Житие авраамия смоленского

Авраамий Смоленский (+ 1221), архимандрит, преподобный.

Память 21 августа и в Соборе Смоленских святых.

Родился в Смоленске от богатых и благочестивых родителей. В школе он отличался способностями и любознательностью и очень любил ходить в церковь петь и читать. От брака он уклонился и по смерти родителей раздал их имение церквам и бедным, а сам решил вести жизнь нищего, прося при этом Бога указать ему путь к спасению. По внушению свыше он поступил в Богородичную обитель в 6 верстах от Смоленска (ныне с. Богородицкое), где сохранились его пещера и остатки посаженного им дуба. Здесь он, исполняя послушание, изучал Священное Писание и жития святых и, окружив себя писцами, составлял назидательные статьи и сборники. Став иеромонахом, он ежедневно служил литургию и проповедовал, привлекая множество людей своим даром слова. Так прошло 30 лет. Его влияние на людей вызывало зависть. Игумен сначала воспретил ему проповедовать, а потом изгнал его из обители.

Тогда он ушел в Смоленский монастырь Святого Креста. Но и здесь зависть не оставила святого мужа в покое: на него восстало все городское духовенство. «Он отвратил от нас наших детей духовных»,- вопияли они и огласили его пред народом еретиком, чернокнижником, волхвом и лжепророком. Его схватили и представили на суде к смоленскому епископу Игнатию, куда прибыл и смоленский князь. Игнатий, желая прекратить мятеж народный, отослал Авраамия в прежний Богородицкий монастырь, воспретив ему литургисание.

Тогда начались засуха и болезни. Молебны не помогали. Священник Лазарь сказал епископу, что, если не разрешать Авраамия, будут еще худшие беды. Епископ разрешил, просил у Авраамия прощения, и, по молитвам Авраамия, пошел обильный дождь. Так была доказана его правда, а епископ основал обитель в честь Положения честной ризы Пресвятой Богородицы и настоятелем ее назначил Авраамия.

Авраамий по преданию был живописец и написал две иконы: одну — страшного суда, другую — изображение мытарств, проходимых душою по смерти.

Учеником преподобного был св. Ефрем Смоленский (+ 1238).

Преподобный скончался 21 августа 1221 или в 1222 г. после пятидесятилетия подвигов.

Святые мощи его были скрыты в 1611 г. во время нашествия поляков и не были найдены. По др. сведениям (ortho-rus.ru), мощи почивают в монастырском соборном храме, построенном в 1755 году.

Тропарь

Днесь возсия нам память твоя, славне, яко солнце, / светозарно лучами озаряющая мир / и тьму нощи злых духов от нас отгоняющая. / Днесь Небёсныя силы святых Ангел / и души праведных мысленно торжествуют, радующеся. / Днесь и мы, грешнии, припадающе, молимся: / отче преподобне Авраамие, / Христа Бога моли непрестанно / спасти град и люди, любезно тебе почитающия.

Использованные материалы

  • Монахиня Таисия. Русские святые

Житие и терпение преподобного отца нашего Авраамия, просветившегося во многом терпении, нового чудотворца среди святых города Смоленска.

У правоверных и благочестивых родителей Авраамия — двенадцать дочерей, они же молят Бога даровать им сына, что и свершается по Божьему промыслу. Когда на восьмой день после рождения ребёнка относят в церковь, чтобы дать ему имя, пресвитер очами сердца прозревает, что это дитя посвятит себя Богу. В отрочестве Авраамий ревностно учится и любит слушать церковное пение, а в юности его любимым чтением становятся жития святых и боговдохновенные книги. Когда его родители умирают, оставив ему большое наследство, он раздаёт всё богатство нищим, вдовам и сиротам, чтобы отрешиться от земных благ и предать себя одному только Богу. Он уходит из города в место, называемое Селище, и постригается в монахи в монастыре Святой Богородицы. Из книг он больше всего любит читать поучения Ефрема Сирина и Иоанна Златоуста и проводит дни и ночи в непрестанном бодрствовании, посте и молитве.

Продолжение после рекламы:

Игумен, видя его смирение и усердие, испытывает его и принуждает Авраамия принять священнический сан. Авраамий совершает божественную литургию, не пропуская ни одного дня, и многие люди из города, где он родился и вырос, приходят, чтобы послушать его. Однако дьявол, который видит, что грешники под влиянием Авраамия раскаиваются, решает его погубить, воспользовавшись разногласиями среди священников и иноков, ибо одни считают его праведником, другие же боятся утратить своё влияние на паству из-за распространения учения Авраамия. Самого игумена вводят в заблуждение, и он отлучает Авраамия и запрещает ему поучать народ.

Авраамий возвращается в город и живёт в монастыре Честного Креста. Но и туда стекаются люди, которые жаждут услышать Авраамия, ибо он мог так истолковать Писание, что даже самые тёмные и несведущие понимают всё, им сказанное. Враг рода человеческого, посрамлённый силой веры Авраамия и его смирением, является ему ночью и днём в разных устрашающих образах, мучает и избивает его. Войдя в сердца бесчинных, дьявол внушает им ненависть к Авраамию, и многие священники и игумены по наущению врага начинают клеветать на блаженного, называя его еретиком и блудником.

Авраамия хватают и ведут на судилище, но Бог смягчает сердце властителям, и те не находят в нём никакой вины. Однако обвинители Авраамия продолжают оскорблять его, и епископ, чтобы удалить его из города и прекратить распрю, посылает его в тот монастырь, в котором Авраамий постригся в монахи, но запрещает служить божественную литургию. К Авраамию никого не пускают и даже приставляют стражников. Тогда блаженный Лазарь, который был тогда ещё священником, приходит к епископу Игнатию и говорит ему, что город поразит великая беда, если он и все, кто преследовал Авраамия, не раскаются. Блаженный Игнатий внимает совету Лазаря и запрещает поносить и оскорблять Авраамия.

Брифли существует благодаря рекламе:

Предсказанное блаженным Лазарем сбывается: высыхает земля, и сады, и нивы и ни капли дождя не падает с неба. Блаженный Игнатий с богобоязненными игуменами и клиром, а также все жители города молят Бога, чтобы тот помиловал народ свой и послал на землю дождь.

Но засуха продолжается. Тогда один священник, которому Бог вложил в сердце мысль об Авраамии, приходит к епископу Игнатию и спрашивает у него, не из-за гонений ли на Авраамия Бог наказал их засухой? Епископ призывает к себе Авраамия и, выяснив, что все обвинения, возводимые на него, лживы, снимает с него запрет на совершение божественной литургии и просит, чтобы Авраамий помолился Богу о спасении от засухи. По молитве Авраамия Бог тотчас же посылает на землю дождь. Блаженный Игнатий назначает Авраамия игуменом вновь основанного монастыря пресвятой Богородицы, и люди снова приходят к нему за советом и поучением, и многие просятся к нему в монастырь иноками. Однако Авраамий, зная тяготы и искушения монашеской жизни, берёт не всех и долго испытывает того, кто желает стать у него послушником.

Так в течение пятидесяти лет — до самой смерти — пребывает Авраамий в подвиге, с юности помышляя лишь об одном: как угодить Господу нашему Иисусу Христу.

Очевидно, что двумя течениями, прослеженными нами на материале Киево–Печерского патерика, не исчерпывается все многообразие духовной жизни древнерусского монашества. При скудости наших источников тем более примечательно, что единственное сохранившееся (после Феодосия) подробное жизнеописание еще одного домонгольского святого вводит нас в совершенно иную духовную атмосферу.

Преподобный Авраамий Смоленский стоит особняком не только в ряду домонгольских, но и вообще в сонме всех русских святых. Подобный темперамент редко встречается среди избранных Русской Церкви: его беспокойная, подвижная, пророческая фигура напоминает Савонаролу. Но содержание его учения — плод личного религиозного призвания, нечто в высшей степени русское. Из‑за своеобразного характера преподобного Авраамия его обычно не замечают в общих обзорах русской духовной жизни. Но историку духовности домонгольского периода невозможно пройти мимо него. Проявленный им интерес к эсхатологии во все времена был и продолжает оставаться приметной чертой русского религиозного сознания. Его суровый воинственный дух оживет позднее в Аввакуме, основателе русского старообрядческого раскола, а также в некоторых церковных учителях нового времени. Хотя житие, написанное его учеником Ефремом, представляет собой весьма трезвый и достоверный исторический документ, оно содержит интересные детали, до сих пор не расшифрованные историками.

Преподобный Авраамий Смоленский был не только чтим в своем родном городе после своей кончины (в начале XIII века), но и канонизирован на одном из Московских соборов (вероятно, в 1549 г.). Местно чтился в Смоленске и ученик его Ефрем. Несмотря на многочисленные литературные влияния на его труд, составленное им «Житие и терпение святого Авраамия» рисует образ огромной силы, полный оригинальных черт.

В житии мало говорится о детстве и юности святого. После смерти родителей он, отказавшись от брака, раздает имение бедным и облекается в «худые ризы» (как Феодосий): «ходил, как нищий… стал юродивый». Это временное юродство, о котором не сообщается никаких подробностей, быть может, состояло в социальном уничижении, подобном юношеским подвигам преподобного Феодосия. Вскоре юноша постригается под именем Авраамия в одном из пригородных монастырей Смоленска. Пребывая «в бдении и алкании день и ночь», Авраамий ревностно предается книжным занятиям. Изучая отцов Церкви и жития святых, он составляет целую библиотеку, «переписывая кое‑что своей рукой, а кое‑что поручая многочисленным писцам». Из отцов Церкви Иоанн Златоуст и Ефрем Сирин были его любимым чтением.

Известно, что Смоленск XII века был одним из культурных центров Руси. Отсюда вышел второй Киевский митрополит русского происхождения Климент Смолятич, о котором летописец говорит, что «такого книжника и философа еще не бывало в Русской земле». Его послание к смоленскому пресвитеру Фоме свидетельствует о том, что в городе был духовный кружок лиц, способный, по меньшей мере, обсуждать богословские вопросы экзегетического содержания. В этой обстановке ученость инока Авраамия не является неожиданной: и сам игумен «был начитан в божественных книгах». Эта ученость Авраамия отличает его от «простого» Феодосия, хотя житие Авраамия находится в теснейшей литературной зависимости от жития Феодосия. Сам Авраамий, несомненно, прошел в юности школу Феодосия и подражал ему. Как и для Феодосия, палестинские жития святых составляли его любимое чтение. И однако образ его резко и своеобразно выделяется на фоне палестинско–киевских святых.

Как мы знаем, Феодосий посещал княжеские пиры, хотя и вздыхал, слушая музыку скоморохов. Но Авраамий «на трапезы и пиры никогда не ходил из‑за многих ссор, которые бывают там между выбирающими себе места», — мотивировка, которая должна оправдать отступление от прототипа. Подобно Феодосию, Авраамий и в годы зрелости сохранил «худые ризы». Но рисуя портрет святого в расцвете духовных сил и в решающий момент его жизни, Ефрем под смиренными ризами Феодосия видит совсем иную аскетическую личность:

«Лицо же блаженного и тело были сильно изнурены, так что его кости и суставы можно было сосчитать как мощи, и лицо его было бледно из‑за великого труда, и воздержания, и бодрствования, и из‑за многих проповедей».

Традиция телесной крепости и радостной просветленности изображаемых святых установлена еще Кириллом Скифопольским (в его «Житии святого Саввы», VI век) и унаследована Русью. В эту традицию не вписывается бледный и изможденный смоленский аскет. А между тем этот образ аскетаборца автор хочет запечатлеть в уме читателя, рисуя портрет человека среднего возраста, а не старца (и это после пятидесятилетнего подвижничества): «…был он образ и подобие Василия Великого: имел такую же черную бороду, только что голова у него была плешивая».

За аскетической худобой, воздержанием от сна и пищи, прослеживается высота его молитвы: «Он даже ночью мало спал, но совершал коленопреклонения и тихо проливал из глаз обильные слезы, и бил себя в грудь, и обращался к Богу, умоляя помиловать своих людей, отвратить гнев Свой и послать милость Свою».

Эта покаянная печаль и мрачность не оставляет святого и на пороге смерти: «И с тех пор блаженный Авраамий стал еще большим подвижником… и пребывал он во многом смирении и плаче сердечном со вздохами и со стенаниями, ибо вспоминал он часто о разлучении души от тела».

Быть может, сообразно с этим иным (мы назвали бы его «метаноическим» ) направлением в духовной жизни, в житии святого Авраамия слабо выражены, по сравнению с Феодосием, каритативные стороны служения. Ефрем упоминает о том, что он давал милостыню; но не с состраданием к немощам людским выходил из своей кельи суровый аскет, а со словом назидания, со своей небесной и, вероятно, грозной наукой, наполняющей трепетом сердца. Этот особый «дар и труд божественных писаний» заменяет преподобному Авраамию дар и труд социального служения, без которого трудно себе представить святого Древней Руси.

Более традиционен (по–русски) святой Авраамий в отношении к храмовому богослужению, к литургической красоте и истовости службы. Изгнанный из своего монастыря, Авраамий находит приют в Крестовоздвиженском монастыре Смоленска. Как и в последнем своем монастыре, в доме Пресвятой Богородицы, он украшает церковь, «как невесту красную, иконами, и завесами, и свечами». Он особенно строг и в храмовом благочинии: «не разрешает разговаривать в церкви, особенно на литургии». По–видимому, совершенно особое и личное отношение было у святого к Евхаристии. Он не переставал совершать бескровную Жертву со дня своего рукоположения («не пропустил ни единого дня»), и потому запрещение его в служении было для него особенно мучительным.

Из этих скудных, рассеянных там и сям черт встает перед нами необычный на Руси образ аскета с напряженной внутренней жизнью, с беспокойством и взволнованностью, прорывающимися в бурной, эмоциональной молитве, с мрачнопокаянной мыслью о человеческой судьбе, — не возливающий елей целитель, а суровый учитель, воодушевленный, быть может, пророческим вдохновением. Если искать духовной школы, где мог воспитаться такой тип русского подвижника, то найти ее можно лишь в монашеской Сирии. Правда, это Сирия не Феодорита, а святого Ефрема. Едва ли можно считать случайным тот факт, что его ученик и биограф постригся под именем Ефрема.

«Дар проповеди и учительства» святого Авраамия стал источником жестоких гонений на него и его «терпения», главного подвига его жизни. Гонения эти вызвали ряд до сих пор не разрешенных вопросов. Монашеская келья Авраамия стала притягательным центром для многих жителей Смоленска; миряне приходили к нему из города ради «утешения из святых книг». Священники и монахи восстали против преподобного именно в связи с его книжным учением. После богословских диспутов с городским духовенством сам игумен, доселе ему покровительствовавший, запрещает ему: «Я за тебя отвечаю перед Богом, а ты перестань поучать».

Святой, претерпев «многие испытания», оставляет свой монастырь и переселяется в Смоленск. Здесь, в Крестовоздвиженском монастыре, он продолжает проповедническую деятельность. Многочисленные почитатели снабжают его всем необходимым для помощи бедным и для украшения храма. Но врагам Авраамия удалось возбудить против него чуть ли не весь город: «Собрался на него весь город от мала до велика: одни говорят, что его нужно заточить; другие — здесь пригвоздить к стене и поджечь, а другие — утопить его, проведя через город». В описании горестных событий чувствуется перо очевидца: «Посланные же слуги, схватив Авраамия, волочили его, как злодея; одни ругались над ним, другие насмехались над ним, бросая ему оскорбительные слова, и так делал весь город и по торгу, и по улицам — везде много народу, и мужчины, и женщины, и дети, и было тяжело видеть это зрелище».

На владычнем дворе собрались для суда не только епископ (Игнатий) с духовенством, но и князь с боярами. Однако миряне признали Авраамия неповинным, и епископ, оставив его под стражей с двумя учениками, на следующий день собирает духовный суд («иереи и игумены»). Ефрем не приводит приговора этого суда и хочет подчеркнуть его благополучный исход: «ему не причинили никакого зла». Однако Авраамий отослан в свой первоначальный монастырь, на Селище, и из дальнейшего видно, что ему было запрещено совершать литургию. Два праведника предсказывают епископу гнев Божий на град Смоленск за гонение на святого: «Граду сему великая епитимия будет, если ты искренне не раскаешься». Уже тогда епископ Игнатий «послал быстро ко всем игуменам и ко всем попам, приказывая и запрещая произносить какие‑либо слова о блаженном Авраамии». Однако преподобный продолжает оставаться под запрещением. Обещанная епитимия приходит в виде страшной засухи. Молитвы епископа и всего народа остаются неуслышанными. Тогда, по совету третьего, не названного по имени иерея, Игнатий призывает святого Авраамия, снова расследует обвинения против него и, «выяснив, что все они были ложью и клеветой», прощает его и просит молиться о страждущем городе. Бог услышал молитву святого: «Не успел еще преподобный дойти до своей кельи, как Бог уже послал на землю дождь». С этого времени возобновилось почитание Авраамия и паломничество к нему народа.

Последние годы святого прошли мирно, на игуменстве в новом, третьем по счету, монастыре. Этот монастырек, где питалось несколько старцев щедротами епископа, не пользовался, по–видимому, особым уважением. Охотников идти туда игуменом не было. «Когда прошло некоторое время», Игнатий вызывает с Селища Авраамия и дает ему благословение: «поручил ему дом Богородицы». Авраамий с радостью принимает игуменство, «вернувшись к первоначальному подвигу» учительства и духовничества для сограждан. Пользуясь общей любовью, преподобный пережил своего епископа и преставился от болезни после 50 лет подвижничества.

Необычайность подвига святого Авраамия и перенесенных им гонений ставит перед нами вопрос о том, какова же была их действительная причина. Биограф его, святой Ефрем, неоднократно подчеркивает, что преподобный стал жертвой смоленского духовенства. Его ученость и дары пастырства противополагаются «невеждам, которые облачаются в сан священника». На суде над ним «властителям Бог смягчил сердца, а игумены и священники, если бы могли, съели бы его живьем». Вот почему и наказание Божье постигает только священников и игуменов. Позднейшее примирение Авраамия с епископом Игнатием заставляет автора по возможности смягчить роль епископа в этом злосчастном процессе: он представляется скорее жертвой обмана со стороны игуменов и священников. Но автор не пожелал скрыть острого конфликта между святым и большинством духовенства, драматически развив его в житийную «пассию» («терпение»). Какие же мотивы были у враждебной партии?

Некоторые из приводимых мотивов носят корыстный или человечески–мелкий характер. К Авраамию стекалось из города множество народа — он был для многих «духовным отцом». Отсюда понятны жалобы священников: «Он уже совратил всех наших детей». На этой почве вырастает клевета: «Некоторые обвиняли его в блуде». Но важнее и интереснее другая группа обвинений: «Одни называли его еретиком, другие же говорили о нем: он читает глубинные книги… другие же называли его пророком». Еретик — пророк — читатель запрещенных книг — эти обвинения относились к содержанию его учения. Оно смутило и его игумена, столь ученого и первоначально столь расположенного к нему.

О том, каково было содержание его необычного, смущающего умы учения, можно лишь догадываться по кратким намекам жития. Оно, конечно, имело отношение к спасению души: святой Авраамий проповедовал грешникам покаяние — и с успехом. «Многие из города приходят… и приходят к покаянию от многих грехов». Но одно духовничество или нравственная проповедь не могли бы навлечь на Авраамия обвинения в ереси.

Ефрем неоднократно говорит о «дарах слова Божия, данных от Бога преподобному Авраамию… По Божьей благодати он мог не только читать, но также толковать книги… так что ничто в Божественных Писаниях не утаилось от него». В области толкования темных, таинственных мест Священного Писания и подстерегали опасности смелого богослова. За эту экзегетическую проповедь он, по его собственным словам, «терпел испытания 5 лет; поносили его, бесчестили, как злодея…» Ефрем дает нам нить, чтобы понять основную богословскую интуицию Авраамия. И о двух иконах его письма не случайно говорит биограф: «Написал же он две иконы: одну — Страшный Суд Второго Пришествия; другую — испытание воздушных мытарств». Воспоминание о них наводит автора на память о страшном дне, «которого нигде не избежать, не скрыться от него, и огненная река течет перед судилищем, и раскрываются книги, и восседает Судья, и явными становятся дела всех людей… Если уж, братья, страшно слышать об этом, то еще страшнее будет самому видеть».

В тех же мыслях и настроениях застает святого смертный час. «Блаженный Авраамий часто напоминал себе, как придут ангелы испытывать душу и какое будет испытание на воздухе от бесовских мытарей, как придется предстать перед Богом и дать обо всем ответ, и в какое место нас поведут, и как нужно будет во Второе Пришествие предстать пред судом страшного Бога, и какой приговор произнесут судьи, и как потечет огненная река, все сжигая…» Здесь опять поражает конкретность образов, художественная наглядность видений. Нельзя не заметить их внутреннего родства с «метаноическим» типом аскезы. Детали этих видений почерпнуты не из Апокалипсиса и не из Книги пророка Даниила. Все они почерпнуты из обширной святоотеческой и апокрифической литературы эсхатологического направления. Так, все подробности Страшного Суда находятся в знаменитом слове Ефрема Сирина «На пришествие Господа, на окончание мира и на пришествие антихриста». Классическим источником по «мытарствам», популярным на Руси, было греческое житие святого Василия Нового, с приложением «Видения Феодоры». Но тогда откуда же гонения на Авраамия, откуда обвинения в ереси?

Мы понимаем, почему его называют, глумясь, пророком. Эсхатологический интерес, направленный на приближающийся конец света, срывает покров с тайны, которая рождает пророка. Но вот другое обвинение: «читает глубинные книги». Оно указывает, что заподозрен был источник этих пророчеств: греческая эсхатологическая традиция. И может быть, без основания. Мы знаем, как подлинные эсхатологические творения святых отцов (например, Ипполита, Ефрема) обрастали псевдоэпиграфами и вдохновляли апокрифы, уже анонимные. В обширной апокрифической литературе эсхатологические темы, быть может, преобладают. В Церкви Греческой, a потом и Русской циркулировали списки запрещенных книг. Но эти списки имели частный характер, противоречили друг другу, и с ними не очень‑то считались, о чем свидетельствует факт сохранности апокрифических рукописей в монастырских библиотеках. При отсутствии критической школы и филологической культуры задача выделения апокрифов из святоотеческого наследия была для Руси непосильной.

Что такое «глубинные» книги, мы не знаем в точности. Среди гностической литературы древнехристианских времен существовала книга под названием «Bathos» (глубина). Никаких ее следов в поздневизантийский период не обнаружено, еще менее известно что‑либо об ее славянском переводе. Но название могло пережить само сочинение, или было присвоено какому‑либо более позднему апокрифу, или служило обозначением апокрифической литературы в целом. Это название на русском языке звучит таинственно и соблазнительно, как бы намекая на некое тайное, «глубинное» знание. Одна из русских духовных песен посвящена «Голубиной» книге, якобы содержащей ответы на все космологические и эсхатологические вопросы. Небольшое изменение в звучании — «голубиная» вместо «глубинная» — привело к новому символическому значению: «книга Голубя». То, что первоначальная форма этого названия была «глубинная», признается большинством русских историков литературы.

Возвращаясь к загадочным «глубинным» книгам из жития преподобного Авраамия, вернее было бы понимать под ними космологические произведения богомильской литературы. В средние века богомильство (остатки древнего манихейства) было широко распространено в южнославянских странах: Болгарии, Сербии, Боснии. Со славянского юга Русь получила почти всю церковную литературу; не могла она не позаимствовать и еретической. В русских библиотеках не было обнаружено ни одного откровенно богомильского сочинения, но некоторые богомильские мотивы присутствуют в произведениях народной поэзии: сказаниях, легендах, духовных стихах.

Таким образом, против преподобного Авраамия было выдвинуто весьма конкретное и очень серьезное обвинение — с какой долей доказательности, мы не знаем. В его жизни нет и следа манихейства, ибо нельзя считать манихейством суровый мироотрешенный аскетизм, часто встречающийся в православном монашестве. Если Авраамий читал богомильские книги, то по добросовестному заблуждению, как и большинство православных русских читателей, не обладавших критерием для их распознавания. Но, может быть, его биограф был прав в суровой оценке гонителей своего духовного отца. Тяжелые испытания, через которые прошел Авраамий, — это первый в русской истории конфликт между свободной богословской мыслью и обскурантизмом невежественной толпы; толпу в данном случае представляло духовенство, а свободного богослова поддерживали миряне.

Мы не можем определить, какая сторона в данном конфликте была права в богословском отношении или, по крайней мере, представляла более высокий уровень богословской культуры. Смоленск середины и второй половины XII века, в эпоху правления князя Романа Ростиславича (1161–1180), при жизни преподобного Авраамия, справедливо считается одним из наиболее цветущих центров русской культуры. Однако сравнивая преобладающие интересы мысли преподобного Авраамия с интересами Климента Смолятича, поражаешься их несхожести. Климент, как ученик Византии, увлечен экзегетическими упражнениями ради них самих; трудно обнаружить хотя бы одну жизненную идею, которая была бы ему особенно дорога. Интересы же Авраамия тесно связаны с жизнью: покаяние, спасение и эсхатология как мост между богословским знанием (а не толкованием) и практической жизнью, ориентированной на смерть. Направление интересов Авраамия является истинно русским. На этом пути он предуказывает одно из основных призваний Руси. Незадачливая в богословии, Древняя Русь из всех богословских тем облюбовала себе одну: эсхатологическую, — хотя развивала ее больше в произведениях народной, чем книжной литературы.

  • Дороги 22 марта 2010 года в 11:26 Епископ Смоленский и Вяземский Феофилакт объявил 2010 год годом Авраамия Смоленского. Это повод вспомнить о выдающейся личности великого святого, которым по праву могут гордиться смоляне. Преподобный Авраамий прославился не только своей праведностью, аскетизмом – это был философ, иконописец, вдохновенный проповедник, просветитель.
    Родился будущий святой в благочестивой семье. Он был 13-м ребенком, но единственным вымоленным сыном уже немолодых родителей Симеона и Марии, quot;христолюбиво в законе Господнем живших благолепно и честно. Мать его всяким благочестием украшенаquot;. Отец – приближённый князя – оставил о себе память как о человеке, который quot;имел честь от князя, многими заступлениями в бедах помогал, был милостив и смирен ко всемquot;.
    Через некоторое время после совершеннолетия Афанасия (так звали прп. Авраамия до пострига) перешли в иной мир родители, оставив ему наследство. Раздав богатства нуждающимся (святой прославился особенной заботой о вдовах и сиротах), храмам и монастырям, он избрал один из самых трудных путей – подвиг юродства.
    Приняв монашество в Селищенском Успения Богородицы монастыре, преподобный посвящал дни трудам по переписке книг, а ночи – молитве. Вскоре достойный инок был назначен начальником монастырского скриптория (центра по переписке книг) и благословлен на принятие священнического сана. Спустя некоторое время он стал духовником обители. Это был поистине добрый пастырь, благоговейный священнослужитель, ежедневно совершавший Божественную литургию. Уже тогда он прославился своими вдохновенными проповедями, за которые многие называли его пророком. К сожалению, труды святого время не пощадило – осталась лишь одна запись его проповеди: quot;Слово о небесных силах, чего ради создан бысть человекquot;, найденная в XIX веке в библиотеке Волоколамского монастыря. Преподобный Авраамий, рассуждая о предназначении человека, говорит, что он quot;создан не для того, чтобы есть, пить и одеваться в красивые одежды, а для того, чтобы угодить Богуquot;. Мнение святого о том, что quot;жизнь есть войнаquot;, созвучно высказанным на шесть веков позже словам Ф.М. Достоевского о том, что жизнь – это битва между Богом и диаволом, а поле битвы – сердце человеческое. Для успешного ведения войны, считал преподобный, необходимо оружие, и это оружие – духовное знание.
    Высокий авторитет преподобного среди прихожан вызывал зависть, и, чтобы не обострять конфликт, праведник переселился в бедную обитель Честного Креста. Но и туда вскоре стали стекаться смоляне, ищущие духовного совета и утешения. Своей мудростью, благочестием, праведностью, вниманием и щедростью по отношению к нуждающимся в помощи преподобный Авраамий заслужил искреннюю любовь и уважение горожан. Он не просто учил и проповедовал, но и всей своей жизнью доказывал истинность христианского учения.
    Основной темой проповедей Авраамия Смоленского был призыв к покаянию. Он много говорил о Страшном Суде, мытарствах, загробной участи грешников и праведников. Это вызывало раздражение, а огромное влияние личности подвижника на горожан – зависть.
    Недоброжелатели приложили много усилий, чтобы оклеветать его. Собрав значительную часть жителей города, они требовали расправы над праведником: quot;Иные глаголют заточити, а иные – к стене пригвоздити и зажещи, а другие – потопитиquot;.
    Суд над Авраамием состоялся quot;на дворе владычнемquot; в присутствии князя, и в этот день преподобный был оправдан, хотя недоброжелатели пытались настроить против святого народ. Несмотря ни на что противники преподобного Авраамия добились его заточения в Селищенском монастыре.
    Вскоре на город обрушился гнев Божий – наступила небывалая засуха. Епископ Игнатий совершил крестный ход вокруг города quot;с честным Крестом, иконою Богородицы и святыми мощамиquot;, но засуха продолжалась. Тогда один из священников напомнил о несправедливо осуждённом Авраамии. Епископ, призвав преподобного, со слезами просил у него прощения. И только тогда, после молитвы святого Авраамия, засуха прекратилась.
    Последние годы жизни преподобный Авраамий провёл в основанной на средства епископа обители при церкви Положения риз Богородицы. В этом монастыре, который известен нам как Авраамиевский, праведник предстал перед Богом (около 1219 г.), проведя почти 50 лет в подвигах и молитве.
    Во время захватнической войны с поляками в 1609-1611 гг. Смоленск подвергся жестокому разорению, тогда и была утрачена главная святыня монастыря – честные мощи великого угодника Божия, преподобного Авраамия, которые до сих пор так и не обретены церковью. В 70-х годах XIX века установлена рака в память о том, что здесь когда-то почивали нетленные мощи молитвенника за Смоленскую землю.
    После революции 1917 г. монастырь был закрыт, а во время Великой Отечественной войны серьёзно пострадал, но в данное время помещения, принадлежавшие монастырю, продолжают возвращать Смоленской епархии – уже возвращён Спасо-Преображенский собор, в котором ведутся восстановительные работы.
    Селищенский монастырь находился в районе современного посёлка Богородицкое. Там же пещера, в которой подвизался преподобный, а рядом с пещерой – источник. К сожалению, ежегодная традиция устраивать крестный ход из Успенского кафедрального собора к местам подвигов святого Авраамия в день его памяти, 3 сентября, в наши дни прервалась: современному человеку непросто пройти десять километров (таково расстояние между Смоленском и Богородицким). Люди гораздо более охотно посещают другой источник, находящийся в самом Смоленске, у основания Соборной горы, который народная традиция также связывает с именем преподобного.
    Всю жизнь преподобный был гоним, выносил лишения и клевету, но примером для нас, потомков, должны служить его незлобивость, всепрощение и стремление несмотря ни на что послужить Богу и людям. Святым подвижником было совершено много чудес, исцелений, пример его святой жизни преображал людей, пробуждая желание жить праведно, благочестиво.
    Призыв святого чаще взывать к своей совести, обращенный к жителям Смоленска XII-XIII веков, не потерял актуальности и в наше время, ибо все меняется, но нравственные основы человеческого общества, отношений между людьми остаются неизменными.
    Анна БОЕДОВА, пресс-секретарь отдела православного воспитания и катехизации Смоленской епархии

    Родился в Смоленске от богатых и благочестивых родителей. В школе он отличался способностями и любознательностью и очень любил ходить в церковь петь и читать. От брака он уклонился и по смерти родителей раздал их имение церквам и бедным, а сам решил вести жизнь нищего, прося при этом Бога указать ему путь к спасению. По внушению свыше он поступил в Богородичную обитель в 6 верстах от Смоленска (ныне с. Богородицкое), где сохранились его пещера и остатки посаженного им дуба. Здесь он, исполняя послушание, изучал Священное Писание и жития святых и, окружив себя писцами, составлял назидательные статьи и сборники. Став иеромонахом, он ежедневно служил литургию и проповедовал, привлекая множество людей своим даром слова. Так прошло 30 лет. Его влияние на людей вызывало зависть. Игумен сначала воспретил ему проповедовать, а потом изгнал его из обители.

    Тогда он ушел в Смоленский монастырь Святого Креста. Но и здесь зависть не оставила святого мужа в покое: на него восстало все городское духовенство. «Он отвратил от нас наших детей духовных»,- вопияли они и огласили его пред народом еретиком, чернокнижником, волхвом и лжепророком. Его схватили и представили на суде к смоленскому епископу Игнатию, куда прибыл и смоленский князь. Игнатий, желая прекратить мятеж народный, отослал Авраамия в прежний Богородицкий монастырь, воспретив ему литургисание.

    Тогда начались засуха и болезни. Молебны не помогали. Священник Лазарь сказал епископу, что, если не разрешать Авраамия, будут еще худшие беды. Епископ разрешил, просил у Авраамия прощения, и, по молитвам Авраамия, пошел обильный дождь. Так была доказана его правда, а епископ основал обитель в честь Положения честной ризы Пресвятой Богородицы и настоятелем ее назначил Авраамия.

    Авраамий по преданию был живописец и написал две иконы: одну — страшного суда, другую — изображение мытарств, проходимых душою по смерти.

    Учеником преподобного был св. Ефрем Смоленский (+ 1238).

    Преподобный скончался 21 августа 1221 или в 1222 г. после пятидесятилетия подвигов.

    Мощи почивают в монастырском соборном храме, построенном в 1755 году.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *