Одним из свидетелей казни Стефана был юноша по имени Савл. Непосредственно в расправе он не участвовал, но одобрял происходившее и стерег одежду, которую разгоряченные линчеватели сбросили, чтобы сподручнее было кидать камни.
Родом Савл был из киликийского Тарса — того самого обиталища изнеженных сибаритов, близ которого учился в юности Аполлоний Тианский. Семья Савла, стопроцентно иудейская, из колена Вениаминова, в то же время принадлежала к имперской элите, обладая наследственным римским гражданством — честь, которой в те времена удостаивались немногие из провинциалов.
Эллин Аполлоний приезжал в Таре изучать греческую философию; еврей Савл для получения традиционного иудейского образования должен был ехать в Иерусалим. Аполлоний выбирал между учениями Платона, Эпикура, Пифагора, стоицизмом, скептицизмом и т. п.; выбор Савла лежал в другой плоскости — среди учений саддукеев, фарисеев, ессеев, зелотов и пр. И если Аполлоний, не имея авторитетного наставника, самостоятельно избрал пифагорейство, то Савл, обучавшийся «при ногах» знаменитого Гамалиила, не мог стать никем иным, кроме как ревностным фарисеем.
После казни Стефана он по инерции принимает активное участие в арестах последователей Иисуса. Мы ничего не знаем о том, что происходило в это время в его душе, но можем предположить, что его уже грызли сомнения в правильности своих взглядов и действий, и он стремился внешней активностью заглушить внутреннее смятение.
Вскоре Савл отправляется в Дамаск, где осела часть кумранской общины — глашатаев Нового Завета. Он везет доверительное письмо первосвященника к тамошним синагогам, подтверждающее его полномочия по борьбе с ересью Иисуса, «чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим». Видимо, первосвященник уже знает, что в Дамаске, за двести с лишним километров от Иерусалима, некоторые иудеи уверовали в мессианство Иисуса; последующие события подтверждают правильность этой информации.
При приближении к Дамаску Савла внезапно ослепляет льющийся с неба свет. Он падает на землю лицом вниз на землю и слышит Голос: «Савл, Савл, что ты гонишь меня?». — «Кто ты, Господи? — спрашивает потрясенный юноша, и слышит ответ: «Я Иисус Назорей, которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна!». Трепеща от ужаса, Савл молит: «Господи! Что повелишь мне?». — «Встань и иди в Дамаск, там тебе будет сказано, что делать».
Рекомендуем:
Фрешфорекс — одна из лидирующих, динамично развивающихся компаний, предоставляющих трейдерам выгодные условия торговли на мировом валютном рынке Форекс с 2004 года. Компания растет и развивается быстрыми темпами, покоряет новые рынки и получает все больше сторонников в сообществе трейдеров. Отличные торговые условия, вывод средств за считанные минуты, компенсация комиссий на пополнение счета, бесплатное обучение Forex, ежедневная аналитика — это и многое другое дает смотрите на сайте компании.
Много лет спустя, будучи уже широко известен среди христиан и иудеев под именем Павла, он во 2-м послании к Коринфянам намекнет, что в тот момент вблизи Дамаска с ним произошло и нечто большее: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, — в теле ли, не знаю, вне ли тела, — не знаю: Бог знает, — восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, — только не знаю, в теле или вне тела: Бог знает, — что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать».
Спутники его тоже видели свет и были очень напуганы, не понимая, с кем Савл разговаривает. Поднявшись с земли с открытыми глазами, он обнаружил, что ничего не видит; в Дамаск его привели за руку.
Тем временем в Дамаске некоему Анании, уже уверовавшему в Иисуса, явился Господь и сказал: «Пойди на Прямую улицу, войди в дом Иуды и спроси там тарсянина по имени Савл». Для отношений иудеев с Богом интересно отметить, что Анания не бросился немедленно выполнять поручение, а сперва попытался переубедить Господа, ссылаясь на то зло, которое Савл причинил ученикам Иисуса. Но Господь был непреклонен и твердо заявил, что Савл избран Им, чтобы возвестить Его имя перед народами. Анании не остается ничего иного, как подчиниться Божьей воле. Он вдет по указанному адресу, находит Савла, возлагает на него руки, и у того сразу как бы падает чешуя с глаз; к нему возвращается зрение, и, встав с колен, он принимает крещение.
С этого момента поведение Савла в корне меняется. Он начинает открыто заявлять, что Иисус — сын Божий, вызывая возмущение дамасских иудеев. На выходе из городских ворот его караулят, собираясь убить; по свидетельству самого Савла, приказ об этом был подписан наместником царя Ареты, сидевшим в Дамаске. Однако единомышленники, узнав о грозящей Савлу опасности, помогают ему бежать, спустив его с городской стены в корзине.
Относительно дальнейшего хода событий свидетельства Павла (дальше мы будем называть его так) и Луки расходятся. Лука пишет, что, покинув Дамаск, Павел вернулся в Иерусалим; сам же он в Послании к Галатам вспоминает: «Я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск».
Кому верить больше? Наверное, Павлу, писавшему о том, что сам пережил.
Итак, воспользовавшись тем, что окрестные территории оккупированы арабами, Павел отправляется в Аравию и на некоторое время исчезает из нашего поля зрения. Примерно тогда же вспыхивают волнения среди жителей Самарии: их, по словам Иосифа Флавия, «смутил некий лживый человек, который легко во всем влиял на народ». Человек этот призвал самаритян вооружиться и вместе с ним подняться на священную гору Гаризим, где он покажет им зарытые священные сосуды Моисея. Вероятно, в сознании людей это мероприятие как-то увязывалось с освобождением от римской власти, иначе трудно объяснить, зачем для созерцания сосудов понадобилось оружие. Местом предварительного сбора для похода на гору была назначена деревушка Тирифан. Здесь, однако, манифестанты подверглись нападению римского отряда, посланного Понтием Пилатом. Часть собравшихся римляне перебили, а остальных обратили в бегство.
Прежде Пилат своими резкими действиями сам провоцировал волнения среди иудеев, и это сходило ему с рук; в данном же случае он просто выполнил свой долг, но именно это вызвало гнев руководства. Представители верховного совета Самарии обратились с жалобой к наместнику Сирии Люцию Вителлию, заверив его, что их соотечественники вовсе не собирались отлагаться от Рима, а хотели лишь уйти от насилий Пилата. Реакция Вителлия была чрезвычайно жесткой: он сместил Пилата с должности и предписал ему ехать в Рим, чтобы оправдаться перед императором. Исполнять обязанности прокуратора Иудеи Вителлий поручил своему приятелю Марцеллу. Одновременно Вителлий готовился нанести удар по арабам, угрожавшим спокойствию римских владений. Пока его легионы двигались в Аравию, сам он отправился в Иерусалим под предлогом участия в праздновании Пасхи. Прибыв в священный город, он сместил первосвященника Ионафана и поставил на это место его брата Феофила.
Теперь можно было без помех обрушиться на арабов. Но 16 марта 37 г. на острове Капри в своей вилле на Мизенском мысу умирает 78-летний император Тиберий, и на престол вступает 25-летний Гай Цезарь Август Германик по прозвищу Калигула — «Башмачок». Письменное извещение о смене власти в Риме Вителлий получил на четвертый день пребывания в Иерусалиме. Он привел местное население к присяге на верность Калигуле, и, не имея от нового императора полномочий на ведение войны, отменил намеченное вторжение в Аравию. Арета смог вздохнуть с облегчением.
Что касается Пилата, его известие о смерти Тиберия настигло по дороге в Рим. Позднее среди христиан бытовало предание, что при Калигуле Пилат попал в немилость и покончил с собой.
Калигула, придя к власти, внес изменения в систему управления палестинскими землями. Освободив из заключения своего приятеля Ирода Агриппу, внука Ирода Великого и родного брата Иродиады, он отдал ему северо-восточные территории -прежнюю тетрархию его дяди Филиппа, присоединив к ней ливанскую Халкиду.
Иродиаду успех брата отнюдь не привел в восторг, и она уговорила своего мужа Ирода Антипу попытаться отобрать у Агриппы тетрархию. В Рим полетел донос. Но Агриппа тоже был не лыком шит: он в свою очередь донес, что его дядя участвовал в заговоре Сеяна, казненного при Тиберии. В результате Антипа не только не получил новых владений, но лишился своей тетрархии и был отправлен в ссылку -то ли в Лугдун (Лион), то ли в Испанию. Иродиаду ради ее брата Калигула был готов помиловать, но она добровольно последовала за мужем в европейскую глушь, заявив, что разделяла с ним его счастье и не бросит его при перемене судьбы.
Где в это время находился Павел? В Послании к Галатам он упоминает, что из Аравии он возвратился в Дамаск, а спустя три года посетил Иерусалим: «Ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня». Руководителям иерусалимской общины, услышавшим удивительную историю его обращения, ничего не оставалось, как принять ее к сведению. В то же время бывшие соратники Павла по фарисейской фракции, видимо, не простили ему предательства. Его вновь попытались убить, и Петр с Иаковом поспешили отправить его в Кесарию, вряд ли испытывая большое сожаление от расставания с этим самозванным апостолом.
Из Кесарии Павел вернулся в родной Таре. Трудно сказать, что произошло бы, если бы про него забыли. Однако развитие христианского движения вскоре вновь втягивает его в гущу событий.
Среди учеников Христа, покинувших Иерусалим после казни Стефана, возникли расхождения. Большинство их «прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя Слова, кроме Иудеев. Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, пришедши в Антиохию, говорили Еллинам (то бишь неиудеям), благовествуя Господа Иисуса» -пишет в «Деяниях апостолов» Лука. Когда об успехах кипрян и киринейцев в обращении язычников узнали иерусалимские апостолы, в Антиохию был направлен Варнава, апостол из семидесяти, иудей родом с Кипра.
Видимо, Варнава не отличался красноречием и не был настолько уверен в собственных силах, чтобы взять на себя ответственность за состояние антиохийской общины. Поэтому из Антиохии он отправился в Таре к Павлу, с которым некогда вместе учился у Гамалиила, и уговорил ехать с ним. Павел согласился, и они вместе вернулись в сирийскую столицу. Согласно «Деяниям», «целый год собирались они в церкви и учили немалое число лкюдей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами».
С 1 сентября в России вступили в силу поправки к закону «О средствах массовой информации», дополнившие его статьей 47.1 (выполнение поручения редакции в особых условиях).
Законопроект был внесен в Госдуму еще летом 2014 года. «Представители российских СМИ объективно освещают события на Украине. Наши журналисты работают в особых условиях в зоне боевых действий. Гибель российских журналистов на Украине стала системой. Угроза жизни, цензура, постоянное давление со стороны украинских властей ущемляет свободу слова и доступ к информации», — говорилось в пояснительной записке. Рассмотрев проект в первом чтении к зиме 2015 года, Госдума вернулась к нему только в декабре 2018-го — и уже 27 декабря закон подписал президент.
Новая статья закона «О СМИ» должна защищать журналистов, которые работают «в особых условиях» — в районах боевых действий и вооруженных конфликтов, на территориях, где введено военное положение или режим контртеррористической операции. Она предполагает, что редакция выплачивает компенсации в случае гибели или ранения корреспондента и покрывает его расходы в непредвиденных ситуациях.
Кроме того, издание обязано «обеспечить и финансировать обучение сотрудников редакции мерам безопасности» перед тем, как отправлять их в зону конфликта. Без сертификата о прохождении такого обучения журналиста — во всяком случае, сотрудника государственного медиа —больше не отправят в зону вооруженного конфликта, говорит корреспондент РИА «Новости» Свят Павлов.
«Я работаю вообще на ночном выпуске новостей, занимаюсь в основном международкой. И периодически езжу в командировки, в том числе, иногда и в горячие точки. Я был в Сирии в этом году, полтора месяца там работал», — рассказывает он.
Павлова и еще нескольких сотрудников РИА редакция направила на учебно-практические курсы «Бастион» — они существуют с 2006 года и организованы Союзом журналистов Москвы при участии Минобороны и других силовых ведомств. Новости о прошедших курсы журналистах регулярно появляются на сайте Национального антитеррористического комитета (НАК).
«Курсы способствуют укреплению партнерства, сотрудничества и улучшению взаимопонимания СМИ с армией и силовыми структурами, формируют у журналистов знания и навыки, которые помогут им при выполнении заданий редакции оставаться невредимыми и в трудный момент оказать помощь своим коллегам», — говорится в опубликованном НАК отчете об учениях для журналистов, которые прошли в 2015 году на базе 810-й отдельной бригады морской пехоты Черноморского флота в Севастополе.
Через четыре года на той же военной базе оказался и 30-летний Свят Павлов с коллегами.
Курсы спецподготовки журналистов «Бастион» в Севастополе. Фото: nac.gov.ru
Армия-армия. «Реально прочувствовать ужас людей, на себе ощутить состояние подавленности»
«Слушатели обеспечиваются комфортабельным жильем в одно- и двухместных номерах и трехразовым питанием в офицерской столовой. Предусмотрен кофе-брейк», — так описывают курсы «Бастион» на сайте Союза журналистов Москвы.
Святу Павлову, который вместе с коллегами приехал в Севастополь 15 сентября, реальность показалась несколько иной. «Для меня сразу стало откровением, что мы будем жить в казарме по воинскому распорядку, передвигаться по части исключительно строем с товарищем старшим сержантом. Мы все ходили там строем — в столовую, на занятия, еще куда-то», — вспоминает он.
На курсы собрались около 30 человек, часть — из РИА «Новости» и других проектов ФГУП «Россия сегодня», остальные — сотрудники крымских изданий. Журналистов и журналисток — среди участников было несколько девушек — поделили на два взвода. Покидать территорию части им запретили. «Такая армия-армия с первого дня началась. Я, естественно, немного офигел, потому что меня никто об этом не предупреждал — не только я, но и остальные коллеги тоже», — говорит Павлов.
Подъем в 6:30, зарядка, утреннее построение. «Уже во вторник, 17 сентября, у нас была какая-то утренняя вот эта проверка, и старший сержант начал ходить, осматривать у всех кровати и орать на всех, у кого, на его взгляд, заправлена неправильно кровать, — вспоминает журналист. — Начал орать на меня. Я не вытерпел, какого хера какой-то чел просто ходит и орет. Я говорю все, с меня хватит, я сваливаю. Звоню руководству. И тут я совершил главную ошибку, о которой раскаиваюсь до сих пор. Мне начальство сказало: «Ну, тебе же нужен этот сертификат? Ну, терпи. Короче, ничего страшного. Заправляй кровать, как понравится старшему сержанту». И я согласился, и зря совершенно».
Первые два дня были целиком заняты лекциями, содержание которых не показались Павлову сколько-нибудь полезным: «Основной нарратив лекций был о том, что журналист — он никто, он ничего не может и ничего не знает, и все ему нужно согласовывать с силовиками. Я офигевал».
В среду, 18 сентября, начались практические учения: «По легенде учений, мы едем в грузовике «Урал», и на нас нападают условные террористы, начинают стрелять. Суть в том, что нам вообще не объяснили, что надо делать, как. Товарищ сержант сказал нам: вот этот раненый и тот раненый — все, стрельба началась».
Роль террористов играли морпехи. «Они нас реально там приложили прямо в камни мордой, — рассказывает Павлов. — Всех разложили, пнули по несколько несколько раз ногой по телу, меня пнули раза два. В общем, довольно жестко всех приняли. И все, учения окончились. Мы вдвойне охерели: «А почему они нас бьют? Учения же это не когда бьют людей, это же учения, в конце концов»».
Он подчеркивает, что до начала курсов никто не предупреждал журналистов о том, как они будут проходить; согласия на обучение подобными методами у них никто не спрашивал.
«Важно, что полученные знания слушатели курсов могли проверить на практике, — говорится в отчете об учениях 2015 года на сайте НАК. — На полевых занятиях для слушателей моделировались экстремальные условия. <…> Эмоционально-психологический накал занятий позволил обучаемым реально прочувствовать ужас людей, оказавшихся в руках террористов, на себе ощутить состояние подавленности, понять основные правила, которыми должен руководствоваться человек, оказавшийся в таком положении».
Один из потоков курсов спецподготовки журналистов «Бастион». Фото: smi-antiterror.ru
«От морпеха не убежишь». Лекция председателя Союза писателей России, прыжок в окно, мешок на голову, стрельба, кровь
Следующий день начался лекцией Николая Иванова — отставного военного и председателя Союза писателей России, который в 1996 году провел четыре месяца в плену у чеченских сепаратистов. «Он рассказывал, как его там били и унижали в Чечне, — говорит Павлов. — Я начал уже соображать, к чему все это идет, и как-то пересел ближе к окну. Посреди лекции забегают эти морпехи, начинают всех укладывать мордой в пол и ******* . Я выпрыгнул в окно. И побежал по территории воинской части».
«Но по территории воинской части особо от морпеха не убежишь, — констатирует журналист. — Меня морпех положил мордой в асфальт и дотащил до лекционного зала обратно. Там всех нас положили мордой в пол, надели на голову мешки, попинали по ребрам».
Все это время, вспоминает Павлов, условные террористы стреляли над головой у заложников холостыми: «Это не очень приятно — когда рядом с тобой заряжают очереди, у тебя еще мешок на голове, ты задыхаешься и одновременно тебя пинают ногами. Такая ситуация».
Потом захваченных журналистов с холщовыми мешками на головах повезли на полигон: «Тут начались уже какие-то истязания настоящие: нас положили в автобус, там пинали, все задыхались в этих мешках. И еще ими поддушивали периодически. Орали, угрожали, что «вам ****** , мы вас убьем, будешь сотрудничать, не будешь сотрудничать», что-то такое».
На полигоне, говорит Свят Павлов, захваченных заставляли ползать по камням с мешками на голове — «на коленях, на локтях, на карачках, как угодно, и при этом пинали постоянно».
«Мне еще относительно повезло в плане того, что с меня сняли этот мешок, потому что я начал задыхаться в нем и терять сознание, — рассказывает он. — У меня было сбито дыхание, потому что до этого я бегал по части от этого. И я прямо начал задыхаться, у меня стало темнеть в глазах, с меня сняли мешок и сказали: «Ну, ты убит». И дальше пошли остальных мучать, где-то полчаса. Их поливали бараньей кровью, стреляли над головами, заставляли прыгать-отжиматься — короче, полный какой-то ад. Как «Цельнометаллическая оболочка», только по-настоящему».
На этом занятия в тот день окончились: «Пришел полковник, провел зарядку — зарядку! Этот полковник называет себя военным психиатром, зовут его Алексей Захаров». Именно приехавший из Москвы Захаров, по словам Павлова, руководил курсами. На сайте «Бастиона» его называют директором специальных программ московского Центра защиты от стресса.
«Основной его нарратив был в том, что настоящие террористы будут вас избивать и издеваться над вами еще сильнее, вы даже себе не представляете, как, поэтому вы должны быть к этому готовы. Поэтому мы вас побьем и поиздеваемся над вами немножко», — вспоминает Павлов. После учений, говорит он, никто не разбирал с журналистами их ошибки и не объяснял, как лучше действовать в подобной ситуации: «Все было из серии, что нужно во всем соглашаться с террористами, но лучше не соглашаться с ними, потому что это террористы. Примерно так».
Ближе к вечеру, после занятия по оказанию медпомощи, журналистов отвезли обратно в часть. Там их ждал писатель Иванов, который продолжил свою прерванную захватом лекцию: «Он говорил, что вот вас помучали пару часов, а меня так три месяца мучали — то есть полный абсурд».
Сразу после захвата, говорит Павлов, один из участников покинул курсы: «Ушел парень из Севастополя, потому что у него какие-то проблемы со здоровьем начались». Медицинскую помощь побывавшим в заложниках оказывать не стали: «Там одной девушке порвали ухо, потому что у нее там была сережка на ухе — у нее оторвали сережку и все, ухо порвано. Другую девушку с истерическим припадком увезли на скорой. Какому-то парню из арабской редакции отбили ребра, у меня была разбита морда и тело. Пострадавших было много. Мой коллега пошел в лазарет, попросил оказать ему помощь, но ему там сказали: «Тебя били профессионалы, все у тебя должно быть хорошо»».
«И мы с этим коллегой решили свалить оттуда в тот же день. Потому что не хотели, чтобы на следующий день нас вообще убили там», — рассказывает Свят Павлов.
Журналисты позвонили в редакцию: «Начальство очень флегматично на все это отреагировало — хотите уезжать, уезжайте, никаких проблем. Нам поменяли билеты, мы свалили, как только смогли, из казармы, переночевали в хостеле в Севастополе, утром поехали в Симферополь и улетели в Москву».
«Остальные остались, — замечает он. — Но остались только потому, что многие люди, они не только работают в горячих точках, но и там живут. То есть для них отсутствие сертификата и диплома фактически лишает возможности работать на РИА там — условно говоря, в Донбассе, в Сирии, в Ливане и так далее».
Свят Павлов со следами побоев. Фото: личная страница в Facebook
«Это почти сто процентов увольнение с работы». Заявление
В Москве Свят Павлов обратился к врачам, которые зафиксировали у него множество ссадин и ушибов на грудной клетке, руках, ногах и лице, ушиб мягких тканей головы и сотрясение мозга.
«Я пошел пообщаться с нашим начальством, оно сказало: ну, на хоккее же травмы бывают? Вот это как на хоккее. Лечение тебе оплатим — хотя лечение и так по ДМС идет по большей части — ну и типа забудь. Забей. Как-то так», — говорит Павлов.
Он не захотел «забивать» и решил подать заявление на организаторов курсов и тех, кто его бил. Сегодня журналист и его адвокат Леонид Соловьев из «Зоны права» обратились в Главное военное следственное управление Следственного комитета России. В своем заявлении Павлов просит возбудить уголовное дело по статье 286 УК (превышение должностных полномочий) «в отношении лиц, причастных к причинению мне вреда здоровью и моральных страданий», установить тех, кто отдавал соответствующие приказы и исполнял их.
Второй пострадавший, который покинул курсы вместе со Святом Павловым, по его словам, ничего предпринимать не собирается. «Потому что если что-то по этому поводу делать, это почти сто процентов увольнение с работы, и поэтому никто не собирается ничего делать, кроме меня», — говорит Павлов.
Редактор: Дмитрий Ткачев