Исповедь – это таинство примирения Бога и человека. При этом следует помнить, что исповедь – это не насильственное «выковыривание» грехов из совести, не допрос и, тем более, не вынесение «обвинительного» приговора согрешившему. Не стоит забывать и о том, что грех – это не факт в биографии, который можно легкомысленно забыть. Грех обладает растлевающей силой, он способен вызвать за собой цепочку последующих, более тяжких прегрешений. Но через таинство покаяния врачуются духовные болезни человека (грехи), и христианин, получив разрешение грехов, снова становится невинным и освященным, каким он вышел из вод крещения. Поэтому таинство покаяния называют «духовной врачебницей».
Приходя на исповедь, мы каемся не перед священником. Священник, будучи сам человеком грешным, есть только свидетель, посредник в таинстве, а истинным Тайносовершителем является Господь Бог. Тогда зачем исповедоваться в церкви? Не проще ли покаяться дома, наедине пред Господом, ведь Он везде нас слышит?
Да, действительно, личное покаяние до исповеди необходимо. Но само по себе оно не является исчерпывающим. Окончательно примирение с Богом совершается в рамках таинства исповеди при посредничестве священника.
Установление таинства. Таинство покаяния Господь установил по Воскресении Своем, когда, явившись Своим ученикам, собранным вместе, кроме одного Фомы, торжественно сказал им: «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 21-23).
С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное ( Мф. 4, 17).
Подготовка к таинству. При подготовке к исповеди можно записывать свои грехи, чтобы ничего не забыть. Этой же запиской можно пользоваться во время совершения таинства.
В помощь тем, кто готовится к исповеди, ниже приведены вопросы по руководству 10 заповедей Закона Божия и 9 евангельских заповедей о блаженствах (на основе «Пособия для пастырей и пасомых»).
Вопросы по 10 заповедям Закона Божия:
1) Я Господь Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. (Исх. 20, 2-3)
Есть ли в сердце твердая вера в слово Божие и учение святой церкви?
Нет ли частых сомнений в истинности православной веры?
Не увлекались ли раньше сектантскими учениями?
Появлялось ли отчаяние в своем спасении из-за совершения каких-либо тяжких грехов?
Не обращались ли раньше в магические салоны, к различным прорицателям, колдунам с целью узнать будущее или получить исцеление от каких-либо болезней?
Не увлекаетесь ли различными суевериями (счастливые и несчастливые дни, встречи и т.д.)?
Не гадаете ли о будущем по книгам Священного Писания (Библия)?
Молитесь ли Богу ежедневно?
Был ли грех человекоугодия (лесть, одобрение плохих дел)?
2) Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им… (Исх. 20, 4 -5)
Не охвачены ли страстями любостяжания (безудержное стремление к накоплению материальных благ) и сребролюбия (любовь к деньгам)?
Не предаетесь ли чревоугодию (объедение), сластолюбию и пьянству?
Не страдаете ли гордостью или честолюбием (болезненное стремление получить признание других людей любой ценой)? Не превозноситесь ли своими дарованиями, заслугами или добродетелями?
Есть ли в вас грех лицемерия?
Приходилось ли раньше называть почитание святых икон идолопоклонством?
3) Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно… (Исх. 20, 7)
Не повинны ли вы в грехе богохуления (оскорблении Бога) на словах или в мыслях?
Не приходилось ли роптать на Бога в болезни, нужде или в каком-либо другом несчастии?
Нет ли за вами греха кощунства (неуважительное отношение к священным предметам, высмеивание и оскорбление их святости)?
Всегда ли были внимательны во время богослужений и на молитве – не приходилось ли всуе (только устами, а не сердцем) произносить имя Господне?
Не божились ли вы? Не приходилось ли призывать имя Господне всуе в обыкновенных разговорах или без должного благоволения?
Не приходилось ли утаивать какие-либо грехи на исповеди?
Не приходилось ли призывать Бога и святых Его на помощь в неблагонравных делах?
4) Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой – суббота Господу Богу твоему. (Исх. 20, 8-10)
Не повинны ли вы в грехе неуважения к святым праздникам (работа без нужды в воскресные и праздничные дни, а также приказание подчиненным работать по этим дням)?
Уклонялись ли вы от посещения храма в праздничные дни?
Не ленились ли вы трудиться в будние дни?
5) Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе. (Исх. 20, 12)
Не относились ли вы непочтительно к родителям?
Не приходилось ли оставлять родителей без помощи в трудную минуту?
Не было ли неуважения с вашей стороны к пастырям церкви?
Всегда ли уважительно относились к старшим по возрасту?
Всегда ли должным образом заботились о воспитании детей?
Молитесь ли за своих родителей и детей?
6) Не убивай (Исх. 20, 13)
Причиняли ли умышленно вред чужому здоровью?
Отказали кому-либо в спасении от смерти (голода, болезни, утопания и т. д.)?
Согрешили против 6-й заповеди Закона Божия, запрещающей не только лишение жизни ближнего, но и всякое оскорбительное слово и действие против него?
Не раздражаетесь ли вы на членов своей семьи?
Избегаете ли соблазнов ко греху (картины и чтение книг, которые изображают или описывают нечистую любовь)?
Оказываете ли милосердие к своим ближним (помощь в нужде, утешение в горе или в несчастье)?
Стараетесь ли примириться со своими врагами, содействуете ли примирению находящихся во вражде?
Обращались ли жестоко с животными и птицами?
Не подвергаетесь ли вредной привычке курить табак?
Не думали ли когда-либо о самоубийстве?
Не считаете ли грехом лечиться?
7) Не прелюбодействуй (Исх. 20, 14)
Впадали ли в блуд (беспорядочные половые связи), прелюбодеяние (супружеская измена) или всякую плотскую нечистоту (содомия, зоофилия и т.д.)?
Услаждаетесь ли нечистыми плотскими помыслами?
Не страдаете ли плотскими похотями?
8) Не кради (Исх. 20, 15)
Присваивали ли чужую собственность путем обмана, взяточничества, воровства?
Приходилось ли обманывать ближних с целью повреждения их благосостоянию или присвоения чего-либо из их имущества?
9) Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего (Исх. 20, 16)
Осуждали ли своих ближних?
Передавали ли сплетни и слухи о ваших ближних, порочащие их?
Любите ли слушать пересуды и по ним составлять мнение о других?
Любите ли смеяться над другими?
Завидовали ли вы своему ближнему (его богатству, счастью, здоровью, жизненному успеху)?
Боретесь ли вы с дурными мыслями и нечистыми пожеланиями?
Вопросы по руководству 9 евангельских заповедей о блаженствах:
1) Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5, 3)
Имеете ли вы христианское смирение?
Не гордились ли вы когда-либо?
Не считали ли вы себя лучше других?
Не приписывали ли себе своих успехов в науке или жизни, совершенных тобою добрых дел своему собственному старанию, а не помощи Божией?
Не тщеславны ли вы?
Любите ли, чтобы вас хвалили?
2) Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф.5, 4)
Оплакиваете ли вы свои грехи?
3) Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф.5, 5)
Раздражаетесь ли вы на своих ближних – начальников, старших по возрасту или ровесников, когда они говорили вам то, что вам не нравится?
Не выражали ли вы свое раздражение в бранных словах, в оскорбительных действиях или в ослушании и упорстве?
Не слишком ли вы обидчивы?
Терпеливо ли переносите болезни и разные скорби?
4) Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф.5, 6)
Стараетесь ли вы жить праведно, добродетельно и благочестиво?
5) Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф.5, 7)
Оказываете ли посильную помощь бедным?
Сочувствуете ли несчастным?
Утешаете ли печальных?
Молитесь ли за всех людей Богу?
Не испытываете ли подозрительности к ближним, считая их недостойными вашей любви и предполагая в них способность вредить вам?
6) Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф.5, 8)
Не держали ли в сердце своем ненависти к кому-либо?
Не завидовали ли когда-либо богатству, красоте, успехам?
Не услаждались ли нечистыми пожеланиями?
7) Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими (Мф.5, 9)
Была ли вражда с кем-либо?
Не старались ли о том, чтобы вместо примирения враждующих еще более поссорить их?
Не любите ли спорить и тем самым нарушать свой душевный мир?
8) Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5, 10)
Любите ли вы правду, то есть – благочестие, в чем бы оно ни выражалось – в исполнении заповедей по отношению к Богу, по отношению к ближним или к своей собственной душе?
Не боялись ли вы насмешек знакомых над вашей верой?
Не соглашались ли вы по малодушию с теми, кто кощунственно осмеивал христианское учение, святые таинства и Церковь?
9) Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. (Мф.5, 11-12)
Исполняете ли вы Святое Христово учение?
Уподобляетесь ли вы святым мученикам в распинании, то есть обуздывании своей плоти со страстями и похотями ее, то есть с ненасытной жаждой к удовольствиям, к неге, роскоши, к гневу, мести, гордости, зависти и другим порокам?
Перед исповедью необходимо просить прощение у всех, перед кем виновен, идти к исповеди с неотягощенной совестью. Но знать свои грехи, это еще не значит – каяться в них. Все же «сокрушение сердца» — скорбь о своих грехах есть важнейшее из всего, что мы можем принести на исповедь. Приготовлением к исповеди служит пост, который, истощая наше тело, нарушает гибельное для духовной жизни наше телесное благополучие. Для того же служат – молитва, ночные мысли о смерти, чтение Евангелия, житий святых отцов, усиленная борьба с собой, упражнение в добрых делах.
Совершение таинства. Каждый раз, когда в храме совершается Божественная Литургия (или вечернее богослужение), перед началом службы из алтаря выходит священник. Он направляется в притвор храма, где его уже ожидает народ Божий. В его руках Крест – знамение жертвенной любви Иисуса Христа к человеческому роду, и Евангелие – благая весть о спасении. Священник полагает Крест и Евангелие на аналой и, благоговейно поклонившись, возглашает: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Так начинается Таинство Исповеди…
Главное – искреннее покаяние, если возможно – со слезами, при которых не нужны подробности, но для выявления которых часто нужен подробный и конкретный рассказ. Слезы на исповеди размягчают наше сердце.
В некоторых случаях священник может налагать на кающегося епитимии – духовные упражнения, назначаемые с целью искоренения навыков греха. В соответствии с этой целью и назначаются подвиги молитвы и добрых дел, которые должны быть прямо противоположны тому греху, за который назначены: например, сребролюбцу назначаются дела милосердия, нецеломудренному – пост, ослабевающему в вере – коленопреклонные молитвы и т.д. Иногда, в виду упорной нераскаянности исповедующегося в каком-либо грехе духовник может отлучить его на некоторый срок от участия в таинстве причащения. К епитимии нужно относиться как к воле Божией, изреченной через священника о кающемся, и должно принимать ее к обязательному исполнению. В случае невозможности по тем или иным причинам исполнить епитимию следует обратиться для разрешения возникших трудностей к тому священнику, который ее наложил.
По существующей церковной традиции таинство исповеди совершается в храмах утром в день служения Божественной Литургии. В некоторых церквях исповедь бывает еще и накануне вечером. Лучше исповедоваться вечером. В храмах, где Литургия служится каждый день, исповедь ежедневная. Нельзя опаздывать к началу исповеди, так как таинство начинается чтением чинопоследования, в котором должен молитвенно участвовать каждый желающий исповедаться.
Таинство покаяния состоит из двух основных действий: 1) устного исповедания перед пастырем Церкви своих грехов, 2) молитвенного прощения и разрешения, произносимых священнослужителем. Произнесение вслух своих духовных болезней и падений перед духовником – или исповедание грехов – имеет то значение, что в нем преодолеваются: а) гордыня – главный источник всех грехов, б) уныние безнадежности своего исправления и спасения. Выявление греха приближает к извержению его из себя.
После исповедания грехов и прочтения священником разрешительной молитвы кающийся целует лежащие на аналое Крест и Евангелие и берет благословение у духовника.
Жан-Жак РУССО
Исповедь
Перевод Д. А. ГОРБОВА u M. Я. РОЗАНОВА
Часть первая
КНИГА ПЕРВАЯ (1712 — 1728)
КНИГА ВТОРАЯ (1728)
КНИГА ТРЕТЬЯ (1728 — 1730)
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ (1730 — 1731)
КНИГА ПЯТАЯ (1732 — 1736)
КНИГА ШЕСТАЯ (1736—1741)
Часть вторая
КНИГА СЕДЬМАЯ (1742 — 1748)
КНИГА ВОСЬМАЯ (1749 —1755)
КНИГА ДЕВЯТАЯ (1756 — 1757)
КНИГА ДЕСЯТАЯ (1758 — 1759)
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ (1760—1762)
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ (1762—1765)
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРЕДИСЛОВИЕ РУССО К 1-Й ЧАСТИ:»ИСПОВЕДИ»
ПРЕДИСЛОВИЕ РУССО КО 2-Й ЧАСТИ «ИСПОВЕДИ»
КНИГА ПЕРВАЯ
КНИГА ВТОРАЯ
КНИГА ТРЕТЬЯ
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
КНИГА ПЯТАЯ
КНИГА ШЕСТАЯ
КНИГА СЕДЬМАЯ
КНИГА ВОСЬМАЯ
КНИГА ДЕВЯТАЯ
КНИГА ДЕСЯТАЯ
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ
Часть первая
КНИГА ПЕРВАЯ
(1712 — 1728)
Intus et in cute
Я предпринимаю дело беспримерное, которое не найдет подражателя. Я хочу показать своим собратьям одного человека во всей правде его природы, — и этим человеком буду я.
Я один. Я знаю свое сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой, как они. Хорошо или дурно сделала природа, разбив форму, в которую она меня отлила, об этом можно судить, только прочтя мою исповедь.
Пусть трубный глас Страшного суда раздастся когда угодно,— я предстану пред Верховным судией с этой книгой в руках. Я громко скажу: «Вот что я делал, что думал, чем был. С одинаковой откровенностью рассказал я о хорошем и о дурном. Дурного ничего не утаил, хорошего ничего не прибавил; и если что-либо слегка приукрасил, то лишь для того, чтобы заполнить пробелы моей памяти. Может быть, мне случилось выдавать за правду то, что мне казалось правдой, но никогда не выдавал я за правду заведомую ложь. Я показал себя таким, каким был в действительности: презренным и низким, когда им был, добрым, благородным, возвышенным, когда был им. Я обнажил всю свою душу и показал ее такою, какою ты видел ее сам, всемогущий. Собери вокруг меня неисчислимую толпу подобных мне: пусть они слушают мою исповедь, пусть краснеют за мою низость, пусть сокрушаются о моих злополучиях. Пусть каждый из них у подножия твоего престола в свою очередь с такой же искренностью раскроет сердце свое, и пусть потом хоть один из них, если осмелится, скажет тебе: «Я был лучше этого человека».
Я родился в Женеве в 1712 году, от гражданина Исаака Руссо и гражданки Сюзанны Бернар. Так как из весьма незначительного состояния, разделенного между пятнадцатью детьми, отец мой полупил ничтожную долю, то существовал он исключительно ремеслом часовщика, в котором был очень искусен*. Богаче была моя мать, дочь пастора Бернара*. Она была одарена умом и красотой. Не без труда добился отец мой ее руки. Они полюбили друг друга чуть ли не со дня рождения; детьми восьми-девяти лет они каждый вечер гуляли по Трейлю;* в десять лет они уже не могли расстаться. Чувство, порожденное привычкой, было укреплено в. них симпатией, согласием душ. Оба от природы нежные и чувствительные, они ожидали только мгновения, когда им откроется их склонность друг к другу, или, лучше сказать, это мгновение поджидало их, и каждый из них .бросил свое сердце в раскрывшееся сердце другого. Судьба, которая, казалось, шла наперекор их страсти, только еще более разжигала ее. Влюбленный юноша, не имея возможности добиться своей возлюбленной, изнывал от горя; она посоветовала ему отправиться в путешествие, чтобы забыть ее. Он странствовал напрасно и вернулся еще более влюбленным, чем раньше. Ту, которую любил, он нашел нежной и верной. После этого испытания им оставалось только любить друг друга всю жизнь; они поклялись в этом, и небо благословило их клятву.
Габриэль Бернар, брат моей матери, влюбился в одну из сестер моего отца; но та соглашалась выйти за него замуж только при том условии, чтобы брат ее женился на его сестре. Любовь уладила все, и обе свадьбы состоялись в один и тот же день. Таким образом, мой дядя оказался мужем моей тетки, и дети их приходились мне двоюродными братьями и сестрами вдвойне. В конце года у каждой четы родился ребенок. Потом им пришлось расстаться.
Мой дядя Бернар был инженером; он отправился служить в Империю*, и в Венгрии, под начальством принца Евгения*, отличился при осаде Белграда и в сражении под его стенами. Отец после рождения моего единственного брата уехал в Константинополь, куда его пригласили, и сделался там часовщиком при серале. В его отсутствие красота моей матери, ее ум, ее таланты1 привлекли поклонников. Самым ревностным из них был г-н де Клозюр, французский резидент. Верно, страсть его была сильна, если по прошествии тридцати лет я видел, что он растроган, говоря со мною о ней.* Моей матери защитой служила не только добродетель,— она нежно любила мужа; она попросила его скорей вернуться. Он бросил все и вернулся. Я был печальным плодом этого возвращения: я родился через десять месяцев, слабый и хворый. Я стоил жизни моей матери, и мое рождение было первым из моих несчастий.
Мне осталось неизвестным, как отец мой перенес эту потерю, но я знаю, что он остался безутешен. Он думал снова увидеть ее во мне, будучи не в силах забыть, что я отнял ее у него; когда он целовал меня, то по его вздохам, по его судорожным объятьям я чувствовал, что к его ласкам примешивается горькое сожаление, но от этого они становились еще нежней. Когда он говорил мне: «Жан-Жак, поговорим о твоей матери», я отвечал ему: «Значит, мы будем плакать, отец», и эти слова вызывали у него слезы. «Ах! — говорил он со стоном,— верни ее мне, утешь меня, заполни пустоту, которую она оставила в моей душе. Любил ли бы я тебя так сильно, будь ты только моим сыном?» Через сорок лет после ее смерти он скончался*
1 Для скромного ее положения они были даже слишком блестящи, так как ее отец, священнослужитель, обожал ее и дал ей самое тщательное воспитание. Она рисовала, дела, аккомпанируя себе на теорбе*, была довольно начитанна и писала сносные стихи. Вот, например, что она сложила экспромтом во время отъезда брата и мужа, прогуливаясь со своей кузиной и двумя детьми, когда кто-то обратился к ней с замечанием об отсутствующих:
Нам двое всех других милей,
Мы их зовем в свои объятья.
Любезней не сыскать друзей —
Они для нас мужья и братья,
Они отцы во» тех детей.
на руках второй жены, но с именем первой на устах и с ее образом в сердце.
Таковы были творцы моих дней. Из всех даров, которыми наделило их небо, они оставили мне только чувствительное сердце; оно принесло им счастье и вызвало все несчастья моей жизни.
Я родился почти умирающим; было мало надежды на то, что удастся сохранить меня. Я нес в себе зародыш недуга, который усилили годы и который теперь иногда дает мне передышку только затем, чтобы заставить меня страдать еще более жестоко другим образом. Одна из сестер моего отца*, добрая и умная девушка, своим заботливым уходом спасла меня. В настоящее время, когда я пишу эти строки, она еще жива и, в восемьдесят лет, ухаживает за мужем, который моложе ее, но истощен пьянством. Дорогая тетушка, я прощаю вас за то, что вы заставили меня жить, и скорблю о том, что в конце вашей жизни я не могу окружить вас такими же нежными заботами, какими вы осыпали меня в начале моей.
Моя кормилица Жаклина тоже еще жива, здорова и крепка. Руки, открывшие мне глаза при рождении, закроют их после моей смерти.
Чувствовать я начал прежде, чем мыслить; это общий удел человечества. Я испытал его в большей мере, чем всякий другой. Не знаю, как я научился читать; помню только свои первые чтения и то вдечатление, которое они на меня производили; с этого времени тянется непрерывная нить моих воспоминаний. От моей матери остались романы. Мы с отцом стали читать их после ужина. Сначала речь шла о том, чтобы мне упражняться в ятении по занимательным книжкам; но вскоре интерес стал таким живым, что мы читали по очереди без перерыва и проводили за этим занятием ночи напролет. Мы никогда не могли оставить книгу, не дочитав ее до конца. Иногда мой отец, услышав утренний щебет ласточек, говорил смущенно: «Идем спать. Я больше ребенок, чем ты».