Роман «Преступление и наказание» по праву считается шедевром даже среди пяти великих романов Ф.М. Достоевского. Он как бы своеобразный эпицентр его творчества, в нем заложены зерна всех тех идей, что будут подробнее разрабатываться в других его произведениях; другие его романы – словно расходящиеся круги вокруг брошенного в воду камня или словно аура вокруг алмаза – сверхплотного текста «Преступления и наказания». О сверхплотности текста свидетельствует тот факт, что практически все исследователи, пытавшиеся анализировать духовный смысл «Преступления и наказания», переходили к постраничному комментированию. Такова, например, ставшая уже классической работа Г. Мейера «Свет в ночи (О «Преступлении и наказании»). Опыт медленного чтения», такова и, наверное, последняя по времени создания работа о. Николая Епишева «Духовно значимые детали в композиции романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»». Практически каждый эпизод романа подлежит нескольким прочтениям, которые не исключают друг друга, но существуют как бы на разных уровнях, в совокупности создавая весь объем текстового пространства. Текст приобретает свойство сверхплотности, очевидно потому, что, как из зародышевого кристалла, вырастает из евангельского текста, по определению сверхплотностью обладающего: в центре «Преступления и наказания» помещен эпизод чтения XI главы Евангелия от Иоанна о воскрешении Лазаря. Евангельский текст как бы формирует вокруг себя структурно сродный себе текст романа.

Характерно, что именно по поводу этого эпизода при публикации романа возникают серьезные разногласия между Достоевским и редакцией «Русского вестника». Для сохранения в тексте обширной евангельской цитаты Достоевский идет на значительные переделки по указаниям редакции, а этого от него обычно почти невозможно было добиться. В письме от 8 июля 1866 года Н.А. Любимову он умоляет: «А теперь до Вас величайшая просьба моя: ради Христа – оставьте все остальное так, как есть теперь. Все то, что Вы говорили, я исполнил, все разделено, размежевано и ясно. Чтению Евангелия придан другой колорит. Одним словом, позвольте мне вполне на Вас понадеяться: поберегите бедное произведение мое, добрейший Николай Алексеевич!»1

Кроме структурных качеств, приобретаемых текстом, сформировавшимся вокруг евангельской цитаты, к рассмотрению которых мы еще вернемся, евангельской же цитатой задаются и смысловые параметры романа, определяется главная тема – и она оказывается не совсем той, что заявлена в заглавии: пред нами роман о воскресении, о том, как совершается воскрешение, о том, в каком случае оно оказывается невозможным. Преступление и наказание – лишь незначительная часть, так сказать, исходные параметры евангельского сюжета, основу которого составляет восстановление растлившейся плоти в новой славе, но эта основа евангельского сюжета оказывается почти за границей сюжета романа, о ней – последние, заключительные его строки: «Но тут уж начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомство с новою, доселе неведомою действительностью»; весь же роман посвящен тому тайному, что совершается в пещере с Лазарем, еще не услышавшим зова Христова, и потом – что совершается с ним, этот зов только-только уловившим. Роман «Преступление и наказание» заканчивается в тот момент, когда «вышел умерший» и Иисус сказал: «развяжите его; пусть идет», и последние слова, прочитанные Соней Раскольникову – уже не о романном сюжете, но о воздействии, которое должно быть им оказано на читателей, и недаром эти слова выделены Достоевским курсивом: «Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него».

Перед нами роман о том, что такое смерть и тление, о том, посредством чего они овладевают человеком, о том, как по- разному развивается этот процесс в трехсоставном человеке: то есть о различном участии в этом процессе или в противодействии ему плоти, души и духа. Перед нами роман о действии греха в человеке. Следствием первого греха, совершенного праотцами, была смерть, растление и гибель плоти, пострадавшей за искусившийся дух, так же как все мироздание в целом пострадало за совершившего грех человека, стало пораженным «семенем тли». И здесь странным образом мы видим, что первоначально задуманный Достоевским роман «Пьяненькие», о котором принято говорить, что он не был написан и даровал «Преступлению и наказанию»»социальный фон», на самом деле – написан и идентичен «Преступлению и наказанию». Только речь идет не о пьянстве как о социальном явлении, даже не о пьянстве как одном из грехов, но о пьянстве греха, растлевающего плоть и помутняющего разум: недаром Раскольникова после совершения преступления неоднократно принимают за пьяного, а Свидригайлов говорит о блудном грехе как о замене пьянства.

Митрополит Сурожский Антоний, говоря о церковных Таинствах, поясняет: «Таинства являются действиями Божиими, совершаемыми в пределах Церкви, в которых Бог Свою благодать дает нам посредством того вещественного мира, в котором мы находимся, который нами предан в рабство, изуродован, сделан порой таким страшным, но который только несет на себе последствия человеческого греха – сам он не грешен. Святой Феодор Студит в одном из своих поучений говорит, что мироздание, в котором мы живем, как бы оно ни потеряло свой путь, – не выбрало ложного пути, а было направлено по этому пути человеком, оторвавшимся от Бога. И он дает такой образ: мироздание в его одичании подобно коню, который скачет, разъяренный, потерявший всякое понятие о том, куда ему скакать и что делать, потому что всадник пьян… Мы опьянели грехом; и тот мир, который мы были призваны вести к его полноте, уже не может ее найти, потому что мы опьянели – не потому, что мир грешен или уродлив» 2.

Перед нами один из фундаментальных христианских символов: конь и всадник – человек и мироздание, дух и плоть, – и надо ли говорить о том, что для «Преступления и наказания» этот символ имеет первостепенное значение.

Сны и видения Раскольникова составляют своего рода повесть его духовной жизни, раскрывающуюся в связях снов с происходящими наяву эпизодами романа. Но в самой этой повести выделяется трилогия о теле, душе и духе.

Первый сон Раскольникова – сон о забитой насмерть лошади, от которой хозяин хочет добиться непосильного и невозможного для нее, запрягши ее в воз, наполненный пьяным народом, который ей не свезти. Теснейшая вязь эпизодов текста, где все подхвачено чем-то, все в чем-то отразилось, позволяет применять к «Преступлению и наказанию» многоуровневое истолкование, сходное с экзегезой священных текстов. На примере первого сна мы увидим такое истолкование на всех уровнях (что, естественно, не исключает возможности расширения толкования на каждом уровне). Остальные эпизоды романа неизбежно будут толковаться неполно и выборочно.

Первый уровень – социальный (или исторический). Эпизод с избиением лошади в сне Раскольникова традиционно считается аллюзией на стихотворение Некрасова «О погоде». Причем предполагается, что Достоевский солидаризируется с Некрасовым в отношении к происходящему, то есть в ужасе, жалости, негодовании. Получается, что Достоевский поразился фактом, изображенным в стихотворении Некрасова с потрясающей эмоциональной напряженностью, до такой степени, что счел необходимым продублировать сказанное Некрасовым в своем романе.

Достоевский, конечно, видел подобные сцены наяву, и известно его убеждение, что действительность глубже любого Шекспира; если же он счел нужным так явно «сослаться» на произведение искусства, то, по-видимому, не потому, что поразился отраженным в нем фактом, а потому, что само произведение он увидел как некоторый новый факт бытия, действительно его поразивший.

Этот новый факт заключался, во-первых, в цели, с которой избирались из действительности и собирались соответствующие факты теми, кому надо было определенным образом настроить своих читателей (этот аспект получил отражение скорее в «Братьях Карамазовых», в Ивановой «коллекции» и в том, для чего она собирается: чтобы «бросить ее в лицо» Богу как доказательство несовершенства и мерзости Им созданного мира, причем – сделать это на глазах брата Алеши, которого Ивану необходимо «поставить на свою точку»; стихотворение «О погоде» включено Иваном в коллекцию; кстати, многие стихи Некрасова написаны в той же манере – как коллекции ужасающих фактов без просвета: «Забытая деревня», «Деревенские новости» и др.); во-вторых – в соотношении происходящего на самом деле и воспринимаемого человеком, определенным образом настроенным. «Некрасовское» восприятие лошади, пытающейся стронуть непосильный воз («некрасовское» – в кавычках, потому что это восприятие читателей Некрасова, а не самого поэта и не его «повествователя» – позиция последнего выражена в следующих строках стихотворения: «Я сердился – и думал уныло: // «Не вступиться ли мне за нее? // В наше время сочувствовать мода, // Мы помочь бы тебе и не прочь, // Безответная жертва народа, // — Да себе не умеем помочь!»), лошади, как бы олицетворяющей страдание и несчастье этого мира, его несправедливость и безжалостность, мало того – само существование этой лошади, слабосильной и забитой, – все это факты сна Раскольников а. Бедная савраска, запряженная в огромную телегу, в которую влезла толпа пьяных, – это лишь представление Раскольникова о состоянии мира. А вот что существует на самом деле: «…один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью…».

То, что эта телега на первых страницах «Преступления и наказания» словно выехала из сна Раскольникова, заметил В. Викторович 3.

Таким образом, адекватно воспринимается только телега, ее размеры, но не груз и не силы лошади, в эту телегу впряженной. То есть вызов Богу бросается на основании несуществующих несправедливостей, ибо всем дается ноша по силам и никому не дается больше, чем он может снести.

Аналогом лошади из сна является в романе Катерина Ивановна, падающая под грузом не реальных своих бед и забот, которые очень велики, но сносимы (тем более что Бог не отнимает своей руки и когда приходит край – всегда находится помощник: Соня, Раскольников, Свидригайлов), а под грузом бед и забот ею себе романтически примысленных, и именно от этих бед, оскорблений и скорбей, существующих почти только в воспаленном мозгу ее, она в конце концов и гибнет – как «загнанная лошадь». Катерина Ивановна воскликнет про себя: «Уездили клячу!..» И действительно, она лягается, отбиваясь от ужаса жизни из последних сил, как кляча из сна Раскольникова, но удары эти, попав на живых людей вокруг нее, часто бывают столь же сокрушительны, как удары копыт лошадей, раздробивших грудь Мармеладова (взять хотя бы ее поступок с Соней).

В связи со всем сказанным встает вопрос – в какой степени русское революционное движение (я имею в виду искренних его участников) боролось за освобождение народа от реальных тягот и в какой степени эти тяготы «приснились» благородным молодым сердцам – как Раскольникову страдания несчастной савраски. Кажется, Достоевский представлял себе ответ на этот вопрос достаточно ясно.

Второй уровень – моральный. Он раскрывается при сопоставлении имен Миколки из сна и Николая (Миколая)- красильщика. На убийцу Миколку Раскольников кидается с кулачками, чтобы наказать его. Красильщик Николка возьмет на себя грех и вину убийцы Раскольникова, защитив его своим неожиданным «показанием» в самую страшную для него минуту от истязаний Порфирия Петровича и от вынужденного признания. На этом уровне раскрывается заветная мысль Достоевского о том, что все за всех виноваты, что есть только одно истинное отношение к греху ближнего – это взять его грех на себя, взять его преступление и вину на себя – хотя бы на время понести его бремя, чтобы он не пал в отчаянии от непосильной ноши, но увидел руку помощи и дорогу воскресения.

Третий уровень – аллегорический. Здесь разворачивается и дополняется мысль второго уровня: не только все за всех виноваты, но и все перед всеми виноваты. Истязатель и жертва в любой миг могут поменяться местами. В сне Раскольникова молодые, сытые, пьяные, развеселые люди убивают лядащую лошаденку – в романной действительности испитой и измученный Мармеладов гибнет под копытами молодых, сильных, кормленых, ухоженных лошадей. Причем его гибель не менее страшна, чем гибель лошадки: «Вся грудь была исковеркана, измята и истерзана; несколько ребер с правой стороны изломано. С левой стороны, на самом сердце, было зловещее, большое, желтовато-черное пятно, жестокий удар копытом <…> раздавленного захватило в колесо и тащило, вертя, шагов тридцать по мостовой».

Но наиболее важен для понимания смысла романа четвертый уровень – символический, и именно на этом уровне связаны между собою в систему сны Раскольников а. Проснувшись после сна об убийстве лошадки, Раскольников говорит так, как будто отождествляет себя с убивавшими, но дрожит при этом так, как будто все удары, обрушившиеся на несчастную лошаденку, задели его.

«Боже! – воскликнул он, – да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?»

Он дрожал как лист, говоря это».

Пожалуй, разрешение этого противоречия в следующих словах Раскольникова: «Да что же это я! – продолжал он, восклоняясь опять и как бы в глубоком изумлении, – ведь я знал же, что я этого не вынесу, так чего ж я до сих пор себя мучил? Ведь еще вчера, вчера, когда я пошел делать эту… пробу, ведь я вчера же понял совершенно, что не вытерплю… Чего ж я теперь-то’? Чего ж я еще до сих пор сомневался?»

«Я себя мучил». Он действительно и «лошаденка», и убийца- Миколка, требующий, чтобы запряженная в непосильную для нее телегу лошадка «вскачь пошла». Это его дух, своевольный и дерзкий, пытается принудить его натуру, его плоть сделать то, чего она не может, что ей претит, против чего она восстает. Он так и скажет: «Ведь меня от одной мысли наявустошнило и в ужас бросило…» Об этом же говорит Раскольникову и Порфирий Петрович: «Он-то, положим, и солжет, то есть человек-то-с, частный-то случай-с, incognito-то-с, и солжет отлично, наихитрейшим манером; тут бы, кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего остроумия, а он хлоп! да в самом-то интересном, в самом скандалезнейшем месте и упадет в обморок. Оно, положим, болезнь, духота тоже иной раз в комнатах бывает, да все- таки-с! Все-таки мысль подал! Солгал-то он бесподобно, а на натуру-то и не сумел рассчитать. Вон оно, коварство- то где-с!»

Интересно, что эта мысль – о натуре, плоти, противящейся бесовству духа, у Достоевского – и от Пушкина. В стихотворении «Какая ночь, мороз трескучий…» (1827) герой – всадник на коне, опричник, «кромешник удалой»:

Спешит, летит он на свиданье,

В его груди кипит желанье.

Он говорит: «Мой конь лихой,

Мой верный конь! лети стрелой!

Скорей, скорей!..» Но конь ретивый

Вдруг размахнул плетеной гривой

И стал. Во мгле между столпов

На перекладине дубовой

Качался труп. Ездок суровый

Под ним промчаться был готов,

Но борзый конь под плетью бьется,

Храпит, и фыркает, и рвется

Назад.

Здесь как бы в картинку развернуто внутреннее борение человека, и удивительно, что грешить, преступать Божий закон человека побуждает именно дух, а плоть ужасается грехов духа 4. Впрочем, старцы часто говорили, что грехи плоти более безопасны, потому что смиряют человека, показывают ему немощь его, а вот грехи духовные воистину ужасны и отвратительны – тем именно, что часто допускают гордиться собою и, значит, вязнуть и вязнуть в этой трясине.

Интересно, что при таком значении слова «конь, лошадь» очень небессмысленно прочитывается и высказывание Амалии Ивановны о погибшем Мармеладове: «…ваш муж пьян лошадь изтопталь» (так, словно пьяная была лошадь). Здесь устремляющаяся к Богу душа (вспомним исповедь-проповедь Мармеладова при первой встрече с Раскольниковым) гибнет, растоптанная насильством греховной плоти, неспособной удержаться от греха пьянства. Отметим, что, точно по слову старцев, Мармеладов смирен своим грехом, а Раскольников «бледным ангелом ходит».

В «Преступлении и наказании» разворачивается целая панорама различных отношений плоти и духа к совершаемому греху. У Мармеладова плоть задавливает дух, у Раскольникова дух истязает несправляющееся тело, заставляя его совершать грех, – своего рода извращение аскезы, в которой тело смиряется и утишается духом, как необъезженный, застоявшийся конь умелым всадником.

Характерно также отношение героев к пьянству. Мармеладов предан плотскому греху пьянства – Раскольников и Свидригайлов, которые почти не бывают пьяными по плоти, упоили дух свой пьянством греха. О. Николай Епишев отметил, что когда Свидригайлов идет по Петербургу утром, накануне совершения самоубийства, он видит лежащего вниз лицом «мертво-пьяного человека» – образ духа своего. Интересно, что Раскольников по дороге в контору тоже видит пьяного, и он тоже – образ его духа: «В толпе безобразничал один пьяный: ему все хотелось плясать, но он все валился на сторону. Его обступили. Раскольников протиснулся сквозь толпу, несколько минут смотрел на пьяного и вдруг коротко и отрывисто захохотал».

У Свидригайлова дух словно похоронен в глубинах плоти, герой лишь ею живет – за счет ее ресурсов: сам Аркадий Иванович скажет Раскольникову по приезде: «На одну только анатомию теперь и надеюсь…» Но эти «ресурсы» плоти, эта видимость жизни оказывается лишь процессом тления: разложение ведь тоже своего рода «движение», отчасти напоминающее жизнь (см. рассказ Достоевского «Бобок» – «Дневник писателя 1873 г.»). «В этом разврате, – объясняет Свидригайлов Раскольникову, – по крайней мере, есть нечто постоянное, основанное даже на природе и не подверженное фантазии, нечто всегдашним разожженным угольком в крови пребывающее, вечно поджигающее, которое и долго еще, и с летами, может быть, не так скоро зальешь. Согласитесь сами, разве не занятие в своем роде? – Чему же тут радоваться? – замечает Раскольников. – Это болезнь, и опасная». Плоть Свидригайлова становится гробом – «повапленным», то есть красивым, украшенным гробом (он ведь очень красивый и хорошо сохранившийся человек, хотя лицо его и напоминает маску), внутри которого мерзость тления души и духа. Свидригайлов словно отступает в границы своей плоти как в некий оплот, куда Богу нет доступа, отгораживается от Него плотскими страстями. Тайна возможности воскрешения – в помещении центра своей личности вовне, в Бога, в ближнего, что на поверхности выглядит как жертва (душу свою положить за други своя), – Лазарь воскресает, потому что он друг Христов. Тайна эта однажды была открыта Свидригайлову, всегда такому собранному, владеющему собой, когда он, почти начиная бредить, обещает Дуне: «Чему вы веруете, тому и я буду веровать. Я все, все сделаю!» Но центр его личности – уже давно сладострастие, оскверняющее его собственную любовь; видя «божественный образ» Дуни (то есть – и видя в Дуне образ Божий) и отдавая себе отчет в том, что он видит (см. его разговор с Раскольниковым, где он говорит о Дуне как о мученице первых веков христианства), он распаляется видом этого же образа, замышляет растление этого образа (именно растление: Свидригайлова «обвиняют» в попытке изнасилования, но он не собирался ее насиловать, он именно желал убедить ее «спасти брата добровольно»), целомудрие Дуни разжигает «уголек» в его крови – и спасения не происходит.

Но самое удивительное, пожалуй, происходит с Соней. В этом случае тело как будто приносится в жертву, закладывается за дух и душу, отдается в жертву греху, становясь в то же время последней плотиной на его пути, тело как будто механически повреждается, оставляя душу чистой и целомудренной. А из истории Лазаря мы знаем, что растлевшаяся плоть – еще не препятствие к воскресению.

Если первый сон Раскольникова на символическом уровне прочитывается как сон о насильстве его духа над плотью, которая понуждается к совершению преступления, то второй сон этой «трилогии» (который, вполне возможно, и не сон вовсе, а видение наяву) прочитывается как истязание его души сразу по совершении преступления. Тело забито духом до полусмерти, до обморока, до вскоре наступившего беспамятства – то есть до временного исшествия души, и характерна фраза, предваряющая сон: «Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь, он лег на диван, натянул на себя шинель и тотчас же забылся…» Душа – хозяйка тела, та, которой Раскольников, переставший заниматься насущными своими делами, занятый только играми своего духа, давно и безнадежно задолжал, с сообщения о чем, собственно, и начинается роман: «Он был должен кругом хозяйке 5 и боялся с нею встретиться. Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой <…> Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься <…> Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил <…>»На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь!» – подумал он с странною улыбкой». Но именно «кредиторше» Раскольникова предстоит расплачиваться за то, что совершило тело, понукаемое духом, – и совсем не случайны с этой точки зрения подача заемного письма ко взысканию и вызов должника в контору сразу после совершения преступления: «Он очнулся в полные сумерки от ужасного крику. Боже, что это за крик! Таких неестественных звуков, такого воя, вопля, скрежета, слез, побои и ругательств он никогда еще не слыхивал и не видывал. Он и вообразить себе не мог такого зверства, такого исступления <…> И вот, к величайшему своему изумлению, он вдруг расслышал голос своей хозяйки. Она выла, визжала и причитала, спеша, торопясь, выпуская слова так, что и разобрать нельзя было, о чем-то умоляя, – конечно, о том, чтоб ее перестали бить, потому что ее беспощадно били на лестнице. Голос бившего стал до того ужасен от злобы и бешенства, что уже только хрипел, но все- таки и бивший тоже что-то такое говорил, и тоже скоро, неразборчиво, торопясь и захлебываясь». В сущности – перед нами описание того, что претерпевает душа, остановленная на воздушных мытарствах, символизируемых лестницею, – по ней восходят разлучившиеся с телом души, для того чтобы предстать пред Богом. Об этой лестнице скажет мать Раскольникова, чрезвычайно тонко и точно чувствующая духовную обстановку всего происходящего: «Но вот и эта лестница <…> Какая ужасная лестница!» Каждый этаж (площадка после лестничного пролета: пролет – пространство, которое пролетают незатрудненно) – особое мытарство, посвященное определенному греху, и в системе романа соответствие «этажей» греха и истязания строго соблюдено: на четвертом этаже находится квартира хозяйки Раскольников а, на четвертом же этаже – квартира убитой им Алены Ивановны.

В соответствии с описанием мытарств святой Феодоры 6 грех убийства истязается на четырнадцатом мытарстве; на четвертом мытарстве истязаются грехи чревоугодия – в том числе грех пьянства, являющийся в романе, как уже было сказано, собирательным обозначением для всех грехов, одурманивающих людей пьянством греха; одновременно чревоугодие – главный грех самой Прасковьи Павловны Зарницыной, о которой Разумихин говорит: «Тут втягивает; тут конец свету, якорь, тихое пристанище, пуп земли, трехрыбное основание мира, эссенция блинов, жирных кулебяк, вечернего самовара, тихих воздыханий и теплых кацавеек, натопленных лежанок, – ну, вот точно ты умер, а в то же время и жив, обе выгоды разом!» Интересно также, что на пятом мытарстве (на пятом этаже живет Раскольников) истязуется грех лености: «Там сочтены все дни и часы, проведенные в лености, в нерадении о служении Богу; там истязуется уныние, оставление церковных и келейных молитвословий, по лености, по небрежению и хладности к Богу; там истязуются тунеядцы, снедающие чужие труды и нехотящие сами трудиться…» 7, – а вот что рассказывает Раскольников Соне: «О, как ненавидел я эту конуру! А все-таки выходить из нее не хотел, и даже есть не хотел, все лежал. Принесет Настасья – поем, не принесет – так и день пройдет; нарочно со зла не спрашивал! Ночью огня нет, лежу в темноте, а на свечи не хочу заработать. Надо было учиться, я книги распродал; а на столе у меня, на записках да на тетрадях, на палец и теперь пыли лежит», – и живет он трудами матери и сестры.

Вот что говорит о моменте остановки на мытарствах святый Кирилл, патриарх Александрийский, в слове на исход души: «Постигают ее дни гнева, скорби, нужды и стеснения, дни тьмы и мрака!.. (Недаром все «видение» Раскольникова происходит в «полные сумерки». – Т. К.) Оставляют ее святые Божий Ангелы, похищают мурины – демоны. Они начинают бить ее без милосердия, и низводят на землю; растворивши землю, ввергают душу, связанную нерешимыми узами, в темную и мрачную страну, в преисподняя узилища и темницы адовы <…> в землю темную и мрачную, в землю тьмы вечной, где нет ни света, ни жизни для человеков, но болезнь вечная и печаль бесконечная, и плач непрестанный, и скрежет зубов немолчный, и воздыхания неусыпающия. Там слышится непрестанное «увы! увы!» там зовут – и нет помогающего; там вопиют – и никто не избавляет. Нет возможности поведать тамошнего бедствия; нет возможности выразить тамошней болезни, которой подвергаются низверженные туда и заключенные там души. Изнемогают всякие уста человеческия к объяснению страха и трепета, объемлющего узников адских: нет уст человеческих, могущих выразить томление и плач их: непрестанно и вечно стонут, но никто их не милует; испускают глубокие воздыхания, но никто не слышит; рыдают, но никто не избавляет; взывают и бьются, но никто не милосердствует» 8.

Характерно, что Раскольников, ни минуты не сомневаясь, связывает избиение хозяйки со своим преступлением: «»Но за что же, за что же, и как это можно!» – повторял он, серьезно думая, что он совсем помешался. Но нет, он слишком ясно слышит!.. Но, стало быть, и к нему сейчас придут, если так, потому что… верно, все это из того же… из-за вчерашнего… Господи!»»

Истязателем представляется Раскольникову Илья Петрович Порох первый заподозривший его в преступлении, тот, к кому он решает идги с признанием, выбирая намеренно самый позорный вариант: «В воображении его мелькнула в это мгновение фигура Ильи Петровича Пороха. – Неужели в самом деле к нему? А нельзя ли к другому? Нельзя ли к Никодиму Фомичу? Поворотить сейчас и пойти к самому надзирателю на квартиру? По крайней мере, обойдется домашним образом… Нет, нет! К Пороху, к Пороху! Пить, так пить все разом…» И в опустевшей конторе, откуда уже все ушли, его встречает именно Порох. Эпизод видения и эпизод признания оказываются связаны не только действующим лицом, но и реакцией Раскольникова. Видение: «Вдруг Раскольников затрепетал как лист: он узнал этот голос; это был голос Ильи Петровича». Признание: «А-а-а! Слыхом не слыхать, видом не видать, а русский дух… как это гам в сказке… забыл! М-мае п-пачтение! – вскричал вдруг знакомый голос. Раскольников задрожал. Перед ним стоял Порох…»

В процессе истязания душа Раскольникова сходит в ледяные области ада: «Страх, как лед, обложил его душу, замучил его, окоченил его…» Данте свидетельствует, что души, наказанные за предательство, попадают в эту ледяную область – место их мучений – еще до смерти тела:

Здесь, в Толомее, так заведено,

Что часто души, раньше, чем сразила

Их Атропос9, уже летят на дно.

И чтоб тебе еще приятней было

Снять у меня стеклянный полог с глаз,

Знай. что, едва предательство свершила,

Как я, душа, вселяется тотчас

Ей в тело бес, и в нем он остается,

Доколе срок для плоти не угас.

Душа катится вниз, на дно колодца.

(«Ад». 33, 124-133.)

Несмотря на то, что, по-видимому, грех Раскольникова иной, он, однако, им самим ощущается как предательство по отношению к Богу, каковым, в сущности, и является всякий грех. Это ясно видно в момент, когда он хочет молиться, вызванный в контору повесткой на другой день по совершении убийства: «»Да когда ж это бывало?

1. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30 тт. Т. 28. Кн. 2. Л., 1985. С. 164. Здесь и далее курсив в цитатах – мой, выделение жирным шрифтом принадлежит цитируемому автору.
2. Митрополит Сурожский Антоний. Беседы о вере и Церкви. М., 1991. С. 121.
3. См. его статью «Безымянные герои Достоевского» в журнале «Литературная учеба». 1982. N 1.
4. Митрополит Сурожский Антоний так пишет по этому поводу: «Мы говорим о грехах плоти; и так часто, так легко мы упрекаем нашу плоть во всех слабостях, забывая слово одного из отцов ранних столетий, который говорит: то, что мы называем грехами плоти, – это грехи, которые человеческий дух совершает над человеческой плотью; плоть – жертва. Вот пример простой, который можно развить очень далеко. Человек жаждет, его плоть просит влаги, воды – лишь наше воображение подсказывает, что вкуснее выпить чая или пива. Плоть изнурена, она просит пищи; но только наше воображение нас обращает в сторону лакомства или жадности… Таким образом, плоть просит всегда о том, что естественно, просто и здраво; человеческое воображение, душевность ее направляет и выбирает иное»(Митрополит Сурожский Антоний. Указ. соч. С. 121–122).
5. О том, что в этом сне речь идет о мучениях души Раскольникова, а также о том, что женщины в произведениях Достоевского часто оказываются как бы душами связанных с ними тем или иным образом мужчин, в литературе о творчестве Достоевского неоднократно отмечалось.
6. Житие преподобного Василия Нового. Четьи-Минеи. 26 марта.
7. Епископ Игнатий Брянчанинов. Слово о смерти. М., 1991. С. 153.
8. Цит. по: Епископ Игнатий Брянчанинов. Укач. соч. С. 101-102.
9. В древнегреческой мифологии одна из мойр – богинь судьбы, та, которая перерешает нить жижи.

Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.

Уже подписаны? Авторизуйтесь для доступа к полному тексту.

Ст. 16-17 Рече же Фома, глаголемый Близнец, учеником: идем и мы, да умрем с ним. Пришед же Иисус, обрете его четыри дни уже имуща во гробе

Итак, все они боялись нападения от иудеев; но более всех других – Фома, который поэтому и сказал: идем и мы, да умрем с ним. Некоторые говорят, что он действительно желал умереть; но это несправедливо: слова его более выражают страх. Однако ж он не подвергся за то упреку, потому что (Христос) снисходил теперь к его немощи. Впоследствии же он сделался сильнее всех и был непобедим. И вот то-то и удивительно, что (Апостола), столь слабого прежде креста, – после креста и после того, как он поверил воскресению, мы видим пламеннее всех прочих. Так велика сила Христова. Кто не смел пойти вместе со Христом в Вифанию, тот, не видя Христа, прошел почти всю вселенную и обращался среди народов свирепых и готовых его умертвить. Но если Вифания отстояла на пятнадцать стадий, что составляет две мили, то каким образом Лазарь мог быть четверодневен (11, 39)? (Христос) пробыл на месте два дня, да накануне этих двух дней приходил посланный с известием, – в тот самый день, когда и умер, – так что Христос прибыл именно в четвертый день. Потому Он и ожидал, чтобы Его позвали, и не вошел Сам Собою без приглашения, чтобы кто-нибудь не заподозрил этого события. Да и приходили не сами (сестры), которых Он любил; но были посланы посторонние.

Притча о воскресении Лазаря — очень значимая и в наше время история, так как свидетельствует о Великой Славе Бога. И по прочтению этого рассказа, пожалуйста, ответьте себе на вопрос: «Как я могу делами отражать качества Христа»? Давайте в мыслях перенесемся во времена, когда жил и проповедовал Иисус Христос. У Иисуса был друг, которого он очень любил, звали его – Лазарь. Однажды Лазарь заболел и его сестры – Мария и Марфа отправили к нему вестника с этим известием. Но Иисус был далеко от Вифании – города, где проживала эта семья. Сестры Лазаря надеялись, что получив такую новость, Иисус исцелит их брата на расстоянии, ведь раньше он это делал.

Когда печальная весть доходит до Иисуса, он не поспешил помочь Лазарю. Почему? Неужели лучшего друга он бросит в беде?

Посмотрим дальше на историю. Иисус с апостолами направляется в Иудею, где недавно пытались побить его камнями. Он говорит своим ученикам: «Наш друг Лазарь уснул, но я иду разбудить его».

Но если он уснул, то выздоровеет, говорят ему ученики. Тогда Иисус сказал им, что Лазарь умер.

До этого Иисус возвращал к жизни людей, но они были мертвы несколько часов. А тело праведного Лазаря было уже в склепе несколько дней. Когда приблизились к Вифании ученики с Иисусом, Марфа побежала к нему на встречу и сказала: «Господи, если бы ты был здесь, мой брат не умер бы» и в ответ услышала слова: «Воскреснет брат твой». Народ очень горевал о смерти Лазаря и плакал, Иисус скорбел внутренне, и в глазах у него были слезы. Тогда Иудеи говорили: смотри, как ОН любил его.

Иисус вместе со всеми приходит к памятному склепу. Это пещера, вход которой закрыт камнем. Иисус велит убрать камень. Марфа не понимает, что собирается сделать Иисус, возражает: «Господи! Уже смердит, ибо четыре дня, как он во гробе». Но он отвечает: «Если будешь веровать, увидишь славу Божию».

Люди отняли камень от пещеры, и Иисус начинает молиться: «Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня; Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня». Сказав это, ОН воззвал громким голосом: «Лазарь, выходи!» И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами и лицо было его обвязано платком. Воскресший Лазарь продолжил свою жизнь благодаря Силе Божией, данной Иисусу.

Так почему Иисус не торопился к Лазарю, хотя и получил печальную новость? Здесь кроется великий смысл Божьей славы. Прошло четыре дня со смерти Лазаря и человеку нелегко поверить, что он может ожить. Иисус как раз выбрал подходящее время, чтобы показать Славу и Силу Божию людям, что и мертвые вновь оживают. Для Бога нет ничего невозможного! Многие люди тогда уверовали во Христа и стали его учениками.

Эта библейская история говорит нам о том, что мы тоже можем выбрать подходящее время, чтобы помочь другу в беде и показать свою любовь и преданность. И может вы, вернете к жизни кого-то из дорогих вам людей, попавших в трудную ситуацию. А что стоит только поговорить и понять человека. Просто протяните руку, как Господь любит и спешит к нам на помощь всегда, только поверьте и все у вас получиться! Эту историю вы можете прочитать в библии: от Иоанна 11:7-18 стихи.

/ Сочинения / Достоевский Ф.М. / Преступление и наказание / Анализ эпизода «Чтение Лазаря Сони Мармеладовой Раскольникову» в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»

Тип: Анализ эпизода

Анализируемый эпизод является очень важным в романе «Преступление и наказание»: именно в нем теория Раскольникова о «властьимущих» сталкивается с покорностью кроткой Сони. Чтение легенды о воскрешении Лазаря происходит во время встречи Родиона с девушкой, и, прочитав эту сцену, мы понимаем, какой по-настоящему сильной является Соня и как несостоятельна теория Раскольникова.
Эпизод начинается с описания комнаты, в которой жила Мармеладова. Ее жилище находилось в доме «на канаве», «трехэтажном, старом и зеленого цвета». Обстановка в комнате была убогой, «походила как будто на сарай», на окнах не было занавесок, а стены закрывали «обшмыганные и истасканные» обои.
Казалось бы, в такой бедной и нищенской обители нет места такой духовно-чистой девушке, как Соня. Об окружающих людях она говорит только хорошие слова, с теплом отзывается о «заикающихся» хозяевах, с любовью вспоминает об отце и матери. В каждом ее предложении мы слышим жалость и сострадание к близким, хотя, казалось бы, Соне есть из-за чего быть обиженной на жизнь.
Сначала Раскольников видел в девушке схожие с ним черты, ведь и он, и она переступили нравственные законы общества. Единственная лишь разница в том, что Родион сделал это для себя, а Соня – ради благосостояния семьи. Молодой человек пытается заставить ее взбунтоваться, как и он: «Знаю… и про то, как вы в шесть часов пошли», «Катерина Ивановна ведь вас чуть не била», «Катерина Ивановна в чахотке, в злой, она скоро умрёт», «А с вами что будет?», «А коли вы теперь заболеете», «Дети на улицу всей гурьбой пойдут», «С Полечкой, наверное, то же самое будет».
Но одна меткая фраза девушки «развенчивает» всю теорию Раскольникова: «Что ж бы я без Бога-то была?». Соня верит в Бога, Бог — её правда и сила. Если от безысходности Родион предпочел убить невинного человека, то девушка избрала другой путь – молитву.
С особой силой это видно, когда Соня и Раскольников читают эпизод Евангелия. Этот эпизод начинается со слов «Был же болен некто Лазарь, из Вифании…». Я думаю, между образом больного и Родиона можно провести параллель. Заканчивается эпизод тем, что Лазарь воскресает, пережив смерть и проведя в гробе четыре дня.
Эмоционально усиливает сцену чтения Евангелия интонация Сони: «громко и восторженно прочла она», «чувство великого торжества охватило ее». Воскресение Лазаря дает надежду на то, что и Раскольников когда-нибудь обретет веру в Бога и найдет душевный покой.
Чтение Евангелия как бы меняет молодого человека и девушку местами: решительный, безжалостный Раскольников и «растерявшаяся», испуганная Соня с тихим голосом в начале разговора. Во время чтения у девушки появляется блеск в глазах, суровость и торжественность, тогда как у Родиона «голова начала кружиться». Это значит, что вера Сони намного сильнее и глубже, чем теория Раскольникова .
После чтения Родион переходит к «делу»: он предлагает Соне бросить все, «рассудить серьезно и прямо», «сломать что надо, раз навсегда, да и только». Но мы видим, что он колеблется, говорит уже не с той решимостью, которая была в начале. Раскольников раскрывается перед девушкой, он готов признаться ей, пока еще не раскаиваясь в содеянном им преступлении.
Молодой человек уходит, оставив Соню в замешательстве. Он показался ей «помешанным», но она «сама была как безумная». Раскольников вновь разбудил в девушке думы о Полечке, матери, Лизавете, которые приснились ей ночью.
Таким образом, разговор Сони и Родиона «в нищенской комнате» открыл новую страницу в жизни обоих. Девушка еще больше уверилась в Боге, а Раскольников начал осознавать несостоятельность своей теории «властьимущих». И, несмотря на возникшие разногласия, еще крепче и духовно ближе стали друг к другу «убийца и блудница».

Беру!

0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

Ранним утром на берегу реки Иордан тихо. Ветер не шумит в зарослях тростника. Птицы еще спят в гнездах и не поют свои песни. Лишь изредка крупная рыба ударит хвостом по воде, над которой тают клоки ночного тумана. В этот ранний час на берегу Иордана появился человек. Он вышел из поселка Вифания еще затемно, чтобы успеть до захода солнца прийти в Галаадские земли. Перебраться через реку он мог по каменному мосту, построенному римлянами. Но идти до него было далеко, а путник очень торопился. Зябко пожав плечами (стояла ранняя весна, воздух по ночам остывал и утром было прохладно), он разделся, аккуратно связал одежду в тугой узел и осторожно вошел в холодную воду. Вскоре на поверхности реки была видна лишь его голова и узел с одеждой, который он придерживал над водой. И вот он уже на другом берегу. Немного подождав, пока обсохнет вода на теле, он оделся и быстро зашагал прочь от реки. Ни вещей, ни груза, ни даже запаса пищи у путника не было. Это был гонец. Он нес лишь весть, которую нужно было срочно передать знаменитому целителю и учителю праведности Иисусу. Но весть эта была тяжела.

Опасное путешествие

За несколько недель до этого Иисус и Его ученики ушли из Иерусалима. Здесь иудеи хотели убить Иисуса за то, что Он называл себя Сыном Божьим.

Перебравшись через Иордан, Иисус с учениками на время поселились в местности под названием Галаад. В это время и случилась беда, о которой спешил сообщить Иисусу посланник. Тяжело заболел друг Иисуса по имени Лазарь. Увидев, что никакие обычные лекарства не помогают, сестры Лазаря срочно снарядили слугу и отправили его за Иордан к Иисусу. Ведь он мог исцелить любую болезнь — возвращал зрение слепым, очищал прокаженных и поднимал на ноги парализованных. Конечно, возвращаться в окрестности Иерусалима ему сейчас опасно. Но ведь Лазарь — его друг! Неужели Иисус не придет на помощь к тому, кого так любит?

Лишь к полудню усталый вестник добрался до селения, где остановились Иисус и ученики. Но когда он передал свое печальное известие о болезни Лазаря, Иисус повел себя странно. Вместо того чтобы немедленно бросить все и идти спасать друга, Он лишь сказал:

— Эта болезнь не к смерти, но к славе Божьей. Да прославится через нее Сын Божий.

Вестника накормили, потом дали в дорогу запас воды, и он отправился в обратный путь. А Иисус остался там, где и был. Ученики ничего не сказали Ему на это.

Все понимали: идти сейчас в Вифанию, которая находилась рядом с Иерусалимом, смертельно опасно, ведь иудеи не забыли о своем решении побить Иисуса камнями. Однако спустя два дня Иисус вдруг сказал:

— Собирайтесь, мы опять идем в Иудею.

Ошеломленные ученики не знали, что на это ответить:

— Учитель, давно ли иудеи хотели Тебя убить? А теперь Ты снова идешь туда…

Иисус объяснил:

— Наш друг Лазарь уснул. Я иду разбудить его.

— Если уснул, значит, дело пошло на поправку, и он скоро выздоровеет. Зачем нам туда идти?

Ученики не знали того, что Иисус прозрел духом. Сразу после того как вестник вышел из Вифании, Лазарь умер. И говоря «Лазарь уснул», Иисус говорил о его смерти. Но видя, что ученики Его не понимают, сказал прямо:

— Лазарь умер. И Я радуюсь за вас, что Меня там не было. Теперь вы уверуете в то, что Я действительно Сын Божий. Но довольно разговоров. Пора в путь.
Ученики застыли в нерешительности. И тогда один из них, по имени Фома, сознавая, какой опасности подвергается их Учитель, сказал:

— Пойдем и мы, умрем вместе с Ним.

Решение было принято. Ученики любили своего Учителя, верили Ему и сопровождали Его везде, куда бы ни лежал путь. Теперь они отправились вместе с Ним туда, где всех их собирались убить.

Христос плачет

Когда они пришли в Вифанию, то узнали, что Лазарь уже четыре дня как погребен в пещере (так в Иудее хоронили умерших). Многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате. Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему. Мария же сидела дома. Встретив Иисуса на подходе к селению, Марфа сказала:

— Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог.

Иисус ответил ей:

— Воскреснет брат твой.

— Знаю, что воскреснет в общее воскресение мертвых, в последний день.

Иисус сказал ей:

— Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли этому?

Марфа не поняла до конца, о чем говорил Иисус. Но послушно ответила:

— Так, Господи! Я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир.

Сказав это, пошла и позвала тайком свою сестру Марию:

— Учитель здесь и зовет тебя.

Сестры не хотели, чтобы собравшиеся у них иудеи узнали о приходе Иисуса, ведь те собирались убить Его. Поэтому Мария, ничего никому не объяснив, поспешно встала и пошла к Нему. Но иудеи, которые были с нею в доме и утешали ее, видя, что Мария вышла, пошли за ней, полагая, что она отправилась к погребальной пещере Лазаря — плакать там. Мария же, придя туда, где остановился Иисус, упала к ногам Его и сказала Ему:

— Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.

Иудеи пришли следом за ней, но когда увидели Иисуса, то не стали набрасываться на него с камнями. Это были люди, которые очень любили Лазаря и сейчас оплакивали свою потерю. Иисус, увидев плачущую Марию и пришедших с ней плачущих иудеев, Сам стал скорбеть и горевать. Обращаясь к сестрам, Он спросил:

— Где вы положили его?

Сестры ответили:

— Господи! Пойди и посмотри.

Тогда Иисус заплакал и пошел к гробнице Лазаря.

Иудеи, глядя на Него, говорили:

— Смотри, как Он любил его…

Впрочем, некоторые из них даже в такую тяжелую минуту не удержались от ехидства и с издевкой сказали:

— Разве не мог этот чудотворец, отверзший очи слепому, сделать так, чтобы и Лазарь не умер?

Иисус же, утерев слезы, но продолжая скорбеть, пришел к гробнице. Это была пещера, вход в которую закрывал большой камень.

Иисус, обращаясь к иудеям, сказал:

— Уберите камень.

Сестра умершего, Марфа, говорит Ему:

— Господи! Не нужно этого делать, ведь наш брат уже четыре дня как умер!

Иисус говорит ей:

— Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?

Иудеи сначала возмутились такими словами. Но потом решили: сделаем, как Он говорит. Если не сотворит чуда, тогда прямо здесь и побьем Его камнями до смерти.

Они отвалили камень от пещеры, где лежал умерший, и стали ждать — что же будет дальше.

Воскресение

В таком положении Иисус еще никогда не находился. Весьма часто совершая чудеса, Он творил их, можно сказать, между делом. И чем они бывали удивительнее, тем менее собирал Он для них свидетелей и даже запрещал иногда рассказывать о них.

Но теперь Ему нужно было совершить самое великое чудо при множестве людей. Благотворное впечатление от прежних чудес Иисусовых могло ослабеть с течением времени, затушеваться от злых сплетен, распускаемых Его противниками. А с другой стороны, друзьям и почитателям Иисуса вскоре предстояло самое великое искушение — Его приближающиеся страдания и смерть на кресте. Иисус знал, что спустя всего несколько дней Ему предстоит умереть. Как это воспримут Его ученики? Не падут ли духом? Не разуверятся ли во всем, чему Он три года учил их? Поэтому Иисус хотел дать своим ученикам твердую опору веры и залог надежды, что Сыну Божьему возможно всё. В воздухе повисло напряженное молчание. Камень был отвален, черное отверстие погребальной пещеры зияло, словно пасть какого-то чудовища, поглотившего Лазаря четыре дня назад. А вокруг стояла толпа иудеев, ожидавших, что будет дальше.

Иисус возвел очи к небу и сказал:

— Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал это для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что это Ты послал Меня.

Сказав это, он воззвал громким голосом:

— Лазарь! иди вон.

Из гробницы послышались звуки, как будто там кто-то двигался. Спустя миг оттуда вышел умерший Лазарь, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, с перевязанным платком лицом. Все присутствующие ахнули и отшатнулись, видя это невероятное зрелище. Ужас и радостное восхищение поочередно сменяли друг друга на их лицах. Иисус повернулся к застывшим в изумлении иудеям и сказал:

— Развяжите его, пусть идет.

После этого многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. И вот уже народная молва несет свидетельство о случившемся от дома к дому, от селения к селению по всей Иудейской земле. История их народа бережно сохранила случаи, когда великие пророки воскрешали мертвых. Но воскресить четверодневный, уже смердящий труп еще никто не смог. Не иначе, этот галилейский проповедник и в самом деле Сын Божий!

А в это же самое время иудейские первосвященники собрались на совет, решив убить вместе с Иисусом и воскрешенного Им Лазаря…

***

Каждый шел в те дни своим путем. Лазарю предстояло избежать коварного замысла иудеев, бежать на остров Кипр, стать там епископом и повторно умереть уже в пожилом возрасте. Иисус шел к страданиям, крестной смерти и вечной славе Своего Воскресения. Его враги — к такому же вечному позору. Приближалась Пасха.

Пройдите наш небольшой тест и узнайте, хорошо ли вы помните историю одного из самых известных чудес Иисуса Христа — воскрешение Лазаря!

1. Откуда был родом Лазарь, друг Иисуса?

А) Из Назарета. Б) Из Вифании. В) Из Иерусалима. Г) Из Капернаума.

Лазарь родился в Вифании. В этом городе пребывал Христос накануне торжественного въезда в Иерусалим и там же Спаситель совершил известное чудо — воскресил своего друга.

2. Как звали сестёр Лазаря?

А) Сарра и Агарь. Б) Анна и Рахиль. В) Ева и Юдифь. Г) Марфа и Мария.

Марфа и Мария — сестры Лазаря, одни из самых известных персонажей в Новом Завете. В доме этих сестер останавливался Иисус Христос. Обе женщины были свидетельницами воскрешения своего брата, совершённого Христом по их просьбе.

3. Где был погребен Лазарь?

А) В пещере. Б) В Иерусалимском храме В) На берегу Генисаретского озера. Г) На вершине Елеонской горы .

Лазарь был похоронен в пещере по иудейскому обычаю. Вход в пещеру закрывал большой камень: «отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет» (Евангелие от Иоанна, глава 11).

4. Сколько дней уже был мертв Лазарь, когда к нему пришел Христос, чтобы воскресить его?

А) Неделю. Б) Три дня. В) Четыре дня. Г) Месяц.

Лазаря из Вифании также называют Лазарь Четверодневный («Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе»).

5. Какова дальнейшая судьба Лазаря?

А) Стал проповедником в Фессалониках и воскресил маленького мальчика, умершего от укуса змеи. Б) Был казнен в 80 году, во время правления римского императора Тита. В) Стал епископом на Кипре и скончался в пожилом возрасте. Г) Проповедовал христианство в Индии и Китае.

После Воскресения Христа Лазарь был вынужден из-за преследований покинуть Иудею и перебраться на Кипр. Он 18 лет служил там епископом. После воскрешения он прожил еще тридцать лет, а затем во второй раз скончался на Кипре в 63 году.