Молитва — великий дар.

Часто приходилось слышать словосочетания «умная молитва», «сердечная молитва». Что это значит? — Виктория, Тернополь

От­ве­ча­ет Архимандрит Филипп, помощник блюстителя ближних пещер Киево-Печерской лавры:

— Когда говорят о молитве, в основном имеют в виду Иисусову молитву (Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного/грешную. — Авт.). Она имеет три названия: устная, умная и умно-сердечная. Устная молитва произносится вслух в одиночестве, а при других людях — мысленно. Умная молитва произносится только умом. Умно-сердечная молитва творится умом и сердцем — она совершается по благодати Божией в сердце. Это возможно только у людей совершенных в духовной жизни. Надо молиться больше устной молитвой, в основание которой должно быть положено покаяние. Именно покаяние должно быть источником, душою и целью молитвы.

Иисусова молитва — это сильнейшее оружие против страстей и бесов. Когда человек трудится в устной Иисусовой молитве, понуждая себя ко вниманию в ней, к исполнению заповедей Божиих довольно долгое время (десятки лет), то получает первый от Господа дар — благодатное внимание, когда ум может удерживать внимание на молитве, не отвлекаясь на посторонние чувства (помыслы).

Реклама

Второй дар — это внутренняя молитва — когда мысли и чувства в согласии направлены к Богу. В этом случае страсти уже побеждены, но еще не уничтожены. Они могут ожить при нерадении, и молитвенник, чуть только страсть зашевелится, бьет ее и побеждает.

Третий дар — молитва духовная. Здесь в человеке нет уже ничего земного. Правда, человек еще живет на земле, по земле ходит, сидит, пьет, ест, а умом, мыслями и сердцем он весь в Боге, на небесах. Он чувствует себя самым счастливым человеком. Ибо только в Боге и с Богом — истинная радость и покой человека. Так учат Святые Отцы, достигшие этих духовных состояний. И если второй степени молитвы достигают единицы, то третьей — вообще очень мало кто.

Cвои вопросы священнику можно передать через журналиста газеты по телефону: (044) 457-24-03, либо прислать письмо на имейл: a.bychkovska@segodnya.ua.

Самое подробное описание: молитва чтобы быть умной — для наших читателей и подписчиков.

Сокровищница духовной мудрости

. Хорошо молящемуся телесной молитвою дает Бог умную молитву, и тщательно пребывающему в ней безвидную и необразовидную, от чистого страха Божия. И опять хорошо совершающему сию видение творений и от него — восхищение ума к богословию и благому действию будущего дарует Бог тому, кто от всего упраздняется (ср.: Пс. 45, 11) и поучается в сем делом и словом, а не слухом только (сщмч. Петр Дамаскин, 75, 127).

. Много беседуй с Богом, мало говори с людьми; памятуй всегда Бога, и ум твой соделается небом (прп. Ефрем Сирин, 32, 147).

Не переставай молиться, когда можешь открыто, а когда не можешь, молись умом (прп. Ефрем Сирин, 32, 371).

Не проводи без молитвы ни дня, ни ночи, но как скоро сон отпадет от очей твоих, ум да упражняется в молитве (свт. Кирилл Иерусалимский, 66, 33).

должен ты возводить ум и помыслы, и не содержать в мысли ничего иного, кроме чаяния узреть Его (прп. Макарий Египетский, 89, 213).

Даже когда ты будешь и вне церкви, взывай и говори: «помилуй мя», говори, хотя не двигая уст, но взывая умом; Бог слышит и тех, которые молчат (свт. Иоанн Златоуст, 46, 473).

. Если руки будут несвободны у тебя, молись в уме. если твои руки даже свободны, все же молись умом; Господь слушает и безмолвных (свт. Иоанн Златоуст, 55, 447).

Старайся ум свой на время молитвы соделать глухим и немым, и тогда возможешь молиться (прп. Нил Синайский, 71, 176).

Начало умной молитвы есть очистительное действо или сила Духа Святаго, и таинственное священнодействие ума, как начало безмолвия, — упразднение от всего или беспопечение; средина — просветительная сила (Духа) и созерцание, а конец — исступление или восторженно ума к Богу (прп. Григорий Синаит, 9,4, 222).

. Ум, если не будет иметь в руке силу молитвы, то не возможет сокрушить грех и противные силы (прп. Григорий Синаит, 93, 223).

. Путь умной молитвы есть путь царский, избранный. Он настолько возвышеннее и изящнее всех других подвигов, насколько душа превосходнее тела: он возводит из земли и пепла в усыновление Богу (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 210).

При молитве нужно, чтоб дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, причем ум действует словами, произносимыми одною мыслью или и с участием голоса, а дух действует чувством умиления или плача (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 200).

Кто с постоянством и благоговением занимается внимательною молитвою, произнося слова ее громко или шепотом, смотря по надобности, и заключая ум в слова; кто при молитвенном подвиге постоянно отвергает все помыслы и мечтания, не только греховные и суетные, но, по-видимому, и благие: тому Милосердый Господь дарует в свое время умную молитву (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 202).

Сколько нужен пост для желающею заняться и преуспеть в умной молитве, столько нужно для него и безмолвие или крайнее уединение. (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 206).

. Ведай, что умная молитва есть стояние умом пред Господом с воздыханием к Нему, а молитва Иисусова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». есть словесная, внешняя молитва (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 165).

Когда ум беседует с Богом в сердце, вот и умная молитва! (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 85, 91).

Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

Оптина Пустынь

ставропигиального мужского монастыря

Толкования

9 декабря ст. ст.

Расписание Богослужений

Сегодня, 22 декабря 9 декабря ст. ст.

06:00 Казанский храм

06:30 Казанский храм

09:00 Казанский храм

09:30 Введенский собор

13:00 Введенский собор

Акафист прп. Амвросию Оптинскому

14:30 Владимирский храм

Акафист Оптинским старцам

16:50 Казанский храм

Последний фотоальбом

Степени молитвы

Молитва Иисусова разделяется на три, даже на четыре ступени. Первая ступень — молитва устная; когда ум часто отбегает и человеку надо употреблять большое усилие, что­бы собрать свои рассеянные мысли. Это молитва трудовая, но она дает человеку покаянное настроение. Вторая ступень — молитва умно-сердечная, когда ум и сердце, разум и чувства заодно; тогда молитва совершает­ся беспрерывно, чем бы человек ни занимался: ел, пил, отдыхал — молитва все совершается. Третья ступень — это уже молитва творческая, кото­рая способна передвигать горы одним словом. Тогда такую молитву имеет, например, преподобный пустынник Марк Фраческий. Наконец, четвертая ступень — это такая высокая молит­ва, которую имеют только Ангелы, и которая дается разве одному человеку на все человечество (преп. Варсонофий).

Приобретение внутренней молитвы необходимо. Без нее нельзя войти в Царство Небесное. Внешняя умная молитва недостаточна, ибо она бывает и у человека, в ко­тором присутствуют страсти. Вот некоторые и говорят: «Какой же смысл творить молитву? Какая польза?» Вели­кая! Ибо Господь, «даяй молитву молящемуся» (1Цар. 2, 9), даст человеку молитву или перед самой смертью, или даже после смерти. Только не надо ее оставлять (преп. Варсо­нофий).

Вопрос: «Можно ли потерять молитву Иисусову тому, кто достиг уже внутренней молитвы?» Ответ: «Да, я думаю, что можно от нерадения при окружающей суете. А бывает, что Господь по недоведомым нам судьбам Своим отнимает молитву, как, например, было это с схимонахом о. Клеопою: он два года чувствовал в себе потерю сердечной молитвы, после чего она опять воз­вратилась к нему. Может быть, это Господь послал ему для испытания его веры. Поэтому в таких случаях не надо от­чаиваться» (преп. Варсонофий).

Томительное, часто безотрадное состояние, предваря­ющее получение молитвы Иисусовой внутренней, не бывает обязательно с каждым. Ибо Царь может сразу обогатить нищего. Но общий порядок стяжания молитвы Иисусовой тот, что достигают ее трудами и скорбями, в числе кото­рых имеет себе место томительное состояние духа. (преп. Варсонофий).

Первый от Господа дар в молитве — внимание, т. е. когда ум может держаться в словах молитвы, не развлека­ясь помыслами. Но при такой внимательной, неразвлекаемой молитве сердце еще молчит. В этом-то и дело, что у нас чувства и мысли разъединены, нет согласия в них. Таким образом, первая молитва, первый дар есть — молитва неразвлекаемая. Вторая молитва, второй дар — это внут­ренняя молитва, т. е. когда мысли и чувства в согласии направлены к Богу. До сих пор всякая схватка со страстью оканчивалась победой страсти над человеком, а с этих пор, когда молятся ум и сердце вместе, т. е. чувства и мысли в Боге, страсти уже побеждены. Побеждены, но не уничтоже­ны, они могут ожить при нерадении, здесь страсти подобны покойникам, лежащим в гробах, и молитвенник, чуть только страсть зашевелится, бьет и побеждает. Третий дар есть — молитва духовная. Про эту молитву я ничего не могу сказать. Здесь в человеке нет уже ничего земного. Правда, человек еще живет на земле, по земле ходит, сидит, пьет, ест, а умом, мыслями он весь в Боге, на небесах. Некоторым даже открывались служения ангельских чинов, молитва — молитва видения. Достигшие этой молитвы ви­дят духовные предметы, например, состояние души челове­ка так, как мы видим чувственные предметы, как будто на картине. Они смотрят уже очами духа, у них смотрит уже дух (преп. Варсонофий).

. Где ключ для открытия духовных радостей? На это ответ один: в молитве Иисусовой. Великую силу имеет эта молитва. И степени она имеет разные. Самая пер­вая — это произнесение слов: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. На высших степенях она достигает такой силы, что может и горы перестав­лять. Этого, конечно, не всякий может достигнуть, но про­износить слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» каждому нетрудно, а польза громадная, это сильнейшее оружие для борьбы со страстями. Одна, напри­мер, горда, другую одолевают блудные помыслы, кажется, и мужчин не видит, а все мысль блудит, третья завистлива, а бороться нет силы, где взять их? Единственно в Иисусовой молитве. Враг всячески отвлекает от нее. Ну что за бессмыслица повторять одно и то же, когда ни ум, ни сердце не участвуют в молитве, лучше заменить ее чем-нибудь дру­гим. Не слушайте его: лжет. Продолжайте упражняться в молитве, и она не останется бесплодной. Все святые держа­лись этой молитвы, и она становилась им так дорога, что они ее ни на что не променяли бы. Когда их ум был отвлекаем чем-нибудь другим, они томились и стремились опять начать молитву. Их стремление было похоже на желание человека жаждущего, например, после соленой пищи утолить свою жажду. Иногда такому некоторое время не удается удов­летворить свою жажду за неимением воды, но его желание еще более усиливается от этого, и, найдя источник, он пьет ненасытно, так и святые жаждали начать молитву, и на­чинали с пламенной любовью. Иисусова молитва прибли­жает нас ко Христу (преп. Варсонофий).

. Не всегда Господь посылает умно-сердечную молит­ву: некоторые всю жизнь молятся устной молитвой, с ней и умирают, не ощутив восторгов сердечной молитвы; но и таким людям не следует унывать: для них духовные вос­торги начнутся в будущей жизни и никогда не кончатся, а все будут увеличиваться с каждым мгновением, постигая все больше и больше совершенства Божии, в трепете про­износя: «Свят, Свят, Свят» (преп. Варсонофий).

Недавно меня письмом спрашивал один иеромонах о молитве Иисусовой, просил указать книги. Я ему ответил. Но видно, что он хочет познать молитву Иисусову из одно­го чтения, надо приступать к ней самому. Молитва Иису­сова — безбрежное море. Исчерпать его невозможно. Не­возможно всего описать в книгах. Многие начинают, но мало кончают. Поэтому мало имеющих внутреннюю молит­ву. Это великое делание теперь почти забыто. Никто о нем не беседует даже. (преп. Варсонофий).

. Батюшка заповедал творить молитву Иисусову устную и на военной службе, но хранить эту тайну, не открывая ее никому, не уча никого, хотя, быть может, и будут встречаться люди хорошие. «Знайте толь­ко себя». Теперь решают так. молись, не молись — все равно не достигнешь молитвы. Теперь прошли те времена. Это, конечно, внушенная диаволом мысль. Иисусова молитва необходимо нужна для входа в Царство Небесное. Многим неполезно иметь внутреннюю молитву, ибо они могут воз­гордиться этим. Поэтому Бог дает молитву молящемуся, но не достигшему внутренней молитвы, дает или перед смертью, или даже после смерти, ибо и по смерти идет рост молитвы Иисусовой (преп. Варсонофий).

Я долго. не мог понять, что такое соединение ума с сердцем. В сущности говоря, это значит соединение всех сил души воедино для устремления их всех к Богу, что невозможно при разъединенности их. Этот закон едине­ния я усматриваю не только в этом случае — в молитве Иисусовой, а везде. Например, когда на войне с врагом не будет у нас сплоченной силы, то враг, нападая то на один отряд, то на другой, вскоре победит всю армию, уничтожая один отряд за другим. Подобно этому и солнце, светя на землю, не может ничего зажечь, ибо лучи его рассыпаются по всей поверхности земли и, в частности, какого-нибудь места. Но если мы возьмем стекло (увеличительное) и этим стеклом сосредоточим все лучи в одной точке, то подложен­ное туда дерево, бумага или еще что-нибудь воспламеняются. То же самое можно сказать о музыке. Какую имеет кра­соту нота или звук, взятые в отдельности или в беспорядке? Можно сказать, никакой. Но эти же самые звуки в произ­ведениях гениальных художников-поэтов воспринимают ве­ликую силу и красоту. Иисусова молитва не имеет преде­лов. (преп. Варсонофий).

Вопрос: «Вы мне сказали, что молитву Иисусову за церковной службой надо творить только тогда, когда не слышишь, что читают, или когда плохой чтец, так что нельзя разобрать, что читают, также и относительно пения, все равно. Когда вы мне это говорили, особенно ударяли на это, и сказали, что так батюшка о. Амвросий учил. Но вот прочел у епископа Игнатия и у преподобного Серафима Саровского, что надо молитву Иисусову творить за службой все время. Здесь я вижу какое-то разногласие. Но разно­гласия не должно быть, а потому, как примирить между собою оба эти учения?» Ответ: «Прежде всего, каждый учит по своему личному жизненному опыту. Кроме батюшки о. Амвросия так учили о. архимандрит Моисей, батюшка Макарий. А, несомнен­но, они были опытны и имели внутреннюю молитву. Затем, одно приличествует новоначальному, другое уже приобрет­шему внутреннюю молитву. Имеющему внутреннюю мо­литву молитва так же свойственна и естественна, как и дыхание. Что бы он ни делал, молитва у него идет самодвижно, внутренне. Так и за службой в церкви молитва у него идет, хотя он в то же время слушает, что поют и читают. Этого не понимал ученик одного старца и просил его разъяснить, как же это так: и слушает, и молитву тво­рит? Старец отвечал: «Скажи мне, брат, что мы сейчас делаем?» — «Беседуем». — «Да. А скажи, мешает ли нашей беседе то, что мы дышим?» — «Нет». — «Ну, так вот, так и молитва идет у тех, кто стяжал молитву внутреннюю. Она им так же естественна, как дыхание. Поэтому и сказано: «Молитва да прилепится дыханию твоему». Даже когда человек спит, молитвенное действо не прекращается у не­го в сердце по слову: «Аз сплю, а сердце мое бдит». Но этого мы не имеем. Мы просыпаемся и не имеем даже на устах имени Господа Иисуса. Теперь скажу и о службах. Наша молитва не получила еще такой собирательной силы. Наши мысли не имеют еще сосредоточенности. Мы еще не можем так глубоко вникать в молитву Иисусову. А поэтому мы за службой, если будем творить молитву, то мы будем плохо слушать, что читают и поют, да и в самой молитве будем обкрадываться рассеянностью, и выйдет, что ни к тому, ни к другому не пристали. И ничего не выйдет. А внимать словам читаемого и поемого легче, нежели ох­ранять себя от расхищения мыслей во время молитвы Иисусовой. Поэтому и следуйте этому правилу. Конечно, иногда бывает, что полезнее человеку творить молитву, не­жели слушать службу, вследствие каких-либо внутренних обстоятельств. Здесь надо иметь рассуждение. » (преп. Варсонофий).

Жалуешься, что молва мешает тебе упражняться в молитве Иисусовой. Что делать. Живя в общежитии, нель­зя совершенно избавиться от молвы и попечения. Также пишешь, что ты устную молитву не в силах всегда творить, а за умную молитву приняться опасаешься, как бы не впасть в прелесть. Святой Григорий Синаит в «Добротолюбии» в 7-й и последней главе о прелести пишет так: «не должны есмы боятися или воздыхати Бога призывающе. Аще же неции и совратишася, вреждени бывше умом, веждь яко от самочиния и высокомудрия сие пострадаша. Иже бо в повиновении с вопрошением и смиренномудрии взыскуяй Бога, никогда же примет вред благодатию Христа, всем человеком хотящего спастися. Аще же и случится искуше­ние, ко искусу и венцу бывает, скорейшу имея попущающа Бога помощь, имиже весть образы. Праве бо живущаго и непорочне жительствующаго и удаляющагося человекоугодия и высокомудрия, аще и безчисленна подвигнет иску­шения на него весь бесовский полк, не имать его вредити, яко же глаголют отцы. Дерзостне же и своесоветне ходя­щий сии и вред удобно страждут». «Три добродетели по­добает опасно соблюдать: воздержание, молчание и самоукорение, сиречь смирение». Всю главу эту прочти сама со вниманием. И прежде сердечной молитвы постарайся иметь молитву умную, держа внимание в персех и заключая ум в самых словах молитвы. Такая молитва проще и удобнее, и если в этой молитве будет успех, то, по свидетельству неко­торых, она переходит и в сердечную. А больной человек — какую может молитву держать и сколько может, столько и должен проходить со смирением. Пишешь, что ты о безус­пешности своей объяснила своим духовникам, и получила ответ, что высоко берешься. Отчасти это справедливо, так как это сопровождается примесью некоторого смущения. Пред духовниками своими можешь приносить только по­каяние в таких выражениях, какие им доступны, а сове­товаться со всеми неудобно, особенно в таком деле, о ка­ком ты пишешь (преп. Амвросий).

Пишешь, что тебе попалась в руки рукопись, где указы­вается простой способ, как проходить молитву Иисусову устную, умную и сердечную, какого-то Орловской губернии крестьянина, наученного этому каким-то неизвестным стар­цем. Пишешь, что рукопись, или записка, этого крестьяни­на заканчивается 1859 годом. Незадолго перед этим време­нем мы слышали от покойного нашего старца, батюшки отца Макария, что к нему приходил один мирянин, имев­ший такую высокую степень духовной молитвы, что батюш­ка отец Макарий недоумел, что и отвечать ему, когда миря­нин, ради получения совета, рассказывал старцу нашему разные состояния молитвы, и батюшка отец Макарий мог ему только сказать: «держитесь смирения, держитесь сми­рения». И после с удивлением об этом нам говорил (преп. Амвросий).

Думаю, что живущим в монастырях удобнее и полезнее приспособлять молитву Иисусову к порядкам того монас­тыря, держась, сколько возможно, благоразумного молчания, а в нужде краткословия. Покойные наши старцы говори­ли, что хорошо, если кто может, слушая и чтение церковное, держать при этом и молитву Иисусову, тогда и внимания больше бывает. В келейном же чтении, как и сама ты чи­тала, если молитва Иисусова хорошо действует, то можно правило оставлять (преп. Амвросий).

Пишешь, что ты проходишь молитву Иисусову устную и умную, а о сердечной молитве не имеешь и понятия. Сер­дечная молитва требует наставника. Впрочем, кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного или грешную», а потом будет проходить пра­вильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях: то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устною и ум­ною. Несколько лет назад приезжала в Оптину одна молитвенница, которая занимается молитвой Иисусовой бо­лее 30 лет. Она говорила о себе: я не знаю, где у меня сердце, но бывает, когда творю молитву Иисусову, нахожусь в таком состоянии, что все кости моя рекут: «Господи, кто подобен Тебе». Впрочем, можешь прочесть пространно пи­санное о сердечной молитве Иисусовой во 2-й части «Добротолюбия» у Каллиста Игнатия, и затем 43-ю главу о прилоге и изменении, также в 4-й части «Добротолюбия» кратко сказано о молитве Иисусовой Каллиста, Патриарха Кон­стантинопольского. Что-нибудь поймешь, когда будешь са­мым делом дополнять, особенно когда позаботишься о при­обретении смирения, без которого не только молитва, но и другие делания тщетны (преп. Амвросий).

Устную молитву как бы кто ни проходил, не было приме­ров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно нередко впадают в прелесть вражескую. И потому прежде всего должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уже, кому удобно и кому благоволит Господь, пере­ходить к сердечной, по указанию святых отцов, опытом про­шедших все это (преп. Амвросий).

Пишете вы, что молитва Иисусова вас оставила почти совершенно, а кажется, вы ее оставили, она же нимало не причиною. Старайтесь, сколько можно, заниматься оною устно и в служении, ибо Господь дарует молитву моляще­муся; но смущаться также не должно за нестяжание сего священного дара, взгляните на свое рассеянное устроение и нравственность; мир и суета его помрачает свет ума, а вы с сим связаны крепкими узами. При лишении же сего много-желаемого дара молитвы обратитесь к тем средствам, кото­рыми можем доказать любовь Божию — к исполнению Его святых Евангельских заповедей: «любяй Мя заповеди Моя соблюдает» (Ин. 14, 15), в числе коих найдете и смирение, без коего ни одна добродетель не может быть благоприят­на Богу. может быть, смотрительно Господь не попущает вам стяжания оной (молитвы), да не постраждете вреда (преп. Макарий).

. Ему покоритесь со смирением и посекайте мечом духовным врагов ваших, но только устно призывая имя Иисусово, а не умственно, и со смирением, опасаясь помыслить, что при успокоении уже победил врагов. Они и в сем имеют хитрость: притворяться быть побежденными, чтобы обольстить самомнением, и после больше будут иметь силы к приступу, за гордость попущаемому (преп. Макарий).

Молитву Иисусову можно творить и в обществе умом с произношением тихо слов, не отверзая уст, но главное, тут нужно смирение, с чувством мытаря. (преп. Макарий).

Очень ты меня утешила, что желаешь учиться молитве Иисусовой. Начинай с устной. А, прежде всего, вместо фун­дамента, положи терпеть скорби. Тогда она скоро при­вьется. Постись по силе. Молитва требует тоже крепости (преп. Анатолий).

Иисусова молитва, когда прививается, непременно у всех страстных сопровождается болями. От устной болят прежде всего губы. Это пройдет (преп. Анатолий).

Иисусову молитву читать на помыслы — единствен­ное против них средство, но и всегда ее мы обязаны иметь в устах, хотя бы и сокровенно. А собственно умную без разрешения и руководства учителя нельзя (преп. Анато­лий).

. Ты матушка, забываешь о моем желании и напоми­нании, чтоб ты как можно больше держала устную молитву Иисусову. И особенно, когда остаешься одна. Это самое дорогое время укоренять ее в памяти. А ты, значит, умом блуждаешь — вот и делается скучно. А молитва Иисусова веселит сердце. (преп. Анатолий).

Молитву умственно держать можно и по болезни, и по немощам, и по случаю народа, и в службе. Только от этого иногда голова болит, но что же делать? Зато слюбится. Тысячу раз слюбится. Ты старайся держать мысль с Иису­сом не в голове собственно, а направляя несколько к персям. Тогда, конечно, грудь заболит, но без этого нельзя. Бог наш огнь поядаяй есть. И где нечисто — там и больно. Такая боль за недостоинство посылается, но со временем пройдет. (преп. Анатолий).

Вначале молитва Иисусова всегда бывает тяжка и не­чиста, а после усладительна (преп. Анатолий).

Первое — ты не слушала меня. Я тебя не один, а много раз предостерегал: когда будет утверждаться молит­ва, отнюдь не спускай внимания вниз. Иначе блудная страсть замучит. И это не есть прелесть, а дело естества, происходящее от неправильного умного делания. Вот если бы ты эту сладость приняла за благодать, тогда была бы прелесть. А теперь еще можно поправить дело. Тем больше, что ты сама сознаешь путаницу. А исправление начни с того — не спускай вниз внимания, а держи ум в средине сердца (преп. Анатолий).

Сердечного места упруго отыскивать не должно: когда возрастет молитва, она сама отыщет оное. Наше стара­ние — заключать ум в слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Святитель Димитрий учит: «Где ум, там и сердце» (преп. Анатолий).

Что молитва прерывается, это иначе и быть не может. А если постоянно стоит, то учат святые отцы: «Убойся. Это волчий путь». А как говорить? Что видим в воздухе? То дождь, то солнце, то снег, то ветер, то жар, то холод. Так и в нашем устроении: одно состояние быть не может и не должно. А когда прекращается молитва умная, берись за устную или за чтение. А когда и это нейдет, берись за поделие (преп. Анатолий).

Молитва прекратиться может только от больших гре­хов. Или если кто не кается и не зазирает себя. А кто кается, тому-то и нужна эта молитва. Только нужно дер­жать себя во глубине смирения и непотребства. А чтобы утвердилась молитва, лучшее самое средство — терпеть скорби и презрение! (преп. Анатолий).

Твори чаще Иисусову молитву — повеселеет на серд­це. Только постарайся выковыривать гниль сердечную, т.е. не увлекайся в нецеломудренные помыслы (преп. Анатолий).

Молитву твори, а судить ее — не суди. Не твое это дело. Помни ту главу у Марка Подвижника — Слово 2-е, гл. 28: «Иное есть действие благодати, непонятное для мла­денца (духовного возраста), а иное действие врага, похо­жее на истину. Хорошо не разбирать подобных действий». А должно вопрошать искусных в духовном деле. Так и ты — не домогайся знать, от кого что посылается, а все терпи, да извещай нас. А если устная молитва сама собою переходит в умную, то прекращать не нужно. Только все укорять себя и не смущаться. Скорбей у Бога не проси, а пошлет — терпи (преп. Анатолий).

На вопрос о молитве: «Как молиться Иисусовой молит­вой, как за сердцем следить?» Старец ответил таким настав­лением: «Просто от души взывай ко Господу, за простоту Господь пошлет сердечную молитву, взывай и взывай к Нему, и пошлет тебе» (преп. Анатолий).

Молитву Иисусову проходи, как творишь, и приидет время, тогда самое дело и милосердие Божие просветит и вразумит вашу душу, как и кого вопросить, и послется, что ищешь и желаешь. Писано в тропаре священномученикам отцам, что «деяние обрел еси, богодухновенне, в видения восход». Молитву творить обыкновенно — это деяние, ка­ковую бы (молитву) кто ни творил, а видение или восхи­щение ума— то дар Божий от благости Божией к нам. (преп. Лев).

. Слова преподобного Симеона Нового Богослова о внутренней молитве Иисусовой: «Если кто не соединится с Господом Иисусом здесь на земле, то и никогда не соеди­нится с Ним». «Это страшные слова, — сказал батюш­ка. — Когда я это прочел еще послушником, я начал ис­кать подтверждения сему, ибо это говорит только один святой преп. Симеон. И вспомнил текст Евангелия: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5, 8). Если переставить слова, выходит так: Бога узрят только чистые сердцем. А внутренняя молитва Иисусова и есть соединение ума и сердца для устремления их к Богу. » (преп. Варсонофий).

опечатку, выделите текст

и нажмите Ctrl+Enter

<<предыдущая оглавление следующая>>

Степени молитвы

Молитва Иисусова разделяется на три, даже на четыре ступени. Первая ступень — молитва устная; когда ум часто отбегает и человеку надо употреблять большое усилие, что­бы собрать свои рассеянные мысли. Это молитва трудовая, но она дает человеку покаянное настроение. Вторая ступень — молитва умно-сердечная, когда ум и сердце, разум и чувства заодно; тогда молитва совершает­ся беспрерывно, чем бы человек ни занимался: ел, пил, отдыхал — молитва все совершается. Третья ступень — это уже молитва творческая, кото­рая способна передвигать горы одним словом. Тогда такую молитву имеет, например, преподобный пустынник Марк Фраческий. Наконец, четвертая ступень — это такая высокая молит­ва, которую имеют только Ангелы, и которая дается разве одному человеку на все человечество (преп. Варсонофий).

Приобретение внутренней молитвы необходимо. Без нее нельзя войти в Царство Небесное. Внешняя умная молитва недостаточна, ибо она бывает и у человека, в ко­тором присутствуют страсти. Вот некоторые и говорят: «Какой же смысл творить молитву? Какая польза?» Вели­кая! Ибо Господь, «даяй молитву молящемуся» (1Цар. 2, 9), даст человеку молитву или перед самой смертью, или даже после смерти… Только не надо ее оставлять (преп. Варсо­нофий).

Вопрос: «Можно ли потерять молитву Иисусову тому, кто достиг уже внутренней молитвы?» Ответ: «Да, я думаю, что можно от нерадения при окружающей суете. А бывает, что Господь по недоведомым нам судьбам Своим отнимает молитву, как, например, было это с схимонахом о. Клеопою: он два года чувствовал в себе потерю сердечной молитвы, после чего она опять воз­вратилась к нему. Может быть, это Господь послал ему для испытания его веры. Поэтому в таких случаях не надо от­чаиваться» (преп. Варсонофий).

Томительное, часто безотрадное состояние, предваря­ющее получение молитвы Иисусовой внутренней, не бывает обязательно с каждым. Ибо Царь может сразу обогатить нищего. Но общий порядок стяжания молитвы Иисусовой тот, что достигают ее трудами и скорбями, в числе кото­рых имеет себе место томительное состояние духа… (преп. Варсонофий).

Первый от Господа дар в молитве — внимание, т. е. когда ум может держаться в словах молитвы, не развлека­ясь помыслами. Но при такой внимательной, неразвлекаемой молитве сердце еще молчит. В этом-то и дело, что у нас чувства и мысли разъединены, нет согласия в них. Таким образом, первая молитва, первый дар есть — молитва неразвлекаемая. Вторая молитва, второй дар — это внут­ренняя молитва, т. е. когда мысли и чувства в согласии направлены к Богу. До сих пор всякая схватка со страстью оканчивалась победой страсти над человеком, а с этих пор, когда молятся ум и сердце вместе, т. е. чувства и мысли в Боге, страсти уже побеждены. Побеждены, но не уничтоже­ны, они могут ожить при нерадении, здесь страсти подобны покойникам, лежащим в гробах, и молитвенник, чуть только страсть зашевелится, бьет и побеждает. Третий дар есть — молитва духовная. Про эту молитву я ничего не могу сказать. Здесь в человеке нет уже ничего земного. Правда, человек еще живет на земле, по земле ходит, сидит, пьет, ест, а умом, мыслями он весь в Боге, на небесах. Некоторым даже открывались служения ангельских чинов, молитва — молитва видения. Достигшие этой молитвы ви­дят духовные предметы, например, состояние души челове­ка так, как мы видим чувственные предметы, как будто на картине. Они смотрят уже очами духа, у них смотрит уже дух (преп. Варсонофий).

…Где ключ для открытия духовных радостей? На это ответ один: в молитве Иисусовой. Великую силу имеет эта молитва. И степени она имеет разные. Самая пер­вая — это произнесение слов: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. На высших степенях она достигает такой силы, что может и горы перестав­лять. Этого, конечно, не всякий может достигнуть, но про­износить слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» каждому нетрудно, а польза громадная, это сильнейшее оружие для борьбы со страстями. Одна, напри­мер, горда, другую одолевают блудные помыслы, кажется, и мужчин не видит, а все мысль блудит, третья завистлива, а бороться нет силы, где взять их? Единственно в Иисусовой молитве. Враг всячески отвлекает от нее. Ну что за бессмыслица повторять одно и то же, когда ни ум, ни сердце не участвуют в молитве, лучше заменить ее чем-нибудь дру­гим. Не слушайте его: лжет. Продолжайте упражняться в молитве, и она не останется бесплодной. Все святые держа­лись этой молитвы, и она становилась им так дорога, что они ее ни на что не променяли бы. Когда их ум был отвлекаем чем-нибудь другим, они томились и стремились опять начать молитву. Их стремление было похоже на желание человека жаждущего, например, после соленой пищи утолить свою жажду. Иногда такому некоторое время не удается удов­летворить свою жажду за неимением воды, но его желание еще более усиливается от этого, и, найдя источник, он пьет ненасытно, так и святые жаждали начать молитву, и на­чинали с пламенной любовью. Иисусова молитва прибли­жает нас ко Христу (преп. Варсонофий).

…Не всегда Господь посылает умно-сердечную молит­ву: некоторые всю жизнь молятся устной молитвой, с ней и умирают, не ощутив восторгов сердечной молитвы; но и таким людям не следует унывать: для них духовные вос­торги начнутся в будущей жизни и никогда не кончатся, а все будут увеличиваться с каждым мгновением, постигая все больше и больше совершенства Божии, в трепете про­износя: «Свят, Свят, Свят» (преп. Варсонофий).

Недавно меня письмом спрашивал один иеромонах о молитве Иисусовой, просил указать книги. Я ему ответил. Но видно, что он хочет познать молитву Иисусову из одно­го чтения, надо приступать к ней самому. Молитва Иису­сова — безбрежное море. Исчерпать его невозможно. Не­возможно всего описать в книгах… Многие начинают, но мало кончают. Поэтому мало имеющих внутреннюю молит­ву. Это великое делание теперь почти забыто… Никто о нем не беседует даже… (преп. Варсонофий).

…Батюшка заповедал <послушнику> творить молитву Иисусову устную и на военной службе, но хранить эту тайну, не открывая ее никому, не уча никого, хотя, быть может, и будут встречаться люди хорошие. «Знайте толь­ко себя»… Теперь решают так… молись, не молись — все равно не достигнешь молитвы. Теперь прошли те времена. Это, конечно, внушенная диаволом мысль. Иисусова молитва необходимо нужна для входа в Царство Небесное. Многим неполезно иметь внутреннюю молитву, ибо они могут воз­гордиться этим. Поэтому Бог дает молитву молящемуся, но не достигшему внутренней молитвы, дает или перед смертью, или даже после смерти, ибо и по смерти идет рост молитвы Иисусовой (преп. Варсонофий).

Я долго… не мог понять, что такое соединение ума с сердцем. В сущности говоря, это значит соединение всех сил души воедино для устремления их всех к Богу, что невозможно при разъединенности их. Этот закон едине­ния я усматриваю не только в этом случае — в молитве Иисусовой, а везде. Например, когда на войне с врагом не будет у нас сплоченной силы, то враг, нападая то на один отряд, то на другой, вскоре победит всю армию, уничтожая один отряд за другим. Подобно этому и солнце, светя на землю, не может ничего зажечь, ибо лучи его рассыпаются по всей поверхности земли и, в частности, какого-нибудь места. Но если мы возьмем стекло (увеличительное) и этим стеклом сосредоточим все лучи в одной точке, то подложен­ное туда дерево, бумага или еще что-нибудь воспламеняются. То же самое можно сказать о музыке. Какую имеет кра­соту нота или звук, взятые в отдельности или в беспорядке? Можно сказать, никакой. Но эти же самые звуки в произ­ведениях гениальных художников-поэтов воспринимают ве­ликую силу и красоту… Иисусова молитва не имеет преде­лов… (преп. Варсонофий).

Вопрос: «Вы мне сказали, что молитву Иисусову за церковной службой надо творить только тогда, когда не слышишь, что читают, или когда плохой чтец, так что нельзя разобрать, что читают, также и относительно пения, все равно. Когда вы мне это говорили, особенно ударяли на это, и сказали, что так батюшка о. Амвросий учил. Но вот прочел у епископа Игнатия и у преподобного Серафима Саровского, что надо молитву Иисусову творить за службой все время. Здесь я вижу какое-то разногласие. Но разно­гласия не должно быть, а потому, как примирить между собою оба эти учения?» Ответ: «Прежде всего, каждый учит по своему личному жизненному опыту. Кроме батюшки о. Амвросия так учили о. архимандрит Моисей, батюшка Макарий. А, несомнен­но, они были опытны и имели внутреннюю молитву. Затем, одно приличествует новоначальному, другое уже приобрет­шему внутреннюю молитву. Имеющему внутреннюю мо­литву молитва так же свойственна и естественна, как и дыхание. Что бы он ни делал, молитва у него идет самодвижно, внутренне. Так и за службой в церкви молитва у него идет, хотя он в то же время слушает, что поют и читают. Этого не понимал ученик одного старца и просил его разъяснить, как же это так: и слушает, и молитву тво­рит? Старец отвечал: «Скажи мне, брат, что мы сейчас делаем?» — «Беседуем». — «Да. А скажи, мешает ли нашей беседе то, что мы дышим?» — «Нет». — «Ну, так вот, так и молитва идет у тех, кто стяжал молитву внутреннюю. Она им так же естественна, как дыхание. Поэтому и сказано: «Молитва да прилепится дыханию твоему». Даже когда человек спит, молитвенное действо не прекращается у не­го в сердце по слову: «Аз сплю, а сердце мое бдит». Но этого мы не имеем. Мы просыпаемся и не имеем даже на устах имени Господа Иисуса. Теперь скажу и о службах. Наша молитва не получила еще такой собирательной силы. Наши мысли не имеют еще сосредоточенности. Мы еще не можем так глубоко вникать в молитву Иисусову. А поэтому мы за службой, если будем творить молитву, то мы будем плохо слушать, что читают и поют, да и в самой молитве будем обкрадываться рассеянностью, и выйдет, что ни к тому, ни к другому не пристали. И ничего не выйдет. А внимать словам читаемого и поемого легче, нежели ох­ранять себя от расхищения мыслей во время молитвы Иисусовой. Поэтому и следуйте этому правилу. Конечно, иногда бывает, что полезнее человеку творить молитву, не­жели слушать службу, вследствие каких-либо внутренних обстоятельств. Здесь надо иметь рассуждение…» (преп. Варсонофий).

Жалуешься, что молва мешает тебе упражняться в молитве Иисусовой. Что делать. Живя в общежитии, нель­зя совершенно избавиться от молвы и попечения. Также пишешь, что ты устную молитву не в силах всегда творить, а за умную молитву приняться опасаешься, как бы не впасть в прелесть. Святой Григорий Синаит в «Добротолюбии» в 7-й и последней главе о прелести пишет так: «не должны есмы боятися или воздыхати Бога призывающе. Аще же неции и совратишася, вреждени бывше умом, веждь яко от самочиния и высокомудрия сие пострадаша. Иже бо в повиновении с вопрошением и смиренномудрии взыскуяй Бога, никогда же примет вред благодатию Христа, всем человеком хотящего спастися. Аще же и случится искуше­ние, ко искусу и венцу бывает, скорейшу имея попущающа Бога помощь, имиже весть образы. Праве бо живущаго и непорочне жительствующаго и удаляющагося человекоугодия и высокомудрия, аще и безчисленна подвигнет иску­шения на него весь бесовский полк, не имать его вредити, яко же глаголют отцы. Дерзостне же и своесоветне ходя­щий сии и вред удобно страждут». «Три добродетели по­добает опасно соблюдать: воздержание, молчание и самоукорение, сиречь смирение». Всю главу эту прочти сама со вниманием. И прежде сердечной молитвы постарайся иметь молитву умную, держа внимание в персех и заключая ум в самых словах молитвы. Такая молитва проще и удобнее, и если в этой молитве будет успех, то, по свидетельству неко­торых, она переходит и в сердечную. А больной человек — какую может молитву держать и сколько может, столько и должен проходить со смирением. Пишешь, что ты о безус­пешности своей объяснила своим духовникам, и получила ответ, что высоко берешься. Отчасти это справедливо, так как это сопровождается примесью некоторого смущения. Пред духовниками своими можешь приносить только по­каяние в таких выражениях, какие им доступны, а сове­товаться со всеми неудобно, особенно в таком деле, о ка­ком ты пишешь (преп. Амвросий).

Пишешь, что тебе попалась в руки рукопись, где указы­вается простой способ, как проходить молитву Иисусову устную, умную и сердечную, какого-то Орловской губернии крестьянина, наученного этому каким-то неизвестным стар­цем. Пишешь, что рукопись, или записка, этого крестьяни­на заканчивается 1859 годом. Незадолго перед этим време­нем мы слышали от покойного нашего старца, батюшки отца Макария, что к нему приходил один мирянин, имев­ший такую высокую степень духовной молитвы, что батюш­ка отец Макарий недоумел, что и отвечать ему, когда миря­нин, ради получения совета, рассказывал старцу нашему разные состояния молитвы, и батюшка отец Макарий мог ему только сказать: «держитесь смирения, держитесь сми­рения». И после с удивлением об этом нам говорил (преп. Амвросий).

Думаю, что живущим в монастырях удобнее и полезнее приспособлять молитву Иисусову к порядкам того монас­тыря, держась, сколько возможно, благоразумного молчания, а в нужде краткословия. Покойные наши старцы говори­ли, что хорошо, если кто может, слушая и чтение церковное, держать при этом и молитву Иисусову, тогда и внимания больше бывает. В келейном же чтении, как и сама ты чи­тала, если молитва Иисусова хорошо действует, то можно правило оставлять (преп. Амвросий).

Пишешь, что ты проходишь молитву Иисусову устную и умную, а о сердечной молитве не имеешь и понятия. Сер­дечная молитва требует наставника. Впрочем, кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного или грешную», а потом будет проходить пра­вильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях: то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устною и ум­ною. Несколько лет назад приезжала в Оптину одна молитвенница, которая занимается молитвой Иисусовой бо­лее 30 лет. Она говорила о себе: я не знаю, где у меня сердце, но бывает, когда творю молитву Иисусову, нахожусь в таком состоянии, что все кости моя рекут: «Господи, кто подобен Тебе». Впрочем, можешь прочесть пространно пи­санное о сердечной молитве Иисусовой во 2-й части «Добротолюбия» у Каллиста Игнатия, и затем 43-ю главу о прилоге и изменении, также в 4-й части «Добротолюбия» кратко сказано о молитве Иисусовой Каллиста, Патриарха Кон­стантинопольского. Что-нибудь поймешь, когда будешь са­мым делом дополнять, особенно когда позаботишься о при­обретении смирения, без которого не только молитва, но и другие делания тщетны (преп. Амвросий).

Устную молитву как бы кто ни проходил, не было приме­ров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно нередко впадают в прелесть вражескую. И потому прежде всего должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уже, кому удобно и кому благоволит Господь, пере­ходить к сердечной, по указанию святых отцов, опытом про­шедших все это (преп. Амвросий).

Пишете вы, что молитва Иисусова вас оставила почти совершенно, а кажется, вы ее оставили, она же нимало не причиною. Старайтесь, сколько можно, заниматься оною устно и в служении, ибо Господь дарует молитву моляще­муся; но смущаться также не должно за нестяжание сего священного дара, взгляните на свое рассеянное устроение и нравственность; мир и суета его помрачает свет ума, а вы с сим связаны крепкими узами. При лишении же сего много-желаемого дара молитвы обратитесь к тем средствам, кото­рыми можем доказать любовь Божию — к исполнению Его святых Евангельских заповедей: «любяй Мя заповеди Моя соблюдает» (Ин. 14, 15), в числе коих найдете и смирение, без коего ни одна добродетель не может быть благоприят­на Богу… может быть, смотрительно Господь не попущает вам стяжания оной (молитвы), да не постраждете вреда (преп. Макарий).

…Ему <Господу> покоритесь со смирением и посекайте мечом духовным врагов ваших, но только устно призывая имя Иисусово, а не умственно, и со смирением, опасаясь помыслить, что при успокоении уже победил врагов. Они и в сем имеют хитрость: притворяться быть побежденными, чтобы обольстить самомнением, и после больше будут иметь силы к приступу, за гордость попущаемому (преп. Макарий).

Молитву Иисусову можно творить и в обществе умом с произношением тихо слов, не отверзая уст, но главное, тут нужно смирение, с чувством мытаря… (преп. Макарий).

Очень ты меня утешила, что желаешь учиться молитве Иисусовой. Начинай с устной. А, прежде всего, вместо фун­дамента, положи терпеть скорби. Тогда она скоро при­вьется. Постись по силе. Молитва требует тоже крепости (преп. Анатолий).

Иисусова молитва, когда прививается, непременно у всех страстных сопровождается болями. От устной болят прежде всего губы. Это пройдет (преп. Анатолий).

Иисусову молитву читать на помыслы — единствен­ное против них средство, но и всегда ее мы обязаны иметь в устах, хотя бы и сокровенно. А собственно умную без разрешения и руководства учителя нельзя (преп. Анато­лий).

…Ты матушка, забываешь о моем желании и напоми­нании, чтоб ты как можно больше держала устную молитву Иисусову. И особенно, когда остаешься одна. Это самое дорогое время укоренять ее в памяти. А ты, значит, умом блуждаешь — вот и делается скучно. А молитва Иисусова веселит сердце… (преп. Анатолий).

Молитву умственно держать можно и по болезни, и по немощам, и по случаю народа, и в службе. Только от этого иногда голова болит, но что же делать? Зато слюбится. Тысячу раз слюбится. Ты старайся держать мысль с Иису­сом не в голове собственно, а направляя несколько к персям. Тогда, конечно, грудь заболит, но без этого нельзя. Бог наш огнь поядаяй есть. И где нечисто — там и больно. Такая боль за недостоинство посылается, но со временем пройдет… (преп. Анатолий).

Вначале молитва Иисусова всегда бывает тяжка и не­чиста, а после усладительна (преп. Анатолий).

Первое — ты не слушала меня. Я тебя не один, а много раз предостерегал: когда будет утверждаться молит­ва, отнюдь не спускай внимания вниз. Иначе блудная страсть замучит. И это не есть прелесть, а дело естества, происходящее от неправильного умного делания. Вот если бы ты эту сладость приняла за благодать, тогда была бы прелесть. А теперь еще можно поправить дело. Тем больше, что ты сама сознаешь путаницу. А исправление начни с того — не спускай вниз внимания, а держи ум в средине сердца (преп. Анатолий).

Сердечного места упруго отыскивать не должно: когда возрастет молитва, она сама отыщет оное. Наше стара­ние — заключать ум в слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Святитель Димитрий учит: «Где ум, там и сердце» (преп. Анатолий).

Что молитва прерывается, это иначе и быть не может. А если постоянно стоит, то учат святые отцы: «Убойся. Это волчий путь». А как говорить? Что видим в воздухе? То дождь, то солнце, то снег, то ветер, то жар, то холод. Так и в нашем устроении: одно состояние быть не может и не должно. А когда прекращается молитва умная, берись за устную или за чтение. А когда и это нейдет, берись за поделие (преп. Анатолий).

Молитва прекратиться может только от больших гре­хов. Или если кто не кается и не зазирает себя. А кто кается, тому-то и нужна эта молитва. Только нужно дер­жать себя во глубине смирения и непотребства… А чтобы утвердилась молитва, лучшее самое средство — терпеть скорби и презрение! (преп. Анатолий).

Твори чаще Иисусову молитву — повеселеет на серд­це… Только постарайся выковыривать гниль сердечную, т.е. не увлекайся в нецеломудренные помыслы (преп. Анатолий).

Молитву твори, а судить ее — не суди. Не твое это дело. Помни ту главу у Марка Подвижника — Слово 2-е, гл. 28: «Иное есть действие благодати, непонятное для мла­денца (духовного возраста), а иное действие врага, похо­жее на истину. Хорошо не разбирать подобных действий». А должно вопрошать искусных в духовном деле. Так и ты — не домогайся знать, от кого что посылается, а все терпи, да извещай нас. А если устная молитва сама собою переходит в умную, то прекращать не нужно. Только все укорять себя и не смущаться… Скорбей у Бога не проси, а пошлет — терпи (преп. Анатолий).

На вопрос о молитве: «Как молиться Иисусовой молит­вой, как за сердцем следить?» Старец ответил таким настав­лением: «Просто от души взывай ко Господу, за простоту Господь пошлет сердечную молитву, взывай и взывай к Нему, и пошлет тебе» (преп. Анатолий).

Молитву Иисусову проходи, как творишь, и приидет время, тогда самое дело и милосердие Божие просветит и вразумит вашу душу, как и кого вопросить, и послется, что ищешь и желаешь. Писано в тропаре священномученикам отцам, что «деяние обрел еси, богодухновенне, в видения восход». Молитву творить обыкновенно — это деяние, ка­ковую бы (молитву) кто ни творил, а видение или восхи­щение ума— то дар Божий от благости Божией к нам… (преп. Лев).

…Слова преподобного Симеона Нового Богослова о внутренней молитве Иисусовой: «Если кто не соединится с Господом Иисусом здесь на земле, то и никогда не соеди­нится с Ним»… «Это страшные слова, — сказал батюш­ка. — Когда я это прочел еще послушником, я начал ис­кать подтверждения сему, ибо это говорит только один святой преп. Симеон. И вспомнил текст Евангелия: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5, 8). Если переставить слова, выходит так: Бога узрят только чистые сердцем. А внутренняя молитва Иисусова и есть соединение ума и сердца для устремления их к Богу…» (преп. Варсонофий).

Глава 2. Откуда эта Божественная умная молитва имеет начало,…

   Прежде чем указать, откуда эта Божественная молитва имеет самое первое начало, нужно предложить к сведению следующее: пусть будет известно, что по писанию святых и Богоносных отцов наших, есть две умные молитвы: одна новоначальных, принадлежащая деянию, а другая совершенных. принадлежащая видению; та — начало, а эта — конец, потому что деяние есть восхождение видения. Должно же знать, что по святому Григорию Синаиту, первых видений — восемь, которые пересчитывая, он говорит так: «Говорим, что имеются восемь первых видений. Первое — видение Бога безвидного, безначального и несозданного, причину всего, единой Троицы и пресущественного Божества. Второе — чина и устроения умных сил. Третье — устроения чувственных тварей. Четвертое — смотрительного снисхождения Слова. Пятое — всеобщего воскресения. Шестое — второго и страшного пришествия Христова. Седьмое — вечного мучения. Восьмое — царствия небесного, не имеющего конца». Предложив это, извещаю по мере худости моего немощного разума, в какой силе должно разуметь деяние и видение. Пусть будет известно (говорю к подобным мне препростым), что весь монашеский подвиг, которым, при помощи Божией, понуждался бы кто-нибудь на любовь к ближнему и Богу, на кротость, смирение и терпение, и на все прочие Божии и святоотеческие заповеди, на совершенное душою и телом по Богу повиновение, на пост, бдение, слезы, поклоны и прочие утомления тела, на всеусердное совершение церковного и келейного правила, на умное тайное упражнение молитвы, на плач и размышление о смерти: весь такой подвиг, пока еще ум управляется человеческим самовластием и произволением, с достоверностью называется деянием: но никак не видением. Если же таковой умный подвиг молитвы и назывался бы где в писании святых отцов зрением: то это по обыкновенному наречию, потому что ум, как душевное око, называется зрением.
   Когда же кто Божиею помощью и вышесказанным подвигом, а более всего глубочайшим смирением очистит душу свою и сердце от всякой скверны страстей душевных и телесных: тогда благодать Божия, общая всех мать, взяв ум, ею очищенный, как малое дитя за руку, возводит, как по ступеням в вышесказанные духовные видения, открывая ему, по мере его очищения, неизреченные и непостижимые для ума Божественные тайны. И это воистину называется истинным духовным видением, которое и есть зрительная, или, по святому Исааку, чистая молитва, от которой — ужас и видение. Но войти в эти видения не может никто самовластно своим произвольным подвигом, если не посетит кого Бог, и благодатию Своею введет в них. Если же кто без света благодати дерзнет восходить на такие видения: тот, по святому Григорию Синаиту, пусть знает, что он воображает мечтания, а не видения, мечтая и мечтаясь мечтательным духом (Григ. Син. гл. 130). Таково рассуждение о деятельной и зрительной молитве. Но уже время показать, откуда Божественная умная молитва имеет свое начало.
   Пусть будет известно, что, по неложному свидетельству Богомудрого, преподобного и Богоносного Отца нашего Нила, постника Синайского, еще в раю, Самим Богом дана первозданному человеку умная Божественная молитва, приличествующая совершенным. Святой Нил, научая молившихся усердно — мужественно хранить молитвенный плод, чтобы труд их не был напрасен, говорит так: «Помолившись как должно, ожидай того, чего не должно, и стань мужественно, храня плод свой. Ведь на это определен ты сначала: делать и хранить. Потому, сделав, не оставь труд нестрегомым: в противном случае ты не получишь никакой пользы от молитвы» (гл. 49).
   Объясняя эти слова. Российское светило, преподобный Нил пустынник Сорский, как солнце просиявший в Великой России умным деланием молитвы, как это явствует из его Богомудрой книги, говорит так: Этот святой привел это из древности: чтобы делать и хранить, потому что Писание говорит, что Бог, сотворив Адама, поместил его в раю делать и хранить рай. И здесь святой Нил Синайский делом райским назвал молитву, а хранением — соблюдение от злых помыслов по молитве». Также и преподобный Дорофей говорит, что первозданный человек, помещенный Богом в раю, пребывал в молитве, как он пишет в первом своем поучении. Из этих свидетельств явствует, что Бог, создав человека по образу Своему и по подобию, ввел его в рай сладости, делать сады бессмертные, то есть, мысли Божественные, чистейшие, высочайшие и совершенные, по святому Григорию Богослову. И это есть не что иное, как только то, чтобы он, как чистый душою и сердцем, пребывал в зрительной, одним умом священнодействуемой, благодатной молитве, то есть в сладчайшем видении Бога, и мужественно как зеницу ока, хранил ее, как дело райское, чтобы она никогда в душе и сердце не умалялась. Велика поэтому слава священной и Божественной умной молитвы, которой край и верх, то есть, начало и совершенство, даны Богом человеку в раю: оттуда она имеет свое и начало.
   Но несравненно большую стяжала она славу, когда более всех святых святейшая, честнейшая Херувимов, и славнейшая без сравнения Серафимов, Пресвятая Дева Богородица, пребывая во Святая Святых, умною молитвою взошла на крайнюю высоту Боговидения, и сподобилась быть пространным селением невместимого всею тварию, ипостасно в Нее вместившегося Божия Слова и от Нее, человеческого ради спасения. бессеменно родившегося, как это свидетельствует непреоборимый столп Православия, иже во святых отец наш Григорий Палама. архиепископ Фессалонитский в слове на Введение во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии. Он говорит, что Пресвятая Дева Богородица, пребывая во Святая Святых и уразумев совершенно из Священного Писания, читаемого каждую субботу, о погибели через преслушание человеческого рода, и исполнившись о нем крайнего сожаления, приняла от Бога умную молитву о скорейшем помиловании и спасении рода человеческого. Предлагаю здесь и самые слова этого Святого Григория, достойные ангельского разума, немногие из многих: «Эта Богоотроковица Дева, слыша и видя приняла сожаление общего рода, и рассматривала, как бы найти исцеление и врачевание, равносильное такому страданию. Вскоре Она нашлась — обратиться всем умом к Богу, и восприняла о нас эту молитву, чтобы понудить Непонужденного и скорее привлечь Его к нам, чтобы Сам Он истребил из среды клятву, остановил огонь, растлевающий пажить души, и привязал к Себе создание, исцелив немощное. Таким образом, Благодатная Дева, усмотрев Себе приличнейшее и свойственнейшее во всяком естестве, полагала умную молитву, как чудную и преславную и лучшую всякого слова. Изыскивая же, как бы художественно и свойственнее побеседовать к Богу, она приходила к Нему. Саморукоположная, или лучше — Богоизбранная молитвенница. И ниже: «Не видя же ничего из существующего лучше ее для человека — простирается со тщанием крепко к молению, новотворит большее и совершеннейшее, и изобретает, и действует, и последующему за этим преподает деяние, как высочайшее восхождение к видению: видение же столько большее пред вышесказанным, сколько истина выше мечтания. Но, собравшись все в себя и очистив ум, услышьте уже величие таинства: я хочу сказать слово, пользующее хотя все Христоименитое собрание, но наиболее относящееся к отрекшимся мира. Вкусивший уже ради отречения что-нибудь из тех будущих благ, которые и становится с Ангелами, и стяжавает жительство на небесах: этот да возжелает подражать по силе своей первой и Единой от младенчества отрекшейся для мира мiра. Приснодевственной Невесте». И ниже: «ища же, что нужнее всего молитвенникам для собеседования, чем приходит молитва, Дева находит священное безмолвие, — безмолвие ума, далекость мира, забвение дольнего и таинника горних разумений, предложение на лучшее: это деяние, как поистине восхождение к видению поистине Сущего, или лучше, сказать справедливее, к Боговидению, есть как бы краткое указание для души стяжавшего его (деяние) поистине. Всякая другая добродетель есть как врачевание, применительно к душевным недугам и вкоренившимся через уныние лукавым страстям: Боговидение же есть плод здравствующей души, как некоторое конечное совершенство и образ Богодеяний, и потому человек Боготворится не словами или рассудительною умеренностию относительно видимого — все это земное, низкое, человеческое; но пребыванием в безмолвии, потому что этим мы отрешаемся и отходим от дольняго, и восходим к Богу. Претерпевая молитвами и молениями день и ночь в горнице безмолвного жительства, мы приближаемся както, и приступает к этому Неприступному и Блаженному Естеству. Претерпевающие таким образом, очистившие сердца священным безмолвием и срастворившиеся им неизреченно Тому, кто выше чувства и ума Свят — в себе, как в зеркале, видят Бога. Итак безмолвие есть скорое и сокращенное руководство, как успешнейшее и соединяющее с Богом, особенно для держащихся его во всем вполне. А Дева, которая от мягких, так сказать, ногтей пребывала в нем, что — Она? Она, как безмолвствовавшая превышеестественно с такого самого детского возраста, потому Одна изо всех и породила неискусомужно Богочеловека Слово». И ниже: «Поэтому и Пречистая, отрекаясь самого, так сказать, житейского пребывания и молвы, переселилась от людей, и избежав виновного жития, избрала жизнь никому невидимую и необщительную, пребывая в невходных. Здесь, разрешившись всякого вещественного союза, и оттрясши всякое общение и любовь ко всему и превзойдя самое снисхождение к телу. Она собрала весь ум в одно с Ним сообращение и пребывание и внимание и в непрестанную Божественную молитву. И ею, быв, сама в себе, и устроившись превыше многообразного мятежа и помышления, и просто — всякого вида и вещи. Она совершала новый и неизреченный путь на небо, который есть, скажу так, мысленное молчание. И к этому прилежа и внимая умом, прелетают все создания и твари, и гораздо лучше, нежели Моисей, зрит славу Божию, и назирает Божественную благодать, не подлежащую нисколько силе чувства, это благорадостное и священное видение нескверных душ и умов, причастившись которому, Она по Божественным песнопевцам, бывает светлый облак живой, поистине, воды, и заря мысленного дня и огнеобразная Колесница Слова» (Св. Григор. Палама).

   Из этих слов Божественного Григория Паламы, имеющий ум может яснее солнца понять, что Пречистая Дева Богородица, пребывая во Святая Святых, умною молитвою взошла на крайнюю высоту Боговидения, и отречением для мира от мира, священным безмолвием ума, мысленным молчанием, собранием ума в непрестанную Божественную молитву и внимание, и восхождением чрез деяние к Боговидению — подала Сама Собою Божественному монашескому чину образец внимательного жительства по внутреннему человеку, чтобы монахи, отрекшиеся мира, взирая на Нее, усердно тщились, сколько по силе, Ее молитвами быть, в вышесказанных монашеских трудах и потах. Ее подражателями, и кто возможет по достоинству похвалить Божественную умную молитву, делательницею которой, в образ пользы и преуспеяния монахов, наставляемая руководством Святого Духа, как сказано, была Сама Божия Матерь?
   Но в утверждение и несомненное удостоверение сомнящихся о ней, как бы о вещи несвидетельствованной и недостоверной, наступает уже время показать, какие свидетельства Богоносные отцы, писавшие из просвещения Божественной благодати, приводят о ней из Священного Писания.
   Непоколебимое основание Божественная умная молитва имеет в словах Господа нашего Иисуса Христа: ты же егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже втайне: и Отец твой, видяй втайне, воздаст тебе яве (Мф. 6:6)
   Эти слова, как уже сказано в первой главе, всемирное светило, святой Иоанн Златоуст. Богоданною премудростью объясняет относительно безгласной, тайной, из глубины сердца воссылаемой молитвы, приводя в свидетельство из Священного Писания — Боговидца Моисея и святую Анну, матерь Самуила Пророка, и праведного Авеля и кровь его, вопиющую от земли, — что они в молитве своей, не испустив ни одного гласа, были услышаны Богом. Этот великий учитель вселенной, Христовы уста, святой Иоанн Златоуст и особенно еще изложил в трех словах, учение об этой Божественной молитве, как пишет об этом неложный свидетель, блаженнейший Симеон архиепископ Фессалонитский. в 294 главе своей книги, которую вся святая соборная Восточная Церковь имеет в великом почитании как столп и утверждение истины.
   Огненный же столп, и огненные Духа Святого уста, церковное око Василий, говорю, Великий, объясняя изречение Божественного Писания: Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих (Псал.33), прекрасно научает об умных устах и умном действии, приводя свидетельства из Священного Писания, которого и самые слова, исполненные Божественной премудрости, представляю следующие: «Выну хвала Его во устех моих. Кажется, что Пророк говорит невозможное: как может быть хваление Божие в устах человеческих всегда? Когда человек говорит о обыкновенных житейских вещах, тогда он не имеет в устах хвалы Божией: когда спит, молчит, конечно: да и когда ест и пьет, то как уста его могут возносить хвалу? На это отвечаем, что есть некоторые мысленные уста внутреннего человека, коими он питается, причащаясь Слова животного, которое есть хлеб, сшедый с небес (Иоан. 6:33). Об этих то устах сказал пророк: уста моя отверзох и привлекох Дух (Псал. 118:131). К этому и Господь побуждает нас, чтобы мы эти уста имели пространными, для достаточного приятия истинной пищи, говоря: разшири уста твоя, и исполню я (Пс. 80:11). Поэтому, и однажды начертанная, и утвердившаяся в разуме души, мысль о Боге может именоваться хвалою Божиею, всегда находящеюся в душе. И по Апостольскому слову, тщательный может все творить во славу Божию, так что всякое дело, и всякое слово, и всякое действие умное, имеет значение хвалы. Аще бо яст праведный, аще ли пиет, аще иное что творит, вся во славу Божию творит (1 Кор. 10:31). У такого и у спящего сердце бдит. Так говорит святой Василий. Из слов же его явствует, что и кроме телесных уст имеются умные уста, и есть умное действие, и хваление, бывающее всегда мысленно во внутреннем человеке.
   Тезоименитый блаженству, Египетское, или лучше сказать, всемирное солнце, просиявший неизреченными дарованиями Святого Духа, человек небесный, Великий, говорю, Макарий, в небесных своих словах об этой святой молитве говорит так: «Христианин должен всегда иметь память о Боге, потому что написано: Возлюби Господа Бога твоего от всего сердца твоего (Мф. 22:37). Не только тогда он должен любить Господа, когда входит в молитвенный храм: но и ходя, и беседуя, и вкушая, и пия, пусть имеет память о Боге, и любовь, и желание; потому что Он говорит: идеже есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6:21)» и прочее.
   Преподобный и Богоносный древний святой отец, Исаия-отшельник, о сокровенном поучении, то есть Иисусовой молитве, совершаемой мыслью в сердце, приводит в свидетельство слова Божественного Писания: согреяся сердце мое во мне, и в поучении моем разгорится огнь (Пс. 38:4).
   Преподобный Симеон свидетельствуемый в вышеупомянутой книге блаженнейшего Симеона Фессалонитского, который среди царствующего града, как солнце просиял умною молитвою в неизреченных дарованиях Святого Духа и поэтому всею Церковью наименован Новым Богословом — этот в своем слове о трех образах молитвы пишет об умной молитве и внимании так: «Святые отцы наши, слыша Господа, говорящего, что от сердца исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства. хулы, и та суть скверняшая человека (Мф:15, 19, 20): и опять слыша, что Он научает очистить, внутреннее сткляницы, да будет и внешнее чисто (Мф. 23:26), оставили всякое другое дело и подвизались только в этом хранении сердца, зная наверно, что вместе с этим деланием они удобно приобретут и всякую другую добродетель. Без этого же делания невозможно приобрести и удержать ни одной добродетели. — Эти слова преподобного ясно показывают, что вышесказанные слова Господа, Божественные отцы положили себе свидетельством и основанием хранения сердца, то есть мысленного призывания Иисуса. Этот преподобный приводит еще во свидетельство Божественной умной молитвы и другие изречения Священного Писания. Говоря об этом говорит и Екклесиаст: веселися, юноше, в юности твоей, и ходи в пустынех сердца твоего непорочен, и отстави ярость от сердца твоего (Ек. 11:9-10), и: аще дух владеющаго взыдет на тя, места, твоего не остави (Ек. 10:4): местом же называет он сердце, как и Господь сказал: от сердца исходят помышления злая (Мф. 15:19). И опять: не возноситеся (Лук. 12:29), то есть, не расточайте ума вашего туда и сюда. И опять: тесная врата и прискорбный путь вводяй в живот (Мф. 7:14); также: блажени нищии духом (Мф. 5:3), то есть не имеющие в себе ни одной мысли этого века». И Апостол Петр говорит: трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш дивол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (1 Петр. 5:8). И Апостол Павел ясно пишет к Ефесеям о сердечном хранении, говоря: несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Ефес. 6:12).
   Преподобный Исихий пресвитер, богослов и учитель иерусалимской церкви, друг и собеседник преподобного и богоносного отца нашего Евфимя Великого, написавший Богомудро из просвещения Божественной благодати, об этом священном мысленном призывании в сердце Иисуса, то есть об умной молитве книгу в двести глав, приводит об этом свидетельства Священного Писания следующие: Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8); также: внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония (Второз. 15:9); также: во утрии предстану ти, и узриши мя (Пс. 5:4); также: блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень (Пс. 136:9); также; во утрии избивах вся грешныя земли, еже потребили от града Господня вся делающия беззакония (Пс.100:8): также; уготовися Израилю призывати имя Господа Бога твоего (Амос 4:12); И Апостол: непрестанно молитеся (1 Сол. 5:17); и Сам Господь говорит: без Мене не можете творити ничесоже. Иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга (Иоан. 15:5-6); также; от сердца исходят помышления злая: убийства, прелюбодеяния, та суть сквернящая человека (Мф. 15:19): также: еже сотворити волю Твою, Боже мой, восхотех, и закон Твой посреди чрева моего (Пс. 39:9), и прочая, который по множеству оставляю. Божественный и Богоносный отец наш Иоанн Лествичник приводит об этой священной молитве и истинном безмолвии ума, свидетельство Божественного Писания, говоря; «Великий великой и совершенной молитвы делатель сказал: хощу пять словес умом моим рещи (1 Кор. 14:19), и прочее; и опять: готово сердце мое. Боже, готово сердце мое (Пс. 56:8); также: аз сплю, а сердце мое бдит (Песн. 5:2): также: воззвах всем сердцем моим (Пс. 118:145), то есть телом и душою и проч.
   Божественный отец наш Филофей, игумен обители Купины Пресвятой Богородицы, что на Синае, составивший о мысленном хранении сердца малую книжицу глав — бесценных маргаритов Божественной премудрости, преисполненных неизреченной небесной сладости Святого Духа, полагает в непоколебимое основание своих слов изречения Священного Писания: во утрии избивах вся грешныя земли (Пс. 100:8), и прочие: также: царствие Божие внутрь нас есть (Лук. 17:21); и: уподобься царствие небесное зерну горушичну, и бисеру, и квасу: и опять: без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15:5); также: всяким хранением соблюдай твое сердце (Притч. 4:23); и: очисти внутреннее сткляницы, да будет и внешнее ее чисто (Мф. 23:26): и: несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднедесным (Ефес. 6:12); также: трезвитеся, бодрствуйте: зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити емуже противитися тверди верою (1 Петр. 5:8-9); также: соуслаждаюся закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон противу воюющ закону ума моего, и пленяющ ми (Рим. 7:22-23); и проч.
   Божественный отец наш Диадох, епископ Фотикийский свидетельствованный в книге вышепомянутого святителя Христова Симеона Фессалонитского, полагает своим словом, исполненным духовной премудрости, коих в Божественной его книге находится сто глав, об умной Иисусовой, в сердце священнодействуемой молитве следующее основание из Божественного Писания: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12:3); и из Евангельской притчи о купце, ищущем добрые бисеры, приводит следующими словами: это — многоценный бисер, который может приобрести тот, кто продаст имение свое и о обретении его будет иметь неизглаголанную радость и прочее.
   Преподобный отец наш Никифор Постник, свидетельствуемый в той же книге вышеупомянутого святителя Симеона, в слове своем о хранении сердца, преисполненном духовной пользы, уподобляет это Божественное мысленное в сердце делание молитвы сокровищу, сокровенному на селе, и называет светильником горящим, приводя изречения Священного Писания: царствие Божие внутрь вас есть (Лук. 17:21), и; несть наша брань к крови и плоти (Ефес. 6:12); также, чтобы делать и хранить (Быт. 2:15), и прочее.
   Блаженный и Богоносный отец наш Григорий Синаит, который деланием этой Божественной молитвы взошел в крайнее Боговидение, и как солнце просиял дарованиями Святого Духа в святой Афонской горе и на прочих местах, составивший «Троичны», поемыя всякую неделю после троичного канона в святой Соборной Восточной Церкви по всей вселенной, также и канон Животворящему Кресту, обнявшии писания всех духоносных отцов, составил книгу, исполненную всякой духовной пользы, в которой более всех прочих святых в тонкости учит об этой Божественной, умом в сердце священнодействуемой молитве, и приводит в подтверждение своих слов из Священного Писания следующее: Помяни Господа Бога твоего выну (Второз. 8:18): также: в заутрии сый семя твое, и в вечер да не оставляет рука твоя (Ек. 11:6), и прочее: также: аще молюся языком, то есть, устами, дух мой помолится, то есть, глас мой (знай, что уста и язык, и дух, и глас — одно и то же); а ум мой без плода есть помолюся убо духом, помолюся же и умом, и: хощц рещи пять словес моим умом (1 Кор. 14:14, 19), и прочее, приводя в свидетеля и Лествичника, относящего эти слова к молитве. Также: нуждно есть царствие небесное, и нуждницы восхищают е; также: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 13:3), и прочее. Апостольским стопам последователь, непреоборимый столп православной веры, огненным Духа мечем и истиною православных догматов уничтоживший на Флорентийском соборе, как паутинные сети, духоборные ереси Латинян. Марко, говорю, всесвященнейший, премудрейший и словеснейший, митрополит Ефесский, в начале толкования церковного последования, пишет о Божественной Иисусовой молитве, совершаемой тайно умом в сердце, употребляя свидетельства Божественного Писания, которого и самые Богомудрые слова предлагаю следующие: «Следовало бы, по повелевающей заповеди, «непрестанно молиться, и духом и истиною возносить поклонение Богу; но прилежание о помыслах житейских и узы попечений о теле отводят многих и отстраняет от царствия Божия, находящегося внутри нас, как возвещает слово Божие, и препятствует пребывать при умном жертвеннике, и приносить от себя духовные и словесные жертвы Богу, по Божественному Апостолу, говорящему, что — мы храм Бога, живущего в нас, и Дух его Божественный живет в нас. И нет ничего удивительного, если это обыкновенно так бывает со многими, живущими во плоти; когда видим, что некоторые из монахов, отрекшихся мирских вещей, но причине мысленной брани от предприятия страстей, и восстающего оттого большого мятежа, помрачающего словесную часть души, еще не могут достигнуть чистой молитвы, хотя и сильно этого желают. Усладительна чистая в сердце и непрестанная память Иисуса, и бывающее от нее неизреченное просвещение».

   Преподобный отец наш Российский, святой Нил Сорский, составивший свою книгу о мысленном хранении сердца из учения Богоносных отцов, а в особенности из Григория Синаита, употребляет из Священного Писания свидетельства такие: от сердца исходят помышления злая, а те сквернят человека (Мф. 15:19): и: очисти внутреннее сткляницы (Мф. 23:26): также: духом и истиною подобает кланятися Отцу; также: аще молюся языком, и прочее: и: хощу пять словес умом моим рещи, нежели тмы словес языком (1 Кор. 14:14, 19), и прочее.
   Российское светило опять, святитель Христов Димитрий, митрополит Ростовский, духовным мечем слова уничтоживший, как паутинные сети, заблуждения раскольников и их богопротивный, растленный, и Священному Писанию противный разум, написавший многие учения на пользу святой Церкви, исполненные премудрости Святого Духа, и составивший слово о внутреннем мысленном делании молитвы, преисполненное духовной пользы, употребляет, из Священного Писания свидетельства следующие ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и прочее: также: тебе рече сердце мое: Господа взыщу: взыска Тебе лице мое: лица твоего, Господи, взыщу: также: Царствие Божие внутрь нас есть, также: всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом: и: аще молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть: помолюся духом, помолюся же и умом, воспою духом, воспою и умом и прочее. Эти слова он, согласно с святым Иоанном Лествичником, Григорием Синаитом и Нилом Сорским, разумеет об умной молитве.
   Да и самый устав церковный, печатанный в царствующем великом граде Москве, предлагая церковное законоположение о поклонах и молитве, приводит и об этой Божественной молитве изречения Священного Писания следующие: Бог есть дух: духом и истиную кланяющихся Ему ищет (Иоан. 4:24). Также: аще молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть. Что убо есть помолюся духом, помолюся и умом, воспою духом. воспою же и умом? (1 Кор. 14:14-15). И опять: хощу, говорить, в церкви пять словес умом моим глаголаши, нежели тмы словес языком (1 Кор. 14:19). И приводит в свидетельство святых отцов: св. Иоанна Лествичника, св. Григория Синаита и Святого Антиоха, и отчасти их Божественные учения об этой умной молитве, и, наконец, говорит: «И этим здесь мы заканчиваем слово о священной и приснопамятной умной молитве». А затем уже говорит и о святой, всем общей молитве, совершаемой по церковному чиноположению.
   Вот благодатию Божиею показано, что Богоносные отцы, умудренные просвещением Святого Духа, основание своего учения о мысленном священнодействии молитвы, тайно совершаемое во внутреннем человеке, полагают на недвижимом камени Божественного Писания Нового и Ветхого Заветов, заимствуя оттуда, как из неисчерпаемого источника, так много свидетельств.
   Кто же из правоверующих христиан, видя это, мог бы хоть мало усумниться об этой Божественной вещи? Разве только повинующиеся духу нечувствия, которые слышат и видят, а понять и узнать не хотят. Но те, кои имеют страх Божий и здравый разум, видя такие свидетельства стольких свидетелей, единодушно признают, что это Божественное дело, преимущественно пред всеми монашескими подвигами, свойственнее и приличнее Ангельскому монашескому чину. Об этом делании вышеупомянутые и многие другие Божественные отцы наши в своих писаниях предлагают многие достослышанные, паче меда и сота сладчайшие, исполненные духовной премудрости слова, научая внутреннему, мысленному против мысленных врагов подвигу: как должно обращать на них этот духовный меч, и пламенное непобедимое оружие имени Иисусова, охраняющее сердечные врата, то есть: как должно эту Божественную Иисусову молитву священнодействовать умом в сердце.
   Об этом священнодействии сей священной молитвы, особенно же о самых ее начатках, и о том, как опытом должно новоначальным обучаться ей, я последнейший, по силе моего немощного ума, при помощи Божией должен хоть что-нибудь немного написать из учения святых отцов. И во-первых нужно изъявить о том, что эта Божественная молитва есть духовное художество; потом — какое для занятия ею, по учению святых отцов, требуется предуготовление.
   Когда старец Паисий писал, это; то он сам может быть, еще не видал этих слов св. Иоанна Златоуста об умной молитве; потому что Свиток этот писан еще в Драгмирском монастыре, т. е. вскоре по переселении старца с Афона в Молдавию. Но впоследствии блаженный старец перевел эти слова на славянский язык, и они напечатаны, в числе прочих статей об этом предмете, отдельною книгою под названием: «Восторгнутые классы». Также и другие отеческие книги, упоминаемые здесь переведены им и изданы в собрании названном «Добротолюбие».
   В этом именно смысле объясняет, нищету духа и святой Василий Великий, говоря: «Сокрушение сердца есть погубление человеческих помыслов: кто презрел настоящее, и самого себя посвятил Слову Божию, и разум свой устроил в помышлениях Божественных и превосходящих человека, тот действительно имеет сердце сокрушенное, сотворив его жертвою, непрезираемою Господом, потому что сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50:19)… Кто не имеет никакого надмения, не гордится никакою человеческою вещью, тот и сокрушен сердцем и смирен духом… Таковых и Господь, ублажает, говоря: «блажени нищи духом» (Бесед. на Псал. 33).