Удел в истории

Вольные слуги

— Так назывались в древней Руси служилые люди, пользовавшиеся правом отъезда, преимущественно менее знатные и могущественные из них; лучшие же из них обыкновенно назывались боярами. Право отъезда заключалось в праве свободного перехода со службы одного князя на службу другого. Осуществление этого права не могло быть приятно князю, и случалось, что князья вымещали свое неудовольствие на имуществе отъехавших. Для предупреждения таких нарушений права отъезда, в договоры между князьями включались статьи, которыми признавалась неприкосновенность имуществ отъезжавших слуг («А боярам и слугам межи нас вольным — воля»). Такое вольное поступление к кому-либо на службу обозначалось на древнем языке термином «приказатися». Приказаться на службу к князю или кому иному значило принять на себя обязанность защищать своего господина с оружием в руках. Поступление на службу не обязывало, однако, В. бояр и слуг постоянно находиться при особе князя; В. слуги не придворные люди и обыкновенно жили в своих имениях.

Московские государи, по мере усиления своей власти, вступают в борьбу с правом отъезда и достигают, наконец, полного его упразднения. Но первый шаг в этом направлении был сделан не ими, а новгородцами, которые запретили боярам, отъезжавшим из Новгорода, удерживать за собой собственность в пределах новгородских владений. Великий князь Иван Васильевич с сыном Василием и внуком Иваном держались такой политики: служилый человек, подозреваемый в желании отъехать, берется под стражу. Лишенный свободы, он сам отказывается от своего права отъезда и обязывается служить ему и его детям до своей смерти; в случае же неверности данному слову он предоставляет князю право наказывать его по усмотрению; за его верность ручаются своим имуществом еще другие служилые люди. Таково происхождение записей о неотъезде. Впервые такую запись дал на себя в 1474 г. князь Даниил Дмитриевич Холмский, за которого поручились восемь служилых людей, всего на сумму в 2000 руб. Впоследствии, поручители, в свою очередь, должны были представить за себя поручителей («подручники» — вторые поручители). Но самое право отъезда признается княжескими договорами еще в тридцатых годах XVI в. Боярскому правлению в малолетство Грозного принадлежит новый шаг в деле ограничения отъездов. В 1537 г. с удельного князя Андрея Ивановича взята была клятвенная запись, в которой он обязывался не принимать к себе служилых людей великого князя и извещать московское правительство о таких охотниках до переездов «на лихо великому князю». Этому примеру следует и Иван Грозный. В середине XVI в. в правительственных сферах отъезд рассматривается уже, как поступок несогласный с обязанностями служилого человека. Это, однако, не мешает служилым людям по-прежнему смотреть на него, как на свое право; последние отголоски этого воззрения заметны в постоянных колебаниях бояр между Москвой и Тушином. Да и московское правительство в начале XVII в. еще не приравнивало отъезд к измене. Чтобы когда-либо был издан указ, формально отменявший право отъезда, в этом можно сомневаться, но можно сказать, что переход вольной службы в обязательную был уже совершившимся фактом в середине XVI в. Вместе с этим изменился и характер службы. Размер вольной службы зависел от усмотрения слуги. Как скоро служба стала обязательной, так почувствовалась необходимость законом определить ее размер. Первый шаг в этом направлении сделал в 1556 г. Грозный, определивший «уложенную» службу с вотчин и поместий.

Ср. В. И. Сергеевич, «Вольные и невольные слуги московских государей» («Наблюдатель», 1887 г., №№ 1-3).

Московский удел

Появление Москвы (1147 год)

В летописи Москва, куда Юрий Долгорукий пригласил своего союзника князя Новгород-северского Святослава Ольговича, послав сказать ему: «Приди ко мне, брате, в Москов», появляется впервые под 1147 годом. Вряд ли Москва была тогда городом или даже пригородом, она, скорее всего, была княжеским двором, где периодически останавливался князь Юрий во время своих перемещений с севера на юг и обратно и где он намеревался дать пир своему союзнику. Учитывая, что князь должен был кормить и поить не только Святослава, но и его дружину, и его слуг, поселок был достаточно крупный и богатый, с большими запасами съестного, иначе бы Долгорукий выбрал для пира более достойное место. В качестве города Москва упоминается спустя 9 лет: в 1156 году Юрий заложил град Москву, а проще сказать – обнес свой прежний поселок изгородью, то есть огородил, так и получился город. Град Москва стоял на границе Суздальского и Черниговско-Северского княжеств.

И правда, место было неплохое, вокруг него уже жило значительное сельское население, которому требовалось укрытие в моменты набегов. Города и служили для черного люда такими спасительными убежищами. Но вот что интересно: мы знаем, что процесс колонизации шел по рекам (как прежде в Приднепровье). Так, по Волге и Оке возникли древние Ярославль, Рязань, Муром. По притокам в междуречье – Ростов и Суздаль, затем – Волок Дамский, Вышгород и, может быть, Боровск на Протве, Звенигород, Клин, Дмитров, Переяславль, Юрьев Польской, Владимир, Боголюбов, Нерехта, Стародуб, Гороховец. Москва, тоже стоящая на притоке, оказалась к тому же в некоем узловом месте, где сходились торговые пути на речке Лама, соединявшейся Истрой с Москвой. Лама, в свою очередь, втекает в Шошу, а та в Волгу. Запутанный речной бассейн. Но другого способа проникнуть в Волгу не имелось. Волок Ламский, который позже станет Волоколамском, был совсем рядом с Москвой. В нем связывались между собой Волга и Ока. В то же время сама Москва стояла на Яузе, которая очень близко подходит к Клязьме – водной артерии, идущей с запада на восток, – еще одному торговому пути. А с Лопасни через Москву шла дорога в Переяславль-Залесский и Ростов. Юрий в выборе места под свой город был прав: будущее у поселка намечалось светлое. Со всей Северо-Восточной Руси, из ее городов, из Чернигова и Смоленска, Киева и даже Волыни Юрий собрал в Москве служилых людей и бояр. Один киевлянин Родион Квашнин чего стоит! Он пришел к Юрию в Москву с 1700 своими людьми. Город, очевидно, быстро строился и быстро рос. Но он не скоро превратился в стольный, то есть главный город своего княжества. Первоначально не существовало никакого Московского княжества. Сюда на непродолжительное время сажают своих младших детей сначала Всеволод, затем Всеволодичи: при Всеволоде его младший сын Владимир, при Юрии Всеволодовиче его младший сын Владимир, при Ярославе – Михаил Хоробрит и после смерти Александра Ярославича – его малолетний сын Даниил. Именно при Данииле и происходит превращение Москвы в стольный город, а земель вокруг Москвы – в Московское княжество. Современники и не предполагали, что Москва скоро станет не просто главным городом крохотного княжества, а столицей всей Северо-Восточной Руси, то есть поднимется над Ростовом и Суздалем, и над великокняжеским Владимиром, и над Ярославлем, и над Муромом, и над Рязанью, и над Тверью, и даже над Господином Великим Новгородом, а те превратятся в подчиненные Москве города, а земли княжеств – в подчиненные Москве земли… Вот уж действительно, как пишет Сказание XVII века, «кто думал-гадал, что Москве царством быти, и кто же знал, что Москве государством слыти? Стояли на Москве-реке села красные боярина хорошего Кучка Степана Ивановича». А все завертелось как раз с боярина хорошего Кучки и князя Даниила Александровича, убитого этим хорошим боярином Кучкой и его братом – любовниками княгини Улиты (то есть Ульяны), жены нашего Даниила. Но так гласит Сказание. На самом же деле Даниилу Александровича никто не убивал, Ульяну звали и вовсе Марией, умерла она раньше князя, родив ему четверых сыновей. Но что верно: именно в его время Москва стала великокняжеским городом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком на Litres.ru

УДЕЛ ИСТОРИИ – СОХРАНЕНИЕ ПАМЯТИ И СОБЛЮДЕНИЕ ТРАУРА

УДЕЛ ИСТОРИИ – СОХРАНЕНИЕ ПАМЯТИ И СОБЛЮДЕНИЕ ТРАУРА Когда читаешь в исторических архивах списки людей, ставших жертвами КГБ, невольно приходишь к мысли, что история каждой эстонской семьи и каждого упомянутого в них человека заслуживает фильма или книги. Кого же судит

Москва — младший удел. Значение этого для ее князей

Москва — младший удел. Значение этого для ее князей Как город новый и окрайный, Москва досталась одной из младших линий Всеволодова племени. Поэтому московский князь не мог питать надежды дожить до старшинства и по очереди занять старший великокняжеский стол. Чувствуя

«Удел солдата — выполнять приказ»

«Удел солдата — выполнять приказ» Наш собеседник: Владислав Алексеевич Ачалов. С 1989 г. — командующий ВДВ. В 1990–1991 гг. — заместитель министра обороны СССР.— Как думается, событиям 1991 года, до сих пор не дано объективной оценки — слишком много здесь замешано политики. Но

«Московский листок»

«Московский листок» «Московский листок». Немного сейчас – в двадцатые годы XX века – людей, которые знают, что это за газета. А в восьмидесятые годы прошлого столетия «Московский листок» и в особенности его создатель – Николай Иванович Пастухов были известны не только

Калиф Московский

Калиф Московский Настало время поговорить об Иване Калите. Кто он — обрусевший правнук Батыя и внук Александра Невского или монгол новой волны, какой-нибудь братец очередного ордынского хана? Его татарское имя, вероятно, можно восстановить. В Ростовской и Воскресенской

Московский проспект

Московский проспект 1725. Эта одна из самых протяженных городских магистралей начинается почти в самом центре Петербурга, у Сенной площади, и проходит строго по линии так называемого Пулковского географического меридиана до площади Победы. Магистраль возникла в самом

МОСКОВСКИЙ ПОХОД

МОСКОВСКИЙ ПОХОД Весть об исходе из-за рубежа «Дмитрия» произвела на народ сильное впечатление. Но чуда не произошло.»Царьку», а вернее, Заруцкому и Меховецкому понадобилось не менее двух-трех месяцев, чтобы сформировать новую повстанческую армию.Наталкиваясь на

Глава 2 Раздробленне Северо-Восточной Руси. Великий князь Михаил Ярославич Тверской. Московский удел. Великий князь Юрий Данилович. Смерть трех русских князей в Орде. Иван Калита и митрополит Петр. Возвышение Москвы. Симеон Гордый. Иван Красный и митрополит Алексий. Литва,

Московский пожар

Московский пожар В летописях Москвы отмечено много пожаров. Москва горела в нашествие татар, литовцев, поляков, горела от поджогов и от случайной неосторожности — «от копеечной свечки». Были пожары малые и великие. В народной и летописной памяти все они значились под

«Удел» против «земли»

«Удел» против «земли» Но, быть может, у поместной реформы не существовало альтернативы? Начнем с того, что формирование военно-служилого сословия шло «сверху», не подкрепляясь движением «снизу» – немногие дети боярские и боярские по служильцы жаждали поступить на

Часть вторая. Удел или крепость (1176–1276)

Часть вторая. Удел или крепость (1176–1276) Далеко не всем знатокам и любителям московской старины придется по душе финал первой части книги об истории города, приходящийся на 1176 год — год убийства боголюбивого князя. Но убийство Андрея Боголюбского, хотя и далекого в своих

Последний удел

Последний удел Еще в 1517 году Василий III Иванович хотел нанести удар по удельному князю новгород-северскому Василию Шемяке, внуку печально известного Дмитрия Шемяки. Великому князю доложили, что его тезка налаживает связи с Литвой. Это был обычный прием, с помощью которого

§ 20. СТАРИЦКИЙ УДЕЛ И ЕГО СУДЬБА

§ 20. СТАРИЦКИЙ УДЕЛ И ЕГО СУДЬБА Наиболее крупными феодальными образованиями в первой половине XVI в. были уделы вторичного происхождения. Иван III, расширяя границы Московского государства, лишил власти местных князей и уничтожил старые уделы, но создал новые — для

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *