истории 05:01, 19 апреля 2019
В первые сутки после пожара в соборе Парижской Богоматери французские меценаты, главы государств и различные организации пожертвовали — или пообещали это сделать — на восстановление Нотр-Дама около миллиарда евро. Президент Франции Эмманюэль Макрон заявил, что реконструкция будет выполнена за пять лет. Летом 2018 года в Кондопоге сгорела Успенская церковь — один из главных памятников русского деревянного зодчества. За восемь месяцев на ее восстановление удалось собрать всего около 100 тысяч евро. Когда начнутся работы по реконструкции шедевра архитектуры XVIII века, неизвестно — пока нет даже соответствующего проекта.
Успенскую церковь пока восстанавливают без участия государства. Среди жертвователей — Валаамский монастырь, глава Карелии и фонд Ахмата Кадырова
От здания церкви Успения Пресвятой Богородицы (год строительства — 1774-й) в городе Кондопоге после пожара осталось всего 5%. Самый высокий на Русском Севере (42 метра) храм на берегу Онежского озера загорелся 10 августа 2018-го. Как считают следователи, деревянную церковь поджег 15-летний подросток, возможно причисляющий себя к сатанистам.
В отличие от многих памятников деревянного зодчества, этот храм находился не в заброшенной далекой деревне, а в райцентре Карельской республики. И он не был бесхозным — там располагался филиал краеведческого музея. К тому же здание находилось под покровительством местных священников. Считается, что подросток поджег его с северной стороны, которую не видел сторож. На днях подростка отправили на лечение; как юношу зовут и от чего лечат, власти не раскрывают, поскольку подозреваемый — несовершеннолетний.
Реклама
Разбором завалов после пожара занимались волонтеры: участники православной организации «Общее дело» работали под руководством реставратора Дмитрия Лурье. Он вспоминает, как несколько человек откапывали периметр церкви от золы, маркировали бревна, раскладывали древесину, чтобы она не плесневела. Совсем выгоревшие части передали священникам, чтобы их по церковному обычаю сожгли полностью. Государство в этих работах не участвовало; федеральные и карельские власти пообещали направить деньги на воссоздание храма, но пока этого не произошло.
Чтобы сберечь остатки церкви, на пепелище, где сохранилось лишь несколько венцов сруба, поставлен купол — деревянная конструкция, обитая гидрозащитным материалом; это единственное, что было сделано за восемь месяцев. Купол возвели в феврале 2019 года на деньги частных благотворителей. На их же средства, возможно, будет заказан проект копии старого здания — деньги собирает карельский благотворительный фонд «Северный духовный путь», возглавляемый петрозаводским предпринимателем Александром Лысенковским. «Северный путь» с августа 2018-го собрал шесть миллионов 400 тысяч рублей (меньше 100 тысяч евро). Крупнейшими жертвователями стали, по словам Лысенковского, Рамзан Кадыров (точнее, фонд Ахмата Кадырова), Валаамский монастырь и глава Карелии Артур Парфенчиков — они дали по миллиону рублей. Задачу фонда Лысенковский видит в том, чтобы закрыть «узкие места, где трудно получить помощь государства». Защитный купол — одно из таких «узких мест»: строить его нужно было как можно скорее, не тратя время на конкурсные процедуры по выделению бюджетных средств.
16 апреля местные власти заявили, что разработка научно-проектной документации для строительства церкви будет стоить восемь миллионов 300 тысяч рублей, конкурс состоится в 2019 году. 18 апреля глава Республики Карелия Артур Парфенчиков сообщил на своей странице во «ВКонтакте», что 8 миллионов предоставит федеральный Минкульт. Само строительство, по мнению реставраторов, обойдется не меньше чем в 80 миллионов рублей. Министерство культуры РФ раньше заявляло о 100 миллионах. Карельские чиновники насчитали в полтора-два раза больше: начальник управления пресс-службы главы республики Иван Степанов сообщил «Медузе», что «стоимость работ по сохранению может составить от 150 до 250 миллионов рублей».
Некоторые специалисты полагают, что стройку вообще не стоит затевать: воссоздать оригинал не получится, поскольку утрачены плотницкое мастерство и даже культура заготовки дерева. В качестве доказательства приводят в пример деревянные памятники Кенозерского национального парка (Архангельская область). В 2012 году президент Владимир Путин во время своего визита на Русский Север выделил на их восстановление 130 миллионов рублей, но прошедшие реставрационные работы в профессиональной среде называют неудачными.
Архитектор-реставратор Андрей Бодэ полагает, что строить все же нужно: до пожара храм собирались реставрировать и успели сделать проект с описанием памятника. «Успенская церковь — национальная святыня, такие здания необходимо воссоздавать, даже в копии. Деревянное зодчество без Кондопоги — как без головы», — говорит Бодэ «Медузе».
«Успешные примеры реставрации деревянного зодчества были: например, Преображенская церковь в Кижах, — отмечает он. — Там правильная древесина, правильная заготовка леса, правильный инструмент, правильные работы. И будет счастливое стечение обстоятельств, если те мастера, которые работают в Кижах, придут на восстановление Кондопоги».
Кондопожская церковь до пожара, в мае 2012 года
Владимир Ларионов / AP / Scanpix / LETA
Ситуация с сохранением деревянной архитектуры в России — кризисная
В 2016 году по заказу Минкульта была разработана всеобъемлющая Концепция сохранения памятников деревянного зодчества и включения их в культурный оборот до 2025-го. Уже тогда констатировалось: «Имеющиеся нормативные документы не учитывают специфику исторических построек из дерева». Огонь назывался одной из основных причин утраты памятников деревянного зодчества. А сложившаяся ситуация в сфере сохранения деревянного зодчества характеризовалась как «критическая» (в документе это слово написано заглавными буквами жирным шрифтом и подчеркнуто) с комментарием: «Потеря практически каждого деревянного памятника становится необратимой, поскольку ПДЗ в современной России, как правило, не имеют аналогов, а их описания, по которым можно восстановить памятники, сегодня являются большой редкостью».
В октябре 2018 года в Санкт-Петербурге одна из авторов этой концепции, старший преподаватель кафедры музеологии РГГУ Галина Зайцева на конференции о сохранении культурного наследия повторила мысль о кризисной ситуации. Она напомнила, что для «выхода из кризиса» потребуются 14 миллиардов 250 миллионов рублей (такая сумма фигурирует в той самой концепции).
Зайцева заявила «Медузе», что с тех пор, как в Кондопоге случился пожар, ситуация не изменилась: положение по-прежнему «бедственное», «движения скорее нет, чем есть», финансирование программы сохранения памятников не выросло, подготовка плотников-реставраторов почти отсутствует, предложенные нормативные акты не принимаются. Разработанная по заказу Минкульта концепция сохранения деревянной архитектуры не принята.
Галина Зайцева считает, что из 8899 памятников деревянного зодчества, стоящих на государственном учете, следует взять 87 особо ценных и в первую очередь направить ресурсы на их сохранение (такие же цифры фигурируют в концепции сохранения). Для начала хотя бы профессионально обмерить здания — чтобы в крайнем случае можно было построить копию утраченного храма.
Реклама
«Кондопога в нашей концепции в списке особо ценных была, между прочим, — замечает Зайцева. И заключает: — В министерство культуры ходить у нас ноги сбились, оно не занимается нашими памятниками, это неинтересно. Им интересно пропиариться вот сейчас на фоне Нотр-Дам-де-Пари. Почему бы и не пропиариться? Вот заявили: давайте скинемся с профильных организаций на реставрацию Нотр-Дам-де-Пари. Может быть, мы скинемся на памятники, которые у нас еще не разрушены?»
В написанной при участии Зайцевой концепции говорится, что в удовлетворительном состоянии в России находится меньше половины памятников деревянного зодчества (3705 зданий, или 43%), в критическом состоянии (аварийном и неудовлетворительном) — больше 26%. С тех пор как сгорела Успенская церковь в Кондопоге, был утрачен еще один храм XVII века — Покровский в селе Лався Рязанской области. Он тоже был в списке тех, которые в разработанной по заказу министерства культуры концепции предлагалось признать особо ценными памятниками.
Август 2018 года для Карелии навсегда останется знаковым – именно тогда в страшном пожаре погиб памятник XVIII века, которым мы все гордились, храм Успения Пресвятой Богородицы. О том, что на сегодня сделано для его воссоздания, в частности, о подготовке проектно-сметной документации, «Черника» спросила у начальника управления по охране объектов культурного наследия республики Юлии Алиповой. Нашим собеседником также стал директор благотворительного фонда «Северный духовный путь» Александр Лысенковский.
Пожар 10 августа 2018 года. Горит церковь XVIII века.
Два года прошло с того момента, как исчезла жемчужина северного деревянного зодчества — кондопожская Успенская церковь, построенная в 1774 году. Уникальное строение, одно из самых высоких в России. Не раз она была на краю гибели, но устояла. Помутнение рассудка у одного из представителей молодого поколения и несколько литров бензина в одночасье уничтожили труды и старания наших предков, память многих лет, наследие мирового уровня. И это не преувеличение. Храм Успения Пресвятой Богородицы нисколько не уступал кижской церкви Преображения Господня, которая давно, хоть и формально, но находилась под охраной ЮНЕСКО. Успенский храм просто был другим. И как бы злые языки ни плели, что, мол, навсегда и ни за что не вернуть, пытаться не стоит, — научная общественность решила иначе.
Люди поддержали такой выбор, хотя скептиков и противников восстановления храма до сих пор немало. В Петрозаводске, Кондопоге и других городах республики стали проходить благотворительные концерты, выставки, ярмарки… И не перечесть, сколько их состоялось, сколько человек откликнулись — горечь утраты объединила. Заботу о сбережении собранных средств взял на себя руководитель карельского благотворительного фонда «Северный духовный путь» Александр Лысенковский. Работает попечительский совет по воссозданию храма при главе республики.
После пожара. Всё, что осталось — обгоревшие брёвна и угли. Фото: Егор Рынденок.
Сразу после пожара на месте работали волонтеры «Общего дела» и реставраторы. Они разобрали завалы, это хорошо видно на снимке вверху. Позже частично уцелевшие бревна отвезли в ангар одного из предприятий города, чтобы сохранить для тех, кто будет восстанавливать храм, и для ученых.
Временный защитный короб был построен на средства фонда «Северный духовный путь». Фото: газета «Новая Кондопога».
Потом над той частью храма, которую все-таки удалось отстоять при пожаре, возвели деревянный защитный короб с крышей для защиты остатков уцелевших бревен от лишней влаги, ветра, а также для удобства работы с ними как с ценным материалом для дальнейшего восстановления памятника.
Напомним, что в прошлом году аукцион на разработку проекта выиграла московская организация «Центральные научно-реставрационные проектные мастерские» (далее: мастерские). Заказчиком выступила Северо-западная дирекция по строительству, реконструкции и реставрации Министерства культуры РФ. На эти цели из федерального бюджета было выделено 8 миллионов руб. С материалами можно ознакомиться на портале госзакупок.
Мастерские приступили к работе прошлым летом. Сначала место обследовали археологи, потом геологи, а после очередного заседания в карельском правительстве приезжали руководители проекта из Москвы.
Руководитель московской группы, архитектор-реставратор Михаил Матвеев в Кондопоге.
Первоначально срок разработки проектно-сметной документации, заявленный в аукционе, ноябрь 2019 года. Не успели! Продлили до мая 2020 года. А нынче оказывается, что процесс затягивается до конца года. По словам Юлии Алиповой, основные положения эскизного проекта и результаты комплексных научных исследований были представлены на заседании совета по культурному наследию в Минкульте РФ и получили высокую оценку профессионалов. Мы публикуем уникальные страницы из этого документа.
Схема восточного фасада Успенского храма. Схема расположения элементов с указанием воссоздаваемых и сохраняемых элементов.
Схема северного фасада. Схема расположения элементов с указанием воссоздаваемых и сохраняемых элементов.
Северный фасад.
Ключевой вопрос: как восстановить памятник такого уровня в рамках Федерального закона № 44 «О контрактной системе в сфере закупок…» Ведь для таких объектов он не годится, и в этом можно было убедиться на печально известном примере Варваринской церкви из Яндомозера, которую, разобрав, подрядчик бросил «умирать» в болото и грязь… Поэтому профессиональное сообщество выразилось однозначно: обеспечить надлежащие качество проектирования и выполнения работ на Успенской церкви по ФЗ № 44 будет невозможно.
Юлия Алипова.
Юлия Алипова пояснила, что статья 45 Федерального закона № 73 «Об объектах культурного наследия» предписывает обеспечить сопровождение, научное руководство, авторский и технический надзор, мониторинг работ. «По сложившейся практике, в подобных ответственных случаях для оказания консультативной и методической поддержки назначается рабочая группа из членов секции деревянной архитектуры и музеев деревянного зодчества Научно-методического совета по культурному наследию Министерства культуры Российской Федерации», — говорится в ответе.
Понятно, что непосредственному возведению будет предшествовать большая предварительная работа. Нужно создать мастерские, подобные кижским, закупить инструменты и оборудовать рабочее пространство. И подготовить само место, на прежнем храм не устоит. Огромные валуны, которые частично служили фундаментом для храма, растрескались из-за сумасшедшего перепада температур во время пожара.
Отдельный вопрос — лес. Его будет выбирать и покупать подрядчик, требования к качеству материалов высокие. Еще одна наиважнейшая тема – кадры. Главное требование, чтоб мастера знали способы исторической традиционной рубки XVIII века. Где сегодня в России взять достойных плотников, которые, пройдя школу исторического плотницкого дела, навсегда остались бы в этой сфере и лишь укрепляли знания и умения. По мнению специалистов карельского Управления охраны объектов культурного наследия, такого спроса сегодня в России нет, а значит, не вырастить и не удержать таких мастеров. Это печально, хотя просвет есть: в Петрозаводском государственном университете, например, существует кафедра ЮНЕСКО, цель которой готовить специалистов по реставрации памятников деревянного зодчества.
Одно время кондопожская общественность обсуждала тему об открытии в городе неких мастерских по подготовке плотников высокого уровня. «Черника» поинтересовалась у Юлии Алиповой, где будут расположены цеха для плотницких работ? Сможет ли строительство церкви дать очередной толчок для создания таких мастерских, которые не закроются, продолжат свою деятельность?
Вот что она ответила: «В последние годы практика выполнения реставрационных плотницких работ в условиях специально оборудованной производственной базы хорошо себя зарекомендовала. Производственные территории Кондопоги дают достаточные возможности для выбора места размещения такой базы на период работ с учетом необходимых для производства условий.
Говорить о «создании таких мастерских, которые не закроются, продолжат свою деятельность» в современных экономических условиях, наверное, не актуально — предложения рождает спрос, а такой спрос в сейчас отсутствует».
Когда в Кондопоге наконец застучат топоры? «Срок исполнения контракта на разработку проектной документации продлен до конца 2020 года. Проектом будет определен состав необходимых мероприятий и объем финансирования.
Пока можно однозначно сказать, что до начала плотницких работ потребуется серьезный подготовительный этап — заготовка материалов, оборудование базы, подготовка площадки, а собственно работы по воссозданию памятника займут несколько лет».
Возведение храма займет не один год, об этом нам говорит опыт Кижей. Пять лет или десять, можно только предполагать, ни один специалист не возьмется сделать точный прогноз. На этом долгом пути очень важны те средства, которые сейчас хранятся на счете благотворительного фонда «Северный духовный путь». Они послужат «надежной страховочной «подушкой», считают в Управлении охраны объектов культурного наследия Карелии. Ведь «в ходе производства работ всегда высока вероятность выявления необходимых работ, не предусмотренных контрактом, привлечения экспертов…»
Чтобы у нового храма был шанс на долгую жизнь, логично снабдить его робототехническими противопожарными комплексами (РПК), как на тех же Кижах. С этим вопросом мы также обратились к Юлии Алиповой. Она ответила так: РПК «в силу своей сложности и наукоёмкости не могут быть спроектированы в рамках разработки проектной документации на производство работ по сохранению и требуют привлечения специализированной профильной организации. Такая задача поставлена».
- Системы пожаротушения на острове Кижи в разное время.
Интересные детали, которых никто из ныне живущих и не видел на храме, но они есть в проекте и их отмечают специалисты — маленькая звонница над помещением трапезной храма и кокошники в основании восьмерика. Следы на дереве говорят о том, что они там когда-то были, а так как основной задачей разработки проекта является научно обоснованное и достоверное воссоздание памятника, то, скорее всего, эти элементы появятся в новом облике здания. «Вместе с тем, иконографических материалов, позволяющих однозначно воссоздать облик звонницы, до настоящего времени не обнаружено», — говорится в ответе на запрос «Черники».
Зато сохранилось много материалов о том, как выглядело внутреннее убранство храма, иконы знаменитого неба, иконостас.
Один из шестнадцати ангелов «неба».
Некоторые иконописцы высказались против точного копирования икон, которые навсегда погибли в огне. По их мнению, восстановление в первоначальном виде будет не более чем подделкой: каждой эпохе свои образы. На это Юлия Алипова ответила, что восстанавливать иконы будут максимально приближенными к оригиналам. «Воссоздание самих икон для заполнения иконостаса, которые должны максимально точно воспроизводить утраченные — это отдельная задача. Исчерпывающая информация о том, какие иконы находились в иконостасе, и как они выглядели, к счастью имеется — такие исследования по живописи Успенской церкви проводились, и научные материалы сохранились».
«Черника» поинтересовалась у руководителя благотворительного фонда «Северный духовный путь» Александра Лысенковского, на что будут потрачены собранные фондом средства. Напомним, что общими усилиями на счете было саккумулировано 8 миллионов 960 тысяч рублей, из них 325 тысяч рублей потрачено, в том числе: на сооружение защитной конструкции над оставшимися после пожара элементами храма (300 тысяч), на проведение благотворительных мероприятий и установку рекламно-информационных щитов на трассах Карелии.
Александр Лысенковский на открытии благотворительной выставки в пользу восстановления Успенского храма в кондопожском краеведческом музее.
— Эти средства пойдут на написание иконостаса, — рассказал Александр Лысенковский. — Сейчас уже выбрана мастерская, с которой мы будем сотрудничать как с основным подрядчиком. Это Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия имени А.Л. Штиглица.
Возможно, что мы будем расписывать «небо» и, быть может, еще какие-то художественные элементы. Все, что связано с искусством, очень сложно оценивать. Поэтому опираться следует на профессионалов, учитывая и цены, которые нам предлагают за услуги. Потому что средства фонда нужно расходовать бережно, но без ущерба для художественной ценности восстанавливаемого интерьера, убранства храма Успения Пресвятой Богородицы.В принципе мы рассматриваем миссию фонда в помощи государству во всём, что необходимо для восстановления утерянного храма. Задачи, которые будут появляться, решим, в том числе за счёт привлечения финансовых ресурсов и обращаясь за помощью к волонтёрам. Сейчас мы наладили отношения с «Общим делом» — известной организацией, занимающейся консервацией и подготовкой к реставрации деревянных памятников архитектуры Русского Севера, на постоянной связи с её руководителем протоиереем Алексеем Яковлевым.
Поступления в фонд идут постоянно, последний месяц особенно. Не были недели, чтобы на счёт что-то не поступало. У нас есть благотворители: юрлица, в том числе самые крупные — фонд имени Ахмада Кадырова и Валаамский монастырь, и физлица.
Не могу назвать фамилии, но могу сказать, что мужчина из Петрозаводска перевел фонду на восстановление храма 700 тысяч рублей, а жительница Кондопоги 472 тысячи 850 рублей. Кондопога вообще отличается от других регионов, помнит и активно участвует в сборе средств.
Всех благодарю за помощь, за участие в нашем общем проекте.
Единственная сохранившаяся икона из праздничного ряда иконостаса церкви. Находилась во время пожара на реставрации. Сохранившийся фрагмент царских врат. Вид трапезной храма.
Еще один животрепещущий вопрос для туристов и паломников: смогут ли первые посещать, а вторые молиться в воссозданном храме? Объект федерального значения до пожара именно так и использовался, а после восстановления специалисты допускают возобновление привычной практики, но, конечно, только при соблюдении мер безопасности.
Во сколько государству обойдется столь грандиозный проект, станет ясно, когда проект будет готов полностью. Подождем до конца года.