Ст. 1-4 Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом; а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь

Обстоятельно показав (коринфянам) все достоинство любви, (апостол) наконец убеждает их ревностно стремиться к ней; потому и говорит: «достигайте». Гонящийся за чем-нибудь видит только то, чего старается достигнуть, устремляет к тому все внимание и не отстает, пока не достигнет. Когда он не может достигнуть сам собой, то старается остановить бегущего при помощи находящихся впереди его, с великим усердием убеждая находящихся вблизи задержать бегущего и задержав не выпускать, пока он сам не достигнет до него. Так же будем поступать и мы: если не достигаем до любви, то будем просить находящихся близко к ней задержать ее, пока мы не приблизимся к ней; а когда достигнем, то постараемся не опускать ее, чтобы она опять не убежала от нас. Она часто удаляется от нас, потому что мы обращаемся с ней не надлежащим образом и предпочитаем ей все другое. Потому надобно употреблять все меры, чтобы крепко держать ее. Если будет так, то мы без большого или, лучше, без всякого труда, а напротив с радостью и торжеством, будем идти по узкому пути добродетели. Потому (апостол) и говорит: держитесь ея. Далее, чтобы не подумали, будто он вел речь о любви для того, чтобы унизить дарования, присовокупляет: «ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом; а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение» (1Кор.14:1–3). Здесь он сравнивает дарования, и поставляет ниже других дар языков, доказывая, что он и не совсем бесполезен, и не очень полезен сам по себе. Коринфяне много превозносились им и считали его великим дарованием, – считали великим потому, что апостолы получили его прежде всего и с такой торжественностью. Но это не делало его превосходнее других. Почему апостолы получили его прежде всего? Потому что должны были ходить повсюду. Как во время столпотворения один язык разделился на многие, так тогда многие языки часто принадлежали одному человеку, и один и тот же говорил на персидском, на римском, на индийском и на многих других языках, по внушению Духа. Такое дарование называлось даром языков, потому что (владевший им) мог говорить вместе на многих языках. Смотри же, как (апостол) и уничижает его и возвышает; словами: «ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его», уничижает, показывая, что это дарование не очень полезно; а далее словами: «он тайны говорит духом», опять возвышает, чтобы оно не показалось излишним, бесполезным и напрасно данным. «А кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение». Видишь ли, с какой стороны он доказывает превосходство этого дарования? Со стороны его общеполезности. И везде он предпочитает то, что приносит пользу многим. А те, скажи мне, разве не людям говорили? Но не с таким назиданием, увещанием и утешением.

Иметь вдохновение от Духа одинаково свойственно обоим, и пророчествующему и говорящему языками; но первый, т. е. пророчествующий, имеет преимущество пред последним в том, что он еще полезен слушателям. Говорящих языками не слышали не имевшие этого дарования. Что же? Неужели они не назидали никого? Да, говорит, только самих себя. Потому (апостол) и присовокупляет: «кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя» (1Кор.14:4). Каким же образом, если он не знает, что говорит? Но здесь (апостол) беседует о тех, которые знали, что говорили, знали сами, но не могли передать другим. «А кто пророчествует, тот назидает церковь». Какое различие между одним и церковью, такое же различие между первым и последним. Видишь ли мудрость (апостола), как он не обращает этого дара в ничто, а показывает, что он, хотя приносит пользу, но малую, и достаточен только для обладающего им?

Гомилия 35 на 1-е послание к Коринфянам.

Сравнение пользы приносимой даром языков, и пользы получаемой от дара пророчества (1–25). Правила относительно употребления даров духовных (26–40)

1Кор.14:1-25. Общая мысль этого отдела такая: каждый должен стремиться к получению главным образом таких даров, которые прежде всего могут принести пользу Церкви. Это основное правило Ап. прежде всего прилагает к сравнительной оценке тех двух даров, которыми тогда по преимуществу интересовались коринфяне – это именно дар языков и дар пророчества. Так как все, что понятно, стоит выше того, что непонятно, как скоро дело идет о назидании верующих, то Ап. делает такой вывод, что пророчество заслуживает предпочтения; а что касается дара языков, то, по Апостолу, употребление его не должно быть вовсе допускаемо в тех случаях, когда нет средства разъяснить смысл речи имеющего этот дар.

1Кор.14:1. Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.

«Достигайте» (διώκετε) – «ревнуйте» (ζηλοῦτε). Различие между этими двумя терминами такое: первый указывает на деятельность необходимую для христианина, второй – только на желательную, а затем еще первый глагол обозначает деятельность христианина самостоятельную, единоличную, а второй – совместную с другими христианами.

1Кор.14:2. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом;

1Кор.14:3. а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.

1Кор.14:4. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.

Почему наиболее желательным для христиан должен быть дар пророчества? Потому что он полезнее, чем другие дары, и прежде всего полезнее дара языков, к получению которого коринфяне так стремились. Что такое говорящий языками? Это человек, обращающийся прямо к Богу с своею речью, которая для остальных, присутствующих при богослужении, остается непонятною. – «Никто не понимает». Это выражение «никто» – очень важное доказательство против того предположения, что речь «говорившего языками» была речью на иностранном языке. Если бы Ап. разумел такую речь, он бы не мог сказать, что ее «никто» не понимает, так как в Коринфе было не мало пришельцев из разных стран света. – «Тайны». Здесь слово тайна имеет значение вообще скрытого, непонятного для слушателей. Один говорит, а для прочих речь его остается непонятной, таинственной. – «Духом» т. е. находясь в состоянии особенного восторга («духом» – πνεύματι особое вдохновенное настроение самого говорящего). – «Назидание» – это укрепление и расширение веры новыми познаниями, какие сообщает пророк; «увещание» – это особое возбуждение воли к достижению целей христианского призвания; «утешение» – это ободрение человека, подвергшегося несчастиям, укрепление в нем надежды.

1Кор.14:5. Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.

Ап. вовсе не отвергает «дара языков»: он желает даже, чтобы все коринфские христиане имели этот дар. Но еще больше желает он, чтобы более частым явлением в христианских собраниях было пророчествование. Впрочем, если говорящий языками сам же может и изъяснить для собравшихся смысл своей речи, то в этом случае дар языков становится на уровень с даром пророчества.

1Кор.14:6. Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?

Мысль о бесполезности дара языков для Церкви самого по себе Ап. разъясняет так. Что было бы, если бы он, придя в Коринф, выступил здесь только как говорящий языками, не объясняя своей речи? – «Когда не изъясняюсь вам» – правильнее: «когда, в тоже время, не обращаюсь к вам, не выступаю пред вами как пророк и учитель» (Русский перевод представляет дело так, как будто пророчество и учительство были средствами разъяснения речи языками, а между тем это были дары самостоятельные и для разъяснения «речей на языках» служил «дар истолкования»). – «Откровение» – это внутренний акт, совершающийся в душе человека, равно как и «познание». Что касается «пророчества» и «учения», то первое является внешним обнаружением откровения, а второе – внешним результатом познания. Чрез откровение человеку вдруг сообщается уразумение какой либо одной стороны домостроительства Божия о нашем спасении, а познание предполагает довольно долгую самостоятельную работу человеческого ума над сообщенными Духом Божиим истинами веры.

1Кор.14:7. И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать тó, чтó играют на свирели или на гуслях?

1Кор.14:8. И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?

Для разъяснения своей мысли о значении дара языков Ап. берет случаи из обыденной жизни и прежде всего делает сравнение этого дара с музыкальными инструментами. Для того чтобы мелодия того или другого музыкального инструмента явилась понятною для человеческого слуха, она должна быть построена по законам тонов и ритма, должна подчиняться законам интервалов и такта. – «И бездушные» – точнее: «даже» (όμως) безжизненные предметы. – «Свирель» – духовой инструмент, «гусли» или цитра – струнный. Это были два главные инструмента, употреблявшиеся в древности при богослужении и разных торжествах печального или радостного характера. – «Как должно распознать» – правильнее: «как узнать, к чему призывают они – к плачу или к пляске?» – «Труба» – это более звучный инструмент, чем свирель и гусли. Однако и она подчиняется тем же законам. Сигналы ее только тогда понятны, когда их можно различить один от другого.

1Кор.14:9. Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнáют, чтó вы говорите? Вы будете говорить на ветер.

Здесь Ап. делает приложение сказанного сравнения к Коринфянам. Если они, говоря «языком» т. е. употребляя дар языков, не заботятся о том, чтобы их речь была разъяснена собравшимся христианам, то говорят как бы на ветер.

1Кор.14:10. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения.

1Кор.14:11. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец.

Еще пример для убеждения читателей: «В мире есть так много родов языков (или просто: так много языков, – по-русски переведено неверно: «различных слов») – я и не знаю сколько! – (по-русски неправильно: «например») – и нет ни одного из них, который не имел бы ясно произносимых звуков» (по-русски опять неверно: «без значения»). – «Значения слов» – правильнее: значения звука. – «Чужестранец» – правильнее: варвар. У греков и египтян «варварами» назывались народы, которые не говорили на языках этих наций.

1Кор.14:12. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви.

Из приведенного в 10–11 ст. примера Ап. делает практическое приложение. Назидание общины христианской – вот на что главным образом должно быть направлено внимание всех, стремящихся к получению духовных даров.

1Кор.14:13. А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования.

1Кор.14:14. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода.

1Кор.14:15. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом.

В виду пользы Церкви, говорящий языками, молясь, должен делать это с намерением – изъяснить потом содержание своей молитвы понятным для всех образом. Воля человека при употреблении даров оставалась всегда в действии. (Русский перевод: «молись о даре истолкования» не соответствует греч. глаголу, здесь поставленному, – προσεύχεσθαι. Если бы речь у Ап. шла о просьбе, то он бы употребил гл. αιτεῖν или δεῖσθαι). – «Когда я молюсь». Состояние говорящего языками, но неспособного изъяснить содержание своей молитвы – состояние несовершенное. – «Дух» его, т. е. чувство его крайне возбуждено, но вместе с этим «ум» или рассудок «остается без плода» т. е. для его участия нет места при таком сильном возбуждении чувства, и он с своей стороны не может послужить на пользу Церкви. – «Что же делать?». Духовное восхищение должно находить себе восполнение в молитвах, совершаемых «умом», т. е. при сохранении ясного сознания, которые человек может изъяснить другим. – Различие между молитвою и пением заключается в том, что молитва имеет целью получение спасительных благ, а пение представляет собою хвалу Богу за полученные блага, – хвалу посредством произнесения гимнов или псалмов, – конечно, новых, христианских. Псалмы эти сочинялись имевшими дар языков.

1Кор.14:16. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина кáк скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, чтó ты говоришь.

1Кор.14:17. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается.

Ап. разъясняет, почему он считает речь языками саму по себе бесплодною. «Благословляющий духом», т. е. говорящий языками, в состоянии вдохновения, хвалы Богу, непонятен для простолюдина или, правильнее, для человека, который не может проникнуть в содержание речи говорящего духом. Такой человек не может и сочувствовать тому, что наполняет душу говорящего языками: он не скажет «аминь» на его благодарение или хвалу, которую тот воссылает Богу (Об обычае отвечать «аминь» на молитву, произносимую предстоятелем собрания, чем община выражала свое согласие с мыслями предстоятеля, сообщает св. Иустин муч. в своей апологии). Таким образом, и прекрасная сама по себе речь говорящего языками останется бесполезной для слушателей.

1Кор.14:18. Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками;

1Кор.14:19. но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.

Сам по себе дар языков заслуживает уважения. Ап. даже благодарит Бога, что он способен говорить языками больше, чем все коринфяне. Но с другой стороны, этот дар, несомненно, более полезен для уединенной, домашней молитвы. В общественном же богослужении несравненно большую пользу приносят те дары, какие дают простор «уму» или рассудку говорящего – это прежде всего дары пророчества и учительства.

1Кор.14:20. Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни.

Заключая свое разъяснение, Ап. иронически говорит коринфянам, которые, как дети, интересовались только тем, что блестит: «уж если вам хочется быть детьми, то будьте ими в отношении ко всему «злому» (т. е. не знайте зла). А когда дело касается разума, то вам следует быть взрослыми».

1Кор.14:21. В законе написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему; но и тогда не послушают Меня, говорит Господь

Доселе Ап. говорил об отношении дара языков к делу назидания христиан, собиравшихся для совершения богослужения. Теперь он говорит о том, какое впечатление должен произвести этот дар на необратившихся еще в христианство, но посещавших иногда христианское богослужение коринфян. – Прежде всего Ап. ссылается на место из кн. пр. Исаии (Ис.28:11, 12). По-видимому, это место не имеет отношения к рассматриваемому дару языков: пророк предсказывал здесь нашествие ассириян на Иудею, которое будет карою Божиею для иудеев, не пожелавших обратиться к Иегове, когда Он призывал их к Себе устами Своих пророков. Но все-таки можно найти причину, по какой Ап. привел это пророчество. Несомненно, он хотел сказать, что как речи ассирийцев, пришедших в Иудею, по своей непонятности были наказанием для иудеев, так и теперь раздающиеся в богослужебных собраниях непонятные для молящихся речи говорящих языками свидетельствуют о разделении, существующем между ними и Богом. Как, поэтому, неразумно поступают коринфяне, когда стремятся в богослужебных собраниях «говорить языками»! – «В законе написано». Ап. называет кн. Исаии «законом» по обычаю новозаветных писателей (ср. Ин. 7:49, 10:34, 12:34).

1Кор.14:22. Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих.

Из приведенного пророчества пр. Исаии Ап. делает вывод: «языки суть знамение для неверующих». – Бог говорит с неверующими таким способом, чтобы показать, что Он гневается на них за их неверие Его ясно изложенному откровению. Так и Господь Иисус Христос, после того как иудеи не вняли Его простой и понятной проповеди о Царстве Небесном (такова напр. нагорная беседа), стал говорить им в непонятных для них притчах (Мф. XIIÏ11 и сл.). – «Пророчество же не для неверующих». Согласно конструкции первой половины стиха, и здесь нужно после слов: «пророчество же» прибавить: «есть знамение». Только пророчество будет уже знамением иного рода, чем дар языков. Если первый служил знамением гнева Божия, то второе есть знамение милосердия Божия по отношению к людям, которые уже начали веровать (τοῖ πιστεύουσιν), но которые нуждаются в духовном укреплении для того, чтобы стать вполне твердыми в вере.

1Кор.14:23. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь?

Ап. берет тот случай, когда в богослужебном собрании выступают только говорящие языками. Если на этом собрании будут люди, «незнающие» (ιδιῶται) и «неверующие» (άπιστοι), то им покажется, что все христиане сошли с ума! – Различие между «незнающим» и «неверующим» заключается в том, что хотя оба они еще не входят в состав Церкви (это видно из того, что они противопоставляются «всей» Церкви), однако первый все-таки имеет некоторое прикосновение к христианской общине (он не знает только всех ее порядков), а второй – настоящий невер – язычник, враждебно относящийся к Церкви. Есть некоторая вероятность в том предположении, что здесь под «незнающим» Ап. разумел оглашаемого, но еще не посвященного в круг истин христианской веры.

1Кор.14:24. Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится.

1Кор.14:25. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог.

В предыдущем стихе Ап. показал, что такое представляет собою дар языков без дара пророчества. Теперь он изображает обратный случай, когда в богослужебном собрании выступают только одни пророки. – «Все пророчествуют» – конечно, не вместе, а поочередно. – «Неверующий или незнающий». Здесь Ап. говорит о впечатлении, какое получится у человека, не состоящего членом христианской Церкви. Впечатление от слышимых речей христианских пророков или учителей веры будет сильно и у язычника, а еще сильнее у человека, стоящего в некотором соприкосновении с Церковью («незнающего» см. ст. 23). – «Всеми обличается», т. е. всякий учитель веры может указать такому пришельцу на греховность его поступков – «Всеми судится» – выражение близкое к выражению «обличается», но содержащее в себе мысль о предсказании грозной судьбы, ожидающей грешника. – «Тайны сердца его обнаруживаются», т. е. человек начинает ясно понимать свое положение, все состояние своей души. – «Падет ниц», т. е. признает свою виновность пред Богом и захочет быть членом христианской Церкви, потому что только здесь он может войти в общение с Богом. – «Истинно» (όντως), т. е. на самом деле христиане находятся в состоянии божественного вдохновения. Такой результат, такое убеждение, появившееся в человеке, чуждом для Церкви, как раз обратно тому, какое получалось у такого же человека, присутствовавшего на собрании, где выступали только люди говорившие языками («вы беснуетесь» ст. 23).

1Кор.14:26-40. Ап. дает теперь правила употребления духовных дарований. Сначала он предписывает говорящим языками, чтобы они выступали в количестве двух или трех в собрании, и то порознь, при чем их речи должны быть изъясняемы. Что касается пророков, то и они должны в каждом отдельном собрании выступать только по двое или по трое, прочие же должны сдерживать свои порывы к пророчествованию. Наконец, женщины должны молча присутствовать при богослужении.

1Кор.14:26. Итак чтó же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к назиданию.

Всякий дар должен служить к назиданию присутствующих при богослужении – это основное правило употребления даров. – «У каждого из вас», т. е. у одного есть один дар, у другого другой. Ап. перечисляет далее пять видов вдохновенного христианского творчества: 1) псалом или песнь, которую составлял христианин, под влиянием особого вдохновения. Это было импровизацией, как показывает самое выражение, употребленное здесь Апостолом (ψαλμον έχει); 2) поучение (διδαχή) – это тоже слово премудрости или знания (1Кор.12:8); 3) язык или речь языками (1Кор.12:10); 4) откровение или «пророчество» (1Кор.12:10); и 5) «истолкование» (1Кор.12:10).

1Кор.14:27. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и тó порознь, а один изъясняй.

1Кор.14:28. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу.

О говорящих языками Ап. дает такие три правила: 1) число их должно быть в каждом собрании не более трех 2) они должны говорить не вместе, а по очереди и 3) они могут говорить только тогда, когда в собрании присутствует лицо, обладающее даром изъяснять их речи. Такие лица, очевидно, были уже известны в Коринфе. Впрочем, иногда и сам говорящий языками владел в тоже время и даром истолкования. – «Говори себе и Богу», т. е. не говори вслух в церкви, а молись про себя, – даже лучше дома.

1Кор.14:29. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают.

1Кор.14:30. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи.

О пророчествующих Ап. также дает три правила: 1) число пророков, говорящих в собрании, должно быть также небольшое (два или три человека); 2) пророчествование нуждается в пополнении, как и дар языков. Таким пополнением служит «рассуждение» или обсуждение новых мыслей, высказанных пророком, – насколько эти мысли согласны с основами Евангелия (1Кор. 12:1-3; ср. Ин. 16:13 и сл.). Это обсуждение совершалось другими («прочие») присутствовавшими при богослужении, способными к тому, христианами, т. е. прежде всего учителями веры, имевшими особое дарование от Духа Св.; 3) если, во время речи одного пророка, вдохновение осенит кого-нибудь другого, то первый должен замолчать и предоставить слово новому оратору, который, очевидно, получил новое откровение пополняющее то, которое уже сообщено было его предшественником. – Видно отсюда, что все присутствовавшие при богослужении сидели, и вставали только лица, принимавшие активное участие в богослужении.

1Кор.14:31. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение.

1Кор.14:32. И духи пророческие послушны пророкам,

1Кор.14:33. потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Тáк бывает во всех церквах у святых.

Пророческое состояние не отнимает у человека силы воли. Он может сдержать прилив вдохновения, пока еще не высказался другой пророк или же дать место новому оратору. Чрез это «все» присутствующие при богослужении получат научение и назидание: если один пророк занял бы своею речью все время, то он не дал бы возможности выступить другому, речь которого, может быть, гораздо понятнее для некоторых слушателей. И это сдерживание своих порывов вполне возможно, потому что «духи» (πνεύματα) пророческие, т. е. различные откровения, получаемые пророками, находятся в распоряжении у пророков, не отнимают у них свободы и соображения. И Бог не мог бы допустить противоположного – Он есть «Бог мира». Наконец, такой порядок существует в других «церквах» – (в собраниях святых людей – εν εκκλ τῶν αγίων) отчего его не держаться и коринфянам?

1Кор.14:34. Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит.

1Кор.14:35. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви.

Приглашая женщин к молчанию в богослужебных собраниях, Ап. обосновывает это свое требование ссылкою на «закон» или на Слово Божие вообще, в котором жена ставится под власть мужа. (Быт. 3:16). Если жена вообще должна находиться в подчинении у мужа, то она это подчинение не должна нарушать и во время богослужения, выступая в качестве пророчицы или учительницы: ведь, такое выступление будет свидетельствовать о ее намерении руководить мужем своим, который очутится среди слушателей ее речи.

1Кор.14:36. Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло?

1Кор.14:37. Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, чтó я пишу вам, ибо это заповеди Господни.

1Кор.14:38. А кто не разумеет, пусть не разумеет.

Предвидя, что его предписание не понравится многим коринфянам, Ап. снова указывает на то, что коринфская Церковь представляет собою только одну часть вселенской Церкви и своих порядков заводить не должна. Учение Христово (или «Слово Божие») для всех христиан должно быть одно и тоже, и коринфская Церковь не могла получить каких-либо сепаратных предписаний от Бога. Если некоторые будут ссылаться на то, что они действуют по своему как вдохновенные от Бога, то опять и это соображение не основательно: именно вдохновенный от Бога христианин и должен увидеть в речах и предписаниях Апостола «заповеди Господни», потому что Ап. ведь тоже говорит по вдохновению. – Конечно – заключает Ап. – найдутся все-таки среди коринфян люди упрямые, непослушные Апостолу, но это упрямство пусть падет на их собственную голову!

1Кор.14:39. Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками;

1Кор.14:40. только всё должно быть благопристойно и чинно.

Ап. делает здесь краткую сводку раскрытых выше мыслей о сравнительном значении дара пророчества и дара языков.

Примечание о даре языков. ХIV-я глава дает более данных к определению того, что такое был дар языков. Во-первых, Ап. говорит, что говорящего языками «никто не понимает» (ст. 2) – ни его единоплеменники, ни люди другого племени, понимающие только свой язык. Во-вторых, говорящий находится в состоянии такого восторга, (ст. 2 – «духом») что и сам не может передать осмысленно потом, что волновало его душу («тайны говорит» – там же). В-третьих, у говорящего языками не было «откровения» (ср. ст. 6-й), т. е. он не вникал в существо того, что производилось в нем действием Духа. В-четвертых, глоссолалия людей неверующих не только не обращает к вере во Христа, а напротив дает им повод насмехаться над христианами и оправдывать свое неверие указанием на беспорядочность христианских богослужебных собраний (ст. 22–23; ср. Деян. 2:13: «они» – т. е. говорившие языками в день 50-цы – «напились сладкого вина!» говорили слушавшие говоривших языками). Бог таким образом совершает свой суд над неверующими, давая им видеть то, что может еще более утвердить их в неверии (ср. 1Кор.1 и сл.; 2Кор. 2 и сл.). Ясно, что глоссолалия производит такое действие на неверующих, которое не может быть желательным и для самой Церкви. Наконец, глоссолалия сравнивается (ст. 10 и сл.) с употреблением чуждых языков.

Из всего этого (ср. еще 1Кор.13– где идет речь о громком говоре глоссолала, который сравнивается потому с звучанием меди) можно сделать такой вывод: глоссолалия была громкою речью, которая на неподготовленных слушателей производила впечатление какого-то смутного, беспорядочного лепета, а по существу была исторжением глубокого внутреннего чувства, ясно не сознанного самим ее говорившим, так что человек являлся, можно сказать, простым орудием этой внутри его действовавшей высшей духовной жизненной силы. Однако человек говоривший языками не терял способности управлять самим собою и не находился в бессознательном или бредовом состоянии. Он только не мог выразить свои чувства в связной и последовательной речи, спокойно и сдержанно: только истолкователь мог объяснить его громкие отрывочные восклицания. Более сказать о сущности этого дара – ничего нельзя. Вопрос о сходстве его с явлением, имевшим место в день 50-цы, большею частью решается утвердительно. – Что касается самого термина: говорить языками, то опять и это составляет предмет споров. Вероятнее всего предположить, что этот термин взят от тех «языков», какие почили в день 50-цы на верующих, собравшихся в Сионской горнице. (Деян. 2 и сл.).

ЛОЖНОЕ И ПОДЛИННОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ (1 Кор. 14,1-19)

Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтоб и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.

Эту главу трудно понять, потому что в ней идет речь о чуждом для большинства из нас феномене. Во всей главе Павел проводит сравнение двух духовных даров.

Это, во-первых, говорить на незнакомых языках. Этот феномен был очень широко распространен в ранней церкви. Человек возбуждался до исступления и в таком состоянии изливал бесконтрольно поток звуков на непонятном языке. Если кто-нибудь не растолковывал значения этих звуков, никто не имел представления, что они значили. Как бы странным это ни показалось нам, в раннехристианской церкви этот дар вызывал зависть у многих. Но он был опасен. Хотя, с одной стороны, он мог считаться ненормальным, им восхищались, что могло развить в человеке, обладавшем таким даром, особую духовную гордыню. С другой стороны, само желание обладать этим даром развивало, по крайней мере, у некоторых из них, своего рода самогипноз и умышленно вызванные истерики, сопровождавшиеся ложным говором на искусственном языке. Способности говорить на незнакомых языках, Павел классифицирует как дар пророчества. В своем тексте Барклай употребил вместо слова пророчества синоним предсказание, чтобы немного облегчить это сложное место. В данном случае, да, собственно, и всегда, это слово не указывало на предсказания будущего. Оно означало пересказ воли и вести Божией. Мы уже говорили, что слово проповедовать очень близко передает это значение, но в данном случае мы предпочли его буквальное значение: вещать, передавать дальше весть.

Этот отрывок Павел целиком посвящает проблеме опасностей, связанных с даром говорить на незнакомых языках; он говорит о превосходстве дара возвещения истины доступным для всех способом. Лучше всего будет проследить направление мысли Павла, анализируя этот отрывок.

Павел начинает с утверждения, что вещание на непонятных языках обращено к Богу, а не к людям, ибо люди не могут понять их. Человек, обладающий таким даром и пользующийся им, может обогатить свой духовный опыт, но он никоим образом не обогащает души слушателей, потому что они его не понимают. С другой же стороны, возвещение истины понятно каждому и обогащает душу каждого.

Далее Павел приводит определенные иллюстрации и аналогии. Он намерен прийти к коринфянам, но если он придет к ним и будет говорить на непонятном языке, не будет из этого проку. Ведь они и знать не будут, о чем он будет говорить. Взять, к примеру, музыкальный инструмент. Если соблюдаются правила гармонии, на нем можно сыграть мелодию: но если эти правила не соблюдаются, получится какофония. Если труба играет правильный сигнал, она может призвать людей к атаке, к отступлению, ко сну, к подъему. Но, если она издает беспорядочный набор бессмысленных звуков, никто не поймет, что делать. В мире много разных звуков, но, если встречаются два человека, не знающих языка друг друга, то им эти языки покажутся тарабарщиной и бессмыслицей.

Павел не отрицает существования дара говорить на незнакомых языках. Никто также не может утверждать, что Павел ополчается против этого дара. Но он настаивает на том, что ценить нужно только такой дар, который приносит пользу всей церкви, и поэтому дар говорить на незнакомых языках будет пустым метанием бисера, если смысл не будет внятно растолкован. Говорит ли человек, молится ли он, поет ли он, он должен делать это не только своим духом, но и своим умом. Человек должен сам знать, что происходит, и другие должны быть в состоянии понять его. И поэтому Павел приходит к прямому заключению, что в христианской церкви лучше произнести несколько вразумительных предложений, нежели поток невразумительных звуков.

Из этого трудного места можно вывести несколько ценных истин.

В стихе 3 сжато изложена вся цель проповеди. Она троякая: 1) Всякая проповедь должна назидать, то есть углублять знания человека о христианской истине, и развивать его способность вести христианский образ жизни. 2) Она должна увещевать (у Барклая – ободрять). В каждой группе людей есть чем-то подавленные люди. Мечты не сбылись, все усилия принесли лишь скромные плоды. Весь процесс выявил лишь на одни недостатки. В христианском братстве человеку всегда можно найти утешение для сердца, и опору для руки. Об одном проповеднике говорили, что он проповедует так, будто объявляет о глубокой трещине морского дна в районе Исландии. Проповедь может начинаться с призыва к смирению, указывая человеку на его грех, но она окажется неудачной, если в конце ее человеку не напомнить о милосердии Божием, которое может придать ему силы для борьбы с этими грехами и привести к победе. 3) Она должна утешать. «Еще не было дня, чтобы не было разбито сердце человеческое». Вергилий говорил о «слезах условий». В любой группе людей всегда найдется человек, обиженный жизнью. Среди христианских братьев он должен найти, чем утолить свои печали. Следует помочь ему возлить елей радости на печаль и найти хвалебное убранство его трудностям.

В стихе 5 Павел приводит то, что для него было основой и сущностью проповедования вообще: 1) Оно прямое откровение Божие. Никто не может говорить другим, если Бог не говорил с ним. Об одном великом проповеднике говорили, что он вновь и вновь умолкал, как бы прислушиваясь к чьему-то голосу. Людям или ученым мы передаем не осознанные или даже открытые нами истины, а лишь полученную нами истину. 2) Оно может дать специальное знание. Никто не может быть экспертом во всем, но каждый человек знает нечто особенное по определенному вопросу. Говорят, что каждый человек мог бы написать интересную книгу, если он просто-напросто совершенно откровенно изложил бы все, что пережил.

Жизненный опыт дает каждому из нас что-то специфическое, и самое убедительное проповедование заключается в свидетельстве о том, что мы уже считаем истинным. 3) Проповедование заключается в возвещении истины. В раннехристианской церкви первое проповедование заключалось в простом пересказе событий из истории Христа и христианства. Некоторые факты неоспоримы. «Расскажите мне о том, в чем вы убеждены, говорил Гете, «сомнений у меня достаточно». Как бы мы ни заканчивали проповедь, начать же ее всегда лучше с фактов из жизни Христа. 4) Важное значение приобретает учение. Приходит время, когда человек спрашивает: «А что означают факты?» Уже потому, что мы мыслящие создания, религия неизбежно вовлекает нас в теологию. Вполне вероятно, что вера у многих ослабевает и преданность исчезает.

Из всего отрывка можно вывести два общих принципа христианского богослужения:

1) Церковное богослужение никогда не должно быть проникнуто эгоизмом. Все богослужение должно быть предназначено всем, справляться ради всех. Ни один человек, ведет ли он богослужение или принимает в нем участие, не имеет никакого права направлять его сообразно с личными предпочтениями. Он должен заботиться о благе для всех участвующих. Решающим вопросом для каждой части богослужения является: «Будет ли это на пользу каждому!» Неуместно спрашивать: «Смогу ли я проявить мое дарование?», а «Приведет ли это всех присутствующих ближе к Богу и сблизит ли оно их между собой?»

2) Богослужение должно быть понятным. Все великое просто: благородный язык, в сущности своей, самый простой язык. В конечном счете, только то, что удовлетворяет ум, может утешить сердце, и лишь то, что может понять ум, может укрепить меня на жизненном пути.

СЛЕДСТВИЯ ИСТИННОГО И ЛОЖНОГО БОГОСЛУЖЕНИЯ (1 Кор. 14,20-25)

Павел продолжает рассуждать о даре говорить на незнакомых языках. Он призывает коринфян не быть детьми в поведении. Эта страсть к вещанию на незнакомых языках и их переоценке, в действительности, представляет собой детское хвастовство.

Далее Павел находит доказательство в Ветхом Завете. Мы уже неоднократно видели, как раввины, толкователи Ветхого Завета, – а Павел был в свое время образованным раввином, – могли находить в Ветхом Завете скрытое значение, которое первоначально в тексте отсутствовало. Павел приводит цитату из Ис. 28,9-12. Бог словами пророка грозит наказанием. Исаия проповедовал им на их родном еврейском языке, а они не слушали его. За их непослушание на их землю придут ассирийцы, победят их и захватят их землю и города, и тогда им придется слушать язык, который они совсем не понимают. Им придется слушать чуждый им язык своих победителей, говорящих непонятные вещи; и даже после такого ужасного переживания неверующие не обратятся к Богу. Павел делает из этого вывод, что говорить на незнакомых языках было предназначено жестокосердным и неверующим людям, что, в конечном счете, не приносило им никакой пользы.

Потом Павел употребляет очень практичный довод. Если какой-то чужой или простой человек пришел бы в общество христиан, где каждый изливал бы поток неразборчивых звуков, то он подумал бы, что он попал в сумасшедший дом. Но если в этом обществе будут трезво и здраво возвещать божественную истину, то это приведет к совершенно иному результату. Это поставит пришельца пред его собственной совестью и пред Богом.

Стихи 24 и 25 образно показывают, чего можно достичь, если понятным языком возвещать божественную истину, которая:

1) убеждает человека в его греховности. Человек видит, кто он и приходит в ужас. Алкивиад, испорченное дитя Афин, был другом Сократа и иногда говаривал: «Сократ, я ненавижу тебя, потому что каждый раз, когда я вижу тебя, ты заставляешь меня осознать, кто я». «Подойдите, – сказала самарянка, – посмотрите Человека, Который сказал все, что я сделала» (Иоан. 4,29). Первым делом благовествование Божие показывает человеку, что он грешник.

2) осуждает человека. Грешник осознает, что ему придется отвечать за совершенное. До этого он жил, не думая о том, чем кончится его жизнь. Возможно, он слепо следовал ежедневным побуждениям, и срывал цветы удовольствия. Теперь же он видит, что все имеет конец, в том числе и человеческая жизнь.

3) обнаруживает тайны сердца. В свое сердце мы смотрим в последнюю очередь. Как говорится в пословице: «Нет слепее того, кто не хочет видеть». Христианское благовествование дает человеку опаляющую смиренную честность, которая выведает сердце и покажет ему себя.

4) побуждает человека пасть ниц и поклониться Богу. Христианство начинается с того, что человек становится пред Богом на колени. Врата в присутствие Бога столь низки, что мы можем войти в них лишь опустившись на колени. Человек, узревший Бога и увидевший себя, опустится на колени с молитвой: «Боже, прости меня грешного».

Критерием оценки действия богослужения является: «Дает ли оно нам ощущение присутствия Бога?» Джозеф Твитчел рассказывает, как он навещал Горация Бушнела, когда тот был уже старцем. Вечером Бушнел пошел с ним прогуляться к склону холма. Они шли в темноте, и вдруг Бушнел сказал: «Давайте преклоним колени и помолимся». И они помолились. Твитчел, рассказывавший впоследствии об этом, говорит: «Я боялся вытянуть руки в темноте, я думал, что я прикоснусь к Богу». Если мы ощущаем столь близкое присутствие Бога, мы действительно участвовали в богослужении.

ПРАКТИЧЕСКИЙ СОВЕТ (1 Кор. 14,26-33)

Приближаясь к завершению этого отрывка, Павел дает практический совет. Он убежден в том, что обладающие тем или иным даром, должны иметь возможность проявить его; но он одинаково убежден и в том, что церковная служба не должна превращаться в беспорядочное соревнование. Лишь два или три человека могут проявлять свой дар говорить на незнакомых языках, и только в том случае, если кто-то может растолковать это вещание. Все обладают даром возвещать истину, но два или три человека должны проявлять его. Если кто-нибудь из сидящих убежден, что ему дано откровение особой важности, говорящий должен замолчать и дать ему возможность высказаться. Тот же, кто говорит, может продолжать, и нет смысла утверждать, что нашедшее на него вдохновение не даст ему возможности остановиться, ибо проповедник способен владеть своим духом. Надо соблюдать свободу, но не допускать беспорядка. Бога мира надо почитать в мирной обстановке.

Это самый интересный раздел всего послания, потому что он проливает свет на богослужение в раннехристианской церкви. Несомненно, оно отправлялось намного свободней и почти без формальных ограничений. При чтении этого места возникают два вопроса:

1) Совершенно ясно, что в раннехристианской церкви не было профессиональных священников. Правда, апостолы выделялись своей особой властью, но в этот период в каждой отдельной церкви не было своего профессионального священника. Каждый, обладавший необходимым для этого даром, мог проповедовать. Поступает ли церковь правильно, назначая профессиональных проповедников, или же было бы лучше не делать этого? Очень важно, что во время высоких скоростей, когда люди столь заняты материальными вопросами, нужно, чтобы кто-то жил особой жизнью, был ближе к Богу, мог бы провозгласить людям божественную истину, и давать наставление и утешение, которое Бог дает ему. Но в этом заключается и очевидная опасность; ибо, став профессиональным проповедником, он должен что-то говорить и тогда, когда ему нечего говорить. Но, как бы то ни было, если какому-то другому человеку есть что сказать своим братьям, то никакие церковные правила не должны помешать ему в этом. Было бы ошибкой думать, что только профессиональный проповедник может приносить людям божественную истину.

2) Несомненно, в порядке раннего богослужения присутствовала определенная гибкость. Он был достаточно свободным, чтобы каждый чувствовавший, что ему есть, что сказать своим братьям, мог сделать это. Может быть, мы придаем слишком большое значение ритуалу и стали рабами формального порядка отправления богослужения. Для раннехристианской церкви было характерно, – и это следует подчеркнуть, – что каждый, по-видимому, приходил на богослужения, зная и о своих привилегиях, и о своих обязанностях. Человек не приходил с единственным желанием присутствовать на богослужении как пассивный слушатель; он приходил не только чтобы воспринимать, но и чтобы поделиться. Понятно, что в этом заключалась определенная опасность, потому что в Коринфе были и такие, которые упивались звучанием собственного голоса. Может быть, церковь потеряла нечто, передав профессиональным проповедникам многие функции и оставив так мало простому христианину; вероятно и то, что виновен не столько проповедник за то, что он присвоил себе эти права, а миряне, которые отказались от них, ибо согласитесь, что многие думают больше о том, что общине следовало бы сделать для них, чем о том, что они могут сделать для нее. Они готовы порицать то, что делается, и вовсе отказываются от участия в выполнении задач церкви.

ЗАПРЕЩЕННЫЕ НОВОВВЕДЕНИЯ (1 Кор. 14,34-40)

Коринфской церкви грозили нововведения, которые Павлу не нравились. В сущности, он спрашивает коринфян, являются ли они зачинателями христианской церкви? Обладают ли они истиной благовествования? Они унаследовали традицию, и надобно им соблюдать ее, говорит Павел.

Не было еще человека, который бы перерос век, в котором он жил, или общество, в котором он вырос. Павел, в своей концепции о месте женщины в Церкви, оставался верным идеям своего времени, с которыми он прожил всю жизнь.

Мы уже говорили о низком положении женщины в древнем мире. Представитель греческого мира Софокл сказал: «Молчание прилично женщине». Женщины, если они не были очень бедны или распущены, вели в Греции очень замкнутую жизнь. Иудеи еще менее ценили женщину. Среди афоризмов раввинов было много таких, которые говорят о месте женщины в иудейском мире: «Обучать женщину закону, то же, что учить ее безбожию». Или «учить женщин закону, это все равно, что бросать жемчуга пред свиньями». В перечне мировых язв Талмуд приводит «болтливую и назойливую вдову и девицу, растрачивающих время в молитвах». Запрещалось говорить с женщинами на улице. «Не следует просить женщину об услуге или приветствовать ее».

Для такого общества написал Павел приведенные выше строки. По всей вероятности Павла более всего волновала проблема слабости моральных устоев в Коринфе и забота о том, чтобы не было допущено то, что навлекало бы подозрения на еще неокрепшую церковь. Было бы, несомненно, неправильно читать эти слова вне исторического контекста и рассматривать их как универсальное правило для церкви.

Павел далее продолжает говорить несколько более строгим тоном. Он убежден в том, что, даже если человек наделен духовными дарами, это не дает ему права бунтовать против власти. Павел сознавал при этом, что данные им советы и установленные им правила были даны ему Иисусом Христом и Его Духом, и если кто отказывается понимать их, того следует оставить в его своенравном невежестве.

В конце главы Павел поясняет, что не намерен ущемлять чьи-либо дарования; но он страстно желает, чтобы в церкви был порядок. Он излагает здесь важное правило, что человек получает дар от Бога, не для личного блага, а для блага церкви. Лишь когда человек за все может сказать: «Слава Богу», он употребит свое дарование с полным правом как в церкви, так и вне ее пределов.

Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

14 Достигайте любви; ревнуйте о духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.

2 Ибо кто говорит на языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает , он тайны говорит духом;

3 а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.

4 Кто говорит на языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.

5 Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.

6 Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?

7 И бездушные , издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то, что играют на свирели или на гуслях?

8 И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?

9 Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер.

10 Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения.

11 Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец.

12 Так и вы, ревнуя о духовных, старайтесь обогатиться к назиданию церкви.

13 А потому, говорящий на языке, молись о даре истолкования.

14 Ибо когда я молюсь на языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода.

15 Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом.

16 Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: ‘аминь’ при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь.

17 Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается.

18 Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками;

19 но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на языке.

20 Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни.

21 В законе написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему; но и тогда не послушают Меня, говорит Господь.

22 Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих.

23 Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь?

24 Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится.

25 И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог.

26 Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, —все сие да будет к назиданию.

27 Если кто говорит на языке, двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй.

28 Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу.

29 И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают.

30 Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи.

31 Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение.

32 И духи пророческие послушны пророкам,

33 потому что Бог не есть неустройства, но мира. Так во всех церквах у святых.

34 Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит.

35 Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви.

36 Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло?

37 Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни.

38 А кто не разумеет, пусть не разумеет.

39 Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками;

40 только всё должно быть благопристойно и чинно.