Суть божественного откровения

Наука о Коране включает много различных и важных наук, в частности, откровение и его ниспослание. Тот, кто не верит в откровение, не может уверовать и в ниспослание Корана, так как Коран является одним из видов откровения, которые были переданы Пророку Мухаммаду ﷺ посредством ангела Джибриля (мир ему). Из истории Ислама известно, что первое откровение Пророку Мухаммаду ﷺ пришло в сорок лет, и это началось с вещего сна. Затем Ему была внушена любовь к уединению. Он стал часто уединяться в пещере Хира, где поклонялся Аллаху в течение многих ночей.

Значения слова «вахью» (وحي)

Лексическое значение глагола «ваха» (وحي), масдаром (отглагольным именем) которого является слово «вахью» – указать, рассказать тайно, повелевать, подчинять, писать другому, отправлять.

В Коране это слово приходит в разных значениях:

— внушение;

В Коране сказано:

وأوحينا إلى أم موسى أن أرضعيه

(смысл): «И внушили Мы в сердце матери Мусы кормить грудью своего сына» (сура «Аль-Касас»: 7).

— наущение шайтана;

В Коране сказано:

وإن الشياطين ليوحون إلى أولياهم ليجادلوكم

А что касается шариатского определения термина «вахью» (откровение), то это обучение Аллахом своего избранного раба (пророка, посланника) различным знаниям, которые Он пожелал раскрыть ему тайно.

Как ниспосылалось самое первое откровение

В хадисе сообщается, что мать правоверных Аиша (да будет доволен ею Аллах) сказала:

«Ниспослание откровений Посланнику Аллаха ﷺ началось с вещего сна. Он видел во сне сияние, подобное утренней заре. Затем ему была внушена любовь к уединению, и он стал часто уединяться в пещере Хира. Там он занимался поклонением Аллаху в течение многих ночей. Потом он возвращался к Хадидже и брал все, что ему было нужно для нового такого же уединения. Это продолжалось до тех пор, пока ему не пришло откровение, когда он находился в пещере Хира. К нему явился ангел и велел:

― Читай!

На что он ответил:

― Я не умею читать!»

Далее Пророк ﷺ сказал:

«Тогда он взял меня и сжал так, что я напрягся до предела, а затем он отпустил меня и снова велел: «Читай!” Я сказал: «Я не умею читать!” Он во второй раз сжал меня так, что я опять напрягся до предела, а затем отпустил и велел: «Читай!” — и я снова сказал: «Я не умею читать!” Тогда он сжал меня в третий раз, а затем отпустил и сказал:

اقْرَأْ بِاسْمِ رَبِّكَ الَّذِي خَلَقَ خَلَقَ الْإِنْسَانَ مِنْ عَلَقٍ اقْرَأْ وَرَبُّكَ الْأَكْرَمُ

«Читай во имя Господа твоего, Который сотворил, сотворил человека из сгустка! Читай, а Господь твой — щедрейший…”

И посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сердце которого трепетало от страха, вернулся с этим, вошёл к Хадидже бинт Хувайлид (да будет доволен ею Аллах) и сказал: «Укройте меня, укройте меня!” Его укрыли, и он оставался в подобном положении, пока страх его не прошёл, после чего он рассказал ей обо всём и добавил: «Я испугался за себя!” Хадиджа сказала: «Нет, нет! Клянусь Аллахом, Аллах никогда не покроет тебя позором, ведь ты поддерживаешь связи с родственниками, помогаешь слабому нести бремя и оделяешь неимущего, оказываешь людям гостеприимство и помогаешь им переносить невзгоды жизни”.

А после этого Хадиджа вышла из дома вместе с ним и привела его к своему двоюродному брату Вараке бин Науфалю бин Асаду бин ‘Абд аль-‘Уззе, который в эпоху джахилийи принял христианство, пользовался для своих записей письменностью иудеев и выписывал из Евангелия то, что было угодно Аллаху. К тому времени он был уже глубоким слепым старцем. Хадиджа сказала ему: «О сын моего дяди, выслушай своего племянника!” Варака спросил его: «О племянник, что ты видишь?” — и Посланник Аллаха ﷺ сообщил ему о том, что он видел. Варака сказал: «Это тот же ангел, которого Аллах направил к Мусе! О, если бы я был молод и мог дожить до того времени, когда народ твой станет изгонять тебя!”

Посланник Аллаха ﷺ спросил: «А разве они будут изгонять меня?” Варака ответил: «Да, ибо когда бы ни являлся человек с чем-либо подобным тому, что принёс с собой ты, с ним всегда враждовали. Если я доживу до этого дня, то буду помогать тебе, как только смогу!” Однако Варака вскоре умер, а откровения временно прекратились». (Бухари)

Возобновление откровения

Сообщается, что Джабир бин Абдуллах аль-Ансари (да будет доволен Аллах ими обоими), рассказывая о периоде временного прекращения откровений, сказал: «Посланник Аллаха ﷺ сказал:

«Однажды я шёл по дороге и вдруг услышал голос с неба. Я поднял голову и увидел того самого ангела, явившегося ко мне в пещеру Хира, который на этот раз сидел на троне между небом и землёй. Я испугался его, вернулся домой и сказал: «Укройте меня, укройте меня!» – после чего Аллах Всевышний ниспослал аяты, в которых говорилось: «О завернувшийся! Встань и увещевай…». А после этого откровения возобновились с новой силой и стали приходить одно за другим».

Насир Сулейманов

Преподаватель «ДТИ» имени Саида Афанди

Месяц рамадан 920 года эры Селевкидов, что соответствует 610 году принятого нами летосчисления, Мухаммед проводил, как обычно, в полюбившемся ему одиночестве на горе Хира, лишь изредка возвращаясь в Мекку, чтобы запастись водой и пищей.
День за днем и ночь за ночью проходили в молитвах, размышлениях и созерцании, не приносивших ничего нового и неожиданного, пока не наступила ночь 24-го числа месяца рамадана. Мухаммед спал в пещере на склоне горы Хира, когда к нему явился некто в человеческом облике.
— Он пришел ко мне, когда я спал, — рассказывал Мухаммед, — со сверкающим свитком, покрытым какими-то письменами.
— Читай! — услышал Мухаммед.
— Я не умею читать, — ответил он.
Явившийся опустил ему свиток на грудь, и Мухаммед почувствовал такую тяжесть, будто гора навалилась на него, не позволяя вздохнуть. Затем явившийся приподнял свиток и снова приказал:
— Читай!
— Я не умею читать! — повторил Мухаммед, скованный ужасом.
В ответ некто придавил его так, что Мухаммеду показалось, что наступает смерть, и в третий раз приказал:
— Читай! — Что мне читать?
(- И говорил я это только с целью не допустить его до повторения чего-либо подобного тому, что он со мной проделал, — признавался Мухаммед впоследствии.)
И явившийся сказал:
Читай! Во имя Господа твоего, который сотворил — сотворил человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрейший, который научил каламом, научил человека тому, чего он не знал. Мухаммед покорно повторил эти слова, и пришелец удалился.
— Очнулся я от своего сна, — рассказывал Мухаммед, — и почувствовал, что все слышанное мною как будто написано в моем сердце.

———————-<cut>———————-

…Много раз рассказывал Мухаммед об этом замечательном событии своей жизни и, конечно, не всегда рассказывал одними и теми же словами. И слушатели Мухаммеда, как ни старались, не могли совершенно точно, слово в слово воспроизвести слышанное ими. В результате, когда пришло время занести рассказ самого Мухаммеда на бумагу, записать и тем самым увековечить его для потомков, биографы великого пророка столкнулись со многими версиями — Айша передавала слова Мухаммеда так, а Убайда несколько иначе. Но все рассказы современников, отличающиеся некоторыми деталями и подробностями, совпадают в главном: не когда-нибудь, а именно в одну из ночей месяца рамадана 610 года сорокалетнему Мухаммеду на горе Хира впервые явился некто могучий и страшный и приказал ему читать неведомо кем написанный свиток, а когда Мухаммед отказался, сам прочел ему пять строк из этого свитка и приказал повторить их; и строки эти врезались в сердце Мухаммеда.
Повеление явившегося, которое мы переводим словом «Читай!», по-арабски имеет не такой однозначный смысл. Это одновременно и читай, и читай наизусть, и провозглашай, и даже говори, произноси. Приказание же, предполагающее грамотность того, к кому оно обращено, содержалось лишь в очень немногих рассказах, по-видимому самых ранних по времени. И эти рассказы заставляют некоторых ученых сомневаться, был ли Мухаммед неграмотным…
Таково было первое откровение, сошедшее на Мухаммеда с небес, и Мухаммед тем самым становился пророком, но сам он об этом еще не знал.
Он был напуган и подавлен случившимся и, покинув свою пещеру, бросился домой, к верной Хадидже. Хадиджа тоже находилась в беспокойстве, хотя и по другой причине: она еще с вечера ждала Мухаммеда домой, а он все не приходил. Она разослала на его поиски служанок, но те обошли весь город, побывали в самой верхней и отдаленной части Мекки, но нигде не нашли Мухаммеда и вернулись к Хадидже ни с чем. Войдя к Хадидже, Мухаммед дрожа прижался к ней и воскликнул:
— Горе мне! Я поэт или одержимый! — и он рассказал ей обо всем. И Хадиджа, как умела, стала утешать его. Нет, убеждала она Мухаммеда, он не поэт и не одержимый; совершенно немыслимо, чтобы им овладели злобные духи — эти демоны овладевают порочными, а он, Мухаммед, добр и справедлив к своей семье, он честен и правдив, он кормит бедняков и щедро раздает милостыню; если во всей Мекке есть хотя бы один праведник, так это он, Мухаммед; Хадиджа готова в этом поклясться перед Богом, в чьих руках находится ее душа.
Вскоре к обсуждению происшествия на горе Хира привлекли и Вараку, двоюродного брата Хадиджи.
Варака, трудившийся в это время над переводом Пятикнижия Моисеева на арабский язык, высказал убеждение, что на Мухаммеда снизошел тот самый Номос, который некогда являлся пророку Моисею, — некоторая духовная ипостась единого Бога, нечто вроде Святого Духа христианского вероучения.
Хадиджа и Варака приободрили Мухаммеда, но полностью его не убедили, и беспокойство продолжало владеть им. А вопрос ведь действительно был нешуточный: кто же, собственно, явился к нему в пещере — Бог, какой-нибудь ангел, посланец Бога, или дьявол? Объяснение случившегося, так сказать, естественными причинами, некоторым болезненным состоянием, своего рода галлюцинацией, Мухаммеду представлялось абсурдным. Если Бог или его посланец, то это — победа, торжество, то, к чему Мухаммед стремился неуклонно все последние годы, то, чего он добивался практикой всестороннего очищения. Если же дьявол, то это — ужасное крушение всех надежд, полный провал многолетних упований. Самое же ужасное — неведение. Принять посланца Бога за дьявола, а значит, и пренебречь всем увиденным и услышанным — погибельный и непростительный грех, обрекающий душу на вечные мучения в аду.
Принять дьявола за посланца Бога, молиться подсказанными дьяволом словами и идти по указанной им дороге — еще хуже: неминуемое наказание ждет тогда Мухаммеда в этой жизни и последующей за подобное служение дьяволу. Дни и ночи не покидали Мухаммеда мучительная неуверенность и тревога. Идея, что сам Бог явился ему в пещере, по зрелом размышлении, была им в конце концов отвергнута, как явно противоречащая сложившимся у Мухаммеда представлениям о природе и сущности Бога. Бог, вездесущий, бесконечный в пространстве и времени, был настолько велик и несоизмерим с человеком, что видеть его немыслимо. Ведь если Бога можно видеть, то можно и изобразить, и было бы отнюдь не предосудительно поклоняться такому изображению. От идеи, что Бога можно видеть, как ведущей к идолопоклонству, Мухаммед рано или поздно должен был отказаться.
Оставалось выбрать — ангел или дьявол, решить это нужно было во что бы то ни стало, и решить безотлагательно, ибо этот «он», «некто», посетивший Мухаммеда в пещере во время сна, отнюдь не собирался оставлять его в покое.
Он начал приходить по ночам прямо в комнату Мухаммеда и Хадиджи, правда выбирая такое время, когда Хадиджа спала. Мухаммед просыпался и со смешанным чувством страха и надежды смотрел на отчетливо видимую человеческую фигуру, молча стоящую у дверей. Сердце Мухаммеда бешено колотилось, и холодный пот выступал на его лице. Также молча, не проронив ни звука, некто покидал комнату, и природа этого странного гостя из потустороннего мира оставалась неразгаданной.
Хадиджу, которой Мухаммед, как всегда, обо всем рассказал, эти ночные визиты встревожили, и она уговорила Мухаммеда разбудить ее, когда ангел или посланец сатаны вновь пожалует в их комнату Дело в том, что у мудрой Хадиджи созрел некий план, который мог не только разрешить в какой-то мере сомнения Мухаммеда о природе таинственного вестника, но и дать ответ на волнующий ее, Хадиджу, вопрос о том, что же, собственно, происходит с Мухаммедом. Не следует забывать, что эта достойная женщина, с полным основанием почитаемая как мать верующих, сама не обладала никакими сверхчувственными наклонностями и по заботливому простодушию еще много лет назад, когда у Мухаммеда появились первые необычные приступы, предлагала обратиться ему к врачам или заклинателям.
И вот, когда в следующий раз ночной гость вновь пришел в их спальню, Мухаммед тотчас разбудил Хадиджу.
— Он пришел, — сказал Мухаммед, — но сколько Хадиджа ни всматривалась в темноту, она никого не видела — для нее комната была пуста.
— Встань, — сказала Хадиджа, — и сядь около моего левого бедра.
Мухаммед встал со своего ложа и сделал так, как просила Хадиджа.
— Видишь ли ты его? — спросила она.
— Он здесь, — ответил Мухаммед, глядя в темноту широко открытыми глазами.
— Тогда обойди вокруг постели и сядь у моего правого бедра, — попросила Хадиджа.
— Ну как, ты все еще его видишь?
И так как Мухаммед опять ответил утвердительно, Хадиджа снова попросила его встать и устроиться по-другому; на этот раз она усадила его между колен. Но и это не помогло — Мухаммед все так же отчетливо видел стоящего в комнате человека, кто бы он ни был — ангел или сатана. Тогда незаметно для Мухаммеда, который продолжал сидеть, не спуская глаз с места, где находилась человеческая фигура, Хадиджа раскрылась.
— Видишь ли ты его? — в четвертый раз спросила она.
— Нет, — ответил Мухаммед, ибо таинственная фигура мгновенно и бесшумно исчезла.
— О, сын моего дяди, — воскликнула мудрая Хадиджа, — возрадуйся и успокойся! Слава Богу, он ангел, а не дьявол.

Действительно, для нее, Хадиджи, ангельская природа пришельца из потустороннего мира не вызывала больше сомнений — только для целомудренного ангела, этого дитя света, невозможно было оставаться в комнате после ее бесстыдного поступка. Дьявол бы и не подумал удалиться при виде ее наготы. Для Мухаммеда, конечно, проблема так просто не решалась, и только через много месяцев путем молитвы и религиозных размышлений он пришел к тому же выводу, что и Хадиджа, — не дьявол, а ангел является ему в видениях, и слова, которые он произносит, есть слова самого Бога, обращенные лично к нему, Мухаммеду.

Окончательно убедили его в этом последовавшие вскоре новые откровения, а также вестник из потустороннего мира, который не то три, не то четыре раза, в минуты самого крайнего отчаяния Мухаммеда, представал перед ним в человеческом облике, чтобы произнести только одну неизменную фразу:

— Мухаммед! Ты — пророк Бога, а я — Джибрил!
И каждый раз Мухаммеда при виде Джибрила охватывал ужас: может быть, поэтому в дальнейшем откровения чаще всего не сопровождались видениями.

Отрывок из книги «Пророк Мухаммед». Авторы: В.Ф.Панова, Ю.Б.Вахтин (1991)

Как Посланник Аллаха (мир ему) узнал, что станет пророком?

Знал ли Мухаммад, что ему предписано стать Пророком?

Вопрос:

Знал ли посланник Аллаха о том, что станет пророком, до того, как получил пророческую миссию?

Ответ:

До того, как стать пророком, посланник Аллаха (салаллаху алейхи ва саллям) никогда и ничего не говорил о том, что ему будет дано пророчество или будут ниспосланы откровения. И он ни в коем случае не ожидал того, что столкнется с чем-то подобным. Первое откровение пришло ему совершенно неожиданно. Об этом совершенно ясно говорится в Коране:

«Ты не ожидал, что тебе будет ниспослано Писание, но это было милостью от твоего Господа» (аль-Касас 28/86).

Посланник Аллаха (салаллаху алейхи ва саллям) совершенно неожиданно столкнулся с первым откровением, и ангел приносящий откровения так же неожиданно появлялся перед ним и так же неожиданно исчезал. О получении первого откровения говорится в следующем хадисе:

Передается от Айши (радыйаллаху анха): «Ниспослание откровений посланнику Аллаха, началось с благого видения во сне, и какой бы сон ему не снился, он обязательно сбывался подобно утренней заре. Затем ему была внушена любовь к уединению, и он стал часто уединяться в пещере на горе Хира, где занимался делами благочестия, — что выражалось в поклонении Аллаху — в течение многих ночей, пока у него не возникало желание вернуться к семье. Обычно он брал с собой все необходимые для этого припасы, а потом возвращался к Хадидже и брал всё, что ему было нужно, для нового такого же уединения. Это продолжалось до тех пор, пока ему внезапно не явилась истина, когда он находился в пещере (на горе) Хира. К нему явился ангел и велел: «Читай!» — на что он ответил: «Я не умею читать!».

Посланник Аллаха сказал: «Тогда он взял меня и сжал так, что я напрягся до предела, а затем он отпустил меня и снова велел: «Читай!». Я сказал: «Я не умею читать!». Он во второй раз сжал меня так, что я опять напрягся до предела, а затем отпустил и велел: «Читай!» — и я снова сказал: «Я не умею читать!». Тогда он сжал меня в третий раз, а затем отпустил и сказал: «Читай с именем Господа твоего, Который сотворил, сотворил человека из сгустка! Читай, а Господь твой — Щедрейший. Он научил посредством письменной трости. Научил человека тому, чего тот не знал». После этого посланник Аллаха, сердце которого трепетало от страха, вернулся с этим, вошёл к Хадидже бинт Хуайлид и сказал: «Укройте меня, укройте меня!».

Его укрыли, и он оставался в подобном положении, пока страх его не прошёл, после чего он сказал: «Что со мной?» — и сообщил ей обо всём и сказал: «Я испугался за себя!». Хадиджа сказала ему: «Нет, нет! Радуйся! Клянусь Аллахом, Аллах никогда не покроет тебя позором, ведь ты поддерживаешь связи с родственниками, говоришь правду, помогаешь нести бремя слабому и оделяешь неимущего, оказываешь людям гостеприимство и помогаешь им переносить невзгоды судьбы!»» (Бухари, Бадуль-Вахи, 7).

Вышеупомянутые аяты, а так же реакция на первое откровение и страх, который охватил посланника Аллаха (салаллаху алейхи ва саллям) когда он вернулся домой, ясно указывают на то, что он никогда не предполагал, что станет пророком, и никогда не готовился к этому.