Собора чин канонизации был совершен.

(Это событие стало одним из важнейших в современной жизни Церкви. За канонизацией новоявленных угодников Божиих последует длительный процесс подготовки к канонизации и самой канонизации новомучеников XX века.)

Главным решением Собора явилось принятие нового Устава Русской Православной Церкви. Проект устава представлен архиепископом Смоленским и Вяземским Кириллом. Дав оценку «Положению» 1945 г. и изменениям, внесенным в него в 1961 г., он сделал вывод, что эти документы, принятые в тяжелых для Церкви и страны исторических условиях, требуют пересмотра. Предложенный проект, по мнению выступающего, находился в преемственной связи с «Определениями» Собора 1917-1918 гг. Эта связь видится в попытке выразить в современных категориях идею православной экклезиологии — идею соборности.

Принятое Определение Собора по Уставу гласило: «Принять и благословить для введения в жизнь Устав об управлении Русской Православной Церкви, призванный служить более полному раскрытию соборной природы Церкви. Особо отметить, что в условиях действия Устава, когда пастырю отводится важная роль в жизни приходской общины, он должен неукоснительно исполнять заповедь апостола пасти Божие стадо, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду (1 Пет. 5,2-3)».

Новый Устав ввел периодичность созыва Поместных и Архиерейских Соборов. Возвращаясь к основным принципам «Определений» Собора 1917-1918 гг. о епархиальном управлении, Поместный Собор в Уставе восстановил Епархиальные собрания. Важнейшим изменением стала отмена решения Архиерейского Собора 1961 г. об отстранении священников от финансово-хозяйственной деятельности.

В своих определениях Поместный Собор 1988 г. провозгласил также «чрезвычайную важность попечения о нравственной чистоте клира, монашествующих и всех чад церковных». Было предложено считать необходимым «дальнейшее углубление экуменической вовлеченности Русской Православной Церкви для продвижения по пути к христианскому единству через свидетельство веры Древней Неразделенной Церкви, через сотрудничество со всеми христианскими Церквами и объединениями во имя мира, справедливости и сохранения целостности творения Божия».

Архиерейский Собор, проходивший с 9 по 11 октября 1989 г. в Даниловом монастыре, совершил прославление первого Патриарха Московского Иова и первого Предстоятеля Русской Православной Церкви после восстановления Патриаршества — Святителя Тихона, положив начало канонизации новомучеников и исповедников двадцатого столетия.

Собор рекомендовал епархиальным архиереям возобновить издание «Епархиальных ведомостей». Участники Собора выразили озабоченность состоянием церковной жизни в западных епархиях Украины, где начали предприниматься попытки к возрождению унии.

Архиерейский Собор 1990 г. (30-31 января) посвятил свою работу в основном состоянию дел на Западной Украине. (1 февраля 1990 г. члены Священного Синода встречались в Кремле с заместителем председателя Верховного совета СССР Анатолием Лукьяновым, пытаясь найти у государства, тогда еще единого, поддержки в решении этих сложных вопросов, опираясь на советское законодательство. Лукьянов не кривил душой, сказав: «Все, что происходит, связано с ситуацией в стране, с ослаблением власти. Я не исключаю, что и в государственных органах есть кое-где националисты».)

3 мая 1990 г. скончался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен. Его преемником стал Патриарх Алексий II (Ридигер), избранный Поместным Собором 1990 г. 7 июня. Кроме его кандидатуры были еще две — митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко) и митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан). Тайным голосованием 166 голосов из 317 возможных были поданы за митрополита Алексия. (Несмотря на продекларированную Уставом 1988 г. очередность созыва Поместных Соборов, он стал последним в уходящем столетии.)

Архиерейским Собором 1992 г. (31 марта-4 апреля) канонизированы митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский), первый новомученик из архиереев, митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) и иже с ним убиенные архимандрит Сергий (Шеин), Юрий Новицкий, Иоанн Ковшаров, а также великая княгиня Елизавета и инокиня Варвара: «Службы сим новомученикам российским составить особые, а до времени составления таковых, после сего дня прославления памяти их — отправлять общие по чину мученическому».

Ольга Васильева

Архиерейский Собор 1994 г. (29 ноября-4 декабря), в котором приняли участие 126 архиереев, канонизировал митрополита Московского Филарета (Дроздова), протопресвитера Александра Хотовицкого, погибшего в 1937 г., и протоиерея Иоанна Кочурова, убитого после октябрьского переворота 1917 г.

Кроме того, Собор постановил провести богословское исследование основ участия Русской Православной Церкви в межхристианских организациях, а также осудил практику на канонической территории РПЦ прозелитизма со стороны других христианских конфессий.

Архиерейский Собор 1997 г. (18-23 февраля) канонизировал патриаршего местоблюстителя митрополита Московского Петра (Полянского), митрополита Серафима (Чичагова) и архиепископа Фаддея (Успенского).

На Соборе принято определение «О взаимоотношениях с государством и светским обществом», в котором недвусмысленно говорится об определенной социальной роли Церкви. Собравшиеся архиереи сочли необходимым «постоянно напоминать власти и обществу о тяжелом положении людей, не получающих пенсий и зарплат, лиц, живущих за чертой бедности, пенсионеров, инвалидов, безработных, многодетных семей, детей-сирот, учащейся молодежи, беженцев и вынужденных переселенцев, ученых, творческой интеллигенции, военнослужащих. Обеспечить взаимодействие Церкви с государством, профсоюзами, благотворительными и общественными организациями в деле преодоления социального кризиса в обществе».

В Определении также оговариваются вопросы взаимоотношения Церкви с политическими организациями. Члены Собора приветствуют диалог и контакты Церкви с политическими организациями «в случае, если это не носит характера политической поддержки». Такое сотрудничество допустимо «в целях, полезных для Церкви и народа, при исключении интерпретации подобного сотрудничества как политической поддержки».

В то же время Собор счел недопустимым «вовлеченность Преосвященных и священнослужителей в какую-либо предвыборную политическую агитацию, членство их в политических объединениях, уставы которых предусматривают участие в выборах любых уровней».

Собравшиеся архиереи сочли возможным участие мирян в деятельности политических организаций и создание ими самими таких организаций в том случае, если последние не имеют в своем составе священнослужителей и «ведут ответственные консультации с церковным священноначалием». Согласно Определению, подобные организации, участвующие в политическом процессе, не могут иметь благословения церковного священноначалия и выступать от имени Церкви. Если же какая-либо церковно-общественная организация уже имеет такое благословение, то она может быть его лишена в том случае, если эта организация начнет вести политическую агитацию и станет выдавать свое мнение за мнение Церкви, выражаемое только церковными Соборами, Святейшим Патриархом и Священным Синодом. Это же касается церковных и церковно-общественных средств массовой информации.

Важным итогом Собора стало принятие решения, касающегося диалога между Православной и Восточными (дохалкидонскими) Церквами. Собор постановил, что итоговый документ этого диалога — «Второе заявление и предложения Церквам» — не рассматривается как окончательный документ, достаточный для восстановления полного общения между Православной Церковью и Восточными Православными Церквами, «так как содержит неясности в отдельных христологических формулировках». В этой связи члены Собора выразили надежду на то, что «христологические формулировки будут и далее уточняться в ходе изучения вопросов литургического, пастырского и канонического характера, а также вопросов, относящихся к восстановлению церковного общения между двумя семьями Церквей восточно-православной традиции».

Другими Определениями Собор отлучил от Церкви бывшего митрополита Киевского Филарета (Денисенко) и бывшего священника Глеба Якунина, а также лишил сана запрещенных в священнослужении архимандритов Валентина (Русанцова), Адриана (Старины) и игумена Иоасафа (Шибаева).

Олег Недумов

Здание Двенадцати коллегий Здание Двенадцати коллегий

Здание Двенадцати коллегий расположено на стрелке Васильевского острова, первый проект застройки которого был составлен архитектором Доменико Трезини в 1716 году. Спустя два года им в проект был внесён ряд корректив, одной из которых стало создание с западной стороны стрелки канала и протяжённого здания вдоль него. В нём Трезини запланировал разместить коллегии, которые 12 декабря 1718 года по шведскому образцу были преобразованы Петром I из приказов.

Первоначально коллегий было девять: иностранных дел, военная, адмиралтейств-коллегия (для морских дел), камер-коллегия (ведомство государственных доходов), штатс-контора (ведомство государственных расходов), ревизион-коллегия, берг-коллегия и другие. Позже появилась десятая, а в 1721 году Пётр I учредил Синод. Его решили разместить рядом с коллегиями, равно как и Сенат. Окончательное решение об этом было принято Петром I в 1721 году, о чём в июне архитектор сообщал в Канцелярию городовых дел. 12 августа царь издал указ о начале строительства .

Размещение одинаковых корпусов в одну линию для Трезини не было чем-то новым. До приезда в Петербург он жил в Копенгагене, где ещё в 1625 году по такому же принципу было построено здание Биржи. Бывал архитектор и в Москве, где тогда так же, в одну линию, располагались корпуса приказов.

Строительство здания Двенадцати коллегий началось в 1722 году. В январе 1723 года Трезини докладывал царю:

«Из… вышеупомянутых Коллегий зачато строить на 4 нумере Военная, фундамент выбучен ровно с землёю, и 7 нумер Камор-коллегия, сваи под фундамент набиты и припасы плитный камень, кирпич и известь приготовлены…
…И по моему разсуждению лучше зачинать строить Коллегии три или четыре или сколько Его Величество изволит, и строить вдруг, рядом, а не через места, понеже меньше материалу и кошту станет» .

Подготовленный Трезини проект в мае 1723 года корректировал Пётр I:

«Строение колегей строить напереди лавки з голярию, а с каналной стороны погреба с сводами и над погреба с сводами и над погребами каморы с сводами ж — архивы и уступя от задней стены на канал делать каменную стену, на которой быть голярии для коминикаций от колегий к колеге шириной на 12 фут» .

Спустя два месяца последовал новый указ:

«Строение всех двенатцати колегей с удиенциею и сенатом строить, фундаменты выбутить равно з землею, а выше земли фатчаты не делать до того время, как Его императорское величество изволит выбрав из разных чертежей подписать собственною своею рукою; и для сочинения тех чертежей дать меру тем архитекторам, дабы каждый зделал свою инвенцию с орнаменты и ко оному Его императорского величества имянному указу меры того строения колегей архитекторам от меня во оное время отданы» . Аксонометрический план Санкт-Петербурга

Таким образом, при уже начавшемся строительстве, Пётр I устроил конкурс на лучшее здание для Коллегий. Первый архитектурный конкурс в России. В нём участвовали Г. Киавери, Н. Гербель, Н. Микетти, ван Звиттен, Н. Пино, Б. Растрелли и сам Трезини. Итоги конкурса были подведены в январе 1724 года. Доменико Трезини тогда сообщил:

«Вышепомянутыя архитекторы чертежи каждый разною инвенцию зделали и по собрании тех чертежей генваря месяца в первых числах сего году свезены оные были в зимней Его императорского величества дом, в котором и стояли неколикое время ко избранию на стенах и как Его императорское величество во улученное время изволил те чертежи со члены правителствующего Сената смотреть, изволил указать: первой апартамент с арками и з голяриею и протчее… строить по моему чертежу, а верхние апортаменты убирать как лутчее и таким образом, как строено палатное строение в Александроневском монастыре, и те вышепомянутые чертежи по посмотрению из правительствующего сената отданы попрежнему ко мне и ныне у меня обретаютца, на которые к приезду Его императорского величества в Санкт Питербурх делаем мадель аудиэнц каморе, сенату, иностранной и военной колегиям, против которых и протчие колегии будут» .

Таким образом, первый этаж здания Двенадцати коллегий строился по проекту Трезини, облик второго и третьего определилось после переработки варианта, предоставленного на конкурс Т. Швертфегером.

16 февраля 1724 года Сенат возложил обязанность руководства дальнейшим строительством на архитектора Швертфегера. Но он пытался уклониться от дополнительной нагрузки и 17 апреля заявил:

«Мне про оных строеней ничего неизвестно, понеже я зделал некоторые чертежи. И оные чертежи Его императорскому величеству показались ли или не изволил ли указать быть иным манером. Почему мне оного изготовлять невозможно, понеже я о том известию не имею, того ради без всякого известия или до приезду Его императорского величества мне учинит ничего невозможно» .

Проведение архитектурного конкурса спустя два года после начала строительства здания оказалось возможным «благодаря» крайне медленным темпам производимых работ. В 1722 году на участке Военной коллегии уже был подготовлен фундамент, тогда как для Коммерц-коллегии только забивали сваи. Лишь в 1723 году сваи начали бить по всему фронту протяжённого здания. Дабы ускорить работы, Пётр I указом от 14 ноября 1723 года передал стройку из ведения «Канцелярии от строений» самим коллегиям. По предложению Трезини камень, кирпич и известь коллегии должны были покупать в «Канцелярии от строений», а другие материалы заготавливать самостоятельно . Предпринятые меры не ускорили строительство. К началу 1725 года были готовы лишь фундаменты, на которых покоились части стен первого этажа. Таким образом, ещё сохранялась возможность воспользоваться итогами проведённого архитектурного конкурса.

Указом Екатерины I от 4 апреля 1726 года постройка вновь была поручена «Канцелярии от строений». На этот раз дела пошли быстрее. Вскоре была завершена кладка стен. В декабре 1727 года установлены стропила, к июню следующего года все корпуса (кроме Синода) уже имели крышу .

Летом 1732 года в некоторых законченных корпусах начали работать иностранная, юстиц-, коммерц-, берг-, мануфактур- и вотчинная коллегии.

Внутренняя отделка помещений продолжалась ещё десять лет. Они оборудовались каминами и печами, в них проводились столярные, слесарные, малярные работы. От первоначальной отделки до сегодняшнего дня сохранился лишь интерьер Петровского зала. Его скульптурное украшение было создано в 1736 году мастером Игнацио Росси.

Протяжённой линией здания планировалось ограничить формировавшуюся тогда главную площадь города — Коллежскую. Именно из-за участия в ансамбле этой площади здание Двенадцати коллегий не смотрит лицом на Университетскую набережную, а всего лишь выходит на неё торцом. Впрочем, главной она так и не стала, центр города после смерти Петра I был вынесен на Адмиралтейский остров. А в начале XX века площадь перестала существовать вовсе, когда её «уплотнили» зданием Клинического повивального института.

Вид здания Двенадцати коллегий

С этой особенностью расположения здания связана одна легенда. Будто бы собираясь однажды уехать из Санкт-Петербурга, Пётр I поручил Меншикову строительство здания Двенадцати коллегий вдоль набережной Невы. Оно должно было стать продолжением Кунсткамеры. В награду Пётр разрешал Меншикову использовать под свою усадьбу всю оставшуюся землю, что останется западнее новой постройки. Меншиков якобы рассудил, что если поставить дом лицом к Неве, то земли ему достанется совсем мало. И решил он поставить здание не вдоль, а перпендикулярно набережной. Вернувшись из поездки, Пётр пришёл в ярость. Таская Меншикова за шиворот вдоль всего здания, он останавливался у каждой Коллегии и бил его своей знаменитой дубинкой.

Здание Двенадцати коллегий построено в типичном для архитектора Трезини стиле, известном как «петровское барокко». Барокко здесь выдаёт «движение» стен (выступающие ризалиты), криволинейный фронтон. Но вместе с тем, здесь ещё нет той пышности, которая будет присуща фирменному стилю Растрелли. Очевидно, Трезини проектировал фасады под влиянием любимого Петром I североевропейского зодчества, где скромность есть одно из достоинств.

Состоит здание из 12 одинаковых частей, каждая часть принадлежала отдельному министерству. Общая длина здания составила 398,99 метра. Длина каждой секции — 32,36 метра, кроме первой (считая от Большой Невы) длиной 39,48 метра . Каждая часть здания Двенадцати коллегий имеет отдельное крыльцо и зал для заседаний, изначально все они имели свою двухскатную крышу. Первый этаж со стороны Коллежской площади представлял собой открытую галерею. Он предназначался для устройства торговых лавок.

После смерти Доменико Трезини (в 1734 году) за достройкой здания Двенадцати коллегий следил архитектор Михаил Земцов, а с 1736 года — Джузеппе Трезини. Первому из них пришлось устранить ошибку Доменико Трезини, который не учёл особенности петербургского климата. На стыках фигурных крыш скапливалась вода, которая затем заливала помещения. Форму крыш пришлось изменить. В 1734-1741 годах архитекторами на уровне второго этажа были размещены балконы, с западной стороны устроена галерея с нужниками.

Строительство здания Двенадцати коллегий было завершено в 1742 году, когда завершились работы в северном корпусе Синода. Сразу после этого императрицей Елизаветой Петровной было велено переезжать сюда канцеляриям Сената, Синода и Иностранной коллегии.

Если сейчас в окраске стен здания преобладает красный цвет, то изначально они были жёлтыми с белыми архитектурными деталями. Крышу покрасили в красный цвет.

Здание Двенадцати коллегий

Центр Петербурга на стрелке Васильевского острова так и не сложился. Коллегии постепенно разъехались по другим местам. В 1763 году Сенат перебрался на противоположный берег Невы — во дворец Бестужева-Рюмина. С тех пор находящаяся там площадь называется Сенатской.

При реконструкции стрелки Васильевского острова в 1804 году архитектором Тома де Томоном были предложены меры по созданию симметрии в её композиции. Среди них — пристройка к зданию Двенадцати коллегий нового корпуса с севера и снос центрального корпуса, приходящегося по оси биржи. На его месте архитектор предлагал перекинуть арку. Намечалась и переделка фасадов в духе классицизма. Параллельно с Тома де Томоном над проектом планировки стрелки Васильевского острова работал и архитектор А. Д. Захаров. Для достижения её симметрии он предлагал снести ближайший к Неве корпус, оставив другие без изменений . Эти предложения не были реализованы.

В первой четверти XIX века в здании Двенадцати коллегий находились Государственный архив, синодальная типография и синодальная книжная лавка. В 1804 году был организован Педагогический институт, который в феврале 1819 года стал основой для восстановления Петербургского университета. Ему передали четыре корпуса здания Двенадцати коллегий (третий, четвёртый, пятый и шестой), в том числе для квартир преподавателей. Спустя три года университет временно переехал на Кабинетскую улицу (ныне улица Правды).

В 1830 году университету было передано всё здание . Новое назначение потребовало переделок, которые были осуществлены в 1834-1838 годах по проекту А. Ф. Щедрина. В центральной части были устроены парадная лестница и парадный белоколонный актовый зал. Именно тогда был создал знаменитый 400-метровый коридор на втором этаже, была застеклена галерея первого этажа.

Наводнение 7 ноября 1824 года нанесло большой ущерб хранимым в подвалах здания Двенадцати коллегий архивным фондам. Здесь хранились документы Приказа тайных дел. Только в 1835 году Сенат распорядился привести их в порядок. Заглянув в подвалы, чиновники обнаружили, что большинство из более чем 2 000 000 дел пришло в полную негодность. Спасти удалось лишь малую часть архива.

До последней трети XIX века с Университетом в здании Двенадцати коллегий продолжал соседствовать Главный педагогический институт.

С 1857 года в университете читал курс общей химии Д. И. Менделеев. Здесь же, в служебной квартире на первом этаже, он жил с 1866 года. За время работы в университете Менделеев открыл периодический закон химических элементов, сообщение о котором Дмитрий Иванович сделал 6(18) марта 1869 года в одном из помещений первого этажа. Покинул университет учёный в 1890 году в знак протеста против реакционной политики по отношению к студенчеству . В служебной квартире Менделеева с 1911 года расположен мемориальный музей-архив знаменитого учёного. Его именем в 1923 году назвали улицу вдоль здания (Менделеевская линия).

В 1933-1937 годах учебное заведение носило имя наркома просвещения РСФСР А. С. Бубнова, с 1948 по 1992 год — имя первого секретаря обкома ВКП(б) А. А. Жданова.

26 февраля 2007 года перед главным входом в здание Университета был открыт памятник «Универсанту-Гению».

Поделиться

1 1 1 1 1 Рейтинг 60%

Источники

1 Овсянников Ю. М.: «Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси». Издательство «Искусство-СПб», 2001 — 632 стр. 2 Никитенко Г. Ю., Соболь В. Д.: «Дома и люди Васильевского острова». Издательство «Центрполиграф», 2007 — 735 стр. 3 Малиновский К. В.: «Санкт-Петербург XVIII века». Издательство «Крига», 2008 — 576 стр. 4 Шуйский В. К.: «Тома де Томон». Издательство «Лениздат», 1981 — 160 стр. 5 Канн П. Я.: «Стрелка Васильевского острова». Издательство «Лениздат», 1973 — 144 стр.