Сергей Хоружий, профессор Института философии РАН, доктор наук

Все лекции цикла можно посмотреть .

Вхождение в умное делание и достижение синергии. В итоге борьбы со страстями препятствия к восхождению духовному как будто бы устранены, сняты, но это на поверку не значит еще, что у человека уже есть реальная возможность и средства восхождения к соединению со Христом. Пока у него появилась всего лишь возможность себя без помех посвятить восхождению, предаться восхождению, сделать его своей главной заботой. Но как его реально совершать, он пока еще не знает. И наоборот, он понимает, что для этого нужны какие-то особые средства, приемы, механизмы, которых у него нет, их надо создавать. Вот это и есть задача самого центрального сердцевидного блока исихастской практики.

Как создать реальное средство восхождения? Это было открыто, это было действительно то, что можно называть настоящим антропологическим и духовным открытием. И оно было сделано как раз в синайском исихазме о котором мы уже немного говорили. В сообществе, которое собралось на горе Синай и в ее округе в VII веке и впоследствии. Что именно было открыто? В чем суть открытия? Открыта была некоторая специальная конфигурация, некоторый специальный способ организации энергий и активностей человека. Такая конфигурация, которая в сознании и во всем человеческом существе порождает процесс, или механизм, совсем нового типа, которого с человеком раньше просто и не могло происходить. Этот процесс выводит человека к пределам его горизонта сознания и делает его открытым к встрече с энергиями другого бытия, другого горизонта бытийного, и это и есть божественные энергии. То есть здесь человек делается открытым для встречи с божественными энергиями. Это искусство делания себя открытым к встрече с благодатью, оно и получило в православии названии «умного делания». Ударение именно такое умнóе, не ýмное, аскеты специально различают эти термины, ýмный мы называем то, что в себе имеет какие-то элементы ума, что не чуждо уму. А умнóе – это то, что делается самим умом, как целым. И в этом исихастском делании выступает, совершает это делание именно ум человека, как целое.

И в чем заключается сам открытый новый антропологический механизм? Он заключается в знаменитом исихастском соединении двух абсолютно разных активностей человека – внимания, с одной стороны и молитвы, с другой стороны. Для того, чтобы создать соединение этих активностей, настоящую их сцепку, исихазм проводит специальную очень тонкую работу с каждой из них, и с вниманием, и с молитвой. В исихазме развивается целая наука внимания, очень детальная, выделяется много видов внимания, у которых разные функции. Внимание ума, внимание сердца, еще стража ума, и стража сердца, бдительность, трезвение — «непсис» по-гречески – специальное свойство типа внимания, которое было открыто в аскезе и слово это новое, специально аскетическое – это не трезвость, а трезвение. Это исихастская работа с вниманием.

Что касается молитвы, ей также сообщается особая исихастская форма. Чтобы служить решающей частью, ядром духовного возрождения, для этого молитва должна обладать многими специальными свойствами. Они постепенно только отыскивались в исихастском сообществе и в итоге, как все мы знаем, исихазм создал свою школу молитвы, а именно искусство непрестанного творения молитвы Иисусовой. Это искусство и называется иными словами умным деланием. Иисусова молитва несла в себе необходимую христоцентричность исихазма, она всецело устремлена ко Христу, а кроме того она и обладает вдобавок, сама ее формула, предельной смысловой сгущенностью, концентрацией. А непрестанной она может становиться именно благодаря своей сцепке со вниманием. Специальное, не обычное наше житейское внимание, а специальные формы – трезвение, стража – могут нести, как исихасты открыли на опыте, могут нести службу охраны молитвы, чтобы молитвенный процесс мог протекать без помех чтобы в сознание ничто не вторгалось, никакие помыслы, внешние препятствия. Создается как бы такая камера для молитвенного действия, камера с невидимыми стенками, которые создает внимание. И вот когда молитва таким образом ограждена, она может достигать совершенно необычной интенсивности. В ней аккумулируются энергии такие, каких в обыкновенных житейских практиках человек просто достигать не может. И на пределе, на пике этой аккумуляции энергии в непрестанной молитве, человек и достигает пределов своего сознания и бытия. И здесь-то он и становится, попав уже на границу, становится открытым, способным к встрече с другим способом бытия, с его воздействиями, энергиями. Иными словами, в умном делании достигается актуально стяжание благодати.

Игумен Кронид (Карев)

Доклад игумена Кронида (Карева), настоятеля Свято-Преображенского подворья Данилова ставропигиального мужского монастыря Москвы на XXIV Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь. 26–27 января 2016 года).

Ваши Высокопреосвященства, Преосвященства, всечестные отцы, братья и сестры, позвольте представить вам свои скромные рассуждения на тему «Внутреннее делание в условиях новообразованной обители».

В первую очередь надо сказать, что цель – как в новооткрытом монастыре, так и в монастыре с большой историей, да и вообще цель всех христиан – едина: попасть в Царство Небесное. Это задача-максимум – стать действительно причастным Богу и впустить Бога как Царя в свое сердце.
У Псалмопевца есть такие слова: приступит человек, и сердце глубоко, и вознесется Бог (Пс. 63:7–8). Архимандрит Софроний (Сахаров), обращая внимание на эти слова, говорит, что именно там, в глубоком сердце, и происходит сокровенная духовная жизнь, встреча с Богом.
Так что именно эта основная цель – сокровенной и тесной встречи с Богом в своем сердце – должна быть поставлена во главу угла и ей должны быть подчинены все задачи в устроении и жизни обители.
Приступая к строительству дома, мы не сразу начинаем копать котлован и возводить стены, но сначала долго и внимательно с карандашиком в руках прикидываем, что именно мы хотим возвести, какое у будущего здания будет назначение: будет ли это завод, музей или детский сад. Так и при устроении монастыря надо внимательно размыслить, чтобы не случилось по евангельскому слову про человека, над которым все начали смеяться, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить (Лк. 14:30). Продумать надо до мелочей, какой будет план жизни монастыря: сколько мы будем молиться, как будем питаться, как будем мыться – вплоть до самых мелочей. Потом жизнь внесет свои коррективы, что-то отпадет, что-то добавится.
И основные моменты, на которые хотелось бы обратить внимание, следующие: молитва, взаимоотношения между братиями, труд и степень устраненности монастыря от мира.

О молитве

Где совершается молитва? В первую очередь (именно в первую очередь!) – в келье, потом, конечно, в храме, и при возможности надо не оставлять молитву и на послушаниях, но это задача максимум. Почему молитва в келье должна быть поставлена на первое место? Потому что это в первую очередь место для самостоятельного молитвенного труда, это сакральное пространство твоих сугубо личных взаимоотношений с Богом. Кроме того, можно говорить и о той разнице, которую святые отцы подчеркивали между собственно молитвой и стихословием – но это тема отдельного разговора.

О внимании и терпении между братьями

Основывая обитель, мы не знаем, кто придет. Кому-то нами выбранный устав будет по силам, кому-то тяжел, кому-то слишком легок. И если под второго-третьего-четвертого новопришедшего брата еще реально как-то подстраивать режим, то тот, кто приходит уже десятым, должен и обязан сам подстраиваться под остальное братство.
Здесь как раз проявляется специфика маленького или новооткрытого монастыря. Когда мы приходим в большой монастырь, то приходим в уже сложившуюся семью, и мы обязаны принять те законы, которые сложились до нас – надо внимательно смотреть, делать выводы. Естественно, что всего не поймешь, но уважение к традиции – это требование при поступлении в монастырь. А в молодой обители среда еще живая и мягкая, и тут кажется неразумным и практически невозможным требовать строгого соблюдения еще неокрепшей традиции. Младшая братия не имеет права ломать и переделывать под себя обитель, но и игумену необходимо тонко соблюдать баланс между идеальным уставом и реальными немощами, чувствовать грань между пастырским снисхождением и потаканием прихотям.

Труд

Организовывая время для молитвы, надо организовывать, конечно, и время для труда и для отдыха. Труд должен быть посильным и доступным для братии, и, как мне представляется, должна быть возможность что-то еще узнавать, чему-то новому научаться: искусству пения, написания икон, тем или иным рукоделиям. И тут, конечно, игумен должен внимательно смотреть, насколько человек утомляется, насколько послушание создает ему сложности в монастырской жизни. Труда, по возможности, не должно быть много. И это тоже момент, который надо продумывать при основании обители. Сколько паломников мы в состоянии принять: поселить, накормить, уделить внимание? Какое количество земли мы можем обрабатывать, да и будет ли это экономически целесообразно – может быть, дешевле будет купить продукты в ближайшем магазине? Какое количество зданий и техники мы в состоянии поддерживать в рабочем состоянии? Хотим ли мы, чтобы у нас трудились наемные рабочие – ведь в таком случае братии придется принять на себя должности завхозов, прорабов, агрономов и т. д.? И это опять возвращает нас к вопросу: хотим ли мы, чтобы братия научалась держать молитву во время несложных трудовых послушаний?
Есть ведь обители, как маленькие, так и большие, в которых нет постоянных наемных рабочих – только время от времени привлекают консультантов и экспертов, когда не хватает своих знаний.

О степени устраненности монастыря от мира

И последний пункт, о котором я хотел сказать. Мое убеждение, что монастыри сейчас обязаны быть закрыты. Степень закрытости может быть разной: час в неделю, день в неделю, шесть дней в неделю – но у братии должно быть время на отдых, на сидение в келье – чем уж там он будет заниматься: молиться, читать, просто спать – это не самое важное. Недаром же говорится: «Сиди в келье, и она тебя всему научит». Должно быть время у каждого монаха, когда он не трудится на послушаниях, не ездит по ответственным заданиям, не общается ни с паломниками, ни с братией, а просто сидит в келье. Келья должна быть сладка и вожделенна для монаха, это его и крепость, и свидетельница подвигов, и утешение. Открывая ворота монастыря нараспашку, мы создаем сквозняк и в братских кельях, который вытягивает монахов сначала в коридоры, во двор, а потом и за ограду монастыря.
Итак, вот те основные моменты, на которые стоит обращать внимание при организации жизни новой обители: молитва, взаимоотношения внутри братства, труд и отстраненность от мира. Благодарю за внимание.

См. раздел: ИСИХАЗМ (ИИСУСОВА МОЛИТВА)

• Святоотеческая традиция умного делания в духовном опыте Святителя Игнатия, епископа Кавказского В. Н. Духанин
• Умное делание. О молитве Иисусовой сост. игумен Харитон
• Преподобный Григорий Синаит – учитель «умного делания» проф. К.Е. Скурат

***

У́мное де́лание — выражение, используемое в Православии для обозначения формы аскетического делания, заключающегося в непрестанной молитве «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».

Следуя свв. Отцам, Богу в человеке должны быть подчинены основные части души – ум и сердце. При их подчинении Богу вся душа и даже тело превращаются в обитель Святого Духа. Подчинение Богу ума, а через него сердца – залог соединения с Богом, условие непрестанного пребывания в человеке Божественной благодати, обновляющей человеческое естество…

Под умным деланием в православной аскетической литературе принято понимать внутренний (душевный) подвиг христианина, заключающийся в непрестанной молитве «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».

Следуя свв. Отцам, Богу в человеке должны быть подчинены основные части души – ум и сердце. При их подчинении Богу вся душа и даже тело превращаются в обитель Святого Духа. Подчинение Богу ума, а через него сердца – залог соединения с Богом, условие непрестанного пребывания в человеке Божественной благодати, обновляющей человеческое естество. Такое подчинение требует непрестанного упражнения, чтобы ум и сердце были «всецело устремлены к Богу», «приняли и усвоили себе Евангелие», служили «выражением Евангелия всеми поступками, всеми движениями, тайными и явными» (св. Игнатий Брянчанинов). Если же не дать уму и сердцу такого богоугодного упражнения, то душа человека «будет непрестанно упражняться в тех мыслях и чувствованиях, которые родятся в ней самой, иначе, она будет развивать свое падение, развивать в себе ложь и зло, которыми она заражена» (св. Игнатий Брянчанинов). Таким богоугодным упражнением и является непрестанная молитва Иисусова. Она – «легчайшее средство восхождения к непрерывности в молитве», «простое и вместе вседейственное средство к утверждению духа во всех духовных деланиях, равно как и во всей духовной подвижнической жизни», она «просвещает, укрепляет, оживляет, всех врагов, видимых и невидимых, побеждает и к Богу возводит» (св. Феофан Затворник).

Молитва Иисусова, как наиболее простое и действенное средство, имеет основополагающее значение в аскетической практике хранения ума и сердца, в борьбе с греховными помыслами. Именно поэтому за ней по преимуществу закреплено название умного делания. Молитва Иисусова также называется умно-сердечным деланием, поскольку требует объединения ума и сердца в призывании имени Иисуса Христа. Она именуется сокровенным деланием сердца, умной молитвой, тайной молитвой, священной молитвой, сердечной молитвой, затвором ума и сердца, трезвением, хранением ума.

***

У Святых Отцов встречается такое понятие — умное делание. Что это такое, и нужно ли это простому христианину, живущему не в монастыре, а в миру?

Конечно, если речь идет о тех высотах духовного делания, которые свойственны уже преуспевшим монахам, то приступать к такому деланию простому христианину, то есть в реальности всем нам, не стоит. Особенно если это касается психофизических приемов, поиска места сердечного и низведения туда ума, соединения слов молитвы с дыханием и т. п. — не понимая, о чем идет речь, мы просто загубим свое пусть и не очень совершенное делание. Каждому христианину необходимо шествовать по тому пути, который соответствует его духовному уровню, чтобы не разбиться, дерзко устремившись к манящим высотам духовного совершенства. Кстати, святитель Игнатий Брянчанинов в этом отношении вообще не рекомендовал читать даже очень благочестивым мирянам святоотеческие книги, посвященные возвышенным сторонам умного делания.

Впрочем, тот же святитель Игнатий учил о необходимости умного делания, конечно, в его самых первых основах, вообще для всех христиан. Почему так? Дело в том, что Бог вложил в естество человека не только потребность активной внешней деятельности, но и потребность деятельности внутренней, мысленного творчества, созерцания. Если мы не будем в нашей духовной жизни реализовывать вторую потребность, направлять ее к Богу, то она выродится в хаотичные мечтания, в греховные фантазирования, неудержимо охватывающие наш внутренний мир, влекущие в сферу греха и порока, что наверняка подтвердит каждый из собственного опыта. Вот здесь-то упорядочить происходящее внутри и поможет умное делание.

Умное делание по самой сути своей есть как можно более частое обращение к Богу умом и сердцем при трезвенном хранении души от всего греховного и скверного. Умное делание есть внимательное произнесение молитвы Иисусовой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» с теплым, благоговейным и покаянным чувством, что способно оградить от многих внутренних бед и искушений, а главное — приобщить к благодати Спасителя. Умное делание есть глубокое внимание к тому, что происходит в нашей душе. Конечно, не всегда нам нравится заглядывать внутрь собственного сердца. Ведь когда дом заполнен всяким хламом и мусором, когда в нем давно не наводили уборки, то пребывать внутри бывает скучно и неуютно, и хочется побольше быть вне его. Но если мы наводим порядок в наших домах и квартирах, то разве, как христиане, мы не должны благоустраивать храм собственной души?

Именно умное делание, как постоянная бдительность души, как трезвение нашего сердца, способно искоренить грех в его самых истоках — помысле и чувстве. Обращая взор вглубь нашей души, мы можем заметить, что начало любого греховного помысла или чувства сопровождается ощущением смущения, дискомфорта, нечистоты. Тем самым мы можем вовремя замечать начало греховного действия и сразу же отказываться от него, обращаясь умом и сердцем к Господу. В этом смысле умное делание подобно возделыванию земли — сколько бы ни появлялось сорняков, необходимо их все выпалывать, иначе не пожать благого плода. Каждый из нас наверняка замечал и то, что отказываясь от злых мыслей или нечистых образов, не допуская их внутреннего в нас развития, при искренней молитве к Богу душа обретала спокойные, ясные чувства, чистые и мирные мысли.

И еще раз обратим внимание, что наш ум не существует без мыслей, также как и сердце — без чувств. Поэтому если не понуждать свой ум к спасительному деланию, если не стараться хранить душу от греховных чувств и ощущений, то наше падшее естество станет порождать греховные плевелы. Иными словами, не будь в душе умного делания, в ней воцарится безумное делание, хаотическое движение помыслов, образов, впечатлений, желаний, без порядка и смысла, без цели и пользы.

Умное делание есть постоянное памятование Господа и хождение пред Ним в своем сердце. И если всегда и везде мы будем помнить и чувствовать, что нас видит Бог, что Он рядом с каждым из нас, что мы всегда в своих поступках, словах и даже тайных помыслах и чувствах открыты пред Ним, то как бы мы решились поступать? — Так, как бы от этого зависела наша вечная участь! Умное делание поможет уберечься от плотских падений, потому что препятствует началу блуда — скверным помыслам, но прогоняет уныние, печаль и леность, так как исполняет душу надеждой на Всесильного Бога. Умное делание помогает вовремя погасить гнев, раздражение, ярость, оно рождает в душе умиление и тихие, мирные чувства. Лишь благодаря этому деланию наши разум, чувство и воля способны обрести дивную гармонию не разрываясь, словно лебедь, щука и рак, по многим суетным целям. Мы не способны сами полностью благоустроить свой внутренний мир, но внимательное участие в богослужении и искренняя молитва к Богу, произносимая нерассеянным умом с теплым сердечным чувством, способны приобщить душу к благодати Духа Святого, Который изгонит рой беспорядочных помыслов, исцелит чувства, очистит воображение. Благодаря умному деланию христианин еще здесь, на земле, своими умом и сердцем становится причастником вечных благ Небесного Царства. И потому умное делание — неотъемлемая принадлежность духовной жизни христианина, который должен заботиться не только о внешней благопорядочности, но, еще более, о внутреннем благоустроении своей души.

священник Валерий Духанин
Из кн. «Во что мы веруем». — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2015

***

См. ИСИХАЗМ, УМ, СЕРДЦЕ, ПОДВИЖНИЧЕСТВО, ХРАНЕНИЕ УМА И СЕРДЦА