В чем смысл любви?

СОЛОВЬЕВ: СМЫСЛ ЛЮБВИ
Без любви нет ни жизни, ни смысла существования, ни Бога, ни Человека. Обоснованию данного тезиса фактически посвящено все творчество поэта и мыслителя.
Миросозерцание Соловьева с полным правом можно назвать Философией любви.
«Смысл любви» — рубежное произведение Соловьева. Первоначально оно было напечатано в виде пяти статей в русском философском журнале, что позволило автору достаточно основательно изложить суть своего учения. В одной из энциклопедических статей он определял любовь как «влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни». В знаменитом трактате он наполняет данную дефиницию конкретным содержанием.
Главный вопрос, который волнует философа: сводится ли половая любовь исключительно к продолжению рода или же она нечто большее. Вывод однозначен: половая любовь ведет, прежде всего, к человеческой целостности, где любящие существа — мужчина и женщина — в акте соития образуют некое новое сверхсущество в соответствии с законами, предписанными высшими космическими законами:
Задача любви состоит в том, чтобы оправдать на деле тот смысл любви, который сначала дан только в чувстве; требуется такое сочетание двух данных органических существ, которое бы создало бы из них одну абсолютную идеальную личность. «…» В эмпирической действительности человека как такового вовсе нет — он существует лишь в определенной односторонности и ограниченности, как мужская и женская индивидуальность (и уже на этой основе развиваются все прочие различия). Но истинный человек в полноте своей индивидуальной личности, очевидно, не может быть только мужчиной или только женщиной, а должен быть высшим единством обоих.
Именно в такой абсолютной целостности и преодолевается эгоизм, от природы присущий всему живому и в особенности — человеку:
Эгоизм как реальное основное начало индивидуальной жизни всю ее проникает и направляет, все в ней конкретно определяет. «…» Смысл человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма. «…» Эгоизм есть сила не только реальная, но основная, укоренившаяся в самом глубоком центре нашего бытия…
«Преодоление эгоизма» — задача, которую провозгласил еще Шеллинг, — возможна только в сфере любви. Во имя нее — сознательно или бессознательно — и приносится в жертву эгоизм. Людвиг Фейербах показал, почему это происходит: любовный акт и половое соитие по своей природе таковы, что, удовлетворяя свои в общем-то всегда эгоистические половые потребности и достигая личного чувственного наслаждения, одна сторона (безразлично какая — мужчина или женщина) одновременно и неизбежно доставляет точно такое же удовлетворение и наслаждение другой стороне. Соловьев также подходит к аналогичному выводу, но формулирует его в сугубо абстрактной форме.
Философа больше волнуют совершенно другие проблемы. Например, насколько связан «пафос любви» с продолжением рода. Ответ: очень незначительно и несущественно. Совсем не редкость, когда продолжение рода, то есть деторождение, происходит не только без какого бы то ни было «пафоса», но даже и без любви как таковой — просто как естественное отправление потребности. Это, с одной стороны. С другой, — можно привести сотни, если не тысячи, примеров, когда любовь достигала высшего, прямо-таки нечеловеческого развития, не сопровождаясь при этом никакой половой близостью, а потому не завершаясь, естественно, и никаким продолжением рода. Любовь Данте к Беатриче и Петрарки к Лауре являются высочайшими образцами того, чего может достигнуть человек в возвышенной любовной страсти и «пафосе». Но хорошо известно также, что ни Данте, ни Петрарка не прикасались к объектам своего вожделения даже кончиком мизинца.
Соловьев продолжил и в определенной мере завершил решение грандиозной философской задачи — дать всестороннее обоснование космической сущности любви. Человеку всего лишь кажется, что он является единственным источником любовной потенции, заложенной в его половых клетках и подкрепленной гаммой эмоций. В действительности же сексуальная энергия (то, что древние именовали Эросом) имеет вселенско-космическое происхождение. Говоря современным языком, она рассеяна в звездно-вакуумном и информационно-энергетическом мире, взаимодействуя в прямом смысле со всей Вселенной (Соловьев предпочитал подчеркивать ее божественную ипостась). Конкретные индивиды — мужчины и женщины — лишь временно аккумулируют и ретранслируют то, что в природе существует извечно. Получая порцию или заряд космической по своей природе сексуальной энергии, они реализуют ее в акте любовного соития, дабы дать продолжение роду и удовлетворить свои потребности носителей любви.
Космизированный образ любви получил у Соловьева и поэтическое оформление в образе-символе Софии-Премудрости Божьей, которая лучезарным светом разливается по всей Вселенной. В отличие от абстрактно-философского «всеединства» (центральная категория в космистской концепции Соловьева) София-Премудрость доступна чувственному восприятию, но только подвижникам и только в минуты наивысшего вдохновения (экстаза). Сам Соловьев трижды испытал соприкосновение с вселенским символом Любви в образе премудрой Софии. Эти встречи описаны русским философом и первоклассным поэтом в хрестоматийной поэме «Три свидания».
Первый раз София-Премудрость явилась Соловьеву — девятилетнему ребенку, впервые испытавшему чувство любви:
София предстала перед ним, пронизанная лазурью золотистой и лучистой улыбкой:
Пронизана лазурью золотистой,
В руках держа цветок, нездешних стран,
Стояла ты с улыбкою лучистой,
Кивнула мне и скрылася в туман.
Точно такой же он — уже доцент и магистр — увидел ее во второй раз, находясь в Британском музее. Но наиболее полное впечатление (описание) осталось от третьей встречи, когда Соловьев ночью оказался в египетской пустыне неподалеку от Каира. Пережив потрясение и забывшись, он проснулся от яркого света, который сливался с утренней зарей:
И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня.
Знаменательно, что в чувственно воспринимаемом образе «вечной женственности» Соловьев четко уловил и глубинный вселенский смысл:
Что есть, что было, что грядет вовеки —
Все обнял тут один недвижный взор…
Софийность как символ высшей Любви к Богу, Миру и Человеку испокон веков была знаменем и знамением русского народа. Слитая с просветленным образом Богородицы — Пречистой Девы Марии, избравшей Россию «своим последним домом», софийность не только вдохновляла богословов и философов, но и оберегала и обогревала сердце каждого русского человека. Софийские соборы — главные храмы в двух главных городах Древней Руси — Киеве и Новгороде — точно навеки закрепляли своей рукотворной вещественностью и нерукотворной красотой покровительство и сбережение со стороны высших космических начал, воплощенных в Софии-Премудрости.
Через Владимира Соловьева София — этот космоорганизующий и земноустроительный принцип — была воспринята всей плеядой его последователей — главных представителей русского философского Ренессанса: С. Н. Булгаковым, Н. А. Бердяевым, П. А. Флоренским, Л. П. Карсавиным, А. Ф. Лосевым.
* * *
Вы читали краткий текст о произведении: СОЛОВЬЕВ: СМЫСЛ ЛЮБВИ. По поводу философского произведения изложена: краткая история его создания, содержание и смысл, суть произведения, приводится несколько отрывков — цитат. Также рассказано о самом философе — авторе произведения, приводятся некоторые факты из жизни.
Мы хотели бы, чтобы этот конспект помог читателю в понимании философии.
……………………………………………………………………………………..
Фридрих Ницше и другие философы: произведения и цитаты

Ничто в жизни не происходит случайно. Так, прочтение не самой интересной и понятной (во всяком случае, мне сегодняшней) книги может открыть читателю великолепного автора. Именно так произошло со мной. Несколько недель назад я читала «Русскую идею» Бердяева и, если начистоту, не была очарована этим произведением. Увы и ах. Однако меня заинтересовал автор, которого Николай Александрович называет самым ярким и, если не ошибаюсь, даже первым, русским философом. Речь идет о Владимире Соловьеве, о котором до знакомства с «Русской идеей» я совершенно ничего не слышала. Работу Соловьева «Смысл любви» Бердяев называет лучшим творением Соловьева, и я, конечно, не могла оставить это утверждение без внимания. Сразу отмечу, что данный труд будет интересен каждому, что интересуется психологической или философской трактовкой любви, а также увлекается такими авторами как Эрих Фромм или Дарио Салас Соммэр.

Первое, что меня поразило, в силу узости кругозора, наверное, это даты написания сего произведения. Работа была создана в конце XIX века, однако то, о чем пишет Соловьев более чем актуально сегодня, причем, для каждого человека. О чем же он ведет речь?

В первую очередь, философ останавливается на развенчивании мифа о том, что ключевая задача любовных отношений между полами – это продолжение рода. По мнению автора, существует некая зависимость между уровнем развития мозга и количеством потомства (достаточно оригинальным мне показалось сравнение потомства у рыбок и млекопитающих). Так, существа с низким уровнем развития мозга отличаются огромным потомством, в свою очередь, те виды, развитие мозга которых находится на несколько ступеней выше, рожают значительно меньше особей в одном помете. Согласиться или опровергнуть эту гипотезу мне, дилетанту в биологии, сложно, но логику в ней проследить все же возможно. Однако, не эта идея в работе Соловьева является самой примечательной.

Философ выдвигает просто потрясающую идею, суть которой заключается в следующем: любовь – это прививка от эгоизма и источник развития индивидуальности. Казалось бы, сегодня мысль не нова, но вы взгляните на это утверждение будучи современником Соловьева и, думаю, вы будете поражены прогрессивностью его мышления. Соловьев достаточно полно раскрывает пагубную для человека сущность эгоизма:

«Основная ложь и зло эгоизма не в этом абсолютном самосознании и самооценке субъекта, а в том, что, приписывая себе по справедливости безусловное значение, он несправедливо отказывает другим в этом значении; признавая себя центром жизни, каков он и есть в самом деле, он других относит к окружности своего бытия, оставляет за ними только внешнюю и относительную ценность… Эгоизм никак не есть самосознание и самоутверждение индивидуальности, а напротив — самоотрицание и гибель».

Раз эгоизм и индивидуальность не равны, то что же тогда подразумевает Соловьев под последним понятием? Подлинная индивидуальность – это единение мужского и женского начала при взаимодействии двух формально обособленных личностей. Подобного рода соединение приведет к созданию идеального существа, осознающего свое место в мире и свою миссию в жизни, истинного человека, в котором горит Божья искра. Потрясающая идея, не правда ли?

Очень важно обратить внимание на то, что любовь в понимании Соловьева деятельна.

«Духовно-физический процесс восстановления образа Божия в материальном человечестве никак не может совершиться сам собой, помимо нас… Если неизбежно и невольно присущая любви идеализация показывает нам сквозь эмпирическую видимость далекий идеальный образ любимого предмета, то, конечно, не затем, чтобы мы им только любовались, а затем, чтобы мы силой истинной веры, действующего воображения и реального творчества преобразовали по этому истинному образцу не соответствующую ему действительность, воплотили его в реальном явлении…»

Иными словами, подлинная любовь преобразует человека, совершенствует его душу, что в конечном счете приводит к победе над смертью. Последнее не может обеспечить ни один другой вид любви: ни к детям, ни к Отечеству, ни к друзьям, ни к искусству, ни к науке, ни к чему-либо еще. Только любовь к существу противоположного пола возвышает человека настолько, что он способен стать сильнее смерти, вот о чем пишет Соловьев.

На чем же зиждется подлинная любовь? На бесконечно и беззаветной вере, конечно.

«Дело истинной любви прежде всего основывается на вере… Признавать безусловное значение за данным лицом или верить в него (без чего невозможна истинная любовь) я могу, только утверждая его в Боге, следовательно, веря в самого Бога и в себя как имеющего в Боге средоточие и корень своего бытия…»

Работа Соловьева – один из примеров философских произведений, которые наполняют душу энергией, а жизнь смыслом. Более того, столь возвышенное видение прекраснейшего человеческого чувства невольно заставляет взглянуть на ближнего своего и на самого себя иными глазами.

Согласно А. Ф. Лосеву, «самое главное — это правильно понимать, что имеет в виду Вл. Соловьев в данном трактате под термином «половая любовь”. Дело в том, что «половой” звучит по-русски слишком натуралистически и прозаически. Скорее — это термин биологический, физиологический, даже слишком мало психологический, скорее бытовой и обывательский. Сам Вл. Соловьев считает этот термин совершенно неудачным для своей теории и употребляет его, как он сам говорит, только за неимением термина более подходящего».
Впервые напечатана в «Вопросах философии и психологии». 1892. № 14. С. 97-107; № 15. С. 161-172; 1893. № 1 (16). С. 115-128; 1893. № 2(17). С. 130-147; 1894. № 1(21). С. 81-96.
Писательская манера Вл. Соловьева своеобразна: он не убеждает, а объясняет; он не проповедник, а учитель. В одном из писем Фету (1889?) он признавался: «Я, впрочем, не только об угождении, но даже об убеждении людей давно оставил попечение. Довольно с меня свидетельствовать, как умею, об истине, в которую верю, и о лжи, которую вижу».
Склонность к учитальству, даже нравоучительству — психологическая особенность ума Соловьева, черта, быть может, наследственная, родовая, идущая — через отца-профессора — от деда и прадеда, православных священников. Оттого и названия многих его работ откровенно назидательны, дидактичны: «Смысл современных событий», «Общий смысл искусства», «Что значит слово «живописность»», «Смысл войны». В этом ряду стоит и «Смысл любви», статья, над которой он работал с особым тщанием, недовольный собой или — так вернее! — недовольный принципиальной невозможностью высказать свои давние и твердые убеждения так, чтобы их поняли и приняли. В сущности, Соловьев, несмотря на привычку к каждодневному писательскому труду и потрясающую порой откровенность, недалеко отошел от своего наставникав философии П. Д. Юркевича, о котором он, совсем молодой человек, писал в 1874 г.: «Как и большая часть русских даровитых людей, он не считал нужным и возможным давать полное внешнее выражение всему своему умственному содержанию, выворачивать его наружу напоказ, он не хотел перевести себя в книгу, превратить все свое духовное существо в публичную собственность».
Завершая работу над «Смыслом любви», Вл. Соловьев сообщал Н. Я. Гроту: «Какая это вышла размазня, какая каша поганая, какая мерзостыня! А ведь я хотел написать как можно лучше». Суровость оценки — от самоиронии, от умения критически взглянуть на свой труд., но, главным образом, от важности для автора самой темы. Еще в докторской диссертации «Критика отвлеченных начал», защищеннойв апреле 1880 г., Соловьев близко подошел к пониманию «смысла любви»»: «Любовь есть самоотрицание существа, утверждение им другого, и между тем этим самоотрицанием осуществляется его высшее самоутверждение. Отсутствие самоотрицания, или любви, то есть эгоизм, не есть действительное самоутверждение существа, — это есть только бесплодное, неудовлетворимое стремление или усилие к самоутверждению, вследствие чего эгоизм и есть источник всех страданий; действительное же самоутверждение достигается только в самоотрицании, так что оба определения суть необходимо противоположные себя самих. Итак, когда мы говорим, что абсолютное первоначало, по самому определению своему, есть единство себя и своего отрицания, то мы повторяем только в более отвлеченной форме слово великого апостола: Бог есть любовь.
Как стремление абсолютного к другому, то есть к бытию, любовь есть начало множественности, ибо абсолютное само по себе, как сверх-сущее, безусловно-едино; притом всякое бытие есть отношение, отношение же предполагает относящихся, то есть множественность. Но абсолютное, будучи началом своего другого или единством себя и этого другого, то есть любовью, не может, как мы видели, перестать быть самим собою; напротив, как в нашей человеческой любви, которая есть отрицание нашего я, это я не только не теряется, но и получает высшее утверждение, так и здесь, полагая свое другое, абсолютное первоначало тем самым утверждается как такое в своем собственном определении».
После «Смысла любви» тема по-прежнему не отпускает Соловьева. В 1896 г. он пишет статью «Любовь» для Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, любви и нравственности посвящены многие страницы «Оправдания добра», «Жизненной драмы Платона».
██ ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ (1853-1900). ██ Русский философ, писатель, религиозный мыслитель, мистик, поэт, публицист, литературный критик.

Этическая, нравственная природа любви глубоко раскрыта русским философом Вл. Соловьевым в трактате «Смысл любви»: по Соловьеву, смысл человеческой любви есть ^оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма.

Эгоизм вообще губителен для личности, непродуктивен как принцип отношений. Ложь и зло эгоизма, считает Соловьев, состоят в исключительном признании безусловного значения за собою и в отрицании его наличия у других, что явно несправедливо. Рассудком мы понимаем эту несправедливость, но фактически упраздняет такое несправедливое отношение лишь любовь.

Любовь есть признание безусловной ценности другого — причем не в отвлеченном сознании, а во внутреннем чувстве и жизненной воле. «Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни», — писал Вл. Соловьев. Тем самым смысл любви он тесно связывает с преодолением эгоизма: «Любовь есть самоотрицание существа, утверждение им другого… этим самоотрицанием осуществляется его высшее самоутверждение. Отсутствие самоотрицания, или любви, то есть эгоизм, не есть действительное самоутверждение существа, — это есть только бесплодное, неудовлетворенное стремление или усилие к самоутверждению, вследствие чего эгоизм и есть источник всех страданий; действительное же самоутверждение достигается только в самоотрицании…» По мнению Соловьева, любовь приводит к расцвету индивидуальной жизни, эгоизм же несет гибель личностному началу.

Утверждая, казалось бы, свою персону, на самом деле эгоистичный человек губит ее, выдвигая на первый план животное или житейское начало в ущерб началу духовному. Подлинное самоутверждение человека как одухотворенного существа состоит в преодолении эгоизма, в том, чтобы утвердить себя в другом. «Любовь, как действительное упразднение эгоизма, есть действительное оправдание и спасение индивидуальности. Любовь — это… внутренняя спасительная сила, возвышающая, а не упраздняющая индивидуальность».

Как считает Соловьев, «собственная ближайшая задача любви» — привести «к действительному и неразрывному соединению двух жизней в одну», чтобы установилось такое сочетание двух конкретных существ, которое создало бы из них абсолютную личность, истинного человека как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но преодолевших свою сущностную рознь.

Но если истинная любовь состоит в том, чтобы посредством взаимного дополнения два любящих существа создали идеальную личность, то возникает вопрос: а возможно ли такое идеальное сосуществование двух личностей? Будут ли недостатки одного восполняться достоинствами другого? Будет ли закрыта брешь между недостатками одного и другого? И вообще — существует ли такая любовь, какой ее представляет себе Вл. Соловьев, или это просто мечта, и нам, простым смертным, не суждено ее познать?

Вот что по этому поводу думает сам автор «Смысла любви»: «Итак, если смотреть только на фактический исход любви, то должно признать ее за мечту, временно овладевающую нашим существом и исчезающую, не перейдя в дело. Но признавая в силу очевидности, что идеальный смысл любви не осуществляется в действительности, должны ли мы признать его неосуществимым? Было бы совершенно несправедливо отрицать осуществимость любви только на том основании, что она до сих пор никогда не была осуществлена. Любовь существует в своих зачатках или задатках, но еще не на самом деле… Если любовь открывала нам какую-то действительность, которая потом закрылась и исчезла для нас, то почему мы должны мириться с этим исчезновением? Если то, что потеряно, было истинным, тогда задача сознания и воли не в том, чтобы принять потерю за окончательную, а в том, чтобы понять и устранить ее причины».

Философ определяет любовь как «влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни». Из обоюдности отношений он выводит три вида любви. Во-первых, любовь, которая больше дает, чем получает, — нисходящая любовь. Во-вторых, любовь, которая больше получает, нежели дает, — восходящая любовь. В-третьих, когда и то, и другое уравновешено.

В первом случае это родительская любовь, основанная на жалости и сострадании; она включает в себя заботу сильных о слабых, старших о младших; перерастая семейные — «отеческие» отношения, она создает понятие «отечество». Второй случай — любовь детей к родителям, она покоится на чувстве благодарности и благоговения; за пределами семьи она рождает представления о духовных ценностях. Эмоциональной основой третьего вида любви является полнота жизненной взаимности, которая достигается в половой любви; здесь жалость и благоговение соединяются с чувством стыда и создают новый духовный облик человека.

При этом Вл. Соловьев считал, что «половая любовь и размножение рода находятся между собой в обратном отношении: чем сильнее одно, тем слабее другая». Он выводил из этого следующие зависимости: сильная любовь очень часто остается неразделенной; при взаимности сильная страсть зачастую приводит к трагическому концу, не оставляя после себя потомства; счастливая любовь, если она очень сильна, также обычно остается бесплодной.

Любовь для Соловьева — не только субъективное переживание, но и активное вторжение в жизнь. Как дар речи состоит не в говорении самом по себе, а в передаче мысли через слово, так истинное назначение любви не в простом переживании чувства, а в том, что благодаря ему совершается преображение социальной и природной среды.

Соловьев видит у любви пять возможных путей развития — два ложных и три истинных. Первый ложный путь любви — «адский» — мучительная неразделенная страсть. Второй, тоже ложный — «животный» — неразборчивое удовлетворение полового влечения. Третий путь (первый истинный) — брак. Четвертый — аскетизм. Высший, пятый путь — это Божественная любовь, когда перед нами предстает не пол — «половина человека», а целый человек в соединении мужского и женского начал. Человек становится в этом случае «сверхчеловеком»; именно здесь он решает главную задачу любви — увековечить любимое, спаси его от смерти и тлена. При этом суть, смысл любви определяется им через меру. Но как и чем можно измерить любовь? Всепоглощающей страстью, потомством либо еще чем-то? Определить это очень сложно. И никто не смог сделать это так точно, как Блаженный Августин, сказавший: «Мера любви — это любовь без меры».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *