Заповеди блаженства

Когда речь заходит о христианских заповедях, под этими словами обычно подразумевают известное всем: «Я Господь, Бог твой <…> да не будет у тебя других богов; не делай себе кумира; не произноси имени Господа напрасно…». Однако эти заповеди через Моисея были даны народу Израиля еще за полторы тысячи лет до Рождества Христова.
В христианстве же существует иной кодекс отношений человека и Бога, который принято называть заповедями блаженства (Мф 5:3-12), о которых современный человек знает куда меньше, чем о ветхозаветных заповедях. В чем их смысл?
О каком блаженстве идет речь? И в чем различие ветхозаветных и новозаветных заповедей?
Об этом мы побеседовали с профессором Московской духовной академии Алексеем Ильичем Осиповым.

— Сегодня слово «блаженство» для многих означает высшую степень наслаждения. Предполагает ли Евангелие именно такое понимание этого слова или вкладывает в него какие-то иные смыслы?
— В святоотеческом наследии есть один общий тезис, встречающийся практически у всех Отцов: если человек рассматривает христианскую жизнь как способ достижения каких-то небесных наслаждений, экстазов, переживаний, особых благодатных состояний, значит он стоит на ложном пути, на пути прелести. Почему святые отцы столь единодушны в этом вопросе? Ответ прост: если Христос — Спаситель, следовательно, есть какая-то большая беда, от которой всех нас нужно спасать, значит мы больны, находимся в состоянии гибели, поврежденности и духовного помрачения, которое не дает нам возможности достичь того блаженного соединения с Богом, которое мы именуем Царством Божьим. Поэтому правильное духовное состояние человека характеризуется его стремлением к исцелению от всякого греха, от всего того, что мешает достичь этого Царства, а не стремлением к наслаждению, пусть даже и небесному. Как говорил, если не ошибаюсь, Макарий Великий, наша цель состоит не в том, чтобы получить что-то от Бога, а в том, чтобы соединиться с Самим Богом. А поскольку Бог есть Любовь, то и соединение с Богом приобщает нас к тому высшему, что на языке человеческом именуется любовью. Более высокого состояния для человека просто не существует.
Поэтому само слово «блаженство» в данном контексте означает — приобщение Богу, который есть Истина, Бытие, Любовь, высочайшее Благо.
— В чем заключается принципиальная разница между заповедями Ветхого Завета и заповедями блаженства?
— Все ветхозаветные заповеди носят запретительный характер: «Не убий», «Не укради», «Не пожелай»… Они призваны были удержать человека от нарушения Воли Божьей. Заповеди блаженства носят уже другой, положительный характер. Но их лишь условно можно назвать заповедями. По существу они есть не что иное, как изображение красоты свойств того человека, которого апостол Павел называет новым. Блаженства показывают, какие духовные дары получает новый человек, если он будет следовать пути Господнему. Десятословие Ветхого Завета и Нагорная проповедь Евангелия — это два разных уровня духовного порядка. Ветхозаветные заповеди обещают награду за их исполнение: чтобы продлились дни твои на земле. Блаженства, не отменяя эти заповеди, возводят сознание человека к истинной цели его бытия: Бога узрят, ибо блаженство есть Сам Бог. Не случайно такой знаток Писания, как святитель Иоанн Златоуст, говорит: «Ветхий Завет отстоит от Нового, как земля от неба».
Можно сказать, что заповеди, данные через Моисея, — некий барьер, ограда на краю пропасти, удерживающее начало. А блаженства — открытая перспектива жизни в Боге. Но без исполнения первого второе, конечно же, невозможно.

— Что такое «нищие духом»? И правда ли, что в древних текстах Нового Завета сказано просто: «Блаженны нищие», а слово «духом» — позднейшая вставка?
— Если мы возьмем издание Нового Завета на древнегреческом языке Курта Аланда, где в подстрочниках даются ссылки на все разночтения, которые обнаружены в найденных рукописях и фрагментах Нового Завета, то там всюду, за редким исключением, присутствует слово «духом». Да и сам контекст Нового Завета говорит о духовном содержании этого изречения. Поэтому славянский перевод, а затем и русский, содержит именно «нищие духом» как выражение, отвечающее духу всей проповеди Спасителя. И надо сказать, что этот полный текст имеет глубочайший смысл.
Все святые отцы-аскеты постоянно и настойчиво подчеркивали, что именно осознание своей духовной нищеты является основой духовной жизни христианина. Нищета эта состоит в видении человеком, во-первых, поврежденности своей природы грехом, во-вторых, невозможности исцелить ее своими силами, без Божией помощи. И пока человек не увидит этой своей нищеты, он не способен к духовной жизни. Нищета духа по сути своей есть не что иное, как смирение. Как оно приобретается, об этом кратко и ясно говорит, например, преп. Симеон Новый Богослов: «Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи», то есть открывает ему болезни его души. Святые утверждают, что без этого основания невозможны никакие другие добродетели. Более того, сами добродетели без нищеты духовной могут привести человека в очень опасное состояние, в тщеславие, гордость и прочие грехи.
— Если наградой за нищету духа является Царствие Небесное, то зачем нужны остальные блаженства, ведь Царствие Небесное уже предполагает полноту блага?
— Здесь речь идет не о награде, а о том необходимом условии, при котором возможны все дальнейшие добродетели. Когда мы строим дом, то сначала закладываем фундамент, а уже потом возводим стены. В духовной жизни смирение — нищета духовная — и является таким фундаментом, без которого все добрые дела и вся дальнейшая работа над собой становится бессмысленной и бесполезной. Об этом прекрасно сказал св. Исаак Сирин: «Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели. потому что без смирения напрасны все дела наши, всякие добродетели и всякое делание». Но, с другой стороны, нищета духовная является мощным стимулом к правильной духовной жизни, приобретению всех других богоподобных свойств и, таким образом, полноты блага.

— Тогда следующий вопрос: иерархичны ли заповеди блаженства и являются ли они некой системой, или каждая из них вполне самодостаточна?
— С полной уверенностью можно сказать, что первая ступень является необходимой основой для получения остальных. Но перечисление других совсем не носит характера какой-то логически связанной строгой системы. В самих Евангелиях от Матфея и от Луки они имеют разный порядок. Об этом говорит и опыт множества святых, у которых наблюдается разная последовательность приобретения добродетелей. Каждый святой имел какую-то особую добродетель, которая выделяла его из среды прочих. Кто-то был миротворцем. А кто-то особенно милостивым. Это зависело от многих причин: от природных свойств личности, от обстоятельств внешней жизни, от характера и условий подвига и даже от уровня духовного совершенства. Но, повторяю, приобретение нищеты духовной, по учению отцов, всегда рассматривалось в качестве безусловного требования, поскольку без нее исполнение остальных заповедей приводит к разрушению всего духовного дома христианина.
Святые отцы приводят печальные примеры, когда некоторые подвижники, достигшие больших дарований, могли исцелять, прозревать будущее, пророчествовать, потом впадали в тягчайшие грехи. И отцы прямо объясняют: всё это происходило потому, что они, не познав себя, то есть своей греховности, своей слабости в подвиге очищения души от действия страстей, иначе сказать, не приобретя нищеты духовной, легко подвергались дьявольским нападениям, оступались и падали.

— Блаженны плачущие. Но ведь люди плачут по разным поводам. О каком плаче идет речь?
— Видов слез множество: мы плачем от обиды, плачем от радости, плачем от гнева, плачем от какой-то скорби, плачем от несчастья. Эти виды плача могут носить естественный или даже греховный характер.
Когда святые отцы объясняют ублажение Христом плачущих, то говорят не об этих причинах слез, но о слезах покаяния, сокрушения сердечного о своих грехах, о своем бессилии справиться с тем злом, которое видят в себе. Такой плач есть обращение и ума, и сердца к Богу о помощи в духовной жизни. А сердца сокрушенного и смиренного Бог не отвергнет и непременно поможет такому человеку победить в себе зло и приобрести благо. Потому блаженны эти плачущие.
— Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Как это понимать? В том смысле, что все некроткие в конце концов перебьют друг друга, а на земле останутся одни кроткие?
— Прежде всего, следует пояснить, что такое кротость. Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Состояние души, при котором устранены из нее гнев, ненависть, памятозлобие и осуждение есть новое блаженство, оно называется: кротость». Кротость, оказывается, не какая-то пассивность, слабохарактерность, неспособность дать отпор агрессии, а великодушие, способность простить обидчика, не отвечать злом на зло. Это свойство вполне духовное, и оно является характеристикой того христианина, который победил свой эгоизм, победил страсти, прежде всего гнев, толкающие его к отмщению. Потому такой человек способен к наследованию обетованной земли Царства Небесного.
При этом святые отцы объясняли, что здесь речь идет вовсе не об этой, нашей земле, наполненной грехом, страданиями, кровью, но о той земле, которая является обителью вечной будущей жизни человека — новой земле и новом небе, о которых пишет апостол Иоанн Богослов в своем Апокалипсисе.
— Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. То есть, получается, что Бог к милостивым относится иначе, чем к немилостивым. Одних Он милует, других — нет?
— Ошибкой было бы понимать слово «помилованы» в юридическом смысле или полагать, что Бог, имея гнев на человека, но увидев его милосердие к людям, преложил Свой гнев на милость. Здесь нет ни судебного помилования грешника, ни изменения отношения Бога к нему за его доброту. Преп. Антоний Великий прекрасно объясняет это: «Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом — по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога — по несходству с Ним. Живя добродетельно — мы бываем Божиими, а делаясь злыми — становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять делаемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения». То есть помилование означает здесь не изменение отношения Бога к человеку за его милосердие, но это милосердие к ближнему делает самого человека способным к восприятию неизменной любви Божией. Таков закономерный и естественный процесс — подобное соединяется с подобным. Чем ближе становится человек к Богу через свое милосердие к ближним, тем больше Божией милости он становится способен вместить.

— Кто такие чистые сердцем и каким образом они оказываются способными y’зрить Бога, который есть Дух и о котором сказано: Бога не видел никто?
— Под «чистым сердцем» святые отцы понимают возможность достижения бесстрастия, то есть освобождение от рабства страстям, ибо всякий, делающий грех, — по слову Христа, — есть раб греха. Так вот, по мере того как человек освобождается от этого рабства, он действительно всё более становится духовным зрителем Бога. Как переживаем мы любовь, видим ее в себе, так, подобно этому, человек может видеть и Бога — не внешним зрением, а внутренним переживанием Его присутствия в своей душе, в своей жизни. Как прекрасно говорит об этом Псалмопевец: вкусите и видите яко благ Господь!

— Блаженны миротворцы — о ком это сказано? Кто такие миротворцы и почему им обещано блаженство?
— В этих словах по меньшей мере два сопряженных смысла. Первый, более очевидный, касается наших взаимных отношений друг с другом, как личных, так и коллективных, общественных, международных. Ублажаются те, которые бескорыстно стремятся установить и сохранить мир, хотя бы это и было сопряжено с каким-либо ущемлением их самолюбия, тщеславия и проч. Вот этот миротворец, в котором любовь побеждает его часто мелкую правду, ублажается Христом.
Второй смысл, более глубокий, относится к тем, которые подвигом борьбы со страстями очистили свое сердце от всякого зла и стали способными принять в свою душу тот мир, о котором Спаситель сказал: мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Этот мир души прославляют все святые, утверждая, что приобретший его приобретает истинное сыновство у Бога.

— Ну и последний вопрос — изгнанные правды ради. Нет ли здесь для современного человека определенной опасности — перепутать свои личные проблемы, вызвавшие неприятные для тебя последствия, с гонением за Христа и правду Божию?

— Конечно, эта опасность есть. Ведь нет такой доброй вещи, которую нельзя было бы испортить. И в данном случае все мы (каждый — в меру своей подверженности страстям) иногда бываем склонны считать себя гонимыми за ту правду, которая совсем не является правдой Божией. Есть обычная человеческая правда, которая, как правило, представляет собой, выражаясь математическим языком, установление тождества отношений: дважды два — четыре. Эта правда есть не что иное, как право на справедливость. В. Соловьев очень точно сказал о моральном уровне этого права: «Право есть низший предел или определенный минимум нравственности». Изгнание за эту правду, если соотнести это с современным контекстом борьбы за свободы и права человека, оказывается, не является высшим достоинством человека, ибо здесь наряду с искренними стремлениями часто проявляется и тщеславие, и расчет, и политические соображения, и другие, не всегда бескорыстные, мотивы.
О какой же правде говорил Господь, обещая изгнанным за нее Царство Небесное? Святой Исаак Сирин писал о ней: «Милосердие и правосудие в одной душе — то же, что человек, который в одном доме покланяется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию. Правосудие есть уравнивание точной меры: потому что каждому дает, чего он достоин… А милосердие . ко всем сострадательно преклоняется: кто достоин зла, тому не воздает злом, и, кто достоин добра, того преисполняет с избытком. Как сено и огонь не терпят быть в одном доме, так правосудие и милосердие — в одной душе».
Есть хорошее изречение: «Требовать своих прав — дело правды, жертвовать ими — дело любви». Божия правда есть только там, где есть любовь. Где нет любви, там нет правды. Если человеку с безобразной внешностью я скажу, что он — урод, то формально я буду прав. Но Божьей правды в моих словах не будет. Почему? Потому что здесь нет любви, нет сострадания. То есть, правда Божья и правда человеческая зачастую — совершенно разные вещи. Без любви нет правды, даже если всё выглядит вполне справедливо. И, наоборот, там, где даже нет справедливости, но есть действительная любовь, снисходящая к недостаткам ближнего, проявляющая терпение, присутствует истинная правда. Св. Исаак Сирин приводит в пример Самого Бога: «Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познается на твоих делах. паче Он благ и благостен. Ибо говорит: благ есть к лукавым и нечестивым (Лк 6:35)». Господь Иисус Христос, будучи праведником, пострадал за неправедных и молился с Креста: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. Вот, оказывается, за какую правду действительно можно и нужно пострадать — за любовь к человеку, к истине, к Богу. Только в этом случае гонимые за правду наследуют Царство Небесное.

Во царствии Твоем помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем.
1. Блажени нищии духом, яко тех есть царствие небесное.
2. Блажени плачущии, яко тии утешатся.
3. Блажени кротцыи, яко тии наследят землю.
4. Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.
5. Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.
6. Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят.
7. Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.
8. Блажени изгнани правды ради, яко тех есть царствие небесное.
9. Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех.
1. Блаженны нищие духом (смиренные): ибо их есть (т. е. дано им будет) Царство Небесное.
2. Блаженны плачущие (о грехах своих), ибо они утешатся.
3. Блаженны кроткие, ибо они наследуют (получат во владение) землю.
4. Блаженны алчущие и жаждущие правды; ибо они насытятся.
5. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
6. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога увидят.
7. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
8. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царство небесное.
9. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь тогда, потому что велика ваша награда на небесах.
Другие тексты песен «Валаамский хор»
Другие названия этого текста

1 Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
2 И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
3 Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
4 Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
5 Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
6 Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
7 Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
8 Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
9 Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
10 Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
11 Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
12 Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали пророков, бывших прежде вас.

Жемчужина Евангелия от Матфея – Нагорная проповедь. Это самостоятельное сочинение (сочинение в сочинении), которое создал Евангелист Матфей и поместил в свое Евангелие. Эта проповедь объемлет три главы – с 5-й по 7-ю.
Нагорная проповедь построена в кольцевой композиции. Центром, или ядром, Нагорной проповеди является молитва «Отче наш».
Смысл Нагорной проповеди – показать, каким должен быть «человек Царства», то есть человек, переродившийся в нового, живущий как настоящий последователь Христов, как наследник обещанного Царства Божьего.
В Нагорной проповеди много тем: отношение к ближним и к врагам, отношение к Ветхозаветному Закону и проч., и все они раскрывают различные грани одного вопроса: каким должен быть человек, который хочет достичь Царства.
Но мы сейчас не будем комментировать всю Нагорную проповедь, ограничимся лишь Заповедями блаженств.

Начинается Нагорная проповедь с того, что Иисус восходит на гору. Гора – это место, имеющее глубокий символизм. Гора напоминает о Синае (и Сам Иисус в этой связи напоминает нам о Моисее) и о получении там Заповедей Божиих. Сейчас произойдет дарование народу новых Заповедей.
Гора в Ев. Матфея – всегда особое место, этого своего рода кафедра Иисуса, с которой Он проявляет и открывает Свои особые полномочия и Божественную власть. На горе Иисус молится (14:23), исцеляет (15:29), получает откровения от Отца (17:1) и Сам дает такие откровения ученикам (28:16), наконец, учит (гл. 5–7, 24: 3).
Иисус садится, как было принято у иудейских учителей в синагогах. Слова отверзши уста Свои, учил их – безусловно, очень торжественны; Матфей этими словами хочет расположить слушателя/читателя дальнейшего повествования к особому вниманию.

Далее начинаются Заповеди блаженств, или, как их называют в библеистике, макаризмы (блажен – в греч. макариос).
Заповеди блаженств очень тщательно проработаны Матфеем, здесь наблюдается четкая внутренняя структура и ритм.
Они разделены на две группы, по четыре члена в каждой (Мф. 5:3-6 и Мф. 5:7-10) с еще одним блаженством в концовке, которое дано во втором лице и касается ситуации эпохи гонений, а не времени Христа (5:11). Первая и последняя из восьми заповедей акцентируют внимание на принадлежности к Царству Небесному, а в концовках каждой из «четверок» подчеркивается значение праведности. Такая филологическая изощренность дает основания говорить, что это не прямая речь Христа, а тщательно составленный текст самого Матфея. Так, у Матфея, например, в первых четырех заповедях эпитеты, обозначающие тех, кто назван блаженным, начинаются на греческую букву π: нищие – птоксо; плачущие – пенфинтес; кроткие – праис; алчущие – пинонтес. Христос обращался к слушателям на арамейском языке, а здесь перед нами типичный образец античной риторики, который никак Иисусу принадлежать не мог.

Но нельзя сказать, что Матфей придумал эти Заповеди блаженств. Дело в том, что у Луки тоже есть заповеди, похожие на те, что у Матфея, но звучат они немного иначе: И Он, возведя очи Свои на учеников Своих, говорил: Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить (Лк. 6:20-22).
У Луки речь идет о людях, пребывающих в отчаянной нужде и бедах; это ученики, находящиеся в сложном положении и проклятые обществом. Скорее всего, именно таков был первоначальный вариант Заповедей блаженств, который дал Христос.
Матфей взял за основу эти Заповеди (подлинные Заповеди Христа) и расширил их, включив туда и другие заповеди, почерпнутые им из только ему известных рассказов о Христе. В результате, его вариант Заповедей – это философские миниатюры, над которыми нужно спокойно подумать; это список, структурированный и обработанный в стиле античного искусства.

Интересное отличие блаженств у Луки и у Матфея еще и в том, к кому обращены эти блаженства. У Луки они имеют форму прямого обращения (второе лицо): «блаженны вы… ибо ваше есть Царствие Божие». У Матфея блаженства обобщены и даны в третьем лице. Таким образом, они становятся обетованием для тех, кто сделал выбор в пользу Христа и приобрел определенное душевное качество: «блаженны нищие духом (т.е. смиренные)… алчущие и жаждущие праведности… милосердные» и т.д.
Итак, скорее всего, Заповеди, которые нам дает Евангелист Матфей, составлены в их нынешнем виде Матфеем. Но смысл, содержащийся в этих Заповедях, безусловно, следует отнести к Иисусу; это может быть, не по форме, но безусловно по содержанию — речь и учение Господа Иисуса Христа.

Кто такой блаженный (греч. макариос)? Первоначально применяемое к языческим богам, в 1-м веке, когда писались Евангелия, это слово означало просто счастливый в полном, предельном смысле.
Главный вопрос: тот, кому обещается блаженство, когда-то будет блаженен, или уже сейчас для него наступает это блаженство? Иными словами, речь идет о награде в Вечности или о том, что человек приобретает в рамках нашей нынешней жизни?
Правильней, скорее всего, понимать блаженство как то, что обещается, и даже не обещается, а постулируется, утверждается здесь и сейчас. Христос властно объявляет Своих последователей счастливыми здесь и сейчас! Вопреки гонениям, скорбям, трудностям… христианин блаженен уже ныне. Эти блаженства – «речевой акт, делающий грядущее царствование Бога событием в настоящем времени» (Х. Ведер).

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Слово птоксос – нищие означает предельно бедного человека, в прямом смысле нищего, которому, чтобы прожить, приходится побираться. Скорее всего, первоначально Христос это и имел в виду, переворачивая представления общества с ног на голову. Если для обычного общества тогда считалось (да и сейчас), что счастлив богатый, то Христос говорит, что счастлив неимущий и счастливым его делают не деньги, а жизнь с Богом, которую дарует Христос.
Так у Луки: Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие.
Матфей к слову нищий приставил слово духом. Значит, Матфей вкладывает в эти слова какие-то иные смыслы. Тщательное сравнение с ветхозаветными источниками и языковой анализ говорит о том, что выражение нищий духом правильней всего перевести как смиренный. Здесь уже речи нет о денежных средствах, согласитесь, что смиренный может быть даже и богатым.
Так, совершенно в духе современных библейских исследований, понимали эти слова, приведенные у Матфея, и святые отцы. С древнейших времен отцы Церкви говорили, что неважно, богат человек или беден, – у Бога нет лицеприятия, главное – внутреннее состояние его души, главное – полагать основу жизни в Боге, всю свою жизнь строить на фундаменте веры.

Главный вопрос вот в чем: кому принадлежит такая богословско-этическая интерпретация Заповеди – Христу или Евангелисту Матфею? Если Христу, то мог ли Он дать другой вариант, чем тот, который мы встречаем в Ев. Луки, то есть, только социальный?
Ответить на этот вопрос сложно. Многие современные библеисты говорят, что, так как Матфей и Лука пользовались одним источником этой Заповеди – Сборником речений Иисусовых, то есть еще большие основания считать, что Матфей подверг первоначальный текст Заповедей сильному редактированию, то мы имеем дело с Матфеевой интерпретацией (или интерпретацией общины, к которой принадлежал Матфей).
Другие отмечают, что этическое понимание слова нищий тоже имело место. В конце книги пророка Исаии мы встречаем именно такое толкование нищеты; из пустоты кармана нищета становится категорией нравственной: А вот на кого Я призрю: на смиренного (в др.евр. стоит ани – бедного) и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим (Ис. 66:2).

Итак, нищий духом есть человек смиренный, сознающий свою зависимость от Бога. Это нечто противоположное гордыне и превозношению.
Видимо, так и понял нищету, о которой говорил Христос, Евангелист Матфей, который простое понятие нищий, через добавление слова духом, наполнил более глубоким смыслом и содержанием.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Интересно, но в оригинале у Матфея стоит не плачущие, а скорбящие. Наше слово плачущие было сюда перенесено переводчиками из Лк. 6:21. Переводчики сделали это, чтобы не путать читателя и синхронизировать тексты Матфея и Луки, но, сами того не подозревая, сделали доброе дело. Именно это слово и должно стоять по смыслу, и непонятно, почему Матфей его заменил.
Сюжет этого блаженства взят из Ис. 61:2. Там, в греческом, стоит четко: плачущие – утешатся. Весь смысл этого блаженства, несомненно, связан с пророчеством Исаии: Господь помазал Меня благовествовать нищим… утешить всех сетующих, возвестить сетующим на Сионе, что им вместо пепла дастся украшение, вместо плача – елей радости, вместо унылого духа – славная одежда, и назовут их сильными правдою… (Ис. 61:1-3).
Если можно сказать, что первую Заповедь блаженств Матфей отредактировал, сдвинув фокус смысла в сторону этики, то эта Заповедь, судя по всему, дана практически в той форме, как ее произнес Иисус. Смысл Заповеди в том, что приход Христа прекращает всякий плач и дарует Спасение. Как можно плакать, когда такая радость миру – родился Спаситель, Который приведет нас на Небеса!

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Что значит кроткие? Святые отцы любили размышлять о том, что такое праис, забывая, что это греческое слово приводит Матфей, а Иисус говорил на арамейском языке. Значит, необходимо найти еврейский эквивалент этому слову. Помочь нам может то соображение, что, скорее всего, это блаженство – цитата из Пс. 36:11 (по Септуагинте): …Кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира. Здесь словом праис переводчики Септуагинты перевели др.еврейское слово, означающее кротость, соединенную с дружелюбием, открытостью и доброжелательностью. У нас слово кротость обычно ассоциируется с мягкостью и нежностью, тогда как оно скорее означает силу, соединенную с доброжелательной приветливостью.

Теперь, что такое наследовать землю? В Ветхом Завете первоначально это выражение означало Землю Обетованную. Потом понятие земля стало включать в себя всю землю мира и даже весь Космос.
Смысл в том, что в конце мира наследуют Вселенную (по-видимому преобразившуются, новую) не те, на чьей стороне армии и мощь оружия, а ученики Христовы, которые имеют в себе мир и доброжелательность.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Алкать и жаждать значит очень хотеть есть и пить. Здесь ученики Христовы называются голодными по правде.
И опять сложность: какая правда имеется в виду? У святых отцов различные версии. Может, Христос имеет в виду нравственное поведение? Или голод по Божественной справедливости (Правде Божией)?
Современные ученые склоняются в сторону того, что верно понимать под правдой праведное человеческое поведение. Этого учения, кстати, придерживалось большинство святых отцов.
Смысл в том, что стремящиеся к добродетельной жизни благодаря Пришествию Христову насыщаются и утоляют жажду. В грешном мире добродетельному человеку очень сложно удовлетворить свою тоску по порядочности и честности. Но не в Церкви Христовой, не в сообществе людей, стремящихся к святости.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
В Синодальном переводе наши переводчики оставили привычную слуху славянскую форму: милостивые, тогда как по-русски это слово нужно перевести как милосердные.
О милосердии учили и иудейские мудрецы, только люди почему-то об этом забывали. Спаситель много раз напоминает, что дела Закона – важны, но милосердие не менее важно. Помните, как Христос ответил на вопрос: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?
Он сказал: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22:37-39).
Иисус много раз советовал иудейским мудрецам пойти и поучиться этой простой, но такой важной заповеди – милосердию к людям (Мф. 9:13, 12:7).

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Чистое сердце – это ветхозаветное выражение, которое происходит из псалмопевческой культуры, то есть культуры иудейской молитвы и размышлений о Боге. Это выражение неоднократно встречается в псалмах и подобной иудейской литературе (сразу на память приходит, сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей – из 50-го псалма).
Что оно означает? Сердце в иудейском понимании – центр человека, то, что мы назвали бы средоточием личности. Например, если еврей скажет, что нужно направить сердце к Богу, – значит, он имеет в виду, что направить к Богу нужно всего себя, весь свой разум, волю и чувство.

Значит, иметь чистое сердце значит быть чистым в разуме, в воле и в чувствах.
Обратим внимание на слово чистота. Евреи знали ритуальную чистоту, которая достигалась жертвоприношениями и разными ритуалами в Храме. Но Христос здесь говорит не об этой чистоте, не о чистоте, достигаемой ритуалами. Это та чистота, когда ты следишь за своими мыслями, за своей волей и чувствами. Христос говорил: из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека (Мф. 15:19-20). Значит, стремиться к обретению чистоты сердца – это не убивать, не красть, не прелюбодействовать даже в мыслях, не желать никому зла, воспитывать свои чувства в направлении терпимости, доброжелательности, сострадательности и мн. др. Это дается не сразу, этому надо учиться, но Нагорная проповедь вся – на вырост.
Святые отцы и Учители Церкви много размышляли над этим выражением, и их размышления (советую почитать, их нетрудно найти) могут помочь нам увидеть сверкание разных граней этого блаженства.

Что значит узреть Бога? Скорее всего, имеется в виду самый непосредственный и живой опыт лицезрения Бога и общения с Ним. Как иудеи времен Христа, так и ранние христиане верили, что в будущем веке мы узрим Бога лицом к лицу. Когда-то Бог открылся только Моисею. Но в Царстве Божием все сподобившиеся туда попасть будут иметь счастье видеть Господа: Теперь мы видим как бы сквозь стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу (1 Кор. 13:12).

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
В греческом оригинале слово ейринопиос, переведенное у нас как миротворцы, означает активное стремление к миру – созидание мира. Какого мира? Глобального мира на всей земле? И его тоже.
Но в самом непосредственном смысле речь идет о созидании мира между людьми, в наших взаимоотношениях. Мы очень разобщены, атомизированы. Преодолеть эту чуждость, видеть во всех людях братьев и сестер, стремиться к миру и добрым отношениям – такой должна быть позиция настоящего христианина. «Христианство с кулаками», модное в разные эпохи и признаки которого я вижу и слышу и сегодня из уст и поступков разных деятелей нашего времени, как мне кажется, является извращением подлинного христианства, которое не сжимает кулаки, а раскрывает объятия.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
Здесь ключевые слова – «за правду». Речь идет о праведнике или о человеке, который хочет праведно жить. Под правдой здесь следует понимать не что-то абстрактное, а самое конкретное: жизнь пред Лицом Божим и соблюдение Заповедей Божиих. Литература времен Христа нередко обращалась к этому сюжету. Вот что читаем в неканонической книге Премудрости Соломона: Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа; он пред нами — обличение помыслов наших (Прем. 2:12-14).
Христианин, естественно, тоже сталкивается с таким отношением. Христос призывает его не унывать, но принимать это поношение с радостью.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.
С гонениями христиане встречались всегда, со времени Христа. Важна здесь концовка: мы должны радоваться и веселиться (!!!), получая скорби за веру во Христа, потому что нам приготовлена великая награда в том мире, куда мы все отправимся!

Примечание

Кстати, название для этой речи Христа: «Нагорная проповедь» – дал блаж. Августин (354-430).

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *