Вечный жид, кто это?

ВЕ́ЧНЫЙ ЖИД, персонаж многих средневековых легенд. Герой этих легенд был осужден на вечное скитание за то, что глумился над Иисусом или ударил его на пути к месту распятия. Истоки легенды о Вечном Жиде обнаруживаются в древних мифах и сказаниях, часть которых не имеет отношения к евреям.

Первые упоминания этой легенды в европейских источниках относятся к 13 в. В 1602 г. в Германии была опубликована лубочная книга «Краткое описание и повествование о еврее по имени Ахасверус». Имя Ахасверус (Агасфер), под которым Вечный Жид стал с 17 в. фигурировать в легендах большинства европейских народов, есть слегка измененная форма имени персидского царя Ахашвероша из еврейских народных театральных представлений в Пурим по книге Эсфирь.

Зафиксировано более сотни легенд о Вечном Жиде, значительная часть которых имеет многочисленные варианты. Большинство вариантов легенды имеет отчетливую антиеврейскую направленность.

Тема Вечного Жида обрела большую популярность в мировой литературе (И. В. Гёте, К. Гуцков, Э. Сю, Х. К. Андерсен и многие другие; в литературе на идиш — А. Гольдфаден и Д. Пинский; в России — В. Жуковский, Э. Губер, В. Дорошевич). В поэме датского поэта Х. Х. Зеедорфа «Агасфер и плуг» (1961) Вечный Жид олицетворяет странствование еврейского народа и его возвращение на родину.

Мифология: Средневековая европейская мифология

Предмет статьи: персонаж

Агасфер (лат. — Ahasuerus) («Вечный жид») — персонаж христианской легенды позднего западноевропейского средневековья.

Имя «Агасфер» — это стилизованное библейское имя, которое было произвольно заимствовано из ветхозаветной легенды об Эсфири, где еврейским «Ahashwerosh» было передано имя персидского царя Ксеркса. В более ранних версиях легенды встречались и другие имена — Эспера-Диос («надейся на бога»), Бутадеус («ударивший бога»), Картафил.

Согласно легенде, Агасфер во время страдальческого пути Иисуса Христа на Голгофу оскорбительно отказал ему в кратком отдыхе и безжалостно велел идти дальше. За это он был наказан — ему самому отказано в покое, он обречён из века в век безостановочно скитаться, дожидаясь второго пришествия Христа, который сможет снять с него зарок. На возникновение легенды оказали влияние религиозно-мифологические представления о том, что некоторые люди являют собой исключение из общего закона человеческой смертности и дожидаются эсхатологической развязки и что такая судьба должна постигнуть каких-то очевидцев первого пришествия Иисуса Христа. Так в Евангелии от Матфея сказано: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Матф. 16, 28). В легенде можно видеть реминисценцию ветхозаветного мотива проклятия Каину, которого Яхве обрекает на скитания, но запрещает лишать его жизни: «ты будешь изгнанником и скитальцем на земле… за то всякому, кто убьет Каина, отомстится всемеро…» (Быт. 4, 10-15).

В легенде об Агасфере в какой-то мере отразилось и отношение средневековых христиан к евреям. В евреях видели людей, не имеющих родины и обречённых на скитания, но «чудом» сохраняющих этническую и религиозную самобытность, убийц Христа и осквернителей «завета с богом», но в эсхатологическом будущем — примиряющихся с богом через обращение к Христу наследников древнего обетования. Все эти моменты присутствуют в легенде об Агасфере. Он — враг Христа, но в то же время свидетель о Христе. Он — грешник, поражённый проклятием и пугающий одним своим видом как привидение и дурное знамение, но через само проклятие соотнесённый с Христом, с которым непременно должен встретиться, а в покаянии и обращении способный превратиться в доброе знамение для всего мира. Структурный принцип легенды — это двойной парадокс, когда тёмное и светлое дважды меняются местами. С одной стороны — бессмертие, желанная цель человеческих усилий, но в данном случае оно оборачивается проклятием, а проклятие — милостью (шансом искупления своего греха и прощения).

В фольклорной традиции Агасфер оказывался в отношениях взаимозаменяемости с другими фигурами скитальцев (Дикий охотник и др.) и вообще существами, с которыми возможна неожиданная и странная встреча. Как и они, он выступает то жутким и опасным, то готовым на помощь и добрым.

Легенда о «Вечном жиде» становится достоянием литературы с 13 в. По рассказу английского монаха Роджера Уэндоверского, вошедшему в «Большую хронику» (ок. 1250) Матвея Парижского, архиепископ, прибывший в Англию из Великой Армении, уверял, что лично знаком с живым современником и оскорбителем Христа по имени Картафил («сторож претория» ?). Тот покаялся, крестился, принял имя Иосиф и ведёт жизнь аскета и молчальника, отвечая только на благочестивые вопросы паломников. При встрече с Христом ему было 30 лет, и теперь он после каждой новой сотни лет возвращается к 30-летнему возрасту. В 15 в. известны более мрачные и жестокие версии, в которых акцент переносится с раскаяния «Вечного жида» на его наказание. Например, существовала версия, что он живёт в заточении, за 9 замками, нагой и заросший, и спрашивает всех входящих к нему: «Идёт ли уже человек с крестом?». В 1602 выходит анонимная народная книга «Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени Агасфер». Именно в ней герой легенды впервые получает имя Агасфер.

В 18 в. легенда об Агасфере становится предметом всеобщих насмешек и уходит в деревенский фольклор. Зато этот образ превращается из предмета веры в популярный предмет творческой фантазии. Молодой И. В. Гёте обращается к образу Агасфера чтобы выразить новое, проникнутое историзмом представление о религиозно-психологической атмосфере в Иерусалиме времён Христа (фрагмент неоконченной поэмы «Вечный жид», 1774). К. Ф. Д. Шубарт трактует образ и сюжет в духе радикального просветительства («Вечный жид», 1787). Сюжет легенды об Агасфере давал богатые возможности переходить от экзотических картин сменяющихся эпох и стран к изображению эмоций обречённости и мировой скорби, был особенно привлекателен для романтиков. Его разрабатывали П. Б. Шелли, И. К. Цедлиц и многие другие.

В России к этому сюжету обратился В. А. Жуковский (неоконченная поэма «Агасфер, Вечный жид»). Э. Кине (философская драма «Агасфер», 1833) превратил его в символ всего человечества, пережившего свои надежды, но чудесно начинающего свой путь заново. В авантюрном романе Э. Сю «Вечный жид» (1844-45) Агасфер выступает как таинственный благодетель и антагонист иезуитов.

Современный вариант «агасферовского» сюжета о проклятии тяготящего, безрадостного бессмертия дал аргентинский писатель X. Л. Борхес в рассказе «Город бессмертных», героя которого примечательным образом зовут Иосиф Картафил, хотя Картафил идентичен не то с римским легионером 4 в., не то с Гомером, он не еврей и никогда не видел Христа.

Елисеева Л.А.

Перелатанный узелок
Иду походкой придурковатою, босиком
Для дезертира военкоматы и узи в лоб?
Хуй те в рот
Я кропаю каракули до сих пор
Спальники и подъезды
Площади и таверны
Сами-то мы не местные
Всё в кредит и в аренду
Протягивайте руки на паперти
Но пока я не протянул ноги, кладу их на скатерти
А!
На дорогах надо бороться
Прописка бомжа, страховка канатоходца
Нас тошнит
Когда ты рассуждаешь про хасла шит
Насмешил
Посмотри на меня в профиль — ростовщик
И раз так жил, то всё с детства делал не так
В кармане ломаный грош да неразменный пятак
Видя вдалеке
Чужака, горожане в панике
Всё с своё собой
Бродяга шагает налегке
Вечный жид
Я умру, но в этих песнях буду вечно жить
Помни об этом, если меня задеть решил
Ведь я вечный жид
Я скитаюсь, мне не суждено прилечь в тиши
Вечный жид
Я умру, но в этих песнях буду вечно жить
Помни об этом, если меня задеть решил
Ведь я вечный жид
Я скитаюсь, мне не суждено прилечь в тиши
Вечный жид
Мне не ближе дети Иакова
Я изгой везде, ненавижу всех одинаково
Национальность — это слишком человеческое
Нечего лечить мне за отчизну и отечество
Мы проходимцы
Таким надо родиться
Махинатор спекулирует номерами Ритца
Все карты мечены
Ярмарки, балаганы
Тут — карлики, великаны и бородатые женщины
Я еретик
Быть такими — не поле перейти
Трахну твою деву спереди
Харкну в аперитив
На шикарный камзол — потасканная заплата
Паспорт выдан послом Хазарского каганата
Бастарды, пасынки
Гастарбайтеры мастаки
Воровать у как раз таких как вы, где твой удар с ноги?
Напёрстки, скрипочки
Но если хочешь быть одним из нас, навёрстывай — просто протри очки
Вечный жид
Я умру, но в этих песнях буду вечно жить
Помни об этом, если меня задеть решил
Ведь я вечный жид
Я скитаюсь, мне не суждено прилечь в тиши
Вечный жид
Я умру, но в этих песнях буду вечно жить
Помни об этом, если меня задеть решил
Ведь я вечный жид
Я скитаюсь, мне не суждено прилечь в тиши
Вечный жид

Вечный жид — легендарная личность, сказания о которой примыкают к циклу местных преданий в Палестине, развившихся на основании рассказа евангелистов о страстях Господних. Древнейшие упоминания о В. ж. в европейских литературах относятся к XIII в. Именно итальянский астролог Гвидо Бонатти сообщает, что в 1267 г. проследовал на поклонение в монастырь св. Якова современник земной жизни Спасителя, звавшийся Иоанном Буттадейом (Joannes Buttadeus), который получил свое прозвище вследствие того, что нанес удар Спасителю, во время Его шествия на Голгофу (buttare — бить, ударять; de u s — Бог). И. Христос сказал этому Иоанну: «Ты дождешься моего возвращения», и последний принужден странствовать до второго Пришествия. То же предание изложено с большими подробностями в «Путеводителе по Иерусалиму» («Liber terrae sanctae Jerusalem»), составленном в конце XIV в. для паломников, отправлявшихся к Святым местам (см. «Archives de l’Orient latin», т. III). В «Путеводителе» указано место близ Иерусалима, где, по народному преданию, Иоанн Буттадей ударил Иисуса Христа, причем сказал ему дерзкие слова: «Ступай мимо, отправляйся на смерть». Христос ответил ему: «Я пойду, но ты не умрешь до моего возвращения». Далее в «Путеводителе» прибавлено, что многие-де встречали в разных местах этого человека, скитающегося по миру, но что не следует его смешивать с другим долговечным, Иоанном, настоящее имя которого Devotus Deo (преданный Богу), а не Buttadeus, как ошибочно величают его в народе; Joannes Devotu s Deo был-де оруженосцем Карла Великого и прожил, по преданию, двести пятьдесят лет. Легенда о долговечном оруженосце Карла Великого — Joannes de Temporibus, умершем, по словам летописца Викентия Белловакского, в 1139 году, представляется, действительно, независимой от легенды о В. ж.; однако, в Испании и в Португалии В. ж. является с тем же прозвищем — Juan de Voto-a-D i os (Хуан, преданный Богу) и Joan de Espera-em-Dios (Жоан, надежда на Бога). В немецкой народной книге (1602) говорится, что настоящее имя В. ж. было Агасфер (Ahasverus), но что при крещении он был назван Buttadeus. Приведенное толкование немецкой народной книги составлено, по-видимому, по образцу аналогичного рассказа о другом лице — воине Картофиле, родом латинянине, бывшем привратником претории Пилата. Английский летописец Матвей Парисский (XIII века) сообщает о Картофиле следующее, со слов одного армянского епископа, посетившего Англию в 1228 году: когда евреи влекли осужденного Спасителя мимо врат претории, Картофил ударил Его в спину и сказал с презрительной усмешкой: «Иди же скорее, Иисус, что Ты так медлишь!» Христос посмотрел на него строго и возразил: «Я иду, но ты будешь ждать моего возвращения». С той поры живет Картофил, ожидая пришествия Христова: он принял крещениe и был наречен Иосифом. Всякий раз, как ему минет сто лет, на Картофила-Иосифа. нападает немощь, кажущаяся неизлечимою, но затем он снова становится здоров и молод, каким был в пору крестной смерти Спасителя (30 лет). — Иосиф-Картофил ведет праведную жизнь в сообществе духовных лиц и отнюдь не обречен на скитание по миpy, как В. ж. Обычное его местопребывание на Востоке, в Армении. Сходный рассказ приведен в хронике Филиппа Мускэ (Philippe Mousket), которого посетил тот же армянский епископ, как и Матвея Парисского, в 1243 г. Личность В. ж. отождествляется в итальянских народных преданиях с Малхом. Имя Малха взято из Евангелия (от Иоанна, XVIII, 10), причем в легендах Малх, раб первосвященника, которому апостол Петр отсек ухо в Гефсиманском саду, отождествляется со служителем Анны, который ударил Иисуса по щеке, сказав: «Так отвечаешь Ты первосвященнику?» В наказание за свою дерзость, Малх, служитель Анны, осужден на вечное пребывание в подземном склепе, где он ходит безостановочно вокруг столба, так что даже пол опустился у него под ногами. Этот рассказ о Малхе сообщен в записках итальянских путешественников XV—XVII вв. (Fabri, Alcarotti, Troilo, Ligrenzi) в Иepyсалим. На связь палестинских преданий о Малхе с итальянскими рассказами о Вечном жиде, носящем то же имя (Malchu s, Marku), указали Гастон Парис и Ал — р. Н. Веселовский, причем последний отметил, что в древнерусских «Вопросах и ответах» («Памятн. старинной русск. лит.», III, 172 и в др. списках) личность Малха, которому ап. Петр отсек ухо, различается от личности воина, ударившего И. Христа в присутствии первосвященника: этот воин именуется «Фалсатом», «Фаласом» или «Феофилактом», рабом Каиафы. С другой стороны, в славянских текстах Фалас (Фалсат и т. д.) отождествляется с сотником Лонгином, прободившим И. Христа на кресте (см. Карпов, «Азбуковники», 41 — 42); он оказывается и расслабленным, некогда исцеленным Христом, но не признавшим Его и ударившим по ланите Иисуса на распятии. Лонгин осужден за это на вечную муку: его трижды в день поглощает зверь, и трижды Лонгин снова оживает (см. А. Веселовского, «К вопросу об образовании местных легенд в Палестине», в «Журнале минист. народн. просвещ.», 1885, май). Предания о воине-Картофиле, привратнике римской претории, о сотнике Лонгине и о Фаласе-Феофилакте послужили основанием гипотезы, что легенда о «Вечном жиде» первоначально сложилась не об еврее, а об латинянине. Но предания об еврее Малхе, по-видимому, одновременны со сходными рассказами о воине, родом латинянине, так что наиболее вероятным является другое предположение, а именно, что в раннюю пору возникли разные предания однородного содержания о различных свидетелях суда над Христом и Его страстей — предания, происхождение которых объясняется словами Спасителя: «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в царствии Своем» (Матф., XVI, 28; Лука, IX, 27; Марк IX, 1; Иоанн, XXI, 22). На основании того же текста сложилось предание о долговечности Иоанна, любимого ученика Иисуса Христа («и понеслось слово cиe между братиями, что ученик сей не умрет»). Но в данном случае долговечность дарована в награду за преданность Спасителю, а не в виде наказания обидчику. Прототипом легенды о В. ж., где долговечность имеет значение кары, служит отчасти предание о Каине, первом убийце на земле и потому обреченном на вечное скитание. Сходный мотив встречается и в арабских преданиях о Самири, сотворившем золотого тельца (Коран, XX, 89) и в тюркских сказаниях о Джидай-Хане (сообщено Г. Н. Потаниным). В рассказе армянского епископа об Иосифе-Картофиле замечается слияние двух различных редакций легенды, ибо Картофил, с одной стороны — обидчик, терпящий наказание за свою вину, но, с другой стороны — он принял крещение и ведет мирную и праведную жизнь. Иоанн Буттадей, о котором рассказывает Гвидо Бонатти, стоит ближе к легенде о Малхе, ибо является скитальцем, терпящим кару за оскорбление, нанесенное им Христу. В бретонских народных преданиях поныне уцелела форма Boudedeo, как прозвище Вечного жида. Любопытные свидетельства итальянских писателей XV века о каком-то лице, принявшем на себя роль В. ж. и разыгравшем ее довольно успешно в Болонье, Флоренции и других городах Тосканы и св. Италии в первой четверти XV века, обнародованы Морпурго (Morpurgo, «L’Ebreo errante in Italia», Флоренция, 1 8 90). Таким образом, предания о В. ж. распространились первоначально в среде романских народностей, и вышеупомянутая немец. книга об Агасфере основана на романских легендах о Буттадее; но немецкая редакция является главным источником позднейших литературных обработок сюжета. Основная схема легенды в ней несколько изменена: Агасфер оказывается сапожником по ремеслу, жившим в Иерусалиме. Спаситель, шествуя на Голгофу, остановился около дома Агасфера, чтобы перевести дух, но последний грубо с ним обошелся и не хотел дозволить, чтобы Христос приблизился к его жилищу. «Я остановлюсь и отдохну, -молвил Христос, — а ты пойдешь». Действительно, Агасфер тотчас же отправился в путь и с той поры скитается безостановочно. Уже в начале XVII в. немецкая народная книга послужила источником французской популярной поэме о В. ж.: «La complainte du Juif errant», подвергшейся нескольким обработкам в Бельгии и в Голландии, причем имя В. ж. «Агасфер» заменено другим — Isaac Laquedem. Иное имя В. ж. — Мишоб Адер — указано в письмах итальянца Марана (Jean Paul Marana) о мнимом турецком шпионе, который будто бы видел В. жида при дворе французского короля Людовика XIV. Наконец, в новогреческих народных преданиях В. ж. именуется «Кустандэ». Литературные обработки легенды о В. ж. у новейших писателей весьма многочисленны. Так, в Германии она была избрана сюжетом для поэтических произведений Гете, Шлегелем, Шубартом, Клингеманном (трагедия «Агасфер», 1828), Юл. Мозеном (эпич. поэма «Агасфер», 1837), Цедлицем, Кёллером, Геллером, Гамерлингом (поэма «Агасфер в Риме»), Ленау, Шрейбером и др. В Англии — Шелли, во Франции — Эд. Гренье и Евг. Сю, у нас Жуковский тоже представили более или менее оригинальные обработки сюжета. Перечень (неполный) различных верcий и обработок легенды о В. ж. составлен был Graesse («Der Tanhäuser und der Ewige Jude», 1861), затем Schö bel, «La légende du Juif errant» (П ариж, 1877). Ср. Helbig, «Die Sage vom Ewigen Juden, ihre poetische Wandlung und Fortbildung», 1874; M. D. Conway, «The wandering Jew», 1881; M. L. Neubauer, «Die Sage vom ewigen Juden», Лейпциг, 1884. Первую попытку выяснить генезис легенды представил Гастон Парис в статье, помещенной в «Encyclopedie des sciences religieuses, dirigée par M. Licbtenberger» 1880, т. VII (s. v. Juif errant): К ней примыкают статьи D’Ancona в «Nuova Antologia», XXIII, и в «Romania», X, 212—216 и А. Н. Веселовского в «Журн. мин. нар. пр.» (1880, июнь; 1885, май). Существенные поправки и дополнения к прежним исследованиям представляет статья Гастона Париса в «Journal des Sava n ts», 1891, сентябрь, по поводу вышеупомянутой брошюры г. Морпурго.

Ф. Батюшков

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *